В этом месте всегда был совершенно невероятный рассвет. Светило вставало из-за перины облаков, поднималось неспешно в безбрежное небо. Вначале едва уловимые серебристо-серые сумерки разгонялись тонкими лучиками теплых нежных тонов, а затем мир заливался потоком яркого золотого света.

Летом и зимой, весной и осенью – в этом месте мир торжествовал, отмечая праздник жизни, отмечая очередной замечательный день.

Солнце могло спрятаться за тучи, и тогда серое бурчащее, бурлящее полотно ходило над степью, угрожая пролиться стеной воды, а внизу покачивался сонный ковыль, дурманом пах хмель…

Здесь не было строений, ни одного! На ближайшие десятки, сотни километров вокруг была только степь, степь, степь.

Людей здесь тоже не было.

По идее.

Обычно.

Но так почему генерал в летах с убеленными висками с ужасом смотрел на вопиющее нарушение дисциплины?!

Нарушению дисциплины было лет 25, и язык не поворачивался назвать эту девицу женщиной! Она была… была… генерал рванул на себе мундир.

Розовая юбочка, розовый пиджачок, белая блузочка и белые сапожки. Белые волосы и глаза, как у совы! Цвета жженного янтаря. Кошмар какой-то!

Молоденький солдатик, которому вверили охрану подведомственного объекта, мямлил что-то перед этой девицей.

И подумав о том, что не зря сердце с утра кололо, ой не зря!, генерал прошагал к девице и её воздыхателю.

- Что делают посторонние на объекте?! – рявкнул он громогласным басом. Девица подпрыгнула, шарахнулась в сторону, солдатик вытянулся во фрунт. – Я тебя спрашиваю, крыса ты сухопутная, - ласково обратился военный к дозорному. – Что делает вот это нечто на объекте? Кому было сказано? Кому уже кол на голове стесали о том, что на объекте посторонних не должно быть, а? Ты почто устав нарушаешь? На вахте давно не был? Так мы быстро устроим, штрафников в Антарктиде давно ждут, там некому охранять склады!

Солдатик мялся, краснел, пыхтел, что-то пытался сказать, но перебивать того, кто выше по званию, сущее самоубийство.

Вот только прибывшая девица об этом определённо не знала.

Постучав по плечу генерала, она улыбнулась ему в алое от гнева лицо.

- А он и не приводил.

- Что?! – весь гнев из военного вышел, словно воздух из воздушного шарика. Девица улыбалась, мило так, мило…

Генерал опустил голову вниз.

Рядом с длинными ногами, обутыми в белоснежные сапожки, были две сумки. Две ярко-розовых сумки, Карл! И на верхней сумке на слишком пристальный взгляд военного подпрыгнула бело-бело-белоснежная пушистая болонка и растявкалась, как будто увидев кошку!

Сердце заболело ещё сильнее. Девица покопалась в своей розовой маленькой сумочке, сверкнул в лучах рассветного солнца серебристый пропуск эксперта.

- Профессор Борисова, к вашим услугам. И с сегодняшнего дня я здесь работаю.