Участковая для нечисти

Июнь 2013 – Июнь 2015

1. Снежный зверь

Первым в деревне умер Порошка, совершенно безобидный пьяница. Если бы не любовь к зелёному змию, мужик из него получился бы хоть куда. А так только горькая ему на всём белом свете и была мила.

Днём пьянчужка если не заливал водкой глаза, шатался по деревне. Там поможет, там поднесёт, там подделает что-то, глядишь на бутылочку и наберётся. Жалостливые бабы пьянчужку подкармливали, отдавали ему старые вещи своих мужчин. Так он и жил. Неприкаянный.

Труп Порошки нашли в обед. Собака местного физрука, когда он с детьми ехал на лыжах, неожиданно кинулась на нетронутое следами поле, злобно рыча. Нос пса был вздёрнут, шкура на загривке встала дыбом. Но самым странным было то, что животное некоторую невидимую черту пересекать отказалось.

Вызывать полицейских никто не стал. В конце концов, не первый раз насмерть замерзали люди. А Порошка вот уже месяца два, как напьётся, чертей вокруг себя гонял. И только снег от них спасал якобы. Решили, что допился он до белой горячки, на улицу выбежал, да и замёрз горемыка.

В пользу этого говорило и то, что следы на снегу под ветровыми наносами были только Порошки, да на его лице застыла мина животного страха.

Горевать по пьянчужке было некому, похоронили его на деньги, выделенные государством, и забыли.

Конец февраля сменился мартовскими затяжными снегопадами, весна где-то задерживалась. Старухи-сплетницы шептались о второй зиме и конце света, а об обыденной смерти все и забыли быстро.

До конца марта, когда появился второй труп.

Вторым стал Петрович, местный электрик. Неплохой мужик, в общем-то, жил бобылём, баб на дух не переносил. На вызовы ходил исправно, и если бы не мерзкий характер Петровича - был бы он первым парнем на деревне. Змия Петрович на дух не переносил. Поэтому и смерть его была совершенно выбивающейся из рамок обыденности. Ибо Петровича нашли в лесу. Дровосеки отправились смотреть, что с их делянкой за зиму стало, а нашли труп. Да ещё как нашли! Труп снова был в снегу.

Петрович стащил в одно место к корням дерева в низину весь снег от соседних деревьев и закопался в него по шею. Это была безусловная глупость, но Петрович не мог допиться до белой горячки. И у дровосеков не было другого выхода - им пришлось вызывать полицию...

Первыми на месте преступления появились участковая со своим отцом-физруком и их псом. Участковой уже сказали, что в смерти Петровича есть что-то неладное, и она, не теряя времени, хотела, чтобы собака взяла след.

Собаке этого не хотелось. Если быть точнее, не доходя до трупа, она рычала, всячески демонстрируя свою полезность, но некую невидимую черту пересекать отказалась. Когда же пса в этот круг всё же насильно затащили, огромный волкодав сел на зад и завыл так, что у половины лесников ноги отказали, а вторая половина драпала так, что только пятки сверкали.

Констатировав смерть Петровича, участковая что-то замерила, осмотрела и вызвала из города труповозку. Всё, что она сказала - это было не убийство. Остальное должно было показать вскрытие.

Его результатов ждали как манны небесной. Слухи в деревне ходили один другого бредовее, а вскрытие всё затягивалось и затягивалось. Пока у деревенских не кончилось терпение, и они не отправили за информацией парламентёра к участковой.

Участковую звали Лидочка. По батюшке-то она была Скворцова Лидия Степановна, роста высокого. По фигуре не ладная, да нескладная. По характеру совсем не мягкая, язвительная, ехидная, умная. Одним словом, огонь-девка!

В деревне Лидочку любили, что не мешало сплетникам уже второй год подряд про участковую небылицы придумывать. Сходились сплетники в главном - неспроста Лидок вернулась в деревню, неспроста! А дальше варианты расходились. Кто-то пустил слух о том, что на работе к ней под юбку начальник полез. Получил по роже, а вслед за этим Лидочку отправили в ссылку. Второй популярной версией было то, что соблазнил Лидочку какой-то хмырь, ребёночка ей заделал, а сам смылся. Ребёночка родила и бросила Лидочка, сама в деревню от позора вернулась, бросив на произвол судьбы кровинушку свою!

Замыкала тройку абсолютных лидеров версия страшной-страшной болезни, что мол жить осталось Лидочке... Дальше следовало многозначительное молчание. Надо ли говорить, что все три варианта были далеки от реальности?

В противоположность выдающейся внешности голос у Лидии был тихий, словно журчанье ласкового ручейка звучал.

Но в тот день, когда деревенские послали соглядатая к участковой, в кабинете она была не одна, и гость Лидочки кричал громко, слышно было удивительно хорошо...

- Мне плевать, что ты придумаешь! Но я не позволю тебе это назвать убийством! Да мне начхать, что жертва была абсолютно здорова! Эксперты ничего не нашли, ничего не выявили, и на этом точка! Жирная такая, весомая! Ясно тебе, Лидок? На твоём участке произошла смерть, от чего хочешь. Болезни, сердечного приступа там или ещё чего, но убийством это не было. А вот эти бумажки сожги лучше, если не хочешь в следующий раз услышать более правильное для них применение. Всё, дело закрыто. Клоуны разбежались, аплодировать больше некому. Мы поняли друг друга?

Ответа невежливый голос не дождался, и тогда визитёр рявкнул совсем страшно:

- Ты меня поняла, девочка?

В кабинете что-то стукнуло, звякнуло. А следом Лидочка, всё это время стоящая за небольшой ширмой, поставила перед своим прямым начальством чашку чая и тарелку с пирогами.

- Будете так кричать, - села она за свой стол с чашкой кофе, - у вас удар на пустом месте случится. А пирожки вкусные, с домашней малиной. И чай со сбором трав. Попейте, Геннадий Аксёныч.

- Лидок! - седовласый тучный мужчина с моржовыми усами устало вздохнул. - Не лезла бы ты в это дело. Я тебе обещаю, сообщу я куда надо. Спеца тебе пришлют временно из главного штаба, но сама не лезь.

- Это вторая такая смерть, Геннадий Аксёныч. Как раз когда я квалификацию сдавала, первая произошла.

- Лидок.

- Убийство это, - твёрдо постановила девушка. - А значит, дело должно быть заведено, как положено. Иначе уволюсь я, Геннадий Аксёныч. И ищите сюда кого хотите.

- Шантажируешь, значит.

- Никак нет, товарищ подполковник, - вытянулась Лида. - Справедливости добиваюсь.

- Кому она нужна, справедливость эта, Лидок. Давай так. Я тебе дам разрешение на смерть по невыясненным обстоятельствам. Заводи дело. Но убийством это назовёшь только если случится третья смерть.

В кабинете воцарилась тишина. Подполковник из вежливости съел пирожок и двинулся на выход. Уже у двери повернулся и задумчиво посмотрел на девушку.

- Пирожки хорошие, Лидок. В случае чего, звони.

И на этом разговор был закончен.

... А глаза у Лидочки злющие. А глупому соглядатаю жить хочется. Уж больно красноречиво участковая на табельный пистолет посматривала. Вот и вернулся шпион в деревню ни с чем... Сплетники побурлили, побурлили и успокоились.

Закончился апрель, пришёл ему на смену неприятно холодный май. Деревья листвой покрылись поздно, снег сходил долго. В аграрном хозяйстве практически полностью был сорван план посевной. Снег-то на полях сошёл, а заморозки стояли долго, так что вдобавок ко всему вымерзла половина озимых.

На огородах у деревенских грязь можно было сравнивать с болотом, так что сдвигались сроки ещё и приусадебных сельскохозяйственных работ. Тепла же как не было, так и не предвиделось. И, в общем-то, все были заняты сугубо своими делами, когда случилось это - третья смерть.

Первая смерть была в духе белой горячки, никто не удивился. О второй пошептались и забыли. Но третья смерть была ужасна.

Умерла женщина. Ей было то лет тридцать, вряд ли больше. В деревню она переехала недавно, получив в наследство от тётки старый домик. Домик стоял бесхозным лет пять, хозяйка наезжала раз в два-три месяца. А тут, поди ж ты, переехала окончательно. Жила она одна, ни с кем близко не сходилась, никому не доверяла. Хотя на неё двое деревенских и заглядывались. У женщины было поэтичное имя Любовь. И отвратные обстоятельства убийства.

Жертва была достаточно хрупкой, но она смогла одна ковырнуть огромную морозильную камеру, которую привезла с собой из города. В этой камере, в окружении искусственного снега, она и нашла свой конец.

На лице жертвы застыло выражение отчаянной муки. Кожа её была покрыта тонкой корочкой наледи, когда Любовь нашли. И в отличие от двух предыдущих смертей, с первого взгляда было понятно, что это убийство. У женщины была сломана шея.

Словно в насмешку над полицейскими, чтобы им уже было некуда бежать от очевидного. Голову жертвы покрутили вокруг своей оси. По идее должны были оторвать, но этого не случилось. Кожа на шее наоборот была нежная, гладкая, как у младенца. И ни следа морщинок, которые скапливаясь на шее, могут выдать истинный возраст женщины.

К тому моменту, как её нашли, Любовь была мертва уже порядка сорока часов.

Решить дело силами местного участка было невозможно. И участковая вызвала бригаду экспертов из города. Те приехали быстро, с удовольствием зубоскалили, пока не увидели тело. Поле этого все шуточки как отрезало...

Дело было не из простых и грозило проблемами. Вот только предположить их масштаб в то время было невозможно. Вначале эксперты облазили весь дом, и с каждым новым полученным результатом мрачнели на глазах.

В доме не было других следов, только следы хозяйки. Даже двое мужиков, которые судя по показанию были у неё в гостях, не оставили ни единого следочка.

Вслед за группой медэкспертов появился тощий субъект, завидев которого городские морщились и старательно отводили глаза.

Субъект выглядел, на взгляд людей с ним незнакомых, смешно. Приспущенные на бёдра джинсы, которые казалось вот-вот свалятся, водолазка чёрная, чёрная куртка, простая и звенящая многочисленными бляхами и цепочками.

Лида, присутствовавшая на месте с самого начала, не обольщалась. Субъект этот был смертельно опасен. На окружающих с сузившихся зрачков его глаз смотрела смерть. И Лиде не хотелось вот с этим типом знакомиться поближе... Да только кто б её спросил!

Инициатором знакомства был начальник, со своим неизменным «Лидок».

- Лидок, это Саша, спец из особого отдела, временно в деревне поживёт. Ты ему покажи, что у тебя, да как на участке. Хорошо, Лидок?

- А жить он у кого будет? Мне к бабушке какой его на постой пристроить?

- У тебя остановлюсь, - велел этот самый Александр. - Можешь, куколка, называть меня Саня.

- Лида, можно Лидок, - девушка склонила на бок голову. Злые-злые глаза встретились с насмешливо-темным взглядом гостя и не отпрянули пугливо. Не желая уступать в этой дуэли взглядов, Лида твёрдо сказала: - Только так. И никаких «деток, куколок, птичек» и прочих уменьшительно-ласкательных. Договорились, Александр?

- А ты зубастая, - Саня качнулся на мысках своих удивительных ботинок и кивнул. - Но это хорошо.

Выпростав руку из кармана, он протянул широкую обветренную ладонь девушке.

- Приятно познакомиться, Лида.

- Взаимно, - немного покривила она душой.

А рука хоть и узкая у неё, то, что надо для девушки, но сильная.

Начальство, убедившись, что специалист из особого отдела попал в надёжные руки, отбыло к городу.

- Итак, - Лида, проводив взглядом укативший чёрный воронок, воззрилась на Саню. - С чего хочешь начать, спец особого отдела? И что за отдел такой интересный?

- Особый отдел, мы мотаемся по городкам маленьким, да вот таким вот сёлам и деревушкам. Смотрим, что у нас и почём. Дело, которое случилось, чертовщиной только кажется или ею попахивает?

- В чём разница?

- В первом случае убийство дело рук человека, и мы возвращаемся в свой областной отдел.

Про второй случай Саня не сказал ни слова, но Лида, проведя по аналогии параллель, звонко рассмеялась:

- А во втором случае, значит, не человек?

Саша смех не поддержал, поддёрнул спадающие штаны. Его взгляд остановился на опустевшей морозильной камере, труп Любви уже увезли в воронке в морг.

- А во втором случае не всегда люди, Лидок, - подытожил он коротко.

- Такого не бывает! - отозвалась девушка звонко.

Саша, взглянув на неё с лукавым прищуром, согласился:

- Пусть будет так, как ты скажешь, Лидок. Не бывает, значит, не бывает. В любом случае, покажи мне что ли, где первые два трупа нашли.

- Верхом ездить умеешь?

- Не доводилось... - Саша отмахнулся. - Мы люди городские, нам привычнее машины, мотоциклы, велосипеды на край!

- Не получится, Саша, - развела руками Лида. - Вот как есть не получится. Туда либо пешком, по восемь кэмэ в одну сторону, а потом в другую. Либо мы едем верхом. Да не волнуйся, у меня лошадка смирная, чудесная. На мотоцикле пассажиром ездил?

- Доводилось.

- Значит, и здесь справишься, просто держись покрепче. Падать с лошадки на спину удовольствие исключительно болезненное.

- Лида.

- Да?

- Ты вот сейчас издеваешься, - Саня показал на свою одежду. - Как вот в этом ты предлагаешь мне ехать верхом?

- Никак, - согласилась Лида. - В такой одежде, вне всяких сомнений, ты не то что свалишься, ты на лошадь вообще не сядешь.

- Так может тогда пешком?

- Потеряем время. Да ты не переживай, у меня брат такой же высокий, как жердь, и дохлый. Так что, просто возьму из его гардероба пару вещей.

На этом попытки отговориться Саня исчерпал. И пришлось морально готовиться к тому, что его ждёт ну очень специфическая поездка с язвительной девчонкой в качестве «водителя». В общем-то, Саше хотелось, чтобы это дело было из разряда «казалось» и можно было бы спокойно развернуться и уехать в город. Никакие другие аспекты Александра не волновали. Если это не чертовщина, то въедливая Лидочка сама во всём разберётся. А вот если не всё так просто, то уехать у Саши не получится.

Их особый отдел действительно занимался убийствами с налётом мистицизма: сатанисты, вампиры, оборотни, русская нечисть и нежить, как то: кикиморы, водяные, лешие и прочие «красавцы». Они тоже совершали убийства. Только их посадить было невозможно, и единственным наказанием для них в таком случае была казнь.

Представители малых мифических рас были ознакомлены под подписку, что убийство человека карается смертью. Других вариантов просто не могло быть. Но иногда у кого-то из нечисти срывало чердак, о полноценной крыше говорить там не приходилось, и тогда на охоту за провинившимся выходили палачи особого отдела.

Саня только пару дней назад вернулся из-под Смоленска, а теперь вот новое дело. Пусть, всё-таки, оно будет из разряда «кажется»?

Мимолётное желание усталого опера не исполнилось. Лиде не потребовалось показывать ему место, где случилось убийство. Он увидел его сам.

Идеальный круг диаметром в четыре, может четыре с половиной метра был чёрным. Голая земля, на которой не народилось даже сорняков...

- Не кажется, - пробормотал Саня. - Воняет. Лида.

- Да?

- Не отходи от меня далеко. Здесь может быть опасно.

- Кабанов здесь сроду не водилось, а волки близко к деревне не подходят. Три поколения охотников отучили.

- Речь не о них.

- О твоей чертовщине?

- О ней самой, - Саня присел на корточки у круга, зачем-то зачерпнул щепоть земли и размял её между пальцами, - тут что-то побывало не только большое, но и очень опасное.

- Во всю эту паранормальную чепуху я не верю, - размеренно сообщила Лида. - Не видела, не встречалась, на моем пути такое не попадалось.

- Радоваться надо, - отозвался мужчина наставительно, поднявшись от круга. - Я сам, Лида, видел, как крепкие мужики спивались, познакомившись поближе с такими делами.

- Не верю, - просто сказала Лида. - Тебе мешать работать не буду, естественно никому ни о чем не скажу, но мне эту лапшу на уши вешать не надо. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

Саня усмехнулся. А ведь действительно крепкая девочка. Сама верит, во что говорит. Такая, глядишь, и снежного зверя не испугается, и коня на всем скаку остановит.

- Второе место смотреть будешь?

- Там, конечно, вряд ли что может быть, но взглянем. Вдруг улыбнётся удача, и сможем определить, какая именно нечисть или нежить у вас развлеклась от души. Скажи мне навскидку, что общего было в делах?

- Снег.

- А как насчёт лунного цикла?

- Я же тебе не бабка, чтобы такими вещами заморачиваться. Но могу посмотреть.

- Где?

Лида, уже севшая в седло, сверху вниз воззрилась на Саню.

- Саш, здесь село, а не таёжная глухомань. И у населения, знаешь ли, есть телефоны. А на телефонах интернет.

- Да ладно! Неужели здесь что-то ловит?

- Ужели - ловит, - согласилась со смешком девушка. И снова расхождение с шаблоном, она неожиданно вытащила из глубокого кармана военного жилета, планшет.

«Правда, что ли?»

Тонкие пальцы участковой бегали по клавишам сенсорной клавиатуры так быстро, что за ними никак не получалось уследить.

Определившись, наконец, с непривычным календарём, Лида сообщила:

- Третий.

- Что «третий»?

- Все убийства произошли в третий лунный день.

- Шутишь что ли?

На этот раз в голосе Сани было что-то такое, что заставило Лиду внимательнее вглядеться в открытый календарь.

- Нет, ещё можно допустить, что наши эксперты ошиблись.

- И тогда какой результат?

- Скользящий. От третьего к пятому и седьмому. Но в этом случае придётся делать допущение, что Любовь убили не два дня назад, а сегодняшней ночью. Могли эксперты ошибиться?

- Могли, но не на сорок часов.

- Не совсем на сорок. Лунные сутки отсчитываются же не с полуночи, - Лида захваченная новым интересом, смотрела в планшет задумчиво, потом кивнула: - Да. Если допустить, что Любовь убили гораздо позже, то такая цепь плюс лунный месяц и два дня прослеживается.

- Не может быть такой цепи.

- Почему?

- Снежный зверь питается каждые четвертые лунные сутки. Не может быть такого расхождения. Если только... Когда было первое убийство?

- Тело пролежало под снегом слишком долго, но твоя идея ясна. Да, это могли быть как третьи, так и четвертые лунные сутки. Если эксперты не ошиблись, то смерть Любви наступила также на четвертые сутки, правда почти под конец. Но вторая смерть...

- Поехали на место того убийства. Может быть, там она только «кажется»?

Пока доехали до места второго происшествия, Саню на коне окончательно растрясло. Когда он спешился, в первый момент ему казалось, что соединить ноги вместе у него просто не получится - они так и останутся трясущимся колесом.

Оглядевшись по сторонам, место второй смерти опер нашёл мгновенно, это был также круг, в котором ни-че-го не росло. Даже то дерево, в корнях которого Петрович нашёл свою смерть, зачахло.

- Гниль, - определила Лида, содрав кусочек коры. - Дерево гниёт изнутри.

- Так не бывает! - Саня, сев на край проклятого круга, запрокинул устало голову, - просто-напросто вот ТАК не бывает.

- Может, копикатор? В смысле тот, кто совершил вот это второе убийство, просто хотел, чтобы оно было похоже на первое? Взвалил свою вину на другого.

- Быть не может, - сказал Саня и вопреки собственным же словам задумался. По идее быть не могло, нечисть была не настолько умной. Но всё-таки... - Лида.

- Да?

- Говоришь, в чертовщину не веришь?

- Не верю.

- Хорошо. Тебе удастся раздобыть пару яиц от чёрной курицы, стакан молока от чёрной коровы и свежевыпеченный хлеб? И ещё снова одолжить лошадь, завтра нам надо вернуться сюда перед рассветом.

Звучало сказанное сущим бредом, о чем Лида оперу и сообщила. Но, тем не менее, безумные задачи выполнить было вполне реально. Чёрная корова была у бабы Нюры, черных трёх несушек держала баб Женя. А хлеб Лида умела печь и сама. С лошадью же вообще никаких проблем не было. Просто-напросто по той причине, что конь и без того принадлежал её семье.

- Поможешь папе сегодня стойло для Красавчика подправить, там мужская сила нужна, - похлопала девушка коня по холке. - И все твои «сложности» я решу.

- Лида.

- А?

- Ты уверена, что действительно не веришь в чертовщину?

- Уверена. Просто работая участковой, каких только проблем решать не приходится. Хватит разговоров, иди сюда.

- Может, я пешком?

- В другой раз, - пообещала Лида. - Если быстро не разберёшься с делами, я из тебя хотя бы посредственного всадника, но все же сделаю.

Саня содрогнулся, это была самая страшная угроза из всех, которые он слышал за последнюю пару лет. В общем, к тому моменту, как впереди показался дом Лиды, оперативник согласен был на что угодно, только найти бы побыстрее преступника!

- Пошли уж, Саша, познакомлю тебя с папой и братом. Как-нибудь разберёмся.

«Как-нибудь?»

Наверное, в участковой было что-то от ведьмы, потому что, повернувшись от конюшни, она засмеялась:

- Не переживай, всё не настолько плохо!

Саня вздохнул и махнул рукой. Как-нибудь пережить можно.

...А всё действительно было неплохо. И отец у участковой оказался мировым мужиком, и братишка её, доморощенный хакер, классным мальчишкой.

Наутро голова гудела. Стоя на пороге террасы, куда определили Сашку, Лида прошла к нему с бутылкой пива.

- Просыпаться будешь или отложим?

- Встану, - пообещал Саня, с трудом отрывая голову от подушки. – Ну, твой отец пить и горазд.

- Ты же не надеялся его перепить?

- Нет, от этой идеи мне пришлось отказаться.

- Мальчишки не меняются, - укоризненно покачала головой Лида. - Во дворе рукомойник, вода тёплая. Я туда чайник кипятка вылила. Рушник там же. Завтрак на столе. Сырники с клубничным вареньем.

- Лида.

- А?

- Ты совершенство! Выходи за меня замуж, - засмеялся Саша.

Лида повернулась от двери, взглянула на него с улыбкой:

- У тебя слишком опасная работа, да и...

- И?

- Завтрак остывает, вставай скорее, - сказала Лида совсем другое, чем собиралась. - Нам надо уже ехать. Я позавтракала, иду седлать Красавчика.

- Опять верхом? - взвыл Саша.

Лида не ответила, вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Яйца, молоко и свежеиспечённый хлеб были уже приготовлены и прикрыты в небольшом лукошке чистым полотенцем. Оставалось только отправиться на место. Хоть Лида и не собиралась признаваться в этом, но ей всё же было интересно.

…Роса оставляла на ногах влажные разводы, холодила. От резины немного болели ступни. Конь брёл по прошлогоднему сухостою, порой недоуменно оглядываясь и всхрапывая. Саня клевал в седле носом. Лида, поглядывая вокруг, придерживала поводья, не давая Красавчику быстро идти. В густом тумане, поднявшемся под утро, конь мог переломать себе в буреломе ноги.

Тишина влажной ватой забила уши, не было слышно пенья птиц, шелеста ветвей. Единственным источником звука был Красавчик со своими всадниками. Не хотелось почему-то говорить, словно неожиданно показалось опасным привлечь к себе чьё-то внимание.

Туман стал гуще, затянул пеленой всё впереди, а потом оскалился голыми ветвями кустарников вокруг чёрного круга.

Остановив коня, Лида спешилась первой. Подвела потом Красавчика к более высокому пню, чтобы Сане было удобнее спешиться, повернулась:

- Что делать?

- Расстели в стороне от круга, ну, например, вот здесь, взятое полотенце. Затем положи на него яйца, хлеб, поставь молоко и произнеси: «хозяин леса, угощение прими, да со мной поговори».

- Говорить как в сказках три раза?

- Точно, совсем как в сказках.

Лида покачала головой, приготовилась к фокусам и произнесла три раза нужную фразу. Фокусов не последовало почему-то.

- Не сработало! Не успел подготовиться? - взглянула она на Саню.

Тот промолчал, только на губах появилась довольная усмешка.

- Саша?

- Здравствуй, матушка, - донеслось из-за спины. - Давненько ты к нам не заходила. Мы ждём, ждём, а ты ни по грибы в этом году не пришла, ни по клюкву, бруснику в прошлом. Даже за своими любимыми поздними опятами не пришла. А мы ждали!

Глаза у Лиды были большие-большие, когда она повернулась. На её полотенце, словно на покрывале для пикника, сидел маленький человечек, будто выточенный из какого-то корня. С ручками-веточками, с шевелюрой из молодой листвы и густой бородой из мха.

- Ты к... кто?

- Местный леший я, матушка, - леший, отложив в сторону кусочек хлеба, подскочил и поклонился. – Спасибо, что всегда за нас радеете!

- Всегда? - изумился Саша.

- Всегда, молодой человек, - сурово кивнул Леший. - Наша матушка для нас много чего сделала. И браконьеров прогнала, и озеро наше не отдала, и лес на вырубку. И когда дальняя деревня загорелась, пожарный вертолёт выбила, чтобы лес не загорелся. Мы матушке все очень благодарны.

- Все? - уточнил Саня. Лида стояла рядом с ним безмолвно, картина её мира рушилась на глазах. Принять изменения такого плана девушка не могла, вот и искала отчаянно не то подвох, не то источник фокусничества. Только ничего не находила. Всё было настолько буднично, что от этого становилось даже страшно.

- Все, - кивнул Леший тем временем, разламывая хлеб. - Матушка не только за нас радеет. Она и кикиморам помогла, и водяного от расправы спасла, и полёвок, те бедолаги не знали, куда им бежать. Если бы не матушка, заставившая поле пшеничкой засеять, им бы совсем беда была. Поле то заповедное, заговорённое. Если бы его не вспахали, то полевиков и не стало бы. А домовые! Да матушке даже старый ворчун-банник благодарен.

Саня кивнул, вновь взглянул на Лиду. Вот это напарница ему досталась. Надо же. Столько всего сделала для тех, о ком не подозревала! Прямо участковая для нечисти!

- Скажи, хозяюшко, - тихо сказала Лида, присев на корточки. Обдумать случившееся можно было и потом, сейчас важнее было другое. - В твоём лесу убийство случилось...

- Не человек то убивал, кто-то сильный, пугающий. Я отогнать пытался, да только в меня уже, матушка, никто почти и не верит. Вот сил и не хватило.

- Леший, - Саня, придержав за плечо пошатнувшуюся Лиду, продолжил задавать вопросы. - Кто убивал, знаешь? Снежный зверь?

- Нет, кум говорил, что снежная тварь в деревне убивает. Вот недавно убила женщину. И перед этим мужчину.

- А между ними?

- Это вам на перекрёсток к кликушнице надо. Там кто-то умер, и до сих пор не нашли. Вот бедолага мается верно...

- Леший, ты если того, кто в твоём лесу убил заметишь, скажи нашей участковой. Вестника там пришли, мы придём и разберёмся.

Леший кивнул. От мужчины несло порохом, гарью и безумием тех представителей нечеловеческого племени, кого он убил.

- Сделаю. Матушка, приходи к нам ещё в лес, не побрезгуй.

- Приду, хозяюшко.

Леший, прижав к груди остатки хлеба и яйца, поклонился и исчез. Качнулись вокруг вековые деревья, зашептались, зашипели на разные голоса кустарники и травы. И все стихло.

- Возвращаемся, - решительно двинулась Лида к нервничающему Красавчику. Саша, прихватив с собой рушник, пошёл вслед за ней.

Ожидать от участковой можно было чего угодно, всё-таки не каждый день встречаешься с ожившей сказкой, которая утверждает, что многим тебе обязана. Поэтому Саня и старался быть поближе - мало ли что.

Лида, повернувшись к нему, неожиданно улыбнулась.

- Не переживай, Саша. В обморок не упаду, в истерику не впаду...

- Теперь веришь?

- Пока ещё не очень, - Лида едва уловимо покачала головой. - Не могу сказать, что поверить слишком сложно, но я не могу пока с этим смириться. Я так долго верила в то, что никого из таких малышей не существует... Пожалуй, мне нужен просто тайм-аут, чтобы разобраться с тем, что моя картина мира немного не соответствует действительности. Так, Саша, я тебя завезу домой, а сама в дальнюю деревню съезжу. Оттуда вчера звонили, просили приехать.

- Я с тобой поеду.

- Не надо, не первый раз. … - помявшись Лида тихо сказала: - зверь твой убил уже и теперь нападёт не скоро. Да и тот, кто воспользовался его смертью, тоже убить пока не может, ещё время не подошло.

- И в кого ты такая умная?

- В папу, конечно!

Саша усмехнулся.

- Слушай, - спохватилась Лида, - а кликушница кто? И где её искать?

- На перекрёстке, конечно. После полуночи. Для неё нести подношение не надо.

- Почему?

- У нечисти своя иерархия. В лесу всем заправляет леший, если он прикажет - все, кто живёт в лесу, будут тебе помогать и сделают всё, что ты скажешь. Водой заправляет водяной. Полем - полевики. Ну и, соответственно, есть некоторые представители нечисти и нежити, которые никому не подчиняются. В том числе и кликушница.

- Вот как, - кивнула Лида. - Ты знаешь обо всех видах нечисти?

- Нет, - покачал головой Саша. - Мы же не мирное отделение.

- Не мирное?

- Око за око, Лида. Полуночники - так мы называем всех, кто относится к этому миру нечисти и нежити, знают точно, если они убили человека – будут казнены.

- Почему?! Разве можно так формально подходить...

- Лида, полуночники не люди. К ним не применишь статьи уголовного кодекса. Они не убивают ради жажды наживы или ради ревности, они не убивают в состоянии аффекта. Они убивают тогда, когда уже не могут удержать в себе ненависть к людям.

- Всегда?

- Может есть и исключения, но мы не разбираемся с причинами убийств. Мы сразу приводим приговор в исполнение.

- Вот как... - Лида отвернулась, - ладно, неважно. Садись уже.

- Я всё же поеду с тобой.

- Саш, там, правда, не опасно.

- Лида, - Саня, всё же взгромоздившись в седло и обняв девушку за пояс, говорил тихо. Его дыхание покачивало влажные от тумана пряди над плечом Лиды. - Зверь в четвёртый лунный день убивает из-за голода. А вот в остальные дни он может убить просто так.

Ничуть не впечатлённая участковая пожала плечами.

- Возьму с собой пса.

- Волкодав не набросится на зверя, это же не волк.

- Да, не волк. На волков мы с ним уже ходили, - пробормотала Лида, вглядываясь в густой туман между двумя толстыми деревьями.

- Лида?

Туман шевелился, распуская свои щупальца в разные стороны. Там, в этой серой хмари что-то или кто-то был. Не светились глаза, не было слышно никаких звуков. Но там точно кто-то был. Опасный.

Красавчик волновался с каждой секундой все сильнее, умный конь ощущал, что на него смотрит с голодным интересом кто-то хищный. Кто-то...

Зверь прыгнул. Взметнулись в разные стороны всплески прелой прошлогодней листвы. Хрустнула, ломаясь под огромной лапой, ветка. Заржал Красавчик и сорвался с места в галоп.

Лида, держа поводья, могла только смотреть вперёд, чтобы не дать коню влететь в бурелом. Саша повернуться тоже не мог, не рискуя свалиться на землю.

Безумная скачка долго не продлилась. Конь вылетел на поляну, затем, тревожно заржав, забил копытами в воздухе и остановился как вкопанный.

Саша не свалился во время резкого галопа, смог удержаться и когда Красавчик встал на дыбы. Но сейчас, забыв о том, что он не умеет ездить верхом, нормально спешиваться и садиться - он спрыгнул вниз. Верная Беретта скользнула в руку, Саша медленно огляделся по сторонам.

Туман отступил, разошёлся в разные стороны. Небо, затянутое кружевом туч, прорвал луч солнца. В воздухе сверкнула паутинка, за спиной звякнула упряжь коня, когда спешилась Лида.

- Он ушёл.

- Да, судя по всему ушёл. И, Лида, одна ты теперь никуда не выходи. Это могло быть случайностью, но ещё больше это напоминало, что кто-то натравил Зверя.

- На кого?

- А вот это вопрос, - согласился негромко Саша. - Не может быть простой участковый опасен для снежного зверя. Но если учесть, что леший говорил и если учесть, что ты вообще его увидела… Я не рискну поставить даже десятую часть своей зарплаты на то, что целью нападения был я сам. Вполне может быть, что целью нападения была именно ты. И мне это не нравится.

- Кому бы понравилось, - пробормотала Лида. - Ну, значит, надо будет внимательнее смотреть по сторонам. И прихватить с собой кое-что ещё...

- Кое-что?

- Да, кое-что, что может стать весомым козырем в разговоре с кем угодно и где угодно.

- Меня начинает это беспокоить... – пробормотал Саня себе под нос, но участковая неожиданно услышала и отреагировала:

- Ничего, всё хорошо. Поехали.

- А есть более человеческое средство передвижения?

- Козлик. Ну, в смысле я у папы могу взять его старую ниву.

- У вас есть машина?

- У него - есть.

- Ты не умеешь водить?

- Наверное, не умею, - согласилась Лида. - И драться тоже не умею. Сроду не увлекалась ни боевыми искусствами, ни чем прочим.

- Ты же в городе жила! Неужели не страшно было возвращаться одной домой по вечерам? И собственно говоря, Лида, в институте же должны были вас учить!

- Курс самообороны был, - согласилась девушка. - И я экзамен пересдавала восемь раз. В конце концов, даже Лысак, так мы звали нашего препода, схватился за голову. И выдал на последнем экзамене: «знаешь, красавица, ты может и умница, но в отношении боевых искусств ты не просто безнадёжность, ты бездарь!»

Запрыгнув в седло, девушка протянула Сане руку:

- Поехали уж, опер отделения казни.

Запрыгнув в седло, мужчина болезненно поморщился. Болело уже всё, болело те мышцы, о существовании которых городской житель даже не подозревал.

- Ничего, - взглянула на него Лида через плечо. - Держись крепче.

- Держусь, - вздохнул тяжело Саша. - Поехали уж, участковая...

...В дальней деревне Лида надолго не задержалась. Саня, сидя на капоте старенькой нивы, медитировал над отчётом, который надо было сдать начальству.

- Слушай, Саш, - под ногами подошедшей Лиды не хрустнула даже веточка, и мужчина буквально подпрыгнул от неожиданности.

- Кто так тихо ходит?! – возмутился мужчина.

- Я, - согласилась с улыбкой Лида. - А у тебя совесть нечиста.

- С чего это ты вдруг так?

- Громких звуков боишься. Неожиданного появления боишься. Даже такую маленькую девочку, как я, испугался.

Саша усмехнулся, проигнорировав наглый наезд.

- Всё сделала, что хотела?

- Не совсем, если честно, но те двое, с кем мне нужно провести профилактическую беседу, дома отсутствуют.

- Это плохо?

- Почему же, это обыденно. Подкинешь меня к просеке, я до них пешком дойду.

- Они?

- Дровосеки.

- А тебе они зачем понадобились?

- По... Ряду причин, - уклончиво отозвалась девушка, засунув руки в рукава лёгкой джинсовки.

- Что-то серьёзное?

- Говорю же, обычная профилактика.

- Хорошо. Одну всё равно я тебя не отпущу.

- Спасибо, - в этот раз Лиде даже не пришло в голову спорить. - Лишним не будет.

- Опасные люди?

- Навязчивые поклонники.

- И много их у тебя? - уточнил Саша, складывая отчёт в несколько раз и убирая его в верхний карман пиджака.

- Гораздо больше, чем нужно для спокойной жизни участковой.

- А для самолюбия девушки?

- Для одной конкретной? - засмеялась Лида. - Не люблю поклонников, они мешают мне работать.

- Ты замужем за своей работой?

- Нет, я жду, когда закончится служба по контракту у человека, которого я люблю.

- О!

Лида улыбнулась:

- Заводи козлика, поехали дальше.

Саня виртуозно прокрутил меж пальцев ключи, сел за руль. Рядом села Лида, захлопнула за собой дверцу.

- Пока вперёд, а там покажу.

- Ехать далеко?

- Отсюда не очень. Тебе надо вернуться пораньше?

- Нет, время терпит, - Саня включил зажигание, затем, когда мотор заработал, повернул машину. – Но всё же интересно.

- Интересно? Что именно?

- Да начальство... Геннадий Аксёныч говорил, что никто не знает причину, по которой ты из города в деревню переехала. А тут ты так легко раскрываешь мне эту тайну?

- Да это секрет Полишинеля! Его все знают. Геннадий Аксёныч просто подшутил над тобой немного. Он, видишь ли, считает, что для хорошей девушки поклонников у меня преступно мало. Впрочем, вряд ли он думал о тебе в таком качестве, уж прости. Скорее...

- Скорее?

Лида замялась и поменяла тему:

- В любом случае, Аксёныч скорее считал, что дело не потребует твоего привлечения.

- Нет, то, что в деле не всё чисто - он знал точно, - руки Сани спокойно лежали на руле. Повернув на просеку, он продолжил: - Большие города для полуночников не подходят, никогда не подходили. Поэтому там начальники участков даже не подозревают о существовании тех, кто не вписывается в рамки обыденности. А вот районные - знают.

- А не опасно вот так, без присмотра и без прикрытия оставлять город?

- Опасно, поэтому у ОСБП есть свои наблюдатели в самых крупных городах, сама служба по традиции расположена в областном центре.

- Вы ютитесь в одном здании с кем-то?

- Не сказал бы, что ютимся. Но ты права, мы делим своё здание с архивом госбезопасности. Так никто не задаёт лишних вопросов, и никто посторонний не шатается по территории.

- Как всё у вас запутанно. Здесь налево, Саша.

- Налево, так налево, - Саня переключил передачу, повернул вбок, и разговоры пришлось оставить. Нива резвым козликом прыгала по ухабам, проваливалась в ямы. И поскольку прикусить язык не хотелось ни оперу, ни участковой, оба замолчали.

Саня смотрел на дорогу, Лида осторожно поглядывала на него, дивясь тому, каким обманчивым было первое впечатление. С первого взгляда ей показалось, что перед ней – смертельно опасный человек. А присмотрелась, узнала получше, и поняла, что Саня человек хороший. Не балагур, но обычный мужчина со своими достоинствами и недостатками. Только работа у него пугающая…

- О чем задумалась?

- О полуночниках, - нашлась Лида с ответом. - Они, значит, попрятались в деревнях?

- Да, особенно много их в заброшенных поселениях.

- Саш, а чем они живут, чем питаются?

- Смотря кто. Домовые, например, не могут жить без человека. Но живут обычно впроголодь, в них не верят, потому и еды почти не перепадает. Воровать у хозяев домовые не могут. А если они заходят в чужой дом, то ничего хорошего из взятой в чужом доме еды не выйдет.

- Отравятся?

- Не сказать, что могут отравиться. Отравить домового могут только хозяева. Еда просто сухая, горло царапает и совсем не насыщает.

- Саш, а полуночников ты видишь постоянно? С самого начала?

- Нет. Первое время полуночников я не видел даже когда произносил заговорные слова. Меня натаскивал ветеран, и уже готов был сдаться, когда меня русалка притопила немного в их заповедном омуте. Я воды нахлебался, выплыл из последних сил и её увидел. После этого проблем уже не было, я видел полуночников после положенных заговорных слов. А потом возможности снова сделали качественный скачок, и слова мне больше не нужны.

- Для этого качественного скачка тоже понадобился оригинальный допинг?

- Я бы так не сказал. Ну, в смысле, - Саня улыбнулся, - кое-что случилось, но это было не опасно для жизни.

- И было снова связано с полуночниками?

- Конечно, все, что происходит в ОСПБ, связано с полуночниками.

- И всегда всё-всё плохо? - дотошно уточнила Лида.

Саня задумался, перебирая связанные с полуночниками дела. Потом медленно покачал головой:

- Не хочется этого признавать, но среди всех дел плохих, были и такие, которые заставляли нас удивляться и... Даже отчасти не верить.

- Кстати, Саш.

Мужчина кивнул, сосредоточившись на дороге, она хоть и стала получше, но теперь угрожающе скалилась ветками, мощными суками и даже поваленными деревьями.

- А бывают случаи «наоборот»? Когда человек на пустом месте убивает полуночников? Они же разумные, обладают, наверное, какими-то правами?

- Конечно же, нет! - Саня нажал на тормоз и плавно остановился перед поваленным стволом дерева. - Все, дальше своим ходом.

- Подожди-подожди! Что значит «нет»? Это, получается, обижай полуночников, кто хочет, за них никто и не заступится?

- Лида, они же не люди! Кому это надо? Да и откуда там особый разум? Большая часть полуночников имеет разум пятилетнего ребёнка!

- Но они живые, у них свои интересы, желания! Им тоже больно...

- Даже не думай об этом. Они не люди. Большая часть населения Земли даже не подозревает об их существовании. Почему люди должны думать о ком-то, кого нет?

Лида промолчала, нервно поёжилась и выпрыгнула из машины.

- Посиди здесь, - попросила она негромко. - Я скоро вернусь.

- Лида...

Окрик остался без ответа. Раздражённо дёрнув плечом, девушка захлопнула дверь и почти побежала по тропинке. Саня остался в машине, недоумевая, что в его словах так сильно её задело.

Всё-таки женщины точно создания с другой планеты!

***

«Мужчины инопланетяне! Как можно быть такими злыми и чёрствыми, - недоумевала Лида, торопливо двигаясь по просеке. - Надо же сказать такое! Раз о полуночниках не знает большая часть Земли, то и заботиться о них не надо. И узнавать причины их убийств. А если причины были более чем... Человеческие? В этом случае с какой точки зрения подходить? Как-то это уж слишком нечестно и несправедливо, и даже жестоко!»

Пыхтя как закипающий чайник, Лида выскочила на небольшую поляну и ойкнула. Дровосеков на ней не было. Зато был кое-кто другой.

С оскаленной пасти на землю стекали длинные нити слюны. Там, где они касались травы, на тонких зелёных листочках появлялся налёт изморози. Зверь был огромен. Выше даже волкодава семьи Лиды.

В холке он был примерно по пояс девушке. Исключительными у Зверя были глаза - ярко-голубые. И когти, черные, матовые, словно поглощающие свет, когда этот зверюга поднял лапу. По кончикам встрёпанной шерсти скользили снежинки, причудливыми хлопьями падая на землю.

Это невозможно, это безумно, это... казалось бредом! Но Снежный зверь красовался перед Лидой. Хвастался собой, своей морозной и смертельной красотой, как это делает кокетка в новом платье. А потом зверь упёрся лапами в поваленное дерево и прыгнул, метя сразу Лиде в горло.

Реакция самой девушки запоздала. Она метнулась вбок и рухнула, не удержав равновесия на подвернувшемся под ноги сухом корне. Перелетев через поваленный ствол, зверь повернулся, оскалился. Но Лида уже была на ногах. Более того, в руках у неё был табельный револьвер. И недобро рыкнув, будто негодуя на самообладание и расторопность участковой, тварь растворилась в переплетении лесных ветвей.

Стороны поприветствовали друг друга и разошлись до новой встречи.

Ноги отказали. По телу прошла отчаянная дрожь, и быстрее чем включился разум, Лида оказалась на земле. Револьвер выпал из безвольной руки и остался рядом. Девушка уткнулась лицом в ладони. Не было сил подняться. Не было сил посмотреть по сторонам.

Впрочем, в себя участковая пришла быстро. Убрав револьвер в кобуру, Лида благодарно погладила узловатый ствол, спасший ей жизнь. Вытянула поудобнее ноги, прислонившись к дереву. А затем за спиной зазвучали голоса.

- А я тебе говорю, что это Петрович был!

- Молчи, болтун. Иначе мы сами умереть можем. Нам как раз жизнь никто не гарантировал.

- Струсил, да?

- В отличие от тебя, я человек исключительно осторожный. Да и с этой досужей бабой лучше без пистолета не разговаривать, тоже мне нашли участковую. Ещё лучше пристрелить бы её, как бешеную собаку.

- Сдурел что ли? – испугался второй. – Ты что говоришь? А если услышит кто?

Двое дровосеков прошли к поляне. Высокий и пожилой досадливо сплюнул, молодой перевёл дыхание. А за их спинами зазвучал прохладный голос:

- Как интересно звучит. Не молчи, Пётр, продолжай. А я послушаю. Внимательно послушаю.

- Лидия Степановна! – перепугался молодой, поворачиваясь и с непосредственным ужасом глядя на девушку. - Это не то, о чем вы подумали!

Участковая кивнула, не спеша подниматься.

- Уж, конечно, не то. И убить меня никому не хотелось, и разговор шёл даже не о жизни.

- Об игре! Лидия Степанна, ну вы же знаете, мой племянник. Он заядлый геймер. Вот, это из игры!

- Игры?

- Да. Там участковая или местный библиотекарь Петрович - один из них...

- Да, да, один из них, - поддакнула Лида и сжалилась. - Ром, хватит. Я верю, что у тебя замечательная фантазия. Ты, говорят, писал великолепные стихи и рассказы, до того как угодил на зону. Но все же, хватит вешать мне лапшу на уши. Достаточно взглянуть на Пётра. Под его взглядом сейчас ствол под моей головой задымится. Такая чистая ненависть. Даже страшно... Интересно, что же я такого сделала, чтобы меня так ненавидеть.

- Лидия Степановна! Ну, что вы такое говорите! – высокий и худой как щепка Роман всплеснул руками и наклонился к участковой. - Разрешите вам помочь?

- Да со мной вроде бы все в полном порядке. Впрочем, - Лида с улыбкой протянула руку. - Помоги.

Роман торопливо протянул свою. И когда узкая ладонь сомкнулась на его запястье, помог участковой подняться.

- Лидия Степановна, мы опять в чем-то провинились?

- Нет, я по другому поводу сегодня. У дальнего косогора волков видели. А вы там, говорят, часто бываете и места хорошо знаете. Поэтому вопрос и просьба. Будьте осторожны. Это раз. Трупы, которые обглоданы волками, не самое приятное зрелище. Ну а пункт два - давно вы там были?

- Полторы недели назад, - Роман с неохотой выпустил из своей руки ладонь Лиды. - Там старая лесоводческая заимка. Вот мы туда время от временя и мотаемся, присматриваем за делянкой.

- Как насчёт волков?

- Таких, Лидия Степановна, не встречали. У нас обход по плану будет через два дня. Мы туда заедем и следы посмотрим.

- Хорошо, потом мне позвоните. Я дам тебе номер мобильного телефона.

- Хорошо, - кивнул коротко Рома, стараясь не выдавать ту бурю эмоций, что поселилась в его душе. Он получит номер обожаемой участковой! Он сможет ей позвонить и потом… уж повод он обязательно найдёт.

- Куда записать есть? - по-деловому сухо спросила Лида.

Роман ответил ей чуть смущённой улыбкой, и вытащил из кармана старенькую раскладушку.

- Пиши, - девушка продиктовала собственный номер, и дровосек тут же сделал на него дозвон, чтобы его номер сохранился.

- Отлично. Не забудь позвонить, и будьте осторожны. Оба, пожалуйста, будьте осторожны, - попросила Лида.

И под двумя взглядами двинулась обратно к просеке. И если молодой парнишка провожал её влюблённым взглядом, то вот Пётр смотрел вслед уходящей взглядом, полным тягучей тяжёлой ненависти.

А у конца просеки, прислонившись к стволу дерева, участковую ждал Александр.

- Что-то случилось? - поинтересовалась она, проходя мимо.

- Не сказал бы. Но ты задерживалась, и я пошёл встретить.

- Ага, спасибо, - пробормотала Лида, проходя мимо. – Но ты немного задержался, или не задержался, просто, - махнув рукой, она указала на пролом в густом кустарнике, покрытый тончайшим налётом изморози. - Зверь здесь был.

- Ты его видела?

- Он хотел меня попробовать. На зуб, наверное.

- И что ему помешало? - Саня, пытаясь не выдать своё изумление, то и дело поглядывал на Лиду.

Участковая осталась холодна и спокойна. Пусть она не знала о том, насколько эта тварь опасна, но всё же – снежный зверь и выглядит впечатляюще, и снег посреди пусть и холодной, но всё же весны… Одним словом, это всё было ненормально!

- Он не напал?

- Приправа ко мне в виде револьвера показалась ему слишком острой.

Саня почесал в затылке.

- Здесь происходит что-то странное и непонятное, - пробормотал он. - Калибр твоего револьвера слишком маленький. Зверь даже не почувствовал бы выстрела!

- В данном случае, Саша, сказать тебе ничего не могу. Зверь прыгнул. Я упала, он пролетел надо мной. Я вытащила револьвер, ему не понравилось. Он ушёл. Точка, история закончена.

- А те двое?

- Пётр и Роман.

- Что они здесь делают?

- Работают. Ребята дровосеки. Здесь их заимка.

- А о чём ты говорила с ними?

- Предупредила о появлении волков на дальней их заимке. Ну и попросила проверить, так ли это.

- Какие у тебя с ними отношения?

- Это допрос? - осведомилась Лида ехидно.

Саня, спохватившись, развёл руками:

- Конечно же, нет. Извини. Но взгляды этих двоих... Так констатируют.

- Ромка влюблён. Точнее, так думает. Я полагаю, что это просто человеческая благодарность. Я ему помогла устроиться на работу, когда он вернулся с зоны.

- Зоны?

- Четыре года колонии общего режима за воровство. Были смягчающие обстоятельства, он в то время был трудным подростком. Когда вернулся, не знал, куда приткнуться. Образования нет, зато есть судимость. И в голове знания по нулям. Напарник Пётра в тот год умер, допился до белой горячки. И мальчишку я отправила в лесничество. Он там и прижился, и с удовольствием занимался своей работой. В прошлом году подал документы на заочку, учится потихоньку. А вот второй меня ненавидит.

- За что?

- Считает, что я перешла ему дорогу в участковом отношении. Браконьерствовать не получается. Ну, и его сын.

- А с ним что? - уточнил Саня.

Лида остановилась, как-то устало пожала плечами.

- Его убили, а я не смогла найти убийцу. Пётр считает, что я сделала это намеренно.

- Это случилось недавно?

- В тот год, когда я стала участковой.

- И какие были обстоятельства дела?

- Странные, - сказала как отрезала Лида. - Я за руль?

- Нет, все нормально, я поведу.

Саня, оглянувшись, вгляделся в переплетения ветвей. Где-то рядом бродил снежный зверь, испугавшийся обычного револьвера совершенно обычной участковой. Это заставляло задуматься. Очень и очень крепко!

- Саша? - Лида, вытащив планшет, взглянула в левый верхний угол. Связи не было.

- Да?

- Не спи, зима приснится и замёрзнешь.

- Конечно, сейчас поедем, - мужчина сел в машину, дождался, пока сядет девушка, и завёл мотор.

Вслед отъезжающей ниве из леса смотрели ярко-голубые глаза. И сыпался на землю искристый и холодный снег.

На столе перед участковой лежали несколько папок по «висякам». Самое старое дело было связано с сыном дровосека Петра, ещё три папки касались последних дел. Саня, взяв бумагу и ручку, что-то чертил, подглядывая в дела за деталяи.

Лида занималась текучкой, и на постороннего в кабинете практически не отвлекалась.

До сих пор не убранный планшет лежал на углу стола. Со связью происходило что-то настораживающее: она то появлялась, то исчезала. При этом моментов появления не хватало даже на дозвон оператору.

- Итак, - Саня, отложив последнюю папку, посмотрел на таблицу перед собой. - Однозначно, сына того дровосека убил полуночник. И скорее всего, это был снежный зверь. Давненько он здесь у вас… пасётся.

Заправив за ухо выбившуюся прядь, Лида воззрилась на Сашу:

- А всё так хорошо начиналось, - укоряюще пробормотала она.

- Там где дело касается полуночников, хорошим быть ничего не может.

- Да, да, - махнула участковая рукой. - Я уже поняла.

- Это серьёзно.

- Я понимаю.

- Это действительно опасно.

- Тоже понимаю. Саша, все будет хорошо. Давай лучше подумаем о том, какие вопросы будем задавать кликушнице.

- О звере. Убийствах и не найденных мёртвых, - перечислил Саня коротко.

- А если не захочет говорить?

- Так не бывает. Мы сильнее, а кликушницы к этому очень чувствительны.

- Зверь... Разумен? - поменяла резко Лида тему.

- Нет. Он как волк. Без особой нужды к людям не лезет, говорить не умеет. И, я понял, к чему ты клонишь. Запугать кликушницу нельзя, особенно зверем.

- А если кто-то сильный прикажет ей сохранять молчание? Ты же сам говорил, что эта снежная… снежная же? В общем, эта тварь ведёт себя так, словно его кто-то натравил.

- Невозможно. Снежный зверь никому не подчиняется. Он одиночка.

- А как насчёт пары? Они же как-то размножаются?

- Не спариванием, - Саня отмахнулся. - Любое покушение на свою территорию зверь воспринимает как вызов на бой.

- И исключений не бывает?

- Никаких.

- Никогда? - Лида, покручивая в руках карандаш, смотрела за окно. На улице темнело. До конца дня ещё оставалось время, а тяжёлые тучи уже нагнали сумерки. - Будет гроза...

Саня, отложив свою шпаргалку в сторону, тоном заправского психиатра осведомился:

- Вас это волнует? Вы хотите об этом поговорить?

- Саша!

- Ты имеешь в виду, что буря помешает нам встретиться с кликушницей?

- Да. Помешает же?

- Не обязательно. Если будет маленький дождь, то на машине доедем, а там возьмём зонты и пройдёмся. От вас до перекрёстка не так уж и далеко.

- А если сильный?

- То отложим на завтра.

- Хорошо, - сдалась Лида. - Расскажи мне, кто такая кликушница?

- Не могу, - усмехнулся мужчина. - Сам толком не знаю. Кликушница не относится к опасным видам. Она не может убить человека, поэтому мы их не изучаем так полно, как теоретически опасные виды.

- Откуда вообще тогда ты о ней знаешь?

- На занятиях изучали виды, которые теоретически могут стать источником информации, вот в числе всех возможных вариантов была кликушница.

- Значит, информации ноль. Ничего не понятно, ничего не известно.

- Мы можем только подождать погоды и полуночи, - извиняясь, сказал мужчина.

- Ненавижу ждать, а ещё догонять, - пробормотала девушка, поднимаясь со стула. - Ладно, идём.

- Лида?

- Ты за руль, я возьму планшет. До сих пор нет связи. А мне нужен Димка.

- Твой брат?

- Да. Он сможет найти то, что меня интересует. Например, расскажет о кликушнице.

- Откуда человек может о ней знать?

- Интернет – большая помойка, Саша. В таком месте можно найти всё, что надо. Главное, правильно задать вопрос. А это искусство он изучил сполна.

- У тебя интересный подход к жизни. Ты всегда так въедливо подходишь к делу?

- Мне приходится, - пожала плечами Лида. - Въедливость замечательная черта, которая может обеспечить успех в самых неожиданных вопросах.

- Неожиданных?

- Ну, да.

- Идём уж, - усмехнулся мужчина, протянув руку к Лиде.

Девушка шагнула к нему, но не дошла. Рабочий телефон на столе подпрыгнул и разразился возмущённой трелью. Саня, посчитавший при первом взгляде, что это чудовище – стоит для красоты, почти как музейный экспонат, подпрыгнул вместе с ним.

- Такой допотопный? Он ещё работает?!

- Как видишь.

- Не вижу, слышу. Ты отвечать планируешь?

- Полагаю, мне придётся.

- Именно придётся? - Саня покрутил на пальце ключи, взглянул за окно. За несколько минут там потемнело ещё сильнее.

- Саша, ну, на время посмотри! В конце рабочего дня с хорошими новостями звонить не могут. Вообще никому это в голову не придёт, - помявшись у дверей, Лида шагнула обратно, подняла трубку. – Участок номер сто девяносто девять. Скворцова слушает.

- Лидия Степановна?

- Да. Кто это?

- Моё имя вам ни о чем не скажет. Меня попросили передать вам кое-что особенное. Я буду на вашем участке через два дня, на рассвете. Знаете Гиблый перекрёсток?

- Конечно.

- Я буду ждать вас там за несколько минут до восхода солнца. Пожалуйста, не опаздывайте.

- Хорошо. До встречи.

- Добре. Будьте осторожны, Лидия Степановна.

В трубке зазвучали короткие гудки. Вернув трубку на рычаг, Лида в недоумении потёрла переносицу.

- Лида? – Саня, уже открыв дверь на улицу, вернулся в кабинет.

Участковая крутила листком бумаги с назначенным местом и временем встречи. Вопрос она словно не услышала, и мужчине пришлось ловить её за запястье и останавливать насильно.

- Гиблый перекрёсток? – взглянул он на написанное. - На рассвете? Это не по работе? Или у тебя такие оригинальные информаторы?

- Это как посмотреть... Но нет, это не мой информатор. Просто будет проезжать нас на рассвете, попросил встретиться там, чтобы мог что-то передать. Ума не приложу, кто мог таким оригинальным способом мне что-то передать….

- Леший сказал, что с кликушницей мы сможем встретиться на перекрёстке… Как раз на этом? Он и есть Гиблый?

- Точно, - Лида вытащила из верхнего ящика тонкую папку, покрутила в пальцах и решительно бросила её в сумочку.

- Почему называется перекрёсток Гиблым? Это же не старая заброшенная дорога?

- Именно. Это крупная транспортная развязка. От нас километров двадцать, наверное. Если интересно – посмотри потом по навигатору. Областная трасса пересекается с региональной. И вот на этом перекрёстке народу погибло не перечесть сколько.

- Почему не смертельный? Там… не проклятый, не аварийный. А именно что гиблый?

- Да потому что гибли просто так. Засыпали за рулём, абсолютно здоровые люди теряли сознание. Добавь сюда аварии. Выживших практически не было, но зато регистраторы внутри машины очень даже сохраняли разные… звуки, потусторонние. Вой, скрежет. Проезжающие неоднократно слышали, что рыдает там кто-то в полнолуние. Машины всмятку привычное зрелище. Ломается надёжное оборудование. Последним таким случаем была рыба. Фура с холодильниками везла свежую рыбу. Новейшее оборудование никогда не подводило, но водитель решил сэкономить время на дороге. Изучив карту, он увидел Гиблый перекрёсток и поехал по областной дороге. Он приехал на шесть часов раньше. Но все холодильники испортились, и вся рыба протухла. Одним словом место гиблое, недоброе. Вот перекрёсток так и назвали.

- Лихо...

- Что?

- Какая-то у вас аномалия, - Саня, сев за руль, тревожно взглянул на небо. - Снежный зверь, кликушница, леший - все на одной территории. Да ещё возможно и лихо одноглазое. Так не бывает. У тебя есть дела с перекрёстка?

- Дома есть копии. Хочешь взглянуть?

- Хочу. Скорее даже горю желанием. Лида, садись в машину. Не нравится мне эта туча.

- Похожа на работу кого-то из полуночников? - иронично спросила девушка. Вот только Саша ироничный тон не поддержал. Правое веко оперативника неожиданно мелко дёрнулось, ещё раз и ещё.

- Да. Похоже.

- Ещё и погода, - в притворном испуге всплеснула девушка руками, хотя в машину послушно села. – А это в чьих силах? Того водяного, о котором упоминал леший?

- Да. Держись.

- Зачем? - изумилась участковая.

Вместо ответа машина неожиданно взвизгнула шинами и резво сорвалась с места. Вот только попавшая под правое колесо глубокая лужа дальнейшее продвижение остановила мгновенно.

Ниву развернуло и занесло, прямо на огромного зверя с вздыбленной шерстью. Прыжка снежной твари в царящей темноте полицейские не увидели, зато крыша жалобно застонала. Пара центнеров живого веса прогнула толстый лист металла. А вслед за этим зазвучал мерзкий скрежет.

Саня выматерился, Лида охнула, вжимаясь в сиденье.

- Не бойся, - бросил ей Саня.

- Извини, боюсь, - Лида нырнула в бардачок, вытаскивая оттуда кобуру с револьвером. - Как я буду машину возвращать отцу?! Как я буду ему объяснять происхождение этих царапин, вмятин и разнесённого ветрового стекла?

- Стекло же цело!

- Уже не очень, - вскинув револьвер, Лида выстрелила прямо в оскаленную пасть спрыгнувшего вниз зверя.

Вот только не попала. Револьвер неожиданно дал осечку, а по ветровому стеклу разбежались многочисленные трещины от удара когтистой лапой.

Саня, выпрыгнув из машины, выхватил свой пистолет и выстрелил. Раз. Второй. Третий. Пули вжикнули в воздухе, зверь гневно рыкнул, метнулся в сторону и растаял в тени домов.

Всё было очень быстро, почти мгновенно.

И снова – ничья.

- Не самая удачная встреча, - подытожил Саня. - Надо вызвать спецов и пройти по следам.

- Думаешь, они будут после дождя? - возразила Лида, предусмотрительно не покидая покорёженной машины.

- Какого? - запрокинул голову к небу Саня.

- Вот этого, - прозвучало от Лиды одновременно с первой крупной каплей, упавшей мужчине на нос. Вслед за первой поспешили её товарки, оставив влажные разводы на плечах Сани.

- Поспеши, - порекомендовала девушка. - А то будет беда. Тебя смоет.

На этот раз мужчина счёл за лучшее не задавать вопросов и вернуться в машину.

Крупные дождевые капли выбили на крыше пиратскую мелодию и стихли. А потом подобно стене, дождь рухнул вниз, закрыв своей пеленой весь мир.

Ничего не было видно. Свет включённых фар не мог пробить темноту и осветить даже дорогу.

- Придётся немного подождать, иначе попадём в аварию, - Лида щёлкнула по бардачку, вытащила оттуда апельсиновые леденцы. - Будешь?

- Пожалуй, откажусь.

- Как хочешь. И мотор же не включить, даже если включим печку, тепла все равно не будет. А похолодает сейчас быстро.

- Не зима же!

- Зато ливень и сильный ветер, - указала Лида на очевидное. - Сейчас ещё немного, и всё тепло, накопленное за день, из машины выдует. Хорошо хоть крышу до конца не сломало, а только покорёжило.

- Что скажешь отцу?

- Ничего. Он завтра утром на сутки. Я же завтра отгоню машину знакомому механику. И к вечеру он крышу или сделает, или поменяет.

- Подожди, подожди. В смысле на сутки? Он же у тебя учитель физкультуры?

- Учитель. Но дважды в неделю подрабатывает на нашем комбинате.

- Сторожем?

- Инженером технологического цеха, - отозвалась Лида, вытащив планшет. - Связи нет. И не удивляйся, Саша. У нас в деревеньке необычные люди живут, и странные люди от жизни прячутся.

- У вас точно какая-то аномалия. А что за комбинат?

- Вода, газированная, негазированная, у нас тут несколько скважин с очень примечательным минерально-солевым составом.

- Почти как на Кавказе?

- Ничуть не хуже.

- Такое разве бывает? - не поверил мужчина.

Лида промолчала, зябко засунула ладони в рукава джинсовки. Было не холодно, ещё пока, но как-то стыло.

- Знаешь что, поехали-ка мы потихоньку.

- Боишься что зверь вернётся?

- Нет. Не этого, - Лида покрутила головой, пытаясь облечь мысль в слова. - Дело в другом.

- В чем же?

- В непонимании, - ушла девушка от ответа. - Знаешь, мне подумать немного надо. Поговорим, когда доберёмся до дома, хорошо? А кликушница на сегодня точно откладывается. Дождь, думаю зарядил надолго.

Слова участковой насчёт дождя оказались пророческими. А вот с машиной и планами по её ремонту Лиде категорически не повезло... Потому что отец Лиды ждал дочь на крыльце. И двор был залит светом двух мощных прожекторов.

- Итак? - в суховатом голосе Степана Викторовича звучал неподдельный интерес. - Успела уже придумать, как объяснять природу возникновения замятий крыши?

Лида, выйдя из машины, мялась, не находя слов.

- Я жду.

- Это случайность!

- Да я и не сомневаюсь.

- Я могу всё объяснить.

- Ну, а я тебя внимательно слушаю. Только не ври мне сейчас про огромное дерево, которое свалилось на ниву. Давай, правду.

- Ты не поверишь!

- Я постараюсь, - пообещал Степан Викторович. - Саша, проходите в дом.

- Спасибо.

- Так, может, и мы дома поговорим? - предприняла девушка попытку побега.

- А вы, юная леди, домой зайдёте только в том случае, если все объясните. От начала и до конца.

- Пап, а давай потом?

- Когда ты придумаешь, что врать?

- Зачем врать? - оскорбилась Лида. Запальчивое выражение, царящее на её лице, было смазано звонким чихом.

Степан Викторович вздохнул, посмотрел на замёрзшую дочь недовольно:

- Ты мне хоть скажи, это был человек или полуночник?

Если бы машина сейчас выправилась сама собой, это произвело бы меньшее впечатление. А так Лида замерла перепуганным зайцем.

- Па... па?

- Значит, полуночник. Мать была права, тебя эта чаша не миновала.

- Па!

- Домой иди. Машину я отгоню завтра в ремонт сам, - на лице Степана Викторовича царило жёсткое непримиримое выражение.

Вопросы задавать было бесполезно. Лида знала, что в таких вот случаях отец просто замыкается в себе. Ничего не говорит, и настаивать на своём не стоит.

Молча кивнув, девушка прошла в дом. Степан Викторович, вытащив из кармана куртки рулетку, двинулся к машине. Замерять следы. Это был второй надёжный способ выяснить, с каким полуночником произошла встреча. Первым - была непосредственная встреча.

Дождь шумел по крыше навесного тента, бурным потоком сбегал по водостоку.

Бывший следопыт за полуночниками, а ныне обычный учитель физкультуры пытался понять откуда на территории полуночного заповедника взялся снежный зверь.

Закрыв за собой дверь, Лида прислонилась к ней спиной и выдохнула. В голове вертелось изумлённое: «Что это вообще было?»

Участковой и в голову не могло прийти, что отец может знать о полуночниках. И не просто знать! Встав сбоку от окна, Лида осторожно отодвинула занавеску. Степан Викторович сидел на крыше с рулеткой и манёвры дочери не увидел.

- Он точно физрук? - поинтересовался Саня, стоящий у окна с другой стороны.

- Последние четырнадцать лет точно.

- А что было перед этим?

- Не помню, - Лида в досаде прикусила губу. – Я не помню.

- Как такое возможно?

- Я не знаю. Судебник... Судебный психиатр, в смысле, он говорил, что память вернётся сама по себе. Возможно, там, в прошлом, случилось что-то, что я не хочу вспоминать.

- То есть у тебя ретроградная амнезия?

- Частично, - Лида отступила от окна, сбросила мокрую джинсовку. - Как по минному полю, тут помню, тут нет. Тут мина, и я теряю сознание.

- А гипноз? Обычно же его применяют, чтобы вернуть память.

- А я не подвержена гипнозу. Вообще. Он не то чтобы на меня не действует. Он... Не даёт нужного результата. Если я доверяю врачу, я послушно засыпаю. Но не выполняю никаких условий.

- Совсем?

- Увы, да. Оставим тему, - попросила Лида. - Ты совсем промёрз. Иди в душ. Я попрошу у Димки для тебя смену одежды. И сейчас поставлю чайник, - а ещё, не дожидаясь ответа и бормоча себе под нос, девушка двинулась к дверям. - Надо вспомнить, где спрятана последняя баночка брусничного варенья. Это, конечно, подкуп, но что не сделаешь ради информации!

...Чайник остыл.

Саня, сидя в старой фланелевой майке и растянутых брюках, гипнотизировал его гладкий сверкающий бок.

- Слушай, - поинтересовался он, глядя в спину Лиды, - а что вообще случилось у вас четырнадцать лет назад?

По полу покатился, брызнув в разные стороны осколками, глиняный поднос.

- Упс, упустила... - присела Лида на корточки, разглядывая черепки. - Папа будет расстроен, это один из его любимых подносов. Был.

- Лида?

- Развод, - собирая черепки в кучу, Лида так и не подняла голову. - Развод. Мать нас бросила...

- Точно, вы живете втроём, - Саня зябко поёжился. Показалось, что в комнате похолодало. - Прости. Она...

- Второсортная певичка в третьесортном кабаке, - в презрительном голосе девушки звякнули льдинки злобы.

- Она имела в виду, - прошёл в комнату Димка с ноутбуком, - что мама прима кабаре-варьете «Лиза». Оно закрытое, и карточка членства там на месяц доходит до пары тысяч зелёных. Вот мама там прима.

Саня, не веря услышанному, взглянул на Лиду.

- Она не подтвердит, она её ненави...

- Просто не уважаю, - поправила брата девушка, - Это разные вещи.

- Наверное, - счёл Саня за лучшее оставить своё мнение при себе.

Поставив перед старшей сестрой ноутбук с открытой страницей, Димка приземлился за стол, подтянул к себе тарелку с горячими бутербродами.

- Я голоден! - возмутился он, - так что не смотри так.

Лида, фыркнув, уткнулась в текст, посвящённый кликушнице. Дима, набивая рот сухомяткой, невнятно говорил:

- Мама развелась с папой четырнадцать лет назад. Я тогда мелкий был, плохо её помню.

- Вы не встречались?

- Нет. У неё не хватает времени. Мы с ней часто созваниваемся по скайпу, правда, без видео. А Лида даже открытки ей не подписывает. И подарки на день рождения не принимает.

- Мне не нужны эти подачки, мне... - Лида отвернулась. - Закроем тему. Дождь стихает. Саша, на велосипеде ездить умеешь?

- Конечно. А что?

- Прокатимся по делу, только возьму с собой соль и лавр.

- Не надо, сес, - Димка взглянул на Лиду. - Давай я тебе свой скутер одолжу? Он хоть и старенький, но если туда, куда ты хочешь добраться, можно доехать на велике, то на скутере и подавно!

- Ничего, Дим, не старые, не развалимся. Саш, можешь никуда не ехать. Я могу и одна съездить, все же убийство произошло на моем участке.

Уют тёплого дома покидать не хотелось, но выбора не было. С тоскливым вздохом Саня поднялся на ноги:

- Я с тобой. Быстрее доберёмся - быстрее узнаем то, что нам нужно, и вернёмся.

- Хорошо. Дим, помоги ему, пожалуйста, выгнать велики.

- Вредная, сес!

- Может быть, - обаятельно улыбнулась Лида в ответ.

- Пошли, Саш, - Димка поднялся с места, - эта вредина теперь ничего не скажет.

- Разве я должна что-то кому-то говорить или объяснять? Топайте и побыстрее.

На часах был почти час ночи, когда от дома отъехали два велосипедиста.

Степан Викторович домой не пришёл. Не сказав домашним ни слова, куда-то исчез. Мобильный телефон надрывался забытый дома. Поэтому некому было остановить оперативника и участковую.

- Жуткое время, чтобы куда-то ехать, - пробормотал Саня.

- Что ты видишь здесь жуткого? - Лида спокойно крутила педали, не оглядываясь на уже запыхавшегося мужчину.

- Ну как же, ночь, только что закончился дождь, везде лужи, а если упадёшь?

- Я с велосипеда не падала даже в детстве.

- А если кто-то нападёт?

- Намекаешь на зверя? В этом случае устроим огнестрельный салют в его честь.

- Опасная русская женщина... - в голосе Сани прозвучало искреннее восхищение. И тут же он спохватился: - кстати говоря, очаровательная девушка. Куда это мы? Дорога осталась налево!

- Ну да, - Лида включила фонарик на руле. – Она осталась там, а мы проедем коротким путём. Вместо шестнадцати километров по хорошей дороге прокатимся по короткой дороге местами заброшенной. Тут около трёх с половиной - пяти километров.

- И никакого подвоха?

- Почти. Поедем через кладбище.

- Лида! О чем ты сейчас говоришь? Кладбище! Ночью? С ума сошла!

- Там уже лет восемьдесят никого не хоронят. Если быть точнее, последнее захоронение там состоялось семьдесят восемь лет назад. И похоронили там очень... странного человека.

- Странного?! - возмутился Саня. - И, конечно, потом в деревне начались необычные и неописуемые события?

- С чего ты взял подобную чушь? Мы же не в плохом фильме ужасов, когда, пройдя по кладбищу, неожиданно видишь, как разрываются могилы. К тому же мы не идём, мы едем. И больше ничего.

- У тебя плохая фантазия.

- Она у меня отсутствует, вообще, - Лида не вняла голосу рассудка и неожиданно остановила велосипед.

- Лида?

Саня начал притормаживать, и только чудом не полетел через руль от резкой остановки. Колесо попало в лужу, велосипед занесло, и нервы немного сдали:

- Ты чем вообще занята? Ты о чем думаешь?

- Спокойно, не надо столько эмоций в голос добавлять, - девушка вытащила из заднего кармана маленький фонарик. - Стой здесь.

Саня вздохнул, ненормальная девчонка была в первую очередь полицейской, во вторую обычным человеком. От неё можно было не ждать перепуганных воплей и отчаянного крика «помогите».

- Почему мы остановились?

- Ты не слышишь? Вот, вот это.

Зов «кто-нибудь, вытащите меня» звучал откуда-то слева, со стороны могил.

- Я туда ни ногой, - вырвалось у Сани быстрее, чем у него включилась голова.

- Не проблема, - кивнула девушка. - Постой здесь, я сама разберусь.

- Знаешь, вот ещё чего мне не хватало, так это за женской юбкой прятаться. Пошли вместе.

Тонкие лучи двух фонарей соединялись и расходились в разные стороны. Источник голоса был с каждым шагом все ближе и ближе. И нашёл его Саня, споткнувшись на коряге и чуть не упавший. Когда же оперативник прочухался и смог посмотреть, что у него под ногами, он увидел могилу, на дне которой шевелился парень.

Заметив Саню, тот обрадованно протянул руки наверх.

- Наконец-таки! Я думал, умру здесь. Пожалуйста, помогите мне отсюда выбраться!

- Знакомый голос, - присев на корточки, Лида заглянула в могилу. - Как ты там очутился, Ромка?

- Ударил кто-то по голове. Открыл глаза уже здесь. Думал, охрипну.

- С чего ты взял, что рядом кто-то есть?

- Слышал шаги.

- Нигде ничего не болит? Не чешется? – спросил первым оперативник. - Никто не кусал, не порезал тебя?

- Нет, - помотал парень головой.

- Могло быть и хуже, - Саня стянул куртку с плеч. - Лида, давай свою, вытащим парня. Лида?

- Нас специально отвлекают. Кто-то... Что остаётся после смерти кликушницы?

- Ты думаешь кто-то убил её?

- Думаю, когда мы прибудем на то место, где должна быть кликушница, мы найдём только её труп. Если они вообще бывают.

- Смеёшься? - Саня, связав рукава курток, опустил импровизированный канат вниз. - Хватайся парень, сейчас мы тебя вытащим. Потом отправишься домой, а мы проедем на перекрёсток. Но если ты права, Лида, мы не найдём так никого. Новая кликушница появится сразу же после того, как на перекрёстке произойдёт первая авария, но она не будет обладать ни знаниями, ни умениями, ни памятью своей предшественницы.

Девушка кивнула. Взглянула через плечо и застыла. Из черных переплетений на неё смотрели ярко-голубые глаза. Глаза зверя. Но прежде чем она успела окликнуть Сашу, зверь исчез. И под его мощными лапами не хрустнула ни одна веточка.

- Лида? - оперативник повернул голову. Фонарь девушки мигнул и погас. А когда включился, у разрытой могилы уже никого не было. Девушка исчезла в никуда.

«Начальство меня убьёт», - нервно подумал Саня. Появившегося над краем ямы парня, он выдернул словно репку.

- А где Лидия Степановна? – спросил Ромка.

- Хороший вопрос, - пробормотал Саня. – Очень хороший. Знаешь телефон её дома? Или брата?

- Почему вы спрашиваете об этом меня?

- Потому что я не дурак и не слепой. Ты в неё влюблён. Это совершенно очевидно.

- Она тоже знает? - у Ромки упал голос.

Но у Сани не было времени его утешать, поэтому он сказал как есть:

- Знает.

- Значит, все безнадёжно...

- Парень, очнись! Не до этого. Я задал тебе вопрос.

- Да, да. Сейчас. У меня есть мобильный её брата.

- Дай номер... Тьма раздери этих операторов! Нет сети.

- У меня есть, держите, - Роман протянул свой старенький мобильный. Но стоило тонкой электронике оказаться в руках Сани, телефон пискнул и сообщил, что сеть не найдена.

- Кажется, мне указывают на дверь... - Саня нахмурился, - ладно. Парень, прости, не знаю твоего имени.

- Роман.

- Хорошо, Роман. Набери номер и спроси Диму, дома ли его сестра.

Гудки следовали один за другим. Телефон, вернувшись в руки хозяина, снова ловил сеть. Только от этого не было никакого прока. Димка не спешил отвечать...

На принятие решения оставались считанные мгновения, а время безжалостно утекало, ускользало сквозь пальцы.

- Ладно, - решился оперативник. - Сделаем так. Роман, мне нужна твоя помощи. Ты возьмёшь велосипед Лиды... Лидии Степановны и отправишься к её дому. Я дам тебе свой телефон. Если она там, то ты перезвонишь мне. Хотя нет, позвони в любом случае.

- Я понял.

- Отлично. Тогда поехали, Роман. И если нам повезёт, мы ещё не опоздали.

Впечатлённый парнишка чуть ли не бегом припустил к велосипеду. Проводив его задумчивым взглядом, Саня вытащил из кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Почти десять лет работы в отделе ОСПБ научили его, что люди так просто не исчезают. И хотелось верить, что этому исчезновению найдутся разумные объяснения. Очень хотелось.

Также, Саня искренне надеялся, что на Гнилом перекрёстке он найдёт кликушницу, и полуночница разубедит оперативника, сможет развеять его подозрения. Происходящее было безумно похоже на то, что Зверь питался около деревни не пару месяцев, а побольше. И только кликушница могла сказать, сколько смертей на перекрёстке не были вызваны человеческим фактором.

Если же кликушницы на перекрёстке не будет... Саня поморщился. В этом случае ему придётся признать сразу несколько пунктов, не самых лестных для самолюбия. Во-первых, сделать вывод, что зверя кто-то натравил на деревенских намеренно. И это было помимо всего прочего самое настоящее убийство, связанное с обоими мирами сразу. Во-вторых, придётся констатировать факт, что Саня с заданием не справился и вызывать подмогу.

Поэтому, только бы кликушница была жива!

Звонок мобильного телефона настиг Саню в тот самый момент, когда он стоял над сине-зелёной кашей с комочками. Тем немногим, что можно было назвать трупом кликушницы.

- Доброй ночи, ещё раз. Это Роман.

- Отлично. Как Лида?

- Она дома.

- Давно?

- Непонятно. Я нашёл её на крыльце. У неё на затылке шишка и кровь. Дима, её брат...

- Да, я понял.

- Вызвал скорую. Мы ждём сейчас карету.

- А Степан Викторович?

- Его нет дома.

- Хорошо. Я скоро буду.

Бросив последний взгляд на труп кликушницы, Саня сел на велосипед и повернул обратно.

Происходило что-то непонятное. Зачем убили кликушницу? Что она такого знала, что не должна была никому рассказать?

Что за загадка с необъяснимым вторым убийством?

Почему зверь так упорно нападал на Лиду? Что такого в этой девушке, чего нет в других?

Кто и зачем назначил ей встречу на рассвете на этом самом перекрёстке, на которую она, очевидно!, уже не попадёт.

Наконец, кто и с какой целью напал сегодня ночью на участковую?

Вопросы множились. Ответы на них потерялись где-то, возможно в том самом кладбищенском тумане, сопровождавшем Саню на пути к дому Лиды.

Велосипед остановился около дома в тот самый момент, как от него отъехала карета скорой помощи. Лиду увозили в больницу.

... Саня провёл в деревне почти неделю. За это время Лида так и не пришла в себя. Все это время она провела в реанимации, и врачи характеризовали её состояние, как стабильно тяжёлое.

Зверь не появлялся. Ни в деревне, ни в лесу, ни на территории полевиков и водяного. И Сане пришлось признать своё окончательное поражение. Как раз в это время всех молодых оперативников созвали в Астрахань, где разгулялась банда вурдалаков.

Но даже там Саня продолжал держать связь с Димкой.

Дни, недели…

К концу первого летнего месяца Лида пришла в себя и стремительно пошла на поправку. Четвёртый лунный день не принёс нового убийства. И влажный июнь сменился засушливым июлем.

Жизнь в деревне пошла на лад. Деревенские забыли про умерших людей, забыли про похороны. Сплетники радостно обсуждали Лиду, вернувшуюся из больницы. Димка готовился к экзаменационной сессии в своём дистанционном университете. Ромка по-прежнему ходил на работу, влюблённо смотрел на Лиду и подбрасывал ей букеты полевых цветов прямо на подоконник.

Участковая занималась делами, пытаясь справиться с болью, которая поселилась в её голове. Разница с её прежней жизнью была небольшой и полуночной. По дому помогал домовой. А природные полуночники старались сделать все, чтобы Лида чувствовала себя комфортно на их территории. В отместку девушка занялась делами полуночников. Она хорошо помнила о том, что никто этого не делал. Но вот её как раз это не волновало. У полуночников было полно проблем, которые легко решались человеческими силами. Звонок хорошему другу в колхозе, и все поля, которые были важны для полевиков, распаханы. Звонок Петру, и дровосеки занялись больным участком леса. Вовремя пущенный слух, и на территорию медвежьего малинника не сунулся ни один человек. А то место, где пропадал урожай, наоборот подверглось нашествию окрестных жителей. По просьбе водяного была отремонтирована старая запруда, а вместе с ней и восстановлена мельница.

Деревянное здание недолго служило колоритным украшением села. Неожиданно здание обрело хозяина, и там поселился мужчина, с лёгкой руки, а точнее языка деревенских, получивший прозвище Мельник.

Саня держал уже Лиду в курсе расследования, но дело обещало перейти в категорию висяков. Все следы были утеряны...

И было кое-что ещё, что мешало Лиде вернуться в ритм нормальной жизни. Степан Викторович, её отец. Он ушёл в ту страшную ночь и так и не вернулся...

2. Мельник

Рассвет ещё только выпутывался из перины серых облаков, а быстрая искристая река уже была не пуста. На берегу почти у самой воды сидела фигура в темно-зелёном дождевике. Удочка стояла у воды сама по себе даже со смотанной леской. В ведре плескались три крупных рыбины. Больше гостье реки было не нужно.

Можно было уже собирать снасти и уходить, но то ради чего Лида пришла к реке, ещё было не выполнено. Ранняя рыбалка была лишь попутным прикрытием для встреч с водяным.

Вообще-то в возможности речного хозяина входили и перемещения себя, своего голоса или сознания в любую каплю воды на территории водяного. Но в него, как и во всех остальных полуночникам давно уже никто не верил, и территории хватало только на то чтобы самому водяному да двум русалкам жить впроголодь. Правда, с появлением Лиды и её не веры - знания о существовании полуночников, хватило, чтобы немного расширить территорию речного хозяина. И это, по словам все той же участковой, было только началом.

Лида замахнулась, ни много ни мало, на то чтобы весь её участок начал верить в невидимых полуночников.

Вода плеснулась о берег, по тёмно-серому слипшемуся песку прошагали невидимые ноги, оставляющие мокрые отпечатки. На Лиду пахнуло рыбой, тиной, и рядом показался грузный водяной.

- Умаялся я, матушка. Нам рыбу запустили, на пробу приживётся или нет, а за ней глаз да глаз нужен!

- Терпи, - отозвалась Лида с усмешкой. - Не так уж и сложно тебе за ней присмотреть.

- Нет в вас понимания, матушка, - всплеснул водяной волной у берега.

Чистые капли плеснули Лиде в лицо.

И стерев влажную дорожку, участковая кивнула:

- Нету, нету.

Водяной снисходительно улыбнулся и замолчал.

В самом начале оказалось, что на территории Лидиного участка собрались очень непростые полуночники. Не с разумом максимум пятилетнего ребёнка, а древние, подрастерявшие своё могущество, но не знания и не ум. Они называли Лиду «матушкой», но относились как к ребёнку, которого надо оберегать и защищать.

Очень быстро до девушки дошло и кое-что ещё: всех полуночников в их район привозили немеряно. Кто-то начал делать из территории вокруг деревушки заповедник полуночников. Начало было положено хорошее, а вот дальнейшее исполнение подкачало. И теперь не зная первоначального замысла создателя заповедника и его целей, заниматься делами полуночников предстояло участковой.

В её сильных сторонах были: работа, связи семьи, брат, интернет и некая необъяснимая способность. Лиде не нужны были заговорные слова: она видела полуночников и без них. Достаточно было провести рядом с ними несколько минут. И с каждым днём количество необходимых минут уменьшалось.

От десяти минут до полутора. Прогрессировала эта способность участковой пугающими скоростями.

- Матушка?

Лида скосила глаза на водяного, поощрительно промолчала.

- Я вот что спросить хотел. Запруда та...

- Её построили, - кивнула Лида. - Точнее, её просто очистили. На том месте старая мельница с запрудой была. А сейчас... Новая мельница с новым хозяином. Запруда очищена. Рыбу опять же, он запустил. Но... Не нравится мне этот Мельник.

- А мне, матушка, запруда.

- Почему?

- Нет мне, матушка, туда хода. Ни мне, ни русалкам моим.

- А так бывает? - изумилась Лида.

Водяной прерывисто вздохнул:

- Сколько, матушка, вы о нас ещё не знаете! Сколько вам ещё предстоит о нас выучить.

- Много, - согласилась Лида с укором водяного. - Но о вас почти ничего неизвестно. Достоверная информация только в детских сказках. А все остальное - байки! Вот если я в тебя святой водой плесну, ты разве грязной лужей обратишься?

Водяной захохотал. Гулкий булькающий смех раскатился по берегу. Стих дружный хор лягушек, затихли птички. А хозяин речных просторов никак не мог успокоиться. Колыхался огромный живот, по воде у берега разбегалась мелкая дрожь.

- Ой, матушка, насмешила, - вытер водяной слезы из уголков глаз. - Чай мы не нечисть необразованная, чтобы нас святой водой гонять. Нам святая вода даже полезна. Вы, люди, йодом прижигаете ранки. А мы для дезинфекции - святой водой пользуемся.

Лида кивнула и пожаловалась:

- И вот такая чушь составляет две трети всего, что удаётся найти, ещё треть даже озвучивать стыдно. Придумать такое можно только во время белой горячки, не иначе.

- А как же призрачная библиотека?

- А что это такое? - вопросом на вопрос ответила Лида.

Водяной помолчал, покачал головой:

- Вот, матушка, если у меня или у лесного станет сил побольше, мы вас проведём туда через наши земли.

- Договорились. А теперь давай-ка вернёмся к нашим делам. Вас что-то в запруду не пускает вроде ограды? Или там кто-то другой живёт и свою территорию охраняет?

- Непонятно, матушка.

- Ладно, давай сделаем так. Я днём до мельницы схожу. Мне с Мельником официально познакомиться надо, помочь ему с телефонами местных. Кому, куда звонить в каких случаях. Посмотрю на запруду днём, а потом мы с тобой в полнолуние к запруде подплывём и посмотрим на неё. Если там кто-то живёт, то в полнолуние он должен показаться.

Водяной промолчал, глядя на Лиду с уважением.

Действительно, у полуночников были разные ритмы жизни. Они ни перед кем не отчитывались, ничего, никому не обещали. Кто-то верховодил днём, кто-то ночью. Но общим для всех была полночь полнолуния. Полуночники должны были выйти к луне, иначе следующие лунные сутки могли стать для них последними.

С чем было связано такое ограничение, Лида пока не поняла. О плюсах лунного свидания знала. В такую ночь полуночники получали силу и «еду», которая позволяла им прожить без людей.

Водяной и участковая ещё немного помолчали, потом Лида поднялась.

- Пойду я, речной хозяюшко, до работы ещё дел много переделать надо.

Подняв с земли сетку с пакетиками и коробками, Лида передала её Водяному:

- Спички. Соль. Перец. Гребни твоим русалкам.

- Спасибо, матушка.

- Отдыхай на сегодня, хозяюшко. Через пару дней накануне полнолуния к тебе приду.

Не дожидаясь ответа, Лида махнула рукой, подхватила ведро с рыбой и двинулась по узкой тропке вверх по косогору.

Водяной посмотрел ей вслед с отеческой улыбкой, прижал к груди пакет и двинулся к воде. Повезло им с матушкой, ой, повезло. Она и человек душевный, и их видит, и их делами почему-то решила заняться. А если уж сил поболе будет, можно будет начать территорию свою обустраивать. Главное, помнить о том, что люди неприкосновенны. Убьёшь хоть одного - сам в живых не останешься. ОСПБ за этим внимательно следит, тут и заступничество матушки не поможет, ещё и её саму подвести можно, а этого никак допускать нельзя!

Так что, о людях забыть придётся. Надо подождать, ОН обещал, что однажды придёт время и тогда...

...Звонок телефона раздался в тот самый момент, когда Лида, прыгая на одной ноге, пыталась второй попасть в штанину фирменных брюк. Димка нашёл изумительную книгу, посвящённую славянской нечисти, и Лида преступно зачиталась. Поэтому на работу и опоздала. Победив непокорные штаны и застегнув ремень, Лида выдохнула, подняла трубку и ровным спокойным голосом спросила:

- Участковая Скворцова слушает! Алло, вас не слышно. Алло?

В трубке молчали, и, решив, что проблема в очередной раз на телефонной станции, Лида с чистым сердцем повесила трубку. Надела туфли, и, уже устойчиво стоя на двух ногах, набросила фирменный китель. Покрутилась у зеркала и одобрительно кивнула, выглядела участковая что надо – представительно и официально.

Надо было заглянуть к председателю сельского совета, обсудить пару жилищных вопросов. А уже после этого пройтись до Мельника.

Идея, которая ещё на рассвете казалась хорошей, почему-то начала казаться недоброй. Словно туча какая-то над Лидой нависла из-за этого Мельника и его запруды.

Телефон зазвонил вторично, и снова повторилась история с молчанием в трубке, и снова Лида, греша на подстанцию, спокойно положила трубку. После этого вытащив из сейфа автоответчик, возмутительно новый и современный по сравнению с монстроподобным телефоном, Лида включила его, подхватила ключи и выскочила на улицу. Времени не было на промедления, надо было ещё очень много всего сделать.

И начиналось это «очень много» прямо от крыльца.

- Марь Иванна! Твоя коза опять на территории участка!

- Ой, Лидочка, - выскочила на соседское крыльцо сухонькая симпатичная старушка. - Прости, не уследила я за прохиндейкой! А забор сама видишь какой!

- А внуки? Марь Иванна, они же собирались к вам приехать.

- Ой, Лидочка, приехали, на забор посмотрели, деньги мне впихнули и уехали. А что мне с этими деньгами делать? Раньше Порошке на бутылку бы дала, он бы и подправил забор мой.

- Ясно. Марь Иванна, я Роме позвоню.

- А чей он будет, Лидочка?

- Из лесничьих он, Марь Иванна. Сколько у вас есть?

Старушка пожевала губами. Подумала. Потом подняла руку с четырьмя растопыренными пальцами.

- Столько Лидочка.

- Хорошо, Марь Иванна. Я ему скажу, он подъедет к вам, посмотрит, сколько и чего нужно купить будет и сколько ему за работу останется. Если согласится - сам сделает. А если не согласится, я председателю скажу о вашей проблеме.

- Спасибо, Лидочка. Дай Бог тебе здоровья.

- Рано благодарите, Марь Иванна, вот сделаем забор, я к вам на чай с пирожками заскочу.

- С малинкой то пирожки лепить, егоза?

- С малинкой, - рассмеялась Лида.

Поправила китель, папку с документами взяла поудобнее. Вид приняла взрослый, серьёзный, а потом засмеялась и пошла по дороге.

До председателя Лида дошла минут через сорок, хотя от её участка до здания администрации идти всего три минуты быстрым шагом было. Но разве по селу пройдёшь спокойно?

Там раскланяешься, там поговорить надо, там слово доброе сказать, там внимательно выслушать, там попутно профилактическую беседу провести.

- Лидия Степановна! - председатель, добродушный рыжий мужчина с пышными усами поднялся из-за своего стола, раскрыв объятия. - Сколько тебя, плутовку, не видел уже!

Послушно позволив себя обнять, Лида села на стул перед столом председателя.

- Болела я.

- А сейчас как, Лидок? Может, об отпуске похлопотать? Да поедешь отдохнуть куда?

- Нет, дядь Макар, хорошо все.

- Смотри мне, Лидок. Нам нужны живые бойцы фронта, а не их мрачное напоминание.

Девушка улыбнулась. Дядя Макар был давним другом семьи, пасечником. На пост председателя администрации не рвался. Упросили деревенские. И ведь не прогадали же. Новый глава у села получился хоть куда.

- С какой бедой ты ко мне сегодня, Лидок?

- Да я по поводку Мельника, дядь Макар. Знаешь что о нем, рассказать можешь?

- А тебе зачем, Лидок?

В голосе председателя неожиданно звякнули колкие льдинки. Не понравился ему вопрос участковой, не по сердцу пришёлся.

- Так новый человек на участке, - развела Лида руками, - я за них отвечаю. Должна же я знать, чем живёт он, чем дышит.

- Лидок, - мужчина побарабанил пальцами по столу. - Работает дома, над книгой что ли. Сказал, с удовольствием мельничные жернова в наём отдаст, если нужно кому будет. Никого не задевает. От закона здесь не прячется, обычный он, Лидок.

Участковая кивнула. Сохраняя нейтральный вид, задала ещё несколько вопросов и с напугавшей её саму отчётливостью поняла, что дядя Макар ей врёт.

- Ну и ладно, - поймав подходящий момент, махнула Лида рукой. - Нормальный, и Господь с ним. Сегодня зайду, представлюсь, телефоны дам всех наших важных лиц. Да попрошу, чтобы в журналах расписался.

По лицу председателя катались желваки. Ой, не хотелось ему, чтобы Лида ходила к Мельнику, ой, как не хотелось!

- Дальше, дядь Макар, в дальней деревне провода оборвались, второй день электрика дождаться не могут. Поторопи ребят, что ли? Люди без света. На такой жаре вся еда испортиться может, жалко же!

- Жалостивая ты, Лидок. Всех жалеешь. Сама на работе надрываешься… Да не смотри на меня так, сейчас ребят отправлю и машину им дам, чтобы добрались быстрее.

- Спасибо, дядь Макар. Пойду я. Мне ещё к Анатоль Петровичу подойти надо, чтобы он дал пару деревяшек. Там мост подновить бы надо, да колодцу крышку сделать, а то с ней совсем беда.

- Лидок!

- А что Лидок? Должен же кто-то этим заниматься?

- Но не ты же!

- Дядь Макар, не переживайте. Я все успеваю.

- Смотри, Лидок, не надорвись. Тебе после болезни нельзя напрягаться!

- Да я и не напрягаюсь! - засмеялась девушка. - Тяжёлого не поднимаю, сама ничего не таскаю. Димка даже в магазин ходит. Смеётся, что нежданно-негаданно стал хранителем очага.

- А отец?

- Командировка, - развела руками Лида.

Председатель помолчал:

- Лидок, если чего, знай, что всегда можешь ко мне обратиться!

- Дядь Макар, знаю я, спасибо. Тёть Нине привет, а я дальше по делам помчалась!

Мужчина кивнул. А когда за Лидой закрылась дверь, потянулся к телефону. Деятельная участковая, считающая своим делом всё, что происходит в деревне, могла ненароком кой-кому перейти дорогу. И следовало хоть что-то сделать, чтобы позаботиться о девчонке, раз удержать на одном месте всё равно не получится.

- Алло. Михаил Андреевич? Это вас Макар Никифорович беспокоит, председатель сельского совета.

Лида, оттолкнувшись от стены, мрачно посмотрела на дверь кабинета председателя администрации. Вот тебе и Мельник. Чтобы глава администрации к нему на «вы»? Дядя Макар губернатору области тыкать не стеснялся. Ой, что-то здесь не так.

В приоткрывшуюся дверь секретарской скользнула Любочка.

- Никто не звонил. Он не звал, - заговорщицки прошептала Лида.

- Спасибо тебе, выручила. Только, Лидия Степановна, никому не слова, ладно?

- Обижаешь, что я, зверь что ли? Смотри, Любаш, коммуникатор. Зовёт тебя.

- Ой, точно, побегу тогда.

- Ну, беги.

Выйдя из приёмной, Лида немного постояла в теньке развесистого клёна и двинулась вниз по крыльцу.

Итак, истинную природу её попадания в больницу никто не узнал. В селе до сих пор уверены, что всё дело в аварии, в которую она попала. Аварию придумал Саня. Врачам была скормлена подходящая легенда, опер ОСПБ посверкал перед всеми интересующимися внушительными корочками, и на этом была поставлена точка. Сестре о происходящем рассказывал потом Димка, когда её перевели в обычную палату.

Лида полагала, что вывели её из строя не случайно. Краем она зацепила что-то слишком уж важное. К тому же скорость... Можно подумать, что от кладбища, где её ударили, до дома её везли на бесшумной машине. И это по паршивой дороге, где даже двум велосипедистам безопасно не разъехаться!

В голове неожиданно словно набатом ударило. Лида охнула и прислонилась к стволу развесистого клёна, хорошо ещё далеко не ушла. Это тоже было из последствий той ночи, наряду с исчезновением отца.

Как бороться с этими болезненными ощущениями, Лида успела узнать. Поэтому смахнув с лавочки невидимую глазу пыль, осторожно опустилась на сидение. Сейчас бы ещё холодное к голове или плитку горького шоколада, и вообще всё стало бы хорошо.

Компресса естественно не последовало, зато на колени Лиды что-то упало. А когда девушка открыла глаза, во дворе было пусто. Только звенела музыка ветра, подсказывая, что кто-то только что вошёл в здание сельсовета. Вставать и идти следом, было чревато новым приступом головной боли, поэтому Лида предпочла посмотреть, что же это такое ей уронили на колени. Вдруг записку о встрече и гадать ни о чем не придётся?

На синей ткани форменной юбки лежала узкая и длинная плитка. Перевернув плитку к себе, Лида осознала, что у неё в руках - горький шоколад. Во всем селе не было ни одного человека, кто бы знал, что Лида любит чёрный шоколад. Ей тащили молочный, ореховый, ещё с какими добавками, а то ещё хуже - белый. А тут чёрный. С высоким процентом содержания какао.

И если это было совпадением, то совпадение получилось настораживающее. Лида забеспокоилась... То, что не смогли сделать телефонные звонки с молчанием в трубке, легко сделала одна шоколадка её любимого сорта...

Впрочем, отказываться от лакомства девушка не стала, да и больная голова излишней гордости не способствовала. Поэтому приговорив чёрную вкусняшку, Лида влажной салфеткой протёрла руки и лицо, поправила макияж и отправилась к Мельнику.

Идея оказалась неудачной - хозяин дома отсутствовал...

Прождав его напрасно почти полтора часа, Лида отправилась обратно в участок. В глазах участковой горел недобрый огонь. Такое своевременное исчезновение очень походило на объявление войны, и спускать такое девушка никому не собиралась.

...Бумажки, отчёты, звонки по работе.

Молчание в трубке и нервы ни к черту.

К концу рабочего дня молчаливый звонильщик довёл Лиду до приступа неконтролируемой злобы. Шутника хотелось поймать и порвать. Можно даже сказать, что на мелкие кусочки.

Лида терпеть не могла, когда ей мешали работать.

Поэтому уже успела позвонить начальнику, сообщить ему номер, с которого так настойчиво звонили, и попросить пробить по базе данных. Результаты Лиде обещали сообщить к тому времени, как она пойдёт домой.

На часах было без пяти шесть, когда раздался долгожданный звонок.

- Участковая Скворцова.

- Лидок... - голос начальника звучал, пожалуй, даже что и смущённо.

- Вы его не вычислили? - расстроилась Лида.

- Да как бы тебе сказать, - Геннадий Аксёныч помялся. - Обещай только не бояться, хорошо, Лидок? Этого номера в новых базах данных не существует. Его убрали пятнадцать лет назад. Дом, в котором стоял телефон, снесли.

- А последний хозяин этого номера?

- Мёртв, Лидок.

- Безобразие, - разозлилась девушка. - То есть номер зарегистрирован на мертвеца, телефона в базе данных нет. Но при этом мне звонят именно с этого номера и молчат в трубку. Восторг! Чистый восторг.

- Лидок...

- Да, Геннадий Аксёныч?

- Иди-ка ты на сегодня домой. И давай если хочешь, я спецов из ОСПБ попрошу к тебе заехать.

- Не надо, Геннадий Аксёныч. Чертовщина здесь пока нам только мерещится.

- Ну, смотри.

И по своему обычаю, трубку начальник положил не прощаясь.

Немного послушав короткие гудки, Лида положила телефон на рычаг и одним движением выдернула его из розетки. Попискивание переполненного автоответчика стихло. Телефон, уже готовый разразиться новым звонком, захлебнулся длинной трелью.

- Вот так! - хулигански показала Лида язык телефону. - Теперь не позвонишь.

Звонить кому-то действительно было некуда. Планшет Лиды с того дела о снежном звере по-прежнему работал в ритме минного поля: есть связь, нет связи.

Около участка связи как раз никогда не было. Не было её и дома. На пути от участка до дома, если идти путём коротким, связь появлялась в одной единственной точке. На длинном пути связи не было вообще нигде, и чаще всего Лида шла по нему.

Но в этот раз ей надо было позвонить Ромке, проверить почту, да и голосовые сообщения на телефоне нужно было прослушать, поэтому пришлось выбирать путь короткий - через сосновый бор.

Сосны там были посажены почти пятьдесят лет назад. Чудаком-миллионером, который выбрал Малые луки в качестве своего места смерти. Он, кстати, и был последним хозяином мельницы. Щедро вкладывал деньги в село. И после его смерти деревенские с удовольствием судачили о том, что старичок где-то закопал клад!

Погладив высокую сосну, Лида остановилась на пригорке, привычно нацепила гарнитуру и подождала, пока планшет зарегистрирует доступную связь.

По экрану кружился колючий снег заставки. В правом верхнем углу маячила луна. Лида теперь могла в любой день сказать текущую лунную фазу.

Тихое «ку-ку» вернуло девушку мыслями в настоящее. Пришло сообщение. Одно. И это было не оповещение о голосовой почте или пропущенных звонках, это не было весточкой от знакомых или угрозой.

Смс-ка была предельно короткой:

«Не суйся к Мельнику. Он опасен».

- Просто замечательно, - расстроилась Лида. - Все всё знают, но никто! Ни один человек не может нормально пояснить, что же в действительности такое происходит! И как в таких условиях работать?

Бурча себе под нос, Лида открыла интернет. На почте было пусто. Совсем.

Исчезли даже те письма, которые там были.

Корзина была очищена и папка «спам» пуста... Кому-то зачем-то понадобилось делать необычные и отчасти пугающие вещи. В перечень своих «почему» Лида могла добавить новые вопросы. И по-прежнему не было ни одного ответа!

Один ответ неожиданно появился. Когда Лида уже собиралась выходить из почты, во входящих появилось новое сообщение. Торопливо его открыв, Лида ойкнула, глядя на перечень цифр. Сохранила все цифры в блокноте на рабочем столе и потеряла дар речи, когда по возвращению на почту обнаружила исчезновение пришедшего письма.

Кто-то пользовался почтой Лидой как своей собственной, причём письма передавались в зашифрованном варианте... Значит. Снова к Димке, чтобы он расшифровал вот эту бумаженцию.

Через полчаса, покачиваясь на стуле, Димка менторски говорил:

- Чтобы расшифровать цифровой шифр, необходимо знать ключ, с помощью которого сообщение было создано. Самый простой цифровой ключ подразумевал использование прямой подстановки: один было равно а, тридцать три я. Потом появился более усложнённый вариант, цифра один зашифровывала я, а тридцать три, соответственно, а. Дальше - больше. Цифровые последовательности усложнялись с каждым разом. Но все время поддавались расчёту по математической модели. Кроме русских.

- Опять отличились?

- Ещё как. В качестве ключа русские решили использовать набор «как Бог на душу положит». Вот захотелось, чтобы единица зашифровывала Ю, двойка К, а тройка П, и так далее. То есть никакой логики, абсолютно случайный набор цифр.

- В таком случае расшифровать невозможно?

- Почему? - оскорбился Димка. - Я запускаю на поиск более тридцати условий. Первая буква фиксируется прогоном, а остальные с каждым новым проходом принимают новое значение, ну, понимаешь?

Не найдя в глазах старшей сестры понимания, Димка тяжело вздохнул.

- Сес, ты балда. Смотри, первый шаг. Я принимаю единицу за «а», а для остальных цифр делаю перебор от «Б» до «Я». Каждая цифра от единицы до тридцати трёх проверяется на совпадение с каждой буквой алфавита.

- Это будет долго, - пробормотала Лида. - Ладно, химичь, мой великий программист. Я пошла жарить рыбу. Верю, что ты сделаешь все возможное, но я тебе только мешаю.

Дверь за Лидой закрылась. Димка, вдохновлённый словами сестры, размял пальцы. И покатилось...

Один, два, семь, четыре, тридцать - мимо.

Два, девять, три, семь – мимо.

Пять, восемь, двадцать один, шесть.

Девять, одиннадцать, тридцать три, пятнадцать.

Мимо. Мимо. Мимо.

Сухие цифры, строчки никак не складывались в простые и понятные слова. Словно текст был зашифрован, по меньшей мере, дважды, ещё и буквы были перетасованы или подменяли друг друга. Но в этом случае возможность расшифровать текст стремилась к нулю. Не силами Димки, что называется.

- Дим, иди есть! - окрик сестры оторвал парнишку от медитации над компьютером.

- Если у меня не получится, - вечно голодный отрок рухнул на стул и подтянул к себе поближе сковороду с жареной картошкой. - Я друзьям напишу. Есть парочка гениальных хакеров. Они взломают. Только вначале моя программа до утра поработает, ладно?

Лида кивнула.

- Не проблема. Кстати, Дим, помнишь, ты мне пару недель назад одного актёра по скриншоту искал.

- Было дело, ещё кого-то найти надо?

- Точно. Только в этот раз реального человека.

- Не проблема. Только фотка нужна хорошая.

- А вот с этим могут быть проблемы. Фотку я буду делать из-под полы, шпионским методом.

Димка даже жевать перестал, ошеломлённо глядя на сестру:

- Лид, ты чего?

- Мельник у нас в деревне завёлся.

- Слышал про него.

- Вот он настолько странный малый, что информация о нем нужна как воздух.

- Он преступник? Шпион?

- И откуда в тебе такой запас наивности? - засмеялась Лида, потом серьёзно взглянула на брата. - Я не знаю, но он точно странный малый. И весьма опасный. Поэтому я и хочу знать, что у него за душой. Может, он просто от алиментов уклоняется или сердце лечит, разбитое седьмой женой, понимаешь меня?

Димка кивнул.

- Я понял, я поищу по всем каналам. А откуда у тебя его фотка?

- Сделаю на днях. На него, конечно, придётся поохотиться как на зверя, больно уж ловкий тип. Но я его поймаю.

- Тебя нельзя злить, - пробормотал Димка. - Сес, вилка! Не ломай вилку!

- Ой! Да что же мне вечно эта мягкая гадость попадается?!

Димка захохотал в голос над обиженным выражением лица сестры. Лида смущённо улыбнулась ему. Ярко светилось окно кухни, бросая на тёмный двор яркие плитки света. Притаившись в тени забора, кто-то стоял.

Постояв ещё немного, изучая дом и двор, этот некто докурил сигарету. Спрятал заботливо окурок в переносную пепельницу и вышел за врата.

С конька крыши ему вслед смотрели два ярко горящих оранжевых глаза.

Волкодав семьи исчез вместе с отцом Лиды, поэтому сообщить о появлении чужака на первый взгляд было некому. Но был домовой, который взял охрану дома на себя. И опасный незнакомец, от которого кисло пахло порохом и приторно-сладко ванилью домовому не понравился.

Этот человек не был приглашён, а значит и нечего ему во дворе делать!

По забору повинуясь словам домового пробежала искра. Незваных гостей ждал разряд молнии. А нечего ходить там, где не ждут и куда не зовут!

...Из дома Лида вышла в шесть утра. Димка уснул перед работающим компьютером, и девушка будить его не стала, прикрыла своим пиджаком, скользнув ладонью по встрёпанным вихрам.

Прошли те времена, когда сонных детей по кроватям разносил отец...

Поправив шнуровку на ботинках, Лида вытащила из сарая свой велосипед. В который раз с тоской покосилась на опустевшую конюшню. По Красавчику она скучала. Замечательный конь обладал замечательным свойством поднимать настроение хозяйке одним своим видом.

Промчаться на нем вихрем по полю, и на душе легче становиться. А теперь Красавчика нет, где-то с папой бегает...

А велосипед, что велосипед. Железяка хорошая, да не умная. Сама дорогу выбирать не умеет! А это Лиде ой как бы пригодилось!

Тихий ход педалей был неслышен. Велосипед иногда подпрыгивал на кочках, скользил на мокрой траве. Но девушка спокойно держала равновесие, помогая себе на крутых поворотах ногой.

К мельнице и запруде она подъехала в семь утра. Естественно, дома никого не было.

Ухмыльнувшись, задетая до глубины души, Лида вернулась на велосипед и отправилась на работу. Фамильное упрямство Скворцовых было поистине легендарным и отчасти... ослиным.

Девять утра. Одиннадцать. Два. Четыре. Семь. Десять вечера.

Вне зависимости от времени, когда Лида подъезжала к мельнице, никого там не было.

Всё что оставалось участковой – пожать плечами. Не сработавшая тактика кавалерийского наскока давала ей полное моральное право на то, чтобы перейти к другой тактике. Осаде. Планомерной и обстоятельной. Тем более что завтра была суббота, а Мельник слишком уж прятался, заставив все инстинкты участковой дрожать от бешенства.

Она ненавидела, когда её так демонстративно игнорировали, и уже за одно это Мельник не заслуживал снисхождения.

Да, Лида была пристрастна. Она отлично осознавала, что рано или поздно это её пристрастие может выйти ей боком. Но все равно брать это чувство под контроль участковая не собиралась. Не в этот раз, по крайней мере, и уж тем более не ради неизвестного Мельника.

Домой накануне «осадного» положения, Лида вернулась почти пол-одиннадцатого, и вот тут её ждал сюрприз. Нет, Мельник добровольно к ней не пришёл. Дома вообще никого не было. Оставив на холодильнике записку с коротким перечнем звонков, Димка ускакал с ночёвкой к другу на противоположный конец деревни.

Сюрприз был в том, что компьютер закончил свою работу, и на мониторе подмигивала надпись: «задача выполнена, для отображения результата нажмите “ок”».

Особых подвижек Лида не ожидала. Письмо могло вполне стать следом в никуда, поэтому особо участковая на него не рассчитывала. В общем-то, зря. На экране побежал связный текст, по мере чтения которого девушка ощущала, как из-под ног уходит земля.

«И не говори мне, что это восстание. Просто какой-то придурок пообещал полуночникам, что они смогут безбоязненно убивать людей. И в центре этого дела почему-то моя дочь. Я тебе говорю в последний раз - не впутывай её. Иначе я забуду о своих долгах. И чтобы её защитить, не остановлюсь ни перед чем. Ты меня знаешь. Я слов на ветер не бросаю, поэтому делай выводы. А насчёт остального, встреча там же, в то же время. И кстати, кто и зачем убил кликушницу с перекрёстка? Или она знала что-то и нам не сказала. Или под носом у нас завёлся предатель. И если честно, первый вариант безопаснее».

«Папа?» - сердце колотилось где-то в горле, руки тряслись, когда Лида закрывала расшифрованное послание.

Папа знал о полуночниках! И не просто знал! Он имел с ними какие-то дела! И о каком таинственном человеке, пообещавшем полуночникам возможность убивать людей, в письме шла речь?!

Вопросы множились. Но на краю горизонта неожиданно забрезжил рассвет. Ситуация обещала хотя бы немного проясниться.

Пусть для этого и придётся поделиться с Димкой паролем от почты. Пропустить следующее послание они оба не имели права. А пока надо было идти спать. Лиду ждал подъем на рассвете и несколько километров активного велосипедного движения. Мельника ждала осада, на результаты которой Лида очень рассчитывала. Вдруг что-то прояснится? Вдруг удастся узнать хоть что-то? Заодно и с запрудой поближе познакомится. При свете дня можно будет тоже что-то разглядеть, если там кто-то водится.

Спать Лида ложилась с самыми радужными мыслями, а вот дальше всё пошло по кривой, да косой дорожке.

Участковой приснился сон.

Как и все нормальные люди, Лида сны видела каждую ночь, наверное. Но уже очень давно она не запоминала яркие цветные сны, от которых просыпалась с бешено колотящимся сердцем.

Она бежала. Лабиринт из серых однотипных домов смотрел на неё свысока. Вокруг мелькали погашенные окна, но нигде не было и следа двери.

Позади, за спиной ощущалось чьё-то дыхание. Чьи-то алчущие руки тянулись к Лиде, а она не могла даже защититься. Почему-то у неё с собой не было ни револьвера, ни охотничьего ружья.

Всё, что оставалось, - это бежать.

В груди кололо. Коленки уже тряслись и подгибались, под ноги то и дело попадались камни, на которых девушка оскальзывалась. Но она не падала, упрямо стремилась вперёд. Лида знала откуда-то совершенно точно – если сейчас она упадёт, то её ждёт беда. Ничто ей не поможет...

Каждый следующий шаг давался все тяжелее и тяжелее.

Лида бежала со всех ног, но тело не справлялось с такими нагрузками.

И, в конце концов, девушка все-таки не удержалась и полетела вниз, на асфальтную дорожку. Щеку обожгло болью, на пальцах, когда Лида инстинктивно схватилась за лицо, остались влажные алые разводы. Такие же капли крови остались и на камне.

Девушка пыталась подняться на ноги, пыталась снова побежать, но оскальзывалась. Тонкие ручки, совсем как у ребёнка, то и дело подламывались.

А потом на её плечи легли костяные ладони.

Лида во сне отчаянно кричала и билась в страшных тисках, а в реальности она села на своей кровати, пытаясь сделать вдох.

Незнакомый город. Непонятный монстр.

Лабиринт однотипных домов.

Побег.

Ну, и приснится же!

Не надо было перед сном читать те дела, которые впутали Лиду во всю эту историю с полуночниками. Надо было почитать какой-нибудь детектив лучше, ну или фантастику, что тоже неплохо. Например, надо было бы дочитать ту историю о русском патруле. Должна же Лида узнать, с кем останется русско-испанская красотка, особенно если учесть, сколько проблем на неё свалилось. Да и первая любовь Рашель, и ревнующий Змей! Это же действительно интересно. Вторую книгу и без того пришлось подождать немного.

Готовя себе кофе и с собой бутерброды, Лида развлекала себя мыслями о книгах, о пополняющейся коллекции. О том, что надо помыть будет после сегодняшней поездки отремонтированную машину. О том, что уже завтра ночью начнётся полнолуние, и Лиду ждёт заплыв по территории Водяного. О письме папы. О молчаливых звонках.

Подумать участковой было о чем, но мысли упрямо возвращались ко сну.

Лиде было страшно. Ей начало чудиться, что если она обернётся, она обязательно что-то увидит. И мерещились ей едва уловимые шорохи, и казалось, что слышно за спиной поскрипывание костей.

Из дома Лида в результате сбежала, не в силах находиться одна в четырёх стенах. Планшет лежал в кармашке рюкзака, там же была книга, термос и бутерброды.

Отступать было некуда, но о предстоящей «осаде» уже сама Лида думала с ужасом. Она не передумала, но ей отчаянно сегодня не хотелось ни с кем встречаться. Ей хотелось остаться одной и разобраться в себе, в приснившемся сне. Может быть, там была какая-то подсказка? Но такую роскошь предоставлять ей никто не планировал...

Мельница была закрыта, и на стук никто не откликнулся.

Расстелив по прохладным и широким доскам новенького крыльца прихваченное покрывало для пикников, Лида устроилась на нем со всем возможным удобством. И предпочла для себя в качестве компании книгу. Приключения патрульных стремительно летели к концу, девушка то переживала за героев, то радовалась их победам и просветам в том нагромождении фактов и знаний, которые патрульных окружали. Книга закончилась как-то очень быстро…

Впрочем, часы с этим были несогласными.

Размяв ноги и попрыгав внизу крыльца, Лида взяла планшет, переключилась в режим фотоаппарата. Лучи поднявшегося солнца хорошо просвечивали запруду, и участковая решила сделать пару фотографий. Вначале издали, а потом подойти поближе.

В планы вмешалась судьба.

Девушка уже почти поднялась на самую высокую ступеньку, когда дверь мельницы неожиданно распахнулась, и Лида оказалась нос к носу с её хозяином.

На кнопку «сделать фото» девушка нажала непроизвольно, а в следующий момент она уже падала вниз с испуганным вскриком.

Впрочем, упасть ей не дали. У огромного (ну, чисто медведь!) хозяина мельницы оказался очень мягкий ход и потрясающая реакция. Лида зависла в воздухе, удерживаемая за запястье. А затем её вернули на крыльцо.

Из-под заросших кустистых бровей и черных как смоль ресниц на Лиду безмятежно смотрела бездна черных агатовых провалов. Прямой нос. И борода! Заросшая, длинная.

У Мельника был огромный разворот плеч, мускулистые руки, длинные мощные ноги. Настоящий русский былинный богатырь.

Убедившись, что гостья стоит на своих ногах и больше не упадёт, Мельник отступил в сторону и показал рукой на дом, молчаливо приглашая. И Лида приглашение приняла. В крови бурлил бешеный коктейль, замешанный на эмоциях, а девушка безбоязненно шагнула в тёмные сени.

В лицо качнулись связки трав, девушку окружил дурманный запах сена и зерна. А потом к ней кинулось что-то тёмное, с яркими зелёными глазами. Лида взвизгнула, шарахнулась назад и наткнулась на Мельника.

Тяжёлая рука легла на её плечо, скользнула к шее, и Лида потеряла сознание.

Очнулась она быстро. Под головой было что-то мягкое, на груди мурчала кошка. Серая зеленоглазая красотка устроилась на груди Лиды, как на своей собственности. Чуть в стороне на низенькой лавке лежали все вещи участковой. Даже покрывало было свёрнуто! Сверху лежал планшет, и что-то подсказывало Лиде, что фотографию Мельника она там уже не найдёт. Самого хозяина видно не было. Только на столе у окна лежали какие-то бумаги.

Отстранив с неохотой кошку и поднявшись с низкого топчана, Лида подошла к столу. Паспорт, права, документы на собственность. Какой предусмотрительный хозяин!

- Вам уже лучше? - хриплый бас заставил Лиду перепугано подпрыгнуть и круто повернуться.

- Да, спасибо. Извините, что так неожиданно свалилась.

- Тяжёлые дни? - уточнил Мельник. В мужском голосе звучала холодная отстранённость.

- Можно сказать и так, - кивнула Лида, разглядывая Мельника.

Тот молчал, не проявляя к гостье никакого интереса. Потом взглянул на часы, и понимая, что вообще-то не мешало бы поспешить, участковая приступила к своим обязанностям.

Присела к столу, открыла документы, пролистала журнал и спросила:

- Михаил Андреевич, вы были женаты?

- Нет.

- У вас какие-то проблемы?

- Никаких.

- Значит, - Лида чуть иронично улыбнулась. - По вашим следам в наши Луки не явится толпа людей, потрясающая ружьями?

- Нет.

И ни удивления, ни возмущения: «неужели я произвожу такое впечатление?»

- Вы к нам до холодного времени?

- Нет.

- Мельница очень холодная. Даже если топить русскую печку, вы согреете кухню и одну комнату.

- Мне хватит.

«Молчаливый», - перестав задавать вопросы, Лида занялась журналами и документами. - «Не реагирует вообще ни на что. В моем лице даже досадную помеху не видит. Я для него самое натуральное пустое место! Что это за мужчина такой?»

На бюрократические процедуры ушло минут десять, не больше, и Лида поднялась с места, оставив на краю стола распечатку:

- Хорошо. Михаил Андреевич, вот здесь все телефоны, которые вам могут понадобиться в том или ином случае. Телефон секретариата и председателя сельского совета, нашего медицинского пункта, магазинов. Через магазины вы можете заказать продукты на дом. Они подвезут с базы всё, что вам потребуется.

Молчание... Ноль реакции.

- Как вы видите, на странице есть и мой рабочий телефон. Если вам что-то понадобится, я к вашим услугам. А теперь, спасибо, что наконец-то были дома, и я смогла сделать свою работу. Я пойду.

Мельник кивнул и двинулся к дверям.

«Провожать? Какие широкие плечи. Какие насмешливые глаза. Издевается же! Смотрит на меня свысока, оглобля высоченная, и издевается! Ну, ничего, я ещё завтра в гости приду. Под покровом темноты какие-то твои тайны вскроются!»

Наклонившись и погладив дымчатую красавицу, вьющуюся у ног, Лида убрала в рюкзак заполненные журналы, вежливо попрощалась и вышла на улицу.

- Поспешите, - приглушённо посоветовали ей вслед из сеней. - Скоро пойдёт дождь.

Следом дверь мельницы тихо и плавно закрылась.

Лида хмыкнула, забросила рюкзак на спину и отправилась домой. Фигура Мельника по-прежнему была окутана непроницаемой пеленой тайны. Но теперь, когда стало понятно, что явление этого человека не несёт с собой проблем селу, Лида немного успокоилась. Теперь необходимо было убедиться, что явление Мельника не связно с полуночниками.

Что касается самих представителей мира тайного... Нет. С ними пока вести профилактические беседы не стоило. Полуночники не видели в людях ничего хорошего, а значит, пока бессмысленно вести душещипательные разговоры. И лучше было бы действительно поторопиться домой. Мельник не ошибся, в воздухе пахло дождём...

...Лида все же немного опоздала. Ливень пролился на село, словно вода из дырявого котла. Забарабанил по стёклам и крышам, побежал ручьями по земле.

Заскочив домой, девушка встряхнула мокрой головой.

- Сес, к тебе гости! - зазвучал из комнаты голос брата.

Стягивая с плеч насквозь мокрую рубашку, Лида мимоходом заглянула в комнату и улыбнулась.

- Ром, привет.

- Добрый день, - покраснел парнишка до кончиков ушей, глядя на Лиду в обтягивающей мокрой майке.

- Дим, напои человека кофе. И на меня сделай, а я сейчас вернусь, только переоденусь.

Лида скрылась в своей комнате, Ромка вздохнул, нервно облизнувшись.

- Красивая она у тебя.

Димка, взглянув на него снисходительно, заметил:

- Любовь слепа. Сес ехидна и злюка. И совсем не женственная. И колючая! И даже стреляет лучше нашего отца!

- Стреляет?

- Ага, хобби у неё такое.

- Хобби? - ошеломлённо повторил Ромка.

- Ну, да. Нормальные девушки что делают? Шьют, вышивают, на танцы ходят. А её хлебом не корми, дай на стрельбище съездить, или на охоту, или вот в последнее время повадилась на рыбалку по утрам бегать.

- Безуспешно?

- В том то и дело, что нет. Как поймает, так хоть стой, хоть падай. Каждая рыбина впечатляет, а она за раз две-три приносит. Как сам водяной её под руку толкает!

- А правда что она с пятью мужиками одной левой справится? - жадно спросил Ромка.

Димка мгновенно насторожился, в голове компьютерщика словно прозвучал тревожный колокольчик.

- Лидка то? - повторил Димка задумчиво. - Да как тебе сказать, если будут подходить по одному - перестреляет, да и вся недолга. Она револьвер в левой таскать привыкла...

Ромка кивнул, потом взглянул на часы, но ничего не сказал. В комнате появилась улыбающаяся Лида. В платье.

Стук упавшей челюсти Димки слышен был, наверное, даже на улице... Косо на него взглянув, девушка плавно опустилась на диван, взглянула на опешившего Ромку.

- Итак, ты сегодня по делу, и это дело связано с Марьей Ивановной?

Парень молча кивнул. Глаза у него были огромные, зрачки расширенные, сейчас он был готов на всё и вся.

- И о чем вы с ней договорились?

- Материал кой-какой подкупить придётся, - хрипло пробормотал Ромка. - Плюс немного жердей я на работе подготовлю. И по вечерам буду делать.

- По вечерам? А домой? Не будешь слишком поздно возвращаться?

- Лидия Степановна, - взмолился парень. - Ну, я же не ребёнок!

Участковая негромко засмеялась:

- Хорошо, хорошо. Я верю, что ты взрослый и умный, поэтому в дурную историю не попадёшь.

- Лидия Степановна, есть кое-что ещё.

- Ещё?

- Мы вчера на дальнюю заимку ездили. Снова появились волчьи следы. И...

- И?

- Вместе с ними был ещё один след. Я такого и не видел никогда. Лапа крупная, на волчью похожая, но все же не такая. Я её зарисовал по памяти. Хотел срисовать прямо с земли, но след исчез. А Пётр сказал, что ничего не видел. Я бы и говорить не стал, но … не понравился мне этот след, поэтому…

- Память у тебя хорошая, так что пойдёт и по памяти, - кивнула Лида.

Ромка просиял и вытащил из нагрудного кармана листок. Участковой стоило большого труда остаться спокойной. На листе был отпечаток снежного зверя.

- Действительно, - пробормотала она. - Какой странный отпечаток. Ром, я лист этот себе оставлю. У меня знакомые есть в антибраконьерской службе. Там ребята по долгу службы знают всех наших зверей по отпечаткам лап. Я спрошу у них. А ты, мой друг, не распространяйся, пожалуйста, о том, что увидел. Да и вообще, если знакомые или незнакомые люди начнут задавать тебе слишком много вопросов, и интерес этих людей к задаваемой теме ты сам не сможешь быстро объяснить, свяжись со мной, пожалуйста.

Ромка, поняв, что это ненавязчивое указание на то, что он загостился, послушно поднялся с дивана.

- Хорошо, Лидия Степановна.

- Ты сейчас домой?

- Нет. Завтра выходной на заимке. Я ночую у Марьи Ивановны и поутру сразу же приступлю к работе.

- Ну, и хорошо. Ты без зонтика?

Парень, взглянув страдальчески за окно, кивнул.

Лида вздохнула и пошла на сделку с собственной же совестью:

- Тогда пойдём, я немного с тобой прогуляюсь.

Ромка кивнул и расплылся в счастливой улыбке. Пройтись по селу вместе с Лидией Степановной? О таком он не мог даже мечтать!

...Обратно Лида возвращалась в сгустившихся сумерках, уже и дождь прошёл, и ветер успел подсушить лужи.

Каблуки туфелек стучали по асфальту, почти заглушая шаги позади. Этот некто полуночником не был, Лида, крутанувшись неожиданно на месте, успела заметить силуэт, юркнувший вбок. Не мог это быть и Ромка. Парня участковая оставила под присмотром Марь Иванны.

За Лидой по пятам шёл некто третий. И сейчас девушка мимолётно пожалела о том, что их дом находится на отшибе села.

Было страшновато. Участковая как-то не привыкла к тому, что ей грозит опасность, поэтому и не знала, как реагировать. Остановиться и подождать?

Развернуться и пойти в обратную сторону? А если там не один человек? Или если она ошиблась, и там все-таки полуночник?

И как назло никого рядом не было! Ни из живых, ни из мира полуночных.

Шаги за спиной приблизились. Кто-то перестал скрываться, и, осторожно оглянувшись, Лида в этом только убедилась. За ней шёл мужчина.

Рассматривать его было некогда, испуганная девушка ускорила свои шаги, и за спиной, уже не скрываясь, бросились бежать.

Грохот выстрела грянул неожиданно. Ровно между Лидой и её преследователем. Эхо раскатистого выстрела сигнальной ракетой ещё не стихло, яркий цветок ещё только распускался в небе, а от преследователя не осталось и следа.

Не было, кстати, и следа того, кто пришёл Лиде на помощь.

Стоя под фонарём в своём платье, дрожащая девушка упрямо закусила губу и двинулась дальше к дому. Люди не боятся огня и громкого звука, поэтому придётся звонить Саше. Он должен подсказать, что это могло бы быть и где это «что» искать.

Мало-помалу шаги Лиды замедлялись. Волновать брата девушка искренне не хотела. Поэтому надо было взять себя в руки, собраться с силами и не казаться перепуганной насмерть пичугой.

Подойдя к дому, девушка уже выглядела как обычно. А там её ждало новое перехваченное письмо от отца и неожиданно весточка от важного для неё человека!

- Сколько будет расшифровываться? - поинтересовалась Лида, торопливо открывая почту на планшете.

- Если тот же самый ключ кодирования, то пара минут, а если в ключ внесены изменения, то опять всю ночь.

- Ладно, будем надеяться на первый вариант, - решила Лида, дрогнувшей рукой нажав на втором письме на «открыть».

«Привет, малышка.

Сегодня утром нам дали сутки на отдых. Последняя боевая операция прошла с разгромным провалом. Начальство считает, что мы, как боевое отделение, себя не оправдали. Распускать нас не будут, скорее всего, просто разбросают по другим отрядам, в качестве меры усиления и воспитания. А ещё, прости, малышка, но, скорее всего, нам всем придётся продлить контракты.

В этом случае нам, конечно, дадут пару недель на отпуск, но в части я застряну ещё на два-три года. Малышка, пожалуйста, только не плачь, когда прочтёшь это!

Если бы я мог, я бы уже уволился на гражданку и был дома. Но получается все так некрасиво и тяжело. Даже поговорить с тобой не получается. Только редкие электронные письма, и те раз в месяц, когда у нас появляется связь.

Знаешь, малышка, я так много хотел бы тебе рассказать, спросить. Обнять тебя, наконец! Но у меня нет возможности. Армия отобрала у меня тебя быстрее, чем я осознал, что ты для меня важнее, чем кто-либо ещё. Знаешь, малышка, я, наверное, дурак. И может, мои надежды себя не оправдают. Но я ещё верю. Я ещё хочу надеяться, что меня до сих пор ждёшь.

Видишь, эта армия сделала меня сентиментальным чудаком.

Малышка...

Если нам дадут отпуск, я приеду к тебе. И тогда все, все изменится!

Навечно твой...»

Лида, закрыв письмо, посмотрела на планшет с непониманием в глазах. Её молодой человек сошёл с ума? Или, что вернее, опять напряг кого-то из салаг писать любовное письмо. Вот дурак!

- Лида, - Димка повернулся на стуле, протянул сестре распечатанный лист бумаги. - Ключ не изменился. Держи.

Письмо начиналось неожиданно, со слов:

«Мелкая, и в кого ты такая удачливая и умная? Мало того, что перехватила письмо, тебе не предназначенное, так ещё и брата использовала, чтобы его прочитать. Просмотрел я. Просмотрел. Надо было твоим воспитанием пристальнее заниматься.

Лидок, ты должна быть очень осторожна. Снежного зверя из деревни отозвали, но он по-прежнему где-то неподалёку. А ты, кто знает, кому и почему мешаешься. Будь осторожна. Не ходи по вечерам одна.

Если будешь задерживаться на работе, бери машину. Или пусть тебя встречает Дима.

Я попробую связаться со старым другом. Он... Торговец. Торгует весьма специфическим оружием. Оно тебе поможет, если что-то пойдёт не так.

Если про меня кто-то будет спрашивать, я в командировке. Где именно, ты не знаешь. Почему взял с собой коня, потому что хочу его хорошему ветеринару показать. Говори, что хочешь. Но никому не говори о том, что я недалеко от дома.

Дальше, я бы сказал, чтобы ты держалась подальше от полуночников, но уже поздно. Матушку они боготворят. И надеюсь, не дадут тебя в обиду. Я вернусь сразу же после того, как найду необходимую информацию.

Берегите с Димкой друг друга. Ваш папа».

- Он как всегда, в своём репертуаре, - вздохнула Лида устало. - Ладно. Дим.

- Да? - парнишка пробежал глазами ещё раз текст на экране. - Лид, кто такие полуночники? И тебе действительно грозит опасность?

- На второй вопрос, боюсь, что да. На первый... Это долгий разговор. И нет, я расскажу. Просто, пошли на кухню. Я ещё перекусить хочу, а потом надо будет позвонить Саше.

- Что-то случилось? - испугался Димка.

Лида чуть заметно улыбнулась.

- Отчасти, - сказала она негромко. - Пока только отчасти.

...Весь вечер Лида потратила на то, чтобы ввести брата в курс дела. Естественно, во многое он, практик-математик не поверил. Лида не настаивала. Ей было достаточно того, что брат пообещал вести себя осторожно и в подозрительных обстоятельствах учитывать возможность существования нелюдей.

Следующий день участковая потратила на домашнюю текучку. Стирка, уборка, готовка, отчёты и бумаги. Дозвониться до Саши у Лиды не получилось. Оставленное на почте во входящих письмо девушки с вопросом папе, ответа не нашло.

Все необходимое для ночного бдения уже было приготовлено. Рюкзак с тёплыми вещами, плащ-палатка, спальник. Небольшой перекус и подношения для водяного и лешего. Лида неукоснительно соблюдала правила жизни с полуночниками.

Ночь ей предстояло провести в лесу.

Отчасти Лида боялась. Воспоминание о шагах за спиной и бросившегося в сторону от огня человека засели в голове и покидать её не спешили.

Участковая понимала, что преследовал её нелюдь. А того, кто пришёл ей на помощь, в этот раз может не оказаться рядом.

Лида была трезвомыслящим человеком, поэтому предпочла бы остаться дома, но не было возможности. Участковую ждала запруда с её тайнами.

Наверное, кому-то это показалось бы романтичным и очень-очень интересным приключением. Но Лиде хотелось остаться дома, никуда не выходить и заняться вопросами собственной безопасности. Например, посмотреть, что с двигателем нивы, которая стала немного «рыскать» на дороге. Или хотя бы смазать и перебрать охотничье ружье.

Но раз уж назвался груздем, полезай в кузов…

Из дома девушка вышла без чего-то одиннадцать. Димка ещё не спал, и закрыл за сестрой дверь. Зная, что это невозможно, Лида даже не стала просить его не засиживаться за компьютером на всю ночь.

До реки ехать предстояло на велосипеде. На руле был закреплён хороший мощный фонарь. Лида успела запастись ракетницей и даже жидким запасом бесстрашия. Нет, не алкоголем, всего лишь кофе с черным шоколадом. Это сочетание всегда благоприятно на неё действовало. Только часто позволить себе его было нельзя... Не хватало времени, чтобы сварить кофе, растворимый Лида не любила. Да и марки её любимого шоколада в магазины Малых Лук не завозили. Чтобы 72% горькости... Да кому он такой нужен? Вот и получалось, что выбираясь в город раз-два в месяц, Лида покупала около десяти плиток, а потом их экономила, растягивая удовольствие. Покупать по шоколадке на день она не могла, зарплата не позволяла.

Вот и сегодня, до конца месяца и поездки в город было ещё недели полторы, точно, а она уже забрала с собой последнюю плитку. И делиться ею ни с кем не собиралась!

Дорога до реки была хорошая, не асфальтированная, но укатанная. Фонарь освещал путь, и все было совершенно спокойно. Особенно если учесть, что девушка поехала не напрямик, а окольным путём. Пусть и подольше, но зато не через кладбище, которое после нападения там Лиду безотчётно пугало.

Пару раз велосипед подпрыгнул на кочках, один раз девушка чуть не переехала лягушку, но на этом все проблемы и «страшности» были исчерпаны.

Берег реки встретил Лиду пустотой и завораживающей тишиной. Ветер разогнал остатки туч, и теперь полная луна, лучше всякого фонаря, освещала все вокруг.

Выключив свой источник света, Лида сняла с багажника рюкзак, привычно смотала карабины и вытащила подношение для водяного и лешего. Эти двое оказались, как и в сказках, хорошими друзьями. Это раньше, когда сил было много, а дел ещё больше, они пересекались редко. А теперь, как старички на пенсии, сцепятся языками и чешут ими без остановки.

Расстелив на земле плащ и бросив на него спальник, Лида сбросила кроссовки с усталых ног и занялась разбором рюкзака. Полуночников она не видела, но ощущала. Это появилось тоже сравнительно недавно. Как в любимых Димкиных играх было бы сказано, что Лида прокачала скилл, а теперь наслаждается не только увеличением мощности, но и открытым дополнительным бонусом.

Водяной и Леший, сидящие рядом на пригорке, появились спустя полторы минуты.

- Доброй ночи, хозяин речной, хозяин лесной, - улыбнулась Лида.

- Доброй ночи, матушка.

- Как ваши дела? Все ли успеваете, за всем следите?

- Все, матушка, как положено делаем.

- А я вам принесла, - Лида вытащила из рюкзака два рушника, - хлеб домашний, молоко и варенье. Разделите со мной, не побрезгуете?

- Матушка!

Водяной и Леший разделив пополам подношение, устроились рядом с Лидой.

- Матушка, - речной хозяин тронул участковую за руку. - Я с тобой не поплыву. Мне в полночь надо тоже под луной быть, а на запруде лучше не показываться.

- Значит, одна сплаваю, на твоей территории мне бояться нечего же.

- Конечно, нечего, матушка! - вспыхнул водяной. - Но я вас одну не пущу. Ко мне внук приплыл утром. Вот его я с вами и отправлю. Он пока спать прилёг, но к полуночи появится.

- Внук - юный водяной?

- Русал он, матушка. Скоро приплывёт, сами все увидите.

Лида кивнула, потом занялась подготовкой места для костра. После возвращения с запруды, как она справедливо полагала, можно и замёрзнуть. И чтобы согреться, костёр лишним не будет.

Разводить его заранее смысла не было. Что леший, что водяной открытого огня боялись, поэтому сделали бы все, чтобы его затушить.

- Матушка.

В голосе водяного прозвучало что-то сродни неуверенности. Лида, завязывая на щиколотках и запястьях шерстяные нити от судорог, повернулась к нему.

Водяной мялся, словно забыл сказать то, что хотел или передумал.

В воде у берега луна проложила узор из бликов, на поверхности мелькнул край чешуйчатого хвоста и широкий плавник.

- Внук приплыл.

- И времени в обрез. До запруды доплыть еле хватит. Не серчай, хозяин речной, но скажи мне, внук твой, как русал меня не утопит?

- Нет, матушка, - испугался водяной. - Такую красоту грех губить.

- Красоту?

- Мы на мир глазами не человеческими смотрим, матушка, вот и видим то, чего люди не замечают. Сердце большое, душу прекрасную, веру в нас, желание помочь. Вас, матушка, ни один разумный полуночник не обидит. Потому что таких как вы мало осталось! А нам без вас не прожить долго. Те времена, когда полуночные народцы с человеком мирно жили, прошли давно. Человек в нас не верит, а у нас и сил нет ни на что. Вот свой век доживаем, коротаем, ни во что не веря, ни на что не надеясь. А вы в этом круге отчаяния как дивный путеводный свет, матушка.

Лида, немного порозовев от искренней похвалы, даже со словами не нашлась.

- Спасибо, хозяюшко, - смущённо пробормотала она, наконец. - Постараюсь хоть немного вам жизнь облегчить. Может, что и наладится. А пока я на запруде буду, присмотрите за вещами моими. Никого чужого рядом с ними не появится?

- Конкретного кого, матушка, подозреваете? - леший поднёс ко рту два пальца и заливисто свистнул. Где-то далеко на свист отозвался волчий вой.

- Не знаю, - качнула головой Лида. - Пока не знаю. Если живой, не трогайте, а если кто-то из вашего полуночного мира, к моим вещам не подпускайте. А когда обратно пойдёт, глаз с него не спускайте, потом скажете, куда пошёл и что делал.

- Всё выполним, матушка, не изволь беспокоиться.

Не беспокоиться у Лиды не очень получалось. Натура такая была.

Но времени больше не осталось, и участковая шагнула к воде.

Вокруг щиколоток взвихрилась тёплая вода, как парное молоко. Мир на мгновение дрогнул и снова устоялся.

Привыкать к воде было не надо, поэтому Лида сразу окунулась и поплыла в сторону запруды, немного удивившись тому, что ничего не слышно. Ни плеска, ни волн. Словно она не плыла, а летела.

В тёмной воде видно ничего не было. Поэтому где внук водяного Лида не видела, хотя и ощущала, что он где-то рядом. Тёмная громада мелькнула в воде под Лидой, по бедру мазнул чужой чешуйчатый хвост. И прямо в голове девушки зазвучало:

- Пожалуйста, только не бойся, я не причиню тебе вреда.

Лида застыла. Ещё мгновение назад податливая вода стала киселём, в котором она и завязла. Не было сил сделать резкий рывок и выбраться из этой ловушки. Впрочем, страшно не было. Даже когда на плечах Лиды сжались чужие ладони, а тёмная вода сомкнулась у неё над головой.

Все произошло хоть и неотвратимо, но плавно-плавно. И Лида успела и набрать в грудь воздуха, и закрыть глаза. От этого ощущалось всё очень остро. И чешуйчатый хвост, который тесно прижимался к её ногам. И холодное тело так близко, что впору задуматься над тем, а что именно с ней хотят сделать.

И чужие ладони на предплечьях, придерживающие бережно и осторожно.

И губы на губах, забирающие дыхание, чтобы спустя мгновение вернуть его обратно!

Лида распахнула глаза в тот самый миг, когда вода перестала её сковывать. До поверхности девушка поднялась за два мощных гребка. Вынырнула, не понимая толком, от чего её так сильно трясёт: от испуга или злости.

Бранные слова остались только в мыслях. Из воды показался внук водяного, и все гневные эмоции смыло взглядом русала.

Бескрайнее море, на котором Лида никогда не была, бушевало в его зрачках.

- Прости, - голос внука водяного прошёлся по нервам ударом молнии. Он был не человеческий, однозначно. Бархатный, манящий, казалось, что он впитал в себя всю суть моря: шелест пенного прибоя, зов волн...

- Это была необходимость, - продолжил тем временем смущённый русал. - Если бы я не разделил с тобой дыхание, я не смог бы выплыть из воды или говорить с тобой.

- Ты не похож на местных русалочек, - заметила Лида, зябко поёжившись. Потом, поняв, что некоторое время дальше они не поплывут, перевернулась на спину, так было легче оставаться на одном месте.

- Они речные, а я морской.

- А здесь что ты делаешь?

- К деду на каникулы приплыл.

- На каникулы? - растерялась девушка.

- Да, - активно закивал русал. - Я учусь в подводной академии на морского лекаря. Ещё четыре года учиться осталось. А на каникулы, чтобы я на русалочек не отвлекался, меня отправили к деду. Ну и заодно, чтобы я хорошо подумал, какую буду выбирать дополнительную узкую специализацию.

- Все почти как у людей, - пробормотала Лида.

Русал рассмеялся.

- Схожа обёртка, но не суть. Скажи, мы плывём к запруде?

- Да, безусловно, - кивнула Лида, повернувшись. - Мы туда плывём.

От помощи она отказалась. Времени хоть и оставалось впритык, но всё же было достаточно.

Вода перестала казаться волшебной. Обычная река только ночью. И Лида равномерно рассекая водную гладь, перестала задаваться вопросами. Осталась только вода, чудесная, в которой она как никогда ощущала себя свободной.

Это касалось и самой девушки, и Димки - обоих невозможно было вытащить из воды, если они в неё попадали. Самым интересным было то, что до синих губ и гусиной кожи дело никогда не доходило. Даже когда остальные могли проплыть в воде от силы пару метров, младшие представители Скворцовых могли барахтаться в воде от рассвета и до заката.

Вот и сейчас. Вода была прохладной, и встревоженный русал плыл рядом, готовый в любой момент оказать всю необходимую помощь. А Лида просто плыла, наслаждаясь каждым движением.

До запруды они доплыли не просто вовремя. Осталось даже время до полуночи. В саму запруду русал вплыть не смог, что-то сильное его не пустило. А вот Лида невидимую границу пересекла легко в обоих направлениях.

- Спрячемся вон там, - русал показал на старую развесистую иву, своими ветвями опускающуюся до воды. - Там глубокий омут. А ветви отбрасывают тень. Нас никто не увидит.

Лида, оценив взглядом само дерево, согласилась с предложением русала:

- Можно сделать и так. Я заберусь на дерево. С него видимость гораздо лучше.

- Но это опасно!

- Опасно людям находится рядом с омутом, - наставительно заметила Лида. - А вот дерево для меня подходящее место.

- Ты же босиком. И в одном купальнике!

- Это же не кактус, чтобы я боялась иголок. И не сосна с ёлкой, чтобы мне могла помешать хвоя и смола. К тому же в детстве на эту иву я частенько забиралась. Летом, когда она была вот так, окутана зелёным покровом.

- Хорошо...

И хоть русалу идея явно не нравилась, протестовать он не осмелился.

До ивы они доплыли вместе, и Лида, вместо того, чтобы выходить на берег, выбрала себе ветку потолще и подтянулась. Русал, что-то щелкая возмущённо себе под нос, Лиду подсадил. Задрал голову, чтобы высказать ненормальной «матушке» все, что думает о таком поведении, да так и застыл.

Лиды на дереве не было. Она исчезла вообще, даже тонкий запах человека растворился.

- Матушка? - в голосе русала зазвучала самая настоящая паника. Он перед дедом отвечал за неё, и если не уберёг, что скажет?!

- Я почти наверху, - донёс шёпот ветвей ответ участковой. - Время, смотри в оба.

Русал, помянув про себя морских чертей, которым явно эта девушка приходилась родственницей, повернулся к запруде. И ни-че-го не увидел.

Вообще. Даже когда миновала полночь, даже когда сверху донёсся изумлённый присвист. Чтобы на запруде не происходило, глазам полуночника оно было не доступно.

А вот Лида в своём перечне вопросов поставила несколько галочек. Возможно, будь она в воде, от её взгляда тоже бы всё скрылось. Но Лида находилась на толстой ветке и хорошо видела.

И странную карету, которая походила на те, что девушка видела в исторических фильмах, и одновременно от них отличалась. Наверное, тем, что вместо колёс у кареты были полозья. И как она вообще куда-то может поехать? - озадачилась вопросом Лида, продолжая осматриваться.

Следом в поле её зрения попали несколько огромных ящиков, которые Мельник словно спичечные коробочки забрасывал в карету.

Затем круги на воде, и огромные водовороты, из которых показались два огромнейших коня... у которых вместо задних копыт были огромные хвосты.

Зверюги били передними копытами по воде, разбрызгивая в разные стороны лунную дорожку.

Мельник, взглянув на часы, закрыл заднюю дверь кареты, зашёл в воду почти по колено и набросил на первого коня узду. А потом, не прикладывая усилий, вывел коня на берег. И вот тут Лида удивилась неимоверно. Оказавшись на земле, конь щеголял четырьмя ногами. От чешуйчатого хвоста не осталось вообще ничего.

Та же картина повторилась со вторым конём.

Мельник впряг своих зверюг в странную карету, сел на козлы. В воздухе мелькнул кнут, раздался сухой щелчок, и кони сорвались с места. Карета парила в воздухе!!!

За несколько минут, зверюги разогнались по кругу около мельницы, одновременно ударили копытами, и со скоростью ветра помчались... по воде. Пронеслись мимо ивы, которая приютила двух шпионов, и скрылись за излучиной реки.

- И такое тоже бывает? - пробормотала растерянно Лида, пытаясь разжать пальцы.

- Матушка, - донеслось снизу. - Ты понемногу слезай, ладно?

- Я нырну, - отмахнулась она, встав ногами на ветку ниже, и подходя к её краю.

Короткий полет, по спине стегнуло тонкими ветвями, и над головой сомкнулась вода. Лида даже не сразу вынырнула, расслабившись, немного опустилась ко дну, и поднялась к поверхности.

Русал нарезал около запруды широкие круги. На его руках, плечах, груди блестели потеки чего-то серебристого.

- Ты не ранен? - испугалась Лида.

- Нет, это лунное серебро, то, что даёт нам силу, - пояснил русал негромко. - Матушка, зачем вы так сильно рискуете? Вы же могли спуститься! Обязательно прыгать надо было?

- Нет, да, не знаю, - пробормотала Лида. - В любом случае, поплыли к твоему деду. Я знаю, кто живёт в запруде. Но теперь я понятия не имею, кто же такой этот Мельник.

...- Перевозчик, - сообщил Водяной, выслушав Лиду. - Он у нас такой единственный, матушка. А кони, которых вы видели - это келпи. Вот уж не думал, что такой человек здесь поселится.

- Кто он?

- Он не опасен, - отмахнулся водяной, виртуозно уйдя от ответа. - Заграда нужна, чтобы келпи на свободу не вырвались. Был бы я посильнее, сам бы все увидел и узнал.

Своей обиды, что от неё снова утаивают информацию, Лида не показала, просто пожала плечами и занялась костром. Собиралась сначала дождаться, пока полуночники уйдут, но детская иррациональная обида была слишком сильна. Установив колышки, чтобы затем вскипятить воды для чая, Лида негромко произнесла:

- У меня есть план. Не скажу, что он замечательный, изумительный и подействует так, как я планирую, но после него, у тебя, речной хозяин, появятся ещё три-четыре верующих. Может, особой пользы они и не принесут, самые верующие дети, но школа ещё пока не началась, а удачный шанс упускать не хочется.

Водяной, уже торопливо от костра уползший в воду, высунулся на воздух.

- Ты о чем говоришь, матушка?

- Об удачном случае, но сначала мне потребуется твоё, хозяин, согласие подыграть.

- Подыграть?

- Да. Ты же хозяин речной. Ты же всё умеешь, всё в реке тебе подчиняется. Хозяин лесной может на своей территории плохого человека закружить. Хорошего - вывести или дорожку до богатого места указать. Ты же чаще с рыбаками имел дело, вот и скажи мне. Есть ли какой наговор, обращающийся к речному хозяину, который клёв увеличивает?

- Есть, конечно! Только это тебе, матушка, зачем? Ты и без шепотков на зависть рыбку то ловишь!

- Да не мне он нужен! Тут в другом дело. У нас два села рядом расположены. Большие Луки и Малые Луки. Заложены они были двумя родными братьями. Ещё в веке барства да крепостничества не поделили они что-то, вот село на село и чинили разборки. Стенка на стенку сойдутся кулаками помахать и давай выяснять кто сильнее. Говорят, сами братья не брезговали в такой заварушке поучаствовать. Век крепостничества прошёл, дух соперничества остался. Во времена колхозов легко было разобраться. Кто больше урожай соберёт, кто раньше план пятилетки выполнит. А вот Россия с демократией когда пришла, проблема возникла серьёзная. Как решать, не бить же морды друг другу по-кабацки. Подумали-подумали наши старосты и придумали соревнования. Зимой народ в ледяных баталиях друг друга мутузит, осенью по грибы, по ягоды, а вот летом - рыбачат. Кто больше рыбы наловил, тот свой вклад в общее дело внёс. Смекаешь речной хозяюшко? Турнир без малого три дня проходит. Под это дело со всей области к нам рыбаки приезжают, а друзья к некоторым так и из других. Так вот, ты мне в первый день подыграй. Я пару раз удочку даже без наживки закину, а ты мне - рыбу, да повнушительнее.

- Матушка...

Водяной открывал и закрывал рот, не находя слов. Лида плутовски улыбалась.

- Я кому надо словечко шепну, мне привлечь внимание помогут. А ты со стороны Хмарного озера не подведи. Договорились, хозяюшко?

Вместо ответа водяной низко поклонился и ушёл под воду.

- Организовывать помчался, старый плут, - вздохнул леший.

- И ты не вздыхай, лесной хозяин. Тебе до осени фора есть. Там два лагеря будут - мужики в основном по грибы, а бабы с детьми по клюкву да бруснику. Надо будет присмотреть, чтоб змей не было, да чтобы блудили только указанные группы.

- Блудили? Не понимаю, матушка.

- Крутить и ворожить группу нужно будет ту, в которой будут люди, заветные слова знающие. Понял меня, хозяюшко?

На этот раз дара речи лишился леший.

Лида рассмеялась и занялась своим чаем, оставив лесного хозяина думы думать.

И уйдя в свои мысли, перепугано вздрогнула, когда он вдруг заговорил:

- Прости, матушка, дураков старых. Ты же на нас обиделась, что мы про перевозчика рассказывать не стали. Так я тебе сейчас все расскажу!

Лида подняла голову, глядя на лешего с долей неверия.

- Перевозчик живёт на два мира, бродит где-то посреди между ними. Ни реальному не принадлежит по сути, ни полуночному. Дела ему приписывают недобрые. А чем он в действительности занимается, никто не знает. Нас вот с водяным он из беды вытащил. Сюда перенёс. Не по своей воле, правда. Ему кто-то заказал наш перевоз. Собственно, в его работу это как раз и входит. Доставка товаров и их продажа.

- Продажа?

- Свои товары он продаёт лишь с полуночи до рассвета. Вещи это не простые, а все до одной заговорённые. Купишь у него что-то, глядь, а при свете дня этот предмет другим прикидывается. Купишь нож древний, окружающие гребень видят. Купишь скатерть-самобранку, она при чужих салфеткой или полотенцем притворяется. Свои свойства вещи эти по-разному проявляют. Когда после того, как время пройдёт, когда хозяин один дома, а когда рядом враг появится. Мы, матушка, про него чего говорить не стали - подумали честная ты до болезненности. А он хоть и не злой, но живёт не совсем по человеческим законам. А ты хоть чистая и искренняя, а всё ж немножко плутовка. Ты поймёшь, что Перевозчик делает, и мешать ему не станешь.

Лида кивнула, взглянула на диск луны. Краем глаза зацепила тёмный силуэт на границе освещённого от костра круга. Но когда девушка резко навела туда фонарь, лишь покачивались ветви кустарников, ни живых, ни мёртвых видно не было.

- Не нравится мне это, матушка. Я с вами до утра волков оставлю. А наутро сам приду, провожу вас.

Лида кивнула и раздвинула в улыбке непослушные губы. Страшно было! Страшно было до безумия, а до утра оставались ещё долгие-долгие часы.

Леший, взглянув на девушку, неожиданно качнул головой, встопорщились веточки у него на макушке, и он шепнул:

- Ребёнок всё же.

Лида не заметила, откуда полуночник достал травки, что полетели в костёр. Но глаза само собой закрылись, и, падая в объятия нежной травы, девушка даже не осознала причины напавшей сонливости.

Над головой ухнула сова, устроили перекличку ночные птицы, и запел соловей.

Эхом им вторил волчий вой, и под эту дикую, но прекрасную мелодию Лида заснула.

И приснился ей тот же сон. Знакомый лабиринт серых коробок. Зловонное дыхание за спиной. Боль в лёгких и саднящие сбитые колени. Сорванное горло от бесплотных попыток найти помощь. Ощущение загнанности и безумное отчаяние: «не спастись».

Под ногами, а Лида бежала изо всех сил, снова стали попадаться крупные булыжники, и впереди был перекрёсток, на котором сон закончился в прошлый раз.

В этот раз такой удаче Лиде не выпало.

Она снова упала и снова на её плечах сомкнулись костяные руки. Только в этот раз проснуться Лида не могла.

Резкая обжигающая боль в плече, там, где у девушки были несколько непонятных шрамиков, была чудовищной. Из глаз брызнули слезы, а над макушкой грохнул выстрел...

Лида распахнула глаза, хватая ртом воздух. Рядом больше никого не было. Ни хозяев леса и реки, ни волков. Хотя судя по серым шерстинкам на спальнике, ночью Лиду волки не просто охраняли. Он спали вместе с ней!

Чудовищно, но уже не так пугающе, как это было раньше при слове «волки».

У воды плеснула рыба.

Сев на спальнике, девушка потёрла мокрое от пота лицо. Надо было умыться, привести себя в порядок, да ехать домой. Надо было собраться с мыслями и попробовать ещё раз позвонить Саше. Должна же Лида, наконец, узнать, мог ли тот странный тип, испугавшийся ракетницы, быть одним из полуночников.

Встав с земли, хотя для этого пришлось ногам практически приказывать двигаться, Лида, механически передвигая ногами, двинулась к роднику, чтобы набрать воды или умыться, и не дошла. Сплошные разочарования и обломы, одним словом!

Впрочем, на этот раз причина была более чем уважительная. На влажной земле были видны отпечатки схожих лап. Волки сцепились с кем-то очень крупным, не пуская его на поляну.

И не надо было быть гением дедукции, чтобы сделать правильные выводы.

Во-первых, откуда взялась у стоянки среди ночи вода? Если бы прошёл водяной, вода бы уже высохла. Если бы был дождь, вода была бы везде. Да и сама Лида проснулась бы от такого будильника. Оставался снег. Снежный налёт на земле, который, растаяв, напитал землю водой.

Во-вторых, чуть в сторонке, был огромный след Лидой уже виденный. Его по памяти рисовал Ромка. А тут и рисовать не надо было, след никуда пропадать не собирался.

Наконец, в стороне, там, где были обломаны ветви, были несколько шерстинок, покрытые льдом.

Вывод был очевиден - рядом был снежный зверь. И если бы не волки, Лида могла бы и не проснуться. Хотя лучше бы она вообще не ложилась спать! Потому что такой ужасный сон даже после пробуждения заставлял Лиду дрожать от озноба.

Позвав водяного или лешего, участковая ответа не дождалась. То ли заняты были, то ли спали. И собрав свои вещи, Лида отправилась домой.

Дома было пусто. Время было ещё раннее, и Димка не вернулся от друга. Причём, зная брата, Лида могла закономерно предположить, что появится он ближе к вечеру, с красными глазами, как у кролика, подёргивающими пальцами и бесконечным фонтаном радостных эмоций, начинающихся со слов:

- Это было так классно, - и продолжающихся до упора - засыпания носом на столе.

Димка геймером не был. На пару с лучшим другом они учились, по вечерам гоняли мяч на школьном стадионе. Но раз-два в месяц, в момент выхода потенциального игрового бестселлера мальчишкам сносило крышу.

Почта Лиды была пуста. Робот-следок не обнаружил никаких попыток входа, кроме как с домашнего ай-пи адреса. Тупик.

На письмо Лиды папа не ответил. Не ответил на электронное письмо Саня. А мобильный опера стабильно находился вне зоны действия сети.

Больше Лиде обратиться было не к кому. Не идти же ей было к Мельнику с этим вопросом? Девушка не знала, на какой стороне этот самый новый деревенский житель. Тем более что нужно было учитывать, что свежие следы снежного зверя, да и вообще полуночная катавасия закрутилась только с его появления.

Единственное, что оставалось Лиде - это попробовать разобраться во всём самостоятельно. Что ещё она могла?

И для начала...

Девушка скептически воззрилась на себя в зеркало, следовало переодеться!

Иначе если она в таком виде придёт на работу, службу особого отдела вызовут для неё, приняв за утопленницу!

Когда рубашка упала на стул, Лида замерла. Переступая осторожно босыми ногами, подошла к зеркалу, разглядывая плечо. Рваные шрамы и узловатые шрамики на коже были причиной, по которой она постоянно носила или рубашки, или платья с закрытыми воротами и длинными рукавами.

Причина возникновения этого «восхитительного» украшения лежала в тех годах, о которых Лида ничего не помнила.

Повторяющийся сон, навязчивое ощущение того, что это всё знакомо... Лида не хотела в это верить, но вполне возможно, что сон был не простым кошмаром, а имел под собой реальную основу из детства. Вполне возможно, что очень давно, в то время как она сама была подростком, на неё действительно напал кто-то костяной и зубастый.

- Самой-то не смешно? - поинтересовалась с улыбкой девушка у собственного отражения. - Мне вот смешно, ведь так до чего угодно додуматься можно.

Действительно, можно было додуматься до многого. И пока участковая одевалась, мысленно она была уже вся в работе. Профилактическая работа, отчёты, вызовы, организация безопасности на грядущем мероприятии. Надо было выбрать несколько добровольцев для народной дружины. Да и Геннадий Аксёнович обещал выделить несколько человек в форме. И кстати, о народной дружине!

По губам Лиды пробежала коварная усмешка. Мельник смотрелся бы в её рядах очень представительно. А подобное мероприятие позволило бы ему быстрее найти общий язык с деревенскими. Иногда самое короткое расстояние между двумя точками - это прямая. И если Мельник в очередной раз сбежит от участковой Малых Лук, то Лида знала человека, который сможет быстро до него добраться! Ну и что, что злоупотребление служебным положением? Он столько нервов Лиде потрепал, что она ощущала себя обязанной возместить этот «должок»!

Засмеявшись, девушка поправила китель и отправилась на кухню - пить кофе. Выспаться в особо оригинальных условиях не получилось.

А ещё, посмотрев на себя перед выходом, Лида схватилась за косметику. Одежда, умывание и кофе положение не спасли. В зеркале по-прежнему отображалась утопленница...

...Марь Иванна поджидала соседку-участковую на лавочке у крыльца. В руках у бойкой старушки была плетёная корзинка. А её дом был окружён новым ровненьким забором.

- Лидия свет Степановна!

- Марь Иванна, - испугалась Лида, торопливо подходя к скамейке, - случилось что-то?

- Нет, я тебе пирожков напекла, с малиной, как ты и любишь.

- Марь Иванна!

- И не говори мне, что ты тогда пошутила. Знаю я тебя, шутницу. Ты мои пирожки с детства любишь, ещё когда пацанкой востроглазой была.

Лида засмеялась, села рядом с соседкой на скамью.

- Марья Ивановна, ну совсем не нужно было утруждаться! Я могла бы и сама сделать.

- Сделать, когда тебе! Ты, Лидочка, на работе уже живёшь! Не пора ли тебе немного для себя пожить? Замуж выйти, ребёночка родить.

- Так Лёшка сидит же в своей части, как сыч, и не возвращается. Написал тут на днях, что им скорее всего контракт продлят. Так что...

- Лидочка, да чем плохи наши местные мальчики? Чем мой внук-оболтус тебя так покорил?

- Кто его знает, Марь Иванна, а я его до сих пор люблю. Вот и не вижу вокруг никого другого.

- А... - старушка кивнула и замолчала.

Лида покосилась на забор, куда Марь Иванна уже несколько раз бросала быстрые взгляды, и улыбнулась.

- И хотя наши местные мальчики хорошие, - взять хотя бы Романа, что вам забор делал, но сердцу же не прикажешь! А наши мальчики себе более подходящих подруг найдут, чем древняя рассыпающаяся на глазах участковая!

Наклонившись к старушке, Лида доверительно шепнула:

- Так пойдёт?

И не дожидаясь ответа от по-девичьи захихикавшей старушки, громко сказала:

- Пойдёмте, Марь Иванна, чай пить!

Лавочка опустела. В распахнутое окно кабинета было хорошо видно, как суетится участковая с чайником.

За забором соседки, прислонившись головой к забору, сидел Ромка. И на глазах парнишки были горькие непролитые слезы разочарования и обиды.

Она всё поняла, не врала, любила другого. Но почему же так больно-то?!

***

И полетели дни. Листочки с календаря падали с пометками в ящик стола, приклеивались к делам и папкам. Лида встречалась с друзьями, знакомыми и незнакомыми, готовя большую мистификацию имени водяного.

На страхи не оставалось времени. На кошмары - сил. Доходя до дома, она падала на кровать и засыпала без всяких сновидений. Трёхдневный турнир неотвратимо приближался.

И, наконец, наступила пятница. С утра начали прибывать гости из окрестных городов, родственники деревенских. Представители российского автопрома соседствовали с мощными американцами, юркими японцами и элегантными европейцами. Простые удочки, чуть ли не самодельные у деревенских мальчишек, встречались так же часто, как и элитные рыболовные снасти. Открытие турнира было назначено на восемь часов. Первый день назывался днём глупых споров. Столик судий стоял на краю пирса. К нему подходил любой желающий и громко заявлял через рупор:

«А спорим, что!»

После этого могло следовать все, что угодно. В обиде никто не оставался. Обычно эти спорные выкрики использовались для концертной программы.

В прошлом, например, было такое.

Невысокий мужчина, пьяно пошатываясь, подошёл к краю пирса и прокричал:

- А спорим, что я вытащу русалку?

И вытащил сетями красивую деревенскую пышногрудую девушку в соответствующем макияже и гриме. Доказывала она свою рыбью природу чудесным голосом.

В другой раз из воды вытащили «золотую рыбку», исполняющую желания. В этом году в качестве концертной программы планировали адаптацию Пушкина про Лукоморье. Читать басню собирался кот-учёный. Старый чудесный библиотекарь Котофей Тимофеевич.

- В некотором царстве, в некотором государстве, на берегу Хмарного озера в котором стынет тёмная вода, есть два села.

И покатило...

Лида, бегая по территории, никак не могла выбрать время и подойти к судьям. Уже желающие успели на спор таскать сапоги из воды, тину, яблоки, искать крючки в одежде подставного человека, ловить в озере пираний и акул, искать в нём русалку и так далее, и так далее.

- Всё, - девушка убрала со лба влажные волосы, - у меня перекур.

Геннадий Аксёнович, сидящий с удочкой на берегу, взглянул на остановившуюся рядом подчинённую с добродушной усмешкой:

- Передохни, Лидок, передохни.

- А вот и передохну!

Не снимая рабочего кителя, девушка двинулась к рупору:

- А спорим, - крикнула она, - что я за три минуты поймаю трёх щук! Каждая будет не меньше весом, чем три килограмма. И наживку использовать я не буду, только стишок смешной прочитаю!

По берегам прокатилась волна хохота. Для Лиды Димка вынес стул, рыболовные снасти. Установив предмет мебели на пирсе поустойчивее, Лида забралась на него с ногами. Смущённая донельзя отступать она всё же не собиралась, набрала в грудь воздуха и задорно прокричала:

- Хозяин речной, поиграй со мной,

На мои крючки рыбку подведи!

Как только слова отзвучали, Лида предъявила судьям пустой крючок и забросила удочку. Судья перевернул первые минутные песочные часы.

Песок не успел отсыпаться даже на середину, а девушка подсекла и вытащила из озера рыбу.

- Щука! - ахнул кто-то, а удочка полетела обратно. Вторую рыбину Лида подсекла ещё быстрее. А вот третья ловиться не хотела.

Под конец, когда в третьих часах почти не осталось песка и заинтересовались даже те, кто решил, что номер постановочный, зрители начали вести обратный отсчёт.

- Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три!

И на тройке всё случилось, Лида вытащили из воды последнюю, третью щуку!

- Выполнено! - гулко крикнул судья, а потом тихо спросил. - И строго между нами, а что за слова вы такие произносили?

- Вы, - подначила Лида со смущённой улыбкой всех судий разом, - не поверите. Это было в старой-старой книге, слова для заручения помощи у водяного. Главное только, что без подношения он больше чем три рыбки не пришлёт. А вот если ещё, - между пальцев Лиды мелькнула едва заметно монетка, - подношение какое сделать, то и улова можно хорошего добиться.

- С таким помощником у нас турнир полный неумеха выиграть может.

- Нет, вот это вы зря. Водяной просто косяк рыбы перегонит поближе к удочке. А наживка, присыпка для рыб, подсекание - всё на совести рыбака.

- Но у тебя же крючок был пустой, - напомнили Лиде.

Девушка развела руками и охотно ответила:

- А вот это секрет фирмы!

До конца закрытия первого дня и открытия «ночной», к Лиде подошли несколько человек. Мялись, краснели, а потом всё же спрашивали:

- Не подумай, меня это как раз не очень интересует, меня просто попросили уточнить, а что за странные слова ты говорила?

Лида их повторяла, добавляла, что без веры в водяного в этой присказке никуда, и отправлялась заниматься дальше своими делами.

Ссора, драка, участников которой развели силами дружины, мешающий засыпающей деревне один из приезжих, врубивший в машине мощнейшие басы. Всё слилось в сплошную полосу действия, из которой Лида вынырнула только около полуночи под испуганным взглядом Димки.

Заметив, что сестра уже немного пришла в себя и не рвётся на подвиги, он торопливо вручил ей кружку с горячим бульоном и ломоть хлеба с поджаренным мясом.

- Немедленно ешь! - велел он, - не то свалишься. И не ходи в ночное. Я у костров всё равно сидеть буду, рыбные байки слушать. Прослежу, чтобы твоё вовремя зазвучало. Поняла? Тебе вообще спать осталось часа три, ты же в рассветном соревновании участвуешь!

- Угу.

- Доедай, я пока найду кого-то, чтобы тебя проводили.

- Зачем это ещё? Я что, не дойду спокойно до дома?

- Ты может, и дойдёшь, а я за тебя бояться буду. Пойду, спрошу у дружинников, кто идёт домой, чтобы по пути тебя проводили.

- Дима!

- И не спорь.

Надо было спорить до хрипоты, - с ужасом осознала Лида, когда из темноты вслед за братом, вынырнула огромная движущаяся гора. Мельник.

- Пойдёмте, барышня, - велел он, подхватывая с земли Лидин рюкзак.

Димка, убедившись, что сестра послушно за ним пошла, помчался к огромному костру. На ночном рассказывались байки, когда несуществующие, когда реальные достижения рыбаков. И в одном кругу, почти соприкасаясь плечами, сидели сейчас не люди, разделённые социальным положением, а мужчины и женщины из братства рыбаков.

Лида, отчасти завидуя брату, двигалась по дорожке, стараясь не оглядываться. Спина девушки закаменела, отчасти даже ноги она передвигала как ходули. Вокруг было светло, двигались они по центральной улице, ярко освещённой, но Лиде всё равно было очень неуютно и зябко. Мельник, несмотря на свои огромнейшие размеры, двигался почти неслышно. И ей то и дело хотелось обернуться, чтобы посмотреть, там ли он?

- Барышня, - тихий голос над ухом заставил Лиду схватиться за сердце. - Не меня ли вы боитесь?

- Михаил Андреевич! Ну, кто же так подходит-то!

- Какие современные барышни пугливые.

- А вам есть с кем сравнивать? - усмехнулась Лида.

Мельник улыбнулся. И эта улыбка неожиданно его преобразила. Нет, он не стал писаным красавцем, как в сказке. Но вот ощущение плотного ужаса куда-то пропало.

- Как вам сказать, барышня, - и внезапно Михаил Андреевич проказливо добавил. - Вы не поверите.

Сердце в груди дало сбой. «Не поверю? Да я поверю сейчас даже в то, что земля квадратная», - хотелось сказать Лиде.

Оказывается, Мельник мог и вот так...

- Барышня, вы побледнели, - констатировал мужчина очевидный факт.

Лида его не слышала. Её взгляд был устремлён в темноту, туда, где кто-то был. Ещё неоформленный, только собирающийся из клочков тьмы, только приобретающий узнаваемые черты. Только...

Полуночник.

Она видела, как собираются, возникают из ничего человеческие черты.

Мельник, повернувшись, посмотрел туда, куда смотрела Лида.

- Там никого нет, - сказал он, взяв девушку за руку. - Лидия Степановна, посмотрите на меня.

Девушка как заворожённая перевела взгляд на Мельника. Тот кивнул.

- Вот так. Там никого нет, Лидия Степановна. Там никого нет.

Спорить с добровольным провожатым девушка не стала. Не потому, что не хотела или не было сил, хотя с этим действительно были проблемы. Просто, вот в этом случае ей бы точно никто не поверил. Даже если учесть, что у Мельника в запруде два келпи живут, а он сам по воде на карете катается.

- Михаил Андреевич, я могу дойти до дома одна, - улыбнулась непослушными губами Лида. - Тут осталось пройти всего несколько шагов.

- Ваш дом на отшибе, милая барышня. А после того, как вы только что чего-то испугались, вы будете от каждого шороха вздрагивать, каждого куста бояться. Так что я доведу вас до дома, а там - как хотите. Хотя я рекомендовал бы вам выпить пустырника и лечь в кровать.

С губ Лиды сорвался смешок. Кажется, только что её окольным путём назвали истеричной сумасшедшей.

- Барышня?

Ещё один комок тьмы начал собираться прямо на дорожке перед идущими.

И Лида, проклиная сама себя, поняла, что ноги её не держат. И ещё подумав о том, что первый раз случайность, второй уже похож на закономерность, потеряла сознание.

В себя она пришла всего через несколько минут. Ей было тепло, и мир вокруг немного покачивался. Едва-едва, не как при шторме или качке. А как…

Глаза девушки распахнулись.

Мельник спокойно опустил голову:

- А, барышня, очнулись? Вот и хорошо. Полежите спокойно, ваш дом уже впереди виден. Будете дома, сейчас спать ляжете.

Не в силах смотреть на спокойное лицо мужчины, Лида закрыла глаза. Он нёс её на руках! Словно она была маленьким ребёнком или совершенно ничего не весила. Её, высокую девушку, как ни в чем не бывало!

Мужчина, которого она так искренне боялась. Мельник, которого чуть не стала считать, самым распоследним гадом…

- Извините…

- Не извиняйтесь, барышня. Я понимаю, вы столько с этим турниром набегались. Устали. Взрослый мужик не всё сдюжит из того, что вы уже успели сделать.

«Это он сейчас о чем говорит?» - держать голову гордо не получалось, и Лида сдавшись прислонилась щекой к плечу Мельника. – «О турнире? Или о полуночниках? И не поймёшь же этого мужчину».

- Вы мне вот что скажите, Лидия Степановна. Давно вы так пугаетесь?

Сознание уплывало, и у девушки никак не получалось сосредоточиться на словах Мельника.

«Это он о чем?» - немного заторможено подумала она. – «О тенях? Комках тьма? А… тот, кто преследовал…»

- Почти неделю, - прошептала она. – Неделю назад за мной кто-то шёл…

- Что было после этого, милая барышня?

- Кошмары, мне начали сниться кошмары.

«Зачем я это ему говорю? - вяло удивилась Лида. – Я даже папе никогда бы это не рассказала, а перед ним вдруг…»

- Барышня?

Сонное оцепенение исчезло, словно его никогда и не было.

- Поставьте меня на землю, - потребовала девушка, а потом всё же смягчила свою грубость, - пожалуйста.

Мельник послушно выполнил сказанное.

По позвоночнику Лиды гулял холодный ветер. И из переплетения ветвей у дома на неё смотрели ярко-голубые глаза. Снежный зверь.

- Ну, здравствуй, - вздохнула девушка, - давно не виделись.

На этот раз Михаил Андреевич своё «барышня, там нет никого» говорить не стал. Зверь медленно вышел из кустов, со свалявшейся шкурой, с косой рваной раной на боку. Словно продирался где-то до этого сквозь военную колючку.

Зверь не нападал. Ярко-голубые глаза смотрели на Лиду, пожалуй, что и с мольбой. Но отреагировать девушка не успела. За спиной раздался щелчок затвора, и снежный зверь растаял в кустах.

Повернулась участковая быстрее, чем Мельник успел спрятать пистолет-ракетницу.

- Разрешение на ношения оружия есть? – индифферентно уточнила Лида.

- Есть.

- А на его применение?

- Тоже.

- А на содержание рядом с домом незарегистрированных существ?

- Ес… - Мельник замолчал, но было уже поздно.

Лида смотрела на него с улыбкой.

- Итак, Михаил Андреевич, а как же называется тот орган, что выдаёт лицензию на содержание полуночников около дома? Хотя не говорите, наверное, ОСПБ.

- Вы…

- Нет, я не все знаю. Но вот ваших келпи – видела.

- Когда?

- В полночь, - отозвалась девушка уклончиво.

- Вы понимаете, что они могли вас порвать? – Мельник словно раздался вширь и в высоту, шагнул к Лиде, хватая её за плечи. – Барышня, вы понимаете, что келпи хищные кони? И они…

- Во-первых, мне больно. Во-вторых, я была не одна. В-третьих, полуночники меня не трогают, если их, конечно, не натравят. И, наконец, Михаил Андреевич, не делайте из меня дуру. То, что я вам поверила там, где нельзя было выяснять отношения, не значит, что я не сделала этого намеренно. Вы знаете, кто меня преследует?

Это была классическая вилка.

Только что Мельник продемонстрировал знания полуночного мира, и сказать, что он ничего не видел и не знал, было уже нельзя.

Обвинить Лиду в том, что ей все почудилось, тоже бы не получилось.

Так или иначе нужно было отвечать на вопрос. Либо говорить про лицензии, либо говорить про тех, кто преследовал девушку от берега реки.

- Не человек, барышня, - Мельник, недовольный ситуацией, стал похож на грозовую тучу. Снова подавлял и пугал, только Лида, уже знакомая с замечательной улыбкой этого человека, не испугалась.

- И, кстати, Михаил Андреевич. Спасибо. Это же вы в прошлый раз этого самого «не человека» от меня отогнали.

- Барышня, загоняете в угол.

- Научилась у нашего волкодава. Он, знаете ли, создание просто потрясающее. Но волка не отпускает, пока не задавит.

- Девушкам надо учиться у более подходящих… созданий.

- Когда-нибудь, - пообещала Лида. – Кофе со мной выпьете?

- Нет, барышня. Пойду домой. Поспать надо и взять рыболовные снасти. Тряхну стариной, поучаствую в рассветном соревновании. Вы же тоже участвуете?

- Да.

- Тогда я зайду за вами утром, барышня…

И не дожидаясь ответа, Мельник пошёл прочь по дороге. Лида посмотрела ему вслед, нервно потёрла плечо, где, кажется, остались следы от пальцев мужчины, и пошла домой. Нет, пить не кофе – пустырник. И в кровать.

Потому что ни на что другое не оставалось сил.

И ведь Мельник выполнил своё обещание, он зашёл за девушкой с утра и проводил до озера. И сидел совсем недалеко от неё, не выпуская из вида. И занял второе место, обогнав Лиду на четыре рыбины!

Потом она весь день была на виду у людей, занимаясь делами участка и обеспечения безопасности соревнований. Выходных у неё на этой неделе из-за них не было.

Участковую делами занесло, закрутило. Где-то после обеда на «связь» вышел водяной. Вода в графине в кабинете Лиды качнулась, колыхнулась, завертелась водоворотом, и она услышала голос водяного. План действовал! Да, такой вере была грош цена, она была преходящей. Но тех, кто приманивал помощь водяного, было много! И силы, которая поступила, вполне хватит, чтобы привести в порядок и Хмарное озеро, и речку! И даже омут почистить, чтобы там люди не тонули.

Пообещав, что это ещё не конец, Лида продолжила заниматься делами. Беготня, беготня, беготня!

Очнулась она уже опять у костра. Только напротив сидел не только Димка, но ещё и… Мельник.

- Михаил Андреевич, а вы откуда…

- Ну, ты и закрутилась, - покачал Димка укоризненно головой. – Сама же его пригласила!

- Когда? Не было такого!

Мельник басовито расхохотался.

- Не удалось нам вас ввести Лидия Степановна в заблуждение, не удалось. Я только подошёл, чтобы вас домой проводить.

- Спасибо, - улыбнулась через силу девушка.

- Отдохнёте немного или пойдём сразу?

- Чуть-чуть посидим, - попросила Лида. Сил, чтобы двигаться, не было.

Как в тумане, она услышала в стороне слова брата:

- Чай будете?

А потом наступила темнота.

И снова Лида быстро вынырнуть из неё не смогла, а когда открыла глаза, мир вокруг покачивался.

- Вы опять…

Мельник над головой хмыкнул.

- Барышня, вы так себя загоните.

- Ничего, - пообещала Лида. – Завтра последний день, а в понедельник у меня выходной. Отсыпаться буду.

- А получится? – прозвучал в голосе мужчины самый настоящий скепсис.

- Должно.

Лида задумалась, но мысли уплывали. Ровное покачивание успокаивало. И в руках незнакомого практически мужчины, было так надёжно, что девушка снова уснула.

Проснулась она, когда её опускали на кровать, хотела было что-то сказать, но над её головой прозвучало:

- Тс-с, спи, барышня.

И она послушалась.

…Наутро Мельник не пришёл. Лида собиралась на рассветные соревнования, ощущая какое-то иррациональное чувство обиды.

Ещё одной проблемой было то, что на неё словно напала спячка. Вначале она чуть не заснула в ванной, затем – на кухне за столом вместе с кружкой кофе, затем перед выходом. И когда в прихожей надевала свою лёгкую куртку.

Желание попросить, чтобы всё дружно взяли и оставили её в покое, было нестерпимым.

Но Лида отличалась не в меру упёртым характером.

Поэтому прихватив короб с рыболовными снастями, она отправилась на берег озера. Послушно зарегистрировалась у судий. Отшутилась от знакомых, спрашивающих не собирается ли она с помощью водяного выиграть утренний заход. Пришла на своё место, села на берегу и поняла, что засыпает.

Сонное приятное оцепенение раскатилось по телу. Из ослабевшей руки выпала удочка. Глаза закрылись, и Лида уронила голову на грудь. Она просто немного поспит. И всё. Ей надо-то всего несколько минуточек.

Всего чуть-чуть.

А потом наступил провал.

В следующий раз девушка открыла глаза от того, что ей было холодно. Ледяная по-утреннему вода забиралась ей под одежду, заливалась в высокие сапоги, поднималась к груди. Скользила по чужим рукам, обхватывающим её поперёк груди.

Чужим? Рукам?

Сознание никак не могло сбросить с себя сонную одурь.

И когда над головой сомкнулась вода, Лида тоже не проснулась. Это всё так походило на кошмар. Кошмар?

Ну, да… Подумаешь, её пытаются утопить. Интересно только, живой топит или мёртвый?

И нет, не топят… Просто привязывают к шее тяжёлый камень, вместе с которым она сейчас пойдёт ко дну. Всё равно дышать водой она не умеет, не русалка же, в конце концов.

А ещё это просто кошмар, мало ли что в них причудится.

Даже вот такие красивые хвостатые мальчики, почему-то скользящие сквозь толщу воды с таким обеспокоенным видом. Ничего, мальчик-русалочка, всё хорошо. Ты тоже сон…

«Да очнись же!»

Чужой крик ворвался в разум Лиды, и девушка распахнула глаза. К её губам прижимались холодные губы. В этом поцелуе не было ничего романтического. Русал делился с ней воздухом.

Заметив, что девушка пришла в себя, он одобрительно улыбнулся.

«Ну, ты даёшь, матушка. Сейчас, потерпи немного, я перережу верёвку. Только не засыпай. Я не могу одновременно заставлять тебя дышать и тебя спасать, хорошо?»

Показывая, что всё поняла, Лида кивнула.

Она не видела, что именно делал русал с верёвкой, которая привязывала её к камню, но уже спустя пару секунд получила свободу. Придерживая девушку за талию, внук водяного начал подниматься наверх.

И уже очень скоро она вдохнула речной воздух.

- Всё в порядке, матушка?

- Просто Лида, - попросила девушка, удерживаясь на воде благодаря русалу.

- А я Рим. Приятно познакомиться.

Губы Лиды дрогнули в улыбке, а затем она задорно рассмеялась. У них было совместное романтическое плавание под полной луной, они дважды обменивались дыханиями, он спас ей жизнь, а познакомиться удосужились только сейчас.

Ну, и как это назвать, кроме как сумасшествием?

Смех русала серебристыми колокольчиками вплёлся в смех Лиды, а потом стих.

- Тебя уже ждут, Лида. Приходи завтра вечером к нам на берег реки. Дед как ребёнок силе новообретённой радуется. Будет фокусы показывать.

- Я приду, спасибо.

Русал осторожно опустил девушку на дно у берега и отплыл на глубину, где ему было удобнее.

У Лиды же сил подняться из воды не было. Она так и сидела у берега в намокшей одежде. И на подходящего Мельника смотрела расфокусированным взглядом и с блуждающей улыбкой.

- Как кошка под валерьянкой, - вздохнул мужчина, поверх головы несостоявшейся утопленницы взглянув на русала. – Ты видел, кто её топил?

- Нет, мне рыбы сказали, что наша матушка тонет, я сюда метнулся, а она с камнем на дно опускается. Какое уж тут «тонет», тут «топят».

- Ясно, - зайдя в воду в болотниках и подхватив Лиду на руки, Мельник укоряюще взглянул на неё. – Ну и что, барышня, я твоему отцу сказал бы? Не уберёг? Не заметил, как сбежала, а ведь должна была спать до обеда!

- Гипноз?

- Нет. Магия, барышня. Обычная магия. Кто ж знал, что ты, упёртая такая!

- Я вся в папу, - отозвалась со смехом девушка и закрыла глаза. Она была в безопасности.

Мельник был не враг, не друг, а так. Он тот самый друг, которому папа говорил, не вмешивать её, Лиду, в дела полуночников. Он и не вмешивал. Этот самый Михаил Андреевич. Присматривал за ней, уже спасти успел пару раз. И шоколадка! Вот кто шоколадку ей у администрации подбросил, и гадать не нужно.

Проблема в другом. Стоит она кому-то поперёк стоит. И этот некто не успокоится, пока её не убьёт. И кому она только умудрилась настолько помешать? Лида не знала.

Интересовал этот вопрос и Мельника.

И даже Саню, который поздно, но все-таки получил сообщение участковой о том, что её кто-то преследует, и это не человек! А ещё о том, что в Малых Луках снова появился снежный зверь.

Хозяин зверя смотрел сверху вниз на своего вернувшегося подчинённого с немым вопросом в глазах, а потом спросил:

- Как это её опять не удалось убить? Повторить попытку до положительного результата! Сроку тебе месяц!

3. Зов русалки

На мельницу Лида ворвалась без стука, потрясая в воздухе толстым конвертом. Сбросила туфли у порога, прошла в комнату и села за стол. Хотела было что-то сказать, но передумала, просто злобно сверкая глазами.

Мельник, не отвлекаясь на неё, молча лепил огромные манты и укладывал их в чашу мантышницы.

- Это тебе, - наконец, ожила Лида, осторожно положив конверт на стол. Не потому, что бумажка была хрустальной, после того, как девушка трясла её, это было бы, по меньшей мере, странно. Медленное движение помогло девушке удержать себя в руках и не порвать вот этот кошмар, невыразимо её раздражающий.

- Что это? - спросил Мельник.

- Тебе передали! - снова вскипела Лида.

Хотя «передали» это было неправильно. Конверт подбросили ей домой на крыльцо. Сверху была записка: «Передай Мельнику. Папа».

И все! Ни вопроса как она и Димка, ни слов о том, как себя чувствует он сам, когда вернётся и прочее-прочее!

Безусловно, Лида была взрослой девушкой и с любыми, почти любыми проблемами могла справиться сама. Но такой подход, почти игнорирование, невыразимо её раздражал!

- Ты сейчас закипишь, и от тебя пойдёт жар, - сообщил Мельник, поставив перед Лидой кружку с чем-то темным. - Пей, не бойся.

- Это что?

- Это квас, барышня. Знаешь, был такой в стародавние времена напиток.

- Он и сейчас есть! - обиделась Лида немного.

Мельник добродушно хохотнул.

- Пей, барышня. Сейчас посмотрим, что в конверте.

- Слушай, Миша...

Рука Мельника зависла в воздухе. Мужчина посмотрел на гостью с явным недоверием в глазах. Ответный взгляд был спокойным, разве что в обманчивой кротости можно было рассмотреть подвох и обещание грядущих проблем.

- Что ты хочешь, барышня?

- А проводи меня сегодня к водяному на посиделки?

- Зачем бы мне это делать?

- Ты же папе пообещал меня защищать. Сидеть дома я не могу, мне надо очень много всего сделать. А если я пойду ночью к водяному одна, кто знает, что может случиться.

- Барышня, ты боишься?

Губы Лиды чуть заметно дрогнули. Откуда-то пришло ощущение, что Мельник поймёт, если она скажет неправду. В данном случае будет намного лучше и правильнее сказать правду.

Решив так, девушка отрицательно покачала головой:

- Не страшно. Страшно было, когда я была уставшая, с рассеянным вниманием и замедленной реакцией. В таком раскладе, если бы то «что-то» напало, то я бы в любом случае не успела бы защититься.

- Барышня.

- Да?

- Я провожу тебя. Не уходи из дома одна. Водяной вряд ли будет на берегу устраивать свои посиделки. А до их заповедного круга, он заброшенный был, ты пешком не дойдёшь.

- А как бы я тогда?

- Тебя же пригласил русал?

- Да, - согласилась Лида.

- Ну, вот, ты бы пришла к берегу, спустилась в воду, а там бы он взял тебя на буксир.

- А что предлагаешь ты?

- Келпи. Управлять им ты не сможешь. Слишком человек. Поэтому поедешь со мной пассажиром, договорились?

Лида с неохотой кивнула. Она не любила так сильно оказываться к кому-то привязанной. Надеялась то на провожатого, а получила спутника на всю ночь. Впрочем, наверное, это не так и плохо. Заодно под шумок можно будет попробовать что-то выяснить.

Уйдя в свои мысли, Лида машинально вцепилась в кружку, поднесла её к губам, сделала глоток и... пропала. Напиток был немного искристый, сладко-кислый. Язык чуть защипало. Глаза распахнулись. Бодрило до невозможности!

- Это что!

- Квас, барышня. Самый настоящий, как его готовили предки.

- Миша.

- Да?

- Сколько тебе лет? - спросила девушка. - Да, ты говоришь очень правильно. Но временами проскальзывают слова-паразиты из старого времени.

- Барышня.

- Водяной сказал, что ты принадлежишь двум мирам сразу, не знаю, что это вообще должно было мне сказать. Но вот предположить, что тебе не тридцать и не сорок - я могу.

Мельник промолчал.

- Миша? - жалобно позвала его Лида. - Меня любопытство заест! Я даже согласна на бартер. Хочешь, я тебе что-нибудь взамен расскажу или что-то для тебя сделаю?

- Барышня, любопытство привело к гибели не одну кошку, а много более.

- Так я не кошка, и все равно в деле по самые уши. Так что все закономерно. И неужели нельзя сделать скидку на то обстоятельство, что в случае чего я смогу себя защитить?

- Не ото всего, барышня.

- Лааадно, не буду спрашивать. Скажи мне тогда, знаешь что? Нет, даже два вопроса задать хочу. Первое, это ты мне назначал встречу на Гиблом перекрёстке. Что и от кого ты должен был мне передать?

- Что сейчас отдам, раз ты спросила – имею право. А вот кто именно – не скажу. Личность заказчика не раскрывается ни при каких условиях.

- Почему-то я не удивлена, - пробормотала Лида. – Даже если и можно было по кодексу раскрывать, ты бы точно этого не сделал. Так что, давай то, что я так и не получила в тот раз.

Мельник кивнул, поднял голову. На потолочной притолоке, Лида ещё удивилась причудливости выбранного места, спала кошка. Та самая, перепугавшая девушку во время первого прихода на мельницу.

- Дари, принеси, пожалуйста.

Кошка открыла один глаз, взглянула на хозяина и закрыла обратно, для надёжности ещё и прикрыла мордочку хвостом.

- Дари! - в голосе Мельника прозвучало удивление, но кошка и в этот раз не тронулась с места.

- Что-то не так? - проснулся в Лиде профессионал.

- Моя кошка сошла с ума, - пробормотал Мельник. - Посидите здесь, барышня. Раз эта капризуля не хочет, схожу сам.

Проводив мужчину смеющимся взглядом, Лида подняла голову и позвала:

- Дари, иди ко мне.

Серая размытая молния нагретое местечко покинула сразу же. И когда хозяин дома вернулся, его ждала картина маслом. Его кошка дремала на коленях Лиды, а та почёсывала и поглаживала серую нахалку.

- Теперь понятно, чего она меня выпроваживала, - пробормотал Мельник. - На женские руки захотелось. Гоните её прочь, барышня. В обиде всё равно никто не будет.

- Но она же такая прелесть! - возмутилась девушка.

- Хитрая она. Это единственное, что у этой прохиндейки не отнять.

- Вы несправедливы к ней, Миша.

- Говорите на ты, барышня, раз уж все равно решили называть меня по имени.

- Я нарушила какой-то запрет? – нешуточно смутилась Лида.

Мельник вытащил из принесённой продолговатой шкатулки браслет, молча застегнул его на предплечье гостьи и только потом ответил на вопрос.

- Совсем нет, барышня. Просто с Перевозчиком стараются не общаться ни жители человеческого мира, ни жители мира полуночного.

- Почему?

- В моих силах многое. Например, лишить полуночников сил. Или превратить в полуночника человека.

- Разве это возможно?

- Для меня - да.

Лида задумалась, потом расплылась в улыбке:

- Надо запомнить и подумать, как это использовать. А пока, спасибо за квас. Пойду я домой. Раз уж у меня будничный выходной, надо заняться накопившимися административными и личными делами.

- Может, отобедаете со мной, барышня?

- Спасибо, но мне, правда, надо домой.

Мельник кивнул, потом прикрыл мантышницу полотенцем.

- Я провожу.

- Но зачем? День же!

- Днём не страшно?

- Совсем, - кивнула Лида.

Мельник усмехнулся:

- Совсем неубедительно, барышня, поэтому я вас провожу. Глядишь поспокойнее и мне будет, и вашему батюшке.

Лида посмотрела, посмотрела на мужчину и махнула рукой. Быстрее было согласиться. И не так для нервов затратно. В конце концов, пусть проводит. И ей спокойнее будет, и этому большому мужчине. А до вечера ещё столько дел переделать нужно!

Потом до позднего вечера девушка металась искристой кометой и только ставила мысленно галочки в составленном на ходу списке.

Деньги с карточки снять. Готово.

Оплатить счета, отстояв положенную очередь на почте. Готово.

Позвонить Геннадию Аксёнычу, отчитаться по проведённому мероприятию. Готово. Бонусом к звонку начальства стала неожиданная, но от того только более приятная похвала.

Прибраться дома. Готово.

Под конец насыщенного дня, уставшая Лида сидела на кухне, а домовой суетился вокруг неё с чаем.

- Ну, матушка, - уговаривал он. - Хоть плюшку скушай! Зря я что ли полдня с ними возился.

- Тимофей, успокойся, я же от голода не падаю.

- Да вы же бледная, матушка, как смерть! На вас смотреть, и то больно! Скушайте плюшку, вкусная!

- Тимофей, скажи, а ты в нашем доме давно живёшь?

- Недавно, матушка. Я раньше в развалине на окраине жил. А потом кто-то принёс меня сюда и разбудил.

- Разбудил?

- Тут, матушка, такое дело, - Тимофей пододвинув блюдо с румяными плюшками, сел на соседний с Лидой стул. - Мы, полуночники, от людей зависящие, долго без них не можем. И луна, которая питает остальных, заменить людей нам совсем не может. Поэтому мы засыпаем. И спим, пока нас не пробудят специальными словами заговорными. Но такой сон из нас силы выпивает, ничего нам не оставляя. И потом год, два, когда больше, мы восстанавливаемся до уровня самого слабого домового и начинаем помогать своим хозяевам.

- А как же плюшки?

- Так, разве это помощь, матушка? Это только так, вас побаловать. Когда до нужной силы доберу, я и убираться буду, и готовить, и стирать. А ещё, матушка, - не дал Тимофей себя перебить. - Браслет у вас на руке. Будьте с ним осторожны.

- Нехорошая вещь?

- Что вы, матушка, при вашей работе полезнее некуда, ведь...

Узнать, что именно этот самый предмет делает, Лиде снова не довелось. Дверь хлопнула, и раздался юношеский ломающийся басок:

- Сес, я дома!

В полуночников Димка не верил, и домовой, чтобы не тратить свои силы рядом с ним, всегда торопливо исчезал.

- Слушай, сес, - парнишка, забежав на кухню, рухнул на стул, голодно покосился на блюдо и вцепился в крайнюю плюшку сразу двумя руками, словно испугался, что сейчас она или убежит, или отберут. - А кто из полуночников дома живёт?

- Домовой.

- А... У нас такой есть?

- Есть, Дим. А с чего это вдруг ты про полуночников заговорил? Ты же в них верить отказался!

- Ну, было дело, отказался…

- И с чего такой вопрос?

- Знаешь, когда посреди ночи, в доме, где только ты один, неожиданно сам собой включается чайник, открывается холодильник, а потом по воздуху плывут чашка с кофе и бутерброды, тут хочешь, не хочешь, а поверишь во всё и сразу!

Лида, воззрилась сначала на Димку с удивлением, а потом, когда представила себе эту картину, звонко расхохоталась.

- Сес! Тебе смешно, а мне реально нереально страшно было!

- Ладно, ладно. Попросить его больше так не делать?

- Нет, передай моё спасибо, - серьёзно сказал парнишка.

- Это ты можешь и сам сделать. Просто тихо скажи, можешь даже голос не повышать: «хозяин дома, не тужи, хозяин дома - удружил». И всё.

- Всё-всё? - скептически спросил Дима.

Но его сестра только кивнула и, несмотря на внутреннее удивление тому, что он это делает, парень сказал вслух заговорные слова.

Занавески на окне качнулись, плюшки пододвинулись поближе к Димке, и голос кого-то невидимого тихо сказал:

- Ну, хоть кому-то мои плюшки понравились!

Лида, посмотрев на потрясённого брата, расхохоталась в голос, уже не сдерживаясь. Как же много всего принесли полуночники в её жизнь!

***

Вечер наступал неохотно, накатывал на Малые Луки волной сонной одури, погружая в сон даже самых устойчивых. Лида с Тимофеем сидели на крыльце, разглядывая край алого закатного неба, окутанного лёгкими облаками и плотной пеленой туч.

- Тимофей, - Лида взглянула на своего домового, трясущегося у её плеча. - Что-то не так?

- Да как сказать, матушка, как сказать. Чувствуешь сладкий запах в воздухе? Это мак, маковый туман. Но он один не появляется, такой туман – предвестник. Он укутывает сейчас село, погружая всех в сон. А вслед за ним придут кошмары. Они стелятся по земле, низко к ней припадая. У них на загривке короткая шерсть стоит дыбом. И их мягкие лапы кончаются веером острых загнутых когтей. А в центре деревни они распадутся и отправятся всей стаей по домам. Подходя к человеку, они нырнут в его ухо, проникнут в его сон.

Лида помолчала.

- И? - спросила она негромко. - Зачем они являются?

- Если они чьи-то, то они наведут кошмары и под шумок что-то выведают у своей жертвы. Если же они ничьи, то кошмары войдут во сны человека, чтобы питаться ими, оставляя взамен кошмары.

- Очень интересно. А взглянуть на этих лапочек как-нибудь можно?

- Смотрите, матушка! - домовой ткнул пальцем в сторону ворот. - Двое пришли сами.

Лида кивнула, поднялась с крыльца, мимолётно пожалев о служебном револьвере, и застыла. Браслет на предплечье раскалился, сжался, причиняя ей боль, и запульсировал. А затем в руках у Лиды оказался боевой обрез, немного незнакомой конструкции, но общие очертания были знакомы.

На поясе появился патронташ, и, зарядив весьма страшную игрушку, хладнокровная участковая выстрелила прямо в оскаленную пасть мчавшегося на неё кошмара. Создание, лишь отдалённо напоминающее пантеру, на месте истаяло серым дымом.

- Тимофей, - попросила Лида негромко, - присмотри за домом и за Димкой, а я пойду по деревне, - последовал новый выстрел, и девушка фразу закончила: - погуляю.

Домовой, глядя на участковую, которая даже ночью заступала на свой пост, кивнул. И Лида, перезаряжая обрез, двинулась за ворота, на ходу раздумывая над тем, какой страшнее вариант явления кошмаров на её территорию? Выходило, что в любом случае оба весьма и весьма нехорошие.

Количество патронов было ограничено, поэтому Лида стреляла сразу же на поражение, двигаясь к своему участку. Даже с учётом того, насколько серьёзным оружием был обрез, патроны обещали вот-вот кончиться. И если Лиде не повезёт, это случится раньше, чем она доберётся до своего участка.

Ей не повезло.

Патроны закончились рядом с большой группой кошмаров, рвущих кого-то на небольшой улочке, недалеко от Лидиного участка.

- Ни первое и ни второе, - пробормотала девушка негромко, чуть качнув обрез в руке. Использовать такое замечательное оружие в качестве дубины было жалко, но ничего более подходящего, у Лиды под рукой просто не было.

- Ладно, - пробормотала она негромко. - Поиграем в «убей суслика». В качестве лопаты...

Лопата. Браслет, раскалившись на руке, запульсировал вторично, прыгая искрами по запястью и пальцам к обрезу и меняя его на ходу. Когда же от слепящей боли Лида смогла прийти в себя, в её руке была лопата - совершенно восхитительная, удобная, с черенком, лёгшим в её руку, как влитой. Края лезвия были наточены, а сама лопата отдавала серебристым блеском.

Спрашивать, что вот это такое происходит, Лида не стала. Интересно было, но не было подходящего источника знаний. Зато были кошмары, которых надо было отправить обратно в небытие, чтобы не лазили там, где их не ждут. А ещё было небольшое затруднение. В плане рукопашного бая Лида была полной бездарностью и сама не отказалась бы от помощи!

Лопата в руке участковой дрогнула, круто её разворачивая. И на прыгнувшего кошмара, подкравшегося со спины, обрушился косой удар. Впрочем, даже скользящего соприкосновения с лопатой было достаточно, чтобы кошмар истаял. Невольно девушка ощутила охотничий азарт, и понеслось!

Кошмаров не осталось по внутренним часам девушки часа через два. На деле, закономерно полагала она, прошло вряд ли больше десяти-пятнадцати минут.

- Теперь посмотрим, что мне досталось в качестве приза. Я не отказалась бы от какого-нибудь нежного красавчика, великолепного и замечательного, чтобы можно было... - собственный голос показался девушке нарочитым и фальшивым, и она подавленно замолчала.

Там, где только что была толпа кошмаров, лежал уже знакомый Лиде полуночник. Снежный зверь. Состояние создания просто поражало. Косые раны, выдранные куски мяса, загноившиеся лапы и почти полностью закрытые глаза. Зверь был настолько болен и порван кошмарами, что у него даже не было сил сопротивляться смерти. И из жалости его надо было бы даже добить, но участковая, присев рядом со зверем на корточки, сделала сразу три вывода. Перед ней была самка. Раз.

Зверь был низкий, более вытянутый и не такой внушительный, как тот огромный самец, что нападал на Лиду - два. Вместо ярко-голубых глаз на девушку смотрели глаза цвета тёплого янтаря. Ну, наконец, участковая просто не могла оставить мучиться полуночника, который нуждался в её помощи.

- Не было печали, - пробормотала Лида, двигаясь широким размашистым шагом к забору соседки Марьи Ивановна, - купила баба порося. Надеюсь, Марь Иванна свою ультрагрузовую тележку оставила, где обычно, а то на руках зверя я до дома не донесу...

Нести не пришлось. Тележка была там же, где и обычно. Прихватив с собой из маленького сарайчика на участке старый рабочий халат, Лида затянула зверя на тележку и двинулась домой. Следовало бы сообразить, чем теперь снежного зверя лечить. Но все, что пришло участковой на ходу в голову - это то, что ей нужны снег и лёд. И в очень большом количестве!

А ещё, как оказалось, просить о помощи было некого, наравне с тем, что не было и лишних свидетелей случившегося.

Пока Лида занималась отстрелом непрошеных и незваных гостей, облако макового сна разрослось и надёжно усыпило всех и вся.

До утра, пока девушка суетилась около снежной самочки, её никто не побеспокоил.

А потом, закрыв дверь на замок, участковая отправилась на работу, совершенно не выспавшись, зато невообразимо довольная! Почему-то в душе царила уверенность того, что она все сделала правильно. Именно так, как надо было.

Вернув на место тележку, Лида прошла на свой участок, как обычно отзвонилась начальству, сделала кружку чёрного кофе, вытащила из сейфа припрятанную на работе шоколадку, хоть и не чёрную, но на безрыбье…

Сделав первый глоток, Лида чуть не подавилась под осуждающим взглядом вошедшего без стука Мельника.

- Ты чего? - хрипло спросила она гостя. - Белены объелся?

- Ты выходила ночью из дома? - потребовал мужчина ответа.

- Уснула, прямо за столом. Хорошо хоть не головой в тарелку! Кофе себе сделала, собралась выйти и... Впрочем, я была не одинока. Тимофей тоже уснул. Кстати, Миша. Ответь, пожалуйста, на вопрос, а то я сразу спросить не догадалась, а у домового не получилось – мы уснули. Что мой браслет умеет?

- Обрез с патронами против полуночников. Количество патронов ограничено на сутки. Если тратишь пули и на следующую ночь выходишь под свет луны, патронташ снова заполняется. В новолуние останешься без патронов, если накануне потратила. Сам обрез появится в твоей руке, если тебе будет грозить опасность или ты сильно чего-то испугаешься.

Мельник говорил хоть и сухо, но обстоятельно. Лида, поглядывая на него с изумлённой благодарностью, сделала кружку кофе и даже пододвинула гостю шоколадку.

- Кофе-то тебе зачем? - скупо осведомился Мельник.

- Давление повышать. У меня после вчерашнего давление исключительно низкое. Кстати, теперь вечеринка у водяного отменяется?

- Да, от макового тумана он и леший восстанавливаться будут долго. Лида, если будешь задерживаться после работы, снова тебя будут преследовать - позвони мне. Не хочу потом краснеть перед твоим отцом.

- Где вы с ним познакомились? И почему это для тебя так важно?

- Он спас мне жизнь, - отозвался Мельник, отвечая на второй вопрос и полностью игнорируя первый. - Так что в его отсутствие, я буду за тобой присматривать. А потом, надеюсь, он справится сам.

Лида, фыркнув, говорить о том, что на месте Михаила она бы на это не рассчитывала, не стала.

- Собственно говоря, - осведомилась она негромко. - Что за... Как ты назвал вчерашнее происшествие?

- Меньше знаешь - крепче спишь, - обрубил Мельник. Одним глотком выпил кофе, поблагодарил и вышел.

Лида, глядя ему вслед, усмехнулась:

- Вот уж точно, крепче спишь...

И завертелся обычный рабочий день.

Бумаги, звонки, отработка поступивших звонков, контроль дел обычных, контроль дел полуночных. До осеннего соревнования ещё оставалось много времени, но вот начинать к нему готовиться следовало уже сейчас.

Разработка безопасных маршрутов следования, проверка мест, где будут собирать участники грибы, ягоды. Надо было созвониться с местным клубом самодеятельности и подкинуть им не просто идею для выступления, а полноценный сценарий. В общем, не выдалось ни одной спокойной минутки.

Дома Лида весь вечер суетилась вокруг снежной самки, принявшей, к искреннему удивлению девушки, вид красавицы золотистого ретривера. Ещё пару дней на то, чтобы затянуть самые страшные раны, и красотку Дени удастся легализовать на полном на то основании.

А до этого момента ретриверу, Лида запретила себе даже думать о том, кто скрывается под этой шкуркой, предстояло проводить дни в старой сараюшке. С достаточным количеством воды, еды и периодически пополняемым запасом льда и снега, хотя раздобыть их, и не привлечь внимания Тимофея, было сложновато.

Дни промелькнули незаметно, и уже через пару дней ретривер ходил за Лидой хвостом, иногда припадая на раненую лапу.

Участковая занималась своими делами, закономерно полагая, что теперь находится не только под самой лучшей, но ещё и самой незаметной охраной.

Ни домовой, ни Мельник, заглянувший, чтобы передать приглашение на пятничные посиделки, не разгадали, кто скрывается за кличкой Дени.

Занимаясь своими делами, девушка так и не нашла времени связаться с Саней. А поскольку он сам до сих пор не позвонил, решила, что опер ещё не вернулся с выездного задания.

Вообще служба в ОСПБ представлялась участковой тем ещё кошмаром. Сплошные выезды и ожившие страшилки.

Возможно, Лида бы очень удивилась, если бы узнала, что такое представление действительности не соответствует. Служба в ОСПБ проходила в основном тихо, мирно. И только один-два случая на сотню касались действительно полуночников. Чаще опера раскатывали по деревенькам в своё удовольствие. Это просто девушке так исключительно «повезло» с участком.

На самом деле Саня в свой отдел уже вернулся, но связаться с участковой не смог. По неофициальному каналу она не отвечала, а по официальному начальство Саше категорически запретило звонить. И вообще оперу было вменено в обязанность немедленно забыть и про это место, и про его обитателей. Саня сказал «есть», взял под козырёк и написал заявление на отпуск, первый за последние три года.

Ни о чем этом естественно Лида не догадывалась. Ей вообще о делах других людей было некогда думать. Димка вёл себя исключительно странно, и девушка буквально выбивалась из сил, чтобы не выпустить его из поля зрения. Полуночные дела ненадолго выскользнули из поля её внимания.

О чём Лиде предстояло очень скоро пожалеть.

...Мельник появился в пятницу поздним вечером. Верхом на огромной чёрной зверюге с самыми настоящими клыками. На Лиду этот коник смотрел презрительно, фыркал гневно. Но когда девушка осторожно погладила его по бархатистому носу, дёргаться от неожиданной, но приятной ласки не стал.

Мельник, протянув руку, помог Лиде устроиться в седле, сжал колени, и келпи взял с места в карьер.

Около реки, на крутом берегу, конь спрыгнул с обрыва. Выбил копытами на воде ворох светлых брызг и помчался по водной глади вдоль речной излучины. Чтобы спросить у Мельника что-то, надо было бы кричать во все горло, в надежде перекрыть гудящий в ушах ветер. Лида предпочла сидеть молча, закрыв глаза, чтобы ветер не досаждал.

Можно было бы сказать, что помимо этого было ещё и холодно. Но вот здесь девушка покривила бы душой. Холодно не было. От основного ветра её закрывали мощные руки Мельника. Обзор оставался, а вот в остальном, увы.

Где-то на середине водной дороги под водой зажегся светлячок. Плескаясь в водном пузыре, стуча в его тонкие стенки, он поднялся из-под воды и вырвался на воздух. Покрутился под копытами загарцевавшего на месте келпи и повёл его за собой. Только теперь келпи ступал очень аккуратно, почти медленно.

- Что случилось? - запрокинула Лида голову.

Мельник, взяв ладонь девушки в свою, чуть вытянул её вперёд. И тут же возникло ощущение, что вокруг желе. Густое, вязкое, сопротивляющееся каждому шагу водного коня.

Впрочем, стоило Мельнику выпустить руку девушки из своей, как ощущение исчезло.

- Это граница между двумя мирами. Миром людей и миром полуночников.

- И ни один из них ты не называешь своим.

- Ни один из них моим и не является. Я живу на границе.

- Как это? Ты же живёшь на мельнице.

- Почитай сказки. Мельницам то и дело приписывали необъяснимые звуки, вспышки и яркие цвета. А мельников всегда считали пугающими. Дело как раз в том, что мельница - это граница между двумя мирами. И люди, туда попадающие, или сходили с ума, или... Не сходили.

- И что тогда?

- Тогда, - Мельник добродушно усмехнулся. - Они могли видеть духов, на своей мельнице и заключать с ними договора. Ни для одной профессии не была так важна преемственность, как для мельничьего дела.

- Слушай, - озадачилась Лида. - А почему тебе так не нравится дружелюбие в твоём отношении? Неужели всем то и дело что-то нужно было в твоём отношении?

- Как правило, да, - кивнул Мельник. - И это раздражает. Поэтому в какой-то момент я предпочёл держаться на расстоянии от людей.

- Разве это хорошо?

- Это не настолько плохо, чтобы делать из этого трагедию. К тому же есть категория людей, которые получив от Мельника желаемое, становились для него другом.

- Например, мой папа? - предположила Лида вкрадчиво. - Ведь это с тобой он разговаривал через мою почту.

- Лисица, - усмехнулся Мельник. - А если не скажу?

- То закономерно я сделаю вывод, что ты скрываешь что-то. А раз скрываешь, значит, это ты.

- Действительно, - пробормотал Мельник. - Нет. Я не общался с твоим отцом через твою почту.

- Ты просто читал то, что он там писал, - покивала Лида.

Мельник смотрел на неё со снисходительной улыбкой и молчал.

- Скажи, - серьёзно сказала девушка. - Только честно. Мы с тобой встречались раньше?

- Нет.

Слишком быстрый ответ. Излишне быстрый, чтобы Лида могла не задуматься. Но привлекать внимание к себе было нельзя, поэтому она послушно кивнула и замолчала.

Конец границы девушка, как ни странно, ощутила сама. Горло перехватило удушливой лентой вони. Из глаз брызнули слезы. А потом также неожиданно, как и накатило, все неприятные ощущения пропали.

- Лида? - встревоженный голос Мельника слился с не менее встревоженным голосом русала снизу. И прыгая с седла вниз, в руки русала, она отозвалась:

- Всё хорошо. Просто... Это бывает.

Мужчины Лиде не поверили, но зато оба промолчали.

- Матушка, - поднялся водяной со своего места. - Здравствуй. Спасибо, что пришла на наши посиделки.

- Спасибо, что пригласили, - ясно улыбнулась Лида. - Это доверие, которое я даже и не знаю, как оправдать.

В глазах водяного что-то мелькнуло. Задумчивое, немного растерянное. Но Лиде некогда было об этом думать. Её увлекали к костру прохладные руки русала Рима.

- Итак! Место это выглядит заброшенным, но сейчас со стороны воды наше заповедное место станет получше, почище. А там глядишь, и лесной хозяин расстарается. Матушка, - хозяин воды перевёл на Лиду завораживающий взгляд, и словно два водоворота, вытягивающих душу, взглянули на неё. - Вы так много для нас сделали. Спасибо вам за это.

Лида чуть нахмурилась. Слова прозвучали отчасти в прощальной тональности. То ли извиняется за сделанное, то ли за какое-то намерение. Что-то спросить было нельзя, и Мельник, и Рим строго следили, чтобы не была нарушена чистота ритуала. Безопаснее было промолчать, что девушка и сделала.

Водяной, протянув руки к воде, забулькал. Возможно, это было бы смешно, если бы не ощущение силы, прокатывающееся по нервным окончаниям.

Страх. Сила, которую сейчас будил водяной, Лиду безотчётно пугала. В лицо пахнуло озоном. Словно из ниоткуда на площадке совершения ритуала появилась водная завесь капель. Они медленно танцевали в воздухе, то сливаясь в небольшие группы, то разлетаясь веером прохладных брызг.

Выглянувшая из-за туч луна залила площадь своим светом, и каждая капелька зажглась подобно маленькому светлячку. Капельки кружили хороводами вокруг водяного, вокруг алтаря в центре заповедной поляны и вокруг Лиды.

И в этом прекрасном свете, окутывающем всё и вся эфемерной пеленой, поляна засияла. Река вышла из берегов, и вода затопила поляну, смывая с камней потёки гари, грязи и чего-то буро-зелёного. Вода добралась до низких кадок, с засохшими стрелками растений, и по ним пробежала волна. Она не изменились сразу, нет, но было совершенно очевидно, что в растения вернулась жизнь.

Вода добежала до пересохшего источника в центре площади, и там забил хрустальный родник, чудесно звеня на разноцветных камнях. А потом вода отхлынула.

На заповедной поляне стало и почище, и красивее. Сама поляна больше не производила впечатления места, которое покинула сама жизнь. Жизнь сюда вернулась, чтобы больше никогда не покинуть эту заповедную поляну.

Лунные капельки брызнули в разные стороны, причудливо украшая собой всё: родник, камни площади, горшки, цветы, воду. Капельки разноцветными сияющими низками висли в воздухе и оставались там аккуратными светильниками. Капельки метались заполошно в разные стороны, выбирая себе место, и в этой феерии цвета прошло совершенно незамеченным то, что несколько лунных капелек упали за шиворот Лиды. Девушка только дёрнулась от ощущения холода за воротом, а капли пробежали по спине, очертили влажный круг вокруг предплечья и шеи. Но не удовольствовались этим, ещё немного покрутились по телу, выбирая себе место, и собрались на животе, у пупка.

Задирать рубашку, чтобы взглянуть, что там такое, Лида не стала. Предпочла затихнуть, затаиться.

Водяной тем временем набрал в чашу воды из бьющего в центре родника. Оставшиеся лунные капли собрались над чашей и словно «выкрутились», проливая в неё лунный свет. Чаша пошла по рукам. Просто три глотка, не говоря ни слова. И странное ощущение родства со всеми, кто был на поляне.

- Мы включили тебя в наш круг, матушка, - водяной опустил чашу к роднику, и она застыла там, опутавшись водной паутинкой. - Теперь вы можете беспрепятственно проходить в наш мир в любое время, и вам не нужны проводники. Мы включили вас в круг, и теперь вас будут защищать все полуночники, как одну из нас. Вы столько сделали для нас, матушка! Теперь, когда поляна заповедная настолько восстановлена, мы сможем прожить дальше без проблем. Вы же, матушка, больше ничего не делайте, пожалуйста.

Ощущение было, что её ударили. Лида дёрнулась, отпрянула, смотря, не веря, испуганно.

- Почему вы так говорите? Я что, плохо помогала?

- Слишком хорошо, матушка. Маковый сон, который недавно опускался на наши Луки, был наведённым. И кошмары, которые пришли вместе с ним, случайными не были. Кошмары пришли за вами. Кто-то очень хотел, чтобы вы больше не проснулись. Если бы эти кошмары смогли проникнуть в ваше сознание, вы бы никогда не открыли глаза. Ничто на свете не смогло бы вас разбудить. Мы не нашли, кто именно перестрелял всех кошмаров, матушка, но этот человек не всегда сможет оказываться в нужное время в нужном месте.

- Так, - Лида, стараясь не показывать обиды, сердито смотрела на полуночников. - Давайте-ка пойдём с другого конца, для меня более важного. Я вам что, плохо помогала? От меня проку мало?

- Матушка, как вы могли такое подумать, да если бы не вы!

- Нет, перечислять мои заслуги не надо. Значит, я делаю достаточно, и поводов для вынесения мне вотума недоверия - не давала. Так?

- Так, матушка.

- Значит, слушайте меня, оба. И хозяин речной, и хозяин лесной. Я перестану быть вашей участковой, только если не буду справляться. А до того, даже не поднимайте подобные темы! Я участковая. И точка. А насчёт кошмаров, - Лида рассеянно постучала пальцами по браслету на плече. - Я их и перестреляла. Мне Тимофей сказал, что это такое на мою территорию забралось. Ну, опасность грозила всем, так что я прихватила обрез и молча их перестреляла.

- Молча? - полузадушено уточнил Мельник.

- А что, мне им надо было колыбельные петь? - оскорбилась девушка.

- Колыбельные - не колыбельные. Но даже с учётом особых патронов невозможно перестрелять полуночников, не используя заговорных слов над каждым патроном, - пояснил негромко русал, покачивая в воде хвостом.

Лида задумчиво покосилась на хвост, посмотрела на застывших остальных полуночников и пожала плечами:

- Если я скажу, простите, не знала, это будет достаточным оправданием для меня? Нет? Ну, я почему-то так и подумала...

- Если ты можешь без заговорных слов убить любого полуночника… - Мельник покачал головой. - Я постараюсь связаться с твоим отцом, барышня. Он должен немедленно вернуться домой. Твоя способность - это опасность для тебя. Если об этом узнают в ОСПБ, то они захотят тебя получить любой ценой. А вот тот, кто в ответе за последние попытки тебя убить, после этого попробует убить тебя ещё активнее.

- Говоря о попытках моего убийства, кого ты в тот раз отогнал от меня с помощью ракетницы?

- Мертвяка, - на этот раз не стал Мельник играть в молчанку.

- Кто это и чем опасен?

- Бывший человек. Умер не до конца. Душа вернулась в тело, потому что его что-то к нему привязывало. И мертвяк теперь живёт, служа тому, кто смог найти на него управу.

- Сам по себе жить не может?

- Если у мертвяка нет хозяина, - не стал Рим щадить нежные чувства Лиды, - то он питается мертвечиной. У вас на кладбище рядом разве были случаи вандализма? Разрытые могилы? Выкопанные трупы?

- Нет.

- Вот это и значит, у него есть хозяин, который его подкармливает.

- Ясно, - пробормотала Лида. - Этот мертвяк мне звонил.

- Когда? Как? - нахмурился Мельник.

- Недавно. Звонок и молчание в трубке. Пугали, наверное.

- А ты?

- Не испугалась, - пожала девушка плечами. - Это как-то очень по-детски было.

- Ты в кого такая не пугливая? - спросил Рим изумлённо.

- Не знаю, - взглянула участковая на мрачного Мельника. - Иногда мне кажется, что я не боюсь потому, что у меня в жизни было что-то очень страшное. Только я не помню.

Если бы Лида не сводила с Михаила взгляда, она бы не заметила этого. Глаза мужчины распахнулись, зрачки увеличились, и всё тут же стало как обычно.

«Он знает. Он что-то об этом знает», - Лида повернулась, отвечая на какие-то вопросы лешего. Но мысли её были далеко.

В конце концов, девушка смогла взять себя в руки, и почти до рассвета время на посиделках пролетело незамеченным. Обратно домой участковую доставил Мельник. Келпи двигался неторопливо, убаюкивая своим шагом. Ветра не было, поэтому бессильно привалившись к плечу Михаила, девушка отчаянно сопротивлялась накатывающей слабости.

Спящий дом встретил Лиду тишиной. У компьютера брата была записка: «ушёл к Лехе». Ретривер лежал у кровати Лиды. Поменяв ему миску со льдом, девушка торопливо избавилась от всей одежды и рухнула в кровать. Сон накрыл её мгновенно.

И снова она видела те же серые коробки домов, узкий переулок, по которому она бежала. Снова ощущала зловонное дыхание на шее и чужие зубы в своей шее...

Проснулась Лида мгновенно, вынырнула из сна, как из воды. Сердце заходилось лихорадочным стуком.

Там, во сне, перед тем как она проснулась, грянул выстрел. И чей-то знакомый голос крикнул: «она жива!»

Но чей именно голос это был Лида вспомнить так и не смогла. А потом ей стало и решительно не до этого. В дверь постучали, и на пороге дома Лида увидела Лешку. Обаятельно улыбнувшись, этот прохиндей попросил:

- Тёть Лид, а Димку можно?

- Какая я тебе «тётя»? - возмутилась девушка и ахнула. - Подожди. Как это «можно Димку»? Он же у тебя!

Минутная задумчивая заминка, и Лешка начал выкручиваться.

- Да он от меня ушёл минут десять, пятнадцать назад. Вот я и подумал... Он, наверное, ко мне вернулся.

- Смылся он, - сказала Лида негромко. - А тебя предупредить, чтобы ты его прикрыл, не успел.

Телефон у парня в нагрудном кармане рубашки зазвенел.

Весьма знакомой мелодией из любимой игры обоих мальчишек.

- Логично предположить, - Лида телефон выхватила быстрее, чем Лёшка успел к нему хотя бы потянуться. - Что раз подобная песенка стоит у него на тебя, то и обратное тоже будет верным. Итак. Ответить.

- Лех! - тут же зазвучал взбудораженный мальчишеский голос. - Я из дома сбежал. Прикрой меня перед сес, плиз. Не хочу, чтобы она волновалась. Но ты же знаешь, как мне важно увидеть маму.

- Она хоть знает, что ты к ней мчишься? - поинтересовалась Лида скупо.

На том конце трубки воцарилось молчание.

- Спасибо, что не стал кидать трубку, - сообщила девушка негромко. - Деньги на поездку у тебя откуда?

- Заработал, - буркнул Димка.

- Верю. Сбегать в тайне обязательно было? Да ещё и ночью?

- Ты бы не пустила! - запальчиво крикнул Дима.

- Возможно. Документы с собой?

- Что я, маленький, что ли?

- Раз так сбегаешь, значит, не большой, - обрубила Лида все вялые попытки брата оправдаться. - Вернёшься - поговорим.

И больше не слушая лепет брата, отдала смущённому Лёшке телефон и прошла в свою комнату, на ходу вытаскивая планшет. Спустя пару дней после исчезновения отца, куда-то канул и его мобильник. Лида подозревала, что голосовую почту своего мобильного он прослушивает регулярно, хотя и не включает его постоянно.

Поступок Димки девушку и задел, и обидел. Но возможности отправиться за ним вдогонку не было, да и снимать парня с поезда тоже. Оставалось понадеяться на отца.

- Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, оставьте своё сообщение после звукового сигнала.

- Пап, это я. Димка сорвался в Москву. Хочет увидеть Её. Я не досмотрела, моя вина. Если ты сможешь, останови его, пожалуйста. И возвращайся побыстрее домой. У меня к тебе накопилось столько вопросов!

Отключив планшет, Лида выглянула в коридор. От Лёшки уже и след простыл. Закрыв дверь на ключ, девушка подошла к зеркалу, затаила дыхание и сбросила халат. В электрическом свете это смотрелось обыденно. Словно лепестки четырёхлистного клевера вокруг пупка. Они не блестели, не светились. И выглядели как естественная часть Лиды. Наощупь лепестки едва заметно холодили.

Переодевшись в домашний костюм и включив колонки, Лида двинулась на кухню.

- Тимофей, - позвала она негромко. - Поможешь немного?

- Со всем моим удовольствием, матушка! - обрадовался появившийся на краю стола домовой.

Лиде предстояло приготовить на пару дней еды, а потом двигаться в местный клуб. Сценарий с нечистью, предложенный Лидой, решили использовать, даже не догадываясь, что среди подставной «нечисти», ожидающей участников соревнований в лесу, будет ещё и нечисть самая настоящая. Но чтобы всё сработало, человеческая сторона актёров должна была отыграть на ура! А для этого, собственно, и нужно было присутствовать на первой репетиции, да и желательно на всех крупных последующих.

До вечера Лида, хваля себя за предусмотрительность, просидела в ДК. И только убедившись, что да, все задействованные актёры поняли, что от них требуется, двинулась домой.

Выздоровевшая Дени, послушно ожидавшая её на крыльце, подпрыгнула и, разразившись задорным лаем, забегала вокруг.

- Тихо, тихо, - положив ладонь на голове ретривера, Лида чуть потрепала её за ушки. - Идём домой.

Гав! Умное создание, безо всяких проблем понимающее Лиду, тявкнуло и помчалось вперёд по той дороге, что вела к дому. Отбежит подальше, разлается и мчится обратно, только уши от скорости качаются!

Только один раз, пролетев стрелой мимо Лиды, Дени на кого-то бросилась. Но прежде чем участковая успела вмешаться, то, во что вцепилась собака, распалось уже знакомыми клоками тени.

- Какая же ты замечательная, - похвалила Лида искренне собаку. - Моя ты, Дени, умница.

- Гав! Гав-гав! - откликнулась ретривер и снова начала нарезать вокруг Лиды круги.

Дома уже был подогрет ужин. Домашние дела закончились как-то очень быстро. А поскольку на воскресенье девушка запланировала поездку в город, лечь следовало пораньше, что Лида и сделала.

...Стук раздался после полуночи. Лида подорвалась с кровати, испуганно кинулась к двери. Ретривер золотистым шариком следовал за ней, только что скалился молча. Распахнув дверь, девушка отшатнулась, увидев брата и отца.

- Папа? Дима?

Степан Викторович подтолкнул сына в плечо, подсказал:

- Здесь надо шагнуть, Дима. Приподними правую ногу, хорошо. Наступи на порог. Отлично. Теперь подтяни ногу. Молодец. Шагни левой. Хорошо. Теперь иди.

Парень кивнул, шагнул в полосу света от неяркого настенного бра, и Лиде пришлось испуганно зажать рот. В прихожую шагнул живой труп.

У её брата были пустые глаза мертвеца, серый цвет лица, мелкий тремор рук и головы. Он шагал, как мёртвый. И его буйная шевелюра каштанового цвета покрылась светлым серебром. Всего за одни сутки, на которые Лида выпустила брата из виду, он поседел.

- Господи, папа, что это?

- Последствия умолчания. Сделай кофе. А я его пока уложу спать.

- Сейчас! - Лида бросилась на кухню. Попыталась зажечь спичку и не смогла, руки тряслись. И огонёк гас ещё до того, как девушка успевала зажечь конфорку.

- Сядь, матушка, - на плечи Лиде опустился лёгкий как паутинка платок. - Я всё сейчас сам сделаю.

- Спасибо, Тимофей.

Первую кружку, пахнущую какими-то травами, домовой впихнул Лиде.

- Пейте, матушка, лишним не будет. Здравствуйте, Степан Викторович.

- Здравствуй, Тимофей.

Лида, уже сделавшая глоток дурманно пахнувшего чая, даже удивляться не стала. Догадывалась, что папа отлично знает, что в доме есть полуночники.

- Что с Димкой? - спросила она.

- Зов русалки, - пробормотал мужчина, отпивая из кружки. - Молодой дурак, в голове много всего наивного, вот и вдарило по нему так, что ... Он скорее сейчас на овощ похож, чем на человека.

- Где он взял русалку?

- Мать ваша. Надо было мне ещё года два назад сказать. Хотя бы тебе, но он так радовался... Как можно было лишить его этого…

- Этого?

Степан Викторович сгорбился на стуле, грея ладони о кружку с кофе. Не в силах рассказать, но не видя смысла скрывать то, что уже стало открытым ящиком Пандоры.

- Мать нас бросила. Сразу же после рождения Димки. Умчалась, не в силах быть на одном месте, не желая его кормить и портить свою великолепную фигуру, её инстинкт материнства затих так же мгновенно, как и появился.

- Начнём с другого, - попросила Лида, - она человек?

- Не совсем. Несколько лет назад...

- Несколько? - скептически перебила отца Лида.

- Хорошо, пару сотен лет назад, она отведала плоти русалки, приобретя бессмертие, нечеловеческую красоту и завораживающий голос. Но за это она заплатила дорогую цену, совершенно утратив человеческие черты. Всё, чего она хотела, - это петь. Каждый день, почти каждый час. Ей ничего не нужно было. Только пение. Она завораживала своим голосом всех, кто слышал её, погружала людей в омуты безумия. От русалок отличалась только тем, что не убивала людей и жила на суше.

- Очаровательно, - прищурилась девушка. - Дальше давай.

- Мы встретились в тот год, когда ей в голову ударил материнский инстинкт. Она родила тебя, но почти не принимала участия в твоём воспитании. Всё, что она делала - это пела тебе по ночам русалочьи колыбельные. Может, хотела передать тебе своё проклятие, может ещё чего. Я не знаю. Но потом родился сын, а она сбежала.

- Далеко?

- В соседний городок. Там были гастроли бродячего театра. Она к ним прибилась. Прошла пробы, и пару лет ездила вместе с ними. Потом, по мере того, как её голос становился всё более и более нечеловеческим, она стала реже выходить на спектакли. Дальше - почти полное забвение. Её потом увидел какой-то бандит, столичный, изгнанный. Лишённый своих денег, он искал шанс и увидел его в ней. Он увёз её из городка ночью, перевёз в крупный столичный центр, выкупил захудалое местечко и сделал её примой этого местечка. Не прошло и полугода, как чтобы попасть в это место, стала нужна запись загодя.

- Почему?

- Голос русалки сходен с наркотиками. Вызывает всё те же симптомы. Только без привыкания. Это мгновенная разгрузка тела и рассудка. Кто смог бы устоять?

- Она... - Лида прикусила губу. - Нас помнит?

На лице Степана Викторовича появилось настоящее облегчение. Самую болезненную тему дочь подняла сама.

- Нет, - сказал он. - Забыла в тот же год, когда перестала петь для театра, и вернулся её русалочий зов. Она...

- Какой же из неё человек? - грустно спросила Лида. - О чем ты говорил?! Она же...

- Прости.

- Димка значит её нашёл?

- Да. Видимо вошёл в зал в разгар выступления. И...

- Сошёл с ума? - предположила Лида худшее.

- Нет! Конечно, нет, - Степан Викторович суеверно сплюнул и постучал по краю стола. Хотя обычно в вере в суеверия замечен не был.

- Значит, не всё так ужасно, просто плохо?

- Точно.

- Хорошо, - выдохнула девушка - значит, он попал под зов русалки, как обычно попадают под поезд.

- Форма странная, но содержание верное.

- И судя по твоему лицу, ты не знаешь, как с этим справиться.

- Да, - с неохотой признался Степан Викторович.

- Ладно, спрошу у полуночников, может, знают.

- Не у Мельника?

- У него даже спрашивать не буду, - отмахнулась Лида. - Продолжим. О полуночниках ты знаешь, в этом нет сомнения. Давно?

- Да.

- А здесь? Всё случилось случайно или есть некий умысел?

- Умысел, - вздохнул отец участковой, разглядев в дочке профессиональную встревоженность. – Здесь государственный заказник. Сюда перевезли представителей почти всех видов.

- Отлично. Ты в этом заказнике?

- Егерь.

- Работа в школе - прикрытие. Ну, а слова о сменах на заводе - ложь.

- Точно, - кивнул мужчина. - Как и ожидалось от моей дочери, столько всего успела выяснить.

- Куда ты пропал в ту ночь, когда на меня напали?

- Хотел сделать то же, что и вы с Сашей, поговорить с кликушницей. Но до неё не доехал, увидел, как тёмная тень опустила тебя на крыльцо, и помчался следом. Не догнал, но след взял. И все эти дни пытался выследить.

- Тёмная тень. Человек или полуночник?

- Один из тех, кто как Мельник ходит между двумя мирами. С тем учётом, что тогда за тобой шёл мертвяк, скорее всего, на тебя напал некромант.

- Некроманты - это повелители мёртвых?

- Не совсем, хотя и близко. Они повелители мёртвой материи. То, что жило и умерло, или того, что никогда не жило.

- Не вдохновляет. Но хотя бы понятно, почему полуночникам он планирует дать свободу убийств. Из живых он не сделает для себя ничего полезного. А вот с мёртвыми ему простор для фантазии.

- Верно.

Отец и дочь немного помолчали. Лида отставила в сторону опустевшую кружку, подняла голову и прямо спросила:

- На меня, когда я была маленькая, действительно мертвец напал?

Кружка выпала из рук Степана Викторовича и покатилась по полу. Зазвенела выроненная ложечка.

- Ответ положительный, - Лида провела ладонью по мгновенно повлажневшему лбу.

- Кто сказал?

- Сама вспомнила. Мы в городе были, я почему-то от тебя ушла. Заблудилась. Вокруг дома были одинаковые. Тогда все и случилось. Так, это был мертвяк?

- Лич.

- В чём разница?

- В возможностях и последствиях, - туманно отозвался Степан Викторович.

- А если не уклоняться от ответа?

- Количество власти, данное создателем. В силах лича создать из человека подобие мертвяка.

- Мертвяк - это неразумная тварь?

- Нет. Неразумная тварь - это бездушные, люди, из которых некромант или лич вытащили душу. Личи таким образом питаются, некроманты проводят эксперименты. Вот бездушным как раз только бы жрать, ни на что другое не отвлекаясь. Мертвяки сохраняют свою душу и способны притворяться людьми, если хозяин постоянно их кормит.

- Замечательно. И, раз такая тварь меня цапнула, я должна была умереть.

- Мы вернулись вовремя.

- Мы? - насторожилась Лида.

- Я и ещё один человек. Он был достаточно умелым, чтобы пристрелить лича. Но трупный яд к тому моменту уже попал в твоё тело.

- Благодаря этому яду я опасна для полуночников? Я носительница этого яда.

- Более того, - Степан Викторович погладил дочь по опущенной голове. - Твой организм теперь вырабатывает этот яд самостоятельно.

- Почему меня никто не изучает в этом случае? Неужели нет учёного в среде ОСПБ или среди тех, кто над ними?

- Милая, с чего ты вообще взяла, что у ОСПБ есть вышестоящее начальство?

- Элементарно, Ватсон, - усмехнулась девушка. - ОСПБ - это мальчики на побегушках, не то есть, не то кажется. Да и ты сам сказал, что наша территория – заказник. Вряд ли отделение, которое занимается казнью полуночников, будет заниматься созданием такого места, как это, а затем бросать его на произвол судьбы.

- Ты просто умница. Столько не знаешь об обществе полуночных созданий, но, тем не менее, умудряешься делать правильные выводы. Верно. Над ОСПБ есть начальство. И в этой структуре действительно есть учёные, которые были бы счастливы заполучить тебя. Но о случившемся никто не узнал. Поэтому ты можешь не бояться за себя и свои тайны.

- Разве очень похоже, что я боюсь? - возразила негромко Лида. - Я совершенно закономерным образом опасаюсь.

- Ты умница, - повторил Степан Викторович. - А теперь, пойдём спать.

- Будет лучше, если я прямо сейчас прогуляюсь до воды. Водяной вряд ли спит. Да и его внук тоже. А кому как не им знать о том, что такое зов русалки и как от него спасать.

Мужчина покачал головой, но отговаривать Лиду не стал, вовремя осознав бесполезность этой затеи.

Спустя минут десять-пятнадцать, переодевшись в тёплый спортивный костюм и прихватив ретривера, Лида мчалась к реке. В отношении водяного она всё же ошиблась. Он не спал, но был вне досягаемости Лиды.

Встретивший девушку у берега Рим гневно качнул хвостом и нарочито нейтрально сообщил, что дед закрылся вместе с лесным хозяином в заповедном месте и сейчас активно чего-то ворожит.

- Может, я чего подскажу? – предложил русал, разглядывая Лиду, мрачнеющую на глазах.

- Можешь и подскажешь, - согласилась та задумчиво. - Только разговор долгий, а я на такой холод не рассчитывала. Так что, давай я загляну завтра?

- Судя по твоему виду, - Рим хлопнул по воде, - у тебя случилась беда. Поэтому раздевайся и иди сюда. Я дам тебе дыхание русалок, а под водой тепло. Гораздо теплее, чем здесь.

- В таком раскладе поговорить не получится, - улыбнулась непослушными губами Лида. Промозглый речной ветер заморозил её напрочь. И хотелось как можно быстрее укрыться хоть где-нибудь!

И предложение Рима на этом фоне выглядело в меру завлекательно.

Отчасти было страшновато, но все-таки девушка должна была ещё и узнать, что же всё-таки случилось с братом. И можно ли это исправить!

Скинув торопливо костюм, она шагнула к воде. Но успокоительные травки в чае домового сослужили Лиде дурную службу. Потому что спросить самое очевидное, она сообразила только у воды.

- А как ты будешь этим самым дыханием русалок делиться?

- Поздно! – расхохотался Рим. Мощный хвост ударил под колени. И Лида, вскрикнув от изумления, полетела в воду. Холодные руки обхватили её за плечи. Холодное тело русала было обжигающим. А затем испуганно приоткрытые нежные губы Рим накрыл жадным поцелуем.

Вода приподнялась, укрывая ласковой мантией. Затем выше и выше, пока не сомкнулась над головой. А русал утаскивал свою жертву все глубже и глубже в омут, и у Лиды даже не было возможности вырваться. Хвостом Рим удерживал её ноги, а руками зажимал руки, не давая двигаться.

Под спиной мягко колыхнулись водоросли, приняли в свои необычайно мягкие объятия. И девушка, получив свободу, только боясь задохнуться, не стала кричать на проказливо улыбающегося русала.

«Слушай, - предложил тот неожиданно. И его мысленный голос звучал ясно и чётко. - А становись моей женой? Будешь третьей принцессой крупного моря, тёплого и красивейшего. Я сделаю тебя русалкой?»

«Сделаем вид, что я этого не слышала. У меня и без того безумное желание прибить тебя. Или себя за то, что заранее не уточнила очевидный пункт».

Рим снова расхохотался.

«Ты такая смешная, Лида! У полуночников все либо через кровь, либо через поцелуй, либо через смерть. Ну, не бывает других вариантов».

«Ограниченные вы какие!»

«Да я и не спорю. Не злись, Лида. Здесь тепло и красиво, а ещё безопасно. Рассказывай, что случилось».

К рассказу Лида сразу перейти все-таки не смогла. Вначале осмотрелась и осознала, что Рим её не обманул. Здесь действительно было тепло, а ещё - красиво. Не яркой, бросающейся в глаза красотой, а деликатными красками. Все было приглушено, как ещё может быть на дне речном? Но очень нежно, уютно и завораживающе.

Дно было выложено разноцветной галькой и присыпано песком. Не серым, речным, как можно было подумать – а белым кварцевым и таким приятно золотистым. Дом, на качелях около которого и опустил русал Лиду, был сделан из чего-то напоминающего кирпичи, только не простых – а из спрессованных ракушек!

Разноцветные водоросли покачивались в воздухе, неизвестные Лиде грибы сияли, разгоняя царящий полумрак. И да! Повсюду были серебристые гибкие силуэты рыбок. Одна смелая красавица подплыла практически вплотную, вращая хвостом и заставив Лиду улыбнуться. Ну, чисто её Дени.

«Лида?»

«Это случилось с моим братом», - начала Лида, опуская лишние на её взгляд детали.

Но такой рассказ Риму не понравился. И почти перед рассветом, слушая его сухой голос, лишённый интонаций, Лида поняла, что рассказала ему гораздо больше, чем изначально хотела сама!

«Это редкий случай, чтобы просили за человека, попавшего под зов русалки. Но всё же прецеденты были. И есть зелье, которое поможет твоему брату. Но его сварить может только человек, точно также как человеческими руками должны быть сорваны все ингредиенты, входящие в состав зелья. Я могу рассказать тебе, что ты должна искать и где. Но провести тебя на границу между двумя мирами может только Мельник».

«Всё-таки придётся идти к нему на поклон».

«А ты ещё у него не была?» - обрадовался русал.

«И не хотела, и не хочу. Но придётся», - девушка рассеянно запрокинула голову, разглядывая толщу воды над головой.

«Лида, ты первая».

«Что?»

«Я с Мельником уже знаком лет сорок, так вот ты - первая, кто не захотел к нему обращаться за помощью. Когда дело касается наших двух миров или границы между ними, он всемогущ. Он... Палочка-выручалочка. А ещё - ростовщик. Он никогда не помогает за просто так, всегда спрашивает свою цену. Во времена нашей спокойной жизни мы вполне были в силах её заплатить. Речной жемчуг, лунные кристаллы, особые водоросли, дающие возможность подводного дыхания - это была не просто посильная цена, а лишь мелочь для нас. Сейчас же даже цена в три жемчужины становится невыполнимой. Мельник помогает, разрешая оставить оплату на потом. Но «потом» откладывается, а долги множатся».

«К чему ты мне это говоришь?»

«Даже не знаю, - русал развёл руками. - Дурак, наверное. Светает, Лида. Тебе пора подниматься. Под водой время ощущается немного по-другому, и тебя ждёт сегодня очень тяжёлый день».

«Скажи, а как насчёт тебя? Во-первых, откуда ты знаешь, что мне нужно? - проснулась подозрительность в Лиде. - А, во-вторых, что ты хочешь за свою помощь?»

«Ты будешь моей спутницей на ярмарке жемчуга через пару недель - это цена за помощь. А насчёт откуда... Это очень сильное отворотное зелье, Лида. И, однажды, я готовил его собственноручно для себя, поскольку влюбился в человеческую девушку».

«А как всё хорошо начиналось, - пробормотала Лида. - С ценой я согласна. Осталось узнать, что захочет Мельник за свою помощь. К тебе же я приду, когда всё узнаю».

«Я заранее приготовлю список необходимого».

«Спасибо, Рим».

«Пока не благодари. Вначале твой брат выздоровеет, а там уже...»

«Я поняла. Как мне вернуть своё обычное дыхание?»

Русал развёл руками и улыбнулся:

«Я бы сказал через поцелуй, но ты рассердишься. Когда ты вынырнешь на воздух, все вернётся на круги своя».

Лида благодарно кивнула, оттолкнулась от качелей и поплыла вверх. Любопытная рыбка помчалась следом, на ходу меняя свою форму, и на берег рядом с Лидой уже выскочил её ретривер.

Рим, посидев немного, встряхнулся и занялся списком. Следовало не просто его составить очень внимательно, но и указать, где именно искать растения, какие их части нужно собирать.

Русал хотел бы отправиться вместе с Лидой на границу между двумя мирами, но толку от него там было бы очень мало, даже если бы у деда нашлось бы припрятанное зелье временного обращения полуночника в человека. Только поэтому от этой идеи Риму пришлось отказаться... Оставалось верить, что Мельник назначит разумную цену и сам решит пойти с Лидой. И хотя русал понимал, что таким образом нравящаяся ему девушка останется с другим мужчиной, вопросы Лидиной безопасности перевешивали беспокойство на тему того, что она влюбится в Мельника.

А о том, что Лида уже любит мужчину и ждёт его из военной части, Рим попросту не знал...

...Мельника искать не пришлось, он пришёл сам. Правда, не к самой Лиде, а вообще к Скворцовым домой.

Участковая вернулась после рабочего дня и обнаружила его около крыльца. Мужчина, облокотившись на перила крыльца, смотрел на подходящую девушку с выражением, которому Лида не могла подобрать иного определения кроме как «досада». Да, едва уловимая, почти незаметная, но она была.

Остановившись около ступеней, Лида поинтересовалась:

- Что-то случилось?

- Удивляюсь я тебе, барышня, - отозвался Мельник. - У тебя с братом такое случилось. Что же ты ко мне не пришла?

- Посреди ночи? - скептически отозвалась девушка. - Ты вполне мог быть и на своей работе, твоего точного графика я не знаю. Вот и постаралась обойтись без тебя.

- Получилось, барышня?

- Возникло небольшое затруднение. Почему-то на границу между мирами никто кроме тебя провести не может.

- Какая досада!

- Неописуемая, - поддакнула Лида. - Словами не передать, как это обидно.

- Почему? - Мельник посмотрел на девушку немного свысока. - У кого-то ещё ты же решилась попросить о помощи, а ко мне идти не хотела?

- Не хотела, - подтвердила Лида. - Потому что ты сам говорил, как тебе надоели ходоки со словами «помогите».

- Только поэтому?

- Разве это недостаточная причина?

- Барышня, - Михаил даже сердиться перестал. - Ну, нельзя же так огульно.

- Почему нельзя? Или ты хочешь сказать, что мы подружились и поэтому ты для меня сделаешь исключение?

По губам Мельника скользнул тонкая усмешка, а Лида, не давая себя перебить, продолжила:

- Нет, не скажешь, поскольку нет поводов делать для меня исключения. Да и выбора другого у меня нет. Мне надо попасть на границу. И надо знать, что ты за это захочешь.

- Сделка что ли, барышня?

- Ну, конечно. Любой труд должен быть оплачен.

Мельник покачал головой.

- Удивительная барышня. Давай по-другому. Я тебя проведу на границу просто так, а уже потом решу, что с тебя спросить.

- Нет. Сначала стулья, потом деньги - это не мой способ ведения переговоров.

- Переговоров... - повторил Мельник задумчиво.

- Ну, послушай, Миша. Это тот самый случай, когда мне нравится человек в отрыве от его деятельности. Поэтому я не хочу от тебя «дружескую услугу». Я хочу просто стать частью твоей работы ненадолго. А вот дружеские отношения - это уже совсем другое.

- Упёртая ты, барышня, - с каким-то даже сожалением сказал мужчина. - Но я не возражаю. Как насчёт такого соглашения? Я возьму тебя с собой на границу, но не отдельно, а попутно. Найдёшь всё необходимое - честь тебе и хвала. Но защищать тебя, барышня, при этом я не буду. Также как объяснять, кто там водится, почему, кто опасен и так далее.

- Зачем тебе туда надо?

- За товарами для магазина. На границе растут уникальные растения и бегают во временно живом виде будущие уникальные ингредиенты из животных.

Лида хлопнула ресницами.

- Ингредиенты?

- Точно. Части зелий животного происхождения, а зелий мне нужно много. Мой магазин работает во всей России. И он такой единственный.

- Во многом из-за того, что ты сам удивительный?

- Да, барышня. Из-за этого в том числе. Теперь насчёт границы. Сегодня туда идти опасно, а вот завтра - идеальное время. Я зайду за тобой на работу. Побудешь до ночи у меня на мельнице, и отправимся на границу. Вернёмся на рассвете, не раньше.

- Собаку с собой взять можно? - уточнила Лида.

- Нет, она не пройдёт границу.

- И говоря о собаках... Пап! - крикнула Лида. - А куда ты нашего волкодава дел?

Степан Викторович, с молотком в руках свесившись с крыши, воззрился недоуменно на дочь.

- Вообще-то он оставался дома. Разве я мог бы оставить вас без защиты?

- Вообще-то он пропал в ту ночь, вместе с тобой!

- Куда?

- Вопрос, - согласилась Лида и повернулась к Мельнику. - Миша, чай будешь? Я на обеде тесто поставила, сейчас пирожки сделаю, если наш Тимофей до них ещё не добрался. Не скажу, что готовлю как шеф-повар, но на мои пирожки ещё никто не жаловался.

Сложно сказать, кто изумился сильнее - Степан Викторович, Мельник или выглянувший на крыльцо домовой, чтобы сообщить, что тесто подошло, ягоды он разморозил и можно печь пирожки.

- Я откаж...

- Не отказывайся, Михаил Андреевич, - опомнился Лидин папа. - Я крышу доделаю, посидим как в старые добрые времена. Где-то и припрятанный бочонок сидра есть, по рецепту Авдотьи Никитичны, между прочим.

Лиде прозвучавшее имя ни о чем не сказало, зато для Мельника последний довод на удивление стал решающим. Он кивнул.

- Спасибо, не откажусь.

- Тогда пока, Миша, со мной посиди, а то если папа сейчас с крыши слезет, обратно придётся с молотком и гвоздями залезать мне.

- Ну, это не дело, - покачал Мельник головой, - поэтому барышня некоторое время я действительно посижу с вами.

- Прошу, - Лида распахнула дверь.

Навстречу гостю бодрым золотым колобком выкатилась Дени, заскакала вокруг, звонко тявкая.

- Как узнала, - пробормотала девушка, заходя в дом и закрывая дверь. Тимофей уже провёл Мельника на кухню, невольно обеспечив Лиде мгновение передышки.

Слова о пирожках вырвались у неё сами собой. Не собиралась она приглашать Мельника на чай, даже не думала о такой возможности. А тут - мало того, что выпалила, так ещё это и правильным показалось. Ну и в какую из категорий странностей зачислять случившееся?

- Барышня? – Михаил появился на пороге кухни и не показался чуждым элементом. Скорее, наоборот. И это пугало ещё больше.

- Миша, скажи мне, неразумной, - набросив фартук, Лида прошла к раковине, чтобы помыть руки. Тесто лежало на столе, чуть в стороне был силиконовый коврик для раскатки и противни для выпечки. - А что ты собираешь на границе? И зачем?

- Собираю всё необходимое для сборов, амулетов, заклятий или отваров.

- А в чем разница?

- Всё время забываю, что ты об этом не знаешь, - Мельник чуть нахмурился. – Тогда расскажу по порядку. В отличие от полуночников, у которых есть своя, особая магия, люди вынуждены для достижения желаемого результата идти окольными путями. Об одном из них ты уже узнала.

- Зелье?

- Именно. Зелье варится полностью из потусторонних ингредиентов, обладает ярко выраженным действием и используется как людьми, так и в равной степени полуночниками. Для отваров берутся только травы твоего, барышня, мира. Ярко выраженного действия они не имеют, чтобы получить результат отвары надо пить несколько недель, а то и месяцев. Но иногда случается так, что лишь отвары могут помочь человеку. Сама догадаешься насчёт сбора?

- Естественно, простая логика! Это середина, то есть это то, что состоит из растений и с границы, и из растений моего мира.

- Верно. Здесь дело в пропорции. Можно добавить в травяной отвар от простуды стручок волчьего перца и получить согревающий эффект. Если тот же перец добавить в желудочный отвар и присовокупить к нему сушёные крылья летучих мышей, получится один из самых популярных сборов для увеличения мужской силы.

Лида, смешивающая начинку, содрогнулась.

- Ой! Крылья?

- Сказки читала? Глаз рыбы, крыло мыши, чья-то лапа или внутренность. Это не редкость, обыденность. Более того, чем выраженнее нужен эффект, тем более неприятные используются компоненты.

- Не хочу знать примеры. А ты ещё перечислял амулеты. И заклятия.

- Амулеты – это носители частицы магии границы. Защитной, атакующей, скрывающей, выслеживающей.

- Магия границы?

- В том числе её обитателей. Это необходимо изучать на практике.

- А артефакты откуда тогда?

- Мастера зачаровывают. Те, кто живут на границе между двумя мирами. Как я, как бабки-ёжки, как некроманты.

- Стоп, стоп, стоп! Кто?!

- Некроманты – это повели…

- Нет, нет! – перебила Лида, включив духовку, чтобы она начала разогреваться. – Выше! Бабки-ёжки?

- Да. Баба Яга обыкновенная. Живёт на границе между двумя мирами, часто служит проводниками по ним. В мире их осталось не больше десятка, наверное. Им просто свой дар передавать некому. Девочки, которые стали рождаться у них, не имеют ни капли магического дара. Если долго жить на границе, неотрывно, неотлучно, он появляется. Но кто захочет дожить до семидесяти лет, стать сгорбленной старухой, а после этого жить лет триста-четыреста в таком виде? Да, есть власть, сила, возможности – но нет главного, молодости. Здоровье вернуть можно, с помощью древних отваров, да зелий, а вот молодость – нет.

- Ой, да! Говоря о зельях. Есть ещё один вопрос.

- Слушаю тебя, барышня.

- А если наоборот?

- В каком смысле? – уточнил Мельник, не сразу поняв о чем идёт речь.

- Если взять наоборот, то есть не в отвар добавлять полуночные растения, а наоборот, сделать сбор обратный. То есть в зелье добавить пару-тройку человеческих растений?

- Это интересная тема для холиваров. Бабки-ёжки долго ругались на последнем съезде на Лысой горе даёт это какой-то эффект или нет. В результате пришли к выводу, что всё зависит от того, насколько правильно растения те собирали и для чего их добавляют. Единственное, неоспоримое, это как-то всё-таки человеческие растения на зелья влияют. Но вот общеизвестных сборов – нет.

- Ты много об этом знаешь.

- Мама была бабкой ёжкой.

- Была?

- И есть, - усмехнулся Мельник. – Живёт в своей Сибири и здравствует уже почитай седьмое столетие.

- Сколько?! – ахнула Лида.

- Седьмое столетие пошло.

- Так много! А тебе тогда сколько?!

- Не скажу, барышня. Много будешь знать, вопросы задавать перестанешь. А с ними, чай, как-то и веселее.

Девушка вернулась к плите, перемешала лопаточкой грибы с луком. Рядом с плитой, на стойке, своего часа дожидалась свежая малина и рубленый зелёный лук с яйцами.

- То есть я тебя развлекаю?

- Нет, - Мельник, уловив в голосе Лиды обиду, неожиданно улыбнулся. – Когда не знаешь прописных истин, можно найти что-то совершенно особенное. Новый рецепт отвара, новое назначение для амулета. Первые два года, когда новичок попадает на границу, его специально ничему не учат, чтобы он мог делать открытия.

- А если попадёт в беду?

- Его же одного никто не пустит, а результаты эти два года дают хорошие.

- Тебя тоже так учили?

- Нет, - с лица мужчины улыбка ушла. – Нет, барышня. Моё обучение было отдано на откуп местным полуночникам, поэтому всё сложилось не так, как положено.

- А разве так можно делать? Отдавать в обучение не людям?

- Будущих перевозчиков, барышня, которые могут стать очень сильными, только так и учат. Вначале полуночники несколько лет, потом люди. Потом снова полуночники и снова люди. А потом экзамены.

- Сложные?

- Не особенно, барышня. Бывают неприятные, но если хорошо учиться, то они сдаются без проблем.

- А ты? Хорошо учился?

- Нет, - Михаил с трудом сдержал смешок, глядя на изумлённое лицо девушки. Настолько живая у неё была мимика, что всю смену эмоций, как в калейдоскопе, можно было хорошо рассмотреть.

- Но, как же так?

- Я учился из рук вон плохо, надеялся, что получится избежать уготованной участи.

- И не получилось?

- Как видишь, барышня.

- А почему ты не хотел становиться перевозчиком? Это плохо?

- Это… никак.

- В смысле? – озадачилась Лида, выключая под сковородкой огонь и повернувшись к тесту.

Мельник помолчал, глядя за окно.

Шумели птицы, слышался стук молотка по крыше. В соседней комнате можно было услышать ровное дыхание спящего человека. Димка как уснул, так до сих пор и не просыпался. Лида, в чью память буквально врезалось мёртвое лицо брата, считала, что такой сон для него гораздо лучше.

Тесто под пальцами раскатывалось легко и послушно.

И на какой-то миг девушка словно провалилась сквозь время, когда вот так в кухне, она сидела совсем с другим человеком. В окно врывался свежий ветер, качая занавески, играя кисточками скатерти.

Чайник недовольно пофыркивал, и в его блестящем боку отражалась суетящаяся по комнате юная Лида. Краем был виден стол, за которым сидел какой-то парень.

Тогда тоже царила тишина: приятная, спокойная, потом разлетевшаяся на осколки.

- Барышня, вы побледнели.

Лида, прислонившись бедром к кухонной стойке, улыбнулась непослушными губами.

- Голова, это пройдёт.

- Ну-ка, - Мельник плавно поднялся с места, придержал Лиду за плечи. – Давно?

- С той самой ночи, когда на меня на кладбище напали, - отозвалась девушка. – Повалялась в больнице, а когда вернулась, голова стала болеть.

- Одинаково?

- Нет, по-разному. Спасибо, Миша, я сейчас…

Лида не договорила, захлебнулась словами. Огромный Мельник неожиданно прижал её голову к своему плечу. Глаза девушки потрясённо распахнулись. А потом… это не было теплом, как от солнца или от сковородки, это было что-то такое, совсем полуночное что ли. Мельник не светился, ничего особенного не происходило. В кухне не дрожала посуда, не тряслись стены, не волновалась вода в графине. Просто что-то случилось, и головная боль прошла.

Взамен пришла слабость, ноги подкосились, и Лида буквально осела на стул.

- Барышня, - Мельник немного придержал девушку. – К тебе что, память начала возвращаться?

- Сон, я видела странный сон, а вслед за ним пришло воспоминание, что шрамы на моем плече появились не случайно. А потом, пока папа из-за Димки был в расстроенных чувствах, я у него и выведала, что на меня действительно напал один из полуночников. Ну, и… А откуда, Миша, ты это знаешь?

- Тебя мучала память, и когда стало понятно, что с этим надо что-то делать, твой родитель привёл тебя ко мне.

- Ты блокировал мне память?

- Да. А теперь эта блокировка рушится, и вместе с ней приходит головная боль. Нет, барышня, - слабый замах Мельник перехватил без труда, сжал своей ладонью кулак Лиды. – Ты тогда могла сойти с ума, а я, как палочка выручалочка, часто такими делами занимаюсь.

- Когда мы встретились, ты меня узнал?

- Барышня, - вздохнул мужчина. – Я занимался с ребёнком. А на мельницу пришла участковая, которую я никогда не видел. В твоих чертах было что-то знакомое, но представь, за свою жизнь я видел стольких, что даже предположить, когда это случилось, было довольно затруднительно.

- А фамилия?

- Ни о чем мне, барышня, не сказала. А вот когда я твоего отца увидел, тогда да, вспомнил. С ним мы были знакомы задолго до несчастного случая, что произошёл с тобой.

- Задолго?

- Именно. Видишь, ты о своей семье даже не всё знаешь.

Лида промолчала.

Мельник отстранился, сел за стол.

Вновь воцарилась тишина.

Лида не знала, что спросить, о чем сказать. Потом всё же собрала воедино разбегающиеся мысли.

- Можно снять блокировку?

- Нет, - ответ последовал быстрее, чем девушка успела осознать толком последствия своего вопроса.

- Нет?

- Нельзя. Она спадёт сама, - Мельник кивком поблагодарил Тимофея, выбравшегося из-под шкафчика и занявшегося чаем для гостя и обессилевшей хозяйки.

- Когда?

- Когда придёт время.

- А как я знаю, что время пришло?

- Когда проснёшься со своими воспоминаниями.

- Как уклончиво! – обиделась Лида.

- Зато правдиво, барышня. Голова-то прошла?

Девушка прислушалась к своим ощущениям и подавленно кивнула. Теперь и ругаться, и злиться на Мельника было стыдно.

- Спасибо, - буркнула она едва слышно.

- Не за что, барышня.

- Было бы не за что, не говорила!

Мельник едва заметно усмехнулся и промолчал.

Лида, удивляясь собственной вспышке, вышла в ванную, умылась и после этого вернулась на кухню – доделывать пирожки.

Мельник ничего не говорил, ей тоже не хотелось снова выставлять себя дурой, поэтому Лида благоразумно занималась готовкой молча.

Пирожки с малиной были отправлены в духовку. Пирожки с зеленью жарились в масле на сковороде. А Лида сноровисто лепила грибные пирожки, поглядывая на мужчину искоса, а потом не устояла.

- Миша…

- Да, барышня?

- А снежный зверь, он вообще, кто?

- Вспомнилось первое дело, которое затащило тебя в мир полуночников?

- Точно.

- Изначально, снежных зверей создали бабки-ёжки, в качестве нянь для своих детей. Малыши, а потом дети, да и подростки тоже, могли перейти на границу между мирами, сами того не понимая, а там им грозила иногда опасность. Снежный зверь был проводником, который мог не только защитить в том месте ребёнка, но ещё и вернуть его домой. Пару раз меня лично возвращал наш личный снежный зверь, взяв в зубы.

- Они недостаточно крупные же, вроде бы, для этого. По крайней мере, тот которого я видела, смахивал на крупного волка, не более того.

- Снежные звери – полиморфны. Они могут менять форму.

- В любую сторону?

- Именно, они могут становиться меньше, могут становиться больше.

- Твоя кошка…

- Верно, - Мельник одобрительно кивнул. – Единожды выбрав хозяина, снежный зверь больше его не покидает, служит верой и правдой до самого конца.

- Но сейчас он входит в перечень особо опасных видов ОСПБ.

- Причина тому случилась сто восемьдесят лет назад. Двое сводных братьев-некромантов не поделили наследство своей пра-пра-прабабки, которая была, как думаю ты уже догадалась, Бабой Ягой. В числе наследства был и снежный зверь. Один брат был другого посильнее, он сумел, используя свою силу, подчинить зверя и натравил его на брата. Так родился монстр.

Лида расстроенно покачала головой.

- Но ведь у них такое хорошее изначальное предназначение!

- Было. Некромантский зверь, отведав человечины, отказаться от неё не смог. Свободолюбивое создание своим хозяином довольно не было, и вторым сожрало… именно его.

- А затем появился потомок?

- Точно, и не один. Истинный снежный зверь был один, а вот опасных тварей, которых сейчас так называют, клепал очень быстро, задирая волков. В конце концов, его убили, а вот потомков осталось тьма-тьмущая. До сих пор на том свете некроманту небось икается.

- И сейчас настоящих снежных зверей не осталось?

- Почти не осталось. Их создать очень сложно, а некромантов, которые хотели бы получить истинного зверя, пруд пруди.

Лида кивнула, присела за стол, разглядывая Мельника.

- Хорошо. Судя по стуку в терраске, папа вернулся, сейчас тебя утащит. Пирожки я подам минут через пятнадцать, двадцать.

- Договорились, барышня.

Лида не ошиблась. Степан Викторович, на ходу вытирая руки какой-то тряпицей, появился на кухне и увёл гостя за собой.

Девушка допекла все пирожки, несколько часов посидела с проснувшимся братом, читая ему сказки, а потом отправилась спать. Мимолётно пожалев о том, что выспаться впрок нельзя, Лида заснула и… снова увидела сон.

Тихо стрекотали сверчки. Под босыми ногами неприятно кололись мелкие камешки. Она стояла рядом с папой, вцепившись в его руку и отчаянно боялась. Всего.

И низких приземистых домов, которые никогда не видела раньше – только в кино. И высоких зарослей травы, от которой пахло горько и почему-то мокрой псиной.

- Пап, пап, - дёрнула девочка отца за рукав. – А зачем мы здесь?

Широкая ладонь легла на макушку и погладила.

- Мы теперь здесь будем жить.

- Мы больше не будем жить в городе?

- Нет, Лидонька. Надеюсь, тебе здесь понравится.

- А здесь я тоже не буду ходить в школу?

- Наоборот, здесь ты пойдёшь в школу. Ты девочка у меня умненькая, быстро со всеми подружишься.

- Думаешь?

- Уверен.

А травинки недавно скошенные оказываются такие колкие! И на ромашке, девчонки научили, так смешно гадать. Ей из мальчишек и не нравится никто, но белые лепесточки так успокаивают.

И вокруг столько всего интересного, непонятного.

Девчонки и мальчишки знакомили Лиду с деревенской жизнью неспешно. А взамен получали массу новых и интересных знаний. Для девчонок о городской моде и о косметике, вместе они просматривали десятки модных подшивок. А мальчишки нашли в нескладном подростке хорошего товарища для игр.

А потом появился мальчишка с удивительными синими глазами. Улыбнулся и протянул для рукопожатия руку, как большой.

- Меня зовут Лёшка, - сказал он задорно. – А про тебя мне рассказывали, ты новенькая. Мы сегодня на стадионе в футбол играть будем, приходи.

И она пришла. Ради этих синих глаз, ради тепла этой ладони, она пришла на стадион. Вначале как зритель, потом как игрок на запасной скамье, потом стала игроком основного состава.

А мальчишка с синими глазами стал её первой любовью.

Девчонки смеялись, говорили, что это безнадёжно. Что Лида не первая, кто в него влюбился. Походит влюблённой пару месяцев, а там сама его и забудет. А она не забыла… Ни в школе, ни в университете, ни после, когда вернулась сюда, в деревню.

…Открыв глаза, Лида полежала, разглядывая потолок.

Сколько, оказывается, она не помнила! Целый пласт воспоминаний. Самое начало. И что значит «теперь будет ходить в школу?» Можно подумать, до этого не ходила. А может и не ходила. В памяти на этот счёт было пусто.

В доме царила сонная тишина, но почему-то девушка проснулась же?

Поднявшись с места и набросив халат, Лида вышла в коридор. Под босыми ногами не скрипнула ни одна половица. Ни один шорох не выдал неспящую.

Димка спал в своей комнате, это она проверила в первую очередь. Спальня отца была пуста. А голоса доносились с крыльца.

Поправив на предплечье свой браслет, скрывающий смертоносный подарок, Лида крадучись двинулась к входной двери. Чем ближе был порог и открытое окно, тем лучше был слышен чужой разговор.

- Ты ей рассказал?

- Нет, конечно, такое разве можно говорить?

- А если сама узнает?

Девушка чуть сместилась к окну, осторожно выглянула. Голоса знакомыми были не случайно. На улице разговаривали папа и Мельник. Степана Викторовича видно не было, видимо стоял на крыльце. А вот Михаила видно было хорошо. Он сидел на скамейке, которую обожала Лида, и задумчиво разглядывал тёмное небо.

- Ты же говорил, что блокировка не поедет.

- Если бы она не столкнулась с полуночниками, память бы не вернулась. А теперь, одно зацепилось за другое, и процесс пошёл.

- Можешь повторить?

- Нет. Я тебя с самого начала предупреждал, что блокировка разовая. Один раз слетит, второй раз поставить уже будет невозможно.

- Сплошное невезение, - пробормотал Степан Викторович. – И что делать то?

- Надеяться, что блокировка просто сместится, выпустив пару-тройку не самых болезненных для неё воспоминаний.

- Это возможно?

- Возможно. И это, и ещё пара других вариантов. Все зависит и от степени везения, и невезения в равной степени.

Степан Викторович помолчал.

Лида, зябко поёжившись, вернулась в свою комнату. Дени подняла золотистую голову от лап, встопорщила ушки и тут же успокоилась, только зевнула. Даже гавкать для порядка не стала.

Девушка, погладив свою неожиданную компаньонку по голове, устроилась на кровати, накрылась и снова уснула. На этот раз без снов.

Следующий день пролетел в работе. Не было ни единой свободной минутки, чтобы присесть и обдумать всё, что стало известно благодаря сну и подслушанному разговору. Не хватило времени даже чтобы заглянуть к соседке. Марья Ивановна много знала, только знаниями делилась не со всеми, а только с теми, кто вопросы ей правильные задавал.

Вот это Лида и хотела сделать. Только, увы, это у неё так и не получилось.

В половину седьмого, когда замученная участковая уже не знала, куда ей прятаться от навалившейся работы, прибыл Мельник. Посмотрел на девушку, усмехнулся, вывел из здания, посадил верхом на свою страшную конягу-зверюгу, сам закрыл дверь участка и … Только их двоих и видели.

***

Глухому невозможно описать звук, слепому – все краски мира. А тому, кто никогда не был на границе, невозможно описать её чуждость человеческому миру.

Дело было далеко не в нарушенных красках и пропорциях, что здесь царили. Мало ли миров придумано и описано фантастами. Вряд ли кого-то удивишь темно-фиолетовым небом и бродящей по изломанной траектории полной луной. Пусть даже, когда Мельник и Лида шагнули на границу, на небе покачивался узенький серп.

Да и в траве, чернильно-чёрной, не найти ничего необычного. Пусть даже она удивительно хрупкая и при прикосновении рассыпается хлопьями жирного пепла. И вода, которая на воду похожа лишь на словах, а на деле – как туман расползается, оставляя в ладонях пустоту.

И деревья, вместо листьев – усыпанные шипами. И удивительно красивые кустарники, чьи кругленькие белые ягоды в тепле ладони распускаются белоснежными цветами. И низкие кустики с темно-синими крупными ягодами, которые буквально таяли на языке, оставляя кисло-сладкое послевкусие.

Мельник не обманул, он не собирался ничего объяснять, рассказывать. Лида шла за ним, след в след, и только иногда застывала на одном месте. Мудрая интуиция подсказала ей, что самое безопасное – смотреть издалека, ни к чему не протягивая руки. Она и не тянула. Её проводник и спутник показывал ей красоты этого мира мимоходом. Остановил около невзрачного кустарника, усыпанного белыми ягодками, взял за руку и высыпал на ладонь три ягодки, которые и распустились дивным цветом.

И пока Лида любовалась, застыв около куста, сам нарвал почти банку этих удивительных ягодок. Они в руках Мельника не распускались, видимо потому, что он сам был в перчатках.

И к небольшому озеру девушку он не пустил, хотя там и рос один из необходимых Лиде компонентов для зелья. Сам сорвал огромную кувшинку, нежно-розовую, с белоснежными кончиками.

Правда, поехидничать девушка не успела, хотя и хотелось. Ещё несколько штук этих кувшинок Мельник сорвал и упаковал в собственный пакет.

Правда, это было из разряда исключений. В основном Лида искала необходимые растения самостоятельно. Список у неё был. Не текстовый, как она подумала немного испуганно, когда из воды соткался длинная бумажная «портянка». Около каждого пункта в списке был зарисован внешний вид искомого растения.

Посмотрев на осыпающиеся кусочки гуаши, Лида сделала себе пометку найти и купить для Рима нормальные краски, вгляделась в рисунки и пропала очарованная. Нарисованные растения казались живыми. Тронь – и скатятся росинки с широких листьев девясила высокого. Подуй и слетит золотистая пыльца с тычинок оленьего языка. Растения были как знакомыми, так и вообще впервые виденными. Но и более того, судя по списку, на границе произрастали растения из разных зон человеческого мира.

И Лида очень быстро убедилась, что это правда. На границе совершенно комфортно располагались рядом, практически на одной кочке, растения из жаркой степи и из холодной тайги. В лесу наряду с деревьями, аналогов которым девушка не смогла бы привести, росли и те, что она не раз видела в научно-популярных фильмах. Баобаб и саксаул перемежались карликовыми берёзами, можжевельникам и, неожиданно, кактусами, высокими, выше пяти-семи метров.

Мельник шагал без устали, поэтому у Лиды не было времени разглядывать окружающий мир. В глаза бросались только самые яркие моменты и некоторые из них казались почему-то знакомыми.

Но этого же просто не может быть?

- Привал, - мужчина остановился на небольшой полянке, со всех сторон окружённой высокими кустарниками. На темно-коричневых ветвях качались, позвякивая, тонкие серебристые узорчатые листочки.

Они были настолько завлекательно красивы, что Лида, если бы не данной себе обещание, уже давно была бы рядом с ними. А так ей и оставалось только сидеть на одном месте, изучая произведение природного искусства.

Именно поэтому она и заметила ярко-голубые глаза, изучающие её из-за сплетений ветвей. У Дени глаза были цвета янтаря, поэтому по границе за Лидой и Мельником двигался тот самый снежный зверь, с которого всё и началось.

Инстинкт сработал быстрее разума. Девушка вцепилась в запястье мужчины, но тот даже не повернулся. Лишь едва заметно покачал головой.

- Он пока не нападает. А серебролист, это тот куст, на который ты с таким интересом смотришь, ядовит для снежных зверей. Пока мы здесь, ты в полной безопасности.

- Он давно следует за нами? – расстроилась за свою невнимательность Лида.

- Минуты три. Появился, когда ты прикипела взглядом к серебролисту.

- Ясно. И что теперь нам делать? Ждать?

- Зачем, можем уйти в наш мир отсюда, не обязательно идти к местам перехода. А там уже нас встретит мой зверь.

Лида промолчала. Ярко-голубые глаза смотрели на неё не отрываясь.

- Что у тебя со списком? – уточнил Мельник.

- Осталось единственное растение. Льнянка. Выглядит очень красиво и такие интересные соцветия.

- Значит, придётся рискнуть и попробовать отогнать зверя, - Мельник взглянул на полную луну, что-то пытаясь в ней отыскать.

- Рискнуть?

- В моем рецепте нет льнянки, барышня. У тебя либо рецепт более полный, либо более специфический. В любом случае, льнянка на границе цветёт трижды в месяц.

- Трижды? В месяц?

- Да. Здесь все подчиняется особым законам, поэтому даже посреди зимы можно найти и цветущие растения, и созревшие плоды, и только-только зацветающие цветы. Возможно всё, поэтому тех, кто живёт между двумя мирами, в первую очередь учат календарю. И льнянка сегодня ночью цветёт последний раз за месяц.

- Я не могу так долго ждать!

- Поэтому я и говорю, что придётся прогуляться до того места, где она растёт. Вот только что делать со зверем.

- Я могу, - Лида скользнула пальцами по браслету. – Отогнать его.

- Ты уже научилась вызывать обрез по собственному желанию? – в голосе Мельника наряду с прохладным спокойствием прозвучала нота удивления.

Лида кивнула.

- Не должна была?

- Почему? Это хороший знак. Только, барышня, зверя убивать нельзя.

Девушка, уже успевшая вытащить обрез и зарядить его, взглянула на проводника с немым изумлением. И он снизошёл до объяснений.

- Это зверь некроманта. Поэтому наиболее опасен он не тогда, когда жив, а наоборот, тогда – когда мёртв.

- Не понимаю, но просто приму на веру. Это будет безопаснее для моих нервов.

Мельник усмехнулся.

- Стреляй в лапу. А ещё лучше – прямо перед носом, чтобы его обожгло воздухом, но не задело.

«Знает или не знает о моем свойстве? – задумалась Лида, поднимая обрез. – Если ставил блокировку, значит, о чем-то папа ему рассказал. Но если бы он знал, неужели всё равно предложил бы стрелять? И кстати, в тот раз зверь от меня сбежал, как только увидел револьвер в моей руке, а в этот раз до сих пор смотрит на меня, словно хочет, чтобы я …»

- Миша, он прозрачный, - севшим голосом сказала девушка.

Мельник, успевший забросить на плечо рюкзак, повернулся. Кусты ещё покачивались, подрагивали стебли крупного дикого лука, но на краю поляны осталось прозрачное изображение зверя, а не он сам.

- Эффект доппельгенгера.

- Что это значит?

- Доппельгенгер – призрак-двойник. Остаточное эхо того, кто здесь был. Какие-то зоны границы помнят в течение нескольких минут, а некоторые сохраняют призраков ушедших по несколько лет. Поэтому те, кто хотят скрыть здесь своё пребывание специально проходят только по тем местам, где невозможно оставить следы.

- Мы…

- Не оставляли следов, барышня. А вот за льнянкой ты не пойдёшь. Не стоит посторонним знать, что ты когда-либо была на границе. Мой же призрак успел тут примелькаться. Пойдём.

- Подожди! Ты же…

Мельник повернулся, притянул Лиду к себе, прижал, одновременно зажав ей рот. Вдалеке слышался шум чужих шагов. Девушка, в который раз недоумевая, как можно быть таким рослым и так тихо двигаться, могла только бессильно смотреть на происходящее. Мужчина же тем временем смещался в сторону, под тень высокого развесистого дуба.

И то, что смещается он с нагрузкой в виде Лиды, его совершенно не смутило.

Потрескивание мелких веточек под чужими ногами стихло. И если бы рот девушки не был бы закрыт, она вряд ли смогла бы удержаться от крика, потому что на тропинке, напротив двоих, остановился мертвец.

Петрович, убитый ещё зимой, поправил на плечах лямки рюкзака, огляделся. Рядом с ним никого совершенно не было, это точно. Стоял убитый прямо напротив Лиды. Губы его шевелились, но ни одного слова не звучало в тиши леса. Зато по движениям, которые участковая хорошо видела, «сказанное» она поняла.

- Сколько можно тебе объяснять, ты мёртвый. Поэтому и нет твоего доппельгенгера здесь. Нет, это не лечится и не исправляется. И если кто-нибудь потом встретит моего призрака, он будет порядком удивлён его шизофреническому поведению. Надо было по границе ходить, когда живым был. Тогда бы и встретился со своим доппельгенгером. А так ты, придурок, сдох давно. И труп твой уже сгнил. Хотя бы в голове у тебя ума было немного, или Хозяин нового напарника прислал. А то, что ты, что этот пьянчуга, толку от вас двоих – никакого. Тоха, вот тот парень был огонь. Но вишь ты, слишком умный, хоть сам сдох давно, а туда же – против Хозяина осмелился интриги плести. За это и поплатился. Нельзя в нашем деле слишком умным быть. Впрочем, от дураков-то и проблем поболее будет. Ладно, ладно. Вот зима придёт, займёмся отловом свежего мяса. Хозяин говорил, в этом году и полютовать можно будет. Участковая хоть и кремень-баба, но дура дурой! Пошли давай, трупяк-мертвяк…

И Петрович, немного припадая на левую ногу, двинулся по дороге прочь.

- Вот тебе и доппельгенгер, - сообщил Мельник, отпуская Лиду. – Правда, это давний. Месяцев шесть, может даже больше шатается. Барышня, что это с тобой?

- Он мёртвый.

- Ну и что? – мужчина хладнокровно пожал плечами. – Тут в паре зон мертвецов найти можно которым и поболе чем пару сотен лет будет.

- Миш, ты специально?

- А ты мертвяков, барышня, боишься, чай?

- Нет, не боюсь. Но мороз по коже всё равно продирает, - честно ответила Лида. – Идём за льнянкой. Потом вернёмся, я займусь созданием зелья.

- Умница, запомнила, - Мельник мимолётным движением скользнул по волосам девушки и шагнул на тропинку. Лида шагнула вслед за ним. Граница очень быстро потеряла свою привлекательность. И больше на красоты этого мира случайная гостья не смотрела. Надеялась побыстрее отсюда уйти.

Удвоенная бдительность принесла весьма неожиданные плоды. В низкой траве позади что-то зашуршало, раз, второй. Мелькнул белый кончик хвоста, и ахнувшая Лида осознала, что на неё смотрит крошка-енот. Белый, как свежевыпавший снег, с яркими янтарными глазами.

За Лидой следовала Дени. Её личный снежный зверь, самый настоящий. Выбравший её саму, её одну. И на душе потеплело. Дышать стало легче, и вслед за Мельником девушка зашагала уже значительно бодрее.

До того момента, пока не дошли до места, где эта самая льнянка росла! Впрочем, вначале носа коснулся запах. Совершенно неимоверный запах мёда и молока. А следом под ногами влажно чавкнула земля.

- Осторожно, - Мельник, протянув руку, придержал девушку за плечо.

- Что это?

- Болото.

- А почему пахнет мёдом и молоком?

Мужчина промолчал, потом вздохнул.

- Постой здесь, барышня. Сейчас сорву твою льнянку, заодно прихвачу тебе источник этого запаха. Ты отсюда – ни ногой. Я бочаги вижу, а ты провалишься, и спасти никто не успеет.

Лида послушно кивнула. И действительно не тронулась с места. Зато в голову ей пришла идея попробовать вытащить планшет. Связь здесь, конечно, вряд ли ловит, но на нем были установлены пара игрушек, которые помогали отлично провести время.

Время текло как заговорённое. Медленно, размеренно. Как зачарованное.

Вначале надоело стоять. Желание присесть где-нибудь было просто нестерпимым, судя по электронным часам, на границе они уже ходили почти пять часов. Но и отойти с тропы Лида не решалась.

И хочется, и колется, и Мельник не велел.

Своих подсознательных желаний порой нужно слушаться. Да, они могут привести к грандиозным неприятностям, но иногда могут от них и избавить.

Девушка не послушала свой внутренний голос, она его даже не услышала. И в общем, даже не предполагала, чем закончится дело.

Вначале на грани слышимости раздался стук. Словно маленький молоточек раз за разом ударяет о звонкую тарелочку. Запершило в горле, и ослабли колени. Сонная хмарь накатила, грозя полным забвением.

«Нет, нет! - спохватилась Лида. – Не спать. Не спа…»

Холодные руки притянули её к чужому телу. Легли на талию, хозяйским жестом скользнули под рубашку, погладив по животу, правда, до чешуек не дотянулись. Вначале одна, за ней вторая пуговица, оторванные с мясом, упали на тропинку, а там и холодный ветер коснулся груди.

Во время охоты, рыбалки или на длительные туристические вылазки Лида предпочитала надевать спортивное белье. И этот раз не стал исключением.

Эластичная ткань разошлась под острым лезвием охотничьего ножа. Из пореза чуть ниже ключицы потекли капли крови.

Больно…

Боль была какой-то неправильной, затуманенное сознание не хотело возвращаться в бренный мир. Что-то было не так.

Нож скользнул ниже, едва-едва нажимая, не до крови, но оставляя на коже красную полоску.

- Лида!

Мужской голос донёсся, словно из-под тяжёлой пелены. Ноги подкосились, над головой что-то жахнуло. И на этом Лида неожиданно пришла в себя.

За спиной раздался тоскливый вой, спину обдало ледяными брызгами, а потом на плечи легла мужская куртка.

- Запахнись, барышня.

Лида кивнула. Страх не отпускал, и дрожащими пальцами она никак не могла продеть пуговицы в петельки.

Мельник, повернув её к себе, застегнул куртку сам.

- Барышня, с тобой вот так выйдешь погулять и уже не знаешь, вернёшься домой без проблем, или с кем познакомишься поближе.

- Что это было?

- Посланник некроманта. Тебе просто продемонстрировали расстановку сил. Можно сказать, дали предупреждение, чтобы ты никуда не вмешивалась. Не искала лишнего. Здесь, на границе, эти порождения особенно сильны. Он затуманил твоё сознание.

- У него был нож?

- Нет. Когти. Оно просто позволило тебе придумать форму.

- Оно?

- Да, барышня, оно. Порождение некроманта. Сама идти сможешь?

- Думаю, да, - осторожно ответила Лида.

- Хорошо. Идём тогда отсюда.

Первый шаг дался тяжелее всего, а потом пошло легче. Виновато поскуливающий енотик ещё пару раз мелькнул в ветвях и растаял где-то позади.

На крыльце Мельник сдал девушку на руки отцу, вручил ему котомку с растениями, велев оставить их до полудня, и исчез в темноте.

Лида рухнула в кровать, до работы оставалось поспать всего пару часов…

…Варить зелье предстояло вечером того же дня дома у Мельника. В огромном подполе, кстати, на удивление теплом, у него была оборудована лаборатория. Причём Лида с первого взгляда даже растерялась, не зная, куда её причислять - то ли к алхимическим, то ли к современным.

Потому что рядом с новейшим компьютером мирно соседствовал здоровенный котёл. Чуть левее микроскоп на столе располагался рядом с яблоком на блюдце. На дне химического анализатора, Лида не раз пользовалась подобным во время практики в морге, лежало нечто, что можно было в равной степени назвать и корнем какого-то растения и сушёной чьей-то лапкой.

Под потолком, напротив кондиционера, висели связки трав и не только трав. На связках с сушёными крыльями летучих мышей Лида не выдержала, опустила взгляд.

- Пристанище сумасшедшего учёного-алхимика, - пробормотала она. - И с таким складом чего тебя понесло на границу?

- Определённые зелья требуют непременно свежих ингредиентов, барышня. А мне два таких недавно заказали. Спиртовка и колбы под столешницей на полке. Разберёшься. Маленький котёл найдёшь там же. Если будут вопросы, можешь попробовать их задать, хотя совсем не факт, что я на них отвечу. Всё понятно, барышня?

Лида предпочла кивнуть, хотя на языке вертелась тысяча вопросов.

Маленький котелок, острый нож, деревянная доска, чесночная давилка, тёрка и скалка. Вот и весь набор, необходимый для создания зелья.

Напомнив себе, что это все очень похоже на обычную готовку, Лида занялась зельем.

Резала, давила, тёрла, помешивала в котле, причём строго определённое количество раз в конкретном направлении. И не могла отделаться от чувства дежа-вю. Как будто такое уже было. Что она суетилась вот так у котла, подкидывая в разноцветное варево то одно, то другое.

Как будто бы уже тёрла коренья, резала листовую массу, создавая зелья.

- Миша.

- Да, барышня?

- Скажи, а я не испорчу зелье?

- Нет, не испортишь. У тебя же инструкция есть, соблюдаешь ты её досконально. Почему это может случиться?

- Н-н-не знаю, - Лида спрятала взгляд, стараясь не смотреть на Мельника. Он ведь действительно мог не знать о её особенности. Хотя с другой стороны, с тем же успехом мог и притворяться.

Чувствуя, что запутывается все больше и больше в сетях паранойи, Лида огорчённо вздохнула. Она бы не отказалась от ясности в некоторых вопросах, ответы на которые ей очень было нужно получить.

Если рассуждать логически, папа давно знаком с Мишей. Значит, в той историей, когда Лиду чуть не загрыз лич, он мог обратиться и к всемогущему Мельнику. А мог обратиться и к кому-то другому. Нет, как ни крути, а получалась полная ерунда. Что в профиль, что в анфас.

Добавив в зелье последние лепестки, оборванные с цветка дивной ночной розы, Лида закрыла котёл крышкой и посмотрела на Мельника.

Зелью предстояло ещё кипятиться три часа.

- Может, я могу тебе чем-то помочь? - неуверенно предложила Лида.

Мельник задумался. Закрыл крышкой свой котёл, отошёл к шкафу, вытащил оттуда толстую папку и перелистал её страницы. Что-то нашёл, смерил Лиду задумчивым взглядом, заставившим девушку нервно поёжиться. Мужчина смотрел оценивающе и вместе с тем было в его взгляде что-то ещё. Не совсем ясное, но было однозначно.

- Можешь, - кивнул он, наконец. - Это зелье готовится быстро, но оно одно из самых сложных. И я не раз жалел, что у меня только две руки. Вот с ним ты мне и поможешь.

- Да!

- Только, - Мельник усмехнулся, - это тёмное зелье, сможешь с ним справиться? Резать крылья, тереть лапки, давить рыбьи глаза и сердца лягушек?

Лида хихикнула:

- Чувствую себя героиней фантастической книги или даже сказки! Смогу. С чего начинать надо?

- С этого, - на стол перед Лидой легла костяная доска и такой же нож. - Дерево здесь недопустимо.

- И сталь тоже, - радостно отозвалась Лида, - но можно воспользоваться костью!

К концу собственных слов улыбка с лица девушки куда-то сбежала. Остался только вопрос в огромных, совершенно испуганных глазах: «откуда я это знаю?»

Мельник на случившемся заострять внимание не стал. Положил перед Лидой связку сушёных крыльев, стопку змеиных выползков и современные электронные весы.

- Семьдесят пять грамм мелко нарезанных крыльев нетопыря и сорок грамм чешуек гадюки. Приступай, помощница.

Лида кивнула, поудобнее взяла нож, взглянула на крыло и занялась делом. А в голове словно эхо давних событий звучали чужие слова, сказанные женским незнакомым голосом:

- Крылья нетопырей один из базовых компонентов полуночных зелий. Поэтому мы сегодня начнём с него. Чтобы правильно порезать крыло, необходимо сначала найти главное сухожилие и резать вдоль него на тоненькие полоски. В зелье сухожилия не идут, поэтому полоску с ним ты откладываешь в сторону. Когда будешь резать остальные полоски, режь их по одной. Так будет медленнее, но зато - вернее. Второй важный компонент зелий - это змеиная чешуя. Она может в зелье идти в разном виде: целиком, порезанная, измельчённая или по отдельным чешуйкам. Чтобы порезать, тебе будут нужны ножницы с закруглёнными кончиками, для измельчения чешуи используется мясорубка. А для того, чтобы получить отдельные чешуйки - пинцет.

Где-то там, в прошлом маленькая девочка откликнулась:

- Хорошо, я всё поняла.

Отложив в сторону костяной нож, Лида размяла пальцы и подняла голову на Мельника.

- Миша, мне нужен пинцет.

- В ящике позади тебя, барышня.

Пинцетов было много. Длинные, короткие, толстые, тонкие, с закруглёнными кончиками и кончиками-иглами. И какие именно ей нужны, Лида не знала.

Мельник, неслышно подошедший ближе, вытащил из общего сверкающего сталью великолепия тонкий пинцет со скошенными краями.

- Вот эти, барышня.

- Спасибо, - вежливо поблагодарила Лида, подняв голову.

Сердце дало сбой. Больно укололо и часто запорхало под грудиной. Мельник стоял очень близко. Настолько близко, что до поцелуя оставался всего лишь один шаг...

«О чем я думаю? - испугалась Лида. - Что за мысли? Какой ещё поцелуй?!»

- Барышня?

Девушка торопливо отступила на шаг назад. И эта торопливость чуть её не подвела. За девичьей спиной был кипящий котёл.

- Барышня, осторожно!

Рука Мельника сомкнулась на её локте, удерживая. Так уже было однажды. Только не с ним. И Лида провалилась в новое воспоминание.

Колючее, болезненное и такое глупое, и важное.

- Мы снова представляем всю школу, - Алексей, покачивая в воздухе своим рюкзаком, шёл чуть впереди. - Слушай, Скворцова, начни что ли чуть хуже учиться. Глядишь, в этом случае меня отправят с кем-то другим.

- Лёш, оставь меня в покое, - попросила Лида. - И без того плохо.

В глазах мир медленно раскачивался. Влево, вправо, влево, вправо. Не было сил даже ноги переставлять. А уж реагировать на подначки одноклассника не хотелось совершенно.

- Скворцова, - Лешка, рассердившись, круто повернулся. - Ты мой личный кошмар!

Лида, соглашаясь, кивнула. Между ней и горячим телом, между ней и таким манящим теплом был всего один шаг.

«Потом надо будет извиниться», - твёрдо решила Лида, преодолевая это малое расстояние.

Парень изумлённо ахнул, обхватил прислонившуюся к нему девушку за плечи.

- Скворцова, да ты горишь!

- Всё нормально, - немного заплетающимся языком сказала Лида, отшатнулась и начала падать.

У Лёши была очень хорошая реакция, и девушку он удержал за локти, затем его лицо страдальчески искривилось:

- Что ты со мной делаешь, Скворцова?

Первый поцелуй оказался совсем не таким, о котором мечтала Лида. Не было ни нежного касания, ни нежности. Был злой поцелуй, колючий. Словно наказывал парень одновременно и себя, и девушку.

А потом отстранился, прижался лбом к её лбу.

- Скворцова. Не знаю всех твоих тараканов, но ты меня бесишь.

Прохлада именно там, где гулко раскатывалась боль, была такой необходимой и приносила хоть и краткое, но всё же облегчение. Лида даже кивать не стала. Она отлично знала, как к ней относится первый парень школы. Знала причину и…

- Скворцова.

- Что?

- Ты будешь со мной встречаться?

- Не-а, - откликнулась эхом Лида. – Ты же меня ненавидишь.

Лешка как-то невесело усмехнулся.

- Пошли уж, бедолага. Провожу тебя домой. И вызову нашего фельдшера. И угораздило же тебя.

- Зато отправишься на представительские с другой девушкой, как и хотел, - сообщила Лида.

И угадала…

…Взгляд Мельника на мгновение стал растерянным.

- Барышня?

- Извини, - отозвалась Лида, подняв голову. – Что-то нехорошо стало.

- Может быть, поднимешься наверх, поспишь?

- Нет, всё нормально. Чешуйки, сорок грамм. Помню. Сейчас сделаю.

Мужчина кивнул и отошёл. Девушка, с трудом удержавшись от того, чтобы перевести облегчённо дух на миг прислонилась боком к шкафу.

Всего минуточку, и она продолжит зелье. Только странно как-то… Воспоминание о Лешке были на месте, но почему-то всплыли в памяти именно сейчас. Как будто…

- Миша, - устроившись на высоком барном стуле, Лида занялась мерным выдёргиванием чешуек. – А ты знаешь, что за «ярмарка жемчуга» у русалок?

- Когда-то была красивым зрелищем, сейчас лишь остатки былого совершенства, барышня. А вы надумали ярмарку посетить?

- Условие договора с Римом.

- И в каком качестве?

Лида задумалась, косясь на табло весов.

- Даже и не знаю. Это не обговаривалось.

- Будьте осторожны, барышня. Русалки не любят, когда их красоте и совершенству не уделяют должного внимания.

- Только русалки?

- Иногда нет, - кивнул Мельник. – Например, снежные звери очень любят покрасоваться.

- Почему ты вспомнил о них?

- Потому что, - мужчина качнул головой, показывая направление. На краю шкафа сидела кошка, лукаво сверкая глазами. – Если ей не сказать вовремя, как она у меня умница и красавица, в доме начинается погром.

- Ой ли? – не поверила Лида. – Дари же у тебя такая умница, красавица, шёрстка гладкая, глаза как изумруды, шёрстка серым руно. Ну, просто, совершенство!

Кошка смущённо мурлыкнула, устроилась на краю и даже глаза прикрыла от удовольствия.

- Вот видите, барышня.

- Миша, почему ты меня то на «вы», то на «ты» называешь время от времени?

- Потому что… - мужчина усмехнулся. – Не хочу переходить на личности.

- Нас ждёт долгое и плодотворное сотрудничество, а ты не хочешь перейти на «ты»? – изумилась Лида. – Ты же не собираешься отсюда уезжать?

- Нет, барышня, не собираюсь.

- Я увольняться тоже не планирую в ближайшее время, как и менять свою полуночную область деятельности. Так почему бы не попробовать перейти на более близкое общение?

- Барышня. Тебе что-то нужно.

Лида, едва заметно улыбнулась, торжествующе отметив «тебе» и легко призналась:

- Нужно.

- Что именно?

- Ты же завтра в город едешь.

- Барышня, это тебе откуда известно стало?

- У меня свои источники, - изобразила надменное превосходство девушка.

- И? Что ты хочешь?

- Шоколадку. У меня в следующие выходные – ярмарка. Через неделю – дежурство на соседнем участке, там о помощи попросили. Через две недели на выходные курсы краткосрочной квалификации. Наш Аксеныч… ну, мой начальник в смысле, всё пытается что-то сделать с моей косорукостью в отношении драк и то и дело меня куда-то запихивает. А последняя шоколадка закончилась уже давно.

- Барышня…

- Ну вот, - опечалилась Лида, - не получилось. Держи и давай следующее задание.

Мельник несколько минут изучал лицо своей нечаянной помощницы. Долго смотрел, подмечая и мелкую складку на лбу, и едва заметно опущенные уголки губ. А ведь попросила же, хотя, он знал это точно, даже отца не просила о том, чтобы тот купил ей шоколадки. И с чего вдруг решила доверить?

- Барышня, почему ты вдруг меня решила об этом попросить?

- Потому что у тебя своих тайн полно, одной больше, одной меньше – какая разница то? А я… Ну, ты же всё равно знаешь о том, что я люблю чёрный шоколад. А другие – нет.

Мельник вздохнул и махнул рукой, сдаваясь.

- Куплю я тебе шоколадки, барышня.

- Спасибо! – обрадовалась Лида. – Большое, огромное и невероятное!

- Но взамен.

- Взамен?

- Когда ты отправишься на ярмарку русалок, поедешь на моём келпи. После заповедной поляны, когда тебя в круг полуночников включили, управлять им ты сможешь.

- Но зачем?!

- Чтобы могла оттуда уйти с ярмарки сама, никого не дожидаясь. Мне так спокойнее будет.

«Спокойнее? – Лида, кивнула, показывая, что согласна и всё поняла. Получила тарелочку с крупными вороньими ягодами и толкушку, с наказом сделать из этого ягодное пюре. Толкушка мерно поднималась и опускалась, а в голове девушки мысли скакали с одной темы на другую. – А с чего это вдруг? Не хочет потом меня же спасать, если я окажусь настолько неудачливой, что привлеку чьё-то внимание? Да ладно, быть такого не может. Наверное, есть другая причина, о которой я даже не догадываюсь. А вот мне главное не забыть свой браслет. А ещё надо спросить Рима заранее о том, надо ли что-то с собой. И сколько длится эта ярмарка. И…»

- Барышня.

Лида подняла голову на Мельника.

- Да?

Мужчина помолчал. А потом, девушка буквально ощутила это кожей, сказал не то, что собирался:

- Я тебя на келпи домой отвезу. Посматривай по времени за своим зельем, не то убежит, повторно придётся идти на границу.

- Не убежит, - помотала Лида головой. – А впрочем, даже если и попробует, не страшно. Поймаю. Кстати, Миша…

- Барышня, - Мельник, вытащив тёрку с ручками в виде двух ящериц, занялся какими-то корнями. – Ты уж спрашивай то, что тебе интересно, не подбирай слова. Я если не смогу, отвечать не буду. А если это в моих силах, то объясню.

- Несколько лет назад, в городе. Папа за помощью пришёл к тебе? Когда я пропала.

Молчание в ответ.

То ли Мельник ничего говорить не хотел, то ли не мог, потом взглянул на Лиду.

- Барышня, ты вопрос же неспроста задала.

Признаваться в подслушанном ненароком разговоре девушка не спешила. Сделала вид, что целиком сосредоточена на том, чтобы выловить и раздавить последнюю ягодку.

- Хорошо. Да. Твой отец пришёл ко мне, когда ты пропала.

- И?

- Что «и»? – виртуозно изобразил недоумение Мельник.

- Что дальше то было?

- Что-то было.

- Миша!

- Барышня, некоторые вещи лучше не знать.

- А если вспомню?

- Тогда, если будет причина для разговора, мы поговорим.

- Уклончивый! – возмутилась Лида, потом отставила в сторону чашку. – Следующий! Ну, в смысле задание следующее.

Мельник хмыкнул, вручил ей тёрку, три корня валерьяны и велел:

- Занимайся.

Девушка закатила глаза, скосила взгляд на заинтересованную Дари и занялась тем, чем ей было указано.

Вопросы были, но задавать их не хотелось.

Мысли текли вяло, зато дело шло споро.

И через пару часов, к тому моменту, как зелье от русалочьего приворота было готово, Мельник на пару с Лидой закончили и второе зелье.

- Ему кипеть сутки, - пробормотал Михаил, переливая тёмно-синее зелье Лиды в маленький узкий фиал. – А это – три дня поить брата будешь. Утром, после работы и перед сном. В еду или воду по три капли.

- Что-нибудь говорить надо?

- Нет. Если не хочешь неожиданно обнаружить, что твой брат в тебя влюблён.

- Поняла, - кивнула девушка.

- Вот и хорошо.

Закрыв флакон плотно притёртой крышкой, Мельник уронил готовое зелье в ладони Лиды.

- А мне понравилось, - запрокинула она неожиданно к нему голову. – Пригласишь ещё раз, чтобы я тебе помогла?

- Я подумаю, - усмехнулся мужчина.

Расстояние всего несколько сантиметров. Так близко, только не понять для чего. Так тепло, из-за его большого тела.

Так хочется… непонятно чего.

В тишине. Даже Дари куда-то сбежала и словно отдалился звук бурлящего в котле зелья.

- Барышня? – тихий голос Мельника погладил Лиду словно пушистой лапой по голове и она засмеялась.

- Отвезёшь меня домой?

- Идём.

- Иду!

Дари, выпрямившаяся из тени на шкафу, проводила хозяина и гостью таинственно мерцающими глазами, мяукнула и прыгнула на люстру, меняя форму. Раскачиваться на этой большой и удобной тарелке было гораздо удобнее с длинным хвостом и совсем другими лапками!

***

Рим прибыл за девушкой в пятницу вечером. Будние дни пролетели незамеченными. Днём текучка на работе, вечером Лида суетилась вокруг брата.

В первый день он вышел из своего коматозно-подобного состояния. Начал моргать, двигать руками, пробовал что-то говорить, но получалось только невнятное мычание. В этот же день, по совету заглянувшего с шоколадками Мельника его отправили в душ и обдали ведром родниковой воды. Не святой, но и не из заповедного места. Над этой уже водой Лиде пришлось шептать заговор, убивающий наваждение.

На второй день уже ближе к ночи Димка начал узнавать родных. Правда, до сих пор не говорил. Только плакал, безостановочно, беззвучно. В ту ночь, почти до трёх утра Лида сидела с братом и как в детстве, обнимала его и рассказывала сказки.

На третий день непослушный язык начал слушаться, и Димка заговорил.

Мельник, снова завернувший в дом Скворцовых, рассмотрел парнишку и одобрительно кивнул.

- Зов снят, это хорошо. Но тебе теперь, парень, придётся постараться, чтобы снова встать с кровати, начать ходить и бегать. И если не хочешь оказаться на инвалидном кресле, будешь делать всё, что я скажу.

Димка, посеревший, с заострившимися чертами лица, впавшими глазами, молча кивнул. Лида, стоящая за его плечом, взглянула на Мельника. Глаза мужчины были профессионально-отстранёнными. Лида знала, очень хорошо знала этот взгляд. Так полицейские смотрят на жертв происшествий. Их жалость никому не поможет, поэтому они должны быть отстранёнными, сохранять хладнокровие, чтобы действительно кому-то помочь.

Мельник работал. Видимо Степан Викторович решил, что сам вместе с Лидой не справится, поэтому им нужна помощь других. И Мельник согласился.

Девушка закономерно полагала, что ей о цене соглашения никто не скажет. Впрочем, также она была и не уверена, что подобное знание ей вообще надо.

А вот посмотреть на работу Мельника было интересно. Только возможности такой не дали.

Мужчина, серьёзно посмотрев на Лиду, показал ей на дверь:

- Не смущайте брата, барышня.

Девушка обиженно прищурилась и не тронулась с места, сверля Мельника негодующим взглядом.

- Хорошо-хорошо, - сдался Михаил. - Иди, барышня, займись своими делами, а я займусь твоим братом.

Ощущая удовлетворение и отчасти некую радость, Лида отправилась на кухню. Готовить для Димки специальное питание. Думать о том, почему она так радуется тому, что Мельник назвал её на «ты», Лида не решалась. Боялась, что ответ, вытащенный из глубины души, ей не понравится.

В общем, после всех этих событий посланника Рима на крыльце встречала уставшая девушка, похожая больше на тень самой себя. Огромный келпи танцевал за забором, приплясывая на месте от нетерпения. Обещанная ему поездка: далеко, по воде и наперегонки с русалом, привели чёрного Шторма в отличное расположение духа. Даже эту «пигалицу», как назвал он Лиду, он согласен был потерпеть.

Кстати, это было неприятным сюрпризом, что келпи не только разумны, но и обладают весьма паршивым характером. Хотя возможно это повезло только Лиде.

До Рима заранее она так и не добралась. Пришлось осторожно выпытывать информацию об обычаях русалок и их семейном укладе у Мельника, а потом, вдобавок ко всему, покупать в его магазине нужное вино.

Оно вместе с выходным платьем и босоножками лежало в рюкзаке. Сама Лида была в немарких брюках, водолазке, специальных сапогах для верховой езды и по совету Мельника в тяжёлой куртке.

- Итак, - увидев всплеск синего света за окном, Михаил появился на улице вслед за Лидой. - Барышня, держитесь крепче и ничего не бойтесь. Шторм, за неё отвечаешь головой.

- Было бы за кого отвечать, - фыркнул келпи, кося на Лиду лиловым взглядом. - Прыгай, пигалица. Жду не дождусь гонок с русалкой.

- Русалом, - педантично поправила его Лида, устраиваясь в седле.

- Одно сено, рыба. Готова?

- Всегда, - отозвалась девушка, подбирая поводья.

- Значит, полетели.

Шторм забил передними ногами в воздухе, разбрызгивая вихрь колючих искр, требовательно заржал и помчался вперёд, перескочив через высокий двухметровый забор дома, как через лежащее бревно.

Ветки в лицо не летели, это была часть охранного щита келпи, а вот ветром могло бы и сдуть. Мимолётно и с искренней благодарностью подумав о Мельнике, Лида приникла к шее келпи и попросила:

- А ты ещё быстрее можешь?

Шторм, ожидающий, что его вот-вот попросят ехать потише, радостно заржал, всхрапнул и помчался ещё быстрее.

На встречу с русалом Лида немного опоздала, впрочем, берег был пуст.

- Рим? - крикнула она, спешиваясь. - Я здесь!

Келпи ходил вдоль берега, ощипывая молодую травку у реки.

Ответом Лиде была тишина.

- Не поняла, - пробормотала она, оглядываясь по сторонам. Потом присела около воды на корточки и легко постучала по водной глади косточками пальцев. Вместо того, чтобы почувствовать, как пальцы омывает прохладой, Лида услышала стук. Поверхность реки у самого берега была затянута узкой полоской тонкого льда.

А затем вода забурлила. Крупные пузыри поднимались со дна и лопались на поверхности, разбрасывая в разные стороны сверкающие влажные брызги и искры: синие, белые, голубые.

Затем по чёрной глади немного утихомирившейся реки пробежала разноцветная дорожка из крупных пятен света. Словно узкие серпы месяца собрались в полосу браслета. А затем серпы оторвались от воды, наливаясь литым металлом, собрались воедино, формируя коляску.

- Ты смотри, - проржал Шторм, положив на плечо Лиды морду. - Как он на тебя старается произвести впечатление. Гарный хлопец, только ты ж не снулая рыба, на что он рассчитывает?

- Не знаю, - Лида, погладив чувствительный нос, махнула Риму рукой.

Русал, появившийся на поверхности с парой водяных коней, уставился не на Лиду, на келпи, ехидно скалящегося за её спиной.

- Лида?

- Привет, Рим. Я сегодня со своим другом.

- А я думал, мы поедем вместе, - пробормотал русал.

Лида и Шторм смерили взглядом маленькую коляску, переглянулись. Келпи заржал, Лида покачала головой.

- У меня боязнь малых пространств.

- Да она больше делается.

- Нет, в качестве фотосессионного я бы может и рискнула, но ехать в такой? Нет, ни за что!

Рим хмыкнул и промолчал. Лида же, ещё раз смерив взглядом коляску, негодующе фыркнула, зато с интересом огладила взглядом водяных коней.

- А правда, что твои водяные коняшки келпи обогнать могут? – спросила она, чтобы заполнить тишину.

- Да легко!

- Да быть такого не может, - искренне оскорбилась за Шторма девушка.

- Точно, точно! – поддакнул келпи. – Я их сделаю, как стоячих!

- Не сделаешь! – вспыхнул русал. – Мои кони – одни из лучших во всем Чёрном море. Да мы первые призы на межокеанских соревнованиях забираем каждый второй раз!

- Врёшь!

- Могу доказать! Давай, пари!

- Пари?

- Ага, - Рим прищурился. – Если мы тебя обгоним, ты меня поцелуешь.

- А если мы тебя?

- То я выполню твоё желание.

- Любое? – казуистски уточнила Лида.

- Нет, - признался после раздумья русал. – Любое не смогу.

- Тогда не пойдёт.

- Тогда как насчёт украшений? У нас в семье есть изумительный гарнитур слёз.

- Слишком название подозрительное. Не хочу.

В глазах Рима на миг мелькнуло что-то тёмное, недоброе, а потом он расслабился, глядя на девушку с добродушной усмешкой.

- Ладно. Как насчёт коробки тёмного шоколада?

- Да! Да! Да!!!

- Кажется, с этого стоило начинать, - пробормотал русал, запрыгивая в свою коляску и погружая её почти до половины в воду.

Лида устроившись в седле, наклонилась к Шторму, пока Рим что-то там чаровал.

- Мы его сделаем?

- Сделаем. Он ещё будет вытирать брызги из-под моих ног!

- Ты просто умница. Если выиграешь, то с меня…

- Бочонок клюквенной настойки, руками сделанной, - предложил келпи.

- Если это тебе не навредит.

- Не-а, с хозяином я сам договорюсь. Только это, ты, пигалица, держись покрепче. Не упади. Я тебя магией своей придержу, но если увлекусь, то чтобы ты не сорвалась. Русал победить настроен, видимо, ему твой поцелуй получить очень хочется. Так что, это будет славная гонка!

- Хорошо, - согласилась Лида, прижалась к холке келпи. – Я готова.

- Тогда на старт, - согласился Рим. – И ррраз!

В воздухе, около прибережной глади повисла водяная лента, на концах её вода закручивалась в тугие спиральки.

Цвет у ленты был тревожный, алый, и она в разные стороны рассыпала алые искры.

- Два!

Цвет воды изменился, словно на краю водяного озера взошло солнце, и тёплый оранжевый свет залил ленту. Гудящие оранжевые искры взрывались в воздухе маленькими зонтиками фейерверков.

- Три! – крикнул Рим.

Зелёная водяная лента полыхнула в воздухе, разбрасывая вокруг зарево полярного сияния. И коляска с русалом, и Шторм сорвались с места…

Та ночь осталась в памяти Лиды как полёт. Келпи летел по водной глади, поднимая каскады брызг, мчался свечой вверх на перекатах и буквально летел, где уровень реки резко понижался.

Луна мелькала то справа, то слева, нашёптывая: «Быстрее, быстрее». И они мчались всё быстрее и быстрее…

Обогнали скоростной пассажирский поезд, подразнили стоящие в пробки машины, согнали с насиженного места стаю перелётных птиц.

А потом стрелой влетели в рассвет…

Огромный огненный шар поднимался над горизонтом, озаряя тёмные воды изнутри. Над головой летали чайки, то и дело ныряя вниз и снова взлетая. Где-то гудел теплоход.

Келпи, влетев в воду почти по грудь, резко остановился. А Лида, даже не замечая, что водой накрыло и её ноги, и пояс, смотрела вперёд. На самую яркую и впечатляющую картину рассвета, которую она когда-либо видела.

Русал к берегу прибыл через несколько минут, чтобы увидеть, как келпи свечой поднимается вверх, а Лида прыгает вниз солдатиком. Её одежда уже была аккуратно сложена на берегу вместе с рюкзаком и седлом. После такой безумной ночной скачки, седло для келпи девушке уже не надо было. Зато очень надо было вымыться. Пусть даже в холодной морской воде.

- Из тебя получилась бы замечательная русалка, - сообщил с грустью Рим.

Лида, вынырнув из воды, отряхнула волосы, сияя улыбкой.

- Что?

- Русалка из тебя вышла бы просто отличная, - послушно повторил русал.

Девушка замотала головой:

- Не-а! Не хочу!

- Но ведь воду ты любишь?

- Обожаю!

- Тогда почему не хочешь принадлежать ей вечно?

Лида замерла, выбралась из воды на берег, устроилась на песке, пересыпая его между пальцев. Потом решительно посмотрела на Рима.

- Потому что я человек. И хочу им оставаться столько, сколько мне отмерено. Не больше и не меньше.

- Но почему?

- Потому что… человеком быть прекрасно. Нам доступны все красоты этого мира. Земля, вода, небеса. Если смотреть широко раскрытыми глазами, то можно каждый день встречать чудо. А для того, чтобы насладиться водой – не обязательно быть русалкой.

Рим кивнул.

- Ты хочешь отдохнуть? – спросил он тихо. – Или сразу отправимся на погружение?

- Опять делиться дыханием будешь? – подозрительно спросила Лида. – И снова через поцелуй?

- Точно, - усмехнулся русал.

- Ты говорил ещё можно через кровь…

- Нет…

Резкий ответ заставил Лиду вздрогнуть и вынырнуть из блаженной дремоты, в которую она, как в манто успела закутаться.

- Рим?

- Прости. Если человек и полуночник разделят кровь – они побратаются.

- Ты не хочешь такую сестру, как я?

- Если бы «такую», то может быть и да, но… - русал хлопнул хвостом по воде, подняв веер радужных брызг, и его дальнейшие слова потонули в рокоте волн. – Ты можешь отдохнуть внизу, в моём доме, - предложил Рим. – Твой конь уже исчез в морской пене.

- Вернётся, когда я его позову. Ты же свою повозку тоже отпустил.

- Да. До нужного нам течения нас подбросят дельфины, а там уже доберёмся вплавь, - русал протянул руку. – Вставай, не будем терять время.

Но, чего и следовало ожидать, услышала Лида совсем не то, что хотел бы Рим.

- Дельфины?! – ахнула она.

- Дельфины, дельфины. Пойдём уж. До места назначения прокатишься так, а перед погружением – поделюсь дыханием.

Девушка кивнула, раз, второй, а потом закивала как китайский болванчик.

Все неприятности отступили перед мыслью о том, что её ждут дельфины! Такие замечательные, красивые, гладкие, умные! А ещё волны, а ещё…

- Кажется, я был неправ, - пробормотал Рим себе под нос, - кажется, Мельнику стоит посочувствовать.

Лида не услышала. Ей было гораздо интереснее то, что впереди было продолжение приключения, и Риму пришлось смириться.

Дельфины на зов откликнулись быстро. Причём приплыла пара, хорошо знакомая русалу. И вместо того, чтобы вести девушку в свой дом, Рим решил показать ей, как хорошо быть русалкой…

Частично его затея удалась. Лида впечатлилась. Ей понравились и гонки на дельфинах, и катание на подводных течениях, и подводные рукотворные «светлячки». В подводный город она вообще влюбилась, но её мнения это не изменило даже на каплю.

И даже эффект разговоров – слова теперь звучали сквозь волны, оставляя цепочки воздушных пузырьков, это стало лишь дополнительным развлечением.

- Всё, - Рим, поглядывая на уставшую девушку, показал вперёд. – Нам осталось пройти ещё пару домов, и мы будем у меня дома.

- Ты здесь живёшь один?

- В этом доме – нет. Это главный дом рода. Я подумал, что тебе не понравится, если я приведу тебя в тот дом, где живу один. Я был … не прав?

- Наоборот! – жарко откликнулась Лида. – Спасибо.

Русал кивнул, стараясь не показывать, как сильно его задел ответ девушки.

- Ещё немного, - сказал он тихо. И…

Это была, наверное, неудача. А может быть, и не только она. Лида, подняв голову, уставилась на высокие шпили виднеющегося впереди дворца, а на неё налетел какой-то русал. Ему даже не пришло в голову извиниться, хотя девушка от столкновения отлетела довольно далеко.

Невоспитанного русала интересовал только Рим и никто кроме него.

- Римушка! Римуся! Какие русалы соизволили посетить отчий дом. Неужели тебе хватило смелости перестать бегать? Говорят, ты даже у деда спрятался, только чтобы тебя перестали обижать. Маленького, такого, хорошенького.

Лида сжала кулаки, попыталась уговорить себя, что это не её дело. К тому же, Рим не просил о помощи. Но тут взгляд говорливого остановился на ней.

- Ой, какая пусечка. Это кто, Римусик, твой новый зверёк? Тебе было мало того, что тебя угораздило влюбиться в человечку, теперь ты человечку притащил в наш подводный мир? Откуда такие идиоты, как ты, берутся? И откуда берутся такие идиотские клуши, которые соглашаются опуститься под воду?

Терпение Лиды лопнуло сразу же, как мыльный пузырь. Ей даже показалось, что это было хорошо слышно в этом странном подводном городе.

Впрочем, судя по тому, как продолжил разглагольствовать незнакомый русал, окружающим понятно, что пора спасаться, - не стало. А стоило бы.

Потому что круто повернув к себе русала, Лида мысленно пожелала ему всех «неблаг» и ударила.

Если бы била в челюсть, обидчик недосчитался бы многих зубов, а так просто согнулся пополам, что-то шипя в сторону девушки.

А потом Рим только и успел крикнуть: «Лида, осторожно».

Но было уже слишком поздно. Незнакомец выпрямился. На девушку взглянули два омута цвета ржавой воды, и… мира вокруг не стало. Это был зов русалки.

Вначале пришла тишина. Бесконечная.

Не слышно ни слова, ни звука. Исчезло всё.

Затем отказали глаза. Лида отдалась на волю воды, опускаясь на песок, слепо глядя в никуда, в молчащую бездну.

После этого появилось ощущение взгляда. Кто-то смотрел на девушку, изучая её. Решая, что с ней сделать. И пришло понимание, что если она сейчас сдастся, то не будет ничего, всё останется так, как было. Просто девушка Лида Скворцова, хорошая участковая, исчезнет в никуда.

Просто была и не стало.

Точно так же, как если бы она погибла в автокатастрофе. Или тогда её все-таки сожрал бы лич.

«Не хочу!» - мысль была кристально-чёткой.

Ясной. Лидиной.

«Не желаю становиться игрушкой зарвавшегося, так и не повзрослевшего ребёнка. Я не для того становилась участковой. Я не для того пошла работать на свой собственный участок. И уж тем более, я не для того спустилась сюда вниз!»

Глаза Лиды полыхнули упорством. Белая пелена сошла, возвращая зрение. И наклонившемуся довольному русалу на этот раз прилетело прямо в зубы…

- Извиняться, - честно сказала девушка. – Даже не подумаю.

- И не надо. Я вволю поглумлюсь над твоим трупом, - прозвучало ответ.

Лида даже не успела опомниться. В руках русала закрутилось что-то тёмно-серое, острое и сорвалось в её сторону.

Рим был быстр, хотя и не достаточно. Он сорвал девушку с места, роняя её на песок. Капли крови с лица русала смешивались с водой, обагряя её в тёмные тона. И вместе с его кровью в воде смешивалась кровь Лиды с порезанного плеча.

«Вот и породнились», - грустно шепнул мысленно Рим.

Девушка, подняв ладонь, погладила его по щеке.

«Не грусти. Из меня хорошая сестра».

«Не сомневаюсь в этом», - поймав в захват нежное запястье, русал как-то грустно и потерянно потёр нежную кожу. – «Прости. Не стоило тебя сюда приводить».

«Разберёмся, сейчас ещё и этому зазнайцу покажем, где раки зимует. Вот сейчас он, свято уверенный в том, что мы без сознания подойдёт поближе и тогда…»

Прозвучавшее в мысленном голосе предвкушение заставило Рима разве что невесело усмехнуться. Но охотничий инстинкт участковой, которая не раз и не два сталкивалась на работе с подонками такого рода, не подкачал.

Подплывший ближе незнакомец хорошо размахнулся, чтобы ударом хвоста пнуть обидчицу и её защитника и попал впросак. Сильно оттолкнувшись от песка, Лида перекатилась в сторону вместе с Римом. Течение, едва ощутимое здесь, неожиданно пришло на помощь.

А когда девушка выпрямилась, на улице, так и остающейся всё это время безрусалочьей и пустой, появился новый персонаж. И увидев, кто именно встал между ней самой и этим не представившимся русалом, Лиде захотелось выругаться.

Подводный город посетил Мельник.

И девушка почему-то была уверена в том, по чью душу он здесь.

- Миша…

- Помолчи, барышня.

Нервно задёргался русал, под внимательным взглядом появившегося мужчины, и откуда только тот приплыл? Но предпринимать никаких действий не спешил.

Мельник же оглянулся на Лиду и Рима, оценил багровые расплывшиеся облака крови, растворенные водой, и усмехнулся:

- Минус один, Рим?

Русал молча развёл руками.

- Вы о чем? – возмутилась Лида тому, что выпала из непонятного разговора.

- О своём, о мужском, барышня. Итак, теперь ты… - повернулся он уже к русалу, не в добрый час привлёкшему внимание могущественного Мельника. – Чтобы с тобой сделать.

- Ничего с ним делать не надо. Рим. На ярмарке обычно проводятся разные потешные бои? – уточнила девушка. – Давайте, перенесём разборки туда. Что у вас такого интересного водится?

- Кулачные бои, магические бои и стрельба.

- Отлично, - потёрла Лида ладони. – Вот если он проиграет мне…

- Нам, - поправил Рим её.

- Хорошо, - не стала девушка спорить. – Итак. Если он проиграет нам три раза, будет извиняться при всех передо мной, перед тобой, перед всеми, кого обидел.

- Есть альтернатива, - предложил Мельник, видя, что русал не собирается благодарить за предоставленную ему возможность. – Станешь человеком, лишившись всех полуночных бонусов.

Русал сплюнул, даже не желая рассматривать всерьёз такую возможность, и посерел.

Дуло обреза, упершееся ему прямо в живот, заставило его очень внимательно отнестись к следующим словам, произнесённым улыбчивой девушкой.

- И последний, третий вариант, я тебя пристрелю, прямо здесь. На месте. Видишь ли, какая несправедливость, это если полуночник убьёт человека, его казнят на месте. А если человек поиграет в вершителя судеб, ему ничего даже не будет.

- Я не хочу, - разжал рот русал. – Не желаю участвовать на потехе публике в этом действе.

- Значит, выбираешь пулю?

- Ты не выстрелишь, пигалица, у тебя духу не хватит.

- Извини, - Лида пожала плечами. - Ты ошибся.

Прогремел выстрел.

Русал, медленно отползая по песку от девушки, смотрел на неё перепуганными глазами. Только стремительное движение Мельника спасло его от смерти. Выстрел прозвучал, но пуля ушла в воду вверх.

Лида вздохнула, подняла голову.

- И зачем, Миш? Ну, убила бы я эту рыбку, никто бы и не заметил.

- Не стоит. Он может быть полезен и сделает всё, что ты скажешь. Прямо сейчас.

- Тогда пускай извиняется. Вначале перед Римом, потом перед всеми, кого обидел. И если не извинится перед всеми так, чтобы его простили, пусть с ним станет что-нибудь плохое.

Спрятать нотки не предвкушения, нет, спрятать нотки требовательной злости у Лиды не получилось, да она и не старалась.

Руки Мельника легли на её плечи, чуть сжали.

- Ты понимаешь, что за такое желание я возьму с тебя плату, барышня?

- Я согласна, - просто ответила она. – Я заплачу соразмерную плату за своё желание.

- Умная барышня.

Взгляд мужчины, казалось, выпивает душу. А в памяти девушки неожиданно распахнулось новое воспоминание.

«Не видать счастья ни той, что будет выбрана Мельником, ни той, что сама выберет его».

- Парень, - взгляд Михаила тем временем обратился на русала. – У тебя ровно трое суток, чтобы извиниться перед всеми, кого ты обидел. На заре четвёртого дня, море вышвырнет тебя на сушу и не будет тебе ни на земле, ни в воде, ни в воздухе покоя. Это моё слово, Мельника. И граница мне свидетель.

- В общем, - Лида показала на Рима. – Можешь начинать извиняться. Пока Рим тебя не простит, дальше можешь не двигаться. Миш… А он чего-то не двигается и кажется даже не дышит.

- Сейчас очнётся, - сообщил Михаил равнодушно. – До него только что дошло, кому именно он перешёл дорогу. Рим, я её забираю. Ярмарку оставим на другой день.

- Всё равно всё испорчено, - кивнул Рим. – Лида.

- Да?

- Шоколад за мной.

- Спасибо, Рим! – улыбнулась девушка. – Я буду тебя ждать, ты же вернёшься?

- Да. Я ещё вернусь. К тебе… аурен.

Мельник, обхватив Лиду за пояс, оттолкнулся от дна, взмывая вверх. И пока ласковое течение поднимало их всё выше и выше, разнося зов для келпи, мужчина пояснил:

- Аурен на языке русалок «маленькая сестра».

Лида кивнула, обняла Михаила за шею и закрыла глаза. И ощутила, как что-то в её теле отзывается ласковому теплу моря. Ладони ослабли, ослабли руки…

И когда Мельник поднялся вместе с волной прибоя на песчаный берег, девушка в его руках спала. Морские приключения и история с зовом русалки была благополучно закончена…

Налетевший ветер бросил в лицо горсть жёлто-алых листьев. Близилась осень…

4. Браконьеры

Осень налетела в сентябре вихрем золотых и алых листьев. Задождило за окнами косыми струями, под ногами расползлась земля. На работу уже приходилось ходить в резиновых сапогах.

Верный велосипед стоял в сарае колёсами вверх. Красавчика забирал то и дело отец, а Лида до работы добиралась пешком.

Мало-помалу брат приходил в себя, хотя первую половину сентября он пропустил в своём последнем выпускном классе. Справку ему оформил отец липовую, и Лида посмотрела на это сквозь пальцы.

С братом нужно было что-то делать. Димка ходил бледный, не подходил к своему компьютеру, да и вообще не походил сам на себя. Рим предупреждал, что этим дело и закончится. Человеку, которого спасли от зова русалки – легче станет не сразу. Должно пройти время, оно лучший лекарь.

Лида потихоньку пыталась растормошить брата, но заняться этим вплотную не получалось. Не хватало времени. А сегодня, когда у неё был выходной, вместо того чтобы провести время с семьёй, девушка надела дождевик, высокие болотные сапоги и двинулась на небольшую поляну.

Рядом с ней оглашая воздух задорным лаем мчалась Дени. Дома красавицу-ретривера удалось легализовать на удивление легко. Кто-то выбросил на трассе, а Лида нашла и подобрала. Ошейника не было, чипа не было, никто её не искал. Видимо, никому такое чудо было не нужно. Ну, а сама новоявленная хозяйка, могла только улыбаться, глядя на свою счастливую находку.

О приходе Лиды леший узнал заранее, поэтому ждал её на поляне, подставив редким солнечным лучам морщинистое лицо.

- Батюшка лесовой, - девушка, не став садиться на предложенную ей скамейку из переплетений веток и листьев, присела на корточки. – Скажи мне, пожалуйста, а не происходило ли в твоём лесу, на территории тебе подотчётной чего-то странного в последнее время? Волки там, бешеные лисы и еноты не появлялись?

- Никак нет, матушка! – оскорбился леший. – Скоро же праздник Леса, на мою территорию люди придут. Я и волков отогнал подальше, и за лисами, и за енотами слежу внимательно. Какое бешенство? Я же хозяин этого леса. Все, кто в нём проживает, мне подотчётные, а благодаря тебе, матушка, у меня силы есть и чтобы гниль прогнать из корней деревьев, и чтобы болезни у зверья лесного вылечить.

Девушка кивнула.

- Значит, в лесу нет ничего, что ускользнуло бы от взора твоего?

- Ничего, матушка!

- А скажи тогда мне хозяин леса, почему ты про браконьеров ничего не знаешь? Или они от взора твоего ускользнули?

Леший открыл было рот, чтобы соврать и не смог.

- Ты правду отвечай, лесовой, правду мне говори! – прикрикнула на него девушка. – Почему я, на тебя понадеявшись, говорю начальнику, что никаких сигналов мне не поступало. А он мне на общем совещании говорит, что браконьеры у меня на участке завелись. И я не знаю – не справляюсь, значит! Поэтому и делать мне здесь нечего.

- Как нечего? – испугался Леший.

- А вот так, - пожала плечами Лида. – Раз не знаю, что у меня на участке браконьеры повадились, значит, и нечего мне делать здесь.

- Но как же так! Матушка, это же…

- Ты же знал. С самого начала должен был знать. Они у меня уже три недели на участке сидят, где-то отсиживаются. А ты молчишь. Зачем молчишь-то, лесовой?

Леший опустил голову. Лида смотрела на него с укором, и он понимал, что да – виноват. Но ведь он тоже хотел защитить матушку! Она такая… такая…

- Леший, тебе что Мельник велел замолчать о браконьерах?

Лесовой кивнул.

Участковая кисло усмехнулась.

- Начинаю сомневаться, кто именно из нас работает, а кто … занимается собственным предпринимательством. Так, лесовой, хозяин ты лесов, я тебе говорю первый и последний раз, тихая я только до того момента, пока меня не злят. Ещё раз какую-то информацию затаишь, неважно из каких побуждений, я найду на тебя управу.

Леший вздрогнул, поднял голову, не веря.

Куда делась мягкая девушка с приятным голосом. На него смотрели холодные глаза ледяной статуи. Морозом продрало до самого основания, пятки, которыми Леший упирался в землю, покрылись изморозью.

- Матушка? – испуганно спросил он.

И всё исчезло, Лида обаятельно улыбнулась:

- Мы договорились? Я здесь участковая, я закон и порядок. И мне не хотелось бы, чтобы на МОЙ участок прислали нового человека, которому будет на вас плевать. А я в свою очередь, если буду отсюда уволена, в деревне не останусь. Уеду. Поэтому, лесовой хозяин, мы друг друга поняли?

Леший кивнул, раз, второй, а потом закивал быстро-быстро.

- Ну, и отлично, - устроившись на скамейке, девушка вытащила из сумки каравай хлеба. – Это тебе, сегодня утром испекла. И бутылку молока принесла. А пока, рассказывай мне, лесовой хозяин, всё, что знаешь о браконьерах. Когда появились, что в лесу забыли, где прячутся.

Посочувствовав Мельнику, тот, кажется, тоже не знал, что такое злая, очень злая участковая, хозяин леса заговорил:

- Они появились сразу же после праздника Воды. Двое мужчин, прошлись вдоль озера, обошли лес. Пристрелили мимоходом волка. Я его отправил за ними проследить, а он обратно не вернулся. Эти двое дошли до кладбища, а там исчезли. Потом появились снова. Поставили сетки и капканы.

- Что с ними случилось?

- Сетки порвал, капканы покорёжил. Они ходили, три дня пытались их снова собрать и реанимировать, да так и не получилось. Так и пошло. Они ставят – я порчу. Они ставят – я порчу. Никого они в моем лесу поймать не смогли, обозвали его проклятым и ушли.

- Где жили?

- В заимке. Там где дальний лес.

- Значит, кого-то поймать пытались… - Лида задумалась. А точно пытались? Как-то не похоже это. Капканы на кого обычно ставят? На волков, да медведей. Лис приманивают, на енотов силки ставят. Но сетки с капканами? – Как они своё «оборудование» ставили?

- Капкан вниз, по краям несколько сеток. Как только кто в капкан попадётся, все сетки вниз падали.

«Крупное животное, значит, ловить пытались. И не просто ловить, а чтобы не убить, но и сбежать не дать. Дени? Кто-то знает, кто-то лишнее увидел? Или просто это последнее место, где её видели? И кстати, почему же её в лесу искали?!»

- Хозяин лесовой, а в лесу странных зверей не появлялось в последнее время?

- Странных, матушка? Это каких же?

- Пахнет одним зверем, выглядит другим. Выглядит белкой, летает как голубь, а под землю зарывается как крот.

- Был один такой, матушка, аккурат под праздник Воды появился. Только долго здесь не пробыл, пропал куда-то.

«Либо их два, - Лида прикусила губу, разглядывая темно-серое небо над головой, - и ловили второго, либо я в своей работе ничего не понимаю».

- Хозяин Лесовой, ты присматривай за своим участком, как только эти двое снова появятся – пошли мне вестника.

- Как появятся?! Матушка, они же ушли!

- Вернутся, - девушка, успевшая подняться со своего места, взглянула на лешего строго. – Они ещё вернутся, и вот тогда мы внимательно посмотрим, что же это за браконьеры такие. И кого именно они так старательно поймать пытались.

- Но зачем же они вернутся?!

- Они не нашли того, что искали, а им найти это очень нужно было. Поэтому и вернутся.

- Но…

- Пойду я, хозяин лесовой, мне ещё по дому делами заняться надо, с братом посидеть. Скоро праздник Леса, мне не до выходных будет.

Леший кивнул и уходящую Лиду он провожал расстроенным взглядом. Подвёл матушку! Хотел защитить её, а получилось, что лучше бы предоставил ей возможность самой решать, что для неё опасно, а что нет.

А Мельника ждёт её гнев! Ох, матушка на него ругаться будет!

…Леший ошибся. Лида, поймав себя на том, что ей действительно хочется направиться прямо на мельницу и сказать Михаилу всё, что она думает о таких способах заботы, сама себя по лбу хлопнула.

Мельник он на то и Мельник, чтобы вмешиваться всюду, куда его не просят. А она сама хороша, доверилась ему невесть с чего. Надо было проследить, надо было клятвы стребовать с лешего, да водяного, чтобы всю информацию ей сообщали. Так нет же, понадеялась на них, решила, что раз они разумные, благоразумные, сами все знают. А они…

Девушка вздохнула.

Давненько её не отчитывали так. При всех коллегах, как малолетку-школьницу. Но люди действительно о браконьерах ничего не знали, а тот, кто о них знал, постарался, чтобы его личность осталась скрытой.

Кто-то очень хотел, чтобы Лида лишилась своей работы.

Начальник, пригласив девушку к себе в кабинет, якобы для продолжения разноса, налил ей чашку чая, поставил конфеты и сказал:

- Странные дела на твоём участке происходят, Лидок. Ой, странные. И дело даже не в том, что ты про браконьеров не знала, анонимки на тебя приходят. Уже вот четвертая сегодня была. Что то ты на рабочем месте отсутствуешь, то опаздываешь, то пьёшь.

Глаза девушки стали огромными-огромными, она даже чаем подавилась, закашлялась отчаянно.

Постучав её по спине, Геннадий Аксёнович вернулся за свой стол.

- Это ещё не всё, Лидок. Ко мне намедни, пару дней назад с бутылкой коньяка зашёл начальник особого отдела. Говорил долго, всё окольными путями. Но намекал на то, что было бы неплохо уволить тебя, а на твоё место – взять специалиста из их отдела.

- Геннадий Аксёныч, как же так!

- Цыц, Лидок. Естественно, я ему отказал. Но зато не смог отказать ему в другой просьбе – вокруг твоего участка, сразу в трёх соседних районах появились посты, на которых дежурят круглосуточно спецы особого отдела. Кого-то ловят, возможно. Чего-то ждут, тоже вполне вероятно.

Девушка опустила голову.

- А вы знаете? – спросила она тихо.

- Чем занимается особый отдел? Знаю. Молодым дураком был, попал вместе с ними на общую операцию. Как раз тогда упырей развелось, девяностые года лихие были, вот и лезли эти твари из всех щелей.

- Значит, когда вы Саню отправили, вы уже знали?

- Что на участке есть нечто, что не описано в человеческих законах? Знал. Но тебе говорить не стал, Лидок. Ты поверила в происходящее только после того, как сама все своими глазами увидела.

- Откуда знаете?

- Помимо своего начальства Саня мне рассказал о случившемся, ну и он мой протеже.

- Ваш?

- Да. Сын дальней родственницы. В обычной полиции ему скучно было, острой жизни хотелось, вот я ему и помог, по-родственному.

Лида усмехнулась.

- Помог бы кто мне, разобраться с происходящим…

- Справишься, Лидок, ты девчонка умная, глаз у тебя острый. Да и на твоём участке, Саня говорил, матушку любят. А сама не сможешь найти причину происходящего, мы подключимся, да подскажем.

- Спасибо, Геннадий Аксёнович.

- За что, Лидок?

- За то, что не отдали спецам мой участок, за то, что рассказали и за чай тоже спасибо. Конфеты были очень вкусные.

Начальник улыбнулся и кивнул. Девушка вышла в коридор с уныло-расстроенным видом, ответила на ободряющие пожатия и похлопывания и отправилась к центральному выходу, спиной ощущая жгучий взгляд.

И вот теперь, сидя дома, Лида сама себе сочувствовала. И тому, что не подстраховалась, и тому, что напрасно понадеялась, и многому другому.

Дени вилась под ногами, выпрашивая свою порцию ласки.

На кухне ворочал сковородками домовой, что-то напевая. После того как его начал видеть ещё и Димка, и поверил заскочивший на тему поиграть Лешка, сил у Тимофея прибавилось. И зная, что Лида обычно на обед домой не возвращается, а мужчинам – отцу Лиды и брату есть в обед хочется, домовой вплотную занялся готовкой.

Завтраки были по традиции на Лиде, ужин готовили вместе, а вот обедом теперь занимался исключительно Тимофей.

- Вот скажи, - устроившись на кухне с картой своего района и приготовив бумажные флажки и булавки, Лида подняла голову к домовому. – Ты про браконьеров знаешь?

- Что за браконьеры, матушка? Далеко ли?

- Не знаешь, - кивнула девушка. – Ладно. Это хорошо, что не знаешь. Тимофей.

- Да?

- Пообещай мне, что ты от меня никакую информацию скрывать не будешь.

- Как можно, матушка. Вы участковая, вы наша последняя защита от мира людей. Вы наша заступница. К кому как не к вам со своими бедами бежать? А если леший да водяной о чём замолчали, вы на них не сердитесь. Они ребята хорошие, только людям совсем отвыкли доверять.

- Придётся им привыкать заново, - сурово сказала Лида и улыбнулась. – В конце концов, пока я здесь участковая, их никто тронуть не посмеет! А я на их стороне буду, пока…

- Пока, матушка?

- Да. Пока они в меня верить будут. И ещё кое-что… Тимофей.

- Да, матушка?

- Сделай, пожалуйста, чашечку кофе? Так как его варишь ты – я не умею!

Домовой, обрадованный доверием, засуетился вокруг хозяйки. Лида остановившимся взглядом смотрела на карту. В её центре было белое пятно. Место, о котором она до сих пор ничего не знала…

***

Карандаш в мужской руке сломался почти пополам.

- В твоих же интересах сказать, что я услышал тебя неправильно.

- Простите, хозяин. Ни у кого не получилось её убить. Мы старались, вы же знаете, но… Она как заговорённая! Кошмаров, что мы выпустили, кто-то перестрелял. Когда её топили, невесть откуда появился молоденький русал и вытащил её. В лесу мы к ней даже подойти не смогли, как водил кто кругами! А потом она вообще исчезла! Мы по этому лесу бродили-бродили, бродили-бродили, и всё бесполезно!

- Мёртвых пробовали?

- Двоих натравливали. Одного она сама застрелила, второго кто-то ещё.

- Кто-то ещё? Откуда ещё кто-то взялся?

- В деревне Мельник поселился, - пробормотал гость кабинета, втянув голову в плечи. – И опер особого отдела в деревню рвётся, уже заявление на отпуск подписал. Мы его пытаемся не пустить, да куда там…

- Что он забыл в деревне?

- Девка… девка засекла появление снежного зверя. И хоть мы глушили её телефон, она всё же ему сообщила. И вот он собирается сюда приехать.

- Вот дрянь! Что ж ей не живётся-то тихо и спокойно. Уже устроили ей проблемы по всем направлениям, сидела бы курица дома и не рыпалась. Так нет же…

- Что делать-то, хозяин?

- Убить девку надо, убить. Обязательно. Она со своей добротой никчемушной все планы порушить может.

- А… Хозяин… У них ещё… праздник Леса намечается.

- Это ещё что за беда?

- Она пытается вернуть веру в нечисть. И у неё это получается. Водяной своими силами речку начал чистить. Она туда рыб запустила, а он за ними присматривает, выращивает. Она праздник воды провела, так из-за кратковременной веры там… полянку… заповедную… восстановили. А проникнуть туда, чтобы снова её уничтожить у нас не получилось.

Хозяин даже не разозлился, посмотрел только задумчиво, покатывая между пальцев несколько хрустальных шариков.

- Она была на заповедной поляне?

- Мы не знаем… Но пахнет от неё магией…

- До чего же … - мужчина неожиданно расхохотался. – Ну, кто бы знал, что эта тихоня может стать такой занозой. Ладно, сроку вам до конца этого самого праздника. Делайте что хотите, но сорвите его. Человеческие жертвы не ограничены. Если будет спец из особого отдела – устраните его, только без смертей. С этими зверями лучше не связываться, когда они мстят за своих. У них крышу срывает мгновенно.

- А девка?

- Если сможете – убейте её. Не сможете, пусть живёт. Попробуем дотянуться до неё человеческими методами. У меня есть парочка должников, которая не откажется вернуть давний должок.

- А если и у них не получится? – спросил тихо гость кабинета.

Хозяин задумался, барабаня пальцами по столу, потом пожал плечами:

- Я заплачу Мельнику. Он, конечно, не особо любит «мокрые» дела, но он изначально нейтрален, и ещё я не слышал о том, чтобы он когда-то отказался убить человека. Он их мусором считает. Так что…

- Но ведь!

- Он может изображать любые чувства, делать вид, что он заинтересован в этой девке, - мужчина едва заметно улыбнулся. – Но не надо обольщаться. Он не считает людей за равных. А в мусор Мельник не влюбляется. А девка… как бы дело не повернулось, жить ей осталось недолго.

- Вы так думаете?

- Я в этом уверен…

***

Выходной промелькнул, девушка даже не успела насладиться им в полной мере. Димка перестал от неё шарахаться, и весь вечер она с братом проиграла в монополию. Не компьютерную – а самую настоящую настольную.

Третьим был Лёшка, а четвертым затащили Тимофея. Домовой долго упирался, сомневался, смущался, а потом втянулся, а в конце так вообще партия закончилась его безоговорочной победой.

Утро девушка встретила у плиты, а на работу бежала почти вприпрыжку, наслаждаясь ясным солнцем.

Дени путалась под ногами, звонким лаем распугивая пичуг.

На заборе Марьи Ивановны сушились банки, да сама она сидела на крыльце, глядя на небо.

- Плохая погода сегодня будет после обеда… - пробормотала она, поднимаясь с кряхтеньем. – Доброе утро, Лидочка.

- Доброе утро, Марь Иванна!

- А тебя там кавалер ждёт.

- Где?

- В участке, вестимо. Я ему предбанничек открыла, чтобы не замёрз болезный, а то примчался, трясётся, зубами стучит. В своей куртяшечке тоненькой. Кто такие вещи в такую холодрыгу носит? Вот и поплатился.

- Кто же это такой, - изумилась Лида, поднимаясь по крыльцу, потом остановилась, выглянула обратно из-за угла. – Марь Иванна, будете со мной чай пить?

- Нет, Лидочка, пойду в магазин схожу, да глава наш просил зайти за чем-то, а ты иди, чай кавалер совсем заждался.

- Совсем заждался, - повторила девушка, открывая предбанник. Дени, почему-то не любящая старушку-соседку и прячущаяся под крыльцом, первая скользнула внутрь. Лида вошла следом, и до Марьи Ивановны донёсся её удивлённый голос: - Саша?!

Что уж там за кавалер прибыл, слушать досужей старушке было некогда. И посетовав на отсутствие времени – такая интересная сплетня пропадает, Марья Ивановна двинулась в магазин и на почту. Почтальонка звонила, что от внука письмо пришло, заказное, в толстом пакете. Вдруг что-то мальчику надо, а она тут время теряет.

В участке же Саня развёл руками.

- Ну, у тебя и холодина здесь, участковая.

- Какая есть. Могу печку затопить, если хочешь.

- Да, не надо! Я свитер надел, потеплее будет.

- Тебя какими судьбами сюда принесло то, Саша?

- Снежными. Ты же сама писала, что снежный зверь где-то рядом мелькнул. Ну, я все сводки забрал, заявление на отпуск написал и к тебе. К тому же, праздник Леса, мне тоже поучаствовать хочется. Про него уже столько всего успел послушать.

- Ты что, заядлый грибник?

- Не, как городской житель, - пройдя вслед за Лидой в её кабинет, мужчина устроился на диване, - грибы я видел только на картинке. И даже плохо представляю, как их там искать надо, собирать, что вообще с ними делать нужно.

- А что ж тогда на празднике ты забыл?

- Гостей. Обещаются очень уж интересные гости.

- Ты сейчас о чем? – спросила девушка, включая телефон. – Кто-то особенный?

- Например, начальник нашего отдела. А он, скажу я тебе, ненавидит какие бы то ни было поездки. Терпеть не может общественные мероприятия, а ещё боится транспорта. Но уж если он решился приехать…

- Можешь не продолжать, что-то грядёт. А ты хочешь быть в центре происходящего или просто в курсе дел?

- В курсе дел. К тому же, я до сих пор чувствую себя виноватым, что там, на кладбище, ничем не смог тебе помочь.

- Думаю, там вряд ли бы кто-то помог. Хотя я до сих пор не знаю, кто именно на меня там напал и почему.

- Попытаемся выяснить.

- Попытаемся, - со вздохом согласилась Лида. – Ну, опять остановишься у меня?

- Нет, - Саня покачал головой. – Не хочу вам мешать, да и … по деревне погулять бы надо, а у тебя брат глазастый, да и отец очень интересный.

- Чем же?

- А про него никто ничего не знает. Скворцова Степана Викторовича, пятидесяти трёх лет от роду, – не существует.

- Что? Как?! Подожди, ты меня специально сейчас путаешь?

- Нет, Лида, - мужчина покачал головой. – Я специально все проверил. Проверял осторожно, правда, даже в спец архив забрался. Но такого человека никогда не было. Возможно, его действительно зовут Степан Викторович и фамилия действительно Скворцов. Но ему точно не столько лет.

- Ладно. Этот вопрос я проясню… Следовало его ещё в тот раз задать, когда мы Димку вытаскивали.

- Ага, Димка. Лида.

- Да?

- Ты уверена, что он бросился к матери сам по себе?

Это было сродни нокауту. Девушка открыла рот и закрыла.

- Ты хочешь сказать…

- Я не уверен, сама понимаешь, в таких делах уверенным быть на сто процентов невозможно, но есть такая вероятность, что выманить из деревни хотели тебя. Кому-то ты мешаешь, но вот чем.

- Чем… - эхом откликнулась Лида.

- Это очень интересный вопрос, - закончил за неё Саня. Потом подался вперёд. – Твоя соседка.

- Марь Иванна?

- Она комнату мне не сдаст? Можно просто постой без питания. Сможешь с ней договориться? Я присматривать буду за тобой днём, а ночью за участком. Если игра пошла по крупному, то вполне возможно, что кто-то решит устроить диверсию, используя твой участок.

- Мне это не нравится!

- Мне тоже, - согласился Саня с Лидой. – Мне тоже, поверь. Но всё это началось здесь, всё крутится вокруг тебя и праздника Леса.

- А ещё браконьеров.

- Каких ещё браконьеров?!

- Вот меня тоже этот вопрос интересует. Ладно, сделаем так, - девушка взглянула на часы. – Посиди тихонько, займись чем-нибудь. Марь Иванна вернётся, я тебя к ней определю. Она бабушка добрая, внук у неё примерно в твоих годах. Так что возражать, думаю, не будет. К тому же она на язык подвешена, знает почти всё, что происходит в деревне. Сможешь найти к ней подход – она тебе много чего расскажет. И…

Телефон на столе зазвонил и, снимая трубку, Лида шепнула:

- Только одно, пожалуйста, не мешай мне работать!

И уже в трубку сказала:

- Участок номер сто девяносто девять, Скворцова слушает.

И пошла работа. Отвлекаться на Саню было некогда. Когда вернулась соседка, Лида определила к ней оперативника на постой и занималась своим. Бумажки, дела, рутинные проверки и неожиданные отчёты – всё это было достаточно привычно.

Но обыденность разбилась на осколки, когда уже за несколько минут до обеда раздался звонок из местного дома культуры. Лидию Степановну просили срочно подойти.

По пустякам заведующая вряд ли бы побеспокоила, потом прихватив куртку со стула, девушка двинулась на место, по дороге пытаясь избавиться от дурного предчувствия. Саня двигался вслед за участковой, поглядывая по сторонам цепким взглядом. С оперативника сталось и предположить, что это была подготовка, чтобы выманить из безопасного участка Лиду.

Как выяснилось очень быстро, просила позвонить заведующая клуба. А беда, случившаяся в клубе, была в том, что невесть куда пропал сценарий праздника, и куда-то делся исполнитель главного героя!

- Как пропал? – ахнула Лида, садясь на предложенный стул.

Саня, остался у входа, скрестив на груди руки и разглядывая встревоженное лицо участковой.

- Вот так, Лидочка. Был и нету.

- Но ведь… А копии?!

- Всё пропало, Лидочка. Но я тебе больше скажу, наш главный исполнитель в больницу попал. Как – сам не знает, но ночью домой возвращался, задержавшись, а потом… в голове потемнело, а когда прояснилось – он уже в больнице был.

- Нет, это просто ни в какие ворота! – разозлилась участковая. – Следы взлома были?

- Нет, Лидочка, - заведующая домом культуры немного отодвинулась, словно пышущая жаром девушка могла её обжечь. – Не было.

- Посторонние люди были?

- Не видела…

- Вот, что за невезуха! Где я теперь найду главного героя?! Сценарий распечатать не проблема, он у меня с собой и на планшете есть, и дома на компьютере. Но всё-таки! Главный герой! Исполнитель главной роли?! Где я его найду?!

- Лидия Степановна, - тихий смущающийся голос вызвал на лице участковой радостную ухмылку. Голос она узнала сразу же, теперь следовало не спугнуть «добычу». А пришедший тем временем продолжал: - Мне сказали, что вы пошли сюда… И я вот…

- Ромка! Ты вовремя, ты чертовски вовремя. Ты на этих выходных занят? – перешла с места в карьер участковая.

- Нет…

- А на следующих?

- Тоже нет.

- Отлично! Марина Петровна, - взяв вошедшего парня за плечо, Лида его чуть встряхнула. – Как вам вот этот кандидат?

Спустив очёчки на кончик носа, заведующая клуба воззрилась на парня. Роман же занервничал:

- Кандидаты куда? На что?

- На главную роль праздника осени, конечно же. Или ты совсем-совсем против?

- Но я … никогда… даже в клубе самодеятельности… - заюлил парень.

Лида радостно хлопнула его по плечу.

- А это тебе Марина Петровна все расскажет и покажет. У неё самые безнадёжные случаи и пели, и танцевали, а какие юморительные сценки показывали!

- Лидия Степановна, я по делу… В лесу…

Приблизив свои губы к уху парня, участковая тихо спросила:

- Браконьеры?

Парень кивнул.

- Я знаю, - отозвалась Лида отступив. – И поэтому… - сложив руки, она попросила: - Пожалуйста! Нам очень нужен главный исполнитель этой роли! А я даже не знаю, кого попросить. Там по лесу надо будет перемещаться… И, и…

- Лидия Степановна! – парень чуть ли не покраснел. В его голове метались заполошно мысли: «не надо на меня так смотреть, не надо!»

- Ну, пожалуйста! Неужели ты никак, никак не сможешь?

- Хорошо, - сдался Рома. – Я всё понял. Я постараюсь. Я буду очень-очень-очень стараться.

- Уррра! Спасибо! – просияв искренней улыбкой, Лида отступила и чуть подтолкнула парня в сторону заведующей клуба. – Марина Петровна, он ваш! У вас неделя на индивидуальные репетиции. И ещё несколько дней на общие. Саш, нас ждут, пошли!

Недрогнувшей рукой подхватив оперативника из ОСПБ за руку, Лида поволокла его из клуба со словами:

- И только не надо нам тут мешаться, совсем не надо, даже немножко и совсем чуть-чуть. Пошли!

- У меня только подозрение, или ты…

- Выступила сводницей? – взглянула девушка на него через плечо. – Если только совсем немного. Так. Я возвращаюсь в участок, ты идёшь со мной?

- Нет. Я тут своего знакомого увидел, когда мы шли в клуб, так что зайду к нему, поприветствую.

- Хорошо. Если что-то понадобится, мой номер ты знаешь, и домашний, и сотовый, хотя он чаще всего недоступен. Где мой дом – знаешь тоже, так что если что-то тебе понадобится, не стесняйся, звони, заходи.

Саня кивнул, остановился около перекрёстка, провожая ладную удаляющуюся фигурку. И он даже не догадывался, что как только фигура Лиды скрылась с его глаз, около её правой ноги из пожелтевшей и поредевшей травы выскочил маленький мышонок, чтобы всего через пару мгновений вокруг участковой на четырёх лапах запрыгал золотистый пушистый шарик. Самый лучший охранник в мире заступил на свой пост.

И видя настроение Лиды, ретривер не стала бегать вокруг. Чуть увеличившись в размерах, Дени подстроилась под правую руку хозяйки, пальцы девушки запутались в золотистой шерсти, а в голове неожиданно помутнело.

«- Вот вроде и руки есть, - женский голос звучал странно, не разочарованно, но укоряюще. – И голова на плечах тоже присутствует, понимаешь, что можно, что нельзя. Но почему же ты вечно то одно подкинешь в котёл, то в другое? А потом приходится всё переделывать и исправлять.

- Я не порчу! – детский разочарованный голос, вне всяких сомнений, принадлежал самой Лиде. – Они не испортят! Они только улучшат.

- И с чего ты это взяла? Кто тебе такую глупость сказал?

- Они сами!

- Кто они?

- Растения!»

Воспоминания растаяли. Лида обнаружила, что стоит на коленках на земле, вцепившись в шерсть поскуливающего ретривера. О чем шла речь? Девочке Лиде о чем-то говорили растения?! Сами по себе? Какая невозможная чушь!

И нет, это всё же не могла быть она сама.

Невозможно! Невозможно!

С какой стороны не посмотри!

Но логический ум участковой уже начал соединять воедино факты.

Ложь с возрастом отца.

Факт явного давнего знакомства с Мельником.

Егерь в заказнике, уникальном, и скорее всего единственном на всю Россию. Так просто, взять любого человека с улицы? Невозможно!

Знания для простого смертного слишком объёмные и из сферы, которая не входит даже в интересы большинства человечества.

И… Лида уткнулась лицом в шерсть ретривера.

Отец знал больше, чем говорил. Да и вряд ли бы простой человек сошёлся бы накоротке с Мельником и женщиной, отравленной проклятьем русалки. Конечно, на очень «накоротке» это похоже не было. Но ведь именно Мельник почти два десятка лет назад спас маленькую девочку. И в этот раз с Димкой именно Мельник пришёл на помощь.

Отец что-то скрывал.

Дело было не в том, что девушке хотелось узнать это любой ценой. Она понимала отлично, что он не скажет. Но всё же почему? Откуда у неё такие знания? Костяной нож, во время готовки зелий, вот это всплывшее воспоминание…

Почему отец так волновался, когда узнал, что Лидина блокировка на памяти начала спадать. Что именно она забыла? Что было в те времена, когда она чуть не попала на зуб личу. И чей именно женский тёплый голос она слышит в своих воспоминаниях? Это точно не голос той, что была носительницей русалочьего проклятья. Почему-то казалось, что женщина, говорящая с маленькой Лидой, ненавидела несостоявшуюся русалку больше чем кого-либо или кто-либо.

Сомнения, раздирающие девушку на кусочки были столь сильны, что она не нашла в себе силы пойти в участок. Были дела и вне его, поэтому мысленно извинившись перед теми, кто решит прийти к ней без звонка, участковая двинулась по рабочим делам.

А в конце, когда уже от усталости в голове начали плавать бессвязные обрывки мыслей, ноги сами собой вынесли Лиду на берег реки.

Рим, сидящий у воды, улыбнулся подходящей участковой и протянул к ней руки.

- Ты холодный, - вздохнула девушка огорчённо, на миг коснувшись его ладоней своими. Приветствие на русалочий манер.

После всего случившегося на ярмарке жемчуга, которую Лида так и не посетила, Рим вернулся к деду. Лида понимала, что их нежданное побратимство разочаровало и расстроило русала, поэтому старалась пореже приходить на берег. Но добилась только обратного эффекта. Рим расстроился ещё больше.

И девушка решила вести себя как прежде, разве что стараясь придать их отношениям теперь не только тёплые дружеские, но и родственные ноты. Пока получалось не очень, русал время от времени застывал на полуслове, его взгляд скользил то по Лидиным губам, то по её телу. В омутах русалочьих глаз полыхало нечеловеческая страсть и тоска, и все пропадало. Быть с девушкой рядом Риму было мучительно и тоскливо, но отказаться от неё он не мог.

Тот русал, который неосмотрительно перешёл дорогу Мельнику, всё же получил снисхождение – извинившись перед Римом и почти перед половиной города русалов. После просьбы родителей, Мельник отменил своё жуткое заклинание. Но Лида хорошо помнила, что ей, не сдержавшей своей злобы и порывистости, это заклинание ещё придётся оплатить.

- Что-то случилось? – тем временем спросил негромко русал.

Лида, севшая на берегу неподалёку, от воды веяло сентябрьским холодом, чуть заметно покачала головой.

- Небольшие проблемы, ничего страшного.

- Я могу помочь?

- Только если сможешь сказать, как снять блок с памяти, установленный когда-то самим Мельником!

На лицо Рима набежала тень, потом он вымученно улыбнулся:

- Только сам Мельник может что-то сделать со своим заклятьем. И то не всегда.

- Не всегда?

- Некоторые заклинания не имеют обратного хода. А некоторые имеют в качестве обратного хода такие условия, которые выполнить просто невозможно. Классическую сказку о спящей красавице помнишь? Тёмная ведьма наложила заклинание, и разбудить принцессу мог только поцелуй истинной любви. В сказках, которые распространялись среди людей, всё было красиво. И первый поцелуй принца, который прошёл сквозь зелёные насаждения, разбудил спящую красавицу. На деле это был не первый и даже не сотый. Он пять лет прожил в этом замке…

- Пять лет? – пробормотала потрясённо Лида.

- Да. Пять лет долгих ожиданий. Возможно, если бы он смог выбраться из замка, у него была бы другая жизнь. Но принцы, попавшие в замок, или умирали, или пробовали полюбить и разбудить спящую красавицу. Другого выбора не было.

- Как это ужасно! А если бы он полюбил другую?! И как он прожил там пять лет?!

- О нем заботился старый дворецкий одного из принцев, которые умерли в замке.

- Рим, хватит! Не говори мне таких ужасов!

- Это не ужасы. Это ты неправильно реагируешь, - улыбнулся русал, - девушки в этом месте складывают руки, мечтательно улыбаются и сообщают, что «ах, какая романтичная история»! В любом случае ты поняла теперь, что есть заклинания, снять которые можно только выполнив определённые условия?

- Теперь мне к Мельнику даже подходить не хочется, чтобы спросить, что он там такое выставил в качестве условия снятия!

- Для тебя было бы гораздо безопаснее, если бы ты вообще не имела с ним никаких дел.

- Почему?

- Мельники – люди и нелюди одновременно, они живут в двух мирах сразу и ни одному не принадлежат. Та, что их…

- Рим, - в голосе Лиды зазвучал слабый отзвук предупреждения. – Ты же не хочешь сказать, что считаешь, что я в него влюбилась?

- По-моему, так считают все полуночники. Кроме разве что самого Мельника. Честное слово, никогда не мог понять, что у него на уме!

- Господи, как же хорошо, что Лёшка не имеет никакого отношения к полуночному миру! Я бы не отмылась от ваших домыслов!

- Лёшка? – изумлённо переспросил русал.

- Ну, полное имя, конечно, Алексей. Но поскольку мы с ним друзья детства, и я его невеста, для меня он просто Лёшка.

- Невеста?! Стоп, стоп, подожди минутку! – Рим сжал руками голову, потом взглянул на девушку. – Ты… ты же…

- Я невеста одного замечательного человека. Он военный. И мы не поженились только потому, что его по контракту отправили в горячую точку, и он не хотел, чтобы, не побыв толком его женой, однажды утром я проснулась его вдовой.

- Великие морские духи… Это моё сердце забрала девушка, уже в кого-то влюблённая? Не иначе, как то, что я считал великой неудачей, отвело от меня беду большую, чем можно представить.

- Рим, о чём ты? Я тебя вообще перестала понимать!

- Сказки хорошо знаешь? – серьёзно спросил парень, даром что хвостатый.

- Девчачие не очень. Я сама их читала, но то время не помню. А для брата, естественно, сказки я подбирала не о любви и не волшебстве превращений и поцелуев.

- Но, тем не менее, ты попала в точку. Любовь. Истинная любовь способна преодолеть всё. Девушки на святочные гадания вызывали мёртвых суженых из-за порога смерти, и спасал их только крик петуха. Но какой силы должна в этом случае быть любовь можешь себе представить? В любом случае, истинная любовь – это табу для полуночников. Ни один из нас не смеет разрушить её, если мы хотим не только жить и радоваться жизни, но ещё и однажды родиться человеком.

- Что?!

- Мы верим, что однажды умерев, снова мы родимся людьми.

- Рим!

- Но те, кто вмешивается в человеческую судьбу и тем более любовь, обречены на то, чтобы раствориться в этом мире, не получив шанса на новую жизнь. Тем, кто истинно любит, не страшны проклятья и русалочий зов. Именно поэтому ты устояла…

Лида чуть смущённо пожала плечами, говорить о своих чувствах было немного сложно:

- Я люблю его с детства. Для меня он самый любимый, самый необходимый. Самый лучший.

- А как же … Мельник?

- Мельник… Я сама не знаю. Он кажется мне уютным и знакомым. Даже несмотря на то, что я понимаю, это невозможно, я все равно продолжаю пытаться его вспомнить. Но в моей памяти чёрные дыры, потерянные воспоминания и какая-то тайна. Иногда я думаю, что будет после того, как я все вспомню. А потом вспоминаю о том, кто такой Мельник, и мне кажется, что я не вспомню ничего и никогда…

Ощутив в голосе Лиды тоску, Рим неожиданно сам для себя коснулся её плеча и спросил:

- Ты же очень одинока?

- Бинго, - невесело усмехнулась девушка.

- Но почему?!

- Потому что все мои друзья живут в городе. Мы общаемся по интернету, но это совсем не то, чтобы поговорить вживую. Или выпить вместе чашку кофе. Или потанцевать в клубе, а потом за клубом настучать кому-то в бубен.

- Ты же! – возмутился Рим.

- Я да, - кивнула с лаской в глазах Лида. – А моя лучшая подруга – нет. Она из категории «служак», выполняет всё дословно, что ей сказано. В этом плане ей удивительно с напарником повезло. С логикой у неё грандиозная беда, да и с интуицией не всё в порядке. Вот она просто обожала парней по татами катать. Высокая, под два метра, там такой размах плеч… в общем, она очень любила это дело. С нашей третьей – миниатюрной лапочкой, мы собирали приключения все, что могли. Она по боевой поддержке, я по логике, а наша третья по интуиции. «Три сестрицы»… к концу обучения нас и не называли иначе.

Рим хмыкнул.

Если посмотреть с этой стороны, то ставшее для него трагедией побратимство для этой одинокой девушки стало настоящим подарком. И, наверное, ему самому стоит поучиться у неё смелости, задорности, стремления идти до конца и умению, смотря в окружающий мир, видеть в нём не только плохое. Наверное, стоит попробовать найти плюсы в том, что теперь у него есть человеческая сестра, к которой он относится чуть нежнее, чем следует.

- О чем ты задумался? – спросила Лида негромко.

- О том, что скоро мне придётся возвращаться домой, - слукавил русал. – Я всё-таки морской обитатель. На Руси холода злые, вцепятся в воду, покроют её ледком. Будь у деда сил побольше, можно было бы и с ним перезимовать, но я морской, мне нужен простор, да и… каникулы закончатся, возвращаться нужно.

- Ты говорил, я помню. Но как же тогда «перезимовать» у деда?

- У нас обучение длится очень долго, но зато не круглый год. Можно и пропустить порой… годик. А ещё я не люблю то место, где учусь.

- Почему?!

- В подводном мире, - Рим с грустью отвёл взгляд. – Алхимики ценятся менее всего. Самое главное достояние нашего мира – это маги. Пусть даже они такие… как тот мальчишка, из-за которого ты пострадала. Он маг. А это окупает всё, даже его характер, причём дар у него один из самых слабых. Моим родителям нагадала болотная ведьма, что я буду одним из самых сильных магов молодого поколения. Но я влюбился в человеческую девушку, хотел просто быть с ней, а мне не дали. Мне пришлось самому варить отворотное зелье. Вместе с ним, когда я утратил любовь к той девушке, я утратил и частичку себя, своей сущности. Вслед за любовью ушла и магия. Из мага, надежды семьи, я стал обычным алхимиком. Алхимики не могут сделать ничего великого. Наверное, можно было бы попробовать доказать, что это не так, но я струсил. Я почти не посещал учёбу, я ничего не учил, винил в своих неудачах других. Видишь, какого брата ты получила.

- Если хочешь знать моё мнение, - подсев поближе, Лида растрепала влажные волосы русала, - то очень даже хорошего. Конечно, как и все мальчишки, самодовольного и самоуверенного, любящего покрасоваться, но зато заботливого, знающего, когда надо признавать поражение, но не унывающего, а способного встать и попробовать снова.

- Лида…

- Ты уж меня, толстокожую участковую прости, я ни в коем случае не романтик. Но я тебе хочу кое-что сказать, в ту ночь, когда ты пил зелье, и в тебе умерла часть тебя – в тебе умерло детство. Его вернуть, к сожалению, невозможно, ведь никто не знает, куда и почему оно уходит. Но, самое важное, твоя магия по-прежнему с тобой. Она в твоём сердце, твоей душе. Возможно, просто нет никого, ради кого ты хотел бы её применить. Возможно, просто дело в том, что ты утратил веру в себя. Я не знаю, но ты обязательно встретишь ту, ради которой захочешь совершить невозможное. А веру… пока ты не веришь в себя сам, я буду верить в тебя. В то, что мой подводный брат сможет сам выбрать свой путь.

- Лида…

- Ничего не говори. Обдумай и найди себя сам. А вообще, - девушка поднялась с пригорка, взглянула на небо, оценила набегающие тучи. – Будет дождь, пойду я домой. Передавай хозяину лесному, да водному большой привет. Я к ним на днях забегу, по сценарию кое-что уточнить нужно будет. Не нравится мне, что он пропал из закрытого клуба, как бы кто не решил сюрпризы нам устроить. Так что лучше заблаговременно приму некоторые меры. Рим, спасибо, что поговорил со мной.

- Не думаю, что от меня было уж очень много пользы. Но я был рад снова увидеться с тобой.

Лида улыбнулась, свистнула, подзывая свою Дени, и двинулась домой. Обида на Мельника не забылась, но грош была бы профессионализму девушки, если бы поддавшись этому чувству, она не смогла выполнять свою работу. Волноваться, впрочем, стоило не о делах, а о другом, но Лида пока об этом совсем ничего не знала.

Она возвращалась домой, и на её лице играла немного усталая улыбка.

И до самой ночи, до того момента, как она упала в кровать, измученная прошедшим днём, девушка занимала себя всё новыми и новыми делами. Всё. Ради того, чтобы не думать о словах Рима, ради того, чтобы не думать о мыслях окружающих, посчитавших, что она влюблена в Мельника.

Она любила Лёшку, Лида знала это точно, как то, что дважды два – четыре. Но всё равно, взять и выкинуть Мельника из головы никак не получалось.

Всё-таки было в прошлом что-то такое, что, даже оставаясь неизвестным, будоражило чувства и мысли.

«Ну, Мельник! - со злостью подумала девушка, укладываясь в постель и понимая, что даже усталость не помогла ей избавиться от мыслей об этом человеке, - ну, погоди!»

…Кресло-качалка поскрипывала на сухих половицах. Сквозь небольшое оконце на чердак заглядывало солнце, а воздух был буквально пропитан запахом трав. Повсюду, где было свободное место, сушились травы. Связками на верёвках, закреплёнными прищепками. На огромных белых полотнищах на полу. Зачем-то в больших тазах.

Травы были везде и разные-то какие!

В другое время девочка с удовольствием изучала бы их, но сейчас, набегавшись за день, сидела у старенького кресла-качалки, вслушиваясь в его скрип.

Та, что там сидела, обычно много рассказывала, чаще непонятного, что приходилось запоминать, заучивать наизусть, её можно было о многом спросить, отвечала она редко, но попробовать стоило всегда.

У девочки было много, очень много вопросов. Но в этот раз она предпочла затаиться, вслушиваясь в голос. Голос рассказывал сказку.

И маленькая Лида готова была целую вечность, сидеть так!

Но сидящая в кресле была настороже.

- Ай-ай, опять клюёшь носом.

- Я слушаю! Слушаю! Ведь так интересно!

- Егоза, - на детскую макушку легла осторожная рука, погладила. – Я почитаю тебе эту сказку в другой раз, а пока – спать.

- Но ведь!

- Тсс. Ты же знаешь, как для тебя важен дневной сон, так что не упрямься. Взамен, я разрешаю тебе поспать здесь. Можешь забраться в дальний гамак и остаться там.

- Правда?!

- Конечно.

- Ой, спасибо! – маленькая Лида засмеялась и бросилась к тому углу, где в темноте и прохладе висел гамак, и остановилась перед ним, не зная как забраться.

А потом под мышками у неё сомкнулись сильные руки, и она вознеслась наверх. Высоко-высоко, под басовитое:

- И когда же ты немного подрастёшь, барышня? Чай не малышка, а сама в этот гамак никак забраться не можешь!…

Лида села на кровати, прижимая к груди руку. Сердце заходилось и частило в бешеном ритме. Она была знакома с Мельником! Тогда, давно!

Она была… что именно? Что связывало ту женщину, у которой Лида была, и Мельника? Ведь не надо быть болотной ведьмой, о которой рассказывал Рим, чтобы понять, что он ничего не скажет!

Но ведь что-то же было!

Мысли девушки прервал тихий шорох.

За окном кто-то был.

Шорох повторился, на этот раз более явственно. Что-то царапнулось по стеклу, хотя на улице по ту сторону никого не было, только разве что качалась странная тень.

- Тимофей, - позвала негромко Лида. Но безотказный домовой, обычно появляющийся по первому зову, не пришёл. Дени, спящая в ногах Лиды, не проснулась. И браслет не отозвался по желанию девушки.

«Или мне только приснилось, что я проснулась, или я чего-то о полуночном мире не знаю».

Скрип за окном повторился. Повода паниковать Лида пока не видела, а способ «спрятаться от кошмаров под одеялом» перестал ей помогать ещё в детстве.

Тень за окном качнулась, вытянула к окну крючковатые сучья-руки.

Хозяйственные постройки терялись в тени безлунной ночи, не было видно ни одного огня, а около спальни Лиды никогда не росло деревьев!

Тень по ту сторону существовала сама по себе. Тянулась к окну, но того источника света, что породил её, не хватало, чтобы дотянуться до окна и пересечь его границу.

Растерянная и чего скрывать – напуганная девушка, не могла даже пошевелиться. Не могла зажечь свет, чтобы прогнать тень, не могла закричать. Только всматривалась в безмолвную пустоту, в отчаянии выискивая источник монстра, становящегося всё меньше и меньше. А потом неожиданно нашла – в тени забора тлела сигарета. Единственный огонёк в ночи почти погас, готовясь погрузить всё во мрак. Но не было никого, кто курил бы сигарету, словно её просто выбросили, не желая... Попасть под удар собственного создания?

Лида нервно рассмеялась, но страх не прошёл. Сигарета ещё не дотлела, но:

- Чур меня, - слетело с губ само собой, и уже увереннее Лида повторила: - чур меня, чур меня!

Огонёк погас.

Тень мгновенно разрослась, заполнила собой двор, растянула во все стороны свои сучья-руки, заплела двор в ловчую паутину.

А потом щеку Лиды обожгло шершавым теплом.

- Дени, - прошептала девушка, вцепившись в золотую шерсть ретривера. Скрученные судорогой пальцы, скорее всего, причиняли боль золотистому пушистому шару, но сейчас разжать руки Лида не смогла бы ни за какие сокровища на свете.

Умный взгляд янтарных глаз обратился на девушку, и... Она покатилась по полу собственной комнаты, охваченная янтарным сиянием!

Приземление вышло мягким - прямо в пушистый золотистый бок. Дени ободряюще, но впрочем, довольно деликатно гавкнула, словно отчиталась за выполненное на совесть задание.

За окном во дворе горели два ночных фонаря на солнечных батареях. Край неба светлел, озаряя изнутри белую вату облаков неуверенным сиянием просыпающегося солнца.

С кухни доносилось позвякивание - Тимофей ставил чайник.

По телу Лиды тёк холодный липкий пот. Простынь на кровати была смята, словно устраивали подушечные бои. В счёт этой версии шли перья, опускающиеся на холодный деревянный пол с потолка, и куда-то пропало одеяло. Лида подозревала, что найдёт его на полу.

На наволочке подушки, лежащей у ноги девушки, остался чёрный отпечаток чужой когтистой лапы. Три длинных прочерка, словно углём навели и следом подожгли.

Испугаться Лида может и хотела бы, но не смогла. Тело было очень лёгким, почти невесомо плыло в объятиях усталости. В противовес телу голова была чудовищно тяжёлая.

Но было кое-что ещё, точнее, не было.

Не было душной и неестественной тишины, вязкого воздуха с кислым запахом и пустоты в животе.

Вокруг был реальный мир. И как только Лида это осознала, всё остальное стало простым и понятным: она была на границе. В том нереально-реальном, отчасти пугающем, отчасти знакомом мире, полном загадок и несуразностей.

Как она туда попала, тоже было интересным вопросом.

Сама по себе, вне всяких сомнений, загреметь по ту сторону границы Лида не могла. Уж тем более её туда не перенесла Дени или, смешно даже подумать, Мельник!

Кто-то ещё. Кто-то незамеченным проник в дом, перенёс Лиду в мир, из которого она не должна была вернуться. Если бы это был живой человек или полуночник, снежный зверь Лиды поднял бы лай и ничего бы не случилось.

Но этого не произошло.

В этот раз, значит, «гостем» было что-то эфемерное, нереальное даже для Дени. Возможно заклятье, возможно что-то ещё...

Глаза сомкнулись, девушка больше не могла слепо таращиться в потолок. Рука соскользнула с золотистой шерсти, бессильно упала на кровать. И ещё попытавшись встряхнуться, Лида поняла, что все бесполезно, и она падает, падает, бесконечно падает в поджидающую её бездну.

Сквозь сон Лида слышала звонок будильника, тихий голос Тимофея, лай Дени, но открыть глаза не могла. Брата и отца дома не было, домовой покинуть территорию дома не мог, поэтому не было никого, кто мог бы разбудить Лиду.

Участок остался закрытым, до участковой никто не смог дозвониться, и в результате в доме Скворцовых появился встревоженный Саня. Дверь ему открыл домовой, встревоженным клубком подкатился под ноги, прося:

- Пожалуйста, скорее, она не просыпается!

Но и голос Сани участковую не разбудил. Мужчина её не смог дозваться, словно она попала под чьё-то наведённое заклинание. Не помогли ни походные меры в виде нашатыря и холодной воды, не помогли и тяжёлые меры в виде заклинаний домового.

Оперу пришлось звонить старшему родственнику и говорить о том, что случилось небольшое ЧП, и участок Скворцовой будет на сегодня закрытым.

Геннадий Аксёнович только головой покачал у себя в кабинете:

- Что за ЧП, Саня?

- Спит и не просыпается, у меня с собой сканера нет, но этот сон определённо не естественный.

- Наведённый? Или опоили чем-то?

- Не знаю. Тут нужно анализ крови хотя бы взять, а я даже если и сделаю, всё равно бесполезно. Тут нигде нет хорошей биохимической лаборатории.

- Разбудить её можешь?

- Не смогу, уже не получилось. Хотя я уже всё попробовал, что в голову пришло.

- Сань, там говорят, мельник на участке есть.

- Настоящий? – не поверил опер, считая пульс спящей девушки.

- Точно. Будь добр, сходи к нему. И участок на сегодня закрывать нельзя. Там свои проблемы. В общем, давай даже сделаем по-другому. Мельнику я сам сейчас позвоню.

- Номер знаете?

- Нет, но найду, - начальник бедовой участковой рассеянным жестом потёр переносицу. – Тут, в общем-то, надо-то позвонить лишь главе их администрации. С тем мы давно знакомы, не одно дело вместе делали, он и подскажет. Ты посиди на её участке. Врать, что она вышла не надо, говори, что плохо себя чувствует, а ты её подменяешь. Документы я тебе отправлю завтра с утра почтовой машиной. Официально будешь помощником её на время подготовки и проведения праздника леса.

- Геннадий Аксёнович, а как же…

- Делай всё, что сочтёшь нужным. Если понадобится помощь – звони, ясно? Говорить тебе, чтобы ты без самодеятельности обошёлся – не буду. Не маленький, сам знаешь, что можно, а что нельзя. И, Саня, никому вообще не говори, что случилось с Лидой на самом деле, хорошо?

Мужчина хмуро кивнул сам себе, потом ответил:

- Да, я всё понял.

- Тогда иди на участок, я позабочусь, чтобы тебе позвонили минут через десять. А Мельнику позвоню сразу же.

- Спасибо.

Убрав мобильный в карман, Саша посмотрел на волнующегося домового.

- Начальник Лиды сейчас Мельнику позвонит. Если он согласится помочь, тогда придёт. Никого кроме него, незнакомого, чужого, в дом не пускай. Я пойду на её участок, подменю. Геннадий Аксёнович сказал, что её, кажется, подсидеть кто-то хочет, поэтому не будем давать поводов для служебок. Как тебя зовут, кстати?

- Тимофей, мы, - перешёл домовой от волнения на старый язык.

- Хорошо, Тимофей. Ты умеешь пользоваться телефоном?

- Да. Матушка… научила нас.

- Отлично, так будет даже проще. Если чужого увидишь, кто около дома будет ходить, или поймёшь, что что-то нехорошее он сделать пытается – звони мне, на номер Лидиного участка, я постараюсь сразу же после этого прийти. Знал бы, что тут такое творится, - посетовал Саня, - прихватил бы пару ребят покрепче, есть у меня хорошие знакомые, которые не отказали бы. Ладно, Тимофей, Лиду оставляю на тебя, а я пошёл.

Домовой послушно кивнул, но подумал мимолётно о том, что матушка рада бы не была тому, что опять кому-то из-за неё приходится обращаться за помощью к Мельнику. А ещё, то ли она него обиделась, то ли почему-то он на матушку рассердился, но на пироги, когда его звали, не пришёл.

Ежели это Мельник обиделся, то на помощь он может и не прийти. Тогда надо будет звонить этому самому оперативнику, который пришёл с утра и вызывать на помощь человеческих врачей.

Но то ли это не Мельник, а матушка обиделась, то ли обида была не настолько сильная, как Тимофей посчитал, но Мельник появился, верхом на своём келпи примчался, торопился, значит, сильно. Вид у него недовольный был, словно у медведя-шатуна не вовремя из спячки поднятого.

- Где она? – спросил гость, спешиваясь и снимая сумку, притороченную к седлу.

- В спальне у себя, барин, спит и не просыпается.

- Веди, - велел мужчина, - сейчас посмотрим, сама она сладким сном решила себя потешить, или помочь кто осмелился.

Доведя гостя до комнаты матушки, Тимофей тихо вернулся на кухню.

Мельник, войдя в спальню, остановился на пороге. На стене висели несколько фотографий в рамках, одна из них и привлекла его внимание. Несколько минут, наверное, он смотрел на девушку и парня, стоящих в обнимку.

А потом повернулся к кровати. На лице Лиды было спокойное выражение, пульс был замедленен, дыхание было слегка прерывистым. Жара не было, скорее, наоборот, у девушки была понижена температура. Не настолько, чтобы забили тревогу человеческие врачи, но Мельник к ним не относился. То, что он видел, ему не нравилось.

Использовать силы второго, полуночного мира около людей он не любил, зачастую человеческое неверие приводило к искажению результатов, но здесь и сейчас Фомы неверующего рядом не было.

Тонкая граница между миром реальным и миром полуночников откликнулась легко, шагнула навстречу, распахивая свои объятия. И Мельник с трудом удержался от крепкого словца. Вокруг девушки в воздухе порхали тонкие черные «реснички». Тонкие эфирные следы от чего-то, что принадлежало миру полуночников.

Сон был не настоящим, а наведённым. Кто-то очень не хотел, чтобы участковая проснулась. Или же, всё было ещё куда хуже, чем Михаил посчитал. Граница откликнулась слишком легко, словно сюда её уже вызывали.

Присев на край кровати, Мельник наклонился к лицу спящей. Граница не может уйти просто так, она оставляет след, который хоть и стирается, но его можно обнаружить, главное знать, куда именно смотреть.

Естественно, Михаил знал.

Если не приглядываться, тонкую паутинку на побелевших губах можно было даже и пропустить. Мельник, хоть и испытывал некое чувство смущения, приглядывался внимательно.

Паутинка было не чисто-чёрной, скорее серой. Словно девушка не просто побывала на границе, но и смогла вовремя её покинуть. У самой Лиды таких возможностей не было, Михаил знал это точно, не могло их быть у её домового или отца.

Мог Димка приобрести после зова русалки немного экстрасенсорные способности – это был вопрос, что-то могло поселиться в его душе, приоткрыв дорогу миру полуночников. Но вряд ли этим чем-то могло быть умение переходить между мирами.

Был вариант, что вмешался кто-то ещё, другой, нежели тот, с чьей подачи Лида побывала на границе. Могло быть что-то, о чём Мельник не знал. Он не считал себя непогрешимым, и знал точно, что есть вещи, о которых он сам даже не догадывается, несмотря на возраст и весь свой опыт.

Наклонившись ещё ниже, чтобы рассмотреть краешки плетения следа, Мельник пропустил тот момент, когда Лида распахнула глаза.

И Михаил, впервые попавший в настолько дурацкую ситуацию, когда его поймали за таким положением, словно он собирался спящую поцеловать – растерялся. Растерялась и Лида, не знающая, как отнестись к подобной ситуации, когда в комнате оказывается без приглашения мужчина, да ещё и так близко.

Была бы на её месте лучшая подруга, та бы безо всякого стеснения, заявила – чего замер, целуй. Но она-то была не на её месте! И к тому же, у неё был жених. И…

Михаил с деликатной ситуацией справился все же первый:

- Не двигайся, барышня, - велел он, отстраняясь. – Сейчас я это уберу, потом отвечу на твои вопросы, если они у тебя есть. В идеале было бы замечательно, если бы ты не мешала выполнять мне работу и сейчас помолчала.

Взгляд Лиды на миг наполнился обидой, потом ресницы дрогнули, опускаясь.

- Это значит, что ты, барышня, всё поняла и помолчишь? Хорошо.

Единственное реакцией на последнее «хорошо» стал сжатый кулак девушки, впрочем, руку она тут же расслабила и предпочла вообще закрыть глаза. Мельник над её головой усмехнулся:

- Почто же вы меня так не любите, барышня? Уже лесовой ко мне прибегал, говорил, что из-за нашего молчания вы пострадали, Да ещё так, что даже разговор об увольнении зашёл. Я тебя ждал, что ты ко мне ругаться придёшь, а ты так и не пришла.

Взглянув на Михаила, Лида снова закрыла глаза. Ругаться с ним не хотелось, хоть обидно и было настолько, что словами не передать.

- Ты на меня обиделась, барышня, - вздохнул Мельник.

Лида упрямо промолчала.

Сама понять толком не могла, что же её так задело, но ещё как задело, как выяснилось! И даже понимая, что раз Михаил здесь, значит, с ней что-то случилось, да настолько, что потребовалась его помощь, она от своей обиды иррациональной избавиться не могла.

И даже убеждения, что она чужая невеста, что она любит другого, и вообще он Мельник, а она обычный человек – не помогали. Более того, если бы кто-то сказал, что Лида в Мельника влюбилась, как сказал ей Рим, она по-прежнему бы невероятно удивилась. Разве такое может быть?

- Почти готово, - пробормотал Мельник. – Сейчас может быть немного больно, но второй способ снимания этой гадости тебе не понравится.

Боль была, резкая, но короткая. По губе потекла кровь, и Мельник, отстранившись с пинцетом, на котором висела тоненькая, но странно отвращающая паутинка, протянул Лиде свой платок.

- Прижми. Сейчас разберусь вот с этим, и прижгу ранку.

Лида вздохнула. Спорить не хотелось, вообще ничего не хотелось. А потом опять сознание куда-то начало ускользать, на предплечья сжались чужие руки. Встревоженный голос над головой что-то требовал, но сон был сильнее.

- Тимофей, - крикнул Мельник.

- Да, барин? – выглянул домовой из стены.

- Принеси сумку, собери для барышни что-то из вещей. Я её с собой на Мельницу забираю. Там виднее будет, что на неё наложили, кто и зачем.

- Она поправится, барин?

- Куда же она от меня денется-то, Тимофей. Степану я сам позвоню, поговорю.

- А что сказать Александру?

- Это ещё кто? А, - спохватился Мельник, - опер тот?

- Да.

- Скажи, что я барышню на мельницу забрал. Больше ему знать ничего не надо.

Тимофей послушно кивнул, забегал по дому.

И через полчаса кроме домового никого в нем и не осталось. Дени мелкой пичугой мчалась за хозяйкой. Саня отвечал на шквал звонков в участке, понимая, что это не к добру.

А около дома Скворцовых кто-то бессильно злился, не найдя не то что полумёртвую Лиду, а даже следов своего заклинания…

Пробуждение вышло не из лучших.

Ещё даже не открывая глаза, Лида знала, что в очередной раз всё пошло наперекосяк, потому что воздух пах кислым, и босые ноги холодил не ветер – а голая земля. Где-то в стороне слышалось чириканье и посвистыванье птичьего разноголосья.

Открывая глаза, девушка морально готовила себя к тому, что она сейчас не дома, и поэтому надо собраться и не пугаться, но всё равно действительность оказалась страшнее всех ожиданий.

Во время первого пробуждения на границе, она была хоть и не дома, но, по крайней мере, так казалось – обстановка вокруг была мало-мальски знакомая и не такая пугающая. А сейчас вокруг был лес, ну, не совсем лес, скорее его предвестье.

Лида лежала на траве. Ноги холодила земля. Серые колкие травинки, оставшиеся от летнего богатства, неприятно кололись, забирались под домашние брюки. Было очень холодно – ветер скользил по обнажённым плечам. На Лиде была из верха только майка на тонких бретельках, и, естественно, никаких кофт или курток.

Поднявшись с земли, девушка осмотрелась, но… вокруг не было её пушистой защитницы, снежного зверя Дени. Не было и следа дома или хотя бы стрелочки «к смерти в ту сторону».

Оставаться на одном месте было зябко. Двигаться по кругу – больно. Босые ноги кололи травинки, под них попадали то крупные камни, то комья земли. Зато на ходу лучше размышлялось.

В прошлый раз граница проходила очень близко к дому Лиды, видимо, чтобы легче было её туда столкнуть. В этот раз граница затащила её гораздо глубже. Возможно, заклинание было настроено таким образом, что если участковая смогла бы вернуться обратно, в следующий раз такой возможности возникнуть даже не должно было.

Оглядываясь по сторонам, девушка мимолётно подумала о том, что здесь Дени её не найдёт. Впрочем, Мельник тоже. Вряд ли папе придёт в голову, что непутёвую дочку во сне могло занести на границу. Это вообще вряд ли кому-то могло прийти на ум, потому что на границу провести может только Мельник.

Лиде это преподносили как аксиому, осталось только понять, почему же тогда она сама оказалась на границе.

Нет, был ещё один вариант – то, что её в действительности украли из дома, перенесли куда-то «туда» и оставили одну. Возможно, даже участковая рассмотрела бы этот вариант в первую очередь, если бы не огромный баобаб, торчащий чуть левее той поляны, на которой она пришла в себя.

Это было возможно только в одном-единственном случае, если бы Лида оказалась на границе. Как-то слабо верилось в то, что пока она спала несколько часов, кто-то специально для того, чтобы её смутить, вырастил баобаб среди русского подлеска или, того хуже, создал технологию голограммного воспроизведения.

- Итак, - пробормотала Лида вслух, собственный голос немного успокаивал. – Что мы имеем? Границу. Там не знаю где. Отсутствие еды, воды и надежды самостоятельно отсюда выбраться. А ещё возможности с кем-либо связаться, чтобы об этой помощи как раз-таки попросить. Да что ж так больно-то! – ругнулась она, задирая майку.

Чуть повыше пупка словно монету раскалили. Больно, больно и с каждым мигом всё больнее и больнее!

Серебристое «зеркальце», о котором Лида успела забыть, сияло и переливалось. И как-то очень быстро стало понятно, что сейчас надо приложить к этому зеркальцу палец и кого-то позвать.

Можно было позвать водяного, ведь изначально это «зеркальце» было сотворено из его магии. Или лешего… или Рима. Но всем троим придётся идти на поклон к Мельнику, а значит, и платить за работу. Именно поэтому, как делать этого и не хотелось, Лида приложила палец к зеркалу, зажмурилась и позвала Мельника.

- Михаил…

Не последовало ни отклика, ни ответа, не было даже знака, что Лиду услышали, и девушка малодушно этому обрадовалась. Теперь у неё появилась законная возможность, чтобы позвать кого-то другого на помощь.

Капельке первородной магии так не казалось. Пока девушка предавалась сомнениям, раздумьям и малодушью – она просто погасла.

Ругаться Лиде не позволила сила воли, хотя очень хотелось. Вместо этого девушка, обиженно пробормотав себе под нос пару добрых слов в адрес тех, кого видеть не хочется, но приходится просить о помощи, она с размаху села на землю.

Злобно ойкнула, когда под зад попало что-то острое, и подскочила. На земле лежал какой-то странный комок… какой-то предмет с острым сколом. Он ушёл в землю так глубоко, что без дополнительных инструментов вытащить его было невозможно.

Лиду охватил азарт.

Сбегав до ближайших кустов, она выбрала несколько веточек потолще и вернулась обратно – раскапывать холодную землю.

Первая веточка сломалась, вторая, оцарапав ладони, последовала судьбе первой, третья и четвёртая оказались не лучше.

Если бы работал браслет на предплечье, Лида бы уже давно озаботилась более приличным орудием производства, но, увы, как и в прошлый раз, работать браслет не собирался. А интерес точно так же никуда не собирался исчезать.

Вначале поддался верхний слой, с дёрном, а затем, осторожно отгребая в стороны корешки, Лида добралась и до того, что было скрыто в земле. Правда, выглядело это как комок грязи с твёрдой сердцевиной.

Заинтригованная происходящим ещё больше – иногда ребёнок в душе девушки подбивал её на странные поступки, она заозиралась по сторонам. Нужен был источник воды. Небольшой, не лужа, конечно, с расцарапанными ладонями, только в грязной воде не хватало возиться. Нужен был ручей или озеро.

- Что-то потеряли, барышня?

Голос был тихим и отчасти незнакомым.

Какой-то частью рассудка девушка ещё отметила, что Мельник в бешенстве, а затем…

Отреагировать она не успела бы в любом случае. На территории границы Лида была гостьей, к тому же гостьей незваной, а вот Мельник здесь был хозяином. К тому же он был и выше девушки, и крупнее её в плечах, и, наконец, она была растеряна, замёрзла и ещё не успела взять себя в руки, а он был зол, и эта злоба придала бы ему сил справиться с кем угодно, а не просто с одной отдельно взятой участковой.

- Барышня.

Надо было повернуться, когда на плечи легли чужие руки. Надо было закричать, надо было…

В голову мгновенно полезли всякие глупости и страшилки. Лида даже рванулась в сторону, но… тот самый её недостаток, полное неумение защищать себя, подвёл её и в этот раз. Она просто рухнула на землю, хотя Мельник в последний момент и придержал, не давая удариться.

Спросить, что ему надо, Лида просто не успела. Она ничего не смогла сделать, как оказалась опутана растениями. Подчиняясь хозяину границы, длинные корни и не отжившие стебли растений опутали руки девушки, ноги, прижимая её к земле.

- Бесполезно, барышня, - сообщил Мельник негромко. – Эти растения не чета земным, почти потерявшим свои силы, эти растения чтобы порвать, надо или слово заветное знать, или быть хозяином границы.

- Как ты? – спросила задиристо Лида.

- Как я, барышня, - согласился мужчина, не обращая внимания на вызов в словах и глазах. Сейчас его интересовало другое. Как объяснить происходящее.

На мельнице он попробовал разбудить девушку, но потерпел неудачу. Первый раз! Первый раз за всё время он не мог не только что-то сделать, но и понять причины произошедшего. Лида просто спала, не отвечая на вопросы, окрики, не реагируя на нюхательные соли, зелья и даже заговоры.

Кто бы мог подумать, что душа спящей красавицы, из-за которой вся семья стоит буквально на ушах – найдётся на границе.

Ещё был интересный вопрос, как именно она подала сигнал о том, где она, но сейчас предстояло все-таки сначала разобраться с тем, что именно сюда её привело.

Мельник был аксиомой полуночного мира, как и его умение провести человека или не человека на границу. Но из этой фразы постоянно упускали вторую, более важную часть. Только в силах хозяина границы было умение безопасно вернуть гостя полуночного мира обратно в его настоящий мир.

Попасть на границу можно было десятками разных способов, при этом обратное возвращение ни один из них не гарантировал.

Во-первых, зелья. Мельник навскидку мог назвать пяток зелий, разного времени приготовления и разной «глубины» действия, позволяющие переместиться на границу. Чем сильнее зелье, чем могущественнее использовались компоненты, входящие в его состав – тем глубже отправлялся гость в потусторонний мир.

Лида в эту категорию входить никак не могла. Зелья были билетом в один конец, но действовали вместе с телом. А её тело было под защитой излома на мельнице.

Во-вторых, амулеты. Это было не редкое дело, шаманы, ведьмы, баб-ёжки любили заниматься такими амулетами, даже до людей история о них доходили нередко в сказках и сказаниях. Например, известный даже маленькому ребёнку путеводный клубочек из сказок про Иванов. Ограничение «не смотреть по сторонам, ни с кем не заговаривать» в некоторых сказках упоминалось не случайно – проходя по границе вслед за амулетом пути, можно было с него сбиться, если внимание с клубочка перескакивало на обитателей мира границ. После этого обратно «Иваны» не возвращались.

Опять-таки, это было не про Лиду, поскольку её тело – было на месте. Да, было несколько амулетов, отдельная категория, которые отправляли в путешествие только душу – но от таких амулетов шла ощутимая чёрная волна, и они не смогли бы пересечь границу мельницы, должны были треснуть, а девушка, соответственно, проснуться. Раз этого не случилось, значит, дело было и не в амулете.

Оставалась третья, самая редкая и чего таить – самая опасная категория – заклинание.

Вот заклинания воздействовали на жертву так, как было угодно заклинателю. В их силах было вполне забросить душу на границу отдельно от тела, и это вполне укладывалось в те знания, которыми Мельник уже обладал. Невесть с чего на Лиду взъелся некромант, это они как раз такое умели.

Было только одно «но», подобные заклинания всегда оставляли материальный след в мире нематериальном. То есть где-то на теле Лиды должно было быть проявление заклинания. Украшение, появление которого она не сможет описать, или – какая-то татуировка, или что-то ещё.

Именно поэтому самым важным делом девушку было сейчас раздеть.

О том, что самой спасаемой такие меры могут не понравиться, Мельник не думал. Наложенное заклинание могло быть «каскадным», то есть с каждым разом отправлять свою жертву на всё более и более глубокие слои границы, и вытащить Лиду оттуда можно было уже просто не успеть.

Душа, не защищённая телом и естественными щитами человека, которые есть у многих людей, могла просто рассыпаться, оставшись разве что новым привидением в лесу Скорби, весьма неприятном месте на Границе.

Церемониться с одеждой тоже было некогда, и штаны Лиды поехали по шву, оставляя ветру длинные обнажённые ноги. Ветряный прохиндей с удовольствием вцепился в новую игрушку, Лида удивлённо и как-то жалобно вскрикнула.

От неожиданного поведения Михаила мгновенно на глазах выступили слёзы:

- Что ты делаешь?!

- Как ни странно, барышня, спасаю тебе жизнь.

- Вот таким образом? Что-то я не слышала, чтобы у кого-то… - обличительную речь Лида до конца не довела. Нож скользнул выше, и брюки, ставшие двумя бесполезными половинками, были отброшены в сторону.

Мельник, скользя шероховатыми сильными пальцами по светлой коже, досадливо шипел себе что-то под нос.

Лида, закрыв глаза, уговаривала себе, что ей просто снится дурацкий сон. Что это просто … ну, бывает, случается, гормоны сошли с ума, мозги ушли вслед за ними. Бы-ва-ет. И совсем не повод для обиды и для тяжёлого комка в низу живота.

Касания пальцев Мельника были очень лёгкими, словно крылья бабочки то и дело пролетали по коже. От щиколотки вниз – к пальцам, вдоль икры вверх к коленке и в чувствительное местечко – под. Лида не боялась щекотки, но сейчас, лёжа на голой земле, она думала о том, что лучше бы боялась, тогда можно было не так дрожать, в ожидании того момента, когда руки скользнут выше, к бёдрам.

Потому что тогда было бы просто щекотно, тогда не надо было бы уговаривать себя, что это … это…

- Хватит! – сорвалось тихо с её губ.

- Прости, барышня, - Мельник не остановился, очерчивая круги на коже, - к сожалению, есть заклинания, последствия которых не видны глазу. Можно только руками… Если бы была где-нибудь поблизости ведьма знакомая, или из лешаков, водяных кто поблизости был с женской ипостасью, я бы их позвал. Но у нас на это нет времени. Так что…

- Стиснуть зубы и терпеть, стиснуть зубы и терпеть, - нараспев продекламировала Лида.

- Точно, барышня, именно так.

Выдержки Лиде хватило до бёдер. Когда мужские руки поднялись до краешков её белья, нервы у неё сдали.

- Поговори со мной, - взмолилась она.

- О чём, барышня?

- О чём угодно! – «О чём угодно», - как молитву про себя подумала девушка, стараясь не думать о том, что сейчас чего-то из своего белья она лишится. Или майки, или … про второе «или» даже думать не хотелось. – Я знаю! Когда я была у Рима… когда… тот… напал, олух подводного царства! Ты забрал меня оттуда, но перед этим выполнил моё желание, за которое мне предстоит расплатиться. Ты уже знаешь, какую цену с меня запросить?

Вопрос Мельнику неожиданно не понравился. Не понравился настолько, что, не рассчитав собственного движения, он потянул тонкую ткань майки и… раздался треск, а вслед за ним ещё более злобный речитатив чем прежде.

Окликать Михаила уже больше не хотелось. Ветром обожгло грудь, и больше всего сейчас Лида жалела о том, что после того, как отрезала волосы, не догадалась их отрастить. Сейчас бы они…

Мысли из головы вынесло тем самым ветром, которым обожгло кожу, оставшуюся без майки.

Мужская ладонь легла на ложбинку, осторожно погладила кожу… и… это не было болью, в том смысле, который хорошо знаком любому человеку. Это не было щекоткой. Просто было ощущение, что под кожей перебирает кто-то лапками, и этого «кого-то» тащат наверх.

С губ сорвался не стон, не крик – скорее тихий вой, а потом всё закончилось.

Лида поняла, что свободна. Больше нет корней, больше нет растений, больше нет границы.

Одежды, впрочем, тоже не было, как и знакомой комнаты.

Была небольшая спальня, где она лежала на кровати, глядя в тёмный потолок, где на длинной верёвке покачивались связки трав.

Сил двинуться не было, не было желания шевелиться. Тело было каким-то бескостным, лишившимся опоры.

Надо было прикрыться хоть чем-то, потому что Лида понимала, что сейчас, разобравшись с той гадостью, которая раз за разом утягивала участковую на границу, Мельник вернётся к ней уже в живом, настоящем виде, но… не получалось.

Надо было собраться с мыслями. Чтобы быть готовой ответить не на его вопросы, а на свои – чтобы понять, кто именно что подсадил! Но подвигом казалось двинуть хотя бы мизинцем. Внутри не было ничего. Даже ненависти к тому, кто так её подставил и чуть не убил. Лида очень хорошо поняла, о чем умолчал Мельник, что именно он упустил, отделавшись скомканным «нет времени». Ещё один бы провал на Границу – и тело бы осталось бесхозным. Возможно, его подключили бы к аппарату искусственного жизнеобеспечения, решив, что это просто кома, и хозяйка вернётся, возможно, тело без души очень быстро бы сгорело. Девушка не знала, но понимала, что обязана теперь Михаилу гораздо больше чем раньше. Обязана ему за свою жизнь уже дважды.

Надо, надо, надо…

Глаза закрывались, словно к ресницам привязали гири.

- Не спи, барышня, - тихий голос раздался над ухом, и Лида бы подпрыгнула, если бы на это были силы. Сил не было. Было ощущение бесконечной мягкости под головой и нежного тепла на теле.

- Открывай глаза, барышня. Иначе ведро холодной воды, которое стоит у кровати, я на тебя вылью. Тебе то всё равно, но пожалей меня, мне потом придётся спать на полу, а там знаешь ли, дует, заделать щели у меня ещё не получилось.

- По… че… му?

Губы не слушались, но… Мельник понял.

- Откроешь глаза, скажу, как догадался, что тебя надо искать на границе.

Любопытство было достаточным побуждающим стимулом, чтобы Лида встряхнулась, но его не хватило, чтобы девушка смогла взглянуть на своего спасителя-мучителя. Не помогла даже угроза ведра холодной воды, что-то подсказывало, что Михаил её все равно не выполнит, и совсем не потому, что потом…

Спать?

Кровать прогнулась. Большое тёплое тело рядом…

В голову постучалось «это не к добру». Усталость посоветовала махнуть рукой и забить, все равно никто не узнает, да и вообще…

- Барышня, тебе нельзя спать.

- А если очень хочется?

- Тем более нельзя. Если ты сейчас заснёшь – снова вернёшься на границу, потому что твоя душа ещё не успела понять, что всё, нет того, что тебя туда тянуло.

Лида кивнула.

Правая рука, которая всё это время была сжата в кулак, больно дёрнулась. А потом… Больше всего это напоминало «послевкусие» ощущений после того, как часть тела долго не двигалась, а потом в ней начала снова циркулировать, как и положено, кровь. Девушка взвыла!

Больно! Щекотно! Неприятно … и всё это одновременно.

- Об этом-то я и не подумал, - сообщил Мельник, откуда-то над головой Лиды. Девушка, открыв глаза, с трудом взглянула налево. На кровати рядом с ней лежала огромнейшая кошка, чёрная, с ярко-зелёными глазами. Дари. Снежный зверь хозяина мельницы.

Теперь Лида знала ещё на одну тайну больше. Но…

Тяжёлые шаги, удалившись в сторону дверей, вернулись обратно. Мельник подошёл к кровати с огромным полотенцем, в которое быстро и профессионально завернул Лиду.

- Это чтобы, барышня, ты не стеснялась. Теперь время есть, можем поберечь твою нежную душу.

- Издеваешься.

- Есть немного, - согласился Мельник, пододвигая к кровати тяжёлый табурет и зажимая между коленей банку с темно-зелёным содержимым, одуряюще пахнущим мятой и клевером.

Зачерпывая прохладную не мазь – гель, мужчина начал втирать её в кожу. И мало-помалу неприятные ощущения исчезали, возвращая Лиде чувствительность. Единственным плюсом от такой вспышки было то, что сон исчез. Как и слабость во всём теле.

- Миша…

- Что, барышня?

- Спасибо. Я знаю, ты мог не приходить, но… Спасибо тебе.

- Будем считать, барышня, что за это мы в расчёте, - сообщил Мельник негромко. – Твоя одежда сгорела там, на границе, так что домой тебе придётся ехать или в моей одежде, или тебе кто-то из родственников привезёт сменную. В любом случае, твоя репутация будет подмочена… или испорчена. В виду того, что у тебя есть ещё и жених, это был не самый мудрый мой поступок.

- Об этом я и не подумала, - отозвалась задумчиво девушка, потом вздохнула и рыкнула: - Не заговаривай мне зубы! Можно подумать одежда или репутация могут быть равны жизни!

- Мне этого ничего не стоило. Так что, не …

На лице Лиды медленно расцветала самая настоящая обида, и Мельник замолчал, потом вздохнул и сдался:

- Хорошо, барышня. Хорошо, я понял. Ваша…

Обида стала ещё явственнее и после тяжёлого вздоха, мужчина признался:

- Я не знаю, что с тебя взять, барышня. Не доводилось мне ещё спасать чужие жизни, да ещё и так часто. Обычно мы, хозяева границы, держимся на расстоянии и от людей, и от представителей мира полуночников. Мы оказываем им услуги и выполняем их задания, после чего множатся их долги перед нами и перед нашим родом. А спасать… ну, подумай, сама. Зачем бы Мельнику спасать людей? Это только ты, такая, уникальная. Сама решила всё, за себя и за меня тоже, вот и занимаюсь теперь делом, которое мне и не с руки, и незнакомо, и радует, и пугает тоже. Ну, не брать же твою жизнь в качестве оплаты? Что мне с ней делать? Не обиделась, барышня?

- Зато честно, - пробормотала Лида.

- Пойми, барышня, - тыльной стороной Михаил погладил девушку по щеке. – Я Мельник, и естественно ты никогда не сможешь вернуть долг сторицей и спасти жизнь мне. Ты человек.

- В сказках за жизнь платят ещё душой, сердцем… чем-то самым дорогим.

- Барышня, ну, что я буду делать с твоей душой или пуще того – сердцем? В зелья их не добавишь, в амулеты не вложишь, в заклинаниях не используешь.

- А для себя?

- Я не человек, барышня. Не был им и никогда не буду. Это для простых людей чужие души и сердца – важны, а для мельников – игрушки. Поэтому пусть твоя душа и сердце остаются при тебе. И если тебе так важно, то… - Мельник задумался, потом ухмыльнулся. – Я тебе озвучу оплату. Несмотря на то, что случилось из-за лешего, ты не будешь меня избегать. Всё-таки дружеские отношения – это не то, что мне хотелось бы потерять.

- Только в обмен! – Лида, хотела уже торжествующе вздёрнуть руку, но замерла. В ладони, которая только-только начала разжиматься, что-то было. От неловкого движения, острый скол поранил кожу, зато форма этого «что-то» стала гораздо понятней. И девушка буквально заледенела, осознав, что тот комок грязи, который она вытащила с Границы – до сих пор с ней.

- В обмен? – уточнил Мельник, не заметивший заминки из-за того, что перешёл к втиранию геля в ноги.

- В обмен на то, что ты больше не будешь вмешиваться в мою работу. Я не хрупкая девочка, я вполне могу себя защитить.

- Я в этом даже не сомневаюсь.

- Тогда не вмешивайся, пожалуйста, не заставляй скрывать полуночников от меня информацию. Я уже говорила лешему, повторю и тебе, единственное, что меня держит здесь – это моя работа. Если я её лишусь – я уеду в тот же день.

- Почему?

- Мне предлагали работу в других местах, просто… я всегда хотела быть участковой, именно здесь. Мне нравится это место, мне нравится помогать другим, меня радует, что я могу быть кому-то нужной. А то, что я полезна полуночникам, особенно радует. Это сейчас редкая возможность для людей – быть кому-то полезной и необходимой. Нас стало слишком много. В любом случае, если ты не хочешь, чтобы я куда-то лезла… - Лида замолчала, задумавшись о том, как это прозвучало.

Звучало как-то неправильно, с каким-то подтекстом что ли, почти романтическим, и на ходу подбирая слова, девушка поправилась:

- Если ты считаешь, что то, что я собираюсь сделать – опасно, и полагаешь, что тебе вновь придётся вмешаться с целью спасти меня-непутёвую, скажи мне об этом заранее. Я лучше приму дополнительные меры безопасности или подумаю о том, как снизить риск. Вот!

Оценив уклончивость вынужденной дипломатии, Мельник вначале хмыкнул, а потом басовито захохотал.

Огонь-девка, ну, как такую на одном месте удержать за решётками златой клетки? Такая не только клетку сожжёт, но ещё и то место, где эта клетка стояла.

- Ладно, барышня, так мы и решим. И начнём сразу с демонстрации твоего доброго намерения.

- Сразу?

- В лесу сегодня снова те же браконьеры появились, окопались на дальней заимке. Так вот, барышня, одна ли, с опером своим отпускным, да глазастым - ты туда соваться даже не вздумай. Ты хоть и матушка, земли этой заступница, но браконьеры эти и по моей земле, на границе бродят, заклинаниями некроманта ведомые. Мне над ними суд и вершить. Так что, на заимку когда соберёшься - меня с собой позовёшь. Договорились, барышня?

Лида кивнула. Люди, бродящие по границе, заклинанием некроманта ведомые...

Вот чего некромант этот на неё ополчился? Дорогу она никому и нигде вроде не переходила, на козе кривой не перебегала, а вот смотри ж ты - как старается со свету сжить. За что бы это?

Единственное, что в голову приходило и больше всего было похоже на правду, так это то, что она замахнулась на возвращение веры в нечисть славянскую. Но кому это могло бы помешать?

- Миша…

- Что, барышня?

- А кому плохо будет от того, что в одном отдельно взятом месте вера вернётся в домовых, да банных, полевиков, леших, да водяных?

- Думаешь кому помешала?

- Ну, да, - согласилась Лида. – Просто сам посуди, никому особо не мешала, а попытки начались сразу после того, как я в мир полуночный окунулась. Вот чем я некроманту помешала?

- Союзом.

- Что?

- Союзом, - повторил Мельник, убирая банку с гелем и вытирая руки о принесённую с собой тряпицу. – Между полуночниками и людьми.

- Почему?!

- Ты знаешь, как появляются некроманты?

- Откуда бы, - расстроилась девушка.

- Действительно, - пробормотал мужчина, потом сел на стуле поудобнее. – Я расскажу, барышня. Чай, тайна это не особо и большая.

- Но всё же тайна?

- Всё, что касается мира полуночников, тайна, барышня. И то, что они существуют – тоже, так что ты сама хранительница этой тайны. А где одна, там и вторая, третья. В любом случае, слушать будешь?

- Да!

- У баб-ёжек есть строгий запрет. Делай что хочешь, хочешь тёмные дела, хочешь светлые, никто слова поперёк не скажет. Хочешь среди людей постоянно будь, хочешь среди полуночников. Но в полнолуние баба яга обязана быть в своей избушке на курьих ножках.

- На куриных?

- На курьих, - повторил Мельник. - Столбы дыма, скажем так. Подробнее потом могу рассказать, но к делу это отношения не имеет.

- Ага, - проснулась язвительность в Лиде. – Так и запишем, отношения к делу не имеет.

- Барышня!

- Слушаю, я тебя очень внимательно слушаю! Рассказываешь-то ты завлекательно.

Решив проигнорировать эти слова, мужчина продолжил неторопливо рассказывать:

- Полнолуние – это время, когда любой может прийти к бабе яге и попросить её о помощи. Если сможет оплатить заказ, то помощь будет оказана. Никаких запретов на работу. Единственное, на что он есть у бабы яги – так это на то, чтобы… забеременеть от чистокровного полуночника. Это табу. Это запрет, установленный ещё на заре становления человеческой цивилизации. Если баба яга нарушает этот запрет, рождается некромант. Получеловек, наполовину полуночник. И он ненавидит людей. Человеческая кровь, кипящая в его жилах, не даёт ему справиться с полуночным даром и приводит к слабому телу. Это можно изменить. Каждая новая смерть человека даёт некроманту силы на укрепление собственного тела. Но это даёт эффект временный. А вот если кто-то из полуночников, осознанно нарушает запрет неприменения вреда человеку, руководствуясь приказом некроманта – то эффект улучшения самочувствия сохраняется надолго.

- То есть… он раньше в заповеднике убивал? Кто-то из полуночников, выполняя его… Да почему кто-то, - Лида схватилась бы за голову, но побоялась показывать тот комочек грязи, который был зажат в её руке. Что-то подсказывало, что делать этого не стоит. – Снежный зверь! То, с чего всё началось! Снежный зверь… и видимо кликушница, которую убили на перекрёстке – они выполняли приказы некроманта!

- Скорее всего, - согласился Мельник. – Поэтому ты и стоишь некроманту поперёк горла. Он на этот заповедник планы может строил, а тут явилась ты… и всё. Все полуночники, что на твоей территории живут – ни один больше не посмеет тронуть человека.

- А пришлые?

- Что? – замер мужчина.

- Пришлые полуночники? Как насчёт них?

- Те, что добровольно пришли, приносят присягу, клятву не причинения вреда. Те, что сюда прокрадутся подобно ворам, будут выброшены за пределы территории границей, которая тебя признала.

- Меня признала граница? Когда?

- У тебя на животе капля первородной магии. Я- то всё гадал, как так получилось, что ты со мной связаться смогла, а вот как оно вышло.

- Она… - Лида прикусила губу. – Может только дать возможность связи с кем-то?

- Нет, не только. Она даёт много возможностей, но изучать их, барышня, будешь самостоятельно. Люди редко удостаивались такой чести, и о них сохранилось слишком мало данных. В любом случае, на сегодня достаточно. Давай закроем тему.

- Но…

- Спать тебе ещё нельзя, но тяжёлых разговоров достаточно на сегодня.

- А как же…

- Я останусь с тобой. Буду тебя просвещать, барышня, читать наши полуночные сказки.

- Полуночные сказки?

- Да. Человеческие сказки… «наоборот», тебе понравится, - пообещал Мельник негромко. – А завтра утром вернёшься на свою любимую работу, займёшься своим праздником леса, а там найдём время и до браконьеров доберёмся. Так что…

- И это «страшный» Мельник, - пробормотала Лида, прикрывая глаза. – Будет рассказывать девице, попавшей в беду и им же спасённой, сказки. Куда катится полуночный мир?

Ответа она не дождалась, мужчина усмехнулся, глядя на неё с нежной лаской, и тихо заговорил:

- В некотором царстве, в некотором государстве, на краю густого леса, где тёмные ветви шелестели на ветру, скрывая тайны полуночного мира, стояла избушка…

***

Когда Лида проснулась на следующее утро, голова была ясной, тело полным сил. И о том, что она играла в прошлые сутки в спящую красавицу, разве что поцелуя для спасения не понадобилось, ничего больше не напоминало.

Мельник спал на другом конце огромной кровати, завернувшись в тёплое одеяло, как в шкуру убитого медведя. Спал очень тихо, и девушка несколько минут пролежала, изучая его с чем-то, очень напоминающим нежность. Хотя сама этого осознать не успела, испугалась и подорвалась с кровати.

На часах было семь утра, рабочий день начинался в девять, и хотя домой можно было бы не заходить – домовой постарался подобрать такую одежду, чтобы Лида ощущала себя в ней комфортно, всё же отцу и брату надо было сказать, что с ней всё в порядке. Но для начала следовало что-то сообразить на завтрак.

Будить хозяина дома девушка не стала, двинулась к дверям, около которых сидела чёрная кошка с лукавым выражением на мордочке.

- Проводи меня, пожалуйста, на кухню, Дари, - попросила Лида тихонько.

Кошка, поднявшись с места, качнула хвостом влево и вправо и двинулась первой по коридору. Девушка отправилась вслед за ней. По узкому коридору, главное было пригнуть голову пониже, чтобы не зацепиться за вязанки трав, пахнущие одуряюще. Затем в низкую дверцу, и гостья оказалась в царстве света от поднимающегося солнца. Комната была восточной, и сквозь огромные – совсем не мельничьи окна, по полу стелились яркие солнечные мазки. Солнечные плитки-пятна разбегались по стенам, подсвечивали золотые крупинки. Пахло ромашкой и зверобоем. Над плитой были натянуты хозяйственные верёвки.

В дальнем углу, куда не дотягивался свет солнца, прищепками были приколоты матерчатые пакеты. И для собственного спокойствия Лида решила даже не приглядываться к тому, что именно там внутри.

Открыла холодильник, нервно икнула и закрыла обратно.

Кошка, сидящая на подоконнике, встретила действия девушки одобрительным мурчанием.

- Еды там, я так понимаю, нет. Я права, Дари?

Снежный зверь Мельника, покосившись насмешливо, качнул головой, вверх, вниз и ещё раз.

Лида с трудом подавила желание схватиться за голову.

- А ест он что?

На этот раз кошка задумалась, потом огляделась по сторонам и спрыгнула со своего подоконника. Прошлась вдоль тумбочек, и ловко поменяв очертание кошачьей лапки на лапу мартышки, подцепила замочек выбранной. В открывшейся полутьме Лида увидела ровные стопки… пачек макарон быстрого приготовления.

- Бомж-пакеты, - мгновенно опознала девушка. – Сама на них сидела, но за два года испортила и желудок, и кишечник. И не особо сэкономила деньги, экономия была и весомая только времени. И? Давно он сидит на этом?

Кошка задумалась, сильно задумалась. Задумалась и Лида. В тот раз, когда она забегала на мельницу, Михаил готовил манты. Но сейчас, глядя на утварь в кухне, девушка сомневалась, что хозяин вообще занимается готовкой.

В наличии было: сковорода, тяжёлая, чугунная, чёрная – одна штука. Кастрюлька, низенькая – одна штука. Ковшик маленький – одна штука. Точка.

Две вилки. Около сорока ножей разной формы, правда, судя по вырезанной «а» на рукояти, все поголовно алхимические. Одна ложка деревянная, одна ложка стальная. И в самом углу современного кухонного уголка был электропот. Чайник-термос литров на пять, не меньше.

- Нормальной еды здесь у нас значит не предусмотрено… - пробормотала Лида, а потом, словно мысль-озарение, в голову ей пришло, что в таком случае, она знает, как можно расплатиться с Мельником. Не за свою жизнь, но хотя бы хоть как-то отблагодарить за внимание к её жизни и её здоровью. И вернуть это внимание в обратную сторону.

Насколько девушка знала – пренебрегать завтраком никогда нельзя.

Это самый главный приём пищи, который обеспечивает здоровье человека. Обед Лида и сама не готовила, в будни была на работе, по выходным находились другие дела. А сейчас этим занялся Тимофей. На ужин Мельник точно приходить не захочет, а вот сделать так, чтобы он нормально питался по утрам, было вполне в силах девушки.

- Дари, ты сможешь каждое утро забегать ко мне за плетёной корзиной? – поинтересовалась Лида, вытаскивая пакет с одеждой и споро переодеваясь.

В пересмотренных планах значилось отправиться в магазин, закупить продукты, не относящиеся к классу «скоропортящиеся» и сварить нормальный завтрак. А родителю и брату перезвонить уже с работы.

Кошка воззрилась на девушку, как на ненормальную.

- Твой подопечный, - назвать Михаила «хозяином» Лиде почему-то даже в голову не пришло, - нормально не питается. Подрывает своё здоровье. Будем с тобой на пару кормить его завтраками. Я буду готовить, а ты ему приносить и следить, чтобы он всё съел.

Выразительный взгляд кошки ясно показал всё, что она думает о своей возможности повлиять на Мельника.

- Ну, - смутилась Лида. – На этот счёт мы что-нибудь попробуем придумать, о! Знаю! Мы будем бить на жалость!

Если бы Дари могла принять человеческую форму, она бы её приняла исключительно ради того, чтобы покрутить пальцем у виска. Этого сделать она не могла, к сожалению, но и без того кошачий взгляд был красноречивей любого жеста.

- Ничего. Это он один-два раза попробует отказаться от завтрака. А если мы ему неделю, месяц будем их притаскивать, то на жалость сможем бить безо всяких проблем. Итак… Для начала, о! Тимофей даже мою сумочку положил и зарядное. Так, планшет кажется остался в спальне. Дари, сможешь включить мой планшет на подзарядку? А я пока сбегаю в магазин.

Кошка задумалась, потом решительно покачала головой и двинулась к Лиде.

Девушка, сообразив, что Дари при ней менять форму не будет, положила зарядное, накинула куртку, обулась и выскочила на улицу, сказав кошке только, что рассчитывает на неё.

Со стороны забора донёсся тихий присвист.

- Дени, - улыбнулась Лида, разглядев маленький золотистый шарик на пушистых ножках. – Сейчас-сейчас!

- Что сейчас? – высунулась из воды мельничного пруда чёрная морда.

- Привет, Шторм. «Сейчас» - в значении, что я выйду за калитку и пойду в сторону дома.

- Ты никуда не пойдёшь. Хозяин не велел одну выпускать, хотя и предполагал, что ты утром подорвёшься и куда-то помчишься.

- Тебе велел?

- Ага, - келпи выбрался из пруда, отряхнулся, побил копытами, разглядывая Лиду, потом мотнул головой: - Сдаётся мне, ты не домой.

- Мне в магазин надо. Про него чего-нибудь говорилось?

Конь задумался, потом помотал головой:

- Не было такого.

- Вот! А подбросить меня можешь? До магазина? А то твой … хозяин нормально не питается. Хочу хоть сегодня что-то нормальное приготовить.

Шторм задумался, посмотрел в одну сторону, потом в другую, потом снова на Лиду и наклонился, позволяя на себя забраться.

- Только в другой магазин поедем. Не в тот, где тебя каждая собака знает.

- Хорошо, - не стала возражать Лида, усаживаясь на спину келпи и хватаясь за его шею, когда он выпрямился. – Только тогда побыстрее, чтобы успеть и завтрак приготовить, и Михаила убедить, что меня можно спокойно отпускать на работу.

Келпи заржал, замолотив в воздухе тяжёлыми копытами, потом оттолкнулся мощно от воды, и помчался по речной глади прочь от мельницы и от лидиной деревушки.

Комментировать услышанное он никак не стал. В конце концов, с этой девушкой хозяин начал вести себя очень странно, на взгляд келпи, который с ним был уже очень давно.

Не замеченная Штормом, на плече Лиды сидела маленькая канарейка. Дени, дорвавшаяся до хозяйки, упускать её из вида не собиралась.

...Мельник проснулся к своему изумлению гораздо позже рассвета. Полежал, не веря собственным ощущениям, утверждавшим, что до восьми часов осталось не больше двух минут, и поднялся.

На кровати естественно девушки уже не было.

Умывшись и переодевшись, мужчина двинулся в соседнюю комнату. Смотреть, куда делась беспокойная гостья. То, что уйти с мельницы она не могла, Михаил был уверен. Все-таки Шторм получил на этот счёт точные указания.

В полупустой гостиной, не успел Мельник нормально её ещё обставить, было тихо. Не бормотал телевизор, была отключена стереосистема. Сквозь едва-едва приоткрытую штору в комнату пытался забраться луч света.

Не нашлось Лиды и в огромной библиотеке – самой большой комнате, которая была обставлена в первую очередь.

Девушка нашлась на кухне. Под аккомпанемент жарящихся оладушек, воодушевлённо размахивающая лопаточкой и что-то рассказывающая Дени. Кошка, устроившись на подоконнике, кивала в такт рассказу.

И на словах:

- Что куда, а тарелка полетела в стену, - Мельник и вошёл в кухню.

- О, - обрадовалась Лида, поворачиваясь. – Ты вовремя, ещё минут пятнадцать, и я пошла бы тебя будить. Ты кофе пьёшь с сахаром и сливками, или как все нормальные люди – чёрный?

- К нормальным людям, барышня, ты сейчас причислила себя?

- Конечно, - не смутилась Лида. – Кто ещё может к ним относиться?

- Действительно, особенно, если вспомнить о том, что я даже не человек. Барышня, где ты продукты взяла? Насколько я помню, в моём холодильнике молока, яиц и сметаны отродясь не водилось.

- Зато они водятся в магазине. А добраться до него при наличии хороших друзей, которые по воде как по асфальту мчатся, не составило никакого труда. А ты вместо того, чтобы разговаривать, Миш, садись и ешь. Потом мой планшет дозарядится, и я поеду на работу.

- Барышня.

- С Сашей я созвонилась пятнадцать минут назад, как раз когда первую порцию оладий пожарила. Он мне сказал, что кто-то настолько горит желанием не найти меня на работе, что это уже даже заставило Геннадия Аксёныча забеспокоиться. Я должна быть там.

Мельник промолчал, потом покачал головой:

- При единственном условии.

- Каком?

- Ты возвращаешься сюда.

- … Что?

Растерянность так явно читалась на лице Лиды, что мужчина даже улыбнулся, потом пояснил:

- Ты, барышня, видимо, совсем упустила из вида, что тот тип, который очень старался до тебя добраться, просто так тебя в покое не оставит. Ему смерть твоя нужна, нужна настолько, что впору за голову всем хвататься. Ночью около дома твоего кто-то шатался, отец твой сказал. Поэтому, если тебе так хочется на работу – вперёд, но после неё ты возвращаешься на мельницу.

- После этого, - Лида отложила лопаточку в сторону, - твоей репутации, Миша, ничто не поможет.

На этот раз искренне удивился мужчина:

- Моей?!

Девушка кивнула, аккуратно раскладывая по неглубоким мисочкам сметану. Половина пакета ушла Дари.

- Видишь ли, тут какое дело… Меня в деревне пропащей считают, а ещё «недоброе приносящей». Именно мужчинам. Ты подумай, хорошенько подумай, надо ли тебе такое… Хотя нет, лучше не думай – ешь. А поговорить и потом можно будет.

- Не о чем разговаривать здесь, барышня. Если ты идёшь на работу – то потом ты возвращаешься ко мне на Мельницу. Только при таком раскладе я тебя выпущу.

- Если я отка… - девушка вздохнула. – И чего я задаю глупые вопросы? Наверное, чтобы убедиться в том, что я всё правильно поняла. Так вот, если я откажусь, ты меня не выпустишь?

- Верно, барышня. Мельница принадлежит наполовину миру границы, и силы мои здесь, как хозяина её, гораздо больше, чем силы человеческой девушки. Если ты откажешься сюда вернуться, то я закрою двери, уберу окна. И будешь ты сидеть здесь столько, сколько понадобится.

- Это шантаж.

- Это констатация факта. Других вариантов в данном случае я не вижу, барышня. И если уж ты совсем не хочешь свою жизнь ценить и беречь, - чуть нахмурился Мельник, - то подумай о том, что твой отец и брат не перенесут, если с тобой опять что-то случится. И, между прочим, барышня, подумай ещё и моих трудах. Мне же тебя спасать придётся. А кто знает, что придумает твой некромантический поклонник в следующий раз.

- Действительно, некроманты на гадости судя по всему весьма изобретательны. А как ты себе представляешь, - схватилась Лида за призрачный шанс избежать такого договора, - что я сюда вернусь добровольно? Вот сейчас соглашусь, а потом не вернусь.

- Раз уж ты со Штормом договорилась, чтобы он тебя до магазина отвёз, без седла, то сможешь без проблем на нём до участка доехать и обратно. А уже он тебе свернуть никуда не даст.

- Ты не оставляешь мне выбора! – возмутилась Лида.

- Я с самого начала тебе об этом сказал, барышня, так что ж ты так возмущаешься-то?

- Ну,… - в девичьем голосе прозвучала заминка.

Михаил, уже подтянувший поближе стопку румяных оладий, от них отвлёкся, глядя на девушку с непониманием. Говорил то он точно на русском, чего же она мнётся?

- Мне домой надо, - наконец, выпалила Лида. – За вещами заехать.

- Тебе все Тимофей собрал.

- Домовой, конечно, всё положил. Но он же не рассчитывал, что я у тебя опять ночевать буду!

- Не только ночевать, - Мельник вытащив из-под стола газету, развернул её, скрывая лицо. – Или пока мы некроманта твоего не прищучим полностью, барышня, или пока мне не пришлют нужные ингредиенты, чтобы я мог защитный амулет тебе сделать. Рассчитывай, что ты временно ко мне переезжаешь. Да, и с отцом твоим я уже договорился.

«Спокойствие. Только спокойствие и ничего кроме спокойствия», - категорично велела себе девушка. – «Если сейчас я ему на голову надену кастрюлю с тестом, это никому не поможет, поэтому…»

- И я об этом узнаю только сейчас?! – прорвалось раздражение в женском голосе. – Зачем бы мне это делать?! Я не согласна!

- Барышня, успокойся. У моей кошки от твоего гнева шерсть дыбом встала. А на меня это не действует. И не надо так смотреть на кастрюлю, ты все равно не успеешь.

- Я не хочу!!! – крикнула Лида и села на стул.

Мельник кивнул, даже убрав в сторону газету, чтобы на неё взглянуть.

- Вот поэтому я и собирался сначала просто поставить тебя в известность, когда бы ты ничего не смогла изменить. И даже времени на возмущения не осталось бы.

- Зачем, Миша?! – у девушки было такое ощущение, что у неё руки просто опустились. Исчезли куда-то и силы, и радостный подъём. Глядя на хозяина дома, чем-то недовольного, она не могла отделаться от ощущения, что опять видит сон. Снова. И это не настоящий мир, и не настоящий Мельник, и она – тоже не настоящая!

- Затем, барышня, что я не хочу, чтобы тебя потом хоронили, - отозвался мужчина. В его голосе прозвучал отдалённый раскат грядущей бури. На этот раз Дари, облизнув усы от сметанных капель, спрыгнула с подоконника и шустрой мышью нырнула в щель между плинтусом и стеной.

- С чего это вдруг?!

- С того, что тот, кто хочет твоей смерти – некромант, барышня.

- Не понимаю причин ужаса. Некромант и некромант, дальше что?

- Барышня, он может поднять все окрестные кладбища и натравить их на тебя. Ты можешь просто не успеть добраться до безопасного места. Или до лешего, водяного, которые могли бы тебя спрятать. Или до моей мельницы. Ты можешь оказаться запертой его волей в своём теле, а можешь наоборот его потерять. Он может наложить на тебя проклятье и сделать так, чтобы ты никогда не вернулась домой. И твои похороны будут в этом списке его возможностей не самым страшным.

- Не может, - перебила Лида всю тираду Мельника. Сама не знала, откуда взялась такая уверенность в собственных словах, но она буквально отмахнулась ото всего, что Михаил сказал.

- Чего он не сможет и почему? Барышня, - сдался мужчина. – Ну, что с тобой делать, скажи? Мы не знаем, кто некромант. Его сейчас ищут, но он умная зараза – легко спрятался, к тому же почти не оставил следов. Выставлены кордоны, оцепление. Нужно время, а ты не хочешь соблюдать даже элементарных мер безопасности.

- Я соблюдаю! У меня…

- Ты драться не умеешь. И собака ваша куда-то пропала.

- В последнее время начинаю задумываться, а была ли она, - пробормотала Лида, ставя на стол локоть и удобно опираясь на ладонь щекой. Раздражение куда-то ушло, а на Михаила почему-то было просто приятно посмотреть.

Как говорит, как двигается, как улыбается, было в нем что-то такое притягательно-мужское, трудноуловимое. Возможно, складка у губ, возможно, короткие тёмные ресницы, возможно, небольшая синева под глазами, или …

- Барышня, ты меня слушаешь?

- Нет, - честно призналась Лида, вырванная из своих мыслей.

- Ты меня в гроб загонишь, барышня, - вздохнул Михаил.

- Если только упрямством, оно у меня папино, фамильное.

- Тогда скорее уж бабкино.

- Ты её знал? – мгновенно навострила девушка уши. О бабушке рассказывать папа отказывался категорически, хотя и сама Лида, и Димка даже его пробовали подловить. Бесполезно, могильная плита. И тут такая неожиданность!

В глазах Мельника скакнули и тут же пропали лукавые искорки.

- А я тебе не скажу, барышня. Ты же после работы возвращаться ко мне на мельницу не хочешь, домой рвёшься.

- Миша!

- Да-да, барышня?

- Кто ж так делает-то! Я же теперь! Я же…

- Любопытство у тебя тоже должно быть семейным, барышня.

- Ты специально!

- Конечно, - признался легко Мельник. – Ну, так что?

- Мне, правда, домой заехать надо.

- Обязательно сегодня?

- Н… нет, - сдалась Лида.

- Тогда согласно моему волевому решению, барышня, мы поступим так. Напиши список, я его отдам твоему домовому. Ему же ты доверяешь собрать то, что тебе нужно, но что ты категорически не желаешь озвучивать мне?

Девушка кивнула.

- Отлично. Тогда сейчас ты допиваешь свой кофе, идёшь за Штормом и едешь на работу, - подытожил Мельник утренний спор. – Вечером возвращаешься ко мне на мельницу. А после ужина мы идём в лес разбираться с браконьерами. А сегодняшний день я проведу с оладьями и книгой, - мужчина с совершенно изумительной улыбкой, от которой сердце Лиды стукнулось об ребра и разучилось биться, потянул к себе вторую тарелку с оладьями. - А ты поспеши, барышня, поспеши, а то опоздаешь.

- А… ага, - девушка поднялась со стула, тряхнула головой, допила залпом кофе и бросилась с мельницы так, словно за ней духи границы по пятам гнались. Мельник проводил её задумчивым взглядом, потом отложил в сторону газетный лист. Внутри лежал чистый лист бумаги. Увидь его посторонний – отправил бы без раздумья в мусор или в список черновиков.

Взгляду мужчины предстал коротенький перечень баб-ежек, которые не могли иметь детей от людей, а значит, в итоге могли нарушить правила и ради ребёнка лечь с полуночником.

Таких было немного, но все же были.

Мельник собирался начать своё расследование.

***

После двадцать шестого звонка, Лида осторожно положила трубку на рычаг и с ужасом воззрилась на Саню:

- Вчера было точно так же?

- Не, - отмахнулся оперативник, с удобством разлёгшийся на диванчике с книгой в чёрном переплёте. – Вчера было хуже. Тебя не было. Это сегодня они все придумывают, как выпутаться из ситуации «она есть – а что сказать не знаю». Вчера они просто хотели услышать, что тебя нет, а ещё задавали интересные вопросы.

- Очень интересные?

- Аксёнычу понравились.

- Ты ему звонил?

- Он сам звонил, после того, как узнал от твоего отца, что ты на мельнице, - Саша отложил книгу, поняв, что спокойно почитать ему деятельная участковая не даст, и пояснил. – В особом отделе с Мельником стараются не связываться. Он у нас личность… почти легендарная.

- Может быть, - Лида отвела взгляд, чтобы не выдать блеснувшее в них торжество: «источник информации!», - ты знаешь, сколько ему лет?

- Не знаю. Но вряд ли мало. Наша служба была организована 145 лет назад, и, насколько мне известно, первый начальник этой службы был выбран с лёгкой руки Мельника.

- Так много! – ахнула девушка.

- Он же не человек, - укоризненно покачал головой Саша. – Да и войны нет. Знаю точно, что самому известному мельнику на момент смерти было 727 лет, и прожил бы ещё дольше, да не повезло – ему голову отрубили, а потом похоронили – голову отдельно, тело отдельно. Жители городка были очень «счастливы» получив привидение без головы, которое по ночам заглядывало в окно и деликатно спрашивало: «Вы не видели мою голову?»

- Это была не Россия?

- Нет, мужика занесло за рубеж. Вторую жену ему захотелось… Вот и дохотелся.

- Хм… - девушка задумалась. Звякнувший телефон сняла мгновенно, не успел он ещё разразиться негодующей трелью. – Участковая Скворцова слушает. А, Геннадий Аксёнович.

- Как ты там, Лидок? Успешно держишь оборону?

- Так точно!

- Ну, держи. Мы тут с начальником особого отдела смотрим, какие ниточки потянутся от звонящих тебе к тому самому таинственному, кто обустроил тебе бешенство телефона. Скажи мне, Лидок, ты никому дорогу случайно не перешла? Из живых? Или дело всё-таки касается особого отдела в первую очередь?

- Сама который день уже ломаю над этим голову. Но боюсь, что касается в первую очередь всё-таки дел особого отдела, - повинилась девушка, накручивая телефонный провод на палец.

- Значит, Лидок, давай-ка я тебя познакомлю.

- Я сам Аксёныч, - раздался голос с ленивой прохладцей в телефонной трубке. – Здравствуйте, Лида.

Голос у начальника Сани был впечатляющий, отлично поставленный, с таким голосом выступать в опере, а не командовать особым отделом. И что самое главное, девушка узнала его практически мгновенно.

Они были знакомы, её отец и начальник особого отдела, хотя о его должности Лида узнала только в этот момент.

Раньше она просто очень уважала этого высокого подтянутого мужчину, всегда хорошо одетого и благоухающего очень приятным «лесным» одеколоном. А ещё любила слушать в его исполнении сказки и колыбельные для Димки.

Насколько Лиде было известно, начальник особого отдела мог стать действительно опереточным певцом, но над ним висел самый настоящий злой рок. Он три раза пытался поступить в консерваторию по классу вокала и трижды проваливался. В первый раз сломал ногу и во время экзамена был в карете скорой помощи, во второй раз попал в тяжёлую автомобильную аварию и этот день провёл в реанимации. Третий раз – оказался в доме с обрушившимся потолком. В итоге, сдался и подал документы, куда «повезёт». Повезло милицейской академии.

- Здравствуйте, Олесь Русланович.

- Узнала?

- Конечно, ваш голос, - витиевато отозвалась девушка, - навсегда в моем сердце. Только я не думала, что вы начальник особого отдела.

- Ну, признаться, мне и в голову не пришло бы, что с отличием закончив милицейскую академию, ты решишь вернуться в свою деревушку, Лида. Что у вас там происходит, я наслышан. И хотя очень удивлён, что ты – маленькая разумница-скептица неожиданно оказалась вовлечена в самый центр полуночного мира.

- Так получилось, Олесь Русланович. И вообще это не я даже! Он сам ко мне пришёл.

- В лице…

- В морде будет точнее.

- Хорошо, хорошо. В морде снежного зверя.

- Точно, - вздохнула Лида, не горевшая желанием вспоминать то снежное, зимнее расследование, закончившееся не просто неудачей, а ещё и больницей.

- Знаешь что, Лида, пока Саша там с тобой, начните снова копаться в том давнем деле.

- Мы что-то упустили?

- Нет. Но вполне возможно, о ч`м-то вы просто не подумали, а теперь с новыми знаниями можете и подумать.

Саня, последние две минуты, после имени своего начальника, слушавший разговор через параллельную трубку, сухо кивнул. Действительно, было ко`-что о чем он не рассказал Лиде.

А девушка наоборот отрицательно покачала головой:

- Олесь Русланович, сейчас никак не можем мы копаться в том старом деле. Впереди праздник леса, не будет ничего хорошего, если мы погонимся за двумя зайцами.

- Праздник могла бы и отменить. На кону твоя безопасность твоя жизнь.

- Ну, уж нет! – вскипела мгновенно Лида. – Я обещала! У меня уже всё готово! И сценарий, и в лесу, и полуночники только своего часа ждут. Отменить это?! Да ни за что! Только через мой труп!

Олесь Русланович усмехнулся и отключился, не сказав ни слова. Саня, осторожно положив трубку на рычаг, покачал головой:

- Так значит, вот причина, по которой за тобой охотится некромант.

- Ага, - согласилась Лида, поворачиваясь на своём стуле всем телом и глядя с грустью в окно. – Она самая. Но я не могу бросить полуночников. Они мне доверились. Они… ждут моей помощи, ждут, когда в них снова начнут верить. Не могу же я просто вот так взять и сдаться на полпути! Это хуже чем просто «плохо» – это отвратительно.

- Слишком ты честная. И упрямая.

- Ага, - девушка скрестила на груди руки. – А ещё я вредная и злопамятная!

- Вспыльчивая и совсем не понимаешь шуток. Как на тебя ещё кто-то позарился?

- Кто-то? – спесь в мгновение ока слетела с лица Лиды, а потом она расплылась в безудержной улыбке. – Его зовут Алексей, а для меня он ещё со школой был Лёшкой.

- Твоя первая любовь?

- Ага, - согласилась Лида, подавшись вперёд. – А твоя? Какая она? Была первая?

- Последней, - отозвался Саня с лёгким налётом тоски в глазах.

- Она… погибла?

- Нет.

- Тогда... Почему последняя? - не понимая, уточнила Лида.

Саша смотрел на неё долгих несколько минут. Участковая даже снова уловила своим особым профессиональным инстинктом, когда из расслабленности оперативника проглянула сталь убийцы - палача полуночников, нарушивших закон, а потом всё пропало, будто бы и не было никогда. Привиделось, причудилось, показалось.

- Её зовут Алария, и она русалка.

Изумление было всеобъемлющим. Лида смотрела на опера и не верила своим ушам.

- Помнишь, я рассказывал тебе, что вопреки ожиданиям наставника очень долго не мог переступить через себя и увидел полуночников только после того, как меня притопила русалка?

Девушка кивнула, жадно вслушиваясь и боясь пропустить хоть слово.

- Это была она?

- Да. История в итоге вышла дурацкая, расследование касалось водяного и его семьи, подозревались все, и она в первую очередь.

- И как в плохом детективе убийцей оказался тот, на кого меньше всего думали?

- Нет, убийцей оказался некромант, которого мы до сих пор поймать не можем.

Напускное спокойствие с лица Сани слетело как луковая шелуха.

- Он сам убивает очень редко, только когда невмоготу или закончились все силы. Мы знаем о нём только, что это мужчина, что у него в подчинении был лич, высший. Лича того убил Мельник во время какого-то личного заказа, а больше высших некромант не поднимал почему-то. О том что «наш» и «твой» один и тот же некромант стало понятно только четыре дня назад, когда наконец-то закончилась экспертиза паранормальных исследователей. Тебе привычнее, наверное, слово «экстрасенсы», а мы называем их паранормы. Они такие же, как некромант - дети человеческого и полуночного миров. Очень редко, один ребёнок из тысячи, но такое бывает.

- Так! - Лида вскинула ладонь. - Погоди, некромант это интересно, но твоя русалка ближе к шку... К телу. Извини. Так, она русалка, ты человек. Вы же не можете быть вместе!

- Ты права и неправа одновременно.

- Как это?

- Человеку и полуночнику никогда не быть вместе. Но один из них может принять сущность другого. Это очень дорого, но можно заплатить Мельнику. И... Быть вместе.

- Она решилась стать человеком?

- Нет, - Саня покачал головой. - Она русалка... И дочь водяного всех озёр и рек на Руси. Ей никогда не позволят покинуть водное царство. Она - мать будущего водяного. Помимо веры в полуночников, они могут немного сохранить свою силу за счёт чистоты крови. Алария - одна из таких детей.

- Тогда как же...

- Она говорит, что моя проклятая работа однажды меня убьёт. Она подождёт, пока это случится и заберёт меня в мир воды.

- Она... - ахнула Лида.

- Может это сделать, из-за чистоты крови. Она их водяной маг. И по её воле я стану не банальным утопленником, а русалом.

- И её отдадут тебе?!

- Уже отдали, - Саня, закатав левый рукав свитера, показал серебристую татуировку.

Лида искренне улыбнулась.

- Значит, ты уже женат?

- Точнее будет помолвлен. Как и ты?

- Нет, - Лида покачала головой. - Помолвка у нас была больше шуточная, когда его провожали.

- А кольцо?

- Да, кольцо он мне надел. Мы друг другу поклялись в верности. И... Если бы не то, что его отправили в горячую точку, я бы стала его женой. А так... получилось, что теперь я его жду.

- Он знает? - Саша нервно сжал и разжал кулаки, глядя на опять зазвонивший телефон.

- Двадцать девять, - поставила девушка новую палочку у себя на листочке и подняла трубку. - Участковая Скворцова слушает. Да. Да, на месте. Отменить праздник леса? Никак не получится, на него приезжают люди не только из нашей области, но и из соседних. Вы представляете, что будет, они приехали, а тут - пусто? Это традиция, которая никогда не была отменена и отменена не будет. Да. Да. Приехать? С ночёвкой? Одну минуточку, да. Ещё есть два дома, которые готовы принять гостей. С остальными что? Уже заняты. Сколько всего? Сто пятьдесят у нас, около восьмидесяти у соседей. Да, да. А ещё палатки. И в машинах некоторые спят. Почему так много? Так уже который год проводится! Да. Да. Хорошо. Запишите номер телефона, созвонитесь напрямую с хозяевами. Будем ждать. Спасибо.

Положив трубку, Лида воззрилась на Саню с некоторой неуверенностью.

- Ты сейчас имеешь в виду полуночный мир? Нет. Лёшке я ничего об этом не рассказывала. И не буду. Он человек. Обычный человек, такой же, как и я.

- А если он вернётся? Тогда что? Ты откажешься от полуночного мира?

Девушка вздрогнула, опустила голову и отрицательно покачала головой.

Потом, когда она вновь взглянула на Сашу, в её глазах стояло непримиримое, жёсткое выражение:

- Если чтобы быть с полуночным миром, придётся отказаться от Лёшки, я так и сделаю. К тому же, - убрав прядь волос за ухо, девушка виновато улыбнулась: - Не уверена я, что вообще ему сейчас нужна. Лёшка – это Лёшка. А я… так, не пришей кобыле хвост, как иногда говорила его бабушка.

Что на это сказать, Саня не нашёлся.

Просто молча смотрел, пока Лида не спохватилась и не вернула на лицо подобающее выражение спокойствия и пусть натянутой, но всё же улыбки.

До конца рабочего дня чрезвычайных происшествий не случилось, количество звонков дошло до сорока трёх, и к пяти часам по счастью шквал телефонный полностью прекратился.

- Тебя проводить? – спросил Саня, поднимаясь со своего диванчика и откладывая в сторону зачитанную до дыр газету.

Девушка отрицательно покачала головой.

- Меня заберут Шторм.

- Конь Мельника?

- Да.

- В таком случае уже неплохо. – Саня двинулся к дверям. – Тогда увидимся завтра, участковая.

- До завтра, Саша.

Дверь за опером в отпуске закрылась. Лида прищурилась.

По какой причине он не спросил ничего про браконьеров? Успел узнать всё сам? Или это было указание на то, что не все можно доверять стенам участка? Или не всегда?

Собрав в пакет документы по зимним делам, может быть, удастся теперь, зная немного больше, найти в них что-то ещё, участковая закрыла кабинет, затем дом и двинулась по улице вниз, навстречу к гарцующему по дороге Шторму.

И споткнулась, разглядывая сидящую на крыльцо своего дома соседку.

- Мария Ивановна! Вы меня тут что ли ждёте?

- Думала, что ты уже прошла мимо, егоза, - всплеснула старушка руками. – Уже и время тебе выходить, а тебя всё нет и нет. Уже оперок в магазин убежал, а ты всё задерживаешься и задерживаешься. Я уже заволновалась, не случилось чай чего.

- Всё хорошо, Марья Ивановна, - улыбнулась Лида, опираясь на забор. – А чего вы меня ждали? Случилось что-то?

- Случилось, Лидочка, случилось. Касатик наш вчера звонил поздно ночью, дали ему отпуск. Дали! Аккурат после окончания Дня леса домой приедет.

Надо было обрадоваться. Надо было всплеснуть руками, переспросить неверным дрожащим голосом: «неужели, наконец-то!»

А Лида даже шевельнуться не могла, только спросила:

- Насколько?

И Мария Ивановна словно и ждала этого вопроса, радостно воскликнула:

- Навсегда возвращается наш касатик, Лидочка! Навсегда! Так что вернётся, осмотрится, и всем честным мирком да за вашу свадебку!

Лида не помнила, что сказала соседке, не помнила, как добралась до Шторма. Стёрся из памяти путь до мельницы. Она помнила только как буквально рухнула с встревоженного келпи в мельничный пруд.

Холодная вода остудила голову, но не вернула ясность в мысли.

А потом вокруг её запястья сжались мужские пальцы, и Мельник выдернул Лиду из воды. Покачал головой, взял на руки и понёс на мельницу, что-то говоря. Она не могла его услышать. Весь мир вокруг вращался, кружился и шатался.

Пришла она в себя, когда ей под нос мужчина сноровисто подсунул какую-то пахучую гадость.

- Это что? – хрипло спросила девушка, отпихнув от себя руку Михаила.

Тот едва заметно пожал плечами:

- Травка с границы, барышня. Хорошо помогает при шоках.

- Какой ещё шок?

- Откуда же я знаю, тебе виднее. Вставай уж, барышня. В промокшей насквозь одежде сидеть не лучшее дело. Заболеешь, и никаких браконьеров тебе не будет. Или ты уже передумала?

Взгляд у Мельника был такой, что на язык просилось: «да, я передумала», но Лида не была бы упрямой участковой Скворцовой, если бы сдалась просто так.

- Тимофей одежду мою передал?

- Да, барышня.

- Тогда я пойду переодеваться. И охотиться на браконьеров. Сейчас положительные эмоции мне крайне необходимы.

Если быть точнее, крайняя необходимость у Лиды была – «смотреть под ноги», потому что когда она встала… под ноги ей попала рукав её собственной снятой куртки. Не успев даже охнуть, девушка рухнула.

У Мельника была хорошая реакция, но «снаряд», набравший инерцию, так просто остановить было нельзя.

Стул завалился.

Вместе с ним мужчина, и сверху, с неожиданно мягким приземлением, оказалась Лида.

- Сегодня не мой день, - пробормотала девушка, опираясь ладонью об пол.

- Возможно, - не стал спорить Мельник. – Вставай, барышня. Иначе ещё немного, и менять одежду придётся мне тоже.

- Ой!

- Вот тебе и «ой», - усмехнулся мужчина. – Не тяни, барышня, тебе переодеваться надо и побыстрее. Иначе не будет тебе ни праздника леса, ни работы в ближайшую пару дней. Это я тебе как опытный хозяин границы говорю.

- Да, да, - кивнула Лида и не встала, разглядывая лицо Михаила. Спокойное, словно и не было этой ситуации, достойной разве что комедийных мелодрам. - Я тебе совсем не нравлюсь?

- Барышня, ты сейчас сама слышишь, о чем говоришь? Тебе не хватает комплиментов? Вроде бы, на девушку, которая жизни без них себе не представляет, ты не похожа.

- Нет, - мотнула Лида головой. – Я не об этом.

- А очень похоже, - не дал Мельник сбить себя с проторённой дороги, потом поднял руку, убирая влажные пряди волос за ухо, чуть погладил большим пальцем по нежной щеке. – Вставай, барышня. Вставай. Иначе ещё минут пять, и мне придётся отправить тебя в баню.

- Не хочу туда, - девушка дёрнулась в сторону. Пол и потолок поменялись местами. Голова закружилась так резко, что невольно вырвался стон.

Диспозиция поменялась мгновенно. Уже Лида лежала на полу, а Мельник нависал сверху, тревожно разглядывая её бледное лицо.

- Барышня, с кем сегодня разговаривала?

- Со многими… Человек сорок звонили, с лишним.

- А лично?

- Только с Саней и… бабушкой Лёшки…

- Твоего жениха?

- Да. Он возвращается… уже скоро. Навсегда.

- Разве он собирался?

- Ага… Обещал. Но то ли забыл, то ли…

- Барышня, она тебя касалась?

- Нет. Не помню… мне плохо стало... – девушка потрясла головой, пытаясь выбраться из трясины дурноты. – Она хорошая!

- С этим никто и не спорит, барышня. Полежи спокойно. Сейчас станет легче.

Мельник куда-то пропал, а потом вернулся.

Приятная прохлада легла на лоб, потом на шею, на грудь. Легче стало почти сразу же. Лида лежала с закрытыми глазами, поэтому не видела, как три светлых камня, сияющих своим собственным светом, вначале почернели, набухли недобрым злым оттенком и запульсировали.

- Вставай, барышня, - велел мужчина, сноровисто пряча камни в карман, чтобы потом их перебросить на границу. – Иди в ванную, Дари проводит, и переодевайся. Я пока… другим займусь. И пока я не вернусь, за границу мельницы ни ногой. Кто бы к забору не подошёл и не начал упрашивать тебя выйти, ясно?

Девушка кивнула, осторожно поднимаясь с пола, опираясь на протянутую руку.

- Даже если ты? – спросила она тихо.

- В этом случае, барышня, тем более. Дари, присмотри.

Кошка, выбравшаяся откуда-то из-под кухонного стола, кивнула. Мельник придержал пошатнувшуюся Лиду и покачал головой:

- Барышня, приходите в себя. Хоть немного, иначе в ванную, приводить вас в порядок, нам придётся идти вместе.

- Я сама! – вспыхнула девушка.

- Вот так-то лучше, - одобрил мужчина, круто повернулся и вышел из кухни.

Лида, посмотрев ему вслед, закусила губу и пробормотала:

- Значит, так и буду. Ванная, ванная, переодеться и привести себя в порядок, чтобы быть похожей на человека. Во избежание… чего-либо во избежание. И почему я вечно попадаю в такие ситуации?!

На риторический вопрос девушке отвечать Дари не стала. Мягким пушистым клубком скользнула у ног и двинулась первой к ванной. Горячая вода заговаривающейся гостье была просто необходима!

…Ванная действительно помогла.

Перед тем как опуститься в горячую воду, девушка бросила туда несколько зелёных веток и цветов из тех, что принесла Дари.

Горячий пар, смешавшийся с травами, вернул ей не только ясность мыслей, но ещё и способность трезво оценить свои поступки.

- Вот и в кого я такая? – вздохнула грустно Лида, опираясь локтями и подбородком на бортик огромной ванны. В меньшую бы Мельник просто не вместился.

Дари, сидящая на деревянной тумбочке, махнула хвостом. Рядом сидела её точная копия. Снежный зверь Лиды зачем-то счёл нужным показаться полуночной хозяйке мельницы, и теперь две кошки не только подружились, но ещё и явно что-то задумали.

- Да, да, - согласилась девушка. – Раньше думать надо было, раньше. А теперь… состав ушёл, дёргаться поздно. Надо думать, как выпутываться из ситуации с наименьшими потерями.

Два снежных зверя переглянулись, на глазах у девушки превратились в двух маленьких мышек и спрятались в верхнем ящике тумбочки. Лида проводила их насмешливым взглядом и снова оперлась на бортик ванны.

Тихий стук в дверь и встревоженный голос Мельника вырвал её из размышлений спустя почти полчаса.

- Барышня, ты там не утонула часом?

- Почти заснула, сейчас выйду.

- Хорошо. Я поставлю чайник.

- Спасибо.

На кухне Лида уже появилась полностью одетая, взяв себя в руки и спокойная. Ну, на последнее, по крайней мере, она искренне надеялась.

Мельник пил чай. На лавке около двери в сени лежало ружье, кобура с пистолетом и небольшой топорик.

- Это что?

- Это аргументы для общения с браконьерами, - сообщил мужчина, не отвлекаясь от кружки. – Мёд на полке, малина в полке. Чашки где стоят – знаешь.

- У тебя она всего одна нормальная чашка! – отозвалась Лида удивлённо. – Почему во множественном числе?

- Теперь их две, - вздохнул Мельник.

- Зачем?!

- Барышня, одному мне очевидным кажется, что если в доме два человека, то нужны две кружки?

Девушка растерялась. Это что же получается, «делом» Михаила была поездка за кружкой? Но зачем?! Она же…

Действительно. Она пока живёт здесь, с ним, в его доме. Непонятно почему он так о ней заботится. Всемогущий Мельник и вдруг…

Может быть, там в детстве было что-то ещё? Что-то, о чём обязательно надо вспомнить?

- У тебя не только кружки, тебе ещё и посуду надо нормальную купить, - сообщила девушка, вытаскивая белую кружку с зелёными побегами на стенках.

- Нет, барышня. Если ты хочешь нормальную посуду, то на выходных поедешь со мной в город, сама выбирать будешь.

Простые слова неожиданно отдались болью под сердцем.

Лёшка ненавидел покупки.

Самые простые, даже канцелярию. Поэтому когда надо было что-то купить очень большое, весомое, он появлялся на пороге Лидиного дома, со словами:

- Степан Викторович, я вашу дочь на покупки позаимствую!

Они с Лёшкой ссорились каждую неделю, потом мирились. Но Лида никогда не отказывалась, а парень при этом никогда не злоупотреблял её добротой.

Как раз незадолго до своего отбытия, они с Алексеем вместе ездили в крупный гипермаркет. Выбирали набор посуды. Большой, для семьи: кастрюли, сковороды, ковшики, тарелки, кружки, миски, столовые приборы – чтобы всё было в одном стиле.

Этот набор так и стоял не распакованный в доме Марии Ивановны – Лешкиной бабушки.

- Барышня?

- Извини, просто вспомнилось… кое-что. Но я поняла, если я хочу готовить в эти дни нормально, то мне просто придётся озаботиться покупкой нормальной посуды.

- Точно, барышня, точно.

- Может быть, - неуверенно предложила Лида, - мне что-нибудь сейчас приготовить?

- Нет, барышня. Сегодня в лес лучше идти с не переполненным желудком. Можешь съесть бутерброд или пару печений, но не больше.

- Почему-то, - нахмурилась девушка. – У меня такое ощущение, что ты знаешь больше, чем говоришь.

- Не понимаю, о чём ты говоришь, барышня. Не понимаю. Знаешь что, до выхода ещё часа два, так что можешь перекусить даже плотнее и идти подремать. И нет, барышня, не спеши злиться, - примирительно улыбнулся мужчина. – Я не уйду без тебя.

Верить Мельнику хотелось, очень хотелось, поэтому девушка кивнула и двинулась к леднику – за овощами и делать салат. По крайней мере, это было гораздо лучше, чем бутерброды, и не просто вкуснее, а ещё и соблазнительнее.

И хоть Михаил не сразу смог сообразить, что задумала его обворожительная гостья, салатом он соблазнился. А потом, пока девушка пытала его на предмет кулинарных предпочтений, впервые задумался о том, что будет, когда она уйдёт…

Лида о его мыслях даже не догадывалась. Составляя список продуктов, которые надо будет купить, чтобы были про запас и на ближайшую готовку, она старательно гнала от себя размышления и о Михаиле, и о Лёшке.

Пресловутое русское «авось» отлично действовало и на логичную в поступках и делах участковую. Авось всё как-то решится само собой. Авось наступит завтра, новый день, новые мысли – и она найдёт решение. А может быть, никакого решения и не понадобится, потому что Лёшка… Лёшке она уже не нужна.

- Итак, предлагаю на завтра такое меню…

- Барышня, - Мельник покачал головой. – Какое меню, скажи на милость? Если тебе комфортнее готовить – готовь. Но никакого меню и предварительного согласования, особенно если учесть, что ты успела вызнать все мои вкусовые предпочтения. И… иди лучше, куртку тёплую тебе Тимофей передал. Одевай. Выедем пораньше, к лешему завернём. Поговоришь с ним, как у него успехи в подготовке к празднику. Всё ж лучше, чем сидеть дома.

Лида благодарно кивнула и двинулась в спальню.

Глаза пекло.

И сделав себе внушение «совсем ты расклеилась, участковая», - девушка двинулась в обратном направлении. Браслет на предплечье жёг руку, но на свою беду Лида на это даже не обратила внимания.

На заповедной поляне было не по сезону тепло. Устраиваясь на каменной скамейке, окружённой чуть подросшими зелёными побегами, Лида даже избавилась от куртки. В стороне от поляны, не пересекая её границы, в воде резвились келпи. Белую подругу чёрного Шторма звали очень соответствующе – Вьюга.

И хотя Мельник не стал подтверждать мысли девушки о том, что келпи могут что-то ещё, кроме как очень быстро бегать, в том числе и по воде, Лида осталась убеждена в том, что у этих копытных есть ещё какая-то тайна.

Леший вместе с водяным появились почти через полчаса, впрочем, заигравшаяся с воздушными пузырями девушка в обиде не была. Более того, порция хорошего настроения, которую эти самые пузыри ей обеспечили, была очень ко времени. Скорее, была предельно необходима, потому что оба хозяина были расстроены.

- Итак, - Лида опустив воздушные пузыри и проследив, как они впитались в купол, села удобнее на скамейке. – Рассказывайте, что случилось.

- Браконьеры, матушка, - Леший отвёл взгляд. – Всё порушили. Всё, что мы последние полтора месяца делали. И заградки, и норки, и безопасные дорожки, и капканы. Ничего не осталось.

- Браконьеры?

- Да, матушка, они как появились, так и начали все разрушать. И хоть мы старались не допустить этого, им всё равно было! Они как заговорённые мимо наших ловушек проходили, обманки наши не видели.

- От них посторонним ничем не пахло? – спросил Мельник, бросив взгляд на бледнеющую на глазах Лиду.

- Пахло. Чёрным, гнилым, - кивнул водяной.

- Некромант? – спросила девушка.

- Точно. Значит так… - Михаил задумался, потом кивнул, приняв решение. – Водяной, леший, я вам дам сферы с силой. Воспользуетесь ими, чтобы восстановить всё, что порушили эти браконьеры. Сдаётся мне, если бы мы барышне о них раньше сказали, то всего этого бы не было. Поэтому вина моя в случившемся тоже есть. Барышня, а ты не…

«Раскисай раньше срока», - мужчина счёл за лучшее оставить за кадром.

Девушка медленно подняла голову. В глазах исчезла радужка. Остался только чёрный-чёрный зрачок. И водяной, и леший уловив что-то, исчезли с глаз мгновенно. Леший – в землю втянулся, водяной в воду прыгнул.

- Если они не люди – я убью их на месте. Имею на это право, Миша?

- Имеешь. Ты как участковая полуночного мира, можешь сделать всё, что посчитаешь нужным. Но…

- Шторм, - крикнула Лида, круто повернувшись и двинувшись к границе. Сама заповедная поляна торопливо раскрыла перед девушкой щит, чтобы только она до него не дотронулась. – Подкинешь?

Келпи заржал насмешливо, чуть наклоняясь:

- Валькирия! Как будто дома очутился.

- Барышня! – окрикнул Михаил разозлённую девушку.

- Они на моей земле поганить вздумали, - круто повернулась она. – Я им такого разрешения не давала! И не дам! Выкину отсюда, как котят, если живые. А если мёртвые – убью на месте!

Мельник только вздохнул.

А ведь была такой очаровательной малышкой, как вот выросла такая фурия?

Догнать «фурию» ему удалось только уже у дальней заимки, той самой, про которую Ромка говорил, когда про браконьеров рассказывал. Ту самую, около которой следы снежного зверя появлялись. Но последний факт дошёл до Лиды слишком поздно, только когда в лицо пахнуло снегом, только когда раздался перезвон ледяных сосулек с крыши, и от крыльца поднялся мощный зверь.

Он не бросился ни на неё, ни на Мельника, толстая цепь крепилась не только к его ошейнику, но и к кандалам на всех четырёх лапах.

- Значит, в прошлый раз они искали именно его, - пробормотала девушка, спешиваясь.

- Барышня, стой здесь, - велел Мельник, спрыгивая с Вьюги.

- Стою я, стою, - буркнула Лида. – И даже никуда не двигаюсь. Хотя все равно он с цепи не сорвётся.

- С этой – нет. Уже отсюда вижу, сколько на ней некромантических следов. Надо же, как этот зверь некроманту нужен был. Нам нужны здесь эксперты. Барышня, звони своему оперу. Прямо сейчас звони.

- И что ему сказать?

- Пусть звонит начальству, кому угодно, но чтобы эксперты были здесь через полчаса.

- С такой скоростью сюда можно добраться только на вертолёте.

- Ничего, барышня, как только в его управлении узнают, чей след здесь найден, не только старый вертолёт, а реактивный, последнего поколения, возьмут на пару дней у ближайшего олигарха.

- Ради одного некроманта?

- Ради очень особенного некроманта, барышня. Звони.

- Не-а, - через пару мгновений отреагировала девушка. – Не могу. У меня на телефоне нет связи.

- Возьми мой.

Чёрный «кирпич» пролетел по воздуху и рухнул в подставленные ладони.

- Ой! У тебя пять антеннок. У меня столько не было даже на горочке!

- У нас свои секреты, барышня. Звони.

- Звоню, звоню.

Вызов прошёл.

- Лида, на часы смотрела? Половина двенадцатого! – раздался тихий раздражённый шёпот Сани.

- Не смотрела. И тебе сейчас не до них будет. Саша, нам срочно, немедленно, вот прямо сейчас, нужны эксперты особого отдела.

- Лид, какие эксперты. Ночь!

- А если я тебе скажу, что у нас есть снежный зверь на цепи и очень весомые следы некроманта? Вполне возможно, что того самого, ты мне что скажешь?

- Что через полчаса они будут у тебя!

В ухо полетели короткие гудки, Лида с удивлением воззрилась на Мельника и успела только заметить, как расширяются его глаза. А потом поняла и причину. К её виску был приставлен пистолет.

- Вот говорил же, - раздался знакомый глуховатый голос с раздражёнными интонациями. – Давайте убьём девку. Кому от этого плохо будет? Никому.

- Пётр, - всплеснула девушка руками.

- Он самый, участковая, он самый. Давно я тебя, гадину, убить хотел, а все никак не получалось. То хозяин категорически запретит, то вокруг тебя народ шатается. Тц! Ты, мужик, не двигайся. Стой, где стоишь. А то я ей полчерепа снесу быстрее, чем ты успеешь «а» сказать. И за ножиком своим не тянись, не тянись. Даже если метнёшь, ничего толкового не получится.

- Почему это?

- Потому что мёртвый я, - усмехнулся Пётр, перемещая пистолет с виска к затылку и подталкивая Лиду вперёд, к крыльцу и загону со снежным зверем. – Иди, девка, к зверю иди. Я тебя ранить не хочу, тут волки вокруг шастают, на запах свежей крови быстро набегут. Поэтому, топай, топай к зверю. Мы его впроголодь держим, а тобой он, бедолага, не только закусит, но и наестся от пуза.

- Подожди, подожди, - Лида шагнула в сторону к насторожившемся зверю. – Как это мёртвый ты?

- Сдох, в сорок втором году, когда партизанил в местных лесах. Наша бригада в основном на подрыве железнодорожного полотна специализировалась. Мы с сыном хорошей боевой двойкой были, а потом, когда немцы прорывались, и погибли, не дав им по мосту пойти. Сами тоже не ушли. Нас хозяин поднял, ему служить обязав. Жаль тебя велел не трогать, а давно бы убили.

- А кто хозяин? – заинтересованно спросила девушка.

- Ишь какая, вёрткая. А не скажу я тебе, - сплюнул Петр. – Даже если бы и захотел, не сказал.

- Миш, о чем он говорит?

- Мёртвые, поднятые некромантом, не могут нарушить заклинание, запечатывающее уста.

- И обойти это никак нельзя?

- Пробовали, не получилось. Если бы лич был, а так…

- Ты, мужик, - испугался лесник от резкого движения Мельника. – Ты не дёргайся!

- Стою я, стою! – поднял Михаил руки вверх.

А Лида продолжила гнуть свою линию.

- Значит, практическая полезность этого типа нулевая?

- Увы, единственное, на что он способен, это просто угрожать тебе. И не более.

- Ты мне тут поговори! – вскипел Пётр, выдвинувшись вперёд и становясь на одну линию с Лидой.

А ей этого только и надо было.

Браслет с предплечья скользнул по руке горстью раскалённых шариков и собрался уже в руке в дробовик.

- Прощай, - сообщила Лида негромко, вскидывая обрез и стреляя прямо в упор.

Мёртвый ещё успел рассмеяться, свято веря, что человек ничего не сможет ему сделать.

Человек! Просто, ничтожный… девка, гадина, которую он ненавидел с первого дня её появление в Малых луках. Ставшая виной смерти его сына!

И вдруг…

Пётр не сразу сообразил, что происходит что-то недоброе. Он просто тянулся пальцем к курку, в надежде выстрелить, но пистолет уже утекал по его телу, как по зыбучим пескам. А следом таял он сам…

Пока на земле не осталась грязная лужа.

Снежный зверь улёгся на землю, закрыв морду лапами и тихо подвывая. А потом, когда от мёртвого не осталось даже и заметного пятна посреди осенней последождевой хляби, поднял морду и завыл от души.

Лида содрогнулась всем телом. Выронила дробовик, но тот исчез, возвращаясь на своё место быстрее, чем долетел до земли. Девушка обхватила себя за плечи, мелко дрожа.

- Я убила человека… Я его убила!

- Барышня! – Мельник спрыгнув с крыльца, обхватил оседающую на землю девушку за плечи. – Ну-ка, посмотри на меня! Нет никакого трупа. Это был не человек! Слышишь меня? А раз так, то и нечего голосить. Ты вернула земле – то, что ей всегда принадлежало. Заодно, эта тварь голодающая не будет на кладбище могилы разрывать. Так что успокойся.

- Голодающая тварь?

- Да. И Леший говорил, что браконьеров было двое, значит ещё один где-то здесь бродит, - постарался Михаил разговорами отвлечь девушку от мыслей.

Она отрицательно покачала головой:

- Двое, Миш, двое. Это местный. Лесник наш. Что я скажу, когда меня спрашивать будут, куда он пропал?

- А разве кто-то спрашивать будет?

- Нет?

- Нет. О мёртвых, как только они теряют своё воплощение, забывают даже те, кто с ними связан был. Никто ничего не вспомнит, ничего не скажет. Встряхнись, сейчас же, барышня! Если здесь ещё двое, и они нападут одновременно, мы ничего не сможем с ними сделать. Поняла?

Лида кивнула.

- Да, - мёртвым голосом сказала она. – Я всё поняла. Прости. Я сейчас соберусь. Вот прямо сейчас…

- Барышня, знал бы, что ты так отреагируешь, оставил бы на мельнице.

- Ну, уж нет! - сверкнули злостью ясные глаза.

- Вот так-то лучше. Давай, барышня. Приходи в себя. До приезда экспертов нам надо найти браконьеров и разобраться с ними.

- А если они не здесь? Если они на границе? Поэтому Леший ничего с ними не смог сделать?

- Тогда, - Мельник чуть улыбнулся. – Мы последуем за ними!

Лида зажмурилась инстинктивно. В лицо ударила волна кисло-пряного воздуха. Волосы у висков чуть завились от высокой влажности. Под ногами чавкнула влажная земля. Над головой было тёмное небо, некоторые крупные звезды нависали так низко, что до них, казалось, можно было дотянуться рукой.

Граница была добродушно настроена, а повинуясь воле своего хозяина, подсветила разноцветной краски две пары следов. Одни вели на север, вторые на юг. И каждая пара была довольно светлой. Хозяева успели уйти не только далеко, но ещё и это было давно.

- Кажется, - улыбнулась Лида криво. – Здесь нам придётся расстаться. Мы не успеем вдвоём проверить и те, и те следы. Так что…

Мельник взглянул на следы, потом на Лиду. Потом снова на следы и снова на девушку, кивнул и начал расстёгивать собственную рубашку.

Девушка даже опомниться не успела, как он снял со своей шеи кулон и накинул его на шею самой Лиды.

- Защитит. От чего угодно. Но даже с учётом этого, барышня, не рискуй. Ясно?

Растерявшись, Лида кивнула, Мельник, осмотрев следы, повернул её по направлению к светло-зелёным следам, что-то шепнул и окружающая граница расплылась.

- Я найду тебя, - пообещал мужчина негромко. – Иди и не поворачивайся по сторонам, назад не смотри. Когда следы доведут тебя до места, убей браконьера, кем бы он ни был. А сразу же после этого я найду и заберу тебя. Поняла?

Лида кивнула и двинулась по следам. Дальше и дальше от Мельника, от заимки и самого первого убитого полуночника.

Вокруг царила темнота, не живая, какой бывает переполнен лес, а мёртвая, которую можно увидеть в застывшей картинке фотографии или видео. Словно время остановилось в одном отдельно взятом участке вокруг Лиды, а потом так и двигалось вслед за ней по тропинке из следов.

Помня наказ Мельника, по сторонам девушка не смотрела. В памяти ещё были свежи слова о том, что можно заблудиться на границе, и уже никогда не вернуться домой. А домой вернуться было надо.

Слишком уж много дел накопилось, которые решить надо. И праздник леса, который теперь неизвестно пройдёт удачно или будет сорван. И мир полуночников, который не все тайны раскрыл перед ней. Или даже сама Лида! Что таится в её памяти? Что за таинственный медальон освобождается мало-помалу из-под земли границы сейчас в банке с раствором в её сейфе?

Что вообще происходит в её жизни? Или всё самое главное уже случилось, а теперь она только пытается разгрести всё то, что было… и не было сделано.

Лида не знала, только ощущала, что её мир никогда не будет больше прежним.

И что быть обыкновенным человеком ей не понравилось. В том прошлом, где маленькая девочка разговаривала с растениями, ей нравилось гораздо больше. Там, где был Мельник.

Интересно, вот действительно он её не вспомнил? Или снова соврал?

Что настоящее в этом мужчине, его удивительная мягкость и спокойствие? То лукавство, с которым он называл её «барышня» или забота и нежность, которая таилась на дне его глаз. Или то хладнокровное выражение воина, привыкшего убивать, но совсем не умеющего защищать?

Лиде почему-то нестерпимо хотелось его разгадать. Хоть немного приблизиться, заглянуть за ту стену, которой почему-то Миша себя окружил. Что-то там было. Простая логика, которой оперировала участковой, намекала, что там, в прошлом, было что-то ещё, почему так отчаянно не хотел папа, чтобы вернулась к Лиде память.

Там…

Мысли о прошлом растворились, исчезли, подобно опадающему золотому листопаду с высоких берёз.

Перед глазами мелькнули кровавые мушки, впереди появилось что-то упругое и заклинание оборвалось. Путь вывел Лиду на пологий берег.

Вниз, к воде вела утоптанная тропинка, хотя следы были оставлены и не людьми.

Под светом полной луны хорошо видны были золотые и алые листья, покрытые не кровью – зеленоватой светящейся субстанцией.

К сожалению, вряд ли это был фосфор.

К ещё большему сожалению, Лида опоздала.

Следы заканчивались у воды. И под взглядом девушки начинали стираться, возвращаясь обратно, туда, откуда она пришла.

Тёмный куль, залитый ядовитой зеленью, мог быть только одним – трупом.

А ещё нежданно-негаданно участковая умудрилась на месте преступления оказаться не представителем судебной власти, а свидетелем.

Убийца ещё только выпрямлялся, стряхивая зелёные капли с черных рук. Из-под тёмного капюшона на Лиду смотрели зелёные-зелёные глаза.

- А, - раздался тихий смеющийся голос. – Участковая. Тебя мне и надо.

- Убивать будешь?

- Ну, что ты. К сожалению, тебя убивать лично мне нельзя. Через третьи руки, не обессудь, ещё не раз попытаюсь, пока попытка не станет удачной.

Некромант, а это был он, перешагнул через труп и не пошёл – полетел в сторону Лиды, застывшей на месте замороженным столбиком. Сердце девушки стучало часто-часто, как пойманная в клеть птица.

«Как же страшно!»

Страх окутывал некроманта тёмной пеленой. Он стоял рядом со своей второй жертвой, а она даже взгляд поднять не могла, чтобы на него взглянуть. Просто стояла и умирала под зелёным жгучим взглядом.

- Удивительно, - пробормотал некромант. – Я представлял тебя совсем другой.

- Что, - вскинула Лида голову. – Более смелой?

- Нет. Более умной. Но твоя глупость только на руку мне играет. Я не буду с тобой прощаться, участковая. В следующий раз мы увидимся уже сразу на твоих похоронах. Ты мне живая столько крови попортила, что после своей смерти будешь отрабатывать свои долги мёртвой, под моим началом.

Рука в чёрной перчатке скользнула по щеке, росчерк лунного сияния отразился на лезвии кинжала, в воздухе мелькнула опускающаяся прядь женских волос.

- А это, - раздался мягкий шёпот, - что-то вроде залога твоей очень долгой послежизни, участковая, так что, сделай милость, умри побыстрее.

Некромант ушёл почти сразу же после этого. Равнодушно отвернулся, не глядя больше на поверженную противницу. Шагнул к воде и скрылся в её темной глубине.

Мельник появился почти через полчаса после этого. Лиду он нашёл на пригорке. Девушка сидела под высоким развесистым клёном, притянув коленки к груди. По бледным щёкам катились слезы. Потрясение сегодняшнего дня было столь велико, что её нервы окончательно сдали.

Мужчина, появившись из тени деревьев позади девушки, молча сел на пригорок рядом с ней, положил огромную руку на плечо, потом просто притянул к себе. Плач стал ещё горше и отчаяннее, Лида повернулась всем телом и приникла к большому и тёплому Мельнику.

- Что случилось? – тихо спросил Михаил.

- Некромант здесь был, - сквозь всхлипывания прорвался тихий голос. – Отрезал у меня прядь волос. Сказал, что сам меня убивать не станет, а вот через третьи руки – пока не получит положительного результата. А после смерти я на него работать буду.

- Вот гадёныш, - покачал головой мужчина, поглаживая плачущую девушку по голове. – Барышня, ты мне веришь?

- Ага…

- Вот чтобы поднять после смерти человека, недостаточно просто владеть его волосами. Нужны частицы кожи, ногтей. Нужна обязательно кровь, отданная добровольно. Кость потом берётся из трупа. И уж поверь, есть способы сделать так, чтобы ни один некромант не смог поднять труп человека.

- Ты так можешь?

Мельник помолчал, отвечать на этот вопрос ему не хотелось, потом все же вздохнул:

- Да, барышня.

- А на мне эти чары использовать можешь? Я заплачу, всё что угодно. Я не хочу думать, что после смерти могу оказаться…

- Барышня, - перебил девушку мужчина. – Не говори лишнего. Граница к таким словам очень чувствительна. Ты можешь оказаться в вечном рабстве у неё из-за своих неосторожных слов. Поэтому лучше молчи, об этом поговорить и на мельнице можно будет. И если ты сейчас немного успокоилась, то давай, поднимаемся. Там прибыли эксперты. Разговаривать ты с ними … точно не будешь, поэтому выйдем на той поляне, заберём Шторма с Вьюгой и отправимся на мельницу.

Лида кивнула, но руки, сжавшиеся вокруг пояса Мельника, разжимала с большой неохотой. Шла она медленно, а спотыкалась часто. И, в конце концов, мужчине пришлось взять её за руку и вести за собой как маленькую.

Лида не возражала.

На поляне только Саня нашёл, что поведение участковой отличается от её обычного и в худшую сторону. Но опер, возвращённый в строй, вынужден был выслушивать нотации и ценные указания от начальства. Эксперты, ещё только начавшие работать, сказали, что некромант где-то поблизости, и очень скоро будет ещё ближе, чем обычно.

Саше предстояло выступить засланным казачком, а всему особому отделу – на несколько дней праздника леса в полном составе перебраться в Брянские леса.

Переговорив с парой знакомых и договорившись о том, чтобы в участке вместе с Лидой дежурили посменно двое полицейских, Мельник повлёк девушку за собой. Сидеть сама в седле она бы не смогла, поэтому сев верхом на более выносливого Шторма, мужчина поднял вялую Лиду к себе, прижал, закутывая в куртку, спасая от чужих докучливых взглядов.

В другое время, Мельнику и в голову бы не пришло демонстрировать свои возможности, но в этот раз ему хотелось отвести девушку как можно быстрее в безопасный излом мельницы. И велев водяному присматривать за тем, что делают эксперты, Михаил погнал коня прямо по водной излучине реки.

Домой. И как можно быстрее, а там что-нибудь сделать с Лидой всё-таки удастся.

Мельник ошибся.

Самонадеянно посчитав, что он напоит девушку вином со снотворными травами, и этого будет достаточно.

Вино на Лиду совершенно не подействовало. Нет, она не плакала. Она просто забилась в дальний угол широкой кровати, закуталась в одеяло и тряслась, и зуб на зуб не попадал. Ни уговоры, ни слова – ничего не помогало.

Девушка не могла закрыть глаза – тут же перед внутренним взглядом появлялся расплывающейся лужицей Пётр, а вслед за ним труп незнакомого браконьера у реки и некромант.

Это был личный ад в обёртке ночных кошмаров.

Даже сама мысль о том, чтобы лечь спать, вызывала зуд и отчаянный крик в душе.

Мельник, с которым Лида отказалась разговаривать, сдался раньше.

В который раз, изумившись собственному поведению, он подхватил девушку и прижал к себе. Как она и была, закутанную в одеяло.

- Я сейчас скажу тебе слова, - велел он негромко, - ты их повторишь и никаких кошмаров не увидишь. А завтра после работы, мы прогоним твой страх. Поняла?

Лида кивнула.

- Тогда повторяй три раза. Пятница - пятница, кто любит – пусть приснится.

Голос девушки звучал надломлено. Она уже сама не понимала, чего ей хочется. Наверное, вернуться в прошлое… наверное…

В слова, которые она произносила, сама Лида даже не вслушалась. Ну, пятница, ну, кто-то там приснится. Всё равно, это бабушкины сказки.

Полуночники есть, заклинания есть, а вот такие присказки на сон всё равно никогда не работают.

…Солнечный полдень развесил повсюду свои паутинки. В воздухе пахло одуряюще травами. Босоногая Лидочка бегала по чердаку и никак не могла выбрать, какую же траву попросить бабушку добавить в чай.

Бабушка пока была занята, так что время ещё было. Впрочем… Гораздо интереснее было посмотреть, кто же это там такой приехал, что бабушка велела быть здесь и ни за что не спускаться?

Лидочка была не слишком любопытной девочкой, но огромный чёрный конь, гарцующий у крыльца, был таким красивым, что она не удержалась. Нет, она не собиралась нарушать бабушкин наказ и спускаться вниз по лестнице. Она просто спустится на улицу по ветке удачно расположенного рядом дуба. И там и останется в тени, у неё там и мороженое было припрятано. Камешек ледяного купола ещё на три раза использовать можно. А в такую жару только мороженое и спасает.

Сказано – сделано.

Кому придёт в голову, что окна закрывать надо? Бабушка поворожила, мухи и комары туда не летят, а свежий воздух, вкусно пахнущий свежескошенным сеном впустить в комнату – благое дело.

Ну, а то, что ушки на макушке у одной «леди», бабушке и в голову не пришло.

Сквозь распахнутые створки, бабушку совсем не было видно, зато хорошо было видно её гостя. И слышно тоже.

Огромный гость, занявший один весь диванчик у окна, показался маленькой девочке больше, чем медведь! И голос у него был звучный, трубный, можно было даже не прислушиваться – все равно все хорошо слышно было.

- Михаил, - голос бабушки журчал словно речка на перекатах. – Ты хоть познакомился бы с егозой, а то заглядываешь почитай каждый месяц, а на неё посмотришь издалека и уходишь.

- Куда мне знакомиться с маленькой малышкой? – возразил гость. – Ты на меня посмотри, я огромный, испугается и всё. Первое впечатление не изменишь.

- Ох, Миш, не тянул бы ты с этим. Ей уже скоро шесть, дотянешь до того, что познакомишься с ней на официальных смотринах. Тебе оно надо? Для девочки это шок будет, так пусть хотя бы она тебя узнает до этого. Ты представь, её приведут в незнакомое место. Вместо любимых полей и лесов – будет мёртвый костяк города, потом подведут огромного мужчину, которого она не зная точно испугается, и скажут, что это её жених. Ну, зачем так? Пойдём, познакомишься с ней. Сказку расскажешь.

- Какую ещё сказку? Я ни одной не знаю!

- Значит, наоборот, - миролюбиво откликнулась бабуля. – Вначале, моя егоза расскажет тебе сказку, а потом ты ей. Можешь даже ту же самую, она в обиде не будет. Я даже кресло-качалку тебе уступлю ради этого. А пирожные ты ей сам отдашь. Ну, так что, Миш?

- Может, все-таки в другой раз?

- Никакого другого раза. Всемогущий Мельник боится маленькой девочки, что за безобразие!

- Она не просто маленькая девочка. Пройдёт ещё несколько лет, и она станет прехорошенькой девчушкой, особенно если и внешностью в тебя пойдёт. А там – ещё несколько лет, и я её под венец поведу…. Естественно, я её боюсь! Я холостяком уже сколько лет жил! И жил бы ещё столько.

- Вот и нечего, давай-давай. Поднимайся, Миша, поднимайся. Пойдём знакомиться с твоей наречённой. И имей в виду, за год не добьёшься того, чтобы она тебя полюбила искренне и от всей своей детской души, я тебя на порог больше не пущу!

Мельник вздохнул, махнул рукой.

- Ну, тебе разве откажешь? Пойдём. Будешь меня знакомить. С солнечной егозой, не сидящей на месте.

На этом интересный разговор закончился. Лида, чтобы посмотреть, что будет дальше, поползла по ветке вперёд. Что ещё скажут? И когда этот большой как мишка мужчина повернётся, как он выглядит? И почему он не знает сказок? И о какой невесте он говорил?

Ветка под ногами и руками непоседы треснула, и с тихим ойканьем девочка полетела вниз.

Не разбилась.

Раздался мягкий не то шелест, не то шорох, и она оказалась в больших руках того самого мишки, в человеческом облике, который так её заинтересовал.

Положив ладошку на щеку встревоженного человека, Лида засмеялась:

- Я знаю, ты заколдованный принц, а по ночам ты оборачиваешься в медведя. Я буду твоей принцессой и раско… раско… расколдую тебя от чар злой ведьмы!

…Луч света скользнул по лицу, Лида зажмурилась и резко распахнула глаза.

В спальне никого уже не было.

Мельник – ушёл. Не было рядом и Дари, только на подоконнике радостно прыгала маленькая пичуга.

В душе был полный раздрай.

Только что девушка узнала, что же именно скрывал Мельник от неё, что за тайна была там, в том прошлом, о котором она ничего не помнила.

Помолвка. Раньше.

Та маленькая Лида, судя по всему, была не совсем человеком, поэтому и была заключена договорная помолвка. И если бы девушка всё не забыла из-за лича, вполне возможно, что сейчас она была бы замужем за Мельником!!!

Мысли в голове метались серебристыми вспуганными рыбками.

Что делать?! С кем поговорить, у кого просить совета? Куда бежать? Что искать? Что спрашивать?

Но Лида не знала, что это ещё только начало.

Тихо звякнул телефон, и, поднеся его к уху, надеясь услышать голос Михаила, девушка услышала совсем другой голос, который она уже и не чаяла услышать.

- Скворцова, - раздался смеющийся мужской голос. – Не говори мне, что ты с утра пораньше в пятницу уже на работе. Да, я знаю, что в следующие выходные начинается праздник леса, но иногда к должностным обязанностям можно отнестись и с небольшим головотяпством. Короче, душа моя, я дома буду через полтора часа. Так что… поставь, что ли чайник, домашних пирожков от тебя сегодня я не дождусь. Знаю, сам виноват, надо было предупредить пораньше. Но нас с оказией отпустили на полторы недели до срока, и я даже позвонить не успел. Вещи покидал в сумку и домой. Как же я по тебе соскучился, Скворцова. По твоему голосу. По твоей улыбке. Ну, ты чего молчишь, не рада?

- Лёшка, - прошептала Лида и снова расплакалась…

Она уже не слышала, что там говорил возвращающийся блудный жених. Она не знала, что в участке её ждёт Саня с очень важной информацией по погибшим браконьерам. Лида не знала, что при перевозке снежный зверь всё-таки сбежал и теперь возвращался обратно на её территорию. Не догадывалась она и том, что Михаил стоит в соседней комнате, прислонившись к стене, и слушает её разговор.

Она отчаянно плакала, понимая, что и без того запутанная жизнь, превращается на её глазах в руины.

Начиналось всё с браконьеров… но теперь браконьеры были мертвы, а проблемы кончаться и не думали.

Впереди был праздник леса и всего неделя на его подготовку.

А ещё всего два часа, чтобы понять, что сказать Лешке, а о чем промолчать. Что ему рассказывать о полуночном мире, а о чем не вздумать даже и упомянуть ради его безопасности.

- Скворцова, я скоро приеду! Вытирай слезы немедленно, - велел Лёшка. – Иначе обнимать тебя, заплаканную, я не буду. Жди меня, любимая. Совсем немного осталось, совсем чуть-чуть.

Одновременно с гудками из ослабевшей ладони выскользнул телефон, и Лида отчаянно пожалела о том, что блокировка с памяти начала падать. Некоторым знаниям лучше было бы остаться похороненными там, в прошлом, для спокойствия её самой и мужчин, которых неожиданно в её жизни и сердце стало двое.

Чего Лида не могла себе даже представить, так это то, что происходящее было только началом.

И фамильные тайны, которые были похоронены в шкафу среди безобидных скелетов, угрожающе затрещали костями, заполыхали огнями в пустых глазницах.

Близился праздник леса.

Возвращался Лёшка.

И довольно далеко от деревушки Малые луки, собирала чемодан высокая ухоженная дама с седыми волосами, завитыми в букли. Медальон, в котором была фотография смеющейся малышки, несколько часов назад почернел и рассыпался.

Чтобы ни произошло, а внучке угрожала смертельная опасность. И больше следовать идиотским правилам сына, запретившего видеться с внуками, дама не собиралась. Её любимой малышке нужна была помощь, а значит, эту помощь баба-яга северо-западного округа собиралась ей любой ценой оказать.

5. Праздник леса

Когда слёзы стихли, внутри осталась только ледяная опустошённость. Ничего не хотелось и ничего не «моглось», не было сил встать, не было сил заставить себя улыбаться. Надо было набрать номер брата или отца, надо было… но Лида только сидела на кровати, глядя в стену. Выпавший телефон затерялся где-то в складках простыни. Что?! Что она должна делать?

Что она вообще может сделать?

У упрямой участковой просто опустились руки. Да, она была бойцом по натуре, сильной и волевой личностью, но слишком много всего произошло.

Прошлое, настоящее, будущее – всё слилось в катавасию, которая не давала возможности что-то с собой сделать. Было плохо. Это всё, что сейчас Лида ощущала. Боль угнездилась где-то под сердцем, вспыхивая горстями ледяных искр и рассыпаясь по всему телу.

За что ей всё это?!

Она ведь не может вовлечь Лёшку в эту беду с некромантом. Тот чётко сказал, что не оставит своих попыток её убить. Сам руки пачкать не хочет, но других зашлёт со всем своим удовольствием. И тогда… её … её…

Назвать Лёшку женихом не получилось. Даже мысленно.

Потому что, как выяснилось, она была ещё даже до Лёшки помолвлена с совсем другим человеком. Но назвать женихом Мельника было ещё хуже. Может быть, там, в прошлом, помолвка с ним была разорвана? Может быть, Лида совсем напрасно себя накручивает? Ничего плохого не случилось, ничего… он же промолчал. Значит, ему такая невеста и не нужна. И Лёшка, который за годы своей службы писал «нежные» письма исключительно чужими руками, ничем не отличается. Может он просто придёт и скажет, что не нужна ему такая невеста?

А она тут себя накручивает, сама себя заставляет страдать. Кому это надо? Не ей же точно! И…

Дверь комнаты хлопнула.

Лида подняла голову к вошедшему Мельнику, попыталась улыбнуться. Но непослушные губы остались недвижимы.

Она уже готова была сказать, что ей просто приснился плохой сон, но Михаил вручил ей кружку с ледяным квасом и сел на стул, разглядывая лихорадочные пятна на бледных щёках.

- Кто звонил?

И Лида не смогла соврать под его вопросительным взглядом.

- Лёшка.

- Твой жених?

В сердце снова отдалась вспышка боли. Что это такое? Что… почему она не может дать этому название? Он так холоден, так отстранён. Так…

- Да, Алексей Гусаров. Он же Гусар, - тихо сказала девушка, делая глоток древнерусского напитка. Кисловатая сладость прокатилась по горлу, в глазах защипало, но плакать на глазах Мельника! Ну, уж нет! Ни за что!

- Что ты будешь делать дальше, барышня?

- Я не могу вовлекать его в дела полуночников. Он человек, а я… - Лида отвернулась, посмотрела за окно. У воды паслись два келпи. Тихо шуршали мельничные крылья, делая один за другим обороты. В какой-то момент показалось, что так было всегда. И эта кровать, и этот запах трав, и Мельник рядом. А ей приснился дурной сон, и про некромантов, и про границу. И никогда не было полуночников, никогда не было этих всех …

- Барышня?

Вздрогнув, девушка сделала добрый глоток кваса и повернулась.

- Прости. Кажется, я сегодня снова вернусь к тебе на мельницу. Не хочу вовлекать посторонних в это дело. Но сама себя, к сожалению, я защитить не смогу.

Михаил кивнул, но ничего на это не сказал. У него была возможность посмотреть на разную участковую. На смелую, гордую, упрямую, трясущуюся, испуганную, больную, смеющуюся, занятую своей работой. Она была очень разной. Но такой как сейчас – с потухшим взглядом, с потерянностью в глазах, в движениях он не просто её не видел, но и не желал видеть.

Она сгорбилась, отводила взгляд, но всё равно были видны следы слёз на её лице. И хотелось её обнять. Но… Он всемогущий Мельник, а она – человеческая девушка, хоть и участковая для нечисти, у неё есть своя работа, свои задачи и человек, которого она любит.

- Михаил?

- Всё хорошо, барышня. Возьмёте моего Шторма, он вас доставит. Вьюгу тоже можно, но Шторм взрослее и умнее, так что, будете представительной участковой на чёрном звере.

- И ты снова меня на «вы» начал называть. Я думала, что … что… - Лида попыталась выдавить из себя улыбку и поменяла резко тему. – Да он и не захочет со мной быть.

- Шторм-то? – ухмыльнулся Мельник. – Да он просто себе цену набивает, ему ты, барышня, понравилась с первого взгляда. Мало того, что не испугалась, так ещё скакала на нём во весь опор, не боялась, не визжала, а только просила «быстрее, быстрее». Он бы полетел, если бы мог, чтобы тебя порадовать. Ну, мне не веришь, сейчас спросим.

Мужчина не поменял своего положения, взглянул укоризненно на окно, и засовы поехали в разные стороны, новый взгляд, и створки качнулись в разные стороны, впуская в комнату по-осеннему холодный воздух, пахнущий яблоками и прелыми листьями. И тут же в комнату засунулась любопытная чёрная морда.

- А тут про меня говорили?

- Про тебя. Участковая тут волнуется, захочешь ли ты на неё поработать в течение этой недели. Ей теперь при подготовке к празднику много куда придётся бегать. А ты у нас быстроногий, да и защитить в случае чего от кого угодно сможешь.

- Раз валькирия того хочет, - Шторм качнул мордой, - то мы со всем нашим удовольствием, - и пропал, снова погарцевав к пруду.

Окно за ним закрылось.

Лида бессильно улыбнулась.

- Ты его подговорил!

- Кого?

- Шторма!

- Ничуть. Келпи подговорить невозможно. Их вообще невозможно заставить что-то сделать без их на то желания. Они только притворяются послушными, а … - Михаил не договорил, спросил серьёзно: - Ну, что, барышня, полегче стало?

Прислушавшись к себе, девушка поняла, что да, как ни странно – стало. Хотя вроде бы с ней Мельник ничего не делал, в квасе постороннего точно не было, в воздухе ничем подозрительным не пахло, а спокойнее на душе стало. Исчезло то ощущение полной безнадёжности, которое над ней висело после звонка Дамокловым мечом.

Ну, живёт она временно на мельнице и нельзя будет Лёшке сказать настоящую причину. И врать не хочется. Но так она может просто сказать ему, что это требование рабочей необходимости, и достаточно будет.

Главное, сегодня всё успеть.

Встав с кровати в своей канареечно-пушистой пижаме, которую домовой Тимофей положил в пакет вместе с тёплой курткой, Лида благодарно улыбнулась Михаилу:

- Спасибо.

- Собирайся, барышня. У тебя скоро рабочий день начнётся. Ты и так, проспала отчасти, хоть и ранняя пташка. А дел у тебя много.

Девушка вздохнула и кивнула, понимая, что сказано это было совсем не в упрёк, но надо бы поторопиться. Может быть, Сашка уже в участке и удастся узнать что-то от вчерашнего расследования. Заодно, спросить, куда дели снежного зверя, потому что было что-то знакомое в том, как он смотрел на Лиду.

Уже подойдя к стулу, на котором лежала её одежда, девушка остановилась и чуть повернулась:

- Миша.

- Да?

- А снежный зверь может превращаться в коня?

Михаил, уже бывший почти у дверей комнаты, остановился.

- Барышня? – в голосе Мельника звякнуло что-то опасное, похоже на отдалённый раскат грома.

Наверное, в этом месте надо было испугаться, но Лида, опустив обратно на спинку стула свою рубашку, взглянула на мужчину упрямо и повторила свой вопрос:

- Может ли снежный зверь превращаться в коня?

Очевидно было, что вопрос Михаилу не понравился. Взгляд у него стал откровенно недобрым, но… неожиданно он кивнул:

- Взрослые снежные звери, которым по двадцать, двадцать пять лет могут и такое. Почему ты спрашиваешь?

- … Показалось, - покачала девушка головой. – Прости, чушь в голову пришла. Я пойду одеваться, да помчусь в участок. Сегодня начнутся первые звонки, будем согласовывать маршруты квестов.

- Квестов?

- А это секрет, - Лида повернулась к Мельнику, - ты же будешь участвовать в празднике леса?

- Всесильный Мельник занимается тем, что играет в детские игры… Барышня, куда ж я денусь? Это самый простой способ быть около тебя и присматривать за тем, чтобы… ничего не случилось.

- Ага, а! Да! – девушка нашарила в разрезе пижамы кулон. – Ты надел его на меня вчера, сейчас…

- Нет, барышня, - голос мужчины прозвучал чуть резче, чем возможно хотелось бы того ему. – Пусть будет.

- А что это? Я понимаю, что это защитный амулет, но от чего он защищает?

- Ото всего на свете, - без улыбки ответил Мельник. – И даже немного больше.

Спрашивать не шутит ли он, Лиде не пришло и в голову. Прозвучало это достаточно чётко и внятно.

- Но такой амулет важнее для тебя самого! – возразила она. – Зачем ты надел его на меня?

- Для Мельников не нужна такая защита. Нас защищает граница. Где бы мы ни находились, она всегда рядом с нами, вокруг нас. И захоти я того, ни один человек в этом мире и ни один полуночник в мире подлунном не сможет меня коснуться.

- Как это?! – загорелась интересом девушка.

- Секрет фирмы, барышня.

- Ну, хотя бы показать можешь?!

- Нет.

- Ну, хоть немножечко!

- Нет.

- Чуть-чуть? – наклонила Лида голову, и обнаружила, что упирается носом в грудь Мельника.

Михаил подошёл так близко, что сердце неожиданно рухнуло куда-то в пятки.

Что он?!

- Барышня, - наставительно сообщил Мельник, - любопытство это порок.

- Я знаю, - вздохнула девушка. – Но так интересно. Очень-очень! Я… просто посмотрю…

- Просто посмотреть не получится, - мужской голос звучал спокойно, размеренно, но снова проснувшаяся интуиция подсказала, что там где-то звучит ирония.

- Почему?

- Потрогать придётся, - вздохнул Михаил. – Потому что, я же сказал «коснуться», чем ты слушала меня, барышня?

- Ушами? – предположила Лида неуверенно и шагнула к Михаилу, протягивая руку. Сама толком не зная, чего желая, на что надеясь. Рука прошла сквозь плечо, только на мгновение обожгло кисть холодом, как было при пересечении границы. И всё. - Как?!

- Граница. А теперь, барышня, посмотри на время.

- А… А?! – вырвался у неё испуганный взвизг.

До начала рабочего дня оставалось ровно пятнадцать минут.

Михаил хмыкнул и вышел из комнаты, оставляя Лиду одну.

Правда, метаться девушка не стала. Закрыла глаза, напомнила себе, что спешат медленно, сделала глубокий выдох и быстро начала одеваться.

Мельницу она покидала бегом, и только уже когда вскочила в седло ждущего её Шторма, обнаружила инородный предмет в кармане куртки.

Но только в участке девушка узнала, что это – плитка чёрного шоколада.

Вариант, кто это сделал, был только один. И отправив текстовое сообщение со словом «спасибо» на телефон Михаила, ибо его номером она всё-таки разжилась, Лида занялась делами.

Ответила на звонок начальства, поговорила с заведующей клуба. Марина благодарила за вовремя предоставленного актёра, заодно отчиталась, что они почти готовы.

Затем участковая прозвонила хозяевам всех домиков, кто собирался принимать гостей. Разбив их на сектора, сообщила, когда придёт к кому с проверкой, заодно обсудила с главой администрации, по какому маршруту будет двигаться народная дружина. Деревенские за пару дней до этих праздников и одновременно с приездом первых гостей собирались и начинали патрулировать деревеньку, заодно приглядывая, чтобы никто не зашёл в лес и там не заблудился.

Лида ждала этого времени ещё и затем, чтобы начать свою «подрывную» полуночную деятельность. В таких патрулях ходила и она сама, а что может быть интереснее страшилки на ночь глядя? А заодно – насколько это полезно для тайного мирка!

Тимофей, уже получивший от участковой указания, разговаривал с теми немногими полуночниками, что жили в деревне. В их задачу входило вовремя скрипеть дверями, ставнями, заборами, что-то ронять, поднимать ветерок. В худшем случае на это никто не обратит внимания, а в лучшем – полуночники смогут получить немного силы от вспышки веры.

Саши в участке, к сожалению, не было. И как подозревала Лида, на месте с браконьерами они провозились так долго, что парня можно и не ждать в ближайшие несколько часов.

Но времени хватило только на то, чтобы этот факт отметить и не более.

Попутно девушка заглянула в собственный сейф, но находка с границы всё так же плавала в воде, чище особо не став… Поменяв воду, Лида вернулась к делам. Территорию праздника должны были патрулировать полицейские, причём не только из человеческих подразделений, но помимо Сани в Малые Луки должен был прибыть наряд полуночного спецназа.

На плечи Лиды легла задача устроить их на постой, впрочем, это легко решилось с помощью звонка дяде Макару и уговора с папой. Гораздо сложнее оказалось составить для них скользящий график патруля, правильно расставив наряды на ключевые точки во время праздника леса.

Отчасти участковая переживала за своих – за водяного и лешего, за их подопечных. Успокоил её Олесь Русланович, как раз и перезвонивший с сообщением о том, что к ней прибудет спецназ.

Когда Лида сказала, из-за чего переживает, начальник особого отдела заверил участковую, что те, кто принёс ей клятву не принесения вреда на её территории, признав патронат – неприкосновенны для особого отдела. И вмешиваться в личные дела участка оперативники смогут только в том случае, если Лида сама попросит о помощи. До этого всё, что не случилось бы на её территории, касается только её.

Если же дело касается пришлой нечисти, или той, что не приносила Лиде клятву верности, то в дело особый отдел вступить может. Именно поэтому тот самый снежный зверь, с которого всё началось зимой, находится в их юрисдикции, и именно особый отдел за него отвечает. Лида как хозяйка полуночной территории, может оказывать содействие отделу, а может этого не делать, точно так же как и Мельник, обустроившийся неподалёку.

Особо успокоенной девушка себя не чувствовала, но полегче на душе стало.

В беготне время до обеда пролетело незаметно. Не то чтобы сесть и мирно попить кофе, у задёрганной участковой не хватало времени даже на то, чтобы съесть шоколадку, подкормив организм вредными углеводами.

А вообще, вся эта ежегодная катавасия настроила хозяйку участка на лирическо-философский лад.

Если бы кто-то её спросил, любит ли она свою работу, Лида ответила бы однозначным «да». Как и везде здесь были свои препоны и препятствия, но было и хорошее.

Если бы её спросили о самой ненужной работе, которую приходилось выполнять, и самой тяжёлой, участковая бы ответила так: самое бессмысленное в работе – это количество бумаг, которые приходится заполнять. А самое тяжёлое – это организовывать, а точнее сопровождать массовые мероприятия.

Большое количество людей, которых надо было безопасно устроить, а потом убедиться уже в том, что безопасны именно прибывшие. Необходимость патрулировать улицы днём и ночью. Прибывающие коллеги… А теперь вот добавилась ещё и необходимость договариваться и вносить в ситуацию элемент полуночного мира.

Лида не жаловалась, совсем нет.

Хоть это и было тяжело, ей нравилось общаться с людьми, ей нравилось видеть, как загораются глаза детей, с которыми она всегда выходила в лес, когда они находили свой первый гриб или собирали горсть ягод. Ей нравилось удить ранним утром рыбу и смеяться с рыбками, рассказывать последние сплетни и с удовольствием травить рыбацкие байки или не только рыбацкие.

Ей нравились ночные посиделки у костра с приезжающей молодёжью.

Ей нравилось всё. Но как же это было тяжело морально и физически!

«Может быть и хуже», - утешила себя Лида, потянувшись за чайником и … накаркала.

Вода в графине забурлила, закружилась, выплёскиваясь за границы стеклянных стенок. А потом собралась в упругий комочек и выпрыгнула на стол, откуда Лида торопливо убрала бумаги. На столешнице комочек шустро отрастил ручки, ножки, голову и согнулся в поклоне:

- Здрава будь, матушка!

- И тебе не хворать, водяной хозяин. По делу чаешь, аль от дела бачишь?

- Вопрос к тебе, матушка, есть. Пришлые тут… на бережку появились, права качают, полицейскими назвались, нас не то прогоняют, не то вызнать что-то хотят. Подошла бы ты?

Лида прикусила губу и подорвалась с места.

- Сейчас буду, хозяин водяной. Мне Мельник келпи своего одолжил, мигом примчусь. Где вы?

- А на излучине у русалочьей заводи, матушка. Мы уж ждём. И, - испугался водяной посланник, - мы ничего! И не атакуем, и не возмущаемся, только территорию свою щитом накрыли и тебя ждём.

- Правильно делаете, хозяин водяной. Мне за вас ответ держать, и, - налился тёмной грозовой злобой взгляд Лиды, - вас же защищать. Сейчас узнаю, кто без моего ведома на моей территории качать права удумал.

- Ждать будем, матушка, - прошелестел водяной комочек и расплескался по столешнице озерцом.

Привычно бросив туда полотенце, Лида прихватив ключи и шоколадку, двинулась на улицу, крикнув через окно Шторма.

На излучине она была уже через несколько минут, и ещё даже не подъехав к группе крепко сбитых ребят в кожанках, поняла, что водяного обманули. К полицейским структурам эти ребята не имели никакого отношения. Спрыгнув с Шторма и похлопав напрягшегося келпи по шее, девушка двинулась к берегу.

- Итак, - спросила она, остановившись за пару метров до компании. Скользнула взглядом, пересчитывая: шесть. Да для неё, если ребята с недружелюбными намерениями и двоих было бы много. – Вы кто? И, пожалуйста, попрошу сказку об органах охраны правопорядка не заводить.

- А говорили у неё никакой интуиции нет, - хмыкнул коротко стриженный шатен за спиной мрачного брюнета.

Тот повернулся, отвесил короткую оплеуху и повернулся вновь к Лиде.

- Марат. Служба охраны заповедника мира полуночников.

- Врёте, - отозвалась лениво девушка. – Если бы у этого заповедника была бы служба охраны, то меня бы об этом предупредили ещё пару месяцев назад. И, например, смотритель этого места тоже предупредил бы о вас. Да и думаю, мои услуги в таком случае были бы не нужны. Попытка номер три?

- А первая куда делась? – взглянул на Лиду блондин со смеющимся взглядом.

- Ушла водяному хозяину. Ему вы соврали.

- Хорошо, - брюнет коротко и сухо кивнул, вытащил из-за отворота куртки корочки. – Спецназ мира полуночников, Лидия Степановна. Меня зовут Марат Ахтыров, и я вместе со своим отрядом приписан к этому заповеднику на ближайшие две недели, чтобы способствовать безопасности проводимого мероприятия. Нас вы не увидите и не услышите. Единственная просьба дать разрешение на пребывание на вашей территории.

Лида прищурилась. Наглые молодчики ей не нравились. Очень не нравились. И то, как они себя повели, и то, что попытались обмануть, а особенно то, что проверять удумали.

- Я хочу клятву.

- Простите?

- Я хочу от вас и ваших людей клятву о том, что вы вольно или невольно не будете причинять вред тем из полуночников, кто находится под моей защитой. Хозяин водяной.

Вода, которая недавно пошла кругами, вспенилась пеной, и под ноги расступившимся спецназовцем, выкатился кругленький водяной.

- Да, матушка.

- Сможете на пару с лесным хозяином сделать так, чтобы эти ребята сразу видели, кто из вас «мой», а кто «пришлый»?

- Конечно, матушка.

- Вот, - улыбнулась Лида Марату. – Только на таком условии, я дам вам разрешение быть на моей территории. Более того, если надо поспособствую получению палаток, спальников, если у вас не с собой и на постой у деревенских останавливаться вы не захотите. Можно в школе, например, остановиться. Что касается горячей пищи обед и ужин – без проблем, с завтраком будет посложнее.

- А если мы откажемся? – чуть прищурил чёрные глаза Марат.

- Так и я тогда откажусь. От необходимости вашего присутствия на моей территории. Мне вы мешаете, - сообщила девушка. – Знаете, такая аллергия на присутствие незваных лиц.

- Мы сможем принять меры, чтобы вас поменяли.

- Безусловно, - согласилась участковая, расслабленно засунув руки в карманы куртки. – Вы можете. Вы можете сделать всё, что захотите, пока это не пересекает границ, установленных законом.

- Вы не будете говорить, что тоже примете встречные меры? – уточнил Марат.

- Я не буду этого говорить, я буду делать. То, что посчитаю нужным. Привлекать тех, кто мне поможет. Но поверьте, мне не нужны здесь люди, которые знают о полуночниках, но не считают необходимостью принести клятву о том, что не принесут вреда тем, кого я защищаю.

Марат покачал головой:

- Лидия Степановна, вы же понимаете, что так мы не договоримся?

Лида молча смотрела на него и даже не вздрогнула, когда с тяжёлым вздохом на её плечо легла морда келпи.

- Хозяюшка, - фыркнул Шторм ей в волосы. – А давай мы их убьём?

К чести прибывшего спецназа не дёрнулся ни один, зато напряглись все точно.

- Келпи? – пробормотал всё тот же добродушный блондин. – Говорящий келпи чёрного цвета… Марат, это же…

- Да, я узнал. Лидия Степановна, вы понимаете, что если мы принесём такую клятву, то ваши полуночники смогут навредить уже нам?

Девушка сжала кулак, на мгновение мелькнуло и тут же пропало вокруг него золотистое сияние кастета.

- А в таком случае, - сообщила она холодно, - я вразумлю их лично.

Водяной поёжился:

- Матушка в гневе страшна… - пробормотал он, потом чётко и громко произнёс. – Ни я, ни мой народ ни вольно, ни невольно не причинят вреда тем, кто принесёт клятву матушке. И леший повторит такую же клятву, если вы боитесь, как малые дети.

Спецназовцы переглянулись, посмотрели на Марата. Спецназовец погипнотизировал немного Лиду взглядом, потом улыбнулся:

- Вы победили, Лидия Степановна. Упрямства в вас не занимать.

- Бабушкино, - отозвалась девушка немного рассеянно. И так и не поняла, почему взгляды у спецназовцев стали на мгновение такими пришибленными.

Со своей территории был спешно вызван Леший.

Спецназ и полуночники обменялись клятвами, добавив участковой спокойствия, причём в отношении и людей, и полуночников.

После этого Лида обменялась телефонами с Маратом, указала, как добраться до школы, где они решили расположиться, и двинулась обратно к Шторму. За обеды и ужины ребята собирались платить сами, а председатель уже дал телефоны дам, которые были бы не прочь подзаработать. Ужинать спецназовцы собирались в школе, а обедать приходить на место.

- Матушка, - окликнул водяной девушку, уже севшую в седло.

- Да?

- Завтра мой внук домой отправляется, придёшь попрощаться с ним?

- Конечно, - кивнула Лида, - завтра с утра и приеду. Надо будет территорию объехать, времени много будет.

Похлопав келпи по холке, разворачивая его, девушка помчалась обратно к участку. Если постараться, она могла успеть ещё до конца обеда выпить чашку кофе с шоколадкой!

Келпи, уловив настроение участковой, мчался со скоростью недоступной обычным лошадям, и вернул Лиду в участок за пять минут до конца обеда, за что был награждён коротким поцелуем в нос и крепким алым яблоком.

В чашке оставалось кофе всего на один глоток, когда дверь в небольшую прихожку хлопнула:

- Это я, - раздался голос Сашки, а потом он на миг просунул в кабинет встрёпанную голову. – Сейчас вытащу папки, и такое расскажу, закачаешься!

- Уверен, что я закачаюсь?

- Уверен, - отозвался опер, снова скрывшись в прихожей. – Я документы поднял, в том числе и по тому делу, на котором мы с тобой познакомились. И знаешь, что выяснилось? Олесь Русланович прав был.

- Даже так? Мы что-то упустили?

- Не мы. В центре. Если бы эту информацию мы получили вовремя, вполне возможно, что смогли бы поймать вовремя снежного зверя. А так…

Саня не договорил, дверь хлопнула вторично, и до Лиды донёсся удивлённый возглас опера:

- В центре сошли с ума?! Не просто подразделение элитного полуночного спецназа в таком маленьком захолустье, но ещё и во главе с легендарным майором! Глазам своим не верю, в этот раз гад некромантский точно не уйдёт!

Кто вошёл в прихожую Лида не поняла, услышала только что-то тихое… И гость двинулся к дверям. Любопытство девушки, может быть, и подтолкнуло её к окну, но дверь открылась третий раз, и раздался изумлённый женский возглас:

- Гусар вернулся!

И ручка из руки Лиды выпала, покатившись по столу.

- Ой, - всё слышался женский говорок. – Ты, наверное, собирался Лидочке сюрприз сделать, а я испортила? Прости, прости! Лидок! – в кабинет вошла одна из её знакомых домохозяек, согласившаяся готовить для наряда спецназа. – Я всё купила, пускай молодчики приходят сегодня ужинать, а завтра я им обед сготовлю.

- Хорошо, Яна Алексеевна, спасибо.

- Да не за что, Лидок, - заулыбалась одна из первых сплетниц на деревне, поглядывая на прихожку, - ну, я пойду…

«Сплетню разносить», - холодно отметила Лида.

- Извини, что сюрприз испортила, но он вроде к дверям шагнул, вот я и подумала… Ой, Лидок, ты не забудь, молодчикам звякнуть! Пущевай к семи будут.

- Хорошо, Яна Алексеевна.

Похихикивая, женщина выкатилась за двери, раздался хлопок, звук торопливого бега по ступенькам, и Яна Алексеевна ещё не вышла за околицу, а до Лиды уже донёсся её голос:

- Ой, Манька, ты не поверишь! Кого я сейчас встретила…

Дверь кабинета и без того плотно не закрытая, открылась целиком.

И на пороге появился человек, которого Лида любила, без которого не мыслила жизни, ради которого переехала в деревню и который, как оказалось знал гораздо больше о мире, чем даже она сама.

- Привет, Лёш, - улыбнулась девушка, заставляя непослушные губы двигаться.

Он изменился. Как же он изменился за эти пять лет, что толком они не виделись!

Три года, пока он учился в офицерской высшей школе, он ещё дома был наездами, а потом только работа, работа, работа. Редкие звонки, редкие видеоконференции, и вот вживую, наконец, близко, рядом. И такой чужой, что сердцу больно и холодно.

Куда делся задорный живой синий взгляд? Вместо него – холодная сталь. Привлекательно, но так зябко…

Не просто подтянутый, а военная строгая выправка.

Только разве что голос не изменился.

- Здравствуй, что ли, Скворцова. Хоть обняла бы, а то стою тут, как неродной.

Лёд не сломался, но треснул.

Лида улыбнулась уже более живо, по-настоящему, поднялась из-за своего стола и тут же оказалась в мужских объятиях.

- Скворцова, ты не меняешься, - пробормотал Лёшка, обнимая её крепко-крепко. – Не так уж давно общались, и вот уже, оказывается, что ты не просто знаешь о полуночном мире, так ещё и по уши во всей этой грязи. А я думал, чего мои ребята написали, что скоро в моих родных Луках будут, а тут оказывается катавасия с некромантом.

- Лёшка, - пробормотала Лида, вдыхая горьковатый запах. – Это ты не меняешься, хотя нет, изменился, - отстранилась она, оглядывая мужчину. – Заматерел, возмужал. Сам на себя не похож. Или это просто я тебя давно видела.

- Давно видела, - эхом повторил Лёшка.

- Саня, - крикнула девушка. – Иди сюда. Я вас хоть друг другу представлю, а то мало ли. Лёш, это Александр, специалист из особого отдела по расследованию дел полуночного мира. Сань, это Алексей, мой жених, и как только что выяснилось, - метнула участковая задумчивый взгляд на Лёшку, даже не подумавшего сделать вид, что раскаивается, - один из спецназа. Так, а теперь, Лёш, ужасно рада тебя видеть, но…

- Ты на работе, - ухмыльнулся мужчина, - помню. Рад видеть, что хоть какие-то вещи в этом мире остаются неизменны. В том числе и твой трудоголизм, Скворцова. И да, перед тем как уйду, чей зверюга под окнами?

- Временно мой, - отозвалась Лида, уловив что-то похожее на презрение в голосе Алексея.

- Откуда у тебя келпи? – изумился мужчина.

- Мельник ссудил. У нас тут… с некромантом возникли некоторые трудности на личной почве, вот и получилось, что мне понадобилась защита. Мельник мне одолжил своего коня и предложил свой кров. Точнее, предложил он его вместо меня моему отцу, но папу ты знаешь, естественно, он сразу же согласился, не думая. Так что…

- Так. Помедленнее, Скворцова. И знаешь что, дела тебе придётся сейчас отложить. Я хочу знать, о чём это ты говорила.

Саня сделал страшные глаза, покачал головой и вышел в коридор, сообщив, что он пойдёт пока поработает со свидетелями. Прошло, конечно, достаточно времени, но вдруг им повезло?

Лида, проводив опера задумчивым взглядом, посмотрела на Алексея.

- Присядь, куда-нибудь, - попросила она. – Я сейчас Геннадий Аксёнычу звякну, отчитаюсь, что всё пока без происшествий, и что я встретила наряд полуночного спецназа, а потом … поговорим.

Алексей с трудом дождался, когда его невеста поговорит с начальством и сразу же, после того как она положила трубку, резко спросил:

- А теперь по порядку, что за личные отношения с некромантом, что за Мельник и что значит, что он предложил тебе свой кров?!

- Не кровать и не руку с сердцем. Лёшка, что с тобой такое? Ты умудрился измениться и в характере тоже? Что-то не припоминаю в тебе такой ревности.

- Скворцова, - Алексей как-то сгорбился. – Ты меня в могилу сведёшь!

- Не дождёшься, - сообщила Лида. – Я, конечно, девушка исключительной обаятельности, но до могилы пока вроде никого не доводила.

- Вроде?

- Что стало с теми несчастными, кого я покинула, то мне неведомо! – заявила флегматично участковая и шаловливо улыбнулась.

Лёшка горько вздохнул:

- Понял. Ладно, давай с самого начала, что более важно, что за некромант и что ему от тебя надо?

- Ну, с некромантом мы немного разошлись во мнениях на тему того жить мне или не жить, - сообщила Лида, нервно затеребив на безымянном пальце серебряное колечко с сапфиром. – Я ему мал-мала дорожку перешла, он мал-мала на меня обиделся.

- Скворцова! Зная твоё определение слова «мал-мала», меня интересует, что ты сделала бедному некроманту?

- Ну, засекла убийство, совершенное снежным зверем, согласилась с появлением спеца из особого отдела, не мешала ему изучать окружение… - Лида задумалась, тактично опустив эпизод на кладбище, после которого оказалась в больнице уже сама.

- Это не повод!

- Ну да, - призналась девушка. – А ещё я стала участковой для полуночников, занимаюсь их делами, и сейчас собираюсь вернуть веру в лешего и его подопечных на грядущем празднике леса.

- Скворцова, у тебя мания на безнадёжные дела?!

- Почему это?!

- Потому что это невозможно, - вздохнул Лёшка. – Никогда полуночники и люди не будут жить в мире и согласии!

- Этого и не надо.

- Тогда я тебя не понимаю.

- Я не хочу, чтобы люди знали о существовании полуночников, видели их. Мне достаточно того, что в них будут верить, шептать нужные заговорные слова. А полуночники мне подыграют, еловую лапочку там поломают, знак подадут, рыбку подведут.

- Невозможно. Полуночники такое по своему желанию делать не могут.

- Я им скажу.

- Ты? – Алексей лишь укоризненно покачал головой. – Скворцова! В образовании твоём я вижу не просто пробелы, а зияющие безграмотностью лакуны.

- Что?! Лёшка, ты чего?!

- Скворцова, раз не нашлось никого умного рядом – слушай умного меня и запоминай. Поняла? Итак. В мире полуночников есть строгая иерархия. У каждой территории есть свой глава, что-то вроде округа и поставленного над ним правительства. На территории леса – леший. В его подчинении все, кто в лесу находится, в том числе и болотники, и кикиморы. Если есть болото, а леса нет – старший болотник. Речницы, водяницы, русалки, утопленники – все водяному подчинены. Дворовые, домовые, банники подчиняются напрямую бабе яге, если такой на территории нет, то самому старшему домовому из всех. Лесовики со своими проблемами сами справляются, они самостоятельные. Но над ними леший или водяной силу имеет. Если на округе кладбище есть, то над ним костяница поставлена. Она старшая над упырями, скелетами, да вурдалаками. На перекрёстках кликушница силу имеет. Последние две упрямые очень, наглые, да нахальные. Бабки-Ёжки с ними не дружат, держатся подальше. А вот кащеи, да некроманты в них свою силу находят.

- Лёшка…

- Слушай дальше, - не позволил мужчина себя перебить. – Раз уж никто не подумал о том, что эти знания важны для твоей же безопасности, тебя буду я просвещать. Касательно людей и полуночников. Есть три категории людей, которые знакомы с полуночниками. Первая, те, кто полуночников видят на грани между жизнью и смертью. Они стоят на границе между явью и наявью и видят всех, кто принадлежит миру подлунному, полуночному. Это временное явление, но именно из таких людей после смерти получается самая младшая ступень полуночников: утопленники, болотники, упыри и так далее. Вторая категория, это люди, у которых есть определённые задатки, можно назвать их экстрасенсами, если тебе так будет ближе. Из таких людей, со слабым даром, формируют полуночные отделы. Самых сильных – забирают в спецназ. И третья категория людей, которые, собственно говоря, имеют половину крови от полуночников. Бабки ёжки, кащеи, мельники. Вот они могут управлять полуночниками. Но приказывать им и быть уверенными в том, что их приказы выполнят, из людей могут быть только «матушка» и «батюшка».

Лида почесала кончик носа.

- Так, ага. И что это значит?

- Это когда полуночники добровольно признают свою власть над кем-то, вручают ему … ну, скажем, своеобразный поводок. «Родитель», скажем так, связан с каждым полуночником. Если его убьют – он почувствует это. Вера «родителя» в полуночников делает намного больше, чем может сделать десяток, несколько десятков, сотня обычных людей. Грубо говоря, вера любимого человека даёт крылья и возможность совершить невозможное. Вера «родителя» в полуночников даёт им магию, большую, чем можно себе представить.

- В обратную сторону это действует?

- Безусловно. Полуночники на своей шкуре понимают, что такое «хорошо» и «плохо». «Родитель» может приказать, и полуночники послушают, чтобы им ни приказали сделать, даже если прикажут нарушить какую-то клятву – они это сделают. Чем больше времени проводит такой человек с полуночниками, тем большую власть получает над ними и тем больше магии и веры им даёт. В какой-то момент, он сможет приказывать, и полуночник появится рядом. Помнишь, как из сказок Сивка-Бурка?

- Ага…

- Здесь схожая магия, по крайней мере, её проявление.

- Так, - кивнула Лида. – А если, допустим! Только допустим! Например, есть полуночники, у них есть «родитель», про которого ты говорил. Выгодно это некроманту там? Или бабе яге?

- Смеёшься? Скворцова, ну, включи логику! Некромант, любой некромант хочет подорвать устои полуночного мира, заставить тех, кто живёт в подлунном мире убивать людей ради себя. А тут «родитель», который никогда не даст полуночнику сделать что-то плохое. Кто с этим согласится?

- Ага. Мельник точно знал, - Лида загнула палец, - Саня… тоже должен был, хотя он может и не слышал, потому и не предупредил… Хм… В общем, Лёшка, спасибо! Как ты вовремя со своей информацией, я теперь хоть знаю, за что меня некромант так прибить хочет. «Родитель» для мира полуночников, да…

Из рук Алексея выпала кружка с кофе. Коричневое пятно расползлось по краю столешницы и по брюкам мужчины. Лида, сноровисто схватившая бумаги, покачала головой:

- Некоторые мужчины всё-таки не меняются. Иди домой, переодевайся. А вечером договорим об остальном.

- Вечером я тебя встречу и заберу домой.

- Нет, Лёш. Вечером я еду на мельницу. У тебя и так с папой отношения не хорошие, не стоит обострять их сейчас. У нас и так… чуть трагедия не случилась с Димкой, папа сейчас настолько запуган, что за малейший намёк на то, что я останусь без защиты… и он сделает всё, чтобы мы никогда с тобой не были вместе.

- Скворцова, ну вот о чём ты говоришь? Причём тут Димка?

Лида, словно и не слыша, подхватила тряпку и полотенце. Кинув полотенце на колени Лёшке, она начала протирать столешницу:

- Он попал под зов русалки. Откачали… еле-еле. И я ещё не расплатилась за помощь тех, к кому пришлось идти на поклон. А папа… я боюсь, Лёш, что если я буду настаивать, он – сломается. Поэтому, пожалуйста, подожди, немного. А потом…

- Меня слишком долго не было, да, Скворцова?

И, несмотря на то, что отвечать было немного страшно, Лида упрямо вздёрнула подбородок и ответила честно:

- Долго, Лёш.

- Ну, посмотрим, как можно изменить эту ситуацию, - криво ухмыльнулся мужчина и двинулся к дверям. И уже из выхода из кабинета, остановился на мгновение и, не поворачиваясь, сказал. – Я не отпущу тебя, Лида. Ты моя невеста, ты станешь моей женой. Я жил в этом полуночном аду, потому что знал, что мне есть куда и к кому вернуться. И пусть меня не было долго, я просто… нет, мы просто начнём заново.

Лида промолчала, и Алексей вышел за дверь, тихо и деликатно прикрыв её. Разговор был закончен не на самой весёлой ноте.

Мельник пришёл домой под утро. Он ни о чём не думал, ничего не планировал и всё, что сейчас занимало его мысли - это ополоснуться в бане, да лечь спать. Старался он гнать от себя и мысли о том, что Лиды на мельнице сейчас не будет. Не будет, так не будет. Не велика беда. Пятница, как-то побудет без неё день, а потом на выходных так или иначе встретятся. Праздник леса же. Он из-за этого праздника все планы поменял. Чтобы в эти две ночи не ездить никуда, да по границе не ходить. Как маленький, даже хуже.

Маленькие хотя бы не понимают, что делают, но им такое поведение по малолетству положено, а он дурак старый о чём думает? Уже четыреста лет миновало, успел и при царях пожить, и развал застать, и перестройку, и новую Россию, а всё туда же. Сколько раз ему мама говорила: «Не влюбляйся ни в кого, сына. Особливо чай от людей держись на расстоянии. Люди хрупки. Давненько повелось, что они всё в тайный мир шагнуть желают, да только не все сделать это могут. Полюбишь смертную, счастья ей не будет. И тебе тоже. Не люби, сына, не надо. Из-за любви дурные дела происходят. Береги своё сердце для той, что твоей женой станет».

Мельник грустно усмехнулся. Вот она и должна была стать, договорной брак, внучка бабы яги, дочка той, что стала полурусалкой, была получеловеком. И отец у неё, впечатляющий. Но как всё повернулось. Маленькой ещё под укус лича попала. После такого не выживают обычно, не успевают оперативники ОСБ вовремя. А он - успел. Он Мельник. Только и его сил не хватило, чтобы маленькой девочке вернуть её силу, её магию.

И брак разорвали.

Ни его не спросили, ни бабушку Лиды, что этот брак организовывала, ни маму Мельника. Совет старейших волхвов повелел, и брак разорван был. Цепочка на заветном медальоне порвалась, фотографии в ней выгорели, вот теперь Михаил и мается, как ему на эту девушку смотреть. Могла бы его стать, могла. Только не судьба была. Он эту деревеньку выбрал, чтобы подальше быть, кинулся прочь, как зверь раненный оттуда, где ему всё напоминало про неё, чтобы оказаться рядом с ней самой.

Прикрыв за собой дверь тихо, мужчина повесил куртку на вешалку. Прошёл в дом, зашёл в спальню. Кровать была аккуратно застелена и ни следа чьего-то присутствия. Дари укоризненно поглядела на хозяина из-под шкафа и торопливо нырнула в какую-то щель.

«Дожил ты, Мельник, дожил», - укорил он сам себя, - «уже даже твой снежный зверь на тебя искоса смотрит».

Спать ложиться было бессмысленно, дел до вечера, впрочем, тоже не было. Заказы были, но душа не лежала.

Двинувшись на кухню, поставить чайник, мужчина уже подумывал о том, что неплохо было бы разобрать собственную корреспонденцию. Свет вспыхнул, и Мельник остановился как вкопанный.

На столе стояла тарелка, накрытая полотенцем. Посуда, чисто вымытая, давно уже высохла на полке. Окна были закрыты, а травы, которые у хозяина дома никак не доходили руки перебрать и разложить по мешочкам - исчезли.

Но главным было совсем не это, главным было то, что за столом спала девушка. Короткие волосы спустились вдоль лица, закрывая его. Положив голову на скрещённые руки, в кухне Мельника безмятежно спала Лида.

Кинув взгляд на часы, мужчина осознал, что переносить её в кровать поздно, скорее уже будить надо. Вот как её будить? Голосом или руку протянуть? Где взять терпение, где взять мужество, чтобы себя понять, и её любое решение принять. Надо ли ей жизнь калечить. Она ведь любит, другого любит.

Из-под ворота расстёгнутой рубашки выскользнул защитный медальон.

И взгляд Мельника прикипел к нему. Не собирался он его делать.

С самого начала! Ни делать, ни отдавать…

Не собирался, но делал.

С самого первого дня, как её увидел и узнал.

Сложно не узнать было, когда она хоть и изменилась, а всё такой же осталась. Разве что выросла. Она и в детстве волосы длинные не любила, и глаза также смотрели, задорно и вместе с тем мягко. И кожа её стала лишь едва-едва загорелой. Да и на отца она была похожа, а с Степаном Викторовичем за двести лет Мельник не раз встречался.

Он даже не отдавал себе отчёт, что не сможет надеть этот медальон, не сможет объяснить его существование. Просто пошёл на границу, чтобы набрать самые сильные травы и взять крови у местного хозяина пограничного леса. И сделал медальон, который мог уберечь ото всего на свете, а не только от попыток некроманта свои руки дотянуть. Был бы этот медальон на шее Лиды с самого начала и ни заклятие того русала-юнца до неё бы не дотянулось, ни некромант до неё не достал и на границу не вытолкнул бы. А так, нет худа без добра, наверное.

Только… не след девушке на кухне холостяка спать так безмятежно. У неё жених есть, домой вернулся. Вот разберутся с некромантом…

«Уеду», - Михаил протянул руку, погладил девушку по плечу. - «Вот как только разберёмся с этим некромантом, сразу же и уеду».

- Миша? - ресницы дрогнули, и Лида распахнула глаза. Чуть дёрнулась, оглядываясь по сторонам, потом головой покачала. - Я так в кухне и уснула?! Давно ты пришёл?

- Минут пять назад от силы, - отозвался мужчина, отходя в сторону и ставя всё-таки чайник. - Время позднее, барышня, тебе уже и в кровать идти смысла нет.

- Нет, - согласилась Лида, глянув на часы. - Мне ещё до заводи сегодня до работы надо. Рим домой возвращается.

- Домой?

- У него ещё и занятия начинаются. Я так поняла, что он их и прогуливать начал?

- Нет, барышня, - Мельник открыл холодильник, чтобы занять руки, а сам в итоге удивлённо посмотрел на ряды появившихся продуктов, которых ещё вчера тут не было. Вытащил сгущёнку, повертел в руках и поставил обратно, только разве что головой покачал.

- Пирожки будешь? - спросила девушка, не видя его.

- А с чем?

- С вареньем, малиновым, одни. А вторые с яйцом и зеленью.

- Тогда буду, барышня, - согласился мужчина, поворачиваясь. - Только когда ты их сделать успела?

- Вчера после работы пришла и сделала. Тесто пока подходило, я начинку сделала. Думала, ты рано придёшь, а ты…

- По делам пришлось съездить.

- По личным?

- Да вернее будет по твоим, барышня. Сядь.

Лида, старательно глядя куда угодно, только не на Михаила, села за стол, потом тряхнула головой.

- Пойду я сначала умоюсь, - просительно взглянула она на мужчину. - Заодно и чайник пока нагреется.

- Ну, беги, - кивнул Мельник.

Девушка буквально вылетела из кухни, оставив его одного.

Впрочем, далеко не отбежала. Закрыв за собой дверь, Лида прижалась к стене и прижала к горящим щёкам руки. Что! Что она делает?! Что с ней происходит? Этот мужчина, даже не человек, совсем сбил её с толку. И теперь внутри настоящий ураган. Ей одновременно хочется быть и дальше от него, и ближе! Столько всего спросить хочется, узнать, рассказать. А он как чужой ведёт себя! Может, они чужие и есть?

Разорвана была ли та помолвка? Вот как спросить об этом?

Как можно сказать: «Ты знаешь, моя память очень странно себя ведёт, и в последнее время я начала понемногу что-то вспомнить. Вот вспомнила тебя и то, что я была твоей невестой!»

Особенно хорошо, если такое за столом прозвучит. Так и подавиться можно. Насмерть.

Если бы это помогло, Лида бы даже извинилась с удовольствием. Но за что извиняться?!

За то, что запуталась в собственной душе? За такое извинения не просят. За то, что не знает, чего ей от Мельника надо? Так её проблемы же! Да и к тому же, не будет счастья той, что Мельника полюбит! Но и не любит она его, она Лёшку любит… Только не того, что вернулся. Лида любила того, который ушёл. А вернулся чужой, тот которого она совсем не знала, который изменился.

Какой этот новый Лёшка? Из его глаз исчезла жизнерадостность, появилась сталь. Там, где была мягкость, остались только колючки. Не изменилось только то, как он её называл. Скворцова.

Всегда одно и то же.

А у Мельника обращение звучит ласково «барышня», какая она ему барышня? Она даже себе не барышня, так, малолетка, даже хуже! Хуже!

Прикусив губу, до крови, от души, Лида оттолкнулась от стены и решительно пошла в ванную. Надо было и умыться, и расчесаться, и переодеться тоже. Умудрилась же, заснуть за столом, да такого со студенческих времён не было!

Потом кофе… вместо завтрака, кофе на обед, кофе на ужин, а к ночному патрулированию этот кофе у неё из ушей польётся. Хотя нет, с пятницы на субботу дежурить ей самой не обязательно. По деревне народная дружина будет гулять, укомплектованная спецами из отдела Сашки. Ещё четверо ребят прибыло. Около территории, не рядом с домами, а по широкому кругу, будут патрулировать ребята из спецназа.

Одна маленькая участковая погоды не сделает. Её главная задача - объехать сегодня всю территорию, после обеда проверить всё ли готово к приёму гостей, убедиться, что проблем не будет и поговорить, наконец, с Саней.

И узнать о чём говорил Михаил, какими это её делами он занимался!

Вернулась девушка уже на кухню вполне даже успокоенная. Впрочем, душевное равновесие куда-то снова делась, когда мужчина пододвинул к ней два блока горького шоколада.

- Покупал в другом месте, поэтому получилось немного больше.

Лида улыбнулась и закивала, стараясь не обращая внимание на тепло, зародившееся в груди:

- Спасибо!

- Не за что, барышня.

Приняв из рук Михаила кружку с кофе, девушка вытащила из горки ароматных разогретых пирогов пирожок поменьше и поинтересовалась:

- О каких моих делах идёт речь?

- О некроманте.

- Ага. А что с ним?

- Дети из чистого воздуха не рождаются, барышня. Некромант может родиться только у бабы яги. Я навестил российских бабок ёжек, которые не смогли завести детей от людей.

- И что, ты надеялся, что они сами тебе всё расскажут?

- Ничего не надо рассказывать, барышня. Тот, кто имел тесные отношения с полуночниками, получает метку, которая никогда не сотрется, которую никоим способом нельзя замаскировать, удалить. Вообще. Не придумали, не нашли, хотя пытались.

- Ага. Ладно. Допустим, но… - Лида чуть порозовела. - Объясни мне, как?! Дети же не от поцелуев рождаются, или с полуночниками всё обстоит по-другому?

Мельник подавился, раскашлялся, потом воззрился на девушку, как на восьмое чудо света.

- Барышня, что у тебя в голове?

- Мусор. Работа, - честно сказала она, хотя и опустила последнюю часть «ты и Лёшка».

- От мусора надо избавляться. Знаешь, что… Сейчас детям внушают, что с незнакомыми людьми ходить никуда нельзя, ни в коем случае. А пошло это ещё из далёкой древности, ещё когда даже не Русь была, а разрозненные славянские племена жили. Девицы-молодицы, парни удалые, женщины-красавицы и даже те, на кого никто не позарится – все знали, что с незнакомыми людьми уходить никуда нельзя. Особенно, если встретишь таких на местах силы, где традиционно разгул нечисти происходит. На перекрёстке, в лесах, на болотах. Встретит молодица красивого парня у болота, когда морошку набирает, он ей голову вскружит, а через девять месяцев ребёнок родится, только не человеческий.

- Господи, - ахнула Лида. - Полуночники могли обращаться в людей?

- Да. Когда у них было много силы, когда в них верили многие, сил у них было намного больше. А вместе с силой и возможностей. Это сейчас они слабое подобие себя прежних, а тогда с нечистью связываться даже инквизиторы не решались. Потом, правда, позвали коллег из Европы, и общей силой справились, хотя бед наделали.

- Так. Хорошо, - девушка сжала виски. - Поняла. Значит, полуночники могли обращаться в людей. Если наберут много силы, то и сейчас смогут.

- Верно. За своих не бойся, на твоей территории полуночники, которым в голову не придёт к людям идти. Продолжим просвещение?

- Если я скажу, что я не хочу больше ничего знать, но надо… что ты сделаешь?

- Единственный вариант, это уйти, но тебе его предлагать не стоит, я помню. Слушай дальше. У бабы яги может родиться сын или дочка. Дочка всегда станет следующей бабой ягой, исключений не бывает. Потом ребёнок, безусловно, может отказаться от своих сил, жить как человек, подальше от изломов и границы, но силы бабы яги у неё есть всегда. С ребёнком мужского пола возможны два варианта: кащей или мельник.

- В чём разница?

- В полюсе силы. Если у ребёнка силы тёмные, то он станет кащеем. Если тебе будет проще, то можешь считать, что это вроде светлого некроманта. Он также может общаться с мёртвыми, но в отличие от тёмного некроманта, который ненавидит людей, кащей к ним равнодушен, также как и большинство людей друг к другу. При полюсе силы светлом, ребёнок станет мельником.

- Это если ребёнок от человека. А у него всегда будут какие-то… мистические силы?

- Обязательно. Баба яга передаёт свою кровь ребёнку в полном объёме. От отца ему достаются способности, которые человеческие, род, который будет защищать ребёнка, характер, человеческая сущность - так проще всего объяснить это.

- А если ребёнок рождается у бабы яги от полуночника? - уточнила Лида. - То есть баба яга осознанно идёт на преступление?

- Если дочка - она будет бабой ягой, обязательно. Если сын - некромантом. Других вариантов не бывает.

- А почему тогда… подожди, если я правильно поняла, у баб ёжек очень малая численность.

- Точно.

- А от полуночника шанс забеременеть выше?

- Он стопроцентный.

Девушка с трудом сдержалась, чтобы присвистнуть.

- А от людей? - осторожно спросила она.

- Пять, может десять, редко больше.

- Тогда почему бабы ёжки поголовно не нарушают запрета?

- Потому что если родится девочка, она будет иметь сущность бабы яги, но она не будет иметь человеческой внешности. И что самое страшное, она никогда не сможет эту внешность получить.

- Но ведь её родитель второй мог! Полуночник!

- Именно. Но это умение лежит в той области, за которую отвечает сущность чистокровного полуночника, чистая кровь. А рождённая малышка – становится как бы полукровкой, и её не получает.

- Ужас…

- Поэтому баба яга идёт на отношения с полуночником, когда уже всё, когда нет сил, нет надежды, нет терпения. Но остаётся клеймо. В России сейчас шесть бабок ёжек, которые могли бы пойти на нарушение запрета. Я был сегодня ночью у всех из них, но ни на одной клейма нет. Написал ещё матушке, чтобы она по своим каналам спросила, может быть, кто-то из зарубежных бабок нарушил запрет.

- Ага… - пробормотала Лида, потерев кончик нос. - Так, здесь понятнее стало. Нарушен запрет - появляется клеймо, есть клеймо - можно было бы найти маму некроманта. Так. Допустим. С трудом, но допустим… Что-то ещё я хотела спросить, но что именно я забыла.

- Вспомнишь, спросишь. Тебя сегодня ждать?

- Да, конечно, - Лида даже не задумалась с ответом. - Сразу после работы я заскочу домой. Надо спросить Тимофея, чем там мои мужчинки питаются, потом заедем в магазин, надо приготовить что-то из жидкого и побольше бутербродов, а то два дня будет идти праздник леса, времени на то, чтобы готовить и нормально есть - почти не будет. Ой! Время, время. Мне ещё же к Риму! Кстати, ты говорил, что он прогуливать не начал, а откуда знаешь?

- Обычно реки на Руси замерзают к середине октября, когда чуть раньше, когда чуть позднее. Средняя дата, не знаю уж откуда она взялась - 22 октября. Вот в это время и начинаются занятия в подводной академии. Хотя с каждым годом студентов там становится всё меньше и меньше. Нечисть вымирает… Поэтому заповедник этот и был создан. И, кстати, задержишься ещё на пять минут, барышня, и опоздаешь.

- Уже бегу! - засмеялась Лида. - Почти убежала!

И не обманула, допила на бегу кофе и помчалась к двери, хмарное настроение осталось где-то за спиной. Впереди была тяжёлая пятница и ещё более тяжёлые выходные…

До заводи Шторм домчал участковую за десяток минут, погарцевал, красуясь, по воде и остался пастись на крутом берегу, пока Лида устроилась на бережке, опустив в воду руки. Прошло всего несколько минут, когда её ладоней коснулись чужие, и из-под воды, ударив мощным хвостом, появился Рим, замёрзший настолько, что даже кончик носа у русала покраснел.

- Как можно жить в таком собачьем холоде? - с трудом выговорил он, пока зубы выбивали бравурный марш.

- А вот так, - улыбнулась Лида, - скрываемся в домах, стараемся на улице показываться только в очень тёплой одежде, и конечно носим перчатки.

- Ненормальные люди! - укорил русал, - хорошо хоть я домой уплываю. Там тепло. Но учёба это не так интересно.

- А ты сделай интересной, вступи в клуб, найди новых друзей, влюбись и ни о чём не думай.

- Не получается, - поморщился Рим. - Ни о чём не думать, вечно в голове «ах, если бы», а ещё «вот кабы»…

- Знаешь, как у нас говорят, у людей? Если бы, да кабы - то во рту росли б грибы! Ну, я бы ещё сказала, что вокруг плодятся гробы, но это будет уже совсем из ряда вон.

- Всё совсем плохо?

- Я бы не сказала, - уклончиво пробормотала Лида. - Просто, знаешь, когда всего происходит так много, становится тяжело. Не то голове, не то тому месту, на котором сидишь.

- Я так понимаю, что ты не успокоишься, пока не найдёшь некроманта?

- Да, - в ясном взгляде царила уверенность в собственных силах. - Сама с ним не справлюсь, так найду тех, кто сможет это сделать. И, Рим… ты ещё вернёшься?

- Сразу же, как только закончится курс. Пообещал бы приплыть зимой, но в такой холод, - русал содрогнулся, - я думаю, что я даже внизу не смогу находиться… Я буду скучать, - добавил он тихо.

- Я тоже, но нас же никто не заставляет этот год не видеться и не слышаться. Напиши мне, пришли письмо водной почтой, передай через хозяина водяного или пришли сам.

- Я не смогу, я же говорил тебе, что…

Лида перебила сразу же:

- А меня не волнует! Я хочу получить от тебя письмо, которое ты отправишь сам. Обещаешь? Вот прямо сейчас возьми и пообещай мне!

- Аурен, я бы и рад, но это…

- Раз рад, значит напишешь. Обещай.

И Рим сдался, покачал головой, вздохнул и кивнул, протягивая руку:

- Обещаю.

На коже Лиды потеплели лепестки первозданной магии, и когда она приложила ладонь к ладони Рима, сверкнула маленькая серебристая молния.

- Вот теперь, никуда не денешься, - улыбнулась она, наклоняясь и касаясь губами виска русала. - Удачи в новом учебном году.

- Удачи на празднике леса, - кивнул Рим. - Я буду верить, что всё закончится хорошо. И что ты сможешь понять, что и как делать.

Девушка ничего не сказала, просто поднялась. К тому моменту, как к ней подошёл Шторм, Рим уже ушёл под воду. И Лида знала откуда-то, это не то пришло само, не то навеялось переливом речных волн, что первое письмо от названного брата придёт всего через пару дней, как раз когда праздник леса закончится… К сожалению, те же волны не пожелали подсказать, чем праздник закончится.

Погладив келпи по бархатному носу, Лида спросила:

- Ну, что, на работу?

- С ветерком домчу, - согласился Шторм, потом добавил: - Хозяйка, ты бы от того держалась подальше…

- От того?

- Который к тебе приходил.

Понятнее не стало. К Лиде приходили многие, но келпи почему-то больше ничего говорить не стал, замолчал, только закусил удила и помчался вперёд. А около участка, когда участковая зашла на своё рабочее место, улёгся около крыльца, словно большой сторожевой пёс. И вид у чёрного келпи был такой, что до обеда её так никто и не тронул, что дало возможность поговорить спокойно с Саней.

После обеда участковая собиралась на объезд территории, а пока руки перебирали бумаги, она раздумывала над тем, что ей опер успел рассказать.

Первая новость касалась трёх смертей. Как выяснил Саня, кто-то перехватил донесения начальства, и вместо того, чтобы трупы поступили в особый отдел, вскрывал их самый обычный прозектор. Именно поэтому он пропустил то, что пропускать было нельзя. Три трупа лишились кое-какие частей. Если быть точнее, то все три жертвы не досчитались правого желудочка сердца. Ни в каких ритуалах такое не использовалось, поэтому единственным вариантом, который пришёл в голову уже оперативникам особого отдела, проблемы были у некроманта с этим органом. Не сказать, что это знание могло особо помочь в поисках некроманта, но вот в качестве доказательной базы или для того, чтобы сузить круг подозреваемых, если такие однажды появятся, вполне подходило.

Ещё больше Лиду удивило следующее сообщение: обе жертвы, которые водились с некромантом, были непростыми.

Петровича, оказавшегося мертвяком, действительно, никто не вспомнил. Более того, когда Лида попыталась с Саней заговорить на эту тему, оперативник только покачал головой. Он не помнил о существовании такого человека, как и Роман, который был долгое время напарником прямоходящего трупа. Помнил только Мельник, на которого выверты некроманта не действовали, и сама Лида.

А вот два найденных трупа браконьеров были куда более интересными. Не люди, но и не мёртвые, что-то среднее между ними. Некромант экспериментировал с живым материалом, живыми людьми. И для этого ему нужно было очень много подопытного материала. Можно было зацепиться за трупы, выяснить, где именно они пропали, точнее, где именно они когда-то жили. И за счёт этого сократить круг поисков.

Сообщил Саня и о том, что ребята из его отдела сильно проштрафились, при перевозке снежный зверь бежал, и можно было ждать гостей.

- Ну, гостей, в любом случае ждать придётся, - пробормотала Лида. - Некроманту я как кость поперёк горла, и хотел бы вцепиться, но что-то мешает. Сань, может, ты мне скажешь. Я же с ним встретиться тут смогла, как раз, когда второго браконьера нашла. Он сам, лично, мне сказал, что убить меня не может. Других подсылать будет, а сам - никак. Почему?

- Он наполовину полуночник же, - отозвался рассеянно Саша, уткнувшись в рапорты Лиды о Гнилом перекрёстке и пытаясь найти там какие-нибудь закономерности или полезные мелочи. - А ты - «матушка» полуночников. То есть, хочет он того или нет, но он не может тебя убить, у тебя над ним в этом смысле власть. Не сказать, что прям такая, что тебе не стоит опасаться, но прямого удара всё же не последует.

- А опосредовано, через тех же кошмаров - без проблем?

- Именно.

- Слушай, а психологи есть? В вашем отделе?

- Зачем они тебе понадобились?

- Ну, смотри, вы же ведёте учёт всех его дел? Я хочу его психологический портрет, описание какое-то, хоть что-то на него вообще есть?

- Немного. То, что есть, я тебе сам скажу, я заведённое на него дело уже наизусть выучил, - Саня отложил бумаги в сторону, потом посмотрел на Лиду. – О, только в голову пришло, я заодно расскажу и то, что о нём точно известно. Высокий мужчина, белый. Проблемы с правой рукой. Что-то там бывает у него такое, не постоянно, но иногда свидетели, мёртвые, правда, давали знание о том, что рука его подводит. Вполне возможно, что был перелом, плохо срослась кость. Постоянные жертвы это нивелируют, но стоит прекратиться подпитке смертей хоть на день, как сразу же вылезают застарелые проблемы. Должен быть шрам. На левой стороне внутреннего бедра. Что касается его внутреннего мира: умён, начитан, вежлив, спокоен, редко выходит из себя, но при этом мстителен. Раздражителен. Есть некоторые «крючки», которые очень быстро могут вывести его из себя. Потрясает его физическая сила. Он спокойно проломил двойную дверь, когда добирался до одной из жертв. А, да! Жертвы. Те жертвы, которых он насилует, потом убивает. Встречаются редко, но скорее всего мы просто нашли не все трупы. Извини, если покоробит, но они очень показательны. Это всегда высокие девушки, с короткими волосами, русого и светло-русого цвета, возможны оттенки цвета мёда или гречихи. Обязательны серые или светло-голубые глаза. Кожа загорелая.

- Не считая загара, я подхожу под описание его обычного типа сексуальных жертв, - Лида досадливо стукнула ладонью по столу. - Да что ж так не везёт-то!

- Он не маньяк, - счёл Саня нужным добавить, хотя и понимал, что участковую это вряд ли успокоит. - То есть своих жертв он не мучает, никакого садизма, пыток. Конечно, насилие от этого насилием быть не перестаёт, но когда мы находим этих девушек, то медиумы говорят, что умирают они спокойно и без мучений. После некоторых сдвинутых… это даже своеобразное утешение.

- Пугающее, я бы сказала. Сколько ему лет?

- А вот этого никто не знает. Первое упоминание его действий появилось примерно семьдесят шесть лет назад. Сейчас наши эксперты говорят, что действия некроманта немного изменились. За последние семь лет он стал… умнее, что ли. Хитрая и опасная тварь, которая нам не попадётся, если продолжит в том же духе. Нам очень повезёт, если мы его не просто найдём, если мы хотя бы его вычислим.

- Не самая приятная новость.

- Самому мерзко, - Саня махнул рукой. - Ладно, Лидок. Время. Перекуси, да тебе пора выезжать. Кстати. Во время заданий на празднике ты будешь в них участвовать?

- Да.

- Одна?

- Нет, Мельник будет со мной. Насчёт Лёшки не уверена, он эти праздники ещё ребёнком терпеть не мог. Я на страшилки бегала, на испытание храбростью, а он никогда…

- Испытание храбростью?! - нахмурился Саша.

- Подростки собираются, выбирают место и отправляются проверять себя на храбрость. Вместе с ними пойдёт в этом году Димка. Рядом всегда взрослые. Обычно за такими испытаниями присматривал мой папа.

- А… Степан Викторович, тогда, конечно…

Лида пожала плечами, поставила в микроволновку бутерброды и включила на разогрев, мыслями девушка была уже далеко от перекуса и от испытания храбростью. Хотя по сердцу что-то царапнуло. Что-то из прошлого, она ведь тоже была на этих испытаниях. Так почему же не помнит ничего?

Девушка пошатнулась, схватилась за подоконник, виски заломило, и под испуганное:

- Лида!

Участковая осела на пол.

Мир кружился и качался, перед глазами всё плыло, двоилось, троилось, в висках ломило, а потом…

…Избушка была совсем маленькая, покосившаяся. Стены покрылись с внешней стороны не то мхом, не то лишайниками, хотя какие лишайники так далеко от болота? Вокруг были ели. Высокие, стремящиеся дотянуться своими макушками до тёмного неба. Самодельные факела отбрасывали во все стороны блики света. Самодельные луки и стрелы были наготове, место вокруг было такое нехорошее.

То заухает что-то страшно, то травы зашелестят, то за спиной кто-то закричит, да так, что кровь стынет в жилах.

И мальчишки держались и не предлагали пойти домой, только потому, что среди них была девочка. Единственная, кто за последние три года решился пойти на это испытание храбростью.

Лиде, оглядывающейся по сторонам, страшно тоже было. Страшно интересно!

И огромные черные деревья, в которых мальчишки видели огромных энтов, которые то и дело тянули к ним свои руки, для неё оставались обгорелыми остовами. Правда, выгорели эти деревья как-то странно - всё, что вокруг, цело, а они одни пострадали. Молнии в них что ли прицельно били?

Волосы девочка заплела в две куцых косицы, вместо факела прихватила папин мощный фонарь, и всё пыталась понять, что в окружающем мире ей кажется знакомым.

- Ну, всё, дошли, почти без проблем, теперь бы обратно вернуться… - пробормотал себе под нос парень, который в этом году вёл их компанию. А потом вскинул вверх факел, привлекая к себе внимание, и заговорил громко. - Смотрите вокруг. В этом месте много веков назад жила старая ведьма! Во времена инквизиции её нашли и сожгли монахи. Ведьма страшно кричала на костре, проклиная своих обидчиков. И среди всех её проклятий было сказано, что тот, кто посмеет нарушить территорию её дома, будет проклят! И пусть те, что не поверят в её слова, будут гореть на костре её ненависти! Утонут в болоте её слёз! Умрут удушенные кольцами её отчаяния! И бог услышал её горячие слова и откликнулся!

- Я так думаю, что был это не бог, - пробормотала Лида, присаживаясь на корточки и прикладывая руку к земле. Влажно. На болоте что ли эту ведьму угораздило свой дом поставить? И кстати, что за дом?

Осторожно обойдя компанию сгрудившихся мальчишек, которые выясняли на «камень-ножницы-бумага», кому идти в дом, Лида поднялась по ступенькам, потрогала ручку и толкнула дверь. С пронзительным скрипом та открылась. Была ночь полнолуния. Яркий свет заливал грязный пол, с многочисленными провалами гнилых досок. Чуть слышно на сквозняке покачивалось старое кресло-качалка, скрипели покосившиеся дверцы огромного шкафа, такой теперь и не делают. Но и в те «стародавние времена», тоже вряд ли такой могли бы сделать, шкаф был с вполне даже современными шпингалетами. Над ржавым ведром у входа висел пластиковый ковшик для воды, чистый, совсем не подходящий этому месту. А около тёмной ширмы в углу, к которой Лида осмотрительно не пошла, на полу блестели стеклянные осколки.

В избушке кто-то был. Кто-то… Девочка не пошла смотреть, кто прячется там, за тёмной ширмой, она не стала ничего касаться, вышла на улицу, показав кусочек мха, который сняла с дерева ещё в самом начале этого глупого испытания на храбрость.

- Сняла со стены внутри дома. Ничего интересного в этой развалюхе нет, пошли домой что ли? Я думала тут будет что-то пострашнее!

Спорить с девочкой не стали, и очень скоро компания подростков покинула избушку старой ведьмы. Лида, уходя в тень высоких елей, что-то шепчущих на своём древесном языке, оглянулась.

В избушке по стенам танцевал свет от мощного фонаря…

Глаза открылись, и Саня перевёл дыхание, пока участковая пыталась сфокусировать на нём взгляд.

- Как же ты меня перепугала! Я уже думал звонить Мельнику, опять звать его на помощь! Кто ж так делает то?!

- Сань. Дело есть.

- Дело?

- Да. Может ли такое быть, что некромант родом из этих мест?

- Нет, однозначно нет. Некроманты, это что-то вроде их этики, что ли, они никогда на родной территории не гадят. То есть, на своей территории они никого не убивают, да и полуночников держат в узде, чтобы не баловали. А с чего тебе это в голову пришло?

- Знаешь, что собой представляют Брянские леса?

- Кошмар любого юного натуралиста! А ещё опера. Огромные, с безумной протяжённостью, заблудишься - к людям уже не выйдешь.

- Что в голову приходит с криминальной точки зрения? – вкрадчиво спросила девушка.

- Прятаться здесь великолепно. Никто не найдёт. А если в лесу самом поселиться, то искать могут до скончания веков. Рядом пройдут, в двух шагах, не увидят, не услышат и в голову не придёт рядом искать.

- Бинго! А теперь внимательно меня послушай. Малые Луки и Большие Луки стоят в очень интересном месте. Рядом река, раньше были пойменные луга чудесные, но в последние годы, когда и местный водяной сгинул, она начала мелеть. А вот болото, которое в лесу…

- Болото? В лесу?! - опешил Саня.

- Ну, да, - кивнула Лида. - Заболоченные территории, идёшь спокойно, под ноги смотришь - земля только топкая немного, а так всё хорошо. Ещё метр пройдёшь - и всё, бочага, ухнешь с головой и … И нет тебя. Или с пригорки вниз спустишься - а там зелёная топь, ряской прикрытая.

- А… а… ага… Ладно… Сделаю вид, что я всё понял.

- Так вот, - продолжила участковая. - Достоверный факт, подтверждённый документально, что за последние сто лет там погибло людей… больше трёх сотен. А если добавить сюда, что в годы Великой Отечественной войны немцы до Брянских лесов дошли и тут засели, то количество это можно смело умножать на два, а то и на три. Но! Самое интересное, сохранились дневники дочери одного из председателей, которые отвечал за Малые Луки в те годы. Одной из жертвой была её сестра! И она откровенно недоумевала, что в том болоте забыла девушка, которая готовилась к собственной свадьбе с любимым человеком, и которая смертельно боялась змей и на болота никогда добровольно не ходила.

Саня встал, заходил по комнате. Лида, перебирая бездумно карандаши в высоком стакане, продолжила:

- Я тебе больше скажу. В укромном месте, не зная тропинки - безопасно не пройдёшь, стоит избушка. В этой избушке на первый взгляд, всё старо и гнило. Но я помню… вспомнила, что когда я принимала участие в испытании на храбрость, было полнолуние. И в избушке кто-то был.

- Детей нельзя туда пускать, - мгновенно отреагировал оперативник. - А вот нам стоит наведаться.

- Именно. Но не сейчас, а в субботу, в ночь с субботы на воскресенье, когда должно было проводиться новое испытание - и когда будет полнолуние!

- Зачем?

- Потому что, когда на небе не полная луна, избушку найти невозможно.

- Господи! Избушка на курьих ножках! Избушка Бабы Яги!!! А некромант, получается, появился здесь… в начале двадцатого века. Нам надо, нам обязательно надо там побывать, - Саня занервничал, потом взглянул на Лиду. - Послушай, ты кому-нибудь об этом говорила?

- Я сама об этом вспомнила только что. Я же тебе говорила, что у меня частичная амнезия, а теперь она отступает, возвращая мне мою память. Не самое приятное по ощущениям дело, зато сколько интересного вспоминается!

- Лида! Это очень важно. Не уходи никуда. Вообще никуда!

- Мне надо на объезд.

- Я сейчас ребятам из спецназа отзвонюсь, пусть кто-нибудь из них тебя проводит.

- Проводит куда? - поинтересовались из окна.

Саня, подпрыгнул и ругнулся, Лида заинтересованно выглянула через его плечо и улыбнулась Лёшке.

- Выспался? Я думала, ты ещё часа два проспишь, соня.

- Скворцова, всё то ты знаешь!

- Я знаю твои привычки, ты всегда, когда приезжал на выходные домой, первый день спал, как сурок. Думаю, в этом смысле измениться ничего совершенно не могло.

- Скворцова, будь хорошей девочкой, - поморщился мужчина. - Не заговаривай мне зубы. О чём сейчас шла речь?

- О том, что мне надо на объезд, а Саня считает, что одной мне ездить никуда не стоит.

- Правильно считает, я с тобой.

- Лёш, я на келпи, ну кто на меня позарится, когда я верхом на таком звере?

- Не знаю кто, - нахмурился Гусар, - но одну я тебя не отпущу. Думаю, твой отец одолжит мне Красавчика, а гонять по лесу всё равно нельзя, если этот монстр не желает поломать ноги.

- Лёш! Ну, я же не маленькая девочка, да и… мне уже надо отправляться!

- Я понимаю, Скворцова, терять время понапрасну ты не любишь, но одну тебя я не отпущу, смирись. Пока ты попьёшь кофе, я доеду до Степана Викторовича и вернусь. Заодно обсужу с ним целесообразность твоего нахождения на мельнице. Защитить свою невесту от некроманта и его тварей могу и я. Так что, не скучай, пей кофе и жди меня.

Лида только досадливо головой дёрнула, а Гусара уже и след простыл.

Взглянув на Саню, она помахала ладонью у него перед лицом:

- Саня, начинай дышать!

- Ты не понимаешь! Лида, ты не понимаешь! Он же легенда!

- Лёшка то?

- Да! Он легенда! У него не бывает провалов и осечек. Все, понимаешь, все его дела выполняются быстро и в срок. Он не срывает сроки, не отделывается отписками. Его кидают на безнадежные дела, а он их выполняет!

- Сань, ну, ты же не ребёнок, чтобы фанатеть так по бравым парням. К тому же, ты сам к ним относишься. А Лёшка такой же человек, как ты и как я. Разве что, дар у него есть… экстрасенсорный. Господи, вот вляпалась в какую-то чушь! И деться же ещё никуда от неё не получится, даже если захочется.

- Лидок, ну, ты как скажешь. Такой же человек! Он Гусар! Это… это…

- Бедный Лёшка, если его постоянно так воспринимают, это же рехнуться можно от такого поклонения! Сань, он человек. А человеку свойственно ошибаться, поэтому ты восхищайся, но свою голову на плечах держи крепко.

- Ты не романтик! - нахмурился Саня.

- Я циник, а ещё практик.

- Красивой девушке такой быть не положено.

- Саня, - протянула Лида укоризненно. - Романтикам на нашей работе быть не положено, сгорают быстро, спиваются или под чужие пули кидаются. А я хочу прожить долгую и счастливую жизнь, желательно при этом работая на любимом месте и занимаясь тем делом, которое у меня лучше всего получается. Никакого флера романтики я не хочу, и для «жили они долго и счастливо» она тоже особо не подходит.

- Ну, ты скажешь!

- Скажу, - кивнула девушка, потом взглянула на часы и вздохнула.

Не хотелось. Почему-то совершенно не хотелось, чтобы Лёшка ехал вместе с ней в лес.

Не хотелось его ждать. Не хотелось думать о некроманте, хотелось все силы отдать на то, чтобы праздник леса прошёл удачно, чтобы все остались довольны, чтобы не случилось никаких эксцессов. Хотелось просто качественно выполнить свою работу. Да много чего хотелось, только не моглось! И возможностей ситуацию исправить у Лиды пока не было.

- Ладно, сидя тут мы ничего не добьёмся, отмирай от своего приступа фанатского восторга, звони Олесю Руслановичу, рассказывай о том, что мы узнали, что он даст, какую команду, а я собираться.

- Куда?

- На объезд территории.

- Так ещё Гусар же не вернулся!

- Так он сейчас подъедет, - пожала плечами Лида. - Я слышу ржанье Красавчика. Это ты, добрый молодец, в городе засиделся, а мы, деревенские, далеко слышим, хорошо слышим, и звуки трактуем мгновенно. Но то, что Лёшка быстро вернулся значит только одно, с папой он не договорился.

Девушка не ошиблась. Появившийся Лёшка был мрачен и раздражён, Степан Викторович даже выслушать его не пожелал. Сказал, что отлично знает, где именно служит Алексей, но его дочери будет безопаснее на мельнице, под защитой давнего друга. А раз её жених хочет поспособствовать быстрейшему воссоединению со своей любимой - пускай прикладывает всё своё рвение к тому, чтобы поймать этого придурка-некроманта, который сам не живёт спокойно и другим жить не даёт. Жёстко, в некотором роде даже жестоко, но в то же время правдиво.

- Мимо? - очень даже искренне посочувствовала девушка, вылезая через окно, когда к нему через пару минут подъехал Лёшка.

- Скворцова.

- Поняла, не ехидничаю, - ухмыльнулась Лида, запрыгивая в седло келпи. Шторм косился на мужчину и молчал, будто воды в рот набрал.

Объезд закончился быстро. Водяной и леший, получившие от Мельника заимствованную силу, в короткие сроки восстановили всё покорёженное. Сил хватило ещё и на то, чтобы добавить магическую страховку от повторения подобных действий.

Всё было готово к приёму гостей, и леший волновался как мальчишка. Успокоив его, и напомнив, что не только хозяин лесной будет заниматься этим, но ещё и водяной рядом будет на подхвате, и сама Лида присмотрит, так что всё пройдёт если и не отлично, то очень даже хорошо.

Леший поверил.

А всадники повернули обратно к дому.

- Скворцова… - Лёшка подвёл Красавчика вплотную к келпи.

Девушка вопросительно взглянула на него. Чтобы Гусар мялся и так осторожно выбирал слова? Это было чем-то новеньким, но интересным. Раньше он просто говорил то, что пришло в голову, а там хоть трава не расти.

- Лёш, ты чего?

- Ты… - мужчина махнул рукой и улыбнулся.

Такая знакомая улыбка, задорная, подбивающая на шалости была Лиде хорошо знакома. Но как же давно она её не видела!

- Лёшка…

- На свидание пойдёшь? После праздника леса?

- Сможешь у меня выиграть - я подумаю.

- А просто так?

- Не интересно, - засмеялась Лида. - К тому же, не дай тебе достойного повода, ты участвовать будешь спустя рукава. Разве это интересно?

- А что будут достойные противники?

- Мельник будет участвовать, - коварно заметила девушка, и угадала.

Лицо Алексея застыла, по щеке прокатились желваки.

- Мстишь?

- Именно, - согласилась легко Лида.

- Скворцова, ты изменилась.

- Ты же не ждал, что я останусь такой же, как и была?

- Ждал. Хотя сам дурак, надо было остаться рядом с тобой и смотреть на то, как ты меняешься и взрослеешь, как твой характер становится всё более твёрдым и закалённым. Огонь-девка.

- Лёш, открою тебе страшную тайну, то, что ты сейчас говоришь, на комплимент похоже мало.

- А это не комплимент, Скворцова! Это я просто говорю то, что думаю, - засмеялся Лёшка. - Не всё ж тебе надо мной подтрунивать.

- Ты меня, Лёш, всю школу мучил, так что, наберись терпения и смирись. Я пока не отомщу - не прощу.

Мужчина хмыкнул, протянул руку и, взяв ладонь Лиды, коснулся губами запястья.

- Я найду, чем тебя подкупить. Ну, что, ты на мельницу сейчас?

- Вначале домой.

- Я тебя провожу до упора.

- Спасибо, - кивнула девушка.

Красавчик двигался по пожухлой траве, келпи изобразил, что готов вот-вот куснуть Лёшку за колено, отгоняя его в сторону, потом поддал задними ногами, не подпуская ближе, и помчался вперёд, оставив Лёшку за несколько минут далеко позади.

…Около дома, когда Лида подъехала, народу было неожиданно много.

Димка разбирал спальники, маркируя их, рядом стоял тот самый коротко стриженный шатен, который удивлялся тому, что у Лиды всё-таки есть интуиция. Степан Викторович в стороне разговаривал с Маратом - временным главой отряда. Он же первым и заметил появление участковой.

- Лидия Степановна, добрый день.

- Добрый день, Марат, вы уж извините, не знаю, как вас по отчеству.

- Игоревич я.

- Отлично, - улыбнулась Лида. - С Яной Алексеевной общий язык нашли?

- Ещё как, - усмехнулся спецназовец.

Участковая кивнула, потом спешилась и повела Шторма к воде - напиться. Степан Викторович, отвлёкшись от палаток, крикнул:

- А Красавчик где? И Лёшку своего где потеряла?

- Шторму надоело плестись, как улитке, к тому же, на вечер у нас ещё планы, так что мы побыстрее метнулись, а Лёшка сейчас приедет. Ну, не совсем сейчас, но всё же скоро.

- Бросила значит жениха.

- И никого я не бросала. Не пойду же я пешком!

- Действительно, имея такого помощника, - бросил Степан Викторович восхищённый взгляд на келпи, - ходить пешком было бы глупо.

- Вот! Ты меня понимаешь, - согласилась довольная Лида и двинулась в дом - ставить чайник. Девушка надеялась, что задерживаться Лёшка нигде не будет, и перед тем, как ехать в магазин за продуктами, с ним удастся немного поговорить. О том, что надо было предупредить ребят-спецназовцев о том, кто именно едет к дому, Лиде в голову не пришло.

К тому же, ничего особенно легендарного в Лёшке она всё так же не видела, да и раз Лёшка знал о том, что в его родных Луках появится его отряд, то, наверное, об этом и сам отряд знает?

Отряд, как выяснилось, не знал.

Взрослые мужики, прошедшие не одну боевую точку в полуночном мире, застыли как суслики перед взглядом удава, когда верхом на Красавчике со стороны леса показался Гусар.

- А… А… Алексей Петрович!!! - раздался слитный вздох и тишина… Спецназовцы, кто как где был, тот так и остался, даже боясь тронуться с места.

Лида, увидев происходящее из окна кухни, высунулась на улицу, распахнув окно, и поинтересовалась:

- Лёш, они всегда так реагируют на твоё появление?

- В большинстве своём, - согласился Гусар.

- Да… С таким подходом можно и комплекс заработать, неполноценности, а ещё проблемы с адекватностью самооценки, - пробормотала Лида,

- Когда у меня такая невеста как ты? Это невозможно, Скворцова. С тобой рядом надо внимательно смотреть по сторонам, чтобы не увели, а постоянный тонус помогает корректировать любую самооценку. Бойцы, отмереть, ать-два! Знакомьтесь, девушка с мерзким характером, светлой головой, перманентной ехидностью, въедливая, очень въедливая, не имеет кумиров, не пресмыкается перед вышестоящим начальством, всегда добивается поставленной цели. И это чудо - моё! Моя невеста и моя будущая жена, поскольку я в вас верю, и точно знаю, что вы костьми ляжете, но не подпустите к моей красавице некроманта.

- Нет, вроде как и похвалил, - пробормотала Лида, для устойчивости опираясь на подоконник, - но настолько в своей непередаваемой манере, что хочется взять сковородку!

Лёшка хотел было подойти к девушке, спешившись с коня, но не успел, его команда собралась вокруг него, заинтересованная буквально всем сразу.

Коротко хмыкнув, участковая вернулась обратно в дом, прикрыла окно. Покидала в рюкзак пару вещей, о которых просить Тимофея не хотелось, и вышла на улицу. Постояла на крыльце, разглядывая своего… жениха? В окружении его отряда.

Сейчас Лёшка казался совсем недоступным, совсем незнакомым. Властный, строгий и в то же время открытый для всех и сразу.

Лида уже собралась идти к Шторму, когда на дворе появилось новое действующее лицо.

Точнее вначале около ворот развернулась и остановилась Волга, чёрная, с мягким переходом крыльев, совершенно тихим мотором. Машина производила впечатление перебранной до винтика. Обёртка осталась прежней, а начинка полностью изменилась.

Со стороны водителя вышел мужчина в деловом костюме, обошёл машину и открыл заднюю дверцу, выпуская пассажира.

На землю опустились туфли. Чёрные лакированные туфли, на устойчивом каблуке со странным серебристым блеском. Совершенно женственные и впечатляющие. Вслед за туфлями можно было рассмотреть ноги в капроновых колготах, юбку-карандаш, тёмно-серую блузку с серебристым отливом, седые волосы, завитые в букли. Стальной взгляд синих как предгрозовое небо глаз, неожиданно мягкую улыбку на полных губах, чуть высоковатые скулы, ухоженные тонкие брови и задорный вздёрнутый нос.

- Господи, - ахнул с крыльца Степан Викторович, - мама?!

Димка, уронив спальники, повернулся на его голос. Лида обернулась, чтобы увидеть, к кому он обращается, но взгляд упал совсем на другое. Казалось, что удивить девушку невозможно, что спецназовцы уже сделали всё, чтобы она считала себя повидавшей больше, чем ей хотелось. Но это только казалось. Ребята из боевого отряда вытягивались во фрунт с бледными как бумага лицами и застывали статуями. И впереди всех - стоял точно такой же бледный Лёшка.

- Влада Сергеевна, - гаркнул он, - здравия желаем!

- Вольно-вольно, - голос у новоприбывшей был зычный, чёткий и звонкий, как у молодой. - Я на выходных, так что, можете заниматься своими делами.

Спецназовцы заниматься своими делами не пожелали. Пока прибывшая Влада Сергеевна не прошла мимо, не шевельнулся ни один. Дама посмотрела на Степана Викторовича, стукнула сына по плечу (сын согнулся) и кивнула:

- Вот и доверь тебе внуков, до чего дошло то, а! Ты значит, Дима, - повернулась она царственно к Димке, кивнула и притянула парня к себе. - Ну, здравствуй, внучек.

Внучек от «счастья» не знал, что сказать и всё, на что хватило его это пробормотать что-то типа:

«Привет, ба, приятно познакомиться».

Лида на бабушку смотрела с интересом, прекрасно понимая и отца, и ребят из спецназа, потом хмыкнула и шагнула с крыльца.

Далеко не ушла, память снова накатила, ударила обухом по голове, роняя её на колени.

Кажется, над головой кто-то вскрикнул, кажется, рядом тревожно заржал келпи, подныривая под её руку.

Но вокруг уже плыло лето, одуряюще пахли травы, и на кухне около огромного стола суетилась бабушка. Седые волосы были стянуты широкой лентой (ленту бабушке вышивала сама Лида, чем безумно гордилась).

Пальцы бабушки перебирали травы, пока она рассказывала малышке, где какая трава лежит.

И глаза её смотрели так тепло и спокойно!

Звонок телефона, нарушавший идиллию, Лиду разочаровал. У бабушки и без того времени на неё не хватает, то и дело кто-то отвлекает, и вот опять! А ведь она обещала, что этим летом минимум месяц уделит только ей одной!

- Генерал-лейтенант Скворцова слушает, - сообщила бабушка, подмигнув Лиде.

Девочке так нравилось слушать её голос, звонкий, молодой, слушала бы и слушала!

И улыбка у бабушки такая красивая, мягкая. Лида готова на всё, чтобы бабушка смотрела на неё с улыбкой, а не сердилась.

Но в этот раз тот, кто был на том конце провода, её не то чтобы рассердил, но расстроил. Улыбка исчезла, а в уголках губ появились тревожные морщинки. Стало грустно, а ещё почему-то страшно.

- У меня отпуск, - тихо сказала бабушка. - Вы же знаете, что… Да. Да. Хорошо. Когда? Хорошо, я выезжаю.

Положив трубку, бабушка положила руку на макушку Лиды, грустно улыбнулась:

- Вот и закончился мой отпуск, оленёнок. Знаешь, что. Взять тебя с собой я не могу пока, но я обещала тебе травы и лето, и речку. Придумала! Сейчас я позвоню одному замечательному человеку, который тебя заберёт. Проведёшь пару недель у него, а потом и я подключусь. Только пообещай слушаться его во всем, хорошо?

Погрустневшая Лида кивнула, а через пару часов около дома остановилась тёмно-зелёная машина на высокой подвеске, а когда из неё вышел водитель, Лида кинулась на руки своему принцу-медведю… Конечно, это не бабушка, но и такое лето ничуть не хуже!

…Когда Лида в следующий раз открыла глаза, над головой был знакомый деревянный потолок. За закрытым окном шумели мельничные крылья, на подушках слева и справа сидели две одинаковые кошки. Дари и Дени - снежные звери Лиды и Мельника.

«Что-то часто я стала падать в обмороки», - с самоиронией подумала девушка, пытаясь подняться. Но тело с такой постановкой задачи соглашаться не пожелало. Мир, который ещё мгновение назад был устойчивым, взбрыкнул, и снова опускаясь назад, Лида с огорчением поняла, что встать она может попробовать, чисто на упорстве, но вот лететь в таком случае ей придётся долго, далеко и приземление выйдет болезненным, потому что в этот раз рядом нет большой подушки, которая может поймать.

Надо же, принц-медведь… У маленькой Лиды было очень живое воображение и очень большая любовь к этому самому принцу. Сердце стянуло удавкой вины и жалости. Жалко было, в первую очередь, себя саму. Там, в далёком прошлом, у той незнакомой и знакомой Лиды была бабушка, была магия и говорящие травы, сказки для девочек и принц-медведь.

Сейчас у Лиды была куча проблем, злой некромант на хвосте, полное отсутствие сил, чтобы встать, никакой магии, даже самой крошечной, и принц-медведь, который её не помнит. От последнего было обиднее всего.

Надо было обязательно встать! Надо было привести себя в порядок и отправиться покорять новые вершины, используя в качестве дополнительной опоры для подвига ближайшую стену. Хотелось поговорить с бабушкой, чтобы узнать, какая она? Действительно такая, как Лида вспомнила? Надо же, «генерал-лейтенант Скворцова», а папа утверждал, что Лида первая, кто выбрала полицейскую стезю для себя. Хотя, может, бабушка из военной сферы? Тогда становится понятно, почему ребята из спецназа так побледнели.

Хотя, вот о чём она опять думает? Надо думать о другом, надо думать, где найти силы, чтобы встать и завтра заняться делом!

Утренний маршрут, конечно, должен был вести в лес папа с двумя опытными егерями, да и леший там за ними всеми, конечно, присмотрит, но и у Лиды были свои обязанности, и ей совсем некогда было лежать в кровати!

Собственный организм девушке, пожалуй, даже что и сочувствовал, только легче от этого не становилось. По идее должно было, но не было.

Тихий голос, зазвучавший в стороне, был отчасти неожиданным, поэтому она даже дёрнулась немного, когда услышала:

- Очнулась, барышня?

- Привет, Миша. Я опять умудрилась перепугать всех?

- Я бы не сказал так, барышня. Когда рядом ваша бабушка, кого-то перепугать проблематично. Рядом с ней даже лучше не дышать, что уж говорить о том, чтобы рискнуть привлечь её внимание испугом.

- Она… кто?

- Баба Яга северо-западного отделения, генерал-лейтенант военного округа по полуночным делам, она же создала этот заповедник. Говорит, что таким образом хочет попытаться отдать долги перед теми полуночниками, которых убила лично или которых убили по её приказу. Насколько мне известно, она ровесница моей мамы, то есть ей около семисот лет.

- А папа? Ты говорил, что у бабы яги если сын рождается, то он становится или мельником, или кащеем…

- Он кащей, барышня. В своём столетии был одним из самых сильных, но встреча с носительницей сущности русалки отобрала у него почти все силы.

- Навсегда?

- Нет. Кащеи тем и отличаются от мельников или бабок ёжек, что их дар, даже перегорев, может вернуться обратно. Именно благодаря дару, Степан так быстро нашёл Диму. Человек, попавший под зов русалки, не отвлекается на голоса родных, барышня. И он меняется. Если бы вы отправились за своим братом, то прошли бы мимо него в двух шагах - и не узнали бы.

- Это последствия зова?

- Да.

- А Димка. Он? Тоже?

- Нет… Прецедентов почти и не было, поэтому сложно сказать, чего можно ждать от вас двоих… Впрочем, нет, от твоего брата, барышня.

- Я должна была стать бабой ягой, - спросила тихо Лида.

И Мельник кивнул, получив подтверждение тому, что ему начало казаться ещё несколько дней назад. Барышня вспомнила что-то из того, далёкого прошлого, и среди этого «чего-то» могло быть и то, что ей не понравилось, и то, что так не хотел Степан, чтобы вернулось обратно к жизни.

- Да, - не стал скрывать он очевидного, понимая, что кота в мешке утаить уже невозможно. - Именно так, барышня. У тебя были все шансы, пусть стать и не самой сильной бабой ягой в поколении, но достойной.

- Я вечно портила полуночные сборы и зелья, добавляя в них травы нашего мира, а когда бабушка на меня сердилась, говорила, что травы мне подсказали, - Лида сдавленно хмыкнула, горло перехватило, но она смогла справиться с собой и не заплакать.

- Именно. А потом ты встретилась с личем. И твоей силы не стало. Она вся ушла на то, чтобы спасти тебе жизнь.

- Спасти жизнь, да…

- Да, барышня.

- Миш.

- Да? - спросил Мельник осторожно.

- Я завтра встану? Сама? С кровати?

- Боюсь, что это не является возможным.

- И почему я была уверена, что услышу именно это? - грустно пробормотала Лида.

- Потому что ты очень умная барышня, у тебя есть опыт, знания, а ещё ты умеешь делать выводы. Редкое качество в наши дни.

- Почему-то сейчас это качество особо меня не радует. Миш, я не могу пропустить праздник леса. Незаменимых людей, конечно, не бывает, но... Есть вещи, которые лучше всего сделаю именно я.

От Мельника не донеслось ни слова.

- Миша? - неуверенно спросила девушка.

- И отговаривать тебя, барышня, конечно бесполезно.

- Ну, как... Бесполезно. Я всё выслушаю и искренне поблагодарю за помощь.

- Но сделаешь все по-своему?

- Да, - не было у Лиды сил и на то, чтобы юлить, - именно так. Мне надо провести этот праздник, очень надо.

- Барышня, полуночники признали тебя своей матушкой, подожди пару лет, и ты сможешь давать им сил больше, чем вся деревня вместе взятая.

- Я не хочу ждать, я не могу ждать! В моих силах дать и людям, и полуночникам немного волшебства! Немного того, чего у первых никогда не было, а вторые уже успели про это забыть! Я хочу, чтобы этот заповедник был заповедным местом, а не просто им назывался или казался!

Горячий монолог на Мельника особого впечатления не произвёл. Ему не хотелось выполнять просьбу Лиды. Лучше бы она эти два дня провела на мельнице, под защитой излома, где никто не сможет до неё добраться. Лучше бы она вообще не имела с этим некромантом никаких общих дел!

- Бабушка где? - спросила девушка тихо, поняв, что толкового ответа от Мельника сейчас определённо не дождётся.

- Уехала ещё час назад. Она прибыла вместе с тобой, отругала меня, похвалила мельницу, погадала на картах и умчалась прочь. На одном месте ей не сидится. Думаю, сегодня она будет воспитывать Степана, а завтра, когда ее руки дойдут до Димки, твой отец прибудет на мельницу просить политического убежища.

- Что сказали карты?

- Что всё это было очень давно предопределено. Звёзды так сложились ещё до нашего рождения. И всё то мы можем - это набрать побольше воздуха, чтобы не утонуть в водоворотах.

- Очень понятно.

- Кое-что она передала и для тебя.

- Да? - насторожилась Лида.

- Она сказала, чтобы ты не спешила. История девочки, принца-медведя и охотника ещё только началась, и совсем не стоит делать резких шагов и напрасных поступков.

- Как всегда, в стиле бабушки.

- Ты действительно её помнишь… - тёмная громада Михаила нависла над кроватью и пропала. Мужчина вытащил из угла огромное кресло и переставил его ближе. - Не думал, что моя блокировка всё-таки однажды поползёт.

- Миш. А что ты поставил в качестве ключа для её снятия?

- Любопытная барышня.

- Ужасно! Так расскажешь?

- Нет, барышня, не сегодня. Возможно, как-нибудь в другой раз. А пока достаточно разговоров. Тебе нужно поспать.

- А зелье? Дашь завтра? - попробовала всё-таки Лида настоять на своём.

Михаил помолчал. Как раз этого ему и не хотелось…

- Как друга прошу, - тихо прошептала девушка. - Не как Мельника, а…

- Вот в кого ты такая настырная, да упрямая?!

- Ты сам говорил, что в бабушку! А она точно такая и есть!

- И ты тоже. Ну, вот, скажи, барышня, неужели это так важно?!

- Очень. Правда, очень-очень.

- Барышня, ты очень дорого заплатишь за это желание.

- Я понимаю.

- Да не понимаешь ты! - кровать скрипнула, когда громада мужского тела нависла над лежащей Лидой.

От Мельника пахло пшеницей, солодом и квасом. А ещё девушка поймала себя на том, что ей совсем не страшно.

Наверное, должно было быть, когда сердится на тебя такой большой мужчина. А вот не было и всё тут.

Было темно. На улице наверняка должна была царить ночь, и вместо того, чтобы спать этот мужчина сидел и ждал, пока проснётся она сама.

Кажется, сознание немного затуманилось, и Лида толком не отвечала за свои действия. Потому что вместо того, чтобы испугаться, чтобы о чём-то просить испуганно и растеряно, она подняла руки, хотя на такой подвиг они были решительно не согласны, обняла мужчину за шею и потянула к себе.

- Давай, ты будешь ругаться на меня завтра? Сейчас я хочу спать, завтра я хочу зелье, чтобы прожить два дня, не падая больше в обмороки.

- Барышня, - мучительно застонал Мельник, - ну что же ты делаешь?

- Тащу тебя в кровать. Не хочу кошмаров, хочу, чтобы рядом был ты, - с уверенностью пьяного человека, которому море по колено, сообщила Лида. - Я для тебя всё равно, просто барышня, которую ты не вспомнил, к тому же подопечная, к тому же… Давай спать?

Михаил покачал головой, попробовал сдвинуться вбок, но разжимать рук девушка не собиралась, напрягла все силы, вцепилась и не отпустила. Голос её стал невнятным, когда она прошептала:

- Только рядом с тобой я чувствую себя всегда в безопасности. И хоть расколдовать я тебя не смогу, побудь со мной сегодня, принц-медведь, пожалуйста…

Мужчина дёрнулся. Из прошлого повеяло запахом молока с мёдом, словно снова по полу застучали босые ноги, и девочка с пышным бантом в волосах устроилась у него на коленях.

- Я почитаю тебе сказку, - серьёзно сказала она, - а потом мы пойдём спать! Маленькие девочки днём обязательно должны спать, а ты, как мой принц-медведь, будешь охранять мой сон!

- Возражения не принимаются? - улыбнулся Михаил.

- Мне?! Возражать?! - маленькая Лида вздёрнула нос, насмешливо глядя на своего принца. - Не положено!

И вот она, рядом, в руках, так близко, растерянная, запутавшаяся, так отчаянно нуждающаяся в чужом тепле и помощи.

А перед глазами синие-синие глаза, цвета штормового неба и тихий вопрос:

- Так и не убежал от судьбы, Миша? Бежал, бежал, а вернулся туда, с чего начать и следовало?

- Барышня, барышня, - сдавшись, тихо прошептал Мельник, укладываясь на кровать и прижимая к себе закутанную в одеяло Лиду. - Что же дальше будет…

Дальше было утро. И первой проснулась Лида, в тёплых руках огромного принца-медведя…

Немного полежала, глядя в потолок и пытаясь вспомнить, что было вчера и что нужно сделать сегодня, посмотрела снова на Михаила, снова на потолок, снова на мужчину и…Завизжать не позволило воспитание.

Зато в голове тут же застучали отбойные молотки вместе с заработавшим перфоратором. Захотелось выпрыгнуть из собственного черепа и торопливо кинуться куда-нибудь прочь, подальше, чтобы…

Руки на её плечах сжались, Мельник, не просыпаясь, притянул Лиду к себе. Его губы коснулись русой макушки, и боль стихла. А девушка поняла, что ей уже больше ничего не хочется. Ни бежать куда-то, ни искать кого-то, ни спрашивать чего-то. И глаза уже закрываются, и какая разница, что будет, когда зазвенит будильник и надо будет просыпаться?

Надо что-то менять.

Надо самой тоже меняться.

И, кажется, Лида знала с чего начать - с понимания самой себя.

Как там бабушка сказала? Не спешить. Не делать поспешных поступков. Она и не будет.

Вначале пусть пройдёт праздник леса, потом Лида поближе узнает нового Лёшку, который такой чужой и далёкий, совсем незнакомый, узнает заново бабушку, а ещё спросит Михаила о двух вещах: была ли разорвана помолвка с ним там в прошлом? И действительно ли он её не вспомнил?

Объяснить себе, почему это для неё так важно, девушка бы не смогла, даже если бы её спросили. Но важным это действительно было.

А потом мысли разбежались.

От большого тела рядом веяло теплом, как от печки. Это тепло было мягким, расслабляющим, тело делилось своей силой, твёрдостью, и девушкам, конечно, не положено, но Лида чуть придвинулась, обнимая Мельника покрепче, и закрыла глаза. Под ухом билось сердце принца-медведя, и может быть, она ещё не совсем потеряла возможность его расколдовать? Может быть, у неё ещё есть шанс? И сказка о принце-медведе, охотнике и маленькой девочке всё-таки закончится «и жили они долго и счастливо»?

…Наутро появившаяся на мельнице Влада Сергеевна свою внучку нашла на кухне. Напевая себе под нос что-то из древнерусских баллад, она суетилась около плиты, поджаривая яичницу. Рядом пыхтел чайник, готовый вот-вот закипеть.

- Лидок?

- Привет, ба, - девушка махнула лопаточкой и ясно улыбнулась.

Женщина вздохнула:

- Девочка моя, я тебя прошу, что за «ба», ты ещё «бабулей» назови. Я тебе уже много раз говорила, что я на бабушку не буду выглядеть ещё полтысячи годочков точно, ну, какая из меня бабушка?

- Самая настоящая, - даже не замедлила с ответом Лида, переворачивая кусочки бекона на другой сковороде. - А то что ты мне говорила этого, я не помню. И вообще, в кои-то веки мы с тобой встретились, и я даже помню, что ты моя бабушка, а ты не разрешаешь мне так тебя назвать?!

Влада Сергеевна засмеялась.

- Как была смышлёной, так и осталась. И упёртость твоя на месте. А я боялась, что свои самые главные качества ты потеряла...

- А ты не знала этого? К