Пролог

17 сентября 2017 года миру пришёл конец. Об этом не передавали со страниц газет, не кричали с экранов телевидения и не твиттерили в интернете. Новостные ленты об этом не сказали, никто ничего не почувствовал, но кто-то могущественный, возможно, сама природа, подписал человечеству смертный приговор. Возможно, это была чья-то ошибка, возможно, спецслужбы одной из двух сверхдержав не удержали в недрах своих лабораторий созданное чудовище, и оно получило свободу.

Начался обратный отсчёт.

Это было бы даже смешно, не будь это так страшно. Зомби-апокалипсис, который с таким удовольствием и радость расписывали фантасты всех мастей на страницах книг и экранах кинофильмов – пришёл в жизнь людей. И жизнь остановилась.

17 сентября 2017 года. Роковая дата, от которой ведётся отсчёт бесконечного выживания, которому нет конца, нет края и нет надежды.

18 сентября 2017 года одна жёлтая скандальная газетенка, из тех, что перебиваются статейками про НЛО, снежного человека, Лох-Несское чудовище, разродилась статьей на тему «Зомби в городе!» Якобы доставленный в морг труп встал через пару часов, покусал двух работников морга и вышел на улицу. Перепугал до смерти дежурного полицейского, тот выпустил в поднявшегося гостя почти весь барабан из служебного револьвера, но «зомби» это оказалось, что слону дробина.

Пара фотографий омерзительного качества дополняли этот незамысловатый ужастик в пасторальных тонах провинциального городка США.

Ещё через неделю та же газетка разродилась новой статьей на тему тайных учений ЦРУ.

Еще через неделю газета тихо-мирно закрылась. Её директор укатил куда-то на Гавайи, журналист, написавший статью, оказался в морге. Фотожурналист, который якобы делал те самые фотографии, как сквозь землю провалился.

И воцарилась тишина.

Даже слухи не ходили. Одной газетой больше, другой газетой меньше. Никому до этого не было никакого дела…

Полмесяца, пятнадцать дней было тихо. Каких-то пятнадцать суток решили судьбу мира. Двое укушенных, те самые случайные работники морга, за первые пять суток изменились, став зомби. Они искусали своих домашних и тех, до кого смогли добраться. 

Еще через пять суток новые монстры отправились за добычей... 

Понадобилось всего немного, 2 октября 2017 года их уже было не остановить.

Люди были слишком беспечны, и это их погубило.

Люди были отличной дичью для новорожденных охотников на живое шевелящееся мясо.

За пятнадцать суток инфицированных стало так много, что остановить вирус можно было лишь уничтожив весь город, со всеми его жителями. Тогда военные, правительство еще не настолько испугались, чтобы решиться на это... и зря.

Они выставили кордоны вокруг городов, рассказали всем желающим, что это вспышка заразной болезни, от которой естественно есть рецепты! И вот-вот все будут вылечены.

Лечили автоматами, пулемётами, когда стало плохо помогать, военные перешли на гранатомёты и огнемёты. Несчастный городок, где всё это началось – Абердин в Южной Дакоте, стал выжженной пустыней. Но уже было слишком поздно.

Эпидемия покатилась по территории США.

Следующим оказался Хьюрон, расположенный ниже по течению реки. Кто же знал в этом небольшом городке, что прибившийся к берегу труп вдруг накинется на мирных налогоплательщиков?! Они дисциплинированно сходили, получили положенные в подобных случаях прививки... да только что толку? Пять дней и шестеро новых зомби вышли на охоту. Привычные вакцины не спасли этих людей... как и их жертв. Да, можно объяснить разовое нападение простым психозом... А потом из города перестали поступать реальные новости – новый кордон, новая попытка сдержать заражение. Увы, напрасная.

25 декабря – один из самых важных праздников США в нескольких штатах отмечали раскатом оружейных выстрелов. В центре страны, протянувшись тонкими усиками по северу, расцветал алый цветок ужаса и кошмара. Южная Дакота и Северная Дакота, Небраска, Айова, Иллинойс, Миннесота, Монтана, Вайоминг, Юта.

Твари не имели разума, они были ведомы одному инстинкту: жрать. И армия голодных тварей шла в разные стороны, заражая всё новые и новые территории. В Нью-Йорке специальная комиссия кричала на военных и ученых: «Сделайте хоть что-нибудь», но никто не мог что-либо сделать...

Никто не мог понять, что именно заражает людей, вирус? Бактерии? Что это?!

Ответ нашли к февралю 2018 года. Трупный яд, содержащийся в слюне зомби.

Ответ нашли случайно, после нового кошмара – зараженных животных. Когда они напали на армейскую колонну – стая птиц, ничем не вызвавшая опасений – люди не могли понять, как их заразили! Зомби были сильнее людей, и не соизмеряли силу. Они бы не смогли заразить птиц! Даже, поймай тварь птицу – просто сожрала бы. 

Разгадка была проста – военные расстреляли одного зомби, оставив его без конечностей лежать в пруду. И звери, и птицы пили из этого пруда, падальщики ели мясо. Так появились зараженные животные. И так был найден ответ – как происходит заражение. 

После этого военные сделали ещё одно открытие – если сразу после укуса быстро ампутировать зараженную конечность – сам человек не заболеет. Вот только кто это сделает? Сами себя люди увечить почти никогда не могут, а товарищи... тоже не всегда. К врачу же везти некогда, счет идет на секунды. Меньше минуты, и укушенному уже ничем не помочь.

Так появились Палачи... Твари в человеческой шкуре, в мирное время получавшие ярлык «маньяков», «убийц», «мразей», «ублюдков», в время военное неожиданно стали чуть ли не спасителями. Чудовищно? Не передать словами, насколько.

Зомби не ведали страха, усталости, они шли на запах еды, по крайней мере, долгое время думали именно так.

Алый цвет закрашивал карту Америки всё сильнее и сильнее.

К 29 марту 2018 года первые очаги, через птиц, появились в Канаде, на границе с США, и в Мексике, в городе Рейноса, почти на границе с США. Выставленные кордоны, приготовленные заграждения – не помогли.

Рвалась связь, телевизионная, радио-связь, сотовая связь, интернет. Остальной мир с ужасом смотрел на происходящее на материке. Военные готовились к самому плохому развитию событий, ученые – пытались хоть чем-то помочь коллегам.

Но... время, когда ещё что-то можно было сделать, стремительно уходило...

К концу мая оборвалось всякое сообщение с Северной Америкой.

В это же время Южная Америка, не имеющая должных средств в военном бюджете и не желающая такого ада, просто взорвала Панамский канал.

Свои плоды это дало – вроде бы заражение удалось сдержать. Выставленному кордону был дан приказ расстреливать все, что даже попробует подойти, подползти или подлететь к заграждениям. 

В Южную Америку сбежали богатые люди и чиновники, те, кто купил себе место на самолетах и вертолетах жизни...

Но все же люди – мастера делать чудовищные ошибки. Чтобы делать лекарство, нужен был зараженный. И ученным доставили одного зомби. Его изловили, его грамотно привезли и содержали в боксе из бронестекла с арматурной сеткой снаружи – чтобы ценный образец не повредился. 

Люди выдохнули с облегчением – полгода никаких вестей о болезни, ученые изучают свой образец в лаборатории, все вроде бы нормально. А потом случилось то, чего не могло не случиться – кто уж знает, по какой причине, но этот зомби вырвался. Может сбой системы, может саботаж, может халатность – это уже не важно. Полгода мира кончились, заполыхала алым цветом и Южная Америка, побрели полчища зомби и по ней. В жаре, как оказалось, вирус действует намного быстрее, так что тут уж никто не успел опомниться. Кошмар Северной Америки повторился и здесь. 

Конец августа 2018 года принёс трагедию не только в Южную Америку.

Из Северной Америки бежали не только на самолётах, но и на кораблях. Один из кораблей, что должен был пристать к берегам Южной Америки, потерялся. Он исчез со всех радаров, с карт спутникового слежения. Не отвечал ни на один позывной. Корабль просто исчез в том душном мае 2018. В конце августа он появился. У берегов Евразии. Полный корабль трупов... Почти сгнивших до останков, но ещё шевелящихся.

К сожалению корабль с мертвецами прибило не к жилой зоне, где может быть военные что-то смогли сделать... На довольно безлюдном побережье Скандинавского полуострова. Несколько фермерских хозяйств стали едой для оголодавших тварей, местная живность заразилась трупным ядом и алое искажение покатилось по Евразии.

Август выдался жарким, твари плодились со скоростью крыс... И катились, катились на Россию, оказавшейся единственной страной, которая забыла про мораль и про этику. Здесь огнем встречали всех, даже тех, кто утверждал, что он свой и рвал на груди рубашку. Своих здесь не стало сразу же, как только началось заражение.

Комплекс принятых заградительных мер был чудовищный, и волна зомби дрогнула и покатила в сторону. Вдоль России, по Румынии, Турции, Грузии, Туркменистану, Казахстану и Монголии, Китаю. К великим Кавказским горам, которые много раз спасали мягкое «подбрюшье» страны, и которые оказались вполне проходимы для зомби, которым не нужно спать, не нужно есть, не нужно бояться опасности разбиться насмерть.

Беда пришла оттуда, откуда её не ждали.

По закрытым каналам донеслись новости о зомби в Пятигорске. Всем было понятно, что город обречен. Откуда он там оказался – уже не узнать, но как-то всего один зараженный оказался за кордонами, за всем заграждениями. И он стал той спичкой, от которой полыхнула Россия.

Сбор урожая в центральной полосе оказался сорван... А потом всем стало не до него. Люди выживали...

Огромная территория и малая плотность населения, зима с экстремальными температурами и чудовищными снежными наносами – всё это спасало жизнь русским почти год.

В начале марта 2020 года стало понятно, что страна обречена...

Сегодня 13 марта 2020 года.

По радио – единственному, что как-то связывает города нашей необъятной родины, передали, что зомби совсем близко.

Единственное, что я могу – это попробовать выиграть немного времени. Буду продвигаться на север. Говорят, что на островах в море Лаптевых есть комплекс ученых, где идёт разработка лекарства. Не то, чтобы в это верилось. Но несмотря ни на что жить хочется. У меня есть консервы. Дробовик. Джип.

Я см...

Запись обрывалась на полуслове, и последние слова были смазаны кровью со сгустками...

Глава 1.

Искатели

Когда-то это был удивительно красивый город.

Крупный промышленный, научный и культурный центр на Урале. К 2018 году население города достигло миллиона двухсот тысяч человек, открывались новые рабочие места, набирали обороты промышленные и оборонные предприятия, рост рождаемости увеличивался с каждым годом, и город уверенно держался в первой десятке крупнейших промышленных городов России.

А сейчас всё пришло в упадок, всего за несколько месяцев.

Памятники позднего русского классицизма и здания в стиле живописного модерна когда-то были лишь изюминкой прекрасного города, от которого сейчас уже, увы, ничего не осталось...

Огромная Пермская телебашня, выстроенная в городе в 1958-м году, была завалена. Когда последние беженцы покидали Пермь, их прикрывали огнем из минометов и зениток.

Пожар не пощадил многие здания и прекрасные скверы.

Любимая пермяками надпись «Счастье не за горами» была порушена. «Не» упала в воду, а надпись превратилась в «счастье за горами». Только там счастья не было, и жизни не было. Были лишь голодные твари, но они были везде.

Не защитил Бог свои соборы, не помог Аллах мечетям и тем, кто в них пытался спастись. Женщины и дети, пытавшиеся найти укрытие в подземных убежищах под церквями и мечетями, стали жертвой пробравшихся туда зомби. Спасение превратилось в ловушку, а потом и в ужасную смерть.

На улицах не было слышно радостного детского смеха, не было слышно и птичьих голосов, лая собак или кошачьего ора. В городе царила гулкая тишина.

И люди, которые пробирались сейчас по пустой улице, старались не производить шума. Они молчали, общаясь только жестами, они выверяли каждый шаг, они не забывали следить за всеми направлениями. Да, днем зомби вялые и не активные, сами не рыщут в поисках еды... но у них ужасно острый слух, один роковой звук может стать смертью. Даже днем твари прибегут за пищей... просто не все и не так быстро. Ночью даже Искатели не рискнули бы двигаться по городу. Ночь давно уже стала временем зомби.

Четыре человека были укутаны так, чтобы ни клочка кожи не было открыто – никто не хотел рисковать. Все четверо дышали через респираторы. Да, зараза не распространялась по воздуху... но береженого бог бережет. А они не хотели умереть, или стать ЭТИМИ.

Одна из фигур, по виду самая маленькая, остановилась, сверилась с бумажной картой и ткнула в дом, около которого они проходили.

Идущий впереди кивнул, сделал знак двум другим – прикрывать его, затем осторожно двинулся к дому, вытянув из-под складок плаща, гасящего шумы снаряжения, длинный армейский нож.

Коротко переглянувшись, двое пошли следом.

Но в доме, что грустно смотрел на них, ощерившись разбитыми окнами и вывернутыми дверными коробками, не нашлось никого: ни живых, ни неживых.

Где-то здесь, согласно старым архивным записям, должен был быть потайной вход в бункер времён второй мировой войны, в котором должны были быть запасы. В лучшем случае пороха или старого оружия. В худшем – хотя бы защитных костюмов или бумаг. Или чего-нибудь ещё. Старые лекарства или семена – тоже были хорошим уловом.

Даже учитывая результаты осмотра, Искатели все равно были осторожны. В их профессии одна ошибка была последней, так что лучше было перестраховаться.

Они держали друг друга в поле зрения, разрывать этот контакт строго воспрещалось. Сколько уже они слышали случаев, когда вот так вот отлучившийся – уже не возвращался. Или, что намного хуже, возвращался... 

«Вон та комната. Прикройте спину» – подал командир знак остальным. Ножа он так и не убрал – если что-то прыгнет, выхватывать будет некогда.

Один из оставшихся кивнул, чуть сместился, включив мощный фонарь.

Следом сменил позицию ещё один, и последний закрыл за собой дверь.

Надолго не поможет, но в случае, если явятся гости – ненадолго задержит. Или поднимет шум, подав знак, что тоже – неплохо.

«Блокируйте дверь, нашел люк», – новые жесты командира, и тут же подзывающий одному из их квартета. Даже открывать люк в одиночестве было нельзя. То, что он закрыт, не значит, что за ним не сидит кто-нибудь голодный.

Не раздалось шагов, громкие звуки были манком для искаженных, поэтому двигались все очень тихо и мягко. Рядом с командиром опустилась на одно колено гибкая фигура с ломом. Человек не самого высокого роста был вооружен жутким кривым ятаганом, таким, что капусту хорошо резать, что голову с плеч... прытким, да вертким.

Но на этот раз судьба или удача, или просто кто-то могущественный был на стороне искателей. Люк поднимался тяжело, неохотно, подъемный механизм заклинило, а внутри не было вообще никого – только паутина, затягивающая вход вниз и все внутри. Ящики, ящики, ящики.

Выдвинувшись вперед, фигура подошла к люку, опустила вниз небольшой приборчик, отступила и резко показала:

«Чисто».

Кивнув, командир спустился первым, занял позицию, прикрывая остальных. 

Когда за последним человеком закрылся люк, и всё погрузилось в темноту, разбавленную лишь светом фонарика, настал самый опасный момент. Сколько в такие моменты погибло людей – не перечесть. Попавших в закрытое помещение, решивших, что всё – здесь безопасно, можно выдохнуть и успокоиться хоть на мгновение, они оказывались в ловушке собственной надежды.

Командир дал знак одному из спутников проверить есть ли свет, остальным – следить за двумя входами в небольшую комнатку, в которую они попали. Сам он сместился так, чтобы видеть всех троих и иметь возможность помочь любому. 

Свет зажегся. Медленно, неохотно.

Моргающая лапочка раскачивалась под потолком непонятно от чего, но работала.

Узкий конус света высветил газету. Лампочка качнулась и высветила открытую бутылку из-под пива, какую-то труху и горку семечек.

Пыль, грязь, пыль, пыль, пыль. Ни следа людей или нелюдей.

За одной из дверей был завал. Кирпичи, земля, что-то ещё вперемешку. За второй – бумаги. Судя по беглому взгляду – архив какой-то военной части.

- Чисто, – негромко произнес командир. – Проверяем все, что нужное – тащим сюда, тут будем разделять, кому что нести. Держимся по двое.

Он говорил едва слышно, не смотря на то, что вроде бы ЭТИХ тут не было.

- Нужного особенно, – зазвучал мягкий женский голос из-за его спины. – Тут ничего нет. Все эти документы дубли, которые мы видели ещё в том архиве, который сгружен в машину. Те же дела. Те же нормативы. Видимо, из одной военной части скидывали. Ну, да. Вот он код по ДОУ, что это копия приказа от такого-то числа... Глухо. Если только просмотреть, может быть, сюда сгрузили что-то из оригиналов?

- Пробегись, хуже не будет... 

- Мы вон в тех ящиках пошуруем, – указал на что-то за горой земли один из спутников, и сразу туда направился.

За ним с короткоствольным автоматом отправился четвертый член команды.

На какое-то время в малом бункере возникла тишина. Незваные гости не церемонились. Времени миндальничать у них не было.

До ночи еще было несколько часов. Но их было недостаточно, чтобы можно было работать медленно, перекладывая каждую бумажку.

Когда команда закончила исследование, добычу быстро распределили поровну с точки зрения веса. 

- Проверить снаряжение, выдвигаемся.

И снова – осторожное продвижение вперед. Рюкзаки у каждого потяжелели на пару-тройку килограммов, не так уж и много, чтобы замедлить движение тренированных людей. Нетренированные уже почти все погибли. Выжившие же умели быстро бегать и с куда большим весом.

На улицах все так же никого не было.

Только ветер, вцепившись голодным псом, катал по тротуарам кровавую тряпку.

Вспыхнула, отчаянно полыхая фиолетовым светом, овальная «игрушка» на поясе у одного из четвёрки, посылая сигнал. Рядом был кто-то из поколения Искаженных... Зомби. Мертвая голодная тварь – если повезло одна-две, не повезло – целая стая, хотя... тут точнее будет стадо.

Роли давно были распределены. Один смотрел в небо. Вороны-зомби тоже были неприятным сюрпризом. Трое – по сторонам, охватив, каждый, угол в 120 градусов.

Но... та же тишина...

Однако сигнал есть сигнал, все четверо держали оружие наготове, двигались втрое аккуратнее. Повезет – проскочат, не повезет – нарвутся на новых местных хозяев. Любое столкновение было опасно – на запах боя потянутся остальные. У Искаженных было одно мерзкое свойство – потревожишь одного, другие в некотором радиусе это чуют и спешат... нет, не спасать – поживиться добычей. Так что даже убивать их надо быстро и тут же уходить.

Один из четверых показал на часы, показывая восемь часов, потом на небо.

Вверху, у самого края горизонта, как раз на восемь часов от места, где сейчас была команда, летала огромная чёрная птица.

Ворон. Судя по рваным движениям и тому, что крыльями она махала не всегда в такт, проваливаясь почти до земли, ещё и зомби.

Пришлось двигаться так, чтобы птица их не заметила. Они еще немного продвинулись, когда командир показал в ту же сторону, где была птица. Там стояли и тупо пялились на кровавое пятно на стене трое зомби.

«Трое. Пока не слышат. Молодые. Не шуметь», – короткие команды главного. 

«Молодые» зомби еще видели, «старые» – уже нет, но слышали так, что прятаться от них было, в общем-то, бесполезно.

До машины добирались вообще крадучись, словно возомнили себя ниндзя из прошлой жизни.

За руль сел не командир, а второй молчаливый спутник. Дал по газам, и, рыкнув, мощный джип с вмонтированным сзади автоматом, помчался по колдобинам вперёд. Прочь от Перми – туда, где была их небольшая крепость, укрепленная так, что никакому зомби было не подобраться.

Возможно, только пока.

Беженцы

Некогда огромная страна с более чем миллиардом населения теперь лежала в руинах. Немногие выжившие вынуждены были прятаться и искать спасения. 

Сквозь эту пустыню двигались многие караваны из разных мест, кто-то сбился стихийно, кого-то нашли и спасали военные. 

Караван из Сочи шел уже давно, люди двигались на нескольких машинах, включая три армейских грузовика и четыре джипа с пулеметами. Военные везли людей туда, где безопасно. Туда, где требовались рабочие руки, где еще не было болезни.

Военные двигались к Магадану. 

Ирония судьбы, насмешка жизни – место, куда долгое время отправляли ссыльных, место, откуда не возвращались, и куда добровольно никто не хотел бы попасть, стало Новой Меккой – местом, куда стремились живые в надежде найти помощь и... надежду.

Её отсутствие было тем, что сводило с ума, заставляло людей убивать себя... и... других.

Караван двигался уже почти неделю. Было пройдено три тысячи километров – едва-едва четверть с небольшим. А впереди был ещё очень долгий путь, километры и километры дороги.

И уже крыло трагедии накрыло своим рваным краем караван беженцев. В начале пути их было на грузовик и микроавтобус больше... но к Пермскому краю они успели потерять часть товарищей, несмотря на все усилия, прилагаемые для того, чтобы этого не допустить.

Но новое время диктовало свои законы.

Край, на который пришёлся основной удар апокалипсиса, был выжжен, еды было очень мало, воду приходилось экономить. Грузовики двигались со скоростью максимум 40 километров в час, а на ночь люди баррикадировались в убежищах, о которых знали военные.

По всем радиостанциям, которые ещё как-то работали, как-то пробивали эфир, шло одно и то же сообщение:

«Магадан. Новый центр, где будут рады беженцам. Магадан».

Изредка сквозь помехи и шумы прорывались сигналы SOS, но на них почти никто и никогда не откликался. Военные спасали только тех, кто выходил им на встречу. Тех, кто просил куда-то прийти и спасти, оставляли на месте. Не из равнодушия, просто даже десять лишних минут были риском для остальных в караване. Маршрут был посчитан, припасы учтены, бензин запасен – а любое отклонение грозило смертью всему каравану. 

«Всех не спасти» – чудовищный закон нового времени.

И они спасали тех, кого можно было подобрать, не рискуя теми, кто уже вверил военным свои жизни. Одна ошибка стоила бы жизни всем – так они потеряли первый грузовик.

Всего лишь отклонение на два километра в сторону. Решили проехать по дороге, которая была не на их карте, а на общей – из прежней жизни. Там в маленьком поселке должна была быть целая группка людей. Шестеро взрослых и двое подростков. А ещё несколько мешков пшеницы...

Не так уж и много по старым меркам.

Неимоверно много – по новым.

Они нашли пшеницу. Даже смогли её погрузить в машины, а потом налетели твари. Нет, не зомбари, вороны-зомби. В мешках была приманка именно для них – зерно, под которым были свежие потроха...

Люди были обречены... два автомата не спасли от стаи ворон. Да и не могли спасти. Спрятаться от них было просто негде. В тот день грузовик, отправленный за людьми и мешками с едой, не вернулся. Рации молчали...

И только стая огромных ворон-зомби, видимая с удаляющихся грузовиков, заполнила полнеба.

Второй опасностью для каравана были укушенные, которые прятали укусы в надежде на помощь. Не очень понятно, на что именно они надеялись? На какую помощь?

Инкубационный срок пролетал очень быстро. И не всегда заметно.

Тех, у кого вспыхивала лихорадка, военные пристреливали на месте. Оставляли на дороге в куче хвороста и поджигали, а сами ехали дальше.

Люди долго не могли поверить в том, что такие меры необходимы, пока не случилось кое-что...

Это был восьмой день пути. До Перми, где люди надеялись остаться почти на сутки, на одной из укрепленных военных баз, которая уцелела во время первой зомби-волны, оставалось еще триста с лишним километров – за одни сутки не успеть, нужно было где-то ночевать.

Грузовики позли по трассе Р228. Позади остался поворот на Уфу, где в машину подсели трое. Изможденный бородатый мужчина – кожа да кости, оказался одним из местных. Чудом пережил первую и вторую волну, каким-то чудом пережил зиму и решился ехать дальше, к людям.

Он сидел в углу грузовика и разговаривал сам с собой. Люди смотрели на него в испуге и истерике, а между собой называли его Чум – от слова «Чумной». Он не был болен, он просто почти полгода выживал один... Он был одним из немногих, кто пришёл к грузовикам с едой. Немного. Пара килограммов муки и ... кусок мяса. Настоящего! Свинина из прошлогоднего запаса.

Вечером беженцев ждал настоящий пир. Суп на мясном бульоне, пахнущий мясом.

Вместе с Чумом в машину подсела женщина с маленьким ребёнком. От силы два с половиной года.

Грузовики немного постояли. Кому было нужно – справили свои естественные надобности, а потом караван двинулся дальше.

Вечером остановку решено было сделать в Чернушке.

Маленький провинциальный город из-за своего размещения между Ижевском, Уфой и Екатеринбургом в своё время стал одним из базовых центров приёма беженцев.

Там были укрепления.

Там же случилось... то, что случилось.

Трое военных шли по лагерю, разглядывая людей, чутко вслушиваясь – не захрипит ли кто-то, все ли хорошо? Четвертой в их компании была молодая докторица. Единственная, кто мог чем-то помочь людям, облегчить их страдания.

Девчонке-то этой было лет двадцать... с небольшим. Закончила институт как раз тогда, когда началась вторая волна, и зомби повалили из-за Кавказского хребта.

Она первой услышала странные звуки. Женщина с ребенком, подсевшая на перекрестке к Уфе, тряслась над своей девочкой, укачивая её. Звуки оказались хрипами и рыком голодного зомби, закрученного в детское одеялко.

- В сторону! – военные разгоняли уставших беженцев криками.

Кто-то был достаточно прыток, чтобы кинуться прочь, кто-то так и застыл на месте, не понимая, что происходит.

А женщина раскачивалась и причитала:

- Как же так, как же так, она же живая была, живая-живая-живая! Это меня, меня задело! Меня! Не должно было мою кровиночку задеть. Что вы смотрите?! Уйдите! Уйдите прочь!!!

Ребенок активно выворачивался из своих ползунков и распашонок, вокруг было так много вкусной еды! И все ему одному! И почему-то не давали?! Как смели не давать ему это!!!

Одеяло разорвалось по швам.

Маленький голодный монстр, рыча, на четвереньках пополз к ближайшей группе застывших людей. И кто-то из военных успел среагировать быстрее, чем тварька занесла бы инфекцию в караван.

Выстрел перебил шейные позвонки, отделив голову от тела.

Всё произошло так быстро, что никто, ничего не успел понять.

А потом и среагировать никому не удалось, когда завывшая, словно раненая волчица, селянка кинулась на докторицу, раздирая практически сгнившими зубами её горло...

Зараженной была она. Ребенка инфицировало ее молоко, единственное, чем она кормила своего ребенка после гибели во второй волне своего грудничка.

После этого каждого беженца проверяли, а имеющих даже сомнительные ссадины решено было везти в цепях, под постоянным контролем стрелка.

Во всяком случае, так решили. Пока что раненых больше не попадалось....

Высокая женщина в военной форме с мертвыми глазами вошла в комнату, которую заняло начальство, остановилась на пороге и отдала резко честь.

- Разрешите доложить.

- Слушаю... – устало ответил ей среднего роста мужчина с изможденным лицом и уставшими покрасневшими от недосыпа глазами. Он сидел за столом с картой и смотрел сквозь нее. На голос женщины он лишь взгляд поднял.

- Андрей Петрович, – женщина взглянула на часы и покачала головой, мгновенно преисполнивший острой женской жалости. Начальнику надо было поспать, хоть немного, хоть чуть-чуть. – Механики просят остаться в Перми на 2-3 дня хотя бы. Барахлит движок одного из грузовиков, на которых беженцев перевозят. Наши разведчики говорят, что у нас проблема с дорогами. Та дорога, по которой они прокладывали план, согласно последним данным – непроходима. Кое-где завалы, кое-где – ловушки, оставленные военными. Нам нужен проводник, а для этого нужно связаться со штабом. Из полевой кухни говорят, что было бы очень хорошо остановиться, им надо постираться и отмыть котлы. Походное мытье хорошо, но все-таки, чтобы не занести инфекцию, нужно вымыть все уже в спокойной остановке.

- Значит, свяжемся со штабом... Караван неповоротлив, рисковать нам нельзя, – негромко ответил офицер. – Всем не помешает отдых в укрытии. Как у нас с провиантом, медикаментами, личным составом и патронами? И как пассажиры?

- Пассажиры держатся на честном слове. Истерическое настроение. Не помешало бы успокоительное, но... после гибели Юльки... Юлии Андреевны, простите, товарищ майор... Его решили экономить. Держать до действительно серьёзных ... переделок. С едой пока идём в рамках нормы. Если удастся пополнить запас в Перми – будет хорошо. Нет, до Челябинска доберемся без проблем. Там нас будет ждать встречный наряд. Личный состав боеспособен. Ран нет. Дезертиров нет, никаких побуждений к этому тоже. Все понимают, что в одиночестве не выжить. Психологическое состояние... оставляет желать лучшего... Патроны – в достаточном количестве. Возможны проблемы со спичками. Солью. Но это мы надеемся решить в Перми.

- Надеюсь, запасы базы целы... Ладно, давайте свяжемся со штабом, у нас не слишком много времени на решение вопроса...

Поднявшись из-за стола, Андрей Петрович подошел своему рюкзаку и достал спутниковый телефон. Только он гарантировал связь со штабом. – И не помешали бы батарейки для этой чудо-машинки. – Пробормотал мужчина, вызывая штаб.

Ответили почти сразу.

- Полковник Петренко, – отозвался знакомый голос в трубке.

- Товарищ полковник, майор Корнилов. У меня аппарат садится, разрешите кратко?

- Как ваши дела майор? – ускорил темп речи командир. 

- Бывало и лучше. Держимся. Мы почти доехали до Перми, но дорога, которой мы хотели идти – непроходима. Нам требуется проводник, чтобы найти новую, и мы хотим остановиться на базе в этом округе, грузовику требуется ремонт на 2-3 дня, да и личному составу не помешает передышка.

- Проводник... где-то в вашем районе есть группа гражданских искателей, если они еще живы – попробуем с ними договориться. Вам есть чем заплатить им?

- Излишков ничего нет, мы с трудом остаемся в графике.

- Плохо. Сейчас запрошу отчеты по той базе... ожидайте звонка, майор. Думаю, мы выйдем на связь в течение часа. 

- Так точно. Спасибо, полковник.

Связь оборвалась, а майор отложил телефон.

- Они попробуют прислать искателей, других проводников тут нет, – ни к кому не обращаясь, произнес он.

- Тут остались гражданские? – удивилась женщина.

- Похоже на то, – офицер покачал головой. – Может какие-то бывшие егеря?.. Или просто их мало, и они боятся двигаться дальше?

- Странные люди... Я могу пока идти? Нужно сказать ребятам, что у них будет время на ТО, пусть отдохнут сегодня немного.

- Да... и сами отдохните тоже, – майор же опять сел к карте, возвращаясь к своим невеселым думам. Только теперь рядом лежал спутниковый телефон.

Ниточка надежды связала маленький караван беженцев с далеким Магаданом...

Напрасная ли? Это могло показать только время...

Искатели

Под ногами земля влажно пружинила, в стороне слышался шелест прошлогоднего камыша, а ещё – шум лопастей вращающегося ветряка. Больше, кроме него, в какую сторону ни глянь – не было видно никого и ничего.

- А! Умираю! – зазвучал женский сердитый голос. – Я хочу быстрее оказаться дома и снять с головы это ведро! Сколько нам ещё?

- Ты задаешь этот вопрос каждый раз, когда мы возвращаешься домой, – донесся ей в ответ второй женский, более мягкий и не такой звонкий. А ещё совершенно прохладный. – И это если учесть, что прибор для регистрации мертвого излучения у тебя в руках!

- Дамы, вы этот диалог записали и просто включаете в это время всегда? Так не тратьте батарейки, их и так не много! – хмыкнул четвертый член команды. Командир же промолчал. Впрочем, он всегда молчал в это время.

- Надо найти заводы по их производству, попробовать сделать пару. Разбогатеем, – протянула та, что была чуть повыше и поближе к четвертому члену команды.

- Иваныча надо посадить, он что угодно сделает, – пожал четвертый плечами.

- Чтобы было «что угодно» делать, надо материалы найти! А у нас, что не вылазка, то по высоким технологиям хлам.

- Ну, с этим везде беда. Надо куда-то выбраться, где посерьезнее можно наварить... не на продажу – себе. 

- И сдохнуть тут же. Очень смешно. Ха-ха.

- Почему сдохнуть? Подготовиться и аккуратненько надыбать чего-то полезного.

- Чтобы чего-то аккуратненько надыбать полезного, надо двигаться туда, куда или не дошли, или ещё соваться не решались. Нужны карты.

- Значит, сначала надо надыбать карты... – ещё один традиционный диалог.

- А чтобы надыбать карты, надо заключить, например, контракт с военными.

- Так, может, заключим? – радостно откликнулся звонкий девичий голос.

- Может и заключим... Только для этого надо, чтобы они сами нас попросили, чтобы командир им выкатил условия, которые нам, а не им, выгодны.

- Этого, – на два женских голоса зазвучало на территории, – никогда не будет!

- Кэп везучий, мало ли чего...может просто под ногами карту найдет.

Командир опять промолчал... хмыкнул, продолжая бдить даже сейчас.

- Барс! – возмутилась девушка звонко. – Ну, сказал бы хоть слово, молчун ты наш!

Что ответил командир? Кивнул. Но опять ничего не сказал. Только рукой махнул, мол давайте прибавим шагу.

Засмеялась невысокая женщина, досадливо зашипела девушка, четвёртый фыркнул, вздохнул и подчинился безмолвному приказу.

- Поспешаем, девчата, биг босс гневается.

Барс только головой покачал, словно говоря «вот неугомонный...»

Шаги были тихими, но здесь команда не так скрывалась. Это была их территория. И здесь, пусть незаметными, были вмонтированы даже системы видеонаблюдения. Под защитными куполами, накрытые железными сетками, они покрывали почти всю территорию их базы. Точнее, ее наземной части.

И если бы здесь были гости, их бы уже предупредили.

Конечно, оставался всегда вариант, что предупреждать некому, но на этот случай, хоть ребята и шли с шутками-прибаутками, настороже оставались все. И автоматы далеко тоже не убирали.

Наконец они попали в свою берлогу. Миновав первый шлюз, они убедились, что дома все в норме – из динамика в углу потолка второй шлюз-секции раздался веселый женский голос:

- С возвращением!

- Дом, милый дом... – Барс с наслаждением откинул капюшон и... стянул с головы натуральный, пусть и модифицированный, рыцарский шлем! Затем снял и респираторную маску. Строго говоря, им предстояло пройти еще три шлюз-секции, но, раз их приветствуют, значит на базе все отлично, можно не нервничая снять шлем и маску – некому атаковать в голову.

Следом с радостным:

- Ура! Воздух! – от шлема избавилась высокая девушка.

- Воздух был и снаружи. – Барс проявил чудеса красноречия. – Белка, не бузи.

- Там был респиратор! А тут воздух! Грозой пахнет... Немного.

- Глюки? – поинтересовалась невысокая женщина, проходя мимо. – Лечиться надо.

- Не поможет, – хохотнул четвертый. – Бельчик – у нас уникальная шизочка нашего сводного оркестра!

- Ежик, будь лаской, ты ничуть не лучше. Белка, а ты под ноги смотри. Распашешь нос, будет не только больно и обидно, но ещё и необратимо. Ни врачей, ни пластических хирургов. Так что, под ноги, под ноги.

Ежик захохотал. Даже Барс улыбнулся!

Женщина вздохнула, махнула на них рукой и стянула шлем. Длинные пшеничные косы с первыми седыми волосками упали на покатые плечи. Спокойные карие глаза были чуть раскосыми. Кожа хоть и загорелая, но всё равно куда светлее чем у Белки.

На вид ей было двадцать восемь... тридцать два. Вряд ли больше. Зато меньше быть могло, в эти дни умирали быстро, и старели – на глазах. Белка выглядела младше. Девятнадцать – двадцать два. Где-то так.

Подскочив к старшей подруге, девушка дернула её за край защитного костюма.

- Надоело! Выпьем сегодня по стаканчику? Я готова даже распить бутылочку припрятанного коньяка.

- Не сегодня.

- Но... Барс, – оглянулась Белка на командора. – Может ты на неё повлияешь, нельзя же так отбиваться от коллектива?!

- Нельзя. Но кто ж меня слушать будет?

- Я! – девушка вздернула руку и засмеялась.

Двери второго шлюза с тихим шипением за ними закрылись, обнажая аккуратную комнатку с ящиками и встроенными шкафами. Раздевалка.

Тогда как остальные извлекали многочисленное огнестрельное оружие, Барс избавлялся от своего снаряжения.

Лег на свое место щит, в гнезда опустились клеймор, меч дао, армейский нож. На крюке повисли болас с наточенными дисками вместо положенных шаров. Арбалет и болты от него легли в положенную ячейку. Шлем лег на полку, а на вешалке повис плотный плащ, скрывавший шум и защищающий от дождя.

Дольше всего мужчина снимал личную защиту... Он был в натуральных доспехах, правда – кожаных. Все тело командира искателей было упаковано в броню из вощеной и вываренной кожи. Где-то толщина достигала сантиметра, где-то – только половины. Кожа была выкрашена в черный цвет, чтобы удобно было прятаться в темноте. И от зомби, и от людей. Еж предлагал шутки ради покрасить ему броню «под цвет шкуры», но Барс юмора не оценил. Жизнь дороже. 

Большая часть щитков крепилась спортивными резинками – такими крепили защиту в спаррингах разных восточных единоборств. В итоге получалось, что зазоров практически не осталось. Даже голенища берцов были охвачены кожаной броней. Как показывала практика – полусантиметровая вываренная кожа обеспечивает защиту не хуже стали, но весит намного меньше. 

В итоге у шкафчика остался крепкий мужчина, возможно за тридцать, хотя на самом деле третий десяток он не разменял. Волосы средней длины – слегка прикрывали уши – были темно-каштановыми, тоже с ранней сединой. Глаза серыми, а легкая щетина только добавляла солидности облику. Телосложение... спортивное, пожалуй, впрочем, другие в такой работе не выживали. Рост – выше среднего, что играло ему на руку, когда требовалось вступить в бой.

Переоделся он в свободные широкие штаны, да тонкую кофту, облегшую тело, как вторая кожа. Что до обуви – берцы мужчина сменил на легкие кроссовки. Окончание его переодевания ознаменовалось хрустом, с которым Барс потянулся. И однозначно подходящим его кличке рычанием-урчанием, сопроводившим это.

Белка, застывшая около своего шкафчика, нервно облизнула губы, тряхнула головой и засмеялась.

Видела не первый раз, а застывала каждый раз словно в первый.

Еж просто дернул ее за прядь волос.

- Проснись и пой, хвостатик!

Девушка взглянула на него и чуть смущенно улыбнулась.

Когда-то она бредила такими, как Барс. Ходила в группу исторической реконструкции, надеялась однажды взять меч в руки, а пока развлекалась только с луком и пращей. С пращей получалось лучше.

В прошлой жизни её звали Рита. Не самая умная на своём потоке режиссуры, не самая обаятельная и прилежная. Просто обычная девчонка, с обычной внешностью. Высокая, достаточно спортивная, с задорным хвостом каштановых волос, с синими глазами. С обаятельной ямочкой на щеке. Ей было двадцать один с половиной, когда на страну обрушилась первая волна апокалипсиса. Она была достаточно умна, чтобы отправить в эвакуацию родителей, из прикавказского городишка. Сама уже не успела. Появились военные, нужны были рабочие руки, острые глаза, нужны были умеющие обращаться с видео- и фототехникой. Она осталась.

Когда военные отходили, она попала в окружение, из которого ей повезло выбраться с беженцами. Но из той группы выжили только четверо незнакомых людей.

Барс. Она сама. Еж и ... Кама.

Если имя Барса Рита знала, как и имя Ежа, то своё настоящее имя Кама так и не назвала никому.

В компании, судя по виду, она могла быть и самой старшей. Еж был немногим старше самой Белки, но младше Барса.

Кама же...

Кто её знает?

О ней вообще мало что было известно. С ятаганом и своим псевдо-серпом она обращалась также умело, как и с тяжелым дробовиком. Невысокая, худенькая, спокойная, с тихим голосом и тяжелым характером.

Еж был снайпером. Среднего роста, смешливый, веселый, находчивый, всегда все превращающий в шутку, но при этом надежный. На него всегда можно было положиться, к нему можно было прийти выплакаться, и уйти с улыбкой. Никто не видел, чтобы он позволял себе грусть, тоску, уныние. Хотя, очевидно испытывал их, как и другие. Просто считал своим долгом поддерживать товарищей. А еще только он из их компании отслужил в армии в свое время. Барс по каким-то причинам этого избежал.

Скинув разгрузочный плащ и избавившись от дополнительного жилета, Кама куда осторожнее уложила в специальный блок пояс с гранатами. Она была одной из тех, кто считал, что свое тело не стоит оставлять зомби. А из ошметков твари никогда не вставали.

- Какие у нас планы на вечер? – спросила она, поднимая косы и укладывая вокруг головы в корзиночки.

- Отметить возвращение домой! – довольно заявил Еж, обнимая обеих дам за талию. Позволять Каме отлынивать он явно не собирался. Этот парень мог достать кого угодно!

Вздохнув, Кама, подняла ладонь парня, покачав головой:

- Есть желание порезаться опять? Серп я еще не сняла.

- Все ради твоей улыбки, незабвенная! – открыто улыбнулся парень, глядя на грозную леди.

- Да, да, балабол. Идите поставьте чайник. Или... Рыбка, слышишь? Поставь чайник? Безумно хочу кофе с молоком. И без сахара.

Барс, наблюдавший за всем этим, только хмыкнул. 

- Да и поесть бы не мешало. Еж, хватит девушек лапать, дай им закончить переодевание, да пойдем.

- Да-да, слушаю и повинуюсь, о грозноглядящий зарубатель нежити, – Еж покорно убрал руки за спину.

Кама, мягко повернувшись, отвесила ему легкий подзатыльник и вернулась к шкафчику. Белка прыснула и сбросив жилет, занялась тем, что следовало сделать давно – начала переодеваться.

А сверху, через системы внутреннего громкоговорителя, женский голос Рыбки сообщил:

- Ребята, ну, не первый же день вместе. Я как только засекла вас на границе уже поставила еду. Вы не представляете! Иваныч поймал с Костиком рыбу! У нас сегодня будет уха!!!

- Уха это хорошо... – веско сообщил Барс, привалившись к стене.

- Это просто круто! – подпрыгнула Белка, скидывая водолазку. По спине расплескались волосы, следом девушка расправила футболку, закрывая уродливый шрам у поясницы. – Скоро будет лето, рыбки будет больше. Ой... Рыбка, прости!

- Знаешь, я не каннибал, но от рыбы не откажусь! Идите сюда. Кама?

- Приду немного позднее.

Неожиданно зашумела система связи, и Рыбку прервал старческий, хрипловатый, но довольно бойкий голос:

- Эй, Барс, загляни ко мне, быстренько, тут рация ожила, тебя кличут.

- О, бегу, Иваныч. Начинайте без меня, – Барс действительно поспешил к Иванычу.

- Какие все деловые... – вздохнув, Еж потянул за собой Белку. – Побежали, а то все остынет!

Девушка кивнула.

Кама осталась в шлюзе одна. Села на низенькую скамейку, разматывая эластичные бинты с ног. Отставила в сторону ботинки, потом запрокинула голову на стену.

Планета вращалась, не останавливаясь, мир всё больше и больше сходил с ума, а горстка каких-то идиотов всерьёз надеялась выжить в этой обстановке.

Расстегнув рубашку от камуфляжа, женщина отложила её в сторону. Скользнула пальцами по почерневшему кольцу на шее, внутри которого были выбиты инициалы – символ обещания, которое так и не удалось выполнить.

Накинув сверху тонкий свитер, Кама поменяла военные брюки на домашние льняные, надела удобные мокасины и двинулась в зал, который стал очень быстро общей столовой. Зал, в который все тянули из города мелкие и крупные вещицы, чтобы сделать его хоть немного уютнее, хоть немного похожим на дом, которого больше не было ни у кого.

Только эта военная база, построенная на случай атомный войны, служила для них последним пристанищем. Последним – потому что, уходя, они могли и не вернуться обратно...

 

…Спустя несколько минут они все собрались в столовой.

Всего на базе жило семь человек. Четверо – искателей, выбиравшихся на дело, на улицы мира, который больше не был дружелюбен к человеку.

Иваныч – одноногий старик, обладал в меру ехидным характером, в свое время был зловредным курильщиком и алкоголиком. Мастер на все руки, человек с золотой головой – он мог заставить работать вообще всё, что в принципе работать может. Самые сложные вещи после его ремонта работали как часы, а вели себя – как шелковые.

В прежней жизни Иваныч был не особо нужен ни своей жене, ни семье сына. Спивался, медленно катясь к концу.

Ему было шестьдесят, когда на Россию обрушилась вторая волна апокалипсиса, когда зомби перешли через хребет и обрушились на территорию, разрушив жизнь людей до основания. Люди бежали из городов в маленькие села, поближе к земле, которая могла прокормить… поближе к своей смерти.

В тот день, когда всё случилось, Иваныч пил на сеновале. Забравшись на груду сена, методично нажирался чистейшим деревенским самогоном. Заснул… Он проснулся ночью, сполз вниз и наткнулся на зомби. Двустволка, с которой он не расставался – выдала яркий огненный всплеск, отстреливая зомби голову.

Второй не вылез – выполз откуда-то сбоку и вцепился Иванычу в ногу. У него было несколько мгновений, чтобы принять решение. Топор, которым днем зарубили последнюю курицу, на этот раз опустился на его ногу. Он до конца ещё не протрезвел, мир воспринимался очень вяло, плывуще, а ещё алкоголь сработал как анестезия. Второй раз, пока старик корчился от боли – топор опустился на голову зомби, разрубая её.

От ещё подергивающегося тела он полз.

Его семья помогать не стала. Не поняли, что случилось. Жена раскричалась. Сын спал пьяным сном…

Иваныч свалился в собственный погреб. Жена сверху крикнула: «Вот и охладись там, старый дурень!». Русская женщина – страшная женщина. Она ковырнула сверху старый шкаф из цельного дуба, закрывая ему единственную дорогу наверх.

И тем самым спасла ему жизнь. Когда очнулся – ногу прижёг порохом, чтобы не пошло заражение. Выбрался же он, когда уже и дом сгорел, и его родные разгуливали по улицам бывшей деревеньки в мертвом виде. Они были бы очень рады съесть его, но … за несколько дней в холодном погребе некоторые взгляды на вещи пересматриваются очень быстро. Иваныч их убил. Он создавал ловушки, ставил силки, и убивал всех, кто поднялся одного за другим, благо их было очень немного. Потом сделал себе костыль из деревяшки и ушел.

К команде Барса прибился случайно.

Они набрели на брошенный домик в лесу, где отдыхал после тяжелого дня старик... и Ежу чуть не снесло голову одной из ловушек. Когда же искатели пробрались в дом, в лица им смотрело сразу три ствола – двустволки и армейского дробовика. А хмурый старик недовольно спрашивал, чего они тут забыли.

Переговоры на себя взял Барс, выгнав остальных членов на улицу – охранять. Где-то бродили сразу трое зомби.

В ту ночь ночевали они в этом домике, а через пару дней вернулись за Иванычем на джипе.

Так их стало больше.

Чем Барс уговорил Иваныча присоединиться, никто не знал, но этот отличный старик, завязавший с водкой, стал ценным членом команды.

Как говорил сам Иваныч, он не пожалел, что присоединился к их веселой команде.

Последними – пару месяцев назад, в команду вошли Рыбка и Костик.

По-русски, Рыбку звали Наташа, она была веселой молодой женщиной, прибывшей в гости к родной сестре своей мамы. Так она здесь и осталась. Веселость стала немного напускной, в глазах поселилась тоска. Но в отличие от остальной семьи – они с Костиком выжили. Просто потому, что пошли в лес. Собирать грибы. Когда зомби напали на деревню, они были далековато от дома.

Когда вернулись... нашли только горящие дома.

В последние месяцы второй волны, когда стало понятно, что всё, страна падает, те, кто оставался в живых – поджигали всё, до чего дотягивались...

Чудовищная мера хоть немного сдерживала продвижение зомби.

Пожар двоюродные брат и сестра увидели издалека. Рыбка кинулась к дому, Костик – схватив её за руку, прочь от него.

Начало зимы они провели на охотничьей заимке. Их запасы уже подходили к концу, да и зомби вокруг стало намного больше, когда их нашла команда Барса.

В этот раз обошлось без стволов в лицо, что несказанно всех порадовало.

Костик, как истинно деревенский подросток, взял на себя заботы о зимнем саде и о маленьком подворье, которое удалось завести на территории военной базы. Ничего особенно – всего лишь несколько кур и две козы.

Наташа – Рыбка, смеялась и говорила, что им жизненно необходимы ветеринарные учебники, а ещё – ветеринарный институт, чтобы утроить козам искусственное оплодотворение.

Более рассудительный старик просто предложил поискать еще животных, которых не заразили, чтобы расширить ферму.

С его же легкой руки была доведена до ума система очистки зала фермы. Впрочем, команда потом недели четыре вспоминала, как им пришлось привозить на базу землю!!! В мешках.

Но, никуда не делись, привозили. Рассыпали. Высаживали семена.

Первые всходы домашнего клевера ещё только появились, были неуверенными, но Рыбка говорила, что теперь этого будет достаточно. И хоть на её факультете общей биологии многого им по травоведению не додали, то, что она изучала сама – хватит, чтобы не дать умереть животным.

А остальному научит практика, ну и учебники, которые приносили искатели.

С электричеством на их базе было хорошо – свой ветряк давал достаточно, чтобы и работали инструменты Иваныча, и чтобы на кухне все функционировало, как ему положено, и что было куда важнее, чтобы в зимнем саду и на ферме постоянно было нужное количество света и тепла.

Но вот в компьютерах, которые были здесь установлены, информации толковой было очень мало. Искатели приносили с собой внешние жесткие диски, внутренние диски – всё, что угодно. Информация сейчас тоже была дорогим товаром. Так что, когда Иваныч не колдовал над техникой, он изучал содержимое дисков, флэшек и прочих носителей данных.

А еще кто-то один постоянно дежурил у мониторов камер внешнего наблюдения.

Возможно, троих людей для этого было мало, но Искатели не жаловались, да ещё и не особо хотели впускать кого-то в свой маленький мирок.

Их дружба уже прошла испытание огнем и медными трубами. Они разделили между собой хлеб с солью.

Непроверенные люди могли стать смертью. А всем... Всем не поможешь...

Налив себе чашку чая, после неожиданно сытного (в первый... за месяца два? три? ужина) Кама поинтересовалась у задумчивого Барса:

- И? Что случилось?

- Ежа отныне буду звать дятло-вороной, – произнес командир помедлив. Он пришел, когда все уже почти доели, и все это время молчал. – Звонили вояки. Для нас есть дело, и им это настолько нужно, что полкан согласился на все.

- На все? – Белка отложила в сторону книгу. – Подожди, минуточку! А что они хотят?!

- Караван беженцев, нужен проводник до базы, которая за Пермью. Караван крупный, два армейских грузовика под завязку.

Кама промолчала, хладнокровно помешивая кофе в своей кружке. Наташа ахнула, прижав ладонь к губам, и даже Белка как-то потускнела. Еж молча потягивал чай, впрочем, его молчание было красноречивее слов.

Барс никого не торопил, спокойно доедая ужин.

- Что ты запросил, Барс? – спросила Кама, словно разрывая цепь тяжелого молчания.

- Информацию. Карты, которые есть в одном экземпляре, защищенные диски с базы, документы такого же характера. Ответ нужен через час.

Наташа молчала. Костик вообще никогда не принимал участие в разговорах, да и Иваныч тоже не вмешивался, когда принималось решение.

Белка вздохнула, запустила пальцы в волосы, растрепала.

Она была против. Никакая оплата не стоит такого риска! Но... Люди... Информация. И Барс, кажется, хотел помочь...

- Я против, – сказала Кама равнодушно.

- Как у них с охраной, Барс? – подал голос Еж.

- Четыре джипа. Пулеметы и прочие радости жизни. Патроны в достатке. Идут аж с Сочи, так что пороху наелись.

- Я за, – с этими словами снайпер вернулся к чаю.

- Белка? – Барс не голосовал, пока не выскажутся все. Если он видел, что его голос создаст равенство – каждый должен был аргументировать свое мнение, то есть постараться убедить других. Впрочем, высказаться и так мог любой.

- До какого именно убежища они хотят дойти? Чего их вообще несёт в Пермь? Там убежище полностью было разрушено, когда военные отступали. Точнее, – Белка прикусила губу. – Там оказались внутри зараженные... и убежище превратилось в ловушку. Разве они не знают об этом?!

- Им нужен отдых и техосмотр. До следующего пункта боятся не дотянуть. А про убежище не знают. Те идиоты не рассказали о том, что оставили после себя.

- Тогда вести их в Пермь – только на убой, – Кама, вытащив из кармана пилочку, начала медленно подпиливать короткие ногти. – Где они сейчас?

- У Чернушки.

- Там есть неплохая грунтовка, – заметила Наташа тихо. – Идёт до Красноуфимска. Оттуда можно выехать на трассу Е22. По прямой там .... девяносто четыре километра. До трассы еще шесть.От Красноуфимска до Первоуральска, где есть действующее убежище – они пробивались в эфир пару дней назад, ещё сто семьдесят пять километров. Всего получается... двести семьдесят пять. Они столько могут проехать?

- Я против, – снова повторила Кама. – Нам до Чернушек этих минимум четыре часа. Раньше девяти утра выезжать – самоубийство. Значит, мы будем там в час дня. Добавим, что нам нужно будет там подзаправиться, перевести в боевое положение пулемет на автомобиле. Два часа. Грузовики максимум могут двигаться со скоростью сорок кмч. При самом изумительном и гладком раскладе – это семь часов. Мы с вами отлично знаем, что так не бывает. Десять ближе к реальности, куда как ближе. Соответственно, это двенадцать ночи. Твари выползают из своих нор на запах еды в восемь вечера. Четыре часа обороняться от них, чтобы приехать к закрытым вратам убежища в Первоуральске? Сдыхайте без меня.

- Есть еще два варианта... – подал голос Еж. – Первый – разбить караван на части и обороняться в нескольких зданиях. Второй. В Комарово есть убежище не военное, а сделанное местными это еще девяносто два километра от Красноуфимска, на круг двести выходит.

- И как оно? – отозвался командир.

- Неплохое, надежное. Если нет больных – прожить можно. Только у меня вопрос.

- Какой?

- Если им нужен проводник, какое нам дело до того, что будет в убежище, и далее? И да, минус того убежища – для нас там ничего толком быть не может, а каравану, я так понял, платить нам нечем...

Кама ухмыльнулась:

- И это говорит Ежик! Ежик, душа моя, иди, расцелую!

Еж действительно подъехал на своем стуле к Каме. А нечего упускать случай!

Чуть повернувшись, Кама напомнила:

- Расцелую, помнишь? – и потянулась через спинку своего стула. На её губах был тонкий слой губной помады, пахнущей малиной. И цвет у неё был хоть и нежный, но всё равно едкий. Она оставила отпечатки везде, где дотянулась – на щеках, на носу, на лбу, на шее.

И отстранилась с видом человека, которому сделать ближнему гадость – в радость.

- Вот в кого ты такая злыдня? – Еж вздохнул и принялся оттирать лицо платком от гадости. – Я к ней со всей душой, а она туда плюнула, да еще и высморкалась до кучи...

- Ну, Ежик, – женщина засмеялась, – ты такая душка, что невозможно устоять!

- Фыр, – оправдывая свое прозвище, нафыркал на женщину снайпер, и даже топнул слегка.

- Да-да, так, – взглянула она через плечо на Барса. – Двое за. Один – против. Ты что решаешь?

- Я... не знаю. Думаю. С одной стороны я не возражаю помочь им. С другой – если рисковать, то за что-то стоящее для нас, а я не вижу таких вариантов. Итого у нас тупик...

- Правильно, – согласилась Кама. – А это значит, что нужно отказаться!

- Нужно, не спорю. Но у нас ничья, так что надо чтоб кто-то сменил позицию. Давайте думать, вспоминать, что упускаем.

- Как они собираются заплатить? – тихо спросила Белка. – Они же не могли сказать, «забирайте, что хотите в Пермском убежище»?

- Примерно так они и сказали. Кроме провианта, медикаментов и того что необходимо каравану для продолжения движения. Полагаю, командиру каравана будет велено все толковое объявить необходимым.

- И даже дали пароль от закрытой секции? – мягко спросила Кама.

- Нет, конечно. Но и мы пока не согласились, чтобы его требовать, – качнул головой Барс.

- Ну, значит, тогда это вообще не имеет смысла. Помогать кому-то... – Кама злобно прищурилась, потом вздохнула. – Ладно. Я неадекватно воспринимаю ситуацию. Просто ненавижу военных. Скажете, что мы в деле – я пойду. Но мое личное мнение останется неизменным. Военным помогать не стоит. Сдохли бы они все, и кра-со-та!

- Пояснений, я так понимаю, не будет? – спросил отмывшийся Еж. – Кэп не давай ей больше искать косметику! Я еле оттер эту гадость...

- Зато умылся, – ответил Барс.

- Я и так умывался перед едой. Я чистоплотный зверь.

Белка и Рыбка засмеялись, невольно разряжая атмосферу. Кама взглянула на Ежика, добродушно хмыкнула, поднялась:

- Расскажете потом, что решите. И если собираться, то во сколько и куда. Хотя... с вами хоть в ад, в хорошей компании и там не скучно будет. Или мы уже в аду?

Дернув плечом, она потянулась и двинулась к дверям. Проходя мимо парня, на мгновение застыла, наклонилась и накрыла мужские губы, в жарком, собственническом поцелуе, выпрямилась и ушла.

Барс этому усмехнулся, затем задумчиво посмотрел на оставшихся.

- Костик, как у нас с кормовой базой для скотины?

- Средне, – пробормотал мальчишка. – Иваныч сказал, что сделает вентиляцию получше в сенной. Иначе сено сгнить может...

- Ага... А по объемам?

- Три стога сена. Два рулона сена ещё остались. И свежая трава для кур.

- Ясно... – еще подумав, Барс усмехнулся. – В Первоуральском были неплохие сельхозбазы... Насколько я помню, они и сохранились. Мы можем согласиться довести караван туда, а в оплату взять нужных нам зверей, надо только решить, кого и сколько. Довезти их, если иметь прицеп, труда не составит... вопрос будет только с переправой здесь, но его, думаю, мы решим. Караван большой, дорога не самая простая, так что оплату мы можем затребовать серьезную. Если нам встретиться с караваном к вечеру, переночевать с ними и рано поутру двинуть – к началу времени нежити как раз доберемся. Там ночуем и – ходу домой.

Белка задумалась. Наташа наоборот разулыбалась, потом и засмеялась вовсе:

- Я бы не отказалась от коровы.

- Да уж, козье молоко на любителя... – Еж хмыкнул. – В принципе да... соорудить прицеп нам есть из чего, можно сразу его сделать... в нем же и переночевать с караваном – чем не палатка? Даже надежнее.

- Нам точно надо разживаться второй машиной... – вздохнул Барс. – Белка, твое слово?

Девушка задумалась, потом кивнула:

- Кама с нас упадет. Но мы и людям поможем, и, что более важно, себе.

- Угу. А после этой вылазки будем отдыхать, отсыпаться и прочие радости жизни, – Командир поднялся. – Ладно, колючий, топай к Каме, доноси до нее итоги голосования... только не всю ночь, завтра дел по горло.

- Вроде и дело поручил, и все равно гадость сказал... Интересно, мы вместе собрались именно из-за этого общего навыка? – Еж усмехнулся, чмокнул в щеку оставшихся девушек и пошел исполнять поручение командира. Судя по его лицу, он собирался действовать так же коварно, как и Кама... если у него вообще что-нибудь получится с ней сделать!

- Отдыхайте, а я пойду общаться с вояками... век бы их не видел. – Барс качнул головой и пошел обратно к рации.

Белка проследила его тоскливым взглядом, мысленно махнула рукой и поднялась тоже:

- Пойду, учебники полистаю, – пробормотала она. – Хоть какой толк будет.

Костик и Рыбка начали убирать со стола. И хоть в убежище стояла даже посудомоечная плита, Наташа считала, что куда лучше мыть посуду вручную песком (и не тратить дефицитные средства, что тоже было очень важно).

Оставшись один, Иваныч, так и не сказавший ни слова, поднялся, тяжело опираясь на трость, и пошел к себе. Он уже понял, что и ему светит немало работы утром – если они собрались сооружать прицеп, нужно обеспечить и его приемлемым минимумом электрики. Ежу понятно, что он будет не одноразовым, а постоянным.

База погрузилась в сон, но это только казалось...

Глава 2

Беженцы

Беженцы нервничали. Караван не тронулся утром дальше, не тронулся и днем. Люди дергали солдат, пытаясь узнать – почему они не двигаются? Неужели поломка?

Солдаты отвечали одно и то же – должны подъехать проводники, а пока у людей день отдыха от тряски в кузовах машин. Люди дня отдыха не хотели. Людям было страшно. Да их окружал забор, но все равно расслабляться было нельзя, шуметь – тоже. 

Майор сидел у себя, полудремал над книжкой. Он серьезно волновался прошлым вечером, пока полковник искал и уговаривал Искателей. Нашел. Уговорил. Они должны были подъехать этим вечером, а рано утром караван должен был двинуться дальше. Разумеется, помощь была не бесплатной, но Искатели не требовали ничего, что было нужно каравану, не потребовали они и ничего непосильного. 

Теперь майор нервничал – а вдруг не придут? Или погибнут в пути? Связи с ними не будет, пока не приедут лично и не получат на время рации. А еще полковник сторговал у них для него элемент питания для телефона... 

Майор не знал подробностей – разговор был коротким, экономили энергию. Сегодня он должен будет отчитаться, пришли ли проводники.

Дурные мысли достигли уже своего предела, когда к майору Корнилову быстрым шагом вошла запыхавшаяся женщина. Лейтенант Мурашова. Одна из тех, кто действительно относился к числу военных и в прежней жизни. А вот звание получила уже здесь. Рано ей было бы в той, нормальной жизни, продвигаться по служебной лестнице. Рано.

- Андрей Петрович, разрешите доложить?

 – А?.. Да, Оля, что случилось? Отдышись... – слегка опешил офицер.

- В прямой видимости от входа в лагерь только что появился человек! Наши караульные вообще не поняли, откуда он взялся! Так и зомби пропустить можно было! Его лица не видно, он стоит и просто ждет. Назвал вашу фамилию и звание, сказал, что не войдет в лагерь, пока вы к нему не выйдете.

- Ого... Караульные спят что ль? Вооружен?

- Нет, не спали. Он просто появился откуда-то! Они испугались, чуть стрельбу не открыли. Идиоты! Понабрали юнцов, – вскипела Ольга, а потом успокоилась. – Как будто был выбор... Простите, товарищ майор. Вооружения не видно. Он в плотном плаще. Лица не видно, под капюшоном что-то вроде... маски? А ещё – гость со щитом. Это всё, что можно сказать точно.

 – Хм... Ладно, схожу, посмотрю... Пусть стрелки будут готовы его снять, если вдруг что... мало ли, – мужчина поднялся, поправил портупею с оружием.

 Ольга Юрьевна кивнула:

- Я лично буду на вышке.

- Спасибо, – Андрей Петрович благодарно кивнул и пошел к посту охраны, откуда доложили о странном человеке.

Барс стоял на дороге и ждал. Он не нервничал – если вояки вдруг решат пострелять – он без проблем примет выстрелы на щит и уйдет. С такой дистанции стандартные автоматы ему были не страшны – попади еще. К тому же его прикрывал Еж с винтовкой.

Послушавшись предостережений Камы, Барс решил выйти сначала самому, поговорить с майором, и только потом приводить своих людей.

Он стоял и ждал, пока не увидел невысокого мужчину в форме, приближающегося к нему. Мужчина был вооружен – пистолет на поясе остался, но автомат он демонстративно сдал дежурным на посту.

«Молодец», – отметил Барс. Сам он был с полным оружейным набором и в броне.

- Майор Корнилов, Андрей Петрович. С кем имею честь..? – Отдал честь офицер.

- Барс. Командир отряда Искателей, – коротко отрекомендовался искатель.

Корнилов всматривался в темноту под капюшоном гостя, пытаясь увидеть лицо. Увидев там стальное забрало шлема, мужчина несколько опешил. Да и присмотревшись он удивился снаряжению гостя.

- Вы – проводник, которого обещал полковник... он называл ваше... имя, – все же нарушил тишину майор. – Могу я увидеть ваше лицо?

Барс кивнул и, скинув капюшон, поднял забрало шлема. Андрей Петрович увидел лишь глаза, остальное было скрыто респиратором.

- Я не снимаю шлема вне безопасных мест, – пояснил негромко Барс.

- Хорошо... Эм... черт, ощущаю себя как-то неловко. Вы один?

- Нет. Вы подтверждаете наши договоренности с вашим полковником?

- Да... Только он не рассказал конкретики.

- Понятно. Тогда укажите, где нам припарковаться, и мы введем вас в план поездки. 

- Идемте... – кивнул майор, разворачиваясь и направляясь к лагерю.

- Минутку, – не оборачиваясь, Барс поднял руку и сжал кулак, потом разжал и два раза махнул в сторону лагеря одной кистью. Он не знал, но чувствовал, что на вышке щелкнул предохранитель винтовки, и затаила дыхание Ольга, когда он поднимал руку. 

Где-то фыркнул двигатель и на видимое пространство вырулил автомобиль с внушительным, но явно самодельным прицепом. Крытым.

Машина остановилась всего на мгновение, и с подножки на землю спрыгнула невысокая фигура с тяжелым дробовиком на плече, вгляделась в майора Корнилова.

Под шлемом этого было не видно, но Кама расплылась в горькой усмешке. Она знала этого человека, он знал её...

А теперь она будет помогать ему в работе.

Мир жесток.

Раньше, когда ... когда все было лучше и мягче, мир сталкивал случайно близких людей или тех, кто мог такими стать. Сейчас он сталкивал врагов или тех, кто алкал чужой крови.

Она могла поприветствовать Андрея, посмотреть, как расплывется по его лицу серый цвет отчаяния, но... промолчала.

Это было в прежней жизни. В нынешней она была членом команды Искателей.

Правда уже была похоронена в могиле с мужем... С пустым гробом...

 – Езжайте за нами, – негромко бросил Барс оставшимся в машине.

 Из окна машины высунулась рука в перчатке, изобразила быстро несколько последовательных жестов.

«Поняли. Будем настороже. Прикроем».

Мужчина кивнул и пошел за майором.

На посту парнишки с автоматами хотели было что-то сказать Искателям, но наткнулись на взгляд Барса и подавились словами.

Корнилов же повернулся, помялся:

- Ваши люди не заражены?

- Нет. Мы не снимаем броню на улице, – ответил командир отряда.

- Ладно... – подумав, офицер осознал, что выбора как такового у них попросту нет. – Паркуйтесь там... да и подходите в мою палатку, поговорим.

- Хорошо, – лаконично отозвался Барс, запомнил, на какую палатку им показали, и повел машину к месту стоянки.

Когда машина уже припарковалась, и Ежик покинул свою позицию, Кама, оглядевшись по сторонам, чуть передвинула ближе дробовик:

- Нам здесь не рады.

- Угу. Страхом все пропитано... – кивнул Барс. Затем, помедлив, сказал так, чтобы Белка с Ежом не слышали: – Ты его знаешь, – интонацией командир показал, что не будет допытываться, если она не хочет рассказывать, а упомянул это для другого.

Кама пожала плечами:

- Служака. Хороший. Умный. Усталый. Ненавижу.

- Ждать подстав?

- Нет. Свое дело он знает чуть более, чем на «отлично», но если понадобится помощь – на него просто не стоит рассчитывать.

- Понятно. Значит работаем так же – вляпаются, не наше дело. Наше дело показать дорогу, – помедлив, он незаметно коснулся руки женщины. – Все в порядке?

- Очень хочется его убить, – рвано сказала Кама. – Он мог помочь. Не помог. Но я не буду. Это прошло... Я похоронила ту, что хотела его убить. В том же гробу, что и человека, которого она любила, и которого ей не вернули, потому что он превратился в монстра.

- Если на него нападут... не трать патроны, – понимающе кивнул глазами Барс. 

- Спасибо, – донеслось благодарное, а потом Кама шагнула к Ежику. – Расскажи что-нибудь? – незамысловато попросила она.

- Что тебе рассказать, незабвенная? – тепло отозвался Ежик. – Сказку, анекдот, хокку? 

- Давай ... анекдот. Про то, как небо съел кот, а потом прилетел дракон, разогнал всех рыцарей, женился на некромантке... и... нет. Это получается какая-то неправильная сказка.

Ежик тихо рассмеялся.

- Да, но мне нравится! Продолжай!

- Не буду, – категорично отозвалась Кама, потом по голосу стало понятно, что она улыбается. – За один поцелуй, у меня новая фиолетовая помада, по одной новой строчке!

- Ох... На что только не пойдешь, ради такой чудной сказки... Но кэпу потом ты будешь объяснять, почему я фиолетовый!

- Сторожите машину, а мы с Белкой пообщаемся с местными, – негромко сказал Барс. Всем было понятно, что им просто дают спокойно побыть вдвоем, но формальности были соблюдены.

- Есть, – отозвалась Кама, возвращаясь к машине ближе и садясь на капот.

Ежик же подошел, и встал напротив нее, незаметно проведя ладонями по ногам женщины, затем подмигнув сквозь шлем.

- Ну, где сказка!?

- Дома. Сказка. Вино. Лед. Арбуз. Найди мне мороженицу, Ежик?

- Все ради твоей улыбки, Кама, – с улыбкой ответил снайпер.

- Договорились!

Белка, чуть обернувшись, взглянула на Барса:

- Я не думала, что она может быть такой...

- Я тоже, – ответил он тихо. – Пусть будет такой лучше.

- Думаете, – немного грубовато спросила Рита. – От этого повысятся её шансы на выживание?

- Да. Она перестанет искать смерти, – в том же тоне ответил Барс. – Всем нам нужно за что-то держаться, только это не дает нам умереть.

- А что её искать... Выйди за убежище и будет... Прости, Барс... Я немного... Что-то я.. не в своей тарелке.

- Что с тобой?.. – Насторожился мужчина. 

- Не знаю... Встала не с той ноги, такое иногда у женщин бывает, знаешь ли.

- Бывает. Но держи себя в руках. Не хочу никого из вас терять.

- Барс... – Белка сбилась с шага, взглянула на него растерянно.

- М?.. – мужчина чуть повернул голову, посмотрев на девушку.

- Ты... Нет... Мы почти пришли.

- Угу. Пойдем. Не волнуйся, Белочка, – улыбнулся вполне тепло Барс... и тут же построжел, заходя в палатку.

Внутри было всего трое. Во-первых, майор Корнилов. Во-вторых, рядом с его столом сидела женщина. Ещё один парень торчал у дверей.

- Ольга, – представилась женщина. – Старший лейтенант Мурашова. Парень за вашими спинами – наш особист, Евгений.

- Младший лейтенант Пафнутьев, – суховатым голосом отрекомендовался парень. – Отвечаю за безопасность внутри каравана.

- Барс, командир отряда, – коротко отрекомендовался мужчина. – Белка, наш водитель и спец по огневой поддержке, – говорил он спокойно и негромко, как всегда, казался вполне расслабленным, но уже успел отметить, кто где стоит, и как их ликвидировать, если что. Привычка, спасающая жизнь при их работе... Зомби в поддавки не играют, увы.

- Насколько мы поняли, вы должны довести нас до Пермского укрытия, почему неожиданно вы прибыли поздно? Мы могли бы добраться вовремя, даже если бы выехали в обед, – сразу взял быка за рога особист.

- Начнем с того, что поняли вы все совершенно не верно, – совершенно спокойно ответил Барс, даже не обернувшись. – А еще буду признателен, если вы будете с своими коллегами, а не в тени за спиной. Я предпочитаю видеть, с кем говорю... или не говорить, с теми, кого не вижу, – добавил он, после краткой паузы.

Особист нахмурился.

Ольга спрятала улыбку в ладони, а потом парень шагнул из тени.

Он действительно был молод – сопляк, молоко на губах не обсохло. Двадцать, двадцать два?

С совершенно волчьим взглядом, в котором полыхало недоверие, и где-то на дне зрачков серых глаз притаилась ненависть. Волосы Евгения были короткие, встрепанные, на лице щетина, но ещё не борода. Сам худощавый, кости да мослы, и больше ничего.

- Что мы поняли неверно? – спросил он сердито.

- Все. От и до. Правда, признаю, это не ваша вина, а идиотов, которые были там до вас. Пермское убежище – ловушка. Туда действительно не сложно попасть, и оно не далеко, но шансов уйти живыми нет. Оно кишит Измененными. 

Ольга ахнула, особист грязно выругался.

- Откуда у вас такие сведения?.. – подал голос Корнилов. Он сдержал нецензурную брань, которая рвалась с языка.

- Я там был относительно недавно. Ваши коллеги бросили там немалое количество зараженных, так что зомби не вокруг, они внутри убежища. их можно, в теории, оттуда выбить, но не мне вам рассказывать, сколькими жизнями придется заплатить за это. У вас столько просто не наберется людей. 

Особист сплюнул:

- Врете же.

Барс пожал плечами.

- Я могу нарисовать на вашей карте проходимый путь туда, но после этого мы уедем. Я не поведу свой отряд на корм тварям, которых наплодили такие же, как вы.

- Вы не смеете так говорить!

- Я смею все, что можно человеку, кто смеет больше – тот не человек, – равнодушно ответил Искатель цитатой из Шекспира. – Итак, вы продолжите истерику, или мы перейдем к делу, ради которого и собрались?

- Давайте все успокоимся и перейдем к делу... – опять подал голос майор. Любимая тактика особиста не работала на этих людях. Они были холодны, собраны, спокойны. Более того, они выбили из равновесия его, заставили защищаться и потерять нить беседы. – Что вы предлагаете?

- Завтра рано утром мы трогаемся и едем к другому убежищу, оно цело и в состоянии принять вас. Если ничего не случится – на границе ночи мы будем на месте. Ваша техника выдержит двести километров еще?

Вместо ответа, Андрей Петрович бросил на Ольгу короткий вопросительный взгляд.

Старлей задумалась, не спеша отвечать вот так сразу:

- Какие дороги?

- Хорошая, накатанная грунтовка, а потом шоссе... вот оно не везде в идеальном состоянии.

- Тогда без проблем. Двести километров – это наша стандартная дневная... мерка. Что на том конце?

- Военное убежище. Обитаемое, если ничего не изменилось.

- А могло? – тихо спросила Ольга.

Барс пожал плечами очередной раз.

- Сейчас обстановка меняется молниеносно. Но они там очень удачно сидели, нежити не по зубам. 

- Ясно... И какой маршрут? – майор подался вперед.

- Белка? – чуть повернул голову Барс к спутнице. 

Шагнув вперёд, девушка расстелила перед майором Корниловым подробную карту автодорог.

- Вот здесь, – отчертила она ногтем линию: – можно проехать. Из Чернушек мы выедем сразу же на восток, вначале поедем по асфальтной дороге, но она проходит через поселок Октябрьский. Нам это не подходит, к тому же посёлка там нет. После... авиа-то ударов. Мы свернем на грунтовку вот здесь. В Красноуфимске будем через 3 часа где-то. Потом пять часов с половиной нас ждет по основной трассе. Выезжать будем в десять утра.

Мы впереди. За нами одна конвойная машина. Потом грузовик с беженцами. По бокам две конвойных, еще один грузовик и последняя конвойная машина. Сигнала три. Красный – всем остановиться, приготовиться к немедленному бою. Синий – максимальная осторожность, возможность нападения – всем смотреть во все глаза. Желтый – топить газ по максимуму, иначе не удерем.

- Сигналов слушаться без раздумий и споров – если мы сигналим, значит так надо, и малейшая ошибка будет стоить вам жизни, – добавил Барс. – Если вы не готовы к такому – нам лучше расстаться сразу, а вам разбираться с маршрутом уже самостоятельно. 

- Готовы. Утром вам выделят рацию для связи с нами, – подвел итог разговора майор.

- Радио? – спросила Белка. – Если да, на каких вы частотах пробиваете?

- Да. Вот, – написал цифры Корнилов на уголке карты.

- Точно, военные стандартные частоты. Слушают любые заинтересованные, – Белка вздохнула. – Поменяем. Хотя бы пока мы не доведем вас до убежища.

- Это совершенно невозможно, – перебивая начальство, заговорил особист.

Ответом ему был несколько недоуменный взгляд командира Искателей. Барса поражала неадекватность этого мальчишки. Он едва ли был старше Белки, но вот мозги его явно были где-то в детском саду...

- Думаете, нас могут слушать?.. – нахмурился Корнилов.

- Да не могут, а гарантированно слушают. А из-за детских истерик попасть в засаду мне как-то не улыбается, – фыркнул Барс. – Так что у вас большой выбор – перестраховаться, или потом не жаловаться, если кто-то решит поживиться. Время-то нынче не для слабонервных.

- Вы не понимаете! – Евгений шагнул вперёд, отрывисто махнув рукой. – Это глупости! Это... чушь какая-то!!!

- Аргументированные возражения есть? Кроме воплей обиженного ребенка, – прохладно поинтересовался Барс. – Или товарищ особист, напротив, надеется, что кто-то нас услышит?..

- Да как вы! – парень дернулся, сердито отмахнулся и выскочил из палатки.

Ольга вздохнула:

- Этого следовало сделать с самого начала. Мы поменяем частоты.

- И как у вас таких истеричек в СБ берут... – негромко произнес Искатель. – Как вы живы-то еще... Мой вам совет – закатайте его в спальник и положите в багажник на завтра. Лично мне будет спокойнее, если под ногами не путаются такие неуравновешенные типы...

- В багажник не получится, – улыбнулась открыто ему старлей. – Но мы попробуем сделать так, чтобы завтра ему было ни до чего и ни до кого.

- Это кольцо в нос и бегом за колонной?.. Мудро, – усмехнулся Барс. – А серьезно – если он не будет лезть, будет действительно лучше. Завтра будет не до осаживания зарвавшихся детей с горой комплексов – промедление может погубить всех. Так что мы надеемся на ваше благоразумие, – уже гораздо мягче закончил мужчина.

- Спасибо. Мы постараемся оправдать ваши ожидания, – ответил Корнилов. – Завтра к десяти будем готовы стартовать.

На этом встреча была закончена. Из палатки Барс и Белка вышли с Ольгой. Она же и спросила:

- Вам нужно размещение? Может быть, что-то из оружия, патроны?

- Нет, у нас все есть. Спасибо, – качнул головой мужчина. 

- Тогда на этом я вас оставлю. Мне надо дойти к техникам. Доброго вам вечера.

- И вам. Приятных снов, – когда же они с Белкой были достаточно далеко, мужчина спросил негромко: – Ну как они тебе?

Белка пожала плечами:

- Особист меня напрягает, – пробормотала она тихо. – Майор этот – темная лошадка, а ещё служака, для которого кодексы всё и немного больше. Единственная нормальная среди них – эта Ольга.

- Мне тоже так кажется. Нехорошее у меня было ощущение от этого парня. Если завтра что-то случится – не ждем от них помощи, действуем так, как действовали бы в одиночестве. Не удивлюсь, если нами запросто пожертвуют.

- Обойдутся! Нами жертвовать ещё не хватало. О! А палатка уже стоит. Поиграем в карты?

- Да, можно, – кивнул Барс. – Надо же развлекаться?

- Надо. Чтобы время быстрее прошло, – Белка оглянулась на палатку, из которой они вышли. В ее тени стоял тот самый молодой парень. И от его взгляда по спине пробежали ледяные мурашки...

Человек человеку – волк.

В таком лагере еще и волк голодный...

В голову пришло, что хочется быстрее вернуться на базу и забыть обо всем, как о страшном сне.

Но путь беженцев и искателей только начинался.

Всего восемь часов до Первоуральска могли стать чем угодно: легкой работой, проблемами или новым кругом ада...

 

…До утра все было вполне спокойно. Зомби так и не напали за всю ночь, что было немалой удачей.

Впрочем, часовые не спали. Эта милая армейская традиция пропала, когда врагом стали мертвецы.

И именно благодаря их бдительности тревога была поднята вовремя, когда первый Искаженный еще только показался в поле зрения одного из караульных.

Всё-таки привлеченные запахом еды, зомби двигались к маленькому огороженному лагерю со всех сторон. Поднятые на ноги тревогой, беженцы бегали по лагерю, пытаясь помочь – хотя больше мешались.

Что касается проводников, они были совершенно спокойны, собраны и четки. Они не собирались лезть под руку воякам... да и помогать, в общем-то, тоже не рвались. Оружие приготовили и всё.

Кама, устроившись на капоте машины с дробовиком, лениво позевывала:

- Чего вот они устроили истерику на ровном месте? Я глянула. Там всего десяток!

- Это вояки, что ты хочешь?.. – Еж поправил шлем. – Какие же они шумные и бестолковые... и как я раньше этого не замечал? 

- Сказал единственный служивший в нашем отряде, – буркнул с крыши машины Барс.

Белка что-то сонно пробормотала из машины. Приказа выдвигаться ещё не было, поэтому Рита добирала последние минуты отдыха.

Мимо Искателей пробежала вчерашняя Ольга, поприветствовала их быстрой улыбкой и пожеланием доброго утра. За плечом у милого старлея висела бронебойная снайперка.

- Из пушки по воробьям... – прокомментировал Еж. – Или у них просто нет ничего более подходящего?..

- Скорее всего, – Барс зевнул. – Хотя, признай, этим монстром по большой толпе стрелять одно удовольствие.

- А не сталкиваться с такой толпой – удовольствие особое, – огрызнулся снайпер.

Кама радостно усмехнулась под шлемом, потом пояснила:

- У них людей мало, ребята. Они уже умудрились потерять почти треть личного состава. Поэтому особым приказом майора Корнилова велено в ближний бой вступать в самом крайнем случае. Тем более, про эту Ольгу говорят, что она фея.

- Фея? – Не понял командир.

- Понятия не имею, с чего её так прозвали, обычно называют за повышенную меткость эльфами. Считайте. Там десять трупов идёт. Будет ровно десять выстрелов, и она промчится обратно с сообщением, что можно выдвигаться.

Подумав, мужчины кивнули. Кама оказалась права – они услышали десять выстрелов, и все стихло.

А следом прошла и Ольга.

- Отправляемся через пару минут, – сообщила она негромко. – Ребята с вышки сказали, что стаю ворон-зомби видели, довольно крупную. Кружили они в километрах четырех от нас. Ветер от них к нам, по идее нас не должны учуять, но всё же мы будем настороже. Наш замыкающий тоже возьмёт ракеты, чтобы в случае чего притопить газку. Техники сказали, что машины могут выдержать скорость и за пятьдесят километров в час, но не долго. Потом – развалятся. Поэтому к этому средству будем прибегать, только если ситуация будет совсем край.

- Хорошо, – кивнул Барс. – Проснулись, ребята, проверяем снарягу и трогаемся. 

«Вот только ворон нам и не хватало», – подумал мужчина, спрыгивая на землю и проверяя, как сидит снаряжение.

Белка завозилась за рулем, зевнула, закрепляя поверх респиратора шлем. Из-за зевка её голос прозвучал смазанно, когда она спросила:

- Командор, а что делать с ощущением, что мы что-то упустили из вида?

- Понять, что упустили, и поделиться с нами.

- Всю ночь кошмары мучили... Мы по лагерю все ходили, никто не видел потенциально опасных? Или там... может... 

- Живые опаснее, – сообщила Кама покровительственно, запрыгивая с дробовиком на крышу машины и устраиваясь там с удобствами. – Мы это учли. И может быть, нам даже повезёт, и мы обойдемся только встречей с мертвыми.

- Раз вороны летят, ты бы пока под крышу, Кама, – подал голос Еж, подгоняющий снаряжение.

- Так они не летят, они только порхают где-то. Лучше бы про другое задуматься, раз близко стая ворон, значит близко где-то и стадо голодных тварей. Они обычно вместе курсируют.

- Стадо голодных тварей на крыше тебе не опасно, а вот стая ворон – очень даже...

- Ежик, душа моя, не занудствуй. Будут близко – спрячусь.

- Ну а кому еще нудеть, если вы с боссом молчите?

- Ежик, иди уже в машину, пока иголки не потерял, – рыкнул Барс с переднего пассажирского сиденья.

- Злые вы... всем бы только ежика шпынять, – хмыкнул снайпер и скользнул на свое место.

Кама на крыше стукнула ладонью, показывая, что пора выдвигаться. Ворота лагеря открывались, и первый конвойный УАЗик уже ждал Искателей.

Белка, нажав на клаксон, двинулась вперёд. Машина шла тихо, и даже крытый прицеп не особо помешал её маневренности.

Беженцы ещё забивались в последний, третий грузовик, и около них с автоматами стояли военные.

Бдительность перед мертвыми здесь не теряли. Живых почему-то военные за опасных не считали, и ни одного военного не было направлено к толпе беженцев...

Впрочем, пока все было тихо и спокойно. Надолго ли?...

Грунтовая дорога уже немного потеряла в своей укатанности, но начало весны выдалось холодным, поэтому машины катили спокойно, без пробуксовки. Ещё пара недель, начнутся весенние дожди, и если дорога отклонится от трасс – каравану с беженцами придётся куда труднее.

Впрочем, Искателей это мало волновало.

Кама, разглядывая в бинокле окружение, стукнула по крыше машины раскрытой ладонью, потом отстучала быстро комбинацию точки-тире.

«На десять часов, двое мертвых. Практически гнилые. Видимо здесь давно еды не было, или еда умеет хорошо обороняться».

«Это радует, может, и другие спят уже», – отстучал ей в ответ командир.

«Было бы неплохо», – последовал ответ от Камы.

Белка за рулем, переключив сцепление, вгляделась вперед.

На краю горизонта темнело. Для грозы было рано, а вот поздний снег вполне мог выпасть и тем самым устроить для Искателей очень трудный день.

- Барс, – сказала она хрипловато.

- Я, – отозвался мужчина, глядящий в свою сторону.

- Тебе не кажется, что то, что мы забыли учесть – это прогноз погоды?

- Да, что-то никто не удосужился посмотреть новости по первому каналу... – хмыкнул он. – Но ты права, это может стать проблемой...

Белка промолчала, только стиснула зубы.

Она ненавидела снег... С того самого дня, когда его первая пелена в начале осени укрыла землю, отобрала у дня его время и его власть, продлила время, когда на охоту выходили голодные твари, и от них было не сбежать.

Белка боялась снега, потому что в её памяти он навсегда остался белым полотном, окрашенным кровью.

- Давай-ка я тебя сменю, Бельчик... – заметил ее состояние командир.

- Чуть позже, биг босс, – воспользовалась любимым обращением Ежика девушка. – У нас по плану небольшая стоянка, когда выедем на шоссе. Людям надо будет размять немного ноги, да и посетить ближайшие кустики.

- Главное, чтоб в этих местах их за подставленные части никто не укусил, – донесся сонный голос с заднего сиденья. 

- Не лучшая твоя шутка, колючка, – командир фыркнул. 

- Кто сказал, что я шучу?..

Белка немного истерично хихикнула.

Было и такое. Когда человек уходил в кустики в одиночестве, а через пару дней начинал кусать тех, кто рядом с ним.

Это было бы смешно, если бы не было так грустно и опасно. 

- Тем более, пусть следят. Вас это тоже касается, – Барс предпочитал репутацию параноика.

- Есть, – пробормотала Белка.

Сверху раздался новый стук.

«Впереди. Двадцать два метра. Прямо на дороге – двое. Я снимаю?»

«Давай», - последовал ответ.

Пятнадцать. Десять. Пять.

Белка чуть снизила скорость, на мгновение словно бы остановилось время, и тут же грохнул выстрел. За ним следом второй.

По крыше стукнула ладонь.

«Чисто».

Два куска мяса отвалились в одну сторону, две головы – в другую.

Кама наверху зевнула и снова притянула бинокль.

За спиной раздавались нервные крики беженцев и вопросы:

«Что это было?! Выстрел?! Вы слышали?! Вы слышали?!»

Её это не интересовало.

- Паникеры... – буркнул спящий Еж.

- Ты спишь или как?! – взглянула на него в зеркало Белка. – Ты же вроде спишь?!

- Сплю.

- А разговаривает кто?

- Я. Во сне.

- С кем? – заботливо спросила Белка, успокаиваясь.

- С одной вредной Белкой...

- За-ачем?

- За рулем.

- Ежик. Ты чудик.

- Я не чудик, я Ежик... – зевнул снайпер.

- Нет, чудик тебе подходит больше.

- Почему?

- Потому что ты чудно'й сам по себе и ч'удный на голову.

- Может наоборот?.. – спросил Барс.

Белка задумалась, озадаченная.

Барс не мешал ей думать, а Ежик, наконец, уснул.

Впрочем, главное его треп сделал, Белка успокоилась окончательно, перестала напрягаться и спокойно вела машину. Дважды по пути следования грузовиков появлялись одиночные зомбари, но их снимали конвойные.

Зороны – зомби-вороны, к счастью, не показывались.

На обещанной Белкой остановке люди повалили на разминку и к упомянутым кустикам, потому что время следующей остановки было неизвестно.

На трассе могло быть куда опаснее, чем, если говорить откровенно, в глухом регионе, где они только что были.

Ученые, те, что остались, до сих пор не выяснили, что именно, какая сила или инстинкт заставляли зомби куда-то двигаться. Что вообще побуждало их к движению, когда вокруг, в зоне их досягаемости исчезала любая пища.

Военные выставили караулы, но людей больше беспокоило небо, потому что сбить стаю зоронов было куда сложнее.

Только смотреть следовало не вверх, а в противоположную сторону – вниз!

Когда раздался короткий мужской вскрик, люди заозирались, подскочив от неожиданности. 

И от того страшнее было открывшееся им зрелище.

В стороне стоял мужчина, выпрыгнувший из кустов, и дико глядящий туда. А рядом с ним стояла высокая фигура в плотном плаще, вздымая над головой массивный клеймор. Удивительно долгий миг, и тяжелое лезвие разрубило мужчину пополам, от макушки до паха, а командир Искателей уже проходил дальше, вонзая меч обеими руками во что-то на земле.

Военные только и успели снять с предохранителей автоматы и наставить на него, когда Барс равнодушно махнул мечом, бросая им под ноги безногого, однорукого зомби, с разрубленной только что головой.

- Внимательнее, – бросил он холодно, срезая не залитый кровью кусок рубашки убитого и вытирая лезвие клеймора им.

В толпе беженцев раздались крики, матюги, кто-то кинулся к кустам вторично, кто-то разревелся на месте...

Мир в который раз демонстрировал, что он больше не место, где люди могут чувствовать себя хозяевами.

Барс же совершенно равнодушно вернулся к своим, убирая меч в ножны.

- Жестковато, кэп, – прокомментировал Еж, полулежащий на капоте с винтовкой.

- Сами дураки, – усмехнулась Кама, протирая любовно свой серп от желто-зеленых брызг. – Было же сказано, внимательнее по сторонам. А они что?

- А они не смотрят, – отозвался командир. – Ты-то где уже свой агрегат изляпала?

- Правильно, а раз не смотрят, пусть лишаются чего-то очень важного... – женщина убрала серп на место. – Я не смотрела, что это было, Барс. Оно прыгнуло – я убила. Но... то, что там осталось – мне не понравилось. Потому что... оно было как-то немного странновато...

- Поясни?

- Какого размера максимально нам встречались зомби? Почему мы никогда не видели зомби-червей, например? Зомби-крысы были, но почему не стопроцентное заражение? Почему есть те животные, которые вообще не заразились, даже если отведали трупничков? – ответила Кама градом вопросов.

- Без понятия. И как ты намерена отличить зомби-червя от обычного?

- По тому, что он хочет жрать, естественно! – возвестила женщина чуть громче, чем обычно, потом посерьезнела: – Барс, это были исследования в научной лаборатории, перед второй волной. Лаборатории были в карантинной зоне, то есть там, где уже было заражение. Ученые делали все, чтобы что-то понять, что-то найти. Так было и обнаружено, что черви не превращаются в тварей. В принципе.

- Я так понимаю, ты увидела, что это не так?...

- Нет, к счастью. Если заразятся черви, это будет значить, что вирус мутировал и теперь воздействует даже на простейшие организмы. Это будет конец мира. Раз он не наступил, значит, есть какое-то отличие между теми, кто заразились, и теми, кто нет. Но... Даже когда укушенный зомби сам становится им, он сохраняет свой облик...

- Ну да. Максимум – повреждения предсмертные. Ну, или гниет. И?

- Я не рассмотрела... и мне могло показаться... но три глаза... это...

- Давай утешим себя тем, что трехглазые существа бывают – генетические отклонения никто не отменял... – нахмурился Барс.

Кама кивнула.

- Именно этим я себя и утешаю. А ещё тем, что мне всё-таки могло показаться. Но теперь надо внимательнее присматриваться к тем, кого мы убиваем...

- Угу. Очень надеюсь, что вирус статичен и не будет мутировать...

- Вирус в принципе не может быть статичным.

Мимо Барса и Камы прошла старушка. Совершенно седая, подволакивающая левую ногу и опирающуюся на простую палку. В ее глазах не было разума, она просто тихо повторяла себе под нос:

- Вирус будет мутировать. Будет. Будет. Но у него должен быть базис. То, за что можно зацепиться. Зомби разные. Этого никто не видит, почему этого никто не видит?! Они разные. Разные... Скользкие. Сладкие. Смешные. Тупые. Скользкие.

И по новому кругу.

- Вирус не может быть статичен. Вирус будет мутировать...

- Здорово их переломало... – проговорил негромко Еж. – Кошмар...

Кама смотрела вслед женщине задумчиво.

- Это не ее слова. Она просто их запомнила. И повторяет раз за разом. Кажется, её душа уже толком и не здесь.

- Здесь только оболочка, – кивнул Барс. – Где Белка?

- В машине. Умылась, рот прополоскала и уже за рулем. Сказала, что будет лучше, если она поведет.

- Она в состоянии?

- Вполне. Автомат в её руках будет сейчас опасен ей самой. Это напомнило ей то время, когда вот также шли с военными мы.

Командир передернул плечами. 

- Хорошо, пусть держит руль. Давайте двигаться.

Кама кивнула.

Поймала взгляд Ольги и дважды стукнула пальцем по запястью.

Расчётное время отправки – две минуты.

Мародеры

В то время, как караваны беженцев спешили в Магадан, были те, кто ехал в обратную сторону – на встречу караванам и тем, кто не пожелал покидать родных мест. 

Группы людей, работающих на себя и на сильных мира сего, искали легкой наживы на бедах тех, кого страх побудил бросить все и рваться туда, где обещают защиту. 

Те, кто слышали об Искателях и Мародерах – явлении нового мира – недоуменно спрашивали: в чем разница?

А разница – во всем. 

Искатели не боялись соваться в города и прочие места скопления зомби, они искали то, что может быть полезно людям, приносили и меняли на то, что нужно им. Искатели были проводниками, разведчиками и так далее. И они никогда не нападали на людей из-за их имущества.

Мародеры были их противоположностью. Они не совались в пекло – они забирали имущество слабых, похищали людей, ну и тому подобное. Это была целая гильдия, корпорация с мощной базой. Они кормились за счет толстосумов, очень дорого платящих гильдии за редкие предметы роскоши, за живой товар и прочие заказы.

И один отряд Мародеров двигался из безопасных мест навстречу своей цели. Они собирались перехватить караван беженцев, поживиться добычей, забрать живых и вернуться за наградой на базу. План был отличный, план был верный... и они двигались к точке, где собирались перехватить свою добычу тепленькими, расслабленными – бери и пользуйся.

Командир отряда был личностью не примечательной – типичный вояка, одноглазый, бритый наголо, с мощным дробовиком на плече и банкой пива в руке.

- Эй, салага, веди ровнее, не картошку везешь! – рявкнул он после очередной колдобины.

- Простите, – донеслось от водителя, парнишка, сидящий за рулем, вжал в голову в плечи.

Сидящая с ним рядом высокая красотка в откровенном проститутском наряде, повернулась на начальство.

- Прекрати, милый. А то запугаем парня до того, что он потеряет товарный вид. Кто тогда будет составлять мне компанию по ночам, раз уж ты предпочитаешь маленьких мальчиков?

- Я-то предпочитаю девок, тебя, например, а ты заришься на наших «песиков», детка, – осклабился командир. – А начальство надо бояться и всячески ему угождать, иначе оно может сделать кормом... – хищно сверкнул он глазом.

Чуть повернувшись, женщина демонстративно поправила край высокого сапога, скользнув по узким полоскам ремней плетки.

- Докажешь? А то я даже немного соскучилась...

- Ну так иди сюда – живо докажу... А парнишка заткнет уши и будет смотреть на дорогу, а не на твой аппетитный зад.

- У него не получится... Но мы можем выколоть ему глаза! Правда, сможет ли он вести после этого дальше?

Машина дернулась на очередной выбоине, парнишка сжал зубы.

На дороге не было живого места. Как он мог проехать?! Куда?!

- Не сможет. Он просто будет смотреть на дорогу, иначе пойдет кормить «собачек» на остановке, – сладко прошептал командир. – Давай, перебирайся, что-то я заскучал, а от поездки надо получать удовольствие.

- От такой поездки по ухабам... Не боишься, что что-нибудь нечаянно сломается? Или попадет не туда, Хаяр?

- Того, что попадет не туда, стоит бояться не мне, а тебе детка... – многообещающе протянул мужчина. – Давай-давай, Лунка. Эти ухабы тебе понравятся, еще кругами парнишку заставишь ездить!

- Если заставить его ездить кругами, мы не доберемся вовремя, – закапризничала женщина. – К тому же, – медленно облизнула она губы. – Тут нет достаточно размаха...

- А мы пока разомнемся. А на остановке уж с размахом, как ты любишь, детка.

- Ммм, да? – Луна взглянув на уже бледного как смерть мальчишку, в лагере ходили слухи, что те, кто стал свидетелем игрищ это парочки не выживают, подцепила его лицо дулом автомата, висевшего у нее сбоку на поясе. – Ты же не будешь подсматривать, мальчик? Не хотелось бы раньше времени кормить собачек на поводке, а то мне придется садиться за руль самой! А это ужасно не удобно, от этого мой маникюр портится

- Не...не...не...не... – замямлил парень, проклиная жребий, определивший ему вести именно эту машину. А ведь радовался, думал, что повышение уже в кармане... тут выжить бы!!!

- Ну и чудненько, – женщина поправив юбку, которая уже однозначно больше показывала, чем закрывала, перебралась на заднее сидение к главе группы мародеров, устроилась у него на коленях, – всё-таки нам нужно задуматься о лимузине. Или джипе с высокими потолками...

- С этого заказа и обзаведемся, детка, – командир по хозяйски провел рукой по ногам женщины, под юбку и довольно ощутимо сжал ягодицу. – Лучше джип-лимузин, по типу пиндосовских, которые из хаммеров.

- Ну, тогда нам придётся заводить дополнительную машину охраны. Они так надоели, эти заказы, эти дела. Почему просто нельзя убивать людей в свое удовольствие?!

- За заказы лучше платят. И сами говорят, где найти добычу. На блюдечке преподносят!

- Я все время об этом забываю, – Луна запустила тонкие пальцы под рубашку Хаяра, скользнула вниз, к ремню, расстегивая его. – Блюдечко это хорошо. Но в этот заказ я тоже хочу пару игрушек и повыносливее.

- Выберешь на свой вкус, детка... И оставь кого-нибудь парням потешиться, – ухмыльнувшись, Хаяр второй рукой добрался до груди женщины, грубовато открывая ее своему взору. – А то они на тебя смотрят и аж дымятся.

- Тебе не кажется, что это их проблемы? – надула она губы. – Я могу их за это и убивать, но ценный материал потом плохо восстанавливается!

- Именно. Но парок пусть выпустят, а то толку с них...

- Что ж, придётся присмотреть им пару годных куколок на потеху. А потом, тебе не кажется, что говоря о них, ты забываешь обо мне?

- Я? Никогда, Лунка, – хрипло ответил Хаяр ей на ухо, довольно ощутимо прикусив мочку.

- Да... Давай-ка проверим, – ладонь женщины скользнула в брюки, Луна подалась вперед, – да, думаю это можно принять как доказательство.

Парень за рулем про себя начал повторять таблицу умножения. И все время сбивался, получая раз за разом пять на вопрос дважды два. Воздух пропитался тяжелым запахом, а от громких стонов, от которых несло болезненной, но настоящей страстью, хотелось спрятаться хоть куда-нибудь. Или застрелиться. Или застрелить их.

Но водитель постарался ехать ещё аккуратнее, проклиная тот день, когда его выбрали в группу разведчиков Хаяра – да, у них были самые высокие уловы и одни из самых дорогих заказов, но долго среди их состава жили считанные единицы.

Постоянными членами отряда были всего три человека – эти двое психов, да дрессировщик «собачек»...

Собачками у Мародеров назывались зомби, самые настоящие. Некоторые люди, хотя можно ли их называть после этого людьми?, очень быстро придумали, как можно этих тварей поставить себе на службу.

Главное было очень осторожно себя вести. А там можно творить все, что угодно...

И, благодаря этому, дисциплина в отряде была железная – любого, кто хоть чем-то не угодит трем психам могли отправить к «собачкам» в качестве корма.

Надо заметить, что без повода эти мрази к зомбарям своих людей не отправляли. К ним бы при такой паршивой репутации никто не пошёл в новички. Но при этом поводом они могли назвать все что угодно. Косой взгляд, сказанное не вовремя слово, недостаточная расторопность. В общем – что угодно.

Впрочем, зачастую, это была только угроза, побуждающая быстро исправляться.

Хаяр был наемником еще в том, прошлом мире, жестокий наемник с серьезными проблемами с психикой – никаких тормозов. Он любил убивать, любил забирать себе все, что захочется... идеальный Мародер!

Луна была не лучше. Отмороженная на всю голову. В прежней жизни таких как она держали в тюрьме или за решетками в психбольницах. Она была из последних.

Садистка, влюбленная в чужую боль, наслаждающаяся чужими криками и не меньше любящая ощущение плетки на своей коже.

Разумеется эти двое сразу же спелись и стали на порядок хуже для всех остальных, ибо теперь они развлекались вместе!!!

Сдерживать их немного мог третий из их команды.

Милый, исключительно милый человек, с нежной кличкой «Смайл».

По базе мародеров уже месяца четыре ходили слухи, что тот, кому Смайл улыбнется, в течение трех дней погибнет страшной смертью от яда искаженных.

Исключительный человек.

При этом, когда о его зверствах и забавах с зомби слышали другие, они начинали себе представлять огромный шкаф, такой два метра на два метра, а мимо них совершенно незамеченными проходил сутулый подросток, до сих пор не воспринимающий происходящее жизнью. Он был в игре. Для него все вокруг было одной смешной игрой выставленной на уровень хардкор.

И это совершенно устраивало Хаяра с Луной – он был отличным членом команды, которого никто не замечал... но который умел творить такое, от чего старшие командиры приходили в экстаз.

Троица психов. Полных. Окончательных и бесповоротных...

И только мучениями и смертельными неприятностями могла обернуться встреча с этими «разбойниками большой дороги».

И их путь лежал сейчас туда, куда стремились другие – слабые, почти беззащитные люди.

Мародеры хотели поживиться, и их новой целью был караван с беженцами...

Пути сжимались всё сильнее и сильнее, и разминулось только в последний момент. В те минуты, когда парочка психов предавалась телесным утехам на заднем сидении машины, по параллельной дороге, всего в десятке километров от них, прошел караван с беженцами. И прошел совсем не в том направлении, в котором должен был.

Встреча ненадолго откладывалась. Но не отменялась насовсем.

Глава 3

Беженцы – Искатели

Снег пошёл почти сразу же после того, как была пройдена половина пути по шоссе. До Первоуралькой базы оставалось часа три, может четыре, когда воздух наполнили своим танцем белые порхающие комочки.

Снег падал очень тихо. Не было ветра, и вдоль проезжей дороги стояли безмолвно уродливые деревья, с изломанными стволами. Здесь тоже были жаркие бои, здесь строились на ходу баррикады – и местность сохранила следы этого. Военные отступали отчаянно, изо всех сил цепляясь в каждый клочок земли, не желая уступать, но раз за разом проигрывая.

Те деревни, которые были вдоль центральной дороги, стали призраками – каравану были видны лишь остовы.

Кому-то то и дело казалось, что он видит дым, но ... здесь не было живых. Здесь не было никого, кому мог бы помочь караван.

Возможно, месяцем ранее, двумя? Кто знает...

Но сейчас те, кто мог, ушел сам в Первоуральск, до этой базы было куда ближе, чем куда-то еще. Старые машины были на ходу, были умельцы, что смогли заставить работать даже то, что в принципе работать не должно было!

Были те, кто сохранил на своих подворьях лошадей, и со своим скотом, со всем своим скарбом, они перебирались в соседние убежища.

Очень часто дома оставались нетронутыми, но... до мародеров.

Если и было что-то общее, что соединяло мысли всех трех категорий, так это мародеры. Их боялись беженцы, люто ненавидели военные, презирали искатели.

Нелюди в человеческой шкуре. В их числе собрались самые отъявленные мрази, самые пугающие представители мира человеческого. На особый, извращенный лад они были правы. Мир отверг их когда-то, теперь они отвергли мир. Оставили его на задворках собственной жестокости, самолюбия, эгоизма.

Они делали все, что хотели: грабили, насиловали, убивали.

Они воровали людей и доставляли их тем, кто готов был заплатить.

Они устраивали подпольные игры на жизнь, стравливая людей и зомби и развлекая скучающую публику богатеньких чужой волей к жизни, чужими стремлениями.

Мародеры были тем, что искалечило не одну судьбу и без того сломленную случившимся.

Это была тема, которую не поднимали в обществе, даже среди самых лучших друзей. Хотя... таких почти не осталось.

Как почти и не осталось тех, кто верил в лучшее, в то, что однажды будет найдено лекарство или случится что-то хорошее, произойдет чудо.

Или, может быть, появится герой и спасет всех!

За малый успех ученых остальные платили собственными жизнями.

Человечество неуклонно сокращалось по численности.

Малые островки, цепляющиеся за жалкие жизни, были достойны лишь насмешки, а не уважения. Не могли просто взять и сдохнуть, цеплялись за ненависть и за оружие. Человечество пыталось доказать, что оно еще что-то может, что их адаптационные способности никуда не делись, что...

Зороны это совсем не страшно, что можно сделать много, главное попытаться, постараться, не бросать на полпути созданные дела.

Люди сходили с ума, и по улицам пустых городов разгуливали пустые оболочки, очень быстро становящиеся добычей искаженных.

Люди сходили с ума и погружали руки по локоть в чужие тела и души, разрушая их, а вместе с ними разрушая себя.

Мир вращался, и с каждым новым оборотом жизнь становилась труднее.

Это выражалось когда в пустяках, когда в серьезных неприятностях, но ясно было одно: от людей отвернулась удача. И в делах малых, и в делах больших.

Не могли беженцы пройти свободно, никем не затронутые. Невозможно было пройти так, чтобы не начались неприятности.

И Белка не зря нервничала, поглядывая на серую кромку неба, с которого, казалось, накатывались сумерки.

Близились неприятности.

Но увидел их все же первым Ежик.

«Зороны! Стая. Много!» – отстучал кулак наблюдателя по крыше машины, затем он стремительно скользнул в салон, немедленно проверяя, не открыл ли кто сдуру окно.

- Их много, не перестреляем. Передайте воякам!

- Очень весело, – пробормотала Белка, до побелевших косточек сжимая руль. – Откуда здесь могла взяться такая стая?! Мы же отслеживали ситуацию. Их не могло здесь столько быть!

- Откуда-то взялись, – флегматично заметил Еж, но чувствовалось, что он на нервах.

Барс в это время сообщал новости воякам.

- Ну, взялись и взялись, – пробормотала Кама, зевнув до хруста челюсти. – Хочу уже быстрее добраться до этого убежища и отдохнуть. Надоела эта дорога, эта тряска и эти вопли, сколько можно?! Барс, я отбиваю ракету ускорения? Или мы просто катимся?

- Отбивай.

- Есть, – пропела Кама, приоткрывая окно, чтобы выставить ракетницу.

Ярко-желтая стрела пропорола воздух, и распустилась ярко-желтым цветом среди порхающего белого снега.

Сочетание желтого и белого, огня и холода было бы завораживающим, не будь оно глашатаем беды.

Конвойные машины нажали дважды на клаксоны, дублируя сигнал, если кто-то его не увидел, и одновременно посылая команду беженцам – вцепиться в лавки покрепче, и держаться, держаться изо всех сил.

Старенькие грузовики, зафырчав мотором, ускорились, резко сорвавшись с места.

И... снова сыграла человеческая природа.

Даже зная, что надо держаться, даже если перед этим велели пристегнуться ремнями безопасности, все равно оставались люди, которые даже в происходящем хаосе хотели перед кем-то покрасоваться, доказать собственную крутость самим себе. Полная глупость. Безумие. Окончательное и отвратительное.

Но...

То, что случилось дальше, было просто маленькой трагедией, которая разыгрывалась в новой жизни десятки раз...

Последний третий грузовик, дернувшись на кочке, рванул вперед слишком резко. Те, кто закрепил как следует страховочную систему, закричали от боли, но остались на месте. Двое мужчин, ранее знакомых, клеились к одной девчонке, уже трясущейся от ужаса и не знающей, как от них спрятаться, как сказать, что их интерес ей неприятен. Вокруг никто и не думал за ней заступаться.

Все были сами за себя... Никому и в голову бы не пришло ставить под опасность свою жизнь ради других.

Тот, что был повыше, оттолкнул в сторону своего соперника.

Второй, с пивным животиком, этого не оценил, дернулся, хватая за ремни безопасности, которыми была закреплена девчонка.

И именно в этот момент грузовик подпрыгнул на кочке.

Они полетели вниз, все трое. Двое орущих матерящихся мужиков и худенькая девочка.

Тихий вскрик девушки и радостное карканье ворон, отмечающих прибытие пищи.

Но жертв было не трое – двое.

Чумной мужик, которого обходили все, крепко удерживал девчонку за запястье. И пока стая ворон пировала над своими жертвами, что было хорошо видно из грузовика, он удерживал рыдающую девчонку, ничего не говоря...

 

…Машины надрывались изо всех сил. Словно ожили, словно сами желали оказаться как можно дальше.

Кама, отложив в сторону рацию, взяла вместо неё дробовик, взглянула на напарников.

- Приготовьтесь. Что-то неладно. С базы ни одного отклика. А ведь я кинула оповещение на их частоте. Они обязаны были ответить! Что делаем, Барс?

- Топим туда. Без укрытия нам от них не отбиться. И не открывай окон, нам только заразиться не хватало.

- Закрыты окна, закрыты. Но вирус не передается воздушно-капельным, отвечаю, как одна из подопытных крыс, – грубовато сказала Кама, потом ругнулась, переключаясь на военную частоту и снова пробуя прозвониться до базы. Но... тишина.

Машины ревели на пределе своих мощностей, оставляя основную стаю зоронов позади. Хотя некоторые особо ретивые мчались за машинами дальше и дальше.

До базы добрались за полтора часа, под непрерывное хриплое карканье.

Ворота, хотя, пожалуй, огромные, тяжелые врата были закрыты, а внутри, по двору, хаотически двигались двое измененных.

На вышках было пусто. Не работало электричество. Не было слышно гула трансформаторов. Не было видно машин.

Да, что говорить о машинах! Живых видно не было...

- Я на разведку. Из машины не выходить, если кто полетит ко мне – сбейте, но не подставляйтесь, – коротко приказал Барс, быстро покидая машину, на ходу обнажая клеймор. 

Бросившихся к нему измененных он убил легко – удар по ногам, и один широкий удар сносящий головы. 

Дзынь... ворона врезалась ему в затылок.

«Хорошо что на мне стальной шлем...»

Пошедший на второй заход зорон сам налетел на лезвие меча – благословенна будь эпическая тупость всех зомби.

За спиной раздались выстрел – одиночные грохоты дробовика, раскатистая дробь автоматов Белки.

Барс даже не стал смотреть, что там с птицами, он поспешил закрыть ворота. Меч он не убирал, но пока новых целей для него не было.

На территории царила тишина.

Еще три вороны приземлись точнехонько под ноги главе искателей.

Заперев ворота, мужчина прислушался. Людей он не слышал, это напрягало.

- Аккуратно, тут измененные. Не много, но есть.

Пока Барс давал своим знак выбираться из машины, майор Корнилов раздавал своим солдатам команды – кому-то проверить, как люди, кому-то караулить входы, остальные же должны были проверить убежище.

Подошла ближе Кама, глядя на то, как солдаты двигаются к гаражам – вначале предстояло загнать машины, а уже оттуда по безопасному переходу идти внутрь убежища.

- Тут должно быть где-то электричество включаться. А сейчас оно, каким-то образом отключено.

- Есть предложение? – спросил мужчина. – Предлагаешь помочь им?

Кама пожала плечами:

- На них мне плевать. Но нам же здесь и ночевать. Раз измененные во дворе – они с тем же успехом могут быть внутри. Не хочется лечь спать, а проснуться от того, что тебя дерут на части голодные монстры.

- Поспорить не с чем, – кивнул мужчина. – Есть идеи, где его вырубили?

- Смотря кто выключал. Если зомби – то эти идиоты тупо где-то пережрали провод. Или просто выдрали его с мясом. А вот если люди... – последовало многозначительное молчание. – То я предлагаю проверить самое очевидное место – щиток.

- Люди, – вдруг сказал совершенно серьезно Еж. – Тут нет трупов. Вообще. Крови – почти нет. Людей – нет вообще. Зомби – почти нет. Они так не охотятся. Так охотятся только...

- Мародеры, – процедил Барс.

- Очень смешно, – пробормотала Белка. – Вы шутите что ли?!

- Какие уж тут шутки, – даже Ежик не шутил, а это уже что-то...

- Ежик, пошути, – попросила Рита, чуть дернувшись. – Барс, что нам делать-то?!

- Не могу. Извини.

- Делать... Включать электричество. Белка, Еж – вы тут пока, будете нашими представителями. Кама – со мной, пошли к щитку.

- Как скажешь, – пробормотала женщина. – Как скажешь.

- Только у тебя оружие ближнего боя. От автоматов в этих коридорах толку никакого, а дробовик – самое то, – убрав двуручник, Барс взял щит и дао, – Идем... Как обычно.

Кама хмыкнула.

- Как обычно, командор. Как обычно...

- И почему мне так и слышится, что ты что-то не договариваешь... – вздохнув, командир пошел первым. Расположение щитка они более-менее представляли – все убежища были однотипными.

Надо было пройти мимо гаража – что и было сделано, правда, по дороге на одного измененного стало меньше. Выстрел Камы лишил его резвости, а «добрый» командор отрезал голову, она зомби всё равно не нужна была особо – ибо они ей не думали.

Потом по узкому проходу между гаражом и тоннелем в основное здание, к небольшой хозяйственной пристройке.

Здесь – не было измененных.

Зато был огромнейший амбарный замок, запирающий засов на двери ведущей в технические помещения и вместе с тем – в помещение, откуда велось управление электрическим щитком и дополнительной системой безопасности – проще говорят, током, пущенным поверх колючей проволоки по стене.

- Отстрели замок, – попросил командир.

Кама пожала плечами. Выстрел и... двери послушно открылись, обнажая пустой зал и двух очень голодных искаженных.

Впрочем, их голод никого не волновал, Барс оттолкнул одного щитом, срубая голову второму, затем добил и первого.

- Так, где тут включается электричество?

- Вот тут, – Кама, пройдя вперед, открыла щиток, пробежала пальцами по одинаковым и неподписанным тумблерам, чуть задумалась, что-то проговаривая про себя. Потом уверенно щелкнула первый, седьмой и второй справа во втором ряду и повернулась к Барсу. – Вот так.

Командир кивнул.

- Отлично... Пошли к нашим. Вояки зачистят базу – пойдем смотреть, что тут случилось. 

- Как скажешь, биг босс. Как скажешь. Но почему-то у меня такое мерзкое ощущение, что спать я лягу очень даже не скоро...

Проводить зачистку базы воякам все же пришлось. Конечно, тут было не так уж много искаженных, но все равно работа была сложной и долгой. 

Корнилов разбил бойцов, отправленных на зачистку, на тройки – этого было достаточно, чтобы простреливать любое помещение, но не мешать друг другу.

Для начала все же пришлось зачищать гараж. Гостей там ждали не искаженные, а кое-кто куда хуже – крысы.

Большие и маленькие, длинные и уже совсем тощие, потерявшие лапы, хвосты – они напирали нескончаемым ковром.

Пока беженцы разбегались в разные стороны с истерическими криками, кто-то из военных спохватился и схватился за огнемет. Как выяснилось, его выдали на всякий случай. И случай всё-таки его использовать выдался.

От запаха горелого мяса выворачивало не только беженцев, но и некоторых из военных.

Искатели почти не отреагировали, бывало и похуже, и пожестче.

Точно также, как не собирались они участвовать и в зачистке гаража. С мелочью пускай разбираются военные, а они придержат свои силы для более напряженных мест, где важнее не количество патронов и вбитая насмерть в голову дисциплина, а всё-таки отточенные за месяцы боев и чужих смертей рефлексы.

Такая тактика себя оправдала сразу же после того, как вошли на основную территорию базы.

Здесь зомби появлялись неожиданно, и военные просто не успели бы среагировать – пули в корпус монстры просто игнорировали, а снести голову – это еще надо успеть. Рефлексы Искателей позволили пройти самые рисковые места без потерь, а остальное проводники оставили на военных. Определить, где кто идет – было не сложно. Искатели двигались молча, чтобы не наводить на себя противников. Военные же отдавали команды пусть шепотом, но – вслух. Искаженные могли слышать даже стук сердца, если его ничто не заглушало, а уж шепот делал говорящего отличной мишенью.

Зачистка базы закончилась глубоко после полуночи. Но первый этаж был закрыт полностью. Во второй – туда где были припасы, провиант и, самое главное, животные – в этот день решили не соваться.

Техники бились в гараже с техникой, потому что старые моторы после отчаянного рывка, угрожали вот-вот развалиться.

Ревущие бледные люди расходились по комнатам, тряслись и с ужасом смотрели друг на друга.

Когда искатели проходили к выделенной им комнате – одной на четверых, но зато комфортной, кого-то из высшего командного состава, они видели, как в одну комнату, подпирая друг друга, вошли высокий мужчина – кости да выпирающие мослы, а рядом с ним – девчонка лет семнадцати. Окружающие от них отводили взгляды, а им кажется было на всех плевать...

Мародеры

Первой остановилась у подъезда старенькой пятиэтажки машина конвоя. Трое автоматчиков рассредоточились вокруг подъезда, оглядывая территорию.

Ребята были воинами уже опытными, за плечами был не один выезд с чокнутым Хаяром и его психованной Луной. Поэтому знали, когда лучше молчать в тряпочку, а когда можно и пошутить, если командиры в соответствующем настроении.

Сейчас шутить было противопоказано абсолютно – следовало смотреть во все глаза, чутко отслеживая территорию. А ещё – молиться. Потому что караван, с которым мародеры должны были пересечься, не появился.

Они прождали на наблюдательном пункте почти три часа, но кроме хрипа прикормленных «собачек» не донеслось никаких звуков. Вообще. Даже зоронов нигде не появилось.

Хаяр отдал приказ двигаться сюда – до ближайшего убежища на мародерский лад.

Вместо того, чтобы строить какие-то сложнейшие схемы или использовать военные бункеры, которые было так выгодно грабить, мародеры использовали обычные дома.

Выбирался подъезд, взрывались все лестничные пролеты, до третьего этажа поднимались на веревках и занимали квартиры. Зомби, даже если и появлялись в пределах зоны обнаружения жертвы, не могли добраться до вкусно пахнущего живого мяса. Увы им и ах.

А сейчас такое «увы и ах» могло устроить начальство своим подчиненным. Чтобы жизнь медом не казалась.

Хотя она и так никому не казалась.

Второй остановилась машина с клеткой. Огромной клеткой, накрытой черным брезентом, под которым то скулили, то радостно рычали две прикормленных «собачки», в надежде добраться до своей живой еды, отделенной от них только тоненькой перегородкой из стальных прутьев.

От жертвы не доносилось ни слова. Приманка, или как ласково называла её Луна – Детка, молчала всегда. Вообще-то, конечно, у неё был кляп во рту – чтобы язык не прикусила.

Эта девка могла. Абсолютно отмороженная.

Вся кодла мародеров из команды Хаяра уже четвертый месяц делали ставки, как скоро она сдохнет. Пока только из глаз Детки пропало непримиримое упрямство. Но надежда еще пока там была.

Она пропала бы быстрее, если бы Луна позволила использовать жертву как подстилку. Но увы, заму Хаяра очень нравилась вот такая психологическая ломка.

Она кормила зомби перед лицом своей живой игрушки. И очень радовалась, когда удалось так скормить ребенка. Была просто счастлива. Показывала, что происходит с приманками у других мародеров. Рассказывала о том, что случилось с местами, которые Детке были дороги. О людях, до которых Луне удалось уже добраться.

И такие разговоры – были куда страшнее, чем банальная физическая ломка.

Ни автоматчикам, ни охранникам ведущей пары не хотелось бы попасть на такое «развлечение». А Луна могла. Детка была только ее игрушкой, ее одной.

Даже Хаяр не прикасался к Детке, только иногда наблюдал, как развлекается его Лунка. И он тоже делал ставки, когда сломается игрушка.

Из второй машины вышел водитель, вслед за ним, лениво потягиваясь, Дрессировщик. Его питомцы вели себя хорошо, так что можно было расслабиться.

Третья машина подъехала последней. Из неё не вышел, вывалился парень-водитель и кинулся куда-то за угол, нарушая все инструкции по безопасности.

Хаяр захохотал ему вслед, вышел из машины, забросив дробовик на плечо, и потянулся.

- Да, машину надо сменить.

Луна вышла следом, поправила юбку и рубашку, подкралась к Хаяру поближе, потянулась губами к уху, шепнув:

- Ну, да... А можно и не менять. Иногда такие условия тоже очень неплохо.

- Ты к возвращению определись уж, – ухмыльнулся мужчина.

- Тогда надо будет повторить, чтобы было с чем сравнивать. И нам нужен водитель с нервами покрепче...

- Да уж... салаааага. ... – сплюнул Хаяр.

Луна засмеялась и двинулась к подъезду, сняв автомат:

- Руж. Тол – за мной, – пропела она. – Я хочу отоспаться, а потом с новыми силами показать мелкой шушере, как она не права, что изменила свой маршрут, не посоветовавшись с нами.

Названные охранники заняли места рядом с начальницей и пошли готовить дом к заселению.

В подъезде измененных не было. В доме царила тишина, поэтому вся команда мародеров перебралась в безопасные места – спать.

В клетке с двумя зомби осталась привязанная «Детка», и самой не сбежать, и до нее не добраться...

Ясных снов, что ещё тут сказать можно? ...

Беженцы ¬– Искатели

Утро в убежище началось с формирования команд зачистки...

Искатели не стали особо утруждаться и выбрали себе те сектора, которые были интересны им.

От армейского эскорта проводники отказались, даже просили никого не соваться в их сектора. Аргументировали они это тем, что будут стрелять на малейший шорох.

Ольга, бегающая по поручениям майора Корнилова по основному сектору, кивнула, вручила найденную вчера майором карту второго сектора, рявкнула на военных, дала подзатыльник особисту, который уже успел довести её до ручки за прошедший день и разрешила искателям, демонстративно громко, стрелять на поражение во всё, что будет шевелиться.

- Крута, – пробормотала завистливо Белка.

- Ага, – Еж поправил наруч. 

- Ладно, переходим на молчанку и работаем, ребята. Всем проснуться и приготовиться к делу, – Барс нацепил щит и взял дао.

Кама пожала плечами. Она ничего особенного крутого не видела. Серп у неё всегда висел на поясе, а дробовик был готов к бою тогда, когда не была готова она сама.

Как в армии – тех одеваться заставляли, пока спичка горит, а она в любом состоянии за это время могла взвести дробовик. Выстрелить – и того быстрее.

Боевой порядок был давно уже продуман и использовался не в первый раз.

- Двинули, – скомандовал Барс, и с этого момента общаться они могли только жестами.

Коридоры уже были освещены. Мощности разгоняющегося ветряка пока хватало только на аварийное освещение, больше запугивающее новичков, чем им помогающее, но искатели новичками не были. Поэтому спокойно смотрели по сторонам, спокойно себя ощущали и не думали о том, что мигающая тень на потолке может оказаться какой-то кракозяброй.

Кракозябр не было.

Были живые мертвецы, были люди и порождения воспаленного разума. Последняя категория причем была зачастую опаснее первой. Сошедшие с ума люди, если держали в этот момент огнестрельное оружие, могли нанести вреда куда больше, чем один обычный зомби в такой же обстановке.

Впрочем, сходить с ума никто из искателей не планировал. 

Они тихо передвигались по полутемным коридорам, выискивая искаженных. 

Какое-то время все было гладко и даже скучно (впрочем эта скука была приятной, уж лучше так, чем толпа зомби), но ситуация изменилась в один момент.

 Из всех неприятных сюрпризов, те гости, что появились из темных щелей узкого коридора, где даже одному было не развернуться, были самыми неприятными. Крысы.

Ну, тут уж ничего не поделать, пришлось отбиваться. Обычные зомби были понятны, а вот крысы... по ним еще попасть надо было! 

Увидев крыс, Барс резко опустился на колено, упирая щит в пол и открывая остальным пространство для стрельбы.

Следом раздались одиночные выстрели Камы и Ежика и радостный тарарам автоматных раскатов. Белка не церемонилась, а тех, что ушли живыми из-под плотного огня – убивали как раз Кама с Ежиком.

- Толку от нашей молчанки при такой канонаде? – вздохнул Барс. – Нужны вам всем глушители... где ж их достать...

- Сделать? – предложила Кама. – Но при таком эхе сейчас все, кто был рядышком – придут знакомиться

- А я о чем... самоделки не то. Все равно звук будет. Ладно, будем думать. Вон, мой клиент топает, – резко сорвавшись с места, командир снес щитом однорукого зомби, затем срубил ему голову.

Остальные переглянулись и остались, кто где стоял, чтобы не мешаться под ногами. Теперь преимущество было на стороне уже их командора.

За поворотом оказались еще двое, причем один додумался укусить край щита. 

Мужчина махнул рукой остальным, призывая ускориться, когда зарубил обоих мертвецов.

Еще одного гостя встретил узкий серп Камы и... на этом гости закончились. Не было слышно ни топота, ни хрипов. Полная тишина.

«Ходу дальше», – жестом приказал Барс, двигая дальше к ближайшей двери.

«Кладовая. Чисто».

«Центр управления запасными системами жизнеобеспечения – чисто».

«Центр видеонаблюдения. Занято», – Кама остановилась около двери, приоткрыла и тут же закрыла.

Командир подошел к ней, кивнул, перекрывая проход щитом.

«Где?» – жестом спросил он.

«Стол. Двое».

Кивнув, мужчина приоткрыл дверь, толкнул ее плечом и стремительно переместился к указанным жертвам, срубая протянутые конечности, а следом и головы.

Вошедшая следом Кама огляделась и прямиком двинулась к компьютеру, на который и поступала информация с камер. Жесткие диски были девственно чисты...

- Барс, задержимся тут на полчасика хотя бы? – попросила женщина мирно. – А ещё лучше, закройте меня с той стороны, я тут покопаюсь.

- Хорошо. Если попытается открыть кто-то без пароля – стреляй. И будь осторожна, – Барс вышел из комнаты, заперев за собой дверь, затем махнул остальным.

Белка оглянулась на дверь, потом на командора. Хотела что-то спросить, но проявлять любопытство в таком месте все же было немного чревато.

Но Кама точно вела себя странно!

Ежик подошел к двери и негромко отстучал просьбу быть осторожной. 

То, что она оставалась одна – ему не нравилось. Но спорить снайпер не стал.

И снова коридоры, коридоры, коридоры.

Чем ближе был животноводческий сектор, тем хуже было с запахом. Концентрация вони повышалась с каждым новым шагом.

Вскоре все трое искренне желали лишиться обоняния... и радовались, что догадались не завтракать.

Говорить не хотелось, думать тоже – идти вперед тоже. Но ещё больше искатели посочувствовали тем, кому придётся чистить эти Авгиевы конюшни.

В лицо пахнуло теплом, и из дальнего угла на гостей зарычала огромная собака.

- Не рычи, мы хорошие, – негромко произнес Барс, следя за собакой. Живую рубить не хотелось. Стрелять – тем более. Но...

- Хорошие, – успокаивающе добавила Белка, плавно убирая автомат за спину.

Пес вышел из своего темного угла, и стало видно, как он исхудал. Но был живым!

Обошел по кругу гостей и завалился под ноги к Барсу.

Опустившись на корточки, мужчина потрепал зверя за ушами, осматривая комнату. 

- Белка, свет.

- Сейчас будет, – девушка двинулась к щитку, чутко оглядываясь по сторонам, и шарахнулась в сторону от раздавшегося сбоку яростного рева и огромного тела, ударившегося в сетку. – Мама!!!

Хлопнула тихонько тетива, и в глазницу здоровенной корове-зомби вошел арбалетный болт.

Рита оказалась на полу, трясясь, ни в силах сказать ни слова.

Еж быстро подошел к ней, обнимая девушку и помогая встать.

- Цела?..

Командир же перезаряжал арбалет и осматривался. Состояние Белки все понимали, сами бы так же тряслись на ее месте наверняка.

- А... а... ага... – выдохнула девушка. – Я... в ... порядке.

Но так уверенно об этом заявлять ей не стоило.

Потому что в сетку врезалось ещё одно тело, только куда более массивное и с куда более пугающими рогами.

Теперь шарахнулись оба, хотя Ежик все же пытался прикрыть девушку.

Под ударом зомби-быка решетка здорово прогнулась.

Барс опять выстрелил, но болт вошел в нос, не причинив особого вреда.

Темная масса споткнулась о корову, зарычала и снова кинулась на решетку.

И тут же получила подарок от уже взявшего себя в руки Ежика – пулю, вошедшую точно в левый глаз.

- Твою ж мать... – выдохнул он.

- Так и заикой стать можно, – пробормотала Белка, попробовать подняться, поняла – что сил не хватит. Ноги не держали, а использовать для подъема ту решетку, куда мгновение назад бился бык-зомби, у неё духу не хватит.

Подошедший командир помог встать обоим.

- Согласен...

 – Кама хитренькая! Затаилась там и сидит себе спокойно! – девушка перевела дух, нервно облизнула губы, сделала шаг вперед и...

То темное, что она приняла за груду сена, всколыхнулось и начало медленно подниматься.

И всё, на что хватило Белку, это – завизжать и надавить на курок, спуская очередь по зомби. К счастью, попала, к еще большему счастью, в ее рожке почти закончились патроны, поэтому слишком напрасного расхода не получилось.

- Белка, тебе бы успокоительного... да, хлебни. – Еж протянул девушке фляжку с совершенно серьезным лицом. Вцепившись в фляжку, девушка сделала глоток, закашлялась, снова сделала и потрясла головой:

- Мята?

- И она тоже, – кивнул, смеясь, Ежик.

Белка тряхнула головой, улыбнулась дрожащими губами:

- Шутник. Как тебя Кама ещё не прибила?

- Как-то не прибила. И я серьезно, это успокоительное из трав. Мягкое, и не выбьет тебя из строя. Я сам пью, еще с учебки – снайперу психовать нельзя.

- За такое время из тебя получилось бы растение, – сердито сказала Белка.

- Так не нужно злоупотреблять.

- А ты не злоупотребляешь?

- Нет.

- Хватит трепаться. Мы здесь по делу, – прервал их командир.

Белка кивнула и твердо двинулась к щитку, печатая шаг. Даже уже было как-то не до вони.

Через мгновение раздался щелчок, легкое потрескивание, и помещение подземной фермы затопил яркий свет...

- Неплохо они тут устроились... – выдохнул пораженный в самое сердце снайпер.

Неплохо было мягко сказано. Теперь становилась понятной вонь. В подземном, не самом широком зале, навскидку устроились порядка шестидесяти животных. Четыре разделенных загона с козами – в каждом по две-три козы. Над каждым блоком – табличка с пояснением, какого рода рождения козы, что означают бирки с номерами.

Около тридцати блоков, уходящих вдаль, с коровами. Некоторые коровы – были с телятами. Ещё один загон, в котором хрюкали свиньи.

И псы.

Помимо огромной дворняги, явно пастушьчего пса, внизу оказались ещё две собаки. И если одна была тоже из дворняг, третья, щенная – оказалась кавказской овчаркой...

- Так... Ежик, там вроде была техника прежних хозяев?.. – произнес негромко Барс, идя вдоль секций.

- Была.

- Нам понадобится транспорт. В наш прицеп даже минимум не войдет...

- Минимум?! – переспросила Белка, потом до неё дошло: – Барс, сколько ты хочешь взять?!

- Не много, не бойся. Но наш прицеп все не утянет.

- Мне стало еще страшнее! Не много, а сколько тогда? И кого?!

- Две коровы взрослых и бычок. Свинья с приплодом, но без хряка – мясо, конечно, но возьмем его только, если место останется, не нужно жадничать. Овчарку ту, пусть пастухи – сторожа будут. И козла, наших коз плодить. Тоже мясо же, а его надо бы нам по максимуму. Жаль овец нет, но пока обойдемся, а потом придумаем что-то.

Белка схватилась за голову.

- Ежик?

Ежик же сполз по стеночке на пол, всхлипывая от смеха.

- Кэп... ну ты... – проскулил он.

- Кто? – любезно уточнил Барс.

- Еврей! Своего нигде не упустишь! – с уважением в голосе ответил снайпер. – А если серьезно... Да, нужна вторая машина с прицепом, и вопрос еды у нас будет, в общем-то, решен.

- Ребят, а кормовая база?! Вы представляете, сколько нам нужно будет всего, чтобы их всех прокормить?! Да нам понадобится где-то искать сельскохозяйственный комбайн, чтобы сено свое хотя бы косить!

- Здесь многое можно позаимствовать, – равнодушно ответил командир. – Убежище пусто, животные на пределе. Даже если весь караван останется тут – им не справиться. А значит, мы можем со спокойной совестью взять, все что нужно нам для выживания нашей платы. Помнишь, как продавалась техника? С элементами питания в комплекте. Принципиальной разницы не вижу.

Девушка махнула рукой, осмотрелась.

- Сюда надо срочно людей, чтобы кормили животных, поили и убирались. Ну, и... давайте выбирать что ли, кого именно мы забираем себе. Мне вон та буренка нравится, с белыми чулками и рыжего цвета. У неё ещё телёнок... Но в любом случае, может, вначале ты с Корниловым поговоришь, Барс?

- Я поговорю, а вы – выбирайте. В конце концов, у меня есть, чем нажать на него.

Осмотревшись напоследок, Барс удалился, для начала направившись к Каме, чтобы выяснить, может она чего-то накопала.

Добравшись до запертой каморки, мужчина отстучал пароль и отпер дверь, ожидая, пока его пустят – Кама додумалась и изнутри запереться.

Спустя почти полминуты, дверь мягко приоткрылась, впуская Барса. Женщина уже успела избавиться от своего шлема (респиратор оставила) и от тяжелого плаща. Сердито щурила глаза, что-то шипя, и на кончике ее носа были очки. В черепаховой оправе, сделав её мгновенно похожей не то на учительницу старших классов, не то на ученого.

- О, Барс, – пробормотала она. – А чего ты один? Нарушаешь технику безопасности?

- Этих двоих разделять нельзя, а ты здесь, так что пришлось рискнуть. – Отмахнулся мужчина, запирая за собой дверь. – Ну, как твои успехи?

- Тебе как... в цензурном варианте или не очень?

- Без разницы.

- Это... отвратительно. ... А еще бездарно. Это... у меня просто нет слов!

- А теперь будь добра их найти и рассказать, что ты выяснила. Так и быть, можно с ругательствами, лишь бы я тебя понял.

Кама вздохнула. Села на край стола.

Тела зомби были прикрыты плотными мешками. После того, как зомби был убит вторично – процесс распада тканей начинался стремительно. Жуткое зрелище.

Женщина же помялась. Потом неожиданно отклонилась от темы:

- Барс, ты знаешь, как я попала в лагерь, где мы познакомились?

- Нет.

- Хорошо... Тогда... Я немного расскажу тебе. Я была замужем. Мой муж – был военным. Не сказать, чтобы у нас были очень хорошие отношения. Я ... не очень его любила. Брак был вынужденным. Я отказалась следовать по стопам своей семьи, не пошла по линии военной кафедры, а променяла её на техническую. Мне всегда была безумно  интересна ядерная энергетика и наночастицы.

- Ого... – мужчина привалился к стене, с интересом глядя на женщину.

- Мама умерла. И сын, на которого рассчитывал отец, так и не увидел свет, – Кама скрестила на груди руки, словно пытаясь защититься, закрыться от мира. Голос остался сухим, словно всё это было строчками в научном отчете. – Он отыгрался на мне. Всячески препятствовал моей карьере. Мне так и не удалось защитить диссертацию. Я работала техником в одной из микробиологических лабораторий. Мы... были на передовой. Собственно, именно здесь я не только встретила мужа снова, но и поняла, что могу его полюбить. Понимаю, романтические сопли в жаре войны – звучит как полная глупость. Но... так оно и было. Я постоянно была в лабораториях. В некотором смысле, я даже была одной из крыс. Потому что на нас не было респираторов или маски. Мы постоянно возились с зомби. Мы были в центре карантинной зоны. Среди всего прочего, у нас не хватало ни оборудования, ни людей. Учились на ходу. Я... как сотрудник технического обеспечения, научилась работе с компьютерами и видео. В частности – восстанавливать то, что было утеряно.

Взглянув на компьютер, Кама погладила край монитора.

- Я восстановила то, что здесь было стерто, Барс. И... да. Никакой ошибки не было ни в чьих измышлениях. Здесь были мародеры. Они применили снотворный газ. Потом просто фасовали людей, как скот. Клеили бирки, помечали их фломастерами. Парочке поставили даже на месте клеймо. Но... Их впустили не беженцы. Их впустили военные.

- Военные?! – опешил Барс, затем скрипнул зубами. 

- Именно. Их было двое. Но это не самое плохое, Барс. Когда все было закончено, они не сели с мародерами. Звука нет. И ... здесь нет тех, кого мы могли бы увидеть в этом караване... По губам умеешь читать? – женщина простучав по клавишам, вывела запись на экран, двое мужчин в военной форме, высокий мужчина с неплохо развитой мускулатурой и вместе с тем пивным животиком. Рядом женщина, которую тянуло назвать дешёвой проституткой. Они стояли спиной, а вот военные – лицом к камере. Они знали, что записи будут удалены, поэтому ничего не боялись. Говорили спокойно и открыто.

Барс немного владел этим полезным умением, так что присмотрелся к видео. На его счастье, говорили солдаты медленно, тянули слова. 

- Скот получили. Теперь мы вернемся в часть. Скоро отправится еще три каравана. Мы пока заляжем на дно. А наши друзья позаботятся о том, чтобы вы эти караваны нашли и выпотрошили. Не забудьте про нашу долю. 

- Стоп... – Вдруг скомандовал Барс. – Смотри-ка, в этом кадре видно получше... 

- Алые повязки? – пробормотала Кама. – У кого-то из этого каравана я уже видела такую...

- Это знак особиста... – прорычал командир. – Человека, которому все в караване, по идее, абсолютно доверяют – он отвечает за их безопасность... 

- Барс, спокойнее. Пожалуйста. Во-первых, нас это не касается. Во-вторых, уже чудо, что это удалось восстановить. В-третьих... то, что мы это уже нашли – дает возможность этому каравану, возможно, дойти безопасно до места назначения. А может быть – спастись кому-то ещё.

- Именно... – успокоился мужчина. – Просто меня очень напрягло поведение местного такого же щенка. А если говорить циничнее – твои труды очень вовремя, нам нужно как раз отжать кое-что сверх платы, так что мне не помешают козыри в беседе с Корниловым. 

- Вот и отлично. Узнаю своего командира. Так ты куда больше похож на себя настоящего.

- У меня тоже бывают вспышки гнева. Еще что-то накопала?

- Ты такой хладнокровный, что мне не всегда в это верится. Да. Вот здесь, – побежали женские пальцы по клавиатуре, – хорошо видно, что отравляли не только основную систему – по базе, но и вспомогательную – по командному составу. Кроме этих двух особистов, никто не знал о случившемся. Есть кое-что и ещё. Здесь не собирались ничего оставлять. Ни животных, ни ценный материал. Здесь оставили почти пятнадцать человек. Внизу кто-то оказался зараженным. Живых не осталось. Мертвыми мы перестреляли почти десяток. Еще пятерых добили военные, когда ходили по территории.

- Хм... а животные почти все целы. Одна корова и один бык только заболели и здорово напугали наших младших. Впрочем, если бы такая туша на меня кинулась бы – не уверен, что моя реакция была бы другой. 

- Крысы не могли так разнести заразу. Они не подходят к людям, даже когда заражены. Питаются мертвыми телами или падалью. Они вторичные переносчики. Бык и корова. Насколько я видела на видеокамерах, решетки с мелкой ячейкой. То есть, как они были заражены? В клетке был кто-то ещё?

- Был. Зомби... из заснувших.

- Значит, он там был давно. Точно не пара-тройка недель, которые прошли. Барс. Тут что-то не сходится. И серьезно.

- Вот-вот... И ведь не подложишь его – зомби плевать, кто рядом, мы все для них еда. А засыпают они после пробуждения не быстро.

- Если проводить линию твоей логики дальше... Пермское убежище было заражено не случайно?

- Похоже, да. Надо вернуться домой, отдохнуть, и посмотреть, что там. Только подготовиться получше. Уверен, там все совсем не так просто. 

- Да. Потом это стоит обсудить. И... давай закроем здесь всё. Я поменяла код входной двери. И я провожу тебя.

- Тут нет никакого носителя, списать «киношку»?

- Имеешь в виду себе?

- Да. Хочу потом без спешки покрутить. 

- Есть, – Кама кивнула, но по ее голосу слышно было, что она улыбается. Более того, потянувшись к рубашке, она расстегнула верхние пуговицы, демонстрируя гильзу от крупного калибра рядом с почерневшим кольцом. Внутри пустой гильзы, и до этого об этом знал только Ёжик, была спрятана флэшка крупной вместимости. – Удобный тайник, не правда ли?

- О да, – оценил Барс. – Там бы я искать не стал. 

- Военные тоже не искали. Никогда.

- Отлично... Загружай и пошли. 

- Уже, Барс. Уже.

- Когда ты все успеваешь, а?.. – чуть улыбнулся командир, отпирая дверь.

- Заранее, биг босс. Заранее!

Дверь мягко закрылась за ними.

Повернувшись, Кама ввела код, закрывая цифровой терминал.

Они успели пройти по коридору уже далеко, когда из-за угла вынырнул какой-то человек. Дернул дверь, но когда она не открылась, не забеспокоился. Вытащил пластиковую карточку, приставил к магнитному считывателю, набрал код.

Но... на двери загорелась алая полоска.

Заперто.

Можно было остаться, можно было попробовать другие варианты, но...

Человек повернулся и тихо-осторожно скрылся за углом.

Чужаки уйдут. Он попробует еще раз. Ничего страшного. Не привыкать...

 

В кабинете было прохладно. В тепле могло очень быстро разморить, заставить начать делать ошибки, а их сейчас не мог себе позволить никто.

Ольга, устроившись за соседним столом с майором Корниловым, чертила планы на бумаге, высчитывая, как количество людей и военных должно остаться на базе. Сколько есть продовольствия, а сколько нужно будет оставить хотя бы на первое время. Женщина немного нервничала, от этого – ошибалась, злилась и раз за разом все начинала сначала.

Майор Корнилов тоже злился, но по другой причине – он думал, как обезопасить свой караван, как растянуть личный состав, чтобы хватило на все. Не получалось и это.

Когда в дверь раздался стук, Ольга стояла у кофеварки, понимая, что нужно сделать перерыв, иначе всё закончится очень плохо...

- Войдите, – пробормотала она.

Дверь открылась, и в кабинет вошел высокий мужчина в плотном плаще с капюшоном. Хоть на базе и было все зачищено, Барс не снимал шлема, что несколько нервировало. Следом за ним зашла одна из членов его команды.

- Добрый день, майор, лейтенант, – ровным голосом поздоровался Барс. – Могу я отвлечь вас от ваших дел?

Ольга взглянула вопросительно на майора Корнилова, вежливо спросила у гостей:

- Кофе будете?

- Нет, спасибо, – качнулся шлем искателя. 

- И, я так понимаю, присесть тоже откажетесь? – изобразил шутливый тон Андрей Петрович.

- Разумеется. 

Кама, повернувшись спиной к хозяевам кабинета, мягко заперла дверь за собой. Раздался щелчок замка, следом за ним в пазы опустился огромный засов.

Укрепленные косяки могли бы выдержать атаку лавины зомби и дать возможность переждать беду.

Впрочем, это же делало комнату отличной ловушкой.

- Нужно поговорить, и в режиме секретности, – пояснил ее действия военным командир.

Ольга нахмурилась, оставив в сторону чайник.

Майор Корнилов тоже построжел. Искатели, конечно, казались полными параноиками, но они жили в самой гуще монстров месяцами, и выжили... стоило их выслушать. 

- Мы вас слушаем... – медленно проговорил офицер.

- Начну с простого. Мы выполнили свою часть сделки – вы в убежище, зачищенном, и без потерь. Идиотов, нарушивших правила безопасности в дороге, я не считаю. 

- Да, пришла пора оплаты вашей помощи. Не буду врать – без вас мы бы сюда не добрались бы... 

«Попался», – Барс радовался, что за шлемом его лица не видно, впрочем, оно почти не выдало легкого торжества.

- Лейтенант Мурашова, вы уже получили перепись того, что осталось в убежище? – повернулся к помощнице Корнилов.

- Да. Буквально перед вами, – кивнула Ольга. – Пытался Евгений, наш особист что-то сказать, но его куда-то вызвали.

- Давайте посмотрим, что у нас есть, раз убежище мертво...

- Многое. Действительно. Видимо это убежище хотели сделать одним из центров сопротивления. Мало того, что здесь отличный животноводческий комплекс, здесь очень хорошие запасы по ветеринарии, по семенам, по лекарствам, – озвучивала лейтенант, переворачивая страницы одну за другой. – Есть машины. В гараже несколько сельскохозяйственных машин. Даже один зерноуборочный комбайн. Правда, не на ходу. Повреждена колесная база, нужно будет восстанавливать. Приличный объем провианта. Хватит, чтобы обслуживать базу почти год. И это не считая запасов на животноводческой ферме. Есть некоторые наметки, что здесь хотели сделать рыбный заводик небольшой. Но, не получилось. Сохранились документы, что должны были сюда доставить гусей. Уток. Тоже прочерки. Почему-то не сложилось. Есть целый цех с мельничным оборудованием. Для помола муки, для производства макарон. Представляете, даже для выпечки хлеба. Есть станки для малого производства, малая и крупная техника сварочного назначения. И не спрашивайте меня, как они это всё запихнули. Сама ума не приложу.

- Неплохо... Значит, у нас нет проблем с оплатой. Я так понимаю, вы уже наметили, что собираетесь потребовать? – Повернулся Корнилов к Искателям.

- Да. Вот, – Барс положил на стол вырванный из блокнота листок, где аккуратно было расписано, чего и сколько хотят искатели за свою работу... и отдельно был еще один список, чуть ниже. 

Ольга, к которой они были ближе, подняла листок, зачитывая вслух:

- Коровы: две телки, бычок. Свинья с приплодом. Овчарка. Козел. А там он есть?! – подняла она на искателей совершенно ошарашенные глаза.

- Есть, – Кивнул спокойно мужчина.

- Не вижу в этом пункте, проблем... Так. Лекарства. Ветеринарный комплект. Семена. Ткань. Сварка. Гвоздильный аппарат... И животноводческая машина?! – голос старлея сел. Видимо, ей очень хотелось спросить, а не оборзели ли искатели, но каким-то чудом она сдержалась. Хотя и из последних сил.

Вопрос этот озвучил Корнилов, а в ответ услышал смешок командира проводников.

- Нет, отнюдь. Они не зря разделены на два списка. Первый – это оплата за услуги проводников. Второй – то, что мы просим продать нам за весьма щедрую цену...

- Какую же? – нахмурился майор.

- Информацию... Полезную. А, если я в вас обоих не ошибаюсь, еще и большой шанс каравану выжить. 

- О чем вы говорите?! – Ольга бережно отложила лист бумаги. – Какую еще информацию? Выжить каравану? Вы узнали что-то про зомби?

- В этом случае мы торговались бы с временным правительством, – усмехнулась Кама.

- Тогда что же вы узнали такое? – Андрей Петрович внимательно смотрел на искателей, словно хотел увидеть их лица за масками.

- Сначала ваше согласие на обмен, – качнул головой Барс.

- Если информация того стоит. Не хотелось бы получить кота в мешке.

- Скажем так, без этой информации вы и другие караваны и убежища – обречены. С ней и небольшим напряжением мозга – у вас есть шанс выжить и спасти много других жизней. 

- Что ж... Хорошо, – майор был очень напряжен – и его можно было понять. Здесь и сейчас, он играл с огнем.

- Мы знаем, что случилось с этим убежищем, и как, – спокойно произнес Барс и с удовольствием посмотрел на то, как вытянулись от изумления лица офицеров.

Глава 4

Беженцы

В кабинете повисла напряженная тишина, офицеры застыли, ни движения, ни слова, кажется, даже дышать перестали.

Тишину разрезало шипение кофеварки, но ни Корнилов, ни Мурашова не обратили на это внимания.

- У вас кофе убегает, – негромко напомнил им Барс.

Ему нравилось их состояние, да что там – он получил изрядное удовольствие от реакции военных. Нет, это не было проявлением сволочизма или еще чего-то схожего. Просто сейчас он не мог позволить себе сантименты – он был командиром, которого волновали только его люди. И реакция военных дала ему понять, что теперь он получит от них все, что ему нужно, потому что предлагаемая информация стоит намного дороже... но жадничать никогда не стоит.

Кама, отойдя от двери, прошла к кофеварке. Разлила её содержимое по двум кружкам, мимолетно пожалев от отсутствии какого-нибудь достаточно эффективного средства, чтобы испортить жизнь майору Корнилову хотя бы на пару часов.

Но мысль была мимолетной, да и мстительность не очень-то числилась за характером именно этой женщины.

Поставив кофе перед военными, Кама тем самым вывела их обоих из транса. Но вот вопрос задала первой Ольга:

- Что за чушь вы говорите?!

- Никакой чуши, – Барс был совершенно спокоен. – Мы выяснили, что здесь произошло и как.

- И как же вы это выяснили? – майор все пытался понять, не обманывают ли их.

- У нас свои методы, и мы их не раскроем, учитывая, что тут произошло, – прохладно ответил ему искатель. – Могу лишь сказать, что информация стопроцентная.

- Послушайте, поймите... – Ольга, нервно заламывая руки, встала и начала расхаживать по кабинету, – вы хотите очень серьезные вещи... мы не можем так рисковать и верить вам на слово.

- А этого никто и не предлагает. Мы вам предоставим доказательства, – вступила в разговор Кама.

- Доказательства? – удивился Корнилов.

- Да. Именно что, доказательства. Которые вы сможете предъявить и военному трибуналу. Если останетесь в живых.

- Это серьезное заявление... И что же это?

- Видеозапись, – подал голос Барс.

- Видео!? – опешил Андрей Петрович. – Что же вы сразу не сказали! Это совсем меняет дело...

Кама усмехнулась, оперлась на стену, скрестив на груди руки. Всё, дальше её присутствие было исключительно для галочки. Теперь Барс получит всё, что им нужно.

Конечно, сегодня они уже никуда не отправятся – как время быстро не пролетело, но отправляться в дорогу уже было поздно. К тому же, Белка должна была осмотреть машину. И предстояло в машины расфасовать оплату. Ну, и не стоило забывать о том, что животных по этим машинам еще как-то надо было не только развести, но ещё и сделать так, чтобы они благополучно доехали до базы.

И путь надо было предварительно прикинуть тоже.

Ольга же молча смотрела на майора. Здесь и сейчас – это была его вотчина, в которую она не имела права вмешиваться. У неё не была права голоса.

- Ну, давайте посмотрим... – Корнилов поднялся, так и не коснувшись остывшего кофе.

- Отпирай, Кама... – командир развернулся к спутниц,е и та увидела, как блеснули торжеством его глаза... но только на миг.

Повернувшись к дверям, женщина открыла, вышла первой и ... кто-то метнулся за угол.

Барс переглянулся с Камой и с силой ударил рукоятью меча по стене, чтобы слишком любопытный гость бежал быстрее и дальше.

«Идем», – махнул рукой мужчина, направляясь опять к операторской.

Кама, взглянув в ту сторону, куда исчезла тень, нахмурилась. Но бежать за кем-либо в неизвестном месте, плохо представляя, кто твой противник, и сколько их? Они были искателями, но уж точно не искали свою смерть, да ещё и по глупости.

Офицеры, недоуменно посмотревшие на своих проводников, пошли за ними. Они не услышали звуков побега, так что поступок Барса остался для них загадкой.

Пояснять свои действия ни Барсу, ни Каме и в голову не пришло.

Они двигались по коридору, прислушиваясь к окружающему миру. В любой момент всё могло пойти из рук вон плохо. Но не шло.

Возможно, потому, что кто-то ещё не успел отчитаться своим покровителям-мародерам о случившемся? Ведь в итоге военные поменяли частоты, на которых шло общение и выйдя на общую частоту – значило попасть в поле зрения тех, кто за этим внимательно наблюдал.

До комнаты компания военных и искателей дошла без проблем.

Правда, военным не понравилось, когда открывала дверь Кама, причем код, который она вводила, явно отличался от универсального 0000 или военного стандарта 0705 – означавший седьмое мая, день, когда были созданы вооруженные силы РФ.

Впрочем, их одобрение ни Каму, ни Барса не волновало совершенно. Мужчина пустил спутницу за пульт, сам запер за офицерами комнату.

- По губам читаете? – спросил он.

Ольга кивнула:

- Нас этому учат отдельно.

- Ну, и чудесно, – обрадовалась Кама. – Не придётся суфлировать. Пожалуйста.

Её пальцы отстучали по компьютеру, запуская первую запись. Пока ещё – разминочную. Пока ещё – только ту, где две темные фигуры открывали огромные врата, впуская три машины и несколько грузовиков с символическими эмблемами. Бараний череп, как символ того, что люди – бараны, и им нужен поводырь. И по краю буквы на латыни. Solum fortis superesse – выживет только сильнейший.

Изощренное издевательство, потому, что они это могут сделать.

Корнилов застыл. Это значило, что кто-то внутри убежища предал своих и открыл путь мародерам...

- Если у вас есть запись, кто это сделал, мы согласны на все ваши условия... – просипел майор.

- Майор?! Майор! – Ольга кинулась к начальнику. – С вами всё хорошо?!

- Да-да... – тряхнул головой Андрей Петрович. – Но так и сердечником стать можно...

- Это только начало. Смотрите внимательно, – подал голос Барс.

Кама взглянула вопросительно на Барса.

- По порядку? – уточнила она негромко.

- Да, – кивнул он.

- Хорошо.

Первое, что увидели Корнилов и Ольга – было, как мародеры, с помощью систем вентиляции отравляют базу. Затем – как они фасовали и упаковывали людей. Последним Кама запустила ролик про особистов.

Они молчали, пораженные. 

- Лейтенант... найдите, на что переписать это... – наконец, смог выдавить из себя майор, – а вы можете забирать все, что просили...

- Отлично, – кивнул Барс, не позволив торжеству прорваться в голос. Для всех он был так же хладнокровен, как и всегда. 

Ольга пробормотала, с трудом сдерживая слезы:

- Мы должны сообщить об этом в штаб, товарищ майор...

- Для начала, – хладнокровно сообщила Кама, первой шагнув к дверям, – вам стоит подумать о том, как самим не стать жертвами. Потому что в Челябинске... там, где будет ваша следующая остановка в богатом месте – уже вас отравят снотворным, уже вас вот так рассортируют.

- Да... Этим нужно заняться в первую очередь, – ответил Корнилов отрывисто. – Спасибо... Это действительно жизненно важные данные... И нужно правильно ими распорядиться.

- Именно. В этом и заключается основная задача командира – правильно распорядиться информацией, чтобы сохранить жизни своих людей, – спокойно бросил Барс. – И я бы пристрелил особиста... в профилактических целях, так сказать. 

Ольга, которая еще день назад активно бы бросилась его защищать, на этот раз промолчала.

Корнилов тоже промолчал.

- Посмотрим. Сейчас главное не ошибиться и все сделать правильно. Так что у всех нас много работы.

Кама вышла в коридор первой. Им действительно предстояло много работы, но с чего-то же надо было начать?

Следом удалился и Барс, направляясь вместе с женщиной к остальным членам команды – определять фронт работ... а их предстояло немало, и вопрос еще, за что хвататься в первую очередь.

…Вечером Искатели собрались в своей комнате для обсуждения маршрута. Дверь была предусмотрительно заперта, все четверо сняли броню (хотя оружие все равно никто далеко не убирал), и собрались вокруг карты, чтобы разобраться, как же довезти добычу домой...

Выходило, что ничего толкового не получалось.

- Не могу, – Кама, запустив пальцы в волосы, растрепала и без того неопрятную прическу еще сильнее. – Слушайте, это невозможно! Мы просто не успеваем в срок доехать до базы.

- И ночевать нигде нельзя – одни коровы соберут всех окрестных жмуриков на ужин... – Еж закусил ноготь. 

- Какую скорость мы можем держать? – Барс был пока самым спокойным, но уже хмурился.

- Потолок пятьдесят пять. И то... такую скорость, да с учетом прицепа... Нет. Не поручусь, – Белка расхаживала по комнате, то и дело спотыкаясь о чьи-то ноги. – Пятьдесят, Барс. Это максимум. Сорок пять – самый оптимальный вариант.

- Сорок, сорок пять... то есть, как сюда, – командир побарабанил пальцами по колену. – На этой скорости, если не останавливаться, да с учетом объездов и того, что в населенные пункты соваться нельзя, мы у базы будем где-то часов за... пятнадцать, думаю. То есть самый тяжелый путь выпадет на ночь, когда эти твари активны... И как же это провернуть...

- Во-первых, выехать раньше можно попробовать, – Кама, покосившись на нервничающую Белку, посмотрела на карту. – Поскольку здесь была обжитая база, то и окружающую территорию мало-мальски уже успели подчистить. Часа два до десяти... Немного сэкономим время. Во-вторых... можем попробовать поехать не по автомобильной трассе, а по хозяйственным грунтовкам. Что скажете?

- Машина не пройдет, – первой ответила Белка. – Ну, животноводческая.

- И подшаманить ее не выйдет, да? – Ежик вздохнул, запустив пальцы в волосы.

- Не за пару часов до отъезда. Там работы... ну, как минимум пятьдесят часов. Иваныч мог бы сделать быстрее. Но я – не он.

- Не годится... – вздохнул Барс. – Она по клиренсу не проходит или просто не выдержит их качества?

- Качество там хорошее. По крайней мере, не так сильно пострадали дороги от ракетных атак, – пробормотала Кама. – К тому же, мы могли бы сэкономить на этом километраж. И неплохо так. Мы могли бы выиграть часа два, два с половиной дороги.

- А откуда же я знаю, что там с клиренсом? – огрызнулась Белка сердито. – Я за руль то села только когда ... беда пришла, до этого не думала, что когда-либо буду водить, и не просто легковую машину, но грузовую!

- Расстояние от земли до днища он имел в виду, – перевел Еж. 

- Колея там не глубокая, её там вообще практически нет, грунтовка была накатанная... А насчет грузовика... кто смотрел грузовики? Что там вообще за машину Барс выторговал? – уточнила Кама.

- КАМаЗ с шестью колесами. Седельный тягач, – буркнул Барс. – Армейская версия, значительно выше обычного, со спальным местом в задней части кабины. А за кабиной стоит этот «ящик», куда зверей грузить надо. Этот танк пройдет где угодно, он высокий, у него днище где-то мне по верх бедра начинается... Вот только Белке его не удержать. Я сам поведу этого монстра. 

- Подождите, подождите! Белка, а ты чего тогда мне про дороги втираешь?! И вы, ребята, хороши. Если этот монстр пройдет где угодно, то мы зависим от клиренса нашей основной машины и её прицепа. С учетом загрузки. А что у нас по ее показателям?

- Мы же ездили по грунтовкам и не лучшего качества... вон, к нашей базе, например, – хмыкнул Еж. 

- Тогда зачем нам дорога? И потеря времени? – недоуменно уточила Кама. – Я понимаю, когда мы с беженцами мудохались, и то мы по грунтовке прошли без проблем. А тут... Не сказать, что она фонтан, но мы на ней на легковой удирали...

- Тогда давайте прокладывать маршрут с оптимальной скоростью. В Тигре Ежик, если что, сменит Белку, а тягач я доведу сам, – Барс задумчиво посмотрел на карту. 

- Прицеп. Какой клиренс у прицепа?

- Как у Тигра, мы же одинаковый делали.

- Значит почти сорок пять сантиметров, – Кама откинулась на кровати, устроившись головой на коленях Ежика. – В принципе... можно даже немного схалявить. Частично проехать по грунтовке, а частично срезать напрямую. Оврагов здесь нет. Подлесок еще вырасти не успел. Мелкие кустарники нам не помеха, а время еще сэкономим.

- И сколько получается в дороге у нас? – Ежик машинально принялся перебирать ее волосы.

- Думаю восемь часов с половиной на весь круг. То есть к причалу в Чермозе мы подъедем в шесть часов с половиной. В идеале. В семь часов будет вернее. Темнеть будет около восьми где-то, даже немногим ранее. Значит, нам надо успеть за час каким-то образом перетащить животных на остров. За один проход мы не сможем это сделать. Нужно, по меньшей мере, три.

- У нас есть чем их усыпить? – Спросил вдруг Барс.

- Барс, плохая идея, – Белка перестала бегать и остановилась. – Мы не перенесем их на руках. Там слишком далеко. Даже если Наташа с Костей выйдут нам навстречу с тележкой.

- Можно завязать им глаза. Как лошадям.

- Коров только по одной, а то плот утопим, да и не удержим, – хмыкнул Еж. – К тому же я бы вырубил все же козла... или связал бы его всего, что его всю переправу держать придется.

- Насчет козла – согласна. Тащить эту рогатую скотину то ещё удовольствие. А вот свинью?! Да ещё и с поросятами... Боже, мне даже не смешно, мне страшно, как всё это тащить, размещать и кормить.

- Свинью... – Барс задумался. – Пойдет последней. Чтоб все четверо были на плоту. Я ее удержу...а если нет, Ежик поможет.

- Барс, погоди-погоди! Нет. Мы не успеем, мы просто не сможем провернуть то, о чем ты говоришь, чтобы не подвергнуть себя опасности. Нам проще заехать со стороны Ильинского на большой остров. Оттуда связаться с базой, чтобы они подняли нам мостик. Машины оставим, накроем маскировочной сеткой. Животных перетащим по мосту. Кого под транквилизаторами, кого переведем за собой. Ночь на базе, на утро вернем машины в Чермоз и уже оттуда переправимся на базу на плоту. Уф. Я всё сказала!

- Хм... Логично. Тогда мы все успеваем. Итак, намечаем на картах дорогу и можно спать.

- А я запуталась, – расстроилась Белка. – Правда. Теперь я уже вообще ничего не понимаю, что мы делаем, как мы едем и во сколько выезжаем.

- Встаем в семь, загоняем зверей и выезжаем. 

- Едем напрямик? И как едем... Две машины?... Кто со мной?

- Я с тобой, Бельчонок, – усмехнулся Еж. – Если что, подменю.

- Значит, – Кама потянула на себя край одеяла, – я с тобой, Барс?

- Да, будешь штурманом. 

- Штурманом так штурманом. Кто пойдет первым? Мы? Или Ежик с Белкой?

- Ммм... У нас одна карта, так что впереди мы с тобой...

- Заодно дорогу расчистим, если что. И... в общем, – Кама зевнула. – Вы как хотите, а я спать. Только заведите кто-то будильник, чтобы не проспать. Хочу оказаться подальше от этих вояк, пока у меня не появилось желание медленно перестрелять их один за другим.

- Спокойной ночи, – Барс перебрался на свою койку, ставя будильник. – всем.

- Спокойной ночи, – Ежик забрался к Каме, обнимая ее.

- Спокойно, – эхом откликнулась Белка, двинувшись к выключателю. – Я выключаю свет. Утром... меня будите в последнюю очередь...

- Соня, – насмешливо пробормотала Кама, затихая в руках Ежика.

- Сама такая!

- У меня уважительная причина.

- А у меня... организм влюбленный в Морфея!

- Да хоть в одеяло, – буркнул Еж. – Спите уже...

Тихий смешок донесся ему в шею. Со стороны двухъярусной кровати раздалось обиженное сопение Белки.

Но... почти сразу же после этого воцарилась тишина.

Погасший свет окутал комнату мягким покровом сна.

Пробежал своими длинными пальцами по головам спящих. Но сны: яркие, добрые, цветные – выживающие не видели уже очень давно.

Недопустимая роскошь.

То, что тоже осталось в прежней жизни...

Но спали не все. Майор Корнилов засиделся в кабинете. В голове раз за разом проигрывалась запись, которую им показали искатели... Это было жутко. 

Андрей Петрович сидел с кружкой остывшего чая и думал, как же действовать теперь, что делать, как правильно разыграть сданные карты.

Из размышлений его выдернул тихий стук в дверь.

- Зайдите.

Дверь приоткрылась, и вошла Ольга. С подносом на котором стояла чашка чего-то дымящегося, пара кусков хлеба и термос.

- Мы смогли запустить одну их местных хлебопечек, – улыбнулась она. – Под присмотром пары караульных, несколько добровольцев решили напечь хлеба хотя бы ещё на пару дней дороги. Как насчёт того, чтобы поесть, Андрей Петрович? Ещё немного, и вы свалитесь. И вместо того, чтобы приносить вам кофе или кофеин в таблетках, я буду тайно подкладывать вам в еду антибиотики и витамины. Давайте не будем доводить до этого?

- Хм... Ну, тоже верно, Оленька... – майор подвинул ей стул.

Поставив поднос на его стол, Ольга села на придвинутый стул.

- Как в старые добрые деньки. Только Маринки не хватает. Как она там?

- Да все по старому. По тебе скучает. 

- Скоро увидимся... Если доберемся... – женщина сглотнула и замолчала. – Извините...

- Не переживай, – положил майор ей руку на плечо. – Все будет хорошо...

- Да. Конечно... Теперь будет. С нами – обязательно. Но сколько наших ребят погибло из-за того, что им на пути не встретились такие параноики-искатели?

- Много, боюсь... И нам нужно это прекратить. 

- Тогда нам нужно добраться в нашу часть. И привезти им доказательства... А эту базу необходимо сохранить любой ценой.

- Значит, часть каравана придется оставить здесь. А до части доберемся, куда уж деваться...

- Я принесла с собой списки. Можем посмотреть, кого из беженцев оставить здесь. И даже есть добровольцы. Я пока шла к вам, слышала, что добрый десяток человек говорили о том, что остались бы здесь с удовольствием.

- Здесь все устроено уже. Давай посмотрим, кого можно оставить, но и опрос сделаем тоже...

- Останутся с удовольствием многие. Тут больше шансов выжить. Комфортные условия. Есть уже целая база, подготовленная к весне. Семена. На карте были размечены территории под полевые работы. Даже уже на складах приготовлена техника, чтобы начать строить ров и стены. Просто... изумительная продумка.

- Угу... Но многих не оставим, надо довести караван. Кого-нибудь уже наметила?

- Да. Шестеро. Двое умных мужиков, которые хорошо разбираются в системах жизнеобеспечения. Один механиком работал. Второй – электриком. Еще один – бывший военный. К службе непригоден, нога повреждена и один глаз. Женщина. Хорошо понимает в том, что такое домашнее хозяйство. Ей в помощницу одну из молоденьких девушек, которая выросла в деревне. Так что, тоже будет полезна. И еще одна девушка с основами медицинского образования. Оставить обязательно двух беременных.

- Да уж, этих мы точно не довезем... как минимум, с сохранением их положения. Слишком нервно. Добро. Еще добровольцы есть...

- Есть. Из военных двое просятся остаться.

- Мы можем себе это позволить??

- Конкретно этих двоих – да.

- С ними что-то не так?...

- Андрей Петрович...

- М?... что, Оленька?

- Они не халатные. Они хорошие ребята. Только, они вот-вот сломаются... Еще одно-два нападения, и один точно сойдет с ума, второй – пустит себе пулю в лоб. Вы их знаете, из последнего невоенного набора. Михаил Руж и Денис Ланц.

- А... Да, пусть останутся. Тут всяко спокойнее... 

- Спокойнее. И безопаснее. Они здесь отойдут, придут в себя, принесут пользу. Проблема только в связи. Надо как-то её обеспечить, но у нас только один комплект спутниковых раций.

- Здесь есть связь... если повреждена – починят, – майор задумчиво изучал список, не заметив, как рука легла на колено Ольги.

- Вы думаете здесь есть необходимые детали, Андрей Петрович?

- Думаю да... к тому же, у нас есть время это проверить. А если проверят оперативно и не найдут – можно договориться с искателями, может они согласятся найти и поставить нужные детали...

- Тоже можно, – согласилась женщина задумчиво, опустила голову и нервно застыла, разглядывая руку начальника на своем колене. Губы пересохли.

Такого просто не могло быть, потому что быть не могло!

Майор Корнилов был отцом её подруги с университетских времен. И в ней видел малолетку. Не мог он вот так взять и... разглядеть в ней кого-то ещё... И она сама не лучше. Почему не заметила сразу?! Можно было бы как-то... выйти из ситуации аккуратно, а теперь старлей Мурашова растерялась напрочь, не зная, как и что делать. И надо ли что-то делать вообще.

Ведь было – приятно. И комфортно. И тепло...

А Корнилов изучал список, даже не обращая внимания, что поглаживает ногу Ольги, постепенно с колена поднимаясь выше.

- Да, но хотелось бы обойтись... их услуги не дешевы...

- Я бы сказала,... что... в данном случае, они могли бы запросить и больше... товарищ майор. В конце концов... они спасли жизнь всему нашему каравану, по меньшей мере, дважды... Андрей! – не выдержала она. – Что вы делаете?

- М?.. – удивился майор, затем заметил, что творит и... слегка опешил. Подняв глаза с руки, на лицо Ольги, он миг медлил, затем приобнял женщину за талию и – привлек к себе, жарко, властно целуя.

Женские руки на мгновение дрогнули, потом обвили мужскую шею.

Можно было отказаться, можно было спросить, что он делает, о чем он думает. Но моменты женского счастья были не просто редки, они были практически невозможны в это время, в этой жизни – и Ольга не стала отказываться от данного ей шанса...

Искатели

База осталась позади.

Несмотря на то, что были некоторые опасения, что благополучно животных разместить по секциям фургона не удастся – у искателей все получилось.

Овчарка была взята в кабину монстроподобного фургона.

ГАЗ Тигр, который Белке казался раньше жутко огромным, по сравнению с этим военным КАМАЗом оказался сущей Дюймовочкой.

Когда Искатели заняли свои места, согласно плану, девушка только и пробормотала, что она счастлива, что ей не придётся водить такое чудовище, потому что в противном случае, она бы рехнулась. Ну, или попробовала бы.

Кама с ней согласна не была.

Военный внедорожник Тигр – их основная машина, легким не был. Скорее, сам по себе это был небольшой танк, с мощными колесами, отличным салоном, продуманной системой безопасности.

Во время первой волны на таких машинах перемещались ученые.

Когда всё случилось… когда всё закончилась, одна такая машина досталась самой Каме. «Наследство», можно сказать.

Конечно, Тигра пришлось доводить до ума. Ставить решетки с мелкой ячейкой на стекла. Монтировать дополнительные системы безопасности, если можно так выразиться. Устанавливать пулемет позади, прокладывать страховочные ремни на крыше машины, с креплениями на поручнях – там устраивались наблюдатели в долгих дорогах.

Сама Кама с дробовиком или, например, Ежик с винтовкой.

Были и системы освещения, был укрепленный руками Иваныча бампер, которым можно было снести пару-тройку толп монстров. Причем, не всегда даже добивать надо было. Черепа с гнилыми мозгами под мощными колесами трещали только так.

Но их новая машина был еще более внушительной.

- Говорят, на таких красавцах перевозили танки, – пробормотала Кама, устраиваясь на заднем сидении и разворачивая подробную карту. – Неужели, правда?

- Да, – Барс настроил под себя сидение, рулевую колонку и прочие прелести. – Так что, если прижмет, можно танк уволочь. Полезная при нашей работе машина, кстати.

- О да. Но только не с таким фургоном, как сейчас. Или его можно поменять?

- Можно, они съемные. Это не так уж просто, чтоб не отвалился, но снять его можно. Вопрос – нужно ли. 

- Если найти замену, почему нет? Если я корректно помню, в Перми большое убежище, – Кама перевернула страницу, устраиваясь удобнее. – Там собирались сделать пару цехов по сборке различного автомобильно-грузового оборудования. В том числе, там был склад продукции готовой из других мест. И того, что нуждается в ремонте. Вроде даже пару военных игрушек туда отволокли. Не уверена.

- Ну, тогда, если поедем туда, можно будет заранее снять этот корпус... 

- В нашем убежище? ... А! Барс, медленнее, чуть не проскочили. Нам нужен вот этот поворот, видишь – на Новоуткинск. Здесь немного мы проедем по этой региональной дороге.

- Хорошо... – Барс аккуратно повернул на нужную дорогу. – Мне нравится этот мамонт... надо будет поработать над ним, проапгрейдить – цены ему не будет.

- Мамонт?

- Грузовик.

- Мамонт в пару к Тигру? Мне нравится! – Кама рассмеялась, потом потянулась к приборной панели, настраивая уолки-толки, пощелкала тумблером. – Алло, алло. Тигр, как слышно?

- Слышим вас хорошо, товарищ Кама! – раздался бодрый голос Ежа. – Играешься с новой игрушкой, а?

- Еще вопрос кто с кем играется. Такое ощущение, что с Мамонтом играет Барс, но однозначно этот монстр издевается надо мной. ОЙ!

- М... а кого из них ты монстром обозвала? И... Мамонт?..

- Монстр – это машина! – буркнула Кама, потирая затылок. – Мамонт – она же.

- Хм... А ему подходит. Как издевается?

- Дерется. Кусается. И вообще шипит на меня! Или это не он шипит? Что за звук?!

- Это Белка шипит.

- Белка?! – Кама вздохнула. – Белка, ты только что чуть не запугала меня до новой партии седых волос!

- В твоей шевелюре они всё равно не видны.

- Завидуют молча.

- Так то завидуют когда! А я не завидую, – Рита выжала сцепление, ругнулась сквозь зубы. – Я так просто, знаешь, отвлекаюсь. Лучше на тебя, чем на осознание ситуации.

- А что с ней не так? – удивился Ежик. – Едем себе за этим чудовищем... Это Барс у тебя там так мурчит что ль!?

- Да, мне нравится этот автомобиль, – хмыкнул Барс. – Кама, ты следи, чтобы я поворот не прозевал.

- До поворота нам пока далеко, можешь не думать. Тут километров сорок. Так что...

- Так что можно трындеть, – Ежик веселился. – Белка, ты скажи, когда тебя сменить!

- Не в ближайшие два-три часа точно. Так что, можешь трындеть в свое удовольствие, пыхтельник с иголками.

- А ты сопелка без иголок, дальше что?

- Возмущения, обидки и с тебя чашка кофе, – отреагировала девушка.

- Понял, свалил наливать. Трындите пока без меня, девчата.

- Я бы тоже не отказалась, – пробормотала Кама. – Ежик, ты последним выходил. Не слышал, сколько эти ребята еще проторчат на базе?

- Они оставляют приличное количество народу на базе, оживлять и поддерживать ее. А что?

- Вау, а это отличная новость. Можно будет и поторговать по мере необходимости!

- Угу. Я даже коды связи у них взял.

- Когда успел?! – восхитилась Кама.

- Когда услышал. Я всегда все успеваю, милая.

- Да? И даже на дорогу смотреть? И кофе наливать из термоса?

- Ага. Цени меня.

- Как высоко?

- Запредельно, конечно же. Белка, не обляпайся, кофе не бесконечный.

- Если запредельно, то это тебя можно очень выгодно продать, – захохотала Кама.

Белка поперхнулась кофе вторично. Тигра качнуло на дороге, но впрочем девушка быстро выправилась.

- Люди, вы базар фильтруйте, как говорили в пору детства моих родителей.

- Зачем? – удивился Ежик.

- За рулем. Если Белка еще раз так испугается, ты – полетишь носом в приборную панель, – хмыкнул Барс.

- Я протестую! – возмутилась Кама. – А на чем я тогда буду ставить отпечатки губной помады?!

- На Белке, – командир ответил так ровно, что усомниться в его серьезности было невозможно.

Белка подавилась опять.

Барс покосился на спутницу, убедился, что она не планирует давиться.

- Хм, а Кама задумалась... Ежик, берегись, у тебя женщину уводят.

- Белка, ты у меня женщину уводишь?.. Ты смотри, я ведь и слабительного в кофе могу подложить...

- Идиоты вы оба! Острословы! – рассердилась девушка. – Женщину я у него увожу. Я классической ориентации, знаете ли.

- Это хорошо... Эй, босс, это что за брызги были?..

- Это зомби не успел убраться из-под колес. Эх, довести бы до ума машинку – цены ей не будет... – мечтательно произнес Барс. 

- Кто о чем, а мальчишки об игрушках, – пробормотала Кама, разглядывая дорогу. – Но как-то на пятнадцать километров первый искаженный... Маловато.

- Кто о чем, а Каме зомбей мало... – буркнул недовольный Ежик. 

- Ежика мне тоже мало. Не переживай, маленький.

- Кхм... Что-то я как-то ощутил себя униженным... Босс, надеюсь, сейчас мы больше ночи проведем на базе?

- Да, пожалуй. Лично я хочу отоспаться и заняться Мамонтом. А вы чем хотите занимайтесь...

- А мы чем-то хотим? – лукаво протянула Кама, потом вздохнула. – Ребят, а вообще я серьезно. Взгляните на дорогу. Вам не кажется, что мы не первые, кто здесь ехал?!

- На три часа, – после пары минут молчания вдруг резко сказал командир.

Кама повернулась, вгляделась и дернулась, разглядывая бараний череп и огромную ленту с латинскими буквами.

- Знак мародеров?! Что он здесь делает?!

- Есть мнение, что это они здесь ездят... – вдруг необычно серьезно сказал Еж. 

- Ежик, где именно?

- Здесь. 

- А если мы с ними столкнемся?! – пробормотала Белка. – Ведь, если вы все правильно поняли и вычислили, то мародеры должны были напасть именно на тот караван, где мы были! И они кинутся его догонять!!!

- Не думаю. Их ждали в Пермском, о ситуации в котором караван знать не мог. Штурмовать же укрепленное убежище, ожидающее атаку... глупо. У нет таких сил. А останавливать наши машины на такой скорости... Я бы не рискнул – одним Мамонтом я половину колонны просто сомну.

- Барс, слушай, вот только... в качестве... продолжения разговора ни о чем. Почему мародеры решились связаться с военными? Есть идеи?

- Знаешь, я думаю дело в наживе... Дав небольшую долю (воякам не обязательно говорить реальные цифры), можно сэкономить усилия и патроны. Вояки сдают людей, сами живы и при деньгах – довольны обе стороны. 

- А как же количество? Людей и так очень мало... Они вообще думают о том, что такими темпами просто изведут все возможное пространство для своих игр?

- Нет, не думают, Кама. Это их не заботит. Им платят за товар, а что с ним становится – их не заботит. 

- А с математикой там поголовно у всех плохо?

- А причем тут математика? Говорю же – это не волнует никого. Они живут своими прихотями и все. Это мы выживаем, заботимся о своих, иногда помогаем таким вот караванам, обустраиваем свой быт. Некоторые вояки конвоируют выживших к безопасным местам, чтобы там обустроить жизнь хоть как-то. А Мародеры просто развлекаются, да еще и платят им за это хорошо.

- Интересно, – Кама поправила волосы, вгляделась в происходящее вокруг, уже куда спокойнее отнеслась к новому знаку мародеров. – А что нужно сделать, чтобы уничтожить мародеров? Как... касту нового мира?

- Это нереально, полагаю. Они будут возрождаться из пепла, пока подобная погань существует. А люди, увы, та еще мерзость...

- А подорвать их устои? Или как-то... покорежить их дело? – подхватила Белка слова старшей подруги. – Мне... мерзко от мысли, что они могут быть где-то рядом...

- Устои!? Их устои – деньги, власть, вседозволенность. Дело... Мы его уже здорово покорежили. Если и дальше помогать караванам – думаю, мы здорово им нагадим.

- А потом они нам, – ухмыльнулась Кама. – Барс, три километра до поворота на Новоутинск, там мы съезжаем на грунтовку.

- Понял, – кивнул мужчина. – Да, надо ждать мести... и не расслабляться.

- И зачем я связалась с вами?! – горестно вскрикнула Белка.

И на долгое время в салонах обеих машин воцарилась тишина.

А когда не звучат слова, мысли возвращаются к тому, что тревожит память.

Кама не стала исключением.

Дорога, по которой она уже когда-то ехала, вернула ее в те дни, когда заражение только началось, и искаженные еще не разгуливали по территории необъятной Руси как у себя дома.

Когда-то ей казалось, что она всё знает.

Тогда она была молодой и глупой.

Сейчас она от той «молодой» отличается только одним годом паспортного возраста и целой пропастью цинизма и выживания.

Девушку, которая оказалась в центре карантинной зоны, звали Дарья, Даша, Дашутка, Данька. Как только не коверкали ее имя. Она не возражала, не всегда понимая даже, что это ее так зовут, так называют.

Она была... такой же, как все, плохо понимала, где оказалась, зато очень верила в то, что теперь все пойдет на лад. Она хорошо себя зарекомендует, и сможет прорваться в мир большой науки. Даша еще не знала, что наука закончилась в тот день, когда началось заражение еще в Северной Америке. Была наивна... и глупа.

Безотчетно влюблена в свою работу.

Когда пришла беда, она даже не подумала, что это как-то касается и ее.

Она просто верила, что обязательно найдется способ.

Даша верила, что конец света не настанет.

Но однажды она проснулась уже Дарьей Викторовной.

А потом уважаемой Дарьей Викторовной.

Больше не было искажений имени, больше не было смеха. Она стала одной из группы ученых, одной из тех, кто отчаянно сражался за жизнь на передовой науки.

Карантинная зона сдвигалась все ближе и ближе, пока однажды не пришли военные и не сказали:

- Всё. Хватит. Нам придется отходить.

И они отходили. Все дальше и дальше.

На одной из остановок – они лишились почти половины оборудования.

На другой – погибли трое выдающихся ученых. Дальше было хуже. Количество людей уменьшалось с каждым днем. Пока последних выживших военные решили, что будут сливать группу ученых с другой группой, беженцев, которые шли в Екатеринбург, где был новый центр приема и расселения беженцев.

Военные остались на передовой. Ученые и техники на трех машинах – поехали к Новоуткинску. А там их уже ждали. Голодные гости, которые уже успели расплодиться, но не успели расползтись по окрестным территориям, чтобы сожрать кого-нибудь еще.

Зомби и зороны, немного зомби-крыс и три машины, в которых стрелять умела только Кама (дочь военного генерала, еще бы ей не уметь!)

Потом очень долго уже не Даша, а Кама пыталась понять, почему в тот день она не умерла. Проклятье? Что бы это ни было, оно не позволило ей умереть. Зато позволило увидеть, как один за другим на её глазах умирают те, с кем она работала несколько месяцев.

Она видела это и ничего не могла сделать.

Тогда в ее волосах навечно поселилась седина, а она забыла о том, каково это – жить и не оглядываться по сторонам.

Мощного Тигра, на котором она убегала одна – Кама спрятала в гараже в одной из попутных деревушек, позаимствовала там же старенькую ниву, которая могла пройти куда угодно и прибыла в центр, где собирали беженцев...

Ее глаза больше не искрились смехом, она больше не казалась легкой и воздушной, а была скорее прибита к земле гвоздями...

И когда девчонка с пушистым хвостом, севшая рядом с чашкой кофе, спросила, как ее зовут, она ответила:

- Кама...

Белка, повернув руль, свернула на грунтовку вслед за Мамонтом, надо же было придумать такое название!, покосилась на задние габариты идущей впереди мощной машины.

Она хорошо помнила, как познакомилась с Камой.

Собственно получилось, что они познакомились вначале именно так. Белка с Камой, потом она столкнулась с Барсом, а Кама познакомилась с Ежиком.

Белка даже не знала, что случилось, и как это страшно.

Она жила рядом с Екатеринбургом и даже не догадывалась, что там такое – где ходят искаженные. Она еще умела смеяться... И мир для неё не казался таким отвратительным и опасным, как для Камы.

Рита просто общалась со знакомыми и друзьями, собирала новости, помогала по мере сил.

А потом пришёл первый снег, и её мирная жизнь закончилась...

Не только её одной.

В прошлой жизни его звали Михаил Сергеевич Барсов. В чем-то его жизнь была успешна, в чем-то – не особо. Он практически свободно владел пятью языками, не считая родного, долгое время, до самого конца, занимался историческим фехтованием и исторической реконструкцией. Увлекался ролевыми играми, в домашних условиях учился программированию (не сказать, чтобы добился особых успехов, но что-то уже получалось), трижды бросал университет и восстанавливался, окончил его в итоге по специальности «Управление процессами и проектами», но даже под дулом автомата не вспомнил бы, чему его там учили. Михаил работал в довольно крупной финансовой корпорации начальником отдела аналитики кредитных рисков по малому и среднему бизнесу – неплохая карьера, в общем-то, но могло бы быть и лучше. Он уже был женат, но не сложилось – развелись, и жена улетела с новым любовником в Америку, где и нашла свой конец, очевидно. У него была трехлетняя дочь Алиса, которая осталась с отцом. 

Когда все рухнуло, так уж вышло, что он отправился на дачу один. У него был двухнедельный отпуск, дочь отправилась на недельку к бабушке с дедом по отцовой линии, а потом он должен был ее забрать, и у них были большие планы…

Когда он приехал за дочерью, и так здорово взвинченный, выяснилось, что его жизнь окончена. Едва ступив на дачный участок, он практически оглох от тишины.

- Алиса?.. Пап? Мам? – борясь с паникой позвал он.

Ответом была тишина. Тогда он позвонил…

Первым он увидел отца. Крепкий, пусть и пожилой мужчина стоял и смотрел на него пустыми глазами. Искаженный, молодой… он видел своего сына, но видел в нем только еду. Кусок мяса… он бросился на Михаила, и тот чисто машинально врезал по зомби подвернувшимся под руку ломом. 

Но с этим он бы еще смирился, если бы на шум не вышла Алиса… трехлетняя малышка в детском халатике стояла на крыльце, глядя на отца. 

Он до сих пор видел во снах, как ее красивое прежде лицо искажается гримасой голода, и малышка бежит на него. Сколько раз прежде было, что она бежала так же, чтобы обнять отца… а теперь она бежала, чтобы его прикончить. Зомби-ребенок добежал бы, не споткнись она о своего предшественника. 

Лишь в самый последний момент отец смог заставить себя подарить покой дочери. 

Мать зомби не стала, кто-то из них в порыве голода оторвал ей голову. 

Сколько он просидел над телами – сложно сказать. Очень долго. Потом он заставил себя сложить три поленницы и сжечь их, собрать прах и развеять. Только немного он оставил себе – носил, в память об Алисе. Немного праха, да прядь волос, срезанная за несколько месяцев до этого, вот и все что у него осталось в медальоне с ее фотографией. Впрочем, он не носил медальон, боялся потерять.

Похоронив семью и свою прошлую жизнь, новый мужчина собрал вещи, оружие, какое было, свое снаряжение, сел на поезд и уехал в Прикавказье. Ему нужно было отдохнуть, сменить обстановку, побыть вдали от людей, да и решить, как же жить дальше… 

Так родился Барс – замкнутый, жесткий, молчаливый… и готовый жизнь положить, чтобы те, кого он мог бы назвать своей семьей теперь – выжили.

Что же до Ежика, то раньше его звали Евгением Степановичем Колковым. Он отслужил в армии снайпером, а вернувшись – учился и работал инструктором в тире, попутно продолжая карьеру спортивного снайпера. Он только успел получить диплом о высшем образовании (что забавно, учился он на юриста), как отправился на соревнования. Изначально их планировали разместить под Тверью, но почему-то перенесли. Это уже на месте он узнал, что это была перестраховка – получить сразу кучу подготовленных стрелков. Там же он получил винтовку, когда все началось, и прибился к беженцам, где и познакомился с будущими товарищами. 

Легко и просто не получилось. В лагере для беженцев военные долгое время что-то крутили, что-то плели. Уже отправился один караван, за ним второй, потом третий.

А ещё несколько сотен человек никак не могли отправить. То с грузовиками было что-то, то с мозгами у вышестоящего начальства.

Несколько человек уже дезертировали, кто-то решил добираться самостоятельно.

Наконец ушел еще один караван, осталось послать всего один, на микроавтобусах, которые спешно ремонтировались. 

Но уже не успели...

Никто так и не узнал, что это было – случайность, авария, какой-то сбой в работе системы? Но... волна карантина докатилась и обрушилась на лагерь вместе с пришедшими искаженными.

Надежные стены, которые могли бы выдержать кого угодно, пали под количеством незваных гостей.

Сколько их было? Десять. Двадцать? Пятьдесят? Сто?

Этого тоже никто не узнал. Просто, в один момент, ночью, был смят пост охраны. А затем они ворвались в лагерь.

Четверо новых знакомых в этот момент как раз собирались разойтись по своим спальным местам. По иронии судьбы они располагались рядом.

Первым неладное заметил Еж, который перед сном, по привычке, обвел окрестности взглядом, словно прощаясь с ними. 

Рядом раскладывал постель Барс, а потому именно ему стрелок спешно сказал, что, кажется, видел искаженного.

А Барс уже увидел, как зомби вгрызается в горло одному из беженцев.

Когда он спешно скатал спальник, скомандовав невольному товарищу всех будить, заметили неладное Белка и Кама. 

Когда он закинул рюкзак на спину, выдернув из ремней меч – засуетились уже все. 

- Нас здесь сомнут, – Кама, забрасывая на плечо рюкзак, запрокинула голову наверх.

Тяжелые тучи сонно нахмурились над лагерем, и первые снежинки уже порхали в воздухе, ведя свой вечный танец.

- Да. Надо уходить, иначе нам конец, – ответил ей Барс, уже привычно хладнокровный. – Нужно забрать одну из машин и – уходить. 

- И быстро, они продвигаются сюда! – Еж снарядил к бою винтовку. 

- Эти машины не на ходу, – Белка, оглядываясь по сторонам с диким, животным испугом в глазах, тряслась, речь стала неразборчивой, но девушка смогла донести самое важное до вынужденных напарников. – Ни одна из них не уедет дальше двадцати-тридцати километров. Да еще и по такой хляби!

- Нам и десять сойдет, – Барс цепко осматривался. – А там найдем другую. Пока нужно просто убираться.

- Куда именно? – уточнила Кама, застегивая теплый осенний плащ. – Не хочется вас огорчать, Барс. Но обратите внимание, у нас блокированы все выходы.

- Я протараню вход одной из машин, это не сложно. Главное – нужно уехать. И подальше от крупных населенных пунктов.

- Тогда... есть идея, – Кама вскинула дробовик, выстрелом разнеся череп подходящего зомби в ошметки. – У меня тут наследство кое-где припрятано. Военный внедорожник Тигр, если вам это что-то скажет.

- Ого. Это серьезная машинка, – Еж присвистнул, всадив пулю в голову еще одного. – Далеко?

- Почти сто километров отсюда. И то если ехать в обход Екатеринбурга. Если ехать по югу, через поселок Лесной, то там уже припрятана в надежном месте Нива.

- Дотянем? – только и спросил Барс, разваливая от макушки до паха подошедшего искаженного.

Белка взвизгнула, шарахнулась в сторону от двух искаженных.

Кама, поймав ее за шиворот, чтобы девчонка не навернулась, дважды выстрелила из дробовика, потом пожала плечами:

- А кто его знает, на что эти машины способны. Эй, Рита. Ритуля, скажи нам, солнышко, где взять хорошую тачку здесь?

- У военных, – девушка подняла совершенно безумные глаза. – У военных есть три машины. Легковых, конечно. Они стоят отсюда в пяти километрах.

- А сами военные где? Кто-нибудь видел?

- Кто-то сбежал, кто-то сдох, – бросил их снайпер. – Бежим к любой машине, гоним к армейским, а дальше по обстановке! Быстрее, их слишком много.

- Хорошо. Идите за мной, – Барс на миг застыл... а потом бросился к двум наиболее «живым» машинам, просто разрубая все на своем пути. Людей на пути уже не было. Зато было несколько искаженных, которые под его мечом стали лишь обрубками. 

Евгению и Каме оставалось только не подпустить новых со спины и боков, что было не так уж сложно, если держать скорость. От Риты требовалось только бежать.

Что для нее оказалось делом практически невыполнимым. Девушку не трясло, ее колотило. Она бежала изо всех сил и тихо выла от ужаса. А белый снег, присыпавший землю колючим покрывалом, окрашивался кровью и кусками гнилого мяса.

Машина, которая первой попалась им на дороге, не завелась. Вторая – тоже. В третьей они готовы были сдаться, когда Белка категорично потребовала, чтобы её пустили за руль.

Вместо того чтобы использовать ключ, проводки она замыкала напрямую. И с неохотой мотор машины завелся.

Пока они возились, машину окружили зомби. Кама и Евгений отстреливались, Белка просто кричала от ужаса.

Барс же остался так же холоден. Он с силой нажал на газ и выкрутил руль, срывая машину с места. 

Под колесами осталось гнилое мясо. Очень много.

Но они вырвались из окружения, в котором не осталось никого живого.

До военных машин не поехали, потому что по редким обрывкам в радио-эфире стало понятно, что зараза как раз пришла с той стороны.

На старенькой легковушке ехали прямиком туда, где Кама спрятала Тигра.

А уже оттуда – выбирали место, где остановиться.

Так и началась их совместная жизнь. Кошмар сплотил их и научил действовать сообща. Каждый занимался своим делом... и не лез в душу другим, старающимся оставить прошлое – в прошлом. И это устраивало всех.

Белка мало-помалу научилась сражаться за свою жизнь, хотя кошмар белого снега до сих пор являлся к ней во снах.

Кама и Ежик стали парой, хотя произошло это как-то случайно...

Что же до Барса – он оставался островком хладнокровия, гарантирующим, что в любой ситуации их будут вести не эмоции. Он не назначал себя лидером – это сделали они. Он не раскрывал им душу, он просто их защищал, грудью встречая искаженных и последним покидая опасные места... а ночами долго смотрел в темный потолок, проснувшись после очередного кошмара. Но этого не знал никто.

- Барс... – Кама, протянув мужчине стаканчик с кофе, постучала по часам. – Еще полчаса и будет мост через Пермь. А там полтора часа, и мы дома. Мы даже едем немного быстрее, чем планировали, благодаря мародерам накатавшим нам дорогу. Может, отдохнем? Пятнадцать минут погоды уже не сделают, а размять мышцы – дело нужное.

- Хорошо. Выбирай место и ребятам скажи, – мужчина вынырнул из своих мыслей, принял кофе. – Спасибо.

- Всегда пожалуйста, биг босс.

Пощелкав по тумблерам, Кама с удовольствием пропела:

- Мамонт вызывает Тигра. Как вы там, маленькие бедные муравьишки, еще не потерялись за нами?

- Мне показалось, или ты тоже тащишься от этого чудовища? – донесся голос Ежика. – Нормально все, Белка дрыхнет, а я рулю за вашим мастодонтом. 

- Оу, может тогда я не вовремя? Ты залипаешь на её спящее личико, и не стоит отвлекать тебя от этого занятия?

- Камчонок, вот доберемся – я тебе отомщу. Нельзя же быть такой язвой!

- А если очень хочется? – соблазнительно протянула женщина.

- То терпи до дома! Все хотения там... – несколько задумчиво произнес Еж. 

- Ну, тогда это неинтересно... Ежик, я чего связалась-то, мы идем быстрее графика. Можем остановиться на пятнадцать минут, размять ноги, руки. Перекусить не на ходу – а нормально.

- Это хорошо... Классная машина, этот Тигр, но размяться бы хотелось. Да и поесть на воздухе.

- Три согласны, Белку не будим, решение принято общим числом голосов.

- Где парковаться?

- Барс?

- Вон там, открытое место, можно не дергаться.

- Значит, там и остановимся, – подытожила Кама, нырнув под сидение. – У нас даже еще термос с горячим супом и хлеб. А! Барс, я не сказала. Я перед отъездом, пока вы там мучились, сделала пару резервных копий, чтобы был запасной плацдарм военным, и получила, не поверишь, хлебопечку! Так что... дома нас ждет хлеб! Будем думать, где заводить пшеничные поля. Где искать молотилку для пшеницы и малые мельничные жернова. И... Ежик, йогуртница все-таки с тебя! Где хочешь ищи мне ее!

- Ок, займусь, – хохотнул Ежик. – Все ради твоей улыбки.

- Хлебопечка это хорошо... а с полями и прочим решим, – Барс сбросил скорость, паркуясь.

Ежик аккуратно припарковал Тигра так, чтобы он не закрывал обзор.

Первым, под прикрытием дробовика Камы, выбрался командир. Только когда он осмотрел место и сказал, что все чисто, смогли вылезти и остальные.

Белка, позевывая, выбралась последней, потянулась, разминаясь, огляделась.

- Ребят, а вы куда?! – опешила она.

- Мы – есть, – сообщил Еж.

- На крышу лезь, тут, даже если я кого-то не увидел, до нас не достать. Да и вид отсюда хорош, – Барс хмыкнул. 

Кама, устроившись на крыше, расстилала плотное покрывало, которое, как оказалось, лежало на кровати позади сидений в Мамонте. Поставила чашки, пару термосов и начала резать бутерброды.

Над краем крыши показалась встрепанная голова Белки.

- Мамонт, – пробормотала она. – Только этих... бивней не хватает, чтобы тоже впечатляющими были!

- Будут, – веско произнес командир. – У меня уже есть примерный план, как обойтись с этим трофеем.

- Ну, я в этом все равно ничего не понимаю, – пробормотала Кама, протягивая готовые бутерброды вначале Ежику, потом Барсу. – Поэтому... Барс, не присаживайся на уши, ага?

- Даже не собирался.

- Ты неправильный, – пробормотала Белка с укором, приняла из рук Камы чашку с супом и благодарно улыбнулась, снова взглянула на Барса. – Насколько я успела узнать, мужчины любят поговорить о своих игрушках! Почему ты этого не любишь?

- Я вообще не слишком разговорчив, – пожал он плечами.

- Это можно исправить, – Кама, сидящая сбоку от командира, вытащила непонятно откуда тонкую травинку, потянулась и пощекотала его по кончику носа.

Мужчина забавно сморщил нос... а потом просто поймал травинку зубами, под смех Ежика.

- Придется придумать что-то еще, – вздохнула женщина, а потом не выдержала, рассмеялась. Всё-таки в Барсе от одноименного кота было очень много!

- А я вот предвкушаю лица ребят от нашего улова, – протянул Еж мечтательно, когда отсмеялся.

- Не хочу даже думать, – передернуло Белку. – Потому что теперь, однозначно, нам придется помогать по хозяйству!

- Я знаю, босс для того и набирал такое стадо, ему явно кажется, что нам нечем заниматься!

- Он и будет заниматься! В конце концов, кошачьи любят молоко, а биг босс у нас будет первым кошачьим, кто узнает с какой стороны подходить к корове, чтобы ее подоить! Козу-то мы уже научились доить все.

- Только вот он явно собрался добраться до этого только после того, как закончит с новой игрушкой, видишь, какая морда мечтательная!

- Это будет долгая песня... – протянула Кама, дожевала бутерброд и завалилась на колени к Ежику. – Ну и хорошо. Я бы не отказалась недельку посидеть в убежище и никуда не дергаться...

- Босс, слышишь? Прерви процесс вдумчивого пережевывания еды, команда отпуск клянчит! – смеялся снайпер, играясь с волосами Камы.

- Слышу. Хорошо, только потом не приходите плакать «нам скучно, хотим приключений», – ответил Барс, и вернулся к прерванному занятию.

- Нет уж! – Белка потрясла головой. – Я бы лучше вообще без приключений прожила... Всю оставшуюся жизнь...

- Сказала главная непоседа и амазонка! – Еж зевнул. – Далеко до базы?

- Примерно три часа и десять минут. Это с учетом транспортировки всего нашего добытого чуда.

- Замечательно... Осталось их проехать.

- Ага. Проехать и при этом желательно никуда не встрять! – согласилась Кама.

- Это правильно.

Риторические слова в ответе не нуждались.

Не было ветра, вокруг не было ни следа кого-то живого или неживого. Солнышко еще только клонилось в сторону заката, и на мгновение искатели позволили себе помечтать, что никакого зомби-апокалипсиса не было, а они – просто друзья, решившие кардинально поменять место жительства и тащащие с собой на двух машинах весь свой нехитрый скарб...

Глава 5

Беженцы

Утро ещё не успело полностью вступить в свои права. Ещё качались ветви деревьев в предрассветных сумерках, показываясь караульным на вышках то одним монстром, то другим. Мощные прожектора заливали внутренний двор, караван беженцев собирался отправляться дальше.

В базе, которую предстояло защищать людям своими силами, оставалось двенадцать человек из гражданских и двое военных. Теперь база становилась окончательно гражданской.

Ольга, поправив мундир, взглянула на майора Корнилова. На губах еще горели горькие ночные поцелуи. И тело помнило крепкие объятия. Но ночь ушла, не оставив после себя даже и следа того дурмана, что отравил их. И надо было делать дело, надо было отдавать себе отчёт, что при свете дня – у них обоих есть свои обязанности и свои права.

А ещё – лишние глаза.

Особист с поджатыми губами и мрачным взглядом, смотрел исподлобья и на Корнилова и на саму Ольгу. От этого взгляда по спине женщины бежали холодные мурашки. А как только в поле зрения попадала алая повязка на руке, хотелось взять служебный пистолет и пристрелить особиста.

Ну, мало ли?!

- Андрей Петрович, разрешите доложить?

- Слушаю, – майор отвлекся от мыслей о том, сколько патронов он может потратить на этого особиста.

- Караван готов к отправлению. Запасов хватит на несколько дней пути. Ребята говорят, что заменили несколько деталей в ходовых частях машин, так что до Челябинской базы доберёмся без приключений. Я уже связалась с Долгодеревенским, в котором мы останавливаемся. Там нас ждут и готовы разместить. Поедем по трассе М5, она почти не пострадала. До самого Челябинска ехать не будем, и выезжаем сегодня раньше, чтобы успеть добраться до безопасного места.

- Замечательно. Осталось только доехать. Как настроения в караване?

- В общем, настроения куда радужнее чем было до этого. Радует, что не слышно истерических возгласов. Люди отдохнули, успокоились, вымылись. Они поели хлеба, которого были давно лишены. Они видели, что машины чинили. Мы проверили все системы безопасности в грузовиках. В принципе стало легче.

- Это хорошо. Боевой дух зачастую важнее реальности.

- Мне непонятно ваше воодушевление, – процедил особист.

- А мне ваша перманентная истерика, товарищ лейтенант, – пожал плечами Андрей Петрович. – Или вы предпочли бы, чтобы нас всех, включая и вас, сожрали?.. Или чтобы все мы стали добычей этих падальщиков Мародеров? Раз успехи вас не радуют, у меня нет других предположений.

Евгений зло фыркнул:

- Мы еще не проехали и половины пути! На волне вашей эйфории, товарищ майор, мы можем все погибнуть. Или, – скосил он взгляд на Ольгу. – Очаровательная старлей скрасила ваш досуг и теперь вам стало плевать на своих людей?

Вот теперь зло полыхнул взгляд Корнилова. 

- Вы что себе позволяете, лейтенант? Учитывая вашу должность, я спускал вам с рук многое... но вот чего я никогда и никому не позволю, так это поливать грязью товарищей, – прошипел майор негромко. – За оскорбление военнослужащего предусмотрена уголовная ответственность. Вы это забыли, или устав писался не для вас?

Один только негромкий тон майора давал понять – еще одна ошибка и виновного просто расстреляют или бросят на полпути для экономии патронов и еды... и ведь майор имел на это право!

Губы особиста сжались в тонкую-тонкую полоску.

А потом расплылись в слащавой улыбочке:

- Прошу прощения, старший лейтенант, был неправ.

Ольга, ощущая, что только что походя ее смешали с грязью, дернула плечом. Этого «товарища» действительно хотелось пристрелить на месте, как бешеного пса.

- Конфликт закрыт, товарищ лейтенант.

- Был бы рад, – Евгений повернулся к Корнилову. – Впрочем, товарищ майор, у меня есть ещё один вопрос. Вы отдали базу гражданским, но не сообщили мне кодов доступа. Могу я их получить?

- Зачем они вам? Насколько я знаю, вы покидаете базу с нами, так что вам они без надобности. Да и не положено разглашать посторонним коды режимного объекта, вам ли не знать? – все так же ровно ответил Корнилов. – Правила безопасности, кажется, писали ваши коллеги.

- Гражданские и есть посторонние здесь, товарищ майор. А я сотрудник особой службы. Я должен заполнять свои отчеты. Или... вы таким образом хотите сказать, что я не получу этих кодов?

- Коды имеет только действующий комендант и назначенное им лицо, даже я не могу их знать. Так что вы можете отметить в своем отчете, что требования безопасности, нарушенные, очевидно, прежними жильцами, новыми исполняются неукоснительно вследствие ваших занятий с личным составом. Гордитесь.

Евгений скрипнул зубами и... промолчал. Только отдал честь:

- Есть, товарищ майор. Я могу идти? Мне ещё нужно ... собрать свои вещи...

- Ступайте, товарищ лейтенант, – козырнул подчиненному Корнилов.

Парень вышел. Ольга, проводив его задумчивым взглядом, только головой покачала:

- И это он ещё не знает, что мы работаем теперь на другой частоте вещания...

- Еще одна выходка – оставлю на съедение искаженным. Борзеет щенок... – хмыкнул мужчина. – Небось пойдет курочить дверь... хорошо что мы там камеру поставили для увеличения безопасности тех, кто остается.

- И хорошо, что поменяли коды не на четырехзнаковые, а – шести. Даже если захочет сломать, все равно не успеет.

- Ага. Пусть понервничает.

- Только, – Ольга оглянулась. – А если он один из тех?

- Я почти уверен, что это так, потому и провоцирую. 

- Разумно ли это, Андрей?

- Нет. Но трепать себе нервы и ждать, когда он напакостит, я не хочу. Лучше пусть злится и делает ошибки.

- В Долгодеревенском нас будут ждать местные военные части. Беженцев они уже эвакуировали. Сказали, что мы им все объясним, но спорить не стали.

- Ну, там уж точно спокойнее. Думаю, там к нам не сунутся.

- Это было бы здорово, – женщина поправила мундир, улыбнулась. – Разрешите идти, товарищ майор? Пойду пообщаюсь с технической командой. Надо позаботиться о том, чтобы «случайный» саботаж не оставил нас где-нибудь на дороге.

- Это мудрая идея. Идите, товарищ старший лейтенант. – Кивнул мужчина.

Ольга отдала честь и вышла в коридор.

На мгновение прижалась к двери, облизнув пересохшие губы, и двинулась на улицу. Дела не ждали, а рассвет уже коснулся края плотных облаков.

Надвигалась непогода...

Беженцы, собирающие свои пожитки, останавливались у окон, глядя наверх, в темнеющее от туч небо. Чум, кутаясь в военное суконное пальто, выданное ему на прошлом привале, остановился, разглядывая старушку с тростью.

Мелко тряся головой, она смотрела за окно на темнеющее небо:

- Снег пойдет. Снежный занос будет, а травы долго не будет… Хорошее лето будет на урожай в садах, да только толку от них, собирать уже некому будет. Некому-некому, – старушка расхихикалась и медленно пошла в сторону выхода.

Чум смотрел ей вслед.

Девчонка, которой он спас жизнь, стояла за его спиной, кутаясь в такое же пальто. Голос её звучал хрипло, когда она, выйдя из-за мужской спины, накинула ему на шею теплый шарф.

- Она не ошибается. Мы с ней ехали в одном грузовике. Она хоть и чокнутая на голову, но народные приметы знает так, как никому другому и не случилось. Я – Ласточка. Ещё раз спасибо, что помогли мне. Я думала, что сейчас мне конец настанет. Хотя… думала, что раньше случится что-то не менее страшное.

Чум, качнув кисточки сине-зеленого шарфа, молча кивнул и пошёл прочь. Ласточка осталась стоять на месте, глядя ему вслед. Потом повернулась.

Она могла остаться здесь, в этом месте.

В Первоуральске.

Это место было чем-то похоже на её родной дом. Но когда Ласточка видела глаза одного из двух военных, жадные и немного безумные, она понимала, что никогда-никогда здесь не останется.

Ведь не обязательно, что всё закончится плохо? Может быть, они доберутся куда-то. Хоть куда-нибудь, где небо светлое, чистое, и нет искаженных?

За окном полыхнула яркая молния. Ласточка подпрыгнула и повернулась, но грома не донеслось… Из потемневших туч повалил снег.

Косо усмехнувшись, девушка засунула руки в карманы, сгорбилась и пошла к машинам. Наверное, человечество это заслужило. И разрушенный мир, и никому ненужные достижения науки и культуры, и армию искаженных.

Наверное, это просто кара свыше за поступки человечества… Но отчего же тогда так больно?...

Мародёры

Устроившись в машине снова рядом с водителем, Луна подтачивала тонкой пилочкой длинные ногти. Из-за холода на улице, она была скорее одета, чем раздета. И их водитель надеялся, что этот день удастся пережить куда легче, чем прошлый.

Но это только так казалось.

- Одним словом, – закончила Луна свой краткий отчет. – Удалось узнать только через информатора, что они остановились в Первоуральске. Причем, поменяли все коды доступа и поменяли частоту переговоров. Идут куда – неизвестно. По идее должны были идти в малое убежище под Челябинском, но с тем учетом, как сильно поменялось их поведение, могут пойти и в другое место. Что скажешь, милый? Отступим? Или подождем, пока на связь выйдет наш человек?

- Подождем. Зря что ли перлись? Он парень не глупый, понимает, что бывает с теми, кто нас подводит, – Хаяр поправил дробовик на плече.

Женщина негромко засмеялась, повернулась так, чтобы было удобнее смотреть на любовника:

- Думаешь, действительно понимает?

- М... да нет, думаю искренне верит, что он здесь босс. Ну, да ничего. За косяк с нашим простоем... какую его часть скормим собачкам? – Мужчина усмехнулся глядя на любовницу. – Или предпочтешь побаловать Детку парным мясцом?

Луна задумалась, чуть облизнула губы:

- А это в зависимости от того, почему он устроил нам простой.

- Огласи весь список, милая... должен же я знать, к какому развлечению готовиться!

- О, ну, для начала, если он не виноват, мы можем подумать о том, чтобы оставить ему жизнь и просто наложить штраф. Если он виноват и выдал себя чем-то, то мы побалуем Детку.

- Чем он мог себя выдать?

- Своим поведением. Или своим трепом. С чего-то же они поменяли частоты. И траекторию движения. Военные не знают, что с Пермским убежищем. Они должны были туда прийти. Но не пришли.

- Именно это меня и настораживает. И им неоткуда было это узнать. И в Первоуральском они могли узнать лишнего.

- Сами? Милый, в числе военных остались только полные идиоты и служаки. А у них в мозгах никогда ничего полезного не водилось.

- Как-то же они додумались не идти в Пермское и сменить частоты, малышка.

- Может... кто-то помог?

- Кто и каким образом? И почему наш парень не сообщил?

- Как они вообще выехали из этой... дыры, где были? Где он отчитывался нам последний раз перед Пермью? Если я правильно помню, – Луна вытащила из верхнего кармана куртки чупа-чупс, вскрыла обертку и забросила конфету в рот, задумалась. – Ну, да. Там дорога была разбита.

- Без понятия. Своих мозгов бы им не хватило.

- Раз своих мозгов бы не хватило – значит, они бы искали чужие?

- Возможно. Кто у нас тут мог одолжить мозги? – Хаяр задумался, почесав стволом лысину.

- Гражданские? – предположила женщина.

- Может быть. Надо будет их найти и прихватить. Если можно продать – продадим... если нет – тебе будет с чем поиграть, киска.

- А откуда они могли здесь взяться? Здесь наш сектор. Откуда на нем могли завестись тараканчики-гражданские?

- Вот поймаем агента, и он нам живенько все расскажет.

- А если он не знает? – с интересом уточнила Луна. – Что ты с ним сделаешь?

- Ему платят за то, что он поставляет информацию. И ему было сказано, что единственный способ избежать наказания за осечку – предоставить исчерпывающую информацию о причинах, если это не его прокол. Если же он нас и тут подведет... либо расстанется с частью тела, и будет смотреть, как ее съедят... или сам будет ее жрать, – хохотнул Хаяр. – Я не люблю, когда меня подводят. Понял, салага? Будешь хорошо работать – пойдешь в гору, подведешь... пожалеешь, что родился.

Водитель икнул, дрогнул, но руль удержал.

Луна захохотала, протянула руку и как щенка потрепала парня по голове:

- Работай, мальчик. Работай. Пока тобой довольны, на прокорм «собачек» не пойдешь.

- Гордись, моя малышка редко кого хвалит,- командир осклабился.

- Да... Спасибо. Большое... Буду стараться и дальше! – пробормотал парень.

Луна, уже забыв про наскучившую игрушку, взглянула на Хаяра:

- Утром, пока мы садились по машинам, с базы пришло сообщение.

- И какое?

- Написали, что просят вернуться на базу так скоро, как это возможно. Надо зачистить крупное логовище, собачки расплодились на чужих трупах. Нашему царьку это не нравится. Срываются поставки. Это было первое. А второе – у нас появились конкуренты.

- Конкуренты!?

- Именно. Сам понимаешь, в смс-ках много не напишешь. А мы сейчас вне зоны спутниковой связи. Так что... Нас ждет сюрприз.

- Ладно, разберемся.

- А у нас есть разве выбор? – отозвалась Луна. – Нам придётся это делать.

- Разумеется, – Хаяр достал сигару и закурил.

Покосившись на него сердито, женщина не любила ни запаха табака, ни его послевкусия, Луна круто повернулась к окну, опустила его, вздохнув чистый воздух и нахмурилась.

- У нас гости.

- Кого еще несет? – Мужчина нахмурился, погасив сигару.

- Зороны.

- Скомандуй стрелкам перебить их. Делов-то.

- Их много, Хаяр. Не стоит стрелков выпускать, иначе придется рубить лишние конечности, оно нам надо?

- Не. Если выживут – компенсации нас разорят. Тогда надо валить. Займем позицию для засады. Надо уже делом заняться да и валить за баблом.

- Опять терять время! – сердито буркнула Луна. – На стороне этих беженцев что, удача играет???

- Скорее идиотизм нашего агента.

- И такой вариант возможен.

- Что там для засады толкового есть? Где карта?

- Держи, милый.

Взяв карту, Хаяр деловито развернул ее, изучая возможные места засады. Может он и был редкостной сволочью, но дураком не был никогда. Дураки столько не живут.

- Вот здесь. Парень, гони сюда. Малышка, передай остальным точку засады. Но если караван опять сменит направление, я лично сдеру шкуру с агента!

- Как скажешь, – улыбнулась Луна, включая рацию. – Мародерам – Луна, как слышно?

... Небольшая колонна из трех машин поменяла направление движения и двинулась вбок. Огромная стая голодных зоронов помчалась за ними следом. Мародеров ждал "приятный" день, а потом еще и вечер в компании с мерзкими летунами, на которых уходило масса патронов при низкой отдаче...

Искатели

Дорога в этот раз оказалась на изумление спокойная. Искатели проделали весь путь, сбив машинами всего нескольких зомби.

Искатели

Дорога в этот раз оказалась на изумление спокойная. Искатели проделали весь путь, сбив машинами всего нескольких зомби.

Если Ежик и Белка побывали за рулем по два раза за этот путь, и последний отрезок вел Еж, то Барс не сменился ни разу. 

Когда Кама сообщила, что они почти доехали, уже близились сумерки. Погода не вызывала желания покинуть теплый комфортный салон автомобиля и выйти под пронизывающий ледяной ветер. Хорошо хоть снег не пошел.

Края горизонта уже таяли в сумеречной вате, когда Кама, покрутив колесики, начала вызывать базу:

- Тигр вызывает базу, – повторяла она раз за разом. – Тигр вызывает базу.

- Тут мы, не шуми, Камчатка, – донесся сварливый голос Иваныча из рации.

- Иваныч! – Кама, бросив чуть тревожный взгляд на окружающую темноту, все же немного расслабилась. – Как хорошо, что сегодня на рации ты. Нам бы мостик, подними, а? Мы не дотянем до Чермоза. Времени не хватает.

- Подниму, если пароль назовешь.

- Какой еще пароль, когда у нас тут снулая рыба в морозильнике...

- Рыба это важно. Как успехи-то?

- Тебе как? В цензуре или в эмоциях? – засмеялась женщина.

- Мне красочно! – ухмыльнулся Иваныч у пульта.

- Это «вау», «ах», «блин», «во, монстр», «Оооооо», «А с этим что-то получится сделать»?

- М-да, а теперь по-русски, а то мост опущу!

- Ну, ты же сам сказал, что красочно. Так, нам понадобится тачка. Лучше две. Или три. Или сразу пять?!

- Э... где я тебе столько найду?! Одна есть. Только кто ее потащит? Твою ж налево с проворотом, это что за зверь?! – Иваныч, похоже, увидел на камерах Мамонта.

- Мамонт! – хором откликнулись Кама и подключившаяся по второму каналу связи Белка.

- Тьфу на вас... Короче посылаю молодёжь к вам, будут у шлюза ждать внутри. Выгрузитесь – будете рассказывать толком, что натворили.

- Ой, много чего, Иваныч! – пробормотала Кама, посерьезнев. – И не только хорошего, но и дел мы, кажется, тоже натворили.

- Понял. Жду. И слежу за вашими задницами, – Иваныч оборвал связь, зато подсветил место для парковки и мостик, поднявшийся со дна.  Вообще этот мостик был предназначен, видимо, для эвакуации личного состава, пешком и тайно, так что машины по нему пройти бы не смогли. Зато провести по нему животных и за несколько раз на тележке вывезти весь инвентарь можно было без проблем. И даже почти без риска.

А уж учитывая, что Иваныч обещал следить за мониторами – риск сводился к минимуму.

И все равно искатели, пока занимались самой неблагодарной работой, которую и свалить на других было нельзя, все время оставались настороже, поглядывая и по сторонам, и в воздух.

Наташа, увидев коров, неприлично завизжала от восторга. Костик кисло поаплодировал, понимая, что это очень нужно и важно, но тоже ляжет на него. Зато он расплылся в радостной улыбке, когда из Мамонта вылезла овчарка.

Хлебопечка, сварочный аппарат, огромный станок для производства гвоздей – весьма ценного (и дорогого!) ресурса.

Куча всего дополнительного, вроде заготовок для всё того же станка, лекарства, семена, пара мешков муки...

Короче, когда уже в полночь искатели собрались в общем зале, не выжатым как лимон был только Иваныч.

- Ну, а теперь я вас слушаю, – заявил он, разлив всем их напитки. Крепкий старик редко соизволял поработать на раздаче провианта, так что его поведение заставило всех и насторожиться, и снова собраться.

Кама, приняв стакан кофе, благодарно улыбнулась и завалилась на пол. Сидеть на диване не хотелось, после тяжелой дороги хотелось полежать. Желательно на жестком, потому что на мягком мысли тускнели, и все тело упрашивало отправиться в чертоги Морфея...

- Эй, вы только не усните, герои! 

- Да не спим мы. Дай в себя прийти, – Барс отпил чая.

- А еще можно не только в себя, – пробормотала Кама.

Ежик хмыкнул, наклонился и чмокнул женщину в кончик носа.

- Ни-ни! – погрозила ему Кама пальцем. – Я не про это. Или про это тоже?! Короче, Остапа понесло, повело... И... это были жуткие деньки.

- Мы все внимание! – заверил женщину старик.

- Для начала, нам пришлось везти этих идиотов по грунтовке, – с усталым вздохом взяла на себя Кама роль рассказчика. – Иваныч, представляешь, они были вообще не в курсе, во что превращено Пермское убежище!

- Это странно. О таких вещах они знать обязаны...

- Обязаны. Но об этом их не поставили в известность. Все немного хуже, Иваныч, – Кама посерьезнела, села, опираясь на ноги Ежика. – Внутри военных структур – заговор.

- Заговор?

- Да. Мародеры. Некие люди... из особо привилегированных среди военных, сдают мародерам целые караваны. И мы... нечаянно перешли им дорогу.

- Ну вы, блин, психи... как вас угораздило, и на кой вы в это влезли? – сварливо спросил Иваныч.

- Да мы понятия не имели, – тут же начала Белка оправдываться. – И вообще это не мы! Это Кама...

- Вали все на крайнюю. Крайняя всегда все вынесет.

- Девчонки не ссорьтесь! Дело куда хуже, чем то, на которое вас наняли! – вступила Рыбка.

Белка и Кама переглянулись, дружно фыркнули и отвернулись друг от друга, предоставив Барсу отдуваться в этом вопросе.

- Не ругайтесь, девочки... – наконец заговорил командир, глядя поверх своей кружки. – Мы влезли в это еще тогда, когда не дали каравану пойти в Пермское, так что, когда мы явились в Первоуральское и увидели, что оно уже опустошено, самым разумным было получить с этой проблемы максимум пользы для нас. Здесь огромные пространства, искать нас можно вечность, так что как раз Мародеров я боюсь меньше всего. Они не уходят со своих маршрутов, а если даже раздобудут вертушки – сверху нас не найти. Я уже молчу о том, что если в караване их агент – ему нечем доказать наше существование, кроме самого факта его провала. Вот и все.

- В любом случае, – поддержала его Кама. – Мы могли бы просто оставить все как есть, но в Первоуральском оказалась очень богатая база. А нам нужен был лишний козырь, чтобы получить желаемое. Поэтому мы нашли немного информации, позаботились о том, чтобы она попала в нужные руки. Ну, а вот с тем, как это закончилось... Кто же знал, что там мародеры будут замешаны?!

- Никто, – кивнул Иваныч. 

- Кстати о трофеях... Иваныч, поможешь поколдовать над новой игрушкой? 

- Помогу. Но завтра поутру вы дружно идете ко мне, я вам свою новую игрушку покажу. Пока вас не было, собрал. Ничего хитрого, но был в шоке, что сразу не додумался. А сейчас валите спать, а то лиц на вас нет.

- Спать это хорошо... – протянул Ежик.

- Спать это чудесно, – обрадовалась Белка.

- Кто спать, а я – мыться, – пробормотала Кама, поднимаясь. – И завтра меня желательно не будить!

- Всем приятных снов, – только Барс не двинулся с места.

- Приятных, – кивнул Ежик и поднялся, похоже намереваясь потереть Каме спинку. Или просто занимая очередь...

Белка, взглянув на командира их маленькой группы, вышла вслед за Камой и Ежиком.

Рыбка, собрав со стола, ушла вместе с Костиком спать. Им предстояло завтра рано вставать.

- Об чем задумался? – Иваныч встал, тяжело опираясь на трость.

- Обо всем и ни о чем. Не обращай внимания, да ложись. Я еще почитать собираюсь...

- Хорошо. Спокойной ночи, – старик ушел.

Оставшись в гордом одиночестве, Барс поднялся и пошел к себе, где долго еще сидел над книгой, пока не уснул прямо над ней.

Впрочем, за все это время он так и не перевернул ни одной страницы.

А уже на следующее утро, Барс оказался ранней птичкой. Его команда ещё спала, когда он сам вышел из комнаты. Вначале на кухню, чтобы сделать себе утренний перекус, потом в центр наблюдения, чтобы узнать, есть ли вокруг гости.

Гостей не было, зато был Иваныч, которого очень интересовало, что же за машину вчера приволокли Искатели, с легкой руки обозвав Мамонтом.

На Мамонта МАЗ был похож очень и очень, и Иванычу не терпелось на него взглянуть поближе. Так и получилось, что пока остальные из команды спали, двое уже покинули убежище. Естественно, прихватив с собой полагающиеся средства зашиты и связи.

До Мамонта идти было недолго, мостик поднимать не стали, перебрались на маленьком плоту, который функционировал между островами, когда был нужен, а у машины, рассмотрев её поближе, Иваныч только головой покачал в восхищении.

- Охохо! Не бережешь ты мое сердце, Миша, – ухмыльнулся старик, стукнув рукоятью своей трости по двери грузовика. – Как ж давно я этих монстров не видел… А ну-ка подсади-ка меня… Ну ничего себе! Движок мульти-топливный, заправляй, чем хочешь! Так... усиленная рама, таранить его разве что танком, и то без гарантий… Даже с бронестеклом тебе досталась?! Сам выбирал?

- Откуда, Иваныч? – Барс хмыкнул. – Думаешь, я в этом разбираюсь? Что такое КАмаЗ знаю, что нужен с максимальным клиренсом – сообразил. Все. 

- Везучий ты парень, Мишаня. Смотри, видишь, стекло совершенно плоское? Это броневое. Те же «калаши» его не возьмут вообще, нужно специализированное оружие с очень серьезным калибром… Ну, та же «лайф-фифити», которую ваш Еж так любит, его возьмет только под прямым углом. Чуть под наклоном – градусов около тридцати – уже можешь не бояться. Тяжелый пулемет пробьет, конечно… Но ты его найди еще. И попади. А если поколдуем над машинкой – гарантирую, вывезет вас откуда угодно. 

- Корпус надо снять задний. Мы в Пермском хотим порыскать, может готовые есть более нам в тему.

- Если нет – частей наберите, сами склепаем такой, что закачаешься. Все равно надо всю машину бронировать, раз вы с Мародерами сцепились. Орудия ставить, камеры кругового обзора… Ох, было б из чего, мы бы такую конфетку забацали! – Старик прищелкнул языком.

- Камеры у нас есть, видеорегистраторов мы тебе полста штук точно наволокли.

- Экранов мало. Надо маленьких телевизоров или вроде того – я обзорную панель сделаю, не бог весть что. Жаль пулеметов нету… Порыскайте в Пермском, если найдете – приладим их, один стрелок сразу несколькими управлять будет, это не проблема. Плюс я вам еще свою наработку поставлю, надо только снаряды для нее придумать, ну и калибр. Блоки питания тут есть, где поставить, а иметь крупнокалиберную пушку не повредит. К тому же, с учетом свободного места, она и довольно мощной может быть. Но это вопрос десятый. 

- Я знал, что тебе понравится.

- Еще б ты не знал. Ладно, пошли, покажу, как отцепить кузов… правда, мы его так просто не снимем, он тяжелый.

- Снимем, не бойся. У меня уже есть идеи, как это сделать, – Барс закусил травинку.

- Хорошо… Залазь, все крепления снизу, я тебе отсюда покажу.

Барс скользнул под машину.

- Видишь крепления? – Иваныч тяжело оперся о стенку грузовика.

- Да… Но их руками не отцепишь, нужны инструменты… Но и не сорвет, зато. Слушай, тут какая-то плита, Иваныч… Ее не убрать – я ничего не откручу.

- Это если ты на гранату наедешь… Лимонку, наверно, не удержит, но наступательные игрушки ей до одного места. Баки как?

- Укрыты. Не подорвемся, и не пробьет. 

- Крепкий мальчик… Да, поколдуем над этим малышом, и не так страшно вас отпускать будет, – Иваныч был доволен и уловом, и машиной, и тем, что предстоит опять много работы. И даже ощущением собственной нужности. 

Барс смотрел на него со слегка мечтательной улыбкой, притаившейся в уголках губ. Так взрослый ребенок смотрит на престарелых родителей, которые не знают чем себя занять и вдруг с его легкой просьбы о помощи ощущают себя нужными. Он был рад и тому, что порадовал старика, и тому, что его затея увенчается успехом, и тому, что удача одарила их своей улыбкой, чем не многие могли похвастаться в это жестокое время.

Полюбоваться на большую игрушку ещё немного помешала Кама. Сердитая женщина с дробовиком наперевес появилась около них с громким предупреждающим:

- Слушайте, вы хотя бы записку что ли оставляли, куда делись?! Или выключали бы контур безопасности. Он разорался так, что мы с кроватей подлетели и схватились за ружья быстрее, чем до нас дошло, что мы собственно говоря проснулись!

- Считайте это учениями. Молодцы, всем зачет, – нашелся Барс.

- Ага, а нервам что ставить? Пятерку за скорость реагирования или единицу, за последующую миграцию?

Иваныч посмотрел на обоих.

- Камчатка, не бузи, ну, забыл я снять контур, че со старика взять!?

- Не прибедняйся, Иваныч, – отозвалась женщина скупо. – Это ведь могли быть и мародеры. Сами знаете, как мы... на истерику сейчас склонны.

- Значит хорошо, что вскочили. Всем на пользу. А для лечения нервов я вам сейчас и настоечки и свою придумку покажу.

- Придумку?

- Ага.

- Иваныч, вот ты сейчас о чем?

- Я об игрушке для проделывания дырок... да во всем. Тебе, как женщине умной, особливо должно понравиться. Так, все, пошли под крышу. На тему игрушки надо покумекать хорошенько, а вам надо остограммиться для настроения.

- Нам надо еще решить, когда и куда будем перегонять машины. Барс, ты об этом уже думал?

- Думал. В прибрежной зоне были ангары, один из них займем Мамонтом, чтобы можно было с ним работать. Пока не работаем – Тигра туда же поставим. Это первый вариант. Второй – тут есть чуть подальше на этом острове удобная впадина, если ее накрыть навесом деревянным с маск-сеткой, проблем не будет – она в лесу, с дороги не найдешь.

- Как-то это все звучит сложно, – вздохнула Кама, махнула рукой и первой двинулась к поднятому мостику.

Мужчины переглянулись и пошли следом.

Собрались Искатели всего через двадцать пять минут в маленькой гостиной с выводом на телевизор окружающей территории. На этот раз уже в уменьшенном составе. Собственно – боевая четвёрка и Иваныч.

Первым делом старик достал из шкафчика флягу своей настойки и рюмки на всех. Оставив квартет разбираться, кому наливать, он удалился за своим изобретением.

Кама, снова устроившись рядом с Ежиком, от настойки торопливо отказалась. Поднять эта настойка могла даже мертвого из могилы... Хотя... в виду последних событий такое сравнение уже становилось неактуальным...

Ежик, в общем-то, тоже пить отказался. Барс ее если и пил – то только ночью, рюмку, когда бессонница мучила.

Белка налила буквально полстопочки, выпила, закусив кусочком хлеба, помотала головой. На удивленные взгляды дернула плечом:

- Всю ночь не спала, – хрипло сказала она. – Так что, с вами посижу и в кровать обратно. Вы же с Ежиком сможете машины отогнать, Барс?

- Разберемся, не волнуйся, – мужчина с некоей тревогой посмотрел на Белку.

- Вот она игрушка, – Иваныч вернулся с обычным ружьем...

- Да я не волнуюсь, – отозвалась девушка глухо.

Кама удивленно посмотрела на старика, не понимая, что в этой игрушке такого, что их умелец так радовался. Старик же вручил Ежу мишень.

- Метнись, повесь.

- Хорошо... – стоило снайперу выполнить поручение и вернуться, старик протянул ему ружье. 

- А теперь стреляй.

Ежик выстрелил... Вот только звука выстрела не было. И из мишени торчало что-то вроде гвоздя без шляпки. И запаха пороха тоже не было.

- Это... что?! – Белка даже глаза протерла. – Я не поняла. Ребят, это что такое сейчас было?!

- Гаусс-пушка, – гордо заявил старик. – Механизм стрельбы – электромагнитный. Ствол разгоняет снаряд магнитным ударом, так что звука и отдачи нет. Это опытный, я могу любой мощности сделать, в общем-то. Вопрос был в элементах питания и патронах, но патроны теперь есть чем клепать, а элементы питания я вам сделаю, это не так уж сложно – смог собрать один.

- А... Э... О... – у Белки членораздельную речь отрубило.

Кама хлопала глазами, мужчины же были в шоке не менее. 

- Ежик, как ощущения? – Спросил командир.

- Блеск. Иваныч, а снайперку мне такую можно?

- Можно. Но в зависимости от желаемой дистанции и бронебойности – разный размер блока питания. И, главное, очередями из них бить невозможно, нужно время перезарядиться контуру... максимум я смогу с портативным блоком питания догнать до пятнадцати-двадцати выстрелов в минуту.

- Круто, тогда мне, пожалуйста, такую игрушку... Пока не бронебойку, а так... А снайперу скорострельность не очень важна.

- Снайперу важно снимать скальпы быстро и четко, – засмеялась Кама, выходя из транса. – Иваныч, а автоматику такую можно сделать? Со сторожевым контуром? Прошел, не зная – и тебя нашпинговало?

- Надо придумать, как наводить ее... разве что сделать такую мину – прошел не зная, получил дроби почти в упор...

- Позаимствовать опыт старых? В смысле индейцы делали похожие ловушки, – пробормотала Белка. – Конечно, там были всего лишь стрелы... Или охотники умеют ставить разные... фишки.

- Ну, надо продумать систему защиты, – пожал плечами Иваныч. – А еще я предлагаю сделать такого типа крупнокалиберную пушку с разрывными снарядами на такой же системе... и поставить на Мамонта.

- О боже... ЭТО будет уже не Мамонт!!!

- Зато вывезет вас отовсюду.

- Это точно, – согласилась Кама. – И вывезет отовсюду, и если машину укрепить как следует, прямо в ней можно будет и ночевать, пережидая любую совершенно осаду.

- Да, это мы и прикидывали, перед твоим приходом. Кстати, молитесь на босса нашего, он тачку упер с бронестеклами сразу, – ухмыльнулся старик.

- Не захваливай, просто повезло, – хмыкнул Барс.

- Да вот уж! – возмутилась Белка. – У нас не командир – а клад! И глаз – алмаз!

- Расхвалили, – хохотнул Ежик. – Но машина удачная. Я глянул краем глаза – граната или мина его не остановит, там броневая плита на днище.

- Тогда можно сказать, – подытожила Кама, – что мы и не так уж зря вмешались в это дело с военными.

- В общем-то – да, – кивнул Иваныч. – Я бы даже сказал, что вы в плюсе. Надо только снять этот корпус задний с Мамонта, да раздобыть новый.

- Да... так что, как отдохнем, нужно будет решить, как и где этим заниматься...

- Можно будет прогуляться в Пермь. В принципе. Посмотреть, что там есть и как. Только не в лоб лезть, а максимально аккуратно провести разведку, а уже потом соображать, как аккуратно изъять то, что там есть. Заодно – нужно будет навестить и в том убежище центр наблюдения, посмотреть, как прошло заражение.

- Согласен, – Барс кивнул. 

- Привезите либо готовый корпус, либо броню, либо просто железные листы, я и из них покажу, как соорудить.

- Железные листы? По комфорту это будет чудовищно.

- Причем тут комфорт!? Я про броню говорю. Изнутри это дело десятое. Тут-то я пока придумаю, как сделать конфетку.

- В любом случае, – рассудительно заметила Кама, бросив на горячащуюся Белку предостерегающий взгляд. – Давайте работать в порядке... необходимого. Что нам нужно сделать в самое первое время? Первое, загнать наши машины, чтобы они ненароком нас не выдали. Второе – отдохнуть как следует. И уже третье – задумываться о том, где мы будем искать следующие приключения на свои задницы.

- Ты как всегда права, – кивнул Барс. – Так что Ежик, собирайся, отгоним машины и будем отдыхать.

- Ну вот, чуть что, всегда Ежик... Ладно, босс, пойду снаряжаться... Кама, я очень надеюсь на награду за мои муки!

- Я подумаю, что я могу для тебя сделать, – со смешком пообещала женщина, поднимаясь. – Но в отличие от вас, ребята, занимающимися такими мужскими делами, я пойду займусь женским. У нас не самое лучшее состояние гардероба. И не знаю как вам, а мне жизненно необходимы пара рубашек и новые брюки.

- А мне рубашка! – заявил Ежик. 

- У меня все есть, – Командир поднялся и пошел за ключами.

Белка пожала плечами, поднялась следом. Пока никто не заметил, налила себе еще стакан настойки и двинулась на выход:

- А мне теплую пижаму, – попросила она хрипло. – Я что-то мерзну по ночам.

- А тебе, Иваныч?

- А мне... Не, у меня все есть, спасибо.

- Тогда, увидимся вечером. Наташа пообещала на ужин пироги. Так что, не опаздывайте, мальчишки и ... девчонки.

- До вечера, – Барс вышел.

- Не скучай, – Ежик жарко поцеловал Каму и поспешил за командиром.

Что же до старика, то он привычно усмехнулся, тяпнул стопочку и – пошел работать над новым заказом боевой части их небольшой команды.

… Пижама была теплая и по-детски пушистая. Когда Белка увидела, что на спине ее новой рыже-каштановой пижамы есть белка, а у куртки есть еще и капюшон с маленькими ушками – первым побуждением было Каму прибить.

Выбежать из комнаты, найти эту ... странную женщину и методично порезать ее на кусочки. С тем учетом, что такие мысли были совершенно Белке не свойственны, можно понять, как сильно пижама ее зацепила.

Она словно бы была напоминание, что когда-то все было совсем по-другому, а сама Рита, несмотря ни на что, ещё остается почти ребенком. Им всем пришлось повзрослеть. Очень быстро. Очень резко.

Там где другие лишались головы, они получали кровавые шишки и синяки, новые шрамы и... выживали.

Искатели были частью одной огромной массы, которая занималась тем, что у человечества получалось лучше всего – выживала. Белка уже забыла, как выглядят звезды. А ведь прошло всего полтора года по сути. А ей уже хочется закричать, завыть, забиться в угол и... спрятаться.

Может быть, стоит перебраться в один из центр для беженцев? Забиться туда, на самое дно, забыть о солнце, забыть об автоматах и машинах. Забыть о зомби, которые ходят-ходят-ходят и никак не сдыхают. Позволить себе быть слабой, а потом умереть в родах.

С губ Белки сорвался истерический смешок. Накинув на голову капюшон, она просунула руки в широкие рукава и забралась на кровать. Когда компания разбирала комнаты, она выбрала самую маленькую. Думала, что она будет аскетичной, а получилось ни то, ни сё.

Кровать у стены, уютное широкое кресло с абажуром, мягкий бельчонок уже на нем. Планшет на столе, бумажные книги Белка не любила, а на планшете можно было и почитать, и что-то посмотреть.

Маленький коврик у кровати, чтобы не спускаться босыми ногами на холодный пол. Шкаф-солдат у двери и прихожая, чтобы вешать теплые вещи. И всё. Не аскетизм, но и не излишество.

Уютное местечко, в котором с каждым новым днем Белка ощущала себя чужой, чуждой.

У Наташи комната становилась все теплее, каждый раз, когда Рита входила к ней, ей казалось, что она возвращается в прошлое. В спальне Ежика и Камы все вечно напоминало поле боя. Что снайпер, что его ... спутница были настолько неряшливы, что смешно даже не было. При этом на настоящем поле боя, как только они покидали стены защищенной базы, оба становились аккуратистами.

Всё в мире должно быть в гармонии. Если ей, Рите, так страшно, значит, есть те, кому не страшно? Есть те, кто ничего не боится? И если ей приходится так отчаянно выживать, есть те, которые не прикладывают для этого никаких усилий.

А теперь из-за каравана беженцев, из-за слишком острого носа Камы, предстояло связаться с теми, кто был пугалом нового мира – с мародерами.

Белка не обольщалась. Их найдут. Она была в этом уверена.

Что это было? Что это в ней говорило? Женский инстинкт? Голос внутреннего пессимиста? 

Она не знала. Она не хотела знать. Все, что сейчас составляло желания Белки – это уснуть безо всяких снов. Но ночь кошмаров сменилась дневным сном, переполненным этих же дурных образов. И девушка пошла на крайние меры. Посмотрела с тоской на принесенную стопочку наливки, на припрятанную половинку картофельного пирожка и выпила настойку одним духом.

Горячий янтарный напиток прокатился по пищеводу, согрел изнутри, и кажется... стало немного легче.

Правда, комната вокруг закружилась, и Белке пришлось вцепиться в подлокотники кресла. Оттого, она и не сразу ответила «Войдите», на осторожный стук в дверь. Оттого даже и не сразу сообразила, что в комнате больше не одна.

Барс стоял в темноте. 

Он окинул взглядом ее комнату – уютно, на его вкус. В его комнате было очень мало личного, еще меньше уютного. И очень много книг. Книги были везде, на разных языках. На столе лежал ноутбук, еще из прошлой жизни – не сломался до сих пор. Рядом лежала электронная книга. Там тоже были книги на разных языках. Он не хотел забывать...

Единственным уютным местом была кровать. Островок тепла в этом царстве рационализма. Впрочем, и она не казалась ему уютной. Там его терзали кошмары...

Сегодня была такая ночь – едва задремав, он проснулся в холодном поту, понимая, что опять не сможет выспаться. Стоило закрыть глаза, и он видел дочь. 

Мужчина налил себе настойку прямо в кружку и пошел к той, кого тоже что-то терзало. Белка его настораживала, командир переживал за нее, видя, как девушка сходит с ума. Она дошла до предела...

- Позволишь нарушить твое уединение? – спросил он негромко, вглядываясь в лицо девушки.

Белка негромко вскрикнула, а потом поняла, что серое расплывающееся пятно – это всего лишь Барс, в мягкой серой футболке, в серых штанах.

Помотав головой, чтобы разогнать туман в мыслях, она кивнула:

- Конечно. Устраивайся, где тебе удобнее.

Мужчина устроился на краю кровати.

- Ты чего не спишь?

- Кошмары. Редкие гости. Зато меткие. Приходят, окутывают своими крыльями, запускают свои клыки в мою плоть, я кричу... – девушка махнула рукой, – не обращай внимания. Когда-то я любила читать ужастики.

- Многие любили... А я никогда не мог. Может, попробуешь уснуть, а я погоняю кошмары? – улыбка вроде бы получилась вполне теплой... вернее – намек на улыбку.

- Нет. Не хочу. Боюсь, что закрою глаза, и всё то, что я читала, выползет на меня из темноты. Ты куда-то спешишь?

- Я – нет. Едва ли я усну сегодня.

- Тогда, – Белка устроилась в кресле с ногами, – поговорим... немного? Когда ты рядом, на душе становится немного легче.

- Давай... Ну, уже повод меня потерпеть, – Барс отпил настойки.

- Потерпеть?

- Я не самый приятный собеседник... О чем хочешь поговорить?

- Я не знаю... – растерялась девушка. – Я... так долго придумывала, о чем же тебя спросить, а вот ... ты рядом, так близко, а я теряюсь. Не знаю, что сказать, что спросить, как себя вести. Может быть, надо было предложить тебе кофе? Или удивиться тому, что ты вдруг мне снишься. Или ...

- Кофе при бессоннице после кошмаров это оригинально... И нет, я тебе не снюсь, – голос мужчины стал мягче, теплее. – Ложись нормально, я никуда не ухожу, поболтаем, пока не заснешь. Мне сон не светит, так хоть побуду пугалом для твоих страхов.

- У тебя не получится. Быть пугалом. Пушистые большие кошки могут выступать исключительно в качестве мягких подушек

- Не согласен, у меня большой опыт распугивания чужих кошмаров. Давай, не упрямься, пушистик... Кстати, тебе очень идут эти ушки... надо будет хвост приделать.

- Не напоминай! – Белка вскинула ладони, чтобы прикрыть пушистые ушки. – Я Каму завтра стукну за это!

- Не надо. Они очаровательны и добавляют уюта.

- Думаешь?

- Бывает иногда...

- А иногда не думаешь?

- Да, бывает и такое. Не все же мне думать... – пожал плечами Барс, еще отпивая из кружки.

- Все, все. Ты же самый умный. Хотя точно не самый старший!

- Да я и не претендую. И далеко не самый умный я.

- Не, тут не согласна.

- Почему же? Что Кама, что Иваныч – намного умнее.

- Иваныч – смекалистее, исконно русская смекалка, когда... как... ну, знаешь, мастер, подковавший левшу. Вот он из этой породы. А Кама... – Белка ревниво надула губы. – Нет. Она точно не умнее.

- Да нет, она умнее. Я просто молчу... знаешь поговорку? «Молчи, за умного сойдешь»? Вот это про меня.

Девушка промолчала, не став спорить.

Спорить не хотелось. Память таяла где-то далеко, оставалась в серой пелене мыслей.

- Барс...

- М?.. – Он отпил настойки и посмотрел на девушку.

- Я... А... Кхм... Тебе нравлюсь?

- Если бы мне было неприятно твое общество, я бы напивался один.

- Нет, я ... про другое сейчас... как... как женщина я тебя привлекаю? – прямо спросила Белка.

- Да, ты красивая девушка, – пожал плечами этот не слишком сообразительный мужчина.

- Барс, и в кого ты такой?! – Белка хотела было закончить этот мучительно-острый разговор, но не попытаться ещё раз она просто не могла. – Хорошо. Ты видишь во мне девушку, которую ты хочешь?

- Да, вполне.

На лице девушки, практически не видные в темноте, вспыхнули алые пятна румянца.

Она хотела услышать это и... боялась. Но самым плохим было то, что она не знала, что теперь делать...

- А... Извини, – Рита опустила голову. – Мне не стоило этого спрашивать. Надо было остановиться раньше...

- Тебя это терзало? – Барс оставался все также спокоен. 

- Д... да... Как-то... Прости. Веду себя глупо...

- Не нервничай. Расслабься.

- Предлагаешь выпить ещё? – поинтересовалась Белка, беря мало-помалу себя в руки.

- Нет. Просто расслабься.

- У меня не получается! – девушка со всей дури стукнула по подлокотнику кресла и охнула. Забытая пустая кружка опрокинулась на пол, разбившись на осколки.

- Получится, – мужчина поднялся, подошел и поднял Белку на руки, словно она ничего не весит. Все так же молча он опустил ее на кровать и сел рядом. – Ты просто любишь себя накручивать.

- Мерзкое качество, правда? – спросила Рита тихо, опустив голову.

- Да, малышка. – Барс провел рукой по голове девушки. – Но с ним можно бороться.

- Каким образом?

- Не позволяй себе накручивать себя. Вовремя останавливайся, – Барс допил свою порцию настойки и отставил кружку. – И не держи все в себе.

- Держать в ком-то ещё? – хихикнула Белка, прижалась щекой к мужскому плечу. – Не пойду же я к Каме разговаривать. Или к Рыбке. Рыбка не поймёт...

- Ко мне тоже можно.

- Ага, а потом наутро всячески отводить взгляд и краснеть, да?

- Зачем?

- Ну, знаешь, говорить тебе, что ... – девушка поперхнулась и замолчала, поняв, что чуть не сказала лишнего. – Одним словом, как-то это... слишком странно. Говорить тебе, например, про тебя же. Каково тебе это слышать будет?

- Какая разница? Важно то, что тебе будет легче.

- Большая разница! Да и ... легкость в наше время слишком эфемерное понятие...

- Но необходимое.

- Смотря кому...

- Рита, не спорь со старшими, – шутливо пригрозил Барс.

- А что еще с вами старшими делать? – поинтересовалась девушка, поднимая лицо: – Вариант «соблазнять» подойдёт?

- М... сомневаюсь, что Ежик оценит, если ты соблазнишь Каму… Или ты на Иваныча нацелилась?..

Белка хмыкнула, хотела было что-то сказать, но ... слова тут были лишними. Тормоза были отпущены на свободу. Если уж действовать, то ...

Было, конечно, немного неудобно, немного казалось всё это детским... Но почему бы и нет? Положив ладонь на щеку Барса, девушка чуть приподнялась и поцеловала его. Может, не очень умело и не очень уверенно, зато очень-очень нежно.

Сначала мужчина опешил... потом все же ответил на поцелуй. Может, он почувствовал, что ей это нужно, или был пьян... или что-то еще толкнуло Барса ответить. Кто знает, что творится в чужой душе?

Глава 6

Беженцы

Кто-то мог бы сказать, что он просто ненавидит людей. На что младший лейтенант Пафнутьев мог решительно возразить, что он их не ненавидит, он их просто не любит. За что любить этот тупой скот, который способен только прятаться и размножаться? Решительно не за что. Он и не любил, а использовал.

Пользовался ими в своё удовольствие.

До прихода апокалипсиса и зомби-волны, Евгений был бизнесменом средней руки, из тех, что уверены, что мир вертится вокруг них. Падать с неба на землю было очень больно, и парень всячески надеялся вернуться обратно, в эмпиреи больших денег.

Когда к нему пришли и предложили: «Мы тебе непыльное место – ты нам живой товар за хорошую цену» он не думал ни секунды. Какая разница, какой скот продавать? Белых девочек в арабские страны или вообще все тупое поголовье? Главное, чтобы платили хорошо, чтобы выбраться из этого мерзкого мира, обустроиться где-нибудь в уютном местечке, на всём готовом, и жить припеваючи.

Евгений был достаточно циничен, чтобы осознавать, что даже в новом мире деньги правят балом. Они всегда им правили, и во времена древних цивилизаций, и во времена просвещенного времени, и даже там, где от прежней цивилизации человечества остались руины, они всё равно оставались во главе угла.

Во многом из-за таких же тварей, как он сам, но об этом особист не задумывался. Ему было так комфортно, а о том, что подумает кто-то ещё, он уже давненько не задумывался. Зачем тратить на это своё время?

Он и не тратил. Подбирал вожжи, пользовался своим положением и уже успешно угробил два каравана, пока ему перестало фартить по-крупному, и он не оказался под началом Корнилова Андрея Петровича и его заместителя – старлея Мурашовой.

С первого взгляда Евгений возненавидел этих двоих. Они оба были из старой породы и слишком хорошо знали своё дело. Приходилось постоянно аккуратничать, постоянно замирать, то и дело отступать на шаг и кружить, кружить вокруг этих двоих, пытаясь хоть как-то их заморочить.

Когда у него почти получилось, и всё сложилось именно так, как было нужно, появились Искатели. Четыре человека: двое мужчин, две женщины, которые ни разу!!! не сняли своей амуниции.

У Евгения не было ничего, чтобы можно было объяснить свой провал. Он никак не мог доказать, что эти люди действительно существовали. И не просто существовали, эти скоты умудрились попортить ему все планы!

Беженцы пошли в обход, вместо Пермского убежища – прямиком к Первоуральскому. Там оказалось, что оставленная группа мародеров умудрилась заразиться, и эти ребята искаженными разгуливали по двору.

Потом одна из Искательниц торчала в рубке видеонаблюдения, потом там же закрылась вместе с начальством, они поменяли код, они поменяли частоты и узнали, однозначно узнали лишнее!

Потому что сегодня на рассвете, когда Евгений попытался подкинуть капсулы со снотворным газом, там и там стояли караульные.

Он совсем не рассердился, он был в ярости!

Ему хотелось рвать и метать, и двум провинившимся, попавшим под горячую руку разъяренного особиста, не поздоровилось. По насмешке, это были караульные, заснувшие на своем посту.

Конечно, люди устали, конечно, он «должен» был это «понимать».

Но до Евгения дошло кое-что ещё.

Он не мог просто взять и расстрелять этих людей, чтобы впустить в спящую базу мародеров.

Но он мог сделать кое-что ещё.

Время уходило стремительными росчерками минут, когда, чтобы извиниться, нелюдимый мрачный особист лично принёс в караулку кружки с кофе. Чтобы люди не засыпали, да.

Ему доверяли слишком сильно.

Алая повязка на предплечье значила слишком много для военных и беженцев. Особисты были символами надежды, символом того, что вопреки всему караван выживет. 

 Этот караван выжить не должен был. У него не было на это права. И поводов для выживания тоже. Евгений очень хотел передать стадо живого товара заказчику и порезвиться со старлеем. Того, кто вёл караван, всегда убивали на глазах у военных и беженцев, в назидание. Отдавали на прокорм «собачкам», которые мародёры таскали с собой. Поэтому майора Корнилова ждала чудовищная смерть, что, в общем-то, Евгения совершенно не расстраивало. Радовало, совсем немного, самую малость, так, чуть-чуть, можно сказать.

Минуты уходили.

Караульные сонно зевали, терли глаза и падали, как подкошенные.

Особист подождал еще несколько минут и выскользнул из комнаты. В форме обычного караульного, сдернув свою алую повязку, он словно смешался с тенями, стал их частью, верной и надежной.

Он прошёл до ворот, не став надеяться на электронный механизм, огляделся по сторонам и поднял засов с черного входа. Большие врата предстояло уже открывать мародерам.

В маленькую, конечно, не могли пролезть те зомби, которых они собрали на свою живую приманку, но и тех, что были у них в клетках, было достаточно, чтобы устроить внутри базы локальный ад.

То, что было оговорено в контракте, Евгений в который раз с честью выполнил.

А пока... еще раз оглянувшись на спящую базу, он скользнул на улицу, прикрыв маленькую дверку за собой, и расплылся в улыбке, глядя на подходящую к нему Луну.

- Луна!

- Йо, мальчик, – женщина, поправив на правом бедре кобуру с пистолетом, подошла к нему ближе. – Ты открыл для нас черный ход?

- Как обычно, луноликая леди. Как всегда!

- А караульные?

- Спят!

- Как насчет военных?

- Что-то подозревают. Нашли в Первоуральске лишнюю информацию, поэтому будет неплохо вырезать этих идиотов.

- Мы подумаем о твоей просьбе, мальчик, – скользнув пальцами по лицу Евгения, Луна облизнула губы, скользнула внутрь базы, прикрепив там интересные механизмы, и вернулась обратно.

Особист к этому моменту уже устроился в машине с автоматчиками.

Запищал возмущенно пульт, и огромные врата, служащие базе надежной защитой от внешних угроз, поехали в разные стороны, пропуская вовнутрь три машины и маленькое стадо зомби, всего лишь в десять, может... пятнадцать особей.

Но караульные спали, а мясо было так близко, и так достижимо.

И с горловым, почти что счастливым урчанием, зомби покатили на здания базы, где мирно спали люди...

В тот момент, когда они добежали только до последней четверти пути, поднялся чей-то крик, и на стадо обрушилась автоматная очередь. Будь это люди – этого бы хватило... но зомби бежали дальше, к мясу, а автоматчиков становилось больше. 

База проснулась...

Или... не спала, потому что еще один огневой заслон был не на пути зомби, а на пути мародеров.

Первая машина, продвигающаяся к базе, подпрыгнула и оказалась со спущенными колесами. Лишь чуть присыпанные песком, из аккуратных ям проглянула смесь ежей на скорую руку – гвозди, шипы и стёкла.

И тут же машина полыхнула огненным шаром – снаряд из гранатомета попал в пулеметчика, заставив полыхнуть всю машину. Все кто был внутри, уже были зажарены заживо.

- Отходим, живо!!! – приказал разъяренный Хаяр. Это была засада, самая обычная, классическая... и они в нее угодили всеми лапами.

- Выпускай собачек, – крикнула Луна Дрессировщику, вскидывая на плечо гранатомет и давая несколько выстрелов. Не предупредительных. Женщина била или насмерть, или чтобы разрушения были максимальные.

Для начала она первым же выстрелом разнесла кусок стены, делая хороший вход для зомби. Следующим – вынесла пулеметчика с противоположной стороны и разнесла в клочья троих автоматчиков, высунувшихся из безопасного места.

Последним аккордом стала разнесенная спутниковая антенна.

Пока Луна развлекалась, автоматические двери клеток на машине-каблучке поехали вверх, выпуская на поле боля двух стремительных гепардов – зомби. Верткие, опасные, они могли наделать куда больший переполох, чем обычные искаженные. А уж если учесть, что Луна сделала парой выстрелов ранее – для новых зомби было целое поле для маневра и поиска еды.

Гепарды сорвались с места стремительными кометами, женщина в машину к Хаяру прыгала уже на ходу, пока пулеметчик-Дрессировщик из своей машины и особист из машины Хаяра прикрывали её сплошным огнем.

Развернувшись, машины погнали прочь, унося оставшихся Мародеров из-под огня защитников базы. Выживет ли кто-то из защитников – еще вопрос, но сами мародеры скорее всего погибли бы, не поспеши они убраться. И Хаяру еще предстояло разобраться, как так вышло, что они угодили в засаду...

А на базе продолжал кипеть бой. Беженцы еще ни разу не сталкивались с зомби так близко и так ... страшно. То, что ещё недавно казалось им совсем-совсем не страшным, то, что было где-то далеко и не с ними рядом, оказалось рядом. Рвало на куски тех, кто ещё несколько дней назад сидел вместе с ними рядом в одном автомобиле. Двор очень быстро покрывался кровью, ошметками мяса и гнили. Пахло кисло порохом.

Воздух был полон криков боли, отчаянных просьб «помогите», воздух стонал, разрываемый автоматными очередями.

А люди всё равно гибли. И военные, и те идиоты, которые, нарушив прямой приказ, вышли из бункера.

Ольга, закусив до крови губу, прижималась щекой к прикладу винтовки, ловя в прицел гепарда. У неё был ровно один выстрел. Ровно один момент, пока эта тварь жрала свою жертву, отрывая от неё конечности.

Майор Корнилов был занят в другом месте. Он стоял с группой бойцов и не пускал зомби даже близко к охраняемому ими входу. Это было довольно непросто – зомби убивало только удаление головы или попадание в мозг, а из всех товарищей лишь он был достаточно опытен, чтобы попадать туда, когда хотел. Что до остальных, они только зря тратили патроны, в основном...

И снова крики-крики-крики, отчаянные вопли.

Причем не только со стороны входа в базу, но … и со стороны выхода.

Там, где не могло быть никого, неожиданно кто-то появился. Со стороны комнат в базе повалили зомби-крысы. И люди валили перед ними, прямо в лапы тех зомби, что уже успели оккупировать внутренний двор. Всё происходило так быстро, что никак не получалось ухватить всю картину целиком, как-то перестроиться, что-то сделать, отдать какую-то конкретную команду. Глаз цеплялся за какие-то моменты и снова, снова, снова перескакивал дальше.

Мимо тела сердитой старушки, которую уже радостно делили два зомби.

Мимо тела девочки-подростка, уже почти погребенной под тремя десятками крыс, не только зомби-крыс, но и вполне живых.

Мимо юной девушки в военном пальто и шарфе, снесшей голову зомби обычной лопатой, пока тот пытался добраться до худощавого мужчину в таком же пальто и почти таком же шарфе.

Мимо, мимо, мимо.

Мимо мёртвого гепарда, от которого отлетали куски гнили и опадали в лужи алой крови.

Мимо священника, что-то шепчущего над своим крестом, а потом этим же крестом, пробивающим глаз зомби.

К военным, вышедшим из сарая стройным шагом. Боковые прикрывали щитами трех товарищей, вооруженных огнеметами.

Прыгнувшего к ним гепарда, встретил залп одинокой винтовки, а потом полыхнул огонь…

Это было единственное, что брало искаженных. Огонь пожирал гнилую плоть намного охотнее, чем живую, он превращал их в бродячие факелы и быстро обращал в прах. Огонь был верным союзником людей в этой войне.

Опасным, куда же без этого. Не раз и не два бывало, что такие факелы из искаженных сжигали целые города или заводы. Приводили к жертвам среди населения, но всё же это была та панацея, к которой прибегали, если могли.

Некоторые умельцы, и майор Корнилов точно знал, что к ним относится и Ольга, использовали вместо винтовок, автоматов или пистолетов – обычные самодельные луки или арбалеты. Только вместо обычных стрел – они использовали горящие.

Главное было использовать хорошо просмоленные наконечники и загнать свой снаряд поглубже в тело зомби. И после этого помочь им не мог уже никто.

Правда, и это было объяснение, почему немногие решались использовать этот метод – сгорающие зомби кричали как самые обычные люди. Кто знает, что это было... Но слышать эти агонизирующие вопли могли далеко не все.

Один такой крик мог полностью деморализовать идеально вышколенное подразделение, заставить их застыть и стать легкой добычей для зомби. Именно поэтому это было одно из крайних средств. Оно было опасно для обеих сторон... слишком опасно. Но сейчас другого выбора не было – или люди или искаженные. Уж лучше сгорят зомби, так думал майор.

Кто-то с воплем осел на землю, зажимая уши руками. Кто-то открыл беспорядочную стрельбу, словно пытаясь оборвать ту нежизнь в искаженных, которая заставляла их двигаться раз за разом. Кто-то...

И среди них была Ольга, скользили меж горящих факелов, снося тварям голову.

Сам Андрей Петрович среди головорубов не был, он пытался навести порядок среди людей и разобраться с потерями, пока кое-где достреливали заплутавших зомби.

Критичной ситуация пока не была. К несчастью, она вполне могла таковой оказаться. Нужно было отыскать всех пострадавших, осмотреть раненных, обыскать все помещения и, главное – заделать бреши в периметре, хотя бы временными заплатами.

Еще неплохо было бы успокоить людей, но... с этим было куда сложнее. Где-то со стороны самой большой толпы донесся гулкий голос священника. И мало-помалу там начали стихать истерические крики, замолкать люди.

Ещё двое – мужчина и юная девушка успокаивали людей на своем краю.

Военные двигались по территории внутреннего двора, медленным приставным шагом, проверяя, чтобы те ошметки, что лежали на земле, не поднялись и не поползли заражать еще кого-то...

Информация Искателей, возможно, спасла всех этих людей, благодаря ей майор заставил всех быть наготове, и солдатам удалось вовремя начать бой, не допустив повторения судьбы Первоуральского убежища. 

Да, за спасение пришлось немало заплатить. Скольких они потеряли сегодня, можно будет судить позже, когда будут отысканы и ликвидированы все зараженные... пока же люди просто радовались тому, что победили.

Правда, радовались не все. Были те, для кого работа, очень тяжелая работа только еще начиналась.

- И чего меня в эту профессию понесло? – ругалась тихо Ольга себе под нос через пару часов, когда уже сидела с Корниловым в отдельном кабинете, просматривая списки. – Что мама говорила? Иди в швеи, Оленька, иди, детка. Хорошая профессия, всегда будешь красиво одета, обута. И зарабатывать хорошо будешь, и на хлеб с маслом хватит, и на икорку на маслице тоже. Подзаработать всегда опять же можно. Вот чего я маму не послушала? Потому что маленькая Оленька была свято уверена, что знает всё всех лучше. Даже лучше мамы. Особенно лучше мамы. Вот и поперлась, черт знает куда... Была бы сейчас швеей, горя не знала бы, обшивала всех в округе, масло было бы, и хлебушек тоже... Если жива бы осталась. Андрей, не смейся надо мной!

Не смеяться над этим милым ворчанием майор просто не мог... правда, искренне старался смеяться тихонько, в кулачок, чтобы не обижать Ольгу.

- Ну, Андрей!

- Что?

- Не смейся!

- Я не могу... – искренне пытался успокоить смешки мужчина.

- Ты постарайся! А ещё лучше переведи свой нервный стресс в другую сферу!

- Какую же?

- Любую!

- Например?

- Не знаю, отвлекись на бумаги, а? – жалобно попросила Ольга.

- У меня есть идея получше... – задумчиво протянул все еще хихикающий офицер.

- Да? Это какая же?

- Куда более полезная и со всех сторон более удачная....

Женщина промолчала, чуть удивленно на него глядя.

Андрей Петрович же поднялся, подошел к двери и запер ее.

Удивления в женском взгляде только прибавилось.

- Андрей?

- Что, Оля?

- Что ты делаешь?

- Запираю дверь. А что?..

- И зачем ты это делаешь? Мы можем в любой момент кому-то понадобиться!

- Не можем, мы заняты.

- Чем это?! – возмутилась Ольга. – Мы ничем не заняты! Ты даже отвлекаешь меня от бумаг!

- Это я еще не отвлекаю... Это я тебя сейчас таааак отвлеку... – протянул офицер, приближаясь.

- Мне начинать бояться?

- А стоит?... – Майор подошел к Ольге, провел ладонями по ее плечам.

- Смотря что ты ... пытаешься сделать...

- А разве не очевидно?...

- Не очень. Точнее, я поняла. Но мы не можем!

- Да?.. Почему же?..

-– Потому что сейчас не время... и... мы... не можем! Это ... неправильно!

- Да?.. Разве?.. У нас был тяжелый день, так что все правильно...

- Вот именно что был тяжелый день, и... – женщина отвела взгляд, облизала губы. – Мы на работе! И это злоупотребление служебным положением!

- А на кой оно еще нужно, как не для того, чтобы им злоупотреблять во благо службы?..

- Так нельзя...

- Как?..

- Вот так...

- Как «так»? – Настаивал мужчина, обжигая ей шею дыханием.

- Черт, Андрей! – Ольга, сдалась, потянула его за отворот пиджака к себе. – Ты или соблазняй, как положено, или не издевайся! – сердито выдохнула она, перед тем, как поцеловать мужчину.

Мужской смешок, полный довольства, потонул в поцелуе, когда Корнилов обнял Ольгу, охотно переключаясь на свою помощницу.

Мародеры

Привал Мародеры сделали на месте своей последней ночевки, где все уже было оборудовано. Сказать, что Хаяр был в ярости – ничего не сказать, так что все лишь гадали, на ком он сорвет свою ярость. Увенчайся набег успехом, при любых потерях отдувалась бы одна Луна – они бы праздновали... а вот в текущей ситуации, на ком он сорвется – вопрос. Всех еще больше настораживало то, что Дрессировщик сразу по остановке получил приказ немедленно заполнить клетку «собачками».

Луна, сидя на крыше машины, любовно чистила свой автомат, поглядывая на клетку. Сейчас, когда были сняты с неё все брезенты, хорошо было видно то, что служило приманкой для собачек. А точнее – кто.

Неизвестно, сколько уже времени этот человек – эта девушка, провела в клетке. Её длинные спутанные волосы от грязи стали неопределимого серого цвета. Глаза были закрыты. Губы – плотно сжаты, но стоило ей немного перевести дыхание, как становилось понятно, что они удивительно красивой формы. Полноватые, возможно, но девушку это ничуть не портило.

Черты её лица можно было назвать смело кукольными. Первое, что приходило в голову, на неё глядя, что такие черты не могла создать природа. Только искусный пластический хирург.

Тело было когда-то, наверное, тоже верхом совершенства, а сейчас кожа да кости. Белая кожа, тонкая, почти прозрачная, и острые углы везде.

Выступающие ребра, впалый живот, про такой говорят почти прилипший к позвоночнику, острые тазовые кости, страшные угловатые локти и коленки, тонкая шея, на которой голова, казалось, держится только чудом.

Одета Детка была так, как того изволится Луне. В прошлый раз мародерше пришло в голову, что она хочет видеть жертву кораблекрушения, и на Детке было лишь несколько лоскутов одежды, обнажавшие кожу... синяки и рваные царапины.

Кровь оставила на теле девушки многочисленные потеки и, пожалуй, даже рисунки. Горячая кровь сбегала сейчас по ее шее и плечам. И на этот запах должны были собраться все окрестные зомби.

Этих самых мелких царапин и вполне серьезных ран на теле девушки было так много, что вызывало удивление, как она ещё жива. За что там жизнь держится? Если только за кости. И за волю. Глаза у Детки, когда она их открыла, были запоминающиеся. И в них наряду с умом светилась несгибаемая воля. О, да, такую ломать было одно удовольствие.

Особист Евгений, сидящий на крыше второй машины, посматривал на Хаяра и Луну с тревогой. Под ложечкой посасывало, и казалось, что совсем недавно он сделал что-то, чего делать не стоило. Оставалось понять, что именно.

- Не боись, – Луна взглянула на него с усмешкой. – Все нормально. Сейчас Дрессировщик найдет новых временных котяток, потом мы отправимся вон в тот гараж, у нас там неплохое место обустроено. После этого посидим, поболтаем, поедим. У нас собой есть мясо и хлеб. Поспим. А утром отправимся обратно на базу. Так, милый? – повернулась она к Хаяру, – я правильно очертила круг дальнейших наших действий?

- Так-так... – Хаяр курил сигару, и вид у него был – не приведи господи, заметит.

Глаза Детки полыхнули торжеством. Провал тех, кого она мысленно называла отродье человеческим, её только радовал.

Сказать это вслух она бы не смогла – кляп надежно заботился о том, чтобы от неё не донеслось ни звука. Правда, функция у него была изначально другая. Средство безопасности от того, чтобы она не убила сама себя.

Луна потянулась на крыше, скользнула ладонями по своим плечам, груди, животу:

- Как-то... скучно, – протянула она. – Я так надеялась найти пару кусочков свежего мяска...

- Будет, – зло рыкнул командир.

- Много?

- Посмотрим.

- А мне хватит?

- Посмотрим! – рыкнул мужчина, сплюнул и запустил окурок подальше. – Где там псы!?

- Еще идут. Спокойнее, милый, спокойнее, – Луна потянулась на крыше как кошка, демонстрируя великолепное тело. – Когда ты злой, с тобой не интересно иметь дело.

- Это смотря кому...

- Мне!

- Посмотрим, на твое поведение, милочка.

- Я очень хорошо себя веду, – кивнула Луна, вскидывая автомат и направляя его в сторону предлеска, а потом отпуская. – Дрессировщик с собачками идет.

- Отлично. И будем общаться... – При этом он так посмотрел на особиста, что у того затряслись все поджилки от ужаса.

Кажется, он понял, чего не стоило делать – связываться с Хаяром и его бандой! Вообще приближаться к мародерам!

Но теперь было поздно... и ему предстояло объяснить свой провал.

Дернуться с крыши особист успел, а вот вытащить уже оружие – нет. Когда было нужно, Луна понимала своего патрона не то что с полуслова, с полувзгляда, а ее любимая игрушка хорошо себя вела, когда нужно было, например, спеленать непокорных.

Быстрее, чем парень успел очухаться, он уже был связан плотной веревкой и стоял на коленях под смеющимся взглядом Луны и под жутким взглядом Хаяра.

- Пакуй это мясо, да поехали. Будем общаться... и веселиться.

- Мы едем в гараж, – пропела женщина, – мальчики, забросьте его пока в багажник своей машины, – велела она спустя мгновение водителям. – А потом у вас будет выходной. Рессир, ты с нами участвовать в беседе?

- Собачки нужны? – спросил спокойно Дрессировщик.

- Понадобятся.

- Тогда буду.

- Чудесно, – скользнув кончиком рукояти хлыста по лицу серого от испуга особиста, Луна промурлыкала: – Да ты не бойся, мальчик, все будет хорошо. Если ты все расскажешь, как следует.

Ответить Евгений ничего не мог, только сдавленно мычал, пока его перебросили в багажник, и водители расселись по своим местам.

Детка тоскливо посмотрела на небо и огляделась по сторонам. Воздух пах неправильно. Рядом были зомби... Не только те, которых приманил на неё Дрессировщик, но кто-то ещё. Крупный. Опасный?

Порыв ветра скользнул сбоку, качнул волосы у её шеи, убирая их от царапин на спине, и на мгновение стало легче.

Мгновение прошло, и Детка, закрыв глаза, пожелала, чтобы особист сдыхал как можно дольше. Это гарантировало ей самой ещё немного отдыха. Ещё немного времени, чтобы надышаться надеждой.

…Когда-то это был ангар для частных самолётов малой авиации. Что-то вроде небольших кукурузников или даже одно-, двухместных самолётов для личного использования.

Ангар был большой, с широкими воротами и очень удобный. В него легко можно было загнать машины – под крышу, в относительную безопасность, а ещё – устроиться при этом с комфортом самим. Как в матрешке, так же и в ангаре было еще одно небольшое помещение. Подсобная каморка, в которой не то кто-то жил, не то кто-то когда-то работал. Три комнаты, в одной из которых сейчас устроились мародеры со своей добычей.

Евгений, привязанный к стулу, нервничал и оглядывался по сторонам. Луна, усевшись на стол, качала в воздухе ногами. С двух сторон от её бёдер лежали пистолеты.

Дрессировщик, покачивая шокером, смотрел больше за особистом, чем за своими «собачками». Впрочем, чисто технически, собакой была только одна «особь», вторым Дрессировщик подманил человека.

И было как-то неприятно смотреть, как оба зомби сидят у ног скучающего человека, даже не думая о том, чтобы куда-то сбежать или на кого-то напасть.

Правда, при этом голодных глаз они не сводили именно с особиста.

- Ну, пой, пташка, – сплюнул на пол Хаяр, поигрывающий мачете.

Выдернутый рукой Дрессировщика кляп покатился по полу, особист заскулил:

- За что?!

- Ты еще спрашивать будешь, сучонок!? – мачете с хрустом вонзилось в стул между ног Евгения.

Парень взвыл от страха, а потом по его лицу потекли слезы:

- Я, правда, не понимаю, что случилось!

- А ты пой свою песенку. Какого... пропал со связи, щенок!?

- Они поменяли частоты!

- С чего вдруг?

- Они наняли проводников! – лицо парня перекосило. – Они их наняли! Связались откуда-то из центра. Четверо. Двое мужиков и две бабы. Вечно в плащах и не просто респираторах, а тяжелых шлемах!

- Кто такие?

- Никто не знает. Откуда появились непонятно и куда убрались, скоты, тоже непонятно! Они называли их Искателями, – особист говорил всё быстрее и быстрее, надеясь словами вымолить себе прощение. – Гражданские. Все четверо. Один мужик был даже без огнестрельного оружия. Щит. Какие-то холодные железки. Не понимаю этого. Они не обращались друг к другу по именам. Только один раз более молодая баба проговорилась, назвав вторую Камой. Второй мужик с винтовкой, явно – снайпер. Причем даже лучше, чем наша старлейка. Они появились, поменяли все планы, поменяли частоты, поменяли траекторию пути, повели караван не к Перми – они знали, что там с убежищем! А в Первоуральск!

- Откуда гражданские крысы в наших угодьях? – Дрессировщик недоуменно посмотрел на Луну.

Женщина кусала косточку пальца, о чем-то напряженно размышляя.

- Не в наших. Наша территория проходит по границе двух областей, Хаяр. Пермь – уже не наша территория. Если они где-то рядом, вполне возможно, что мы их пропустили.

- Ладно, найдем и расквитаемся. Дальше че было?

Евгений вскинул голову.

Слезы еще лились, но он этого не замечал.

- Они просто пришли. На своей стремной тачке. Вооруженные. Они просто все поменяли. Они зачистили базу в Первоуральске. Те, кого вы там оставляли, стали искаженными. Потом эта дрянь, та самая Кама, вошла в рубку видеонаблюдения и поменяла все пароли. У меня не было времени ломать, вокруг было слишком много людей. К тому же, ваш спец утверждал, что восстановить что-либо будет невозможно! Но она вошла. И восстановила. Так что, этот караван знает, что среди особистов есть предатели, работающие на мародёров.

- Но ты где-то засветился, раз нас ждали...

- Они ждали не нас. Они просто ждали нападения, – Луна закинула ногу на ногу. – Любого. Они были готовы к отражению любой атаки. И изнутри, и снаружи.

- Хммм... – Хаяр задумчиво покрутил в руке мачете, затем провел лезвием по горлу Луны, заставив приподнять голову и посмотреть командиру в глаза. Движение вышло почти нежным, но чуть дрогни его рука – женщина получила бы вторую улыбку. – Ладно... Этот караван не должен дойти до конца пути, иначе придется слишком много зачищать. Как думаешь, детка, заслужил птенчик помилование? Или ему все же стоит показать, что нас не стоит расстраивать?

- Если ты меня поцелуешь, я подумаю, над тем, чтобы помочь тебе насладиться его криками, – отозвалась она нежно.

Хаяр оскалился, не убирая клинка, чуть подался к женщине и жарко поцеловал ее.

Без рук, без попытки отвести клинок в сторону, только танец двух языков и страсть как она есть, окрашенная в черные и алые тона...

Наконец мужчина первым отстранился, опустил мачете, перевел взгляд на пленника.

Луна за его спиной облизывалась, потом потянулась, обнимая Хаяра за шею.

- Мы его убьём, – вынесла она решение. – Он не сказал ничего полезного. А планы нам испортил. Хорошо ещё, что этот караван был нашей личной игрой, а не приказом... сверху. Побываем на базе, узнаем, что там происходит и перехватим караван поближе к «дому», там, где они уже будут считать, что всё почти закончилось. Расслабятся. У местных ребят должок перед нами. Так что... У нас всё получится.

- Отлично. Какую часть хочешь подарить Детке? – мачете неспешно скользило над пленником.

Луна задумалась:

- Он слишком болтливый, и я сказала бы язык, но тогда он сдохнет. Пусть будет ухо! Левое!

Короткий взмах клинка, и ухо отделилось от черепа.

- Прошу-с...

- Какое-то оно... некрасивой формы, – отказалась Луна от предложенного. – Может у него что поинтереснее есть?

- Ммм... Есть пальцы... Нос... Допускаю, что что-то должно быть еще интересное в качестве подарка...

- Как-то это очень... мизерно. Может сразу сердце?

Евгений серел на глазах, начиная задыхаться. Волны боли накатывали, поглощая его с головы до ног, подчиняя. И казалось, что весь мир уже стал этой пеленой, пульсирующей вместе с ним.

- Слишком быстро... Но да, твоей игрушке понравится.

- Нет, раз слишком быстро, это недостаточно хорошо для тебя. Может быть, ты выберешь что-то для себя? А сердце мы прибережем для Детки напоследок? А то... Рессир, вылей на него ведро воды, будь солнышком? А то он никак подыхать вознамерился.

Дрессировщик кивнул.

Приготовленное ведро вылилось на голову особиста, он дернулся, заорал и затих, пустым взглядом глядя на мучителей. На штанах расплывалось мокрое пятно, а в глазах... разума больше не осталось. Гнилые люди ломаются очень быстро, поэтому подлые сволочи предпочитают играть с теми, у кого сильная воля.

- Тьфу... Тряпка, – сплюнул Хаяр. – Еще и обмочился. Я себе прихвачу кисть... будет, что презентовать Крюгеру...

Луна вздохнула, махнула рукой:

- Остатки скормим «собачкам». Хоть они голодные не будут. А я спать, никакого настроения...

- Тоже верно, – удар мачете отделил пленнику правую кисть. Еще удар и с хрустом мужчина раздвинул грудную клетку жертве. – Доставай подарочек, милая. Рука и сердце, романтика... ля...

- Так это если бы одному, – отозвалась женщина, спрыгивая со стола и вытаскивая сердце из грудной клетки. Кажется, оно даже ещё билось, когда мурлыкающая Луна вытащила его и двинулась, пританцовывая к Детке. У неё ещё было кого помучить...

- Приятного аппетита твоим питомцам, – махнул командир Дрессировщику, направляясь за женщиной. Ему предстояло интересное зрелище.

Луна подошла к клетке мягким шагом, остановилась, разглядывая пленницу. Детка смотрела на неё с вызовом. В крови, в синяках, замученная и по-прежнему не считающая, что в её жизни всё плохо.

- И что ты никак не утихомиришься? – пробормотала женщина сердито. – Вот, учись у того куска мяса, которого сейчас рвут на части. Сломалась бы и всё…

Вызов в глазах пленницы был таков, что Луна потянулась было к кляпу, и замерла.

- Ты всё время пытаешься выбить меня из равновесия… – пробормотала она, присаживаясь на корточки. – Постоянно одно и то же. Когда мы хотим услышать твой голосок, и вытаскиваем кляп, перед тем как нарезать твою шкурку на тонкие полосочки, ты молчишь. Зато твой взгляд, – выхватив нож, женщина приставила его к уголку правого глаза Детки. – Может быть, выколоть их, да и всё?

- Тогда будет не так интересно, – хохотнул Хаяр.

- Думаешь? – Луна скользнула кончиком ножа по щеке, оставляя тонкую кровоточащую полоску. Потом подалась вперёд, слизывая выступившую кровь. – Тогда может быть, отдать её нашим водителям, как?

- Подставится, чтоб убили и все. Тоже скучно...

Луна вздохнула, потянулась, обняв Детку, словно куклу.

- Она меня бесит, – пробормотала она. – Слушай, а давай мы её Мастеру отдадим?

- Тогда надо ее сначала откормить... отмыть... но такая куколка ему понравится.

- Она есть не будет, уверена, что она сейчас смотрит на тебя с вызовом?

Детка с вызовом не смотрела. Она закрыла глаза, и на её лице было написано отвращение.

- Не, она глаза закрыла. Ну, значит, Мастер ее отправит к Госпоже.

- Госпожа слишком мягкая. Она всем даёт второй шанс. К тому же... Нет, Госпоже я её не отдам, – Луна отпустила свою игрушку и повернулась к Хаяру, сев рядом с Деткой и вытащив из кармана расческу для собак. – Слушай. Мне тут в голову пришло. А зачем нам идти домой?

 - В смысле?

- С конкурентами справятся без нас. В зачистке мы и без того не принимаем участие. А перехватить этих военяк куда важнее, ты так не думаешь? Или посетить Сектор, узнать, может, кто слышал про гражданских в этих местах?

- Надо пойти разобраться с этими гражданскими, которые нам карты попутали...

- Значит, это обратно в Сектор, потому что мы про них сами ничего совершенно не знаем.

- Значит, будем искать. Я хочу с них заживо шкуру содрать, – Хаяр сплюнул.

- Это будет слабовато!

- У меня есть время придумать, что с ними сделать...

- Кого-нибудь поджарим, а остальных заставим съесть? – предложила Луна, начиная вычесывать колтуны на голове Детки.

- Для начала интересно... да. Их же четверо, есть где разгуляться.

- Кстати... Тебе не кажется, что что-то подобное мы уже слышали? Про четверых гражданских? И на стремной тачке?

Хаяр замолчал надолго... Затем сплюнул в сторону. 

- Да, что-то знакомое... три стрелка и один псих с щитом и кучей железа...

- Где-то это было сказано... – дёрнув особенно сильно, Луна посмотрела на клок волос на расческе и отбросила её в сторону. Оттолкнула Детку и поднялась к Хаяру, положила ладони ему на плечи: – Знаешь что, я всё же хочу вернуться в Сектор, ненадолго. К тому же, мы собирались поменять машину, помнишь?

- Ты что-то присмотреть успела? – прижал к себе женщину командир.

- Я ещё не решила. Но хочу что-то удобное и помассивнее. Чтобы можно было тех гражданских тараканов, что сунулись на нашу дорогу, просто передавить, не выходя из машины.

- Автобус? – Ухмыльнулся Хаяр.

- Если только микроавтобус. Бронированный. И чтобы в задней части настоящая кровать. Большая.

- Кровать это обязательно. Без кровати машина уже есть.

- А ещё... мини-холодильник... и... – Луна потянулась к мужскому уху, что-то тихо шепнув.

Хаяр расхохотался и, забросив женщину на плечо, пошел к месту их ночевки, утратив интерес к пленнице. На ближайшее время у него были более интересные планы.

 

***

 

Многие выжившие, из тех, кто имел хоть какое-то представление о том, что собой представляет новый миропорядок, знали точно, что богатые и ранее уважаемые люди ведут дела с Мародерами. Кто-то терялся в догадках, как можно связаться с этими монстрами в человечьем облике, в сравнении с которыми даже искаженные не казались чудовищами. Кто-то этим вопросом даже не задавался.

А кто-то знал точно, кто именно задает правила в обществе Мародеров, кто правит там балом.

Его звали Исаак Наокиевич Ливей, он же просто Мастер. Он сам любил смеяться над своим именем, а вот другим этого делать крайне не рекомендовалось.

Про себя Исаак говорил так: «Я русский еврей, рожденный от японца с китайскими корнями».

Насколько внешне дикими, невоспитанными варварами казались мародеры, настолько внешне противоположен им был их повелитель. Исаак был неизменно вежлив и обходителен, на его лице всегда была вежливая улыбка, жесты были плавны, а облик преисполнен аккуратности. Безусловно, Мастер был великолепно и разносторонне образован, а общение с ним оставляло ощущение прикосновения к древнему императорскому величию. Дорогим гостям всегда было в радость его общество, его охотно звали на приемы и ужины. Так было раньше, и это не изменилось. 

Только вот мало кто мог представить, что этот обходительный, безупречно воспитанный мужчина с изысканными манерами – настолько ужасен, что даже Мародеры боятся его до потери сознания. Вот эти вот его изысканные манеры – они пугали подчиненных куда больше, чем жестокость и необузданность того же Хаяра. От дикарей понятно, чего ждать… чего ждать от такого человека – непонятно. И, главное, остановить его некому.

Исаак создал Мародеров, как частное охранное подразделение своей корпорации, когда мир рухнул. После начала Искажения корпорация Ливей не утратила своей силы, она просто перепрофилировалась… Сейчас ее услугами пользовались самые полезные – обеспеченные люди. Мастера не интересовала власть формальная, он хотел реальной и успешно добивался этого. Только вот те, кого он называл своими ниточками – не подозревали о своей роли. Он умел создать впечатление, что это он служит их интересам, а не они делают все, что Исаак пожелает. Мастер никогда не давил, практикуя мягкий подход ко всем. У обеспеченных людей хватает уязвимых точек, нужно лишь уметь их найти. Он умел.

Была в организации еще одна личность, чье имя внушало ужас, сравнимый с хозяином – правая рука Мастера, глава службы безопасности и агент для личных поручений – Виктор Ярославович Хмельницкий, иначе известный как Крюгер. 

Крюгер едва ли сильно уступал хозяину в образовании и интеллекте, но его облик разительно отличался от утонченного Мастера. 

Исаак был среднего роста изящным мужчиной с черными волосами, спадающими порой почти до пояса и неизменно ухоженными руками с музыкальными пальцами. Одевался он в узкие брюки, дорогие туфли и рубашки стилизованные под Китай, украшенные красивыми узорами – в основном цветочными. Впрочем, больше всего завораживали глаза – у Мастера была полная гетерохромия: один глаз был ореховым, другой – черным. Сам мужчина очень гордился этой особенностью, памятуя, что в средние века это был признак колдуна… а в китайских преданиях – и вовсе родства с драконом. 

Крюгер был примерно того же роста, может повыше, но его плечи были значительно шире, рельефные могучие мышцы просматривались через любую нательную одежду. Что касается прически – свои соломенные волосы он схватывал в короткий высокий хвост, не забирая в него боковые пряди за ушами. В каждом ухе у него было по три серьги-колечка, причем не в мочке, а в хрящике. Левый висок пересекали два резаных шрама, от левой щеки на шею спускалась татуировка-узор, напоминающая змею, распахнувшую пасть, причем «челюсти змеи» совпадали с челюстями самого мужчины. На шее висел медальон с тамплиерским крестом, а на груди была татуировка «Ex Chaos in ordinem» – «Порядок из Хаоса».

Если говорить об одежде, то он предпочитал камуфляжные штаны или черные джинсы, кофты, футболки – реже рубашки, на ноги ботинки, наверх – кожаные куртки или пальто. И удобно, и практично – хорошую кожу пробить не так-то просто. А еще он постоянно был в кожаных перчатках.

Встретить Мастера и Крюгера можно было только в одном месте.

Корпорация успешно захватывала территории, но её сердцем – был огромный город, где размещались и жилые сектора, и промышленные, и даже карантины. А главной достопримечательностью был Запретный Сектор, по аналогии с Запретным Городом в Китае. 

Именно там, в Запретном Секторе стоял «Дворец», роскошное здание, в котором и жил Мастер… а также те, кто ему принадлежал.

Сегодня Крюгер явился во Дворец не по вызову. Ему было нужно отчитаться об итогах проведенного расследования.

- Господин ждет Вас… – поклонился Пенг, личный телохранитель и дворецкий Исаака.

Пройдя за дворецким, Виктор миновал двери в Золотую гостиную, сделал ровно три шага и склонился в церемонном поклоне.

Приближенные знали точно, что золотая гостиная одна из любимых комнат Исаака. Отделанная со вкусом, в черно-золотой гамме, она казалась вратами в вечность. Пол устилал черный мрамор, укрытый пушистым ковром только в одном месте, в центре комнаты.

Мастер любил воду и огонь, а потому в гостиной был очаг, в котором при появлении хозяина разжигали огонь, а в одном углу комнаты был сооружен водопад.

Сам Исаак полулежал в широком кресле, укрытом белым мехом, закинув ногу на ногу. Сегодня он был в черных брюках, и черной же рубашке на китайский манер, с широкими манжетами и серебряным цветочным узором на груди и манжетах. 

- Доброго тебе вечера, мой дорогой друг, – мягко пропел Исаак. – Не стой у порога, проходи, присаживайся, раздели со мной тепло огня и скромную трапезу.

- Доброго вечера, ван, – помня, что такое обращение нравится хозяину дома, ответил приглушив голос Виктор. – Благодарю за оказанную честь.

Стоило гостю сесть в кресло напротив хозяина, так что они видели друг друга сквозь огонь, явились две молоденьких девочки, поставили столики с фруктами и вином у правой руки каждого из мужчин, да столик с мясом и щипчиками – у огня. 

- Окажи мне честь… – Мастер взял щипцами кусок мяса и протянул его гостю. Тому полагалось взять у рабыни шпажку и, насадив на нее мясо, разместить над огнем. Тоже самое потом должен был проделать и Исаак. 

Когда мясо весело зашипело над огнем, заботу о нем мужчины поручили девочкам.

- Как тебе мое новое приобретение? – хозяин дома ласково пробежался тонкими пальцами по шелковистым волосам девочки лет шестнадцати, сидящей у его ног на коленях, чтобы удобнее было следить за приготовлением трапезы. При его прикосновении девочка чуть съежилась, но так, чтобы мужчина не заметил. – Этих сестричек моя очаровательная Госпожа прислала не далее, как час назад.

- Милы. А предыдущие парень с девчонкой где? – вежливо спросил гость. Кто бы мог подумать, что резкий, грубоватый голос Крюгера может быть таким тихим и мягким… но – таково было правило этого дома, никто не смел повышать голоса в присутствии Мастера.

- Девочка меня разочаровала… а мальчик решил, что может попытаться меня убить… Ее я отправил в Нижний бордель, а мальчонка в Морском зале… моим рыбкам тоже хочется кушать.

При этих словах обе девочки побледнели и поспешно перевернули мясо, молясь, чтобы оно не подгорело. Стать кормом хищных рыб, живущих в стенах, полу и потолке Морского зала им очень не хотелось!

- Заживо, я так понимаю? – Крюгера ничуть не тронула жестокость Исаака. Он бы обошелся с парнем хуже… «рай Рыбака» простаивал уже давненько…

- Конечно, друг мой… С чем ты пожаловал сегодня? Новости добрые, или они ранят мое сердце печалью?

- Мы нашли лазутчика в рядах Мародеров, ван. Я приказал не трогать его… пока что. Мы разузнали о нем побольше, и выяснилось, что этот храбрец – отнюдь не одинок. У него есть жена и две дочери. Был и сын, но парень достался отряду Хаяра. 

- И твой подчиненный подарил его своей знаменитой даме, не так ли? – мягко улыбнулся Исаак. – Я так понимаю, семья нашего незваного гостя – уже наслаждается нашим гостеприимством?

- Разумеется. Полагаю, вся семья должна работать на нас… Девочки могли бы пройти Обучение, они довольно красивы и будут украшением любого мероприятия, где вы их покажете. А мать… думаю, ей тоже найдется работа, как вы думаете?

- Не спеши, милый Крюгер, не спеши. Сначала пусть они повидаются с отцом и мужем, дадим ему шанс позаботиться о семье лучше, чем он сделал, пойдя на службу против нас, – ласково погладив девочку у своих ног, мужчина добавил для нее, очень нежно: – Хватит, милая.

Крюгер тоже остановил вторую девушку, позволив ей переложить мясо на тарелку и отдохнуть.

- И чем им заняться, пока отец будет думать?.. – аккуратно нарезая сочное мясо спросил Виктор.

- Отправь девочек к Госпоже, воспитание никому не помешает… а его жена пусть служит у тебя. Это будет лишний стимул работать хорошо и уже на нас. Ведь, если тебе не понравится его служба, жена вполне может оказаться в «Раю Рыбака»… Как говорится: «Даже путь в тысячу ли начинается с первого шага», для него первым шагом будет предложенный тобой выбор… для них первым шагом стал его неверный выбор, – улыбнулся Исаак, отправляя в рот первый кусочек. – Молодцы, милые, очень хорошо приготовили, – ласково произнес он, погладив опять сидящую рядом с ним служанку. – Можете пойти отдохнуть, искупаться, поиграть – я позову, если понадобитесь.

Девчонки, разумеется, поспешили удалиться от жутких мужчин. Крюгер проводил их задумчивым взглядом:

- Не тронутые?

- Разумеется. Госпожа никогда не прислала бы мне порченный товар. Пока что мне они нравятся… красивые, старательные. И не пережарили мясо. Думаю, они задержатся у меня дольше, чем предшественники. 

- Рад, что они приносят вам радость, ван. 

Разговор затих сам собой, а мужчины переключились на еду. У обоих хватало дел на сегодня, но ни Крюгер, ни Мастер никуда не спешили. Они неспешно поели, выпили по бокалу вина, беседуя о поэзии и философии, но ни в коем случае не касаясь деловых вопросов, а потом гость понял, что пора уходить. Он поклонился опять хозяину дома и удалился заниматься своими делами, Исаак же позвонил в колокольчик, призывая дворецкого.

- Вы звали, господин? – спросил с поклоном Пенг.

- Да, Пенг… Будь добр, позови Госпожу, я хочу лично проинструктировать ее относительно двух будущих воспитанниц.

- Будет исполнено, господин, – с еще одним поклоном дворецкий удалился.

Исаак же отпил еще вина, глядя в огонь и предвкушающе улыбаясь. Новости, принесенные Крюгером, порадовали его, а не ранили печалью, и это было хорошо… для всех.

Глава 7

Искатели

Барс ушел от Белки до ее пробуждения – он всегда вставал рано и шел заниматься разминкой или своим снаряжением. Впрочем, в этот раз он был уверен, что девушка сама будет прятаться от него еще некоторое время... Рита явно была из тех, кто, получив свое, потом бегал от «жертвы», боясь посмотреть в глаза.

Сам Барс был по этому поводу заметно спокойнее... можно сказать, ему даже пошла на пользу эта ночь. Во всяком случае, напряжение он сбросил, да и вообще...

Покончив с разминкой, командир искателей засел в гостиной с кружкой отвара зверобоя (Иваныч приучил) и книжкой, пока остальные еще спали.

Первой, сонно потягиваясь и выглядя как довольная крупная кошка, в гостиной появилась Кама. Уселась на подлокотник кресла, заглянула в кружку Барса и расфыркалась, поднимаясь.

- Общение с Ежом на тебя дурно влияет, – заявил командир. – Как спалось?

- Думаешь дурно? – Кама, включив чайник, пошарила по полкам и отступила с пакетиком кофе. – А я бы сказала, что очень даже неплохо. По крайней мере, в моей голове немного меньше дури и немного больше мыслей о том, что «завтра» всё-таки может наступить. И да, спалось хорошо, но мало.

- Не удивлен. У него хоть руки дрожать не будут? Твой кавалер мне будет нужен для отгона машин.

- Не будут, не переживай, хорошая ночь еще никому лишней не была, сам-то так не думаешь?

- Не вижу причин спорить с очевидным.

- Вот, хороший мальчик.

- Бываю, изредка. Только никому не говори, а то никакого авторитета не останется.

- Конечно, конечно. Кофе будешь? У меня есть второй припрятанный пакетик, – женщина сложила кулак, а когда разжала – вместо одного, в длинных пальцах торчали уже два пакетика.

- Нет, спасибо. Чем заниматься будешь, пока я твоего колючего буду эксплуатировать?

- Эксплуатироваться. В смысле, я прогуляюсь с вами тоже, – отозвалась Кама, как ни в чем не бывало. – Белку оставим здесь. Рыбку тем более тащить никуда не будем, как и Иваныча. Можем прихватить Костика, парню пора учиться.

- Рано ему учиться... к тому же у него работы – в любых количествах, не до вылазок.

- Значит, отправимся втроем.

- Вполне нормально. Разделяться нам негде, втроем вполне управимся. К тому же делов-то – две машины отогнать и вернуться.

- Куда мы их отгоняем в общем-то результате?

Мужчина показал на сложенную карту.

- Вон там есть ангары... пес его знает, для чего, но обе машины там поместятся, плюс еще место для работы останется. И от нашего плота недалеко, одной перебежкой добраться можно.

Женщина, заварив кофе, сделала глоток коричневого напитка, а потом, подсев к карте, вгляделась в отметки, нахмурилась.

- Подожди, это что же, нам объезжать берег водохранилища?

- Да... Ближе я не нашел, где нам машины разместить, чтобы и работать можно было и легко вернуться сюда. Лучше уж сейчас на машинах круг дать, чем потом иметь большие проблемы с работой над грузовиком.

- Да-да, биг босс.

- Меня уже даже не раздражает эта кличка... докатились, – Барс задумчиво прикусил край кружки, поморщился. – Где этот твой соня? Совсем выжала парня?

- Барс, кружку не едят. Для еды у нас есть кухня и заведующая на ней Рыбка. Неужели милая красавица, запавшая на тебя, не выдаст тебе завтрак раньше времени? А Ежик скоро появится. У него другое свидание, с куда более милой и красивой леди, чем я. Ещё она не ершится и сама к нему ластится.

 - Ну да, а еще винтовка не изляпает его помадой!

- Завидуешь, Барсик? Я могу и тебя изляпать.

- Не завидую и не сможешь – твоя колючка заревнует, поспешит бить морду мне, получит сдачи и будет совсем не удобной подушкой и грелкой. А я буду весь такой хмурый и злой, и придумаю тебе коварную месть. Короче – не лучший сценарий... Вон, Белку изляпай, тогда мы с тобой поржем над ней и Ежиком.

- Ежик ради того, чтобы увидеть тебя в таком виде, в каком обычно щеголяет он, даже забудет про свою ревность. Правда, мой колючий?

- Не правда. Я жутко ревнивый и поспешу набить лицо командиру, за что он меня накажет, да еще и помаду у тебя всю отнимет, – обнял и поцеловал в макушку свою пассию появившийся незаметно снайпер, принюхался к ее кружке. – Так, у тебя смола, у этого хвостатого – трава... Я помню, что наша Рыбешка обещала молоко, так что буду ждать завтрак... печаль.

- Мое печальное чудо, – вздохнула Кама, чуть потянулась, коснувшись губами темного отпечатка на шее, еще не прикрытого воротником.

- Угу... – объятия на миг стали крепче. – Какие у нас планы, граждане заговорщики?

- Самые что ни на есть простые и логичные. Нас ждёт небольшая вылазка. Нужно прокатиться на машинках вдоль храна, спрятать Мамонта и Тигра в укромном местечке и вернуться обратно на базу. А, заодно, ребят, надо бы заглянуть к погодной станции. Я же приволокла к ней аккумулятор. Сможем хоть немного ориентироваться в происходящем. Не в режиме реального времени, а в банальном коротковолновом пейджере, но всё это лучше чем ничего.

- А можно по-русски?... – Барс поднял взгляд от кружки.

- Первую часть или вторую? – вновь начала ехидничать Кама.

И тут же получила «лекарство» от ехидства – легкий укус за ухо и поцелуй за него же.

- Мне вторую, – командир «лечения» не заметил.

Кама, сердито двинув локтем назад, взглянула на Барса:

- В Чермозе стоит погодная станция. К ней нужны специфические аккумуляторы. Один у нас был, нужен был сменный. Работает она или в онлайн-режиме, но это нужен спец, которым я не являюсь. И книги тут тоже не помогут. Это просто не мой профиль деятельности. Второй вариант ее работы – это отправление сообщения на «пейджер», на коротких волнах. То есть дальности порядка двухсот-трехсот метров. Для отправки этого сообщения сотовая связь нужна постольку-поскольку, одна какая-то башня в округе работает, станции этого хватает. А с ее помощью можно будет знать, когда ожидается штормовой дождь и снег, и не высовываться в опасное время.

- Это полезно... Далеко она?

- Да нет, как раз в районе с ангарами. Там вышка стоит, вот на ней станция и смонтирована. Просто надо будет заехать в Чермоз по другой дороге.

- Ну, пока на машине – без разницы... Быть тебе опять штурманом. С кем поедешь?

- Даже не знаю, как же выбрать. Это так сложно. Два таких мощных красавца, и мне можно выбирать любого...

- Причем говорит она о машинах, – вздохнул Ежик.

- Ты моя колючая умница, – расцвела в улыбке Кама. – Так и быть, за правильно угаданную плюшку, сегодня я составлю компанию тебе.

- Вот вроде бы и похвалила, а все равно где-то опустила... вот как у нее это получается?... – спросил снайпер командира.

- Талант. Цени, – отмахнулся Барс.

 – Да я ценю-ценю... Ладно, общайтесь, пойду помогу Рыбке, да и будем трогаться после завтрака, – поцеловав Каму в макушку, Еж поднялся и покинул компанию. Впрочем, Барс и Кама сами засиживаться надолго не стали, и когда Рыбка объявила о том, что завтрак готов, собрались вместе со всеми в столовой.

А ещё через полчаса – покинули базу. До машин они добрались спокойно, заняли свои места, завели двигатели, и командир пропустил товарищей вперед – картой-то занималась Кама.

Земля под колесами была достаточно плотная, чтобы выдержать вес машин, но в хляби оставались следы колёс.

- Мне это не нравится, – сердито сказала Кама, уткнувшись в карту.

- Что именно, незабвенная? – Ежик передернул плечами.

- Что остаются следы.

- Никому не нравится. Вернемся – смоем их.

- Чем ты предлагаешь смывать следы после Мамонта?!

- Водой под напором. Их размоет до не читаемости.

- Заметно будет, что это неестественно.

- Закидать дерном.

- Это уже ближе к реальности... – перещелкнув тумблер в машине, Кама спросила: – Барс, слышишь нас?

- Нет, а надо? – отозвался голос из динамика.

- Надо. После Мамонта зверские шаги остаются. Тигриные ты проезжаешь поверх, а вот от твоего монстра заметны за километр. Смотри, кто хочешь, что тут кто-то был. И этот кто-то поехал туда-то.

- Значит надо их убрать. И, я так понимаю, вы уже придумали, как?

- Ежик предлагает дерном накрыть.

- Можно. И даже нужно.

- Где дерн-то будем брать, стратеги?

- У Чермоза снимем. Там хватает у побережья, – спокойно отозвался Барс.

- А обратно на себе тащить? – ехидно осведомилась Кама.

- У тебя есть предложения получше? 

- Конечно! Я же тебе не грузовой мул! Тигра погоняем пару ходок. Прицеп мы не отцепили, только с него все сгрузили. Вниз уложим брезент, чтобы не выпачкать, спокойно перевезем землю. Заровняем. Отгоним Тигра и уже на плоту вернемся домой.

- Хорошо, договорились. 

- А дома с тебя массаж, – заявил Еж негромко, чтобы командир не слышал.

- Потому что ты будешь таскать очень тяжелые лопаты? – предположила Кама, выключая тумблер.

- Да. Ты умница, я всегда знал.

Женщина хмыкнула, но на этот раз спрятала свое ехидство подальше. Ссориться на пустом месте не хотелось. В теле царила приятная нега. Не надо было никуда мчаться, ни от кого спасаться. Под рукой лежал дробовик, на поясе два пистолета (на тот случай, если нет времени перезарядить обойму).

- Вот будет лето, – мечтательно протянула она. – Надо будет смотаться в Климовск, на их специализированный патронный завод и забрать пару-тройку станков.

- Зачем ждать лета? Сделаем Мамонта, и можно ехать.

- За дорогами, колючка! Мамонт монстр, но если он где-то завязнет? Русские дороги поздней весной – это испытание даже для танка.

- Логично. Ну ладно, ждем, когда просохнут... расскажи что-нибудь? – попросил Еж.

- Тебе сказку? Или что-то близкое к реальности? Или могу рассказать, о чём я читала недавно в страшных и больших учебниках.

- На твой выбор.

- Совсем на мой? – взглянула Кама удивленно на Ежика. – Я тебе могу и про рукоделие рассказать.

- Хочу просто послушать твой голос, – ответил он.

- Так я и спеть могу.

- Давай!

Образование у Камы было далеко от оперного или консерваторского, голос ей никто не ставил, да и в караоке она сидеть не любила. Зато прабабушка женщины была любительницей древнерусских и цыганских романсов.

И глубокий голос заполнил кабину Тигра:

- Вам не понять моей печали,

Когда, растерзаны тоской,

Надолго вдаль не провожали

Того, кто властвует душой!

Того, кто властвует душой!

Вам не понять, вам не понять, 

Вам не понять моей печали!

Ежик слушал молча... может ей и не ставили голос, но пение Камы успокаивало снайпера, изгоняло смутную тревогу, терзавшую его с самого утра. 

Он слушал голос женщины, и к нему возвращалась легкость, которую он обычно демонстрировал.

От «Вам не понять моей печали» Кама перешла к «Живет моя отрада», потом спела «Мы странно встретились», а закончила «Побудь со мной».

Допев последний припев, не меняя дыхания, женщина сказала:

- А вот тут направо и сбрасывай скорость, чтобы не плутать. Мы почти приехали к ангарам.

- Понял, – Еж аккуратно съехал, куда сказано.

 Включив обратно связь, Кама сказала:

- Барс съезжаем. Готовься. Улочки тут узенькие. Придется попетлять. Только вдоль водохрана нормальная трасса, а до этого будет тяжеловато.

- Особенно Мамонту, – фыркнул Барс.

- А не тебе? – скептически уточнила женщина.

- Мне нет.

- Ну и чудненько. Сейчас будет поворот направо.

- Вижу... Вот ты Сусанин!

- Я штурман, попрошу не путать мягкое с колючим.

- Колючка, значит, виноват?

- Ежик, – Кама оторвалась от карты и удивленно взглянула на водителя машины. – Ты меня пугаешь. Что с тобой сегодня такое?

- А что со мной сегодня такое?.. – спросил Еж недоуменно.

- Да вот этого я понять и не могу. Двадцать семь метров вперед и снова сворачиваем, на этот раз налево. По тому котловану мы проедем, только если внутрь загоним и навсегда похороним там Мамонта.

Еж молча свернул, куда сказано... 

- Он всю дорогу молчал? – удивился Барс.

- Да нет, – уклончиво отозвалась Кама. – Не то чтобы очень.

- Ну ладно… ладно, куда?

- Теперь прямо едем. Потом завернем и выедем уже на финишную прямую. Тут по этому городку особо разъезжать некуда. Потом загоняем Мамонта и на Тигре едем за дерном.

- Ага. Докатились... в прямом смысле слова! – хмыкнул командир.

- Не радуйся так, биг босс. Сейчас будем катиться обратно и активно махать лопатами. Кстати, Барс, тебе не кажется, что здесь кто-то был?

- М... нет, мне не до осмотра, тут довольно тесно для Мамонта... я снесу все, если не впишется.

- Колючий мой, а тебе не кажется, что тут кто-то был?

- Мне – кажется, – напряженно отозвался Ежик.

- Биг Босс, слышишь, что мой напарник говорит? Кто-то был. Перед дождем. Ого! Вот это пятнышко. Кажется, тут не просто кто-то был, он ещё и от зомби отмахивался.

- И, похоже, кого-то схарчили. Давайте будем осторожнее тогда. Только зомби нам и не хватало....

- Нам их может и не хватало, а им нас очень-очень хочется, – цинично заметила Кама.

- Обломятся, – фыркнул Барс. – Давайте парковаться....

- Давай прижмемся вон к тому ангару? Он побольше, и там решетки хорошие изнутри. Кто-то пытался там обороняться.

- Давай... туда и заедем.

- Хороший план.

- Разумеется! У меня плохих вообще не бывает.

- И пусть дальше эта тенденция сохранится? – попросила Кама, разглядывая территорию. Но рядом не было ни искаженных бывших людей, ни зоронов. – Горизонт чист. Если только где-то в помещении сидят.

- Ну, если кто-то шевельнется – сразу стреляй. 

Барс аккуратно загнал грузовик в ангар, выключил двигатель и выбрался на воздух сразу с клинком с руке.

Он даже к Тигру шел готовый атаковать на любое шевеление.

- Добрый какой, – вздохнула Кама.

- Мне не положено быть добрым. Поехали за дерном, – командир занял место на заднем сидении, за водителем.

 – Куда едем, пассажиры? – подал голос Еж, повернув голову так, чтобы видеть обоих.

Кама уткнулась в карту, задумчиво её разглядывая.

- Чтобы не крутиться несколько раз, поехали по своим же следам и свернем вбок, там пожарный подъезд есть, а рядом с ним – можно как раз набрать дёрна. Барс, сколько в багажнике лопат?

- Две.

- Значит, я стою на стрёме? – уточнила Кама. – Или на шухере мы поставим нашего милого и колючего, ушедшего в свои мысли больше чем «совсем».

- На стрёме ты, – Барс поправил шлем. – Колючка пускай лопатой машет... А все же, что с тобой, пыхтельник?

- Чуйка, слышал о таком? – огрызнулся неожиданно Еж. – Извините. С утра самого задницей задницу чую, прошу прощения за каламбур.

- Так, может, повернем обратно? – предложила Кама. – Не то, чтобы мне нравилось рисковать своей шкурой. Она у меня одна. Хотя со следами тоже надо что-то делать, иначе с учетом того, что у нас на хвосте могут появиться мародеры, не хотелось бы их привести к своему убежищу.

- Следы надо убрать... Делаем просто, мы – машем лопатами, а ты прикрываешь наши тушки. Либо машем лопатами по очереди, а двое прикрывают, – задумался командир.

- Если один будет махать лопатой, а двое других прикрывать – мы проторчим тут часов семь...

- Значит, ты отвечаешь за наши шкурки.

Шутить Кама не стала, серьёзно кивнула.

- Хорошо, биг босс. Только вы тоже поглядывайте. Мало ли что. С одной стороны то мы, конечно, будем защищены водой. Ну а там мало ли.

- Угу. Если что – лопатой по голове и обороняться, – Ежик задумчиво пофыркал, затем поправил ремень безопасности. – Чего-то хочу, а чего не знаю...

- Ммм... Печенек?

- Кстати, вполне может быть, – не стал спорить снайпер и потянулся к своей волшебной фляжке.

- А я хочу мороженого... – вздохнула Кама.

- Не ты одна, – подал голос Барс. – Надо бы приноровиться делать его...

- Теперь это не проблема. Молоко есть, причем вторая корова отелится где-то в марте-апреле, это меня Костик утром просветил, когда шел кормить их. Так что... Молока будет много, хватит без проблем. А мороженицу уже Иваныч обещал починить, ту, старенькую.

- Ну хоть что-то.

- Ну, да, – согласилась Кама. – Кстати, Барс, нам нужно будет что-то делать с посевными работами.

 – Что?

- Что-то.

- Ты о чем вообще?

- О деле. В том смысле, что посевной сезон начнется. Будем ли мы высаживать пшеницу? Рожь? То есть хлебные культуры? Или нет? Если да – то где? Как? Когда?

 – Задачу понял, буду думать... Все равно приехали, уже и не до того. Давайте на выход.

- Идем, идем, – Кама выпрыгнула из машины, осмотрелась. Дробовик был наизготовку, и больше не до шуток, и не до размышлений. Собранный воин занял свою позицию. Но... вокруг никого не было.

Шелестели поднимающиеся волны на водохранилище, покачивались остовы прошлогоднего камыша. Кое-где ещё в низине были клочья грязно-серого снега.

Но к счастью, ни крови, ни гнили от зараженных.

- Чисто.

Барс выбрался следом, расположил щит на спине, оставив плащ в машине. Последним вылез Еж, свою винтовку он сразу закинул на крышу Тигра, в крепление – если выбежит зомби, от нее проку не будет. При себе у него был двуствольный обрез и пистолет. Если пистолетом он пользовался часто, то обрез был оружием последнего шанса.

Командир бросил ему лопату, сам же взял вторую и брезент.

- Следи с крыши, – бросил он Каме.

- Принято, – сообщила та, одним рывком забираясь на крышу, удобно устроилась там, погладив винтовку Ежа по прикладу. – Что-то, – пробормотала женщина. – Мне тоже такое захотелось...

- Хорошо, попрошу Иваныча сделать и тебе такую, по его рецепту. И будем учить тебя работать с ними по серьезному. Тебя, босс – тоже. Я вообще убежден, что каждый из нас должен уметь прикрыть зад ближнего с любой позиции.

- Ежик, – Кама, не поворачиваясь, засмеялась. – Ты отошёл, мой колючий, оклемался немного?

- Более-менее... наверно.

- Значит, ещё не «немного», а только делаешь подвижки к этому замечательному делу. Кстати, я только за, если ты будешь меня учить. Главное, чтобы это было оче-е-ень нежно.

- Я подумаю. И, скорее всего, соглашусь... Может быть! – усмехнулся Ежик.

- М? – Кама села на крыше, поднеся к глазам бинокль. – Хочешь сказать, что со своей винтовкой ты обращаешься грубо?

- Не-а, они этого не терпят. К тому же, снайпер должен воспринимать винтовку, как часть себя.

- Так о чем же ты подумаешь, мой колючий?

- Я много о чем подумаю... Делаю я это не часто, но если уж делаю, то долго, обстоятельно и со вкусом!

 – Подумай тогда обо мне? Обо мне думать куда приятнее!

- Ну, а о ком же мне еще думать-то?!

- О винтовке? Или о том, что от небольшого перелеска к нам двигаются двое... нет... пять... семь... Всего лишь двенадцать искаженных волков.

- Твою ж налево... – Еж бросил лопату и спешно забрался к Каме. – Ого... Босс, я не гарантирую, что успею их снять. Щит доставай, этой твари запрыгнуть к нам – как тебе человека располовинить, – с этими словами он уже лег на крыше, ловя первую тварь в перекрестье прицела.

Барс равнодушно пожал плечами, вытягивая из ножен клеймор.

Рядом Кама сидела с дробовиком. На дальнем расстоянии ей пока стрелять просто не было смысла.

Что же до их штатного снайпера, он работал, забыв о спутниках. Времени на шутки не было – человек-зомби даже вполовину не так страшен, как звери. Зомби были намного сильнее оригиналов, и совсем не теряли в скорости. Волки после первого же выстрела перешли на бег, так что их нужно было сбить очень быстро. В ближнем бою даже Барс едва ли сдержит их, о Каме же даже думать не хотелось...

Раз за разом ударяла в плечо винтовка, а в стае падал один из волков. Их буквально вбивало мордой в землю – Ежик не промахивался, спуская курок между ударами сердца.

Но было очевидно, что он не успеет.

Когда это стало очевидно Барсу, тот двинулся вперед, перевесив щит из-за спины на руку и взяв этой же рукой дао, чтобы не тратить время потом. С каждым шагом он ускорялся, пока вдруг не остановился, нанося колющий удар двуручным мечом.

Волк-зомби насадился на лезвие, как на вертел, а мужчина уже ловил следующего на щит, подставляя зверя под выстрел снайпера.

 Рядом жахнул сердитый дробовик.

 Подранного дробью волка дострелил Еж, поймав зверя в полете.

И тут же Кама сердито выругалась под нос, спрыгивая с крыши.

- Откуда?! Откуда могли взяться?!

- Из подлеска, – пожал плечами Барс, вынимая меч из волка и вытирая лезве о шкуру. – Жаль, гнилье, так бы шкуру содрать и ты бы сделала Ежику меховую набедренную повязку.

- И шапку тоже, чтобы мозги не морозил, они у него настоящее достояние, – пробормотала Кама, присаживаясь на корточки у самого крупного самца, уже начавшего гнить.

- И чего ты любуешься? – Спросил Еж, осматривающий окрестности в бинокль.

- Пытаюсь понять. Одну, но очень важную вещь. Почему они напали в стае.

- Да, это странно... и на молодых искаженных не похожи... – Барс задумчиво осматривал тварей.

- Вот именно! Они нападали не по одному, а они целенаправленно бежали в стае... Жизнь – дерьмо, – женщина сердито потянулась к голове и уронила руку, так и не дотронувшись до шлема. – Нам нужен микробиолог. Свой. И лаборатория. И...

- И много этих «и». Ладно, пошли работать...

- Да, идите, я возвращаюсь на наблюдательный пункт, и заодно свяжусь с базой. Пусть понаблюдают за территорией. Если они здесь одни – это не так страшно, как если стая была больше.

- Не каркай... – вздохнул Еж, возвращаясь к работе. Впрочем, дурные предчувствия его, вроде бы, отпустили.

- Я не каркаю! Я просто предрекаю, что у нас могут быть проблемы. Хотя они у нас и так есть, больше уже, кажется, некуда.

- Все равно не каркай!

- Ежик, ты хочешь, чтобы я в тебя кинула чем-то тяжелым?

- Только если собой, но это уже дома.

- Ежик...

- Да-да, незабвенная?

- У меня иногда на тебя нет слов, – призналась Кама почти что нежно. – Но иногда у меня на тебя слова есть исключительно нецензурные!

- Приличные леди не ругаются неприличными словами!

- А ты здесь видишь где-то «леди»?

- Да, стоит на крыше Тигра с дробовиком и грозится кинуть в меня любимой табуреткой босса.

- Табуреткой это очень даже хорошая идея.

- Цыц, детсад, – велел Барс. – А то я вас точно в ясли сдам... А если кто-то покусится на мою табуретку для книг, я табуретки сделаю из вас. Ежик – ты бы лопатой так работал, как языком. Кама – не отвлекайся на этого балабола.

- Есть, не отвлекаться, биг босс. А на тебя отвлекаться можно?

- На меня тоже нельзя.

- Ну, вот! А на кого можно отвлечься?

- Можешь на окружающие пейзажи полюбоваться.

- Везде пусто... Совсем везде пусто, начальника. Никого нет, ничего нет. Никого нет. Никого нет. Но как-то это даже странно.

Барс не ответил, он критически оценивал объем собранного дерна.

- Поехали... Этого должно хватить, в общем-то.

 Сев на этот раз на заднее сидение, и на окружающий мир глядя рассеянно и его толком не видя, Кама ушла в свои мысли. Сегодняшний случай с волками был из ряда вон выдающимся.

Людей не смяли и не уничтожили, повергнув их в ужасы длительной агонии, только по той причине, что искаженные никогда не охотились в стае. Они не объединялись в группы, не помогали друг другу, не общались, никаких социальных контактов. Каждый искаженный был единицей сам в себе, окружающий мир для них попросту не существовал!

Откровенно говоря, Кама знала о вирусе немного больше, чем остальные выжившие. Именно за счет того, что была техником-лаборантом. Правда, больше ее поставили на это место для того, чтобы она могла вовремя пресечь проблемы. Потому что под ее белым халатом по распоряжению начальства всегда был в кобуре крупнокалиберный пистолет.

Не белку в глаз, конечно, но с близкого расстояния в глаз искаженному, чтобы вынести ему мозг, Кама выстрелить была в состоянии.

И вот здесь крылась первая крупная засада. Почему, чтобы упокоить зомби вторично, нужно было уничтожить его мозг?!

Во-первых, вирус действовал только на высших позвоночных, рыбы были вне опасности, различные амфибии, моллюски и прочие – у них не было нервной трубки, из которой впоследствии развивался спинной мозг, и это было уже решающим пунктом. Именно со спинного мозга всегда начиналось заражение.

Во-вторых, внутри человека вирус практически не развивался. Он не пожирал никакие клетки, ничего практически не перестраивал, кроме пары нервных центров и «мозга ящерицы», того рудимента, что отвечает за сердцебиение, дыхание, а ещё – самые примитивные инстинкты. Сюда же относилась агрессия, похоть, жадность, самосохранение, эгоизм, выживание. И всё это вирусом корректировалось! Дыхание, сердцебиение, моторно-двигательные функции оставались. Похоть, самосохранение, инстинкты доминирования – выключались.

То есть, вирус воздействовал на самый-самый базис человеческой сущности – «рептильный» мозг.

Ученые четко и последовательно конспектировали факты, о которых узнавали, факты, которые стекались в десятки исследовательских центров по всем границам России.

Во-первых, вирус попадает в организм с трупным ядом зомби. Трупный яд содержится в слюне искаженного – и слюнные железы были одним из немногих пунктов в перечне того, на что воздействовал вирус.

Во-вторых, заражение может произойти только в случае контакта слюны с кожным покровом, потерявшим свою целостность. Грубо говоря, не страшно, что зомби обслюнявит – страшно, что слюна попадет в рану.

В-третьих, если быстро отсечь конечность, полторы-две минуты, пострадавший не станет искаженным. Работает и на людях, и на животных.

В-четвертых, несколько дней, пока зараженный человек находится в среде людей, переносчиком заразы он не является. Слюнные железы перестраиваются последними.

Наконец, возникает ситуация, когда искаженный двигается к ближайшему источнику еды (или его остаточному запаху). Но при этом, искаженного легко обмануть. Ибо он не соображает.

Но сейчас... Эти волки.

Искателям нужен был, жизненно необходим, микробиолог или вирусолог!

- Ребят, – Кама откинулась головой на спинку кресла. – Слушайте. А притормозите вот тут. Дайте я вначале на погодную станцию забегу? Что-то у меня голова раскалывается пополам с сонливостью. Как бы не шло на нас что-то «дюже интересное».

- Кама, не пугай нас, – вздохнул Еж. – Бегите.

Барс кивнул и выбрался из машины, не собираясь пускать женщину одну.

Кама взглянула на Барса вопросительно, потом пожала плечами и двинулась к стоящей впереди башне.

- Барс, вот смотри, чисто теоретически, у искаженных не работает центр, отвечающий за инстинкты. То есть вот ничего, что заставило бы их работать вместе, у них внутри нет. По идее, ну, вот по самой мерзкой и плохой – это у нас последовало с внешней стороны что-то? Или у нас вирус мутировал?

- С внешней? Ты о чем?

- Да ни о чем... извини. Лезет в голову всякая чушь.

- Думаю, всем нам нужен отдых... нам могло просто показаться, что они работали сообща. Мы же все время видим, что они все тупые одиночки. И, если честно, пусть так и будет!

- Да. Правда, извини. И от отдыха я бы не отказалась...

- С сегодняшнего дня отдыхаем. Все устали, уже крыша едет.

- Немудрено ей ехать. Тут удивительно было бы, если бы она не ехала, а осталась на одном месте.

- Возражений не имею... Так, чисто тут, колдуй, волшебница!

- Я не волшебник, Барс, я чисто недоучка, – отозвалась Кама, начав подниматься по лестнице наверх, на широкую площадку, продуваемую ветром.

- Да хоть Незнайка. Твори свое шаманство, и поехали, запугала ты меня.

- Подумаешь, понижение температуры, подумаешь, возможен снова снег и штормовой ветер, – свесилась сверху Кама. – Барс, плевать на следы, их снесёт. Тигра срочно в ангар и ходу на базу.

- Ну и какого тушканчика мы с твоей колючкой напрягались?! Ладно, шевелись, раз все так грустно и печально...

- Вдруг пригодится? – предположила Кама, повиснув на ограждении и прыгая вниз. – Например, закопать кого-то.

- Ага, меня, когда вы меня в могилу сведете... – пробурчал Барс, быстро добегая до машины. – Топчи педали, водила, твоя дама сердца говорит, надо рвать когти.

 – О чем говорит этот злой человек, незабвенная? – Ежик недоуменно посмотрел на Каму.

Прыгнув на заднее сидение, женщина тряхнула головой:

- Шторм движется, мой хороший.

- Попадос... Я так понял, паркуемся и бегом под крышу?

- Верно.

- Понял, не дурак... Но твой долг в силе!!! – Еж спешно погнал машину к ангару, потому что «шторм», на плоту посреди водохранилища – это страшно.

Кама говорить ничего не стала, она тревожно смотрела на край неба, гадая, откуда идёт шторм, и куда пойдёт потом...

Загнать машину в гараж было недолго, запереть ангар – тоже. Но одно недолго к другому – уже ощутимо. А уж когда близится шторм...

У берега троицу Искателей ждал плот на тросе, на который они немедленно погрузились и запросили его включение.

- Что случилось? – сонно спросила Рыбка, отправив Костика вниз, в моторное отделение. – Барс, с вами всё в порядке?

- Рыбка включи мотор, иначе точно будешь нас собирать по всей округе.. идет шторм, а мы на этой деревяшке... – негромко прорычал Барс, старательно сдерживая нервные интонации.

- Шторм? Какой шторм?! Откуда? Костик сейчас включит.

- Откуда шторм? – уточнил Барс у Камы.

- С севера, со стороны Ухты и Печоры.

- Вот, слышала? – командир нервно посмотрел на север.

- Барс, успокойся, – Рыбка, переключив тумблеры рации, нажала на перевод ветряка в защищенный режим. Лопасти начали вращаться медленнее, тяжелее. Это было безопаснее при штормах. – Я знаю, какие тут бывают штормы. Так вот, они не приходят внезапно. Они вначале раскачиваются. Пройдёт ещё пару часов, прежде чем налетит сильный ветер, и в воздухе запорхают первые снежинки.

- Спасибо, порадовала. Но я успокоюсь под крышей, ладно?

- Ладно, ладно. Я даже тебе вне очереди сделаю обед.

- Какая щедрость... Не нужно таких жертв, просто не утопите нас.

Рыбка хихикнула и отключилась.

Кама, прислонившись к Ежику, взглянула на север. Тучи клубились, медленно, неохотно наползали на горизонт, суля не просто неприятности – беды, всем тем, кто не успеет вовремя спрятаться, всем тем, к кому удача попросту не будет благосклонна...

Ежик обнял ее за плечи, даже не глядя в ту сторону. Он-то не нервничал совершенно, совершенно спокойно покачиваясь на волнах и обнимая женщину.

- Барс, – Кама, уютно устроившись в мужских руках, взглянула на командира их группы. – Ты ... не любишь шторм? – заменила она в последний момент тактичным оборотом слово «боишься».

- Не люблю – очень меткое слово, – кивнул Барс. – Меня нервирует, когда я не могу влиять на ситуацию. А так-то шторма мне нравятся – если наблюдать, но не находиться на такой вот ненадежной конструкции в их разгар.

- Как всегда. Хладнокровная оценка ситуации и некое восхищение стихией.

- Это упрек или что?

- Это комплимент, биг босс.

- Приятно слышать, – мужчина задумался. 

- И вообще, – Кама потянулась, – мы почти прибыли. Так что, долой волнение, Барс. Нас ждет сон, сон, сон и... печеньки.

- Ты сама-то в первые три пункта веришь?! – хохотнул командир.

- Я на них надеюсь! Правда, Ежик?

- Ась? – невинно улыбнулся под шлемом снайпер.

- Мы будем спать? Долго, сладко и очень долго!

- Не уверен....

- В чем? – уже нахмурилась женщина.

- Сначала с тебя должок, незабвенная.

- А я разве на него соглашалась?!

- Да.

- Ну, раз соглашалась... – Кама вскинула на плечо дробовик. – То я подумаю. Готовимся к высадке!

Первым на землю спрыгнул Барс, за миг до того, как плот толкнулся в берег. Он же подал руку Каме, чтобы помочь ей покинуть транспорт.

- Как всегда, исключительная реакция, – восхитилась женщина, перебираясь на землю. Снова взглянула на тучи, пожала плечами и первой пошла ко входу в базу.

Они были в безопасности, шторм однозначно смоет все следы, их ждал отпуск и отдых, а всё остальное ее абсолютно не волновало.

Мародеры

Комната была не самой ухоженной и уж точно не самой уютной. После разборок с особистом, из ангара мародеры переезжать не стали, так тут и остались. Нужно было отдохнуть немного и разобраться, куда двигаться.

Сквозь решетки на потолке было видно, как темнеет небо.

Луна поджала губы, вернулась, печатая шаг, во внутренние комнаты:

- Ну, и холодильник! Хорошо ещё, что здесь электричество есть, от соседней базы. А то можно было бы замерзнуть насмерть. И вообще, – взглянула она на Хаяра, разлегшегося на огромной кровати. – Мы застряли тут. Там на улице сейчас что-то жуткое ударит. Даже наши «собачки» волнуются.

- Ну, значит посидим тут, – хрустнул суставами Хаяр. – Подумаем, отдохнем от тряски и тесной машины

Стянув сапоги и скинув на кресло куртку, Луна облизнулась и оперлась коленкой на кровать.

- Мы будем думать вместе или порознь?

- Вместе, конечно же!

- Именно «конечно же»? – уточнила Луна, забираясь на кровать целиком и нависая над Хаяром. – И как мы будем думать? Горизонтально? Или может быть, сегодня поменяем позицию?

- У тебя новая интересная идея, милая? – осклабился Хаяр.

- Да вот даже не знаю... То ли добавить что, то ли убавить...

- Что именно?

- В этом весь вопрос, – немного подумав, женщина перебралась и уселась сверху на ногах Хаяра, задумчиво его разглядывая.

- Ты о чем это задумалась, шаловливая моя?

- О тебе, самую малость. О том, что, может быть, мы рассмотрим добавление кого-нибудь третьего в наш маленький тесный круг?

- Это кого же ты хочешь добавить?.. – прищурился Хаяр.

- Маленькую девочку, – Луна качнулась вперед, сдвигаясь выше и потянувшись к пуговицам его рубашки. – Маленького мальчишку.

- Кто-то есть на примете? – руки мужчины заскользили по бедрам Луны.

- Ммм, не знаю-не знаю, можно взять и поиграть с Деткой. Вдвоем мы точно справимся с этой сноровистой кошкой. А можно совратить Смайла. Я даже скучаю по этому задохлику.

- А можно прикупить или оставить себе что-то из товара...

- Ты думаешь, в такое время могло остаться где-то что-то толковое?

- Думаю да. Мы же находили сами.

- А если будет товар порченный? – капризно надула губы женщина. – Я бы хотела свеженького мясца, непорченого.

- Значит, сами захватим.

- А где?

- Да хоть бы и в том караване, за которым гоняемся.

- Тогда вначале чем его догонять, надо разобраться с той швалью, что нам планы попортила.

- Разумеется. Там тоже может быть мясцо... – мечтательно протянул мужчина, расстегивая жилетку женщины и запуская руки под водолазку.

- Мы не убьем их сразу? – удивилась она, облизывая губы.

- Сразу, после того что они нам попортили карты!? Вот еще.

- Мы будем убивать их медленно?

- Конечно... Ты же хочешь поиграть, моя милая куколка?

- Не знаю... Думаю, я не в настроении для игр...

- А для чего же ты в настроении?

- Это сложный вопрос. Мне хочется кого-нибудь убить... – Луна чуть опустилась, прижалась губами к ключице Хаяра, там, где был едва заметный белый шрам. – А потом снова убить, и снова, и снова...

- Потерпи, кошечка, скоро наубиваешься.

- Хочу убивать кого-то очень медленно, – скользнула она губами ниже, – почти что нежно. Чтобы долго был в сознании.

- Ты меня искушаешь...

- Искушать тебя всегда интересно, к тому же... Искушение – это то, чем мы промышляем, тебе так не кажется?

- Не-а, я это знаю... – облизнулся мужчина, буквально пожирая женщину горящим взглядом.

- Знать неинтересно, – хмыкнула Луна, чуть поерзав, – интереснее думать, строить планы, нарушать их у других и не забывать урвать кусочек своего удовольствия. Знаешь, это когда... – её ладони скользили по телу Хаяра, сдвигая полы рубашки в стороны, – что-то обязательно острое, чтобы сбивалось дыхание, от криков и от стонов. Может быть, чтобы казалось кощунством остановиться, а продолжать было мучительно.

- У тебя на редкость романтическое настроение. Мне это нравится...

- Да? Да... я хочу романтики, свечей, крови...

- И чьей же крови ты жаждешь, ненасытная моя?

- Ну, например, – женщина завела руку за свою спину, вытащила из ножен тонкий клинок, покрутила его в пальцах. – Как насчет немного моей?

- Ты же знаешь, что я не смогу удержаться, – сверкнул глазами Хаяр.

- Разве я прошу об этом?

- Нет, конечно же. Но будет жаль лишить тебя гардероба в такой дали от дома...

- Да... Запасных вещей у меня с собой маловато... А уж с учетом, что нам придется кого-то прогуляться... – Луна поднялась, не слезая с кровати, чуть отступила назад, усаживаясь на деревянную неширокую спинку.

Расстегнутая жилетка поползла по ее рукам, пока женщина изгибалась под неслышную музыку.

Вслед за жилеткой на пол улетела водолазка, сдернутая резким рывком. Луна поднялась, повернулась, медленно снимая ножны с пояса – знак высочайшего доверия в ненормальном мире искажения, вырастающем на руинах мира цивилизованного.

Юбка сползала медленно, а вслед за ней, миллиметр за миллиметром сползали колготы, обнажая светлую кожу.

Мужчина наблюдал за представлением, пожирая люовницу взглядом, но не двигаясь с места. Лишь сел поудобнее. Ему нравилось, когда на нее находило подобное настроение и женщина брала все в свои руки, выкладываясь на полную. От него же требовалось лишь наслаждаться, да не сдерживаться.

Луна, прогнулась, отправляя на пол колготы. Белье на ней было из черного тонкого кружева, больше открывающего, чем скрывающего, да тонкая черная лента подвязки на бедре.

Пылающий взгляд мужчины уже размечал, где этой манящей плоти коснется тщательно наточенное лезвие. 

Впрочем, кое-что он все же сделал сам – Хаяр пружинисто поднялся, неторопливо двинувшись к любовнице, поигрывая тонким клинком.

Луна отступила еще немного назад, завела руки к застежке бюстгальтера, но... расстегнуть его не успела.

Закону подлости плевать, в каком мире происходят действия, кто чего хочет, а кто чего пытается избежать. Он просто приходит, по хамски размещается в комнате и щелкает пальцами, и тогда что-то происходит.

В этот раз произошёл телефон. Спутниковый телефон на тумбочке около кровати разразился орущей японской мелодией, припев которой начинался со слов «Smile Smile Smile».

Мародеров желал услышать третий псих из их компании – пресловутый Смайл, который сейчас был дома, на базе. Прокатиться до этого каравана он не смог, валяясь со сломанной рукой. Доходить с гипсом ему оставалось всего пару дней, но «любимого задохлика» и Хаяр, и Луна берегли.

Где еще удастся найти такого же понимающего психа, как они сами?

Хаяр сначала хотел сбросить звонок, но вовремя вспомнил, что Смайл просто так звонить не будет. Уж ему не надо рассказывать, от чего он может их отвлекать и в каком они будут настроении. 

Так что он прихватил трубку, включая громкую связь... и подходя вплотную к женщине, скользя холодным металлом ножа по ее шее.

- Чего тебе? – прорычал Хаяр тем временем.

- Судя по голосу твоему, брат мой с рычащими нотками в голосе, не вовремя я вторгся в жизнь вашу личную интимную.

- Именно.

- Извини, извини, не имел намерения грубого, не имел умысла дурного. Короче, покувыркаться вы можете и в другое время, – перешел Смайл на нормальную речь. – Вы на базу собираетесь возвращаться? Расчетный срок прибытия – завтрашний вечер, но что-то наши ребята на границы зоны Града, не сообщили о том, что вы проезжали мимо.

- А мы и не проезжаем. Дел до хрена, так что пока не до возвращений.

- Каких еще дел? Вы должны были отбить баранов и с ними вернуться.

- Нам смешали карты.

- А поподробнее могу я услышать, что случилась? Лунка-то там живая?

- Что со мной сделается, задохлик, – фыркнула сердито женщина, ощущая, как романтическое настроение сделало ручкой и пошло к тем, у кого больше возможностей.

- Мало ли, вдруг ты надоела Хаяру, и он скормил тебя «собачкам»?

Хаяр фыркнул так, что не услышал бы его только глухой.

- Какая жалость, – ничуть не расстроился Смайл. – Видимо, Луноликая дева, твои акции ещё высоки. А то тут про тебя Крюгер осведомлялся.

- И чего ему нужно было? Уж вряд ли ему пришло в голову меня отбить, – пройдя к Хаяру, женщина скользнула губами по его шее, снимая окончательно бедную рубашку и закутываясь в неё сама.

Что, похоже, не слишком-то понравилось мужчине, потому что тут же клинок сверкнул в его руке и перерезал перемычку между чашечками бюстгальтера Луны, чуть царапнув самым кончиком лезвия нежную кожу.

- Оу, – женщина проследила за тем, как по коже падают два черных куска материала. Крови выступило едва-едва, всего лишь пара незаметных капель.

Смайл на том конце телефона беспардонным образом заржал:

- Бывает, бывает, голубки. Так, подробнее, что случилось с баранами? Или у вас что-то с оборудованием, и надо выслать подкрепление, чтобы баранов довести до места назначения?

- Сами справимся. Поймаем тех, кто влез, и прихватим их тоже, – огрызнулся командир отряда, наклоняясь, не отводя взгляда от лица Луны, и слизывая капли крови.

- Влез? – звякнул холод в голосе Смайла.

- Шваль, – женщина чуть откинулась, сожалея, что позади нет стены, что не на что опереться, что... – Мерзкая шваль! – рявкнула она, выведенная из себя одним напоминанием. – Четверо идиотов вмешались и порушили все наши планы! Они направили караван в другую сторону! И вместо того, чтобы прийти в Пермь, где мы их ждали, бараны поперлись совсем в другую сторону!

- И на этом все закончилось? Вы не отправились их догонять? У нас же была прикормленная ручная крыса.

- Отправились. И крысеныш облажался. Спалил всю операцию, отрыжка дохлого шакала, – Хаяр зарычал.

- Крысеныш облажался, – повторил Смайл мягко. – Значит, спалил всю операцию? Я так понимаю, что вы пошли и...

- И. Так что теперь у нас новый план охоты, пока бараны торчат за стенами.

Луна сердито отстранилась от Хаяра, спрыгнула с кровати, поддав носком ноги по сапогам.

- Мрази! Ненавижу!

- Потери есть? – спросил Смайл холодно. – Что крыса сказала военным?

- Есть. Ничего он толком не сказал, этот идиот навел их на то, что было в Первоуральском.

- Не очень тебя понимаю, мой рычащий друг.

- Тактику нашу спалил, так понятно?

- Вы попали в засаду? – перевел в нормальный прямой язык Смайл рычащий раскат.

- Да.

- Военные знают, что мы сотрудничаем с крысами внутри их караванов?

- Да. Так что, как ты понимаешь, этот караван мы не пропустим.

- Подкрепление нужно?

- Нет. На марше их снесем, или между убежищами.

- Оружие? Патроны? Машины? Что с «собачками»?

- Новых завели уже. Патроны в избытке, машину одну только потеряли, не страшно. Ты пока нас перед Крюгером прикрой, а то он действительно может нами слишком заинтересоваться, особенно нашей Лункой, – передернул плечами Хаяр.

- Прикрою, – в голосе Смайла зазвучал скепсис, но этим дело и ограничилось. – Куда идете искать?

- Где-то рядом с Пермью крутятся, суки. Думаю, они теперь к Пермскому полезут.

- Тогда, оттуда мне позвоните. Чтобы я знал, что врать Крюгеру.

- Договорились. Береги задницу, Улыбчивый.

- Вы тоже. Ваши шкуры мне еще дороги, я сам хочу прибить их над своей кроватью.

- И тебе того же, – нажал отбой Хаяр, бросил телефон на прежнее место, зло рыкнув.

Луна, пнув что-то ещё, шагнула к креслу и уселась в него, глядя в стену. Настроения больше не было, ни на то, чтобы делать глупости, ни на то, чтобы говорить о делах.

Глава 8

Беженцы

В убежище, пережившем атаку Мародеров, людям было не до развлечений.

Все, на ком при тщательном осмотре нашли хоть царапину – отправились в карантин, всем, на ком были явные следы укусов зомби – пришлось пройти через ликвидацию. К тому времени, когда были проведены проверки, полумерами, вроде ампутации зараженной области, было уже не обойтись.

Личный состав, те, кому не грозила ликвидация или карантин, спешно заделывал бреши в стенах, блокировал на время ворота, проводил учет потерь и повреждений техники. Скорый старт каравану явно не грозил – многим пришлось перекочевать в карантинные камеры, в одной машине требовалась замена левых колес.

Но злодейка-судьба явно решила, что бед на головы несчастных людей не достаточно. Она наслала на них непогоду, настоящий шторм, принесший с собой ещё большие проблемы. Именно природный катаклизм натворил самых страшных бед.

Страшный грохот и проломившаяся крыша гаража стали вестником грандиозных неприятностей. Ждать, когда непогода утихнет было некогда, туда были отправлены трое бойцов – проверить, что там случилось и как все серьезно.

От их отчета командиры разве что не бились головами о стены – двум грузовикам, трем машинам сопровождения и еще нескольким машинам местных – требовался серьезный ремонт, который нельзя было произвести на ходу. Более того, ворота гаража придется срезать, потому что их погнуло и заклинило рухнувшей балкой.

Выслушавший это Корнилов только зажал голову руками, боясь, что не выдержит и приложится лбом о стену разок-другой.

Ольга, которая и выступила вестником дурных новостей, опустила бумаги, глядя на Андрея с сочувствием:

- Извини, – позволила она женскому началу выйти на поверхность из-под маски старлея.

- За что? – опешил майор.

- За новости, – сообщила женщина, откладывая в сторону бумаги.

- Ну, не ты же там все порушила...

- Не я. Но в старину принесших дурные вести вообще расстреливали, а меня расстрелять нельзя

- Нельзя, без тебя все развалится, – кивнул мужчина.

- Вот видишь, какая я полезная. Отвлекись. Кофе налить? А то ты такой бледный после этих новостей.

- Лучше коньяку с кофе... Там в сумке лежит.

- Сейчас.

- Спасибо...

Ольга, взглянув на него с улыбкой, покачала головой и двинулась к сумке.

- Андрей, ты сегодня хоть спал? – спросила она, вытаскивая коньяк, и по дороге включая маленький переносной чайник.

- Не помню, – честно ответил он.

- С ума сойти! А ел когда последний раз?!

- Эм... – мужчина надолго задумался...

- Андрей!!!

- Я.

- Ты с ума сошел?! Или ты решил, что железный?!

- А разве нет?... Ну, некогда мне было.

- Мне к тебе няньку приставить?! Выбрать кого-то из тех, кого мы перевозим, чтобы за тобой хвостиком ходили и проверяли, ел ты? – кипятилась женщина.

- Нет. У тебя чайник кипит.

- Блин! – Ольга повернулась, щелкнула выключателем. Посмотрела на него тускло. – Как же я хочу нормального кофе, а не этого... Так даже сварить негде. И запасы кофе подойдут к концу. Наши на базе говорят, что хватит максимум на шесть-двенадцать лет, тех запасов, что есть сейчас. Потом будет беда...

- Надо думать, как выращивать новый... Но это пусть они думают, – потер лицо Корнилов. – Другое хуже, алкоголь кончится раньше... я не про ту бурду, а про что-то вроде того, что у тебя в руке.

Залив в кофе коньяк, причем коньяка там было лишь немногим меньше половины, Ольга поставила кружку перед мужчиной.

- В принципе, алкоголь-то кто-то наладит в производство. Русский самогон гнали на пустом месте, практически, а получалось так, что зарубежной гадости и не снилось.

- Благодарствую, сударыня, – усмехнулся Андрей Петрович, грея руки о кружку.

- Не паясничай. Сейчас бутерброды разогрею. У меня с собой их всего два, но тебе перекусить хватит. А на ужин пойдешь или в столовую, или я тебе сюда принесу.

- Ну, уж нет, я тебя объедать отказываюсь. Да и не голоден я.

- Нет, Андрей. Или ты ешь сам, или я тебя буду кормить как маленького ребёнка, почти что с ложечки. Даже порежу бутерброды на маленькие кусочки. Так что, ты у нас взрослый человек? Или нет, и мне переходить к военным действиям?

- Ольга, я сейчас вспомню, что я старший по званию, и заставлю тебя их съесть саму, – хмыкнул мужчина. – Так и быть, половинку от одного я готов съесть, больше в меня не влезет.

- Один? – предложила Ольга мягко. – И кусочек, ма-а-ахонький кусочек сыра?

- Торг не уместен... – скрипнул он зубами. – Половину и ни крошкой больше...

- Один, а второй я съем сама, даже составив тебе компанию.

- Хорошо. Кошмар, никакого у меня авторитета...

- У тебя очень даже весомый авторитет, – женщина включила микроволновку, отправив в нее два бутерброда. – Просто это забота о подчиненном.

- Ну да, за тобой не проследишь, ты и не поешь, – кивнул Корнилов.

- Верно. Видишь, заботишься о подчиненной. Плюс тебе в карму.

- Ага, а если я тебя еще и поспать загоню – в рай при жизни попаду.

- О нет, Андрей. На это можешь даже не рассчитывать. Пока мне не принесут список, какие детали у нас есть в ремонте, какие можно взять на базе, а за какими куда придётся ехать – спать я не пойду. И ты, господин соводятел, на себя вначале посмотри.

- Как скажу, так и пойдешь. Командиров и старших надо слушаться. А я тебе колыбельную спою, так и быть.

- Ты? Колыбельную? – Ольга засмеялась и открыла дверцу микроволновки. – Андрей, ещё немного, и я посчитаю, что до этого я служила под началом совсем другого человека.

- Ну почему, под занудное бурчание старого майора заснуть может кто угодно. Особенно прелестные старлеи.

- «Старые» майоры, – Ольга поставила тарелку с огромным бутербродом перед Корниловым. – Тогда уж должны не бурчать, а заниматься чем-нибудь другим. Подо что действительно засыпается лучше. Хотя не подо что, после чего, так будет правильно.

- Посмотрим на поведение прелестных старлеев, – потер глаза мужчина, затем недоуменно посмотрел на бутерброд, опять потер глаза. – Глюки... вроде не пил, а уже белочка... нехорошо...

- М? – в женской руке мелькнул нож, пока Ольга резала бутербродище на добрый десяток мелких кусабельных кусков. – Ты только что пил кофе с коньяком. Хотя и не допил пока. Пей. И бутерброд. Ты обещал съесть его весь.

- Ты издеваешься... точно белочка... обидно...

- Андрей, я не издеваюсь. Ешь. Это всё ты должен съесть.

- Ты обещала компанию составить.

- Да, конечно, – Ольга разрезала на тарелке перед собой такой же бутерброд, поставила рядом кружку с кофе, разве что коньяк туда лить не стала. – И компанию составлю.

- Тогда приятного аппетита... – взяв первый кусок бутерброда, майор снял пробу. – Вкусно, спасибо.

- Пожалуйста.

На какое-то время они замолчали, поглощенные едой. Майор быстро понял, что от работы придется отдохнуть – после алкоголя и горячей еды он расслабился, и мысли потекли совсем не в ту степь... Например, в них все больше места занимала женщина, сидящая рядом. Чисто мужские мысли, что уж греха таить.

Ольга ела аккуратно, маленькими кусочками. Под глазами были заметные синяки, на щеках едва заметный румянец. Нет, не от внимания мужчины напротив – скорее, лихорадочный от усталости и переутомления.

И взгляд. Несмотря на то, что она здесь и сейчас была в безопасном месте, она в любой момент готова была потянуться к пистолету и защищать себя или Андрея.

Взгляд у нее был такой. Волчий.

Другие женщины практически не выживали...

- Тебе нужно отдохнуть, – негромко обронил мужчина.

- Кто бы говорил, – вздохнула Ольга.

- Я должен заботиться о подчиненных, помнишь?

- Помню. А я тебе сейчас говорю, как человек, которому ты не безразличен, тебе нужно отдохнуть. Хотя бы пару часов поспать. Разве ты послушаешь?

- Послушаю. Но сначала уложу спать тебя.

- Пойдём вместе? – предложила женщина легко, зная, что сейчас последует ответ отрицательный, и можно будет заняться работой.

- Хорошо. Посторожу твой сон.

- Нет, Андрей. Не сторожить мой сон, а самому лечь спать. Закрыть дверь, снять форму, лечь в кровать, накрыться одеялом. Как положено. У тебя два заместителя, которым вполне можно доверять. И часть работы на них можно оставить, мистер перфекционист.

- Можно. Но если я не проконтролирую, ты же не спать будешь, а работать.

- Мы можем совместить, – Ольга подняла голову, облизнула губы. – Я заберу что-то, без чего ты не сможешь выйти на работу. А ты заберешь что-то, без чего не смогу уйти я.

- Хорошо... – медленно кивнул мужчина.

- Насколько хорошо? Ты согласен пойти спать?

- Я согласен уложить тебя и забрать то, без чего ты не сможешь работать.

- Пистолет? Или нож? – деловито спросила женщина.

- Оружие не средство работы, а инструмент выживания, – Андрей качнул головой. – Белье лучше подойдет.

- Издеваешься?! – Ольга инстинктивно прикрыла грудь руками. – Ты можешь себе представить нацепить эту форму без белья?!

- Нет. Потому без него ты не сможешь работать, – тепло улыбнулся мужчина.

- Я не то что работать не смогу, я двигаться не смогу! Но раз ты так... тогда я у тебя заберу ключи!

- Хорошо.

- Что-то это слишком покладисто прозвучало, – Ольга уперла руки в бока. – Ты мне дашь ключи, которыми я изнутри закрою комнату, потом отвернешься, пока я буду их прятать.

- Ага, в белье, которое я у тебя заберу и спрячу в сейф?

- А вот не скажу.

- Куда ты денешься? – фыркнул майор.

- Найду куда. Но если этого не сделать, ты сделаешь вид, что уснул, а потом в результате, я проснусь одна. Не хочу.

- И ты даже не поверишь, что я никуда не уйду? Обидно...

- Андрей, ты трудоголик, – Ольга поднялась, поставила тарелку на тарелку и наклонилась к мужским обветренным губам, пахнущим коньяком и кофе. – Поэтому да, не верю. Вылавливай своих помощников. Осчастливь их работой, и пойдём спать. Я устала. А ты, как истинный поруч... кхм, майор, собираешься просто позаботиться об уставшей леди.

- Угу, заперев ее белье в сейфе, – кивнул Корнилов. – Ладно, пойду озадачивать этих лентяев.

Ольга засмеялась, быстро поцеловала майора и отстранилась.

- Иди. Встретимся в твоей комнате через двадцать минут. В случае твоей неявки считаю договор расторгнутым, и иду работать дальше!

- Только попробуй, накажу принудительным сном! – хмыкнул мужчина и ушел на поиски невезучих заместителей. Он все же сдался и решил поспать хоть немного. Правда, себя майор утешал тем, что будет лишь следить, чтобы поспала Ольга, а сам спать не будет... хотя даже он сам не верил в эту чушь!

Военным тоже нужен был сон.

Карантин никуда за несколько часов убежать не мог, список комплектующих нужно было составлять, а на улице бушевал шторм, проливной дождь заливал дорогу, размывая все следы...

Искатели

Это было на следующее утро. За стенами базы бушевал не просто ливень, а самый настоящий шторм. Сейчас, при нынешнем бестолковом уровне погодной техники, нельзя было сказать точно, откуда пришёл этот шторм, какой силы он был «там» и сколько продержится здесь. Укрепленная погодная станция раз в шесть часов заботливо скидывала короткое текстовое сообщение о том, что ожидается понижение температуры, влажность повышается, ветер усиливается, шторм продолжается.

Чтобы не повредить лопасти, ветрогенератор был переведен в режим жесткой экономии, были опущены якоря на мостиках, запущена система аварийного «удержания», если можно так назвать ту систему весов и противовесов, что была реализована в этом уютном местечке. Рыбка училась под присмотром Костика доить коров, причем мальчишка впервые за последние месяцы улыбался. Белка осваивала аппарат по производству макарон, привезенный в качестве оплаты.

Иваныч ковырялся со списком. Ежик постоянно перемещался где-то по базе, не то, что-то делая, не то ещё что-то, Кама застряла в компьютерном зале. Пропустила завтрак (блины на молоке!!!), обед – впервые спагетти с острой чесночной приправой, пропустила и ужин, дозваться ее не смог даже Ежик.

Его пассия врубила в маленьком кабинете японский фолк пополам с тяжелым европейским роком и металлом и явно чем-то занималась.

Чем именно первым узнал Барс, потому что именно к нему ввалилась немного очумевшая Кама, спугнув Белку. Рита мялась под дверью командира их группы, когда Кама, стукнув кулаком в дверь, открыла её, даже не дожидаясь подтверждения.

Барс в этот момент лежал на кровати с тетрадкой и несколькими самоучителями. Видимо скука свела его с ума, и мужчина решил освоить еще один язык в кустарных условиях. В их команде он был чокнутым полиглотом, но пока от этих знаний толку не было никакого. Ну, разве что инструкцию прочитать на нескольких языках для кого-нибудь, или самому почитать что-то интересное в оригинале. 

- Проходи... стул где-то тут есть, занимай, рассказывай, чего такая взъерошенная, – задумчиво проговорил Барс, делая пометку прямо в самоучителе. На гостью он даже не посмотрел, слишком увлекся. Лишь отметил ее приход краем сознания, и все.

- Барс, отвлекись! – взъерошенная Кама, с мерзким скрипом подтащила ближе стул. – На меня посмотри!

 Мужчина медленно сложил в лишь ему понятном порядке книги и тетрадь, отложил механический карандаш и сел на кровати, фокусируя взгляд на Каме. 

- Смотрю на тебя, – встряхнув головой, он явно переключил сознание на восприятие реального мира. – Итак, ты чего такая взъерошенная?

- Всё? – пощелкала женщина перед его лицом. – Ты здесь? Или ещё в своих лингвистических эмпиреях и вывертах?

- Здесь я, – отмахнулся от руки Барс.

- Ну, хорошо, – Кама прикусила губу. – Слушай. Я, наверное, раз сто этот грёбаный кусок смотрела. По кадрам пролистывала. Думала, что совсем с ума схожу. Так вот... блин, нет. Не с того начала. Мы когда были в этом Первоуральске, я осталась восстанавливать материал с жёстких, вы спустились вниз. В животноводческий комплекс. Что было дальше?

 – Зашли в зверинец, там потрепали нервы детишкам клеткой с зараженными быком, коровой, и спящим мертвяком... потом я к тебе поднялся.

- Ты не обратил внимания, как была закрыта клетка? С какой стороны?

- Изнутри.

- Странным не показалось?

- Меня тогда больше занимало то, что он уже отключился, при том, что пища, в общем-то была... но да, это странно. Выходит, человек зашел сам, и сам себя запер, потом обратился, покусал корову и быка, и почему-то не стал их есть, а отключился. 

- А теперь подумай ещё вот о чём, – Кама даже руки потёрла, в разговоре и обсуждении зачастую можно было прийти к тем выводам, которые в раздумьях наедине с собой осознать не получалось. – Он был лужицей – то есть очень давно не ел. Так? А вокруг было полно клеток с живыми и нормальными животными. То есть, по идее – можно было бы до них добраться, но бык-зомби и корова-зомби среагировали только на вас, появившихся рядом.

- Угу. А ведь силищи выломать смежную решетку им бы хватило. Бык, когда прыгал на ребят, врезал так, что решетку почти сорвало...

- Значит, пока Первоуральская база до предательства функционировала в штатном режиме – эти трое где-то были в другом месте?

- Может быть...

- А теперь смотри. Пункт первый. Я знаю точную дату их появления на базе. Это было спустя сутки после того, как там появились мародёры.

- Опаньки... а теперь давай-ка, дорогая, поподробнее!

- Как мне нравится это обращение! Ах, я не услышала, как-как ты меня назвал? – Кама повернулась к дверям, взглянула на неслышно подошедшего Ежика. – Вот, учись!

- Да-да, ты вечно меня критикуешь, милая, – Ежик подошел, обнял Каму, поцеловав ее в макушку. – Об чем трындите?

- О странностях. Помнишь, в Первоуральске, на животноводческом этаже вам поплохело немного?

- О да. Чуть штаны не попортили, шоу не для слабонервных было, – кивнул снайпер серьезно.

- Как думаешь, может, твой острый взгляд подметил то, чего не заметил Барс или я, когда они появились на базе?

- Может быть. А может я не менее слепой.

- Так, что думаешь? На их счёт?

- Думаю, звери местные, а вот жмурик – нет.

- А по времени?

- По ощущениям, жмурик там не первую неделю, а вот эти – несколько дней

- Ага. Значит, мы все думаем примерно одинаково. Я тебя очень удивлю, если скажу, что они появились там в одно и то же время? Более того, это случилось через сутки после того, как мародеры угнали с базы людей. И более того, эта тройка и стала причиной заражения.

- Ты меня удивила... как это так?

- Меня можешь не спрашивать. Не имею даже отдаленного понятия, как это возможно. Все что у меня есть, это несколько записей, согласно которым, этот человек вошёл в базу, за ним шли корова и бык. Они прошли через двор, он получил пару очередей из автомата. Что было дальше – неизвестно, там не было камеры. В следующий раз он появился уже внизу. Зашел в клетку, за ним зашли бык и корова, и он сам закрылся изнутри.

- Охренеть, – пробормотал Барс. – Ты уверена, что он сам пришел и привел их?..

- Да. Если я правильно поняла, он ещё не был заражен, то есть заражение только начиналось, но он сохранил свой рассудок! – Кама вывернулась из рук Ежика, поцеловала мимолетно его в шею и начала протаптывать ходы по комнате Барса. – Вы понимаете, что это может значить?!

- Ага. Что вирус мутирует... Нам только думающих зомби не хватало... – нахмурился Барс.

- Да нет же, Барс! Нет! Это значит, что некоторые люди сохраняют свой рассудок! Что вирус – обратим!!!

- Думаешь?.. – скептически поинтересовался он. – Хотя, может и обратим...

- Это такие возможности! Это такая возможность... Барс, мне нужно в Пермское убежище!

- Нужно, значит нужно. Нам по любому туда надо. Кончится шторм – готовимся и сходим туда.

 – А зачем?.. – Ежик удивленно посмотрел на Каму. Зачем туда Барсу – он и так знал, а ей-то зачем?

- Исследовательская лаборатория. До того, как в эвакуацию отправили меня, туда увезли нашу лабораторию! Со всеми данными!!! Вы представляете, что там может быть!

 – Может там и есть лаборатория... но у нас же нет микробиолога, – подал голос командир.

Кама осеклась, застыла на полудвижении, махнула рукой, хотела было вернуться на стул и ... вместо этого устроилась на коленях у Ежика.

- Я забыла. Я... это... это всё меняет. Если мы сможем забрать лабораторию из Перми, можем поторговаться с военными, чтобы получить от них что-нибудь ещё. Это информация, ради которой они отправят со своего Магадана даже самолёт.

- Ага, только вот если торговаться с вояками, нам надо ограничить их количество. А то нас просто покрошат, и все, – доверия к людям у командира было похоже намного меньше, чем у самой Камы. Альтруизма же не наблюдалось вообще. – Но пока что мы делим шкуру не убитого медведя.

 – Экие вы... одна о людях вообще думает, второй параноит... а скромного меня волнует только, как мы там выживем вообще? – Ежик зарылся носом в волосы Камы.

Женщина невольно фыркнула, потом засмеялась:

- Прости, Барс, увлеклась. Я как бы вообще шла в компьютерный не за этим! И не поэтому хотела с тобой поговорить.

- О как... а почему же? – опешил Барс.

- Смотри, для того, чтобы делать макароны – нужна пшеница, не только она, но в том числе... Короче, нам нужно сырье, а значит, нам нужны плантации, и собственно говоря – нужны поля с зерновыми.

- Угу. И?

- Смотри, у нас есть два острова. Один тот, на котором находимся мы. Второй тот, большой, где мы оставляли Мамонта и Тигра.

- Есть. Предлагаешь его распахать?

- Для начала предлагаю прихватить из того же многострадального пермского убежища взрывчатку. И взорвать тот перешеек, что связывает большой остров с землей.

- Хм... Можно. Это не сложно... А уровень безопасности возрастет, – Барс задумался, прикидывая, что это даст.

 – Так и знал, что этим кончится... – вздохнул Еж. – Ребята-взрыватели, а теперь подумайте о том, что нам это надо чем-то засевать и собирать.

- Умничка мой, – Кама кивнула, прижалась щекой к его плечу. – Именно. Нам нужна сельскохозяйственная техника. Нам она очень нужна. Но я знаю совершенно точно, что в Перми её нет и быть не может.

- И где нам ее искать? А главное, кто этим будет управлять?

- А это не имею ни малейшего понятия! Барс, ты у нас командир, так что тебе и думать!

- Я уже понял, что ты пришла взорвать мой мозг... Еще есть что-то?...

- Никак нет, биг босс. Я тебя нагрузила многа-многа информации, теперь сам думай, что со всем этим делать!

- Тогда брысь, голубки, босс думать будет, – беззлобно фыркнул на них Барс, ложась обратно и подтягивая к себе планшет. – Буду вскрывать себе мозг...

Кама хмыкнула, поднимаясь, потянула за собой Ежика:

- Ну, голубки и голубки... Кстати, к тебе Белка тут рвалась.

- Ну, у меня дверь не заперта... Ты же ворвалась как-то. 

Ежик молча потянул Каму на выход. Женщина пожала плечами и двинулась вслед за Ежиком. Говорить что-то ещё, сверх сказанного, она уже не пожелала. Что же до Барса, он погрузился в невеселые думы о том, как же им теперь быть и действовать. Выходило, что миновать Пермское убежище никак не получится. И следовало понять, как именно обезопасить себя, и сделать всё, чтобы не понести потерь.

Про мародеров мужчина тоже не забывал, и это не улучшало его настроения. Мародеры были, пожалуй, намного хуже, чем простые зомби... и предсказать их действия было не слишком просто. Одно он понимал ясно – с их планом, Мародеры могут накрыть их только у Пермского или при подрыве перешейка, больше опасных участков он не видел.

Подрывать перешеек, для безопасности, нужно было под аккомпанемент погодного катаклизма – тогда в грохоте стихии уже никто не определит, что и где грохало на самом деле... но вот как же обезопасить поездку в Пермское? Это был вопрос, который нужно было тщательно обдумать.

Что же касается Белки, сейчас командору искателей было не до девчонки, которая сама не знала, чего хотела.

Дверь так и осталась открытой.

И Белка, по ту сторону её, так и не смогла сделать шаг и нарушить его размышления.

Время уходило...

Мародеры

Крюгер, нахмурившись, посмотрел на часы, отложил документы и сладко, до хруста, потянулся всем телом. С делами на сегодня он практически закончил, оставалось только одно – принять Смайла из отряда Хаяра. Как выяснилось, отряд где-то пропадал и до сих пор не явился на базу... что ж, он успеет поговорить с ними. Пока командир собирался дать возможность одному из офицеров отряда доложить ситуацию. Он вызвал Смайла к себе в кабинет, чтобы сразу после беседы пойти бар, промочить горло. Можно было бы и совместить, но не хотелось портить вкус выпивки отчетом одного из трех психов.

В дверь раздался короткий рваный стук.

А вслед за этим она немного приоткрылась и в щель просунулась встрепанная башка.

- Можно?

- Заходи.

Смайл, поправив джинсовую рубашку, протиснулся в кабинет, пощекотал кончиком пальцев сидящего на плече маленького хомяка и взглянул с открытой улыбкой на Крюгера.

- Добрый день, Виктор Ярославович.

- Здорово, коли не шутишь... Присаживайся. Все не расстаешься с этим щеканом? – усмехнулся Крюгер.

- Так миленький же, – отозвался Смайл. – Хорошенький. Есть не просит, пить тоже не просит. Ученые только из исследовательского барака норовят украсть, но он всё равно ко мне по запаху возвращается.

- И чем ты эту тварь приворожил? Ладно, дело десятое... Рассказывай, где твои шляются и чем так заняты, что болт на приказ забили?

- А у них проблемы, Виктор Ярославович, по ним гражданские потоптались. Плюнули, психанули, пошли разбираться, что за мразь там водится такая, что и вооружение хорошее, и тачки просто клад, и знания не деревенских отсосов.

- Даже так? Ну, давай тогда подробнее, неужто облажался одноглазый со своей нимфоманкой?

- Нет, не напрямую. Там откуда-то по области вылезла команда, о которой никто никогда не слышал. Прошлась по всем болевым мозолям. Откуда-то знала о том, что в Пермском убежище творится, и повела военных в сторону, – Смайл, устроившись верхом на стуле, взглянул на Крюгера и тут же отвёл глаза.

- Продолжай-продолжай, что, мне из тебя когтями все тянуть?.. – некоторую вольность гостя хозяин кабинета проигнорировал. – Давай сказку, по морде ж вижу, что самому не терпится?

- Есть кое-что ещё, Виктор Ярославович. Особиста раскрыли. Военные узнали, что в их рядах есть предатели. И приняли свои меры. В результате, одноглазый с нимфой попали в засаду военных. Потеряли машину. «Собачек». Сами чуть не подохли.

- А вот с этого надо было начинать... – помрачнел мужчина. – Рано или поздно, конечно, это бы раскрылось, но жаль, что так рано... И как, думаешь, они урегулируют ситуацию сами?

- Нет. В смысле, я в них верю, они хорошие психи, но, – Смайл поморщился. – Они не попадают. Ни в норму, ни в шизу. Болтаются посередине, как то самое говно в проруби. И всё! И ничего. Они сдохнут. Кто-то может и сбежит, но... Я не думаю, что им долго жить осталось. Вместо того чтобы догонять военных, они отправились мстить гражданским, а их ещё попробуй найди.

- Они последние мозги потеряли?! Гражданские никуда не денутся, а вот вояки – это проблема.

- Они никогда не слушают никого кроме себя. Поэтому я и просил принять меня вне очереди.

- Есть предложения?

- Насчёт этих двоих – нет, а насчёт военных – да. Я могу вычислить их движение, найти частоты, на которых они работают. У меня есть оборудование. Могу просчитать, куда надо двигаться, чтобы сделать засаду. Собственно, именно это я и предлагаю. Засаду. И вырезать всех военных. Чтобы не ушёл вообще никто, ни один из них.

- Логично... Так и быть, можешь не всех, а кого-нибудь прихватить для допроса... или на месте допроси, парень ты с мозгами, разберешься, – не стал юлить Крюгер. – И не говори одноглазому о нашей беседе... пока что. Вернутся – ко мне их вне очереди. Ступай, собирай людей, готовься и исправляй ошибки этих двоих.

- Хорошо, Виктор Ярославович. Людей у меня хватит, как и ... – по лицу парнишки расползлась совершенно жуткая ухмылка, – «собачек». Могу я прихватить кое-что из экспериментальной лаборатории?

- Хорошо. Пришли заявку, я вне очереди разберусь.

- Спасибо! Могу я идти? Надо ребятам сказать, что завтра утром выедем.

- Ступай.

Смайл поднялся, кивнул, вежливо поставил на место стул, щелкнул по носу жадно принюхивающегося хомяка и вышел в коридор, плавно прикрыв за собой дверь.

Крюгер же придвинулся к столу, вызывая на компьютере личные дела Хаяра и Луны. Смайла он знал давно, и потому прекрасно понимал, что тот – намного опаснее, но и толковее, чем эти двое. Просто он предпочитает оставаться в тени. В чем-то он походил на самого Виктора. Если он сказал, что военных не пропустит – значит, не пропустит. Или умрет. А вот эти двое... с ними пора было что-то решать... И в голове Крюгера уже вырос план, что ждет парочку безумцев, если они доживут до встречи.

…На улице была глубокая ночь, ребята из команды Хаяра и Луны спали, Детка, хорошо им видная из окна их внутренней «сараюшки», занималась тем, что играла в гляделки с зомби. Давно играла, судя по всему. За кем тут будет победа – было не понятно, и иногда, когда было совсем скучно и тошно, Луна отправлялась к Детке и играла в гляделки с ней сама. На вкусные бонусы, вроде пары часов без кляпа или возможности вымыться.

Надежда там явно ещё в этой мерзкой девчонке была, что она сможет выбраться, поэтому попытки сбежать она делала раз за разом, а вот серьезно умереть она ни разу не пробовала. Потому что у неё получилось бы. В глазах этой куклы порой появлялось что-то, из-за чего чокнутая нимфоманка проигрывала. Потом, конечно, она отыгрывалась, мучила свою игрушку, унижала её, приближалась к порогу надлома, но отступала, не доводя игру до конца.

Сегодня Луне было не до Детки.

Сидя с Хаяром около карты, она разбиралась по минутам в том плане, который они собирались привести в исполнение.

А именно – Пермское убежище. После военных эта гражданская шваль могла отправиться только туда. А значит – и самим Хаяру с Луной нужно было быть на месте.

- Значит, засада, – подытожила женщина задумчиво ту стратегию, которая в общем итоге становилась совершенно очевидной после долгого изучения карты. Ничего другого просто не могло бы сработать.

- Да. Там всего две дороги – до и после. На пути туда они будут настороже, и тут мы их пропустим... а вот уставших, на обратном пути, поймаем легко... – ответил Хаяр.

- А куда они поедут? Тут две дороги. Смотри, одна ведёт вообще в какую-то глушь, где никого нет, и уже быть попросту не может. А вторая ведёт к населённым пунктам, где есть хоть какая-то толковая инфраструктура.

- Надо перекрыть обе. Городскую возьму я, вторую – ты. Один связывает их боем, второй срывается и едет на поддержку.

- Не нравится мне идея разойтись в разные стороны. К тому же, городскую... то есть я отправляюсь туда, куда никто не ездит, в даль, глушь и степь? – ухмыльнулась Луна, а потом взглянула за окно. – Слушай, милый, а чего мы тормозим. Такой шторм, такой ливень. Они не пойдут пешком. Так, давай просто глянем, откуда будут следы? И засядем там вдвоем?

- Они могут поехать дальше, а не той же дорогой, какой пришли. Не похожи они на идиотов...

- А если они не идиоты, то они не будут жить в городе. Найдут что-то укромное в этой глуши. Как сказал бы наш задохлик: «Вы ничего не понимаете, они будут вот там» и ткнул бы пальцем куда-то в зелёный массив в этом районе, поскольку тут вода, можно быстро сбежать, относительно нормальная погода и прочее ля-ля.

- Потому и надо перекрыть все пути.

- Значит, давай, я на город? А ты на дальний круг. Причем с тобой дрессировщики и автоматчики, а я прихвачу пару собачек и «муху».

- Нет. В городе мухой нельзя, так что город за мной. А ты будешь в чистом поле садить из свой игрушки.

- Послушай, – Луна запустила пальцы в волосы, сильно потянула за прядки, причиняя себе боль. – Пермское убежище у нас снесено за пределы города.

- Вижу. И? – поскреб лысину Хаяр.

- И значит, что в любом случае, у гражданской швали будет два пути. Они могут поехать на юг, от убежища, по трассе Е22. Это если они живут от Перми в отдалении. Соответственно, если они не такие идиоты, и живут где-то в районе северо-запада, там, где их искать никто не будет, то они поедут на север от убежища. Если ты станешь на перекрестке на въезд в город, то они не пройдут мимо тебя. А если я стану южнее... да в принципе километров пять надо будет отъехать, чтобы «собачки» в убежище раньше времени не забеспокоились, то они не проедут в этом случае мимо меня. Получится… Так, так, значит, в Лобаново убежище. Ты станешь... да в районе того же Фролова. Только будь там поаккуратнее. В первое время, когда не знали, что делать с зараженными, на те подземные парковки их и загоняли. Подняться не должны, но осторожность не помешает. А я с мухой устроюсь в районе Кояново. Связь по рациям, на нашей частоте. Что скажешь?

- Разумно... И, если что, вторая команда быстро приедет и зажмет их в клещи.

- Именно. Им просто будет некуда деваться в таком ракурсе. Съехать в сторону не получится. Прямая простреливаемая дорога. Только... снайперов у них нет ли?

- Крысеныш, кажется, говорил, что снайпер есть.

- Значит, подставляться нельзя. Тебе придётся стать так, чтобы они... – Луна вздохнула. – А дорогу им как перекрыть?! Как вынудить их остановиться?!

- Завалить машинами, их тут много валяется.

- А внимание не привлечём?

- Не думаю... Имитация крушения беженцев-гражданских – это не сложно.

- Вот они приехали, и вдруг беженцы-гражданские крушение устроили им на радость? – скептически осведомилась Луна.

- Ну, нам достаточно чтоб они замедлились, а имитировать поломки мы умеем. Кого-нибудь из стрелков переоденем, пусть изображает пострадавшего.

- Они ж не дураки. Хотя... Помогли же они в честь чего-то военным, полезли не в свое дело...

- Зная ведь, чем это аукнется... Так что они, похоже, из защитничков...

- Альтруисты-идиоты... Нет, нам-то, безусловно, легче. Но подставлять автоматчика. Нет... Да! ДА! ДА! Нашего водилёнка. Он меня разочаровывает. Вздумался тут Детке сочувствовать.

- Да? И чё учудил?.. – Хаяр удивленно посмотрел на любовницу.

- Ключи пытался вытащить. Чтобы покормить её.

- Он совсем идиот? Точно, будет приманкой.

- Как мы это обустроим?

- М... придавим его чем-нибудь?.. Машиной, например?

- А что-нибудь отрежем? – мечтательно пробормотала Луна, облизнув лезвие своего кинжала.

- Разумеется. У тебя уже есть пожелания, милая? – Мужчина оперся о стол, задумчиво глядя на женщину.

- Чтобы он не выжил.

- Тогда наточим край машины и грохнем ему на ноги? Поднимут машину – истечет кровью.

- Ммм... Да, звучит просто чудесно. Мне исключительно нравится!

- Вот и отлично! Переживет бой с ними – скормим твоей Детке. Заживо.

- Кормить Детку всякой гадостью? Фу. Это не эстетично. Она смотрит на это таким равнодушным взглядом, что мне интереснее её червями кормить. Она хоть как-то реагирует.

- Я же сказал – заживо. И рассказать ей, за что от него отрезают куски и скармливают ей.

Луна надула губы.

- Я против.

- Хорошо-хорошо, не куксись, Лунка.

- Не буду. Но я не хочу, чтобы мою Детку... мою Детку! – женщина сплюнула. – Нет уж, лучше мы её попользуем, в две пары рук, чем кормить её мразью. А если она заразится глупостью?! А если она слабость от этого чудика подхватит и сломается сразу же?!

- Тогда будет неинтересно. Итак, с делами мы закончили?

- А мы закончили с делами? – вернула Луна Хаяру его же вопрос.

- Вроде да.

- И что теперь? У нас какие-то ... планы?

- Разумеется... Грандиозные! Не знаю даже, справишься ли ты... – задумчиво протянул мужчина, весьма характерным жестом проведя рукой по дробовику.

- Оу... Даже так... – Луна, сидящая на столе, чуть повернулась. – Думаю, такие грандиозные планы сегодня меня не интересуют.

- А какие же интересуют?

- Сегодня... просто выспаться. А потом, когда утолим жажду крови и вырежем лишнюю мразь, отдадимся нашим планам. Повторим то, что мы делали. Возьмем пару игрушек, и займемся, наконец, Деткой. Поиграем с ней сами после возвращения, а потом подарим Крюгеру, чтобы он сделал с ней все, что ему захочется.

- И ты выкупишь у него видеозапись, или будешь проситься поучаствовать? – Заинтересованно спросил Хаяр, ухмыляясь.

Облизнув нервно губы, Луна засмеялась.

- Видео! И мы посмотрим вместе....

- Он не сможет тебе отказать... – жарко поцеловав женщину, мародер ощутимо шлепнул ее по соблазнительным округлостям. – Марш в койку и спать!

- Спать, спать, спать, – Луна оттолкнулась ногами, повернулась и соскользнула со стола с противоположной стороны, соблазнительно качнула бёдрами и двинулась к кровати.

Спать хотелось действительно.

Хаяр смотрел ей вслед... и в голове наемника вертелись картины того, чем и как они займутся, когда разберутся с гражданской швалью. Он предвкушал кровь и боль жертв, а потом – игрушки и, наконец, самой Луны. Ох и потеха же грядет! Настоящий праздник жизни!

Искатели

Жизнь научила быстро находить убежища, жизнь научила, что даже в городе, в этих клетках из бетона и стекла – нет спасения. Но его можно организовать. Нельзя прятаться вниз, нельзя подниматься вверх. Нужна золотая середина.

В конце концов, это стало настолько очевидно, что у тех, кто выжил, даже образовался свой собственный кодекс.

Чтобы другие не делали этого заново, чтобы дать кому-то ещё шанс выжить, убежища обустраивали всегда в пятиэтажных домах, номер дома 3, 33 или 333, в третьем подъезде, на третьем этаже. Золотая середина, которая кому-то могла помочь.

Искатели не делали убежище сами.

Это была небольшая улочка на окраине Перми, с огромнейшей и совершенно пустой парковкой. Дом 33, третий подъезд был сделан именно так как нужно.

Заперев Мамонта, щеголяющего новым кузовом, Искатели, поднялись наверх. Болело всё и даже немного больше. Есть не хотелось, пить особо тоже, но зато (здесь работала водопроводная система) оказалось возможным принять душ. Не слишком горячий, конечно, но смыть с себя пыль и пот удалось.

После того, как в душе освежились все, четверка команды устроилась в самой большой комнате, где стояли два сдвинутых друг к другу дивана. Спать собирались вповалку, караул не выставляли, не было сил, на двери просто поставили растяжку с гранатами. Мёртвый сюда не поднимется, сунется кто живой – останется трупом. Не страшно. Умный не полезет, увидев табличку «занято», не умный... что ж, неумных надо было учить. Смертью. Тоже дело хорошее и правильное.

Пермское убежище оказалось для искателей сюрпризом. Искаженные в нем были, много, действительно. Но они все спали, видимо еды здесь не было уже довольно давно. Тех, которые были заперты, с одной или второй стороны, Искатели не трогали – не было на это времени. Зато тех, кто был в опасных местах, вроде открытых залов, безжалостно сжигали. Зомби переходили в состояние окончательных трупов даже не выходя из спячки.

От вони могло бы заложить нос, но респираторные маски спасали. Правда, раза два пришлось менять баллоны, но это было малой ценой за безопасность и за «чистоту» воздуха.

Улов первого дня оказался достаточным, чтобы оправдать риск путешествия в Пермь и в его убежище.

Помимо нового кузова для Мамонта, команда отыскала неплохой боезапас, кое-что из полезных в сельском хозяйстве приспособлений, из-за чего пришлось сооружать для Мамонта прицеп на время обратной дороги, много деталей, консервов, зерна и станков, тканей и приличное количество разнокалиберной электроники. Ничего не работало, но Искатели были уверены – Иваныч реанимирует.

Не удалось пока найти ничего действительно крупного, вроде комбайна или трактора. Конечно, мотоблоки и мотоциклы это хорошо, но для автоматизации производства они точно не годились.

Не нашли пока ещё и лабораторию, которая пнула Каму на поиски. Не добрались и до видеокомнаты, где она же собиралась изъять все записи.

- Короче, – прислонившись к плечу Ежика, Кама смотрела в потолок, подытоживая рассуждения. – Нашли много, можем найти ещё, но на третий день лучше не задерживаться, а вернуться домой. Главное, что ещё батарейки нашли и аккумуляторы. Иваныч будет рад.

- Это да. Хоть он и говорит, что может их сам делать, но нормальные – лишними не будут. Особенно аккумуляторы, – кивнул Ежик. – Третий день будет лишним, лучше еще раз вернуться потом...

- Возвращаться не люблю, – пробормотала Белка, вытащила из корзины шоколадку.

- Все равно, мы и так уже грузим прицеп, – Барс прикрыл глаза. – Мы, конечно, можем и все убежище увезти за раз, мощности Мамонта хватит все содержимое на прицепах утащить, но нам столько просто не переварить.

- Будем переваривать маленьким кусочками, – засмеялась Кама, – чтобы не подавиться. Ибо это не наш путь!

- Переваривать или давиться? – уточнил Ежик.

- Давиться!

- Согласен. Давиться это не солидно, – Барс зевнул. Из всех он казался наименее усталым.

Белка, самая уставшая и жутко бледная, смотрела в окно невидящим взглядом. Кама, чуть качнувшись, дёрнула Барса за рукав, показала на Риту.

Понять намерения женщины можно было даже не обладая телепатическими способностями. Она предлагала оставить Белку или в машине, или в квартире. Ибо выглядела самая младшая в их компании больной...

Подумав, Барс кивнул. В квартире было опасно, так что он решил оставить ее в машине. Пусть отлежится, заодно проконтролирует обстановку снаружи. 

- Белка, ложись и спи, – мягко, но настойчиво произнес командир.

- Я не хочу спать, – Рита вскинула голову. Взгляд ее немного плыл, когда она попыталась поймать Барса в фокус. – Я... пойду выпью немного чая.

- Я тебе компанию составлю, если не против, – чуть прищурился Барс.

- А... Н... Да. Пойдем. Ребята, как насчет вас?

- Мы, – Кама повернулась, обнимая Ежика со спины. – Ложимся спать. Не хочу завтра двигаться вареной мухой.

- Сладких снов, – Барс поднялся, подал руку Белке.

- И вы не сидите долго, – погладил легонько ладони Камы Ежик.

Запечатлев легкий поцелуй на шее Ежика, Кама дождалась, когда за Барсом и Белкой закроется дверь комнаты и чуть отстранилась.

- Её не могли сегодня нигде поцарапать или заразить. Или могли? Откуда эта лихорадка на ровном месте?!

- Нервное, – вздохнул Еж, укладываясь и утягивая женщину к себе. – Ее не зацепили, я уверен, но то, что она сдает – похоже, не видит только она сама. Я не знаю, что в душе у Барса, немного представляю, что держит тебя. Я несколько лет смотрел на людей в прицел, ждал только команды, это здорово меняет... у нее ничего этого нет. Она ребенок еще, ей тяжело, и она сама себя закапывает. Ее больше нельзя брать с собой...

- Вернемся домой и оставим, – согласилась Кама, устраиваясь у него под боком. – Но значит, нам нужен будет в команду кто-то еще.

- Значит, нужен. Не будь Иваныч старым инвалидом – я бы предложил его. Вообще непрошибаемый мужик. Но он не годится. К тому же на нем держатся Костик с Рыбкой. Ему же вправлять мозги Белке... Но да, четвертый нужен.

- Будем искать?

- Будем... Только вот вопрос, возьмет ли наш босс еще кого-то?

- Возьмет. Должен. Технику безопасности никто не отменял.

- Он может отказаться вообще даже рассматривать идею кого-то вводить в наш мир. Он не воспринимает нас отрядом солдат, в котором любого легко заменить. Покажи мне командира, который сознательно возьмет на себя роль живого щита. Я таких не видел, – поцеловав женщину в макушку, Еж вдохнул аромат ее волос.

- Я таких тоже не видела. И, думаю, не увидим. Так что бережем своего командира, а пока спим. Завтра будет тяжелый день, завтра будет...

- О да... Спи сладко, – мягко произнес снайпер. – Спи сладко...

Следующий день легким не выдался.

У Искателей вообще дни легкими не бывали, но этот мог побить абсолютно все рекорды.

Началось всё с того, что Белка устроила истерику. Прежде спокойная и улыбающаяся девчонка, в буквальном смысле готова была колотиться об пол, только чтобы её не запирали одну в машине. Она ходила хвостиком за Барсом, вообще практически потеряла способность реагировать на опасности и вела себя самым что ни на есть чудовищным образом. Словно психика впала в ретроградное состояние, откатив всё назад.

Белка вела себя как ребёнок. И это было ужасно. Ни Барс, ни Кама, ни Ёжик не сводили с неё глаз, присматривали и дёргались. Из-за девчонки не получалось полностью охватывать всё происходящее вокруг.

Именно поэтому, плюнув на самые нижние склады, где тоже могло быть что-то полезное, Искатели загрузили в машину ту самую мини-лабораторию, вокруг которой Кама станцевала жаркую зажигательную ламбаду. Неумело, зато с чувством!

Следом за лабораторией (её поместили под бронированный кузов), отправилось оборудование из видеокомнаты и оборудование из оборудованной здесь операционной. Стеллажи с лекарствами, электронная библиотека, промаркированная соответствующим образом и даже инвентарь.

Канистры с бензином, горюче-смазочными материалами, ещё пара мелочей по сельскохозяйственной технике и кое-что из последних технологий для создания экологически-чистого, своего бензина.

Последнее, что Искатели прихватили с собой перед тем, как отправиться домой – была взрывчатка. Взрывать перешеек между большим островом и «большой землей» нужно было обязательно.

Крупную и тонкую электронику команда тащить не решилась. Всё-таки и без того, они уже загрузили машину под завязку. Ехать нужно было не просто медленно, но ещё и очень-очень осторожно.

Белку общим решением отправили на заднее сидение.

Кама оглядывала территорию вокруг, надеясь не пропустить какого-то знака опасности. Ёжик тоже держался настороже. Никого из них не оставляло ощущение, что так паршиво начавшийся день закончиться хорошо не может в принципе.

А дальше…

Дальше последовали неожиданности. За ту ночь, которую Искатели провели в одном из домов, а потом пока торчали на базе, кусок дороги, по которому им предстояло ехать –изменился.

Здесь явно всего несколько часов назад произошла серьёзная бойня.

На дороге была масса искаженных. Трупов. Кто-то, кажется, шевелился, пытаясь доползти до чего-то, но придавленные зомби вытащиться из-под машин не могли, не хватало сил пропороть асфальт. Но они очень старались.

Тут предстояло воспользоваться снова огнемётом, чтобы расчистить дорогу.

А чистить её нужно было обязательно.

Помимо двух машин старых, которые валялись на обочине, а теперь занимали обугленное место точно в центре дороги, мешая проезду, рядом была машина свежая, новая… Машина, на которой кто-то явно приехал! Кто-то… кто сейчас лежал в крови под машиной и был явно жив.

- Впереди по центру живой, – хрипло сказала Кама, опуская бинокль. – Барс, что мы делаем?!

 – Аккуратно проверим... – ответил он, помедлив. – Но аккуратно. Ежик, на крышу, прикрывать меня, Кама – на тебе его шкура. А я пойду гляну, насколько он живой... Если только поломанный – вытащу, если нет – добью. С обзором там плохо, так что мне останется только надеяться на вас. 

Дверь кабины медленно открылась, и командир искателей спрыгнул на обожженный асфальт. Проверил, легко ли перекинуть на руку щит, вытянул из ножен клеймор, забросив ножны в салон, и медленно пошел в сторону человека, прижатого машиной. 

Они не были альтруистами, но в эти времена с живыми людьми и так было сложно. Они должны были убедиться...

И даже отдавая себе отчёт в том, что это могла быть ловушка, они делали то, что были должны. То, что казалось им – правильным.

Глава 9

Искатели

Это было отработано долгие десятки раз на тренировках. Тренировки были разными, Барс был дотошным, Костик любил в своё время дурацкие японские мультики и голливудские боевики, так что Искатели в тренировочном зале отрабатывали самые разные ситуации.

Что-то вроде подобное тоже было. Хотя возможность встречи с живым человеком неожиданно посреди города... Это походило на сон, но только предстояло выяснить, каким сном это может оказаться. Кошмарным для них или... спасительным для кого-то другого.

Барс еще двигался от машины, а Ежик уже был на крыше со своей винтовкой. И Кама со своим дробовиком прижавшись к двери Мамонта, одновременно страховала и своего напарника, и двигающегося плавно вперед командира.

Белке категорично велели не высовываться, а поскольку девочкой она всё-таки была достаточно послушной, по инерции верили в то, что она послушается.

Барс же шел вперед, медленно, аккуратно. Можно ли помочь пострадавшему – вопрос, а вот свою шкуру надо беречь. Броня-то надежна, но переоценивать ее тоже глупо. 

Как говорится – береженного Бог бережет. Барс в Бога не верил, но поговоркой пользовался.

Меч плавно покачивался в опущенной руке, не утомляя ее.

- Живой? – негромко спросил мужчина, аккуратно сгибая колени, а потом и спину, чтобы проверить, жив ли парень, к которому он шел.

Мутные глаза распахнулись, словно парень уже и не чаял услышать человеческую речь. Рядом в стороне жалобно стонали искаженные, пытаясь добраться до вкусной еды. Но никак не могли.

Парень был достаточно умел, чтобы уничтожить тех, кого на него приманили, прежде чем разбиться самому. Только кто бы сказал ему, что машина заминирована. Та, на которой ему дали шанс «сбежать».

- Ух... ух... о... и... те....

- Значит живой... Потерпи... выползти сможешь, если приподниму? – не придал значения словам пострадавшего Искатель.

- Ухо... – мальчишка напряг глотку и закашлялся. Страшно, жутко, словно пытаясь выхаркать легкие, а потом снова открыл глаза, говоря чисто, понятно, на одном дыхании: – Уходите. Ловушка. Меня бросили здесь умирать.

Говорить было уже не обязательно – Барс и сам расслышал рев двигателей. Попались.

- Вылезай, – прорычал мужчина, приподнимая немного машину. Он был закрыт двумя сгоревшими, так что несколько секунд форы, достаточно, чтобы вытащить паренька, у него были. – Ну!

В этот момент первый раз хлопнула винтовка Ежика.

«Быстрее, командир, уходи...», – отчаянно думал снайпер, вышибая мозги одному стрелку налетевших Мародеров.

Рядом грохнул дробовик, один, второй выстрел. И донеслось ответное стаккато автоматов. Бил не один – били сразу четыре. И все в белый свет, как в копеечку. На той стороне не экономили на патронах.

Мальчишка, который работал водителем у Луны и Хаяра, выполз из-под машины и скрутился клубочком около неё. Встать он не мог. Пролежал под этой огромной грудой железа уже слишком давно, чтобы ноги ему были послушны.

Барс закрепил щит на левой руке, переложил в нее клеймор и, прикрываясь щитом, пошел к Мамонту, правой волоча за шиворот пострадавшего. Щит был металлическим, так что с такого расстояния пару попаданий должен был выдержать... хотя – смотря из чего.

Чей-то крик резанул ухо. Жахнул выстрел дробовика, а следом за ним автоматная очередь, срывающая дверь с грузовой машины, за которой были свежие и очень, очень голодные искаженные.

Они были похожи на людей, настолько, что было страшно. Каждый раз, как их видели, что Искатели, что Мародеры – их передергивало до отчаяния.

Шестеро свежих зомби шли напрямую к вкусной еде, которую им не обещали, но отдали. Барс выругался, но движение продолжил. Ему достаточно было минимального расстояния, чтобы нанести удар мечом, так что надо было двигаться. Добраться до машины, а там в кабину все и – ходу. Загруженный трофеями Мамонт просто сметет хаммеры Мародеров, надо только выехать...

Надо только добраться до машины.

Автоматные очереди стали ложиться кучнее, словно среди Мародёров решили, что хватит играть с добычей, а то может и огрызнуться. А этого никому не надо было.

Одна автоматная очередь шарахнула под ногами Барса, близко, опасно. Вторая прошила воздух. Третья – долбанула по щиту, но тот все же выдержал. Хотя следующее попадание могло бы стать смертельным.

Четвертая очередь была совсем короткая, рубленая.

И от нее – от ее результатов, искаженные завыли, падая вниз и поползли, жадно слизывая с земли горячие капли крови.

Последней очередью срезало парня, которого Барс тащил к машине, ещё надеясь его спасти, ему помочь.

Еж скрипел зубами от бессильной злости. Его винтовка была смертью для незащищенной цели, но вот бронестекло она не брала. А враги прятались в бронированных хаммерах с таким же бронированным стеклом. Он не мог достать их... Эх, винтовку бы посерьезнее!

Он видел, как приоткрылась одна дверь, показался автомат и дал короткую очередь по спасенному Барсом парню. Он видел лысого одноглазого мужика, который, видимо и командовал этой сворой.

Он увидел и то, что последовало за этим, как лысый мужик вскидывает автомат, указывая цель, как на эту цель – на Барса, наводятся все остальные автоматчики. И как с отчаянным криком наперерез автоматным очередям кинулась... Белка.

Увидев это, Барс бросился к ней, надеясь успеть вытолкнуть ее обратно, в безопасность, но...

Слишком поздно.

Мгновение растянуло в вечность, не позволяя успеть вовремя, но позволяя увидеть, отпечатать навсегда все что случилось.

Белка была ровно на прицелах. Мародеры не церемонились. Человеком меньше до, человеком меньше после – какая разница? Твари, которые были слишком альтруистами, которые смели оставаться людьми на развалинах старого мира, напоминали о том, как был пошл и слаб был тот мир, как неустойчив и как мерзок этот.

Они открыли огонь одновременно.

Да, на Белке была защита. Бронежилет, накладки. Что всё это против четырёх коротких автоматных очередей? Ничего...

Она просто стала живым щитом, приняв в себя все пули, предназначенные Барсу.

Кровь хлынула в разные стороны алым фонтаном. Ручьи живительной влаги обагрили ее костюм, а потом Белка просто упала. Она умерла мгновенно. Просто какое-то удачное попадание разорвало сердце...

 Все так же медленно, как в замедленной съёмке, девушка упала на руки Барсу. Он слышал, но не обращал внимания на горький крик Камы, видел, как перезаряжаются стрелки, но все равно бережно опустил Белку на асфальт и накрыл щитом. 

Так же медленно мужчина взял двумя руками клеймор, занося над головой, словно собираясь разрубить ближайший хаммер.

Люди в нем даже перезаряжаться перестали – они хохотали над идиотом, который угрожал им мечом, да еще и с такого расстояния. Ну что этот «ножичек» может им сделать через бронированное стекло?

Спустя несколько невероятно долгих секунд смех оборвался – как оказалось, еще как может.

С хлопками и шипением распарываемого воздуха меч, брошенный изо всех сил Барсом, пролетел разделявшее хозяина и машину расстояние, а потом врезался в цель, разрубая верхнюю броню и стекло, словно бумагу, разваливая водителя и расположившегося за ним стрелка.

Стекло было пробито широкой гардой достаточно, чтобы Хаяр оказался под прицелом, и мародер едва успел выкатиться из машины, как его подголовник разнесла пуля снайпера.

А поднимаясь с асфальта, он увидел несущегося на него Барса и выхватил мачете...

Из хаммера с прицепом вылетел ещё один автоматчик. Зачем? Ради чего? Как будто, от его помощи что-то зависело. Может быть, это был глупый инстинкт. Может быть, что-то ещё.

Кама не ждала. Огрызнулся дробовик, и ещё один труп опустился на землю.

А до Хаяра уже добрался командир Искателей.

Его дао остался в машине, щита не было. Зато была звериная ярость и отточенные инстинкты. Он не доставал ножей, висевших на бедрах, он просто вложил всю силу, вес и скорость в удар, который Хаяр не успел заблокировать. Чудовищный по силе удар отбил внутренности мародера, сломал несколько ребер, отбросив немаленького мужчину назад. 

А Барс уже был рядом. Удар ботинком по кисти с мачете – все услышали треск раздробленных костей. Миг, когда искатель поднимал свою жертву, был достаточным, чтобы Хаяр пришел в себя и попытался атаковать. Зря, он ослаб от повреждений, а потому Барс только отмахнулся и быстро нанес удар собственным клинком мародера, срубая ему верх черепа одним сильным взмахом...

И воцарилась тишина.

Полная, окончательная.

Весь бой занял каких-то несколько секунд, каждая из которых оказалась маленькой вечностью, и одна из них стала поворотной.

Ти-ши-на.

Не было зомби. Всех искаженных выбили на пару Кама и Ежик.

Не было слышно хрипов, стонов.

В полном молчании ветер, промчавшийся между машин, кинул горсть серой пыли на лицо мальчишки, которого использовали, чтобы устроить засаду.

Пыль покатилась дальше, простучала по щиту, под которым вечным сном уснула Белка.

Хотелось плакать.

Каме хотелось зареветь, отчаянно, навзрыд. Хотелось закричать, что так несправедливо, неправильно, не должно быть так. Но было не время. Мародёры могли быть не одни, там, где была одна команда, вполне могла быть вторая.

Прикусив губу так сильно, что рот наполнился солоноватым вкусом крови, она хрипло сказала:

- Барс. Давай осмотрим машины. Заберем все полезное и сольем бензин. И глянем, что у них в прицепе...

Командир только молча кивнул, почти без усилия выдергивая застрявший в броне хаммера меч с загубленным лезвием. 

А Ежик следил за окрестностями, но перед глазами его проносилась сцена того, как обычный двуручник командира разрубает броню хаммера, а потом мужчина его выдергивает...

Кама, проводив его взглядом, сжала зубы и деревянным шагом прошла к брезенту, подумав о том, что его нужно сейчас будет забрать. Потому что тело Белки... тело Белки... нужно будет отвезти на базу. Домой... Это было по их кодексу, кодексу Искателей. Не оставлять своих на поругание. Не оставлять своих там, где они могут стать пищей для кого-то.

Похоже, Барс думал о том же, потому что аккуратно перерезал трос, державший брезент, и сдернул его с клетки, не повредив.

А уже в следующий миг Кама закричала от неожиданности, отшатнулась, заваливаясь назад. А на прутья клетки, которая была установлена на прицепе, кинулись два здоровых матерых волка. Третий волк... или нет, не волк, что-то ещё, кто-то ещё?! – был в цепях у двойной стены клетки.

Барс равнодушно дважды вонзил меч сквозь прутья клетки, прикончив обоих зомби, затем кивнул напарнице на третий силуэт, приказывая проверить. Да, лезвие было загублено, но колоть клеймором он вполне мог... мог и рубить, если сил хватит покореженным клинком разрубить цель.

Кама, обошла клетку с другой стороны, вгляделась в силуэт и ахнула:

- Девушка! Гражданская?!

- Сама ты гражданская, – донесся ответ из клетки. – Я не гражданская, я это... как же... забыла. Ну, в общем, подстилка мародерская, злоехидная мерзость. Ну, как-то так. А вы кто, ребятки? Часом не те, кого они вынести хотели? А, можете молчать. Мне все равно. Тут есть еще одна машина и сумасшедшая идиотка на ней. Вы бы это... на свой рыдван, да отсюда уматывали, альтруисты недозрелые.

- Со злоехидностью согласен, – характерный звон, и клеймор срубил замок вместе с петлями. Хуже лезвию уже не будет, так что можно было уже не беречь.

- Оу, какой голос. Мужчина? Сильный мужчина с холодным оружием... Не будь я знакома с настоящими психами, решила бы, что вы из них. Но... в виду плачевности состояния тех, у кого мозги отсутствуют, вы точно не из их компании. Вы зря меня расковали, мужчина.

- Барс, – мужчина легко скользнул в клетку, оставив меч снаружи. Голыми руками он порвал кожаные «оковы» на руках, ногах и шее пленницы. – Вылезти помочь? – голос его был негромким, ровным, безэмоциональным.

- Если не откажетесь подать руку слепой даме, которая в потенциале может оказаться и зараженной, не зря же ее с «собачками» катают, то помогите. Глаза я не открою.

- Хорошо, – мужчина спокойно взял ее за руку и неожиданно мягко потянул на волю. Впрочем, коснуться асфальта ей не довелось – вовремя заметив, что пленница босая, Барс легко подхватил ее на руки и понес к машине.

Кама двигалась вслед за ним с брезентом.

- Куда ты ее? – спросила она, следя за тем, чтобы голос не дрожал.

- В машину. Потом в карантин, на случай заражения.

- А что есть карантин? А на сколько дней вы туда кидаете? А в какие условия? Холод или жара? Что с проветриванием? Водой? Едой? А! Я как обычно задаю массу вопросов, – тонкие пальцы скользнули по груди Барса, по его плечам, к шее. – Какие мышцы...

- Стандартные ЦКЗшные две недели. Нормальные человеческие условия. Не хоромы, но и не клетка по соседству с искаженными. Еда, вода, нормальная вентиляция. И даже без цепей, – ровно ответил Барс, только лишь мимолетно отметил, насколько у нее сильна тактильная чувствительность.

- Значит, это не карантин. Это так, от балды. А то, что цепей не будет, спасибо огромное, барин. Только поторопились бы вы. Я слышу шум моторов.

Фыркнув, Барс быстро разместил бывшую узницу на нижней койке в задней части салона Мамонта, снял и вложил ей в руки свой плащ, фляжку с водой.

- Закутайся и подожди, сейчас поедем... есть дело, – на последней части фразы голос слегка дрогнул.

Оставив ее, Барс выскользнул из машины, направляясь к Белке.

Пока Ежик прикрывал, Кама, открыв кузов Мамонта, немного освободила место, чтобы было куда положить... тело Белки.

Выпрыгнув из машины, она отступила в сторону, держа дробовик наизготовку.

Барс закутал Белку в брезент и, все так же прикрытую щитом, понес в кузов. Бережно уложив тело, он положил сверху искореженный клеймор и, слегка склонив голову, отступил, закрывая тяжелую дверь.

- Я быстро гляну машины и деру, – бросил он.

- Ежик за руль, я прикрываю, – кивнула Кама.

Барс только кивнул в ответ, быстро забираясь в обе машины по очереди и бросая в сторону Мамонта все, что могло оказаться полезным, включая оружие.

Кама перебрасывала это в прицеп, потом нахмурилась.

- Барс, я слышу двигатель! Убираемся отсюда!

- Понял. Иду, – отозвался он, быстрым шагом двигаясь к машине.

Но не успел.

Следовало всё это сделать немногим раньше.

А может быть, просто удача сегодня была не на стороне Искателей.

Они появились раньше.

Небольшая машина, совсем не Хаммер. Что-то куда более спортивное, юркое и – неожиданно – с открытым люком. На крыше сидела... женщина. И в руках у неё была совершенно не подходящая игрушка.

Осознать?! На это не хватило времени! Уже в следующий миг по глазам ударила яркая вспышка, и раздался взрыв. Прибывшее к мертвым мародерам подкрепление пустило в ход вначале «Муху» – гранатомет, а вслед за этим по Мамонту прицельно полетели самые обычные гранаты.

Не долетели. Ежик не спал и успел сбить их в полете. Вернее, сбил одну, а ее взрыв отбросил далеко все остальные... Затем он быстро поймал в прицел гранатометчика, отправив его к праотцам. А вот женщине повезло. Она успела юркнуть в люк, а потому пуля, которая должна была прошить переносицу, только вырвала прядь волос. Ждать дальше женщина не стала. Кавалерийский наскок не помог, и она мудро решила убраться прочь и побыстрее.

А Еж ещё успел обернуться, чтобы увидеть печальные последствия короткой схватки. Первое, что он увидел, точнее чего он не увидел – не было Барса. Был проем в земле, куда скатился огромный грузовик. И внизу... внизу под землей слышались хрипы, голодные рыки и стоны.

Кама уже бежала к проему.

Спрыгнув к ней, Еж увидел командира... к которому сползались зомби. Похоже, Барс был без сознания – все же взрывная волна с такого расстояния и не такого крепкого мужика может вырубить. А спасла ли его броня – большой вопрос.

- Нам надо его вытащить!

- Надо... И быстро... – Ежик заозирался, ища веревку или что-то вроде, чтобы бросить командиру.

Еще одна машина, которая только стояла на самом краю, опасно балансируя, все же не удержалась и... рухнула вниз, образуя ступеньки, крупную лестницу для крупной мрази.

Кама вцепилась в руку Ежика.

Внизу, еще было не видно, но было хорошо слышно. Там было не пара десятков тварей, а куда больше. Пятьдесят? Сто? Двести?!

- Господи, спаси и помилуй, – вырвалось у нее, атеистки.

- Мы ему не поможем... – сдавленно прошептал Еж, видя, как исчезает под телами зомби Барс. – Уходим, иначе мы следующие...

- Господи, – по щекам Камы под маской слезы катились ручьем.

Зомби, хрипя и воя, поднимались по машинам вверх, к провалу. Женщина не хотела предавать командора. Она просто не могла даже мысленно этого сделать. Ноги приросли к земле. Но как?! Как ему помочь – она этого не видела тоже.

Ежик сделал над собой усилие, утягивая ее прочь. Он хотел броситься туда, вытащить командира, но знал, что не сможет, только еще и сам погибнет, обречет на смерть Каму... да и ту, кого они спасли. Надо было уходить, быстро, и он утягивал женщину, проклиная себя за это.

- Ты за руль, – голос у Камы звучал мёртво, когда она села на соседнее сидение. Дробовик она сжимала так, что не разжать. – Я... я... я буду стрелять.

- Давай, – бросил Ежик, заводя Мамонта и спешно выруливая. – Твою ж мать... как он это чудовище держал!?

Кама, не отвечая, устроилась в окне, дробовик в ее руках почти не дрожал, когда она расстреливала всех, кто выползал из той дыры. Стреляла, пока хватало дальности. А потом сползла по сидению вниз и разревелась.

Сзади раздался голос той, про которую она уже успела забыть:

- Третьего голоса не слышно, у вас потери? И были впечатляющие бахи. Значит, она жива. Эта стерва всегда была везучей.

- Да... – ответил на все напряженный голос Ежика. Ему было действительно тяжело держать грузовик ровно... а ведь Барс его держал, едва касаясь руля! Барс... в памяти всплыл момент, когда его накрыли тела... хоть бы он выбрался. Или погиб от взрыва снаряда из «Мухи».

- По крайней мере, я могу убеждать себя, что не надеялась на смертельный исход для нее, – раздался позади каркающий смех. – Ну? Кто вы, о мои спасители?

- Группа Искателей... то, что от нее осталось. Я Еж, это Кама. А ты?

- Я? ... – спасенная помолчала, а потом легкомысленно заметила. – А я уже и не знаю. В голове сплошной туман, в жилах дурман, наркотики у вас, ребята, не водятся?

- Нет. Есть обезболивающее.

- Значит, одно «не» уже есть... Вы что, совсем правильные? И даже не курите, не пьете? Или мне повезло, и у вас есть нормальные человеческие слабости по которым можно бить?

- Есть у нас слабости, просто мы их контролируем.

- Звучит интересно. Итак, – обратилась она уже к Каме. – Я слышала твой жуткий крик. Вы потеряли кого-то ещё?

Женщина дернулась. В вопросе не звучало сочувствия или жалости, в вопросе звучал лишь дикий интерес, от которого кровь стыла в жилах. Так бывает?! Что за тварь они подобрали?

Ежик нахмурился... но ответил:

- Да.

- О, – интерес из голоса пропал, судя по звуку найденыш рухнула обратно в кровать. – А ехать далеко?

- Порядка шести часов... может больше. Можешь поспать.

- Спать. Спать скучно, когда можно не спать. Хотя да, день... – сзади донесся отчаянный зевок. – Нормальные люди все спят в это время.

- Ну-ну… – фыркнул Ежик, сосредотачиваясь на дороге. Желания общаться у него просто не было. Хотелось отвлечься на дорогу и прогнать из головы лишние мысли...

Кама, сгорбившаяся на своем сидении, имела похожее желание.

Они возвращались со щитом. Но на щите везли не только трофеи, но и... дурные новости.

И как никогда, впервые со дня краха этого мира, женщине не хотелось возвращаться на базу. Домой...

Мародеры

Луна не любила казармы. Они больше всего напоминали ей о тех временах, когда в ее жизни была маленькая комната. Два шага на три шага. Мягкие стены и одно маленькое-маленькое окошко вверху комнаты с толстой решеткой.

Такая комнатка появилась не сразу.

Сначала была другая, попросторнее.

И окна побольше.

И решетки похлипче. Они не выдержали веса Луны. Сломались, как раз тогда, когда ремень на ее шее начался затягиваться. И появилась мягкая комната.

Она ненавидела ту комнату.

Ненавидела и казарму.

Конечно, у мародеров, самых влиятельных и самых богатых были свои квартиры и даже дома у некоторых в этом Запретном Городе. Но по сложившейся традиции после своего возвращения следовало обязательно появиться в том месте, где их искали. В казармах.

Для Хаяра выделили маленький дощатый барак. Узкое помещение, туалет на улице – издевательская будочка. В комнате стол, пара колченогих табуреток, комод у окна, из которого постоянно дуло, как не затыкали эти жуткие щели. И три узких кровати, больше похожие на гробы. Мягкое указание на то, что того, кто будет зарываться – ждёт смерть.

Луна смотрела остановившимся взглядом на соседние кровати. На одной больше никого не появится. Хаяра больше нет. Гражданская шваль оказалась совсем не швалью. Выжила. Выжили. А они остались… в полном проигрыше.

В такие минуты надо было действовать, мчаться вдогонку за военными, вырезать их, а потом с победой возвращаться. Но не было в казарме Смайла, и не было людей. Куда отправились – неизвестно, а спутниковая связь не дотягивалась. Оставить же «голосовое сообщение» было уже очень давно невозможно.

Надо было бежать. Надо было уносить ноги, мчаться прочь, потому что что-то явно пошло не так. Но впервые за долгие годы, Луна не знала, хочет ли она жить дальше. Хочет ли она вообще жить.

Хаяр был для неё… нет, не всем. Он просто был похожим на неё психом. Но не мог дать ей того, чего хотелось. И женщина смирилась, загнала зверя, желающего крови, подальше в глубины души и выпускала его вовремя охоты, а что теперь?!

Она опустила голову, посмотрела на собственные руки. Пальцы тонко-тонко дрожали. Дрожали ноги. И Луна знала, даже если она сейчас встанет, она не уйдет далеко. Совершенно очевидно, что уходить уже некуда.

Посыльный только что был здесь. С сообщением, что её ждет в своем кабинете Виктор Ярославович. Ждет немедленно.

У дверей в барак был караул.

Луна знала, что все равно может сбежать. Знала, что может убить тех, кто послан по ее душу. Но бежать не хотелось.

В душе стыло опустошение.

Наверное, это можно назвать разбитым сердцем? А может быть, и нет. Но какая ей разница?

Душ в казарме был. Ледяной. Она встала под него. Тщательно промыла волосы, переоделась. Оставила на «своей» кровати всё лишнее – оружие, кроме разве что личного кинжала, хранящегося в кобуре на бедре. Вместо украшений – военный медальон на шее, с выбитым номером и группой крови. И одним единственным словом, которое Луна никому не показывала, потому что этим словом было её имя.

То, что она отчаянно хотела забыть и то, что до сих пор давало ей слабый шанс на то, что она ещё человек.

Слабую надежду на то, что все не закончится так плохо.

Но живыми от Крюгера с провалом не уходили. Она шла к нему, готовая к смерти.

Секретарь отводила от появившейся Луны взгляд, даже не нажала на селектор, поэтому Луна стукнула в приоткрытую дверь сама, сообщая о своем появлении вначале громким стуком, а следом четким голосом:

- Виктор Ярославович, можно?

- Да, заходи, – отозвался спокойный голос Крюгера.

Дверь приоткрылась и закрылась за Луной.

Женщина спокойно улыбалась, глядя на прямого начальника. И в который раз она балансировала на грани ножа. Правила? Кому они нужны!

Она уже понимала, что подписала себе смертный приговор, а потом пошла дальше, дальше и дальше.

Куда делся стиль вульгарной проститутки? Наверное, остался за ненадобностью там, где погиб Хаяр. Луна была босиком. В белоснежном платье, мягкими волнами спускающемся по бедрам вниз, вниз, не до колен, а еще ниже – до пола. С простым квадратным декольте и кружевными рукавами. Волосы были подобраны в аккуратную жемчужную сетку.

И в глазах стоял вызов.

Пир во время чумы.

- Элегантно, – отметил мужчина. – У тебя свадьба?

- Скорее, – Луна прошла и села, не дожидаясь приглашения. – У меня сегодня свидание. С той леди, которую не заставляют ждать. А она не любит вульгарщины.

- Это с кем же?

- Я так полагаю, что со Смертью. Смайл нас продал.

- Скорее вы, сами себя, когда не выполнили приказ. Впрочем, у меня на тебя иные планы, Луна, – спокойно посмотрел в глаза женщине Крюгер, затем встал из-за стола и обошел женщину, запер, не торопясь, дверь.

Она проводила его задумчивым взглядом.

- Я бы не сказала, что мы не выполнили приказ. Военные не могли связаться с начальством сейчас. Нет спутникового покрытия. Коды доступа к тому, что летает в единичных экземплярах над зоной их движения – пока не найдены и не подобраны. Они должны вначале довезти доказательства. Мы бы не позволили этого. У нас была фора. И мы вначале решили уничтожить гражданских. Чтобы гражданские не поломали нам планы ещё раз. И ещё. Превентивные меры, Виктор Ярославович.

- Вы проигнорировали приказ вернуться. Вы провалили захват каравана. И худшее – вы позволили гражданской швали вас уничтожить. Одна ты вернулась... Что ж, это позволяет дать тебе новый шанс. Если сможешь заслужить его, – мужские руки легли на плечи Луны, ощутимо сжали.

Она осталась спокойна.

- Слишком много знаете, Виктор Ярославович. Я еще ничего не рассказывала о том, что случилось. Почему вы решили, что дело в гражданских, а, например, мы не попали в логово к искаженным? Или, например, передрались сами. Или? – вскинула Луна голову, насмешливо улыбаясь. – Что это я не убила Хаяра, потому что мне так захотелось. Психи они такие. Кто знает, что придет им в голову в следующий момент?

- Я многое знаю. Но догадаться не сложно – если бы вы попали к искаженным – тебя бы тут не было, или вы бы тупо поржали. Если бы вы сцепились с военными – мне бы доложили наблюдатели, следящие за караваном. Сами вы бы не передрались, скорее вырезали бы свой отряд, а потом трахались бы в их крови и кишках до потери сознания. А убить Хаяра... ты бы не сумела. Не из сентиментальных соображений, нет, просто эта скотина была одним из самых живучих ублюдков, кого я знал. Только твое поведение заставляет верить – ты видела его труп, гарантированно труп, а не тяжело раненного любовника. Остается один вариант – вы нарвались на неучтенную силу. А теперь расскажи мне свою историю. Посмотрим, насколько я угадал.

Луна засмеялась, мягко, серебристо, смехом безумца, а потом замерла, в пугающей неподвижности змеи.

- Виктор Ярославович, вы чертовски умный мужик. Вам говорили? Вы правы. Неучтенная сила. Очень неучтенная сила, которая смогла войти в Пермское убежище и не сдохнуть там. Которая смогла забрать мою игрушку. Смогла убить Хаяра. Смогла непонятно чем разбить в хлам лобовое пуленепробиваемое стекло хаммера. Нет, это не просто неучтенная сила, это СИЛА, которая много знает, многое умеет, которая опасна.

- Ты ответила им?

- Нет. Да. Нет, нет. Против них не помог даже гранатомет. У них есть снайпер. Чокнутый тип с холодным оружием. Еще один тип, хотя скорее девка с дробовиком. И теперь у них есть Детка.

- То есть они покрошили твой отряд, а вы никого не смогли завалить???

- Нет. Завалили. Кого-то. Я видела труп.

- А ты промазала?

- Нет. Мой выстрел был удачен. Тот, кто, судя по всему, был их командиром, провалился вниз. Прямо в отстойник искаженных. Но мертв ли он? Не выполнена заповедь контрольного выстрела, поэтому я ничего не могу сказать на этот счет.

- Хорошо... Сколько их? Осталось трое-четверо? Детка твоя обуза или нет?

- Оу. Моя Детка... Как посмотреть... – Луна запрокинула голову, скользнув ладонями по мужским рукам, всё так же сжимающим её плечи. – Это тварь... такая же безумная, как и мы. Знаешь, почему её не отдали никому раньше, а позволили ломать её нам? Исподволь, осторожно, по чуть-чуть? А не отдали её Госпоже или, например, тебе? Или палачам Мастера?

- Нет. Но ты же мне поведаешь?

- Она микробиолог. Эта – Детка была когда-то лучшим микробиологом в Пермском убежище. И эта... дрянь была в той команде, которая пыталась вывести штамм вируса, который превращает людей в искаженных. Она попала к нам, и мы ее ломали, медленно, психологически, обрабатывали, чтобы она работала на нас.

- И как успехи?

- В чем, Виктор Ярославович? В ее ломании? Или в работе тех ученых?

- И то, и то.

- Мы изъяли её до того, как ученые получили устойчивые результаты. Троих из той шестерки убили. Еще двое работают сейчас на нас. В нашей лаборатории. Что касается ее ломки, да. У нас получалось. Мы снимали с нее слои ее брони. Таскали ее за собой. Показывали... много чего показывали. Год-полтора-два. У нас бы получилось сделать то, чего от нее хотели.

- И насколько она уже поломана?

- Я бы сказала наполовину. Даже больше. То, что она вечно в темноте, привело к тому, что она практически ослепла. Без поддерживающих лекарств и соответствующей гимнастики – она обречена.

- Уже хорошо... Жаль, не станет бомбой замедленного действия, ну да ладно. Ну что ж, Луна... Знаешь, ты мне нравишься... – руки на плечах сжались немного сильнее, причиняя небольшую боль. – А потому ты получишь шанс. Твоим наказанием станут Три Круга. Если ты их пройдешь – получишь свой отряд и прочие пряники... если сдохнешь – скормлю собакам.

- Если сдохну, мне будет плевать, что там станет с куском мяса. Про твои круги ходят дивные сказки. Что из этого правда, а что ложь?

- Смотря, что за сказки ты слышала.

- Дивные сказки, настоящая услада для ушей. Что ты мастер причинять другим боль, до такой степени, что они даже начинают ей наслаждаться. Потому что одна боль нежнее, чем другая, и становится отдыхом. Один твой круг ломает волю человека. Два – его психику. Три – калечат навсегда.

- Да... Не многие выживали после всех трех кругов... Точнее, таких было всего двое. Не буду лгать, хотелось бы, чтобы ты стала третьей... – протянул мужчина мечтательно.

Луна покачала головой, медленно вдохнула, выдохнула.

- Вы не оставите мне жизнь, Виктор Ярославович. Это не в ваших правилах. Разница только в том, как я буду умирать.

- Двоим оставил. Одну ты даже знаешь... – негромко, мурлыкающе прошептал он на ушко Луне.

- Госпожа, – догадалась она. – Это после твоих кругов она стала такой.

- Да. Мой, пожалуй, самый дорогой подарок Мастеру.

- Теперь понятно, кого хотят перещеголять ученые. Тебя.

- Разумеется. Не думаю, что у них это получится... – промурлыкал Виктор. – Мне интересно, какой после Кругов будешь ты.

- Кто знает. Госпожа была нормальной, до встречи с тобой. А я – ненормальная. У меня даже запись есть, в личной карточке.

- Есть... Ты готова, милочка?

- Ммм... Я надеюсь, что у приговоренного есть право на последнее желание?

- Есть право его озвучить... А там – посмотрим.

- Чудесно. Я прошу... ох, как непривычно это звучит... Я прошу, – взгляд Луны был серьезным, когда она вновь посмотрела на Крюгера. – Не растягивать круги на три ночи. Пусть будет все по порядку и сразу.

- Хорошо, это желание я исполню.

- Тогда, – женщина поднялась, облизнула верхнюю губу. – Я готова начинать.

- Прелестно. Пойдем, – Виктор Ярославович убрал руки от Луны, позволяя встать.

И она медленно, гибко поднялась на ноги.

Крюгер увел ее прочь, в закрытые секции, куда не позволял попасть ее допуск. Там, в первой комнате, женщину уже ждали. 

Невысокий пожилой мужчина в фартуке палача любовно протирал тряпочкой дыбу.

- О, Виктор Ярославович! Неужто для меня работа есть?

- Да, Семен Глебович. Порадуете эту прелестницу своим гостеприимством?

- Конечно! Раздевайтесь, юная леди, устраивайтесь на этом ложе с удобством... – тепло улыбнулся старичок.

Луна, изумленно оглянулась на Крюгера, обошла вокруг дыбы, раз-второй и снова оглянулась:

- И всё?! – с искренним разочарованием спросила она.

Он многозначительно улыбнулся.

- Кто сказал, что это все? – обиделся Семен Глебович. – Таки не оскорбляйте мои седины, юная леди!

- Простите, Семен Глебович, никаких обид. Я верю в то, что вы мастер своего дела, – Луна, подхватив волосы наверх, расстегнула застежки платья, позволяя ему белоснежным ворохом сползти по ее стройному телу. Следом упал кружевной бюстгальтер, последними узкие стринги. На обнаженной женщине остался только медальон. – Он считается одеждой или нет? – взглянула «жертва» вопросительно.

- Нет, можете оставить, – добродушно улыбнулся «добрый дедушка». – Располагайтесь.

- Благодарю вас, – Луна устроилась на ложе, чуть покрутилась, выбирая удобное положение, подняла руки наверх и чуть развела ноги. Собственная нагота, унизительность положения – её вообще никак не смущали.

Более того, ее дыхание едва заметно стало тяжелее, а губы – пересохли.

- Вот и чудно, вот и славно, как вам идет это прекрасное ложе... – закрепив руки и ноги женщины, старик вопросительно посмотрел на Крюгера. Получив кивок, он ласково погладил по голове пленницу и отошел к вороту, медленно начал поворачивать его.

Крюгер же занял удобное резное кресло, с которого было отлично видно все. 

А Семен Глебович постепенно растягивал женщину дыбой, лишенной даже валиков с шипами! Казалось бы – глупая шутка, ничего интересного тут не будет... Пока в один момент он не перестал тянуть, а дернул неприметный рычаг. Ни одна жертва не успевала сообразить, что происходит, в этом положении уже было больно, но – еще не было повреждений. И в этот самый миг весь стол неожиданно рухнул вниз, в открывшийся под ним люк... в холодную, но не ледяную воду.

Луна возмущенно взвизгнула, по кошачьи фыркнула и топориком пошла под воду...

Продержав ее там недолго, старик чуть потянул рычаг в обратную сторону, приподнимая стол над водой.

Луна встряхнулась, откашлялась, отчихалась и... засмеялась:

- А ещё? Ещё раз можно? Это было круто!

Крюгер кивнул, и старик потянул другой рычаг. В районе поясницы женщины пластина пошла слегка вверх, заставляя ее прогибаться... и тут же палач дернул первый рычаг, роняя пленницу под воду.

В этот раз ее держали под водой дольше, а потом опять выдернули на воздух.

Чихала, как кошка, Луна на этот раз дольше, а потом снова захихикала. Не сказала ни слова, не дергалась, не просила о пощаде – просто переходила по градациям смеха от смешков до хохота и обратно. А потом успокоилась, затихла, мечтательно глядя вверх.

Крюгер чуть улыбнулся, и опять кивнул старику. Палач счастливо улыбнулся и потянул ранее нетронутый ворот. Теперь ее опускало медленно, давая прочувствовать утопление. 

А опустив женщину на дно, он еще немного растянул ее... и закрыл над ней люк. Не надолго, но достаточно, чтобы жертва начала захлебываться и паниковать. Нормальная жертва.

И по прошествии этих секунд – стол пополз наверх, выпуская пленницу на воздух.

Она откашливалась долго. Вода шла и изо рта, и из носа. Ей явно уже было очень больно, потому что теперь старик время от времени ослаблял веревки, причиняя дополнительную боль.

Но на щеках «жертвы» разгорался весьма характерный румянец, и дышала Луна уже тяжело. Ничем иным, кроме как возбуждением, это быть не могло.

- Хватит, Семен Глебович... – усмехнулся явно довольный Крюгер. – Снимайте вашу подопечную, ее ждет Рай...

Луна, чуть приоткрыв ресницы, посмотрела на «палача» немного шальным, немного пьяным взглядом:

- Это была лучшая дыба, которую я когда-либо пробовала. Вы настоящий кудесник, Семен Глебович, – хрипло сказала она.

- Приятно доставить удовольствие прелестной юной леди, – довольно улыбнулся старик, освобождая женщину и помогая ей сесть. Он даже несколько жалел, что такое тело попадет в «Рай»... – Заходите ко мне почаще, у меня найдется, чем вас порадовать.

- Оу, – по женским губам скользнула улыбка предвкушения. – Я бы с удовольствием сказала, что обязательно воспользуюсь этим приглашением, но, боюсь, я уже не принадлежу себе, – шальной взгляд скользнул на Крюгера. – Мне оставить одежду здесь? Или вернуть обратно на тело?

- Не думаю, что она тебе понадобится в Раю, – качнул он чуть головой, окидывая женщину взглядом чуть блестящих глаз. – Пойдем?

- Рай... Звучит, заманчиво...

- Тебе понравится, – предвкушающе улыбнулся хозяин ее судьбы.

- Что ж, – Луна оперлась ладонью на ложе дыбы, хихикнула, снова легла, жарко поцеловав дерево и попробовала подняться, оступилась, упрямо тряхнула головой и поднялась, привыкая снова к собственному весу.

Старик помог ей устоять на непослушных теперь ногах, подвел к Виктору и отступил назад. Поцокал языком, любуясь женщиной.

- Пойдем, – Крюгер придержал пленницу за руку, мечтательно щурясь.

Она промолчала, не собираясь опираться на своего мучителя всем телом, разве что для дополнительной опоры касаясь его руки.

- Я готова.

- Отлично, – мужчина повел ее прочь, туда, где располагался Рай Рыбака.

 

…Рай Рыбака... Это была одна из самых жутких пыток-казней для жертв Крюгера – средних размеров комната, стены которой были усеяны рыболовными крючками. Крючки разных размеров свисали на лесках по всей комнате, а для особо избранных небольшие тупые шипики в полу заменялись крючками. Впрочем, Луну сразу в утиль он отправлять не планировал – еще не дотянет до третьего круга – так что ее ждали шипики. Жертву загоняли внутрь, где-то в комнате бросали ключ, и жертва должна была в кромешней темноте найти его, потом дверь, открыть ее и выйти... Справлялись не многие.

Луна, услышав о том, что её ждет в подробностях, заинтересованно уточнила:

- А как насчет того, чтобы взглянуть на комнату до того, как в нее запускать? В смысле, чтобы там взглянуть, что она собой представляет?

- Легко, – пожал мужчина плечами. – Это как раз не запрещено – наоборот, эффект всегда веселый.

- М? – женщина облизнула пересохшие губы, взглянула на Крюгера вопросительно. – А почему? Они очень интересно реагируют на то, как это всё выглядит?

- Конечно.

Женщина кивнула, потом шагнула к дверям. Крюгер предвкушающе усмехнулся и открыл дверь, включая свет, затем обернулся к Луне. Она стояла и смотрела на содержимое комнаты, как будто бы ничего интересного в происходящем вообще не видела.

- М-да... Ну что ж, готова? Или сначала, например, попить предпочтешь?

- Если только немного воды, да. Буду благодарна.

Мужчина открыл небольшой шкафчик у двери и достал бутылку обычной воды, молча протянул женщине.

Свинтив крышку, Луна сделала несколько глотков, тряхнула головой, разглядывая комнату. Потом пожала плечами.

На место некоторой истерии и эйфории пришли слабость и вялость.

Забрав бутылку, Крюгер выключил свет в комнате, завязал женщине глаза и, аккуратно раздвигая лески перчатками, завел ее в самый центр. Затем выбросил где-то в комнате ключ и вышел.

- Жду тебя за дверью, милочка, - произнес он, перед тем как захлопнуть дверь.

- За дверью, за дверью, – Луна вздохнула.

Мужчина же прошел в смежную комнату видеонаблюдения, удобно устроился в кресле перед экранами, наблюдая за женщиной через многочисленные камеры, оборудованные специально для полной темноты.

Луну можно было назвать по-разному, но те, кто говорил о ее ненормальности, были однозначно правы. Она не была нормальной в полной мере этого слова, она вообще с нормальностью не дружила. Было ли это плохо? Когда вокруг совершенно сумасшедший мир, люди не должны быть нормальными.

Ненормальным жилось легче и, пожалуй, даже интереснее.

Рай Рыбака был для многих пугалом. Луне было любопытно. Что она собой представляет, эта самая комната. Что за крючки? Какая боль там может ждать.

Крюгер привык видеть осторожных людей, или тех, кто начинал паниковать. Кто-то искал ключ вдумчиво, едва-едва двигаясь, чтобы не стать жертвой крючков, а кто-то в панике бросался в одну сторону и жил не долго. Он не ожидал ни того ни другого от Луны. От нее мужчина ждал чего-то... эдакого.

И когда она просто уселась на пол, его ожидания почти оправдались. Впрочем, он ждал продолжения.

Луна же продолжения не хотела. Она, сидя ровно, то и дело поднимала руки и задевала крючки вокруг, словно пробовала их, изучала каждую низку отдельно. А потом... вообще легла.

Поерзала, прислушиваясь к ощущениям и безумно хихикнула. Ощущения были... разные. Йоги валялись на иголках, а она как будто на массажном полу.

Оттолкнувшись ногой, Луна чуть продвинулась вперед, по шипам. Тихо охнула. Снова сместилась, ещё, ещё немного. Перевернулась на живот, подставила под подбородок руки. И... качая в воздухе ногами, как будто лежала на ровном полу, о чём-то задумалась.

- Виктор Ярославович, – крикнула она. – А вы меня слышите?

- Слышу.

- А вы анекдоты знаете?

- Да, а что? Скучно?

«Вот охреневшая!» – невольно восхитился мужчина. – «Совсем с головой все плохо...»

- Не, не скучно. Интересно просто. Про вас слухи ходят один другого краше. Вот мне и интересно было. Эту комнату создали явно вы, но при этом создать такое не под силу человеку без чувства юмора.

- Ну, на проблемы с чувством юмора я не жалуюсь.

- Значит, здесь должно быть что-то ещё? Помимо шипов на полу или крюков, после которых выйти на своих ногах не получится.

- Конечно.

- Удивительное дело, – Луна повернулась через бок на спину, еще раз, еще. Опустилась на спину, постучала ногами по выступающим шипам, наиболее ей понравившимся, села, вообще перебралась к ним, погладила. – Мне тут нравится...

- Я знал, что тебе понравится.

Женщина не ответила и... кувыркнулась вперед, подумала, понравилось. Следующие несколько минут она беспорядочно кувыркалась из стороны в сторону, даже не думая о том, чтобы искать ключ.

Крюгер же просто хохотал перед мониторами... и заодно оценивал тело Луны.

Спустя мгновение женщина возмущенно ойкнула, когда под плечо при очередном перевороте под плечо попало что-то холодное. Ключ...

«А она везучая... жаль, едва ли переживет третий круг...» – подумал наблюдатель.

А Луна, покрутив в пальцах ключ, подумала и... швырнула его в стену. Крюгер даже подавился кофе! 

«Ну, дает...»

- Виктор Ярославович, – Луна поднялась, потянулась кошачьим движением и двинулась в противоположную сторону от того места, куда она кинула ключ. Причем двигалась она так плавно, что крючки скользили по ее телу, оставляли лишь тонкие царапины и... не более того.

- М?.. – прокашлявшись просил Крюгер, который десятки раз видел, как при резких рывкам эти самые крючки впивались в тело, вырывая куски.

- Можно я вам личный вопрос задам?

- Задать можно.

- Но не факт, что вы на него ответите.

- Разумеется.

- Но я могу попробовать? – женщина усмехнулась.

- Да, – хохотнул он.

- Всегда только три круга? Или некоторым «везунчикам» достается и побольше?

- Бывали и такие.

- Скажите, Виктор Ярославович, – Луна скользнула кончиками пальцами по крючкам, которые дьявольской смертельной мозаикой покрывали стены и двинулась вдоль нее. – А вы сами пробовали?

- Было дело.

- При свете или без?

- И то и то. Надо же оценить.

- И вам понравилось? – Луна шагнула обратно в переплетья лесок с крючками, покружилась, прислушиваясь к чему-то, и двинулась туда, куда полетел ключ.

- Пожалуй, да.

Луна замолчала. Движения ее стали медленнее. Пару раз она цепляла лески руками, словно бы задумываясь над тем, чтобы схватиться за них всей рукой.

Каждый следующий шаг был ещё медленнее, она думала о третьем круге. Про Крюгера ходили разные слухи.

Кто-то говорил, что он любит боль, кто-то – что вообще ее не ощущает, кто-то говорил о том, что его страсть – причинять боль другим, и эта комната – лишь легкая разминка перед главным блюдом... блюдом для избранных.

Луна догадывалась, что ей показали скорее облегченную версию комнаты, её лайт-версию. Это было интересно, чтобы попробовать, но это не было смертельно опасно. Её не собирались убивать здесь. Как и первый этап был для другого.

Ее оценивали? Или чего именно Крюгер хотел добиться?

Задумавшись, Луна выпустила из виду крючки, и тонкие низки уже грубее стали врезаться в ее кожу, а она словно не замечала этого. Наклонилась, поднимая ключ, покрутила его в руках и двинулась обратно к стене.

На этот раз она их стен даже не касалась, вела ладонью рядом, к чему-то прислушиваясь.

- Виктор Ярославович.

- Да-да, милочка?

- Всего считается, что есть девять кругов. Три – обучающих, три – отсеивающих, три – смертельных. Рай Рыбака относится к смертельным. Делают ставки обычно на то, сколько времени потребуется на то, чтобы сдохнуть очередной жертве. Сутки. Трое. А вот варианты, когда кто-то выживал, в качестве обучающего материала или ставочного не используются, – Луна задумалась, остановилась около того места, где была совсем рядом дверь, начала скользить пальцами, по крючкам, в поисках замочной скважины. – А, ладно. Я забыла, что хотела спросить.

Крюгер рассмеялся, поднимаясь и двигаясь к двери, встречать пленницу.

Дверь хлопнула, Луна, почти не покрытая кровью, зато вся в царапинах, появилась в коридоре, взглянула на встречающего мужчину.

- Вы знали.

- Что именно? – усмехнулся он и предложил: – душ?

- Что я выйду из Рая живой. Вы не просто это знали, вы это спланировали. А от душа да, не откажусь.

- Знал. И тогда пойдем, – сделав приглашающий жест, он повел женщину наверх, в ванную.

После душа Луна вышла в комнату, очевидно, являющуюся спальней Виктора Ярославовича. Довольно просторное помещение, с большой двуспальной кроватью, столом, почему-то в центре комнаты, электронным камином, стулом и парой кресел. На полу был линолеум, а на потолке устроилась люстра на мощном крюке и светильники в потолок вмонтированные. Над кроватью потолок был зеркальным.

- Оу, – женщина остановилась на пороге. По светлой коже бежали капельки воды, затекая под пушистое полотенце, в которое она завернулась. На спине, плечах, на ногах были видны царапины, причем некоторые открылись и кровоточили. – Какая комната, – пробормотала она, запрокинула голову к зеркалу и застыла, наблюдая как Крюгер меняет перчатки.

Почти всегда он ходил в перчатках... но сейчас он снял обычные рабочие перчатки, надевал те, которые дали ему прозвище. На пальцах этих перчаток, по всей внутренней стороне, были аккуратно закреплены безупречные тончайшие лезвия...

- Третий круг? – спросила тихо Луна.

- Да... – негромко протянул он, звякнув лезвиями.

- Для избранных? – шагнула женщина вперёд.

- Именно.

- Почему именно я? И почему именно такой?

- А ты не догадываешься? – он медленно двинулся к добыче.

- Не очень. Про вас разное говорят. Хотя... Думаю, я всё-таки имею некоторое представление... о том, почему именно я. И почему именно такой третий круг.

- Расскажи...

- Из-за моих маленьких наклонностей, – Луна подошла ближе, протянула вопросительно руку к ладони Крюгера.

Он не возражая чуть приподнял ладонь, кивнув.

Проведя по тонким лезвиям пальцами, женщина облизнулась.

- Я бы не отказалась одолжить такое, – засмеялась она. – Вы... не будете сдерживаться?

- Нет... Думаю, с тобой полумеры неуместны, я прав?.. – скользя лезвием по губам женщины, но не надрезая их, спросил Крюгер.

- Полумеры? Это не мой случай.

- Вот-вот... Приступим? – обходя ее по кругу, мурлыкнул мужчина.

- Ощущаю себя... странно... Но.... От меня тут уже ничего не зависит. К тому же, ощущать себя жертвой для меня не слишком привычно...

- Ну, вот ты можешь насладиться новыми ощущениями... – протянул мужчина, слегка касаясь полотенца рукой, чтобы оно соскользнуло с тела жертвы на пол.

- Я бы не сказала, что это интересно, – Луна переступила через полотенце.

- Посмотрим, что ты скажешь потом... – новое легкое прикосновение, вынуждающее опереться о стол... и от шеи до копчика, вдоль позвоночника заскользило лезвие, слегка надрезая кожу...

Луна, опирающаяся ладонями на столешницу, зябко дернулась и вскрикнула, когда от движения спину пронзило болью.

По глазам и дыханию мужчины можно было понять, что ему понравилась такая реакция пленницы. Обратно рука поднялась, создавая уже две параллельных линии по бокам от первой.

Новый вскрик, тонкий, жалобный, сорвался с женских губ.

- Ну как тебе, милая? – негромкий мужской голос раздался у самого уха, а лезвия заскользили по животу женщины, не надрезая, но дразня.

- Э... это... – Луна дернулась.

- Ммм?..

- Слишком...

- Да?.. Это только начало...

Крюгер ждал... Ему было интересно узнать, где будет предел этой женщины. На каком моменте боль станет уже не наслаждением, а пыткой... и станет ли? По его мнению, пока что ничего особенного он не сделал.

- Начало?

- Разумеется.

- А что... будет... дальше?

- Увидишь...

Запрокинув голову, посмотрев на зеркало, Луна кивнула.

- Да... Увижу...

Крюгер улыбнулся, дразняще касаясь лезвиями кожи, но не надрезая ее.

- Думаю, ты готова переходить на следующий уровень.

- На следующий?

- Да, – указал он на кровать кивком головы.

Смешок, и пленница послушно двинулась, куда сказано.

Туда же с аналогичным смешком пошел и Крюгер.

Луна неожиданно остановилась на полдороге.

Повернулась и потянулась к молнии на жилетке Крюгера.

Он только поощряюще усмехнулся, не мешая ей. Похоже, женщина все поняла правильно.

Жилетка упала на пол, следом Луна потянулась к ремню на брюках.

И тут тоже она не встретила сопротивления... еще бы, сам-то он этого сделать в таких перчатках бы не смог.

Брюки присоединились на полу к жилетке, вслед за ними последовали боксеры, а Луна двинулась к кровати, словно бы и не она только что раздевала Крюгера.

Мужчина же пошел следом, подходя вплотную к своей жертве.

Остановившись около кровати, женщина вопросительно оглянулась на Крюгера.

А он, глядя ей в глаза, провел лезвием легонько о шеи, до солнечного сплетения, чуть надрезая кожу. Луна вскрикнула, но скорее от неожиданности, чем действительно от боли, шагнула назад, словно пытаясь увернуться и ... рухнула на кровать.

Крюгер двинулся следом, нависая над ней и немного надрезая кожу у коленей и поднимая руки к бедрам.

На этот раз с женских губ сорвался самый настоящий стон удовольствия.

Мужчине явно понравилась реакция женщины... и тогда он стремительно сделал три вещи: резко подался вперед, овладевая ей, вонзил лезвия полностью в ее бедра, сжимая их, а потом перевернулся, оказавшись под жертвой.

Луна, выгнувшись со сладким стоном, чуть приподнялась и снова опустилась, наклонилась к Крюгеру.

- Шею...

Желание женщины закон – лезвия скользнули, словно поцелуи, по шее жертвы... а потом руки мужчины пробежались по спине Луны и обняли ее за плечи, «щекоча» кончиками лезвий ключицы.

Кровь побежала по шее, ключицам, по груди, рисуя тонкие узоры. И вид собственной крови словно бы заворожил женщину, ну, и, по крайней мере, ее удовольствие от этого только увеличилось.

- Еще, – попросила она, наклоняясь, чтобы легонько куснуть Крюгера за плечо. – Сильнее.

В ответ на ее слова, он нажал на плечи женщины руками, прорезая плоть почти до кости... и руки заскользили дальше, рассекая спину, а потом проходясь вдоль ребер уже мягче.

- Хоррррошо... Ещё....

Крюгер усмехался – кровь стекала на него, а женщина двигалась и вздрагивала от его прикосновений. Высвободив одну руку, он «заклеймил» Луну, оставив свою метку вырезанной у нее на груди.

Она не обратила внимания, поднимаясь и опускаясь, то цепляясь за мужчину, то наоборот отстраняясь от него. Медленнее, быстрее, выбирая сама угол и силу проникновения.

А он наслаждался процессом, поднял руку от груди и чуть надрезал губы любовницы, причиняя новую сладкую боль.

- Еще, – промурлыкала она, – ещё!

Еще одна работа лезвиям – рассечь женщину вдоль талии... и поцелуй в самый разрез на груди, расширяя его, причиняя боль.

Такие психи были редкостью для обожающего чужую боль мужчины... и он надеялся, что она выживет к концу этой ночи.

...Она открыла глаза утром. Губы чесались, все тело ныло, каждая клеточка стонала на свой лад. Тело не желало слушаться, не хотелось двигаться, но и умирать больше не хотелось.

Хотелось жить, убивать, уходить и возвращаться. Потому что такие ночи были незабываемыми, кругом ада, бесконечным, развратным, болезненным, кровавым.

Сорванное от криков горло ныло. Набрякшие веки открывались и закрывались с трудом.

Рядом лежал теплый мужчина, собственнически прижимая ее к себе, и тонкие лезвия врезались в талию.

В зеркале сверху хорошо была видна кровать. На белом постельном собственно белого осталось очень мало. Кровь образовала цветы и узоры, переливы. В каждом пятне можно было рассмотреть маленькую вселенную.

Луна хмыкнула, чуть повернулась к Крюгеру, прижалась плотнее и закрыла глаза. Третий круг она пережила... И впервые монстр в ее душе был полностью удовлетворен.

Интересно только надолго ли этого удовлетворения хватит, и можно ли будет повторить, только сразу с третьего круга?

Крюгер же спокойно спал. После такой ночи он мог позволить себе прийти на работу здорово позже... редко ему попадались такие женщины, с которыми он полностью мог удовлетворить свою жажду чужой боли и крови... и не убить их в процессе. И он собирался растянуть это удовольствие дольше, намного дольше...

Глава 10

Искатели

Он брел по дороге, особо не таясь. Если честно – уже просто не было сил. Он чувствовал, как вирус пожирает его. У него не было уверенности, что второй раз ему так же повезет, а тело уже подводило. Сил идти дальше не было.

Он осмотрелся, ища, где бы себя «похоронить» – ему опять не хватило сил убить себя.

На глаза попалась машина… слишком дорогая для этих мест, но она ему подходила – внедорожник-купе, три двери, и весьма узкие окна – зомби не выберется. 

Путник содрал с головы шлем, наощупь нашел ручку дверцы. Машина была не заперта, так что он беспрепятственно смог забраться внутрь и запереть себя. 

Он заполз на заднее сидение и принялся сдирать с себя остатки снаряжения, безжалостно бросая все на пол… если его придется прикончить – пусть он никому не навредит.

- Папа! – звонкий девичий голосок, задорный смех… 

Как давно это было, как он скучал по этим звукам… и как больно было это слышать. Сознание уплывало куда-то, а он слышал задорный смех и тянулся к нему.

- Папа! Расскажи сказку! – Алиса улыбалась, накрываясь по самые глаза одеялом.

- Хорошо, лисенок, – он с улыбкой садился на край ее кроватки и рассказывал сказку.

Они жили вдвоем в обычной «трешке», оставшейся от его родителей, когда старики перебрались за город, на дачу, подальше от суеты. Жена ушла, едва дочь перешла с молока на детское питание, так что они стали жить в этой большой квартире вдвоем. 

Честно сказать, когда он остался один с ребенком, то вздохнул с облегчением. Его зарплаты более чем хватало, чтобы им с дочкой жить, ни в чем себе не отказывая, да еще помогать деду с бабкой и что-то откладывать на потом… и никто не трепал нервы. Когда-то он очень любил жену, но в браке она стала быстро меняться в худшую сторону. Возможно, он просто ее разбаловал, взяв на себя почти все домашние дела. 

Когда они остались одни, он пробовал нанимать нянь, но обе попытки окончились неудачно. Тогда в их жизнь пришли Юля и Аня. Они были соседскими дочками, Юля – училась на врача, специализируясь на хирургии, а Аня – на инженера по обслуживанию вычислительной техники, на вечерней форме. Девушки были близняшками, золотыми блондинками с голубыми глазами, как в анекдотах. Только вот мозги были совсем не анекдотичными. Так уж получилось, что когда мать не смогла оплачивать образование обеих дочерей, Аня решила идти на вечернее и работать. Увы, не срослось, потому что через полгода ее сократили на работе.

И тут оказались полезны дружеские отношения с соседом… и острая потребность в няне – у него. 

Михаил был несколько старше девчонок, но они давно уже хорошо общались и дружили. Когда доходило до электронного общения – в ход шли различные «братик», «сестренки» и прочие такого плана обращения.

Так что он предложил Ане подработать – сидеть с Алисой, когда он на работе. Ей было неудобно брать с него денег, но Михаил настоял, аргументируя свою позицию тем, что всякий труд должен быть достойно оплачен.

В итоге девчонки получили подработку, потому что Юля нередко подменяла сестру, когда это требовалось, а Михаил мог не волноваться за дочь. Впрочем, они едва успели окончить университеты…

В голове опять раздался детский смех.

- Папа, проснись! – он ощутил, как его тормошит дочь, которую разбудил будильник в телефоне.

Глаза открылись с трудом, его здорово мутило, и все плыло, но он опять услышал мерзкий писк… телефон?!

Рухнув с сидения и здорово ударившись, он дотянулся до бардачка и действительно нашел телефон… по всей видимости, хозяин машины умер недавно, потому что трубка еще не совсем села.

Михаил порядком удивился, увидев, что телефон поймал сеть – многие вышки уже не работали, так что мобильниками давно никто не пользовался. Неужели кто-то перезапустил вышку неподалеку? 

Да нет, скорее всего, это сон…

По памяти он набрал знакомые цифры. Если это сон, он может позвонить… ему нужны хоть какие-то хорошие новости.

В ухо ударили гудки. Раз, другой…

- Алло?.. Кто это?.. – тихий голос, но такой знакомый…

- Аня?.. – хрипловато спросил он, прикрыв глаза, чтобы отогнать тошноту.

- Миша!? – голос резко оживился. – Ты жив!? А Лиска!? Где вы!?

- Тише-тише… не так громко, и так хреново… Я-то жив, а вот Алиса… – Барс вздохнул, лег на прежнее место, пристегнувшись ремнями безопасности. Не слишком удобно, но надежно. – Как вы? Юлька цела? 

- Да, мы в норме… были у родни в Ханты-Мансийске, когда все началось… Сейчас с нашими ребятами вчетвером остались… сколько еще продержимся – не знаю. Ты-то где?! И что у тебя с голосом?...

- Я в норме…в аварию попал, но это не страшно… Я в Пермской области.

- Пострадал сильно? У тебя жуткий голос… – девушка явно волновалась.

- Нет, Ань, все путем. У вас есть машина, запасы, убежище?..

- Угу… Пока что. А что? К нам хочешь? – обрадовалась Анна.

- Нет… Вас четверо, да? Давай так договоримся… сейчас договорим – сбрось мне смс, чтобы я не думал, что мне всё приснилось. Я доберусь до своего убежища, посмотрю карты и перезвоню тебе. Приезжайте к нам, вместе выживать легче.

- Хорошо. Когда ты позвонишь?

- Не знаю. В течение недели. Точнее не скажу. Продержитесь столько?

- Да. У нас запасов на месяц… Я смогу убедить ребят не выходить из укрытия это время, к тому же Юлькин парень ногу повредил, его как раз она осматривает… возможно перелом. Машина никуда не денется, заодно зомби успокоятся. Да, мы подождем твоего звонка. Только будь осторожен, хорошо!?

- Да, вы тоже. Не забудь про смс…и не пугайся, если я выключу телефон, мне в пути негде его зарядить… у вас рация есть?

- Да, я собрала приемник. Я пришлю в смс. Все для связи.

- Хорошо. Жду… – Барс повесил трубку и убрал телефон в карман… Возможно ему показалось, но телефон завибрировал… и мужчина отключился вновь.

Следующие несколько дней он то приходил в себя, то опять отключался.

Ему снилась дочь, пару раз – бывшая жена. Лихорадка становилась сильнее, пока однажды не отпустила.

Барс очнулся на заднем сидении внедорожника, измотанный, с ощутимым жаром и жуткой слабостью.

- Жив… – прохрипел он, жадно присасываясь к остаткам речной воды во фляге.

Телефон сел, но мужчина не вспомнил о нем, пока не оказался за рулем. Только там он обнаружил зарядное устройство в прикуривателе и смог включить телефон, после того как завел двигатель. 

Ему не приснилось… он видел смс от знакомого номера…

Прислав девушке ответ «Я жив, но еще в пути. Телефон временно отключаю», Барс заставил себя выкрутить руль и утопить в пол педаль газа, чтобы ехать домой, к своим… пока новый виток лихорадки его не доконал.

…Это были самые страшные дни за то время, что мир изменился. Больше не было Барса и не было Белки. Тело Риты сожгли в крематории сразу же после того, как прибыли на базу. Следующие несколько дней искатели доводили себя до изнеможения, чтобы упасть от усталости в кровать, ничего не соображая.

Они ничего не говорили друг другу, не обсуждали случившегося. Рыбка по утрам встречала Искателей с красными опухшими глазами и таким же носом. От слёз у девушки пошло раздражение по лицу.

Кама держалась, но Ёжик лучше других знал, сколько она рыдала в своей комнате, не в силах успокоиться. Иваныч словно постарел ещё сильнее, замкнулся в себе. Хорошо хоть к водке не потянулся.

Склады, и внутренний склад и тайный склад в Чемрозе были забиты. Появилось то, о чем раньше Искатели не могли даже мечтать, но теперь к этому не хотелось даже притрагиваться. Сельскохозяйственная техника, взрывчатка. Надо было вот-вот начинать распашку под зерновые территории, а ни у кого не было сил!

Нужно было делать хоть что-то, но опять же – не было моральных сил на это. Сила воли уговаривала, что Барсу такое поведение бы не понравилось. Что командир хотел бы, чтобы жизнь продолжалась дальше.

Но не получалось.

Он был просто альфой их маленького мира, тем самым связующим стержнем, который соединял воедино таких разных людей.

Они ведь были все разных слоев населения, разного уровня жизни и разного образования, разных интересов, наконец! Это благодаря Барсу они собрались вместе. Во многом благодаря ему – выжили. И что теперь делать?! Что?!

Ни Кама, ни Ёжик не хотели брать на себя командование. Иванычу это не нужно было. Костик и Рыбка … какие из них командиры. Один ребёнок, вторая зареванная девчонка, ничуть брата не лучше.

Ещё была не то девушка, не то молодая женщина в карантине внизу. Но… о ней Искатели старались даже не думать. Потому что подсознательно, сознательно, вслух этого бы никто не сказал, они винили её. Если бы не она – Барс бы не погиб! Если бы не она…

Если бы только эта девчонка не появилась на их пути…

Возможно, если бы они попробовали разговорить её, возможно…

Они не хотели.

Не могли. Пленницу не пустили в общую ванную. Принесли ей в карантин пару вёдер чуть тёплой воды и на этом успокоились. Она ничего не просила. Если её «забывали» покормить, хотя такое случалось от силы пару раз, она не говорила ни слова.

А ещё никто из Искателей до сих пор не видел цвета её глаз. Она всё время, когда они приходили днём – спала. Просыпалась от звуков шагов, голоса, ела – находя поднос наощупь и снова засыпала. Она спала как сурок весь день!

И за это её ненавидели ещё сильнее. Это причиняло только ещё большую боль.

Как она смеет быть такой?! Вот такой! Как она смеет делать вид, что ничего не случилось, сидеть в этой клетке, как будто ей дали какие-то гостиничные великолепные апартаменты и вести себя, как ни в чём не бывало?!

Она игнорировала вопросы. Она игнорировала слова Камы. К Ёжику прислушивалась, ей нравился голос парня, но не отвечала и ему. Еду из рук Рыбки она даже есть не стала.

И только Иванычу, насколько было известно Каме с Ёжиком, она однажды что-то сказала.

Шли дни. Отматывались часы. Фронт грядущих работ сокращался, дел оставалось все меньше и меньше.

В тот день, это было уже после обеда, Кама и Ёжик сидели в общей гостиной около карты. Чем изобретать себе «пустую» работу – дело ради дела, они решили всё же заняться полями. Теперь у них было чем сварить арматуру, чем сделать глубокие дырки и даже было с несколько десятков бетонных столбов, которые можно было использовать в качестве опоры, для натягивания сетки.

Аппарат для производства рабицы у них тоже был. И даже не один. Теперь вопрос, конечно, стоял в материалах, но не так остро, чтобы в ближайшие пять лет сходить на этот счёт с ума. Эти пять лет можно было и не прожить, да и дерево никто не отменял. А оно, как известно, ресурс возобновляемый.

- Без людей намного лучше, – Кама неожиданно поменяла тему, оттолкнулась от стола и положила голову на колени Ёжика. – Ёжик… Расскажи мне что-нибудь? 

- Что тебе рассказать, душа моя? – мягко спросил он, по привычке перебирая ее волосы. Его это успокаивало, расслабляло.

- Что-нибудь. Что угодно. Я устала молчать...

- Я тоже... Давай поговорим. О чем ты хочешь? Или тебе поведать сказку?

- О чем... Давай о делах?

- Не хочу, только что о них говорили...

- Давай не о делах, – подняв ладонь, Кама погладила Ежика по щеке. – Давай о чем-нибудь хорошем.

- Например? – придержав ладонь женщины, Ежик прижал ее к губам.

- Завтра будет хорошая погода. Давай устроим себе пикник?

- Давай. Надо нам проветриться. Особенно тебе!

- Почему особенно мне? – мягко улыбнулась Кама. – Тебя тоже нужно проветрить.

- Потому что я так сказал! А мне виднее

- А с чего это тебе виднее?

- Я снайпер, работа у меня такая.

- Далеко сижу, далеко смотрю?

- Ага. И все вижу!

- А что ты видишь сейчас?

- Красивейшую женщину в округе... которую надо вывести на воздух и проветрить.

- Это прозвучало, как будто я пыльный ковер, – засмеялась Кама. Смех вышел сухой, еще немного надрывный и болезненный, но всё же – уже оживающий.

- Вот вечно тебе надо все переиначить!

- Конечно. Известная женская логика старых древних женщин.

- Милая, не будь такой вредной, тебе не идет!

- Почему это не идёт?!

- Потому что я так сказал! – Легонько щелкнул по носу женщину Еж.

- Ёжик!

- Пыф-пфы?

- Ты злюка.

- Я не злюка, я Ежик!

- Хорошо, ты совершенно чудесный, запыхтательный Йожиг.

- Вот вроде комплемент сказала, а все равно в душу плюнула...

Нежное и в то же время ехидное воркование было прервано самым грубым образом.

- Посторонний! – рявкнул Иваныч, сидящий у мониторов камер раннего обнаружения. – Тут какой-то человек, судя по походке, прется прямо к базе!!! Ох ты еж твою медь, это ж Барс!!!!

 – Что?! – Кама вскинула голову к системе внутреннего оповещения, рванулась к стационарному телефону, сдернула трубку, зажав пятерку. – Иваныч?! Ты о чем сейчас сказал?! Это невозможно!!!!

- Он мордой к камере упал! Я сквозь шлем вижу его рожу!

- Господи, – Кама дёрнулась, взглянула растерянно на Ежика. – Что нам делать?!

- Снаряжаться и на выход. Если он живой добрался – нельзя его бросать.

- Но ... мы же сами видели... – женщина тряхнула головой, – Иваныч. Подготовьте карантин. Одеял туда. Антибиотики. И нужно осмотреть его. И...

- Топайте уже!!! – рявкнул на них старик.

- Да топаем-топаем, – огрызнулся разом ускорившийся Еж.

 Спустя несколько минут, пропустив десятки положенных мер по безопасности, оба Искателя бежали к мостику, поднимающемуся между двух островов.

Командир действительно лежал там. Уже без ножей – видимо где-то потерял, без фляжки. У него был сорван правый наплечник и разодрано о металл плечо (кусок этого самого металла торчал из раны). Остальная броня тоже была неплохо повреждена, но своих мест не покинула. Он лежал в отключке, хотя, даже упав, похоже пытался еще двигаться, найти камеру, чтобы его заметили...

 Кама, рухнув на колени, сноровисто прижала пальцы к шее, покачала головой:

- Это опасно! Здесь тянуть заразу не будем.

- Живой? Укусы видишь? – Ежик прикрывал ее, держась чуть в стороне.

- Живой. Укусов не вижу. Только очень сильно разодрано плечо. До мяса. И то, чем он разодрал там же. При падении, судя по всему, приземлился прямиком на лист металла. Выглядит паршиво. Должно быть нереально больно. И при всем при этом может пойти заражение. Похудел, сильно. Глаза запали... Ёжик, нам нужна тачка. Нам надо его вытаскивать отсюда, но на руках мы просто его не унесем.

- Понял, охраняй пока, я пригоню! – перебросив оружие женщине, Ежик поспешил обратно на базу, схватил установленную у входа тачку и поспешно покатил ее обратно. Не лучший транспорт, но хоть что-то!

Много времени на то, чтобы переложить Барса на тачку не понадобилось.

Не ушло много и на то, чтобы доставить его не просто на базу, а вниз – в стерильную комнату рядом с зоной карантина. Кама четко двигалась вокруг Барса, Ёжик помогал вначале его раздевать, а потом вытаскивать металл из раны.

Других ран, к счастью, не было. Зато синяков было куда больше, чем можно было представить.

- Обошлось, можно сказать... – Кама отступила от Барса уже через полтора часа, когда их командор был устроен на кровати в блоке карантина с капельницей.

- И тебе привет... – донесся непривычно слабый голос.

- Барс, – расплылась женщина в счастливой улыбке. – С возвращением тебя, мертвяк!

- И тебя туда же... Вы мне глючитесь, или как?

- На данный момент, мы «или как», в капельнице ничего глючного нет, а ты – дома.

- А что, глюки уже были? – спросил напряженно Еж. – Мы, вроде, укусов не нашли...

- А ты попей недельку водичку из реки, я на тебя посмотрю, колючка... – подняв здоровую руку, лишенную капельницы, мужчина ощупал себя. – Телефон куда сперли?

- На тумбочке лежит, слева от тебя, – Кама, потянувшись, подала телефон. Взглянула на напарника вопросительно.

- Класс... Тогда рассказывайте, что я пропустил... И как там спасенная наша?

Ежик в ответ на взгляд Камы только плечами пожал, мол, лучше перестраховаться.

 – Наша спасенная... А что нашей спасенной сделается? Спит как сурок в соседнем блоке. Не разговаривает. На вопросы не отвечает. Мы не кажемся ей заслуживающими доверия. Или, – добавила Кама сердито, – не интересуем ее чокнутое превосходительство.

- Или она отвыкла от общения, сидя в соседней с зомби клетке, – Барс поморщился, дотянулся до телефона и проверил... Смс были в наличии, звонки тоже. Значит, не сон. 

- Что такое?.. – удивился Ежик, видя его облегченный вздох.

- Проверял... Договорим – буду решать организационные вопросы... Пока вы тут отдыхали от меня, я работал, знаешь ли, – вяло улыбнулся командир. – Вы меня что, раз десять с мамонта уронили?.. Или я так о то дерево..?

 – Ты еще и об дерево умудрился грохнуться?! – изумилась Кама. – Как?! Хотя... Отравление, судя по всему. Температуру я тебе сбила немного. Но тебе придется пропить курс антибиотиков и готовься к зеленой жиже в исполнении Наташи. Наша Рыбка тут нашла энциклопедию народного лечения, и это беда...

- А ты думаешь, я пешком сюда перся? Не, уже на большом острове впечатался в дерево, заряд кончился... Очухался, да и пошел сюда. Рыбка – садистка, так ей и скажите.

 – Так ей будешь говорить ты сам. Она все эти дни ревела белугой от горя. Теперь ревет вдвойне уже от счастья.

- Хорошо... Чем-нибудь это время занимались?.. Кстати, долго меня не было?

 Кама и Ёжик переглянулись.

- Пять суток тебя не было. Сегодня шестые пошли.

- Лихо... – прикрыл Барс глаза. – Ежик, принеси, пожалуйста, карту...

- Эм... Хорошо... – удивленно посмотрев на Каму, Еж ушел за картой.

Кама же воззрилась на командора с удивлением.

- Биг Босс, ты чего это? Телефон, карта, как самый важный вопрос. Что происходит? И... Нет. Давай всё же начнем с карты и телефона. Что всё это значит?

- Нашел кое-кого живого... Из прошлой жизни. Позвонил, пока отлеживался, думал, что это глюк. Оказалось – не глюк. И пока они живы – нужно вытащить.

 – И? Где они обитают? Эти твои знакомые из прошлой жизни?

- В Ханты-Мансийске.

 У Камы пропал дар речи. Она смотрела потрясенно на командира и не могла сказать ни слова. Мужчина же спокойно лежал, прикрыв глаза и отдыхая.

- Карта для биг босса! – пропел негромко Ежик, возвращаясь. – Эм, милая, ты чего стоишь, словно лопатой по макушке дали?..

 – Ты знаешь... вот представь себе... Тебе говорит о чём-нибудь город Ханты-Мансийск?

- Ага, задница мира, край географии.

 – А если я скажу, что там живые? И если мы не скажем начальнику что-то хорошее, он нас отправит туда! Чтобы нас съели!

- Туда я вас не отправлю. Либо сам поеду, либо просто скажу, как добраться до места нормальной встречи, – спокойно сказал Барс.

- Так, стоямба! А теперь для отсутствовавших рассказывайте, какого хомячка я пропустил!?

- Кама, поведай ему, пожалуйста...

- Связался с людьми из прошлой жизни. Живут в Ханты-Мансийске, надо забирать. Сколько их там, биг босс?

- Четверо. Врач, спец по всевозможной технике, ветеринар, механик с опытом десантуры.

 – Ну, ни фига себе! – восхищенно ахнула Кама.

- Охренеть, ты везучий, босс... – протянул Ежик. – И живым дополз, и такие контакты поднял... Кстати, босс, о твоей живучести... В чем секрет, расскажешь? живучесть, выносливость, силища...

 – Выносливость? Силища? – не поняла Кама. Живучесть Барса для неё была фактом хоть и удивительным, но всё же в рамках человеческой индивидуальности вполне оправданной.

- Угу. Он броском клеймора бронестекло и броню крыши развалил... Да и выносливость опять же...

- Ох... Ну, однажды пришлось бы рассказать... – вздохнул Барс, распахивая глаза и медленно, прислушиваясь к ощущениям, садясь, чтобы не вырвать капельницу. Посмотрев на обоих товарищей, мужчина качнул головой. – Месяца за три до нашего знакомства меня покусал Искаженный...

 Кама открыла рот, потом потрясла головой:

- Нет! Нет-нет-нет. Это невозможно! Не было ни одного случая, чтобы человек выживал, после того, как в его тело попадал трупный яд зомби. Или выживание, потому что вовремя успели ампутировать часть тела, или не выживание. Третьего – не дано!

- Ну, я наглядный пример, что иногда кто-то выживает, – пожал плечами Барс. – Меня укусили, заставить себя покончить с собой я не смог... Тогда я позвонил дочери, сказал, что задержусь на недельку, перезвонил своим родителям, с которыми она была, предупредил, что буду неделю без связи... потом спустился в подвал, запер его так, чтобы зомби уже не открыл, приковал себя и остался там умирать. Через неделю, пройдя все этапы, включая зверскую лихорадку, я очнулся вполне живым. О том, что получил силу и выносливость я узнал уже позже.

 – Нет, – Кама сообразила всё мгновенно. – Барс. Послушай, не может такого быть! Может быть, просто яд не попал в тело? Знаешь, что-то вроде... Просто, не инфекции, а... случайности? Совпадения же бывают. Тебя не укусили... Неделю... Нет, нет. Этого быть не может! У нас была связь с базами со всей России! Тех стран, где сохранились осколки цивилизации. Не было таких случаев, не было!

 – А ты мне покажи идиота, который добровольно ученым или воякам скажет, что его укусили. И уж тем более, что он выжил после этого. Порежут на образцы для анализов, – саркастично рассмеялся Барс. – И меня укусили по полной программе, еле разжал челюсти твари потом, чтоб освободиться... Не заразиться было нельзя.

 – Барс, послушай. Это... ну, пойми ты... Невозможно! Может, тебе почудилось? Приснилось? Или там, лихорадка была! У тебя сейчас лихорадка, вот и...

- Поверь, сейчас – уже ерунда. У меня машина была, неужели я бы неделю ехал? Второй укус. Заперся в машине и ждал – угробит меня второй раз вирус, или опять живым уйду. Оказалось, Фортуна все еще со мной, – поморщился Барс, очерчивая пальцем место, где все было изодрано куском железа, чтобы скрыть контур укуса. – Больно кусаются, мрази...

Кама, подскочив, отшатнулась. Еж дернулся к оружию… а потом остановился.

- Когда тебя укусили?

- На той парковке, – едко усмехнулся командир.

- Тогда уже можно не дергаться, – вздохнул снайпер. – На таком сроке, не важно, насколько ты живучий, температура была бы намного выше, на пике... или ты уже был бы зомби.

- Браво, Ежик, ты опередил Каму с логической цепочкой...

- Подождите. Минуточку. Барс, ты знаешь, что я тебя уважаю, – женщина закусила губу. – Ты отличный человек, ты командир от бога. Но этого просто не может быть!

- Если ты чего-то не знаешь, это не значит, что этого не существует, – донёсся хриплый голос из соседнего карантинного блока, а следом оскорбительное: – Двое взрослых рано похоронили пушистого Барсика?

- И тебе привет, – повернул к ней голову Барс. – Последняя фраза была лишней.

- Опа, очнулась... Да еще в такую рань... Привет, Соня, – удивился снайпер. Неприятно удивился.

 – Оу-оу, какие все нежные, – снова смех, а потом спокойное и даже нарочито равнодушное: – Мы позаимствовали название у физиков, эффект Доплера.

- Это о чем? – Командир искателей склонил голову к плечу.

- О том, что с тобой случилось, пушистый друг. Эффект Доплера. Та-да-дам, поздравляю, ты такой не один. Есть ещё такие же, как ты. Кто не умер, когда прошло заражение трупным ядом. Интересный частный эффект, по отклонению в плюс.

- Вот. И Кама, не косись на меня так, я не собираюсь кидаться на тебя и кусаться... веришь – даже встать сил нет, что изрядно бесит. Ежик, как самый сообразительный, может, метнешься за чем-нить съедобным? Да и гостью нашу неплохо бы покормить, а то так и забудете без командирского подзатыльника.

 Кама сердито поджала губы и... промолчала, не найдя, что сказать и возразить. Поведение гостьи ей не нравилось, сама эта девица ей не нравилась! Но...

- Кэп, иногда, вот веришь, хочется тебе дать по шее... И почему ты на больничном??? – вздохнув, Ежик ушел за едой, только получил от Камы согласие поесть с карантинными.

- В любом случае, – процедила Кама сквозь зубы. – Ни о каком эффекте Доплера я не слышала.

В соседнем карантинном блоке помолчали, потом донесся ответ, спокойный, словно и не ощущала та, что там закрыта, презрения и некоторой брезгливости в голосе говорящей.

- Его открыли двенадцать месяцев назад. А подтвердили, набрав достаточную базу – всего четыре.

- А ты-то откуда знаешь?.. – спросил Барс. – Не думаю, что перед пленницей отчитывались...

- Ещё бы они отчитывались. Дураки они, что ли? Они не дураки, они твари были умные. Но для остальных я была мебелью. Такой, знаете, которую взяли, переставили. Захотели – показали что-нибудь интересное для укрощения строптивости. Захотели – дали послушать. А когда умеешь слушать, наслушаться можно много. Например, – раздался смешок. – О том, что кое-кого кусали дважды. Или о том, что есть такой эффект. Или о том, как он работает. Или о том, что он даёт. Плюшки и оплеухи. Звучит!

- Плюшки я уже ощущал... а оплеухи?.. И один раз дает, или каждый раз, мр?

 На той стороне молчали. О чём-то размышляли.

Потом отозвались:

- Каждый раз. Причем вероятность благоприятного исхода уменьшается с каждым вторым исходом. Знаешь, пушистый друг, что такое эффект Доплера? Который из волновой физики?

- Я не физик... Кстати, как к тебе обращаться-то, найденыш?

- У меня уже давно нет имени. Так что, обращайся как хочешь. А эффект Доплера, – в голосе спасенной начала разгораться страсть искреннего ученого. – Интересная штука. Работает очень просто, едет машина с сиреной. Когда она с тобой рядом – ты слышишь звук правильно, потому что воспринимаешь исходную частоту сигнала. Как только машина от тебя удаляется, ты будешь слышать тон более низкий, за счёт того, что частота звуковых волн будет меньше. Соответственно, когда машина с сиреной к тебе только приближается, звук будет казаться более высоким, чем он есть на самом деле, из-за того, что частота звуковых волн будет увеличена. Касательно искаженных и эффекта Доплера в искажении, то он проявляется следующим образом – нормальная частота – это то, как воздействует вирус на обычных людей, как он проникает в организм, как воздействует на его клетки, и с какой скоростью их перестраивает. Бывает случай отрицательный, когда клетки перестраиваются так медленно, что человек умирает окончательно. А бывает случай «положительный», когда вирус воздействует на организм, но делает это так быстро, что перестройка сбоит, и в результате зараженный выживает. Статистика тут интересная, вкусная, я бы сказала.

Барс молчал пару минут, затем повернул голову туда, где сидела спасенная девушка.

- Ну, как хочу, значит, как хочу... Я буду звать тебя Евой. У тебя на груди была татуировка – змей и яблоко. К тому же ты... живая, скажем так, – затем он перевел взгляд на Каму. – Еще шарахаться будешь, или все, мир дружба жвачка?

Со стороны второй камеры донесся кашель, потом смех. И ... полное молчание.

Кама вздохнула.

- Я ей не верю, Барс. Взялась непонятно откуда. Говорит вообще какую-то чушь! И мы в неё должны верить?!

- А мне?

- Тебе верю.

- Вот и верь мне. И я наглядное подтверждение ее слов... – вздохнул мужчина, почему-то помрачнев немного.

 Кама вздохнула и, не убежденная, встала.

- Пойду, гляну, где Ёжик.

- Хорошо... и спасибо что подлатала.

- Не за что.

Шаги Камы в мягких мокасинах стучали на этот раз резко, отчётливо. Взбежав по лестнице, она закрыла за собой дверь, и в блоке воцарилась тишина.

Помолчав, Барс опять лег, голова слегка плыла.

- Как ты там? – нарушил он молчание.

- Полагаю, что куда лучше чем ты, пушистый. Лихорадка, отравление, пил только речную воду, открытая рана, «поцелуй» с деревом, возможно сотрясение. Хотя раз организм крепкий, тебе могла достаться плюшка по физической части.

- Ну, посмотрим... Чем еще порадуешь, Евик, а, Евик?

- Звучит жутко, как евреик. Не хочу тебя ничем радовать, ты не умеешь обращаться с женщинами, пушистый. Обидел свою боевую подругу, – услышать движение было практически невозможно, а спустя мгновение над Барсом появилась его соседка.

- Я умею обращаться с девушками. Но если она не хочет верить, когда ей отвечают на ее же вопросы – ничего не могу поделать, – открыв глаза, Барс осмотрел свою соседку...

- Она у тебя, пушистый, упрямая, – улыбнулась стоящая над ним девушка. И вид её был... вот такой её спасать захотелось бы вряд ли. Волосы были светло-серыми, серебряными?, что-то вроде цвета серебристой полыни. Такие же ресницы, брови. Тонкий нос. Вытянутое лицо, с узкими скулами. Тонкие губы сердечком. Белая-белая кожа. И глаза – огромные глаза выделялись на этом кукольном личике, а вокруг черного зрачка были алые-алые глаза.

- Так, надо узнать, чем она меня так ширнула... Привет, глюк!

 Сверху раздался новый смешок.

- Пушистый, ты плохо соображаешь? Или всё-таки слишком сильно стукнулся головой? Про тошноту спрашивать не буду, про слабость тоже – бесполезно. Как насчет шума в ушах? Головной боли? Есть? Где локализуется? Глазами двигать больно?

- Нет. Сотряс не заработал. Соображаю я нормально, я шутить пытаюсь.

- Извини, извини, – Ева над головой усмехнулась, поправила волосы. – Не разгадала, что это была шутка. Значит, – скользнула она взглядом по мужскому телу, потом по плечу. – Второй укус?

- Да. Ты хоть присядь, а то не комфортно общаться. – Барс приподнялся, затем опять сел, освобождая место. – И зря так палишься, ребята не оценят, а я не в том состоянии, чтобы улаживать ваши конфликты.

- А? ... – Ева задумчиво посмотрела на приоткрытую дверь собственного карантинного блока, потом уселась на кровать к Барсу, задумчиво его рассматривая, – а, это... По-другому плохо выживать. Или ты умеешь открывать двери, или ты – еда.

- Я разве спорю? Просто говорю, что не оценят. Я, в общем-то, тоже, но в компании не так скучно.

Девушка засмеялась, подобрала ноги с холодного пола, усаживаясь удобнее.

Взгляд ее был каким-то плавающим. Поймать его Барсу удавалось один раз из пяти.

- Изучаешь обстановку, или просто отходняк? – поинтересовался он.

- Ни то, ни другое. Слепота.

- Долгая темнота... Совсем село зрение, или пока обратимо?

- Пока обратимо, но маловероятно. Нужна аппаратура, очень дорогая и редкая. Нужны препараты, которые так тяжело достать, что при наличии лабораторных условий можно сделать. А, да, – алые глаза обратились на Барса, сфокусировались. – Ты угадал, пушистый. Меня действительно зовут по паспорту Ева. И я в той жизни, которая осталась в руинах была микробиологом-вирусологом. Абсолютно ненужная профессия здесь, в этом мире.

- Почти ненужная, – хмыкнул Барс. – На счет аппаратуры не знаю, но врач у нас скоро будет, может хоть деградацию остановит.

- Офтальмолог? – мило улыбнулась Ева.

- Хирург. Но все лучше, чем ничего, – пожал он плечами. – Я же говорю – «может быть».

- Да нет, – девушка зевнула. – От хирурга в таких делах прока мало. Так, ты не ответил. Глазам больно? В ушах нет гула? Везде ощущаешь свое тело? И нет, мой вопрос касается не подозрения на сотрясение мозга. С такой головой и такой броней, что была на тебе, вряд ли бы ты его заработал.

- Глаза в норме, уши тоже. Чувствую себя нормально. А о чем ты тогда?

- Об оплеухах, – пальцы Евы осторожно-осторожно скользнули по мужскому телу. Коснулись вены на шее, пробежали ниже по ключице, девушка скользнула невесомо от ключицы к предплечью, обводя края раны. – После укуса можно потерять зрение – девяносто пять процентов случаев, потерять слух – четыре и два процента, потерять обоняние – ноль и четыре процента, потерять осязание – ноль и два процента. Это статистика, наработанная по оплеухам-потерям.

- Не, у себя ухудшений не ощущаю, – внимательно проследил за рукой «соседки» Барс.

- Значит, одну сферу можно вычеркивать. Вторая сфера оплеух по внутренним органам. Но это без анализов и аппаратуры не сказать. Третья сфера оплеух лежит в области инстинктов и чувств. Например, в сорока семи процентах всех случаев, выжившие становятся или импотентами, или фригидными. Сексуальное удовлетворение не достигается. Возбуждения не происходит.

- Это для этого ты меня сейчас пытаешься дразнить? – усмехнулся мужчина. – Тут я тоже оплеух не словил, что радует...

Ева усмехнулась и спрыгнула с кровати.

- Пойду спать, пушистый. Слышу шаги твоих боевых товарищей. Думаю, вам надо посекретничать, а мне совсем не стоит палить некоторые свои способности.

- Сладких снов, Ева. Приходи в себя.

- Тебе тоже, пушистый. Выздоравливай быстрее. С тобой тут стало интереснее.

Тихо хлопнула дверь карантинного блока, замок защелкнул. Девушка закопалась под одеяла и уснула мгновенно.

Что же до Барса, то он откинул голову на стену, прикрывая глаза и просто отдыхая в ожидании товарищей. Предстоял еще один непростой разговор, а потом нужно было рассказать ребятам, как добраться до точки рандеву с Искателями. Девчонок и их парней нужно было выручать…

Беженцы

Первая неделя карантина принесла свои плоды – кто-то уже стал искаженным, и их пришлось ликвидировать, кто-то оправился от травм после шторма, а кто-то умер. Так или иначе, но на базе все пришло к некой стабильности, так что можно было выбраться за запчастями для ремонта машин и строений.

Майор Корнилов в своей комнате сидел и просматривал списки, кого можно отправить на вылазку, а кого стоит озадачить чем-то на самой базе. Кто жив, а кто уже нет...

 Ольга, устроившись за его же столом, делала соответствующие пометки. У неё же был список того, без чего можно обойтись до обустроенного убежища в Челябинске, а без чего они туда просто не доедут. Ситуация удручала немного больше, чем «совсем».

- У нас слишком мало специалистов, кого можно было бы отправить. И непонятно, куда именно отправлять, – наконец подытожила она очевидное.

- Замечательно... – отложил списки мужчина. – Блеск!

 – Никто не говорил, что это будет легко, – взглянула на него Ольга с сочувствием. – В конце концов, Андрей, нас бы не отправили, если бы это путешествие не было бы возможным билетом без обратного исхода. Сам знаешь, никто не собирался гарантировать нам возвращение обратно на базу. Да и с актуальными данными у нас беда. Чего стоит только Пермское убежище, в котором мы полегли бы все, не окажись на нашем пути этих гражданских проводников.

- Да уж... С ними нам повезло. Но сейчас их под рукой нет, да и дороговато их услуги обходятся, так что давай перетрясать опять группы, чтобы разбираться, кого можно послать...

 – Проще никого не перетрясать. Передвинуть группы боевого дежурства на полторы смены, одну группу взять с собой и пойти самим. Гражданских волонтёров можно взять парочку, чтобы тяжести таскать. А вот куда поехать... Это уже вопрос, – старлей, решительно поднявшись, перешла к Андрею, расстелила свою карту перед ним. – Смотри. У нас вот тут, – указал длинный палец на пару закорючек, потом сместился в бок, – вот тут, а ещё вот здесь – есть автомастерские. Мы можем попробовать объездить одну за другой их все.

- Да, шансы найти нужное там повыше...

 – До Екатеринбурга нам не доехать, во-первых, там и мародеры побывали, и военные при эвакуации забрали всё мало-мальски ценное. Во-вторых, зараженных там до сих пор очень много. Можем попробовать поискать в Ревде и Дегтярске сначала, шансов мало, но... вдруг повезет. Уже оттуда до Полевской рукой подать. Можем там переночевать, а завтра двинуться в Снежинск и Верхний Уфалей. Что скажешь?

- Можно... плохо, конечно, что не успеваем вернуться к ночи, но...

- Здесь оставим твоего заместителя. Рыжий Бес будет на подхвате. А Антон Павлович будет во главе. Он из твоих двоих подчиненных более трезвомыслящий. У Беса еще шума в голове лишнего много.

- Оттуда и кличка, – усмехнулся Андрей. – Но ты права, это будет оптимально.

- Возьмем с собой автоматы, огнемет. На ходу наш джип с пулеметом на крыше. Прорвемся, я так думаю.

- Думаю, да. Связь с базой каждые часов шесть, чтоб с гарантией?

- Может, четыре? – предложила Ольга неуверенно, поднимаясь от карты. – Сам знаешь, места тут опасные. А мы еще недавно мародеров пугнули... Как бы не закончилось это очень плохо.

- Тогда уж лучше сразу три. Пусть дергаются, зато нам спокойнее.

- А это уже будет не очень удобно нам, не думаешь? По четыре – это удобно в дежурстве. Караул сменяется каждые 8 часов, отсчет в начале и середине, а потом отчитывается уже следующий караул?

- Тоже верно. Хорошо, так и запишем... Кого берем?

- Думаю, помимо нас нам нужны шестеро человек. Водителей возьмем из гражданских. И четверо наших военных. Один за пулемет в джип, один за огнемет. Два автоматчика. Я с винтовкой. Что скажешь?

- Нормально. И прикроем друг друга, и не слишком оголим здесь караул, – кивнул майор.

- В таком случае, надо глянуть, кто у нас из водителей среди гражданских. И посмотреть, кого из наших взять с собой. Например, вот, – Ольга ткнула тупым концом ручки, вытащенной из кармана в список перед Корниловым. – Смотри, Аксенов Макс. Отличный парень, хорошо стреляет. Можно взять автоматчиком. А рядом его друг – Лемуров Денис. Отлично стреляет, но не самый ответственный. Его лучше не брать.

- Да, пусть тут следит. А вот, Воробьёв Иван, стрелок не самый лучший, но подмечает все, даже на периферии зрения. На пулемет его можно поставить, или на огнемет.

 – На огнемет, больше пользы получится. Еще двоих нужно...

- Еще двоих... Соколова Сергея можно взять, неплохой боец, но с инициативой глухо, зато исполнительный.

- Автоматчиком с нами. Чтобы и нас не подвел, и себя не похоронил. Осталось на пулемет кого-то найти, – женщина, задумавшись, устроилась на краю стола. – Слушай. Как насчёт Берга?

- Хромой... не то уголовник, не то вояка... Да, самое то, пусть будет. Вроде проблем с ним особых не было.

 – Нет, нормальный мужчина. Собственно говоря, на него даже наши молодые посматривают с уважением. Говорит мало, зато по делу. И не дает слишком носы задирать тем мужикам, которые выживали. Правда, с тем священником они на ножах.

- Да и пес с ним. Священник кого угодно достанет... – Корнилов нашел фамилию, сделал пометку, чуть просветлев. – Итак, что мы имеем. Комплект набран?

 – Почти. Нужны два водителя, а это другой список. Открывай. Некоторых из них я знаю.

Мужчина порылся в бумажках, достал нужную.

- Ну, я тебя слушаю, товарищ старший лейтенант... Кого порекомендуешь из доступного нам пула добровольцев крутить баранку?

 – Не издевайся, Андрей, пожалуйста, – Ольга вгляделась в список, потом вообще вытащила его из-под руки Корнилова. Из списка в восемьдесят семь фамилий осталось только пятьдесят... Какие-то были хорошо знакомыми, люди присоединились к каравану в самом начале пути. Какие-то совсем недавно. В коротких графах были записаны характеристики, всё, что люди могли сказать о себе или то, что они не считали нужным скрывать. С пометкой «водитель» было несколько человек. – Есть двое с водительским стажем в два и четыре года. Один со стажем в шесть лет. О! Двенадцать лет... Нет, я знаю этого мужчину, потерял ногу. О... А... Кхм... Водительский стаж сорок шесть лет...

- Последнего точно. От водителя наши жизни зависят!

- Последнего точно? Ей семьдесят семь лет!

- Тьфу... Не годится. – Расстроился Корнилов.

- А может, возьмём? Если у неё такой стаж, и она до сих пор жива, могла и не впасть в маразм. Ого! Она участвовала в ралли Париж-Дакар!

- Чего!?

- Не оскудеет земля русская безумными женщинами, – пробормотала Ольга и захохотала. – Заняли второе место! Берём? Я уже хочу с ней познакомиться!

- Берем. Если что – сменим. С такими рекомендациями нервы там железные должны быть.

 – Ага... Нужен ещё один. Вот. Десять лет стажа. Бывший таксист. Прав нет. Отобрали незадолго до конца света за превышение скорости и лихачества. Волков Даниил.

- Да и хрен с ними, с правами. Таксист – самое то. Главное, чтоб счетчик не искал.

- Посмотрим, посмотрим. А бабулечку-божьего одуванчика зовут Катя. Катерина свет Ивановна... Идём знакомиться?

- Ну, пошли, Оленька... – изобразил старика мужчина.

- Андрей, достоверно войдешь в образ, станешь для божьего одуванчика хорошей парой. Оно тебе надо?

- Тьфу... Вот научилась где-то быть такой язвой!

- Заразилась от гражданских, – беззлобно улыбнулась Ольга.

- Так и знал, что хоть какой-то гадостью, а заразят! – ответил вполне себе живой улыбкой мужчина. – Пошли знакомиться, старлей, а то мы никогда не уедем...

 Уехали. Уже на следующий день, рано утром два джипа покинули ворота Первоуральской базы. В одной машине, которая была ведущей, ехал Корнилов. Ему в компанию был пулеметчик Берг, безбашенный таксист Волк и молчаливый парень-автоматчик Сергей.

Вторая машина, с прицепом, была укомплектована тоже целиком.

За рулем бабушка... хотя какая бабушка, там настоящая пиратка. На язык Катерина Ивановна была остра, глаза смотрели мудро и задорно. И у неё, единственной из гражданских, с собой был самый настоящий дробовик в пару к самопальному револьверу. Водила бабуська так, что Оля, сидящая с ней в машине, парень с огнеметом – Воробьев и автоматчик Макс, цеплялись за всё подряд и молились, молились, молились. С такой бабулькой только на ралли и гонять.

Связь между двумя машинами поддерживали Корнилов и Ольга.

От Первоуральска до Ревды доехали за сорок минут. Найти автомастерскую получилось быстро, на город их было две. Но одна была спалена дотла, а во второй было совершенно чисто. Ни единой запчасти, ни единого инструмента. На всё про всё – ушёл час. Ещё полчаса понадобилось, чтобы добраться до Дегтярска и местной автомастерской.

Здесь им повезло больше – пара зомби и нетронутая мастерская, где можно было порыться и, возможно, найти то, что может быть полезно для ремонта и дальнейшей жизни каравана.

Не сказать, что улов был приличным или там особо успешным, но кое-что дельное удалось найти. Среди запасов автомастерской оказалась пара редких запчастей для грузовиков, которые собирались ремонтировать серьезно в Челябинске. Теперь можно было немного выдохнуть и подумать о том, что всё-таки беженцам и прикрывающим их военным немного повезло.

Всё в том же Дегтярске удалось найти и хозяйственный нетронутый магазин. Внутри разгуливали четыре бойцовских собаки-зомби, но при наличии снайпера это даже за проблему можно было не считать.

Оля, устроившись на крыше джипа, выстрелила четыре раза, размазав мозги собак по стене. Хотя, как оказалось, внутри был ещё и хозяин, но с ним разобрался Корнилов.

Майор не тратил патроны попусту, так что выстрел сделал всего один и – зомби больше не представлял опасности. Собрав все необходимое, и немного сверх того, в этом магазине, люди поняли, что время у них еще есть, так что можно наведаться еще в один поселок, поискать запчасти и там. Перспектива заночевать вне убежища несколько пугала, но была учтена, так что решено было ехать в Полевскую.

Прямого транспортного сообщения между Дегтярском и Полевским не было, ехать пришлось через Курганово. Заодно там нашлась работающая автозаправка – и это было настоящим сокровищем!

Пока мальчишки-автоматчики заправляли машины, Оля осматривалась вокруг через прицел своей винтовки, потом подошла к Корнилову.

- Тут кто-то был.

- В смысле?.. – нахмурился майор.

- Ещё вчера. Я видела свежие следы четырёх машин. И... мясо.

- Это плохо... Нужно быть предельно осторожными, не хватало еще попасть в засаду... Думаешь Мародеры?

- Я даже не представляю отдаленно, – тихо шепнула Оля. – Но с тем учетом, что свежим мясом они кормят своих «собачек», то да... скорее всего, здесь были именно они.

- Вчера... Будем надеяться, что это просто рыщет другая группа, а не те, кто ловит нас...

- Хотелось бы в это верить. Надо будет со штабом связаться. И предупредить челябинских. Что это могут быть и к ним гости.

- Да, на ночёвке свяжемся. Раньше не стоит – ушей много.

Старлей кивнула и двинулась к машине, чуть заметно поежившись под внимательным взглядом Катерины Ивановны.

Заправив баки и все имеющиеся канистры, отряд тронулся дальше. В Полевском удалось найти все необходимые запчасти и еще кое-что по хозяйственной части, также там удалось наполнить еще два бака от трактора и погрузить их в прицеп. К тому моменту, как с делами было покончено, всем стало очевидно, что в убежище они уже не попадут сегодня, так что решено было размещаться на ночлег. По известным всем параметрам нашли этаж-убежище в старой пятиэтажке, где выставили караул и разбрелись по спальным местам. Майор допоздна общался со штабом и убежищами, потом его сменила Ольга, чтобы выйти на положенную связь с остальным караваном. 

Ночь прошла спокойно, и даже обратная дорогая к убежищу встретила людей только парой искаженных... неужели Фортуна всё-таки улыбнулась усталым людям?..

Глава 11

Искатели

Несмотря на то, что должны были вернуться Кама и Ёжик, в карантинный блок первой спустилась Рыбка. Её тихие шаги были едва слышны, когда она спускалась по ступенькам, и когда шла. Если бы не длинные платья, которые она носила внизу, словно напоминая себе, что до сих пор женщина, её можно было бы и не услышать.

Внизу было холодно, поэтому Рыбка, пожалев о том, что не накинула сверху куртку, подошла к карантинному блоку, положила ладонь на прутья решетки, не решаясь переступить порог.

- Обещаю не бросаться и не отгрызать голову, – неуклюже пошутил Барс.

- У тебя бы не получилось, Миш... – дверь тихо скрипнула, когда Рыбка всё же вошла в карантинный блок, осмотрелась, зябко обхватив себя за плечи. – У тебя здесь холодно...

- Да?.. А по мне нормально... Мне казалось, я один отапливаю всю базу.

Пройдя ближе, Наташа положила прохладную ладонь на пылающий лоб командора, вздохнула:

- Ну, и жуткая же у тебя температура!

- Не, это уже ерунда... Вот день на третий-четвертый была жуткая. В Аду и то прохладнее. А сейчас ерунда.

- Ты заговариваешься, – так и не убрав руку, Рыбка присела на край кровати, взглянула на капельницу, ещё наполовину полную. – Наверное, это тяжело. Мы тут ревели... я думала, только от моих слёз затопит всю базу. Даже Кама плакала. Представляешь?

- Не особо, – качнул головой мужчина. – И нет, не заговариваюсь, а пытаюсь успокоить.

- Не надо. Я уже спокойна как снулая рыба. Совершенно и очевидно.

- Ага, я заметил.

- Как хорошо, что ты вернулся. Мы все были как потерянные. Не знали, что нам делать, как нам жить. Не знали, что делать с той, что в соседнем блоке. Кто она, что она. Ничего не знали. Без тебя здесь было так страшно!

- Ну, ничего без меня не можете... А если бы я в отпуск ушел? – предпринял еще одну корявую попытку пошутить Барс. – Тоже мне, нашли из-за чего так разваливаться.

- Отпуск тебе не положен! – сообщила Кама от дверей, проходя со столиком, на котором стояло несколько порций еды, стопка книг и ноутбук. – Сам понимаешь, биг босс, ты умница и отличный человек. Но техника безопасности написана кровью. И мне не хотелось бы дописывать в неё строчки своей кровью или твоей.

- Так, видимо все эти дни ты упражнялась в искусстве плевков в душу болезным... Сколько под замком меня продержите, м?

- Как себя вести будешь, – усмехнулся Ежик. – Не бухти, босс, как только, так сразу выпустим. 

«Хотя меня не отпускает мысль, что ты, если захочешь, эту дверь просто вышибешь», – настороженно подумал снайпер.

Кама взглянула на него со смешком:

- Да-да! Как он себя вести будет. Кстати, ребята. У меня для вас хорошая новость! Если вы найдете толкового микробиолога, мы сможем проверять кровь на зараженность!

- Тебе в соседнюю камеру, – теперь пришла очередь Барса щелкнуть их по носу.

- Куда?! – опешила женщина.

Ёжик неприлично раскрыл рот, не веря глядя на командира.

- В соседнюю камеру. Ева – микробиолог-вирусолог.

- Ева?! Она ... Она с тобой говорила?! – возмутилась Кама. – Она нам ни слова не сказала за это время! Делала вид, что мы тут для мебели! Картонки ходячие!

- Ну, как я понял, между собой вы без меня тоже не особо контактировали, – пожал командир плечами. – К тому же, полагаю, вы тоже не особенно старались с ней поладить, а мне за неделю одиночества хватило.

Кама отвела взгляд. Рыбка, всё так же сидящая на кровати с Барсом, виновато промолчала. Ежик встретил взгляд командира и пожал плечами. Крыть было нечем.

- Признаю, сами накосячили... И даже понятно, почему она не особо стремилась пообщаться сама – из клетки в клетку...

- Браво, Ежик! – командор искателей хмуро покосился на капельницу, словно пытаясь ее устыдить за то, что до сих пор не закончилась.

- Барс, хватит, ну, мы не малые дети, – рассердилась Кама. – К тому же, если твоя новая подружка микробиолог, то должна понимать, что это просто карантин. Так нужно! Так правильно!

- Понимание того, что это нужно и правильно, не заставляет любить эту процедуру даже меня, я уж молчу про человека, просидевшего в клетке довольно долго и по соседству с зомби.

- Это могла быть ловушка, – предположила Рыбка, знающая об обстоятельствах встречи с Евой.

- Что опять же не заставляет любить эту клетку.

- Барс! Правда, достаточно. Мы поняли и устыдились! – Кама отмахнулась от слов командора, как от назойливой мухи. – Ну, хочешь, я извинюсь перед ней! Если тебе станет легче, защитник ты наш сирых и убогих!

Барс совершенно спокойно посмотрел на Каму. 

- Спокойнее, Кама. Раз мне не положен отпуск, приходится работать даже на больничном, так что не дуйся, – уже мягче добавил он.

- Я не дуюсь. Почти.

Рыбка покосилась на сердитое лицо женщины, тихонько покивала сама себе, вроде: «Ага, правда, верим, все дружно поверили».

Ежик мягко приобнял женщину за талию и шепнул на ушко:

- На больных не обижаются, незабвенная...

Кама вздохнула и... взяла себя в руки. Это просто был стресс, накопившиеся негативные эмоции, и не более того.

- Так, значит, – Рыбка приподнялась. – Мне разбудить твою соседку, Барс? И привести сюда?

- Дай ты человеку поспать... У нас все равно пока лаборатории нет, так что нет смысла спешить и суетиться, – отмахнулся мужчина.

- Лаборатория у нас вообще-то есть, – отвлеклась Кама от переглядывания с Ёжиком. – Мы же привезли. Оборудования там, конечно, кот плакал, но если уж она микробиолог – то этого ей на первых порах будет достаточно. Мы же ещё пару шкафов целиком скинули, я не знаю, что там могло быть. Или ты забыл?

- Так, – Рыбка поднялась с места, улыбнулась Барсу. – Ребята, в ваших делах я всё равно ничего не понимаю, давайте я вас покину. И прежде чем обсуждать очень важные планы, поешьте, пожалуйста. Миш, я к тебе ещё зайду. При высокой температуре хорошо компрессы помогают. И разотру тебя водкой.

- Водку я лучше выпью... Для дезинфекции. Я не простыл, а водой речной банально отравление заработал, – Барс улыбнулся.

- Это можно устроить, – Рыбка двинулась к дверям, скрылась.

Кама сердито уставилась на Барса:

- Биг Босс, никакой внутренней дезинфекции! Иначе ты тут не неделю проваляешься, а все три!

- Ладно, хорошо, не буду спорить, лечите, как хотите, но никаких растираний водкой, нечего продукт переводить!

- Барс! Имей совесть?!

- Что?

- Совесть имей! Мало того что...- Кама подавилась воздухом, повернулась, уткнулась лицом в плечо Ёжика и замолчала.

Разрывая напряженную тишину, которая воцарилась в блоке карантина, зазвучал звонок телефона. Что-то из европейской поп-музыки каких-то древних лет, вроде конца XX века.

- Извиняюсь... – кивнул товарищам Барс, принимая звонок. – Я вас.

- А мы вас! Михаил Сергеевич, здравствуйте, – зазвучал на другом конце девичий чуть глуховатый голос.

- Опять выкаем? – чуть улыбнулся мужчина. – Юль, нашла кого по имени-отчеству называть.

- Не опять, а снова, – засмеялась звонившая. – Я даже не поверила Аньке, подумала, она со своими игрушками немного свихнулась, как и все мы тут. Пытались прозвонить, но не было связи. А тут вдруг звонок прошёл, я у неё даже телефон отобрала.

- Ну вот, теперь вас двое таких двинутых... Как у вас там дела?

- Более-менее, Михаил Сергеевич. Пока ещё живы. Хотя надолго нас не хватит. Тут места дикие, воздух чище. Искаженные, кажется, большее расстояние покрывают своим обонянием. Так что собираются, подбираются к нам всё ближе и ближе. Надо убираться отсюда, но мы даже не знаем куда.

- Еще раз меня так обзовешь, и я тебе уши надеру по старой памяти... Я себя от этого обращения старым пнем ощущаю. А куда вам двигать я сейчас ска-а-а-а-ажу, – мужчина разложил рядом карту. – Вы еще в Ханты-Мансийске?

- Ага, куда мы с этим горе-верхолазом денемся-то? – раздался голос Ани. – Приветик!

- И тебе привет, кудесница электроники и фанатка интернета, – переведя телефон на громкую связь, Барс задумчиво всмотрелся в карту. – Скажите же мне, дуэтик из ларца, одинаковый с лица, у вас как с транспортом?

- Отстой, – вздохнула сердито Юля. – Не представляешь какой! Нива. То есть, доехать-то куда-то мы можем, но любая поломка, и всё. Всё плохо. Смертельно плохо.

- Ну и отлично, что есть хоть этот рыдван. Отечественный автопром нынче самый живучий. До Тобольска дотянете, а, неистовый квартет?

- До Тобольска? – протянула Юля, взглянув на сестру. – Карта под рукой есть?

- Есть, – Аня развернула карту на планшете и переползла к сестре поближе. – Ни фига ж себе... На нашей развалине это дня... четыре, чтоб наверняка. Я боюсь этот рыдван разгонять, он не разваливается только потому, что его птицы засрали.

- Аня! – Юля отвесила взбалмошной близняшке подзатыльник, потом кивнула: – Да, Миш. Она правду говорит. На Ниве мы доберемся еле-еле за четыре дня. И то, если по дороге не будет никого... голодного. Тут небольшая толпушечка, и нас остановит как нечего делать. У нас с оружием и патронами совсем плохо. Тут рядом откуда-то толпа мрази лезет, даже не получается сообразить откуда, не говоря уж о том, что с ними делать!

- Не связывайтесь. Если будет совсем туго – забейтесь в свой рыдван и сообщите, где вас искать, лишние кэмэ для нашего чудовища неощутимы... – Барс покосился на Ежика, который при упоминании Мамонта как-то побледнел.

- Чудовища? – переспросила девушка на том конце телефона.

- Ага. Наша милая колесная зверушка... Милый ласковый питомец отечественного автопрома.

- Ты меня уже пугаешь! Что-то мне подсказывает, что приедешь ты на танке... – ухмыльнулась Аня. – Хотя, по текущей ситуации, самый тот транспорт!

- Почти, – кивнул мужчина. – Ну, так, вернемся к нашим баранам... Недельки через полторы сможете быть в точке пересечения трассы Р-404 и проспекта Менделеева?

Побегав по сенсору планшета, Юля нашла указанное место, оценила стратегические перспективы места.

- Если эта развязка цела в той же мере, как она и была, то лучше не придумать. Но зачем, Миш?

- Затем, что там мы вас легко увидим и, даже если на вас пойдет толпа зомби – есть куда драпать. Подъедем, вас заберем, и ходу оттуда. Места у нас не много, но в тесноте, да не в обиде...

Юля посмотрела на сестру, на карту, перевела взгляд туда, где была гостиная, где их ждали их мужчины.

Аня покивала сестре, показала два больших пальца. Да опасно, но все равно им надо куда-то двигаться... а к знакомому, да еще, похоже, имеющему укрепленное убежище, где можно отдохнуть – двигаться всяко лучше, чем в никуда.

- Ну, думаю, это не самое безопасное мероприятие, но, Миш, мы в деле.

- Коллективный разум – наше все. Тогда – недельки через полторы на пересечении Р-404 и Менделеева. Скидывайте мне сообщения, ну или прозвоны, чтобы я знал, что у вас все в порядке.

- Сообщения. В остальное время телефон будем держать выключенным.

- Хорошо. Ближе к делу еще созвонимся, дам опознавательные черты и ваши заодно получу... Берегите себя, парням привет, – улыбнувшись, мужчина выслушал ответные пожелания и повесил трубку. – Что? – спросил он, увидев отвисшую челюсть Ежика.

- Да просто давно от тебя столько слов не было... и к тому же я впервые слышу столько веселых фраз и мягких подтруниваний! – выдавил из себя снайпер.

- Ну... Этих девчонок я знаю всю их жизнь. И, не смотря на возраст, они талантливые и хорошие специалисты в своих областях. Ты Мамонта не загубил, колючка?

- Нет-нет, цела твоя игрушка... Но больше я за руль не ходок! Это чудовище невозможно контролировать!

- Все возможно. Особенно, когда мы над ним плотно поработаем... Так что я намерен быстренько выздоравливать, ибо нужно успеть превратить его в передвижную крепость. В свете этого скажи Иванычу отложить все его проекты и к моему освобождению подготовить все необходимое для оснащения Мамонта, в том числе и орудия... Хотя бы в черновом варианте, так и быть.

- Барс, ты псих... – Еж не упал, только потому что держался за Каму.

- Конченый, – кивнул командир. – И учти, к квартету на встречу гнать будем максимум с тремя остановками и – напрямую. Мне одной засады хватило, так что больше я по дорогам лишний раз не ездок. К тому же нет нужды. А пока набирайтесь сил, приходите в себя, и будь доброй колючкой – занеси мою тетрадь, дальше учиться буду.

- Вот почему у всех нормальные командиры, а наш даже в карантине покоя не дает, а? – умоляюще посмотрел Еж на Каму.

- Потому что нормальные командиры умирают первыми, а наш выживает, выживает и... выживает? – улыбнулась женщина, потом потянулась, коснулась губами самого кончика носа Ежика, потом легко поцеловала в уголок губ. – Не тушуйся, мой колючий. Прорвемся. А в качестве доказательства, вот смотри. Биг босс, а вот не дам я тебе тетрадку. Пока не упадет температура – читать тебе нельзя. Так что – терпи!

- Хорошо, значит, читать мне будешь ты. Вслух. Иероглифы, – улыбнулся очаровательно Барс.

- Нет, биг босс, читать я буду вслух инструкции. По сборке лаборатории. Ежику.

Барс сначала хотел подколоть парочку на тему того, что и где они друг-другу будут читать... Но только пожал плечами.

- И как тебя Ежик терпит...

- С трудом? – предположила Кама, вопросительно взглянув на любовника.

- Без труда, – усмехнулся снайпер, легко целуя женщину в шею. – Ладно, босс, ты лопай давай, а то еще скажешь, что не кормим...

- С него в таком состоянии станется, – согласилась Кама, потом взглянула на часы. – Ёжик, а нам с тобой пора.

- Угу. Пошли, незабвенная, отдохнем от этого изверга, пока еще не припахал... – подмигнув командиру, Ежик поспешил увести свою пассию прочь... а то действительно озадачат!

 

… Через три дня Барса из карантина все же выпустили – он поправился и просто вышел сам. Возразить на его «я здоров, отстань» было как-то нечего, к тому же время действительно поджимало. Откуда у измученного организма такие ресурсы и такая сила – оставалось только гадать. Ежик просто принял объяснение командира на веру – если тот говорит, что такую силу и выносливость получил, пережив укус – хорошо, пусть так. Все равно правила никто менять не будет... Просто для своих это теперь будет личный выбор – сразу ликвидация, или попробовать дать шанс своему организму. Но только для своих.

Едва выйдя из карантина, командир впряг всех в работу над Мамонтом. Ну, как всех... Ежика. Иваныч и за эти три дня с минимальной помощью Камы, где он сам не мог подлезть, наладил всю электрику в грузовике в соответствии с заказом Барса. А, когда командир получил волю, то сразу взялся за дело, превращая обычный, вроде бы, грузовик, в натурального монстра. Правда, начал он с того, что из одной из запасных КАМАЗных рессор отковал новое лезвие для клеймора на замену испорченному... Оказалось, что раньше он сам ковал себе снаряжение, так что навыки остались. 

В общем, Искатели только вернулись из гаража, закончив очередной этап работ над машиной, приняли душ и отдыхали в ожидании еды.

Что же до Иваныча, он сидел в электрощитовой, ковырялся в щитке, проверяя и поправляя что-то понятное только ему. Объяснять он никому ничего не собирался – все равно не поймут.

Костика старик попросил побыть на подхвате – ему старому инвалиду было не так уж просто скакать туда-сюда, а убивать весь день на простую диагностику не хотелось.

Краткий матерок сквозь зубы и легкое позвякивание сообщили пареньку, что старик что-то уронил.

- Ай, не достать... Костик, подь сюды, дело есть... – прокряхтел Иваныч, садясь на табуретку и вытягивая ноющие ноги.

Парень, обтерев масляные пальцы об тряпицу, подошёл ближе. Молча посмотрев, ожидая пояснений.

- Заберись в щиток, только не выдерни чего, я туда инструменты грохнул случайно. Вот фонарик, а то темно внизу.

Приняв фонарик, парень понятливо кивнул, поправил ремень на поясе и шагнул ближе, разглядывая решетку на полу. Внизу должен был быть огромный шкаф, с проводками, жилами и прочими страшными предметами электриков – юных и не очень. Пролезть туда мог только такой худой как щепка Костя, ни у кого другого из Искателей это бы не получилось. Разве что у новенькой, которая бродила по ночам по базе, пугая Костика и Рыбку до заикания. Та тоже была худая до изможденности.

Устроившись на полу, головой вперёд, парень зажал зубами фонарик и полез вниз. Иваныч страховал, так что можно было не переживать, что он туда рухнет. Но всё же Костя двигался осторожно. Береженого...

В пол он упёрся не сразу, огляделся и... инструментов не увидел. Почему-то внизу был огромный зазор. И хоть выпрямиться Костик тут никак не мог, расстояния было вполне достаточно, чтобы даже спокойно стоять на четырёх костях.

Инструментов – не было. Света от фонарика не хватало, парень, сидел на одном месте и осматривался, пока в луче не блеснуло что-то металлическим отблеском.

Но... как оказалось, это были не совсем инструменты. А точнее – совсем не они!

- Иваныч, – крикнул Костик, разглядывая ручку в полу. – Не могу найти! Зато тут люк какой-то.

- Какой еще люк? – Опешил старик. – Ты вообще, где там поместился, пострел?.. Там же пространства – кошка не пролезет...

- Ну, не знаю какая кошка... Тут коза поместится, Иваныч!

- Шутишь что ль? Так что ты там углядел-то?

- Люк. Самый настоящий люк. И тут пространства много.

- Охренеть... Открыть сможешь?

- Нет. Он заперт, причём я даже не вижу, где у него щели. Тут срезать нужно.

- Чудеса в решете... Ладно, пострел, вылазь, зови ребят, и пусть армейский резак прихватят, я тут пока все обесточу... Интересно же, что за схрон там занычен, – вниз опустилась рука, помогая найти выход из тайника и выбраться наружу.

Костик, оказавшись на поверхности, чихнул, отложил в сторону фонарик и двинулся к дверям.

- Пойду за Барсом, вначале, – пояснил он.

- Давай-давай, я тут подожду.

Парень кивнул и побежал по коридору.

Барс нашелся в гостиной – они с Ежиком как раз спорили о том, что у них идет следующим этапом. Не сказать, чтобы спор был таким уж жарким, но он имел место, потому что каждый считал свой план лучшим, а компромисс все не находился.

Остановившись на пороге, Костик стукнул пару раз о косяк двери, сообщая о своем появлении.

- Михаил Сергеевич, – буркнул он. – Там это... мы люк нашли...

- Привет, Кость... Какой люк? – опешил командир, переключаясь на новую задачу.

- Не знаем. Там резак, наверное, нужен. Его не открыть. Есть ручка. И всё.

- Где нашли-то?

- В щитовой.

- Так... понятно, что ничего не понятно. Ладно, ребят, пошли глянем, что там такое нашлось... – Барс поднялся. – И раз надо... Ежик, метнись за резаком.

- Вот всегда, как «метнись», так Ежик... – пробухтел недовольный снайпер, но за резаком поспешил.

Костик взглянул на часы, потом на Барса:

- Мне ещё кого-нибудь позвать? А то мне уже пора к животным.

- Ммм... да нет, сами разберемся. Спасибо, – Барс дождался Ежика, прихватившего резак и защитные очки, а так же где-то подобравшего Каму, и втроем они направились к щитовой.

До щитовой было не так уж и далеко. Кама, позевывая, не столько шла сама, сколько висела на плече Ёжика, да и выглядела несобранной, мыслями отсутствующей и явно сердитой.

Барс задавал быстрый темп ходьбы. Будь у него хвост, он явно в нетерпении хлестал бы им по бокам!

- Ну, чисто кошак, – пробормотала Кама сердито, скосила взгляд вбок, в темный коридор, ведущий к запасному выходу и, взвизгнув, дёрнулась прочь. Из темноты на неё смотрели алые глаза.

- Ева, не пугай Каму, – беззлобно усмехнулся Барс. – И Ежика тоже, а то он парень резкий, даст в лоб прикладом, а мне потом вас мирить. 

- Босс, не выставляй меня таким гадом, – Ежик фыркнул, оправдывая свое прозвище. – Но это было жутко...

Новая обитательница базы хмыкнула и шагнула из коридора наперерез группе. Пока остальные разгуливали или в ботинках, или в сапогах – за счёт чего их шаги были хорошо слышны, далеко! – Ева разгуливала босиком.

Барс только плечами пожал – хочется ей, пусть ходит так. Сам он предпочитал мягкие кроссовки на базе. 

До Иваныча компания добралась без проблем, а там он только их и ждал.

- Ну, показывай, чего звал...

- Ща, – дотянувшись до трубки, старик включил громкую связь со всей базой. – Вырубаю свет.

Нажатием рубильника он обесточил всю базу и, в свете фонарика, сноровисто отключил несколько кабелей внизу щитка.

- Ева, глянешь, что там такое внизу? – попросил командир, садясь около «лаза», чтобы помочь спуститься.

- М? – девушка взглянула на него вопросительно, подошла к люку. Она единственная была без фонарика. И если так подумать, единственная кто вообще был без вооружения. У Барса при себе всегда был армейский нож, у Ёжика к ножу прилагался пистолет, был пистолет при себе у Камы. Даже у Рыбки и Костика с собой были пистолеты. А эта... чудачка... – Туда? – вздохнув, Ева, побалансировала на краю, покрутила в пальцах вытащенную из растрепанной уже прически заколку и кинула вниз. – Ого! Глубоко, – изумилась она.

- Костик сказал, там коза спокойно поместится, – Иваныч протянул девушке фонарь. – Не понимаю, откуда там такой зазор, да еще и люк.

- Фонарь не надо, спасибо, – вежливо сообщила Ева, потом села на край у люка, прислушалась и ... прыгнула. Спустя мгновение донёсся её восхищенное: – Тут классно! Правда, тебе, пушистый, тут не поместиться точно. И твоему колючему другу тоже. У вас чего-нибудь приготовлено, чтобы вскрыть эту вкусную консерву? – снова показалась Ева у люка, сверкая алыми глазами.

Барс протянул ей защитные очки и нечто вроде старой доброй болгарки.

- А галстука ни у кого нет? – вздохнула девушка.

Барс сначала удивился ее вопросу, затем сообразил, что для чувствительных глаз защитные очки особо не помогут, и снял свой шейный платок.

- Сойдет?

- Ничуть не хуже. Спасибо, пушистый.

Приняв оборудование из рук Барса, Ева нырнула обратно.

Следующие минут двадцать, работала то девушка практически вслепую, снизу доносился только неприятный звук, от которого сводило зубы. Каково было внизу худенькой девчонке – не хотелось даже представлять. Но забраться туда с оборудованием ни у кого другого бы не получилось.

Просто не проходили по габаритам.

Кама, странные вот существа женщины!, забыла о своей враждебности и сочувствовала алоглазому демоненку от всей души.

Когда все было закончено, Барс с Ежиком сняли ремни, соединили и протянули девушке – привязать к плите люка, чтобы ее вытащить. Плита оказалась внушительной, стало понятно, почему девушка возилась так долго – мощности едва хватило, чтобы ее прорезать. Опять опоясавшись, Барс наклонился к провалу.

- Ну что, теперь пролезть получится?

- Змейкой, – донеслось снизу глухо и с отзвуком эха. – А тут лестница приставная, метра так на три вниз, не рухни, пушистый.

- Если рухну, так на лапы, – закрепив на поясе фонарь и поданный Иванычем поясной набор инструментов, мужчина первым скользнул в лаз.

С его габаритами это было тяжко. Проползти-то он прополз, но вот вперед ногами в люк попасть не смог бы, зря головой вперед нырнул. Подумав, он стал медленно спускаться так, придерживаясь ногами, затем только сумел перевернуться.

- Еж, Кама, ногами вперед лезьте, а то рухнуть тут раз плюнуть! – рявкнул он оставшимся, спрыгивая к Еве. 

Свет фонарика высветил пустой коридор, увитый проводами и трубами.

- Технический тоннель? Загруженный-то какой... От чего, интересно?

- Кто знает, – сообщила ему Ева, появляясь откуда-то сбоку, из какого-то лаза. – Например, к танкам. Или нет, от танка? Или как это правильно сказать? От ангара? ... Гаража? Где танки хранят, пушистый?

- А хрен его знает. По идее, в ангарах. Так, если это технический тоннель, тут должен быть выход в... туда, к чему он прилагается! Кама, блин, наступишь на меня – откушу ногу по самое ухо.

- Значит, ангар с танками, – кивнула девушка.

Кама, услышавшая последнюю фразу, чуть не рухнула сверху.

- Слушайте, – сердито сказала она, прыгая на пол, – мы вообще где? Что за царство чокнутого Зазеркалья?!

Следом спустился неожиданно не Еж, а Иваныч.

- Кажись, я знаю, что это за место... – прокряхтел старик. – Ох, не для моих старых костей такие трюки. Слух ходил, базу тут недавно где-то вояки строили, да законсервировали на случай, если понадобится. Видимо, мы все эти месяцы над ней жили в каком-нибудь бункере караула... Забыли про нее, похоже, когда эти края бросали, ну да нам же лучше.

- Да, я тоже слышал о базах на консервации... – Ежик скользнул последним. – Если это такая – ребята, мы нашли клад. Только придется попотеть, пока скот перегоним, но оно того стоит, помяните мое слово.

- Цыц. Давайте искать, как выбраться в нормальный коридор, а там будем смотреть, что мы нашли и насколько оно необитаемо. Из поля зрения друг друга не выходить, смотреть в оба, ничего не трогать и не переключать, пока не разберемся, – быстро навел порядок Барс.

- А чего смотреть? – Ева снова вынырнула откуда-то сбоку. – Идёмте.

- И когда она все успевает? – буркнул Ежик, но под взглядом Барса двинулся следом.

Идти далеко не пришлось, видимо лаз наверх отходил от технического коридора совсем рядом с огромным помещением.

Ева нырнула куда-то в темноту, растворилась в ней полностью, а в свете мощных фонарей Искателей высветились хищные очертания... танка.

- Ох ты... – выдохнул Ежик. – Офигеть. Привет, родимый! – По команде Барса, он спрыгнул на башню танка, помог спуститься Каме и Иванычу. Последним спрыгнул Барс.

Осветив огромный ангар, Искатели только присвистнули.

- Охренеть, не встать... – Резюмировал Иваныч. – О, а вон и броневорота, через которые выезжать... За ними там еще целый путь до выезда... Надо будет сюда наши машины загнать. Так... о, вон шлюз-дверь из ангара в… куда-то.

Кама качала головой, не в силах окинуть взглядом весь ангар целиком. Это было... что-то, чему она не могла даже подобрать названия.

- Тут не помешает включить вентиляцию на продув. И от нашего ветряка сюда не хватит питания, – наконец выразила она свои мысли.

- У таких баз всегда несколько источников питания, – отмахнулся Еж. – У такой, полагаю, это ГЭС, дизели, топка и, думаю, где-то солнечные батареи занычены. А то и ветряки. Оно же сейчас все выключено, а как реактивируем – оживет.

- И покажем всем, смотрите, мы здесь есть?

- С чего бы? База спрятана, тут все предусмотрено, чтобы при включении не палиться. Я тебе гарантирую, даже выезд с базы запрятан так, что искать его с внешней стороны без толку.

- А с внутренней мы найдём? – спросила Ева, вынырнув из-за спины Барса.

- Да, вполне. Но пока он нам не интересен, там такие ворота, причем не одна штука, что руками их не открыть. Взрывать... да тоже без толку. Такие базы на случай атомной войны делают. Ладно, мы идем куда-нибудь или нет!? – нетерпеливо топнул Ежик.

- Идем-идем, – Барс спрыгнул с танка, помог спуститься Иванычу и дамам, потом пошел к шлюзу... как оказалось, открыть эту дверь – задачка для супермена. Даже при его повышенной силе, командир с огромным трудом смог провернуть вентиль-ручку и открыть проход. – Крепко заперли, от души...

Кама, стоящая рядом с Ёжиком, немного нервно ёжилась. А вот Еве явно было всё равно, зато она полюбопытствовала:

- А нет никаких идей о том, где искать свет здесь? И хотя бы примерную карту? Мне то всё равно, а у вас если сядут батарейки в фонаре истерики не будет?

- Есть-есть... – фыркнул Иваныч. – В зале управления должно все включаться в пару рычагов. А вот потом надо будет разбираться. 

- Только сначала нужны коды, – Ежик осмотрел открывающийся коридор.

- Где они? – поинтересовался Барс.

- Обычно, у командира базы в сейфе.

- Понятно. Топайте искать зал управления... Еж, рация при тебе?

- Ага. Твоя тоже?

- В кармане. Бери Еву и Иваныча и топайте к залу. А мы с Камой прогуляемся до апартаментов командира и вскроем сейф... И, умоляю, не накосячьте нигде... – не смог не подколоть товарищей командир. – Все, разбежались. Если что-то странное видите/слышите – связываемся тут же, плюс по мере нахождения целей тоже связь.

- Он всегда такой добрый, колючий? – уточнила Ева у Ёжика, глядя как начальник с Камой удаляются быстрым шагом в сторону.

- Это он еще разговорчивый, обычно все куда лаконичнее – и подколка, и указания, – снайпер вздохнул. – Ну, пойдемте, пока биг босс пинка для скорости не отвесил.

- Биг босс?

- Угу. Барс.

- А почему?

- Он командир, вот и называю так, – пожал Ежик плечами.

- Колючка, ты свети лучше, это красноглазка в темноте видит, а не я, – Иваныч шел рядом, тяжело опираясь на трость.

Ева, замедлив ход, взглянула на Иваныча вопросительно:

- Дмитрий Иванович, а у вас трость чуть металлически звякает, или мне кажется?

- Не кажется, милая, не кажется. Трость эта с подарочком для тварей немертвых.

- Скрытая острая игрушка, значит. Колючий, а у тебя с собой нож, пистолет и всё?

- Сейчас да. А что? 

«Вот же ушастая...»

- У вашего начальника с собой только нож, а у твоей девушки тоже пистолет...

- Угу... Так к чему ты это?

- Просто.

- Ясно... Так... Кажется, нам сюда... – Ежик старался держать фонарь так, чтобы не слепить Еву. Объяснять ему, как ей неприятно будет получить такой мощный луч света в глаза, не требовалось.

- Там тупик, – предупредила тут же девушка.

- М?.. Откуда знаешь?

- Вижу. Слышу.

- С тобой никакого эхолота не нужно... Ладно, значит, методом исключения – напротив.

- Детишки, цыц. Еж, дай света, тут карта. А ты не усмехайся, глазастенькая, я и так знаю, что ты ее видела... – Иваныч постучал по карте на стене оголовьем трости.

Ежик молча навел луч на карту, затем, мигом «срисовав» ее, повел всех верной дорогой.

- Могла бы и сказать, я ж для тебя старался, ту стену не освещал!

- Мышка крайняя, – пробормотала Ева тихо, – Мышка всегда крайняя.

Потом покачала головой:

- Если бы мы пошли в обратную сторону, то было бы не хуже. Там тоже карта. Только большего размера

- Ну, поверю на слово... А вообще ты предупреждай, если я что-то пропускаю, я-то в темноте не вижу...

- Ежик, не пыхти, – Иваныч занял свое место. 

Эта группа приближалась к цели.

Барсе и Каме настолько не повезло. База, на которую они в буквальном смысле слова наткнулись, была не просто большой, она была огромной!

- Тут нужен скутер. Или мопед. На худой конец, велосипед! – выпалила Кама, прижимаясь устало к стене.

- Ну, зато не тесниться. Народу у нас сейчас станет больше, в старой бы не поместились, – пожал плечами Барс. Вот кто совершенно не утомился.

- Биг босс, ты возмутительно спокоен! И даже отчасти доволен! – в груди больно кольнуло, Белка... Белке бы понравилось здесь. Всего немного девчонка не дожила до безопасного места. – Там среди них кто-то, кто тебе нравился? Ну, знаешь, любовный интерес.

- Эти девочки, близняшки, Аня и Юля, я знаю их с их рождения... а потом, когда жена ушла, они сидели с моей дочерью, пока я был на работе. – Мужчина задумчиво осмотрелся. – Я хочу, чтобы они были в безопасности.

Кама сглотнула. Вопрос про дочь задавать не хотелось. Если бы девочка была жива, то Барс из шкуры бы вывернулся, чтобы малышка была с ним. И раз не сказал про жену – тоже задавать вопрос не хотелось.

- Раз хочешь, значит – будут. Но мы намучаемся, пока сюда переберёмся. С тем учётом, что нам их встречать, у нас не так уж и много времени.

- Ничего страшного... Знаешь, помучиться, но быть уверенными в безопасности – того стоит.

- Безусловно. Но кто бы мог подумать, что у нас под ногами такое...

- Да уж, даже мысли не допускали, а то давно бы нашли...

- Удача еще иногда на нашей стороне... Барс, стой, карта!

- О... Ну-ка... ага, мы – здесь. Хм... а где тут кабинет... Стоп... Его тут нет? О, есть лифт, но он же сейчас неактивен... Ага, вон она – лестница. Так, а вот это интересно, смотри, пометка – зал управления, это дублирующая система для Т-6. Т-6 это что такое? – посмотрел Барс на Каму.

- Обычно так этажи помечают, – отозвалась она. – В принципе, если тут есть ангар, то можно предположить, что будет ещё несколько этажей. Но меня смущает пометка «т».

- А что с ней не так? – Барс тем временем повел женщину к лестнице.

- Она странная. По идее, технический или подземный этаж должен был промаркироваться как «-1» и всё. То есть первый подземный этаж. Буквы ставятся рядом, когда есть блоки, но даже так... странно как-то.

- Это неправильные пчелы, и они делают неправильный мед... И где тогда кабинет?

- Даже не знаю. По идее дублирующая карта должна быть у лестницы. Вместе с телефоном и перечнем номеров, чтобы позвонить ключевым постам. Посмотрим. Но... Не нравится мне это. Если бы была тут система видеонаблюдения или электронная карта какая-то, то можно было бы подождать, пока до зала управления доберутся наши, и пусть бы они выступили нашими проводниками.

- Система видео наблюдения тут есть, камер натыкано порядком, но оно же все обесточено.

- Вот именно, – вздохнула Кама. – Но помечтать то я могу?!

- Мечтай. Но лучше смотри под ноги, а то полетим ласточкой пересчитывать ступени.

- Не хочу ступени считать. Не хо-чу! Обратно на базу хочу или самокат. Уже ноги не идут.

Барс посмотрел на женщину... Затем легко перекинул ее через плечо и пошел дальше, словно не ощущая веса Камы.

- Так лучше?

Тяжело вздохнув, Кама отозвалась:

- Только не кидай никуда, а так да, у меня ноги немного отдохнут. Тащи, биг босс, раз ты такой сильный.

- Когда ты устать-то успела? Это мы с твоим кавалером весь день Мамонта обрабатывали, а ты-то отдыхала...

- Угу. Отдохнешь тут. Меня твой найденыш припахала.

- К чему?

- К распаковке жутких ящиков с не менее жутким содержимым. Там из лаборатории мы какое-то оборудование выволокли, вокруг которого, я думала, она танцевать будет. Ты не представляешь, как страшно это выглядело.

- Расскажи. Идти скучно... Хм, на этом этаже тоже нету... Идем дальше.

- А ты лучше представь. Сумрак. Все тихо. Аккуратно. И она тут, босиком, в сером платье, с седыми волосами и алоглазая, крутится вокруг трёх огромных ящиков и чего-то похожего на гроб!

Барс... расхохотался!

- Очаровашка же.

- Кто?! Это ушастое привидение?!

- Ну да. Милый ребенок.

Кама вздохнула тяжело.

- У тебя странный вкус, биг босс.

- Могу о вас тоже самое сказать.

- О нас?

- О вас.

- Что это в нас с Ёжиком странного?

- Ты выбрала колючего пыхтельника, а он ехидную любительницу помады... – пожал плечами Барс, и поставил Каму на пол, перед картой. – Пришли.

Обернувшись на него через плечо, женщина расплылась в улыбке:

- Он всегда улыбается, биг босс. Мой колючий луч света среди ядерной зимы. А я... наверное, как охлаждающий элемент в его светлой голове.

- Нашли друг друга. Где там кабинет..?

- Сейчас скажу. Отсюда... метров тридцать – сорок пять будет точно.

- Ну, веди, там уже твой возлюбленный пропыхтел, что они нашли цель.

- Сейчас и мы найдем, – оптимистично заметила Кама.

- Найдем. А потом пойдем назад. Так и быть, подвезу по лестнице... Но быстрее бы заработал лифт.

- Можем мы им продиктуем коды и посидим, пока лифты не запитаются? Или поищем, на чём-то же здесь должны передвигаться люди были?! По плану хотя бы?!

- Ладно, посидим, подождем, пока они включат электричество, и тогда... пусть сами идут сюда, и будем фронт работ обозначать, – Барс открыл незапертую пока что дверь и пошел искать сейф. Долго искать не пришлось – сейф, не мудрствуя лукаво, спрятали в тумбочке рабочего стола. Мужчина подумал, и набрал 0705, негромкий щелчок и – сейф открылся. – Ага, вот и коды...

 – Стандарты всего и вся? – уточнила Кама, подходя к внутреннему телефону и набирая код базы.

Вместо ответа командир бросил ей латунную пластинку с выбитыми на ней кодами активации и снятия блокировки.

- Остальное на стандарте – надо везде поменять коды будет, – просматривая папку с документами, Барс нахмурился. – Тут еще и магнитные пропуска есть, надо только запрограммировать... Осилишь?

- Вполне, – отозвалась Кама равнодушно, ожидая, пока ответит Ёжик. Пластинку она держала в руках, поймав её без особого труда.

 Ежик ответил на вызов, ввел под диктовку коды и, спустя несколько томительных минут – заработал компьютер, за которым он сидел, затем, повинуясь командам снайпера, включился свет на пути от зала управления до кабинета командира. Оставив все пока так, Ежик поспешил с Евой и Иванычем вниз, к Каме и Барсу, который как раз нашел командирский планшет управления и воткнул его на подзарядку.

Ева вошла в кабинет последней, осмотрелась и покачала головой:

- Ну, что же здесь так неуютно?! – возмутилась она сердито.

- Ну, так это солдафонский, – Барс задумчиво пощелкал по планшету, и загорелась панель экрана на стене. – О. Так... Карту вывожу. Итак. Давайте разбираться, как заселяем базу. Зверинец в последнюю очередь – Мамонт еще не готов ездить, к тому же животноводческий короб снят, так что придется в прицепе возить.

Ева, устроившись верхом на стуле, посмотрела задумчиво на стену. И самой первой озвучила вопрос, который у всех был на кончиках языка:

- Так, всё-таки, а сколько здесь этажей?

Барс перевел взгляд на планшет и... деревянными движениями вывел общую структуру базы, с подсвеченными номерами этажей.

Кама буквально закаменела. Ева, взглянула и пожала плечами, с равнодушным:

- Ну, бывает.

- Сорок семь плюс шесть складских, да еще и технические!? Мать моя женщина... – Ежик как стоял, так и сел на край стола.

- Ну, что я могу сказать, молодежь... Удача у нас-таки есть! А что геморройно переезжать, так свое добро не тянет. Перевезем потихоньку. В общем-то, нам перевезти в местный зимний сад посевы, потом переволочь наш скарб, затем зверинец, и все, можно заниматься выбором места под поля на поверхности.

- Иваныч... – хмыкнул Барс, выводя несколько этажей сельхоз блока. – Какие, извини меня, нахрен поля? Эта база полностью автономна. Плюс, я уже глянул документацию, все склады, включая продовольственный, забиты под завязку и опечатаны. Значит так, нам с Ежиком еще денек-два нужно поработать с Мамонтом... кстати, ты нам тоже нужен, подключение закончить всего. За это время все остальные должны собрать свои вещи, погрузим сразу все в Мамонта и прицеп, и перевезем за один заход. Потом за несколько заходов отвезем зверей... и запрем нашу нынешнюю базу изнутри, чтоб никто не шарился.

- Как насчёт люка, который уже вскрыт? – поинтересовалась Ева, поднимаясь (шило в одном месте что ли было?! не могла она усидеть на одном месте и нескольких минут) и опираясь на плечо Барса.

- Заделаем обратно, чтоб, если прижмет, нам уйти можно было, а вот к нам – никак.

- Ломать я мастер, а вот ремонтировать уже не очень. Хочу лабораторию! В таком месте должна быть большая и великолепная лаборатория! Найди мне её, позязя? Позязяя-я-я-яя!

Мужчина ввел запрос планшету, и тот вывел лаборатории.

- Вот. Но пока полностью не переберемся сюда – не пущу.

- Совсем?! – алые глаза наполнились мгновенно слезами. – Даже посмотреть? Даже одним глазиком?!

- Ева, если тебя туда пустить – уже не вытащим, по глазам вижу, так что давай, упаковывай свои игрушки, и, как переедем – можешь играться.

Кама, пряча улыбку в уголках губ, спрятала лицо на плече Ёжика. Хотелось хохотать. Такие отношения это были странные. И девчонка эта пугать – пугала по-прежнему, но уже не хотелось выкинуть её с базы. Было в ней что-то такое сумасшедшее и вместе с тем – детское.

Ежик тоже сдерживал смешки, обнимая женщину... а Иваныч просто негромко посмеивался... И он же первым вспомнил, что база-то ихняя стоит обесточенная!

- Значит, закругляемся и возвращаемся, – подытожила Кама. – Собираем вещи и сюда перебираемся.

Ева тоскливо смотрела на карту, явно не слушая, о чём говорят.

Барс погасил панель, затем планшет.

- Пошли. Ева, не косись так тоскливо на панель, еще немножко и сможешь играться в свои игрушки сколько душе угодно!

Девушка вздохнула и послушно двинулась на выход.

Настроение у всех, не смотря на гору работы, было приподнятое – такая находка не могла оставить равнодушным никого. Ну, а что до хлопот – так, как и говорил Иваныч, свое добро не тянет. Трудиться привыкли уже все, а немного ударного труда для переезда – это не проблема.

Мародеры

Нередки были случаи, когда Мастер покидал свой Запретный Сектор, чтобы нанести визит вежливости кому-то из полезных на данном этапе партнеров, но нередки были и обратные ситуации, когда он принимал гостей в своих владениях. Что уж греха таить – такие случаи бывали значительно чаще, чем его собственные поездки. 

И наиболее частым гостем в этих покоях был Петр Семенович Верин – оружейный магнат, поставляющий оружие и патроны Мародерам. Не сказать, чтобы он был таким уж приятным субъектом, но он был полезен, а потому Исаак Наокиевич неизменно принимал его на самом высоком уровне. 

Мастер принял гостя в Золотой гостиной, поднявшись из своего кресла навстречу Верину.

- Доброго вечера, Петр Семенович, – улыбнулся приветливо Мастер, сначала слегка кланяясь, на китайский манер, затем лишь пожимая руку гостю. – Присаживайтесь, с чем пожаловали?

- Я привез новую партию оружия, включая несколько новинок, которые Вы хотели видеть, Исаак Наокиевич, – присел в предложенное кресло мужчина. Он был довольно молод и еще жаден до роскоши, а потому тянулся к Ливею, в котором видел гарантию своего благосостояния.

- Это чудесно, Петр Семенович! – неподдельно восхитился Исаак, затем коснулся коммуникатора на левой руке. – Пенг, отправь людей принять товар от нашего уважаемого гостя и расплатись. 

- Будет исполнено, ван, – отозвался слуга.

- Скажите, друг мой, а как поживает второй заказ? – доброжелательно обратился Ливей к гостю.

- Почти готов. Возникли некоторые трудности со снарядами, но мы их решили… Могу я узнать, как поживает та сделка, о которой мы говорили в прошлый раз? – осторожно спросил Верин.

- Ах, простите великодушно, как я мог забыть и не начать с этого… Все моя торопливость… – виновато сник хозяин дома, затем улыбнулся ободряюще. – Сделка заключена, госпожа Полярная будет закупать снаряжение для своей охраны только у Вас.

- О, благодарю Вас, Исаак Наокиевич! Хотел бы и я уметь так же легко и изящно решать любые вопросы…

- Драгоценный камень нельзя отполировать без трения. Так же и человек не может стать успешным без достаточного количество приложенного труда, – с польщенной улыбкой ответил Мастер.

- Конфуций, да? – осторожно спросил гость.

- О, я смотрю, Вы прочитали, то, что я рекомендовал? Да, это Конфуций в моем вольном переводе… Вы окажете мне честь, воспользовавшись гостеприимством моего Запретного Сектора? Не думаю, что Вам стоит ночью ехать куда-либо…

- Почту за честь, Исаак Наокиевич.

- Пенг… – позвал Мастер, и его слуга вошел в комнату. – Сопроводи нашего гостя в покои, где он сможет отдохнуть… И позаботься, чтобы Петр Семенович ни в чем не нуждался и истинно насладился нашим гостеприимством.

- Будет исполнено, – дворецкий поклонился, затем посмотрел на гостя. – Прошу за мной…

Стоило магнату выйти за дворецким, Ливей чуть поморщился. Этот недалекий мальчишка несколько его раздражал. Впрочем, им было легко управлять – девочки, роскошь, и он сделает все, что ему прикажут. Особенно, если дать ему поверить, что это он снисходит до окружающих. Типичный мальчишка.

- При виде достойного человека, думай о том, чтобы сравняться с ним, а при виде недостойного – исследуй самого себя, из опасения, как бы у тебя не было таких же недостатков, – донесся от дверей до задумавшегося мужчины приятный женский голос. – Позволите нарушить Ваше уединение, ван?

У дверей стояла одна из тех немногих, кому было позволено вот так вот свободно войти в комнату, где сидит Мастер. Мейли Руолан, иначе известная, как Кобра. Она занималась в Корпорации Ливей особо важными проектами самых разных направлений. 

Мейли была в типичном черном китайском ципао до середины лодыжки, украшенном цветами и узором змеи. Обута гостья была в аккуратные лодочки на небольшом каблуке, а из всех украшений были лишь серьги на длинной цепочке, да одно единственное кольцо с нефритом – подарок Мастера.

- Милая Мейли… – улыбнулся мужчина, поднимаясь ей навстречу. – Твой лик – бальзам для моих глаз… Ты по делу, душа моя?

- Да, ван, иначе я бы не посмела нарушить Ваш покой, – женщина чуть поклонилась.

- Тогда пойдем в Морской зал… Ты ведь разделишь со мной ужин и наслаждение величественными владыками морей и океанов?

- Все ради улыбки моего господина. 

Мастер повел гостью из Золотой гостиной в другой этаж, в Морской Зал, попутно, через коммуникатор, вызвав туда служанок, прислуживать за ужином.

Морской зал по праву считался гордостью помещений Дворца – он занимал почти целый этаж, хотя внутреннее помещение было не так уж велико. Это была комната для важных и секретных переговоров – не было еще в мире устройства, способного подслушать и просветить происходящее в комнате через несколько метров воды, наполненной различными организмами.

Честно сказать, многие гости боялись этого места до дрожи – не всякий выдержит, когда над ним, рядом с ним или под ним проплывает огромный скат, или акула, или даже осьминог! Однако Мастеру доставляло наслаждение это зрелище… да и страх в глазах даже самых стойких гостей, так что некоторых сюда приводили именно для оказания давления, без раскрытия намерений. 

Таша и Диша уже ждали в комнате, начиная готовить ужин. На самом деле этих девушек, тех самых, которых показывал Крюгеру Мастер, звали Дианой и Наташей, одной было шестнадцать, другой – пятнадцать, почти шестнадцать. Но хозяин звал их ласковыми домашними именами. 

Мужчина и женщина устроились в удобных креслах, напротив друг друга, а Диша по знаку хозяина поспешила налить им вина в хрустальные бокалы.

- Чем же ты меня порадуешь, услада моих глаз? – спросил мягко Мастер, не отказывая себе в удовольствии полюбоваться красотой Кобры.

Мейли была невысокой женщиной азиатского типа с густыми темно-каштановыми полосами до лопаток, почти всегда схваченными шпильками на затылке. Карие глаза ее гипнотизировали, а улыбка была способна очаровать кого угодно. 

Кобра устроилась в кресле напротив Исаака, закинула ногу на ногу, пригубила вина и лишь затем позволила себе заговорить:

- Проект «Эдем» вошел в завершающую стадию. Мы даже несколько опережаем сроки – искаженные замечательный стимул работать быстро и аккуратно, – чарующе улыбнулась она. – Впрочем, вопрос вооружения все еще открыт, мне так и не поставили установок, и задерживается поставка солнечных батарей. Накопление топлива идет по графику, а вот по поводу внутреннего транспорта еще вопрос – то, что нам предложили, я забраковала – халтура и совершенно не вписывается в установленные стилистические и функциональные рамки. 

- Мое участие требуется?

- Нет, ван. Я уже нашла все альтернативные решения, от Вас лишь потребуется подписать окончательные документы, когда все будет оговорено. Через три дня я встречаюсь с Одинцовой по поводу ее предложения. Полагаю, мой выбор Вас не разочарует.

- Милая моя Мейли, ты просто бесценный дар Небес. Бесконечно счастлив будет тот мужчина, которому ты позволишь назвать тебя своей, – Исаак искренне улыбнулся, отсалютовав женщине бокалом и едва-едва пригубил вино. – Диша, милая, довольно. 

Служанка незаметно прикусила губу, поднося хозяину курицу карри и рис, пока ее сестра делала то же для его гостьи. И Диана не хотела признаваться себе, но на сердце стало тепло, когда Ливей ласково погладил ее, заправил прядку за ухо и мягко поблагодарил. И уж тем более не стала бы признаваться себе в этом же Наталья, которую похвала настигла следом. Их пугали этим человеком, они боялись его и многого из того, о чем он говорил… но при этом с ними он был неизменно ласков и до сих пор не отдал их ни своим людям или гостям, хотя желающие были, ни сам не коснулся их. Сестры не понимали причин этого поведения… но и это заставляло с теплотой думать о том, кто теперь распоряжался их судьбой.

А Мастер и Кобра тем временем неспешно ели, изредка неспешно делясь новостями и обсуждая обстановку. Служанки не поняли, чем был так доволен их хозяин, но он определенно был доволен больше обычного. Похоже, случилось что-то, чего он очень долго ждал и на что надеялся.

А потом он еще раз поблагодарил их и отпустил, позволив идти отдыхать и заниматься, чем им самим захочется. Это было хорошо, потому что этот этаж пугал обеих до дрожи. 

Сам же Исаак пригласил Мейли полюбоваться его новым приобретением, предварительно заинтриговав женщину туманными намеками. 

Они поднялись практически на самый верх здания, в покои Ливея.

- Когда мне сообщили об этом, я ушам не поверил, и даже был готов сам выехать, чтобы проверить сведения, но мой человек не подвел, немедленно прилетел сюда с грузом. Он настолько поразил меня, что я даже не знал, чем достойно наградить его… Впрочем, это была приятная трудность, так что я не жалею, – поделился Исаак со спутницей. – Пришлось даже сделать срочный ремонт, чтобы иметь возможность в любой момент насладиться этим приобретением.

- Еще немного, и я скончаюсь от любопытства, ван… – улыбнулась Мейли. – Что же так поразило Вас, что Ваши глаза засияли при одних лишь намеках?

- Смотри сама, милая Мейли, – сделал приглашающий жест рукой мужчина.

Гостья прошла по мягкому ковру с изысканным узором к новой детали интерьера – бамбуковым перилам у одной из стен. Там, за перилами, был стеклянный пол, открывающий вид на странное помещение, засыпанное землей, с листьями, травой, искусственным ручьем с водопадом, с камнями, даже довольно внушительными ветками, имитирующими деревья. Женщина уже была готова спросить хозяина дома, что же она должна увидеть, когда сама все поняла. Из каменной берлоги выбрался самый настоящий китайский тигр! А следом ее глаза округлились, потому что за первым выпрыгнул второй, затем выбрались два еще более молодых, но явно другого вида. Они были еще очень молоды, но уже впечатляли знатока. А Мейли представляла, какая же это редкость – китайский тигр еще до конца света исчез в дикой природе, несколько особей жили в заповедниках, под тщательным надзором и помощью в размножении, уссурийский же был чуть более многочисленным, но тоже стоял на грани вымирания. Пожалуй, появление в этом вольере сразу двух пар этих тигров можно было назвать чудом.

Мейли была так поражена зрелищем играющих хищников, что не сразу заметила, как на ее талию легли мужские руки. Немного привело ее в чувство ощущение губ мужчины на своей шее.

- Они бесподобны… – прошептала разом пересохшими губами женщина.

- Разумеется… Антон нашел их в заповеднике. Мать китайских уже была искаженной, но эти двое – нет. Вторую пару он нашел уже на обратном пути, случайно. Не правда ли, завораживает? – негромко проговорил Исаак, касаясь губами уха гостьи.

- Да…

Она очень хотела развернуться, заглянуть ему в глаза, получить хоть часть инициативы, но если бы этого хотел он – уже позволил бы, а здесь властелином был именно Мастер. 

А сегодня он давал понять, что хочет сам все делать, ей оставалось лишь наслаждаться и реагировать. 

Умелые руки медленно расстегивали застежки платья, затем он чуть отстранился, позволив шелку буквально стечь с тела женщины, оставив ее лишь в изысканном белье да туфлях.

Мастер сделал плавный шаг назад, беря ее за руку и увлекая к истинно императорскому ложу. Женщина подчинилась, стараясь уловить его намерения на эту ночь по взгляду, по языку тела. Он мог быть разным – невероятно нежным или огненно-страстным, мог желать покорности или сопротивления, дарить боль или удовольствие. Ночь с этим мужчиной была испытанием куда большим, чем словесные кружева при переговорах. И все же она ждала этих случаев.

Его поведение ничего не сказало ей, а лишние мысли заставили пропустить эпизод, где он помогал ей лечь, завел руки за голову и бережно привязал шелковым поясом к спинке кровати. Потом она даже слегка испугалась, когда Исаак так же неспешно завязал ей глаза, поглаживая подушечками пальцев лицо и волосы, неуловимо выдернув шпильки.

Она трепетала под его прикосновениями, когда легкие, словно воздушные, поцелуи прочертили дорожку от уха, к уголку губ, затем по шее к груди… и тут холод стали, скользящей по коже, заставил Мейли напрячься, на тот бесконечно долгий миг, когда лезвие рассекло тончайшее кружево белья. То, что она ничего не видела, добавляло остроты ощущениям, когда мужчина положил небольшую льдинку ей на ямочку в основании шеи и повел ее по телу, отбрасывая разрезанную ткань только тогда, когда лед приближался к ней. Он не спешил, буквально играя на женщине, как на музыкальном инструменте, извлекая вздохи и тихие стоны, любуясь, как она закусывает губку или тайком старается освободиться, но не смеет уклониться от его действий, старается скрыть, какой пожар желания уже терзает ее.

Этой ночью Исаак был болезненно нежен с ней. Он подарил ей просто бездну наслаждения, умело доводя до изнеможения, а потом вновь разжигая в ней страсть. Даже когда он снял с нее повязку и освободил руки, передавая инициативу, она все равно сдерживалась, сохраняя заданный мужчиной ритм этой ночи. 

Уже под утро, когда она лежала совсем без сил, а он легко водил кончиками пальцев по аккуратной татуировке на спине Мейли, женщина задумалась над тем, что хотела бы назвать его своим… и все же она была достаточно умна, чтобы понимать – она может принадлежать ему, он ей – нет. Но ей было довольно и этого, пожалуй.

В этот же момент он приблизился и очень нежно, впервые за эту ночь, поцеловал ее, отвел волосы с лица.

- Спи сладко, моя прекрасная роза… – прошептал он ей в губы, затем лег, прикрыв глаза, но все равно украдкой наблюдая за тем, как сильная, волевая Кобра прижимается к его боку, кладет голову на грудь и тихо засыпает с умиротворенной улыбкой на губах. 

Воистину прекрасное зрелище стало завершением этой ночи – мужчина легко соскользнул в объятия сна, давая отдых телу и разуму перед новым днем полным дел и забот. 

Глава 12

Беженцы

Серый утренний туман с реки очень неохотно отпускал из своего плена дороги и окрестные селения. Прошедший ночью дождь сделал дорогу скользкой, а местами – и труднопроходимой.

В этот день караван выехал намного раньше обычного, потому что предстоял трудный переход, и нужно было проскочить его до темноты. Предстояло пройти несколько селений, где был очень серьезный риск нарваться на Искаженных. 

Когда караван беженцев вышел из Каскары – казалось, что туман приразжал свои щупальца, стало видно густые заросли вокруг дороги, но это была лишь краткая передышка. Дорога сделала крюк, и они вновь нырнули в противную густую хмарь. Тишина вокруг колонны не радовала людей, она нервировала. Да, в ней можно было расслышать приближение опасности, но что толку, если эту беду не видно в тумане?

Мерзкие капли еще висели в воздухе, ехать приходилось аккуратно и держаться середины дороги. Эти места и в прошлые времена были не слишком-то заселены, а сейчас – было совсем пустынно. 

- Подъезжаем к селу Борки, – доложили по рации.

- Хорошо. Осторожно, не хотелось бы налететь на стадо Искаженных, – ответил Корнилов.

Искаженных здесь не было, но майору это было знать неоткуда. Здесь, в маленьком поселении, которое и в лучшее дни не досчитывалось и трёх тысяч человек, были совсем другие гости.

Вековые сосны и тонкие берёзы, за века власти человека только отступившие, шумели своими ветвями, покачивались, низко нависая над дорогой. Ещё лет десять, двадцать, тридцать – и от дороги ничего не останется.

Она и сейчас, в речном тумане и в хляби от прошедших дождей, казалась киселём и всё чудилось, чудилось что-то, что сейчас вынырнет из тумана чудище-чудовищное, атакует, не оставив даже шанса на спасение.

Но чудищ здесь не было.

Позаботились.

Мародёры.

Смайл, дождавшись, когда последняя машина вползёт на территорию Борок, нажал на кнопку связи на рации:

- Птичка в клетке, – сообщил он негромко. – А теперь, ребята, сделайте так, чтобы живых птичек тут не осталось. Пленных не брать, дозорные говорят, в районе Дубровного большое стадо скота искаженного бродит. Не стоит испытывать нам судьбу. Быстро зачищаем, быстро убираемся отсюда. Как поняли?

- Поняли. Выходим на позиции, – отозвался спокойный женский голос. 

С этого момента Смайлу оставалось только наблюдать из первых рядов. Сержант Рысь со всем справится и без него.

Каравану дали проехать через все село без проблем, они уже даже поверили, что обошлось без беды. И в этот момент был нанесен удар. 

Изначально приказ был на уничтожение, так что не было нужды миндальничать, и Мародеры под жестким контролем сержанта сработали на славу. В выбоинах, затопленных дождевой водой, лежали дистанционно активируемые мины, а на своих местах уже сидели стрелки. 

- Первый – пошел! – звякнул, словно взведенный курок голос сержанта.

Ее голос еще не стих, а под задним джипом сопровождения разорвалась мина, обратив его в брызги стали. В тот же миг заряд из РПГ с крыши предпоследнего дома ударил в левый бок первого джипа, не просто уничтожая всех внутри, но и отбрасывая его на правую обочину, переворачивая и сбрасывая в кювет.

- Второй – пошел! 

Два грузовика с беженцами попытались бежать, но в зарослях кустарников, затянутых туманом, их ждали неразличимые фигуры в камуфляже. Они бесшумно приподнялись из укрытий и дали дружный залп из гранатометов барабанного типа. Синхронный щелчок, с которым передвинулись барабаны, и новый залп. Оба грузовика перевернулись и загорелись.

Последний джип охраны, в котором были майор и старлей – попытался прорваться, чтобы доставить информацию в штаб. Водитель выжал педаль газа, отчаянно маневрируя, чтобы не получить снаряд в борт. Ольга заняла место пулеметчика, пытаясь отогнать врага.

Только зря, потому что по рациям нападающих хлестнуло равнодушное «Третий – пошел», и наперерез джипу с боковой дороги вылетела фура, в открытом кузове которой стоял станковый гранатомет. Три быстрых хлопка выстрелов, и все было кончено. Первые два лишь разорвали асфальт, но последнего было достаточно – он угодил точно в левое переднее колесо, бросая машину в кювет. Майора и связиста, сидящего на переднем сидении, здорово приложило обо всё, обо что только можно, у кого-то что-то хрустнуло, но, вроде бы, оба были еще живы. Водитель погиб мгновенно – его распороло оторванным куском металла с днища.

Что же до Ольги... Ольги в машине на момент остановки не оказалось. Оно и к лучшему, потому что машина лежала перевернутой в кювете.

- Проверить, – хлестнул голос сержанта по рациям, и она первая покинула свой наблюдательный пункт, двинувшись к каравану быстрым шагом. 

Женщина была в черно-сером камуфляже с сержантскими лычками и нашивкой подразделения Мародеров. Голова непокрытая, и её не слишком длинная, едва до лопаток, тугая роскошная темно-русая коса мерно покачивалась в такт мягким, кошачьим шагам вылитой хищницы. Рысь держала в каждой руке по тяжелому наградному Орлу Пустыни – своему штатному оружию еще со времен службы в Израильской МОССАД.

Софья Рысь была дочерью эмигрантов и на момент апокалипсиса была в России в командировке по обмену опытом. Опытного капитана отправили обменяться знаниями и навыками с представителями дружественного народа, а потом мир рухнул, и она осталась здесь. Довольно скоро опытную, опасную и вооруженную молодую женщину завербовали в частную армию корпорации Ливей. Не то чтобы ей это особо нравилось, но свою работу она делала на «отлично»... а большего требовать от этой убийцы особо охотников не было. Дополнением ее экипировки был автомат Вал с инфракрасной оптикой, переброшенный сейчас за спину, да штатный МОССАДовский кукри на поясе сзади. Она шла сквозь пылающие останки конвоя, достреливая тех, кто выползал, ведомый шоком.

- Задание выполнено, – доложила ровным голосом женщина, всадив пулю в затылок выползающему из горящего грузовика безногому автоматчику. – Конвой уничтожен. Вижу двоих выживших – связист, явно выраженный перелом бедра, второй – офицер с майорскими погонами. Оба оглушены разрывом снаряда. Добить?

- Взгляни на корочки у майора. Если есть, – прошёл спокойный ответ Смайла по рации.

Софья убрала один пистолет в бедренную кобуру, освободившейся рукой нашла в нагрудном кармане документы офицера, открыла, глядя краем глаза, чтобы не проворонить опасность:

- Майор Корнилов Андрей Петрович.

- Корнилов, да? Умный служака, – пробормотал парень. – Я его знаю. Про него прикормленный особист много чего говорил интересного. Забирайте обоих. Прихватим. Корнилов может много чего сказать, а когда на его глазах будем убивать связиста, не меньше расскажет. С ним в машине должна была быть женщина.

- Женщины нет ни в машине, ни рядом, здесь только труп водителя, – качнула головой Рысь, опытным глазом осмотревшая окрестности. Пара ее быстрых жестов дали команду подчиненным забрать майора и связиста. – Возможно, была в первой или второй машине.

- Ладно. Нет времени на это. Потери среди наших?

- Нет.

- Отличная работа, сержант.

- Благодарю. Уходим?

- Да. Всем группам – отходим. Повторяю, – Смайл говорил на общей волне. – Всем группам – отходим.

Мародеры быстро вернулись в машины и поехали прочь, оставляя за собой уничтоженный караван, чадящий жирным дымом в небеса. Если кого-то и не добили, Искаженные придут на звуки взрывов и доедят оглушенных людей...

А Искаженных вокруг было много, на всех еды даже не хватит.

Горели машины. Огонь перекинулся на пару соседних домов, но быстро погас под мелким проливным дождём, который вначале начал накрапывать с неба, а потом обрушился ливнем на измученную землю.

Раздраженное пламя шипело и разбрасывало в разные стороны искры, охлаждая раскаленный металл.

Воздух ещё пах кислотой и гарью.

А потом прошёл и дождь. Прошёл дальше полосой, ветер дул куда-то в восточном направлении, подхватывая в воздух ошмётки тряпок, куски чего-то ... ещё.

Ветер уносил прочь от маленькой деревушки запах еды, мяса, мяса, мяса! И были те, кто устоять перед этим запахом не мог.

Искаженные двигались очень медленно, к тому же мёртвым, наверное, всё равно – похоронят их достойно, станет огонь для них последним приютом, или же съедят. Мёртвым – может быть, и да.

Но быстрая операция мародёров была не настолько чистой, как могла бы показаться. Или просто чужая удача была куда как весомее. Хотя, куда как честнее, будет сказать, неудача. Потому что среди беженцев оказались живые.

Одну машину из трёх разнесло в мелкие осколки. Попадание было исключительно удачным, оставив внутри кровавую кашу.

Двум другим повезло немногим больше. Одну машину за мгновение до взрыва занесло. Потому что бойкая старушка, сидящая в кабине рядом с водителем и травящая всю дорогу байки, умудрилась успеть ударить по тормозам, одновременно выворачивая руль. Было много огня, было много дыма и чада, но в этом грузовике остались живые.

Водителем второго грузовика был уставший армеец, который просто хотел вернуться... куда-нибудь, куда-то. По сторонам не особо смотрел, поэтому и увернуться не успел, или что-нибудь сделать – не успел тоже. Он погиб на месте. В этом грузовике от взрыва разнесло на куски весь перед, а в живых неожиданно остались те, кого взрывной волной отшвырнуло прочь от грузовика, и прикрыло осколками, и строительным ломом.

Когда огромная балка поехала в сторону, и хрупкая девушка смогла разлепить слезящиеся глаза, над головой было серое хмурое небо.

Концы её яркого шарфа трепало ветром, а в нос забивался запах гари.

Над головой был человек, но сквозь резь в глазах никак не удавалось его рассмотреть, как следует.

- Живая? – голос был тяжелым, таким голосом гвозди следует заколачивать.

Прежде чем она успела ответить, силуэт пропал и раздался зычный голос:

- Тут ещё одна живая. Балку я убрала, но её ноги зажало, Берг, подсобишь?

- Мгум, – охнул рядом мужской голос, и гора железа и каменного крошева пошла вверх. Не намного, но пошла... достаточно, чтобы выдернуть из-под завала практически невесомую девчонку.

Ласточка, хлопая ресницами, тупо смотрела на собственные ноги, покрытый коркой крови. Синяков было масса. От крови не было понятно, где заканчивается ее кожа, и начинается… всё остальное.

- Ты детка, – на голову легла огромнейшая ладонь настоящей гусарской женщины, которая на лошадь сядет – хребет бедной сломает, для перевозки такой нужны сразу слоны, – не переживай. Сейчас посмотрим, не сломано ли чего.

Берг очень осторожно ощупал ноги девушки, прищурился, когда понял, где яркая боль.

- Трещина голени. Не нагружай левую ногу и обойдется. 

В отдалении раздался жуткий скрежет и хруст, затем голос молодого парня, который мало с кем общался, но выглядел одним из самых спокойных.

- Отче, живой? Ну, раз живой, так нечего бока отлеживать, паства скучает! – в голосе его слышалось некое облегчение и легкая, добрая насмешка.

Ласточка перевела взгляд туда, огляделась и вместо того, чтобы спокойно сидеть, дёрнулась туда, где из-под завалов виднелся почти такой же шарф как у неё. Нога вспыхнула болью, в голове помутнело, и она клюнула носом вниз.

- И зачем так дёргаться? – укоряюще спросила гром-баба, удерживая её на весу. – Ты чего, болезная? Или чай увидела кого?

- Шарф... там тоже... тоже может быть живой!

- Ща, – Берг подошел, взялся за край какой-то балки, но та не сдвинулась. – Вань!

- Туточки, – подскочил к мужчине парень, вытащивший священника, и вместе с Бергом они смогли поднять завал достаточно, чтобы Иван отколол новый финт. Парень отпустил балку и стремительным рывком выдернул мужчину в шарфе.

Ласточка плакала практически в голос, пока делала своему молчаливому спасителю искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Не видела никого вокруг и не хотела видеть. Она не собиралась, просто не могла сидеть сложа руки, не могла смотреть, как Смерть его забирает.

Да не было тут никаких романтических чувств, обыденности или там альтруизма. Он просто был единственным якорем, за который Ласточка цеплялась в этом сумасшедшем мире, и…

«Вдруг слишком поздно?! Вдруг не поможет?!» – в голове бились набатом пессимистичные мысли, а она не бросала. Не замечала боли в лодыжке, просто отгоняла мысли и считала про себя. Раз-два, три, нажать на сердце, вдох, выдох, и заново, заново. Только бы, только бы! Только…

- Девонька, – трубный женский голос над головой зазвучал, но не вырвал из размышлений, а потом на плечи легли огромные руки. – Девонька, спокойнее, живой он, живой. Смотри.

Ресницы, покрытые кровью из рассеченного лба и брови, открывались медленно, и Ласточка снова плакала на груди у Чума.

Дама-гренадёр, покачав головой, отошла дальше. Смотреть, если кто живой. Тем же занимались те немногие, кто выжил в неожиданной атаке непонятно кого. В неожиданной атаке после которых живых остались считанные единицы.

- Эй, Берг, – зычно крикнула дама, – там как с твоей стороны?

- Есть! Но сам не вытащу! – Отозвался мужчина. – Двое...

- Счас подойду. Подобраться удобно?

- Более-менее.

От шагов земля не тряслась, но это легко можно было ожидать. Женщина остановилась. Две машины были перевернуты, грузовик и джип, между ними – небольшая выемка, в которой были трупы и, судя по всему, кто-то живой.

Сапоги были мужские и рядом ноги женские, тонкие.

- Раскапывать надо, – сообщила грустно женщина-гора.

- Не надо... Если слегка приподнять, я выдерну, – подоспел Иван с двумя ломами, извлеченными из одной машины.

- Ну, давай ломик. Попробуем сделать так.

- Ну, так бери, – парень вручил лом ей и Бергу, сам постарался максимально подлезть к цели.

С первого раза не получилось. Машины лежали неудачно, перекрывали друг друга, не давая подлезть к живым.

О том, что они живые – говорил тихий женский плач и редкие мужские стоны. Женщина была жива, а мужчина судя по её же слезам – был без сознания.

- Не получится, – сообщила дама, отряхивая волосы. – Джип мы даже если и поднимем, с грузовиком ничего не сделаем. Можем, попробуем его отогнать? Мотор должен работать?

- Мотор может и заработает... Но колесами кверху еще ни один грузовик ездить не научился... – Ваня задумался. – Ладно, будем из вас с отцом Николаем делать лошадей-тяжеловозов. Будете грузовик двигать. Берг – держать джип, чтоб не размазал застрявших, а я... всем мешаться, – с некоторым усилием улыбнулся парень.

- А это вообще возможно?

- А хрен его... Гипотетически – возможно, но гипотетически вообще невозможного мало.

- Деточки, – раздался позади скептический старческий голос. – У вас от сотрясения мозги выключились, или их там с самого начала не было? Домкрат для кого придумали?

Дёрнулись практически все. Но завизжать никто не завизжал, хотя мужикам от мата удержаться удалось не всем. Священник, с серым лицом, сидящий в стороне, даже перекрестил возникшее чучело, прежде чем сообразил, что оно живое.

Чучело было действительно живым, ехидным и злым.

- Домкрат – это такое приспособление, если кто не знает, – сообщила Катерина Ивановна, разглядывая себя в зеркале покореженного джипа. – Да, – констатировала она тут же. – Краше в гроб кладут. Хотя в нашей жизни гробов как-то я уже давненько не видела. Чего вылупляли глазенки? Чай, живой человек, как ни странно. В гари, бензине, крови и ... разном... – сообщила она и принялась отряхиваться.

- О, баб Кать! – первым нашелся Иван. – А где это вы так обляпались? Не аккуратненько, однако... 

Берг только рукой махнул, да и поковылял за домкратами. По логике, их нужно было четыре, минимум... А это еще найти надо.

- Мозги, мозги, – сообщила старушка флегматичненько, – они действительно бывают разными, и у некоторых не просто вытекают из ушей, а ещё и пачкают обычных людей, которым повезло выжить. Когда вокруг ад, ад, ад... и чует моя почка, что скоро тут будут гости. Максим Петрович! – крикнула Катерина Ивановна вслед Бергу, и голос у нее был четкий, далеко слышно было. – Домкраты есть в джипе левее вас. Там ящик с инструментами. Восемь штук там точно было. А вы чай, детки, не стояли бы пока. Нам оружие надо. И карта. Ещё обыщите грузовики, может где еда-вода не пострадала при взрыве. Запасная одежда. Трупы наши сжечь надо. А рассчитаться на «первый-второй» потом позднее успеем.

Гром-женщина покачала головой:

- Катерина Ивановна, вы бы посидели спокойно, на одном месте.

- А вы, Лизанька, будете тут как стадо овец бегать? От вашего бессмысленного топота, чай, преставиться не получится нормально. И не хлопай не меня своими глазами голубыми. Не корова. Давай-давай. Мёртвым покой мы обеспечим, сожжём прямо в грузовиках. А значит нам ещё горючее надо глянуть. И... Ванька, ты у нас быстроногий, – острый взгляд обратился на Ивана. – Пробегись вокруг. Сможем мы где-нибудь осаду переждать? Али тут помирать нам и придётся?

- Обижаете! Я когда ломы доставал уже нашел, где нам затихариться! Если до домов дойдем – вообще лепота, на любой крыше в безопасности будем. Вон, на той красной, вообще комфортно. Если не топать туда – тогда сложнее, нужно машины замыкать кольцом, тогда внутри отсидимся, за гарью нас не учуять.

- Так учуяли нас уже, милок, вон смотри – топают, – ткнула старушка себе через плечо.

Иван глянул за плечо старушки и тихо матюгнулся. 

Из тумана выходили зомби. Много. Сколько конкретно – он не видел, но то, что их было больше двух десятков, сомнений не вызывало. Кто-то из них был цел, но были и покалеченные. Толстый мужчина впереди волочил за собой внутренности. Плешивая женщина следом – была однорукой. Следом полз мужчина, с висящей щекой, и начисто оторванной нижней частью тела... За ним полз зомби-младенец без одного уха, и его мать, у которой пиками торчали оголенные ребра, и была здорово обглодана левая нога. Дальше Иван уже не смотрел, а помогал Бергу срочно поднять машины.

Катерина Ивановна перебирала автоматы, лежащие на земле, разлетевшиеся от взрыва, проверяя их на работоспособность. На двигающихся искаженных она не смотрела, разглядывая тех, кто рядом.

Где-то в стороне был кто-то живой, судя по звуку, но ей было не до этого. Она даже на тех, кто вытаскивал из-под машин еще двоих живых, не смотрела.

Когда машины приподняли домкратами, удалось вытащить тела погибших и крайне аккуратно вытащить молодую пару Колининых. Они сыграли свадьбу буквально за неделю до эвакуации. Марина была в сознании, и отделалась кучей ушибов и ссадин. Дима же, похоже, получил по голове, потому что волосы слиплись от крови, и признаков сознания он не подавал. Впрочем, живой, и то хорошо.

Хотя с тем учетом, что еще предстояло успеть убраться из опасной точки – не совсем.

Всего выживших, тех, кто был мало-мальски в сознании, оказалось десять. Кое-откуда ещё доносились стоны, но помочь тем людям можно было одним-единственным способом – пулю в лоб. На это никто не мог пойти. Людей буквально корёжило и ломало при мысли об этом.

О том, что участь быть съеденными заживо искаженными страшнее, выжившие тоже старались не думать.

Катерина Ивановна, увешенная автоматами и патронташами как елка, выглядела... не самым лучшим образом. В противовес ей, дама-Гренадер, она же Лизавета Петровна, Лизонька, была абсолютно спокойна и выглядела почти не потрепанной. Для того чтобы завалить такое вот чудо – нужно было чтобы сверху свалился мамонт.

Ласточка придерживала Чума, и в обратную сторону, кстати, это тоже было верно, потому что нога у девушки болела всё сильнее и сильнее.

Пара молодожёнов.

Священник. Берг. Мужчина по имени Иван, о котором мало что узнали – как и обо всех, вот и все выжившие.

- Давайте, ходу к дому с красной крышей. Там затихаримся! – поторапливал всех Иван, разведывая путь на предмет наличия зомби и там. Но там все было чисто и аккуратно. Ни одной твари... уже.

Зато были кучки, разные кучки пепла, мяса, а ещё впечатляющие россыпи гильз.

- Хоть на что-то сгодились, – сообщила Катерина Ивановна, потом ткнула в сторону. – Гляньте, там в кювете, чай не живой ли?

- Живой... – прищурился Берг. – И с вещмешком... Эй, парниша!

Уползающий по кювету парень дернулся, крутанулся и повернулся, расплываясь в пьяной улыбке:

- Живые!

- Ага. Бегом сюда, пока тебя там не схарчили!

- Не могу, – помотал парень головой. – У меня нога... в шине. Мне не подняться. Думал, уползу, поближе к домам, в погреб какой-нибудь забьюсь, отлежусь, и там видно будет.

Вздохнув, Берг подошел и помог парню подняться, затем практически поволок его к дому. Время поджимало.

Искаженные подтягивались со всех сторон, и их действительно было здесь много. Куда больше, чем можно было бы предположить, опираясь на знания о численности местного населения. Это была часть беженцев, тех, которые не прошли дальше. Тех, которые почему-то, по какой-то причине остались в окрестностях, так и не дойдя до безопасного места, безопасной базы.

- Мне одной это не нравится? – басовито осведомилась Лизанька. – Откуда здесь так много трупов?

- Тебе не все равно? – Иван, убедившись, что в доме спокойно, теперь стоял у двери, чтобы убедиться, что все прошли безопасно. – Шевелимся, народ, зомби и те быстрее двигаются!

- Зомби, зомби, зомби, – Катерина Ивановна, войдя в дом одной из последних осмотрелась. Здесь когда-то уже пережидали атаку. Не заколоченные окна – заложенные кирпичом наглухо, укрепленные косяки – на машине не выдернуть. Свечи, керосиновые лампы, чуть ли не рукотворные факела по углам. Дневник, с пятнами крови на столе, валяющиеся рядом ключи. Трупа не было.

Видимо его не «съели», видимо, кому-то понадобилось то, что у этого человека было.

Перелистнув пару страниц, старушка вгляделась в текст «17 сентября 2017 года миру пришёл конец. Об этом не передавали со страниц газет, не кричали с экранов телевидения и не твиттерили в интернете. Новостные ленты об этом не сказали, никто ничего не почувствовал, но кто-то могущественный, возможно, сама природа, подписал человечеству смертный приговор»... Ухмыльнулась и отвернулась, сдернув тонкую тетрадь в свою сумку, огляделась.

- Посмотрите вокруг, может, есть аптечка? И вода, проверьте воду. Нам нужно промыть раны. Нам нужно во что-то переодеться. Забаррикадировать дверь. И... пережить атаку, которая последует. Пули тратить понапрасну не стоит, так что доверять автоматы дамам, – Катерина Ивановна скользнула взглядом по Ласточке, Марине – недавней новобрачной и даме-гренадеру, – не будем. У вас, Лизонька, есть свое оружие, а вам, девочки, сейчас я скалку бы не доверила. Берг, у тебя свое, вижу. Ваня, у тебя?

- Есть-есть, – отозвался Иван. – Надеюсь, не понадобится.

- Парень, – взглянула старушка уже на того парня, которого подобрали последним. – Тебя я не знаю, ты кто? И где был?

- Не в грузовике, в джипе, первом. Я неплохо эти места знаю, поэтому был проводником, – пояснил парень. – Когда его шандарахнуло, я дурак не пристегнутый был, ну и вынесло сквозь стекло. А! Представиться. Меня зовут Лекс. Александр. Сашка. Как удобнее будет. А вас всех я знаю. Отца Николая. Максима Петровича, – перевел взгляд парень на Берга. – Ивана Алексеевича, – взглянул на Ивана. Много про вас слышал, пока мы ехали с ребятами из военки. Их жалко... Они не выжили. Я слышал взрывы, думал вообще никого не осталось. Такое удивительное дело, что вы живые!

- Везение штука такая никогда не поймешь, что оно курило... – протянул Иван. – Сами удивились, что живые. Осталась ерунда – сохранить это состояние...

- Если сами ушами не прохлопаем, не сдохнем, – сообщила Лизанька громовым голосом.

- Тогда не хлопайте ушами, – Берг озабоченно косился на заколоченное окно, за которым копошились искаженные. – А то уж больно их много все же вокруг там было. Надо побыстрее наверх.

- Всем сразу? – скептически поинтересовалась Катерина Ивановна. – Мил человек, я тебе точно скажу, что раненые на крышу не поднимутся. Да и если зороны прилетят на своих крылышках, мы там для них будем славной добычей.

- А тебе б только в душу плюнуть... ну хорошо, ПОД крышу. Главное, подальше от этих тварей.

- Подальше это хорошо, – согласилась Лиза, подтаскивая к двери огромнейший шкаф и ставя его около двери, двинулась в соседнюю комнату за вторым шкафом. – Открывайте дверцы – валите внутрь всё самое тяжёлое, так будет надежнее, – предложила она, прежде чем скрыться в темном нутре соседней комнаты.

Возразить на это было нечего, и все, кто мог нормально двигаться – принялись стаскивать всякий груз в шкаф.

- Новость хорошая, вторая дверь не просто заколочена, ее стальной решеткой заварили. – Доложил Иван, приволакивая из какой-то кладовки... кирпич!

- Он там один? – поинтересовалась Катерина Ивановна.

- Нет, просто у меня только две руки, а остальные кирпичи связаны так, что их поэтапно не утащишь.

- О, тогда я помогу, – Лизанька показалась из соседней комнаты со связкой одежды и... баком, в котором совершенно однозначно была вода! – Она не пахнет, но не питьевая точно, – сообщила она спокойно. – Вполне хватит, чтобы смыть с себя гарь и кровь.

- Ты точно киборг... – заявил Иван, увидев это. Ждать женщину он не стал, ушел за остатками груза.

- Русские женщины, – пожала мощными плечами Лиза, опуская бак на пол. – Вначале раненые. А я помогу с грузом.

- Я помогу с ранеными, – кивнула старушка, подходя ближе.

В помощь старушке оставили священника, и Иван с Лизой приволокли связку кирпичей, которая разом прижала шкаф намертво. Он теперь даже не вздрагивал, если зомби врезался в дверь.

- Там наверху всех разложить можно. Окна зарешечены изнутри, мелкой стальной сеткой. И там же нашел аптечку. – Мужчина передал ее Екатерине Ивановне.

- Отлично, – старушка, подтянув поближе зажженную свечу, взглянула на содержимое. – Не сказать, чтобы так уж много, но есть даже антибиотики, и есть обеззараживающее. Максим Петрович, да нам повезло, – улыбнулась почти искренне Катерина Ивановна Бергу. – У вас никак рука лёгкая.

- Рука у меня тяжелая, но должно же было повезти хоть в чем-то? Помочь чем-нибудь?

- Только если перебраться наверх всем.

- Это мы быстро. Вы народ подклеивайте, а я эвакуатором поработаю.

- Лизаньку возьмите с собой в нагрузку. Грех такую девку не попросить о помощи.

Берг перевел взгляд на Лизу, словно оценивая степень ее усталости.

Женщина взглянула на него с некой поволокой в глазах. Выглядела она так, словно ещё не таскала, не бегала с грузами, а спокойно сидела и пила чай, из маленьких фарфоровых чашечек в беседке у берега моря.

- Лизавета Петровна, вы уже спите или еще спите?.. – поинтересовался Максим Петрович.

- Думаю, я ещё сплю и вижу, что пью коньяк на своей террасе, – заходила ходуном пышная грудь от грудного смеха. – Но я вам помогу, Максим Петрович. Прямоходящим поможем, поддержим, а потом остальных перенесём.

- Ну, вот и славно... А коньяк это можно, после такого стресса – даже нужно.

- И не просто нужно, но и возможно, – заявил вездесущий Ваня... только непонятно откуда. В комнате его не было.

Катерина Ивановна, промывающая раны парня-молодожена, оглянулась по сторонам:

- Ты где ещё пострел? Откуда чревовещанием работаешь?

- Снизу. Я ход в подпол нашел...

- И там что-то интересное? – уточнил парень «Зовите меня Лекс».

- Ну, скажем так, денек-другой с голода не помрем. И сейчас нервишки есть чем успокоить. Сейчас принесу.

- Алкоголь есть? – деловито спросила Катерина Ивановна. – Тут бы раны хорошо прижечь им.

- Есть. Спирт в количестве шесть литров... Это то, что я вижу... Или это самогон? А не, это самогон, а это спирт...

- Спирт – это просто чудесно, разведём – зальем... – Катерина Ивановна не договорила.

Со стороны улиц – стены от звуков не спасали, донесся высокий отчаянный крик, полный агонизирующей боли, а потом оборвался.

В комнате воцарилась тишина. Там, за стенами, Искаженные жрали тех, кто ещё был в живых, но кому просто было не в человеческих силах помочь...

 

Мародеры

 

Виктор Ярославович неторопливо отпил виски и отставил стакан. Формально – он читал отчеты от разных боевых групп, на самом деле – больше наблюдал за Луной, которая осталась заперта в доме, чтобы быстрее восстановилась после немалых повреждений от лезвий. Не то, чтобы он ожидал, что она будет делать что-то интересное, просто, наблюдая за женщиной, он мог придумать что-то интересное для досуга.

От наблюдений его отозвал писк селектора:

- Виктор Ярославович, к Вам посетитель.

Недовольно фыркнув, мужчина свернул окно с видео трансляцией из дома и нажал кнопку селектора.

- Пусть зайдет.

Дверь мягко приоткрылась, и очаровательный парнишка просунул растрёпанную голову внутрь:

- Виктор Ярославович, можно?

- Проходи, садись, – кивнул на кресло для посетителя хозяин кабинета.

Смайл, прикрыв за собой дверь, поправил волосы, пощекотал за ухом своего мёртвого хомяка и устроился в кресле.

Хотел зевнуть, но сдержался, тряхнул головой.

Крюгер посмотрел на явно не выспавшегося гостя и велел секретарше принести кофе. Когда же та удалилась, аппетитно покачивая бедрами, Виктор кивнул Смайлу:

- Рассказывай.

- Это была отлично подготовленная группа, потрепанная, правда. Видимо, недавним штормом они лишились своих людей. Не удивлён, что они выжили. Я знаю человека, который был во главе каравана. А поскольку ему не повезло выжить, я притащил его с собой. Зовут Корнилов Андрей Петрович. Как докладывали наши особисты, образованный человек, военный в каком-то там поколении. Опасный, умный. Но его скорее даже отправили в ссылку, в этот путь. Военных в живых, кроме него и его связиста, не осталось. Беженцев не проверяли, знать среди них никто ничего не мог, а подбирались искаженные. Разнесли машины в хлам. Прихватили личные данные.

- Если кто и выжил, тот стал едой... – удовлетворенно кивнул командир. – Сам расколешь его?

- Нет, хотел напроситься к вам на сеанс раскалывания, – Смайл поморщился. – Этот тип мне не по зубам. Он... реально мужик. Не тряпка, не баба. В принципе, я думал, чтобы вначале сломать его – попытать связиста у него на глазах, а если не получится... В общем, тут нужны профессионалы, а я профессионал совсем в другой сфере.

- Корнилов... Корнилов... Слышал я что-то о нем... не помню. А! Да, этого сходу не сломаешь. Связиста попытаем, даже если не сломаем этим – потреплем нервы... но не насмерть связиста, у меня идея получше. Да, они твои трофеи, так что можешь мысленно распечатать себе билет в первый ряд.

- Спасибо, но... – по губам Смайла скользнула усмешка, – у меня еще тот уровень с искаженными не пройден. Если не возражаете, Виктор Ярославович, я снова на нижние этажи прогуляюсь.

- Не возражаю, развлекайся. Оплату за задание получишь, как обычно.

- Спасибо. А... Ещё кое-что, – парень собрался было подняться, но остался на месте где был. – Их было четверо. Тех ребят, которые перешли дорогу Хаяру и Каме. «Искатели», Виктор Ярославович, слышали?

- Слышал. Хочешь сказать, что попутно и их упокоил?

- Нет, этого я сказать не могу. Откуда бы они взялись с военными рядом? Пока мы ехали, Связист бредил. И повторял набор данных. Цифры. Координаты. Позывные. Номера телефонов.

- О, тогда этого типчика надо расспросить особенно тщательно. – Крюгер нехорошо усмехнулся.

Смайл улыбнулся и поднялся:

- Я могу идти?

- Да, спасибо за информацию.

Когда за Смайлом закрылась дверь, Виктор сделал в блокноте несколько пометок на основе услышанного и, опять отложив дела, открыл окно с наблюдением.

Луна нашлась на кровати в спальне. Разноцветные пятна синяков, поджившие царапины и куда более серьезные порезы она замазывала специальным составом. Волосы были откинуты в сторону, женские пальцы рисовали узоры и...

Не просто рисовали, женщина ласкала себя. Медленно, почти неохотно, каждое движение было очень мягким, плавным.

Несколько удивившись, Крюгер развернул окно на весь экран, наблюдая за женщиной. Это было интересно, и могло дать пищу для фантазии.

Против проведенной ночи с Крюгером, где была боль, очень много боли, её только заводившие, сейчас она была куда нежнее. Погладила плечо, обвела пальцами ключицу, скользнула к груди и вдруг запрокинула голову, словно почувствовав, что за ней наблюдают.

Мужчина точно знал, что найти камеры она не могла, да и едва ли стала бы этим заниматься, но такое поведение Луны только еще больше укрепляло в мысли, что с ней будет не скучно.

Подняв руку, Луна скользнула по своим губам, втянула кончики пальцев, вытащила, демонстративно облизала пальцы, скользнула по груди, животу, бедрам, рисуя влажные дорожки.

Виктор с легким возбуждением в глазах наблюдал за тем, как Луна ласкает себя, отмечал ее реакцию на каждое движение и запоминал. В его голове постепенно рождался сценарий на ближайшую их ночь, и мужчина готов был спорить на свой месячный оклад – оба останутся довольны этим планом...

Но до ночи у него было еще немало дел, которые создадут нужное настроение для предстоящих игр с этой бестией.

Немало дел было у многих в этот день в лаборатории.

У техников – обслужить грузовой самолёт, устроившийся в ангаре. Оружейникам – проверить оружие, его состояние, количество патронов, при необходимости произвести калибровку, замену частей или вообще замену оружия.

У Смайла «дел» не было – было интересное развлечение в огромном лабиринте, где разгуливали неудачные образцы ученых. Включив в огромных наушниках-мониторах дорожку из любимой видеоигры, парнишка, вооруженный двумя тесаками, бегал по дорожкам, развлекаясь с отработанным материалом.

А в лаборатории делали соответствующие пометки, наблюдая за происходящим.

- Бессмертный, – пробормотал старичок в углу. – Или считает себя таковым? Стоит ему сюда попасть, всю соображалку у парня отрубает. Киньте ему двух «минотавров» из последних. Посмотрим на их действия в лабиринте. Только этого... улыбашку предупредите. Пусть не убивает.

- Сейчас, – кивнула женщина рядом с ним и двинулась к микрофону. Еще двое помощников бегали между двумя аппаратами, где создавался последний шедевр ученых из исследовательского «барака» мародеров.

Старичок подошел ближе к видеокамерам, разглядывая происходящее в коридорах.

Еще недавно тут было куда больше интересных образцов, но двух любимых старичком гепардов не вернули Хаяр и Луна. Не вернули...

- Я вот думаю, – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил он. – А если совместить образец 2-А, вживить клеточки... у нас дети есть? – спросил он, поворачиваясь к своим помощникам.

Застыли все трое.

Профессор, медленно покачивая седой головой, двинулся в другой угол комнаты.

- Ребенок. Нам нужна девочка. Лет... пяти-шести...

Дверь в лабораторию неслышно ушла в пазы под полом, впуская редкого, но важного гостя. Пожалуй, самого важного из всех, кто мог сюда пойти.

- Доброго дня, друзья мои... Лаврентий Тигранович, мое почтение, – приятным мягким голосом обратился вошедший к профессору.

- Доброго дня вам, Исаак Наокиевич! – просиял старичок от радости. – Как хорошо, что вы заглянули сегодня. Я вам столько показать хочу. Разрешите, ван, попросить вас уделить мне немного вашего времени?

- Я для того и зашел, Лаврентий Тигранович, не мог удовлетвориться одними лишь сухими отчетами. Так что я весь внимание!

- Для начала, – взглянул он на своих подчиненных, – вон! Все вон!

Женщина и двое суховатых лаборантов за дверь вылетели быстрее, чем отзвучала вторая часть фразы.

Старичок подбежал к пульту, показал на него:

- С чего начать сегодня, ван? У нас интереснейшие ценные образцы верховой породы, сторожевой породы и уникальные изменения по положительному эффекту Допплера!

- Я доверюсь Вашему вкусу, доктор. Если что-то захочу уточнить – я вам скажу, – Исаак подошел ближе, чтобы ничего не упустить. На лице его был написан живейший интерес, и он даже не притворялся.

- Тогда прошу вас, вот тот стул вам будет удобен, черный. А розовый сломан, не обращайте внимания. Десятки раз просил заменить, но служба обеспечения сюда не подходит, как боится... – профессор захлебнулся в словах, постучал по стеклу, сначала два раза, потом три, а потом с той стороны в неё ударилось что-то...

Мастер занял предложенный стул, поблагодарив профессора, а заметив движение – удивленно посмотрел на стекло.

- Что там такое?

- Образец сторожевой. Вам понравится. За движение, чтобы не покинул нужного круга, отвечает высокочастотный передатчик в голове. Это уже... химера, – постучав по стеклу, Лаврентий Тигранович добился, чтобы огромная тварь опустилась прямо перед бронированным стеклом с алмазным напылением.

Она была... на чей-то взгляд прекрасна, на чей-то отвратительна, а правы были бы, наверное, и те, и другие разом.

Она была чисто черной. Поджарое тело чего-то вроде мощных собак, но кости куда более тонкие, огромнейшие крылья, которые удерживали тварь в воздухе. Трехпалые лапы, заканчивающиеся огромными когтями. Костяной воротник и мощные рога.

- Красавица, правда? Сторожевой вариант, AH-6, положительный эффект Доплера, осталась жива после второго заражения, не стали переводить на третий. Она в этом варианте куда полезнее. Но мы на шаг приблизились к тому, чтобы понять, какой ген отвечает за положительный эффект. Взгляните. Понимает свой-чужой. Атакует мгновенно. Вертолет снесет и не заметит.

- Хм... Как осуществляется указание «свой-чужой»? Хозяина воспринимает? Подвержена обучению?

- Хозяина воспринимает. Свой-чужой по звуку. Очень точно воспринимает разницу в частотах. Чтобы натравить, достаточно воспользоваться соответствующим звуком! А чтобы остановить – другим. Обучаема. Но наш дрессировщик отказался с ней общаться. Если только улыбашка... – профессор взглянул с возмущением на другие мониторы, выводящие происходящее в другом месте. Смайл сидел на небольшой стопочке искаженных тел и баловался со своим хомяком!

- Для дрессировки подойдет любой человек? И какой характер у нее в состоянии покоя?

- Нет. Увы, Исаак Наокиевич, любой человек здесь не годится. Нужны люди, которые в принципе ничего не боятся. В состоянии же покоя – она тиха и покорна. Что вы хотите, гены коровы!

- Тогда пока не ищите ей хозяина, я сам подберу достойного... Действительно прекрасный образец. Кто на очереди? – Исаак с неподдельным интересом посмотрел на зверя. – А, еще одно, наездника, если что, она унести сможет? Или крылья недостаточно сильны?

- Можно усилить, ввести другие гены, это не проблема. А! Ван, как вы относитесь к церберам?!

- Весьма положительно, профессор... А что, неужели вы смогли вывести такого зверя?

- Он ещё пока щенок, двухголовый, но нам удалось получить стабильный результат! Вы только взгляните!

- Охотно, – поднявшись, мужчина подошел к профессору, чтобы увидеть все своими глазами.

Дождавшись внимания своего покровителя и благодетеля, профессор нажал кнопку на пульте. 

Раздался свист, и на поляну, откуда улетела химера, выбежал двухголовый церберенок. Его создали на основе стаффордширского терьера. Щенок с «тигровым» окрасом и белой грудью. Зверек завертел головами, выискивая, кто его позвал.

- Красавец... Рассказывайте!

Профессор, любуясь влажными глазами на свое детище, кивнул:

- Редкий случай, он, конечно, уже мёртвый. Вживляли гены уже мёртвому, после второго укуса не выжил малыш. Но какая стать! Он будет расти, вы себе представляете? Путём хирургического и генетического дотягивания – мы его вырастим! Слушается как обычная собака, правда, тут нужен будет Дрессировщик.

- Я на днях пришлю вам подходящий материал... Хм, а живых Церберов вывести сможете?

- Не в этих условиях, – вздохнул профессор грустно. – К тому же... тут нужно собак триста, пожалуй. У нас нет такой возможности пока.

- Не беспокойтесь, я уже подготовил вам куда лучшую лабораторию, с большими возможностями, а живой материал завезем, не проблема. Оно того стоит, Лаврентий Тигранович. Хотя, конечно, трехголового бы лучше... И еще, можно попробовать добавить подобным стражам кибернетическую составляющую. Но это уже ваша работа, я не встреваю... Еще есть что-нибудь?

- Продолжаем развивать те экземпляры, что вам понравились в прошлый раз. Сейчас акула-зомби проходит апробацию. Если будет работать, как вы того желали, получится бесподобно. Есть пара минотавров, но они не особо удачные пока, ван.

- А что с ними не так?

- Плохо слушаются. Обучаемость нулевая, – профессор пощёлкал по клавишам, открывая на стекле огромный экран и выводя изображение двух огромных монстров. – И у них очень страдает кожный покров, при высочайшей чувствительности. Будем дальше менять штамм вируса. Жалко только, что мне так и не доставили штамм из Пермского убежища. На нём были бы куда более впечатляющие результаты.

- Увы, посланная за ним группа не вернулась... Раз не обучаются, будут живым тренажером, что уж поделать... А жаль, из них вышли бы бесподобные стражники.

- Я еще поработаю над ними, ван! У меня есть несколько вариантов штамма, ещё не прошедших апробацию!

- Если не справитесь – оставим тут, ничего страшного, Лаврентий Тигранович. – Исаак задумчиво посмотрел на минотавров. – Дальше?

- Да, в общем... – профессор покачал головой. – Всё остальное – это в рамках терминов и ещё ведущейся работы, ван. Показывать там нечего.

- А как мои котятки? – промурлыкал Исаак.

- А, это здесь. За вашей спиной, ван. Они еще спят.

- И как работа? – Мастер обернулся, подходя к двум выехавшим из ячеек колбам.

В двух горизонтальных колбах были двое детей – мальчик и девочка, видимо – родственники. Девочка лет девяти, мальчик, похоже – около двенадцати. Впрочем, людьми их назвать было уже сложно... Над ними хорошо поработал профессор – оба обзавелись звериными частями – на головах топорщились кошачьи ушки, копчик же продолжился длинными хвостами. Еще, это не было видно сейчас, но Мастер знал из отчетов, глаза у них тоже были изменены. Да и многое другое, если на чистоту.

- Пока непонятно что будет после третьего укуса, ван. Девочка очень близка к отрицательному эффекту, мальчик – к положительному. Но... за время этого эксперимента... они оба живые. Штамм вируса почти готов. Завтра они будут инфицированы.

- Замечательно... Как прижились трансплантанты?

- На этом этапе – 97% совместимости у мальчика, 78% у девочки.

- У малышки дотянется? И как у них с головой? Промывка мозгов уже проводилась, или отложили до окончания преобразования? – Исаак провел тонкими пальцами по капсулам детей.

- Отложена до окончательного преобразования, ван. Промывка на искаженных действует... не слишком подходящим образом. Они разрушают сами себя.

- Хорошо, тут я полагаюсь на вас. Пока из моих пожеланий – подумайте, как бы все же сделать более обучаемыми и толковыми минотавров... А с химерой – разработайте план действий, чтобы они могли нести седока... можно не слишком тяжелого, но чтоб такая возможность была. И, по возможности, упростите подбор их хозяев. И когда будут окончательные результаты по «котятам»? Пока мне интересна третья стадия, промывка мозгов это вторично.

- Завтра будет введена инфекция, ван. Первые прогнозы будут примерно через двенадцать часов. Через двадцать шесть станет понятно, выживут они или нет. Через сорок часов будет понятно, стала третья стадия удачной или нет.

- Хорошо. Тогда, пожалуй, не буду тратить ваше время, доктор, – чуть поклонился Исаак. – Спасибо вам за ваш труд, буду надеяться на положительные результаты. А по моим просьбам – подумайте. Пока не приступайте к работе, просто набросайте себе план и список того, что вам требуется.

- Конечно, ван, – просиял старичок, – со всем моим удовольствием! Будет сделано! Все, что в моих силах!

- Тогда удачи вам, друг мой, – улыбнувшись профессору, Исаак удалился.

Он неспешно шел по самой засекреченной части своих владений, и лишь слепой не заметил бы довольного блеска глаз главы корпорации Ливей.

Глава 13

Квартет

Четыре дня назад они выехали из своего убежища в Ханты-Мансийске.

Едва-едва окончился ночной цикл активности Искаженных, а они уже были в пути. Старенькая зеленая Нива с небольшим прицепом вместила весь их не такой уж обширный скарб, и теперь слаженный квартет, продержавшийся все эти месяцы живыми, когда знакомые их гибли, двигался на важнейшую в их жизни встречу.

Оставался последний рывок, и девушки-близняшки Юля и Аня чуть ли не подпрыгивали от нетерпения, так рвались быстрее добраться до условленного места. Их парни – Владислав и Стас – были заметно спокойнее. Они тоже знали того, на встречу с кем их тянули девушки, но их знакомство не было таким долгим и тесным, как у девушек. А еще молодые люди не очень понимали, что им даст эта поездка, кроме риска. Ну, еще один мужчина, и что? У них не было той горячей веры, которая гнала вперед близняшек. Аня и Юля верили, что с Михаилом они будут в безопасности, и переубеждать их никто не стал. Мужчины рассудили просто – уезжать все равно нужно, куда – без разницы. А если этот человек даст им новое убежище хотя бы ненадолго – эта поездка не напрасна.

За рулем ехал Стас, парень Анны, а Владислав расположился на заднем сидении с Юлей – он недавно повредил ногу, и пока что долгая поездка за рулем ему была не на пользу. А меняться абы где нельзя, нужно было подбирать место, чтобы все вокруг видеть.

- Стас, ты скажи, когда тебя сменить, – Аня сидела на переднем сидении, закинув длинные босые ноги в джинсах на торпеду. Кроссовки лежали на полу. Свои золотые волосы девушка схватила в два хвоста, а на носу были солнечные очки. На ногах девушки лежал планшет, где она игралась в одну из множества установленных туда игр.

Мужчина, взглянув на свою пассию, чуть заметно покачал головой и снова вперил взгляд на дорогу:

- Душа моя, – мягко сказал он, – не отвлекайся от своих штурманских обязанностей. Знаков вокруг нет, посбили все дорожные указатели, свернем не туда – даже не поймем, куда именно «не туда» свернули.

- Да слежу я, слежу, не бойся, – задорно тряхнула девушка хвостами. – Если даже прозеваю, там Юлька сзади за мной проверяет, ей все равно делать нечего.

- Юльке есть чего делать, – донеслось сзади раздраженное. – Юлька, и прекрати говорить про меня в таком тоне!, учит талмуд по хирургии.

- Юлёк, не будь букой. Жизнь прекрасна и удивительна. А будешь ворчать, я «barbie girl» на повторе запущу! – заведя руку за спинку своего кресла, Анна поскребла ноготками по колену сестры. – И буду подпевать гроулем!

- У тебя связки его не потянут, – флегматично отозвалась Юля. – И прекрати меня дёргать, мне надо дочитать следующую главу.

- Понял, отстал. Милый, прямо. И не смотри на этот поворот, это не наш.

- Хорошо, что прямо, а не налево. Если я правильно трактую то, что отсюда видно, там недавно кто-то разбился. С искаженными я предпочту в этот раз не знакомиться.

- Я предпочту вообще не знакомиться с ними. Этот рыдван такой встречи просто не переживет.

- У нас есть самодельные огнеметы, – напомнила Юля, не отрываясь от книги. – Так что, шансы у нас есть всегда, но лучше бы миновать. Анютка-малютка, скажи мне, что-то новое пришло от Михаила?

- Ага, Юлик-жулик. Напомнил про условный сигнал, так что ты там плюшевого мишку далеко не убирай. – Аня сверилась с картой, затем с часами. – Милый, чуть притопи, пожалуйста, мы выбились из графика.

Стас взглянул на часы, нажал на газ, и старенькая машинка низко забормотав, поехала побыстрее. Если прислушаться, можно было, казалось, услышать что-то вроде: «Как мне надоели эти люди».

- Сла-а-а-ав, ты спишь? – Аня чуть повернула голову, чтобы видеть четвертого члена их небольшой команды. – Или и ты какую-то нудистику зубришь?

- Нет, Анют, не сплю… И даже не зубрю нудистику. Аниме, которое вы мне уже неделю втюхиваете обе, смотрю.

- Надо было меньше их слушать, – заметил Стас. – Gantz и в прошлые-то годы смотрелся тяжело, а в наше время так вообще, лучше ничего не смотреть, чем вот такое.

- Стас, я тут единственный не приобщенный к аниме... и эти две паразитки мне пытались первым дать Евангелион. Хорошо еще, что я о нем наслышан и сообразил отказаться!

- Правильно. Евангелион смотреть – себя не жалеть. Я же говорил, десятки раз говорил, что единственное «годное» в аниме – это хентай и юри. Всё, остальное – стереть за ненадобностью.

- Любовь моя, если ты еще раз заикнешься о той юришке с сестрами-близнецами, я тебе что-нибудь могу случайно подпалить паяльником при случае, – мурлыкнула с самым невинным видом Аня. – Мультик, конечно, прикольный, но тентакли в последнем эпизоде были лишними.

- Серьезная угроза, – согласился Стас. – Наверное, если бы тентакли не были такими фиолетовыми с пупурышками, ты бы так не сердилась?

- Умничка, скушай печеньку, – ласково улыбаясь, девушка поднесла к губам кавалера печенье. 

- Вы меня иногда убиваете... – проворчал Слава сзади.

Юлька засмеялась, захлопнула книгу:

- Ну, не почитать же с вами!

- Ладно, сестренка, пощади своего горе-верхолаза, включи ему что-нить попроще... – Аня опять сверилась с картой. – Милый, перестройся левее, а то не попадем на нужную дорогу.

- Да-да, юри, так и быть, не будем влиять на неокрепший ум, – Стас послушно перестроился, бросил взгляд на заднее сидение в зеркало. – Там есть совершенно чудесная вещь – Черная библия называется.

- Стас!!! – ахнула Юля.

Аня же тихо посмеивалась.

- Звучит интригующе... – подал голос Владислав, который больше не мог смотреть эту жуть. – Если оно – не такая жесть, как это, я не против.

От водителя не донеслось ни слова, только плечи тряслись.

- Не такая жуть.

- Слав, не нужно! – взмолилась Юлька. – Только не Библию!

- Почему?... И что тогда? – посмотрел на свою пассию Слава, явно не понимающий, в чем тут криминал, и почему парочка на передних сидениях уже почти рыдает от смеха.

- Ох, иди ко мне я тебе на ушко нашепчу.

Осторожно перебравшись к Юле, Слава подставил ухо, попутно чмокнув девушку в щеку.

Обняв мужчину за шею, для удобства, Юля тихо зашептала, пересказывая смысл аниме. О том, что там случилось, после чего произошло, что в... а потом на... и потом... а когда...

Парочка впереди уже похрюкивала от едва сдерживаемого хохота, а Слава сидел с квадратными глазами, слушая свою девушку.

- Юлек, я понимаю, что ты просвещаешь своего Ромео, но мы приехали. Доставай медведя и будем выбираться. Миши еще нет, можно размять ноги, пожевать...

Юлька оторвалась, поцеловала своего мужчину и взглянула на парочку на передних сидениях:

- Стас, ты такая зараза! И как тебя Анька терпит?

- Я тебе потом расскажу, сестренка, а то мы мальчишек засмущаем нашими девичьими беседами, – Аня подмигнула сестре через зеркало заднего вида. – Стас, паркуйся ты уже, у меня плоскопопие от этого сидения будет!

- Ничего страшного, твои вторые очаровательные девяносто не пострадают. Я готов даже проверить их особо тщательно, чтобы не было плоскопопия, или сделать массаж, восстанавливающий форму, – скосил смеющийся взгляд мужчина, оглядываясь по сторонам и поднимаясь на дорожную развязку.

- Не здесь, этот рыдван не вызывает у меня желание проверять его устойчивость к качке. – С таким же смехом в голосе отозвалась девушка.

- Может, позвоните Михаилу? Время подходит, а его все нет... – подал голос Слава, поглаживающий ладошку Юли.

- Сейчас припаркуемся, – отозвался Стас серьезно, – ноги разомнем, осмотримся и уже перезвоним. Мы почти по времени, но кто знает, на какой машине будет он сам.

- Главное, чтобы доехал... – неожиданно тихо произнесла Аня. Она до сих пор не могла поверить, что Алисы больше нет, и боялась, что Михаил погибнет из-за того что поехал на встречу с ними. Впрочем, это она держала в себе.

Юля, протянув руку, молча сжала плечо сестры.

Стас, остановившись, первым выбрался из машины. На эстакаде было пусто. Нигде ничего и никого, ни перевернутых машин, которые могли бы выступить в качестве источника опасности, ни куч, которые могли бы оказаться голодными живыми «ботинками».

- Всё окей, – сообщил он, открывая Анину дверь и протягивая руку своей девушке. – Прошу вас, миледи, карета подана на место прибытия.

Погладив ладонь сестры, Аня обулась и выбралась из машины, приняв руку Стаса. Сладко потянувшись, она пошла к багажнику – достать еду.

Слава в это время тоже выбрался и помог вылезти Юле. Пока девушки расставили на капоте еду, он разминал больную ногу.

- Итак, – Юля взглянула на часы. – До прибытия Михаила у нас примерно полчаса, мы почти уложились в нужный срок.

- Это хорошо. Успеем немного прийти в себя, все же четыре дня в дороге – не сахар, – Аня соорудила всем бутерброды.

- За полчаса-то? Как врач тебе ответственно заявляю, что это невозможно, – Юля утащила из-под рук сестры кусочек черного хлеба, засунула в рот и задумалась. – Все бы отдала, чтобы сейчас вымыться в горячей ванне и поспать в безопасности.

- Я сам врач, так что не ворчи. И не жуй пустой хлеб, а возьми нормальный бутерброд.

- Ну, будем искать безопасное убежище...

- Не хочу тушенки, – девушка улыбнулась сестре, – смотреть на нее уже не могу. А хлеб – последние запасы, так что – буду жевать хлеб, причем пустой! Слав, – взглянула она на своего парня, – не заморачивайся. Найдем. Для начала встретимся с Михаилом. Узнаем, где он обосновался. А там и посмотрим, что и как. Может быть, и его уговорим с нами перебраться.

Стас в основном разговоре участия не принимал, разглядывал окружающую местность, он же и заметил нечто странное довольно далеко от эстакады, где они стояли.

- Ребят, – хрипло буркнул он, протягивая руку назад. – Бинокль, подайте мне. И побыстрее.

Все уже научились реагировать на такие вещи очень быстро. Слава, руки которого заняты не были, метнулся в машину и сунул в руку другу бинокль.

Стас спешно вскинул оптику к глазам, нашел тот объект, который его напугал... и стал стремительно сереть.

Прямо к ним на приличной скорости несся грузовик. Судя по очертаниям, когда-то это было КАМаЗом, армейского типа, теперь же иначе, как монстром это назвать было нельзя.

Во-первых, выглядела это чудовище уже не столько грузовиком, сколько автобусом на трех мостах с колесами от БТР. Во-вторых, сразу же было видно, что машина забронирована вся, и даже бронестекло прикрыто металлом, а у кунга вовсе не было никаких окон. На крыше кабины стояло странное орудие, сейчас, очевидно, сложенное.

- Ну что там!? – напряженно спросила Анна.

- Что-то вроде... Кхм... – Стас передал ей бинокль. – Это... Как сказать... Абзац. И не при дамах.

Девушка сдержаться не смогла, выругалась, дрожащей рукой передавая сестре бинокль.

Юля отнеслась спокойнее, созерцая приближающегося монстра.

- Ну, похоже на Мамонта, ну, вышло что-то на охоту. Хотя точнее кто-то. Если мародеры – отбиться не сможем, а друзей подставлять не надо. Анютка, звони Михаилу. Пусть сюда не подъезжает, пока мы не поймем, кто это. Если промчатся мимо – нам повезло. Если же нет... что ж, то его путь вполне возможно будет напрасным, а мы постараемся прихватить с собой побольше тех, кто будет... внутри этого монстра.

Слава, взяв бинокль, всмотрелся с машину, поежившись... И пошел за тем немногим оружием, что у них было. Персональное, которое каждый имел при себе, явно было недостаточно.

А грузовик ехал прямо на них, аккуратно вытормаживая.

Юля, сидя на капоте их старенькой нивы, подтащила поближе к себе дробовик, положила его на колени.

Как и всякий врач, она ценила каждую жизнь, но точно также знала то, что у любой жизнь есть своя отмеренная линия, а смерть... немного раньше, немного позже, какая по сути дела разница?

Тем временем грузовик медленно остановился в нескольких метрах от них, заглушил двигатель, и открылась водительская дверь. На землю спрыгнула высокая статная фигура в плотном плаще, скрывающим очертания тела. Молча фигура двинулась к четверке молодых людей.

- Стоять, – Стас направил на появившегося гостя свой автомат, краем глаза обратил внимание, что тоже сделала и Юля. – Времена пошли страшные, не угадаешь, человек идет или уже тентактоноситель сразу с какой-нибудь Альфы Центравры. Назовитесь, пожалуйста. В противном случае, нам придется открыть огонь.

Фигура гулко хмыкнула под шлемом, медленно правая рука показалась из-под плаща, и в руки Стасу прилетел маленький розовый плюшевый мишка.

- Ты б еще меня каким-нибудь Чубаккой обозвал, герой, – хохотнул знакомый голос, и жуткий гость откинул капюшон, а затем и стянул с головы шлем. На квартет смотрел, усмехаясь, Михаил. – Ну что, будешь стрелять?

С нечленораздельным возгласом Аня метнулась вперед и повисла на шее Барса.

Юля, всё ещё разглядывающая многоколесного монстра, покачала головой, а потом всё же последовала примеру сестры. Это казалось чудом, невероятным, немыслимым, вот так – запросто встретиться человеком из прошлой жизни.

Мужчина крепко обнял обеих, настолько крепко, что им стало нечем дышать. Впрочем, он вовремя ослабил медвежью хватку.

- Стас, Влад, приветствую. Как вы, ребята и девчата?

Юля отступила первой, засмеялась, немного нервно:

- Кажется, теперь куда лучше, чем нам казалось ещё несколько часов назад. Ну, и монстр!

Стас шагнул ближе, протягивая руку:

- Живы, – сказал он спокойно.

Барс пожал протянутую руку, затем так же пожал руку Владислава. 

- Ну и отлично. Есть предложение перегрузить ваш скарб на Мамонта и валить, – мужчина махнул кому-то рукой.

Открылась дверь машинного монстра, и на землю спрыгнула высокая фигура с дробовиком. Правда, без маски и шлема, и капюшон плаща был заблаговременно откинут, чтобы никого не напугать и не нервировать.

У женщины, которая мягко двигалась к Барсу, была походка хищницы, внушающий уважение дробовик и приятная улыбка.

- Всем привет, – сказала она, останавливаясь рядом со своим командором.

Следом выпрыгнул парень с какой-то непонятной винтовкой на плече. 

- Преветы! – подойдя к компании, он встал по другую руку от командира.

- Паяц, – качнул головой Барс и принялся всех представлять. – Ну, знакомьтесь. Леди с дробовиком – Кама, мозг нашей компании, этот неугомонный со снайперкой – Еж, наше общее чувство юмора. Теперь для вас ребята: блондинки это Юля и Аня. Та, что с хвостиками – Аня. И их кавалеры – Стас и Владислав. Стас это герой, обозвавший меня хентайным монстром с Альфы. Прошу любить друг друга и не жаловаться.

- Главное, не любить друг друга в мозг и помнить, – Стас подтянул к себе Аню, – что любовь она разной бывает, и вот эта красотка с хвостиками занята.

Аня заразительно рассмеялась, тревога отпустила ее.

Слава первым пожал руку Ежику.

- Ничего себе у вас транспорт...

- Ага... никто кроме биг босса с ним не справлялся еще до апгрейда. Теперь даже пробовать не хочу, – улыбнулся снайпер.

- А я тебе и не дам, а то все труды прахом... Вон, тебе винтовку сделали – с ней и играйся, – командир беззлобно хохотнул. – Ребят, серьезно, давайте потрындим в машине и по пути на базу? Неуютно мне под открытым небом нынче.

- Что нам делать с машиной? – обернулась на старушку ниву Юля. – Всё-таки бросать жалко. Да и перебросить нужно наши вещи тогда.

- Машину проще бросить. Мы по бездорожью едем, она за нами просто не пройдет. А вещи в кузов погрузим, он пустой. Сами все в кабине поместимся, в принципе.

- Забей, Юль, эта Нива далеко не уедет... – Аня вздохнула. – Хотя действительно жаль.

- Может, тогда её в какой-нибудь местный гараж загоним? – не сдавалась девушка. – Ребят, ну, правда... Много времени не потратим...

- Это запросто. Только давай все же сначала разгрузим? А потом загоним в гараж на покой. Заслужила, – ободряюще улыбнулся мужчина.

- Да, спасибо, – обрадовалась Юля.

На всё про всё у них ушло максимум полтора часа, не больше. К тому моменту, как солнце перевалило за полдень, мощный Мамонт уже двигался в обратную сторону.

Разместились безо всякого труда, причем Влада устроили на кровати, чтобы дать ему возможность разгрузить ногу.

Изнутри машина тоже преобразилась – панель управления орудием на крыше, панель экранов для многочисленных камер, даже электронная карта для водителя! Да что говорить, если в этой машине работал музыкальный центр!

Этот грузовик был настоящей крепостью на колесах. 

- Да уж, в таком никакие зомби не страшны, – выдала вердикт Анна.

- Видели бы вы, как мы вокруг этого монстра ползали. Если бы не золотые руки Барса, и не наш Иваныч – вряд ли бы что-то толковое получилось в общем итоге, – сообщила Кама с улыбкой.

- Своего колючку без лавров оставила, – отметил Барс.

При упоминании клички Михаила, сестры переглянулись. То, что Михаил и его друзья не пользовались именами, было немного странно.

- Ёжик, не дуйся, – Кама едва уловимо коснулась губами его щеки. – Ёжик не будет дуться, он няшка!

- Думаешь? – обняв Каму, поинтересовался Еж.

- Я надеюсь на твою благоразумность.

- А она у меня есть?

- Если нет, я готова с тобой её поискать!

- Поищем.

- Давайте не здесь, а? – Барс фыркнул.

- О, любезное начальство! – патетически пропела Кама. – Тебе бы тоже не помешало найти подобное качество у алоглазого демоненка!

- Которое?

- Благоразумие!

- Собственно, простите, - вмешалась прагматичная Юля, – у вас есть не только Иваныч, но и кто-то еще?

- На базе еще четыре человека, включая Иваныча, – ответил Михаил.

- Звучит очень... по-военному, – пробормотал Стас. – Что за база, Михаил?

- Военная база и есть, – пожал он плечами. – Секретку нашли, тебе понравится.

- База?.. – опешила Аня. – Вы к военным прибились? 

- Нет, – категорично ответил Михаил.

- Какой быстрый ответ, – усмехнулся Стас. – Что, уже в новой жизни с военными познакомился, Миш?

- Было дело. И даже не один раз. 

- Это что еще за хрень!? – вдруг возмутился Еж, следящий за мониторами...

Кама, повернувшись на его оклик, открыла рот.

Это не могло быть, потому что быть не могло в принципе! Но это было. Видимо, день такой был, встречи с прошлым, удивительных событий, невероятных происшествий!

Происходящее было как раз из последней категории, потому что в стороне, над перелеском, уже почти незаметный, в небо летел огромный грузовой самолёт.

- Господи боже, – ахнула рядом Юлька.

- Не военный, – тут же отрубил Стас.

- Значит, жди шакалов, – нахмурился Ежик, начавший колдовать над пультом. – Вижу дым... вроде. Далеко. Глянем, босс?

- Издалека в прицел посмотришь. Куда рулить?

- А хрен его знает... левее бери.

- Мать твою ежиху... Кама, убери этого горе-штурмана и командуй.

 Коротко хохотнув, женщина подключилась к бортовому компьютеру, выводя карту.

- Примерно в восьмидесяти километрах отсюда, – сообщила она негромко, – если я правильно помню маршрут, который мы прокладывали, то вот то, что виднеется впереди – это Ярково, мы здесь должны были бы свернуть вбок, чтобы ехать домой напрямую. А если ехать туда, откуда самолёт был, то это не домой, а делать крюк.

- Да ладно уж, глянем, что там за дым. Самолет все равно улетел уже. Выведи мне на карту маршрут, куда ехать. Мамонту этот крюк нипочем.

- Сейчас, – кивнула послушно Кама, нажимая на кнопки бортового компьютера и выводя полную карту. – Трасса Р-404, и не сворачивай. Кстати, Барс, тебе не кажется знакомым это название?!

- Кажется. Я даже помню, откуда. И я тебе уже сейчас скажу, что мы там увидим...

Женщина вопросительно взглянула на командора.

Переглянулись близняшки.

- Миш, – спросила Юля тихо. – Кто-то знакомый?

- Мы давеча выступали проводниками каравана беженцев, и я видел карту их маршрута. По Р-404 они должны были проехать... правда, намного раньше. Полагаю, мы найдем уничтоженный караван, – совершенно равнодушно пожал плечами командир. Ему было все равно, в общем-то.

Юля нахмурилась, слишком свежи ещё были в памяти воспоминания, как один за другим умирали те люди, благодаря которым остались живы они четверо. Среди них были и военные.

А тут целый караван... Караван беженцев...

- У нас с собой есть аптечка, – сказала она. – Если можно кому-то помочь, я хотела бы остаться... и помочь.

- У нас она тоже есть. Понятно, что если есть, кому помогать, бросать подыхать их никто не будет... Но жертвовать собой из-за них я никому не дам, – голос мужчины стал глуше, и в нем звякнул металл. 

Ежик понял реакцию Барса, невольно сжав руку в кулак.

Юля непонятливо взглянула на старого друга, Стас, положив руку на плечо Ани, вмешаться ей не дал, спросил сам:

- Вы кого-то потеряли?

- Да, – ответил теперь Ежик. – Остановились помочь, а оказалась засада Мародеров... Потеряли одну из нас и чуть не лишились биг босса, – он пытался закончить с юмором, но не вышло.

- Это после этого ты позвонил едва живой и отговорился аварией?.. – негромко спросила, сообразив, Анна. Михаил в ответ лишь кивнул.

- Засада? – переспросил Стас. – У вас тоже?

- На нас целенаправленно. Мы этот караван от засады мародеров увели и указали на предателя... нас решили наказать. Живых вроде не ушло? – последний вопрос был адресован Барсом напарникам.

- Ушло, – процедила Кама сквозь зубы. – Точнее ушла. Одна. Девка. Надо будет, кстати, когда вернёмся, расспросить твоего демоненка подробнее, что за безумная там была. Ибо разговаривать-то с нами она особо не разговаривала...

- Да-да, я помню, что пока я бродил, наслаждаясь постапокалиптическими пейзажами и глюками после водички из речки, вы друг на друга глубокомысленно молчали, а потом нам реально не до расспросов было. Проехали, забыли. Кстати, почему моего-то!?

- Потому что твоего. Она ни с кем кроме тебя не общалась, только Иванычу один раз что-то сказала. И она заинтересованно слушала тебя. И вообще, поверь женской интуиции, если она в тебя и не влюбилась с первого взгляда, то скоро влюбится, – наставительно сказала Кама, потом прижалась лбом к плечу Ежика. – Колючка мой, сделай со мной что-нибудь, я такую чушь несу!

- Ты где-то пыхнула чтоль? А почему не поделилась? – делано обиделся Ежик, затем с улыбкой погладил женщину по щеке. – Правильно, воспитывай его, а то все в одни ворота получалось...

- Воспитывал? – заинтересовалась Юлька, чуть подавшись вперед. – А я думала, это только нам с Анюткой доставалось!

- Нет, – взглянула на неё Кама, – нам достаётся не меньше. И ведь даже не возразить ничего! Я всё думаю, когда он дойдёт до того, чтобы начать воспитывать Иваныча. А ещё, – позволила себе некое злорадство женщина, – когда начнёт нашего нового демонёнка воспитывать, чем дело закончится.

- Иваныча я воспитывать не начну, себе дороже. 

- А что за демоненок-то!? – подала робко голос Аня.

- Это... – Кама повернулась уже к ней. – Караул. Мы когда в засаду попали... спасли... девчонку. Сидела в клетке с зомби. Ну, не совсем с ними… одним словом... спасать её надо было, конечно. Но иногда мне кажется, что лучше бы не спасали.

- Да ладно, без неё тебе не от кого было шарахаться, – улыбнулся Ежик. – Объясни ребятам толком.

- Барс, может ты? – взглянула на него женщина умоляюще. – Ты в ней даже какие-то хорошие черты увидеть умудрился.

- Микробиолог с характером милого ребенка, – коротко прокомментировал Барс. – Но Кама шарахается, когда Ева в темноте подкрадывается. У нее светочувствительность повышенная, так что свет она не зажигает.

Юля закусила губу, чтобы не засмеяться.

Кама вздохнула:

- Вы только представьте, только представьте! Ночь. Темный коридор. Ни малейшего источника света. Полнейшая тишина. И вдруг посреди этой самой темноты появляется нечто алоглазое! Я-то ладно, пару раз шарахнулась и поняла, что это «нечто» бояться не надо. А Рыбка наша уже раза четыре всех будила.

Аня тихо рассмеялась, глуша смех плечом Стаса, которое она слегка закусила.

Мужчина, погладив её по макушке, взглянул на Барса вопросительно:

- А ты, Миш, значит, не шарахаешься от неё? И какого размера у вас база, что девчонка со светобоязнью, раз за разом умудряется дружно вас всех перепугать?!

- Сорок семь уровней, плюс шесть складских, плюс технических еще сколько-то. У нее не светобоязнь, а год в темноте – свет глаза режет, так что мы его при ней приглушаем немного.

- Мама дорогая, – ахнула Юля. Смеяться перехотелось мгновенно.

- Это ты по какому поводу? – поинтересовался Еж.

- По обоим сразу, – пробормотала девушка. – Ребят, вы нормальные?! Вы где вообще отыскали такое... и такую?!

- Такое – под землей. Случайно нашли. Мы энное время жили, как оказалось, в бункере внешнего караула, а потом Иваныч уронил инструменты и нашел люк. А Евку у Мародеров отбили собственно, когда в засаду попали, – снайпер пожал плечами.

- Охренеть, дайте два... – пробормотала Аня, переглянувшись с сестрой.

- Я бы тоже не отказался, – хмыкнул Стас. – В этом бы случае, может и не погибли бы многие так по-дурацки. Система военного обнаружения и ведения огня в автоматическом режиме есть? Коды доступа нашли? Запустили?

- Есть. Коды нашли, все работает. Там много вкусностей нашли. Причем база на консервации была, так что все запасы, все склады, техника – все в идеальном состоянии, – Ежик зажмурился от удовольствия.

- Нет слов, – пробормотала Юля. – Просто нет слов... А это было пусто? И ...

- Договорим в другой раз, – мягко перебила её Кама. – Ёжик, полтора кэмэ до места, где, скорее всего, всё случилось. Винтовку в зубки и топай наверх.

- Понял, – Ежик подхватил винтовку, откинул тщательно спрятанный люк и выбрался на крышу, закрепил карабин страховки и поднял ствол. – Стопэ, босс, в такой болтанке ничего не вижу.

Барс мягко, чтобы не стряхнуть с крыши товарища, остановил машину, давая снайперу осмотреться.

Еж нашел прицелом источник пламени и выругался. Там, посреди дороги у границы села еще горели останки конвоя. Развороченные машины лежали изуродованными грудами металла, то там, то тут зомби доедали людей, либо некоторые уже поднимались, пополняя стаю. Хотя нет, не стаю, стадо. Огромное стадо зомби, блуждающее вокруг дома с красной крышей. 

«Чем это их туда так тянет? Медом намазано?»

Поводив прицелом, снайпер понял – в доме были выжившие! Он узнал мощную женщину, которая махала красным полотенцем, примотанным к оторванному карнизу, привлекая внимание едва различимого для людей грузовика.

- Так, народ, докладаю. Караван уничтожен, но не весь. Кое-кто выжил, набились в дом, но там такое стадо зомби, что даже не знаю, как до сих пор их не достали. Видимо люди двери завалили с концами. Начинать отстрел?

- Если там стадо, смысл есть? – скептически поинтересовалась Кама. – Людей видишь?

- Людей вижу... Помнишь ту бабищу здоровенную, как два богатыря мультяшных? Я ее запомнил, она импровизированным флагом нам машет. Тем, кто на улице мы уже не поможем, а в доме, похоже, есть выжившие, там за ней какие-то тени мелькали, но за такой тушей не видно.

- Тебе патронов-то хватит? – спросил совершенно спокойно Барс.

- Нет. Иваныч мне не так уж много отлил, пробное же оружие – чего металл переводить?

- Тогда опробуем орудия. Заряжай, для начала, в пушку наш единственный прототип, посмотрим, стоит возиться, клепать их и до ума доводить, или обходиться обычными снарядами толковее выйдет... А потом поедем туда на всей скорости, так часть тварей просто снесем тараном, да пожжем на месте. Вот и проверим Мамонта в боевых условиях...

Ежик кивнул, вернулся в кабину и захлопнул люк.

Аккуратно достав длинный снаряд из металлического ящика под «кроватью», он бережно вложил его в аппарат заряжания пушки наверху. Вообще-то орудие заряжалось и нормально, установкой «обоймы», но этот снаряд серией подавать было рискованно, да и бессмысленно, в общем-то.

Устроившись за пультом управления, снайпер включил орудие, запустил накопление энергии для залпа. 

Орудие на крыше грузовика было на гаусс-приводе, так что для выстрела ему требовалось некоторое время. В общем-то небольшое, но сейчас мужчина только испытывал ствол в боевых условиях, к тому же требовался выстрел на очень большую для такой пушки дистанцию, а это серьезно влияло на время подготовки.

А еще промахиваться было нельзя. Обычный снаряд для этой пушки был металлической болванкой, которая раскрывалась при ударе, нанося ужасающие повреждения, а сейчас они испытывали зажигательный. 

- Наведение завершил, выставляю таймер... – быстро введя цифры, снайпер посмотрел вопросительно на командира.

- Обзор на экраны, всем интересно же. Пли.

Когда все смогли видеть картинку с фронтальной камеры дальнего обнаружения, то поежились от количества искаженных, сбежавшихся на звуки боя и запах крови. 

А потом тихо пискнула панель управления пушкой, сигнализируя о выстреле, и почти в тот же миг в толпе мертвецов расцвел огненный цветок, поражающий зажигательными «щупальцами» все новых жертв.

Все гениальное было просто – Иваныч с Ежиком сделали на пробу зажигательный снаряд: тонкие металлические стенки, внутри – бензин с мелкой полистероловой стружкой, да простейший взрыватель, который может сделать и школьник, чтобы поджечь смесь и разбросать ее подальше. Как показал выстрел – старались они не зря, против зомби оружие оказалось отменным!

Кама присвистнула, Юлька невольно захлопала в ладоши, проняло даже Стаса.

- С ума сойти, – пробормотала Кама, потом чмокнула Ёжика в ухо. – Ну, Иваныч, ну, Иваныч! Биг босс, едем снимать этих?

- Опять свою колючку лишила лавров, – хохотнул Барс. – Они вместе возились. Дай мертвякам прогореть... Ежик, приедем – клепайте еще. Обалденная штука. Даже если по Мародерам стрелять – силы у нас хватит забить снаряд в машину... а разрыв этой жути с аналогом напалма в замкнутом пространстве – это вообще кошмар. 

- Сам в восторге... – пробормотал Ежик. – Мы еще хотели манипуляторы с циркулярными дисками поставить, но там надо думать, как это сделать, так что не успели. 

- Да-да, я помню. Кстати, я так думаю, надо по селу будет пробежаться, оно явно покинутое, так что можно поискать, может чего осталось полезного для нас. 

«А еще решить, куда девать этих выживших».

Взглянув вопросительно на командора, Кама облизнула губы и потянулась к уху Ёжика, начало её слов было всем слышно:

- А для тебя мое восхищение будет...

А вот что последовало дальше – осталось в тихом шёпоте лишь для мужчины.

Тем временем Барс повел машину к тому, что осталось от мертвяков.

- Ежик, на крышу и достреливай. Кама, штурмани...

Бить по ним главным калибром было глупо, все равно, что ядерной бомбой по комару.

- Биг босс, – закатила женщина глаза, пока остальные подобрались. – Куда тут вести, сам не видишь что ли? Вон по той дорожке, едва заметной, снесем пару заборов и подъедем к этому домику вплотную.

- Хорошо-хорошо. И как тебя Еж терпит... 

Машина двигалась в сторону дома достаточно медленно и плавно, чтобы снайпер мог достреливать тех, кого они не сожгли своим выстрелом.

- Ты уже спрашивал, босс, – укоряюще сообщила Кама. – И я уже отвечала.

- У вас всегда так весело? – спросил ошалевший Стас, наконец-то собравшись с мыслями и языком в одном месте. – А то как-то... вокруг конец света, стада искаженных, люди в беде, а вы едете... как дурдом на выезде.

- Если поддаваться атмосфере – умом поехать можно, – пожал плечами Михаил. – Люди не так уж чтоб в беде – их прямо сейчас никто не ест, так что можно не суетиться. Искаженные машине нашей вообще не страшны, следовательно, и они не проблема, так зачем нагнетать? 

«В принципе, можно вообще не суетиться и не лезть не в свое дело...»,- мелькнула в голове мужчины мысль.

Кама хмыкнула, закусила губу, чтобы не захохотать. Ну, да, прямо сейчас их не ели. А то, что вокруг ходили стада, там явно были раненые ... ну, они же не боги, кому успеют помочь – помогут. Да и в любом случае, это их не особо то и касалось.

- Будем с крыши снимать, биг босс? – спросила она, бросив на Стаса задумчивый взгляд. Моралисты Каме не нравились.

- И куда девать их? На крыше машины сажать, а потом ловить, когда полетят при начале движения? Не, я не против, попадают – нам же проще... Но вы ж их спасать хотите, так что никаких крыш. Пусть твоя колючка им скажет готовиться открыть дверь... Пойду помашу железом.

«И вот этих – всех в карантин»

- Барс, подожди, – нахмурилась Кама, – я с тобой. Без прикрытия – никуда не идёшь.

- Я с вами, если найдётся пара пушек поубойнее, – отозвался Стас тут же.

- Что предпочитаешь? – посмотрел на Аниного ухажера командир Искателей. Каме он просто кивнул, давая понять, что без прикрытия и не собирался идти.

- Все равно, – пожал плечами мужчина. – Калибр поубойнее и подойдет.

- Кама, выдели ему что-нибудь из ваших запасов. И доставай моего боевого товарища. Ох, толку от вас сейчас будет... Шума много, дела мало...

- ТБ, биг босс. И не выеживайся.

- Кама, не умничай. Я помню, что мы не ходим по одному. Просто я тише работаю. С другой стороны, на шум все притаившиеся приползут, и мы их добьем, – машина уже почти доехала до цели, и Барс вдруг нахмурился... дотянувшись до рации, включил ее. – Ежик, за тем крайним домом трое, сейчас увидишь их через окно, сними.

- Че!? – Ежик опешил. Босс не мог видеть их! Он сам их не видел! Камеры не могли показать... Но да, вон они, в окно видно. Выстрел – двое упали. Еще выстрел – последний упал. – Это что было!?

- Это были зомби. Еще один на три часа, за сортиром. Бей в керамический цветочек, не промажешь.

Кама, перебросив Стасу еще один дробовик, в шоковом состоянии уставилась на босса.

Квартет новых знакомых не понимал, что происходит.

Барс же никому ничего не пояснял, просто назвал еще шесть мест, где были незамеченные искаженные. 

- Последнего не добил, стреляй еще раз. Все, готов. Работай дальше. И командуй погорельцам разбирать баррикаду, по команде пусть выходят.

Барс спокойно проверил броню, одел шлем. Заглушив двигатель, он взял свой клеймор и открыл дверь.

- Ну, а теперь проверим новое лезвие...

С негромким стуком мужчина пружинисто спрыгнул на землю, вытягивая клеймор с лезвием-фламбергом, откованным из рессоры для КАМаЗа.

- Мамочки, – пробормотала Юлька ему вслед, пока Кама и Стас выпрыгнули следом. – А такого Михаила мы не знаем...

- Что это было вообще?.. – прошептала Анька, глядя на сестру.

- Что-то...

- И какие твои впечатления?..

Юля, сжав ладонь сестры в своей, покачала головой:

- Я не понимаю. Но, кажется, им досталось больше, чем нам, Анютка-малютка...

- Похоже да... И за этими веселыми шуточками-прибауточками скрывается нечто куда большее, – поглаживая ладошку сестры большим пальцем, ответила Аня. – Похоже, нам еще не раз предстоит удивиться... Но с ними точно будет безопасно, я уверена.

Юля кивнула.

Вышедшие на улицу Искатели этого не слышали. Каму куда больше интересовало то, что случилось с Барсом. Стас – «Моралист» – хотел помочь людям, запертым в доме.

Над головой время от времени сердито огрызалась винтовка, Барс двигался к дому, а двое его прикрывающих – следом.

Барс ловил Искаженных мечом, совершенно не напрягаясь. Клинок разваливал зомби пополам, словно те были бумажными.

- Еж, там среди обломков двое ползут сюда. Пристрели, – бросил он, мельком глянув в ту сторону.

В стороне раздался двойной выстрел, Кама, уже остановившаяся около двери дома, за которыми были живые, покачала головой.

Её это уже начинало немного пугать.

- Биг Босс, я не думала, что это скажу... Но когда мы вернёмся, сходи к демонёнку, а?

- Схожу, конечно. Но если ты еще раз на это намекнешь, я с тобой что-то сделаю... Ежик, зомби за углом этого дома, сейчас выйдет.

- Босс, твою мать, это реально уже не смешно! – серьезно произнес снайпер. 

«Да, Ежик, это не смешно, это страшно», – подумал Барс.

- Это страшно, – словно услышала Кама мысли командира, стукнула в дверь. – Есть живые?

- Живые есть, – дверь распахнулась, и на пороге появилась сухонькая старушечка с автоматом наперевес. – А вы, милки, чьих будете?

- Тех же, что вас в Первоуральск провожали, – глухо отозвался Барс.

- О... – старушка закивала. – Проводить – проводили, убить не дали, без вас, милок, постарались.

- Катерина Ивановна, – со стороны лестницы раздался звук мощных шагов. – Вы чего их на пороге держите? Пусть зайдут.

- Много вас? – Барс отрицательно покачал головой, мол, заходить не будем.

- Десять, мил человек, десять. И кой-какой магарыч, чтобы заплатить если нужно. Нас бы до безопасного места подкинуть.

- Подкинем, для того и жгли эту шушеру... Раненые есть?

- Есть, синяки, царапины, ожоги почти у всех, но есть и серьезные ранения. Врач нужен, но у нас врача нет. Впрочем, если надо куда-то дойти, дойти сможем.

- До машины, в кузове разместиться можно. Врач у нас есть. Помощь нужна с транспортировкой?

- Сами не дойдут – донесём, – пробасила дама-гренадер, появляясь в дверях. – Сил хватит. Только... тут в этом подвале много полезного, его бы тоже перенести надо. И мужики наши говорят, что остальные дома тоже обыскать неплохо бы было.

- Это мы и сами думали, – судя по голосу, Барс улыбнулся. – Перетаскаем. Кто цел – помогайте, быстрее обернемся и уедем.

- У нас с оружием не очень хорошо, – сообщила Катерина Ивановна, кивнув кому-то в доме. – Наши мужики помогут и перетаскать, и обыскать дома. Спасибо, мил человек.

- У нас тоже запасного нет... Но мертвяков к вам мы не подпустим, – включив рацию, Барс проговорил Ежику. – Колючка, открывай боковую дверь в кунг. И скажи Юльке, что есть раненные, и нужно будет оказать первую помощь.

- Откинул, прикрываю.

Дальше слов было очень мало, зато было дело.

Для начала Искатели с довеском в виде Стаса прикрыли переход людей в Мамонта. Их было, действительно, десять человек. Юлька, по краткому отчету Ежика, принялась за дело, начав сразу же осматривать пострадавших и оказывать им помощь.

Пока она занималась с людьми, мужчины перетаскали содержимое подвала. И дело было даже не в том, что в нём, неожиданно, нашлись соления, добрых полсотни банок, всё было куда интереснее – в подполе был спирт, самогон и пара бутылок крепчайшего коньяка. А ещё – сало, домашние кровяные колбасы.

Тем, кто здесь жил, это точно не пригодилось бы, судя по стадам искаженных, бродивших везде и всюду.

Вслед за одним домом, разбившись на две крупные группы, люди отправились обыскивать остальные дома.

Нашли несколько аптечек, ткани, еще соления и подобные им запасы, алкоголь и консервы, семена и травы. Собрали технику – пригодится на запчасти, прихватили спальные комплекты и одежду – все это могло быть полезно. 

В результате, с учетом людей, был полностью забит кузов грузовика, и Искатели вернулись в кабину Мамонта.

- Управились... Кама, достань чего-нибудь пожевать, что-то я проголодался... – Барс отложил шлем, откинувшись в кресле.

Машина пока ещё не трогалась с места, огромный грузовик застыл памятником разрушенного будущего посреди страшной картины побоища. В кузове спасенные люди устраивались удобнее, ели, укладывались, где могли – и засыпали. В прошедшую ночь кроме раненных никто не спал. Девушки: Марина и Ласточка, держались, хотя видно было, как им тяжело и плохо. «Старушка» вызывала непомерное уважение, как и дама-гренадер. К мужчинам времени особого приглядываться пока не было.

Кама, вытащив из-под сидения сумку-термос, вручила её командиру группы целиком.

- И квартету супа налей, – порекомендовала она, подсаживая к бортовому компьютеру с навигацией. – Итак, что будем делать, биг босс? Куда людей денем? Будем менять маршрут движения, забросим их в Первоуральск? Или себе заберем, на базу?

- Ммм... Думаешь, от них будет польза, и не будет вреда? – Барс разлил суп всем, раздал плошки и принялся за свою порцию.

- Как по мне, – Юля, уткнувшись в горячий мясной суп, оторвалась на мгновение, нашла взглядом Михаила. – Там есть ребята совершенно потрясающие. Столько пережили, а держатся. Хотя, может, я совсем разучилась в людях разбираться.

- Еще мнения?

- Руки нам нужны... – протянул Ежик, – но вот стоит ли их брать – вопрос...

- Ну, – Кама отвернулась от компьютера, взглянула на Барса. – Старушку предлагаю забрать! В любом случае! Уж больно она классная.

- Среди этих мужчин, – заговорил Стас, – есть крепкие профессионалы. В военном смысле.

- Хорошо... Прокладывай путь домой. Дорогу они не увидят – в кузове нет окон. Так как они пережили нападение Искаженных, им светит карантин. За время карантина надо собрать данные – кто, зачем и почему. Каждому дело найдется...

- Вот! – Кама одобрительно стукнула Барса в плечо кулаком. – Это наш биг босс!

Барс скупо улыбнулся.

- Это проблема, на самом деле. И большая. Мы потянем такую ораву, или надо сразу собираться в Первоуральское еще за скотиной?

- Скотину нам ставить некуда, но не потянем. Скотина будет обязательно нужна.

- Значит, быстро оборудуем места для скотины, благо места много, и едем. Не хочу вскрывать прод.склады.

- Прод.склады? – уточнила Юля.

- База после консервации, там ВСЕ склады битком. Я не хочу открывать продовольственные запасы. Пусть будет НЗ.

- У них разве срок хранения позволяет? 5-7 лет, не более того срок запасов у НЗ.

- Я проверял, позволяет, пока позволяет, – Барс задумался.

- В любом случае, – вздохнула Кама, – для начала нам надо просто заставить базу работать полностью. Там... неподъёмное количество дел. И без того надо чем-то жертвовать, в чью-то пользу что-то убирать, что-то добавлять... Это слишком всё... Давайте отложим разговор до прибытия домой? Я уже просто хочу отдохнуть...

- Ты права, – кивнул Ежик. – Босс, едем?

- Да, – Барс завел двигатель, и грузовик, взрыкнув, покатил по проложенному маршруту. 

Домой.

Военные

Ночь упала как-то очень неожиданно. Кажется, она спала всего несколько минут, окруженная заревом огня, а сейчас вокруг было очень-очень темно и тихо. Еще несколько часов назад она слышала отчаянные крики боли. Искаженные кого-то ели, и она, понимая, что не может здесь умереть и не может никому помочь, отчаянно ползла куда-то прочь. Дальше, как можно дальше от той маленькой деревушки, где их накрыли мародеры.

Запах гари и сожженной плоти, бензина, горелого мяса и вонь искаженных забивали ноздри. Она отдавала себе отчет, что пока ее окружает этот запах, зомби ее не найдут, поэтому надо уходить ещё дальше, дальше отсюда. Не так уж и далеко, чтобы не нашли. Скорее, нет, не так.

Ей надо просто найти какое-то укрытие и отлежаться. А потом добраться до одной из старых военных баз в округе. У нее есть часы. Она сможет найти координаты собственного местоположения. Она же сама выбрала профессию военной, она ходила в походы десятки раз, она не раз выживала, пусть и не в таких условиях.

Она даже могла пробыть без еды пару дней или съесть горсть ягод с какого-нибудь кустарника.

Думать о еде не стоило, это чуть плохо для неё не закончилось. Резкий спазм скрутил внутренности, тошнота накатила приливной волной и тут же откатила назад и стихла, затаившись скрученной пружиной.

«Бывало и похуже», – напомнила Ольга сама себе. – «А сейчас ты жива, и именно так всё и должно остаться, так что иди, давай же, иди!»

Ни о чем другом думать было нельзя, надо было двигаться. Женщина понимала, понимала, что как только она подумает о погибших, о ребятах, с которыми служила, о тех, кого может уже никогда не увидеть или, того хуже, о Корнилове – у нее кончится завод, словно она механическая кукла, а этого никак нельзя было допустить. Нужно было двигаться, дальше, вперед, не останавливаясь.

Она сможет, она сильная.

К тому же она хочет жить. Она должна выжить, во что бы то ни стало!

Чтобы всё не было напрасно, чтобы то, что совершил Андрей – не оказалось пущено искаженным под ноги.

И она выживала.

Шла.

Все дальше и дальше от деревушки Борки, по бездорожью, вопреки всему и вся.

День сменился ночью. Ночь сменилась днем.

Утро, вечер – ей было все равно, она просто шла.

Она не заметила, когда у нее начало мутиться сознание. И то и дело на границе видимости начали появляться пугающие образы. Она фиксировала их рассудком, но даже не пыталась стрелять – не из чего было. В штатном пистолете было всего два патрона. Их тратить было нельзя. Ни в коем случае.

Нужно было держаться. Ольга даже не догадывалась, что это с ней что-то не так. Ее шаги становились все тише, она уже шла не по прямой – просто шла.

Вокруг не было ни следа и дороги, не было и тропинок.

Огромные поля, которые когда-то распахивались, переходили в перелески и могучие леса. Шелестели голые ветви, а за ноги хватала прошлогодняя трава.

В сумеречном небе далеко-далеко кружили птицы, и Ольгу хватило только на то, чтобы понадеяться, что это не зороны. А ещё что не пойдет дождь, это напасть была бы последней, которая… которая?

Мысли ушли, ускользнули, забыли.

Ольга забыла и про дождь, и про ветер, и про зоронов. В сумке, которая была при ней и не потерялась, когда она вылетела из машины, была фляжка с водой, и иногда женщина позволяла себе сделать глоток. Только один. Непонятно было, где в следующий раз она сможет набрать воды.

Хотя бы воды…

Сознание с каждым часом мутнело все сильнее. Голова была горячей, но времени останавливаться и жалеть себя, у нее не было.

Она просто шла.

А потом улыбнулась. Рядом появился Андрей! Правда, видно его было не очень хорошо, наверное, она всё-таки заболела?

Он стоял, смотрел на нее строго и серьезно, отрицательно качая головой.

Но Ольга не обратила внимания, она счастливо улыбалась, тянула, тянула упрямо к нему руки:

- Андрей! Как хорошо, что ты пришел!

Мужчина вздохнул, повернулся и двинулся прочь.

Оля, с отчаянным криком, кинулась за ним, но споткнулась и упала.

Попробовала подняться, но сил не было. И тогда, пообещав себе, что она только одну-единственную минуточку полежит, женщина повернулась на спину, не замечая могильного холода, поднимающегося снизу…

Болотная топь обняла ее за плечи, мазнула по лицу влажной тиной и потянула вниз, в свое царство темной стоячей воды…

Глава 14

Искатели

База только начинала обживаться, ее еще не успели не то что обойти своими ногами, но и даже изучить как следует на планах, что именно здесь есть.

Пока Искатели просто нашли жилые блоки и оккупировали один – тринадцатый. Чем понравился номер, не признался бы ни один из них. Но цифра, которая раньше всегда казалась чем-то... пугающим, в этот раз таковой не казалась. Почему-то хотелось верить, что она принесет удачу.

Должно же хоть что-то принести удачу?!

Впрочем, об этом новые обитатели базы не думали. Обживались. Точнее как, перед отъездом в Тобольск, они ткнули пальцами по дверям и забросили туда свои вещи.

Комнаты, спальные, гостиные – ещё были типовыми, и таковыми им предстояло оставаться ещё очень долго. Не было времени заниматься их обустройством, было очень-очень много дел.

Да и к тому же, искателям пока было абсолютно не до того, как выглядят комнаты, которые они занимают.

Выбрали по номерам, есть, где спать, и достаточно.

Собственно, сейчас они собрались все вместе по ещё одной причине, нужно было заселять новеньких. Квартет, вытащенный из Тобольска, выглядел не просто ошалело, четверо молодых людей выглядели пришибленными, не в силах собраться с мыслями, со словами.

Искатели относились к происходящему куда как индифферентнее. Ну, да, база. Ну, да, огромная. И чтобы передвигаться с места на место, нужно использовать электрокары, а чтобы не заблудиться – постоянно смотреть на карты на стенах.

Да, у каждого своя не просто комната, почти квартира даже. У Барса так вообще четырехкомнатная. Спальня, гостиная, кабинет и что-то вроде малого пульта управления всей базой в целом.

У остальных искателей поменьше. Ёжик и Кама, не желая играть в прятки с остальными, заняли вдвоём трёхкомнатные апартаменты.

Иваныч выбрал комнаты внизу, на пятнадцатом ярусе.

А Искатели разместились на тринадцатом ярусе.

Кстати, именно здесь предстояло разместиться квартету.

И именно это было причиной общего сбора.

Проходил сбор в гостиной Барса. Беженцев уже разместили в карантине, дав возможность вымыться и накормив горячей едой. Квартету вымыться тоже удалось, правда, воспользовались они для этого общей баней, с самым настоящим, хоть и маленьким бассейном.

Слов у девчонок не было, остались только эмоции, сплошь и рядом эйфоричные и потрясенные. Как, как такое возможно?! Это же удача! Это даже больше чем удача! Это все было совершенно невероятно.

Влад и Стас внешне отреагировали спокойнее, но даже их проняло до основания.

Обстановка в комнате была спартанской. Никаких ковров или дорожек. Впечатляющий стол, вокруг него стулья, огромный диван, пара кресел, несколько шкафов, в которые ещё только предстояло поставить книги. И было откуда – библиотека на базе тоже была, только совершенно нераспечатанная. Огромное помещение, десятки компьютеров и огромная комната просто заставленная коробками с бумажными книгами. 

Ещё в гостиной была плазменная панель. Здесь мог даже показывать телевизор, если бы появился толковый техник, чтобы всё это настроить.

Четвертым из компании искателей был Иваныч, и квартет поглядывал в сторону этого человека с искренним уважением. Мамонт в деле оказался такой мощнейшей зверюгой, что по-другому относиться к человеку, приложившему руку к его созданию, было попросту невозможно.

Помимо Иваныча, кстати, незнакомых людей больше не было.

Та самая «демоненок с алыми глазами» то ли не появилась, то ли её не пригласили.

Барс помассировал виски, затем обвел всех взглядом, остановился на квартете.

- Ну как, ребятишки? Не жалеете, что из своей норки вылезли?

- Уже начинаю жалеть, – пробормотала Юлька, полулежащая на столе. От усталости её чуть заметно потряхивало, и сейчас девушка больше всего хотела забраться в чистую кровать и проспать. Сутки, а то и двое-трое. Она была в карантине, перебинтовывала раны, обрабатывала порезы и ожоги людей, помогала ей умная девчушка из беженцев, но как врач, Юля всё равно намаялась. – У меня, конечно, дела были, но не столько же!

- Не бойся, скоро простаивать начнешь... очень надеюсь. Кстати... – мужчина кинул каждому из новичков по пластиковой карточке, затем вывел план этажа на плазму. – Выбирайте, кого где селить.

Стас взглянул вопросительно на Аню:

- Ты со мной? Или с сестрой?

Девушка на миг встретилась взглядом с сестрой, затем качнула головой, чуть виновато посмотрев на Стаса.

- Прости, ты же знаешь, что у нас не получается разъехаться... – Аня чуть сжала его руку пальчиками, словно боялась, что мужчине резко надоест такое положение дел.

Стас, повернув ладонь, сплел свои пальцы с её.

- Окей, тогда, как насчет комнат пять, шесть и семь? – предложил он. – Шестая – трешка, ваша. Двушки по бокам – наши. Влад, как ты? Юля?

- Я согласен, – кивнул приятелю Влад. Он Юлю даже не спрашивал – знал, что сестры не разделятся, и не из вредности, а они просто не могут, и давить не стоит. Да и не нужно.

Юля бросила на него благодарный взгляд, потом повернулась к Барсу:

- Вот так мы и сделаем, как уже прозвучало.

- Хорошо...- несколько быстрых команд с планшета и комнаты на карте отметились, как занятые, рядом появились имена. – Вот и все. Карточки запрограммировал пока на доступ в комнаты, ну, и общие помещения. Подробнее потом будем уже разбираться по ходу пьесы. У вас на лицах написано «Пустите меня в кровать, потом потрындим», так что, если вопросов у вас пока нет – можете укладываться, в общем-то. Все же вы после тяжелой и опасной дороги.

- Можно подумать, вы нет! – вздохнула Юля, потом помотала головой. – Хотя, ты прав, Миш. Сил нет, только бы лечь и всё, и больше ничего не надо. В голове уже туман падает, и язык заплетается, как неродной прямо.

- Вот и идите, отдыхайте. Делами завтра займемся.

Стас, поднявшись первым, потянул Аню за собой.

Аня благодарно ему улыбнулась и, поцеловав в щеку сестру, пошла с мужчиной, пожелав всем сладких снов. Влад же помог подняться Юле и, попрощавшись с остающимися, повел уже слабо соображающую девушку в сторону теперь своей уже комнаты.

Искатели остались вчетвером.

Кама, хмыкнув, перебралась со стула и приличного вида на колени к Ёжику.

Ежик ее обнял и коснулся губами шеи.

- Итак, как у нас-то дела, ребята? – спросил оставшихся Барс.

- Мы устали, – отозвалась Кама. – Мы устали не меньше чем твой квартет. И мы приволокли моралистов.

- Ты о Стасе? Да, есть у него такой недостаток. С другой стороны, хоть один моралист в наших рядах должен быть, а то с катушек полетим. По себе сужу.

- Но не до такой же степени, реально, бесит, – пробормотала Кама. – Хотя, может ты и прав, и чего-то в этой жизни я уже не понимаю...

 – Согласись, и ты, и я, когда услышали о караване, подумали одно – «не мое дело». А он подумал о том, что там люди, которые и так много вынесли, и которым нужно хоть попытаться помочь. Да, несколько подбешивает его упорство, но оно выветрится. Как бы он иногда не бесил, без него мы скоро будем не лучше Мародеров.

- Согласен, босс... – задумчиво произнес Ежик. – Действительно, туда я предложил поехать из чистого любопытства, а мысли попытаться уговорить вас отбить этих погорельцев у меня даже не появилось. Ну, попали ребята, ну выжили. «Ну и пусть выживают дальше сами – мы же как-то справились» – вот и все мысли.

- Ребят, – нахмурилась Кама. – Вы это... в своих философских тенденциях мыслительных завихрений не уходите от реальности. Мы не можем помогать всем. И всех спасти у нас тоже не получится. Мы в прошлый раз попытались спасти всего одного, чем дело закончилось? Эти просто наивные, жизнью не битые идиоты! Не понимают, что всё, не работают моральные правила. Нет их больше, нет!

Барс внимательно посмотрел в глаза Каме.

- Не соглашусь, у нас-то они работают. Другое дело, что окружающие об этом забыли. И я уже сказал – я не позволю никому больше из вас рисковать собой из-за чужака, – побарабанив пальцами по столу, Барс нехорошо усмехнулся. – Ежик, ты же юрист... Найди время, набросай-ка нам проект правил нашей жизни здесь, правил вылазок и т.д. Пока нас было мало, мы могли просто верить друг другу на слово, что остальные будут следовать этим правилам. Я готов поверить, что правилам, существующим лишь на словах, будут следовать близняшки и их парни. А вот беженцев я не знаю и не верю им. Так что нужно четко разграничить, кому что можно и нельзя.

Снайпер серьезно кивнул.

- Займусь с утра, если дел других для меня не найдете.

Кама, потерлась щекой о его плечо.

- Найдется, утром я тебя не планирую быстро выпускать. А потом, если будет нужно, помогу – чем смогу. Это просто... Отличная идея! Кстати, надо будет спуститься вниз, узнать имена людей, чем они занимались и так далее. И помнится мне, демоненок обещала, что сможет понять на ранних этапах пошло заражение или нет!

- К Еве я сейчас схожу... Звал же сюда, а чертовка не явилась, – Барс качнул головой. – К тому же надо поговорить и по делу...

- Вот-вот! Говоря о деле! Что это было?! – даже воспрянула духом женщина. – Это было даже не смешно! Это было страшно до мурашек по спине! Ты их не чувствовал, ты словно видел искаженных!!!

- Я их и видел... Похоже было на инфракрасное отражение силуэтов за препятствиями. Или этакая засветка в виде силуэтов, не знаю, как объяснить. Я пока не понял, что видел, но это полезно... хотя и не слишком комфортно.

- А можно поподробнее? – вдруг заговорил молчавший доселе старик.

- Ну, ехали мы, ехали, и вдруг Барс начинает указывать мне цели, которых ни он, ни я видеть не могли! Камеры тоже не могли ему показать их, но не ошибся ни разу! – возопил Еж. – Я там чуть не того... с крыши не упал.

Кама, потерев ухо, покосилась на своего мужчину с укором, потом пояснила нормально:

- Мы когда беженцев отбивали, уважаемый биг босс сидел со мной рядом и называл цели, которых визуальным рядом нашей техники он увидеть не мог. Точно так же, как не мог их увидеть в тот момент и Ёжик. Локатор встроенный, версия 1.0, чудовищная.

- Значит, вот чем тебя наградил укус? – задумчиво спросил Иваныч. – Ну что ж, учитывая ваши вылазки – это архиполезно. Но, согласен, нужно чтобы красноглазка тебя проверила, мало ли. Да и узнать об этой способности нужно побольше.

- Да уж... Так что сейчас договорим, и пойду к ней. Как она себя вообще вела? – где искать эту сумасшедшую он не спрашивал – и так понимал, что ее теперь из лаборатории разве что лебедкой можно вытащить.

- Закрылась в лаборатории и не выходила, – подтвердил его подозрения старик. – Ела там, спала там, общаться ни с кем не пыталась, но и не огрызалась, когда к ней заходили, чтоб еды принести. Ничего плохого сказать не могу.

Кама вначале хмыкнула, потом тихо засмеялась.

- Она точно ненормальная!

- Да уж... Ладно, ребят, всем спасибо, идите отдыхать, все намучились, – Барс поднялся из-за стола. - Спокойной ночи.

Кама кивнула, поднялась следом, хотя покидать уютное местечко ей не хотелось, потянула Ёжика:

- Ясных снов тебе, биг босс... или не совсем снов, – протянула она насмешливо, утягивая прочь своего мужчину.

- Ежик, выпори ее, заклинаю твоими колючками... – вздохнул командир, попрощался с Иванычем и пошел к электрокару. Пешком добираться до лаборатории было уж слишком долго...

… В отличие от всех остальных помещений на базе, лаборатория была уже однозначно не типовой и уж точно не заброшенной и не законсервированной. Она была стерильно чистой и вместе с тем – жилой.

Барс вошёл в помещение с помощью своей карточки, но не в саму лабораторию – а в коридор, где из огромного смотрового окна просматривалась главный зал лаборатории. Тот самый, уже обжитый, ярко освещенный и работающий может и не во всю мощь, но процентов на пятьдесят точно. 

Во всех шкафах уже стояли банки, склянки, пробирки, реторты. И не такая уж и малая часть их была пустой. На столах уже было расставлено оборудование, мощнейшие микроскопы, что-то очень трудно определяемое на взгляд непрофессионала, и даже, кажется, биохимический 3D-принтер. И при этом явно проводился какой-то опыт! Мощные компьютеры гудели, обрабатывая информацию, на плазменной панели цифры менялись графиками, постоянно что-то отслеживая.

Один из больших мониторов показывал что-то стабильное, но в таких формулах, что в них даже вглядываться не хотелось, чтобы голова не закружилась.

Но хозяйки здесь не было. Она была в другом месте, немного дальше основной зоны. Также отгороженная от основной лабораторной зоны стеклянной стеной была часть жилая. И там – были уже откуда-то мягкие ковры. Стоял огромный стол, рядом с ним два кресла. Шумел чайник. На стенах появились плакаты.

И «алоглазый демоненок» был тоже там. Ева лежала на ковре, на животе, качая босыми ногами в воздухе. Звука не было слышно вообще. Но выглядела хозяйка лаборатории довольной жизнью на сто процентов.

Барс усмехнулся активности девушки и неслышно для нормального человека вошел в «жилую» часть лаборатории. Мягко ступая, он старался двигаться бесшумно, хотя и понимал, что она его заметит с таким слухом. Приблизившись, мужчина пробежался пальцами по босым ступням, легко пощекотав «демоненка».

Взвизгнув от неожиданности, Ева вырванная из мысленной нирваны, круто повернулась:

- Пушистый! Так и заикатой сделать можно!

- И тебе привет, демоненок, – усмехнулся, негромко рассмеявшись, Барс. – Ты чего приглашения игнорируешь, м?

- Приглашения? – опешила Ева. – И да, привет, если будешь кофе – чайник там. Если кофе не будешь – падай куда-нибудь, мне на тебя голову задирать некомфортно.

Барс пожал плечами и пошел к чайнику.

- Тебе кофе налить?

- Мне, кофе? – Ева задумалась, кивнула, с неохотой поднимаясь с мягкого ковра. – Да, наливай. Я пока печеньки достану.

- Хорошо, – мужчина включил чайник. – Чашки где?

- Чашки в столе. В нижнем ящике.

- Ага, вижу... А кофе?

- А кофе около чайника, – Ева подошла ближе, осторожно вытащила из рук Барса чашки. – Знаешь что, сядь куда-нибудь, а? Терпеть не могу, когда кто-то по незнанию или неосторожности перемещает мои вещи, а я потом их искать буду... долго буду.

- Договорились, – Барс сел к столу, задумчиво глядя на девушку.

Ева была не в халате. Хотя пара белоснежных накрахмаленных в лаборатории на вешалке висели. Босиком (мания у нее на это что ли?), волосы были подвязаны в высокий хвост, и их кончики щекотали покатые плечи. Она была естественно не накрашена. Короткие шорты, открывающие бледные-бледные ноги, туника с коротким рукавом.

С какой стороны ни глянь – обычная девчонка, собирающаяся или только вернувшая с пляжа, первая вылазка после долгой зимы. И вокруг, так легко представить, никакого конца света.

Просто необычная новая знакомая.

Заправив за ухо прядь волос, Ева повернулась, безошибочно находя Барса взглядом:

- Сколько сахара, пушистый?

- Два.

- Две столовых ложки? – взглянула на него со смешком Ева, размешивая сахар в кофе, поставила на стол перед мужчиной большую кружку крепкого кофе, вытащила из-под его руки из тумбочки большую жестяную коробку с печеньем, поставила: – Угощайся.

- Ну да, – улыбнулся мужчина. – Спасибо... Уютно у тебя тут, однако...

- А? Да. Видимо, это место делал человек, который хорошо себе представлял, чем может стать лаборатория в условиях конца света. Отличнейшее место, а тут еще несколько боксов! Я даже их все не разбирала. Погуляла, посмотрела и оставила пока на консервации, правда, немного оборудования сюда перетащила. Впрочем, пушистый, если ты хотел, чтобы я присела тебе на уши, тебе следовало об этом сказать раньше. Думаю, ты здесь все же совсем по другому поводу, и мне бы очень хотелось услышать по какому.

- Я знаю, что получил за второй укус.

- Судя по тому, как это звучит, – Ева усмехнулась, – это была не оплеушка, а плюшка. И ты хочешь знать, что это такое, и как это работает?

- По сути да, – кивнул Барс. – По эффекту похоже на инфракрасное зрение – оно вдруг перещелкнулось, и я стал видеть Искаженных сквозь любые препятствия в виде подсвеченных силуэтов.

- Не инфракрасное точно. Но я поняла, о чём ты говоришь. Тебе попроще или с умными терминами и прочими радостями биохимических реакций?

- Давай попроще. Я далек от науки.

- Тогда давай от практического опыта. Был ли ты в ночных клубах, где на танцполе люди в белой одежде буквально светятся? Такое мягкое сияние, при том, что свет самой лампы, обеспечивающей такой эффект – не виден.

- Ультрафиолет-то? Да.

- Хорошо. А теперь представь себе, что твои глаза немного перестроились и стали воспринимать еще некоторые объекты, излучающую световую волну в спектре выше... – Ева замолчала, вздохнула. – Нет, это не получится попроще. Как бы так сказать... О! Знаю! У искаженных продолжают работать железы: и потовые, и слюнные, и прочие. Но, что самое интересное, у них немного меняются свойства кожного покрова. Там связано все это с меланином, немного... – «демоненок» опять сердито замолчала, тряхнула головой и продолжила, опустив кусок научного объяснения. – Одним словом, у искаженных светится кожа. В определенном спектре. Раз ты их видишь, значит, изменились твои глаза. Немного перестроились таким образом, что этот спектр ты стал воспринимать. Вот и всё. Только, как вариант, может немного ухудшиться обычное зрение, может появиться светобоязнь или слезоточивость. Ну, и всё.

- Ясненько... Ну, пока изменений других я не заметил, – Барс отпил кофе. – Вкусно... Чем занималась, расскажешь?

- Расставляла пробирки. Настраивала оборудование. Смотрела, что вы привезли из Пермского убежища. Всё. Я не делала ничего интересного, пушистый, – в тоне Евы читалось легко и продолжение: «А потому, допивай кофе и иди, например, спать, а мне дай заняться моими любимыми игрушками дальше».

- И что же мы привезли?.. – а вот мужчина этого, похоже, не заметил, задумчиво глядя на девушку. Не глядя он протянул руку, вроде бы за печеньем, но, похоже, передумал, и просто опустил ее на стол. Так уж получилось – что прямо на ладонь Евы.

Девушка, скользнула взглядом по его руке, но убирать ладонь с воплем истерично-кисейной барышни не стала, скорее по её губам скользнула насмешливая улыбка, впрочем, усмешка была спрятана почти тут же за чашкой кофе.

- Много интересного, пушистый. Самые ценные образцы я пока не открывала, оборудованию для «раскачки» нужно чуть больше времени.

- А из того, что уже посмотрела, любопытная моя? – чуть усмехнулся Барс, машинально поглаживая руку девушки.

- Ничего, почти интересного. Реагенты, реактивы. Немного красителей. Кое-что из базовых компонентов юного химика и биолога. Несколько десятков исключительно ценных компонентов профессиональнейшего вирусолога и микробиолога.

- А как на счет проверки на заражение? – Барс отставил пустую чашку, поднимаясь так, что оказался вплотную к «демоненку», глядя ей в глаза.

- Есть экспериментальный образец, я как раз над ним работала, – Ева кивнула за стекло, где менялись строчки на экране. – К сожалению, у меня нет опытных материалов, нужна кровь действительно зараженных, их мясо. В общем, мне очень нужно сделать вылазку за подопытными искаженными и получить с них толковый биологический материал. Согласно выкладкам компьютера – вероятность успеха примерно девяносто процентов. Зная то, как это всё рассчитывается, я бы поставила на восемьдесят пять. В смысле, что 85 зараженных из ста, сыворотка определит на самой ранней стадии, в течение трех-четырех часов после укуса. Если прошло больше времени, например, сутки – то девяносто два процента. На исходе третьих суток результат будет стопроцентным.

- У нас десять человек в карантине, неплохо бы узнать, не приволокли ли мы тебе потенциального подопытного. А что до искаженного... Тебе «живой» нужен или достаточно свеженарубленных частей? – рука мужчины скользнула с ладони по предплечью.

- Пушистый, теперь ты что-то проверяешь? – заинтересованно спросила Ева. – Как бы, мне до второго этапа ещё ползти и ползти. Так что, проверки не нужны. И как это вы приволокли людей? Зачем тебе люди? Я думала, что это не в твоем стиле. Биологический материал искаженных при наличии определенных реагентов можно поддерживать в почти «живом» состоянии. Грубо говоря, мне надо мясо, кровь, слюна, другие жидкости. В идеале бы немного распотрошить, получить мозг, сердце, кое-какие внутренние органы.

- Возможно... – Барс чуть лукаво улыбнулся, – Ты права, не в моем. Повесил себе на шею моралистов – поморщился мужчина. – Пусть будут, работать-то надо кому-то. М-да, проще тебе приволочь целого, руки-ноги отрубить, чтоб наверняка не стал драться, когда будем его разбирать.

- Моралисты это хорошо. Надо, чтобы хоть кто-то сдерживал, когда подобных тебе заносит. А целого, целый нет, мне нужен же не один образец, а хотя бы десяток, два десятка. В идеале – вернуться бы в мой город. Там у меня... много чего хорошего. Но если Луна не дура, там меня будут ждать.

- Когда понадобятся образцы – подумаем, где тебе их добыть... Подобных мне? – приподнял он бровь в недоумении. Рука скользнула по локтю, поднялась к плечу.

- Было бы замечательно добыть их побыстрее. Пушистый, твоя рука живёт своей жизнью, – Ева скосила взгляд вбок. – Тебе не кажется, что она слишком много себе позволяет?

- Думаешь?

- Я так полагаю.

- От чего же?

- От принадлежности, твое плечо вот здесь, – девушка стукнула пальцами по плечу Барса. – А это вообще-то мое плечо. И твоей руке на нем не место.

- Уверена? – проводил он взглядом руку Евы.

- Как ни странно, да.

- И на чем же основана эта уверенность? – со слегка насмешливой улыбкой, Барс и второй рукой провел по незанятому ранее предплечью девушки, легко поглаживая и забирая из руки забытую кружку.

- На... – Ева вздохнула. – Пушистый, вот чего ты творишь? Отобрал мою кружку. Она тебе мешала что ли?

Михаил медленно наклонился к уху Евы, прошептал, обжигая дыханием:

- Опасался, что ты меня обольешь...- губы мужчины скользнули совсем рядом с кожей, у уха, потом вдоль шеи... и все же не касались, хотя не хватало какого-то жалкого миллиметра.

- Знаешь ли, – девушка запрокинула голову, стараясь не показывать, что ноги стали словно ватными. И от голоса внутри все стянулось в тугой узел. – У меня хорошая цепкость. И я не роняю предметы на ровном месте.

- Это хорошо... – шепнул он в ответ, скользнув губами по мочке уха.

- Стесняюсь спросить для кого именно, – довольно сердито отозвалась Ева, потом вздохнула. Упрямство и гордость были её отличительной чертой, не раз её называли гордячкой, но правила того мира в этом уже не действовали, так может быть, стоило немного поменять и её собственные правила, в некоторых аспектах? – Пушистый, прекрати, или потом будет поздно, – шагнув вперёд, девушка оказалась близко-близко к Барсу, не сводя с него алых глаз: – Я же не отдам потом. Не отпущу. И на других смотреть не дам, не позволю. Очарую, соблазню, заставлю полюбить. Так, чтобы на других и смотреть не моглось, и не хотелось. Уверен, в своих действиях?

- Ты еще не заметила? Я всегда уверен в том, что делаю... – ответил все тем же тоном Михаил, не разрывая зрительного контакта и – целуя. Пока аккуратно, давая последний шанс отступить.

Но вот в чём, в чём – а в шансах на отступление Ева не нуждалась. Нет, она отступила на мгновение, ещё вопросительно глядя, устроилась на краю стола, чтобы не тянуться, и поцеловала уже сама, не мягко, а жарко и в то же время с каким-то исследовательским привкусом. Словно изучала, а что будет теперь?

Мужчина ответил на поцелуй не менее жарко, подливая в него пожара страсти. Ладони с рук девушки соскользнули, зато легли на бедра, слегка их сжимая и поглаживая.

Ее же ладони наоборот легли на мужские плечи, притягивая Барса ближе. Никаких мыслей на тему: «Что я делаю», никаких возмущений или вопросительно-риторических: «Что мы делаем?!»

Ева собиралась удовольствие получить и при этом максимально его доставить.

А стол, ну что стол, вполне подходящее для этого место.

 

***

 

Карантинный блок располагался на втором уровне, почти у самой поверхности, а ещё – совсем рядом с крематорием. С тем учетом, что по своей вместительности база должна была вмещать несколько тысяч человек, карантин был не самым большим. Всего лишь на сто пятьдесят мест. Несколько залов. Отдельные боксы на одного человека – три на три метра и отдельный закрытый туалет. Между рядами боксов – коридор, чтобы медики могли постоянно отслеживать состояние подопечных.

Неприятное ощущение того, что любое действие видят другие. А по требованиям безопасности – боксы никак не закрыть.

Бронестекло – не под силу выбить никакому зомби. Фильтры закрывают вентиляционные дырочки – чтобы не застаивался воздух, и чтобы закрытые в боксах люди могли общаться друг с другом. Если пожелают.

Сердобольная Рыбка приволокла в карантин газеты, старые подшивки журналов, книги – добрый десяток на каждого. Детективы, романы, фантастику – хотя на последнюю в свете событий реальной жизни смотреть не было никакого желания.

Первую ночь после мытья в горячей воде, пусть даже и со спецсредствами (вши, блохи и прочие «радости» беженства никому были не нужны), люди провели в постелях. Они просто выключились, не думая ни о том, куда попали, ни как быть дальше. А на следующее утро был завтрак. Каша, настоящая гречневая каша с кусочком сливочного масла. Кофе, чай, компот и молоко – на выбор!

И булочки. Совершенно чудесные булочки из белой пшеничной муки. Свежие… Ещё теплые!

Ласточка в своем боксе давилась едой пополам со слезами. Марина не ела, смотрела сквозь стекло на мужа, лежащего под капельницей. Парень – Лекс-Сашка ел аккуратно, по сторонам смотрел мало и больше дремал вполглаза.

Поколение более взрослое явно думали о том, чем расплачиваться за такую доброту.

А самое старшее поколение – та же Катерина Ивановна, например, решили, что нечего думать о том, чего ещё не наступило. Было неизвестно, не оказались ли они заражены, пока в бессознательном состоянии лежали у машин. И такое могло быть тоже.

 – Максим Петрович, – позвала Катерина Ивановна Берга. – Вы там не спите, мил человек?

- Нет, Катерина Ивановна, просто лежу, а что?

- Уважьте старушку, Максим Петрович, поговорите? Глаза старые, не хотят смотреть в эти книжки. А душа поговорить просит.

- Отчего ж не поговорить, поговорим. А о чем? – мужчина сел на кровати, чтобы видеть собеседницу.

Старушка подняла на него молодые смеющиеся глаза:

- А о местных ребятах, Максим Петрович.

- О, это тема интересная. Я вас внимательнейшим образом слушаю!

- Поверьте старой женщине, прожившей долгую и насыщенную жизнь. Этим ребятам нужны будут люди. Да, конечно, если найти, чем заплатить – они помогут добраться до ближайшего убежища. Но думаю, что тех, кто не заражен, они предложат оставить у себя. Вот только вопрос – после каких действий?

- Зачем? На военных они не похожи... по моему опыту, тут военная выправка только у двоих – снайпера и второго мужчины, который без шлема к дому нашему подходил.

- Что именно зачем? – не поняла фразу Катерина Ивановна.

- Люди им зачем, спрашиваю. Насколько я знаю, людей собирают только военные... ну да Мародеры еще.

- Чтобы выживать. Впереди, мил человек, страда. Один год ещё можно прожить на старых запасах. А два? А три? Чтобы жить – нужно продукты, чтобы обеспечить продукты в нужной степени – нужны люди.

- Но людей нужно кормить, охранять... да, банально, заставить жить по определенному укладу.

- В этом и состоит мой вопрос, Максим Петрович. Вот вы бы остались?

- Не знаю. В зависимости от условий... – мужчина задумчиво поскреб ногтями подбородок. – А вы?

- Я старый человек, – вздохнула старушка. – Мне нравится идея безопасного места. Ведь если здесь есть такой карантинный блок, всё остальное должно быть не хуже. Я бы осталась. Только я стара, кому я нужна?

- Ай, Катерина Ивановна, не прибедняйтесь! Вы еще молодежи фору дадите!

- Фору не дам! В гонке фору давать вообще вредно.

Берг рассмеялся.

- Вопрос в том, что им нужно... Но в одном я согласен – при таком огромном карантине, остальная часть убежища должна быть еще больше. Другое дело – где мы вообще? На военные убежища не похоже.... да и откуда им такое получить?

- Это вопрос. Но думаю, нам никто не ответит на этот вопрос, – улыбнулась Катерина Ивановна, потом взглянула на молящегося священника. – Отец Николай, что вы думаете?

- Всё в руках божьих, – ответил степенно тот.

- Универсальный ответ на любой вопрос, – беззлобно подколол священника Иван. – Против кого дружите, товарищи по несчастью?

- Думаем на тему того, как жить нам предложат, пострел. Ты как думаешь?

- А я никак не думаю, Катерина Ивановна, – улыбнулся молодой человек. – Я подожду, пока нас проверят, и послушаю, чего предложат. Платить мне нечем, так что выбора-то не будет.

- Выбор есть всегда, молодой человек, – прогудел наставительно отец Николай. – Просто не всегда этот выбор нам подходит. Не буду говорить о голосе Бога в душе нашей, не все его слышали, когда дни погрязли в суете сует. Но просто слушайте себя. Мы всегда можем выбрать что-то, даже если это «что-то» нам не предлагают.

- А вот это уже конструктивный диалог, – не смог не прокомментировать Берг. – И, отче, я с Вами впервые согласен. 

- Ну, дайте мне лошадь, и я доберусь куда угодно, но толку-то? – фыркнул Иван. – Кто-нибудь помнит, сколько нам в этих аквариумах торчать?

- От семи до десяти дней, стандартный карантинный срок для искаженных, – раздался тихий голос.

Отец Николай испуганно перекрестился, Катерина Ивановна дёрнулась. Кто-то из девчонок испуганно завизжал.

Ева, приподняв бровь, улыбнулась.

Белый халат, бело-серебряные волосы и алые глаза. Немудрено перепугаться насмерть, увидев такое чудовище.

Пока беженцы хватали ртом воздух, из темноты вынырнула еще одна фигура. На этот раз высокий широкоплечий мужчина в широких штанах и майке. На поясе у него висел армейский нож, а обут он был в... домашние тапки! За колоритной первой визитершей люди не сразу заметили в его руке планшет. 

- Перестань уже ускользать в темноту посреди фразы, и возникать так же, пугая людей, Бесенок, – добродушно проворчал гость. – Как поживаете?

- А... Кхм, – Екатерина Ивановна оглядела молчащих пришибленно знакомых и взяла дело в свои руки. – Доброго вам дня, господин хороший. Спасибо за помощь, в прошлый раз и не поблагодарили, как следует. Поживаем мы... смущенно, знаете ли. Боксы эти, не полежать, не поспать. Как мой внук говорил «и в носу не поковыряться».

- Зато, если кто-то додумается стать зомби – остальных не съест, – пожал плечами Барс. – Раненных уже утром обрабатывали?

- Да, – промурлыкала Ева, оглядывая боксы и прикидывая, с кого начать. – Твоя умничка, пушистый, здесь была.

- Вот и замечательно. А то я опасался, что она неделю продрыхнет теперь... – набрав в грудь воздуха, мужчина построжел и обвел взглядом беженцев. – Ладно, перестаем в шоке смотреть на мою очаровательную спутницу и слушаем внимательно. Это Ева, она микробиолог и вирусолог. Сейчас она будет брать у вас кровь из вены, для проверки на заражение. Я – Барс, или же Михаил Сергеевич – кому как больше нравится. Я же возглавляю эту группу, сами себя мы называем Искателями, если вдруг кто не в курсе. Тех, с кем закончит Ева, я опрошу на предмет анкетирования – ФИО, возраст, медицинские данные, профессия, навыки, умения, хобби и т.д. Так же отдельным пунктом, для тех, кто окажется не заражен, будет предложение влиться в наши ряды и остаться здесь. Кто не хочет – когда мы поедем Первоуральское, можем оставить вас там, а дальше живите, как хотите, до вас нам дела уже не будет. Судьба же зараженных всем вам известна и без меня. Вопросы есть?

- Мил человек, – Екатерина Ивановна, как на школьном уроке даже руку подняла, только глаза смеялись. – А скажите, пожалуйста, чем мы у вас тут заниматься будем? И как насчет таких старых и немощных, как я?

- Откуда мне знать? – пожал он плечами. – Я даже имен ваших не знаю, не говоря уже о навыках. Дело найдем каждому, не переживайте.

- Навыки у нас разные, – улыбнулась старушка.

- В любом случае, – сообщила Ева, – вначале анализы, а потом уже стройте и воплощайте наполеоновские планы.

- Да-да. Приступай, – Барс отмахнулся, отпирая первый отсек и пропуская Еву вперед.

На работу профессионала со стороны было смотреть одно удовольствие. Все, что требовалось от окружающих – это выполнять ее отрывистые пожелания.

Десять колб крови заняли своё место в специальном блоке и, оставив Барса «общать» карантинных, сама Ева ушла в свою лабораторию.

Барс же сразу, как Ева вышла от первого, подошел к нему.

- Итак, кто вы у нас?

- Берг, он же Максим Петрович. Сорок два года. Был в спецуре, потом ранение – с тех пор хромой. На гражданке занялся мебельным бизнесом, преуспевал, пока все это не началось. Сильные стороны – дисциплина, неконфликтен, если надо – могу оружие взять в руки и наравне с остальными стрелять. Из слабых – сердце пошаливает, нервничать врачи не рекомендовали, в том числе поэтому меня и списали. 

- Понятно... Мебель это хорошо, мебель это очень хорошо, – кивнул Барс, сохраняя на общий сервер первую анкету и переходя к следующему боксу со старушкой.

- Катерина Ивановна, шестьдесят девять лет. Учительница математики, хобби – гонщица, второе место в ралли Париж-Дакар, в качестве штурмана классная девочка была, но, увы, съели её в первой волне. Сильные стороны... таких не наблюдается. Вязать могу, но медленно, суставы пошаливают. Торты печь могу, вкусные, – старушка улыбнулась. – Из плохих сторон ехидная я, мил человек. Иной раз скажу, не подумав, потом сама переживаю.

- Ого... Лихо. А ехидность это полезно, Катерина Ивановна. Мы тут все ехидные, – перейдя дальше, он смерил взглядом даму-гренадера. – Теперь вы.

- Лизавета Петровна, – пробасила та, – тридцать три года. Домашние и окружающие повадились называть Лизонька, никак в иронии своей пытаясь преуспеть. Повар я, высшей категории. Служила на морфлоте, коком. Команда, на которую кашеварила, тридцать пять человек была. Кулинария же была и хобби. По долгу службы травоведениями увлекалась. Как посадить, что вырастить. Цветники, одним словом, у себя на даче разводила, когда из рейса возвращалась. Мягкая я, а из недостатков, Михаил Сергеевич, – дама вздохнула, пышная грудь пошла ходуном. – Рука у меня тяжелая. Один раз по шее дам, второй раз давать уже некому.

Барс хохотнул.

- Повару положено, а то все из-под руки утащат. Так, следующий.

- Иван Степанович, двадцать пять лет, берейтор профессиональный, хобби – кикбоксинг, кмс, – отрекомендовался смешливый Иван. – Из положительного – с любым зверем, особенно лошадьми, найду общий язык и приручу. Чувствую я их. Из отрицательного – шило в известном месте.

- КМС по кикбоксингу? Не хило... А берейтор это в тему... – Михаил перешел к молчаливому мужчине, созерцающему стену, прокашлялся, привлекая внимание.

- Валентин Сергеевич, электрик, тридцать семь. Пил. По страшному. Запойный алкоголик. После того, что увидел, пить уже не хочется. Рыбак. Неплохой. Был, – каждое слово мужчине давалось очень тяжело, но говорить то надо было. – Сорваться боюсь, так что об алкоголе даже не думаю. Язвенник. Последствия...

«Так, этому психолог нужен... Или по голове дать. Чем же его так приложило?»

- Ясно, спасибо, – еще плавный шаг, и Барс очутился напротив девушки, которая всю эвакуацию от бывшего алкоголика не отлипала, но здорово помогала Юле с раненными.

- Надя... Миронова Надя, – девушка взглянула на Барса совершенно больным взглядом. Из всех, кто здесь присутствовал, она явно была самой молоденькой. – Ласточка. Девятнадцать... с половиной. Была студенткой медучилища. Второй курс. Фельдшер-акушер. Хотела быть терапевтом общей практики. Поэтому... готовилась... поступить в медицинский... на высшее...

- Да, Юля говорила, что вы очень помогли с раненными... Это хорошо. Отдыхайте, – чуть помягче произнес мужчина, переходя к полусонному парню.

Открыв глаза, парень улыбнулся.

- Извините, придремал. Александр. Сашка. Лекс. Как угодно. К сожалению, без опыта и без рук. Фрилансером был. Журналюга. Якобы. Ну, в смысле, много трепался, и не по делу. В итоге чуть не загремел в тюрьму, хорошо, что был блат – отбрехали, а то дело бы совсем плохо закончилось. А! Возраст. Двадцать девять мне.

- А чем еще кроме сна в карантине-то заниматься? – пожал плечами Барс, переходя к священнику.

- Отец Николай, – сообщил тот сурово. – Священник. Дело моё – заботиться о душах мирских. А поскольку никого рядом не было, то и о себе тоже. Помаленьку, да с Божьей помощью любое дело осилить могу. И... – погладил он огромный крест, стоящий рядом, – даже тех, что не ушли к Отче нашему, тоже отправить туда, куда им положено быть. Пятьдесят два мне, Михаил Сергеевич.

- М-да, таким дрыном по голове – и привет Всевышнему... – хмыкнул Михаил, переходя к завороженно глядящей на мужчину под капельницей девушке.

- Марина... – сказала она, поднимая к Барсу голову. – Меня зовут Марина. Его – Дима. Мы... молодожёны... Недавно поженились. Ему двадцать шесть, я на два года младше... Он программист. Закончил физмат в Екатеринбурге. Я художница...

Командир Искателей сверился с планшетом.

- Не переживайте, Марина, все с ним будет в порядке, – успокоил он девушку. – Так, всем спасибо за ответы. Думайте пока, кто хочет остаться, а кого закинуть в Первоуральское. Относительно скоро вам принесут обед и опять обработают раны. Если кому-то что-то резко понадобится – у вас в боксах есть кнопки экстренной связи. Убедительная просьба по пустякам ребят не дергать – нервы не железные, а дел и без того невпроворот. 

Попрощавшись, Барс удалился, заливая полученные анкеты на общий сервер. Казалось бы – все, с делом закончил... Но, увы, дел у него еще было вагон и маленькая тележка.

Уже вечером Искатели опять собрались в гостиной командира, чтобы обсудить результаты этого насыщенного трудами дня. Иваныча дергать не стали, дали старику отдохнуть, зато, кроме Ежика, Камы и Барса на совещании присутствовала Ева. 

Так как они были одни, Ежик и Кама опять расположились вместе, а Ева

 оглядев предлагаемые «посадочные» места, возмущенно фыркнула и уселась на стол, рядом с Барсом.

Барс же занял свое место с все тем же планшетом, с которым практически не расставался. 

- Ну что, все собрались, все включились... Давай, Бесенок, начинай ты, пожалуй...

- Я?! – Ева возмущенно фыркнула. – И, пушистый, как ты меня назвал?! Бесенком?!

- Ей подходит, – со смешком, но довольно тихо оценила Кама.

- Ты только теперь это заметила? – удивился Барс. – Ты-ты, рассказывай, чего наисследовала.

- Ах, значит, Бесенок?! Ладно, – тряхнув головой, девушка поднялась со своего местечка и перешла к Барсу, вытащила у него из рук планшет и сама устроилась на коленях. Взглянула царственно на Каму и Ежика. – Чего он от меня там хотел? Чтобы я начинала, ну, и начну. Результаты экспресс-анализов показывают, что зараженных среди этого десятка людей – нет. За ночь результаты будут уточнены, но я так полагаю, что ещё сутки их подержать в карантине смысл имеет, повторить результаты и можно будет тех, кто вам полезен, оставлять, а остальных раскидывать по местам.

- Кхм... – Кама, с интересом наблюдая за происходящим, уточнила: – Вы бы хоть сказали, кто есть. А то я с техникой возилась в паре с привезенной блондинкой Анюткой, чтобы настроить видеонаблюдение по нашим этажам. Так что, делитесь информацией, единоличники!

Барс, укусивший Еву за ухо за ее выходку, обнял девушку за талию, протянул руку и вызвал список.

- Итак, у нас есть: бывший спецназовец, позже мебельщик. Учительница математики, она же гонщица, повар высшей категории, берейтор, он же кмс по кикбоксингу, электрик, он же рыбак, фельдшер-акушер, недоучившаяся на терапевта. Журналюга, священник, он же мастер на все руки, художница, компьютерщик. Вот, как-то так.

- Кто-кто?! – опешила Кама.

- Э... че!? – Ежик тряхнул головой. – Барс, давай помедленнее.

- Кама, ты о ком? – Спросил Барс женщину.

- Я вообще.... ничего не поняла. Учительница математики – гонщица?! Электрик – рыбак? Художница?! Тебе не кажется, что так не бывает? Звучит нереально.

- Выглядит ещё хуже, – сообщила Ева.

- В смысле? – Ежик посмотрел на Бесенка.

- Например, «электрик, он же рыбак» – находится на грани нервного срыва. «Повар высшей категории» – дама, которая может спокойно перенести пудовый мешок без вреда для собственного здоровья. Фельдшер-акушер, недоучившаяся на терапевта, – Ева засунула нос в планшет, – вообще студентка. О! Вообще, просто шедевр нашей жизни, гонщица и учительница-математики – давно уже пенсионерка.

- Ага, шестьдесят девять лет, – пояснил Барс. – Программист в отключке еще, они с художницей молодожены.

- Совсем здорово, – вздохнула Кама. – Но, по крайней мере, у нас, возможно, будут удивительно полезные люди. Правильно я понимаю?

- Правильно-то оно может и правильно, если они остаться захотят и их удастся пустить в дело.

- Ты еще скажи в расход, – расхохоталась Ева.

- Ну, такого варианта исключать тоже нельзя, – Ежик пожал плечами. – Еще новости?

- Я, наверное, – неуверенно предположила Кама. – Мы настроили видео, и твоя кудесница, Барс, кинула локальную сеть по всем распечатанным этажам.

- Замечательно, – кивнул Барс. – Дальше пока и не нужно. Времени нет эту базу исследовать, но мы еще пройдемся по ней, осмотримся.

- Говоря о времени, я даже как-то и растерялась, – вновь заговорила Кама, – а что теперь-то нам делать?

- В смысле?

- В прямом. У меня такое ощущение, что закончился завод. Нужно было найти место, где можно просто жить в безопасности. И вот такое найдено... И что делать дальше, не могу себе даже представить!

- На самом деле, для нас все только начинается. Нужно наладить здесь быт, добывать ресурсы и прочее-прочее-прочее, – Михаил вздохнул. – Работы очень много... но сейчас у нас есть время на короткую передышку, а потом надо ехать в Первоуральское, придумав, за что купить еще зверей.

- За людей? – предложила Ева. – Или как вариант за сыворотку, которая может определить заражение на ранних стадиях.

- Сыворотка – товар дорогой. За него мнооооогое можно выторговать. Из людей я бы только от журналиста да святоши избавился. Толку от них никакого, на мой взгляд, а журналюг я просто по жизни не переношу. Но их же не прогонишь просто потому, что я не люблю такой тип людей или моралистов. Да и святоша психологом может поработать для тех, кому нужно. 

- Это да. Психологи они отличные, – кивнул Ежик.

- Подтверждаю, – согласилась Кама. – А уж если священник вменяемый, то совсем хорошо. Он как... убивал? Искаженных?

- Да. Крестом! Там такая дрына... – с уважением протянул Барс.

- Крестик шикарный, – внесла свои «пять копеек» Ева, – такой... не просто шикарный, а впечатляюще-подавляющий. И мужик мне понравился, серьёзный. Не говорил всем подряд «дочь моя», «сын мой», а к пушисту так вообще по имени, отчеству обратился. Значит, понимает, что, где и как.

- Да. Он с головой, так что, думаю, приживется. Колючка, как у тебя успехи?

- Черновик готов, в общем-то... но голова теперь просто кипит, так что кое-кому придется меня реанимировать.

- Вот! Вот всегда так! Ежик старается где-то в другом месте, крайняя Кама. Где моя карательная помада?! Я что-то ее уже второй день не вижу!

- Это хорошо, – Ежик улыбнулся. – Я тебе уже скинул, босс. Почитай.

- Почитаю... Только не сейчас. Внесу свои пометки и верну, – командир свернул данные на планшете. – Давайте расходиться и по кроваткам.

- По кроваткам это хорошо, – пробормотала Кама. – Какие у нас планы на завтра, биг босс?

- Выспаться, подумать, еще выспаться, вкусно поесть, а потом заняться теплицами и прочей кормовой частью.

- Ага, значит, завтра нам предстоит начало и осмотр «посевного» ада?

- Ага. Тянуть некогда. Надо будет достать недостающие семена из склада, благо складов тут... Кхм... много. Просто не будем слишком сильно их использовать, надо наращивать запасы, а не разбазаривать.

- Тогда может вообще их не трогать? – предложила Ева лениво. – А скататься до ближайшего университета биологии или сельского хозяйства? У них есть и опытные интересные образцы и проверенные временем семена. Заодно наберем мне биологического материала. А, пушистый?

- Хм... Неплохая идея. Надо наладить, кстати, видеосвязь с базой, ее мощности хватит на любые дистанции, чтобы нам набирать то, что реально нужно.

- Тогда отлично, – Ева порывисто поднялась с его колен. – Тогда я подготовлю термосы для переноски материала. И заодно не буду вам мешать обсуждать ваши важные дела.

- Да нет, думаю, мы пока разойдемся, а термосы ты подготовить еще успеешь...

Кама усмехнулась, потянула Ежика за собой:

- Пойдем, биг босс соизволил повелеть всем разойтись.

- Счастье есть... – как-то зомбированно пробормотал вымотанный интеллектуально Ежик, обнимая женщину и уводя ее в спальню. – Чтоб я еще раз вякнул о своем юридическом образовании...

До Барса и Евы донесся женский смех, потом дверь закрылась, и слышно уже ничего не стало.

Звукоизоляция все-таки была здесь на уровне.

- А мне удаляться значит тоже можно? – уточнила Ева, глядя на Барса сверху вниз, – а то как-то, пушистый, ты слишком резко не пожелал меня отпускать.

- Тебе? Зачем? – улыбнулся мужчина. – Тебе как раз удаляться категорически противопоказано!

- Я буду настаивать на своем удалении, – противореча своим словам, Ева наклонилась, обхватывая лицо Барса ладонями, легко-легко поцеловала и отстранилась. – Я даже согласна на то, чтобы пожелать тебе, пушистый, спокойной ночи.

- Увы, этого я тебе не могу гарантировать... – притянув девушку к себе за талию, Барс поднялся, отрывая ее от пола и жарко целуя. Отпускать своего Бесенка он совершенно однозначно не планировал, как и ложиться спать в скором времени.

Глава 15

Искатели

Что именно потянуло искателей с одной дороги на другую – они не могли бы объяснить и сами. Возможно, окажись здесь хороший и талантливый мозгоправ, он бы сообщил что-то на тему адреналиновой ломки, возможно, о том, что в постоянных стрессовых условиях люди разучились ощущать вкус к обычной жизни. Они не чувствовали себя живыми, когда не находились на острие опасности.

Если бы такой недалёкий мозгоправ сообщил свои размышления искателям, вряд ли бы он обошёлся одним сломанным носом, ситуация могла бы (и зашла бы!) куда дальше. Но к обоюдному удовольствию никаких людей в белых халатах, копающихся в чужих душах и мозгах, рядом не было, а искатели о причинах своих поступках задумываться не собирались.

У них был повод.

Семена действительно нужны были, посевная накатывала угрожающими темпами. А теплицы внизу, на сельскохозяйственных блоках оказались не просто огромными – чудовищно огромными. Таких на маленькую группу живущих на базе не просто хватит, а ещё и на продажу останется.

Гидропонные установки, стандартные земляные теплицы, практически навальные грядки для обычной пшеницы или картофеля. Для освещения не естественный солнечный свет, а, очевидно, мощные лампы.

Двигались искатели приключений снова в Пермь, уже в который раз. На этот раз их интересовала пермская государственная сельскохозяйственная академия. И хоть нигде именно задерживаться не собирались, собирались управиться за световой день, ехали на Мамонте. Предстояло везти груз. Поэтому на мощном монстре заезжать на территорию города пришлось через трассу Е22.

В гости к семенам отправилась Барс, Ёжик, Кама и Ева. Последняя, к удивлению Ёжика и Камы, щеголяла чернющими солнечными очками. Закрыла голову мужской кепкой и… опять была полностью разоружена. Или только так казалось? По крайней мере, одета она была в нормальную одежду – комбинезон военно-технического образца с множеством карманов.

Самой интересной во всем этом была реакция Барса! А точнее её полное отсутствие. Мужчина на происходящее лишь махнул рукой, мол все путём. Он словно знал, что ей ничего не угрожает

Ёжик же перед выездом отвёл Барса чуть в сторону.

– Слушай, ты даже арбалет не берёшь!? Совсем расслабился ты, босс…

– Ёж, я не могу тащить на себе ВСЕ, – хмыкнул мужчина и поднял даже с виду тяжеленный агрегат.

Теоретически, это выглядело, как крупнокалиберный… ОЧЕНЬ крупнокалиберный пистолет. По размерам ствола – больше похоже на сигнальную ракетницу. А снизу было гнездо под магазин. Присмотревшись, Ёжик увидел патроны для этого монстра, и ему как-то разом поплохело. На верхней панели орудия был размещён индикатор заряда.

– Это прототип пистолета на гаусс-тяге. Кроме меня его никто не сможет удержать. Надо потестировать, если меня устроит – мне сделают постоянный, с учётом замечаний.

– Все, вопрос снял… – снайпер покачал головой, нырнул в машину и занял своё место. Барс двинулся к водительской двери.

Позиция, кто где сидит – была очевидна. Справа от Барса – на месте штурмана – Кама, справа от неё самой – уже Ёжик.

Ева с довольным урчанием забралась на кровать, накрылась с головой одеялом, немного подумав, утащила у Барса его плащ и мирно засопела.

– Бывает, – прошептала тихо Кама. – Чего она? Я думала, она уже привыкла днём жить, а она что, пока нас не было, на нормальный ритм жизни и не подумала перестраиваться?

– Перестроится, – отмахнулся Барс, заводя грузовик и трогаясь сквозь медленно открывающиеся прямо перед ними и закрывающиеся за машиной врата.

Кама покосилась на высокое начальство с большим сомнением, хмыкнула и вывела на бортовой компьютер карту навигатора.

– Итак, – пробормотала она. – На этом восхитительном красавчике нам примерно два с половиной часа туда, столько же, чуть больше, пожалуй, обратно. Итого пять. Сейчас восемь с копейками… Значит, у нас примерно шесть часов на то, чтобы найти нужное. Надеюсь, твой Бесёнок знает, где искать нашу цель в институте? В принципе, если они все по аналогии – то и я смогу отыскать нужное. Но все же…

– Знает. Да и ты можешь провести. Не заблудимся.

– Это было бы хорошо. Значит, мы заезжаем, – подытожила Кама, хватаем семена и убираемся обратно в сторону базы?

– Не-а. Мы ищем неприятности, и я шинкую несколько мертвяков. Бесёнку для опытов нужно запчастей их набрать.

– Э… че!? – Ёжик вытаращился на босса.

– Для работы над вакциной ей нужен биоматериал.

– Над вакциной? – уточнила изумлённо Кама, потом вздохнула: – Барс, послушай. Только, правда, послушай. Она была в заточении. И судя по её реакциям точно не пару месяцев. Какая ещё вакцина? Она молоденькая девчонка, сколько ей? Девятнадцать, двадцать?! Откуда вдруг в её голове вакцина от чего бы то ни было? Да ещё и биологический материал… Нет, не подумай. Она мне даже нравиться стала. Если бы ещё не пугала так. Но все-таки!

– Ты в её лабораторию заходила? – совершенно спокойно спросил командир.

– Нет. Не дошла.

– Вот вернёмся – зайди и посмотри, а потом скажешь мне своё мнение…

– Хорошо. Давай попробую с другой стороны. Откуда она такая взялась? Мы не в сказке, чтобы вот так, на ровном месте, счастливо спасённая принцесса вдруг оказалась супер талантливым биохимиком. Так не бывает!

– Согласен с Камой, – подал голос Ёжик.

– Она работала в Москве, в защищённой лаборатории, пока её не получили Мародёры…

– Биг босс, это она тебе сказала? Откуда ты знаешь, что это правда? С чего вдруг такое доверие к абсолютно незнакомой девчонке? Извини, – Кама вздохнула. – Я так понимаю, что ты … с ней спишь?

– Ты верно понимаешь, – совершенно не обиделся Барс. – Это я вижу. Я-то с ней общаюсь, заходил в её лабораторию. Опять же маркёр вируса у нас есть только благодаря ей.

Женщина укоряюще махнула рукой. Босс не хотел её слышать, а она действительно волновалась. Девчонка взялась из ниоткуда настолько вовремя, что становилось страшно.

Правда, был ещё один вариант, о котором даже думать не хотелось, потому что он заключался в простейшей перестановке приоритетов. Этот Бесёнок был лишь новым витком – новым крючком, из-за которых на голову Искателей посыпятся зверские неприятности. Но маркёр вируса… да. Девчонка по меньшей мере, что-то знала. Но откуда такие знания?!

– Сколько ей лет?

– Двадцать семь.

– Невозможно! – ахнула Кама. – Ей и двадцать не дашь!!!

Ёжик сидел с отвисшей челюстью.

– Ну… Край двадцать, двадцать один, – пробормотал он.

– Смирись, колючка, она старше тебя.

Барс замолчал, не стремясь развивать тему. Может Кама и права, и он излишне верит в способности Евы… Но это был их выбор – во что им верить. Особенно в текущее время.

Мамонт спокойно катил сквозь лес по наезженной грунтовке к заброшенной лесопилке, недалеко от которой был скрытый вход в базу. С внешней стороны его нельзя было открыть, даже увидеть и то невозможно. Взрывать… ну, по идее, эти ворота должны были выдержать взрыв атомной бомбы. 

Лес был со всех сторон, и конца ему не было видно. Дорога петляла между холмами и низинами, пока не влилась в асфальтированное шоссе, по которому грузовик уверенно пошёл по направлению к Перми.

Мёртвый город казался спящим. В сером сумеречном свете с тонкими мазками тумана он был словно немного выцветший холст. И казалось, что это просто ранний город, и вот-вот появятся патрули полицейских, первые машины ранних пташек, спешащих на работу. Зажужжат жалюзи уличных магазинчиков. Запищат светофоры. Зазвучат детские голоса…

Казалось…

Во всем городе была только одна машина с живыми людьми.

Световой день загнал ещё живых и передвигающихся искажённых в безопасные места.

Шумели где-то в стороне над гигантской мусоркой зороны, в попытке отыскать живых крыс среди этих куч.

Не было нигде света. Оборванные деревьями провода давно уже не проводили ток, и некому было их отремонтировать. Не было слышно музыки, молчали уличные громкоговорители.

Пару раз грузовику пришлось объезжать заторы из брошенных машин, но особого труда Барсу это не составило.

И через два с половиной часа Мамонт затормозил у сельскохозяйственной академии.

Как обычно, Барс выбрался из машины первым. Сейчас в его руке был новый пистолет, надо же попробовать, что это за игрушка!

– Ведите, дамы….

Ева, позёвывая, выбралась из машины следом, огляделась по сторонам.

– Тут никого кроме нас, – буркнула она, двинувшись к дверям университета.

– Согласен, – Барс пошёл рядом с ней.

Ёжик только плечами пожал, идя рядом с Камой.

– Чокнутые, оба. Но хоть биг босу я верю, – вздохнула она. – Разделяться будем, Барс?

– Зачем? Нам же груз тащить…

– Какой там груз, – покачала головой Ева. – Хотя… за одну ходку точно не управимся. Основной груз будет потом, когда пойдём «доить» искажённых. Сегодня я хотела бы сердца три с собой прихватить. И литров семь крови. Ой, никого не смущает, что я тут о своём, о девичьем?

– Ну, как тебе сказать… – Ёжик поморщился в шлеме. – Так на кой они тебе?

– Для штамма. Чтобы получить изначальный штамм и раскачать его в одну и другую сторону. Плюс, уточнить вакцину. Сейчас в первые часы она даёт всего восемьдесят пять процентов надёжности. Этого мало. Да и… мало ли, зачем красивой девушке такие интересные вещички?

– Интересные?! – Каму шатнуло. – Я не хочу знать, что тогда ты называешь сверхинтересным.

Барс тихо рассмеялся.

– Девочки, вы меня умиляете…

– Ну, так, должна же я оправдывать данное мне название! – подтолкнула Ева его бедром, на мгновение остановилась, разглядывая здание академии. – Через парадную мы не пройдём. Как насчёт окна? Или чёрного входа?

– Чёрный вход не годится… пошли в окно. – Барс осмотрелся. – Вон то, дальнее – подойдёт.

Смерив довольно высокое – метра два до него! – окно, Ева пожала плечами.

– Стреляем? Или по-тихому? И ты, пушистый, подставишь мне свои плечи?

– По-тихому пошли. Да, подсажу я вас всех. Ёжик, ты первый. – Барс подошёл к окну и развернулся к стене спиной, готовясь подсаживать товарищей.

Ёжик быстро подошёл к командиру и уверенно вскарабкался с его помощью к окну, открыл его (немудрено, учитывая выбитое кем-то стекло), и занял позицию прикрытия.

– Следующая.

Кама без проблем забралась наверх, а вот Ева почему-то не пошла сразу, остановилась около Барса, задумчиво на него глядя.

– Тебе не кажется, что тут что-то странное? В этой академии?

– Ничего пока не вижу. Но подозреваю, что там внутри – спящие. Залазь.

– Не хочу.

– Останешься в машине? – Приподнял бровь под шлемом командир.

Ева задумалась, что-то прикидывая.

Барс не торопил. Он уже знал об одной особенности девушки, а потому давал ей время определить ощущения. Затем ему это надоело и, подхватив Еву за талию, он буквально забросил её в руки выглянувшего из-за заминки Ёжика. А потом подтянулся и сам.

Данным нахальством, Бесёнок выглядела недовольной, но внутри было столько всего интересного, что о своеволии мужчины она уже попросту забыла.

По коридору первой шла уже она.

Причём, некоторые двери, которые по идее должны были быть закрытыми – почему-то открывались, после того, как она около них танцевала не больше пары минут.

В конце концов, Кама не выдержала:

– Ты слово заговорённое знаешь?!

– Ага, – согласилась Ева, повернувшись к ней через плечо. Очки она в тёмном коридоре сняла. И на этот раз выглядела она серьёзно, и взгляд у неё был… не наивно-детский, а немного жутковатый. – Отмычки называются. И если ты так мне не доверяешь, иди вперёд. Я не возражаю. Нам ещё два коридора. Только потом навестим ещё факультет химиков. Я прихвачу кое-что из местной лаборатории.

– Девочки, не ссорьтесь, – примирительно окликнул их Ёжик.

Барс промолчал.

– Все ссоры внутри базы, пожалуйста. Здесь ты или тихо и не отсвечивая жуёшь свои подозрения, или подставляешь всех под опасность, – резко обрубила Ева.

Кама, даже не догадывающаяся, что эта «пигалица» так может, распахнула глаза.

Барс и Ёжик переглянулись. Барс насмешливо, Ёжик – шокировано. 

«А я предупреждал, что она не так проста…», – словно говорил взгляд командира.

– В любом случае, – продолжила Ева, – у меня есть отмычки. В этих кабинетах может оказаться что-то полезное. Искажённых здесь в явном виде нет, но никто не обещал, что их здесь нет в «спячке», поэтому… – конец фразы Бесёнок не договорила, снова обворожительно улыбнулась и двинулась по коридору дальше.

Потёртый линолеум явно не меняли более чем пару последних лет. В некоторых кабинетах царила разруха. Ветер и дождь, снег, забивающиеся в комнату сквозь разбитые окна ничего не щадили: ни обстановку, ни шкафы, ни бумагу.

В паре мест, решительным движением, Ева забрасывала в свой рюкзак вытащенные аккуратно жёсткие диски из встреченных ноутбуков.

– Нам бы сделать ещё налёт на библиотеки, – пробормотала она. – Ценная информация может очень дорогого стоить. Не сейчас, но в перспективе… Хотя и сейчас есть то, что будет невероятно ценно.

– Заглянем, конечно. Раз уж приехали, надо собрать всё… 

– Блин, нам бы тележку какую-нибудь, – посетовал Ёжик.

– Есть. В спортивном зале, – напомнила Ева негромко. – Там их обычно несколько. В них инвентарь собирают, ну и расставляют на соревнованиях и прочих… развлечениях. Если, конечно, за те пару лет, что…

Махнув головой, Бесёнок скользнула пальцами по замку и, отдёрнув руку, отпрыгнула в сторону. Серые тени, гибкие, опасные, выпрыгнули из кабинета, где их ещё мгновение назад не было. Псы. Пара живых псов! Огромных, одичавших, бойцовской породы и, безусловно, опасных, а ещё – голодных.

Замерли все. Ева так вообще больше стала напоминать каменное изваяние. А вот их командир как обычно отличился! Мужчина спокойно отдал пистолет Ёжику (тот едва не уронил тяжеленный ствол, но скорее от неожиданности), снял шлем, оставив его Еве, и шагнул к псам, опускаясь на одно колено (И рад бы на корточки, но броня не позволяла).

– Тише-тише… – неожиданно ласково проговорил он, однако в голосе ощущалась сила, протянув каждому псу руку… с зажатыми в них пайками. – Я вам вкусняшку принес.

Псы перестали рычать. Один припал на лапы, у второго дыбилась на холке шкура, но они внимательно смотрели на Барса и не нападали. Барс смотрел на псов, уже чувствуя, что сейчас случится… а потому – разжал руки, освобождая их.

Они прыгнули мгновенно, две быстрых стремительных тени. Ни у кого не хватило бы скорости вмешаться, но чужая помощь тут и не требовалась.

Барс сделал рывок вперёд, сгребая псов за мощные шеи обеими руками и начиная сжимать хватку. Они рычали, щелкали зубами, но не могли вывернуться, а он уверенно давил обоих. Доберманы боролись, вырывались, но не могли ни на что опереться лапами. 

«Слишком сильны и выносливы» – мелькнула мысль у мужчины, и он с напряжённым рычанием сумел уложить обоих псов на спины. 

– Лежать! – Рыкнул он им в уши, понимая, что долго просто не удержит. Они ему уступали только в мозгах и телосложении, не более, сила и выносливость была такая же. А ещё для него их шкуры слегка светились. Они были такими же, как он сам.

– Я вот думаю, – сообщила Ева позади, – это «везение» или «полное невезение»? Хотя среди бойцовских пород псов Доплер-положительные встречаются чаще, чем среди прочих домашних. Выше процент только у овчарок и у охотничьих. Псы не поднялись. Заскулили тихо, пряча морды, и так и остались лежать на месте, признавая над собой в который раз власть человека, пахнущего так же, как и они.

– Хорошие… – ласково потрепал обоих по головам мужчина, поднёс к морде каждого угощение. – Кушайте, оголодали совсем… Больше голодать не будете, – Барс говорил с псами мягко, чтобы завершить приручение. Доберманов учат очень серьёзно, иначе такой пёс не подчинится хозяину, а потому, таких, одичавших, достаточно победить и накормить, чтобы стать новым вожаком для них. К тому же они видели в нем родство. – Они такие же, как я… был. Один укус, судя по яркости, «плюшка» по силе и выносливости. Не успел бы уложить обоих на спины – порвали бы запросто.

– Охренеть, босс… – протянул Ёжик. – Просто – охренеть.

Кама, смотрящая куда угодно, но не происходящее, чуть отступила:

– Ребят, у нас проблемы…

Тёмная масса коридора перестала быть мёртвой. Там шли те, кого сейчас хотелось меньше всего видеть. Искажённые. Ну, как шли – не шли, ползли, очень медленно, подтягиваясь руками, ногами, расцарапывая линолеум или раздирая пальцы до кости.

Не один, не два, не десяток – больше. На запах живого мяса и живой крови искажённые двигались куда быстрее, чем если никого не слышали…

– Твою ж мать… – выдохнул Барс, удержав за холки дёрнувшихся псов. – Фу! Сидеть! – быстро нацепив шлем и забрав пистолет, он хлопнул обоих по загривкам. – Рядом. Ева, открой нам любую комнату, там забарикадируемся! Быстро!

Девушка, словно не слыша, двинулась вперёд:

– Биомасса! – протянула она радостно руки. – А там я видела пожарный топор! Удобный! Ребят, вы без меня, а?

Барс дёрнул её за пояс, отправляя к двери. 

– Отпирай! – приказ он.

С тихим жужжанием выстрелил его пистолет, вышибая мозги… да просто разрывая жутким калибром искажённого в куски.

– Слушаюсь, пушистый, – бросила расстроенный взгляд Ева через плечо, щёлкнула железная дверь серверной, и Бесёнок даже первая соизволила туда зайти.

Барс загнал следом собак, затем Каму с Ёжиком, последним вошёл сам, захлопнув дверь и привалив её стойкой с сервером.

– Твою ж… И откуда их столько понабежало-то?! – Ёжик осмотрел помещение, нашёл одного поднимающегося зомби и тут же придавил его берцем к полу. – Эй, Демонёнок, вот тебе биомасса, забирай.

– Моя ррррадость, – пропела радостно девчонка. Сказать, что вот это пугающее сейчас – учёный не повернулся бы ни у кого язык. Но ещё более удивительные вещи последовали дальше, потому что из разных карманов своего комбинезона, Ева извлекла скобы.

На Искателей она больше не смотрела – работала. Скобы – и не строительные, а какие-то хитрые, надёжно прибили руки, ноги, шею искажённого, а дальше… пошло неаппетитное зрелище.

Чокнутый Бесёнок не видела в происходящем ничего особенного, она расставила вокруг себя термосы, срезала куски кожи, откачивала кровь, и… когда она потянулась к сердцу, Кама круто отвернулась.

Псих?! О да, они сами – Искатели, были немного на голову ушибленные. Могли бы тихо сидеть в безопасности, так нет же, их куда-то понесла. Но эта… эта была из категории более опасных психов – псих от науки.

Именно такие создали атомную бомбу, ядерный синтез, самые чудовищные токсические яды. Именно такие были в ответе за самые страшные войны, за геноцид в их время. Чего только стоит Освенцим в Германии во время второй мировой войны. А ведь заведовали им такие как она – как Ева…

Барсу было всё равно. Он не смотрел на работу Евы, а успокаивал собак и… прорабатывал план.

– Ёжик, тебе меня прикрывать, Кама пока посмотрит за дверью…

– Тут есть огнетушитель, – сообщила Ева, не отрываясь от работы. – А вот там на полке стоит женский дезодорант в виде спрея. А ещё есть зажигалка, в заднем кармане моего комбинезона. Можете воспользоваться ими.

– Хм… ну, можно и так, – оценил простоту идеи Евы мужчина. Сам он планировал марш-бросок до машины, оставить там собак, взять огнемёт и вернуться. – Ладно… Ёжик, давай к стойке, слегка отодвинешь по команде. 

Барс взял дезодорант и огнетушитель, зажигалка у каждого была своя. Поставив огнетушитель на пол рядом, он присел у двери. По его команде Ёж с трудом сдвинул стойку, и командир выдал огненную струю прямо в морду лежачим зомби. 

Поднялся вой. Искажённые очень хорошо горят, как и люди, но не пытаются сбить пламя или убежать. Они продолжают кричать и двигаться к цели…

Барс приготовил огнетушитель, чтобы потушить останки – пожар был им не нужен.

– Рекомендую закрыть дверь, – донёсся спокойный голос Евы, которая, она нормальная?!, продолжала разделывать искажённого. – Там есть кто-то более опасный и движется куда быстрее.

Но Барс уже и сам увидел несущихся искажённых псов. 

– Ёж!

Дверь захлопнулась прямо перед носами собак. Ева, закончив со своим, хладнокровно прибила «донора» своего материала. Приёем откуда у неё появилась короткоствольная пушка, и куда делась, Кама не заметила. Барс знал точно, а Ёжик, вот что значит острый взгляд снайпера, успел увидеть, как пушка опускается в потайную кобуру на правом бедре.

– Итак, – Ева поднялась, расфасовав готовые термосы по карманам. – Можем убраться отсюда. А там пусть всё горит. Мы не можем рисковать собой на пустом месте. Выйдем – обойдём здание. Поднимемся по пожарной лестнице. И по ней же спустимся. А если вашего зверя Мамонта туда же подогнать, вообще чудесно получится.

Барс только кивнул.

– Хорошо, так и поступим. 

Высадив окно, Барс первым спрыгнул на землю, свистнул псам, приказав обоим сидеть рядом, затем приготовился принимать спускающихся, пока Ёжик следил за улицей.

Кама спрыгнула первой, мягко приземлилась.

– Она чокнутая, – буркнула она, вместо Ёжика начиная следить за территорией. – Но тебе под стать. Больше не скажу ни слова на её счёт. Извини.

– Не извиняйся, – Барс поймал Еву, затем Ёжика. – Двигайте к пожарной лестнице, а я за Мамонтом. Ева – от них – ни шагу! Нарубим мы тебе зомбей, сколько скажешь, но сначала – дело.

– Как скажешь, – на этот раз девушка была совершенно спокойна.

Видимо, было что-то, о чем она не говорила. Видимо, зачем-то один биологический материал ей был очень нужен. И получив не желаемое, а необходимое, она готова была слушаться.

Таинственная, недоверчивая, огрызающаяся, ласковая.

Послушная. Временами и местами.

Она выполнила в точности приказ Барса, ни шагу от Ёжика и Камы. Она послушно поднялась по пожарной лестнице, открыла кабинет, где были семена. Не только семена. Коробочки, склянки, банки, реторты, пакетики – всё, что пожелает душа. Травы, овощи, картофель видов двадцати, зерновых множество. Когда началась первая волна искажения, в сельскохозяйственной академии делался запас. И вот сейчас он пригодился.

Перебрасывали всё это добро самым простым «дедовским» способом – цепочкой. Мамонта подогнали к окну зала, где хранились семена, скидывали все оттуда и опускали в кузов, через заблаговременно открытый люк.

Дважды искажённые пытались добраться до живого мяса, но Барс их видел, и по его наводке снайпер ликвидировал угрозу быстрее, чем она добралась на опасное расстояние.

После этого они перебрались на другое место и таким же способом забрали научную библиотеку института. Не учебники, они не особо интересовали Еву. Она забирала монографии, диссертации, кандидатские работы. Электронная копия всей библиотеки – старых экземпляров, заняла своё место в её сумке.

Отсюда они двинулись в соседнюю библиотеку – научную. И точно так же вынесли все самое ценное оттуда. Время уходило, и в общем итоге охота за биологическим материалом была отложена. У Евы были образцы, и ей, по её же словам, этого на первое время, на самые первые и самые главные пробы вполне хватит.

А потом уже можно будет съездить отдельно на охоту.

Барс, оценив риски, согласился на такой вариант. В конце концов, поймать ей материал можно и около базы – не проблема, а вот с дорогой ночью могли быть определённые проблемы, начиная с плохой видимости, заканчивая стадами искажённых у порога их дома.

Искатели уехали на базу, чувствуя, как стихает адреналиновая буря в организмах и наваливается усталость.

Ёжик, откинувшись в кресле, думал о том, что придётся заново учиться верить чутью командира, который разглядел в Еве то, что не увидели они.

Барс думал о дороге и о том, что теперь они смогут обеспечить базу едой, растительной её частью, а, в перспективе, получат и товар, которым можно будет торговать. А ещё он думал о том, что его ждёт работа, так много, что он не знал, за что хвататься, и с каждым днём её наваливалось все больше. Да, они разгребутся, да, это только на какое-то время… но хребет уже трещал.

Кама ни о чем это не думала. Она ощущала, что тонет, тонет в накатывающих волной происходящих событиях, захлёбывается в них и вот-вот пойдёт ко дну. В её жизни все было не так, но ничего с этим сделать бы попросту не получилось.

От усталости хотелось сделать что-то… исключительно женское. Расплакаться, закричать, но она просто прижалась к Ёжику, положила голову на его плечо и закрыла глаза.

Ева же…

Если бы кто-то заглянул в её мысли, то отпрянул бы в ужасе. Химические формулы, синтез и распад, отрицательные реакции, положительные реакции, эффект Доплера, частота… Алые глаза смотрели сквозь окружающих. Она никого не видела и не слышала, была целиком погружена в свой собственный мир, мир, в котором даже окружающие предметы говорили на языке химии. Мир, который она всегда любила куда больше окружающей действительности…

 

Мародёры

 

Первое, что услышал майор Корнилов, когда сознание начало к нему возвращаться – неторопливую вежливую беседу двух мужчин. Он пока ещё не понимал смысла слов, голова гудела, и сознание было довольно мутным.

– Такой милый мальчик и не хочет сотрудничать? Ай-яй-яй, фу таким быть, молодой человек! – увещевал кого-то явно пожилой мужчина.

– Да, представляете, Семён Глебович, совсем не хочет сотрудничать… Вы же объясните этому трепетному юноше, что нельзя быть таким несговорчивым, когда его вежливо просят поведать столь простые вещи? – уважительно обращался к пожилому мужской голос помоложе… хотя и едва ли намного.

– Конечно, Виктор Ярославович, как я могу вас расстроить? Кстати, как ваша очаровательная девочка? Жива ли?

– Да, Семён Глебович, жива. Полагаю, мы ещё заглянем к вам на днях.

Корнилов смог разлепить глаза. Он увидел двух мужчин: один – пожилой, невысокий, в фартуке палача, второй же высокий, широкоплечий, в брюках, шёлковой чёрной рубашке и черных же перчатках из тончайшей кожи. Второго он смог вспомнить – среди Мародёров его звали Крюгером. 

Они находились, однозначно, в пыточном подвале Мародёров. Как ни странно, тут не было грязи, потёков крови и толп жертв – все стерильно, любовно отполировано и вычищено. 

Сам майор был распят на какой-то доске, которую при желании можно было перемещать почти по всему помещению. Одежду его не тронули, разве что разули, да сняли часы, ремень, выпотрошили все карманы.

Когда мужчины чуть сместились за своей беседой, он увидел своего связиста на дыбе. Вот парня раздели полностью, но пока к пытке не приступили.

– О, Андрей Петрович, вы очнулись? Хорошо, – заметил его Крюгер. Как и ожидал уже Корнилов – тон его был вежлив и обходителен. – Давайте знакомиться. Я – Виктор Ярославович, это – мой специалист по укрощению несговорчивых личностей – Семён Глебович. Проясню ситуацию – мне очень важно знать ответы на ряд вопросов, и лишь от вас с вашим юным другом зависит, поговорим мы за чашечкой кофе, или даже рюмкой хорошего коньяка, или придётся беседовать здесь, под чутким руководством Семёна Глебовича. Вы как, готовы к сотрудничеству, майор?

Корнилов лишь головой качнул.

– Вот и друг Ваш отказался… – грустно вздохнул старик. – И чего молодёжь такая грубая? Ну что, Виктор Ярославович, попробуем поговорить с юношей?

– Давайте, Семён Глебович, – кивнул Крюгер, затем ещё раз обратился к майору. – Извините, Андрей Петрович, я ещё подойду к вам, а пока можете просто понаблюдать, может, все же передумаете…

Связист, довольно молодой паренёк, двадцати двух – двадцати четырёх лет, оглядывался по сторонам с тихим ужасом, и в то же время в его глазах стояло выражение дикого упрямства. Исконно русского – медвежьего. Такие идейные или не ломаются совсем, умирают под пытками, или начинают говорить все, что угодно – но… не то что нужно.

– Ну что, молодой человек, вы готовы сотрудничать, или нам все же придётся заняться вашим воспитанием? – грустно спросил связиста палач, надевая рабочие перчатки.

– Я не буду с вами сотрудничать! – отозвался парень, а потом выплюнул со всем презрением и брезгливостью, на которые был способен: – Мародёры…

– Ну-ну, учите историю, юноша… – вздохнув, старик начал неторопливо поворачивать ворот, приступая к растяжке жертвы. – Для вашего развития – Мародёр – фамилия капитана одного отряда ландскнехтов, изрядно потрудившегося во времена Тридцатилетней войны.

– Вы ещё скажите учите матчасть или анатомию! Фамилия капитана – тот может и был великим человеком, а вы… так, грязь!

– Да? Не нужно хамить, молодой человек… С вами общаются вежливо и интеллигентно, вам предлагали побеседовать к взаимному удовольствию и идти отдыхать после тяжёлой дороги, а вы сыплете оскорблениями… Нельзя же так, – старик с силой провернул ворот еще, растянув, наконец, парня до нетравматичного предела.

Связист завыл, в голос завыл, аристократично и … не сказал ни слова.

Молодой. Глупый дурак…

Корнилов сжал зубы, чтобы не скрипеть ими. Страшна была не столько пытка – всем было очевидно, что палач ещё даже не начал работать всерьёз, сколько вот это вежливое бормотание, проникающее прямо в мозг, разлагающее волю к борьбе. Старик был страшен не этими агрегатами, а тем, что он действительно «перевоспитывал»! Стремясь уйти от боли человек старается отрешиться, думать о чем-то… а в голове только эта негромкая речь, и её ничем не вытравить. Он будет говорить о чем угодно, мимоходом упрекая жертву в грубости и невежливости, и жертва все сделает в результате, не только чтоб избавиться от страданий, сколько из-за того, что ей дали такую установку, сломав все прочие.

Крюгер стоял чуть в стороне, вроде бы следя за допросом, но, на самом деле, ему связист был не интересен. Не знает он ничего стоящего. Настоящей целью был Корнилов. Зачем такого спеца отправили в эту «ссылку»? Глупо. По текущему времени вояки себе этого позволить не могли. А, значит, караван – не настоящая его задача. Тогда что? Вопросы занимали Виктора, и он делал вид, что следит за пыткой, а, на деле, он следил за Корниловым. Он заранее дал задание палачу – не слишком усердствовать, показать метод работы, при котором жертва все равно все расскажет, рано или поздно. Сломать парня, заставить говорить – это успеется. Нужно было пока подготовить майора. Работать с ним предстояло долго и аккуратно, иначе его не вскрыть. Убить – лёгко, но нужно то, что он скрывает.

Связист молчал. Тупо смотрел в потолок, повторял про себя таблицу умножения и устав – единственное, что приходило в голову в волнах боли.

Он не хотел говорить, ему даже не хотелось кричать, но какой-то древний инстинкт подсказывал, что наоборот – неправильно это, надо кричать, громче, как можно громче – так будет легче! Так будет… 

Будет.

Легче.

Немного.

И он кричал.

Не отвечал на вопросы.

Сбивался в мысленной таблице умножения, невольно вслушиваясь в мягкий шепоток…

А палач работал. Он не наносил повреждений, профессионально останавливаясь в последний момент, он негромко беседовал с жертвой, вскрывая панцирь характера, убеждал, ни разу не повысив голос или не нагрубив. Человеческое сознание цепляется за такие вещи – в аду оно будет цепляться за мягкий старческий голос, в котором нет и намёка на боль, на страдание, которое испытывает тело, зато который обещает избавление, стоит лишь «перестать быть плохим мальчиком».

Семён Глебович был мастером своего дела. Нет, не так, он был гением. Он знал, как доставить немыслимую боль, или, наоборот – райское блаженство. Для кого-то у него был калёный металл, а для кого-то – по первому же зову старика являлись лучшие жрицы любви, способные совратить даже праведника с сорокалетней импотенцией.

За это Крюгер его и ценил – за умение обойти любые преграды, но добиться цели… Когда-то Семён Глебович работал на одну специфическую контору, где-то спасая сотрудников с изувеченным пытками рассудком, а где-то – добывая информацию. Там они и познакомились, когда молодой оперативник с изувеченными руками и разумом был отбит товарищами и возвращён «домой»… Там родился Крюгер.

– Как себя чувствуете, молодой человек? – ласково спросил палач свою жертву. – Может воды?..

– Я не приму из ваших рук ничего! – прошептал парень. Открыть глаза он уже не мог. От боли катились слезы, и ресницы давно уже слиплись от соли.

– Так я без рук, молодой человек. Вам бы умыться, попить водички… – и дыба вдруг поехала вниз.

Связист закричал, крик оборвался на хриплой ноте, когда вода хлынула в рот, в ноздри…

Корнилов дёрнулся на своей доске. Парня натурально топили! Он узнал в старике методы работы, которыми славилось шестое управление КГБ. У мальчишки не было ни единого шанса… Были ли у него? Вопрос. С ним работали, его готовили, но кто знает, насколько умел этот старик?

Крюгер же улыбнулся уголком губ, когда парня подняли, давая отфыркаться, любезно вытирая лицо полотенцем. Он следил за Корниловым. Видел страх и напряжение. Отлично, первая фаза работы проходит успешно… А вторая ждёт майора позже, уже на новом месте. И для него самого лучше, если он согласится все рассказать, ведь в Эдеме им будет некуда спешить. Крюгер не знал точно, какой информацией обладает его пленник, но был уверен – это то, что всеми силами ищет Ливей. Ключи от мирового господства, ни больше, ни меньше.

 

…Запретный сектор вымирал.

Это не было заметно прохожему, идущему по своим делам. Об этом даже не догадывались рабочие, обеспечивающие его чистоту или функционирование. Некоторые толстосумы, поселившиеся в секторе в последние пару месяцев, не имели об этом ни малейшего понятия. Отряды мародёров занимались своей работой, даже не догадываясь, что вполне возможно им будет некуда возвращаться.

Сектор эвакуировали.

Грузовые самолёты и, неожиданно, огромные корабли отчаливали от безопасного места. Правда не в самом секторе – целые грузовики по тайному ходу отъезжали прочь от сектора, чтобы уже потом у старого порта погрузиться в транспорт и отправиться прочь.

Лаборатория вместе с Лаврентием Тиграновичем была вывезена одной из первых – целиком. И к страшным клеткам, внутри которых были ещё более страшные твари, боялись подойти и ребята из службы обеспечения внутренней безопасности, и даже самые отъявленные мародёры.

Им просто было страшно.

В цинковых гробах с отверстиями для дыхания в танкерах отправляли в новое место пленников и «гладиаторов». Всем было весело.

Луна, сидящая на подоконнике – одна нога на улице, вторая в комнате, смотрела туда, куда только что уехала очередная машина, внутри которой – она успела увидеть мельком!, были тигры. Совершенно шикарные тигры.

Перед этим, за пару часов, отъехали специальные машины для перевозки крупных особей из пугающего «аквариума» Мастера. Сам ван до сих пор был в Секторе. Ждал чего-то? Или делал вид, что ничего не происходит?

Луна не знала и не хотела знать.

Она смотрела в ту сторону, где солнце опускалось за край горизонта, касаясь его своими ещё по-весеннему холодными лучами. На полосу коричневой земли, сливающейся с серыми росчерками бетонных коробок. Женщине изволилось скучать.

Дверь в дом негромко хлопнула, возвещая о том, что вернулся хозяин. Дома или её – кто разберёт…

Повернув голову, Луна всмотрелась в Крюгера и усмехнулась, отмечая чуть-чуть поджатые губы и едва уловимую складку между бровями.

– Несговорчивый клиент?

– О да. С этим работать нужно долго и очень аккуратно. Придётся Семёну Глебовичу вспомнить лучшие годы своего прошлого. Скучаешь?

– Если только совсем немного.

– Это плохо. Кстати, Семён Глебович о тебе спрашивал сегодня.

– Да? … – в голосе женщины не прозвучало ровным счётом ничего. Даже вежливый интерес она лишь изобразила. – К нему стоит зайти?

– Посмотрим. Что, Лунчик, грусть-тоска тебя съедает?

– Объедает, по кусочкам. Кусочек там, кусочек сям. Что происходит?

– Переезжаем в новый комплекс.

– Это… круто?

– По идее да, – похоже, мужчине было все равно.

– А тебе? Нравится? Новый комплекс?

– И да, и нет. Скажем так, я привык к этому дому и не горю энтузиазмом переезжать. С другой стороны, он лучше. К тому же там уже оборудованы кое-какие интересные развлечения… в моем понимании.

– Твоё понимание не отличается… склонностью к общепринятым нормам, – сообщила Луна, затем перебросила ноги в комнату, устроившись нормально.

– Это да, – смерил её взглядом Виктор.

– Впрочем, этим характеризуются теперь девяносто процентов оставшихся в живых. Извини. Меня что-то потянуло на философию. Такое иногда бывает.

– Бывает. Готова к отправке?

– Я? – чуть нахмурилась Луна.

– Ты-ты.

– Но зачем?

– Затем, что мы отправляемся завтра.

– Но почему я?! – продолжала недоумевать женщина. – Я думала, я останусь здесь.

– Нет. Здесь остаётся только… определённый персонал.

– О… – Луна вздохнула, повернулась снова к окну. – Рай Рыбака тоже перевезён? Или брошен?

– Перевезён, – Крюгер включил кофемашину, заваривая крепкий кофе.

– Жаль…

– Точнее… – протянул задумчиво мужчина. – Будет перевезён. Не весь. Стены и пол там уже готовы, причём даже лучше, чем здесь, а вот лески я заберу.

– О… Ты ещё не забирал? – взгляд женщины полыхнул ярким пламенем. – Я могу помочь? Собрать их?

– Можешь, – чуть улыбнулся Виктор.

– А когда ты собирался этим заняться?

– Да, в общем-то, можно хоть сейчас. Если у тебя нет идей получше, разумеется.

– Идеи… думаю, – Луна подошла ближе, скользнула ладонями по плечам Крюгера. – Мои «идеи получше» можно реализовать прямо там. В процессе … помощи сбора…

– Звучит… интригующе, – усмехнулся мужчина, предвкушая новую интересную забаву.

А в своём кабинете Исаак Наокиевич Ливей без каких-либо эмоций на лице наблюдал за этой парой. Зная о некоторых аспектах личности главы своей СБ, Мастер приглядывал за Крюгером. Его даже слегка забавляло то, что этот безумец нашёл себе идеальную сумасшедшую – он, садист, нашёл себе женщину, обожающую не просто боль, но кровь, когда её тело терзают, раздирают, заливая все горячей кровью. Что ж, пусть резвятся, пока это не мешает делу. А это не помешает, Мастер был уверен в этом.

Ливей закрыл окно наблюдения за Крюгером, и на весь экран открылся таймер. Мужчина улыбался с нешуточным предвкушением – до старта нового проекта оставались считанные часы, и мир вновь изменится… по его воле и для его блага, разумеется.

 

Искатели

 

Жизнь людей менялась очень быстро и зачастую совсем не в ту сторону, о которой мечталось. Разрушались семьи, гибли на глазах друзья и близкие, люди сходили с ума, не в силах справиться с новыми обстоятельствами. И гибли.

Зачастую очень глупо, в банальных стычках или в ситуации, когда можно было выжить, надо было просто этого хотеть! Но люди не хотели, и это, пожалуй, было самым страшным. Подорвались устои общества, всё то, что составляло его суть.

Именно поэтому с таким изумлением, а кое-кто даже и с неприязнью посматривали беженцы на Искателей. В их картине мира такие люди попросту не могли существовать. Не должны были! Но существовали.

Из карантина выпустили всех, заражённых среди десятки везунчиков не оказалось.

Общий сбор был в огромной столовой базы. В одном месте собрались сразу все обитатели базы, новый квартет и беженцы.

Верховодить всем этим «чудесным» собранием предстояло Барсу.

А Барс не торопился. Он сидел на углу одного из многочисленных столов, рядом с ним лежала небольшая папка, рядом с ней – нечто вроде пластикового пенала, ну а в руке мужчина держал всё тот же планшет, с которым не расставался. Пока народ перешёптывался и понемногу успокаивался – он перепроверял шаблон карточек доступа для беженцев. Если у тех, с кем базу находили, был довольно широкий круг допусков, то беженцам предстояло получить самый минимальный. Они пока ничем не заслужили доверия и права хотя бы относительно свободного перемещения по базе. У квартета доступы были не такими, как у тех же Ёжика, Камы и Иваныча (у них, после самого Барса, были самые широкие права доступов). Кстати, у Евы несколько ниже… но ей был и не нужен тот вид доступов, которыми обладала изначальная команда. Ей было достаточно того, что у неё была её лаборатория. В общем-то, можно сказать, что доступы беженцев были сравнимы с Костиком и Рыбкой.

Ёжика это собрание несколько нервировало, потому что сейчас его трудам предстоял главный экзамен – командир собирался под подпись ознакомить каждого с первым, основным документом, регламентирующим жизнь на базе. Разумеется, там ещё был непочатый край работы, но без этого костяка контролировать жизнь разросшегося коллектива невозможно. Каждый должен чётко знать, что можно, а чего нельзя, и что будет, если нарушить эти правила.

Ева предпочла бы быть в своей лаборатории. Но велено было собраться «всем», поэтому, хоть чокнутая учёная и дулась, она все же послушно явилась на общее собрание, что на взгляд Барса было уже немалым успехом. Ева была довольно слабоуправляема, хотя и шла навстречу лично его просьбам.

Кама, сжимая подбадривающе руку Ёжика (все равно видно за столом не было), думала о том, что хочет спать, а не возиться с карантинными. Но сейчас её мужчине нужна была её поддержка, и она сидела тихо и спокойно. Заняться настройкой оборудования – предстояло распечатывать сегодня ещё два этажа, она успеет и после.

Что до квартета, то Аня грелась в объятиях своего мужчины, но не выпускала ладонь сестры, переплетя с ней пальцы. Из них двоих она была внешне агрессивнее, но все же Юлька была более хладнокровной. Не удивительно – хирург же, их для этого натаскивают. 

Слава же думал о своём, приобнимая Юлю. Он успел уже осмотреть всех животных, и теперь его задачей было поддержание их здоровья… а так же забота о беременной их части.

Иваныч совершенно спокойно потягивал свой отварчик из зверобоя, незаметно, но цепко изучая пополнение. Квартет ему понравился – ребята тёртые, держать себя умеют, потому и выжили. С Анной они уже успели плотно пообщаться и прониклись друг к другу симпатией. Деваха действительно с головой и руками, сразу загорелась поучаствовать в его проектах и подтянуть свои навыки за счёт опыта старика. К тому же у неё были интересные идеи, которые девчонка не стеснялась высказывать. Ну, а беженцев он пока толком не оценил, хотя были те, кого он бы сразу выпер.

Среди беженцев мнения разделились. Кто-то осматривался так, словно уже примерял на себя это место, словно уже планировал, как приложить свои усилия, чтобы сделать его чуть домашнее и уютнее. Кто-то с ужасом осознавал размеры и думал о том, что нет, здесь не хотелось бы жить, но уходить – ещё страшнее. Кто-то об искателях вообще не думал.

Марина куда больше волновалась за мужа. Он сейчас единственный оставался в лазарете. И силы молодой женщины поддерживало только то, что Димка сегодня открыл глаза. А значит – пойдёт на поправку.

– Итак, – начал негромко Барс. Повышать тон он не собирался – это люди должны затихнуть и слушать. Впрочем, лёгкие рычащие нотки в голосе мужчины, которым вторило рычание двух доберманов, лежащих у ног Михаила и грызущих выданные Рыбкой кости, заставило заткнуться и слушать абсолютно всех. – Поздравляю вас, ваше везение – феноменально. Все десятеро выжили и оказались не заражены. Кто-то оправился полностью, кто-то ещё идёт на поправку… лишь один ещё в лазарете, но это ненадолго, скоро бегать будет. А раз так, то пришло время решать – кто хочет остаться, а с кем мы попрощаемся при следующей же поездке в уже знакомое вам убежище. Высказываться прошу по одному, галдёж сразу отставить.

– Ну, старость не радость, – Катерина Ивановна улыбнулась, – но право голоса предоставляет мне первой. Я хочу остаться с вами.

– Замечательно, – кивнул Барс.

– Да и я, пожалуй, остался бы, – поднял руку Берг.

– И я, если возьмёте, – неугомонный Иван сверкнул улыбкой.

– Хорошо, – Михаил отметил и этих двоих.

– Не мне оспаривать пути, которым Господь Бог ведёт нас, – отец Николай чуть кивнул. – Раз он привёл сюда, то здесь мне и помогать тем, кому помощь нужна. Остался бы и я.

– Осталась бы, – наклонила голову Лизанька. – На такую ораву ваша тростиночка не приготовит. А у меня и опыт есть.

Чум, не отрывая глаз от пола, выдавил из себя:

– Остался бы.

Ему в Первоуральское убежище не хотелось. Там были воспоминания, от которых он хотел бежать.

Ласточка, бросив на него счастливый взгляд, глянула на Барса, сияя улыбкой:

– Осталась бы!

И к её «осталась бы» присоединила свой голос и Марина, отвечающая сейчас и за себя, и за мужа.

Сашка – Лекс, замыкающий ответы беженцев, развёл руками:

– Ну, даже и не сказать то… Я бы тоже остался, Михаил Сергеевич, чего отрываться от коллектива?

– Замечательно, – отметил всех в своём списке командир Искателей. – Сейчас всем без исключения раздадут распечатку, прочитать внимательно, запомнить, на пущенном из рук в руки листе расписаться напротив своего имени. Документ будет дополняться по мере необходимости и доработки, но на нашем этапе хватит и его. Кто расписался – получит карточки доступов… ну и пойдёте заселяться, в общем-то.

На подписание договора о правилах поведения на базе не ушло много времени.

Люди ставили росписи, получали карточки и, став частью чего-то нового – уходили по своим комнатам. Ушёл квартет, и в этот раз сестры разошлись со своими мужчинами.

Ушли Ёжик и Кама.

Покинул комнату Иваныч, Костик и Рыбка, бросившая на Еву мрачный взгляд.

Сама же Ева остановилась у Барса, его разглядывая, потом наклонилась, на мгновение прижавшись губами к его виску:

– Пойдём, – шепнула она. – Тебе пора спать. Сегодня я просто посижу рядом, пока ты не заснёшь. А завтра налью тебе крепкую чашку кофе, мы начнём новый день, будут новые свершения, а пока пойдём. Тебе надо отдохнуть.

Мужчина прикрыл глаза, когда она коснулась виска губами, приобнял Еву за талию, и не стал спорить:

– Ты права… Пойдём. Только давай не «посижу рядом», а ложись со мной? Не убегут твои опыты за одну ночь, а отдых и тебе тоже нужен… 

Ему действительно нужен был отдых, даже у изменённого организма Барса был предел выносливости. Ева не стала спорить.

Они уснули очень быстро, просто устроившись в обнимку под одним тёплым одеялом.

База отходила ко сну медленно.

Засыпали то там, то здесь.

Тихие разговоры и молитвы сменялись благословенной тишиной.

Жизнь менялась, и не всегда это было плохо.

Эпилог

Искатели

В лаборатории ничего не успело измениться за пару дней, разве что, когда Барс вошёл – Ева была в центральном зале. Сидела на полу, посреди всех своих колб и пробирок, задумчиво глядя на экран. И в отличие от прошлого раза, сейчас там не бежали формулы, не считались уравнения, не показывались диаграммы.

Были цепочки, разные цепочки, не то ДНК, не то ещё чего-то, причём часть из них – была алого цвета. 

– Что изучаешь? – поинтересовался мужчина с порога. 

– Мелочи. И не мелочи тоже… – отозвалась Ева задумчиво. – Чайник только что закипел, пушистый телепат, иди. Туда. Где чайник знаешь. И мне сделай.

 Барс негромко хохотнул, наливая чай себе и Бесёнку.

– Таки чего такая задумчивая-то?

– Да вот… – тихие шаги Евы были не слышны, поэтому когда мужчина повернулся, а она оказалась к нему гораздо ближе, чем он считал, Барс несколько опешил. Не будь у него такой хорошей реакции, получила бы девушка волну горячего чая на себя. Вытащив из мужской ладони кружку, Ева прошла мимо Барса, села на стол, глядя снова мимо него. Взгляд у неё был плавающий и словно бы затянут дымкой.

Про такой взгляд говорят «влюбилась», про Бесёнка вероятнее всего было то, что она ушла в себя, вернуться собиралась не скоро. За стеклянной стеной на панели мелькали образы, и вращалась цепочка ДНК с алым подсвеченным куском.

– Расскажешь, что там такое? – ещё раз попытался Михаил, отпив чаю. Девушка вела себя уж больно заворожённо.

– А, – встрепенувшись учёная взглянула на него, потом пожала плечами. – Пушистый, что ты вообще знаешь о вирусе?

– Практически ничего, если с твоей точки зрения смотреть, а что..?

– Не надо с моей точки зрения смотреть. Меня сейчас интересует твоя.

Барс вздохнул, смежил веки, концентрируясь на своих знаниях о вирусе.

– Вирус искажения, передаётся через жидкости организма, а именно – через особый трупный яд искажённых. Чаще всего – через укус. Действует не на все организмы, а только на высших позвоночных. Укушенный заболевает, у него начинается лихорадка. Она набирает силу, пока однажды, в пределах пяти-семи дней, жертва не умирает, чтобы ещё максимум через сутки восстать в виде зомби, ведомого голодом. Однако бывают счастливцы, кто не превращается, а получает так называемый эффект Доплера – какое-то преимущество, или, наоборот, недостаток. Например, силу, если говорить о преимуществе, и слепоту – если о недостатке. Вирус неизлечим, не купируется. Можно маркировать. Вот, вроде бы, и все.

– Что ты знаешь о его происхождении? – продолжила Ева задавать странные вопросы.

– По слухам – биологическое оружие спецслужб США вырвалось из лаборатории из-за небрежности кого-то в персонале.

– Не думаю, что это была небрежность… Скорее, диверсия. Кто-то не рассчитал последствия. Его назвали проект Искажение.

– Да, это название вируса везде и звучит. Правда, не совсем понятно, что это за проект такой… Итак, к чему ты ведёшь? – поинтересовался Барс, изучая взглядом задумчивую девушку.

– … К неприятностям… Извини, придётся сделать ещё небольшое отступление. Я говорила тебе, что когда пошла волна искажения, я была в Москве, в защищённой лаборатории. Но я не говорила тебе, что я там делала. И чем… закончилось дело.

– А сейчас – расскажешь?

– Я бы предпочла обойтись без этого, но… боюсь, что тогда даже у тебя возникнут вопросы, откуда в моей голове… такая информация, – Бесёнок приложила к груди руку, вздохнула и чётко сказала: – Моё полное имя Ева Вирджиния Траум-Штольц. Мой отец – вирусолог в третьем поколении, мать – микробиолог в третьем поколении. Меня поделить учёные семьи не смогли, в результате мне пришлось учить и то, и другое, благо, что области достаточно близкие. Когда началась волна первого заражения, мы достаточно быстро… в первых … рядах, получили свой экземпляр заражённого. Нам доставили его прямиком из Америки. У нас было… отличное оборудование. Лучшая команда, из всех, которые только могут быть. Мы получили штамм вируса.

Барс не отшатнулся, не пролил чай и даже не подавился. Он спокойно слушал. Мужчина может и не был таким гением, как его пассия, но он был довольно неплохим аналитиком, а аналитику необходимо умение собирать и анализировать информацию без отвлекающих эмоций. Перебивать он не стал, лишь кивнул, поощряя продолжать.

Бесёнок, ожидающая именно этого хладнокровного спокойствия, криво усмехнулась:

– Мы вычислили, что это был искусственно созданный вирус. Просчитали полностью всё – как он реагирует, на что в организме человека, на какие организмы он никогда не реагирует, как можно попробовать его маркировать, как можно попробовать его излечить, обратить, заблокировать или уничтожить. В последнем этапе нас ждал первый провал в череде последующих. Вирус невозможно уничтожить. Он… нет вакцины, нет ничего, что восстановило или исправило бы то, что он творит. Нет… спасения нет. Потом мы получили новую информацию. Вместе с некоторыми копиями исходных документов. Проект Искажение – так назвали своё творение американцы. Они не довели его до конца. Не смогли. У них были варианты. У них не получился собственный опыт, они провалились. Потому что на этапе, когда от них самих потребовалось создать вакцину, которая бы ограничивала действие вируса, обращала его вспять – все вышло из-под контроля, и началась волна заражения. Мы… провалились тоже на этом, на том, что вакцину создать невозможно. Нет в теле человека той цепочки генов, которая могла бы выступить в качестве зеркальных клеток для исходной структуры и восстановить её. Нет. Она есть у считанных единиц. Множество нулей после запятой – для положительного эффекта Доплера. Штамм вируса оказался бесполезен. А потом… у нас он тоже вышел из-под контроля. Кто-то оказался недостаточно умён или расторопен. Но наша лаборатория оказалась заражена. Я… – Ева взглянула на собственные пальцы. Руки не дрожали, и голос остался спокоен. На глазах даже не навернулось слезинки. Она… не то, чтобы ненавидела людей, давших ей жизнь, она их просто не любила. – Я их убила. Мать, отца. Двух профессоров. Трёх лаборантов. Я была вне лаборатории, когда началось заражение. Когда я вернулась – в боксе живых не было. И я убила их всех, использовав внутреннюю систему на этот случай.

– А дальше? – на поток информации Барс лишь кивнул вновь, анализируя и структурируя услышанное. Это было немало… не говоря уже об откровенности Евы.

– Я сбежала. СБ решили, что я слишком много знаю, думаю о себе чересчур много, поэтому подлежу уничтожению. Я не забрала ничего, но зато сохранила на плечах свою голову. Я бежала сюда, на передовую. Жила одна в мёртвом городе. Собирала данные и повторяла снова и снова одно и то же – выделяла штамм вируса. Он всегда был одним и тем же. Неизменным. Искусственная синтетическая поделка, которая убивала людей. Быстро, безжалостно. Там, за моей спиной, тоже штамм. Тот, что вы привезли из Пермского убежища. И он другой.

– Другой?.. И в чем отличие? – Нахмурился Барс.

– Если ты сейчас подумал о мутации, сразу отбрасывай в сторону. Мутации нет. Её не может быть, потому что мы пытались вызвать её искусственно. Но этот штамм – другой. Он получен… – Ева прикусила губу, повернулась. – Я не знаю, у кого он получен, Пушистый. Но я так полагаю, что это человек, с положительным эффектом Доплера, умерший после второго укуса. И если это так… Мы в очень большой беде, Пушистый, очень.

Военные

 

У далёкого Магадана, в командном центре, нервном центре уцелевших Вооружённых Сил России царила настоящая паника. От попыток пробиться, связаться с караваном, который вёл майор Корнилов, едва не сгорели антенны дальней связи. Связисты сидели бледные, с трясущимися руками, не знали, что делать. 

Караван не вышел на связь. Затем проигнорировал входящие вызовы… а, как финал трагедии, молчание царило и на экстренных каналах связи. Старший связист, капитан Ефремов, понял, что дальнейшие попытки тщетны. 

Мужчина прихватил распечатки сеансов связи, карт, с отметками о пути каравана, и поспешил к начальству. 

Все караулы, посты и секретари имели на счёт старшего связиста чёткий приказ – пропускать немедленно, потому что его доклады имели первостепенную важность. Вот и сейчас капитан быстро прошёл через вереницу караулов, пока не уткнулся в дверь с табличкой «Генерал-лейтенант Синицын».

Невысокий и ещё крепкий старик сидел с бумагами, параллельно просматривая карту на небольшом планшете, рядом в пепельнице дымилась трубка. Остывала уже третья кружка с кофе, к которому он так и не притронулся.

Генерал-лейтенант нервничал.

Он ждал результатов, ждал сообщений от своего начальства. Резкий стук в дверь заставил его немного дёрнуться – на взводе были все.

– Войдите, – сказал он громко.

Капитан не вошёл, вбежал, захлопнул дверь и дважды провернул в ней ключ перед тем как вытянуться по стойке «смирно» и отрапортовать:

– Старший связист капитан Ефремов. Разрешите доложить!? – бледность мужчины и подрагивающие руки говорили сами за себя.

– Садитесь, капитан, – генерал-лейтенант сцепил зубы, махнул рукой на стул перед своим столом. – Успокойтесь. Вдохните – выдохните. И медленно, по порядку, начинайте докладывать.

Капитан сел, медленно перевёл дух, собираясь с мыслями, затем встретился взглядом с генералом.

– Генерал, караван майора Корнилова не вышел на связь. Входящие вызовы проигнорированы, экстренные каналы связи тоже. Они не заблокированы, просто никто не отвечает. Маячок в штабном джипе не отзывается, видимо – разбит.

– Дополнительный маячок? – спросил тихо хозяин кабинета, потянув воротничок гимнастёрки, ставший слишком узким.

– Передавал немного дольше, но недавно тоже выключился. Полагаю – уничтожен или повреждён. По передаче могу сказать, что с момента выключения первого маячка караван с места не двигался. Разница между отключениями – чуть менее двух часов.

– Сгорел?

– Мы считаем так.

– Сколько времени прошло с того момента, как караван перестал выходить на связь?

– С момента последнего контакта – сутки. Первый маячок отключился через несколько минут после успешного сеанса связи, мы вынужденно ждали контрольного времени.

– Где они были на тот момент? Покажите на карте, – повинуясь движению генерала, на плазме на стене включилась огромная карта того района, на которой был маршрут движения каравана.

Взяв пульт, капитан отметил посёлок, в котором состоялся сеанс связи, затем – выезд из него.

– В этой точке отключились маяки.

– Это место… Рядом с ним есть наши базы? Кто-то из гражданских? Вы пытались связаться с местными наблюдателями? Или теми ребятами, которые помогли добраться каравану до Первоуральска? Искатели, кажется.

– Из Первоуральского убежища караван ушёл без проблем, убежище отвечает на вызов, но ничего сделать не может – у них просто нет людей, которые могли бы туда отправиться. В Тюменской базе все так же было нормально, но там нет солдат, лишь караул, он не покинет её для разведки. Других баз или наблюдателей нет поблизости. Искатели… с ними тоже связаться пока не выходит. Я поручил людям из Первоуральского связываться с ними раз в шесть часов, у них пока выключен их передатчик. Возможно – это маскировка, возможно, у них самих проблемы.

Генерал молчал. Посмотрел на Борки, где вполне возможно произошла трагедия. Не просто для одного каравана, для судьбы всей военной организации. Караван был прикрытием, беженцы, путь – всё это было повторяющимся действием, никто не должен был заподозрить, что есть ещё одна задача, которую должны были выполнять люди, ведущие караван.

– Егеря вернулись?

– Да, – ответил, свершившись с распечатками, капитан.

– Отправьте их туда. Лучшее оборудование. Бронь. Всё, что им понадобится. Пусть выезжают немедленно. На связь пусть выходят каждый час. Отдельного связиста на дежурство с ними. Не считаться со средствами. Безопасность превыше всего, но мы должны знать, что случилось с караваном. Попытки связаться с Искателями – продолжить. Эти люди могут что-то знать. Информация сейчас – это то, без чего наш мир может рухнуть.

– Так точно! Разрешите исполнять?

– Да. Можете идти, капитан. Спасибо за работу…

– Служу России! – отдав честь, капитан спешно удалился, уже на ходу начиная раздавать приказы. Время было сейчас не просто на вес золота, оно было на порядки ценнее.

 

Мародёры

 

Эвакуация завершилась так же незаметно, как и началась – просто все, кому было положено – покинули Запретный Сектор и окружающий его комплекс, остальных никто эвакуировать не собирался. 

Лишь один человек из высшего руководства Корпорации не покинул Запретного Сектора – сам Исаак Наокиевич Ливей. Он дождался, когда на таймере загорится заветный ноль, повесил на пояс фамильный меч дзянь с богатыми украшениями и в ножнах из драгоценного дерева, прихватил контейнер для донорских органов, и отправился в лабораторию Лаврентия Тиграновича… вернее, в то, что от неё осталось. 

Несколько дико было идти по вымершему Дворцу, поглаживая рукоять меча – он один тут остался, даже Таша и Диша уже были в Эдеме. Мастер не собирался долго тут задерживаться, лишь посмотреть своими глазами, чем увенчался эксперимент, да и улетать – на крыше стоял его джет с верным Пенгом, готовым взлететь в любой миг.

Мастер шёл, предвкушающе улыбаясь и поглаживая рукоять меча. Что же у них вышло? Что же вышло…

Свет загорался перед ним и гас за спиной, открывались двери, ловя его лицо сенсорами. Никто не обесточил базу – она продолжала жить… у неё всего лишь должен был вот-вот смениться хозяин.

В лаборатории горел свет, подсвечены были две капсулы, покинувшие свои ниши, в ожидании хозяина.

– Мои котятки… – промурлыкал Исаак, поставил контейнер на стол и подошёл к первой капсуле. 

К его разочарованию, мальчик был мёртв – он даже не стал искажённым, просто умер. Пропал ценнейший материал, не оправдались вложения, и не достигнута цель. Жаль, очень жаль. 

А вот когда мужчина подошёл ко второй капсуле, его лицо осветило торжество – девочка резко распахнула глаза, и нашла его взглядом. Не искала, а безошибочно посмотрела прямо на Мастера, хотя и не могла его слышать – капсулы были звукоизолированы. Будь Исаак немного другим человеком – он бы отшатнулся от этого видения. Зрачок и радужная оболочка слились в единое озерцо ртути, в котором не было уже ничего человеческого.

Похоже, обработка сознания девочки прошла удачно – она дёрнула кошачьим ухом, затем в голове Ливея, раздалось кошачье мурлыкание, и его окатила волна радости. 

– С днём рождения, мой Котёнок… – ласково произнёс мужчина, погладив бронированное стекло.

«Кушать!» – раздался в голове детский голосок с просящими нотками, жуткие глаза сделались жалобными.

– Хорошо, – вот он момент истины. Если всё прошло удачно, промывка сознания и имплантаты сделают своё дело – создание не будет ему угрозой, если же где-то допущена ошибка – вся надежда на верный меч… и устройство ликвидации в мозгу девочки.

Мастер ввёл код открытия капсулы, и девочка ступила босыми ступнями на прохладный пол. Он не торопил, смотрел, как она рассматривает свои ручки, забавно подёргивая кошачьими ушками и хвостом. Девочка подошла к капсуле, ставшей гробом её брату… и равнодушно посмотрела на него. Его она не помнила.

«Кушать», – теперь в голосе слышалось нетерпение. Создание было голодно, очень голодно.

– Приятного аппетита, – Исаак указал на стол, где стоял контейнер, следя за пробуждённым экземпляром.

Девочка нахмурилась, нетвёрдой походкой подошла к столу и залезла на стул, затем – уселась на столешницу. Обнюхав контейнер, она тихо зашипела, ощупала его, нашла замочек и… оторвала его с мясом. По-кошачьи фыркнув, подопытная откинула крышку, заглянув внутрь. Значит, она может учиться… успех!

По сознанию Ливея резануло радостью, предвкушением и благодарностью, а его сокровище принялось за свой пир. Её ждали две руки – от локтя до кончиков пальцев, две ноги – от колена и ниже, а так же язык. Человеческие. Свежие, отсечённые настолько недавно, что кровь ещё не свернулась… впрочем, возможно, что хозяин позаботился о том, чтобы девочке досталась свежая кровь.

Она довольно урчала, как счастливая кошка, насыщаясь сырым мясом, как величайшим деликатесом. Для кого-то – кошмар, но для Исаака это был триумф. Он стоял и смотрел, как её изменённые клыки раздирают мясо.

– Алия? – позвал девочку Мастер, когда она доела и сидела на столе, вылизывая перепачканные ладошки.

В голове опять раздалось мурлыкание, девочка поставила одно ушко торчком, словно пробуя незнакомые, но приятные звуки на вкус.

– Алия. Это твоё имя. Оно значит «Везунчик», – негромко пояснил мужчина.

Она обернулась, облизнула губы, изучающе глядя на Ливея… а потом прыгнула. Он не попытался выхватить меч, потому что эмпатический контакт донёс до него благодарность и радость девочки, она приземлилась на четвереньки около него, потёрлась о ноги, как кошка… и даже позволила почесать себя за ухом, огласив при этом комнату довольным мурлыканием.

– Хорошо, Алия. Хорошая девочка. Моё сокровище… – нежно говорил он, – Ты хочешь чего-нибудь?

«Играть!» – звонкий, детский голосок раздался в его голове.

– Сейчас поиграешь. Сначала послушай меня, хорошо?

«Да. Папа?»

– Запоминай: сейчас я улечу, а весь этот большой дом и другие дома вокруг – теперь твои. Ты должна развиваться, учиться, создавать своё гнездо… А я буду общаться с тобой, буду голосом в твоей голове… иногда с тобой будет говорить дедушка, а ты отвечай нам – пиши, говори, показывай. Мы будем видеть тоже, что и ты, если будет нужно. Хорошо?

«Да! Теперь – играть!?» – Алия нетерпеливо хлестнула хвостом по полу.

– Да, теперь беги, играй, мой прекрасный котёнок… однажды ты станешь величайшим сокровищем нового мира, дитя моё… – проводил убегающую девочку торжествующим взглядом мужчина.

«Играть! Играть! Играть!» – рефреном отдавалось в голове.

Ливей усмехнулся и пошёл прочь, к самолёту, чтобы лететь в Эдем, а за его спиной Алия, подопытный под кодовым именем «Пантера», осваивала свои владения, готовясь стать их полновластной хозяйкой. Хозяйкой города живых мертвецов…

 

***

 

Мир менялся, искажался снова и снова. Запутанные линии жизни сплелись в запутанный клубок, и судьба, как большая кошка, ударила по нему лапой, раскручивая в обратную сторону.

Не дошли до своего нового дома беженцы. Десятку выживших людей, оказавшихся в недрах огромной базы, предстояло не выживать, жить – но по новым условиям.

С восточного края некогда огромной страны, мчалась гоночная скоростная машина. Информация о том, что же случилась с людьми, идущими к своему новому дому, информация о том, что же случилась с караваном – была куда важнее, чем самим выжившим могло представиться.

Военные пытались дозвониться до Искателей, отчаянно, изо всех сил, раз за разом набирая их номер, но молчали частоты, не отвечал спутниковый телефон.

Темно-серые тучи накатывали на страну, закутывали её в молочную пелену утреннего тумана, рваными лохмотьями висли на голых ветвях, где кое-где появились первые почки. В корнях деревьях пробились первые зелёные побеги. Зачирикали первые птицы, живые, настоящие. В реках чувствовали себя привольно рыбы.

Осторожно выбирались из своих нор мелкие позвоночные, грелись в редких солнечных лучах первые ящерки.

Мир оживал.

Пугающий Мастер беспринципных Мародёров сотворил новые правила, а кому-то предстояло по ним не просто играть – жить, правил этих не зная.

Искателям, взвалившим на себя куда больше, чем они могли вынести в одиночестве, тоже надо было как-то жить.

Военные ждали информацию о караване, Корнилове и Ольге.

Сам Корнилов в цинковом гробу не мог пошевелиться. Картина быстрой и жуткой расправы над его связистом была кровавой. Но только укрепила человека в том, что известная ему информация – не должна стать известной никому другому. Лучше умереть.

А Ольга открыла глаза.

Полежала, прислушиваясь к окружающему миру. Но звуков не было слышно.

Почему-то она была жива.

Жива?

Тело её не слушалось, тело не желало подниматься, подчиняться, ощущать что-то.

Вокруг было светло. Над головой был бревенчатый потолок, который покачивался словно бы немного, словно бы над ней в насмешку. Где-то в стороне что-то стукнуло, треснуло. Женщина криво усмехнулась.

Жива.

Она была жива.

А значит, у человечества был ещё шанс. Ей надо, обязательно надо добраться до военных. Добраться до родной базы, чтобы передать им ключи от владения искажённым миром.

А пока да… ей надо поспать, обязательно надо…

Глаза женщины медленно закрылись. Рука свалилась с кровати, на которой Ольга лежала, мазнула по острому краю самодельного ложа. Капли крови выступили из болезненной глубокой царапины, покатились по светлой коже, отмытой от болотной грязи. Боль должна была вырвать женщину из дрёмы, но не вырвала.

Она спала, и во сне ничего видела.

 

Солнце делало круг. История делала поворот.

Проект Искажение, который должен был навсегда закрыть историю людей, неожиданно получил продолжение.

В тетради, где алые капли оставили росчерк в оборванной чужой истории, появились новые строки. Аккуратным, округлым почерком, отсчитывались страницы чужой жизни, описывались нити чужой истории.

И только в одном месте вместо одного почерка были записи, написанные другим, но это было почти в самом конце, а в начале…

Была короткая эпитафия.

Он погиб с оружием в руке.

Пусть на том свете дробовик станет для него самым верным товарищем.

А потом была история, история искажённого мира, начавшаяся с общего – продолжившаяся частным.

«17 апреля 2020 года. Вторжение, начавшееся с Пятигорска, ставшее последним для страны, назвали «Второй волной». Первая волна была всё-таки отбита. Вторая уничтожала один за другим самые разные города.

Военные отступали. Эвакуировали людей. Умирали. Умирали очень многие. Погибло более семидесяти процентов населения.

26 июля 2020 год. Открылся в Тюмени первый реабилитационный центр. Люди создали базу, на которую прибывали все новые и новые беженцы. Учёные-гуманитарии и математики работали вместе, надеясь найти способ маркировать заражённых и способ блокировать вирус. Провал по обоим пунктам сразу.

14 октября 2020 год. База в Тюмени перестала существовать. Начинается полная эвакуация из первой линии. Мы встречаемся. Мы – Искатели. Не живём. Выживаем.

19 марта 2022 год. Погибла Белка. Мы помним. Скорбим. Любим.

27 марта 2022 года. Нас стало немного больше. Добро пожаловать интересный квартет! Ну, посмотрим, чего вы можете, беженцы, чего вы вообще стоите. Есть ли среди вас полезные люди. Но тётка эта, гонщица, мировая. Ещё вспомни про Лизоньку! Молчи! Кто пустил сюда Бесёнка?! Пишите, уж, летописцы… Да-да, биг босс!

30 марта 2022 года. Закончился карантин у беженцев. Нас стало больше на десять человек. Мы привезли семена и двух доберманов. А ещё у нас есть огромная беременная овчарка. И ветеринар, которому предстоит принимать у неё щенков. Не хочу этого видеть! А,… летопись. Не дневник. Летопись.

31 марта 2022 года. Мы – Искатели, осваиваем базу. Мы больше не одни. У нас есть свои законы, свой устав, подобрался отличный состав. Осталось создать герб, и получится рыцарская дружина! А вообще, мы сделаем всё, чтобы выжить. Потому что это единственное, что нам осталось…

Запись обрывалась, почти на полуслове, на полуфразе.

Кофейное пятно с пятнами лилового росчерка помады словно бы образовывало лукавую кошачью мордочку с широкими ушками и высунутым языком.

Запутанный клубочек чужих жизней подпрыгнул ещё раз и покатился всё дальше и дальше.

У мира ещё была надежда на выживание…