Персонажи: Мори Ран/Эдогава Конан

Рейтинг: PG-13

Жанры: Романтика, Флафф

Размер: Мини

Статус: закончен

Описание: Всё началось ранним утром. Ран, отправляющаяся на тренировку, немного прибралась в доме и нашла любовное письмо, адресованное Конану, вместе с его ответом. Ответ оказался оче-е-ень подозрительным, и девушка решила узнать у своего детектива - что всё это значит.

***

Все началось с любовного письма.

Точнее, нет. Всё началось ранним утром. Конан-кун засиделся за игрушками на всю ночь, и Ран нашла его в гостиной, спящим на полу у дивана. Мальчишка беззастенчиво пользовался тем, что в отсутствии Когоро-отчана Ран относилась к нему снисходительнее отца. И юный детектив мог посмотреть подряд пару-тройку сезонов любимого детективного сериала или вот так заиграться до утра во что-то. Причём, девушка обратила на это внимание не сразу, то во что он играл и то что говорил – были разными играми!

Посмеиваясь про себя, настоящий шулер!, Ран вставшая пораньше на тренировку по карате, перенесла ребёнка на диван. Провела ладонью по лбу, убирая чуть влажную чёлку, и прикрыла Конана-куна пледом. Ранним утром холодало, а она не хотела, чтобы он снова простыл. Сейчас мальчишка спал, такой беззащитный, такой невинный...

Вот таким, он как никогда походил на обычного младшеклассника, а не сумасшедшего «игрока» в детектива, постоянно вмешивающегося в чужие дела и навлекающего на свою голову неприятности.

Девушка беззлобно хохотнула своим мыслям и отвернулась, чтобы поднять с пола очередной томик манги про Яйбу. В конце концов, даже сама Ран нашла, что в истории про этого героя есть некая мораль, но всё же искреннего энтузиазма юных детективов по его поводу она не разделяла. И иногда невольно ловила себя на мысли, что и сам Конан-кун к манге относится удивительно снисходительно. Не столько любит её, сколько скорее изображает к ней интерес. Вот и эта часть. Повертев томик в руках, девушка улыбнулась. Да, действительно, кажется томик новый и даже ещё и не раскрытый ни разу.

Юные детективы часто собирались в агентстве поиграть, и Ран слышала их разговоры. И Конан скорее поддакивал друзьям, чем говорил о чём-то сам. Собственно говоря, скорее мальчика можно было представить за чтением какой-то детективной истории, как и Шиничи, нежели за чтением Яйбы.

Встряхнув головой, Ран снова взглянула на спящего мальчишку и повернулась к столу. Она опять их сравнивает. Она опять забивает голову, чем попало, и Шиничи потом опять будет над ней смеяться. Надо было заняться делом, а не отвлечёнными мыслями.

Для начала следовало выключить телевизор и убрать приставку, а потом приготовить завтрак. Ещё надо было продумать ужин, а после возвращения с тренировки и из школы прибраться дома.

Поглощённая мыслями о домашних делах, Ран переложила мангу на стол. И заметила, что из неё выпали конверт и два листка бумаги, только когда белый лист бумаги мазнул её по ноге.

На конверте было подписано: «Дорогому Эдогаве-куну». Судя по обилию сердечек и детских рисунков, в конверте лежало любовное письмо. И судя по тому, как была разрисована одна из бумаг, письмом от маленькой девочки оно в действительности и являлось.

Ран мысленно покачав головой: «Такой маленький, а уже очаровывает всех подряд», собралась положить послание обратно в мангу и застыла. Второе письмо было ответом Конана. И девушка, понимая, что вторгается в чужую личную жизнь, не смогла удержаться. Быстро пробежав письмо глазами, девушка озадаченно прочла его ещё раз, но уже более внимательно. И ещё раз.

Написанное аккуратными, хотя и немного торопливыми иероглифами, оно что-то напомнило Ран. Что-то такое, из прошлого. Кажется, даже не очень далёкого.

Отвернувшись от манги, Ран шагнула на кухню, сжимая в руке ответ Конана. Пробегая взглядом по строчкам вновь и вновь, она пыталась понять, что заставило её интуицию заворчать.

Взгляд произвольно выхватывал из текста слова.

«Спасибо. Очень жаль. Мне нравится другая. Ты красивая... умная... очень обаятельная... Я уверен, что ты полюбишь другого... Если возможно, я хотел бы... друзья... искренне...»

Остановившись у двери, девушка приложила бумагу к губам.

«Точно. Я уже видела такое сообщение. Именно в таких словах. Причём, этих листов, написанных практически под копирку, было много. С десяток не меньше. Но где же это было? Там, конечно, были сложные кандзи. Но вот текст - один в один. Где же... Где же?! Может быть, у Соноко? Нет. Она развлекается с присланными любовными письмами, сочиняя ответ один другого причудливее. Макото-сану, помнится мне, вообще дословно скопировало письмо из какой-то манги. Нет. У кого-то ещё. Но у кого?!»

Поставив на плиту чайник, девушка перешла за стол, положила бумагу перед собой. У кого ещё она могла видеть ответы на любовные письма?

У Соноко и у... Шиничи.

Ну, конечно, Шиничи!

Долгое время Ран наивно считала, что её друг детства встречается со всеми девочками, которые присылают ему письма. Пока случайно в клубе не услышала разговор двух младшеклассниц, обсуждавших неприступного красавчика-детектива, который присылает совершенно одинаковые письма-ответы. И вытаскивает все любовные послания из своего ящичка только для того, чтобы посмотреть на чью-то реакцию!

Тогда Ран долго сердилась на Шиничи, обиженная за всех знакомых девушек разом. Пока Кудо не принёс ей белоснежный лист бумаги, на котором и было такое послание. В меру короткое, в меру вежливое. Желающее удачи, но не оставляющее надежды на возможное развитие отношений. Письмо было идеальным ответом.

Тогда девушка долго пытала Шиничи, кого именно он хотел заставить ревновать с помощью любовных посланий? Кудо упирался и так и не ответил. А тот принесённый автоответ так и остался в комнате Ран. И, кажется, она положила его в дневник! Правда, сейчас уже Мори не помнила, как она обосновала желание оставить эту бумагу у себя. Следовало ведь вести себя аккуратно, чтобы не выдать Шиничи свои чувства…

Впрочем, это было дело прошлого, а настоящее интриговало, обещало тайну. Любопытство подначивало на проверку, и Ран отправилась снова наверх, в свою комнату. На то, чтобы найти письмо не ушло много времени. Оно действительно лежало в дневнике. И как убедилась Ран спустя пару минут сравнения, действительно было идентично ответу Конану.

Совпадение?

В такие совпадения девушка перестала верить в последние пару месяцев, когда мальчишка стал часто пропадать из дома, поздно возвращаться. Под глазами у него всё чаще были синяки, и выходило, что он ввязался в неприятную историю. Но как Ран не пыталась у него выяснить, что происходит - Конан отшучивался, в стиле Шиничи. Всё в порядке, не волнуйся.

В стиле Шиничи...

«А!» - обрадовалась Ран, найдя ответ. - «Ну, конечно, он же говорил, что обожает Шиничи-ничана. Наверняка, он узнал об этом письме... Стоп».

Девушка нахмурилась. Как Конан мог узнать о письме?! Вряд ли бы Шиничи говорил с мальчишкой, который ещё даже в начальную школу не пошёл о любви и посланиях в обувных ящиках.

Что-то было не так.

Что-то было во всём этом подозрительное, требующее не расследования, но вдумчивого расспроса Шиничи. И сделать это следовало побыстрее! впрочем, сначала следовать вернуть всё по своим местам.

Осторожно прокравшись в комнату, где спал Конан, Ран вложила конверт и два письма в мангу и двинулась на кухню, крутя телефон в руках. Захотелось немедленно позвонить Шиничи и узнать, что это значит. Но... в этот раз видимо госпожа удача была не на стороне девушки. Потому что вначале у неё чуть не сбежал чайник, потом она поняла, что опаздывает на тренировку. А в довершении всего, во время перерыва в школе обнаружила, что забыла телефон дома. Не оставалось ничего другого, кроме как оставить разговор с блудным детективом на вечер.

«Он никуда от меня не денется!» - мрачно решила Ран, двигаясь на уроки.

Но планы на вечер тоже пришлось менять. Злая Соноко, (Макото-сан снова куда-то уехал) потащила Ран в театр, и девушка вернулась домой ближе к полуночи, не желая оставлять Конана ночевать в агентстве одного. И как Соноко не уговаривала Ран остаться с ночёвкой, девушка приехала домой с водителем Сузуки.

Выйдя из машины и поблагодарив водителя, девушка смерила взглядом агентство. Отметила, что свет горит только в одной комнате на третьем этаже и двинулась наверх. Конан был дома и скорее всего опять играл в свои игры! И если Ран будет благоразумна и тиха, она сможет, наконец-то, увидеть во что же такое он играет!

Ключи не звякнули, дверь не заскрипела и не выдала девушку, когда она вошла в дом. Мальчишка действительно нашёлся в гостиной, но приставка была выключена. Томик с мангой лежал где-то в стороне. А сам Конан сидел окружённый бумажками. И на всех было что-то написано. Смятые комки лежали где попало. Наряду с ними валялись заполненные перечёркнутые листы... А сам мальчишка с недовольным видом смотрел на чистый лист перед собой.

- Ран-нэчан?! – испугался Конан-кун, подрываясь с места и торопливо сгребая все листы к себе. - Я думал, ты останешься ночевать у Соноко-нэчан!

- Решила, что будет лучше, если я вернусь, - отозвалась Ран, вешая куртку на крючок. Снова повернулась к Конану, разглядывая устроенный им бумажный беспредел.

Мальчишка едва уловимо покраснел. И это было необычно.

- Пишешь любовное письмо? - предположила тут же девушка. – Хочешь, помогу?

Вместо того чтобы поблагодарить, Конан покраснел ещё сильнее. И отчаянно замотал головой.

- Т... ты... видела? - заикаясь, выдавил он.

- Что? А, письмо? - спросила Ран, потом кивнула с улыбкой. - Видела. Оно выпало, когда я перекладывала мангу. Но я не читала, не переживай. Это от твоей любимой девочки?

- Н... нет...

- Нет? Ты собираешься любимой девочке написать? Ну, раз не хочешь принимать мою помощь, то я пойду в ванную. Готовься спать, Конан-кун, сегодня я тебе не разрешу сидеть всю ночь!

- Х... хо... хорошо.

Когда Ран вышла из комнаты, мальчишка со сдавленным стоном уткнулся в диван.

«И что ж её принесло то на ночь глядя, а?! Да ещё и эта бумага. Ну не умею я писать эти любовные письма, не умею!»

Конан ещё не выпрямился, а Ран уже заглянула в комнату, нашла взглядом мальчишку и испугалась.

- Конан-кун? С тобой все в порядке?!

- Да, да! - заторопился мальчик. - Все хорошо, Ран-нэчан. Прости, что заставил поволноваться.

- Ну, хорошо... Конан-кун, сделаешь чай? Пока я буду в ванной?

- Конечно, - кивнул Конан, поднимаясь. - Я все сделаю, только приберусь здесь немного.

- Спасибо! - Ран снова скрылась в дверях.

«Сегодня явно не мой день», - подумал Конан. Но он ещё не представлял, впрочем, как и Ран, что им обоим готовит грядущий вечер.

Приготовленный чай Конан принёс в комнату Ран. Девушка сидела за столом, задумчиво рассматривая стопку писем, которые вытащила из ящика по пути домой полчаса назад.

Услышав стук, она повернулась к приоткрытой двери.

- Конан-кун, ты принёс, чай? Спасибо.

Мальчик кивнул, ставя на стол чашку, и торопливо отступил к дверям.

- Я... это... пойду спать...

Ран улыбнулась и поднялась.

- Я пойду с тобой. И прослежу, чтобы ты лёг.

- Не надо, я, правда...

- Не спорь.

- Ран-нэчан!

- Иди в ванную и переодевайся в пижаму!

С трудом сдерживаясь от искреннего выражения злости, Конан послушно протянул «хорошооо» и торопливо исчез из комнаты. Ран, покрутив стопку писем, даже не распечатывая её, бросила в верхний ящик стола. Вряд ли там могло быть что-то полезное или интересное. Обычная корреспонденция, которая накапливалась во время отсутствия отца.

Завтра с утра она обязательно её разберёт. А сейчас надо проследить, чтобы мальчик действительно лёг спать, а не занимался глупостями.

Конан-кун «уснул» почти сразу же, когда Ран пришла к нему. Причём зная немного хулиганистый характер мелкого, девушка сидела рядом с ним почти двадцать минут ещё и после того как он уснул. И только после этого отправилась в кровать.

Если бы она внезапно вернулась, то увидела бы как «спящий» открыл глаза и резко сел на футоне. Надо было срочно что-то делать! Уничтожить все «улики» составления любовного письма было невозможно. А умная Ран с замечательной интуицией легко могла поймать Шиничи в ловушку.

Поэтому был только один вариант. Взять самый лучший вариант из написанного, переписать его начисто и подложить в ту стопку корреспонденции, которую Ран вытащила вечером из ящика. Как раз перед тем, как подняться наверх к Конану.

К сожалению, другого выбора не было. Можно было бы вообще не заморачиваться с любовным письмом, но пару дней назад встречая Ран из школы, Конан слышал разговор старшеклассников о том, что за хорошенькой Мори неплохо было бы приударить. И ревнивый Шиничи собирался напомнить о том, кому именно принадлежит сердце Ран.

Да, это было эгоистично. И вообще, ещё было непонятно, что делать с маленьким телом и проблемами, которые из-за него возникли, но Ран! Ран отдавать нельзя было никому. Эта девушка была единственным сокровищем гения-детектива. И она была единственной, в ком он никогда не сомневался.

На то, чтобы подготовить письмо и найти белоснежный конверт ушло почти полчаса. И около двух ночи, крадущаяся фигура двигалась в комнату Ран.

Ночь была тёмная, на небе не было видно ни звёзд, ни луны. Фонариком или мобильником воспользоваться было нельзя, поэтому подождав пока зрение хоть немного привыкнет к темноте, Конан отправился «на дело».

Тихие шаги по коридору, тихо открыть дверь и скользнуть в комнату. Если дело касалось Ран, писем её отца и маниакальной аккуратности, то можно было быть уверенным на сто процентов, что письма она бросила в верхний ящик своего письменного шага.

Острожный шаг, ещё один, ещё. И под ноги Конану что-то попалось.

Ран, которую было не разбудить, если она заснула, неожиданно села на кровати.

- Кто здесь? - испуганно спросила она.

«Бессонница что ли?!» - взвыл Конан мысленно, торопливо пряча конверт в широком рукаве пижамы.

- Это я, Ран-нэчан. Мне послышалось, что из твоей комнаты я слышал крик... Тебе что-то страшное приснилось?

- Я не кричала, Конан-кун, - серьёзно ответила девушка.

- Точно?

- Да.

- Точно-точно?

- Да, - терпеливо отозвалась Ран.

- Тогда я пойду спать.

- Спокойной ночи, Конан-кун.

- Спокойной ночи, Ран-нэчан.

Дверь за мальчиком закрылась. Босые ноги прошлёпали в обратном направлении. Закрылась вторая дверь, и Ран откинулась на кровати, закрывая глаза. Сон не шёл.

Впрочем, не к ней одной. Конан на своём футоне провалялся почти час без сна. Ворочаясь с боку на бок, он то и дело косился на письме, лежащее у подушки. Решив, что час Х настал, он снова двинулся в комнату девушки.

Ночь стала ещё темнее. Идти приходилось почти наощупь, придерживаясь за стены. Тихо, осторожно. Медленно открыть дверь, чтобы она не скрипнула. Подойти к столу, почти коснуться и...

- Конан-кун.

В голосе Ран звучало недовольство. А злая Ран - это страшно. Это очень страшно, особенно если не заготовлены достойные оправдания.

Мальчишка замер как потерявшийся заяц.

Щёлкнул ночник.

- Что ты здесь делаешь?!

- Ран-нэчан... Мне приснился кошмар... - состроил огромные глаза Конан. Это делать он научился в последнее время просто превосходно. - Мне стало страшно... и... я... вот...

Мальчик замолчал, давая девушке возможность додумать, что «вот он» до конца самой. Жалостливое сердце Ран должно было подсказать ей ответ самостоятельно.

Поэтому мальчик пятясь к двери, ожидал ответа типа: «Выпей молока, всё хорошо, иди спать», но вместо этого услышал:

- Иди сюда.

«Что?!»

- Кровать большая. Сегодня, но только сегодня! Поспишь со мной.

- Ран-нэчан,... тебе тоже страшно?

- Сплошные кошмары! - прорвалась тоска в голосе Ран, потом голос её зазвучал фальшиво-бодро. - Но такие мальчики как ты не должны страдать от бессонницы. Так что иди сюда.

Впервые возблагодарив тёмную ночь, за темноту, которая скрыла, как сильно он покраснел, Конан смотрел на Ран. Девушка смотрела на тёмный угол, в котором он прятался. Потом повторила, сдвинувшись к краю.

- Давай. Иди сюда.

«И что делать?!»

- Конан-кун?

- Да... я... - мальчишка шагнул к кровати. Незамеченным письмо вывалилось из рукава и скользнуло к ножке кровати.

Ран сдвинулась ещё немного, и Конан устроился рядом с ней.

«Опять не спать всю ночь», - с ужасом подумал он. - «Я же завтра не проснусь!»

Девушка, дождавшись пока мальчик уляжется, выключила свет.

В комнате воцарилась тишина.

Прошла минута, вторая, третья. Пятая, десятая. Ран повернулась на бок, и её тёплое дыхание щекотало лоб Конана. Мальчишка смотрел на самое любимое лицо, подумывая о том, что надо бы выбраться из кровати и...

Скользнув ладонью в рукав, Конан обнаружил отсутствие в нем письма.

Не было его! Не было!

«Сегодня не мой день», - подумал он и чуть приподнялся, поглядывая в сторону Ран. Следовало подождать, пока девушка уснёт. После этого разбудить её будет невозможно, а значит - можно будет включить фонарик и найти письмо.

Ровное дыхание Ран становилось спокойнее, лицо во сне расслаблялось.

Конан начал сползать к краю кровати, осторожно, аккуратно... Чего он не учёл, так это рефлексов каратистки. Кто его знает, что там снилось спящей красавице, но на плечах Конана сжалась сильная рука, прижимая его к кровати. А следом Ран придвинулась чуть ближе, и захват перешёл в объятие для «плюшевого мишки». Причём в роли медвежонка выступал Конан.

Девушка обнимала его нежно, спокойно, вот только выпутаться из этого захвата было невозможно, совершенно. Проверять крепость захвата на себе Конану не хотелось.

Надо было что-то делать.

Надо было...

Надо...

Ровное дыхание, нежное тепло и любимая девушка рядом. Конан так и не понял, как это случилось, но он умудрился уснуть. Бессонная ночь накануне, нервы из-за письма, вначале из-за одного, потом другого. Один провал за другим. И вот, наконец, это... Её тепло рядом, её рука на плече. Её странная улыбка…

Девушка проснулась только через полчаса, поднялась с кровати, сонным взглядом нашла Конана и улыбнулась. Обратно под тёплое одеяло она скользнула уже через пару минут.

…Тучи разошлись в разные стороны. Рожок месяца протрубил колыбельную для звёзд, отправляя их на покой. Лучи солнца окрасили алой пастелью горизонт, зачиная рассвет.

А в маленькой комнатке спали двое.

Девушка обнимала мальчика, а он нежно касался её щеки.

Около ножки кровати лежало распечатанное письмо. Хулиган ветер проскользнул в раскрытую форточку, пролистал страницы дневника на столе. Скинул со стола пару карандашей и вытащил из конверта бумагу. Он ещё долго гонял непослушный листок по полу, пока тот не перевернулся.

И только после этого ветер, удовлетворённый делом своих рук, исчез за окном.

На полу лежал белый лист бумаги, на котором одна под другой были две надписи.

Аккуратное «Люблю».

И ниже «Я тебя тоже».

25.01.13