Фэндом Детектив Конан || Тот, кто не должен жить
Жанры: трагедия, ангст, мистика
Предупреждения: POV (от Ран), смерть персонажа
Персонажи: Мори Ран, Кудо Шиничи, Эдогава Конан, Акай Шуичи
Пейринг: Ран/Шиничи
Аннотация: Просто так получилось. Она сама привела убийцу к Шиничи, и, когда осознает это, понимает, что так дальше жить не сможет. Что у неё просто не получится! В конце концов, почему он жив?! Как он смеет жить и дышать, если ... если другой, самый важный, самый нужный и любимый, уже не дышит?
Она берёт пистолет и идёт на свидание со смертью.
От автора: Ангста кто-нибудь заказывал? xDDDD
P.S. это я собиралась таким образом написать Ран/Акай Шуичи. Ну-ну... Музьячество послало меня в далёкие дали и написалось вот это чудное-маньячное...
Я повторяю себе раз за разом, что так не должно быть. Я не права. Я должна быть неправа!
Но неправой я была гораздо раньше, не сейчас, а когда доверилась этому человеку.
Почему я не вспомнила сразу всего? Почему не соединила всё воедино? Ведь сейчас у меня это получилось... Почему я не остановилась, почему я не поняла всего вовремя?
Я не знаю.
Хотя нет... Нет. Надо посмотреть правде в лицо. Говорят, от этого станет легче. Мне просто было очень больно и очень одиноко. Я просто хотела разделить эту боль с кем-то, а в результате - я своими руками открыла путь убийце, я привела его к Шиничи.
Шиничи... Шиничи...
Я выла раненым зверем, над его телом, даже не догадываясь, что это я помогла убийце до него добраться.
Я. Своими руками...
Я не могла есть. Не могла пить. То и дело проваливалась в лихорадочное забытье, а потом открыла глаза.
Потому что темная тень качнулась на потолке.
Такая же темная, как его волосы.
Длинные волосы человека по имени Акай Шуичи.
Сейчас у него короткие волосы, пустой взгляд и глаза, напоминающие болото. Я тонула в них, и мне казалось, что становится легче. А сама, сама я при этом рассказывала все и немного больше...
О Шиничи.
Первый раз мы встретились с этим человеком в Нью-Йорке, дело о золотом яблоке. Тогда... была ли я уже влюблена в Шиничи? Или он по-прежнему был всего лишь моим другом детства? Кого я обманываю. Была... Я была влюблена в Шиничи с младшей школы. В его глаза. В его улыбку. В его смех. Даже в его манеру задирать нос. В его страсть к книгам. В то, как он про них рассказывает, забывая обо всем на свете. Я была влюблена в тепло его рук, в его насмешливую заботу.
Он никогда не показывал своих чувств, он никогда ничего не говорил.
Я была той, кого он защищал, но ничего при этом не знала.
На это, как и на многое другое, мне указал Акай-сан.
Я должна была догадаться. Я должна была понять. Но не поняла. Я рыла, рыла могилу. Ему. Себе...
Акай... Его имя - красное, он сам всегда был облачен в черное.
Он не рассказывал о себе. Он просто внимательно слушал. Подсказывал, помогал, утешал, задавал наводящие вопросы.
Я рассказала ему о первом деле Шиничи. О том, когда самолёт стал закрытой комнатой. О том, где убийца спрятал орудие...
О том, что было дальше в Нью-Йорке.
Даже о гонках, устраиваемых его мамой...
Я рассказывала о том, как упала в обморок на той автодороге, где появился Шиничи. Каким он был в том деле с Ширагами-сама. Я рассказывала, рассказывала, и мне становилось легче.
Груз боли, что давил на мои плечи, становился не так давящим. Не таким жутким. Не таким выламывающим.
Я считала, что мне было больно...
Что я знала о боли?!
Ничего...
Больно - это когда ты воешь, потому что на слова нет сил. Больно - это когда рыдаешь так, что на дыхание не остается воздуха в легких. Больно - это когда ты ходишь, дышишь, говоришь - но не ощущаешь ничего, потому что его, того, самого главного, нужного и единственного рядом нет.
Это - боль. Все остальное - лишь ловушка разума, лишь попытка привлечь внимание. Лишь способ сказать, что хочешь, чтобы тебя пожалели, поддержали, утешили.
Я уже ничего не хотела. Ничьих слов, ничьих никчемных и пустых попыток поддержать.
Все мои желания были похоронены с тем человеком, которого я ждала...
Иногда мне казалось, что я почти сошла с ума. Что осталось всего немного, чтобы это стало окончательной реальностью.
А иногда я начинала считать, что вокруг всего лишь кошмар. Всего лишь выдумка ослабшего в болезни мозга.
Тело было слабо, после лихорадки.
Очень слабо.
Но разум напротив мыслил очень четко.
Я знала, кто убийца.
Я знала, что он не оставит в живых свидетельницу.
Можно сказать, я шла на свидание со смертью.
Каждый мой шаг отдавался болью в ребрах, легкие горели, будто в огне.
Лихорадка по-прежнему была со мной, но она была в этот раз моим единственным союзником.
Мне было не на кого рассчитывать. Не на кого надеяться.
Остановить меня?
Болеющий Конан, заразившийся от меня и сейчас расхаживающий в маске, пытался.
Но его голос,.. ребенок тоже потерял дорогого человека, звучал едва слышно.
Мальчики не должны плакать, но у него глаза были на мокром месте.
И снова, как когда-то, мне казалось, что рядом со мной совсем другой человек...
Не важно. Когда я открыла глаза, все на свете стало неважно. Все стало пустым и постылым...
Телефон был выключен. Я не хотела, чтобы кто-то мне помешал.
Вокруг меня не было людей. Ни одного человека.
Я шла одна под проливным дождем. И знала, что не выживу. Не было ни одного варианта, который помог бы мне остаться в живых. Рядом не было Шиничи.
Но меня это уже не пугало. Я была... мертва внутри. Что станет с телом - меня совершенно не волновало.
Единственное, что меня поддерживало, единственным, что давало мне держаться - был пистолет. Под правой рукой.
Да, я умела стрелять.
Наверное, единственная девочка из всей школы. По крайней мере, до того, как появилась Масуми Сера.
Меня научили. Мне пришлось научиться.
Сегодня я впервые использую пистолет по назначению.
Я знала, что смерть Акая Шуичи не вернёт мне Шиничи. Знала, что это не вернет мне жизнь, желание жить.
Просто...
Это было последнее, что удерживало меня в этом мире.
Я была похожа на мстительного призрака.
Почему.
Почему он жив.
Как он может жить.
Когда нас с Шиничи уже больше нет?
В моей памяти зияли провалы.
Я помнила, как плакала над гробом.
Помнила, как меня увозила скорая.
Помнила потолок в своей кровати.
Почему-то не помнила, как я оказалась у гроба Шиничи.
Почему-то не помнила, ... нет.
Вспоминать было очень больно.
А я просто должна убить этого человека.
Вот и все.
ЭТо очень просто. Проще не бывает.
Это его вина, что Шиничи больше никогда не вернется. Только его!
Я знаю. Знаю это точно...
Точно?
Знаю?
Рукоять холодила ладонь.
Почему я не помню, когда брала пистолет? Я определенно...
Не помню...
...Ничего не помню...
В памяти словно черные провалы, разрастающиеся с каждой минутой.
Этот человек виновен в смерти Шиничи?
Этот человек виновен в моей смерти?
Если бы мое сердце билось, определенно оно остановилось бы в тот самый момент, когда я вошла в открытую дверь квартиры.
Вот только если бы оно билось!
Потому что Акай Шуичи был не один.
Потому что напротив него, с наброшенной на плечи старенькой курткой с подписью ФБР сидел Шиничи... С больным полумертвым взглядом.
Загнанный...
Измученный...
Мой... любимый?!
Сердце потянулось навстречу, я сама шаганула вперед, протянула ладонь, но она... всего лишь прошла сквозь.
- Меня просто... просто не было рядом...
Акай молчал. Шиничи смотрел на свои руки.
Я видела страшные ожоги на его запястьях, я не хотела вспоминать, я не хотела! Не хотела!...
Не могла...
...Крики...
Огонь...
Треск огня.
Отчаянный крик.
Ребёнок? Почему так кричит надрывно ребёнок?
- Ран!
Огонь. Огонь везде. Огонь рвёт меня на части! И в лёгких опять нет воздуха.
Я просто должна... должна...
Должна?
Черное полотно охватывает меня с головы до ног.
Что я здесь делаю?
Рукоять в правой руке тяжелеет, но там не может быть пистолета.
Ведь я... я же уже мертва!
Сердце не стучит в груди. В моей правой руке зажат холодный череп.
Ведь это свой гроб я видела.
Это над ним я отчаянно плакала, оплакивая не кого-то ещё - себя.
Это рядом со мной не было Шиничи...
Но эти ожоги? Был?
Не знаю.
Я помню крик...
крик...
крик...
- РАН!
Крик звучит в ушах надрывным набатом, отчаянный, горький, захлебывающийся.
Я слышу собственный внутренний вой, умоляющий, что надо скорее, скорее, скорее...
Сердце уже не стучит.
Оно разбито.
Запястья разбиты.
Осколки стекла повсюду.
Горит машина.
А в машине - я.
Трубка где-то в стороне.
И в ней голос Акая Шуичи.
Последние слова, что я слышу в своей жизни, были:
- Они нашли вас! Вы должны немедленно бежать, иначе Кудо-кун...
Потом была скорая. Потом были провода. Кома.
И прямая линия на датчиках поддерживания жизнедеятельности.
Память теряет осколки, еще и еще. Остается только одно. Только он. И я просто...
...стою.
Я просто смотрю...
...на Шиничи.
Эти ожоги. Он всё-таки был рядом со мной?
Я так хотела... я так хотела, чтобы он меня обнял...
- Шиничи...
- Я так её люблю...
- Я так люблю тебя... - те слова, что я не могла сказать живой, оказалось очень легко сказать мёртвой.
А потом череп в моей руке стал совершенно неподъемным. Жутким.
Распахнулась пропасть, в которую я рухнула.
Но совершенно безумные глаза, которые любимый человек вскинул на меня, подсказали, что да, меня услышали, я смогла донести до него свои чувства! Я смогла...
... прости меня, Шиничи, наверное, если бы ты этого не знал, тебе было бы легче.
Возможно, у тебя был бы шанс. Прости, что отравила тебе следующие годы твоей жизни. Прости, что погибла, а ты не успел.
Прости...
Прости меня...
Прости...
Горький крик, горький вой,
Что случилось с тобой?
Ты не плачь, не кричи,
Волки ходят в ночи.
И кружит воронье,
Отпусти, вот и все.
Не ищи и забудь,
Ляжет под ноги путь,
Через год, через два,
Станет память блекла.
И забудутся дни,
Что постылы, пусты.
Пролетят вдаль года.
Ты забудешь меня.
Ты не плачь, не кричи,
Смерть свою не ищи.
Мертвой или живой,
Буду вечно с тобой!
27.05.2015