Жанры: трагедия, ангст, мистика

Предупреждения: POV (от Ран), смерть персонажа

Персонажи: Мори Ран, Кудо Шиничи, Эдогава Конан, Акай Шуичи

Пейринг: Ран/Шиничи

Аннотация: Просто так получилось. Она сама привела убийцу к Шиничи, и, когда осознает это, понимает, что так дальше жить не сможет. Что у неё просто не получится! В конце концов, почему он жив?! Как он смеет жить и дышать, если ... если другой, самый важный, самый нужный и любимый, уже не дышит?

Она берёт пистолет и идёт на свидание со смертью.

От автора: Ангста кто-нибудь заказывал? xDDDD

P.S. это я собиралась таким образом написать Ран/Акай Шуичи. Ну-ну... Музьячество послало меня в далёкие дали и написалось вот это чудное-маньячное...

---

Я повторяю себе раз за разом, что так не должно быть. Я не права. Я должна быть неправа!

Но неправой я была гораздо раньше, не сейчас, а когда доверилась этому человеку.

Почему я не вспомнила сразу всего? Почему не соединила всё воедино? Ведь сейчас у меня это получилось... Почему я не остановилась, почему я не поняла всего вовремя?

Я не знаю.

Хотя нет... Нет. Надо посмотреть правде в лицо. Говорят, от этого станет легче. Мне просто было очень больно и очень одиноко. Я просто хотела разделить эту боль с кем-то, а в результате - я своими руками открыла путь убийце, я привела его к Шиничи.

Шиничи... Шиничи...

Я выла раненым зверем, над его телом, даже не догадываясь, что это я помогла убийце до него добраться.

Я. Своими руками...

Я не могла есть. Не могла пить. То и дело проваливалась в лихорадочное забытье, а потом открыла глаза.

Потому что темная тень качнулась на потолке.

Такая же темная, как его волосы.

Длинные волосы человека по имени Акай Шуичи.

Сейчас у него короткие волосы, пустой взгляд и глаза, напоминающие болото. Я тонула в них, и мне казалось, что становится легче. А сама, сама я при этом рассказывала все и немного больше...

О Шиничи.

Первый раз мы встретились с этим человеком в Нью-Йорке, дело о золотом яблоке. Тогда... была ли я уже влюблена в Шиничи? Или он по-прежнему был всего лишь моим другом детства? Кого я обманываю. Была... Я была влюблена в Шиничи с младшей школы. В его глаза. В его улыбку. В его смех. Даже в его манеру задирать нос. В его страсть к книгам. В то, как он про них рассказывает, забывая обо всем на свете. Я была влюблена в тепло его рук, в его насмешливую заботу.

Он никогда не показывал своих чувств, он никогда ничего не говорил.

Я была той, кого он защищал, но ничего при этом не знала.

На это, как и на многое другое, мне указал Акай-сан.

Я должна была догадаться. Я должна была понять. Но не поняла. Я рыла, рыла могилу. Ему. Себе...

Акай... Его имя - красное, он сам всегда был облачен в черное.

Он не рассказывал о себе. Он просто внимательно слушал. Подсказывал, помогал, утешал, задавал наводящие вопросы.

Я рассказала ему о первом деле Шиничи. О том, когда самолёт стал закрытой комнатой. О том, где убийца спрятал орудие...

О том, что было дальше в Нью-Йорке.

Даже о гонках, устраиваемых его мамой...

Я рассказывала о том, как упала в обморок на той автодороге, где появился Шиничи. Каким он был в том деле с Ширагами-сама. Я рассказывала, рассказывала, и мне становилось легче.

Груз боли, что давил на мои плечи, становился не так давящим. Не таким жутким. Не таким выламывающим.

Я считала, что мне было больно...

Что я знала о боли?!

Ничего...

Больно - это когда ты воешь, потому что на слова нет сил. Больно - это когда рыдаешь так, что на дыхание не остается воздуха в легких. Больно - это когда ты ходишь, дышишь, говоришь - но не ощущаешь ничего, потому что его, того, самого главного, нужного и единственного рядом нет.

Это - боль. Все остальное - лишь ловушка разума, лишь попытка привлечь внимание. Лишь способ сказать, что хочешь, чтобы тебя пожалели, поддержали, утешили.

Я уже ничего не хотела. Ничьих слов, ничьих никчемных и пустых попыток поддержать.

Все мои желания были похоронены с тем человеком, которого я ждала...

Иногда мне казалось, что я почти сошла с ума. Что осталось всего немного, чтобы это стало окончательной реальностью.

А иногда я начинала считать, что вокруг всего лишь кошмар. Всего лишь выдумка ослабшего в болезни мозга.

Тело было слабо, после лихорадки.

Очень слабо.

Но разум напротив мыслил очень четко.

Я знала, кто убийца.

Я знала, что он не оставит в живых свидетельницу.

Можно сказать, я шла на свидание со смертью.

Каждый мой шаг отдавался болью в ребрах, легкие горели, будто в огне.

Лихорадка по-прежнему была со мной, но она была в этот раз моим единственным союзником.

Мне было не на кого рассчитывать. Не на кого надеяться.

Остановить меня?

Болеющий Конан, заразившийся от меня и сейчас расхаживающий в маске, пытался.

Но его голос,.. ребенок тоже потерял дорогого человека, звучал едва слышно.

Мальчики не должны плакать, но у него глаза были на мокром месте.

И снова, как когда-то, мне казалось, что рядом со мной совсем другой человек...

Не важно. Когда я открыла глаза, все на свете стало неважно. Все стало пустым и постылым...

Телефон был выключен. Я не хотела, чтобы кто-то мне помешал.

Вокруг меня не было людей. Ни одного человека.

Я шла одна под проливным дождем. И знала, что не выживу. Не было ни одного варианта, который помог бы мне остаться в живых. Рядом не было Шиничи.

Но меня это уже не пугало. Я была... мертва внутри. Что станет с телом - меня совершенно не волновало.

Единственное, что меня поддерживало, единственным, что давало мне держаться - был пистолет. Под правой рукой.

Да, я умела стрелять.

Наверное, единственная девочка из всей школы. По крайней мере, до того, как появилась Масуми Сера.

Меня научили. Мне пришлось научиться.

Сегодня я впервые использую пистолет по назначению.

Я знала, что смерть Акая Шуичи не вернёт мне Шиничи. Знала, что это не вернет мне жизнь, желание жить.

Просто...

Это было последнее, что удерживало меня в этом мире.

Я была похожа на мстительного призрака.

Почему.

Почему он жив.

Как он может жить.

Когда нас с Шиничи уже больше нет?

В моей памяти зияли провалы.

Я помнила, как плакала над гробом.

Помнила, как меня увозила скорая.

Помнила потолок в своей кровати.

Почему-то не помнила, как я оказалась у гроба Шиничи.

Почему-то не помнила, ... нет.

Вспоминать было очень больно.

А я просто должна убить этого человека.

Вот и все.

ЭТо очень просто. Проще не бывает.

Это его вина, что Шиничи больше никогда не вернется. Только его!

Я знаю. Знаю это точно...

Точно?

Знаю?

Рукоять холодила ладонь.

Почему я не помню, когда брала пистолет? Я определенно...

Не помню...

...Ничего не помню...

В памяти словно черные провалы, разрастающиеся с каждой минутой.

Этот человек виновен в смерти Шиничи?

Этот человек виновен в моей смерти?

Если бы мое сердце билось, определенно оно остановилось бы в тот самый момент, когда я вошла в открытую дверь квартиры.

Вот только если бы оно билось!

Потому что Акай Шуичи был не один.

Потому что напротив него, с наброшенной на плечи старенькой курткой с подписью ФБР сидел Шиничи... С больным полумертвым взглядом.

Загнанный...

Измученный...

Мой... любимый?!

Сердце потянулось навстречу, я сама шаганула вперед, протянула ладонь, но она... всего лишь прошла сквозь.

- Меня просто... просто не было рядом...

Акай молчал. Шиничи смотрел на свои руки.

Я видела страшные ожоги на его запястьях, я не хотела вспоминать, я не хотела! Не хотела!...

Не могла...

...Крики...

Огонь...

Треск огня.

Отчаянный крик.

Ребёнок? Почему так кричит надрывно ребёнок?

- Ран!

Огонь. Огонь везде. Огонь рвёт меня на части! И в лёгких опять нет воздуха.

Я просто должна... должна...

Должна?

Черное полотно охватывает меня с головы до ног.

Что я здесь делаю?

Рукоять в правой руке тяжелеет, но там не может быть пистолета.

Ведь я... я же уже мертва!

Сердце не стучит в груди. В моей правой руке зажат холодный череп.

Ведь это свой гроб я видела.

Это над ним я отчаянно плакала, оплакивая не кого-то ещё - себя.

Это рядом со мной не было Шиничи...

Но эти ожоги? Был?

Не знаю.

Я помню крик...

крик...

крик...

- РАН!

Крик звучит в ушах надрывным набатом, отчаянный, горький, захлебывающийся.

Я слышу собственный внутренний вой, умоляющий, что надо скорее, скорее, скорее...

Сердце уже не стучит.

Оно разбито.

Запястья разбиты.

Осколки стекла повсюду.

Горит машина.

А в машине - я.

Трубка где-то в стороне.

И в ней голос Акая Шуичи.

Последние слова, что я слышу в своей жизни, были:

- Они нашли вас! Вы должны немедленно бежать, иначе Кудо-кун...

Потом была скорая. Потом были провода. Кома.

И прямая линия на датчиках поддерживания жизнедеятельности.

Память теряет осколки, еще и еще. Остается только одно. Только он. И я просто...

...стою.

Я просто смотрю...

...на Шиничи.

Эти ожоги. Он всё-таки был рядом со мной?

Я так хотела... я так хотела, чтобы он меня обнял...

- Шиничи...

- Я так её люблю...

- Я так люблю тебя... - те слова, что я не могла сказать живой, оказалось очень легко сказать мёртвой.

А потом череп в моей руке стал совершенно неподъемным. Жутким.

Распахнулась пропасть, в которую я рухнула.

Но совершенно безумные глаза, которые любимый человек вскинул на меня, подсказали, что да, меня услышали, я смогла донести до него свои чувства! Я смогла...

... прости меня, Шиничи, наверное, если бы ты этого не знал, тебе было бы легче.

Возможно, у тебя был бы шанс. Прости, что отравила тебе следующие годы твоей жизни. Прости, что погибла, а ты не успел.

Прости...

Прости меня...

Прости...

 

Горький крик, горький вой,

Что случилось с тобой?

Ты не плачь, не кричи,

Волки ходят в ночи.

И кружит воронье,

Отпусти, вот и все.

Не ищи и забудь,

Ляжет под ноги путь,

Через год, через два,

Станет память блекла.

И забудутся дни,

Что постылы, пусты.

Пролетят вдаль года.

Ты забудешь меня.

Ты не плачь, не кричи,

Смерть свою не ищи.

Мертвой или живой,

Буду вечно с тобой!

 

27.05.2015