Я его люблю.

И ненавижу.

Порой я не знаю, какого из этих чувств во мне больше, но глядя на него я испытываю одновременно и первое, и второе. У него симпатичная мордашка, яркая улыбка, он смешной и совершенно недоступный. Такой ледяной и очаровательный принц, на которого облизывается каждая вторая девчонка и каждый четвёртый парень.

Подружиться с ним уже никто не рискует. Всем хватило показательной истории в начале года, когда он сообщил, что «глупые курицы его не интересуют и общипанные петухи – тоже, а других в этом чёртовом заведении не водится».

Он не новичок, как можно было бы подумать. Он вполне сознательно пришёл в этот университет, потому что здесь лучшее образование из всех в нашем городке. Я не знаю, почему он не переехал в другое место, у него достаточно для этого ума и других данных. А ещё – у его семьи легко хватило бы на это денег.

Я бы не хотела с ним подружиться. Я бы не хотела стать его девушкой. Я бы не хотела стать к нему ближе, я просто его люблю.

Люблю и ненавижу. Огонь и лёд, моё сердце постоянно разрывается между этими чувствами. То я мечтаю его увидеть, то… понимаю, что глаза мои бы на него не смотрели!

И при этом, я совершенно отдаю себе отчёт в том, что нас разделяет. Меж нами пропасть длиной в пару столетий. Точнее, между нами всего два года, а кажется что двести лет. Он почти выпускник, пятый курс. А я – третьекурсница. Он совершенный представитель физико-математического факультета, у него впереди большое будущее.

А я на своём факультете ИЗО – белая ворона, ибо в моих абстракциях иногда даже преподаватели разобраться не способны. А обычные картины лучше даже не открывать и не смотреть, ибо это ужас. Как я ещё доучилась до третьего курса, понятия не имею. Но в деканате мне уже сказали, что будет лучше, если я переведусь на заочное отделение. Мол, к заочникам не так сильно придираются.

Я бы и не против, но… Я не могу. Только здесь я могу его увидеть. Пусть иногда, случайно, почти случайно, но могу. Такого холодного, хладнокровного, красивого и любимого.

Если бы я только знала, почему в него влюбилась, мне было бы гораздо легче. Думаю, тогда я бы обязательно смогла вытащить эту любовь из своего сердца как занозу.

Но я не могу. Никогда не могла. И из-за этой любви, я выбрала для себя смертный приговор. Ещё в начале учебного года я подписала контракт. По глупости, по сути. Но это не отменяет того, что я натворила.

Всё случилось в конце сентября. Практически каждый день я приходила к университету на сорок минут раньше до начала занятий. Пряталась в небольшом уголке с книгой и только делала вид, что читала. А на самом деле я ждала его.

Ждала, когда он пройдёт. Когда один, когда в группе подхалимов, когда с двумя друзьями. Когда не придёт вообще, хотя это была исключительная редкость.

Я могла по одному его виду понять, какое у него настроение, о чём он думает, что заставляет его хмуриться, а что – улыбаться. Нет, я совсем не шпионила за ним после занятий, я не выясняла через друзей номер его сотового телефона и уж тем более я не пыталась с ним познакомиться.

Я только смотрела. Ни на что больше у меня не хватало смелости.

Трусливая… идиотка.

В конце сентября по нашему курсу прошёл странный слух, что у этого парня за спиной тёмная история. В глазах романтично настроенных куриц к его образу добавилась пара-тройка баллов. Он же после этой истории стал чаще опаздывать в университет, и я стала реже его видеть.

На перерывах между парами он не выходил из кабинета. Он не курил, он не посещал никакие клубы, а занятия у нас заканчивались в разное время. Я не могла себе позволить опаздывать и каждая встреча с ним была для меня праздником.

Именно поэтому я сделала эту ошибку.

Прошёл вечер посвящения для наших новеньких первачков. Курсы с первого по пятого обсуждали, как он здорово поёт и как шикарно, оказывается, играет на гитаре. А я его ненавидела за эти муси-пуси, за его хладнокровный вид, за его ленивый взгляд, полуприкрытый ресницами.

Ненавидела с той же силой, с которой и любила.

Я не смогла дождаться конца концерта, ушла домой. По дороге купила, как делала десятки раз, городскую газету. Вечером по давней привычке заглянула в раздел объявлений. Время от времени там попадались интересные подработки. А я никогда не чуралась работы, если она не шла в разрез с моим графиком.

В этот раз в объявлениях не было ничего интересного за исключением одного:

«Продаю счастье. Обращаться по номеру: хх-ххх-хх-хх».

И всё. И ни пояснения, ни объяснения. Ничего. Только два слова и этот номер. Кому он продаёт счастье? И разве счастье можно продать? Как такое вообще возможно? И кто пустил такое глупое объявление в тираж?

Я целую неделю бродила вокруг газеты с этим объявлением. Сразу же купила новый номер и не нашла объявления там. Разорвала прежнюю на клочки, подожгла их в старой пепельнице и обрадовалась тому, что всё обошлось.

В третьем номере объявление снова появилось.

«Продаю счастье в любви». И тот же номер.

И я не удержалась. Я позвонила по нему. Не потому что случайно нажала номер, не потому что схватилась за хвост удачи, не потому что была излишне любопытна. Просто, просто дура была. Вот и всё.

Я хотела спросить, как они его продают и сколько надо заплатить. Но автоответчик приятным женским голосом сообщил, что контракт заключён. И мой контрагент появится в течение трёх календарных дней.

Контракт! Заключён. И какой-то контрагент. Не понимаю. Я совсем ничего не поняла. И целых три дня была поглощена мыслями о случившемся. Я даже столкнулась с Ним в университетской библиотеке и не заметила этого.

Не заметила я и того, как над моей головой сгущаются тучи.

Я решила, что это просто шутка. Детская, не детская, просто кто-то решил подшутить. Например, психологи с университета. Проводят новый тренинг или собирают статистические данные.

Всё оказалось реальностью. От начала и до конца.

Но реальностью такой, что расскажи я кому об этом – меня бы отправили в психушку. Я  и так чуть туда не загремела, когда всё это началось.

Он появился на моём окне. И то что я жила на восьмом этаже его не остановило.

На нём был бесподобный отглаженный белоснежный костюм. Дорогие запонки и часы (после работы в ювелирном магазине я научилась определять, где дешёвка, а где стильная и очень дорогая вещь). И собачья голова.

Это было настолько дико, что я даже закричать не смогла. Только стояла у стены, изумлённо глядя на гостя. А под ногами в лужице чая блестели осколки разбитой чашки. Посуда бьётся к счастью.

В моих руках посуда бьётся к смерти.

И в этот раз чашка разбилась по мне.

У него была удлинённая голова чёрного грейхаунда, такая вытянутая, с острым носом. Меня трясло, когда я смотрела на него, на меня накатил шок, когда я сползла по стене.

- Йо! – поднял гость человеческую руку. – Я твой контрагент, милочка. Можешь называть меня Грей. И у тебя сто дней, чтобы обрести счастье в любви. Если ты этого не сделаешь, я заберу твою душу в ад.

Вот так закончилась моя жизнь, и началась полоса кошмара.

По контракту, который я подписала, когда позвонила по этому номеру, я согласилась на определённые условия.

На мой взгляд – это была полная глупость, но моего мнения никто не спрашивал. И оно тем более никого не интересовало.

У меня на контракт было сто дней. Я должна была стоять в определённом месте, в определённый час, отсчитывать каждого четвёртого парня и признаваться ему в любви. Вот просто так, на пустом месте!

Плевать, что я его не знаю, это никого не волнует.

Плевать, что после того моя репутация упадёт ниже плинтуса.

Плевать, что жить в университете мне после этого не дадут.

Всё – неважно.

Каждый день в 8:44 я должна была стоять у ворот университета, отсчитывать четвёртого проходящего мимо парня и говорить ему:

«Я влюбилась в тебя с первого взгляда, будешь со мной встречаться?»

Не знаю, какая неудача надо мной повисла, но первым же парнем, которого я встретила в воротах, был Он. И я не смогла.

Я стояла у столба и плакала, когда он проходил мимо. Своему будущему палачу я не сказала о том, что не смогла произнести слова «продажи».

На второй день попался какой-то мальчишка из гуманитариев, первокурсник. Он смущённо покраснел, что-то промялил и сбежал. Потом был спортсмен. Потом был кто-то из журналистов. Физмата.

Я ощущала себя униженной, преданной миром, я ощущала себя так, словно реальность ускользала у меня из-под ног. Я сходила с ума и ничего не могла сделать, не могла ни за что зацепиться. Мне было страшно и мне было больно.

Неизменным оставались только эти слова и крестики на календаре.

На двадцатый день весь университет надо мной хохотал. Делали ставки, кто именно станет следующей жертвой. Я не могла объяснить, что происходит. Да и кто бы мне поверил?!

Потом кто-то «добрый» распустил слух, что я проигралась в каком-то пари. И теперь обязана это делать. Некоторые мне стали сочувствовать, но насмешки не прекратились. И день за днём, в любую погоду, одно и то же.

«Я влюбилась в тебя с первого взгляда. Будешь со мной встречаться?»

Одно и то же, каждый божий день. Я умудрилась признаться директору университета, благообразному старичку за шестьдесят. Он посмеялся, погладил меня по макушке и сказал:

- Был бы я помоложе…

После этого все насмешки прекратились. Как отрезали. То же самое случилось и с моими эмоциями. Я их теряла. Вначале я разучилась плакать.

Мне было больно, боль раздирала мою душу на куски, но я не могла плакать. Глаза оставались сухими, что бы ни происходило.

Следом я потеряла возможность смеяться. Поводов особо не было, но даже на любимых фильмах и при чтении книг я не могла выдавить из себя даже тень смеха. Следом – улыбка. Моя улыбка, которой я подбадривала себя всегда, улыбка – единственное, что поддерживало меня, исчезла.

Один за другим у меня отключались чувства. Ничего не оставалось, только опустошённость. Только ледяной ад в душе.

Когда на календаре осталась не зачёркнутой последняя цифра, я уже ничего не ощущала. И стоя у ворот, просто механически отсчитывала проходящих мимо парней.

Первый.

Второй.

Третий.

Четвёртый. Перед взглядом мелькнули чёрные ботинки военного образца на толстой подошве и края чёрных джинс.

Не поднимая головы, я подошла ближе и выпалила:

«Я влюбилась в тебя с первого взгляда. Будешь со мной встречаться?»

Звуки выключились. Двор, горячо обсуждающий кто сегодня станет моей жертвой и чем он мне ответит (это уже стало развлечением, кто прикольнее откажет), замер.

Поднимая голову, я понятия не имела, кто именно попал на мой вопрос.

Лучше бы я по-прежнему смотрела в землю.

Потому что на меня с ледяным недоумением смотрели синие глаза. Ветер ерошил светлые волосы с тёмными кончиками. Джинсы, чёрная куртка. Поверх белый шарф. И как всегда без шапки.

Хуже быть не могло. Передо мной был Он.

Втянув голову в плечи, я только и подумала о том, что моя жизнь закончится на весьма мерзкой ноте.

- Да.

- АААААААААААААААА?! – отозвались студенты потрясённым воплем не верящие в происходящее.

И хотя я не сказала ни слова, он повторил.

- Я буду с тобой встречаться.

В голове взорвалась сверхновая. Я смотрела на человека, которого любила и ненавидела одновременно и не могла понять, чего во мне больше.

На глазах всего университета, он протянул руку, притянул меня к себе, заглядывая в глаза, потом усмехнулся.

- Я знаю, где ты живёшь. Приду сегодня после восьми. А ты – прогуляй-ка сегодня занятия. Иди, домой.

Меня развернули словно куклу. Он просто взял меня за плечи, повернул и подтолкнул в спину.

- Топай, топай.

И я пошла. Ничего не воспринимая, ничего не понимая. До остановки. Потом от остановки до дома. И только когда за мной закрылась дверь квартиры, я сползла по двери. То ли потеряв сознание, то ли уснув.

Когда очнулась, лежала уже в своей кровати, а мой собакоголовый палач уже сидел на подоконнике с трубкой в зубах. Фантасмагория, верно? Но это стало моей реальностью.

- Проснулась, милочка?

- Угу.

- Удивлён, что ты сейчас – здесь, вместо того чтобы быть на парах или проводить в городе день. Как тебе отказал твой последний шанс?

- Он согласился, - покачала я головой.

Грей расхохотался.

- Прелесть! Прелесть! Прелесть! И? Где пройдёт ваше первое свидание?

- Он придёт ко мне.

Палач нахмурился.

- Кто?

- Парень.

- Какой?

- Я не знаю его имени, - открестилась я поспешно.

- Адрес ты ему сказала?

- Он его знает.

Взгляд Грея стал напряжённым, острым. Он попятился к окну. И не успел. Его подоконник оказался уже занят.

Молодым человеком, которого я никогда не видела. С тёмными волосами, в тёмном костюме и с гитарой под мышкой.

«Зачем она ему? По воробьям бить, чтобы не мешали?» - пришла мне в голову абсолютно идиотская мысль.

Брюнет на подоконнике взглянул на меня и засмеялся.

- Верно мыслишь, малышка. Почти по воробьям. Яр, заходи.

Дверь комнаты стукнула, и в комнате появился тот кого я любила и одновременно ненавидела. Ярослав. Ярик. Яр. В точно таком же тёмном костюме и тоже с гитарой за спиной.

- Йа, - отсалютовал он мне задорно. – Приятно видеть, что с тобой всё в порядке!

А я смотрела и не понимала.

Что вообще происходит?!

В какой сумасшедший дом я влипла ненароком?! Просто потому, что влюбилась в совершенно не подходящего для этого типа?!

- Подставная, значит, - нахмурился Грей, пятясь к окну.

- Не так быстро, - усмехнулся брюнет на окне, тренькнув по струнам гитары. - Ещё есть, о чём мы не поговорили. А она… Не наговаривай на девочку, такую милашку поискать надо было бы. И не в нашем отделе.

- Итак, - Ярик присел рядом со мной на корточки, посветил в зрачки, недовольно вздохнул. Резко приподнял и как куклу пересадил в кресло. И снова я не смогла оказать ему даже тени сопротивления.

Глядя в смеющиеся синие глаза я в который раз подумала, что люблю его и ненавижу. И если я могла понять, почему люблю, то откуда всё-таки взялась ненависть?!

- Ярослав Магнийский, особый отдел паранормальных расследований. Грей Хаунд, вы обвиняетесь в нарушении лицензии на территории Ярославской области и поступаете под арест до особого распоряжения.

- Я ничего не нарушал! Она со мной контракт заключила!

Взглянув на меня, Ярик спросил:

- Деточка, ты что-нибудь говорила? С контрактом соглашалась?

Я быстро замотала головой.

Ярик повернулся уже к Грею и очаровательно улыбнулся.

- Вот видишь, девочка ничего не говорила, ни с каким контрактом не соглашалась. Значит, контракт был заключён в одностороннем порядке, подтверждён клиентом не был. И что самое главное, девочке её права и обязанности не зачитали, а мучали её почти три с половиной месяца, успев практически целиком иссушить её жизненную силу. Я не прав?

- Не правы! И принесло же вас, фанатиков.

Ярик развёл руками, взглянул на брюнета на подоконнике.

- Стас, клиент не хочет идти к нам навстречу. Сыграй ему…

То, что полилось из-под рук этого самого Стаса, я бы не назвала музыкой ни при каких условиях. Это было похоже на мучения гитары. А ещё отчасти на слова. Малопонятные, но было в них что-то повелительное, интригующее.

И к тому моменту, как я обратила внимание на то, как корчит от этой музыки Грея, сама я успела уже разобрать первые три слова этой мелодии из слов.

- Итак, - спеленав клиента, Ярик подошёл ко мне, с ухмылкой потрепал по волосам. – Ты хорошо потрудилась девочка. За сто дней сама не погибла и не дала этому парню уйти на другую жертву. За это я могу ответить на три твоих вопроса. Но не более того. Так что думай очень хорошо, что именно тебя больше всего волнует.

- Вы… меня не убьёте?

Стас, поднимающий моего палача с пола, расхохотался. Отдал честь и выпрыгнул в окно, придерживая за гриф гитару и таща за ремень брюк Грея. Ярик серьёзно на меня посмотрел и кивнул.

- Нет.

- Хорошо, - выдохнув, я прижала к груди руку. Мне не хотелось ничего спрашивать. Но я должна была знать, что случилось. – Я прочитала в газете объявление и позвонила по номеру телефона. Я ничего не говорила, но автоответчик сообщил мне, что контракт заключён, - начала я задумчиво. – В газете было написано – продаём счастье. Разве его можно продать?

- Это твой второй вопрос?

- Да.

Ярик задумался.

- Я бы мог ответить «да», но это будет не полным ответом на твой вопрос. С 2 века до нашей эры на территории Земли появлялись и выходцы из параллельных миров, и не раз появлялись разнообразные пришельцы. Например, «красавчик» Грей Хаунд был выходцем из созвездия Сириуса. Пусть сама ты этого не знала, но ты умудрилась поймать особо опасного галактического преступника…

- Не надо дальше, - я отрицательно помахала рукой. – Не надо меня в такие дебри! На вопрос, пожалуйста, ответь!

- Счастье не продаётся, - парень отошёл к окну, засунув руки в карманы. – Они продают его иллюзию. Крадут жизнь и душу жертвы, а потом исчезают в поисках следующей глупышки. Цена счастья нынче высока. Раньше можно было кровью, златом откупиться, а теперь хотят только жизни. В общем, - Ярик пожал плечами. – Если бы ты не напала на меня, то сегодня ночью этот идиот принёс бы тебя в жертву.

- Замечательно, - вздохнула я с обидой. – Вот тебе и цена любви. И на фиг я вообще влюблялась в такого неподходящего кавалера. Ярослав, - на имени парня я споткнулась, но нашла в себе силы продолжить. – Третий вопрос. Ты можешь стереть мне память?

- Не-а, - парень усмехнулся. – Будет тебе предупреждением, чтобы в следующий раз думала, прежде чем звонить по неправильным телефонам. А теперь, поскольку я ответил на твои вопросы, позволь откланяться.

Действительно поклонившись, словно аристократ из какого-то там века, Ярик выпрыгнул в окно. Я осталась в квартире одна. Посмотрела по сторонам, взглянула на свои часы.

Мир неожиданно застыл. Перестал бешено вращаться. И кажется, всё случившееся может показаться мне безумным сном. Просто весеннее обострение. Такое иногда бывает.

Я убеждала себя в этом до утра.

А утром…

 

…Я проспала. Будильник не сработал, мобильный не зазвенел, и на улицу я вылетела с бутербродом в руке. Дорогу опять подморозило, и то и дело оскальзываясь на ледовых лужицах я пробежала к автобусной остановке и остановилась.

У края тротуара стояла тёмная машина, на капоте с гитарой в руках уже знакомый мне Стас. Ярик стоял у газетного киоска и расплачивался за какой-то журнал.

- Йа! – радостно сообщил он, протягивая ко мне руку. – Иди ко мне, ласточка.

И что мне оставалось делать? Я пошла…

 

Я люблю его с детского садика. С того дня, когда этот обаятельный малыш вошёл в нашу группу, осмотрелся и чётким голосом сказал:

- Меня зовут Ярик, я буду теперь всегда с вами. Надеюсь, мы поладим!

И поладили же, с ним все поладили. Как тут устоять перед таким милашкой?! Я полюбила его за взгляд и за ясную улыбку.

Я ненавижу его с того же детского садика. Когда во время одного из тихих часов я уснула в своей кроватке, а проснулась в маленьком детском гробике, потому что понравилась какой-то местной нечисти.

И старший брат Ярика, вытащивший меня из этого гробика, рассказал, что я – магнит. Обладательница редкого дара приманивания нечисти и нежити. За почти двадцать лет я так и не разобралась что там за магнит в моей душе, что мимо меня ни одна тварь пройти не может.

Я ненавижу Ярика за то, что в том детском саду он отказался меня покинуть и перевестись в другую группу, сказав: «Я всегда буду за тобой присматривать».

Он не отступился от своих слов ни когда мы учились в младших классах и за четыре года мной успела закусить мумия, и мы погонялись по всему городу за легендарным чёрным трамваем.

Он не отступился от своих слов в средней школе, когда нас дразнили жених и невеста. А меня чуть не сожрала парочка заезжих вампиров.

Он не передумал в старшей школе, когда в течение трёх лет за мной охотился древний монстр из какой-то там параллельной вселенной.

Чтобы защищать меня, он вступил в отдел галактической полиции, вслед за Стасом. Я научилась «забывать» о некоторых вещах. И по-прежнему выступаю в качестве подсадной утки.

Я ненавижу его за то, что он всё время попадается на моём пути и заставляет влюбляться в себя заново.

Но ещё больше я его люблю. За его синие глаза. За ясную улыбку. За его смех. И за его руки, которые обнимают крепко-крепко. И весь мир кажется таким безопасным и совсем не страшным!

Свою цену счастья я заплатила ещё в восьмом классе, когда заключила с ним контракт. И теперь моя душа, моё тело  и моё сердце принадлежит исключительно ему. И пока он зовёт меня «ласточка» и пока он появляется всегда, когда мне нужен – я ему прощу всё и даже немного больше.

 

…- А рука у неё по-прежнему тяжёлая, - вздохнул Стас, наблюдая как симпатичная девушка отвешивает весомый подзатыльник его бедовому младшему брату, а тот раздражённо морщится.

- То, что я твоя ласточка, совершенно не значит, что ты можешь распускать руки!

- Хочу и распускаю!

- Перехоти!

- Не могу!

- Придётся!

- Не буду!

- Заставлю!

- Думаешь?

Спустя мгновение Стас сделал вывод, что и универсальный способ заставить ласточку замолчать, не изменился.

Дождавшись, пока парочка нацелуется, он двинулся к ним, на ходу покачивая толстой папкой.

- Ребята, перерыв откладывается. Мы отправляемся ловить нового плохого парня! И возражения – не принимаются.

Переглянувшись, все трое расхохотались, и скоро от машины не осталось и следа.

А спустя пару дней из университета забрали документы сразу два студента. А когда кто-то из влюблённых в Ярика выклянчил у секретаря деканата адрес парня, то очень быстро стало известно, что никаких Ярославов там никогда не проживало…

Обаятельный парень сводивший с ума всех девчонок и некоторых парней исчез в неизвестном направлении. И на фоне этого совершенно незамеченным прошёл перевод весьма посредственной художницы с факультета изобразительных искусств.

И уж тем более никто не догадывался, что одновременно с этими двумя уволился ещё и клер средней руки из банковской конторы.

Жизнь немного побуксовала на месте и покатила дальше по накатанной колее…