Кора отдиралась тяжело, буквально со скрипом. Дерево стонало на одной ноте, и хоть мне было его ужасно жаль, отступить я не могла. Так было нужно. Я была в этом уверена, потому что с каждым новым движением, с каждым новым отодранным куском, я ощущала, как там, под корой, в попытке сдвинуться от меня всё дальше и дальше, бьётся ещё одно живое сердце. И от этого сердца мне было не просто тошно, у меня желудок подкатывал к горлу. Ужас. Ужас. Ужас. Я готова была на что угодно, лишь бы это прекратилось, в том числе и на то, чтобы причинять раз за разом дереву мучительную боль, раня этим и себя.

Последний кусок, вокруг которого я методично обдирала кору, загоняя что-то, трясся как в ознобе. Уже и королева, и её телохранитель подошли ближе, пытаясь понять, что же такое происходит.

Я бы сама не отказалась, чтобы мне ответили на этот вопрос. Последний кусок отдирался очень медленно, ещё медленнее, чем предыдущие. Но в итоге я победила. Кора отлетела в сторону, обнажая ровный ствол.

Королева побледнела, а мои порывы к посещению места не столь отдалённого стали ещё отчётливее.

Чёрный крупный комок не просто пульсировал, он шевелил щупальцами-отростками, тянул их в разные стороны, пытаясь дотянуться до кого-то, до чего-то.

Тварь была насквозь магическая, а значит, как с ней разбираться, я знала. Ник научил меня, как справляться с разнообразной гадостной флорой и фауной.

Если она магического происхождения, достаточно взять серебряный кинжал.

Протянув руку, я не глядя кинула графический узор, выдернув из кучки железа поменьше тонкий стилет, чьё навершие было с гравировкой в виде единорога.

Теперь нанести на него соль. На столе её было не сказать, чтобы много, но достаточно.

Наложить чары поубойнее сверху, чтобы, если на твари был какой-то щит, в момент столкновения он бы схлопнулся, поглотившись встречными.

Следующий момент – берём и бьём, прямо туда, где скопление щупальцев, и они старательно пытаются что-то не то закрыть, не то защитить.

Звякнул клинок. До дерева, вдохнувшего от ужаса и не выдохнувшего, осталось всего несколько миллиметров. Щупальца, атаковавшие встречно меня в тот самый момент, как я замахнулась кинжалом, были достаточно быстры, чтобы дотянуться до моего лица. Но не чтобы добраться до шеи.

И сейчас вся эта чёрная масса таяла на моем кинжале без остатка, разве что некоторое зловоние пошло, но от него быстро избавилась королева.

Всё?

Разобрались?

Ну, а Медное-то дерево кому помешало? Что это была за гадость? И вообще, у меня получилось или как? Скажет кто-нибудь?

Ага. Сама уже вижу. Получилось.

Встрёпанная призрачная девушка, похожая больше всего на воробья, налетела на меня вихрем.

– Ты! Ты! Ненормальная! Ты что сделала? Ты что сотворила?!

– Полагаю, избавила тебя от той гадости, которая что-то там с тобой делала, заодно тебя запечатывая. В чём именно я была не права? – уточнила я, взглянув на лезвие кинжала, продолжающего медленно таять. Это так получается, что сейчас лезвие вообще пропадёт, и мне останется только рукоять на память? Оригинальный подход к делу. Не сказать, что это был мой любимый кинжал, но… С такой зачаровкой он у меня был единственным. Как и единственным он был, состоящий целиком из серебра. Мдя, а если бы я била сталью? Она бы испарилась быстрее, чем я дотянулась бы до сердца твари?

– Ты меня вообще слушаешь? – продолжила разоряться хранительница дерева. – Ооой! Я с кем разговариваю?!

– Не со мной, – отозвалась я, поднимая голову и разглядывая «Воробья». Что-то в них было общее. В этих… трёх девушках-хранительницах. Что-то такое… Едва уловимое.

Хранительница махнула на меня рукой, повернулась, увидела Цитандеру и расцвела в счастливой улыбке:

– Дита!

– Здравствуй, Дерина, – прошептала эльфийка, протягивая ладони. – Я уже думала тебя и не увижу больше.

Ладони соединились.

Молнии не громыхнуло, небеса озаряться тоже не стали, но от женских рук распространилась волна: эмоций, чувств, мыслей, памяти.

Они были знакомы. Ещё в прошлой жизни. Я знала это своей ведьминской сущностью так, словно передо мной это было написано в книге. Ещё до того, как Дерина стала хранительницей Медного дерева и его олицетворением. Их даже подругами назвать нельзя было. Эти двое были друг для друга большим. Но сколько Цитандера не звала – Дерина ей ни разу не откликнулась, и сколько не кричало само Медное дерево, до королевы эльфов долетали только отголоски.

А моё ведьмино принцесство влезло прямо в середину происходящего, потопталось и… И что и то?

Дальше-то что?

Понимая, что если не спрошу, мне никто ничего не ответит, я уточнила:

– Скажите, пожалуйста. Дальше-то что?

– Ничего, – сообщил мне Шевани, грациозно поддержав под локоток, когда земля неожиданно качнулась, а я начала заваливаться. – Жить будем.

– Вот так же, как сейчас?

– В чем-то лучше. Королева не даст в обиду свою подругу. Медному древу больше ничего не угрожает.

– Так. Ага. Пока они в трансе… Я правильно поняла – обмениваются последними новостями, а заодно и магией?

Взгляд эльфа стал немного изумлённым.

– Ты умна. Но об этом мы знали. Но ты ещё и догадываешься о том, о чем в силу воспитания и рождения не должна иметь ни малейшего понятия.

– У меня было три года, – даже не обиделась я. – Я постаралась выучить как можно больше.

– Значит, Таирсский дом ожидают сюрпризы. Я тебе помогу перебраться к столу, не возражаешь?

Вежливый какой! Возражаю ли я? Да тут мою тушку волоком можно тащить, я и слова не скажу! А вот на руки не надо. Не пойму.

«Принцесса на горошине», – фыркнул внутренний голос.

«Тогда уж на кинжале», – не согласилась я. – «Он под подушкой у меня куда чаще».

«Тьфу! И это принцесса!»

«Для деликатных поручений, попрошу занести в протокол».

«Оно у тебя пока такое первое!»

«Но ведь и принцесса я всего ничего».

Внутренний голос не нашёлся, что мне возразить, затих.

Шевани, наблюдающий за мной с интересом, помог перебраться к столу.

– Это надолго, – бросил он взгляд на свою королеву. – Хочешь поговорить о чем-то?

У меня были вопросы. Много, действительно много, но все они были настолько дёрганные, что даже было стыдно их задавать один за другим.

Эльф, словно понял, что у меня на душе раздрай, улыбнулся, протянул руку и подтянул ближе графин с тёмно-рубиновым вином, в котором словно бы запутался серый стержень. Легендарное вино с дымком. Производится только эльфами, а свалить может с капли даже слона. Все зависит от того, с какими чувствами это вино наливают.

Пахла чаша, в которую Шевани бухнул добрую треть бутылки (а себе чуть-чуть!) рябиновым дымом, пилось легко, а удавка на шее немного расслабилась.

– Давай по порядку, – предложил мне мужчина. – И на «ты», и просто Шевани. Редко к нам такие как ты заглядывают.

– А я вообще редкий зверь, – хохотнула я от души. – Непонятно, где вожусь, но если нагряну – наступает лёгкий песец. Ради разнообразия – вообще всем.

– Истинная принцесса Таирсского дома.

– Хорошо хоть не исповедую принцип «бей своих – чтобы чужие боялись».

На этот раз коротко хохотнул Шевани. Эльфу фраза пришлась по душе.

– Итак?

– Итак… – отхлебнув для храбрости… Мне показалось или на этот раз вино пахнуло вишнёвым дымом, а на языке осталась терпкая кислинка?! – Вопрос первый. Личный. Давно не даёт мне покоя. Вы… знаете же, что я из иного мира?

– Безусловно.

– Тогда не удивитесь. Меня интересует явление замещения связей. Как мне говорили, при перемещении закрываются родственные связи и связи личные. Чем хорош такой перенос, и чем он плох? Должны же быть какие-то отрицательные эффекты в этом интересном магическом явлении?

– Насущный вопрос, – понимающе улыбнулся Шевани. – Попробую немного объяснить. Не сказать, что это очень популярная сфера, но в некотором роде, я знаю её.

– Знаете?

– Да. В своё время… Да что там, пятьсот сорок восемь лет назад, на Альтане появилась девушка из другого мира, чудесная умница, которая стала моей женой. Поэтому я изучал этот вопрос на практике. В том числе и чем хороши эти связи, и чем нет. Родственные связи и связи … носящие любовный интерес – отличаются друг от друга. Родственные связи просто замыкаются на наиболее подходящем человеке или не человеке и со временем перестраиваются. То есть, они гибкие по своей структуре. Если изначально, ты видишь в объекте, на который замыкается «узел», только отпечаток из прошлого, то со временем отпечаток исчезает. Ты видишь и любишь того человека, с кем оказываешься связана. Далеко за примером ходить не надо. Все заинтересованные знают, что принцессу Таирсского дома обожает младший брат – принц Дайре. Ты тоже его любишь?

– И люблю, и обожаю, – легко призналась я.

– Вот. Именно. Достоинство связей «семейных» – то, что они гибкие. А вот любовные связи не перестраиваются. Они до самого конца несут в себе отпечаток прошлого. Если любовь была обречена на провал там, то и здесь будет то же самое. Даже если ты искренне полюбишь человека здесь, счастья с ним тебе не видать никогда. Потому что где-то подсознательно будет жить ощущение того, что это ложная любовь, фальшивое чувство.

Поднеся чашу с вином к губам, я серьезно задумалась.

Я помнила, как звали человека в моем старом мире, но и всё. Он сам давно стал глянцевой бумажкой, оставшейся в моей памяти лишь несколькими цветными росчерками. Занавески на окне, яркие подсолнухи в поле, чашка с кофе на столике, забытая рубашка на тигровом покрывале. Мелочи.

Но что-то мне подсказывало, что любовь там была совсем несчастливой. Не могла она прийти к удачному концу. Значит, по логике вещей, любовь здесь, кого бы я не «полюбила», тоже удачей закончиться не могла. Та самая, замкнутая. Она была обречена, я была обречена в своих чувствах с Раулем с самого начала… Да. Не самое приятное ощущение.

– Есть кое-что ещё. Принцесса Таирсского дома, – серьёзно спросил Шевани. – Какому богу или богине ты несёшь дары и поклоняешься?

Прошу простить, вот это он серьёзно спрашивает?!

Мои большие-большие глаза всё сказали эльфу. Он только головой покачал:

– Видимо, твои родственники ещё не осознали этого. Осознают – будут бегать вокруг и хвататься за голову. У нас всё проходит через божественные храмы. Венчания – в том числе. И ни один бог, ни одна богиня нашего мира не дадут благословения на фальшивую любовь.

А вот это уже «упс». Даже если бы вдруг моя фальшивая любовь прошла испытание временем, даже если бы… Ника, солнышко, включи голову, назови вещи своими именами, если бы я сломалась и стала той самой плоской статуэткой, которую хотел видеть Рауль, всё равно история не пришла бы к счастливому концу?!

Обидно. Жутко.

Но не до воя, не до сорванного горла и не до крика.

Не так все плохо. Уже не так больно. Уже прошло.

С самого начала это были чувства из старого мира. То, что было не мне, не для меня… Не про меня.

– Ника? – Шевани протянув руку, накрыл мою ладонь. – Всё хорошо?

– Да… – я заставила уголки губ подняться, имитируя улыбку. – Не сказать, что всё замечательно, но не так плохо.

– Какая сильная девочка. Ты получила ответ, который тебя интересовал?

– Даже немного больше.

– Тогда продолжим. Твой следующий вопрос?

– Почему… Ради чего кто-то хотел поменять мировой магический порядок?

– До сих пор неизвестно. Возможно, больше знает Привратник. Но к нему в здравом уме ни один человек не пойдет, ни один эльф, ни один орк.

– Почему… – я улыбнулась, дорвавшись до источника, халявного источника информации, замолчать теперь я уже не могла. Да к тому же, честно сказать, это ещё было немного нервное. Меня все ещё колотило после встречи с той мерзостью под корой Медного дерева. Кстати, про неё будет мой следующий вопрос. Как и про то, правильно ли я поняла, что если бы не то, что кинжал мой был из чистого серебра – я бы осталась не только без кинжала, но ещё и без руки. И этот Привратник – мой третий вопрос. И, кстати, четвёртый вопрос – обязательно ли мне являться на церемонию представления наследницы? Или можно будет просто отоспаться где-нибудь, а отправить двойника? Или это будет уж больно нагло выглядеть и смотреться? Не то, чтобы я совсем не хотела этого делать, просто-просто…

– Ника?

– Собственно, начну с самого простого. Леди Лайне. Почему её отдали?

– А… – на этот раз мой собеседник не то немного замялся, не то немного растерялся. – Откуда ты про неё знаешь, Ника?

– Разве это тайна?

– Нет. Не тайна. Но ни один из людей в королевском дворце тебе просто не рассказал бы про красавицу-эльфийку с безумной стихией смерти.

– Тогда, как насчёт того, что мне рассказали мёртвые?

– Призраки не могли… Нет. Никто. Никто не мог рассказать тебе про неё!

– Хорошо-хорошо, – согласилась я. – Никто не мог. И, всё-таки, чем леди Лайне не угодила кому-то, что её отправили фактически на смерть в королевство людей?

– Она была умной девочкой, – Цитандера, подойдя откуда-то из-за моей спины, погладила меня по плечу, села рядом. Светящаяся светом Дерина, я видела это краем глаза, суетилась вокруг своего дерева, оживляя его. На какой-то момент я банально выпала из жизни, разглядывая то, как сжимается ствол, становится уже, стройнее, выше. Как по тонким ветвям завивается молодая поросль ветвей. Липа, да? Удивительно красивая… А лепесточки, уже сейчас было видно, были сделаны из меди. Ярко-рыжие, насыщенно-звонкие, тонкие-тонкие. Хрупкие, ломкие.

Дерина повернулась ко мне, удивлённо взглянула:

– Ведьмочка видит, как меняется моё дерево?

– Вижу, – согласилась я.

– Хорошее дело, – пробормотала хранительница Медного дерева. – Только странное немного, неправильное. Ты же ведьма Серебряного дерева, чего тебя вдруг к моему дереву-то потянуло так явно? Или… Дита?!

– Как вариант, – согласилась королева эльфов, пока я озадаченно переводила взгляд с одной на другую. И о чем это они таком говорят, что мне об этом даже узнавать не хочется? И кстати, начали говорить о чем-то таком интересном и перевели разговор. Кто разрешил? Я хочу знать больше! Понятия не имею почему, а когда-то имела разве?!, но мне это нужно.

– Так, всё-таки, – напомнила я. – Леди Лайне была умной девочкой. И?

– Она сама сказала, что отправится к человеческому королю. Считала, что её стихия смерти слишком сильна для человека… – взглянув на моё лицо, Цитандера неожиданно замолчала. Потом покачала головой, немного по-стариковски. – Не стоило бы пока этого знать молоденькой девочке, но… У нас очень многое зависит от магической силы, котёнок. Если внутри пары очень разные магические потенциалы, то они всегда будут бесплодны. Если муж сильнее, чем жена, то она никогда не понесёт и наоборот. Это почти невозможно обойти.

– Почти?

– Есть редкий раздел в магии крови и шаманизма, – не стала Цитандера миндальничать. А чего так тянула перед тем как заговорить с самого начала, интересно мне знать? Как будто, кто-то не одобрил бы того, что она сказала?! – Ребёнок может быть зачат, но за это один из родителей или оба дорого платят.

– Хорошо. Итак, значит, леди Лайне решила, что магия короля Таирсского дома куда слабее, чем её, поэтому пока она не умрёт от рук заговорщиков, она будет жить?

– В точку, – поддакнул Шевани. – Всё было именно так. Лайне была моей племянницей, поэтому я могу позволить себе рассуждать об её характере. В том числе.

– А для вас? – взглянула я на королеву.

– Я любила эту девочку, – просто сказала эльфийка. – И для её безопасности всё было организовано так, словно эльфийской дом отдарился ею. Но… Она ошиблась. Трижды. Во-первых, король был очень силён – куда сильнее, чем она сама. И у него было пять стихий.

– Пять?! – опешила я, точно зная, что у дяди Хиля стихии только четыре!

– Пять, – повторила Цитандера, мягко взглянув на меня. – Он был куда сильнее моей одностихийной Лайне. Во-вторых, она его полюбила. И в этом была её ошибка. Потому что, полюбив, она позволила ему узнать себя настоящую и полюбить. А после этого, понимая, что она не может устоять, не может никуда деться, она возненавидела весь Таирсский дом, который так ничего и не смог сделать с проклятьем. Появившийся на свет ребёнок был зачат в любви, рождён в ненависти. И всё то, что было ему предсказано, всё могущество – кануло в потусторонний мир. Потенциально могущественный маг тьмы…

– Король Таирсского дома, – подсказала я.

Цитандера негромко засмеялась:

– Знаешь?

– Лорд дель Ниано, Оэрлис.

– Карты на стол? – Шевани хмыкнул, оттолкнулся от стола и растаял где-то в темноте окружающего нас сада.

Королева одобрительно кивнула:

– Принцесса – принцессой, ведьма – ведьмой. А голова своя на плечах имеется. Восхитительный котёнок. Да. Оэрлис.

– С которым вы не только знакомы, но и принимали активное участие в его воспитании, – снова подсказала я, потом пояснила, ощущая себя немного виновато. – У вас общая фамильная жестокость. Некие черты характера. Даже не склад ума, а то, каким образом вы думаете. Некие… стереотипы, что ли. Я бы и рада пояснить это по-другому, но боюсь, не получится.

– И не надо, – Цитандера покачала головой. – Ты во всём права, котёнок. Для людей это родство назвали бы седьмой водой на киселе, для нас же род куда важнее. Лис – мой племянник. Мой крестник. Я не могла его оставить в человеческом мире. Воспитывала его, помогала, чем могла. Я видела, как ему было тяжело. Я учила его, когда ему было совсем плохо. Но ничем не могла ему помочь, когда он понял, что совсем не могущественный маг. Что нет у него того могущества, которое предсказывали ему. Ещё хуже было, когда он понял, что из-за дохленькой стихии смерти ему никогда не стать королём.

– Второй сын уже… – я задумалась. – Вайрис?

– Он только третий. Второй сын короля – Натан.

– А почему он незаконнорождённый? Почему не признан? – уточнила я.

– Потому что его мать была намного слабее короля магически. И вот она как раз связалась с магией крови, – пояснила Цитандера. – Но большего я сказать тебе уже не могу. Это не моя тайна.

– Хорошо. По крайней мере, немного ситуация прояснилась. В том числе, и почему … – я замолчала. Лайне не просила меня никому не рассказывать о себе, но то, что она не пришла сама к Цитандере, о чём-то должно мне сказать? – Почему так скрывали эту всю историю понятно тоже, – закончила я фразу так, словно и не прерывалась. – Значит, с этим разобрались. Вопрос следующий, что это за гадость была под корой, и почему она была живой?

– Магические пиявки, – Дерина, погладив ствол своего дерева, перешла и села за стол, посмотрела на эльфийку и снова распылалась в счастливой улыбке, отчего я невольно ощутила укол зависти. Мы общались с девчонками, тесно и очень дружно, нам было комфортно и хорошо, но вот такого – таких уз, у меня никогда не было и ни с кем.

– Что это? И с чем есть?

– Есть не надо, – приняла хранительница мои слова за чистую монету. – Гадость та ещё. Берутся из-за залежавшейся магии. Появляются в одном-двум экземплярах. Если быстро не избавиться – размножаются. Убиваются только чистым серебром и ничем иным. В случае явной неудачи, дело заканчивается большой бедой. Они полностью иссушивают донора.

– То есть?

– Мне грозила смерть, – признало Медное древо. – Так что, я очень благодарна тебе, чужеземка, за спасение своей жизни, жизни подотчётного мне Медного древа и всей той магии, чей узел составляем мы.

– Всегда пожалуйста, но не стоит так затягивать, – отмахнулась я. – Значит, магическая пиявка? А убить чем-то кроме серебра получилось бы?

– Только при умении, – пояснила Цитандера. – Если не знать, куда и как бить и какими заклинаниями сталь прокаливать и наговаривать, то ты могла и руки лишиться. Чего ты хочешь, котёнок, за свою помощь?

С чего это она вдруг о награде заговорила? У нас вроде как…

Подняв голову к небу, я застыла.

Ночь уходила прочь, оставляя власть дню.

Хрустальное небо, укрытое периной облаков, готовилось к новому рассвету. Чуть заметно края молочной завеси обагрялись светлыми золотистыми узорами. Где-то вдалеке распевались птицы. Ещё немного, и на улицах появятся первые жители.

Застучат по мостовой каблуки и трости, зазвучат голоса, послышатся шепотки. Королева должна будет быть во дворе, Медному древу – разбираться с окружающей магией, а до маленькой ведьмочки никому снова не будет дела.

Ник не пришёл. Ник не придёт. Теперь я смогу стребовать с него объяснение, что же всё это значит, только если найду и припру его к стенке! Хотя, я могла догадаться и сама. Всё очень просто. Проще не бывает.

Если бы Ник был тем, кто первым встретился мне на пути, если бы я полюбила не Рауля, а его – всё закончилось бы плохо. И Ник… кем бы он ни был на самом деле, просто всё точно-тонко рассчитал и срежиссировал моё появление так, что моя встреча с графом Земским была неизбежна. И замыкание этой связи на Рауля – тоже было неизбежно.

И всё-таки, что я буду делать, если не ошиблась. Если всё это подстроил Лис?

Мне интересно? Немного.

Обидно? Совсем нет. Скорее досадно, если это он меня так провёл.

Но было что-то и ещё. Что-то, из-за чего я не могла до конца свести воедино связь и поставить знак равно между Лисом и Ником. Было что-то ещё. Магия, возможно? А может быть, я просто не всё знала. Но какое моё время, ещё узнаю. И никуда Белоснежка от меня не сбежит, я сполна с него всё взыщу, все свои вопросы, бессонные ночи, синяки, его насмешки и подколки. Его… заботу и учёбу?! Ну, гад! Даже в моих мыслях раздрай устроил, сама с собой не могу общего языка найти!

– Значит, за свою помощь? – вспомнила я, взглянула на королеву внимательно. – Во-первых, это не просьба, это вопрос – вы очень обидитесь, если завтра… уже сегодня на церемонии мой двойник за меня отдуваться будет? Я так не люблю весь этот церемониал… К тому же, ноги меня до сих пор не держат.

– Не вижу в этом никаких проблем, – согласилась Цитандера.

– А если учесть, что тебя ещё чуть не убили, – добавила Дерина, – то это ещё и хорошее дело. И чего вы так обе на меня смотрите? Дита, тебе уже должны были доложить! Нет? Ещё не успели?! Значит, доложат. А ты, ведьмочка, не смотри так на меня. Но всё-таки, почему же ты так ощущаешь моё дерево?

Язык мой – враг мой!

Вино с дымком оказалось с подвохом, я сболтнула лишнее, даже не успев заткнуться:

– Не только твоё.

Какой там «упс» по счёту это уже будет? Второй? Или сразу за третий считать можно? Как в квадрате?

Остекленевшая хранительница (в самом натуральном смысле, я протянула руку – стукнула, и звяк пошёл!) и лишившаяся дара речи королева.

И вот чего я язык за зубами не удержала?!

– Так, это, я продолжу? – спросила я осторожненько. – Мне бы это… чтобы до орков меня проводили тайными тропами и кинжал, серебряный, зачарованный, взамен того, который уничтожился. А то я с нечистью на короткой ноге, её на меня часто натравливать пытаются… Вы бы это… Очнитесь, пожалуйста! Я нечаянно, честное слово! Ничего подобного не хотела говорить! Нет? Ну… я почему-то так и подумала.

Королева оклемалась первой – вот что значит опыт! Выпила бокал вина с дымком, щедро плеснула мне, покачала головой:

– Вот выбрал же! Себе… под стать.

– Выбрал?

– Не скажу, котёнок. Ты упорная, упрямая. Сама разберёшься, я верю. И… будет тебе кинжал. И тайные тропы до орков. Самого хорошего проводника тебе выделю, чтобы даже если кто и атаковал, на своих ногах уйти не смог. Касательно же другого дерева… Что ж, Альтану давно пора было немного встряхнуться, почему бы и не устроить эту встряску одной маленькой очаровательной ведьмочке?

Я пожала плечами.

Ну, да. Маленькая. Очаровательная? Возможно.

И это, у меня ещё в чаше что-то плескается.

Сейчас вот придёт в себя Дерина и осчастливит. Не может всё это закончится хорошо. Не может!

Я угадала. Но лучше бы не угадывала, потому что хранительница, отобрав у меня чашу, допила всё в один глоток, потрясла головой, упёрла в меня палец, икнула, что-то разглядев, и протараторила:

– Принимаю тебя, принцесса Таирсского дома, Вероника Петровна, урождённая Белова, маркиза де Лили, ведьма Серебряного дерева, ведьма Железного дерева, в ведьмы Медного дерева, причащаю тебя своей силой и волей твоей. Добро пожаловать в круг, сестра!

Издеваются. Вот как есть издеваются они над маленькой ведьмочкой…

Магия тюкнула по темечку. Хорошо так приложила, весомо, да по ослабленному магической волной организму, и, оседая без сил прямо на землю, я ещё от души возопила:

– Это же опять не в коня корм! Издеваетесь вы что ли?!

Мягкие руки, не Шевани, другие, знакомые, приняли меня в объятия, мир вокруг закружился, завертелся, я подумала о чём-то ещё, а потом наступила блаженная темнота…