Когда Арина смогла вырваться из переплетений прошлого, она была измотана и физически, и морально. Рыжий закат уже наклонился низко-низко к горизонту, солнце готовилось торжественно и плавно опуститься в перину набегающих туч. И, кажется, ночью обещался пойти дождь. Что было странно. Потому что когда они прибыли сюда, дождя Ринго не предсказывала.

Она много чего не предсказывала, например, вот такую неожиданную встречу, которая её поджидала, когда Арина дошла до конца пирса.

Вода стекала по телу, белье было не слишком откровенным, но после купания оно стало выглядеть ещё более непрезентабельно, чем было. Девушке не было до этого никакого дела, ровно до того момента, как она дошла до конца пирса.

Ей было не просто плохо, ей было жутко, отвращение к себе поднималось из глубины души и только и просило повода вырваться из-под контроля. Но кто бы мог подумать, что повод для этого дадут те, кого в принципе не должно было быть здесь!

На бережке, буравя друг друга взглядом, был не один человек и не два, целая, можно даже сказать, толпа с удовольствием бы вцепилась в горло тому, кто был рядом, но зона запрета действовала и на них могущественных. А может быть и не «на них», а «особенно на них».

Чувство глухого раздражения поднялось из груди, заклубилось душным клубком не в горле – в голове, губы пересохли, но каким-то чудом Арина смогла себя взять в руки. Её ещё пока даже не приметили, все были слишком заняты игрой в гляделки. Соответственно, для каждого из присутствующих было сюрпризом встретить здесь других. Сами бы они в таком качестве не собрались, кто-то помог. Кто-то осторожно, исподволь, играя с ними, как с марионетками, свёл всех в одном месте. И если учесть, что помимо Анклава, Маэстро, «похищенных» Антона и Ливия здесь был ещё и Пётр – Пятый, можно было смело утверждать, что кукольником был тот самый тип, кто очень хотел смерти Светоча, а пока удерживал Ксению в плену.

Отстраненное любопытство предложило делать ставки на то, кто первым увидит, что на берегу появилось новое действующее лицо. Ринго вежливо отказалась. Она знала и без этого. Первым уловив её появление не глазами, не магией, словно кожей – будет Ливий.

И он действительно был первым. И лучше всех зная, как Арина реагирует на чужие взгляды, подскочил, сдернув рубашку со своих плеч и набросив немного грубоватую джинсовую ткань на неё. В который раз с лёгкой досадой отметив, что такие аппетитные округлости вечно прячутся под мешковатой одеждой, Ливий отступил. И атмосфера на поляне изменилась, накалилась, превратилась из минуты грядущего молчания в тот самый миг, который отделяет вулкан от неминуемого взрыва.

И грянуло.

Нужно было просто всем помолчать, дать Арине спокойно одеться, возможно, вручить стакан с горячим чаем, термос был у Ливия. И, возможно, всё бы обошлось. Но заговорила Титания и выбрала самый неподходящий тон – снисходительный, покровительственный.

- Девочка, не ждали тебя тут увидеть. Ты не простынешь? Тебе бы одеться, да и… что ты вообще здесь делала?!

Если бы чужие эмоции были бы звуком, можно было бы услышать, как порвалась нить терпения Арины. С усталым обреченным теньканьем, первым предвестником страшной грядущей бури.

Дар завопил, что хватит терпеть, что пора указать этим зазнавшимся стариканам, где их место. Но ведь Арина была девочкой вежливой, воспитанной на том, что грубить старшим нехорошо, даже если больше всего они заслуживают того, чтобы им от души… Впрочем, да, хорошее воспитание.

- Лапшу с ушей снимала. Удивительно, в каком большом количестве можно её навешать, особенно если подходить к делу и с выдумкой, и с талантом. Дайте подумать, разве вы меня ждали здесь увидеть? Нет, вы сделали всё, чтобы меня здесь не увидеть. Хорошо так постарались, от души, хвалю! Можете взять себе с полочки пирожок.

Взгляд Титании полыхнул бешенством. Живым, натуральным бешенством. Пятый хмыкнул и устроился где стоял, прям на берегу, начал сноровисто заниматься костёрчиком, постепенно скармливая ему тоненькие хрупкие веточки.

- Умная девочка. А ты, Тань, не задирай её, а то как бы не услышать того, чего слышать не хочется. Мало ли, что она собой представляет.

- Ничего! – яростно отозвалась Титания. – Пустышка!

- Конечно, - даже и не подумала с ней спорить Арина, - вы же сделали всё, чтобы это было именно так. Придумали сладкую сказочку, скормили её девочке, подобранной как подзаборный котенок. Постарались сделать так, чтобы ей и в голову не пришло искать добро от добра. И не рассчитали…

- Сладкую сказочку? – уточнил Маэстро. В голосе самого пугающего нелюдя Полуночного мира прозвучал раскат грядущей бури.

- А вы так вообще помолчите, - отозвалась Ринго резко. – Я бы, может, вообще была сейчас где-нибудь в Италии, пила сангрию на побережье, танцевала бы до рассвета… Ой, простите-простите, могущественный дурак, Вы совершенно не в курсе, почему я так заговорила! Давайте-ка я немного раскрою карты. Пам-пам-пам, пам-пам-пам, - на бравурный мотив похоронного марша напела девушка, потом похлопала в ладоши. – Да-да, не надо меня благодарить, я сама себя отлично могу погладить по голове и сказать, какая я умница, что наконец-то знаю правду! Надо было узнать её немного ранее и послать вас всех скопом в какую-нибудь дыру. Но, к сожалению, «Анклав» сделал всё, чтобы новоиспечённая ученица не развивала свой собственный дар. Даже не пожалел ради этого создать двух детей. О! Маэстро, вы тоже об этом слышите впервые? Вам всегда преподносилось, что Антон и Ливий родились, чтобы однажды победить Пятого, с которым Вы не смогли справиться? Забудьте. С Пятым Вы не смогли справиться, потому что ни разу не столкнулись с ним лицом к лицу, а эти двое появились на свет для того, чтобы однажды, оказавшись рядом с безголовой девчонкой, ничего не знающей о Полуночном мире, заглушить её дар. О! Антон, ты знал? Нет, но подозревал, что на самом деле не я глушу вас двоих, а вы глушите меня. Молодец, напарничек, молодец. Что тебе пообещали? А, ну, конечно же, ничего удивительного. Тебе пообещали свободу! Заслужил. Можешь отправляться к родным, повилять хвостиком и сказать, что всё закончилось, что долгий период нестабильности подошёл к концу, напарница слиняла, пока вас изъял сам Анклав, и сделала то, что сделать нужно было давно.

- Арина, - позвал Сновидец тихо, мягкие и богатые модуляции голоса обычно воздействовали на его пациентов успокаивающе, но на этот раз попытка провалилась.

Ринго повернулась к нему резким рваным движением, в серой глади её глаз разгоралось самое настоящее безумие:

- Вы ещё скажите, Вячеслав Андреевич, что мне надо сделать пару десятков глубоких вдохов, успокоиться, посидеть в тишине и спокойствие, пока вы пообщаетесь. Нет. Хватит. Я наслушалась ваших басенок, больше не хочу. Мне достаточно. Совсем достаточно!

Арина сорвалась на крик, и все замерли. Девушка же сделала глубокий вдох, повернулась к Ливию.

Если только он знал…

Как она будет смотреть в его глаза?!

Парень что-то процедил сквозь зубы, сделал шаг вперёд и схватил Арину за плечи:

- Ты обещала, что никогда этого не сделаешь, но я снимаю с тебя это обещание. Оказывается, есть кое-что пострашнее, чем когда ты смотришь в человека. Это твой собственный взгляд, когда ты подозреваешь предательство. Так что, смотри!

Внутренний голос шепнул, что он может быть искренним, что, скорее всего, Ливий и правда ничего не знал. А дар подсказал, что если сейчас не узнать точно, то их отношения никогда не станут прежними. Они и так таковыми не будут, потому что всё это – не может не отразиться. И оно отразится.

Серая бездна хрустального взгляда заманивала изумрудный взгляд некроманта, обволакивала, топила, уговаривала отдаться и стать частью этой пустоты. В этой бездне больше не было сдерживающих границ, больше не было ничего, что могло бы помешать увидеть истину.

И то, что Ливий не имел ни малейшего представления о том, что происходит, ни о том, что он – естественная граница против Арининого дара, ни о многих других вещах. Было то, что он хотел скрыть, но как только Арина осознала, с чем это связано, она сама кинулась прочь, как от огня, только чтобы не заглянуть слишком далеко.

А когда она отпрянула от некроманта, чудом не завалившись, Анклав уже переглядывался.

Всё было кончено. Все их планы, все их планы до одного – были порушены, а той, что была за это ответственна, ничего нельзя было сделать.

Опираясь на предложенную руку Ливия, впервые делая это совершенно добровольно, Ринго заговорила, мерно, четко:

- Я долго гнала от себя эти чувства. В конце концов, разве может Анклав предать? Да ещё ту, что назвал своей ученицей? Как оказалось, безусловно, может, если в их голове будет существовать только одна-единственная цель.

- Цель? – уточнил Маэстро.

- Да, - согласилась Арина. – Впрочем, надо сказать, что если бы Вы честно сказали, в чём причина Вашего появления в тюрьме, я смогла бы быстрее разорвать этот порочный круг. Но вы промолчали, и всё затянулось. Поэтому теперь … когда мы разберёмся здесь, вы отправитесь со мной туда, куда я скажу. И будете делать то, что я Вам скажу. И нет, отказы не принимаются. Не здесь. И не сейчас.

- Я! – начал было с неподдельной резкостью мужчина, и был тут же перебит:

- Вот уже несколько десятков лет вынашиваете планы по убийству Пятого. И для Вас, у Вас даже есть на это право. Не буду спорить. Пока не буду спорить. Зато приподниму занавес ещё немного. У прекрасного Анклава, который всё это время был Вашей правой рукой, тоже есть свои планы. Ничуть не менее справедливые и замечательные. По Вашей смерти.

Костёр, разожжённый Пятым, громко стрельнул искрой, кто-то подпрыгнул, кто-то из мужчин выругался, кто-то остался совершенно равнодушен.

Ринго улыбалась. И сейчас эта равнодушная хладнокровная улыбка пугала тех, кто её хорошо знал, больше всего на свете. Даже больше того, что план, который выстраивался больше семидесяти лет, вот так, с её лёгкой руки идёт в тартарары.

- Я бы предложила вернуться в прошлое… и начать всё с самого начала, но на это у нас совершенно нет времени. А, нет. Немного не так. У вас времени сколько угодно, у меня его получается всего ничего, и я не хочу то, что мне осталось, потратить бездарно. Как насчёт того, чтобы присесть у костра. Пётр Михайлович, позволите?

Пятый улыбнулся, кивнул и повёл рукой. Он же и уступил Арине своё место и свой пиджак.

Никто никогда не называл девушке имя-отчество Пятого, и сейчас это её спокойное и уверенное обращение заставило насторожиться сразу всех.

- Я понимаю, Маэстро, почему Вы так хотите убить Пятого, но давайте всё же немного поговорим о том, что случилось в сорок пятом году. На тот момент, Вы уже не первое десятилетие занимали свой пост. И особенно Вы были обеспокоены некоторыми донесениями, примерно из этого района. Так что как только война была закончена, Вы сразу же отправили сюда отряд элитных бойцов с одним-единственным приказом. Уничтожить здесь всё. Верно? Я пока нигде не ошиблась?

Маэстро, устроившись у костра, покачал головой. Лицо мужчины казалось в отблесках костра высеченным из чёрного гранита.

Арина хмыкнула:

- Ещё бы я ошибалась. А вот здесь начинается самое интересное. Когда спецназ вернулся, они рассказали о том, что на месте был обнаружен побег. Пятеро из тех, что здесь содержались, сбежали в неизвестном направлении. Вы искали их почти двадцать пять лет, пока не вышел срок давности, а потом смирились. Но неужели ни разу Вам не пришло в голову, когда Вы слышали историю своего Анклава, что что-то здесь очень схоже? Нет? Ну, что ж, тогда сюрпри-и-и-и-из! Повернитесь направо, повернитесь налево. Перед Вами пятеро магов, которые в тот год были заперты в этом концлагере на правах подопытных крыс. Вняли?

Яростный ненавидящий взгляд Маэстро обратился по очереди на членов Анклава, невольно пугающий мужчина сбился на настоящее шипение:

- Потрудитессссссь объясссснитьсссся!

- О нет, - перебила Арина, - не будем терять на этом время. Я расскажу Вам намного больше, чем любой из них.

- Да что ты знаешь! – вскочила со своего места Титания. – Что ты, малявка, можешь вообще знать?! Ты пороха никогда не нюхала! Тебе никогда не доводилось голодать! Никогда…

Под серым-серым взглядом, спокойным, равнодушным, Таня замолчала, подавилась воздухом, попыталась что-то выдавить из себя и не смогла.

- Пока вы все наглаживали себя и активно жалели, обвиняли других в своём падении и своих неприятностях, другие выживали. Это из-за вас я оказалась втянута в полуночный мир. Если бы вы вмешались, в одном-единственном моменте, я бы не была сейчас здесь. А ваш план вполне мог удаться. Но вы же решили, что надо следовать правилам, после того, как нарушили их сколько? Сотни? Тысячи?

- Арина, - Сова, греющая озябшие пальцы у костра, смотрела с укоризной доброй вечной бабушки. – Ты, правда, не знаешь, о чём рассуждаешь. Это всё…

- Да-да, давайте валить на детскую травму. Ой, простите-простите, конечно же, не на детскую. Вы были уже далеко не детьми, когда вас закрыли в этих блоках. Но знаете, Галина Петровна, - ужалила Ринго опять обращением по имени-отчеству, - Вы сейчас ошибаетесь. Вы, каждый из вас, знает только часть истории, свою историю, своя рубашка ближе к телу. Вы можете назвать, как вас мучили, как вы страдали, но рассказы другого вы ни разу не удосужились выслушать. А я знаю. Вы проживали один день в этом концлагере один раз, а я проживала его семь раз. Так что заткнитесь, засуньте своё мнение о том, что я не знаю, о чём рассуждаю, как можно глубже и просто слушайте. Не думаю, что после этого у вас прибавится мозгов, но, по крайней мере, вы не будете мне мешать.

И как ни в чём не бывало, Арина приняла из рук Ливия чашку с чаем, сделала глубокий вдох и отпила глоточек, прикрыла глаза.

Снова открыла и взглянула на Маэстро. И уже он немного содрогнулся, когда разглядел алые искры в сером хрустале спокойных глаз:

- Жаль, конечно, что эти четверо не удосужились оторвать свои зады от стульев, добраться сюда и узнать, почему Ваш приказ звучал так категорично «уничтожить всё». Ой! Простите!!! Не четверо… - расширенный взгляд Ринго обратился на Кондратия Степановича. Гробовщик здесь был. Он скрыл, насколько у него получилось, свой дар, но он узнал куда больше об этом месте, чем изначально собирался! И он действительно здесь был. Но почему-то не отказался от общего плана, почему-то продолжил ему следовать. – Только трое, - продолжила Арина, - что показательно – трое магов. Итак. Не буду на ночь припоминать, какую мерзость здесь вырезали и выжигали, упомяну только о том, что после этой зачистки бравые ребята из отрядов, насмотревшиеся за годы работы страшилок, не могли спать несколько месяцев. Кошмары преследовали их очень долго, некоторых преследуют и сейчас, после смертного одра. Итак, а теперь опять вернёмся в тот злополучный год. Видите ли, Маэстро, когда отряд зачистки прибыл сюда, в камерах, в защищённом блоке, сидели пятеро полуночников, сейчас все они сидят вокруг костра, рядом с Вами. Шестой, тот, кого украли вместе с ними, был на стандартной практике. Его… ломали. Именно тогда, когда прибыл ваш отряд. Этот шестой человек решил, что он не хочет видеть, как умрёт мужчина … которого… она любит, и она предпочла стать для них живым щитом. Она переписала мысли всех, кто прибыл, всех до одного, пережгла свой дар, а потом погибла. Погибла, защищая их. И это истина о той ночи. Так что…

Вглядевшись в глаза Маэстро, мгновенно ставших пустыми, Арина досадливо цокнула, размахнулась и ударила мужчину по щеке.

- Слушайте меня внимательно, пожалуйста, я не хочу повторять дважды. И не буду этого делать. Пятый не убивал Иволгу. Он её любил. Это Вы косвенно убили свою дочь, даже не зная, что она – одна из пленниц этого блока.

Если бы небо обрушилось, все были бы удивлены куда меньше.

- До… дочь?! – заикаясь, Сова посмотрела на Арину, цепляясь за её слова и даже не отдавая себе в этом отчёта. – Иволга?! Была его дочерью?!

- Да. Ира была его единственной и любимой дочкой. У девушки начался период подросткового бунта, так что она просто сбежала от «papа́». Смешно, правда? Она не смогла подать ему сигнал о том, что ей действительно нужна помощь. Впрочем, нет, не смешно. Очень хотелось плакать. Итак. Теперь вы, - обратилась Ринго сразу ко всему Анклаву. – Понимаете, почему Маэстро так отчаянно хотел убить Пятого. Потому что считал его убийцей своей дочери, а вы, вместо того, чтобы просто объяснить и рассказать, что случилось, вначале спрятали Пятого, сыграв на руку… другому человеку. А потом ещё и вовлекли во всё это меня, Антона, Ливия. Ради чего? Потешили собственный эгоизм? Полегчало? Всего этого можно было избежать, а теперь то, что вы натворили, будет разгребать несколько поколений! И не факт, что получится.

- Как будто, - Пятый смотрел на Арину серьёзно, - ты говоришь так, как будто знаешь, чего они все хотели.

- Запечатать Ваш дар, Пётр Михайлович. Вы единственный из всех ненавидели его и себя, вы единственный из всех готовы были отдать всё, чтобы этот дар куда-то делся прочь. А они хорошо уяснили, что можно для этого сделать. Достаточно взять каплю крови другого представителя легиона древних. И после этого можно снова восстановить вашу пустотность. Правда, всё просто. Оставим в покое то, что ни один из четырёх за это время не удосужился найти способ действительно убить Маэстро. Оставим за кадром то, что в чью-то голову забралась мысль о том, что делают-то они какую-то явную чепуху. Но кто, кто вам сказал, что вам позволят это сделать?! С чего вы взяли, что план, который претворялся в жизнь несколько лет, что план, ради которого на алтарь положили тысячи жизней, не побоюсь этой цифры, просто так, из-за разжижения головного мозга, вам позволят пустить под откос?!

- Позволят? – повторил Кондратий Степанович негромко. – Арина, что ты имеешь в виду, расскажи, пожалуйста.

Срываться ещё и на Гробовщике Ринго было стыдно, так что она вежливо склонила голову и спросила:

- Вас не задело, когда я назвала цифру «семь»? Вас было только шестеро, а кто же был седьмым? Нет идей?

- Мойра, - мягко сказал Гробовщик.

И Арина кивнула:

- Мойра. Я вот только одного понять не могу. Вы так спокойны, так уверенны. Но с чего вы вообще взяли, что она мертва?! Вы все взрослые люди, могущественные маги, на тот моменты вы были молоды и как маги не представляли из себя ничего особенного, но она не раз, расхаживая в своих жутких сапогах по столу, разлагольствовала о том, что скоро отметит своё столетие и подарит себе на этот юбилей то, что ей всегда хотелось. Ручных магов-собачек. Вы всегда спотыкались то взглядом на её ногах, потому что носки и каблуки вечно были в крови. То вы задерживались на её словах, крутили их в голове, а потом не могли уснуть. Но почему-то ни разу в ваших разговорах не звучала уверенность в том, что она говорит. Она одна удерживала вас всех в концлагере. Она одна разработала все планы пыток. Она одна сделала так, что одна мысль о побеге была для вас сродни приказу на казнь. Так почему вы, так её боясь, так легко сделали вывод, что она мертва?!

Анклавовцы молчали, молчал и Маэстро, младшее поколение вообще забыло, как дышать, только чтобы не отсвечивать.

Пятый смотрел только на Арину:

- Ты уже знаешь, девочка.

- Ринго, - представилась она только для него. – Вы можете называть меня именно так. Но да, я знаю. То, ради чего был создан концлагерь, Мойра получила. Вы оказались в месте, где были отрезаны от магии, Вы жили спокойно и неспешно, погружаясь то в пучины сомнений, то выныривая из них. Вы не знали, чего Вам больше хочется, то ли жить, как полуночник, то ли жить как человек. А она присматривала за Вами, и когда Вы решили, что устали прятаться, устали бегать, устали жить не своей жизнью, пришла сама. Выжидала, кружила рядом, потом нашла подход и помогла сбежать. Вы не знали, что попали в её оборот, Вы не знали, что рядом с Вами именно она. А потом всё, что Вам оставалось, это пытаться найти противоречие в той лжи, что на Вас выливалась. Мало-помалу, ядовитые слова её речей начали на Вас действовать. Вы решили, что действительно хватит, что Маэстро, который преследует Вас, не «должен узнать правду», а «должен умереть». И Вы стали частью плана Мойры. Кстати говоря, это именно она собрала всех вас в таком прекрасном составе. И, кое-что ещё, - Арина нашла взглядом Титанию. – Хотите, Татьяна Константиновна, я добавлю Вам мучительных мыслей? Это Вы не дали мне её убить. Это Вы защитили её той ночью, цвета крови. Вы все смотрели, как милая девушка Варвара убивает моего друга, спокойно обсуждали, какой мразью вы стали, но ни один не сделал ничего, чтобы ему помочь. Вы даже обсуждали, не стоит ли его убить. А когда речь зашла о самой Варе, именно Вы не дали её убить. Нет?! Вы ещё не поняли?! Ну, знаете! Это уже ни в какие ворота не лезет! Мне что, вам в картинках всё нарисовать, чтобы до вас дошло? Повторяю, последний раз, по буквам, медленно, чётко, внятно. Мойра на самом деле всё это время была рядом с вами! Вы рассказывали ей свои секреты, вы сами приблизили её к себе. Да, конечно, вы не подозревали, что она рядом. Но не дали мне её убить. Зато позволили ей спокойно выведать ваши слабости, все ваши тайны, а затем… ну, в общем, - Арина поднялась, оттряхнулась и буднично закончила, вплетая в свои слова, в свой голос – магию, – в общем, теперь они начнут вылезать на поверхность, и вам всем будет очень долго весело и прекрасно. А я… с этого дня, я вас не знаю. Извольте тоже про меня забыть.