Часть III. Возлюбленная девушка Маэстро

Вместо пролога.

В теле царила блаженная нега. В душе - лёгкость, и уже ничего не давило на плечи тяжёлым несбыточным грузом. Она улыбалась, и сама дивилась тому, как, оказывается, может светло улыбаться.

Когда никто не видит, и жмуриться как кошка - тоже может. И играть со снежными зверями, как будто вернувшись в детство. Ни о чём не думая, ничего не загадывая наперёд, не пытаясь понять, как выглядит со стороны. Как бы ни выглядела, “матушка” всё равно для нечисти была всех милее и краше.

Лида снова зажмурилась, чуть подёрнула рукава рубашки, чтобы скрыть запястья, засмеялась негромко, представляя, как утром муж неспешно выберется из-под тёплого одеяла, начнёт искать свою рубашку… а она пропала.

Раскрыла свои рукава и улетела, ими хлопая, словно перелётная птица, безжалостно поменяв хозяина на хозяйку. Можно себе представить, что про хозяев думали снежные звери, но они не говорили (и это было к счастью, а то страшно представить, чего от этих ехидных непосед можно было бы наслушаться!).

Все проблемы казались остались где-то так далеко, что даже не стоили и упоминания. О чём говорить? Зачем что-то вспоминать?

Беда осталась позади, как и печали, и волнения, и тревоги.

На сердце было приятно и легко.

Мельница на изломе Границы тонула в туманной вате, клочки гонял сонный ветер. Ещё ни Леший не проснулся, ни Водяной не тронул в приветствии край запруды. И даже верный келпи Шторм ещё не появился на берегу, чтобы покрасоваться перед любимой “валькирией”.

Ничто не предвещало.

Ни-че-го.

Пока не появилось ощущение до боли знакомое. Ощущение, от которого мурашки по телу пробежались маршем, и волоски встали дыбом.

Рядом была опасность. Неминуемая, злая, чуждая…

Направленная на кого-то ещё.

Верная двустволка оказалась в руке быстрее, чем Лида сообразила, что вообще-то для боя она совершенно не готова. С кем бы то ни было. Да и на Границу, владения могущественного Мельника, ни один глупец не сунется.

Вот только свои знания о мельнице, Границе, изломах и правилах, пришлось пересмотреть Лиде почти сразу же, как только она увидела, что перед крыльцом, там где мгновение назад ещё не было ничего и никого, стоит девушка. Хотя, какая девушка?! Подросток! Девчонка в джинсах-трубах, джинсовке, драной майке не по погоде, с ярким рюкзачком, зонтиком с черепами и в такой же бандане.

Девчонка прижимала свой рюкзак к животу, и грубая ткань стремительно набрякала от густой крови.

- Я, в общем-то, знаю, что совсем-совсем не к месту, не ко времени. Да и вообще, тебе самой скоро помощь потребуется, но… в общем, ты не одна - вы вдвоём, вдвоём справитесь. И… как бы… мы незнакомы и знакомы одновременно, это всё сложно. Я потом объясню, если получится. А пока - помогите мне, пожалуйста?

Ярко-алые лужи крови раскрасили зелёную лужайку. Ветер покатил прочь туманную вату, сматывая её в тугие коконы. Девочка улыбнулась из последних сил и рухнула на землю.

У Лиды было всего несколько секунд на то, чтобы принять решение. Но, как обычно, прекрасная участковая для нечисти вначале в таких случаях делала, потом думала.

И в этот раз всё сложилось точно так же.

Шагнув ближе, она подхватила девочку в свои руки, только мимолётно подивившись тому, насколько она плотная. Убедилась, что гостья дышит, и только после этого закричала, зная, что её услышат и придут на помощь:

- Миш! У нас тут… беда! Помоги, пожалуйста?

Глава 31. Раненая.

Лида любила мужа, да и, откровенно говоря, ну, разве можно не любить принца-медведя? Говорить о своей любви было очень тяжело, даже признавать её, слишком много ещё было живо в памяти и ранило, ранило, ранило.

Но они старались. И говорить, и обсуждать, и проговаривать, и вообще делать шаги навстречу друг другу. Ведь если всё оставить, как есть, и самому не делать попытки что-то изменить, оно так и останется - неправильным, болезненным, полным упущенных возможностей.

Но иногда, абсолютно не рассуждая, Лиде хотелось кинуться мужу на шею и сказать ему, что она счастлива, что он у неё есть. Что он - рядом.

А иногда, затаив дыхание, ей хотелось только смотреть на то, как принц-медведь работает.

Он не задавал вопросов, он ничего не спросил, и Лиде даже показалось, что в отличие от неё самой, он как раз девочку-подростка узнал.

- Будешь мне помогать, барышня.

- Хорошо, - послушно согласилась Лида, - что нужно сделать?

- Я сейчас перенесу её вниз. Одежду разрежь и обмой её, а я отвар найду. Чтобы ей не больно было.

- Миш, ты её знаешь?

Под загорелыми руками Мельника перекатывались мускулы. Девочку он поднял на руки, словно и не весила она ничего.

Её кровь, продолжавшая убегать стремительным потоком, больше не заливала крыльцо и руки Лиды. Она уже знала этот фокус - граница. Так проявлялась именно она.

Кровь шла. Одного влияния силы было недостаточно, чтобы излечить незнакомку, но вся она оставалась там, куда не было хода простым смертным - по ту сторону границы.

Мельник ненадолго задумался, потом вздохнул:

- Я бы не хотел, барышня, чтобы ты в это дело лезла. Но если не скажу, то потом... разное случиться может. Даром, говорят, что она не злопамятная. Ты тоже знаешь её, лично друг другу вы так представлены и не были, но в Полуночном мире зачастую это такая формальность. Это Ринго, барышня, одна из пяти сильнейших среди русских экстрасенсов. Ну, и вместе с тем...

Лида молчала, глядя на мужа с нешуточным изумлением. Ринго? Вот эта девочка, которой еле-еле шестнадцать дать можно, та самая Ринго, которой далеко за двадцать?

- Но она же выглядит как ребёнок!

- Так получилось. Барышня, давай, об этом ты саму Ринго спросишь. Когда она придёт в себя.

В голосе Мельника звучало что-то ещё. Мучительно злое. Но не по отношению к девочке, что была у них на пороге. Могущественный полуночник истово и зло ненавидел кого-то ещё, и Лида только в догадках могла теряться, не зная даже отдалённо, кто так его рассердил.

Задавать вопросы было бесполезно, да и гостья нуждалась в неотложной помощи.

Но что-то, что-то было не так.

Мельник вынудил Лиду надеть перчатки, да что там вынудил. Когда на его спокойную просьбу молодая женщина начала от души юлить, он просто подошёл к ней и просто надел перчатки на ладони Лиды сам, погладив ободок обручального кольца.

Словно на удачу.

Что-то происходило в Полуночном мире, о чём знал Мельник, а Лида - нет.

И что-то очень непонятное было с этой Ринго.

Кровь бежала по её телу и не думая останавливаться. Одежда уже вся была в таком состоянии, что спасти её не представлялось возможным. Только выбрасывать.

Но и не это было самым непонятным. Кровь, что бежала по телу... девочки-девушки её была только на половину, вторая половина была чужой. И как возможно такое Лида себе представить не могла. Просто помогала мужу и пыталась понять, что должно было такое произойти, чтобы кровь бежала настолько неостановимым потоком!

Потом, когда вся одежда оказалась в поддоне (это можно и нужно было сжечь), стало понятно, что причина такого кровотечения была далеко не одна.

Тяжёлых только ранений было больше десятка, мелких - не сосчитать...

- Она что, - выдохнула с испугом Лида, - с какой-то кошкой особо крупных пород подралась?

Мелкие царапины, буквально выгрызенные куски были довольно кричащими, чтобы участковой пришла в голову подобная идея, да и она видела трупы, которые оставались после нападения снежного зверя.

- Нет, барышня, не в случае этой девушки. Не хотелось бы, чтобы тебе это пригодилось, но... Так выглядят раны, нанесённые осколками взорвавшегося щита магической преграды.

Окинув взглядом синяки, несколько очень характерных отметин на запястьях и на шее, Лида сбросила:

- Её где-то удерживали насильно? Что она... так выглядит?

Михаил снова взглянул на Ринго. Да, одна из пяти сильнейших она была среди русских полуночников. Гости из других миров, жители инфернального материка - среди них мог без труда найтись тот, кто смог бы похитить Ринго и удержать её в заточении. А она, по какой-то причине вырваться на свободу смогла далеко не сразу.

В пользу этого предположения говорило то, что Ринго пришла на мельницу, добровольно пришла на границу - место, где подобные ей тяжело переносили малейшие искажения тонкой эфирной структуры. И где эти искажения, что очевидно, происходили постоянно.

Экстрасенсы, именно человеческие, отличались от полуночников и инферналов.

Ходил слушок последние пару лет, что воспитанница анклава не совсем уж такое чистокровное человеческое дитя. Но как ни смотрел Мельник, ничего в Ринго подозрительного не видел, зато хорошо видел полуночника, которому чрезвычайно необходима помощь. Можно было её и не оказать, но, в отличие от Лиды, Мельник знал, кто внёс свою лепту в то, чтобы на помощь Гусару, не пришли его оперативники. Тогда никакого могущества Мельника и силы границы не хватило бы, чтобы защитить Лиду.

Михаил знал и то, на что нацеливался некромант, когда появился со своим войском у мельницы - ему нужна была смерть участковой и только её.

Ринго.

Именно Ринго. И сейчас помощь ей была бы своеобразным возвращением долга. Одно только но, только одно... За помощь ей потом могли спросить силы, которым девчонка была неугодна.

Это Мельник никого не боялся, у него были свои умения, знания и навыки противостояния разным силам. Но вот Лида...

Полуночники будут защищать свою "матушку", а сил с её помощью накачали они в заповедник знатно...

Но если нападут предательски?

- Миш? - ладонь Лиды легла сверху на его руку, едва уловимо погладила. - Ты чего застыл как чушка деревянная. Случилось что?

- Может, барышня.

- Если помочь Ринго? - без труда догадалась умница-ёжка.

- Да.

- Ну, пусть приходят, - полыхнули мертвенной зеленью женские глаза, - мы всегда соответственно встретим. Хлебом-солью гостя дорогого, доброго, а того, кто законы гостеприимства не чтит - дробью. На границе ты хозяин, а земле этой я хозяйка.

В словах звучала сила, подкреплённая землёй-землицей.

- Тебе бы подучиться, барышня...

- Учителя найду - подучусь. Разве я активно сопротивляюсь этому? Миш... Мы справимся. А помочь нужно, нужно обязательно.

Мельник смотрел на свою жену с тоской. Сколько же она до сих пор ещё не вспомнила и не узнала.

Верит и в свои силы, и в его, и в друзей, потому как хоть на примере Гусара, но познакомилась со светлой стороной полуночного мира, а была ещё и тёмная. И вот от неё Михаилу жену хотелось держать как можно дальше. Да только разве удержишь такую?

Сама синей птицей на его руку села. Сама доверилась, сама, всё сама. Зябко было, но раз уж пришли изменения, то и дорогу им давать надо?... Что бы они с собой не несли.

Справиться с ранами девчонки было даже не слишком сложно. Мелкие царапины хорошо заживлялись теми мазями, что на мельнице были. Крупные раны стягивались плохо. Самую страшную, на бедре у артерии, промывать пришлось трижды, чтобы вымыть всю грязь.

Но чем дольше Михаил смотрел на раны Ринго, тем муторнее на душе становилось. Держали её где-то? Да как же! Как бы не наоборот была ситуация, что это она рвалась куда-то, куда даже таким, как она, вход запрещён был. Особенно таким. Преступница? Вот только, что могло заставить Ринго пойти против анклава?

В полуночном мире происходило недоброе. И эта девчушка была в центре происходящего, и принесла это с собой...

- Миша?

В голосе Лиды звучала тревога, за него, за них, и мужчина, пожав могучими плечами, едва уловимо улыбнулся:

- В крайнем случае, русскому медведю придётся выбраться из своей берлоги и спячки.

Лида не поняла, только ресницами хлопала.

- Дальше я сам, барышня. Поставь нам чайник, да беги собираться, ежели на работу опоздать не хочешь.

- Ай! - ахнула Лида, кинувшись к лестнице наверх. Добродушный смешок мужа проводил её и стих. Мельнику предстояло самое сложное, то, чего Лида пока не умела, хотя и знала, надо было помочь не только телу, но и тонким эфирным оболочкам, чтобы выздоровление было вообще возможно.

Потом оставалось только одно - ждать...

Когда Ринго придёт в себя и сможет что-то объяснить. Она умела объяснять. Не всегда любила, уворачивалась умело, но если было надо - говорила немного, зато очень чётко и исключительно по делу. Оставалось только ждать...

А ожидание затягивалось. Ни на следующий день, ни через день, ни через два – Ринго в себя не пришла. Мельник знал, что эта девочка сильная провидица. Знал он и то, что она может вообще сейчас в своём теле отсутствовать – спасать от боли или решать какие-то проблемы.

Но это только настораживало ещё больше.

И тогда могущественный «медведь с границы» сделал первое, что делать не хотелось, но пришлось – начал собирать слухи.

Об «ученице Анклава» говорили многое – самые знающие, самые досужие, самые любопытные. Мельник знал об этом постольку-поскольку, и всё из-за того, что с одним из «могущественнейших» был знаком – с Гробовщиком.

Не сказать, что они были близкими друзьями, когда бы успели? Но разные встречи были в их прошлом, в том числе и та, после которой они могли смело называть себя товарищами.

Именно поэтому (Михаил знал совершенно точно), их беда не прошла бы мимо Ринго никак. Потому что за них просили – и Олесь Русланович, начальник Ринго, и Кондратий Степанович, и проговорился однажды Леший – что знавал он седую девочку.

Так что не стоило и удивляться, что Ринго заглядывала далеко в будущее. Не стоило и удивляться, что зелья были готовы и нашлись в нужное время и в нужном месте.

Всё было так, как должно.

Всё шло так и только так, как ему нужно было идти.

Вот только одно «но». Не пора ли было сходить с этой проторённой дорожки? Хотя тот ещё вопрос, какая проторённая, а какая – нет.

Слухи собирались и собирались, а когда всё прислали Мельнику единым отчётом, его первой ухватила именно Лида.

Михаил только в досаде рукой махнул, да и его умница могла увидеть новое, то, чего не замечал он.

Что касается Ринго… после истории с «ученицей Анклава», что-то случилось. Сначала стихли слухи, вообще все. Потом появились новые. Её имя связывали с именем Маэстро. И только его одного.

Самый могущественный тип Полуночного мира, пришедший извне и подчинивший его себе, не особо любил женщин. Любых: полуночных, инфернальных, человеческих. Да, он пользовался ими. За его власть и могущество, за его кошелёк и возможности на него вешались многие.

Но тех женщин, кто оставался к его статусу равнодушными, могли назвать поименно. Ринго была среди них.

Потом имена Маэстро и «ученицы Анклава» стали связывать всё чаще и чаще. Пока не стали напрямую называть Ринго – «любовницей Маэстро». Слухи перепутали местами причину и следствие. Теперь уже именно этому приписывали то, что она была некоторое время под присмотром Анклава. Вроде как Маэстро пихнул свою любовницу в удобное место.

- Попахивает… - Лида, сцапав из-под руки мужа его кружку с квасом, сделала глоток, поморщилась. – Нехорошим. Такое ощущение, что эти слухи они не просто возникли на ровном месте. Их конкретно очень планомерно … внедряли. Шаг за шагом. Вначале снизили накал страсти по поводу того, что она ученица, потом плавно перешли к тому, что их имена начали связывать вместе. Дошло до любовницы. А теперь что?

- А теперь что-то странное, - Михаил медленно перелистывал бумаги. – Очень странное. Слухов масса, и никто ничего не знает. Самый популярный, что Маэстро рассорился со своей любовницей. Ссора закончилась плохо, они разругались в пух и прах, она что-то украла у него и сбежала.

- Она?! Украла? И сбежала? – Лида нервно покрутила головой. – Быть не может.

- Насколько мне известно – да, не может. Но такой слух есть. Второй слух интереснее – что это не ссора и не украла, а Маэстро что-то ей подарил. Что-то очень важное для себя лично. Что-то вроде…

- Рука, сердце и кольцо? А в придачу фамильный амулет?

- Да. Фамильный это амулет или не фамильный – но сейчас не столько Ринго, сколько именно то, что с ней – ищут и свои, и чужие. Если там вообще кого-то можно назвать своим. Есть ещё десяток других слухов. В том числе, что у Ринго какие-то неприятности, поэтому Маэстро просто её бросил, чтобы не пострадать. Только опять вручил на прощание что-то.

- Всё крутится вокруг чего-то, - пробормотала Лида. – Именно что вокруг. Ладно, а есть какая-нибудь версия, которая категорически отличается от всех остальных?

- Есть. Одна. Маэстро – как ты знаешь, пришёл из другого мира. Никого из его семьи здесь нет. И поговаривают, что то ли родственник, то ли невеста вот-вот появится здесь, и с Ринго они разыграли спектакль, чтобы спасти её.

Лида присвистнула.

- Вот это поворот!

- Думаешь это самый реальный поворот?

- Вполне возможно. Хотя есть что-то в тех версиях, которые устроили весь сыр-бор из-за какого-то предмета. Сам подумай, - участковая поднялась с места, начала расхаживать по кухне, в попытке уловить то, что заставляло сомневаться в происходящем, и как-то выразить эти сомнения в словах. – То, как красиво была проделана вся работа с тем, чтобы её перестали связывать с Анклавом… Даже если учесть, что родственник или невеста могут прибыть как снег на голову – всё равно слухи запустили бы аккуратнее. Но то, как топорно сработал или сработали здесь, намекает, что это не слухи. Скорее, кто-то пытался прикрыть правду.

- Значит, у Ринго что-то есть?

- Было, - Лида прикрыла глаза, вызывая в памяти появившуюся на крыльце гостью. – Но только в прошедшем времени. Она не принесла это с собой. Судя по тому, в каком состоянии была сама Ринго и её одежда – до того, как прийти сюда, она зашла куда-то ещё. И спрятала… то, что было с ней. То из-за чего всё завертелось.

- Значит, пока она не очнётся – мы ничего не узнаем.

- Да, спрашивать о ней у кого-то из тех, кто её знает – ничего не даст. Но, - блеснули мертвенной зеленью глаза Лиды. – Мы сможем спросить у тех, кто придёт её искать.

- У нас? По её следам?

- Не угадал, - коварно усмехнулась молодая женщина. – Совсем по другой причине. Ты же – могущественный Мельник. Они придут к тебе, чтобы ты нашёл её.

- Мне отказаться?

- Безусловно, нет, - Лида на мгновение склонила голову на бок, протянула ладонь, погладила мужа по щеке. – Нет. Не нужно отказываться. Это совершенно лишнее. Всегда лучше другое – согласиться. Тогда мы сможем выиграть время.

- Ты на её стороне.

На мгновение Лида задумалась. Почему-то да. Почему-то она до сих пор была на стороне этой странной Ринго. Ни на секунду не допустила возможность того, что сказанное права, и она просто воровка. Была просто уверена в том, что ей нужно помочь. Просто необходимо.

И не выходили из головы те слова, что Ринго сказала на крыльце.

- Она так сказала. Что знает, что пришла не ко времени и не к месту. И что мне самой скоро помощь понадобится. Но что нас двое – и мы обязательно справимся. И ей просто нужна была помощь. И она пришла сюда, на мельницу. Она просила о помощи – значит, мы очень даже можем её оказать. И я хочу этого. Помочь. Потому что – она же тоже помогла. И ничего взамен не попросила.

На это Мельнику возразить было нечего. Хотя ему вообще не хотелось возражать Лиде.

- Что ж. Пока в нашем доме раненая девушка, мы ничего не можем – только ей помочь.

- Да! – просияла в улыбке участковая, на мгновение перегнулась через стол, коснулась губами губ мужа и отпрянула. – Эта идея мне нравится. Кстати, знаешь ещё что, звякну я Сане.

- Где он сейчас?

- В районе Чёрного моря. Вот уже несколько недель там появляются сообщения о том, что там видели что-то или кого-то вроде плезиозавра. Не такого как шотландскую Нэсси. По описаниям палентологи не могут решить, что это – то ли очень похоже на короткошеего плезиозавра, вроде гигантского лиоплевродона, то ли … Не смотри на меня так! Я запомнила эти все слова! Совершенно случайно.

- Барышня, - Михаил, отставив в сторону опустевшую кружку, только взглянув на неё с недоумением. – Ты что, увлекалась динозаврами?!

- Ну… Было… Немного… Дело… У Димки просто такой период был! И я…

- Увлекалась динозаврами.

- Да! И… и … что?! Проблема?

- Никаких проблем, - Мельник хмыкнул. – Просто очень очаровательно. Не ожидал.

- Ну… я… так… получилось… - заюлила Лида, потом даже немного поникла, - ну, было такое. Было. Нельзя, да?

- Можно, можно, - встав со стула и двинувшись к стойке, мужчина поцеловал жену в макушку, остановился у холодильника и двинулся из кухни. – Тебе можно всё.

- Я припомню! – крикнула ему вслед Лида. Ждать, правда, возвращения мужа не стала. Спустилась вниз – в комнату, где спала Ринго. Остановилась у кровати. Девушка-экстрасенс с седыми волосами.

Ранения были не слишком страшными и не смертельными. Болезненными, но не более того. Так почему она до сих пор не приходит в себя?

Почему?

Что-то мешало?

Наклонившись, Лида поправила немного влажные прядки седых волос. Всё это время Ринго не приходила в себя, она не открыла глаза ни разу с тех пор, как оказалась на пороге мельницы.

Почему?

- Лида…

Мельник, спустившись вниз, остановился на пороге. Жена оглянулась на него недоуменно:

- Почему она не приходит в себя?

- Слишком мало времени прошло. И мы находимся в нестабильной точке, практически на границе разлома.

- Всё равно. Её ищут её враги, неприятели Маэстро, но почему её не ищут друзья?

- Возможно, потому что друзей у неё нет… Ты хочешь, чтобы я выяснил?

- Да, - Лида снова оглянулась на спящую. – Да, пожалуйста…

Дни снова потянулись, медленно, неспешно, тягуче, как дикий мёд.

Ринго не приходила в себя, а Мельник то и дело пропадал из вида. В его попытках выяснить, что происходит в другом месте, раз за разом происходили неудачи. Как будто кто-то опустил занавес, не давая никому чужому узнать лишнее, увидеть лишнее.

Очевидным было только одно: Ринго искали, но точно не с добрыми намерениями. То ли друзей у неё и правда не было, то ли они были не в курсе о том, что случилось с их подругой, то ли была ещё какая-то причина, по которой они не вмешивались. Но по пятам седой девочки-девушки шла только беда.

И уже только это заставляло задуматься о том, насколько прогнило что-то в полуночном мире…

На исходе второй недели состояние Ринго начало ухудшаться на глазах.

Поджившие раны открылись снова. А потом снова. И снова.

Не помогали ни таблетки, ни уколы. Потом стало бесполезно зашивать. И, наконец, истина стала настолько очевидной, что попытки её избежать сами по себе были трусостью и предательством.

- Ещё сутки, может двое, - Лида потирала воспалённые глаза, - и она умрёт, так и не придя в сознание. Мы ничего не можем сделать. Ба, есть варианты?!

Бабушка бесстрашной участковой, сидящая в своём кабинете, смотрела в стену пустым, ничего не выражающим взглядом.

Всё завертелось. Всё до того завертелось, что не хотелось даже думать ни о ком и ни о чём постороннем.

Особенно о…

О ком спрашивала внучка?

- Прости, девочка моя, ты что-то спрашивала? У меня почему-то… из головы вылетело.

Лида, вздрогнув, будто от удара, вычеркнула из списка ещё одно имя.

- Нет-нет, бабуль, всё нормально. Я спрашивала, приедешь ли ты сама на праздник осени? Ты как-то расстроилась, когда я рассказывала об этом. Да, на выходные, как обычно. Нет? Жаль.

Сбросив вызов, Лида запустила пальцы в волосы, потянула за пряди и уронила голову на стол.

- Барышня?

Перед носом опустилась кружка с дымящимся взваром. Пахло липой, немного лимоном, малиной и мёдом. Совершенно сумасшедшее и невероятно вкусное сочетание.

- Тебе надо поспать.

- А ты пойдёшь? - вскинула на него сонные глазищи молодая женщина.

Мельник в ответ едва уловимо покачал головой.

- Надо проверить раны. Последняя капельница, что ты поставила - там немного другой отвар. Поэтому, есть надежда…

- Да? Тогда я пойду с тобой.

- Барышня, тебе бы поспать…

- Миш, я пойду с тобой. Помогу поставить следующую капельницу, перебинтовать и…

- И?

- И потом с чистой совестью заберу тебя в кровать! Спать! Долго-долго, сладко-сладко-сладко. Лишь бы только, наконец, помогло… - добавила она едва слышно себе под нос.

Наверное, помогло, только совесть не очистилась, а наоборот заколола колкими иголками. В комнате, где должна была спать Ринго, их встретила кровавая россыпь на полу и смятая записка, прибитая к стене узким клинком.

«Извините, что так задержалась у вас, но безумная идея спрятаться на мельнице, оказалась идеальной. Они не догадались и не пришли. Когда придут (а они это сделают) – смело берите задание, только цену установите в четыре раза выше.

Лида, мои слова – в силе.

На обратной стороне заклинание – заучи. Сразу не сработает, в тебе мало силы, в тебе пока мало баланса. Но не некромантии, ты напрасно подавляешь в себе светлую часть. Она никуда не пропала – она в тебе есть. Вытаскивай её на поверхность. Чтобы быть в силах защититься.

Мельник, ты не прав. Ты – больше не тот, кем был. Если останешься в своей берлоге, на твоих глазах уничтожат то, чем ты дорожишь больше жизни. И никакая граница не поможет.

И ещё раз, ребят, спасибо вам за помощь и за то, что присмотрели.

Надеюсь, ещё увидимся. В славные времена, когда это всё останется позади.

Ринго.

P.S. Меня зовут Арина. Рада была с вами познакомиться, насколько это было возможно в моём состоянии».

Осторожно расправив смятый комок бумаги, Лида вчиталась в слова сзади, а потом спрятала записку в кармане собственных брюк. Повернулась и оказалась в крепких объятиях мужа.

- Я никому. Никогда. Не позволю тебя обидеть…

Россыпь кровавых следов тянулась от мельницы прочь. Девочка, ковыляющая в мальчишеской подростковой одежде с чужого плеча, на мгновение обернулась.

В это хотелось верить.

Но будущее для этих двоих было тёмным…

Напрасно, могущественный Мельник считал, что он сможет спрятаться ото всего и вся. Напрасно, прекрасная участковая считала, что она закрыла все счета.

Это было не так.

Ринго это знала совершенно отчётливо, но рассказать всего не могла. Её вмешательство было бы тем, что отрезало бы этой замечательной паре саму возможность на то, чтобы быть вместе.

Преследователи были очень близко.

Надо было бежать. Надо было уйти от мельницы как можно дальше.

И Ринго шла.

Россыпь кровавых капелек на земле пробыла недолго, влажно чавкнуло, причмокнуло, и всё уснуло. Полная луна на мгновение выглянула из-за облаков, и снова спряталась. По заповедным лугам словно и не проходил кто недавно, не было никого на мельнице, приснилось, показалось, причудилось…