И жили они долго и счастливо...

Фантастика || Просто выжить

Глава 20. Реалии нового мира


Русь


Андрей Петрович с утра был немного… В раздрае. Вернее, в раздрае он пребывал с момента пробуждения в своём боксе лаборатории.

Во-первых, он далеко не сразу поверил, что жив.

Во-вторых, было тяжело поверить, что из плена Мародёров он попал к Искателям.

В-третьих, что никто не собирается ставить на нём опыты… Как оказалось, это тут никому не интересно!

В-четвёртых, его никто не собирается допрашивать. Складывалось ощущение, что, кому бы ни подчинялось это место, ему абсолютно все равно, что может знать майор Корнилов!

А ведь это при том, что его дочь… была где-то здесь.

Дочь… Было невероятно и шокирующе, что её вот так просто позвали. Не мурыжили, не изображали чего-то. Просто позвали. А то, что она рассказала… У майора до сих пор кулаки сжимались, как он представлял, куда чуть не попала его Маришка… Нелюди.

Сегодня же ему заявили, что он занимает бокс и мешает работе. Убедились, что он принял местный кодекс, ознакомившись с ним, загрузили в планшет медицинские указания… И натурально выгнали!

Ну… Точнее не так. Ассистентка хозяйки лаборатории показала на карте, как ему попасть в свой блок, сообщила, что его ждёт сосед. Она же сообщила, что соседа ещё можно поменять. Следом выдала чистую одежду, один комплект из майки и штанов, и подсказала, что, если с соседом они сойдутся, могут вместе и сходить на склад, получить ещё комплект одежды и разные полезные и нужные мелочи. Кладовщиков предупредят. А выход, собственно говоря, там.

Всё ещё пребывающий в глубоком ступоре, мужчина по пути смог понять только то, что находится он на какой-то военной базе глубокого залегания. А потом остановился перед простой дверью жилого блока… Сверился с цифрой на табличке, коснулся выданной карточкой датчика и открыл дверь… в простую казарменную комнату.

Сразу напротив двери стояли два кресла и небольшой журнальный столик, чуть сбоку – шкаф, сейчас открыто демонстрирующий свою пустоту.

А если повернуть голову направо, можно было увидеть кровать.

В первый момент даже показалось, что Корнилову чудится, но кровать действительно была одна и двуспальная.

Майор потёр глаза, но нет, действительно, одна… Двуспальная… Чего!? Что за…

На этом неожиданности не закончились, на этом неожиданно начинались.

Хлопнула дверь, и в комнате появилась женщина. Высокая, излишне худая. По тонкой прозрачной маечке сбегали капли воды, видимо, одежду она натянула, не вытершись до конца.

Совсем не сосед – соседка вытирала волосы, и мягкая персиковая ткань полотенца полностью скрыла её лицо.

Корнилов опять опешил. По идее, ему бы сейчас извиниться и тихонько выйти. Видимо кто-то из администрации напортачил, и ему выдали доступ в женскую комнату… Или, если судить по кровати, чью-то семейную?…

А потом женщина сняла полотенце:

– Извините, не успела после зала забежать в душ, поэтому вся … – она осеклась.

Мужчина открыл рот, чтобы что-то сказать… Не смог… Опять попытался… И опять не смог… Потом закашлялся и сумел сипло выдавить, на неё глядя и не веря сам себе:

– Оля!?

– Андрей? – женщина смотрела широко раскрытыми глазами, потом засмеялась, – я что, сплю?!

– У меня тот же вопрос…

Женщина сделала осторожный шаг к Корнилову, протянула ладонь, потрогала.

А он стоял и смотрел.

На его теле остались шрамы, и после того, где он был – это было нормально, но почему на теле Ольги были такие шрамы? Почему она так возмутительно худа? И…

Живая…

Подумав, он тоже протянул руку, потрогал… Потрогал ещё… Тёплая… Не сон?

– Андрей…

– Оля! – не удержавшись, он подался вперёд, сгрёб её в объятия.

Женщина держалась несколько секунд, а потом обняла в ответ и тихо заплакала…


…Задумчиво покрутившись на офисном стуле, сонная и тёпленькая Ева воззрилась на Барса:

– Пушистенький, скажи, что в разгар рабочего времени ты делаешь в моём офисе?

– Смею допустить, что работаю, – усмехнулся Барс, откусывая кусок бутерброда.

– У меня? – наклонила Бесёнок сердито голову.

– Ага. Например, ты мне вот сейчас выдашь информацию по Ольге, нет ли у неё побочек, потом по Рыси, и я смогу сказать, что работал.

– Ууууу… Пушистый, ты возмутительно довольный… – Ева зевнула и уронила голову на стол, на скрещённые руки. – Меня это бесит. Сделай мне кофе, а? Будь хорошим пушистиком? И я выдам тебе информацию.

– Что-то ты какая-то варёная… – сощурился Барс, но поднялся и пошёл делать кофе.

– Мелкие неприятные обстоятельства непредсказуемого характера, – донёсся ему в спину расплывчатый ответ.

– Очень информативно, – фыркнул мужчина.

– Какой есть, – донеслось довольное от Евы, потом она задумалась и спросила, – а ты ругаться не будешь, Пушистый?

– Кто знает… Рассказывай, – Михаил поставил перед женой кружку кофе.

– Не-е-е-ет, я так не согласнаааа.

– Бесёнок, не бузи. Рассказывай.

– Не хочу! В таком раскладе ты из принципа будешь ругаться!

– Вот чем больше ты упираешься, тем больше я хочу ругаться…

Ева надулась:

– Между прочим, я о тебе беспокоюсь!

– А теперь я начинаю нервничать… – Барс протянул руку… И удивился. – У тебя температура, Бесёнок.

– Температура, – согласилась Ева, – и воспалительный процесс.

– И откуда же?

– Нуу… Это будет долгая история, так что отдай мне мой кофе. Сделай себе и слушай. Я тебе выдам отчёт по четырём дамам и отправлю тебя восвояси.

– Четырём? – Барс сделал кофе себе и сел напротив.

– Считай: я, болотница, кошечка и радистка, – Ева зевнула, подняла голову и перечислила тот же список нормально, что для неё как раз было не нормальным. – Ольга, которая была выписана и, судя по всему, в ближайшее время поменяет фамилию на «Корнилова», твоя Софья Рысь и Екатерина Попова, которая у нас радистка Кэт.

– Так… Дальше?

– Для кошечки заканчиваются процедуры. Чтобы убедиться в своей правоте, я запустила обсчёт математической модели. Но вполне возможно, что в потенциале, кошечка может с помощью маленькой скромной меня пережить все три укуса. Хотя третий придётся несколько искусственно модулировать.

– Уже неплохо. Если будет хорошо себя вести, можно будет подумать и о втором этапе… А там и о третьем, если что.

– Это ты потом сам решишь, Пушистый-мурчистый. Болотница, – Ева задумалась, – с болотницей, мой пушистый друг, всё несколько странно получилось.

– Слушаю…

– Это прозвучит несколько интересно, но она не заражена, не искажена и не входит в список тех, кто прошёл укус. Абсолютный человек с универсальной основой под заражение. И если её укусят, это будет первый укус. Крайне оригинальная комбинация получилась, но заражённым и искажённым был плод.

– Оттянул всё на себя?

– Не могу понять, – предельно честно сказала Ева. – Допускаю, что так. Допускаю, что не всё знаю. Я бы сказала, что нужны эксперименты, но по сути, у меня будут подопытные. Достаточно подождать первую естественную беременность на базе.

– Это да. А учитывая гендерный перекос, и настроения людей, ждать тебе не долго. Хорошо, с ней пока понял…

– Следующий пункт нашего списка, радистка..

– Я весь внимание…

– С ней всё восхитительно просто, теперь просто. Даже не потребуется заражение, как я и планировала. Где-то на три-четыре дня она остаётся у меня в боксе, проходит все процедуры. Потом три дня в карантине для спокойствия … её самой. И я передаю её девочке Айболиту.

– Быстро… Чую, она на седьмом небе будет.

Ева пожала плечами:

– Пушистый, давай честно, мне не очень интересно. Мне интересна она сама, как объект эксперимента, но мне не очень интересно будет ли она при этом счастлива или нет.

– Я и не предлагаю тебе её анкетировать. Это была дежурная фраза, – пожал плечами мужчина. – Последний в списке объект, и самый внезапный….

– Я? … А может не надо?

– Ева…

– Прости-прости-прости. Сейчас всё скажу. Как ты знаешь, мой первый укус был взращён на искусственной базе. На тот момент я не знала, что вирусов несколько типов, и использовала для заражения абсолютно не человеческий тип.

– Так… Это пока понятно…

– А дальше следующее, если я хочу второй укус, у меня два варианта развития событий, или идти по пути сопротивления и опять использовать другой тип вируса, или переделывать первый вирус под правильный тип.

– Ты пошла по второму… Отсюда и сонливость, и вялость, и температура.

– Я планировала, – честно сказала Ева, взглянув на мужа. – Но, когда экспериментировала с Корниловым, поняла, что первый вариант тоже может сработать. А когда поняла, что мне не видать слуха при человеческом типе вируса, то вообще отказалась от этой идеи.

– Тогда что ты выбрала?

– Другой тип вируса буду использовать, совмещение абсолютно нечеловеческого с искусственной базой. Первый был тип млекопитающих. Совмещение такого же нечеловеческого, птичьего типа, с искусственной подготовительной базой, в итоге даст очень чёткую базу под возможный третий укус. Причём там никакой искусственной базы быть не должно, заражение предельно естественное. В общем, всё очень интересно+.

– Хм… Ты же подготовила мне инструкцию?

Ева чуть пожала плечами:

– Это ещё не заражение, пушистенький. В противном случае тебя бы здесь ещё не было. Это пока подготовка искусственной базы для подведения вируса.

– Соответственно тебе не нужна помощь на этом этапе?

– Совершенно верно, – благосклонно кивнула Бесёнок и улыбнулась. – Полагаю, вы ещё по делам успеете съездить, если надо, прежде чем я всё подготовлю для второго эксперимента. Хотя перед Архангельском и поездке ко мне в гости, я бы предложила немного подождать. Пока не закончится карантинный период у меня и у твоей кошечки.

– Хорошо. Мы пока займёмся детским садом Крашенникова.

Ева кивнула, допила кофе и снова устроилась головой на скрещённых руках, зевнула:

– Иди, Пушистый-мурчистый, иди.

– Ляг нормально? Я тебе для чего диван подушкой и пледом укомплектовал? – мужчина пробежался пальцами по её волосам, перестроив зрение.

Привычное матовое свечение Евы стало тусклее, но оно было всё таким же ровным, спокойным. И Бесёнок не обманула – ни следа второго заражения…

Ева ничего не ответила, она уже спала. И мужчина, поцеловав её в макушку, просто перенёс супругу на диван… прикрыл пледом и пошёл по своим делам.

Действительно надо подготовиться…


Следующий месяц выдался невероятно суматошным.

За стенами базы стояло сумасшедшее жаркое лето. Ярко полыхали зеленью деревья и кустарники, полыхал буйным соцветием цветочный ковёр.

Деловито жужжали шмели наверху, деловито жужжали пчёлы внизу в пчеловодческом секторе. В лесах были замечены первые вылетевшие птенцы – жизнь, вопреки всему, продолжалась.

Смеялась Рыбка, говоря, что слышала на дальних камерах дятла!

Молчаливые СБ-шники улыбались её задорному смеху и тянулись к симпатичной девчонке, ощущая к ней отеческие чувства. Рыбка в ответ подкармливала их мясными бутербродами и кексами и оттаивала…

Дети стайкой носились с молодыми щенками на подземных лугах.

В детском учёном саду Крашенникова прибавилось людей.

У Барса от этих людей просто болела голова… Сначала вместе с Рысью, а потом и без неё, когда Софью забрала Ева. Ездили Искатели за учёными, с которыми Крашенников и Еврей сумели договориться.

Кого-то достаточно было просто забрать от убежища, прихватив скудный или не очень скарб.

Кого-то приходилось подхватывать на ходу, если он сбегал.

Кого-то приходилось выкрадывать, устраивая диверсии для отвлечения внимания… ну не брать же штурмом неплохо укреплённое убежище?

Кто-то «делал одолжение», ещё не понимая, что общается с верховной властью будущего места жительства и работы, и всю спесь из него будут вытравливать. Если понадобится – положив поперёк лавки с голым задом (это Иваныч Крашенникову так заявил, когда один из новичков утомился сидеть сутки в карантине и принялся чего-то требовать)

Крашенников злился. Крашенников ругался сквозь зубы…

И ржал, как конь, когда того самого скандалиста Барс без малейшей тени эмоций отправил на неделю убирать хлев. Без права допуска к научному сектору даже в свободное время. Ржал, конечно, не при подчинённом, того он демонстративно пытался отстоять, уговорить царя смилостивиться… и «не смог».

По сути – это была показательная порка для всех остальных научников.

Отлично подготовленная, спланированная и срежессированная людьми, которые отлично понимали, что иначе нельзя – сядут на шею и ещё погонять начнут.

Детский сад шипел, ругался, ссорился, иначе как разборками в песочнице происходящее было не назвать. О том, что где-то здесь следует параллельным курсом Томагавк, мало кто знал. Только самые невезучие. Потому что, о чудесное дело, достаточно было самым ерепенистым подковерным встретиться взглядом с алыми глазами довольно хрупкой девушки, стоящей в темноте босиком, и как-то воцарялась полнейшая тишина в секторе Крашенникова!

Барса неимоверно забавляло то, что при этом про встречу с Евой никто из встретившихся другим не рассказывал!

Словно это было дурной приметой…

В животноводческом секторе всё было замечательно. Действительно замечательно. Влад и Костя сидели вдвоём, считали, считали, считали… и досчитались, как должно расти поголовье, чтобы хватало и людей для их обслуживания, и в принципе результатов жизнедеятельности сектора для людей.

В рыбоводческом секторе мало-помалу всё тоже сдвинулось с места. Новенькие выучили технику безопасности, подружились между собой и пришли к Барсу со списком рыб, которые: «если получится, вот было бы очень-очень-очень хорошо завести».

Барс поломал голову… Подумал…

А потом попросил список рыб из рыбхоза базы и… связался с Ливеем.

Ну, а что? Самый удобный вариант…

И звонок оказался удачным. Исаак был готов обменять необходимое количество нужной рыбы на аналогичное количество одного из видов рыб базы. Сделка выгодная абсолютно всем…

И обмен был совершён. Когда в следующий раз Искатели поехали за очередным учёным, на обратном пути они встретились с командой доставки, которая прилетела на самолёте-близнеце того, что передала базе Софья. Краткая проверка качества рыб с обеих сторон – и они разошлись абсолютно довольные.

В Ботаническом секторе всё обстояло несколько не радужно, были моменты, которые действовали на нервы всем и вся. Но с этим тоже надо было как-то работать, хотя все понимали, что в данном случае корректным выражением будет не «работать», а «выжидать». Должно было пройти время, время, ещё раз время! И нужны были люди.

То, что с некоторыми из учёных детского сада имени Крашенникова были семьи: жены, мужья, дети – ситуацию спасло, но не совсем и ненадолго.

Базе не хватало людей. База задыхалась от кадрового голода.

А вот в показателях цифровых, оторванных от реальности, можно было сказать, что население базы за это время росло страшными цифрами. От семерых – до двадцати, потом до ста, потом до двухсот, пока мелкими рывками добавлялись учёные. А потом очередной резкий скачок, и население базы выросло до двухсот пятидесяти.

Во-первых, «манки» из граффити привели первых людей в подготовленное временное убежище. Убежище было примитивное – укреплённый частный дом с подвалом. Радиостанция с частотой базы. Запас консервов и круп на неделю. Всё. Приходишь, связываешься, ждёшь. Если опасность – уходишь в подвал, там резервная станция связи.

Во-вторых, Искатели начали заезжать в другие общины вокруг, предлагая объединение. Не всем. И всегда по-разному. Кому-то – частным образом, кому-то – прямо через главу, тет-а-тет. Кому-то – просто прилюдно. Зависело от отношений и вообще людей.

Тем, кто отказался, рекомендовали заготовить резервные убежища под землей, где поставить станцию для связи с ними. Обещали помочь, если понадобится. Да и откликнуться, если понадобится, например, поторговать.

Куда чаще общины соглашались на резервные убежища с обязательным каналом связи с Искателями.

Но были и те, кто принял приглашение об объединении, даже не думая. Люди были слишком измотаны, причём не столько столкновением с искажёнными, столько столкновением с людьми… И далеко не всегда это были мародёры.

Две общины приняли приглашение об объединении: пятнадцать человек в одной, тридцать один в другой, ещё четверо прибились благодаря первым графическим объявлениям в тех городах, где уже успели побывать Искатели.

На Искателей готовы были молиться, потому что в карантине среди большой общины маркер подсветил заражённого человека на последней стадии.

Люди поняли, что сделали правильный выбор…

Ещё и потому, что никто не стал его убивать при них. С человеком переговорили – и просто увели. Да, он больше не вернулся, но, по крайней мере, люди могли утешать себя тем, что не участвовали в его смерти.

Может быть с точки зрения моральности это было и не слишком правильно, но для психологического комфорта всех и для каждого, а значит для психологического комфорта всей базы – именно так было правильно. Именно так было нужно.

К сожалению, было и плохое. Пригодились тревожные кнопки.

Кое-кто, осмотревшись, обнаружил, что тут много крайне привлекательных барышень. Да ещё и злые языки шепнули, что кое-кто из них оказывал определённого рода услуги… К сожалению для насильников, помощь прибыла раньше, чем они успели сделать что-либо, кроме как напугать… А там прибыли два мужика с военной выправкой и очень нехорошими намерениями.

Горе-насильникам прописали пару тумаков, заковали в наручники и… их судьбу решил Трибунал без малейшего снисхождения.

Запись браслета подтвердила намерения, запись камер – подтвердила, что женщин втолкнули в хозяйственные помещения насильно.

Высшая мера. Насильники пропали из базы, будто и не было никогда.

Ева была довольна.

Барс мрачно усмехался, когда никто не видел.

Да, это было плохо, что люди подобное себе позволяли, спеша потешить похоть и не желая тратить время на ухаживания. Но показательный процесс, когда население базы удвоилось – это хорошо. Это удачно и вовремя.

Барс понимал, насколько изменился он сам, как мало в нем осталось от прежнего… Возможно, это было жутко со стороны. Но его самого это устраивало.

Когда-то он хотел из-за своей боли перестать быть человеком.

Его желание исполнилось. С каждым днём он был человеком все меньше. И собирался двигаться дальше.

Впрочем, терял свою человечность не только он один…

Лизонька действительно прошла через управляемое заражение, теперь у неё были обострённые органы чувств, она могла легко расслышать, что говорят на другом конце зала, или прочитать по губам любой разговор.

Приобретённая нечеловечность даму-гренадёр устраивала чуть больше, чем полностью.

Когда ей пытался отец Николай намекнуть, что это ведёт к тому, что она всё дальше уходит от бога, Лиза сказала просто:

– Отец Николай, где бог, а где мы? Бог в наших сердцах, а дом нам и нашу жизнь спас царь-батюшка. Если такой малостью, как потерять часть человечности, я могу ему послужить и жизням, которые собрались на Руси, так тому и быть. А человек, что человек? Курица не птица, баба чай всё равно не человек.

Засмеялась и пошла к Еве.

Отец Николай только руками развёл. Чем вызвал тихие смешки Барса… но при этом, биг боссу нравилось то, что священник не был повёрнутым на религии. Да, он был ВЕРУЮЩИМ. Да, он искренне стремился помочь другим и помочь им найти в себе бога. Но… он никому не навязывал своей веры и своей позиции. Если надо, он мог вообще отодвинуть религию в сторону и просто выслушать, просто поговорить. Просто быть рядом.

И за этого его уважали.

Следующей неожиданной «потеряшкой» в сфере человечности оказалась Карина…

Кто бы мог подумать, что ассистентка Евы, тоже пожелает пройти через управляемое Искажение?! То, что она всё поняла, было продумано, срежиссировано и согласовано с Барсом, а вот её желание было удивительным… и чисто по-человечески понятным.

Не сказать, чтобы Барсу оно понравилось… но он её понял. Хотя и, обсудив с Евой, они решили предложить вариант поинтереснее.

То, что хотела девочка, было простым: в случае чего стать берсерком или умереть.

То, что предложили ей Ева и Барс, было ещё проще: девочка тренируется под присмотром Софьи, а искажение позволит ей получить форму берсерка, в которой на первый план выйдет вся возможная физическая сила малышки и отключение болевых ощущений. Но голова при этом работать будет по-прежнему.

Карина подумала и, к одобрению начальницы и царь-батюшки, согласилась.

Ещё одной потерей в стаде людей была Рысь, и эта потеря была абсолютно ожидаема.

Именно из-за неё этим вечером воскресенья Барс пришёл в подземный зал, один из закрытых, на этаже, куда могли попасть только члены команды с самым высоким доступом.

Барс, привалившись к дверному косяку, наблюдал за тренировкой Рыси. Видел, как она бежит, пробегает по стене, отталкивается от потолка, приземляется с кувырком и улыбается ему с абсолютно довольным видом. Мужчина усмехнулся ей в ответ… ну да, кто бы мог подумать, что эта женщина, случайно прибившаяся к ним, станет полноценным членом команды, и даже их другом.

Видел он и насколько они похожи… Рысь тоже бежала прочь от человечности. И её жажда бежать быстрее – сделала своё дело. Барс первым укусом получил силу и выносливость. Она – выносливость и скорость. В сущности, одно и тоже, но её организм всё направлял на скорость, а его – был приучен к тяжёлым физическим нагрузкам, к тяжёлому оружию. И потому мышцы развились в силу.

Это было интересно.

Это было интересно Барсу, это было интересно Рыси, перед которой слегка приоткрыли завесу тайны.

Софья фырчала по-кошачьи:

– Во что я ввязалась?!

Но глаза её сверкали заинтересованно и живо.

– А что, что-то не так? – усмехался Барс.

– О! Всё замечательно, – сообщала Софья с вежливой улыбкой за чашкой кофе.

И вот они здесь… Чтобы она проверила свои навыки. А ещё, чтобы ещё приоткрыть перед ней завесу тайны… на этот раз – страшную.

Но Софья этого пока не знала.

– Софа, завязывай с кенгуряйством! – постучал он по часам.

Вздрогнув, Рысь взглянула на Барса и абсолютно укоризненно покачала головой:

– Царь-батюшка, – давно уже подхватила она обращение всей Руси к Барсу, – ну, не учись ты у Еврея плохому, челом бью!

– Ты плохому учишься у местных, а я у Еврея, – пожал он плечами насмешливо, отвечая на иврите.

Софья улыбнулась, искренне и спокойно, тоже на иврите:

– Не учись, не надо. Отличный иврит, кстати. Учил «до»? Или сам после?

– И то и то. Как раз почти на стыке получилось.

– Стыки они такие стыки, – Рысь тряхнула головой, гибко скользнула вокруг Барса, естественной кошачьей походкой и остановилась, разглядывая Еву, появившуюся в дверях. Сложив на груди руки, с сложно трактуемым выражением в глазах, та разглядывала мужа и его верную напарницу в боевой двойке.

– Ева, об этом подумаем позже, – словно прочитал её мысли Барс. – Ты принесла всё необходимое?

– Конечно, – отозвалась учёная, не двигаясь с места.

– Датчики крепить нужно?

– Нет. Можно обойтись без этого, – чуть улыбнулась Ева, вытаскивая из кармана сотовый телефон.

Раньше – непременный атрибут жизни, сейчас не более чем мелкая развлекательная станция.

– Ребят, – нахмурилась Рысь, – я вас не понимаю.

Подойдя, Барс легко чмокнул жену в уголок губ, прошёл сам в центр зала и поманил дам с собой.

– В общем-то… Сейчас будет интересный эксперимент. И заодно ещё один небольшой экскурс в новые реалии мира для тебя.

– То есть боюсь я оправданно? – уточнила Софья.

– Более чем, – премило улыбнулась ей Ева.

– С другой стороны, лучше уж узнать так, чем так, как мы, – пожал плечами мужчина.

– Я поняла. Пугайте.

– Ева, твой выход.

Без каких-либо объяснений, Ева включила телефон. Софья ничего не услышала, но, не успев ничего вообще ни спросить, ни уточнить, упала ничком вниз. Словно дрессированная собака по команде «лежать».

Барс смотрел спокойно, затем протянул руку, предлагая помочь встать.

Но не то, чтобы встать, Софья даже руку оторвать от пола не могла!

Ева улыбнулась, но не сказала ни слова.

И мужчина ничего не подсказывал. Стоял и ждал.

Рысь сердито рыкнула, резким рывком оторвала тело от пола, закусила губу… и встала, сама. Стояла, шатаясь. По вискам, по спине ручейками бежал липкий неприятный пот, но она держалась, изо всех сил.

А потом Ева выключила телефон, и всё закончилось.

Софья снова рухнула на пол, только теперь от того, что пропало напряжение, и ноги держать её перестали.

– Как ощущения? – Михаил подал бутылку воды и полотенце.

Софья, приняв и первое, и второе, вначале вылила полбутылки воды на себя, вытерлась, выпила вторую половину и спросила хриплым перепуганным голосом:

– Что это было?!

– Реальность, которая может тебя убить, и именно потому, что ты – больше не человек, – просто сказала Ева, устроившись на полу напротив Рыси. Она не пугала, не запугивала, она просто озвучивала факт. И это пугало куда больше, чего-либо ещё…

Барс, посмотрев на довольную мордашку супруги, понял, что объяснения свалили на него, вздохнул и начал рассказывать:

– Помимо простых искажённых, по миру бродят, как мы их обозвали, Вожаки… Это… не совсем зомби, но уже и не люди. Они умерли от третьего укуса… но укуса не обычного искажённого, а другого Вожака. Умерли, чтобы обратиться в новых Вожаков. У обычных зомби нет разума, они нападают, чтобы сожрать тебя, и будут переть даже под шквальный огонь. Зомби не говорят, не планируют. Просто прут и жрут. Вожаки же, получив все преимущества искажённого, сохраняют человеческий разум. Хитрость, коварство. Речь. Умение и способность планировать, строить ловушки.

Софья округлила глаза:

– Что?

– Как я тебе уже говорил, можно пережить укус искажённого. Не все могут, конечно, но возможно. Первый укус даётся легче всего. Второй много тяжелее. Третий… С ним сложно. Если третий укус получить от обычного зомби – ты просто умрёшь. Даже не восстанешь, как один из них. Просто труп. Но если тебя укусит Вожак… Ты станешь одной из них. Или, как я.

Софья схватилась за голову:

– Кажется, я не хотела этого знать! – и тут же, абсолютно опровергая свои собственные слова, с жадностью спросила: – что значит «как ты»?

– Кошка любопытная, – хохотнул Барс. И тут же серьёзно сказал: – Мурчи.

– Муррррр, мурррр, муррррррр, мурррррр, – заурчала Софья против своего желания, и глаза спокойной Рыси полыхнули нешуточным ужасом.

– Достаточно наглядно? – Барс уселся на пол рядом с Евой, спокойно глядя на Софью. Он ничего вроде не сказал, но наваждение прошло.

– Что это было?! Это… как?! Почему?

Ева прислонилась к плечу мурчистого и даже глаза закрыла от удовольствия. Хотя здесь и сейчас она тоже работала, внимательно прослушивая тело Рыси, как оно, изменённое, реагирует на подобные страшные приказы.

– Особенность того, кто прошёл через третий укус. Любому, кто отмечен хоть одним, я могу отдать приказ. И он будет исполнен… Как ты ощутила, перебороть приказ можно. Непросто, но можно.

Рысь молча смотрела на Барса, не зная, что спросить в первую очередь, и, не зная толком, а вообще хочет ли она что-то спрашивать или ответ услышать ей просто страшно.

Мужчина не торопил её, поглаживая Еву.

– Как такое возможно? – наконец, собралась Рысь с мыслями, – в том плане, что… Нет. Не так. … Я не знаю, как спросить!

Ева спокойно ответила то, что действительно желала знать Рысь:

– Это можно перебить, достаточно иметь силу воли – у тебя же в итоге получилось. Мы пока только работаем над защитой от этого. Вполне возможно, что решение где-то на поверхности. Но мы его не нашли. Таким, как Барс, можно и стать. Ты – в потенциале можешь тоже. Но не сегодня, не сейчас и вряд ли в ближайшие пару лет. Твоё тело не вынесет такого резкого качественного скачка во что-то иное.

– Для сравнения, я первый укус получил задолго до того, как пал Пятигорск.

– Как?! – удивилась Рысь. – Ведь Пятигорск – был первый точкой «вспыхивания» России…

– Ага. А меня укусили в Подмосковье.

– Как?!

– Зубами, – криво схохмил мужчина. – На даче сосед зашёл и цапнул.

– Ужас, – выдохнула Рысь.

Ева сжала локоть мужа, она знала, что было дальше. Барс заперся на даче, считая, что умрёт. Но выжил. А потом первым делом поехал к родителям, у которых осталась дочь. И обнаружил, что вот они – не выжили.

Мужчина погладил её ладошку… И не стал рассказывать вторую часть. Зачем?

– Да уж, кусаются они больно, ничего не скажешь… Ещё и разжимать как-то надо…

Рысь, которой ничего такого переживать не пришлось, нервно поёжилась, потом указала на телефон:

– А это?

– Мы записали несколько эпичных фраз Вожака для тренировок. Третий укус я получил именно так, он просто приказал застыть… И пока я смог сломать приказ, он отлично успел снять с меня наруч и цапнуть.

– Но ведь, – Рысь сглотнула, – это же можно было приказать и другое, развернуться и напасть на тех, кого, например, защищаешь.

Ева усмехнулась, кажется, в чьей-то жизни одной страшилкой больше…

– Не все так просто, – чуть улыбнулся мужчина. – Есть у нас тут один деятель, который на приказ освободить Вожака, сунул ему в пасть паклю, а потом надел ему на голову ведро. Чтоб не мешал.

Глаза Софьи опять округлились.

– Издеваешься?

– Абсолютно серьёзно. Я в записи видел, потому что в это время сам смотрел красочные глюки. Вожака-то мы для изучения привезли.

Рысь потрясла головой, Ева негромко засмеялась. Да, пока она сидела с Барсом, а Иваныч оборудовал комнату для работы с вожаком, он именно так и поступил. Очаровав этим Еву ещё больше.

Собственно, именно поэтому она столько сидела над седьмым образцом полтора месяца назад. Потому что результаты можно было направить на работу с Иванычем.

– В любом случае… Вожаки опасны. И это необходимо знать заранее. Всем, кто уже отошёл от человечности.

Рысь вздохнула, покачала головой:

– Обычные люди его не слышат, да? Они опасны только для таких, как ты, я? – спросила она у Барса.

– Да.

Софья задумалась, фыркнула и сердито выдала:

– Всё равно, человеком было хуже! Но защиту от этого точно придумать нужно!

Барс захохотал.

Да и Ева улыбнулась:

– Определённо представители породы кошачьих думают одинаково.

– Завести что ль кого… Большого, хищного… И не простого, как мои питомцы? – покосившись на Софью, мужчина ухмыльнулся. – Ага. Мои собаки инфицированы.

– Этого я точно не хотела знать! – подпрыгнула с места Рысь и двинулась к выходу, – я не слышу! Я ничего не слышу.

Остановилась, круто повернулась:

– А медвежонок? Которого притащили из Москвы?

– Моя лапушка, – Ева потёрлась щекой о плечо Барса и засмеялась, – а какой из них?

– Арррргх! – рыкнув сердито, Софья скрылась за дверью зала. Только её и видели.

Барс не сразу сумел отсмеяться, но потом заблокировал дверь с планшета.

– Приступаем?

Ева, перебравшись к нему на колени, вопросительно изогнула бровь:

– А надо ли?

– Можно подумать, тебе самой не интересно, – приобнял он жену.

Бесёнок фыркнула:

– Это надо вставать, что-то делать, причём умное. А мне ле-е-е-е-ень. К тому же, забегавшись, ты совсем не уделяешь мне внимания, – и из-под ресниц лукаво глазами сверкнула.

– Навет, поклёп и провокация! – рассмеялся мужчина, сощурившись.

– Если провокация, то определённо надо … надо… Надо?

– Тогда мы едва ли перейдём к тому, ради чего собрались… – мурлыкающе прошептал ей на ушко Барс.

– Ну, и что? – взглянула на него лукаво Ева, – мы перенесём это на «потом». Или ты откажешь мне в такой малости, как своё царственное внимание, а, царь-батюшка?

– Вот ещё…

– Тогда не отказывай, – довольная Бесёнок чуть толкнула Барса, роняя его на пол.

Он и упал, мазнув взглядом по потолку.

Ева засмеялась, выпрямляясь. Барс, наоборот, застыл.

Действительно, кто будет обращать внимание на какой-то там потолок?

А стоило бы, потому что потолка в привычном понимании больше не было. Были сектора, выпирающие в разные стороны горбами. «Стеклянные» горба соседствовали с «пластмассовыми», что-то из ткани болталось наверху, что-то матово бликовало, подобно металлу. И всё было честно пронумеровано.

– Как тебе? – с интересом спросила алоглазая.

– Дикий сюр… Это что?

– Мишени, – сообщила Ева, отобрав у Барса планшет и выводя на него карту. – Сектор А – это стекло, Б – пластмасса, В – алюминий, он лёгкий, Г – уже листы из нержавейки, Д – ткань, и так далее. По большому счету, массово я уже могу воздействовать, а вот точечно и дозируя, ещё нет. Это мой тренировочный зал. Если обратишь внимание – для всех стоит, что сюда запрещено входить по технике безопасности.

– Кхм… А заранее сказать?.. – Барс сощурился. Потолок пару минут назад был определённо ниже… Оригинально.

– Зачем? Мне хотелось тебя немного подразнить и удивить. Ты слишком замученный, а тут – та-да-дам, такое. Делали вдвоём. Иваныч ругался! Я таких слов не слышала раньше, – прыснула Ева. – А вообще там рельсы, и двойной потолок – были стандартно. Мы просто воспользовались этим. А теперь можно всю эту конструкцию опустить пониже, повыше, открыть частично и так далее.

– Хиииитрый Бесёнок… – улыбнулся мужчина, закинув руки за голову.

– Дева Яга, мне по должности положено. Но если будешь смотреть, – Ева нахлобучила на голову Барсу строительную каску. – Кыш вон в тот загон сбоку.

– Это надо вставать… – недовольно заворчал Барс.

– Можешь не вставать, но тогда это заодно будет и твоя тренировка. Угадать, что упадёт следующим, и увернуться. Хочешь попробовать?

– Зачем? Я просто тут полежу. Ты же не зашибёшь собственного мужа?

– Так над тобой самый удобный и показательный стеклянный сектор!

– Вредный Бесёнок… – мужчина поднялся… Прихватив с собой и проказницу. Ибо нечего! Та только фыркнула укоризненно, но спорить не стало, ибо бессмысленно и бесполезно.

Хотя сама Ева тренировалась напрямую в зале.

Барс отошёл в безопасное место, расположился с удобством:

– Я весь внимание.

Ева, устроившись под козырьком, где ей точно ничего не грозило, задумчиво рассматривала потолок, в алых глазах стояло спокойное выражение. Хотя и для неё тоже это было поводом похвастаться законченным экспериментом.

А потом… она негромко запела. На немецком!

Что-то из старинных баллад. И подчиняясь ритму её голоса на потолке тканевые полосы начали ритмично двигаться!

Барс только головой покачал. А ещё про его силу говорили, что это невозможно…

Ева замолчала, длинно протяжно выдохнула, вытащила себе из ящика … тамбурин, подмигнула Барсу, устроилась немного иначе, присмотрелась.

Тамбурин звякнул, раз, второй, а потом зазвенел, заиграл. И снова Ева запела. И опять, неожиданность, на испанском. Теперь изгибались и качались тонкие алюминиевые листы, прогибаясь, проминаясь и снова восстанавливаясь.

И при всём при этом ничего сверхъестественного, ни единой капли!

Просто звук на частоте, которая не воспринимается человеком, зато очень хорошо работает на другие объекты физического мира.

И снова, протяжный выдох, и Ева повернулась:

– Могу разбить бутылки, – предложила она, задумчиво глядя на потолок. – Но пока только сразу скопом, высококонцентрированной волной. К тому же, она хорошо слышна людям. Пока не могу рассчитать показатели в неслышной волне.

– Впечатляюще… Со слухом уже комбинировать пробовала?

– А как же, – сообщила Бесёнок, – но пока весело и сложно одновременно. Вначале математика, потом практика, снова математика.

– И как, костюмчик бет-девочки уже пора примерять?

– Если тебе очень хочется…

– Я уже говорил, тебе пойдёт…

– Ну, если только для тебя и если только ты освободишь для меня выходной. Или два, – Ева нежно положила ладони на лицо Барса, – тебе нужно отдохнуть, Пушистый-мурчистый. И Сударушке нужно срочно отдохнуть. Иначе ещё немного, и я накапаю на неё девочке Айболиту, и тогда на ближайшие пару недель она останется на базе в медблоке. Бежать никуда не надо, можно и нужно выдохнуть. Архангельск, мой БелАЗ и попутные тоже вполне подождут.

Михаил обнял талию жены, чуть улыбнулся.

– Хорошо. Если моя занятая жена найдёт пару выходных, я их тоже подгадаю. Договорились? Я даже на всех рявкну, что меня нет.

– Ой, не верю, – вздохнула Ева, взглянула лукаво. – У меня будут четыре выходных, начиная с следующего воскресенья. Выберешь для меня два дня?

– То есть, все четыре не отдашь? – лукаво уточнил Барс.

– Так тебя на четыре дня не отпустят!

– Я тут главный, даже спрашивать никого не буду. Иначе я стану весь такой злой…

– Пушистый-мурчистый и вдруг злой? Я не согласна! Кто для меня мурчать будет?

– Так вот же, у нас теперь есть мурчальница. У неё очень натурально получалось!

Ева засмеялась:

– Повезло ещё, что у кошечки чувство юмора проснулось вовремя.

– Ну да. Проинформировали мы её жестковато… зато действенно.

На это Дева-Яга только кивнула, поглядывая из-под ресниц на Барса, потом вздохнула:

– Пошли по делам, Пушистый-мурчистый?

– Пошли. Но ты права, нужно отдохнуть, а то я кому-нибудь откушу голову… И у меня будет адская изжога.

– Вот, – Ева, осторожно выбравшись из объятий мужа, двинулась к дверям первой. – Не забудь поесть нормально, хорошо? И тебя уже у дверей кабинета ждут двое, так что поспеши. Твоё воскресенье ещё не закончилось!

– Нехорошо издеваться, Ягуша.

– Конечно-конечно, Пушистенький, нехорошо, но очень уж завлекательно! – выдала Ева на одном дыхании и смылась из зала.

Барс тяжко вздохнул. Вот же редиска!

Но да, надо работать… Чёртовы воскресенья.


Эдем


Плюхнувшись на стол в кабинете Романа, Слава страдальчески закатила глаза:

– Ужас, кошмар, безобразие, косоручие и косоглазие!

– Ты, как всегда, невероятно информативна, сестрёнка, – мужчина, закинув ноги на тумбочку, отпил чаю из огромной кружки, не отвлекаясь от лёгкого маленького девайса, который даже не портили несколько царапин по металлу и отгрызенный кусочек со стороны крышки. – Давай по порядку, что ты натворила?

– Ничего, мы дошли до метания кинжалов, и я сбежала. Это ужас и кошмар.

– Чего так?

– Она косорукая и косоглазая, а ещё мы всё ещё не нашли способа адекватно общаться. У неё слишком альтернативный подход к вещам.

– А ты за полтора месяца не привыкла? – удивился мужчина.

– Она слишком быстро меняется, – просто сказала Слава, выглянула из кабинета брата и вернулась с двумя кружками кофе. – Держи. Грубо говоря, мне это мешает. Она продолжает меня понимать через раз, её собственный словарный запас растёт, она читает, смотрит фильмы, мало спит, впитывает всё, как губка. Она потрясающе притворяется, но внутри остаётся той же Котей. Она думает, как прежде, хотя при этом и говорит, «как положено». И из-за этого получается… Ай, – женщина махнула рукой, сделала глоток кофе и выглянула в окно.

Лето… Лето, лето, лето!

В Эдеме было сказочно тепло. И хотелось не работать, а валяться на пляже, потягивать ледяные коктейли и наслаждаться жизнью.

Когда-то хотелось. Но это было давно. Сейчас Слава наслаждалась работой. Работой. И ещё раз работой.

Отпив теперь уже кофе, брат пожал плечами.

– Если она всё понимает, не улавливаю проблемы. Если уж ты умудрялась абсолютно мирных, да ещё и полных бестолочей научить, то уж с такой ученицей…

Слава улыбнулась:

– Сам ван велел? – беззлобно подколола она. – Нет, Ром, научить-то я её научу, но мне недостаточно научить её тому, чему я учила бестолочей. Эта девочка может стать лучшей. Во всех смыслах, понимаешь?

– Сама не хочет?

– Хочет. И это и есть та проблема, из-за которой я здесь. Она хочет сразу в дамки и лучшей, а опыт «между» – теряется. Мне бы шестеро твоих ребят. Или лучше десять. Можешь одолжить?

– Могу. Тебе какого типа?

– Мне бы профессионалов и новичков. Я хочу показать ей разницу в движениях, пластике и мускулах. На телах. Так что нужны ребята не стеснительные, потому что я их раздену. А! И не боящиеся щекотки, потому что мы на ходу будем их красить краской.

– Хм… Тебе обычных или…? – уже что-то прикидывая, поинтересовался Роман.

– На твой выбор.

– Хорошо, уже знаю, кого к тебе отправить… Если кто-то чего отчебучит, сразу убивать не надо. Надо приучать персонал к ней.

– Договорились, – обрадовалась Слава. – Мы сегодня забронировали для себя зал Восставших, так что кинешь туда? На пять часов? Я её приодену немного.

– Сделаю, – усмехнулся мужчина, создавая задание через личный ноутбук.

– Вот и спасибочки, – поднявшись с места, Мстислава потянулась, ойкнула и … выпрыгнула в окно, только и пробормотав, что будет ждать посылку вечером.

Один из трёх ближайших помощников Романа, вошедший в кабинет медленно и неторопливо (как будто Некромант не знал, что всю дорогу этот медвежеподобный парень бежал со всех ног):

– Могу я вас отвлечь? – начал он вежливо и замолчал, с обиженным выражением на лице. – Что, уже сбежала?

– Ты о чём? – даже не подумал сменить позы Роман.

– Слава, – мишутко вздохнул и устало сел на стул. – Ну, вот чего она бегает? А, ладно. Я к тебе с докладом.

– В дела амурные не лезу. Давай свой доклад… И отдышись хоть, можно подумать, я не знаю, что ты бежал.

– Думал, успею. Она полтора месяца уже под носом мелькает, то тут, то там. Безобррррразие, – парень попытался отдышаться, потом совершенно обиженно спросил, – ну, и что, что я её младше?!

– На полгода. Это важно. Она же женщина, постареть на полгода раньше мужчины, это же кошмар, – убийственно ехидно заявил Некромант.

– Хоть ты не издевайся, а? – прибывший вздохнул. – Ай. Ладно. Там у нас четыре ящика с живым товаром прибыли. И … я вот думаю, сходил бы ты туда со мной? Там что-то не ладно. Носом чую. А доказать не могу, по документам всё в полном порядке.

– А вы не втягивайте меня. Я даже ставок не делал, между прочим. И… Пошли. Заодно стажёра тебе покажу.

– Она всё равно будет моей женой, – упрямо бросил парень. – Будет! Вот увидишь! Стажёр?! Откуда у нас стажёр?

– Если не позовёшь меня на свадьбу, в уборщики разжалую, – хохотнул Рома. – Ван попросил. Способный стажёр. Мне, по крайней мере, нравится.

– Договорились. Пошли смотреть стажёра, мне интересно.

Рома отправил сообщение с коммуникатора, поднялся, подхватывая пояс с саблей и пистолетом.

– Веди.

Павел кивнул и двинулся тяжёлой походкой к дверям. Земля не тряслась, но была близка к этому. И только очень-очень некоторые знали, что двигаться этот верзила может и бесшумно, если нужно.

До порта, куда привезли ящики, сейчас опечатанные СБ и стоящие в окружении кордона, проще было добраться на одном из внутренних транспортов.

У Романа такой тоже был.

Вообще служебной машиной СБ были забронированные джипы на восемь посадочных мест. Либо на пять плюс короб для задержанного. Но Роман не любил эту машину.

Пройдя мимо одного из таких монстров, он снял с блокировки роскошный тюнингованный шестиколёсный спортивный автомобиль. Тоже на электрическом ходу, как и вся техника в Эдеме. Небольшая привилегия главы СБ.

– Идёшь?

Павел только вздохнул:

– Иду я, иду… Всё же твоя машина – это что-то с чем-то. Зато если захотят убить, проблем не возникнет, твоя машина тут такая одна.

– Ага. Если сумеют догнать, – Роман сел за руль, положил на него руки, прошёл идентификацию и двигатель заработал.

Устроившись рядом, Павел фыркнул:

– Взрывчатку под низ и готово. На твою жену и сестру, знаешь ли, многие и сверху, и снизу облизываются.

– Меня подбросит, как на кочке. Ты правда думаешь, что машина нача СБ – просто легковушка?

– Крайне в этом сомневаюсь. Но хочется верить, что таких умных мало. Иначе, как мы будем их ловить?

– О, мы просто будем ещё умнее, – машина рванула с места в сторону дома Романа.

Павел промолчал.

Роман же доехал до дома, кнопкой открыл дверцу машины перед стажёром. Даже звать не потребовалась, она выскользнула на улицу, словно услышала его мотор задолго до приятия, и остановилась у дверей. Задумчиво перекатила во рту леденец на палочке, разглядывая жёлтыми звериными глазами машину. В удивительной каштаново-рыжей массе волос выделялись потрясающие рыжие ушки с чёрными кантом, почти лисьи. Длинный пушистый хвост качался вдоль стройных длинных ног, затянутых в кожу.

Белая рубашка выгодно подчёркивала загорелую кожу, а чёрный корсет – восхитительно тонкую талию и пышную грудь.

Губы у стажёра были тонковатыми, но удивительно чётко очерченными.

И глаза… звериные глаза завораживали.

– Я куда-то еду? – уточнила Котя с интересом.

– Да, – улыбнулся Роман. – Забирайся, нужно посмотреть на сомнительную посылку.

– Без проблем, – подойдя к машине, Алия нырнула внутрь, устроилась на сидении и заинтересованно взглянула на Павла, оставшегося к ней абсолютно равнодушным.

– Павел, знакомься, наш стажёр – Алия. Алия, это Павел, мой помощник в деле обеспечения безопасности Эдема, – познакомил спутников Рома, когда машина рванула с места.

Кошечка кивнула:

– Приятно познакомиться.

– Взаимно, – изобразил улыбку Павел.

Настраивать их на светскую беседу Некромант не стал, двинувшись к порту.

Кошечка, уткнувшись в телефон, стремительно набирала текст на клавиатуре, Павел, глядя в окно, негромко вздыхал.

Спустя почти полчаса они остановились у кордона.

– Просыпаемся, пассажиры, – велел Некромант. – Пора работать.

Алия выпрыгнула на улицу первой. Павел ещё только потянулся к ручке, как Кошка оказалась на улице и, не поворачиваясь, прижала дверцу машины ногой.

– Не выходить, – потребовала она. – Пока я сама.

Павел, ошарашенный, что за стажёр себе такое позволяет?!, взглянул на Романа, но тот только довольно щурился.

– Хорошо. Мы ждём.

Алия кивнула, оттолкнулась и… только хвост и мелькнул на краю крыши…

В Эдеме пахло неправильным запахом.

↢ Предыдущая глава || Следующая глава ↣

Комментарии

Copyright (c) Шалюкова Олеся Сергеевна. 2013 - 2023