Искатели

Ночь все ещё властвовала над миром, надёжно скрывая четверых людей, двигающихся неслышным экономным шагом за двумя доберманами. Собаки шли по следу налётчиков, уничтоживших Заимку.

Искатели отправились вчетвером - трое Искателей и Ева, которая даже сняла свой халат, чтобы не привлекать внимания. Впрочем, халат она с собой взяла.

Как и говорил Ёжику Барс - они ушли, как только приехал караван машин для погрузки спасённых вещей и животных. Рук в целом хватало, так что люди вполне могли обойтись и без четырёх человек. А вот проверка лагеря налётчиков ждать не могла - если там кто-то ещё остался, удар мог прийти неожиданно. Лучше было проверить.

- Здесь никого нет из искажённых, по меньшей мере, на пару километров, - Ева подёргала Барса за руку. - Биг босс, а биг босс…

- Ммм? - отозвался Барс.

- А зачем мы туда идём?

- Посмотреть, есть ли ещё у покойников товарищи. Если есть - устранить угрозу. Если у них были запасы - нечего этим запасам гнить.

- А если есть у них товарищи, обязательно устранять? - «наивно» спросила Ева.

Кама, прислушивающаяся к разговору с момента «нет искажённых», спросила:

- А что, ты хочешь оставить им жизнь?!

- Она хочет их себе на опыты, - хмыкнул Барс.

Бесёнок состроила совершенно невинную мордашку.

- Если им всё равно умирать, почему они должны умереть легко? Мне они будут полезнее!

Кама отвернулась, пряча лицо. Ёжик поёжился.

- Если получится захватить живых налётчиков - забирай, - хмыкнул босс.

- Маэстро Моралисти на тебя нету, - пробормотала Кама негромко, но Барс услышал:

- Будет выступать - отправится туда же. Достал он меня… Слышала, что учудил этот клоун?

- Нет, - удивилась женщина. - Он умудрился чем-то ещё больше уронить свою и без того отрицательную карму?

- Ага. Он же механик, так что я его думал припахать хоть пару машин оставшихся у лесников оживить. На что мне заявили, что это грязно, да и вообще - машины эти мусор, который уже не поедет, а он должен охранять людей. Как я ему тыкву не срубил - не знаю.

- Пушистенький… - Ева развернулась на ходу, пошла перед Барсом, умудряясь каким-то образом ещё и обходить разные мелкие препятствия на тропе. - А он точно механик?

Каким-то образом Бесёнок сказала всю фразу на одном дыхании, но, что именно она имела в виду, поняли разом все Искатели.

- У меня два варианта - либо он зазнался и офигел, и это лечится… иногда, либо он действительно «механик» лишь по названию и понимает, что спалится, если займётся работой «по профилю». Хотя, вру, есть третий - он считает «солдатские» работы куда более привилегированными, чем возня в железе. И тогда он просто идиот.

Ева пожала плечами, на что-то отвлеклась. Зато заговорила Кама:

- Из Первоуральска привезли тоже «механика». Достаточно одной очной ставки, и всё будет понятно.

- Ну, я знаю уже, как их проверить. Мамонту не помешает техосмотр, всё же собирали мы его на коленке. Учитывая, что это наша основная машина, вяк «это грязная работа ниже моего достоинства» будет как минимум идиотизмом. Подождём, пока новенький оклемается для работы и отдельно отправим их посмотреть машину и сказать, что думают. Думаю, этого хватит.

- Злой ты, босс, - впервые подал голос Ёжик. - Но так им и надо…

- И я того же мнения. Так… ребят, впереди что-то есть… Ева, что слышно?

- Тварей, - сообщила охотно Бесёнок. - Впереди. Правда, так интересно слышно, как будто они деться никуда не могут, но куда-то очень хотят попасть. Очень ограниченное эхо движения.

- Тогда затыкаемся. Оружие готовим и двигаемся тихо… собаки ведут именно туда, - Барс взялся за меч… но остановился. - Сейчас опять скажешь, что тебе целые нужны?

Ева пожала плечами:

- Нет, пушистенький, можешь спокойно нарубать их на целые куски. В принципе, мне пойдут головы и та часть, которая за рёбрами. Мне не хватает для коллекции сердец, лёгких и немного печёнок.

Ёж сглотнул, а Барс только хмыкнул, извлекая клеймор из ножен.

Погладив снайпера по плечу, Ева заботливо сказала:

- Я подожду, пока вы отойдёте, когда буду извлекать органы, не переживай.

Искатели даже не обсуждали случившееся толком, зато сходились в мнении о том, что на лесников напали дилетанты. Им - хватило, но, если бы это были Искатели, незваные гости полегли бы в первые несколько минут. Просто потому, что искатели умели заботиться о себе, своём доме и своей базе.

В общем, к чему эта мысль возникла у каждого, они не ждали ничего особенного от лагеря налётчиков, ждали что-то такое - им самим под стать: наглое, но дилетантское. И искатели не ошиблись!

Когда деревья разошлись в сторону, открывая взглядам поляну, подсвеченную лунным светом, прибывшие увидели примитивный забор из двухметровых решёток (явно срезали забор вокруг какой-нибудь школы или детского сада), врытых в землю и примотанных верёвками к опорным столбам. Тоже металлическим.

Внутри периметра были обычные палатки, мощные машины и большой костёр с вертелом над ним. Три дешёвых мангала стояли рядом.

Сначала казалось, что здесь никого живого, но это было не совсем так. Налётчики действительно ушли все, не оставив даже часовых. А ещё эти болваны не удосужились нормально запереть «ворота». Просто болтающуюся створку искажённые прошли, словно её и не было. Впрочем, и это было не самое страшное.

Да, всё вокруг было достаточно примитивно, но было на территории и место, которое производило гнетущее впечатление и которое было сделано на уровне куда более зрелищном и продуманном, чем всё остальное вместе взятое.

В одном из визуальных «углов» периметра была точно такими же решётками отгорожена ещё одна часть! Внутри образованного загона стояли два небольших грузовичка, с плоской грузовой частью. На грузовиках стояли клетки, размером с морской контейнер, сваренные из тех же самых решёток. И в этих клетках были люди, много людей. Было слишком темно, чтобы рассмотреть нормально, кто там. Мужчины и женщины вперемешку - вот и всё, что можно было сказать навскидку.

И все эти пленники жались в ту сторону, где не было почти пространства между клетками. Вокруг грузовиков на цепях бродили искажённые и пытались добраться до добычи, производящей столько шума!

Даже испуганное сорванное дыхание для искажённых было сигналом, что здесь есть что-то вкусное, что-то живое, с горячей кровью. А тут было…

- Почти четыре десятка, - сообщила Ева, обнимая Барса за руку.

- Что такое «не везёт», - пробормотал Барс. - Ладно, котятки, давайте зачищать… постарайтесь не стрелять по людям, а то замаемся потом отстирываться.

- По меньшей мере, тем, что в клетках, им повезло, - возразила Кама, зябко обхватив себя за плечи. - Эти люди - они не умрут, как мясо для искажённых.

- Ой! - умилилась Бесёнок. - Вы посмотрите, как отличаются искажённые. Вот те, подранки, с выдранными кусками мяса - они лесные, болотные. А вот те - ухоженные, в цепях, они же сытые… намеренно прикормленные. Какая прелесть!

- Сейчас скажешь, что тебе их оставить?…

- Ммм, - Ева задумалась, потом равнодушно пожала плечами. - Да нет, их как раз можно на мелкие кусочки. У меня такие были. Из-за искусственного вскармливания они неинтересны для дальнейшей разработки.

- Ну и славно. Поехали, - прекратив дальнейшие разговоры, Барс первым сорвался в атаку.

Строго говоря, ничего сложного в зачистке не было. Видно было хорошо, шумная добыча волновала тварей куда сильнее, так что Искатели спокойно и методично выбивали тварь за тварью, предусмотрительно заперев-таки ворота.

Легче всего было с теми, на цепях - подтянул, ударил мечом, пошёл дальше. Ну или из дробовика почти в упор в затылок. Примечательно, что Ева даже не думала лезть в ближний бой - стояла и стреляла издалека, а собакам Барс велел охранять как раз стрелков.

Когда же нежить кончилась, мужчина подошёл к решётке, осматривая пленников, оценивая их состояние и настроение.

- Доброй ночи. Вы, собственно, тут стайки идиотов с волчьей башкой на нашивках не видали?

Люди с каждым новым убитым искажённым затихали всё больше и больше. К тому моменту, как к ним обратился Барс, ощущение складывалось, что в грузовике сидит паноптикум из восковых фигур!

А потом кто-то ожил, взахлёб, отвечая на вопрос:

- Они ушли! Все ушли! И никто не вернулся!

- А, ну славно, значит кончились. А вы тут чего сидите?

- Так… это… - новый голос, - мы с той стороны закрыты… там замки…

- И зачем? - продолжил корчить из себя идиота Барс.

- Чтобы мы не разбежались…

- А, понятно… - хмыкнул мужчина. - А это кто были-то?

- Мелкие наёмники, - женщина, сидящая ближе всех к выходу, взглянула прямо на Барса. - Никчёмные, достаточно. Специализировались на грабежах, торговле живым товаром.

- Ясно… Ну, мне полегчало… - размахнувшись, Барс снёс принесённым Ёжиком топориком цепь, которой завязали «ворота» в загон. - И какие у вас теперь планы?

- А какие могут быть планы? - донеслось из глубины. - Подыхать, если добрые люди не отведут в безопасность. Или себе не заберут…

- А что, есть желание?

Хор разгорячённых голосов наполнил воздух:

- В безопасность-то? У кого его нет!

- Очень хочется!

- И поспать…

- Вымыться бы…

- Чешется всё!

- А я могу быть полезна!

- И я могу!

- Я тоже хочу, куда-нибудь, только подальше бы отсюда!

Барс хмыкнул.

- Желающие идти на все четыре стороны есть? - поинтересовался он.

- Это в смысле не в безопасность, а туда, куда сами выберем? - донёсся голос с мальчишеским задором.

Вот только Барс хорошо расслышал, как много в этом голосе было фальши.

- Ага. Выходите и валите куда левая пятка захочет, - пожал плечами мужчина.

- Что, - продолжил тот же голос. - И никаких репрессий? Никакого рабства? Мы свободные люди?

- Свободные люди, - поддакнула Ева, выныривая из-за спины Барса. - Свободные умирать, как вам пожелается.

- А вот тем, кто отправится к нам, надо быть готовыми подчиняться общим правилам. И всяким там брожениям и закосам под демократию у нас места не будет, - подал наконец голос Ёжик. - Есть чёткие правила и несогласным лучше сразу отказаться ехать… в противном случае - не обижайтесь.

- Общие правила - это какие? - повеяло из клеток насторожённостью.

- Это общие, - хохотнул снайпер. - Помогать на фермах, на кухне, с уборкой, стиркой… в общем, где будет рабочее место, там и работать. Кому где по результатам анкетирования определит начальство.

- А ещё в общих правилах одеваться чисто, вовремя мыться, в безопасности находиться, питаться сытно. Ну, и по чашечке кофе выпить можно, если ностальгия замучает…

Барс тихонько хмыкнул, срубая замки на цепях обеих клеток. Ему участвовать не требовалось… а люди пока не будут знать, что начальство все видит.

- И что? - сглотнул кто-то громко, - всем, кто хочет, поехать можно?

- Ну, вроде уже предлагали… Кто не хочет - может валить, а кто хочет - остаётся.

Хор «мы остаёмся» просто оглушал…

Искатели только переглянулись… и пошли шарить по лагерю.

- Кто с нами - оставайтесь в машинах… охранять вас пешком некому, так что на них и отвезём… только цепью сами замотайте потом двери, чтобы не повыпадать, - бросил Барс.

- А кто не с вами? - донёсся женский голос, и из глубины клетки начала протискиваться вперёд разбитная деваха.

- Ну, вам же сказали. Валите.

Деваха простояла перед дверцей добрых полторы минуты, потом с каким-то даже суеверием медленно её открыла выпрыгнула и вдруг безумно рассмеялась…

Замолчала почти мгновенно, вперила в Барса взгляд чёрных жгучих глаз.

- Свои вещи и легковую машину забрать можно?

- Валяй, - пожал он плечами. В том, что одиночка не выживет - мужчина не сомневался.

Оглянувшись на клетку, девка позвала:

- Артём?

Пацан, появившийся у выхода почти тут же, производил неоднозначное впечатление. Вроде располагающая внешность, и как омут тёмный - он сам.

- А у какого народа свадьбу отмечают сдвоенным самоубийством? - тихонечко спросила Ева. Ей действительно было интересно, но пугать стадо по клеткам не стоило. Вдруг кто-то откажется ещё отправиться на базу? И это кто-то как раз будет заражён? Такая потеря исследовательского материала на взгляд Евы была недопустима.

- Хз… - пробормотал Ёжик и пошёл к кабине грузовика.

Кама, страдальчески пробормотав: «Кто о чём», - последовала за ним.

Ева взглянула на двоих собирающихся, хмыкнула и попрыгала ко второму грузовику - совсем не для того, чтобы устроиться рядом с водителем и терпеливо ждать там Барса. Нет, всё было куда как тривиальнее и проще - рядом именно с той машиной были два интересных ей тела, которых Бесёнок хотела «облутать».

Барс тем временем закончил осмотр палаток и, кинув находки в кабину второго грузовика, вернулся к клеткам.

- Готовы?

- Да, конечно, - взяла на себя общение с Барсом та самая спокойная женщина. - Извините нас. Но сейчас самый адекватный из нас не может ничего сказать, кроме как «пожалуйста, увезите нас отсюда, мы хорошие, мы обязательно вам пригодимся».

- Не удивлён. Тогда запирайтесь и будем трогаться. Дел ещё тьма…

Женщина послушно кивнула. Кого-то поманила, и двое мужчин начали стягивать дверцы, только теперь изнутри. Для своей безопасности…

До того, как с поляны тронулись грузовики, в темноте исчезла маленькая легковушка с двумя пассажирами…

Искатели с неожиданным для себя пополнением двинулись на базу, домой. Там предстояло сдать пополнение на массовую дезинфекцию и карантин, а затем вновь вернуться к Лесникам…

База искателей

Последние сорок восемь часов вызвали у всех обитателей базы стойкую головную боль и вой «за что мне все это». Тихо рычал себе под нос даже Барс, особенно, когда его чуть ли не насильно отправили спать, заявив, что он тоже не железный.

Но эти двое суток были крайне плодотворны. Все новички заняли свои места в карантине, даже более того, пришлось расконсервировать ещё два зала, доставать ещё больше одеял, вытаскивать запасы одежды со складов базы.

Всех новеньких осмотрели медики, у всех были взяты анализы, все были накормлены и всем предоставили книги-журналы, копии кроссвордов. В общем - некое развлечение.

Но вот все первоочередные дела были завершены, и Искатели собрались в переговорке Барса.

Сам Барс, потягивающий любимый взвар Иваныча, сидел и лениво просматривал сброшенные Ёжиком материалы.

Ёжик почти лежал на столе, абсолютно выжатый срочной доработкой кодекса.

Кама, страдающая от головной боли, откинулась на кресле. На лбу у страдалицы был мягкий холодный компресс.

И только Ева была неимоверно и невероятно довольна. Бесёнок, скрестив по-турецки ноги, устроилась на полу, на ковре, обложилась бумажками и так и казалось, что она вот-вот затянет то ли сутры, то ли что-то из восточной практики.

- Ты возмутительно довольная, - простонал Ёжик.

Ева, не отвечая, послала ему воздушный поцелуй.

- Кто что поведает? - вздохнул Барс.

- Чур я последняя! - счастливо провозгласила Бесёнок.

Кама, не открывая глаз, спросила:

- Кто-то умрёт, что ты такая довольная?

- А вот не скажу!

- Точно помрёт… Кама, давай с тебя тогда?

- А что с меня? - вздохнула женщина. - Барс… - взвыла она, уже не скрываясь. - Это ужас! Это кошмар! Это … это даже назвать нельзя по-человечески и адекватно. Это… это… Это… ЭТО!!!

- Девяносто девять человек, включая нас, - подсказала Ева мило.

- П… - вовремя заткнулся Барс. - Вроде радоваться надо - кадровый голод можно заткнуть… но какой же это адовый головняк!!!

- Да ладно тебе, пушистенький. Это же еда. Вкусная еда, очень вкусная, - мечтательно прижмурилась Бесёнок.

Кама вопросительно взглянула на Еву. Как-то она не замечала за этим стихийным бедствием любви к разным вкусностям.

- Ты…

- Люблю! - вскинула та ладошки. - Очень!

- Ты разве не заметила, что на Заимке она где-то нашла пироги? - удивился Барс.

- Нет. Со мной не поделились, - в голосе Камы слышалась улыбка.

- Со мной тоже, - пропыхтел Ёжик.

- Ну, вот она их где-то нашла. Без понятия, где.

- А вы бы из моих рук пироги не взяли, - пожала плечами Бесёнок. - Ещё решили бы, что отравить хочу или сделать что-то стра-а-а-ашное.

- Ну, и зря, - подытожил Барс.

Кама, впервые ощущая, что что-то действительно пошло не так, задумалась. Она что, правда, решила бы, что если вот это алоглазое принесёт что-то вкусное, это вкусное - отравленное?

И с недоумением поняла, что да, решила бы. Именно так.

Барс негромко засмеялся, легко прочитав на лицах друзей одинаковый путь размышлений.

- Эх вы.

- Они хорошие, - возразила ему Ева.

- Думаешь? Ну ладно, так и быть - вы хорошие. Колючка, тебя не спрашиваю, что у тебя, я уже прочитал… Возражений не имею… Формулировка высшей меры наказания достаточно туманная, чтобы никто не понял, но было страшно. Программу для склада наш прогер скоро соорудит… хотя, может уже сделал, не до него было, если честно. Полагаю, инструкцию в кодекс вписывать нет смысла. Просто разошлём на личные ящики. Так… Такой у меня к вам тогда вопрос, страдальцы. У нас тут куча разнополого народа, есть супружеские пары, гарантированно появятся желающие зафиксировать отношения… Как будем реализовывать? Мысли есть?

- У нас есть священник, - напомнила Кама осторожно. - Часовня есть, опять же. Со светской стороны – мы очень даже можем сделать что-то вроде пластиковых удостоверений личности, там и будем отмечать «статус». А для души – пусть идут к отцу Николаю.

- Пластик не бесконечный… личные дела на сервере есть, просто дать людям с дефолтным и выше статусами право просмотра семейного положения и все, - пробормотал Барс. - А вот священник – это мысль. Причём, как вариант, сделать бракосочетание чисто его зоной ответственности. Захотели зафиксировать отношения - пошли к нему, попросили, он внёс данные в базу. Тоже самое с детьми, кстати - мать очевидна, отец либо по семейному положению, либо - прочерк. Чтобы исключить вариант подстав со стороны женщин. Других идей не имею пока… Так, Евик, рассказывай, чего такая довольная?

- Пушистый, перебью. Мать - очевидна, только если ребёнок родился на базе, а если на базу пришли люди с детьми? Как, например, та пятёрка из рыбного царства. По анкете - женщина не имеет к подросткам никакого отношения, а если посмотреть со стороны, то к девочке «отец» не имеет отношения, а мать очень даже… В смысле… - Ева задумалась. - А что я сказать хотела?

- Я тебя понял. Видимо, спрашивать детей. Кого ткнут - тех и ставить, других вариантов не вижу. В конце концов, пока я не вижу варианта, при котором мы притащим ребёнка, не способного указать, кого он считает родителями.

- Такие могут появиться только на базе, - согласилась с Барсом Кама. - Пока Ева не начала рассказывать, я продолжу, босс? Со статистикой я ещё не закончила свой отчёт. Или ты потом просто глянешь на сводные графики сам?

- Давай на словах. Я из-за твоего Колючки на буквы смотреть не могу.

Кама улыбнулась:

- Потому у меня всё в картинках.

- Раз в картинках - сам гляну… если не пойму - позову разъяснять, - улыбнулся Барс в ответ.

- А теперь я! Я! Я могу?! - подпрыгнула с места вверх Ева.

- Ага!

- У меня замечательная! Замечательная новость! У нас два! Два гарантированных трупа в карантине! Они заражены!

Ёжик аж проснулся, вытаращившись на Еву.

- И что тут замечательного!?

Вопросительно на него взглянув и убедившись, что Ёж не шутит, Бесёнок нахохлилась:

- Всё замечательно, Колючка. Голову включи, это очевидно.

- Это значит, что у неё двое потенциальных подопытных, - вздохнул Барс. - Этому она и радуется.

- Да! - расцвела в улыбке Ева.

Кама, только собравшаяся сказать, что Бесёнок радуется тому, что другие погибнут, вдруг проглотила злые и обидные слова, включив голову. Погибнут двое… Но чокнутая учёная, может быть, продвинется дальше в своих изысканиях.

А это значит, что она может и кого-то спасти.

Если бы не её маркер, если бы не эти карантинные блоки - окажись эти двое среди Лесников там, на Заимке, что случилось бы? Правильно, три десятка человек погибли бы страшной и мучительной смертью, ощущая, как их едят заживо…

Барс кивнул женщине одними глазами.

- Забирай их. Их не спасти, но, может быть они дадут тебе необходимые данные, чтобы продвинуться дальше.

Ева мечтательно зажмурилась:

- Я на них такую штуку тестировать буду! Вакцину, которая может спасти при укусе искажённого, если вовремя её ввести.

- А вовремя это …? - прищурился Ёж.

Ева мгновенно собралась. Серьёзный вопрос и серьёзный интерес требовали соответствующего ответа:

- Я могла её испытывать только по реакции на плоти давно и гарантированно искажённых. Это ни о чём. Поэтому точный период полного спасения - не более трёх… максимум пяти минут. Если поэкспериментирую на этих двух, возможно, удастся увеличить срок до семи минут. Это всё очень сложно. И то, что у вируса нет мутаций… пока не… не упрощает ситуацию, а, скорее, усложняет её.

Мужчины молчали, а вот Кама ожидаемо не поверила:

- Это невозможно, создать такое - невозможно! У нас была лучшая команда, у нас было лучшее оборудование! Учёные трудились днями и ночами, и всё равно…

- Ваши врачи - были кабинетными теоретиками, - перебила Ева, сердито сощурившись. - Они сидели в безопасной зоне, экспериментировали только с тем, что им доставляли, довольствуясь образцами далеко не первой свежести.

- Как будто ты по-другому! - вспылила Кама, задетая за живое.

На этих словах Ева вдруг потухла.

- Я, - весомо сказала она, - по-другому.

И не добавила больше ни слова.

- Плюс у Евы имеется «свежак», - напомнил Барс. - И «живые» искажённые. И кровь человека, пережившего укус.

- Дважды - это ценнее и интереснее, - поддакнула Бесёнок.

Кама сжала зубы:

- Ценнее? Интереснее? Вакцина - и что? Потом? Калека?

- Зачем? - Ева похлопала ресницами. - Пять минут - это гарантированная полная чистота всего организма. Без единого побочного эффекта.

- Ну, максимум пронесёт… - буркнул Барс.

Ева засмеялась.

- Извини, пушистенький. Такого эффекта к вакцине я не добавляла. А! И ещё, - её взгляд немного расфокусированный, уже обращённый в себя, нашёл Ежа и Каму. - Биг боссу антидот не давайте ни при каких условиях. Убьёте. На таких, как он, лекарство не рассчитано.

- Вот так всегда, - вздохнул притворно Барс.

- Извини, - нисколько не испытывала сожаления Бесёнок. - Ты слишком уникальный. Так что первому, кто попытается для тебя разработать антидот, я скручу голову.

- Чтобы не лез к твоим проектам?

- Чтобы не портил совершенство в твоём лице.

- Все, теперь можно смело зазнаваться…

- Биг босс, - пробормотала Кама, - тебе не светит… У тебя внутренний стержень такой, что для того, чтобы ты зазнался надо… - фантазия закончилась сразу же, как только женщина договорила фразу, и она сама озадачилась. А что надо-то?

Ёжик невольно засмеялся.

- Вот-вот, даже придумать не выходит!

- Болезные, - посочувствовала Ева, - совсем плохо у вас с фантазией. На самом деле всё просто. Берём пушистого. Снимаем голову. Вытаскиваем мозг. Делаем пересадку. Например, берём мозг от маэстро Моралисти, увенчиваем эту голову короной, ставим голову на место. Всё! Зазнайка-победитель года готов.

- Фу… Мне аж поплохело… - передёрнул плечами Барс. - Что у тебя за идеи такие???

Бесёнок перевела взгляд на мужчину, расплылась в улыбке:

- У меня всегда была замечательная фантазия!

- И предельно пакостная…

- С этим даже спорить грех… - покивала Ева.

- Ребят, мы вам не мешаем? - спросила осторожно Кама.

- Нет, не переживайте, - любезно пояснил Барс. - Так все же… дела мы все обсудили?

- У меня вопрос! У меня! - Бесёнок снова начала подпрыгивать. - Мне людей просто забирать? Или проявить фальшивое милосердие и предоставить им выбор?

- Предоставь выбор… Я на девяносто восемь процентов уверен, что они сами попросят провести на них все опыты, какие получится.

- Я в это не верю. Люди слишком цепляются за свою жизнь.

- Если человек знает, что обречён, есть два пути - потратить оставшееся время впустую, или на благо тех, кто ему дорог. Эти люди скорее всего выберут второе. Готов спорить на пирог.

- Ты даже не знаешь, кто заражён. А все люди разные. С тем учётом, как успешно эти идиоты купились на подстрекательства сбежавшего на болота труса, они все сами паталогически трусливы и ленивы душой.

Барс усмехнулся уголком губ.

- Ну, тем интереснее будет результат. Эти люди… я их знаю немножко дольше, чем ты. Они обычные люди, пока им есть что терять. Когда терять нечего, когда они понимают, что уже мертвы - они начинают думать о тех, кто им дорог.

- Я не понимаю.

- Просто посмотри, - предложил Барс. - Предложи им выбор и посмотри, что выйдет.

Ева пожала плечами, поднялась с места и двинулась к выходу:

- Мне неинтересно. Но если ты так хочешь - я так сделаю.

- Спасибо.

- Не за что, пушистый, - сообщила Бесёнок, прежде чем исчезнуть за дверями. И в её случае это был даже не привычный оборот вежливости, это было именно что недоумение, за что её благодарят…

База жила своей жизнью. Пока Искатели появлялись на базе практически набегами, остальные обитатели ее обживали.

Люди потихоньку привыкали не видеть солнца, но и не бояться заглядывать за угол. Привыкали к огромным расстояниям от комнат до столовой, привыкали к возможности есть досыта и вкусно, старались, по возможности, делать свои комнаты чуть более уютными.

Кто-то из бывших беженцев уже с головой погрузился в работу. Так, например, Лизонька, к искренней радости Рыбки, возглавила кухню. Отец Николай - часовню базы. Да, пока она была очень аскетична и не хватало элементарного… но истинный священник полагал, что того что есть - хватит и ему, и тем, кому понадобится утешение.

Кто-то из беженцев не знал, куда себя деть. Например, Марина кочевала от спальни до лазарета, к мужу, и назад. Да, ей находили работу, но беспокойство за Диму не давало найти себе места.

Кто-то, например, Ласточка, не знал, когда, наконец, можно будет «скучать». Им с Юлей последнее время постоянно приходилось работать. Да, радовало то, что балластом себя они не ощущали, но как же хотелось просто прийти на свою смену… и понять, что работы нет. Что можно сидеть и скучать, понимая, что нет пострадавших, нет тех, кто рискует умереть.

Беженцев расселили в одном из блоков для «рядовых»: каждый блок состоял из четырёх изолированных комнат. Для семьи – комната ни с кем не делилась. А вот для тех, кто был один, а таких было большинство, подселяли второго человека, но того же пола. Чтобы было не так скучно и не так одиноко. Комфортность у этих блоков была повышенная. В каждом блоке был свой санузел, два туалета и отдельная ванная комната с душевой кабиной. На этаже были также ещё два общих санитарных блока – с туалетами и душевыми.

Была на этаже и кухня с холодильником, кофеваркой, чайником и микроволновкой. Длинная барная стойка и высокие стулья были простыми, пластиковыми, но простым пока было всё вокруг. Кое-кого немного удручала солдатская простота спален, но это было не более чем ворчание перед сном.

Бывшие беженцы были просто счастливы, что живут в безопасности и покое. Уж наглядное отличие Искателей от военных все уже ощутили.

Да, Барс требовал соблюдения свода правил, но… право же, правила эти были настолько просты и очевидны, что вызывали лишь удовлетворённые кивки, мол, это и так очевидно.

Впрочем… довольны были отнюдь не все. И не всегда.

Хотя есть люди, которые всегда недовольны, всем, что у них есть, всем, что они имеют…

Александр был из таких. Хотя полное имя резало слух, ему милее по сердцу было нахальное жёсткое «Лекс». Оно куда больше ему подходило, его внешности, его поступкам - как идеальный наряд, за которым пряталась откровенно циничная мразь.

Лекс не любил тех, кто был лучше него. Ещё больше он не любил тех, кто говорил, что он лучше, хотя на деле эти люди вызывали значительные вопросы в том, что они есть и кто они есть. Действительно ли у них есть хоть капля чести или морали, или это просто так громко и пафосно обозначается.

Но больше чем таких Лекс не любил ещё одну категорию людей: чистеньких, тех, которые никогда не могли даже подумать о том, чтобы замарать руки; тех, кто не переносил текущую ситуацию. Всё это заражение, вся эта история с гибелью людей, с караванами, с беженцами, с военными…

Когда-то Лекс мечтал о Пулитцеровской премии. Он считал, что он сможет написать бестселлер, ну, как же, журналист, прошедший военные точки, такой весь из себя замечательный! У него обязательно это получится. Когда в печать не взяли даже его книгу, он начал думать, что всё куплено. На самом деле он же хороший, у него такой хороший язык, такие крепкие герои, такие проработанные персонажи и сюжет! У него талант! Просто не увидели, не разглядели. Это совсем не его вина, это вина других, тех, кого-то.

Лексу всегда было проще валить вину на кого-то, не брать её на себя. Не думать о том, что, возможно, в чём-то плох он, что возможно, в чём-то всё же виноват он. Проще валить на других, всегда проще. Гораздо проще. Он жил по этому принципу, он по этому принципу выбирал себе друзей – чтобы было на кого в случае чего свалить неприятности и их последствия. По этому принципу он выбирал тех, перед кем лебезил и тех, за чей счёт продвигался гораздо выше, чем если бы он был действительно талантливым человеком.

Лекс был талантливым болтуном. Доморощенным психологом. Пожалуй, он был хорошим приспособленцем. Какая бы мразь ни стояла у руля, у Лекса были все шансы на то, чтобы занять при очередном Вожде на час достаточно высокую позицию.

А вот такие как Барс и его команда… Нет… Лекс хорошо понимал: есть люди, которые оценят по достоинству его талант и его умения. Есть люди, которые снисходительно посмотрят на его собственные маленькие слабости.

Но есть люди, которые такого, как он, не то что будут ненавидеть, а, скорее, пристрелят. Особенно в такое нелёгкое время.

Лекс хорошо понимал, если Барс узнает лишнее, если его команда узнает лишнее, - ему не жить. Просто не жить.

И дело даже было не в том, что по своему недоразумению мужчина иногда влипал в не слишком хорошие истории… Хотя… Кого он обманывает! Нет, ни о каком недоразумении и речи быть не могло. Лекс был игроком. Завзятым игроком! Но не на деньги, нет. На деньги было интересно играть в том нормальном мире, где потеря этих самых бумажек у людей превращалась в настоящую трагедию.

О да! Лекс любил трагедии.

Трагедии! И ещё раз трагедии!

Зачем кого-то убивать?! Зачем кого-то мучить?! Если можно просто лишь его денег!

В мире искажения он развернулся по полной программе.

Под его руководством проигравшие могли «нечаянно» кого-то заразить, подставить, не помочь. Что будет с теми, кто стал из-за него соучастником преступления, а то и его единственным участником, ну, … откровенно говоря, подобные мелочи Лекса никогда не волновали.

Люди для него были не то, чтобы расходным материалом, он даже их за материалы-то не считал. Это были игрушки! Это был способ интересного времяпрепровождения. Ну, у каждого свои маленькие слабости.

К военным Лекс попал случайно, такие, как он были когортой, которую военные считали за второй сорт, относились брезгливо, презрительно даже, пожалуй. Он не собирался иметь с военными никаких общих дел, а потом, так получилось, что давний знакомый, как раз тот, с кем Александр неоднократно бывал вместе на журналистских заданиях, сказал ему:

- Ты знаешь, такие как ты – это раньше вы были не в моде, а сегодня и сейчас такие как вы – крайне нужны. Нам нужны люди, нам нужны уникальные люди.

Уникальным Сашке быть хотелось, он всегда ведь чувствовал и ощущал свою уникальность. Тут ему предложили её не просто подчеркнуть, но провозгласить, превознести своё имя между простых смертных.

Так Сашка стал частью элитного отряда. Он стал Егерем.

По большому счёту, если так подумать, Егеря были первопроходцами, теми, кому доставалось самое неприятное и самое страшное. Ну, по логике простых обывателей: в бушующем мире внешнем, полном смертей, крови, горечи, боли и искажённых, найти место, найти базу, найти людей. Совсем не обязательно людей, которые на грани отчаяния, которые тоже ищут помощь. Нет. В таких людях военные были не заинтересованы.

Им нужны были люди совсем другого типа. Совсем другого склада ума и характера. Им нужны были люди, которые не только сумели выжить, но и сплотить вокруг себя какую-то команду. Им нужны были такие, как Искатели.

Егеря про Искателей хорошо знали, более того, под них даже разрабатывались определённые планы. Военных интересовало, как такой ресурс, по-другому и не сказать, можно привлечь на свою сторону. И вообще, получится ли это, ведь всё-таки Искатели к тому моменту, как они попали в поле внимания Егерей, заработали себе уже весьма конкретную славу.

В числе всего прочего было и то, что они одиночки, они не хотят сотрудничать. И самое главное, они не хотят переходить ни под чью руку.

Можно было смело сказать, что Искатели хотят выживать в одиночестве. И всё бы ничего, но у них это получалось. И для авторитета Военных это было нешуточной проблемой. Они должны были быть Альфой. Они должны были быть лучшими, непререкаемой истиной. А тут какая-то группка, у которой получается не то, что не хуже, а даже лучше! К тому же, остаются чистенькими.

К Егерям это не относилось. Между мародёрами и «элитными частями» можно было ставить знак равенства. Та самая ситуация, когда суть от названия совершенно не менялась.

Военным очень не нравилась самостоятельность Искателей. Крайне не нравилась! Настолько, что они готовы были на всё, даже на то, что в других обстоятельствах можно было бы назвать предательством.

Искатели были величиной, которая могла конкретно порушить планы самих Военных, именно поэтому Егеря помогли Мародёрам, найти в своё время Искателей. Были среди этих асоциальных личностей прикормленные игрушки. Правда, как подозревали Военные и подозревали совершенно правильно, про эти игрушки Ливей, легендарный Мастер, пугающий Мастер, хорошо знал.

А вот по какой причине Ливей оставил в рядах своих команд таких людей… Что ж, это вызывало вопросы. Как предполагали аналитики военных, дело было в том, что Ливею было выгодно знать, кто именно его продал. Кто именно предпочёл работать на два лагеря. Кто именно предпочёл сливать на сторону информацию, вместо того, чтобы быть бесконечно преданным своему единственному Мастеру.

Военные не сомневались, как только отпадёт нужна в мародёрах, а она должна была рано или поздно отпасть, те, кто предали, погибнут в первую очередь, и смерть их вряд ли будет безболезненной и быстрой.

На что рассчитывали предатели, тоже было понятно. На то, что Военные возьмут их под своё крыло. Но Военные делать этого не собирались. На словах, да, конечно. На деле – нет.

Асоциальная личность, работающая сразу на два лагеря?! Зачем такие потенциальные проблемы и угрозы в закрытых базах, на которых обитали Военные! Это же фитиль, поднесённый к складу взрывчатки. Военным нужны были только благонадёжные помощники.

Из Лекса получился хороший егерь, между прочим. Он легко сходился с людьми. Он был достаточно умён, чтобы почти любую ситуацию повернуть в свою пользу. Подать информацию немного по-другому, не так, как она, собственно, изначально была, а так как выгодно конкретно ему.

Сместить немного акценты, совсем чуть-чуть. По большому счёту, много и не надо. На развалинах старого мира, люди алкали только безопасности. Достаточно было посулить им именно её, и они готовы были пойти на всё, пойти за проводником куда угодно. Даже если заманивает он на край пропасти…

Но не стоило забывать о том, что эта самая безопасность становилась краеугольным камнем. Ну, казалось бы, что может быть проще. Достаточно сказать, что здесь опасно, опасно не из-за искажённых, с которыми как-то мало-помалу люди научились бороться. Нет. Опасно совсем по-другому. Опасно из-за людей!

И вот тогда… были возможны варианты.

В любом другом месте, если бы Лекс был по-прежнему Егерем, в обустроенной базе он поднял бы бунт. Сместить Барса - и вполне возможно, за неимением другого лидера, база упала бы спелым плодом в руки Военным.

Но была проблема. К Барсу было так просто не подобраться. Не сказать, чтобы Лекс не пытался. Какие-то определённые осторожные попытки были, он прощупывал почву, но очень быстро убедился, что это может быть чревато.

А уж когда он узнал, что случилось с двумя бывшими лесниками, у которых в карантине обнаружили заражение, то Лекс понял только одно: надо бежать, здесь ему ловить нечего. Особенно с тем учётом, что у него нет… больше не было поддержки Военных.

Получилось, господи, как же глупо-то получилось. Он был Егерем, он был хорошим Егерем. Он почти не пользовался своим положением, ему хватало того, что он получал во время их вылазок, но, когда Егерей определили на некоторое время «отдыхать», Лекс заскучал. Он очень заскучал.

И сделал ошибку. Не слишком большую, мелочную ошибку, он просто сыграл. Но этого было достаточно, чтобы встал вопрос о его собственной благонадёжности. И тогда Лекса исключили из Егерей. Он больше не был их членом. Ему сказали: «Мы вернём тебя обратно, если ты окажешь нам услугу».

Услуга была не крупная, не мелкая. Предстояло сделать то, что в других обстоятельствах назвали бы Егеря лишь «прогулкой», - путешествие с хорошей кормёжкой, отдыхом и трагедиями по пути. Лекс был подсадной уткой как раз-таки в том самом караване с беженцами, который вёл Корнилов со своей очаровательной старлеткой. Ммм… Хотя Ольгу очаровательной Лекс не считал, не в его вкусе, совсем не в его вкусе.

Но надо заметить, что-то в этой женщине было, что-то такое, что привлекло внимание самого Корнилова. Лекс хорошо знал: «найди слабость противника – и ты сможешь ей воспользоваться». Когда он нашёл, что слабость Корнилова – Ольга, он передал эту информацию, вот только не в штаб, а в другом направлении.

Он слил эту информацию мародёрам.

Ведь если его предали Военные, а они его именно предали, то ему надо было найти себе новых друзей. Такими новыми друзьями мародёры как раз и должны были стать.

Но кто бы мог подумать, что в нападении мародёров не только часть людей выживет, но и этих выживших найдут самые-самые-самые худшие из всех люди России, а то и всей Земли?! Те самые пресловутые Искатели.

Лекс собирался подать сигнал курирующей его группе мародёров, с которой он планировал работать. Сообщить им своё местонахождение и местонахождение людей, которых он собирался продать. Ну, да, а что здесь такого?! Почему бы и не продать тех, кто волей несчастливой нечестивой судьбы оказался с ним в одной упряжке?

К сожалению, появились Искатели.

Ох уж эти Искатели. Ох уж эти проблемные личности. Только и знают, что вмешиваются, вмешиваются, вмешиваются!

Как же Лекс злился! Как же он бесился, как же он ненавидел каждую минуту, проведённую в пути!

А потом они приехали. Куда-то.

Куда-то…

Хм. Куда-то. Первое время Лекс даже не понял, куда они вообще приехали, где они очутились! Территория была слишком большой. Карантины были слишком хорошо оборудованы, напоминали, правда, несколько карантины для других целей. Но тем не менее, это были явно карантины. И вот здесь Александр забеспокоился. Или Искатели сотрудничают с Военными, или Искатели знают то, чего Военные не знают.

Лекс думал о том, чтобы посотрудничать с ними, вернуться обратно как «Егерь», сделав дело, которое привычно именно для них. Но проведя время на базе, изучив её обитателей, изучив в большей степени тех, кто правит этой базой, он понял одно. Нет.

Ему здесь не место, ему здесь не будут рады. Ни сейчас, ни потом. Более того, попытайся он что-то из своих привычных штучек провернуть здесь, и дело закончится его смертью. Смертью в опытах, как тех самых двух заражённых из карантина!

Но Лекс не хотел на опыты, он предпочитал сам ставить опыты над другими.

Психологические опыты, возможно, опыты над личностью, опыты над историей, опыты… Да над чем угодно! Но только не над ним самим.

Вообще, у Лекса было два варианта кому сдать Искателей и расположение их базы. Как и думал он первоначально, он мог их сдать Военным. А мог их сдать Мародёрам.

Больше всего его интересовал вопрос: «Кто больше заплатит?»

Военные до сих пор не знали о том, что их предали. Но была проблема, чтобы дойти до военных, нужно было постараться. А Лекс стараться не хотел, нет. Ему нужны были те, кто заплатит больше, но при этом спросит меньше.

Ведь если те же военные спросят, почему Лекс сидел на одном месте ровно и не пытался связаться с ними, когда у него на руках был свой собственный комплект спутниковой связи, то вполне может статься, что Лекс быстро ответить на этот вопрос не сможет. А Военные у Мародёров научились хорошей техники допроса. Всплыло бы предательство, слив информации на сторону. Нет. Это был прямой путь к собственной смерти.

Мародёров же такой вопрос точно не заинтересует. Их заинтересует вопрос, чем можно на этой самой базе поживиться. Как много можно будет получить преференций, если туда отправиться. И на этот вопрос Лекс был готов ответить в полной мере.

Препятствий к этому было два: Барс и его команда, и закрытость базы. Лекс не знал, как с неё уйти. Как вообще можно покинуть это место?! Это чёртово место!!!

Он думал так, он думал и этак… Он крутил в голове десятки мыслей, но всё было безуспешно.

Можно даже сказать, что Лексу откровенно не везло. Ну, казалось бы, ну, что тут такого: просто возьми и кого-нибудь используй. Как он это делал неоднократно.

Но никого из верхушки, из тех, кто действительно мог принимать какие-то решения и отдавать приказы, Лекс использовать не мог! У него не было ничего ни на Барса, ни на доверенную ему команду. Доверенные люди, которые готовы были за своим командиром и в огонь, и в воду Лексу были недоступны.

Нужно было что-то ещё.

Нужно было что-то неожиданное.

Нужен был кто-то доверенный, кто-то, чей доступ, чей пропуск позволит выйти наружу. Можно было бы взять машину, но Сашка хорошо помнил, когда перевозили лесников, что было про них сказано – маячки.

Лекс себе не делал комплиментов на ровном месте. Справиться с Мамонтом он не сможет. Тигра, да, он мог бы угнать, но догнать на Мамонте Тигра плёвое дело. А вот угонщику после такого не поздоровится.

Нет.

Нет.

Нет-нет-нет. Так глупо гибнуть Лекс не хотел.

Не тогда, когда он был всего лишь в полушаге от победы. В полушаге от спасения… Всего в маленьком шажочке от собственного триумфа!

В числе всего прочего, что пришло в голову Лексу было решение воспользоваться теми людьми, которые были наиболее доверенными для Искателей, но при этом не выходили с ними на дело. То есть он мог воспользоваться нежной девочкой Рыбкой, он мог воспользоваться пацаном и старым Иванычем.

Иваныча пришлось откинуть сразу. Лекс был благоразумен и отдавал себе отчёт, что вот с таким прожжённым старым хрычом ему не справиться. И лучше даже не пытаться, во избежание, так сказать, привлечения внимания к себе и своим действиям. Никто не должен знать, никто не должен заподозрить что бы то ни было.

Лекс хорошо умел читать в чужих душах. А потому хорошо понимал, что и пацан – не выигрышная карта. С Костиком каши не сваришь. Мальчишка был настолько при деле, он настолько был в своей стезе, что пытаться как-то на него воздействовать, говорить, что он тут не нужен, что он пустышка, что он тут никто – было бессмысленно. Костик был слишком многим. Даже с приходом взрослых, тех же самых лесников, которые могли разделить дело Костика, мальчишка в своей нужности, очевидно, не упустит ни грамма.

Нужна была слабая точка, нужна была уязвимая точка.

И такую точку Лекс нашёл в Рыбке.

Ему бы повезло, если бы она была его давней знакомой! Ну, там… первая любовь или там… девчонка из соседнего подъезда, или встречались где-нибудь на студенческих сборах или там… или там… или там.

Хотя подлецам обычно и везёт, но Сашке так не повезло – с Рыбкой до этого он знаком не был. А вот Рыбке не повезло.

Находясь на базе в таком закрытом месте, в таком закрытом пространстве, среди настолько одинаковых дел и настолько разных людей, ты или с этим смиряешься и находишь себе место, или очень быстро начинаешь сходить с ума или ломаться.

Однообразная рутина, однообразный круг происходящего, одни и те же лица – самое страшное, что может случиться в таких местах.

Рыбка была слишком маленькая.

Когда на неё, по сути, неготовую к этому девчонку, свалилась готовка на такое количество человек – она крайне растерялась. А потом пришла Лизанька… С Рыбки взяли огромную часть обязанностей и выбили этим почву у неё из-под ног. Она осталась на кухне помогать, быть на подхвате, тот же завтрак готовить, там… отдельные малые порции.

Но Рыбка не умела готовить сразу на огромное количество людей, как Лизанька.

Рыбка не разбиралась в готовке так, чтобы одной ложкой специй превратить простое сытное блюдо в ароматное кушанье. Рыбка не была такой как Лизанька!

И она начала терять ощущение собственного места.

Лекс воспользовался именно этим. Аккуратно, чтобы не тревожить Лизаньку, он проник на кухню. Да. Дама-гренадёр его откровенно пугала, она могла одной левой перебить хребет взрослому мужику! Что-что, а женщины в русских селеньях не перевелись…

Но несмотря на тревогу и опаску, мужчина пошёл на свой план.

Рыбка должна была приплыть в его сети, золотая Рыбка!

Лекс понимал, допусти он ошибку, и всё. Игра закончена, финита ля комедия! Приговор подписан и обжалованию не подлежит.

Ошибку было допускать нельзя.

Но при всём при этом надо было как-то справляться, надо было что-то, ну, придумать что ли. Надо было что-то решать.

Лексу не стоило большого труда войти в доверие к девчонке, которая и пороха особого не видела, и жизни не видела, и страха особого не испытывала, потому что её защищали, помогали, оберегали… Не таскали туда, где много, в первую очередь, жести! Что ж… Такие девочки обычно мечтают о рыцаре, прекрасном могущественном рыцаре, который придёт и всех спасёт.

Сашка очень быстро понял, что Рыбка уже нашла своего рыцаря, она видит его в одном мужчине, здесь на базе, – в Барсе. Барс… Кошачье имя, кошачья походка, кошачий взгляд. Пугающий мужчина, который выбрал себе не менее пугающую женщину.

То, что Брас спит с Евой, не было понятно разве тем, у кого самого сексуального опыта не было. Как Рыбке, например. С Барсом девочке ловить было нечего. Зато если вдруг получилось бы кинуть на него тень, если получилось бы подорвать авторитет Барса в глазах наивной и невинной девчонки – полдела сделано. Второе полдела будет влюбить её в себя.

И к этому Лекс был готов.

Он собирался ждать удачного момента, если потребуется, месяцами. Но удачный момент сам прыгнул ему в руки!

Да. Эти самые лесники. Эта самая история с заражением. Ну, как же так, из карантина двоих отдали на опыты!

Лекс знал – они ушли добровольно. Лекс знал – эти двое были заражены, они заражёнными пришли в карантин. Заражение вскрылось до того, как оно действительно началось. Это не было совпадением, это не было случайностью!

Осторожно прощупывание почвы выявило ещё одно слабое место. Среди тех, кто появился позже, был некий человек, Стас. Он тоже был слабым звеном, у него Лекс получил интересную информацию, которая звучала следующим образом: у Искателей не на словах, на деле, был маркер, позволяющий вычислять заражение даже на достаточно ранних этапах!

В один миг, это настолько взвинтило ценность самого Лекса, обладающего таким знанием, что он готов был ликовать! Кричать от счастья!

А план сам собой сложился в голове. Всё, что ему надо было – это быть милым с Рыбкой, ободрять её, помогать ей, подсказывать ей и влюблять её. Наивные девочки в тёмном мире легко падают в сеть лжеца.

Он мог быть и стал для неё идеальным! Он был для неё волшебным. Был для неё настоящим рыцарем. Он был для неё. Для неё, именно для неё и только для неё.

И золотая рыбка попалась в расставленные сети, Рыбка влюбилась…

А дальше всё было делом техники и умением следовать загодя продуманному плану, Рыбке в этом плане предписывалась не последняя роль, ей предстояло стать и пропуском для Сашки на свободу, и ключом, который откроет для него двери в рай, и крайне выгодной заложницей. Не перед лицом людей, так мелко Сашка не метил, перед лицом Искажённых.

Рыбке предстояло стать манком, отвлекающим фактором! Попросту говоря, смертницей и живой пищей для околачивающихся у базы тварей…