Отчаянный стон боли, к счастью, был не предсмертным и, к не меньшему облегчению, всё вокруг не несло в себе никакой угрозы. Главная угроза – была во сне, и она грозила Арине бедой от самой себя.

Под рукой не было ничего острого, а по-другому добраться до груди безголовой девчонки было сложновато. Мягкая толстая пижама закрывалась на шнуровку, и чтобы её распутать нормально нужно было не меньше получаса.

Этого времени, подозревал Ливий, у него просто нет.

Кожу на указательном пальце защипало, тонкое зелёное лезвие скользнуло в мир реальный и пропало, оставив ткань разошедшейся. На груди у Арины, чуть повыше страшного шрама, мерцала ярко-зелёная татуировка. Знак о том, что безголовой девчонке нужна помощь. И не когда-то потом, и не где-то там, а прямо сейчас и в мире реальном. То ли девушка заблудилась в чужом сне, то ли – в своём, но она не могла найти дорогу обратно.

В любое другое время Ливий бы подумал десятки раз, прежде чем влезать в сон Арины. Особенно зная, как она трепетно относится к своим тайнам. Особенно зная, что она воспитанница Анклава. По сути, это до сих пор было тайной, сохраняющей Ринго жизнь. Меньше слухов, меньше знаний о том, где она, Светлый род не отсвечивает и сидит где-то на задворках своих земель. Всех всё устраивает.

Но перед внутренним взором стоял смех в глазах Арины и неожиданно серьёзные слова: «Только ты».

Она никогда… Эта девчонка никогда не просила о помощи. Десятки раз говорила: «я сама», а сейчас ей помощь была нужна. Да, она не попросила о ней прямо, но как ещё по-другому нужно было трактовать её слова: «только ты»?

Если бы Ливия спросили, что он чувствует к этой вредной девчонке, которая его старше, а выглядит так, словно сбежала со школьных уроков, он бы задумался надолго. Чувствовать что-то к ней? К этой невозможной Арине? Нет. Нет, нет и ещё раз нет. Он даже её не любил, просто знал, что она есть. Просто знал, что, если понадобится, двое всегда будут на его стороне. Дед. И сама Арина. Чтобы ни случилось, даже если окажется, что на Землю падает метеорит, и планете останется существовать всего пару часов – он будет в этот день с дедом и Ариной.

Ливий не относился к этой девчонке, как к сестре. Это было попросту невозможно. Не для окружения, а для него самого. Он отдавал себе отчёт в том, что они – напарники, отличные друзья, местами соперники (особенно за внимание анклавовцев и начальника), но парень никогда не забывал, что Арина – девушка, и как бы она не храбрилась, порой ей очень сложно, больно, страшно.

Руку на татуировку, стараясь не обращать внимание на то, какая мягкая кожа и как вызывающе алеет на этом беломраморном полотне рубец шрама, закрыть глаза, поймать вдох Арины и потянуть её на себя…

Мир сна девушки шагнул навстречу, поманил близостью удачи и растаял, так и не давшись в руки. И второй раз, и на третий.

А потом у Ливия закончилось терпение. Мягкость кожи больше не была такой завораживающей и такой холодной. Руки парня ушли куда глубже – в тело. Раз не получалось выдернуть, можно было пройти туда, где была сейчас Ринго и вытащить её непосредственно оттуда.

- Вот девчонка, - пробормотал Ливий сердито. – Теперь одним горячим шоколадом ты не отделаешься!

Многочисленные зеркала звякнули, показывая, что услышали его слова…

И донесли до той, кому они предназначались.

Арина, пробирающаяся по узкому ходу на всех четырёх костях разом (встать хотя бы нормально не получалось, а ползти было больно, так что на четвереньках было наше всё), вздрогнула.

«Некрос? Что ты здесь делаешь?»

«Ринго!» - сердитый оклик раздался громко и раздраженно. Ливий не собирался скрывать всю свою ярость. – «Вернись! Немедленно».

«Не могу. Мне нужно узнать».

«Что узнать?» - застонал Ливий. – «Вернись!»

«Всё нормально. Здесь безопасно».

«Не нормально! Ты уже не можешь выбраться отсюда сама!»

«Ну, и что», - легкомысленно отмахнулась Арина. – «У меня есть ты. Ты выведешь».

«Ринго. Я тебя убью».

«Ага».

«Честное слово».

«Ага».

Связь выключилась, как только Арина пересекла очередную черту. Здесь стало больше свободного места, да и цепей на удивление меньше, зато зеркал – больше. А потом путь оборвался. Там, где раньше можно было пройти, была стена. Не совсем стена, конечно.

В чёрном-чёрном коридоре, только чадила пара факелов, давая очень мало света и очень много чада, на стене из грубого необработанного камня было зеркало. Тончайшее, звенящее, гладкое.

Поскольку сама Арина там не отражалась, она даже не поняла, что впереди тупик, сообразила только, когда больно ударилась лбом о поверхность. А потом и обратила внимание на то, что было впереди. Расстояние, отражение. Физика оптики, спасибо Титании, в голове всплыла сама собой. Впереди было зеркало.

Конечно, нужно было быть осторожной. Нужно было быть очень осторожной, но кровь внутри бурлила и кипела, уговаривая, что не случится ничего страшного. Под рукой не было вообще ничего, да и, конечно, Арина не согласилась бы воспользоваться ничем, что породило это место. А зубы, ну, не вампирские тонкие клыки, красиво выглядящие в улыбке, но всё же тоже вполне достаточно, чтобы прокусить до крови. Больно, но не настолько, чтобы отказаться.

Вот только…

Руны, подходящие к ситуации, из головы вымело… И всё, что пришло Арине в голову, это нарисовать паутинку, маленькую, стилизованную, совсем простенькую…

А потом она появилась.

Девушка в цепях с лицом Арины.

Она отражалась в зеркальной глади. Беззащитная, измученная. В тоненькой сорочке, с длинными спутанными волосами, доходящими до пола.

И были цепи. Запястья, щиколотки, пояс, чуть выше колен, ниже локтей, предплечий. Незнакомка была окружена цепями так плотно, что её саму не было видно. И некоторые цепи, Арина содрогнулась, заканчивались в теле этой девушки. Это новый писк охранок? Называется «Моё, чтобы не угнали»? А если угонят, то только частями, которые никому не упали?

Ноги почему-то не держали, Арина уселась прямо на пол перед зеркалом, глядя в его спокойную гладь.

«Что за бред тут вообще происходит?! Хотя с другой стороны, ночь… одна идиотка легла спать, а вместо этого полезла…»

Незнакомка, словно услышав чужие мысли, словно уловив появление кого-то ещё, подняла глаза… Ощущение было сравнимо с ударом под дых, воздух в лёгких закончился мгновенно. Да, это было лицо самой Арины. Те же черты лица, разве что более взрослые. Скорее, так Ринго могла бы выглядеть, если бы сохранила свой настоящий возраст. Но глаза!

У самой Арины были серые глаза, совершенно обычные.

Но у той, что на неё смотрела, глаза были алыми… Недолго. Мгновение заминки, и они стали карими, оттенка благородного каштана.

Хлопок ресницами и… серые.

Красивая молодая женщина в цепях выглядела местами избитой, но при этом – не сломленной. В её серых глазах светились воля и такое упрямство, которого никогда не было у Арины.

«Я знала, что мне надо будет выживать. Задолго до того, как я получила относительную свободу, я была похожа на пленницу в золотой клетке. А потом вырвалась».

Голос. Голос был знакомым, голос звучал в плавных обертонах. И хоть Арина слышала его всего один-единственный раз, она опознала с лёгкостью незнакомку. И всё стало на свои места.

«Ты. Ты та! Из той ночи. Ты сказала, что тебя зовут Ксения!»

Незнакомка в зеркале засмеялась.

«Всего несколько минут, ты видела и слышала меня несколько минут, была при этом уже ближе к черте смерти, чем где-то ещё, а тут узнала меня в такой идиотской ситуации. Но ты права. Здравствуй, Арина».

«Вы… ты…»

«Ты подойдёт», - Ксения бессильно уронила голову, а когда подняла – серый цвет исчез. На лице, так похожем на лицо Арины, горели лихорадочно алые глаза. – «У нас не так много времени. Что ты вообще здесь делаешь?»

«Здесь это где?»

«Пришла не зная куда?! И ещё спрашиваешь?! Бедовая девчонка! Ты в моём сне. И ещё немного, и мы будем здесь не одни. Уходи, Арина. Уходи. Тот, кто придёт – могущественен и опасен. Сейчас ты ему не соперница. Я найду способ с тобой связаться».

«Хорошо», - одним из положительных черт Ринго было умение отступать, когда этого требовали обстоятельства. – «А я найду способ тебе помочь».

«С чего ты взяла, что мне нужна помощь?»

«Я может, и многого не знаю, но ты в своём сне, а окружение – не твоё. Зазеркалье здесь выстроил чужой, и… он очень не хочет познакомиться со мной поближе. А, я слышу шаги, придётся отложить знакомство!»

В руки злого, как стая ос, Ливия, Арина спрыгнула с весёлым гиканьем.

Когда же к Ксении пришли, она давилась смехом. Она смеялась, когда её пытались истязать, она смеялась, когда цепи затягивали её крепче, причиняя всё новую и новую боль. Смех не стих, даже когда ей пообещали, что она никогда не покинет этого места…

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

В комнате это был единственный звук, который намекал, что картинка не статична. На огромной-огромной кровати, где могла бы легко играть целая рота солдат, спали двое. Роскошный парень-брюнет трогательно прижимал к себе совсем юную девушку, почти подростка. И её белоснежные волосы рассыпались по чёрному белью с черепами.

Два маленьких светлячка-ночника давали свет, но его было недостаточно, чтобы полностью осветить картину. Зато было достаточно, чтобы Антону, появившемуся на пороге комнаты, хорошо было виден разорванный верх пижамы. И то, что рука мальчишки-Некроса спустилась намного ниже спины на аппетитные округлости. И то, что рука Арины так трогательно лежала на его плече.

В глубине души вспыхнула даже не ярость и не зависть. Ревность. Не к тому, что увели женщину, на которую Антон раздумывал положить глаз, а к тому, что это так долго отрицали!

Сделав ещё шаг, мужчина споткнулся о катану в ножнах, сиротливо лежащую на полу, пролетел пару метров, неудачно клюнув носом, прикоснулся к кровати и осел на неё мешком, чтобы спустя какое-то мгновение оказаться совсем в другом месте. Вне реальности.

Серая хмарь была не тусклой. Не яркой. Она не имела ни объёма, ни формы. Это было просто пространство серого цвета, в котором висели двое.

- Ты вообще понимаешь!

- Понимаю!

- Да что ты понимаешь!

- Я всё понимаю!

- Такая балбеска как ты не поймёт, даже если ей под нос сунуть!

- Такой мелкий ребятенок, который не может отличить одно от другого, не поймёт этого тем более!

- Дура!

- Хам!

- Истеричка!

- Идиот!

- Э… - Антон махнул рукой.

И тут же воцарилась блаженная тишина, куда больше подходящая этому месту.

Некрос и Ринго висели друг напротив друга в совершенно обычных будничных одеждах, нос к носу, и переругивались таким образом уже явно не первый час. А если учесть, что рядом с ними в воздухе парили палочки, определённо они ещё и считали друг другу повторы.

«И это с этими идиотами я в одной команде?! И это про эту девушку я начал думать в романтическом ключе?! Спаси Создатель!!!!!»

- Ну, я же говорила, - как ни в чём не бывало, сообщила Арина, усаживаясь прямо в воздухе по-турецки, - что ты сам не понимаешь, о чём говоришь. А! Там утро? Тогда я первой просыпаюсь и в душ.

- Куда! – протянув руку, Ливий успел поймать Арину за кончик растрепанной косы. – Стоять! Я тебя отпускал? Память твоя девичья короткая, поэтому я так и быть, разделю весь список на две части. Лучше даже на три. Значит так. Сырники. С малиновым вареньем. Свежим. На завтрак. Горячий шоколад. Две порции. На завтрак. Клубничное мороженое и щербет. На завтрак. Оладушки, пышные, высокие. С собой. И кофе с собой, в термосе, с карамелью. И к нему маленькие пирожки с малиной. И обязательно на обед большой кусок мяса под сыром. И салат, и никакой капусты и морковки! Я тебе не заяц. Запомнила, чудо моё безголовое?

- Бу! – показав язык, Арина высвободила волосы и пропала.

Антон нервно почесал бровь. Потом ухо. Потом кончик носа.

- Это… это всегда так?

- Большей частью времени, - согласился Ливий, потом от души зевнул. – А ты чего здесь, Каст?

- Будить вас. Пришёл…

- А… ну, тогда, это… загляни, через полчасика. Я пока посплю. Нормально. А то сегодня на эту девчонку потребуется много, много, очень много сил. Она решила, что для полного счастья, нам не хватает романтичной прогулки на кладбище. Ты с нами и не думай, что у тебя получится возразить!

- И не думал…

- Вот и правильно, - согласился некромант, закрывая глаза и подтягивая подушку. – Вот и хороший мальчик.

Желание стукнуть противного мальчишку было попросту нестерпимым. Особенно, если учесть, кто здесь был старшим, а кто «хорошим мальчиком». Хотя, вот что-что, а хорошим назвать Ливия вряд ли бы язык повернулся даже у Арины.

В голове вспылило неожиданно:

«Ты не понимаешь, о чём говоришь».

И ведь действительно же Антон не понимал.

И не сказать, что принимал её за кого-то другого, совсем нет. Просто… он не видел настоящую Арину. В этом не было ничего плохого. На удивление, Антону даже не было обидно, что девушка ему не доверяла достаточно, чтобы открыться. Ему было, скорее даже, смешно, что он мог так ошибаться. Сколько раз он уже допускал ошибки? В её отношении? Пять? Десять? Двадцать?

Он считал, что она – человек. Он считал, что она слабая безвольная жертва. Он считал её не слишком сильным полуночником. Он считал, что она не приживётся в СБ. Он считал, что она не сможет пройти экзамен Марата, одного из лучших оперативников полуночного спецназа. Он считал… и ошибался. Раз за разом. Пора было уже запомнить и сделать выводы, а этого как раз и не получалось.

Арина была удивительно, восхитительно хороша. Но наряду с положительными чертами её характера, оказывается, были и отрицательные.

Было легко признать, что Арина прекрасна. Она была, даже с учётом её внешнего вида, воплощением жизни. Но всё время Антону что-то мешало, мешало принять её всерьёз.

Это мешало работе, это мешало личной жизни, в какой-то мере. Это мешало даже жизни. Но ничего с собой поделать Каст просто не мог.

Устроившись на ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, Антон смотрел на девушку, суетящуюся на кухне.

- Почему? – спросил он, наконец.

На мгновение сбившись с движения, Арина суетливо повернулась, выронила пластиковую миску, подняла, устроила её на краю раковины. И только после этого посмотрела на Антона.

- Что именно?

- Почему я не могу увидеть тебя настоящую? – пояснил Антон ровно, стараясь не акцентировать внимание на том, хочет ли он этого на самом деле.

- Ну, для этого есть три разных причины, если честно. Тебе все три? Или вначале озвучить самую главную из всех? Или озвучить ту, которую ты в действительности хочешь услышать?

Антон нахмурился:

- Арин.

- Что? Ты же знаешь, когда задаёшь такие вопросы, нужно представлять себе не только, что именно ты не хочешь услышать, но что именно ты морально услышать готов.

- Арин!

Девушка засмеялась, сноровисто замешивая тесто:

- Ты неправ.

- В чём я неправ?

- Ты неправ в том отношении, когда считаешь, что плохо меня знаешь. И не прав, в том отношении, что ты не хочешь этого знать. Хочешь, но ты хорошо понимаешь, куда может завести твоё любопытство. А вот от этого ты хочешь держаться как можно дальше. Все эти династические игры во власть тебе надоели ещё на собственном примере. Ты не хочешь давать своей семье ещё больше рычагов давления на себя. Более того, ты даже собственный потенциал не хочешь развивать, чтобы только тебя не дергали лишний раз.

- Арин. Ты слишком умная.

- Я? Да что ты! Была бы слишком умной, держалась бы подальше. Не только от всего этого полуночного мира, этого бы у меня уже не получилось, но от тебя и Ливия – в любом случае.

- Чего это вдруг?!

- Да очень просто. Вы двое – настоящее стихийное бедствие. Ты вообще представляешь себе, чем каждый раз заканчивается дело? Тем, что Арина сидит и пишет объяснительные, одну за другой, одну за другой. Тут без злого умысла получилось, тут нужно было добраться как можно быстрее, тут ещё какая-нибудь проблема. Да, мы стабильно держимся в числе лучших групп СБ, но при этом творим такую фигню, которую не каждый и со злым умыслом сотворить сможет.

Антон, не зная то ли сердиться ему, то ли смеяться, наконец, сообразил, что именно в словах напарницы ему показалось не то чтобы неправильным, а очень вызывающим.

- Подожди, ты сказала я не развиваю свой потенциал?

- Да. Ты можешь стать сильнее. Намного сильнее. Даже без труда сможешь справиться со старшим братом и отцом. Другое дело, что, если ты это сделаешь, тебя никогда не оставят в покое. И не дадут жить так, как тебе того хочется. У тебя не получится быть таким, как того хочется тебе. Ты не сможешь ходить туда, куда хочется, ты не сможешь быть с тем, кто тебе нравится. Ты будешь лишь расходным материалом в этих династических играх. Поэтому твой настоящий потенциал, твои настоящие способности появляются на поверхность тогда и только тогда, когда тебе грозит смертельная опасность. Ради других ты даже не почешешься.

- Неправда! Я же…

- Истинный ты – да. Ты до сих пор ещё не разобрался с собой и со своими внутренними демонами. Впрочем, с тараканами у тебя до сих пор тоже всё плохо. Разводишь тех, с кем жить плохо, тех, кто жизнь облегчает, наоборот выгоняешь.

- Всё! Хватит! Считай, что я ничего не спрашивал!

- Ты ничего не спрашивал, - мирно согласилась Ринго, уже привыкшая к подобным высказываниям, снова уткнулась в тесто. – Слушай, Антон.

- Да?

- В кого была влюблена Варя? В университете? Вас было пятеро же. Три парня и две девушки. Так в кого именно?

- Ни в кого. Варя вообще не знала такое чувство, как любовь. Считала, что это якорь. Не даёт развиваться, не даёт двигаться дальше, не даёт совершать что-то действительно стоящее.

- Считала или говорила?

Антон озадачился. Говорить, по меньшей мере, говорила. А вот считала ли она так на самом деле? Ещё минуту назад, до красноречивого монолога Арины, он бы точно сказал, что Варя так и считала. Но когда на собственном примере тебя просто берут и сажают в лужу, приходится волей-неволей задуматься о том, а всё ли ты знаешь о других, если даже о себе не знаешь очень многого.

- Я не знаю, Арин, честно. Это важно?

- Да. Скажи мне тогда, друг мой клыкастый, - заговорила нараспев Арина. – Кто был вашей первой жертвой?

- Первой? Жертвой? – озадачился Антон. – Твои мысли мечутся как блохи! Их не то, что поймать, не удаётся даже сообразить, когда ты меняешь направление мыслей! Ты сейчас о чём?

- Я о Варе, и о вашей игре в слова из чужих имён. Откуда это пошло? Откуда началось? Кто был первой жертвой? Откуда взялся? Как так получилось? Собственно, что было началом. Что было альфой?

- Ты не знаешь?

- Скажи, ты знаешь, что происходило десять лет назад там?

- Где «там»? – опешил Антон.

- Там, - как ни в чём не бывало, отозвалась Арина. – Меня же ты спрашиваешь о том, что случилось там, не знаю где. Так почему удивляешься, когда я тебе возвращаю твой же вопрос?

На то, чтобы сообразить, о чём идёт речь, мужчине потребовалось не слишком много времени. Он хохотнул и покачал головой:

- Извини. Мало-помалу начинаю становиться параноиком. Ну, или слишком верю в твои силы. Или нет, даже по-другому. Я слишком высоко тебя ценю.

- Делаешь вид, - поправила Ринго его насмешливо. – Так, с чего всё началось?

Задумавшись, Антон устроился в углу кухни, взял в руки кружку с чаем, которую Арина поставила перед ним, прежде чем поставить разогреваться сковороду.

- Арин, я не помню.

- Попробуй вспомнить. Хотя бы, что ты вообще знаешь про эту игру?

- Начала игру не Варя, начал игру Костик. А потом как-то он проговорился, что об игре ему рассказала Варя. Собственно, я не помню, почему мы согласились играть. Инга упорствовала дольше всех. Она, маленькая умница, отдавала себе отчёт в том, что мы собираемся сделать что-то нелегальное, но при этом, когда Варя поговорила с ней один на один, согласилась и Инга. Первая наша общая жертва была девушкой. Екатерина. «Е». Но при этом и у Макса, и у Костика, и самой Вари к этому моменту было по одной букве.

- Что за буквы?

Антон поморщился. Вспомнить ему не хотелось, ему разговаривать об этом не хотелось, ему хотелось забыть те годы, забыть те унизительные игры, забыть всё, что случилось. Как страшный сон. Было стыдно, до сих пор было. От себя муторно и мерзко, а Арина своими вопросами бередила душу, намекая, чтобы он глубоко погрузился в этот… этот ад.

Антон не хотел.

Не хотел или… не мог?!

- Арин…

- Сказал бы больше, да не хватает слов? Где похоронена первая жертва? Для начала хотя бы общая?

- Нигде… - и увидев яростный взгляд Арины, Антон поспешил объяснить. – Зачем хоронить того, кто до сих пор жив и отлично себя чувствует? Пару месяцев назад я её видел, она гуляла в парке с мужем и маленьким сыном. Если я правильно помню, то из всех жертв этих алфавитных игр мертвы только трое.

- Что ж. На каком кладбище они похоронены?

- На Девичьем, - не задумался Антон ни на минуту.

А вот Арина нахмурилась. Опять Девичье кладбище? Да, можно допустить, что все дороги ведут в ад… Точнее, на Девичье кладбище. Но если это не случайность, а ловушка, то всё закончиться может очень плохо. Следовало для начала бы заняться предподготовкой, но … Арина не увидела в будущем ничего, что могло быть связано с кладбищем.

И да, такому феномену было одно, зато очень простое объяснение. Кто-то уже успел побывать на этом кладбище до них, и этот кто-то стёр абсолютно всю информацию, что успела на кладбище накопиться. А значит, даже если команда захвата отправится в это место, скорее всего, таинственному Некто они сыграют на руку.

И самым обидным во всём этом было то, что единственным вариантом сейчас было как раз двигаться в указанном ритме, плыть по течению. Потому что о том, кто на противоположной стороне разыгрывал страшную партию на чужие жизни, было ничего неизвестно…