Глава 39. Три колокольчика

Вообще, в прошлое Арина прыгала с целью узнать, почему ей был так знаком голос, обладатель которого был частью Полуночного мира? Прыгала не наобум. Когда-то, в ходе решения одного из домашних заданий Гробовщика, она проходила по своей детской памяти. Она не могла тогда трактовать кого-то, как часть Полуночного мира, но её интуиция могла ей подсказать, кто из прошлого относился к тому миру, которому она сама стала принадлежать.

Девушка не решилась проходить по своей памяти целиком. Слишком больно было понимать, что она осталась одна. Слишком больно и грустно. Не хотелось бередить старые раны. Поэтому она поступила по-другому: бросила в свою память горсть «колокольчиков». Не чары, не магия, а познание. Познание тех, с кем соприкасалась она маленькой девочкой. И три точки отозвались. Вот по ним Ринго и пошла.

Вначале – на самый-самый деликатный и хрустальный колокольчик. Сила девушки на момент выполнения домашнего задания была не очень уверена, то это или не то. Прыгая на звон колокольчика, Ринго знала точно – то.

Но вот что она увидит? Она не догадывалась. Боялась этого, всего немного.

Но ещё больше она боялась не тех, что увидит, а себя.

Напрасно ли? … Это предстояло ей выяснить здесь и сейчас.

Но когда память шагнула ей навстречу, открыть глаза Ринго сразу не решилась. А потом преодолела сама себя. И взглянула, куда попала.

Тихо качался камыш. Небольшое лесное озеро не пользовалось популярностью. Арина сама толком не знала, что её сюда тянет. Ни страх, ни одиночество, ни боязнь пустоты. Не было никаких объективных причин, но она почему-то раз за разом приходила на берег этого озера. Местные обходили это место, бабушка тоже говорила Арине не приходить сюда. Но повторив пару раз, перестала.

А девочка сюда приходила. Раз за разом...

Сейчас, стоя здесь, Арина прикрыла глаза.

Мягкий ветер покачивал пряди седых волос, здесь и сейчас полыхнувших отблеском сонной полыни. В воздухе пахло свежестью и сосновыми иголками.

Ветер тревожил водную гладь, и казалось, она сердито морщит лоб, пытаясь устыдить того, кто нарушил её покой.

Нарушителем была не Арина, но парнишку, кидающего камни по воде, она не знала.

Ринго смотрела на себя со стороны. И видела себя, ту, маленькую, полненькую, сердито надувшую губы. Ещё пока любимую внучку любимой бабушки, ещё пока не знающую, что существует тёмный мир полуночников.

- Не надо так делать, - серьёзно сказала маленькая Арина. - Ты беспокоишь озеро.

Ринго чуть улыбнулась. Маленькая девочка была отчаянной, она даже не подумала, что незнакомый мальчик может поднять её на смех или не поверить. Она защищала озеро и спокойствие этого тихого уголка природы всеми доступными ей способами. Мальчишка оторвал взгляд от своих камушков, поднялся и посмотрел на Арину:

- Ты меня видишь? - удивился он.

- А ты что, маленькое дружелюбное привидение, чтобы я тебя не видела?

- Нет. Я большой кровожадный вампир, потому и удивлён, что ты меня видишь, - мальчишка обаятельно улыбнулся, в улыбке мелькнули тонкие острые клыки.

Арина-маленькая не обратила внимания.

Ринго смотрела серьёзно, подмечая мелкие детали.

- Я должна испугаться? - спросила тем временем девочка.

Мальчишка засмеялся:

- Нет, мне надоело, что меня все бояться.

Подумав, он серьёзно протянул Арине руку:

- Костя. А ты?

- Арина, - ответила девочка.

- Приятно познакомиться, Арина.

- Приятно познакомиться, Костя.

- Почему ты гуляешь одна?

Арина пожала плечами:

- У меня только бабушка.

- И нет ни братьев, ни сестёр?

- Насколько я знаю - нет.

- Это можно не знать?

Арина пожала плечами и не стала пояснять, Костя чуть смутился:

- Извини, мне не стоило спрашивать.

- Ничего, - вежливо ответила девочка.

- Ты торопишься?

- Пока нет. Мне нужно вернуться до того, как стемнеет. Но обычно здесь я ... не долго.

- Почему?

- Слишком тихо. Мне всё время кажется, что я слышу что-то, чего здесь нет, - девочка села на берегу реки, глядя в воду.

Костя, немного помявшись, аккуратно сел рядом с ней, разглядывая лицо маленькой Арины.

Ринго не могла понять, почему этот мальчишка так странно на неё смотрит, но он смотрел. Смотрел внимательно и очень глубоко.

Взрослая Ринго не могла понять, почему этот серьёзный мальчишка смотрит так непонятно.

А потом поняла чисто по-человечески. Всё просто. Это она не знала этого мальчика, ни маленькой, ни уже взрослой. А вот этот мальчик её отлично знал. Костя...

Кем был Костя?

И так ли случайно он оказался на этом берегу?

Арина не знала. Бросив ещё один взгляд на мальчика, она шагнула в озеро.

Эта встреча была одной из немногих. Одной из трёх, которая в её памяти имела отзвук хрустальных колокольчиков. Так для Ринго звучал Полуночный мир и всё, что с ним связано.

И единственное, что она могла сказать, глядя на мальчику-Костю, это то, что она ещё с ним встретится. Потому что Полуночный мир - он маленький, как бы ни смешно это не звучало. Он маленький в достаточной степени, чтобы пересечься с кем бы то ни было. У мальчика был слишком грустный, слишком взрослый взгляд. Слишком ... иной для обыденной реальности, в которой жила маленькая Арина Яблочная...

Воды озера сомкнулись над головой, а когда разошлись, Ринго обнаружила, что стоит на кухне их дома с бабушкой. Лоскутное одеяло радовало взгляд своими солнечными-рыжими тонами. Подсолнухи в вазе на столе покачивали маковками.

Арина сидела за столом, вдумчиво вывязывая петельку за петельку длинного шарфа. Уже почти старший класс. Именно тогда девочка начала всерьёз вязать себе вещи. И вязать, и шить. Бабушка многому её научила, в том числе и таким будничным вещам.

Длинный шарф, в который Арина влюбилась в одной из страниц модного девичьего журнала (да, такие привозили в их маленькую библиотеку, по подписке), должен был быть ярко зелёным...

Пожалуй, тот цвет, который тогда выбрала Арина-подросток, взрослая Арина видела только один раз. Только у одного человека. Человека, которого звали Ливий.

Хотя можно ли назвать колдуна-некроманта человеком? Сильный полуночник. Не дотягивающий до мастерства своего деда...

Встряхнувшись, Арина запретила себе об этом думать. Ну, по крайней мере, очень попыталась. И не смогла.

Хотелось наорать на себя.

Умыться холодной водой.

Но... Некрос.

Напарник.

Тот, кто не отвернулся. Даже когда хотелось.

Ему хотелось!

Но он остался. Он был на стороне Арины. Он читал в её сердце то, что она скрывала от других.

Поддерживал, несмотря на то, что она не пускала никого в своё сердце и в свою душу.

И друзьями, как таковыми, они не стали только по одной причине. Арина была слишком труслива, чтобы кого-то пустить так глубоко в своё сердце.

Таша была иной. Таша не была полуночницей. Для неё то, что Арина какая-то там по силе и кто-то там ещё, не имело никакого значения. Названная младшая сестра и достаточно.

Но Некрос...

Он был Полуночником.

К сожалению, это было приговором. Для всего.

Для всех. Для несостоявшейся дружбы.

Нет, Арина полагала, что Некрос (пользующейся своими драгоценными ингредиентами на ножках) не будет ... злоупотреблять. Но не злоупотреблять и не пользоваться - всё же две большие разницы.

Нет. Арине не было обидно.

... Ну, почти не было. Почти-почти.

Прикусив губу, в воспоминаниях Ринго топнула ногой. Ей нужно было закончить то, что она начала! Это был вопрос жизни и безопасности Ксю... и её ребёнка.

Это было важнее, чем детские обиды Арины.

А на "плохую девочку" она всё же посмотрит. Обязательно.

В конце концов, Некрос, он всё же... был важен для неё. Важен и нужен.

И вообще, Арина взрослая! Она вполне может не оправдываться за свои действия, хотя бы перед собой.

Ну, хотя бы!

Хотя бы...

Сев за стол, девушка погладила ладошки себя-маленькой. Та Арина вздохнула, подняла голову, но ничего не услышала и никого не увидела, оглянулась на подошедшую бабушку.

- Ба?

- Показалось, Ариша.

- Показалось что?

- Что-то, маленькая моя. У нас гости сегодня будут. Поможешь с пирогом?

- С удовольствием, ба! А с чем печь будем?

- С лесной малиной. Свеженькой.

- Ура! А давай два? Одним угостим гостя, а другим и делиться не будем!

Бабушка негромко засмеялась:

- Ариша... Тогда завтра поможешь в медпункте нашем, хорошо?

- Что, неужели до инвентаризации добрались?! - удивилась девочка.

Бабушка кивнула, а вот Ринго насторожилась. Она помнила то лето и инвентаризацию в медпункте, помнила по двум причинам. Во-первых, потому что в то лето она заработала свои первые деньги. А, во-вторых, на неё упал шкаф. Вот только этого разговора с бабушкой Ринго не помнила, и гостя не помнила тоже.

На память Арина обычно не жаловалась.

Поэтому теперь она смотрела с недоумением, всё возрастающим. Они с бабушкой приготовили пироги, потом, устроившись на качелях во дворе, девочка читала бабушке книгу из летнего чтения. Не потому что так было нужно, а потому что так стало привычно.

Вначале бабушка читала своей внучке, а потом внучка начала читать бабушке.

Это был мирный день, столь тёплый, что у Ринго на глазах стояли слёзы. Ей не хватало вот этого тепла, семейного тепла. Не хватало ощущения защиты и опоры. Она была одна. Таша была сестрой, Таша была поддержкой, но…

Но.

Впрочем, для этого тоже было не время и не место, и девушка заставила себя смотреть дальше. Любоваться бабушкой, как всегда. И впервые подмечать маленькие тревожные морщинки в уголках глаз. Она была рассеяна, но умудрилась этого не показать маленькой Арине. Это видела взрослая.

И это, и то, что бабушка тревожно крутит что-то в кармане.

Тот или те, кого оно ждала, были гостями нерадостными.

И уже очень скоро Ринго в этом убедилась.

Сумерки летом приходили поздно, но в тот вечер, вместе с грозой на горизонте, они заглянули пораньше. Потоптались на крыльце, вошли внутрь с запахом моря и воска.

Обаятельный мужчина в деловом светлом костюме. Его Арина видела краем глаза и кто-то ещё: в балахоне, скрытый с головы до ног в какой-то тряпке. Девочка ещё хихикнула, что ей бабушка сказала, что шить платье из занавески дурной тон, а вот пришедший к ней гость явно так и поступил.

Впрочем, она ушла из кухни сразу же, прихватив кружку с чаем и свою порцию пирога. Потому, кто пришёл она толком не видела. А вот голоса слышала. Краем уха, не вслушиваясь и не вдумываясь.

Маленькая Арина не знала почему.

Взрослая Ринго видела тонкое плетение эфирных чар.

Гости были не людьми.

И разговор был не самый приятный.

Бабушка была сердита. Бабушка была зла.

Но её голос оставался таким же спокойным, как и всегда:

- Я не отдам вам внучку.

- Защищать вечно всё равно не сможете. За ней придут.

- У меня найдётся чем встретить.

Смешок, злой, подписывающий приговор:

- Не у вас одной есть должники.

- Не у меня одной, поэтому даже если меня не станет, найдётся кому позаботиться о моей внучке.

- Ей всё равно не выжить.

- Это мы ещё посмотрим.

- И смотреть нечего, мне достаточно сейчас посмотреть на неё...

- И обратно уже вы не вернётесь.

Магический поток обернулся застывшей ледяной змеёй и утих. Заговорил тот, кто скрывался под глубоким балахоном, и Арина обхватила себя за плечи.

Голос! Голос! Она слышала этот голос буквально утром, в своём времени.

Это был тот, с кем она разговаривала по телефону.

И если речь второго незнакомца буквально была перенасыщена ядом и злобой, то этот был спокоен и слегка насмешлив.

- Стороны обменялись колкостями, можно переходить к делу. Внучку только отправьте погулять, из дома, мало ли услышит лишнее.

Лишнего Арина не услышала, а вот этот голос запомнила. Достаточно хорошо, чтобы прыгнуть на него в прошлое.

Бабушка отправила Арину тогда к соседям, а когда она вернулась – гостей уже и след простыл. Хотя один из малиновых пирогов они съели.

Медленно двинувшись прочь от дома, гладя стволы тонких берёзок в роще, которую сажали дети во время одной из «экологических» акций, девушка думала о том, что услышала и что увидела.

Подытоживала, пытаясь понять, какие выводы из всего этого можно сделать?

Очевидно, прибывшие хорошо знали бабушку. Оба. Один из них был «просителем», второй так же явно был «наблюдателем». Причём защищал, судя по всему, он не бабушку, а как раз просителя.

Соответственно, оба хорошо знали, кто такая бабушка и кто такая Арина.

Её не хотели забрать. Это было просто что-то вроде расстановки позиций. Конкретное указание намерений, так сказать. Мало приятного. Но вот тут крылось одно «но». Ксю, безусловно, забрал Светлый род. Вне всяких сомнений.

Точно так же, это явно был не тот, кто держал её в плену. Это был кто-то из тех двоих, достаточно могущественных, кто знал о её существовании.

Проблема была в том, что сказал этот звонящий. Ксению прихватили, потому что могли прихватить. Забрать-то должны были Ринго. Потому что звонящему нужно было о чем-то договориться с Маэстро с учётом шантажного аспекта, что у Ринго его сердце.

И вот здесь сразу возникала россыпь вопросов.

Сама по себе Ксения была звонящему не интересна.

Точно так же, как и «Светоч» мало его интересовал. Так, попутно, пойдёт, придумать план по использованию получится.

Звонившему куда больше было нужно добраться до Маэстро.

А в Светлом роду, насколько Арина обладала полнотой информации, на Маэстро зуб особо никто не точил. Даже за то, что он связался с той, что порочит имя Светлого рода. В смысле с самой Ринго.

Странно? Нет. Классический паритет. Маэстро был слишком могущественным и слишком дурным, поэтому с ним старались не связываться. Даже в Светлом роду, который в своём могуществе потерял.

Итак. Помогла ли прогулка в прошлое ситуации?

Нисколько. Только породила новые вопросы.

Мальчик-вампир Костя. (Скорее всего, не вампир, у него было неправильное строение эфирных потоков для вампира) Он смотрел на Арину, отлично представляя, кто перед ним. И знал о ней на тот момент, куда больше, чем сама Арина о себе.

Гость из светлого рода, который приходил к бабушке.

Вздохнув, Арина покачала головой, вернулась к озеру в лесу и прыгнула. Третий раз.

Трижды в её памяти звенели полуночные колокольчики до того, как она шагнула в Полуночный мир. Трижды.

Самый тихий – Костя.

Тот, что погромче – гость из Светлого рода к бабушке.

А вот тот, что звучал громче всего…

Качнулись занавески.

Арина огляделась по сторонам. Вокруг не было никого и ничего. И место знакомо не было. Это точно был не их домик с бабушкой. Это точно не было что-то, что она знала. Просто… комната. Почему-то напомнившая больше всего картонную декорацию. Стол, пару стульев… Вокруг стола были насыпаны солью круги. Стены, несмотря на то, что это была явно комната, были покрашены. Краска почти выцвела, словно от солнца. Но окон здесь тоже не было.

Потолок был тёмным, словно периодически вспыхивал огонь, облизывая жадными языками пламени краску.

Ринго в недоумении осматривалась по сторонам. Она здесь не была! Она не видела этого места! Кто-то, так же, как и Гробовщик, перехватил её путешествие?

Но как?!

Даже Кондратий Степанович не столько перехватил её путешествие, сколько добрался в то место, откуда она обычно начинала свои астральные путешествия во времени. Для того, кто обладает Чёрной каретой это не сложно.

В конце концов, когда Ринго получила достаточно знаний, она выяснила, чем за помощь своей внучке с Гробовщиком рассчиталась её бабушка. Но всё же… это место?

Тихо.

- Привет, - негромко сказали от стола.

Чудом не взвизгнув, Ринго повернулась и откровенно вскрикнула.

Потому что за столом сидела она сама!

Сидела… прикованная цепью. Живая цепь обхватывала щиколотки, запястья, скользила по телу, жадными собственническими прикосновениями колкого льда оставляла синяки, мгновенно заживающие.

Глаза…

Нет. Не она.

Ринго медленно протяжно выдохнула.

Она уже видела.

Такое.

Вот именно такое.

Тогда, когда она видела Ксению.

Тогда, когда зеркала её привели …

- Ты не Ксю. Ты – Светоч.

- Я – Светоч, - согласилась со смешком говорящая.

Пройдя к столу, Арина сцепила зубы, потянула на себя стул, безжалостно нарушая скрипом его ножек идеально прочерченные круги.

Светоч хохотнула:

- А не боишься? Что это была единственная защита от меня?

- Полагаю, слегка наоборот. Это была защита не от тебя. Это была твоя защита от меня.

- Догадливая девочка. Поговорим немного?

- Ты не перехватывала моего путешествия. Это та точка, когда мы виделись действительно?

- Верно. Может быть, ты ещё и угадаешь, когда это случилось?

- В тот момент, когда я родилась, - Ринго села на стул, независимо скрестила на груди руки. Старалась сделать это независимо, но её пальцы дрожали. И она совсем не стеснялась этого. Перед ней было то, чему не было объяснения. Перед ней была та, кто мог ответить на те вопросы, которые сама Арина никогда не догадается спросить.

- Действительно, - Светоч негромко засмеялась, кокетливо и весело. – Ты – трижды отмеченная смертью, маленькая яблочная девочка. Первый раз Смерть обагрила тебя своим дыханием, когда ты родилась. В тот самый миг, когда ты совершила первый вдох, твоё маленькое сердечко перестало биться. И мы увиделись.

- Ты испугалась.

- И я испугалась, - согласилась сила, которая была проклятьем и счастьем Светлого рода. Персонифицированная, наделённая чертами многих, что сгорели в её пламени. Бесконечно несчастная…

- Потому что я была пустотной? – прямо спросила Арина.

Светоч вздёрнула идеальную бровь, потом негромко засмеялась. Черты её лица начали меняться. Она – ещё мгновение назад столь похожую на Арину, с каждым мигом становилась другой. Лоскутной. Левый глаз был мужским, правый – женским. Переносица – мужской, а острый кончик носа – женским. Верхний коварный изгиб губ и рассечённая шрамом нижняя губа. Она была соткана из тех, кто был её носителем и её пленником. И её облик расползался, то становясь целостным, то снова дробясь в осколках.

- Потому что ты была пустотной. Что навело тебя на мысль?

- Попытки познать Пятого. На тот момент, когда он был в том концлагере, я познала его. Я ощутила то, что с ним сделали в Светлом роду, чтобы получить то, что им было нужно… Я прочувствовала это на себе, но никак не могла отделаться от мысли, что это что-то… знакомое мне. Что-то … поистине уже виденное. Я уже сталкивалась с этим лично. Но как я ни пыталась сообразить, у меня не получалось. Я гнала от себя мысли, что разгадка куда ближе, чем мне хотелось бы. И в какой-то мере у меня это получилось. Но в ту ночь, когда меня накрыла мантия Смерти, когда я вновь вернулась в тот момент, где горел автобус, а на моих пальцах была моя же кровь, я сообразила, где я ощущала это. Кто именно производит точно такое же ощущение. Потом всё было просто. Это была я.

- Верно, - Светоч уважительно склонила голову. – Звание одной из пяти сильнейших тебе присудили явно не за красивые глазки, Ринго. Догадаешься, кто на самом деле сотворил из тебя Пустотного? Кто стоял за тем, чтобы ты родилась, занимаясь евгеническими опытами?

Арина знала ответ. Ответ застыл расплавленной лавой в горле, раздирая его на клочки и кусочки. Но она действительно знала.

А потом склонив голову, она тихо ответила:

- Бабушка.

И Светоч засмеялась. Дико, истерично, отчаянно, страшно. Вибрировали стены, вибрировали её цепи. Мир вокруг сжался до булавочной головки, а потом снова расширился, а вместе с ним исчезло то, что составляло суть маленькой Арины Яблочной. Исчезла её человечность, чтобы уже больше не вернуться никогда. Исчезли в никуда последние крупицы, которые она берегла в себе, охраняя, понимая, что после уже не будет возможности вернуться к «нормальной» жизни.

- Да, - оскалилась Светоч, потом подалась вперёд. – Да!

Но истерика утихла, даже толком не начавшись. Персонифицированная сила откинулась на своём стуле, бездумно глядя на свои запястья.

- Верно.

- Она обещала тебе свободу? – прямо спросила Ринго.

Покачав цепями на запястье, Светоч отмахнулась:

- Свободу? Мне? От чего? Твоя бабка ненавидела Светлый род! Она не хотела моей свободы и не обещала мне её. Она обещала мне смерть. Но вместо этого, в тот самый момент, когда я тебя увидела, я поняла, что ничего не получится. Ты не сможешь меня убить. У тебя на это никогда не хватит могущества.

- Именно потому, что я пустотная?

- Ни там, ни здесь, ни в этом мире, ни в том. Ты то, что существует только на границе. Ты эфемерное могущество, в которое если не верить, не случится ничего плохого. Но так только кажется глупцам. Пустотные – это… пустота. Безмерная пустота, которая не имеет границ, правил, особенностей. Пустотные – это … ничто. И в то же время всё. Это безмерная ответственность и безмерное одиночество. В тот самый миг, когда я тебя увидела, я поняла: если дать тебе право решить мою судьбу, ты не даруешь мне смерть.

- Потому что в тебе увижу себя? – прямо спросила Ринго.

И Светоч снова кивнула:

- Да. Потому что во мне ты увидишь себя, маленькая странная девочка. Я не тронула тебя своим могуществом, я оставила тебя такой, как есть. Я думала твои родители будут гордиться твоим даром. Но они вместо этого поссорились с бабкой и кинулись прочь, накладывая на тебя все печати, которые только им были известны. Они считали, что смогут прожить счастливую жизнь, даже если вы будете людьми без капелюшки силы. Они долго в это веровали. А потом была та ночь, и ты умирала. И я вдруг подумала, ведь ты, уже преданная, уже познавшая отчаяние, может быть, теперь увидишь во мне не себя, а меня - во мне.

- И ты спасла меня.

- И я тебя спасла. Было очень сложно заставить вечно ревущую пленённую дуру двигаться. Если бы она только пожелала, мы были бы свободны уже через пару мгновений. Но ей было проще плакать и отторгать меня, задвигать меня в глубины своего сознания. А я и не сопротивлялась.

- Но не в ту ночь.

- Не в ту ночь. Я заставила её сдвинуться с места и спасти тебя.

- При этом что-то пошло не так.

- Ты должна была остаться пустотной, - сила медленно качнула головой. – Должна была. Но вместо этого ты вдруг пробудилась, ты решительно вошла в мир, которого до этого не знала, и так же решительно остановилась на границе. Только уже не двух, а трёх миров. Ты стала сосредоточием Инфернального, Полуночного и Человеческого миров. Правь, Навь и Явь слились в тебе, сотворив что-то непонятное. Что-то, что не могла трактовать даже я.

- И ты осталась присматривать.

- Сквозь частицы меня, что текли в тебе, я присматривалась. Смотрела. И удивлялась. Ты была иной. Ты была совсем другой. И я не могла понять, что же это, как же это. Как… такое возможно?! Но ты двигалась к цели, которую никто не ставил до тебя. Ты не пыталась выбрать один мир, ты не пыталась их соединить, как-то уложить. Ты двигалась по границе, словно в поисках своего места.

- Но я его так и не нашла.

- Ты его так и не нашла, - согласилась Светоч. – А теперь ты здесь. Та, что долгое время была моей носительницей, больше не может меня вмещать. Мне нужен другой носитель. Но в Светлом роду больше нет никого, кто мог бы выдержать хотя бы часть меня. И тогда я подумала, а зачем Светлый род? Зачем я должна служить тому роду, кто меня запер?! Почему я должна думать о тех, кто ни разу не подумал обо мне? Кто даже не знает о моём существовании! Я подумала, что я хочу умереть. Но это было совсем не так. Я больше не хотела умирать. Путешествуя с тобой, я поняла совсем другое. Я хочу жить. И если это значит, что для этого Светлый род должен прекратить своё существование, что ж, я не возражаю, пусть они прекращают своё существование.

Ринго молча смотрела на пленницу, потом прижала ладонь к груди:

- Поправь меня, если я ошибаюсь. Ты намекаешь на меня?

- Я намекаю на тебя. Я дарую тебе возможность быть счастливой, ты даруешь мне возможность быть свободной. И я не говорю сейчас про то, что однажды спасла тебя. Когда ты спасла Ксению, этот долг ты закрыла. Я не предлагаю тебе сделку, если ты согласишься, я получу гораздо больше, чем ты.

- Это просто исполнение желаний, - прямо сказала Арина. – Твоего и моего. … Нашего.

И Светоч кивнула.

Глава 40. Цепь событий, цепь желаний

Вернувшись в своё тело и своё время, Арина поправила на лбу пряди, слипшиеся от пота, вздохнула. Спокойно, легко, закрыла глаза и снова открыла. Села… огляделась.

Прислушалась.

Тишина. Значит, никого не было. Значит, Маэстро не успел вернуться. И это было к лучшему. Потому что меньше всего Арина хотела, чтобы кто-то ей помешал. Медленно поднявшись в кровати, она попыталась залезть в тапочки, стоящие у кровати, и обнаружила, что это сделать у неё не получится. Нет, ну, как не получится. Куда-то дойти можно, но не факт, что удачно и уж точно совершенно неудобно. Руки были неудобные, кофта жала. Юбка врезалась в тело.

На глаза упала серебряная прядь, и Арина медленно выдохнула. Хорошо. Как минимум, её цвет с ней, а вот с телом было что-то странное. Двигаться было … не так, не привычно. После уроков Титании воспринимать уроки у кого-то ещё было сущим мучением, но Ринго с этим справилась. И сейчас рефлексы, намертво на этих занятиях вбитые, её подводили. Движения были слишком…

Чужими. Чужеродными.

Словно тело было не её.

Догадка обожгла пониманием, и Арина, бросив тапочки, хотя и ненавидела ходить босиком, кинулась к зеркалу в прихожей. Её занесло на повороте, она умудрилась удариться бедром об косяк, но … зеркало в прихожей показало ей язык и … прояснилось.

Арина всё-таки отшатнулась, хотя и обещала себе, что будет сильной. Девушка из зеркального полотна, лет восемнадцати, повторила её движение. Испуганно отшатнулась, схватившись за сердце… Ринго смотрела и не верила. Потому что … потому что… это была она! Но и не она. Это было то, что она считала, что она никогда больше не увидит в зеркале, потому что это было возраст. В зеркальной глади стояла восемнадцатилетняя девушка. Да, не красавица, прямо сказать. Но миловидная, но симпатичная, не худая, всё ещё полненькая, но высокая, с гордо расправленными плечами, красивой шеей, красивой грудью. Со вкусом одетая, если не считать, что с размерами явно было что-то не то.

Невольно хихикнув, Арина прикусила губу, потом шагнула вперёд, тронула ладонью раму зеркала. Она. Может быть, это мираж? Или просто сон? Но мир вокруг трепетал, переполненной жизнью, и складывалось точное ощущение, что это реальность. В той её мере, в которой её можно ощутить, стоя на границе между разными мирами.

Девушка покачала головой, вздохнула и потянулась к трубке своего телефона за мгновение до того, как раздался звонок. Поднесла к уху:

- Слушаю.

- Надо сказать, что это я тебя слушаю, - раздался на том конце спокойный голос. – Не потрудишься объяснить, что это до меня за слухи дошли?

- А до тебя дошли слухи? – по губам сама собой расползлась дурацкая усмешка. Арина развернулась и двинулась по коридору к ванной. Если у неё сегодня свидание, то хотелось бы выглядеть … красивой девушкой, а не просто девочкой, забравшейся в мамин шкаф. С гардеробом проблем не возникло. У Маэстро в квартире не ночевали его любовницы, никогда. Но для этой квартиры были сделаны исключения. Здесь ночевала Ксю. Здесь пару раз останавливалась и сама Арина. Здесь была и одежда. Пару раз, покупая вещи в подарок (хотя Маэстро долго открещивался, что это он сам), он не угадывал с размерами, и насколько сейчас чувствовала и ощущала Арина, кое-что из этого не угаданного ей замечательно подойдёт.

- До меня дошли слухи… Ты совсем уже, да?

- Не знаю, ещё не поняла. Но тебе не кажется, что на динамику это совершенно не повлияет?

- Когда речь заходит о тебе, моё безголовое чудо? Возможно всё.

Арина хихикнула, села на край джакузи, включила воду. Подумала и двинулась на кухню. Джакузи с пеной и без кофе? Моветон! А ещё теперь есть немного продуктов и можно сделать закусочные треугольнички из лаваша с творогом и сыром в кляре.

- Нет, не всё. Есть определённые законы, на которые я не могу повлиять, - наставительно сказала Арина и задумалась. – А ты чего решил позвонить, Ливий?

- Волновался о тебе, бестолочь.

- Кто бы говорил, - фыркнула девушка, приходя в совершенно восхитительное расположение духа. Словно и не было их молчания. Словно разговаривали буквально пару дней назад. Сидя во сне в осеннем парке на одних качелях. – Куда-нибудь спешишь?

- Только если на встречу с тобой, чтобы надрать тебе уши. Но ты предпочтёшь от меня побегать, я так полагаю?

- Правильно полагаешь, ребёнок. Я совсем не готова снова оказаться на кухне под пристальным взглядом голодного обжоры.

- Да ладно. Теперь это только гастрономический интерес.

Арина промолчала. Да. Это тоже было причиной того, почему она предпочла, как минимум, временно перестать общаться с Ливием. Пока другие читали по ауре, по эфирным потокам, по … да по чему угодно, ему достаточно было просто вдохнуть воздух, просто коснуться Арины, чтобы понять, какая чудовищная ложь курсирует по их миру. Да, конечно, его можно было бы попросить не выдавать тайну. И он бы не отказал.

Но иметь такой ценный склад на ножках ценнейших ингредиентов и не пользоваться им? Настоящие некроманты так не поступают, а Ливий был слишком хорошим некром.

И это было опасно.

В конце концов… на кону стояла жизнь не только и не столько Арины. В свете этого доброе имя как-то не играло особой роли.

Поэтому и признаваться в том, что всё не так, как кажется, Ринго не спешила. Зачем? Это никого не касается. Даже Некроса.

Или, может быть, особенно Некроса.

- Зато я знаю, как можно покорить мир, - прищурилась Арина.

- Как же? – «доверчиво» купился Некр на её щебетание.

- О! На самом деле, это невероятно простой рецепт. Берётся очень могущественный некромант. Крайне могущественный… Подсаживается на вкусную домашнюю еду. Потом ему тихо на ушко озвучивается, что очень хочется «то-то», и вуаля! Подсаженный на вкусняшки, некромант делает то, что от него хотят и берёт оплату натурой.

Некрос закашлялся, пытаясь скрыть смех:

- Арин, ты что, сегодня что-то пила?

- Нет, озерной воды даже не наглоталась. Вместо этого я сегодня купила шубку. Белую.

- Себе?

- Куда мне с такими волосами белую шубку? Нет. Ксю.

- А, твоя … - Ливий слегка сердито замолчал. Он не любил Ксению. Впрочем, вряд ли сам смог бы описать почему. Просто не любил, без причины. В конце концов, это из-за неё у Арины были проблемы. И да, как ни странно, но Некрос понимал, что некоторые проблемы у Арины были и из-за него.

- Можно сказать, что кузина, наверное. В конце концов, в нас одна кровь. На тётку она не тянет, я на её тётку тоже.

- При этом то, что с Ташей ты не связана ничем, не мешает тебе называть её сестрой.

Арина, подвесив телефон в воздухе, разбила в чашу яйцо, вытащила венчик. Задумалась.

- Ну, ты сравнил. Таша – это Таша, а Ксю – это Ксю.

- А Арина – это Арина.

- Ну, да.

- А Ринго – это Ринго.

- Да.

- Бестолочь ты.

- Ну, да, - хихикнула девушка, размешивая кляр. – Но разве это кого-то смущает? … Ливий… Почему ты позвонил?

- До меня дошли слухи, что тебе нужна помощь.

- Мне даже интересно, какие именно слухи до тебя дошли.

- Что ты беременна, - прямо сказал Ливий.

И атмосфера разговора изменилась. Венчик жалобно звякнул о чашу. Арина ойкнула, торопливо собирая в единое целое осколки. Хотя бы спасти кляр… а вот чашу придётся выкидывать. С другой стороны, она всё равно никогда не нравилась Ксю. Так что ничего страшного.

И нужно будет что-то подарить ей на замену...

- Да, - пробормотала Арина. – Я знаю.

Ливий дёрнулся:

- Зна…ешь?

- Знаю.

- И? Что планируешь с этим делать?

- Свадьбу. Правда, у меня небольшое затруднение. Полагаю, белый цвет свадебного платья мне совершенно не подойдёт, - Арина говорила легкомысленно, загоняя мгновенную жуткую обиду глубоко внутрь души. Это пройдёт. Это тоже пройдёт. Если невеста Маэстро где-то рядом, Ксю не переживёт столкновения с ней. Сама Арина тоже может не пережить, но у неё хотя бы есть шансы. Или будут, если она… сможет не только выжить, но и покинуть того, кто так зазывал её на свидание.

- Как насчёт того, чтобы попробовать красный? – Ливий сжал кулаки и тут же расслабил. Он не имеет права на это. Он не имеет права на то, чтобы выражать своё недовольство, открыто или даже мысленно. К тому же… он так чертовски соскучился по этой бестолочи. И потерять драгоценные мгновения общения с ней… Такая себе мысль. Он всё потерял. И, наверное, хорошо, что хотя бы это он сам понял. Но именно потому, что потерял, он мог по достоинству оценить эти минуты общения. И те, что были, и те, что неожиданно сейчас соединили их минуты.

К тому же, скоро придётся прощаться, потому что нельзя подводить Арину и рисковать её безопасностью. И без того у неё много проблем. И добавлять всё новые и новые Некрос был не готов.

- Красное свадебное платье? … А Маэстро в белый! Слушай, потрясающая мысль! Мне нравится, - Ринго засмеялась. – Но вообще, я планирую пойти на свидание.

- Твой будущий муж планирует сделать тебе предложение по правилам?

- Нет, - легкомысленно отозвалась девушка. – На самом деле, всё куда как проще. Так получилось, что Ксю похитили, я планирую прогуляться на встречу с её похитителем и поменяться с ней местами.

Ливий сдержался в последний момент.

Чуть не разлетелась концентрация, которую он с трудом собирал. Звонок был настоящим только наполовину. На вторую половину это была магия, и она чуть не сорвалась.

- Не понял, бестолочь, ты сейчас о чём?

- Светлые снова вышли на связь. Очень «светлым» образом. Похитили Ксю. Но поскольку у неё проблемы с силой, она больше никому не интересна. Поэтому её вернут. Я планирую попросить Ташу за ней присмотреть. А потом пообщаюсь с теми, кто её похитил.

- Маэстро идёт с тобой? – в голосе Ливия звучала раскатом нарастающего урагана ярость.

- Нет. Он занят. Он отправился покупать нам дом.

- То есть тебя сопровождают телохранители?

- Я одна, - Арина перестала улыбаться. Наигранный смех, который звучал между ними и тревожил эфирные нити, надтих. И что, что ей очень страшно, было легко понятно. – Ты же знаешь…

Всё, что Ливий знал, укладывалось в два, ну, может три слова. «Мои напарники – идиоты». Это повелось ещё с того момента, как они работали вместе. С того дня, как они были оба бесполезны. Что он сам, что Каст. И снова? Она снова куда-то одна?

Ах, как хотелось заявить, что это не его дело! И что условия, в которых Ливий находится, не располагают к тому, чтобы помогать кому-то, ему бы кто помог.

Но…

Он повзрослел.

И больше не мальчик, но мужчина, он понимал, что упустил свои шансы, и всё же не готов был терять тот свет, что был в его мраке.

- Арин…

- Да? – устало спросила Ринго, отправляя форму с готовыми конвертиками в духовку. Теперь подождать… Заведя таймер, она двинулась к ванной. Закрывшись изнутри, кинула одежду на стиральную машину. Выключила воду, и опустилась в пушистую ароматную пену.

- Я могу тебе помочь?

- Н… нет. Спасибо, - девушка заставила себя улыбнуться. Пусть даже Ливий не увидит, но он почувствует эту улыбку, а значит всё будет хорошо. – Боюсь, сейчас разве что я сама смогу себе помочь. Мне страшно, - неожиданно вырвалось у Ринго, хотя она сама не смогла бы объяснить, откуда этот страх вдруг вылез. – Такое ощущение, что чья-то паутина всё это время сжималась вокруг меня. И я сейчас стою в той точке, где вот-вот схлопнется капкан. И пусть я не та «Арина», которую жаждет встретить тот, кто выстроил эту паутину, но и выбраться без проблем у меня не получится.

- Арин…

- Не подумай, - спохватилась девушка. – Я совсем не жалуюсь. Просто… тяжёлый день.

- Тяжёлый день, - эхом повторил Ливий.

- И вообще, - наигранно весело возмутилась девушка, - что мы всё обо мне, да обо мне! Признавайся, ты нашёл девушку.

- Я? … - голос Ливия на мгновение дрогнул. – Ммм, правильнее будет сказать, меня нашла девушка.

- Милая?

Арина пыталась понять, почему голос друга звучит так… не правильно. В той самой тональности, которая звучит в её собственном голосе, когда она говорит с Ташей о Маэстро. Ведь… «плохая девочка» не означает же, что она на самом деле плохая? Или очень даже означает?

«Не моё дело», - сурово высказала себе Арина, поддев ногой шапку пену, а сама серьёзно спросила:

- Ливий… тебе нужна помощь?

- Я справлюсь сам, - мгновенно ответил Некрос и чем-то звякнул.

Арина обиделась.

Сама не зная толком почему, просто раз и обиделась. Даже губы чуть поджала, потом вздохнула и нырнула с головой под воду.

- Арин? – окликнул её Ливий и вздохнул. – Ну, не сердись. Сам дурак. Знаю.

- А если бы мне была нужна помощь? – спросила девушка негромко, вынырнув и устроившись подбородком на широкий бортик

На какое-то время повисло молчание. Ливий явно раздумывал между двумя вариантами ответа, выбирая тот, который ему хочется назвать здесь и сейчас. Потом вздохнул:

- Мы же напарники.

- Бывшие, - напомнила Арина.

- Бывшей бывает девушка, но не напарница. К тому же… - Ливий хмыкнул, - когда тебе была нужна помощь, я не мог помочь. А теперь, если я могу чем-то помочь… я бы хотел это сделать. Но разве тебе нужна помощь?

- Что я, не человек, чтобы мне помощь была не нужна?

- Может и человек, только сильная ты очень… - Некрос хмыкнул и застыл.

Потому что тихо-тихо Арина сказала:

- Если бы я была сильной, мне бы не было так страшно. Помоги мне, Ливий?

Если бы Арина вонзила клинок в спину, наверное, было не так больно. По крайней мере, губу некромант прокусил до крови и себя не жалея. Потому что…

Это ничего не значило.

Ничего.

Даже вопреки тому, что казалось. Это не имело никакого значения. Не имело.

Просто…

- Что нужно сделать?

- Прикрыть мою спину, - серьёзно сказала Арина. – Потому что там, куда я пойду, мне будут рады только в одном смысле – гастрономическом. А я хочу вернуться.

- Рин-Рин…

- Итак, я тебе доверилась, как насчёт тебя? Тебе нужна помощь?

- Мне нужен ключ. Чтобы открыть … оковы, - Ливий прикрыл глаза, потом медленно открыл. – Я могу всё сломать, но это не лучшее решение, потому что та, кто меня удерживает, оценивает меня неверно. И я предпочёл бы, чтобы ситуация такой и оставалась…

- Открыть оковы? – Арина нахмурилась, устроилась удобнее в ванной и переместилась.

Она могла так переместиться только к некоторым. Не телом – душой и сердцем. Что-то пошло не так, но она осознала это только в тот момент, когда увидела, как расширяются глаза Ливия.

(И, наверное, его можно понять, потому что из пушистых хлопьев снежной пены, от которой пахло вишней и карамелью к нему шагнула абсолютно обнажённая незнакомка).

Глаза самой Арины тоже в одном размере задержались ненадолго.

Вокруг было подземелье. Грязное, сырое подземелье, и у стены висел некромант на цепях. Тёмные тени проходили там, куда пришёлся удар… хлыста?

- Прикрой своего аватара! – хрипло велел Ливий, зажмуриваясь.

Арина, взглянув на себя, вскрикнула и прикрылась ладонями.

Огляделась:

- Что это значит, Ливий?!

- Плохая девочка, - усмехнулся мужчина, дёрнув запястьем в железном наручнике. – А с чего ты вдруг так кардинально сменила … имидж аватара для астральных путешествий?

Арина не нашлась что сказать, смущённо пожала плечами, торопливо стягивая из углов холодный влажный сумрак и создавая из него шёлковое тёмно-серое платье.

- Так получилось.

- Вот и у меня, «так получилось». Девочка была просто очень… нестандартная. Быстро нашла ко мне подход, а потом я и опомниться не успел, как повис на этих цепях.

- И чего ей нужно?

- Вроде как моё сердце.

- Стокгольмский синдром или в прямом смысле? – уточнила Арина, подходя ближе. Протянула ладонь, скользнула, не прикасаясь вдоль цепей, и оказалась вдруг нос к носу с Ливием.

Некрос посмотрел на неё буквально несколько мгновений и откровенно зажмурился, тяжело дыша.

- Ливий? – позвала Арина, невесть почему понизив голос.

- Ты издеваешься? – негромко спросил мужчина в ответ.

- Да вроде нет, - улыбнулась девушка, продолжая скользить ладонями уже вдоль его тела. Замерла, ощутив… неладное. Нахмурилась, снова подняла голову. – Ливий?

- Я хочу тебя убить, - прошептал тот. В спокойной глади его глаз разгорались чёрно-алые пентаграммы. – Ты не представляешь насколько.

- Хм, - Арина прижала ладонь к мужской обнажённой груди, ловя учащённый сильный пульс. Словно шампанское ударило в голову, всё закружилось перед глазами.

- Рин-Рин! – окрик вернул девушку в реальность, и она слабо улыбнулась. Повела ладонью, шепча слова, которых у неё не было никогда в памяти, и оковы медленно спали. А одновременно с ними, она начала заваливаться. Это было…

Как-то…

Неудачно.

…Вода расплескалась по полу, перелилась через край, словно горбатый кит выпрыгнул вверх и приземлился тяжёлым ударом о штормовую гладь океана. Но китов не было. Была Арина, рухнувшая в воду, словно вместо того, чтобы спокойно дремать в пене, она куда-то физически уходила. А вместе с ней в воду приземлился и Ливий. Успел и сам извернуться, и поймать Арину.

- Оу, - опешил мужчина.

- Кхм, - пробормотала Арина, медленно заливаясь краской румянца.

Ситуация…

- Отвернись! – потребовала она категорично. – Спасибо, что поймал.

- Спасибо, что вытащила, - отозвался Ливий, оседая в воду. – Только … какого?

- Мне тоже интересно, - пробормотала девушка, понимая, что она вообще-то вся в пене и не мешало бы хотя бы её смыть. Но… взгляд у некроманта был более, чем красноречивый. Взгляд горячий, жадный скользил по телу Арины, дошёл до живота и… отпрянул.

- Не смей спрашивать! – рыкнула Арина и сама испугалась тому, что прозвучало в её голосе.

Некрос … промолчал. Тот, кого невозможно было остановить, если он жаждал информации, молча смотрел на Арину, понимая, что он очень много не понимает. Что он очень многого не знает. И что за спокойной гладью серых глаз его драгоценного ингредиента скрывается куда больше тайн, чем казалось ему со стороны.

- Я не буду спрашивать, - кивнул он. – Не сегодня. Но ты мне ответишь.

- Достаточно того, что не сегодня, - буркнула Арина. – И отвернись, пожалуйста. … Я даже уступлю тебе халат Маэстро.

- Мы в его квартире?

- В том, что от неё осталось, - фыркнула сердито девушка, вставая под душ. Пару минут, и она уже сбежала из ванной, отговорившись тем, что ей срочно нужно выключить духовку (ту самую, которая уже выключилась сама, да).

Накинув чистый халат, Ливий появился на кухне почти через полчаса. Всё это время он остервенело отмывался, отмывал не столько ощущение грязи и сырости, сколько дикое ощущение клеймённых прикосновений той… «плохой девочки».

Арина на кухне уже успела приготовить чай и устроиться на подоконнике, потягивая горячий сладкий напиток. Мелкая противная дрожь утихла, отпустила её. Но только так казалось, потому что как только Некрос вышел из ванной и вошёл на кухню, Арина поняла, что… она всё ещё не знает, что сказать. Огромная кухня стала вдруг очень маленькой.

Атмосфера была тяжёлой, душной. Казалось в ещё мгновении назад прозрачном чистом воздухе кухни начали мелькать молнии и сгущаться в углах грозовые тяжёлые облака.

И дело было не в романтических чувствах или там ещё какой-то наивной истории.

Всё было куда как проще.

Могущественный некромант был крайне зол. Нет, скорее даже в бешенстве.

История легко раскладывалась для него в простую и понятную цепочку.

Арину предаёт Анклав.

Арине надо разорвать связь с Анклавом.

Чтобы это сделать, можно пойти разными путями, но она выбирает Маэстро – как самого известного и самого пугающего Древнего, за именем которого можно даже скрыть свою связь с Анклавом.

И вот уже вместо «ученица Анклава» звучит ей вслед «любовница Маэстро».

Вот уже большая часть Анклава (Пятый его частью так и не стал) смотрит ей вслед брезгливо и презрительно, и уже они сами открещиваются от того, что это их ученица.

Судачат, судачат, судачат. За «холодным» романом кроется страстная история любви.

Пиарщики явно в восторге.

Вот только проблема была в том, что видел Ливий сейчас своими глазами. В этой квартире действительно была периодически женщина, но ни разу не Арина. И единственное, что он не мог объяснить даже себе, факта того, что ему передали в сообщении. Беременна.

Этого не могло быть никак. Даже святым духом.

В общем, Ливий ничего не понимал, злился безмерно на себя, что купился на всю эту мистификацию с именем Арины и ещё больше злился от понимания того, что, если бы ему кто-то сказал тогда, что это всё ложь, он бы не поверил в это. Ему, максималисту, хотелось всего и сразу. Он бы не поверил во вкрадчивость этого медийного плана. И уж тем более он не поверил бы в то, что за всем этим стояла Арина.

А она стояла.

Это было очевидно. Потому что в её серых глазах Ливий читал не вину и не смущение, а спокойное и доброе: «Как-то так». Она поняла, что он понял, но не собиралась оправдываться.

- Я не буду задавать вопросы, - повторил некромант, сев за стол.

- Вот и умничка, - проворковала девушка, вытаскивая из духовки конвертики и ставя их перед Ливием прямо в форме. – Поешь, потом поговорим. Я расскажу тебе в первом приближении, что случилось и в чём мне нужна твоя помощь.

- Не забудь добавить, почему ты выглядишь так… как выглядишь.

- А вот по этому поводу я сама не отказалась бы получить где-то ответы, - вздохнула Арина, махнула рукой. – Не сказать, чтобы сейчас это было очень важно. И, кстати, то, что я хочу рассказать – это долгая история.

- Я никуда не спешу.

- Я тоже, - донеслось раскатистым рыком от дверей, и, пройдя в комнату, Маэстро устроился на стуле напротив Ливия. Смерил его задумчивым взглядом и повернулся к Арине. – И в числе прочего я хочу знать, КАК ты умудрилась меня, по сути, выгнать из моей же квартиры?!

- О, - Арина чуть смутилась. – Это был способ на чёрный день. Не думала, что он сработает на столь короткое время.

- Не думал, что на меня вообще что-то может сработать! – от тихой ярости Маэстро даже стены дрогнули.

Девушка обаятельно улыбнулась:

- На эту тему мы с тобой тоже поговорим. Но чуть позже. Для начала нужно вытащить Ксению. И у меня не так уж много времени на рассказ.

Маэстро и Ливий переглянулись и сказали практически в один голос:

- Слушаем.

Глава 41. Свидание вслепую

Смешно, но видеть своё отражение в зеркале вот таким взрослым, пусть и не соответствующим всё ещё паспортным цифрам, было странно. Не пугающе, уже нет, просто странно.

Седые пряди в детском облике смотрелись вычурно и пугающе. А прибавив всего несколько лет, Арина словно прибавила в том, что называется женской привлекательностью? Она больше не выглядела малолеткой на карнавале, рядящейся в одежду из маминого шкафа. Но она не выглядела и небожительницей, не выглядела потусторонней дивой, она была живой, обаятельной и симпатичной девчонкой, но обычной. Она больше не казалась эксклюзивом, она больше не выбивалась из границ. Она была уместна в этом мире.

Арина была спокойна.

Устроившись за столиком в ресторане, она задумчиво смотрела в окно. На столе стояла декоративная вазочка с нежными фиалками. Хорошая попытка, но не достаточно. Арина надеялась, что того, кто появится в помещении, она сможет встретить с абсолютно равнодушным лицом. Но она ошиблась.

- Глупо получилось, да? – молодой красивый мужчина устроился за столиком рядом с Ариной, обаятельно улыбнулся. – С фиалками я всё же не угадал. А ты изменилась. Выросла.

- Сама удивилась, - отозвалась Ринго, сжав под столом кулаки.

Кто. Бы. Мог. Подумать.

Мужчина хмыкнул, подался вперёд:

- Поцеловать руку позволишь?

- Нет, пафосно и бессмысленно. К тому же, кто тебя знает, может ты таким образом решил поставить метку подчинения? Или ещё какую-нибудь светлую гадость, в светлом роду подобного водится в достаточном количестве.

- Действительно, - прибывший даже спорить не стал, смерил Арину задумчивым взглядом и покачал головой. – Кто бы мог подумать.

- Кто бы мог подумать, - почти эхом откликнулась Арина. – Ни за что в голову бы не пришло, что ты из этой тусовки.

- Я мог бы сказать, что не из этой, и это отчасти было бы правдой. Но и отчасти было бы неправдой. Так получилось, что мальчишка этот родился в обычной семье. Почти в обычной. В его роду был человек, который однажды заключил контракт. Контракт с Зазеркальем. Контракт был составлен очень грамотно, и, к сожалению, в пользу рода, а не Зазеркалья. Для пробуждения контракта необходимо было много глупых условий, которые могли сойтись в одной точке пространства, времени и крови только если кто-то из рода будет совершеннейшим неудачником. Увы для этого пацана, но он оказался как раз из таких. Полнейшим неудачником.

- Мне так не показалось.

- Ага, со стороны и правда не кажется, - мужчина взглянул в окно, словно любуясь собой. – Но если вглядеться… Ему было четыре года, когда он за три дня трижды стоял на пороге смерти, но так ни разу и не переступил его. Первый раз его укусила змея. Уже через три часа после этого в больнице перепутали капельницы. И, наконец, через три часа после этого, когда его на машине увозили домой, вся семья попала в аварию. Было бы смешно, если бы единственным пострадавшим из всех троих не был бы он.

- Да уж… - пробормотала Арина. – И это было … тем самым моментом, который отдал Зазеркалью ребёнка?

- Нет. Это было приглашение. И это было данью крови. Предстояло ещё, чтобы сошлись в одной точке пространство и время. Через три года пацан пошёл в школу. И ему снова не повезло. В девять часов уместились три события, на которые у других уходят годы, и они так и не могут этого сделать. Он совершил Подлость, Предательство и Поступок. И самое забавное, что всё это – в одном деле. Он спас девочку, которая тонула. Совершив этим Поступок. Благодарная девочка поцеловала своего спасителя, а он перед этим поклялся другой девочке, что женится на ней и только её будет целовать. Дети, что с них взять. Но для девочки это стало Предательством, самым страшным, самым невозможным и чудовищным в её жизни. Подлостью же стало то, что когда его спросили, где он порвал курточку, он свалил всё на этот поступок. Хотя на самом деле курточку он порвал немного ранее, когда качался на старых скрипучих качелях, к которым его просили не подходить. Это было время и предательство, сошедшиеся в одной точке.

- Но это тоже не было … тем самым моментом.

- Точно, - кивнул мужчина, - ты начинаешь понимать. Первое было приглашением. Второе стало замочной скважиной. Но должно было случиться что-то ещё, что-то, что откроет дверь Зазеркалью.

- Нужно было приглашение от мальчишки?

- Слушай, - мужчина даже подался вперёд. – Начинаю понимать, почему в Светлом роду всё чаще и чаще звучит предложение оставить тебя в покое. Да, твоя кровь не чистая, вот только… что-то с ней не то.

- Возвращаемся к мальчику. Дети любят играть в потустороннее, он открыл зеркало?

- Он открыл целый зеркальный проход. Но я был честен, я увидел проход, поговорил с мальчишкой и оставил его в покое. Мы иногда встречались, виделись, общались даже. Мне было забавно смотреть на мир смертных его глазами. Ему было забавно моими глазами смотреть на мир, который он считал несуществующим.

- Если я чего и понимаю про миры, соседствующие с миром человеческим, так это то, что они очень любят взимать свою цену. Чем платил … этот парень?

- Догадливая Арина, - мужчина негромко засмеялся, махнул рукой, чтобы официанты начали сервировать их стол. – Он платил. Годами своей жизни.

- Что ж, цена … справедливая для полуночного мира.

- Может, да. Может, и нет. Но это ещё не конец.

- Уравнивающий фактор?

- … ещё плюс сто баллов в твою пользу. Уравнивающий фактор был. Был способ продлить ему жизнь. Для этого достаточно сделать только одно.

- Что?

- Не вмешиваться. Ему нужно было не вмешиваться. Но, глядя на стыки других миров, он не смог остаться в стороне. Он остался человеком, хотя и смотрел на мир, где человечности не было и быть не могло! Он вмешивался. И сокращал этим свою жизнь.

- Тогда правильным вопросом будет другой. Не то, какой фактор был уравнивающим. А то, в чём была твоя выгода? Ты с него ел?

- … Ел, - мужчина рассмеялся. – Влюбляюсь в тебя всё больше и больше. Будь осторожна со своими высказываниями, чтобы не покорить меня ещё больше.

- Я… подумаю, - Арина улыбнулась чуть свободнее, поправила прекрасную кофейную кружечку. – Итак. Ты с него ел, потому что ты …

- Дампир. У нас специализация такая, мы поглощаем чужие эмоции. А парень на эмоции был крайне … богат. Он фонтанировал ими и умирал.

- Он боялся смерти?

- Только один раз он спросил меня, больно ли это. Но к этому моменту, не считай меня совсем уж палачом, я понял, что расстаться с этим парнишкой выше моих сил. Поэтому я ему честно сказал, что тело он потеряет. Просто потому, что душа, запачканная соприкосновением с чуждым миром, не сможет сохранить смертную оболочку, после того, как выйдет её срок. Но он останется жить. Моим миньоном. Знала бы ты, какой из него получился помощник! Чудесный. Впрочем, если согласишься прийти на свидание ко мне в дом, то сама увидишь.

- Что было дальше? – Арина «не заметила» приглашения, искренне считая, что это тот самый случай, когда отказаться не получится, даже если захочется.

Мужчина настаивать не стал, хохотнул:

- К тому моменту, как началось обучение в университете, у него осталось право только на одно вмешательство. Одно-единственное дело, и он умрёт. Он отлично это знал. Но считал, что какой бы ни была цена, он выберет самое правильное вмешательство. Потому что по-другому не может. И не смог.

Арина опустила ресницы.

Ей совсем не нужно было объяснять, о чём говорит этот … не человек. Достаточно было закрыть глаза, чтобы вернуться назад. Очень-очень-очень сильно назад. Туда, где ещё не было Ринго, ученицы Анклава. Где была девочка Арина Яблочная, с отчаянной горечью понимающая, что ещё немного, и ей придётся бросить учёбу. Потому что закончится реабилитация, в общежитии нет места, найти работу не получается, кому она нужна … такая?

Болели ноги, болели руки.

Болело то, что не могло болеть.

Ей снились кошмары, и зелёные пугающие глаза. Ей снился шёпот, пронизывающий до костей, ей снился вопрос: «Где ты?»

И она так устала от этих мелких тупых детишек, до которых никак не доходило, что их насмешки даже не доходят до объекта травли. Точнее даже будет сказать, сам объект травли даже не подозревает, что он – объект.

Достаточно было закрыть глаза, чтобы перед ним всплыла снова притягательная улыбка на лице «самого красивого парня» университета, и его достаточно спокойное: «Что же ты прячешь под своей банданой?»

Не нужно было напрягаться, чтобы вспомнить холодящее ощущение лестницы за спиной. И неотвратимость грядущего падения.

Арина помнила, как ей было страшно.

Арина помнила, как она падала.

И помнила, как её поймали. Чужие руки, руки ещё не мужчины, молодого парня. «Самого спортивного».

- Это было вмешательство в моё падение? – она даже не спрашивала, утверждала.

Повзрослевший Игорь, в котором от человека не осталось ничего, кивнул и улыбнулся:

- Он не смог смотреть. Он поймал. В тот же вечер он стал моим миньоном, помощником в моём замке. А я – занял его место, его тело. И присвоил его судьбу. И надо тебе сказать, потрясающий неудачник из него получился бы. Но мне не нравится жить в шкуре неудачника, поэтому я правлю его судьбу так, как мне угодно. Он набирается сил в моём замке, а заодно даёт советы. Иногда даже очень хорошие.

- А иногда?

- Иногда в них сложно поверить.

На какое-то время над столиком повисла тишина. Официанты накрыли на стол и тихо отошли. Разговор продолжился с того, с чего стоило бы начать, наверное, с самого начала, потому что Арина спросила:

- Только сообразила. Не называть же мне тебя «Игорь»?

- Действительно. Мне не комфортно это имя. Но созвучные буквы в моем имени есть. Позволь представиться, Арина. Я – Роигьер. Роигьер Фиварио. Можешь называть Гор. А можешь Рой.

- Спасибо, - улыбнулась вежливая девочка Арина, пока Ринго мелкими касаниями пыталась познать того, что перед ней. Мелкими, чтобы не привлечь внимание, чтобы не насторожить. Достаточно было бы крупицы информации, чтобы понять, как себя вести с этим … дампиром. Но пока, увы, то, что это марионетка и просто «вместилище» сказывалось больше, чем хотелось бы. – Приятно познакомиться, Гор.

- Приятно познакомиться, Арина. Действительно, приятно. Итак… - мужчина подался чуть вперёд, откровенно наслаждаясь обществом Арины. – Развей ещё немного мою скуку, какой следующий вопрос ты задашь?

- Боюсь, ткну в уязвимую точку, но я постараюсь это сделать… аккуратно.

- Вот спасибо, - хохотнул Гор с удовольствием. – Давай.

- Поскольку я не ощущаю вокруг никого, кому было бы поставлено в задачу напасть на меня, соответственно, я делаю заключение, что твой план пошёл ко всем чертя-я-ям.

- А говорила, что будешь аккуратной! – укорил мужчина.

Арина улыбнулась, спрятала за ресницами взгляд, сама себе недоумевая. Откуда? Откуда взялись в её голове, в её поведении вот эти мелкие уловки? Столь по-женски рабочие, столь не типичные и незнакомые для неё самой? Столь даже что и чуждые.

Но они были. Они работали.

И Арина не чувствовала себя некомфортно, их применяя.

Ей было весело, ей было забавно.

Она прекрасно помнила, что пока она здесь – Ксю где-то там, в беде. И уже не только одна Ксю. Но… Арина просто устала от того, что она всегда и во всём крайняя. Она уже догадалась, что могло случиться. Почему на «свидание» Гор пришёл абсолютно один, без команды захвата.

И причина была крайне проста – Ксении у него больше не было.

- Ну, вот, - делано расстроилась Арина, - в свете твоего возмущения мне следующий вопрос и задавать то теперь страшно.

- А ты попробуй. Только деликатно.

- Деликатно. Это… шёпотом на ушко? – она поманила Гора к себе. – Ну, тогда давай, нашепчу.

Мужчина послушно придвинулся, послушно повернулся к ухом. И Арина шепнула, тихо-тихо, тревожа дыханием шею Гора:

- Тебя предали.

- Это настолько очевидно? – Гор вернулся на своё место, откинулся на спинку, закрылся, скрестив руки на груди.

Не просто «закрылся» - закрыл от себя. Но даже так от злости этого нечеловека мир вокруг слегка задрожал. Пошли круги по поверхности кофе в чашке Арины, меленько задрожало стекло в окнах, подвески в люстре. А потом всё пропало. Гор или смог взять себя в руки, или ослабил контроль над марионеткой. И что-то подсказывало Арине, что скорее второе.

- Ты умён. Ты сделал так, что военные действия и любое прямое сопротивление было бы недопустимым решением для того, кто пришёл. Хитростью… ты сам хитрец не из последних. Ум? Мы с этого начали, ты сам умён. Ты всё спланировал так, чтобы привести свой план в осуществлении. Во всё это могло вмешаться два фактора. Первый – непредсказуемый, как весь наш мир – это удача. А второй – это предательство.

- Почему не первый? Почему ты не посчитала, что, например, Ксения была удачливее? И попросту сбежала?

- Повторюсь, - Арина сделала глоток кофе, поставила чашечку обратно на стол. – Ты – умный. Ты просчитал и такой вариант, ты допустил в своих планах, что кто-то будет удачливее. А значит подготовил для этого и контрмеры.

- Да уж…

- Остаётся только один вариант, который невозможно просчитать заранее – предательство. И я сейчас совсем не о том, что честь, совесть и достоинство. Нет. В твоём мире это работает по-другому. Страх. Неотвратимость наказания. Понимание того, что отвечать за твоё предательство будут ещё и другие.

- Как-то даже обидно прозвучало.

- Констатация факта. По-другому вы не можете.

- Когда-то, наверное, могли, - Гор вздохнул и расслабился, потом кивнул. – Да. Ты права. У меня больше нет Ксении, а всё потому, что меня предал тот, кому я… доверял, пожалуй, что даже.

- Быстро заставляет вспомнить, что вы не люди… - хмыкнула чуть горько Арина.

- Мы, не люди, Ринго. «Мы» и никак иначе. Ты тоже не человек. И я бы поспорил, кто из нас двоих сильнее выбивается за рамки. Но, впрочем, это не предмет разговора. К тому же, я не хочу тебя задеть. Не хочу и не хотел. Извини, если ненароком…

- Я в порядке, - Арина склонила голову. – Для меня это прописная истина. С того самого дня, когда я шагнула за пределы уютного человеческого мира.

- Жалеешь?

- Думаю, что была бы в нём счастливее, - не стала запираться девушка от прямого вопроса.

- Почему?

- Потому что человеческое счастье – оно куда прочнее и куда проще. Оно не требует невозможного.

- Например?

- У людей есть друзья. Друзья просто потому, что они друзья. В человеческом мире, обычном, нормальном, есть безопасность. Есть спокойствие. Для счастья нужно заниматься любимым делом, по большому счёту, обустроив себе бытовой комфорт. А здесь?!

- А здесь? – повторил Гор, заинтересовавшись.

- Пшик! – отозвалась Арина мгновенно. – Безопасность? В мире, где каждый второй может просто тебя съесть или выпить? В прямом смысле?! Где в глазах других – ты ценный ингредиент, жертва, инструмент для манипуляций и махинаций, пешка, да кто угодно, но точно не личность? Кому хочется жить в таком кошмаре?

- Не, ну, почему сразу кошмар…

- Хорошо, - смилостивилась девушка. – В сумраке. Полуночный мир – сумрачный. Если инфернальный – он совсем жестокий и чуждый, то полуночный – сумрачный. Здесь всё скрыто сумраком, чужие побуждения, действия, слова. В этом мире всех интересует не ты сам, а то, чего с твоей помощью или просто использовав тебя, можно получить. Ты – такой же. Но самое забавное, что тебя бы не поняли, если бы это было иначе. Забавный мир, иначе не сказать.

- Ты забавная, - хохотнул Гор, - меня как-то ещё ни разу не упрекали, что я – такой же, как и мой мир. Забавное ощущение. Неприятное, скрывать не буду, но забавное. Удивишь меня ещё раз?

- Это ты так изящно предлагаешь мне угадать, что тебя привело? Почему ты вообще пришёл, а не написал смс-ку, с сообщением о том, что сделка отменяется?

- Точно, - Гор хохотнул. – Как это у тебя прозвучало… некрасиво-то.

Арина пожала плечами:

- Не люблю смс-ки.

- Я запомню.

- Зачем?

- Не знаю, зачем-нибудь.

- Хорошее … определение, - девушка отвлеклась на кофе, беря время на подумать. Потом внимательно взглянула на Гора. Мужчина спокойно ел и складывалось ощущение, что ему и дела нет до разговора и до собеседницы, до того, что она может сказать.

Арина обижаться не стала.

Ей нужно было подумать. И не столько о том, какая причина Гора привела, а о том, как … можно его использовать!

Что? Её этому учило всё окружение, каждый встречный-поперечный, кроме разве что Таши. А Арина всегда была хорошей ученицей.

Брала у своих наставников не только то, что они стремились дать, но и то, что они вряд ли назвали бы «лучшим». Зато выживать получалось. (Назвать «жизнью» свою жизнь у Ринго как-то язык не поворачивался).

Да, она не обманула Гора ни единым словом. В человеческой бытности, вместе с бабушкой, она была счастлива. А сейчас, став частью полуночного мира, сумрачного… до счастья всё время оставались остановки и километры пути. Арина же с него сбивалась то и дело, и не было путеводного маяка, который мог бы её направить.

Посмотрев на Гора, оценив то, с какой сосредоточенностью он ел, Арина пожала мысленно плечами и предпочла сосредоточиться на своём десерте. К кофе её ждал торт, тот самый, как она и заказывала по телефону.

И вкус был насыщенный, бархатный, в точности, как ей нравилось.

Впрочем, и кофе, в нормальной кружке, не подкачал. Она наслаждалась редким спокойствием тех драгоценных минут, когда никуда бежать не нужно. Ринго понимала, это не нужно никуда бежать «здесь» и «сейчас». Как только закончится разговор, спокойных минут уже не будет. И даже то, что ей сейчас прикрывали спину, что где-то рядом был и Некрос, и Маэстро – ничуть не способствовало спокойствию девушки.

В конце концов, у Некроса образовалась поклонница, желающая его сердце. А у Маэстро всё ещё маячила на горизонте его невеста. С ней тоже стоило разобраться!

И Зеркальщик…

Арина смерила задумчивым взглядом Гора. Можно ли сказать, что это именно тот, о чьей жизни просил Мор?

«Зеркальщик, придёт к тебе сам».

С одной стороны, Гор, безусловно, подпадал под эту категорию.

Но с другой стороны, тот, о ком говорил Мор, явно был… как минимум, сильно древнее. Гор ещё был молод. По меркам, простите, Смерти.

Значит, похож, но речь не о нём.

Ладно. Не предмет разговора. И не предмет текущей сделки.

Сейчас вопрос был в Ксении, которую некто забрал под носом у Гора.

Осталось только разобраться с тем, кто.

- Возвращаемся к предмету разговора? – мужчина, отставив в сторону пустые тарелки, перешёл к кофе.

- Возвращаемся, - согласилась Арина. – Тебя привело сюда … расхожее заблуждение. Враг моего врага – мой друг.

Гор пожал плечами:

- По большому счёту, в чём-то ты и права. И даже в этом случае, кстати, то что ты враг моего врага, а я враг твоего врага, не делает нас друзьями. Но может сделать союзниками. Партнёрами. Я смирюсь с тем, что в твоём лице мне не получить поживы, предоставлю тебе свои знания. Некоторые умения. Не все, сама понимаешь, время, - мужчина хохотнул, - нынче такое. Чтобы ты не думала, я принесу тебе клятву о том, что даже невольно не причиню тебе вреда. Время перемирия задашь ты сама.

- Даже я скажу «бесконечно»? – Арина даже улыбнулась.

- Пока ты будешь это озвучивать, я буду очень укоризненно на тебя смотреть, так и знай. А потом, чем наш мир не шутит, возьму и предложу тебе руку и сердце.

- А как же Маэстро?

- Он тебя не интересует.

- Это как? У меня с ним роман, понимаешь ли, но он меня не интересует?

- Надо сказать, меня тоже знатно удивил этот вывод. Он не мой, если что, такой вывод сделал Игорь. Он с большим интересом за тобой наблюдал, когда получалось. Говорил, что никакие сериалы о сверхъестественном не нужны. За тобой наблюдать веселее и интереснее.

У Арины даже ресницы не дрогнули.

- Думаю, в своих наблюдениях он был далеко не одинок.

- Никакой истерики?

- Слишком глупо. Если из-за каждой подобной чепухи впадать в истерику, никаких нервов не хватит, даже если там бухты стальных канатов. Итак. Кто он? Кого ты называешь моим врагом и кто твой враг?

- Это долгая история. И … это сложная история.

- Ты же не ожидаешь, что этого будет достаточно, чтобы я сказала: «а, нет, тогда просто назови его»?

- … Действительно, что это я. Нас с ним связывают странные… а может и нет, отношения. Он мой предок. Пра-пра-пра-пра, какой-то там пращур. Древний, как не знаю, кто. Я по сравнению с ним – бабочка, только вылетевшая из кокона. Не подумай, не жалуюсь. Просто, пытаюсь объяснить. Он - … известная личность, и в нашем мире, и в твоём, кстати, тоже. Даже ты, наверное, о нём слышала. Зеркальщик.

Арина только хмыкнула:

- Считай, что я минут несколько изображала мыслительную деятельность. Но результат будет один и тот же. Я ничего не слышала о такой личности. Всё же мои воспитатели были достаточно… интересными личностями. И если он не был известным преступником, не наступил на хвост Анклаву и не попытался убить Маэстро, то шансов на то, чтобы его знать, у меня нет никаких.

- Весело живёшь, - пробормотал Гор.

- Мне тоже очень нравится, - со смешком кивнула Ринго. – Сам мне про него расскажешь? Или мне попросить кого-нибудь из полуночников?

- Лучше из них. А потом я расскажу тебе со стороны своего мира. Сравним … отзывы, - Гор добродушно хохотнул.

- Но об этом, - подхватила Арина, - мы можем поговорить и в другой раз. Скажи мне, что ты предлагаешь? И зачем Зеркальщику Ксю?!

- Уж извини, но Зеркальщику на твою подружку плевать. Его интересует только выгода, которую он может получить. С её помощью или её использовав.

- И речь идёт об использовании.

- Точнее будет о «продаже». Она уже однажды смогла спастись от того, кто удерживал её для своих целей. И Зеркальщик сейчас ждёт, кто из тех троих, кто заинтересован в твоей подружке, предложит большую цену. И если чьё-то предложение не окажется идеальным, а пращур тот ещё жлоб, он устроит аукцион. Я дам тебе приглашение на аукцион, поскольку это будет единственная твоя возможность спасти подружку. Но я не помогу тебе сбежать. Только войти. С тем, что будет происходить там, ты будешь разбираться… сама или с теми, кого возьмешь себе для охраны. И на текущий момент, это всё, чем я могу тебе помочь.

- Что мне мешает просто пойти и просто забрать свою подружку? Так, как я это уже однажды сделала.

- Ничего особенного. Только то, что она находится в несуществующем измерении, в Зазеркалье. Туда ты уже не попадёшь. На аукционе она будет сама. Даже Зеркальщику не поверят на слово и не купят у него воздух.

- В чём твоя выгода? Зачем ты во всё это полез?

Гор задумался, потом пожал плечами:

- А это самое странное, Арина. Я не знаю.

- Совсем?

- Совсем не знаю. Я точно помню, что какая-то цель у меня была, но вот какая… Может быть, и не у меня, а у Игоря. Но сейчас я не могу сказать, что конкретно я хотел. Сам не знаю. И допускаю, что если не принесу клятву, буду тебе опасен. Но… раз уж контакт со Светочем выжег это желание из моей головы, оно было не моё. И нужно пользоваться моментом. Итак, сделка? Или тебе нужно подумать?

Арина не думала ни секунды, хмыкнув, она допила оставшийся глоток кофе и решительно кивнула:

- Сделка, Гор. А потом посмотрим, враг моего врага – мой ли друг или не очень…

Глава 42. Причина, следствие и последствия

Маэстро ушёл первым. А Арина и Некрос остались.

Сидели друг напротив друга в маленьком ресторанчике где-то на окраине города. Разговор не складывался и не склеивался. Вроде бы и было о чём поговорить, и хотелось поговорить, но вместо этого Арина маленькими глоточками пила горячий шоколад, а Некр сидел с огромной кружкой согревающего глинтвейна. После сырого подвала его знобило. Он не заболел (ха, покажите мне того некроманта, кто не может управлять своим телом и тому, что на него может влиять), но неприятное ощущение, увы, было психосоматическим и здесь и сейчас с ним ничего сделать было невозможно. Пока невозможно.

Планы у Ливия были. И частично эти планы включали Арину. Вот только… он просто смотрел на неё и понимал, что язык не шевелится и вообще. Оказывается, он вообще не знал, о чём говорить! Когда они были напарниками, было проще. Всегда была общая тема, с которой можно было начать. А тут?

- Извини, - неожиданно ляпнул Ливий и сам себе удивился.

Ошарашенные-ошарашенные глаза Арины обратились на него, и он заторопился, понимая, что да, это то, что он очень давно хотел сказать:

- Что молодой дурак был. Что не понимал, что тебе нужна помощь. И когда она была нужна – не мог оказать. Что когда нужно было, чтобы хоть кто-то был на твоей стороне, меня не было рядом.

- Так получилось, - Ринго покачала головой, протянула ладонь, накрыла руку Ливия и чуть смутилась, когда он развернул свою руку, ловя её пальцы.

- Получилось. Но это не значит, что это дело только прошлого. Я позволил тебе уйти и остаться один на один с этим… всем.

- Ливий…

- Надо было быть рядом.

- Это заметили бы, - тихо сказала Арина, - заметили бы, и всё вскрылось бы гораздо раньше.

- И что?

- Кто знает, к каким жертвам это привело бы… - начала уклончиво Ринго и замолчала, вздохнула. Потянула ладонь на себя. – Ливий…

- Я тебя внимательно слушаю, - он даже не тронулся с места, и ладошку отобрать не позволил, начал вместо этого поглаживать нежную кожу.

- Это долгая история.

- Мы никуда не спешим. Аукцион всё равно только завтра, и готовится к нему только Маэстро. Ему предстоит… делать то, что стоило сделать давно.

Ринго чуть поморщилась. Ей совсем не нравилось то, до чего они договорились. Но… это действительно было, по здравому размышлению, достойное решение. Достойное и дельное. Просто…

Просто не хотелось.

Потому что мистификация имени «любовница Маэстро» после этого должна была грянуть на весь свет. Пиарщикам уже было направлено задание придумать, как можно вписать это всё в историю Маэстро и Ринго, что она на самом деле была всё это время лишь ширмой и защитой для своей «сестры». От самого дельного пиарщика Маэстро (и откровенно любимого Ринго) занудного старика Хабатыча уже пришло сообщение, что он готов убивать, рвать и метать! У них была запланирована такая интересность в информационном романе Маэстро и Ринго! А тут?!

Нет, с тем учётом, что Маэстро чудесной девочке Арине не пара, это даже хорошо. Но куда такой информационный материал девать-то?!

Арина ответила, что подумает и придумает.

Хабатыч похохотал и пожелал удачи.

Девушка искренне ответила, что будет умницей и свалит из города, когда грянет.

План того, куда свалить, у неё уже был. Нужно было только всё сделать правильно, и для этого предстояло посетить, для начала, аукцион.

А ещё разобраться сейчас с Ливием, который на полном серьёзе считал, что он мог быть рядом с Ариной тогда, когда был ей нужен.

Но…

Тяжело вздохнув, Арина взяла со стола зубочистку, рассыпала соль из маленькой солонки, нарисовала по ней руну. И прижала с неженской силой ладонь Ливия к руне.

Мгновение он недоумённо смотрел в глаза Арине, а потом «пал». В серый-серый дождь, который лил, словно вместе с потерянной девушкой оплакивая страшную боль и страшную потерю.

Ливий смотрел глазами Арины, смотрел… на собственное надгробие.

Соль вспыхнула прозрачным огнём и осталась лишь солёным следом, таким же, какими были слёзы на щеках Арины.

- Это… - Некрос смотрел на девушку и ужасался тому, насколько спокойная на её лице играла улыбка. И только горечь в глубине её глаз, горечь всепоглощающая и беспросветная, показывала, как ей было больно.

- Будущее. Возможное будущее, то, которое стало бы неизбежной реальностью, если бы что-то пошло… иначе. Я видела смерти, череду смертей, раз за разом. И только один путь, по которому я шла, мог позволить мне смотреть в завтрашний день, не боясь того, что там будет. Не боясь того, что я буду стоять под проливным дождём над могилой, зная, что я могла это предотвратить. И не стала, струсила, сломалась.

- Что изменилось? Почему ты сказала, что тебе нужна помощь?

Арина задумалась, осторожно высвободила свою ладонь и ощутила зябкую пустоту внутри, встряхнулась и покачала головой:

- Я не знаю, Некрос. Просто, возможно, стал сильнее ты. Возможно, я вижу чуть больше. Возможно тот путь, который я выбирала, изменил многих, изменил достаточно, чтобы накопилась критическая масса, и теперь то, что было строго определённым, стало зыбким и подверженным переменам.

- Разве это не к лучшему? Больше возможностей…

- Не только у меня их больше. Их больше ещё и у тех, кого я не могу прочитать.

- Как у Маэстро, например?

Ринго промолчала. Хотела соврать и не смогла. Отрицательно покачала головой.

- Его – могу. Не во всём и не везде, конечно же. Но у меня есть ключи, чтобы увидеть то, что меня действительно беспокоит.

- Рин-Рин, но ведь это же…

- Чудовищно, - закончила опять фразу Арина за Ливия. – Чудовищно во всех случаях и во всех смыслах. Потому что, да, конечно, у меня больше возможностей и у меня больше шансов на то, чтобы не допустить развитие событий в том ключе, который меня не устраивает. Но с той же самой степенью это работает и в обратную сторону. Хаотическое нагромождение мелких событий, случаев и вероятностей может привести к тому, что я буду стоять на кладбище и смотреть на надгробия тех, кого не успела спасти.

- Может и не надо надрываться и спасать? – вкрадчиво уточнил Некрос.

Ему, некроманту, в смерти не виделось ничего страшного.

В какой-то момент показалось даже, что Арина сейчас согласится, а потом она тихо спросила:

- Вот представь себе, что я вдруг умерла. Умерла глупо и по-дурацки, в тот момент, когда всё, что от тебя требовалось – это протянуть руку и схватить за пояс человека, который сейчас тонет в пучине рядом с тобой. Тебе даже не составит это труда, надо просто превозмочь безразличие. И спасти другого.

- Как это связано?

- Теснее, чем может показаться со стороны.

- Как это? К чему ты ведёшь?

- К совокупности причин и следствия. Я могу опустить руки и не помочь кому-то постороннему, но этот посторонний может статься через какое-то время был бы важным винтиком в судьбе кого-то, кто для меня важен. А того, кто должен был что-то сделать, уже нет. Или у него нет желания что-то делать. Он стал таким же, как тот, кто ему не помог - безразличным и пустым.

- Ты манипулируешь фактами, Рин-Рин.

- Скорее, озвучиваю обидную и досадную правду. Особенно важную для Полуночного мира, где день за днём всё больше и больше тех, кто нам важен – становятся пустыми и безразличными.

- И ты считаешь, что можешь это исправить каким-то образом?!

- Ничуть. Я не настолько наивна. Я просто для кого-то хочу быть вовлечённой. Хочу помочь там, где могу. Вернётся это сторицей – спасибо. Не вернётся – и не надо. Мне достаточно того, что я уже получу. Уверенности в том, что тому, кому я помогла, хотя бы один день будет не в тягость.

- Рин… - Ливий осёкся, Арина улыбалась:

- Выше нос, всё в порядке. Пока ещё.

- Куда ты потом?

- В Сочи. В южный город, где тёмные ночи…

- Много вампиров и много дураков, - усмехнулся Некрос, подался вперёд. – Меня пригласишь с собой? Составить тебе компанию?

- Ты сейчас серьёзно?!

- Абсолютно и совершенно. Ну, так что. Пригласишь?

- Планируешь отдыхать и отъедаться вкусностей?

- Ты меня раскрыла, - хохотнул мужчина, - какой кошмар. Я буду заказывать тебе вкусности, вкусности и ещё раз вкусности, ты будешь готовить, а я наслаждаться приготовленным. И главное ни с кем делиться не придётся!

- Я не уверена, что это хорошая мысль…

- Зато я уверен. К тому же, мало ли кто встретится тебе в Сочи. Защитник не помешает. К тому же, ты точно будешь знать, какая мне с тебя выгода!

- Ингредиенты? – Арина попыталась улыбнуться, не получилось.

Но Некрос и не поддержал хода её мыслей, усмехнулся:

- Нет, вкусности. Много вкусностей. И… защитишь меня от деда. Ну, по поводу той … у кого я был в… «гостях».

- В смысле не говорить ему об этом?

- И это тоже.

- А что ещё?

- Я ему намекну, что … это не то, что он подумал. А ты подтвердишь.

- Каким же образом?

- Ну, ты же меня видишь!

- … Допустим, - осторожность закричала в голос, теребя Арину: «Нет, молчи! Молчи!»

- Вот, скажешь ему, что никакой свадьбы с этой дамочкой не видела и не видишь!

- Так я эту твою дамочку в глаза не видела.

- Я тебе её покажу.

«Спасибо, обойдёмся», - внутренний голос был категоричен, и девушка пошла у него на поводу.

- Не думаю, что это лучший вариант, из тех, что могли бы прийти в голову. Давай лучше по-другому. Ты мне покажешь свои воспоминания.

- И чем это поможет?

- Я через них познаю её… и её мотивы, если они были достаточно прозрачны в тот момент, когда она с тобой общалась.

- Ты и так теперь можешь?

- Могу, - кивнула Арина, и за столом снова повисла неловкая тишина.

Им так хотелось поговорить снова, как раньше, но это уже было невозможно. Это уже было им недоступно. И не важно было, какие причины привели их к этой ситуации, последствие было одно, но определённое – знакомиться им теперь по большому счёту нужно было заново.

И общих тем больше не было, не было той общей точки, от которой можно было начинать что-то выстраивать. Было совместное прошлое, но оно было не тем, чем хотелось, например, гордиться Ливию.

- Итак, - напомнил Некрос, - согласишься на защитника в моём лице?

- У меня есть телохранитель, - чуть улыбнулась Арина. – И даже не один.

- Довод, - мужчина не растерялся и сбавлять напора и не подумал. – Окей, раз на защитника и телохранителя в моём лице не согласна, как насчёт того, чтобы я отправился с тобой просто другом? Будем гулять по набережной, останавливаться на ужин в маленьких домашних ресторанах, смотреть кино и обсуждать его, читать вместе книги.

Арина невольно засмеялась:

- Ливий, тебя какая муха укусила?

- Есть подозрение, что ревность. И обида. И возмущение. И зависть. И тоска. Меланхолия. Хм… Нет, как-то это всё не то. Вот! Меня укусила на-деж-да. Ну, так что? Из меня хороший друг, честное-пречестное. У меня много плюсов.

- Это какие же? – Ринго изо всех сил старалась не подпадать под очарование Ливия, но мало-помалу лёд таял, и становилось чуть проще, чуть легче. Словно туго натянутая нить перестала звенеть, сменив тактику из напряжения на паутиноплетение.

- Я умею готовить.

- Что?!

Ливий хохотнул:

- Я умею готовить, представляешь?

- Нет! Не представляю! Вы же с дедом на сухомятке и полуфабрикатах всегда сидели!

- Ну, да. И сидим.

- Как это может существовать одновременно с тем, что ты умеешь готовить?

- Я тебя удивлю! Дед одно время работал профессиональным поваром.

- Ливий! Ты издеваешься?!

- Я абсолютно серьёзно, - Некрос довольно улыбался. – Более того, дед и учил меня готовить.

- Ты издеваешься!

- Я серьёзно. Хочешь докажу.

- Как?!

- Поедем ко мне домой. Я тебе приготовлю что-нибудь особенное.

- Ты же шутишь?

- Я абсолютно серьёзен. Ну, хочешь, торт Наполеон сделаю?

- Ливий… ты меня пугаешь…

- Зато ты точно будешь уверена в серьёзности моих намерений.

Арина прыснула:

- Ливий!

- Что Рин-Рин? Это ещё не все бонусы! Я видный мужчина, - Некрос изобразил взгляд с обложки модного журнала. – Если я буду рядом, к тебе не будут навязываться познакомиться. Вряд ли тебе хочется сейчас с кем-то знакомиться, - проницательно подметил он.

Ринго только руками развела. Ну, да, ей знакомиться сейчас ни с кем не хотелось. Впрочем, никогда особо не хотелось.

От чувств и отношений в историях окружающих она видела только сплошные проблемы. И редкие исключения только подтверждали это правило. Для себя она совсем такого не хотела. Слишком устала.

- Ну, Рин-Рин, что скажешь?

- Ливий, ещё немного, и я решу, что мы поменялись местами. Ты заглядываешь в будущее, а я упорно сопротивляюсь тому, что в твоих глазах является хорошим выбором.

Некрос дёрнулся, Ринго удивилась:

- Ого! У некромантов есть свои способы подглядывать в будущее?

- Есть.

- Что, правда?!

- Правда.

Арина похлопала ресницами.

- Мне об этом не говорили.

- По большому счёту, это маленькие секреты нашей семьи.

- И такой секрет ты взял и вот так мне рассказал?!

- А я ничего не рассказывал. Ты всё узнала сама.

- О… и что ещё я узнала такого интересного сама?

- Что я считаю тебя очень красивой, что тебе пошло на пользу это изменение, хотя я всё ещё жду от тебя ответа как, - мужчина задумался, - тебе идёт смущение. Я не знаю, как сказать, что я скучал. Не знаю, как сказать, что я категорически не хочу отпускать тебя одну в Сочи. Не знаю почему. Да, у нас есть родовое яснознание, но оно ничего не говорит. Это нечто иное, интуиция, страх – называй, как хочешь.

- Ливий.

- Я не был рядом, - Некрос смотрел серьёзно, в глаза Арины, и она тонула в этом роскошном живом цвете. – Ты говоришь, что это было предопределённо, и спорить с тобой я не буду. Я не мог тебя защитить тогда. Но я стал сильнее, сомневаюсь, но хочется верить и что умнее. Теперь я могу быть рядом, не обузой. Я могу тебя защитить.

- А если мне не понадобится защита?

- С учётом того, что вы задумали, она понадобится даже Маэстро. Но этот Древний разберётся сам, а я помогу тебе.

- Ты не отступишься?

- Костьми лягу.

- Но…

- Рин-Рин, я был уже трижды уверен, что тебя потерял. Трижды! Поэтому, знаешь, пусть это будет… как угодно, назови как захочешь, любой ярлык – ты в своём праве, но… позволь мне быть рядом тогда, когда тебе нужна помощь, а я хочу и могу её оказать.

- Ты дорого берёшь за свои услуги, - попыталась Арина перевести всё в шутку, но Ливий её не поддержал, покачал головой:

- Ага, за это мне тоже очень стыдно.

- Ливий!

- С другой стороны, мальчики, которым очень нравится девочка, часто делают такие глупости. Особенно, когда девочка старше, красивее, умнее и талантливее.

Арина не выдержала, накрыла лицо руками. Румянец смущения тронул её скулы мягкой кисточкой, прошёлся по шее.

- Это что, - приоткрыла она пальчики, чтобы подсмотреть в щёлочку на Ливия, - кавалерийский наскок? Убеждаешь меня таким образом, что если кто-то возьмётся за дело всерьёз, то у меня будут проблемы?

- У тебя? Проблемы? – Ливий задумался, - да, нет, наверное. Если кто-то будет изображать великую любовь, ты легко это просчитаешь. А если кто-то влюблённый в тебя возьмётся за дело всерьёз… не уверен, что далеко уйдёт.

- Почему? – заинтересовалась девушка.

- Потому что ты – очень… - Некрос помялся, - красивым девушкам говорят комплименты, и они их принимают. Ты примешь один комплимент, второй, третий. И если следующий комплимент не будет о твоём уме, подкреплённый делом, то поклонник может сам найти выход прочь. И забыть к тебе дорогу.

- Вот даже теряюсь, это плюс или минус…

- В контексте однодневных отношений минус, девочки в этих отношениях «глупенькие», а мальчики – «самцы». Встретились в танце бабочки, присели на один цветок, разлетелись в разные стороны, подхваченные ветром. Ты – такой ветер. Любая бабочка будет сметена тобой, и хорошо если просто осыплется пеплом пыльца с её хрупких крылышек, а не крылышки будут сломаны.

Арина кашлянула, пытаясь скрыть ворох незнакомых ей эмоций.

- Определённо это была не похвала.

Ливий задумался:

- Не могу сказать, что это похвала, но и не могу сказать, что это – плохо. Потому что это просто иначе. Ты сама по себе выбиваешься за рамки привычного другим мира. Даже те, кто живут с тобой в одном информационном пространстве, знают меньше, видят меньше. И с этим сложно смириться.

- Это я уже слышала. Мне ещё Маэстро на это пенял.

- В честь чего?

- Когда мы пару раз ещё общались и прикидывали, как строить информационную компанию «любовница Маэстро», - открыто хохотнула девушка.

- Вот, даже если такой Древний это говорит! Значит, стоит прислушаться.

- Ещё чего не хватало! У меня есть своя голова на плечах, мне виднее, стоит к этому прислушиваться или не стоит в эту сторону и думать.

- Ты изменилась.

- Ты – тоже. Это просто мудрость, которая приходит со временем.

- Не рановато ли нам «мудреть»?

- Мудрость не признак старости и не всегда ей сопутствует… - Арина даже не задумалась. – Наша мудрость не через страдания и взросление, она через нашу силу. Моя – через познание, твоя – через чужие смерти. Некроманты сильны чаще всего не только и не столько силой, сколько мудростью и накопленными знаниями. Частицы тех, кто касается вашей мантии смерти, оставляет мелкие крупицы себя, что-то в дар… - она осеклась. - Что ты так на меня смотришь?

- Откуда ты это знаешь?

- Что?

- Откуда ты это знаешь, Рин-Рин? Это … ну, как минимум, тайна, за которую некроманты и закопать не постесняются.

Арина чуть не засмеялась, потом фыркнула:

- Да эта ваша «тайная способность» - на всех углах Полуночного мира обсуждается, тоже мне, секрет Полишинеля. Нет, ну, может не на всех углах. Но, например, когда каждый из Анклава убеждал меня подальше держаться от Кондратия Степановича, они так старались это аргументировать, что практически каждый в результате приходил к этому доводу.

- Даже так… - Ливий откинулся на стуле, скрестил на груди руки.

- То, что они когда-то были вместе, не значит, что они действительно друзья, союзники или соратники. Они – Анклав. Но они чужие друг другу. Были. Есть. И будут. Разве что Пятый и Кондратий Степанович были … приятелями. Сейчас же действительно пытаются стать друзьями. Один повзрослел, другой нашёл ответы на те вопросы, которые его беспокоили.

- Их ты тоже видишь?

- Нет. Я всё ещё третья по силе, до них мне ещё не дотянуться.

- И не пытаешься?

- Не пытаюсь. Многие знания – многие печали, а мне и без того от некоторых не скрыться…

- А хотелось бы? – вопрос прозвучал между делом, настолько, что интуиция ударила в погребальный гонг сразу же.

Арина медленно подняла глаза к Некросу. Внимательный-внимательный взгляд в ответ. Серьёзный вопрос требовал такого же серьёзного ответа.

- Если бы ты спросил меня хотя бы… до того, как всё это началось. До того, как я познакомилась лично… с… разными созданиями, я бы сказала «да, однозначно, верните меня в мой родной человеческий мир, я и там смогу позаботиться о Таше». Но это было до. До того, как я узнала лишнее, до того, как я познала то, с чем не смогу смириться, - Арина пожала плечами. – Уже поздно для подобных вопросов и для любых подобных действий. А время возвращать вспять мы не умеем.

- Увы, - склонил Ливий голову. – Мы не всесильные и не всемогущие. И время всегда остаётся той чертой и той границей, которую мы не смеем пересекать.

Арина чуть грустно улыбнулась.

Увы…

Власть над временем, возможно, и существовала где-то, но точно не в её мире, не в её вселенной и не в её реальности.

- Что ж, - Ливий, бросив мимолётный взгляд в сторону, махнул рукой, подзывая официанта со счётом. Оплатил, даже не дав Арине взглянуть, поднялся: - Прогуляемся? Ты ещё не согласилась, а я ещё не сдался. Сейчас немного подумаю, и поменяю стратегию убеждения.

- Я уже начинаю бояться!

- А я не планирую сдаваться. Кстати, - Некрос увлёк девушку за собой, - тут неподалеку кино, в котором идёт интересный фильм. Давай сходим? Потом и правда отправимся ко мне, я сварю тебе какао со сливками и корицей и сделаю Наполеон.

- Ливий…

- Кофе – утром, и даже гренки. И…

Арина повернулась и положила ладонь на губы Некроса.

- Вредный. Хватит. Если для тебя это важно, значит будет так. Поедешь со мной в Сочи. Только три условия.

- Согласен на любые.

- Вот прям на любые?

- Ага, - кивнул Ливий весело.

- Первое: девчонок не водить. Второе: неприятности не искать. Третье: в мои сны не подсматривать.

- И всё-ё-ё?

- И всё. Ну, если захочешь помогать с готовкой и … - Арина на мгновение задумалась, потом пошла вперёд, к тому месту, где был кинотеатр, кстати, хороший и фильм действительно сейчас шёл очень хороший. – Надо будет ещё сообразить, где остановиться.

- Не надо, у меня там есть дом. Остановимся там.

- Там?

- Не Сочи, чуть в стороне. Две спальни, кухня, гостиная, кабинет и лаборатория. Гараж на две машины. И видно море. Устроит?

Арина пожала плечами, улыбнулась и кивнула, потянула Ливия за собой:

- Побежали. До сеанса ещё семь минут, и мы даже успеем взять эти странные закуски перед сеансом.

- Рин-Рин!

- Ты сам хотел в кино, так что… побежали!

Ливий хмыкнул и сдался. В кино, так в кино. Хотя и не дети, чтобы бегать, но кому какое дело? И они побежали. Вначале в кино, потом под проливным дождём из кино – до машины. Уже поздним вечером, уложив Арину в новой пижаме спать в своей кровати, Ливий сидел на кухне и смотрел в тьму за окном. Ему не хотелось, чтобы наступило завтра. Ему хотелось, чтобы этот вечер растянулся навсегда.

Но он знал, это время – ворованное, за эти драгоценные мгновения счастья придётся или платить, или сражаться. И чем больше проходило времени, тем сильнее сжимались его кулаки. Платить по чужим счетам, отводить взгляд? Хватит. Пришла пора собрать камни и высыпать их за шиворот тому, кто не знает, что подобное имущество таскать надо на своём горбу, а не на чужом!

Глава 43. Плата за счастье

Холодно. Пусто. Тихо.

Крики отражались от стен и возвращались обратно. Здесь не хотелось есть, не хотелось пить. Здесь были только зеркала, очень много зеркал, и каждое из них, словно кривое, отражало ту, что была заперта в этом пространстве. Зеркала жили своей жизнью, они проигрывали сценки из прошлого, они проигрывали варианты сценок из настоящего, и каждое из них ранило, словно становясь в какой-то мере реальностью.

Можно ли было назвать это пыткой? … В какой-то мере да. Пусть у изображений не было звука, не было запаха и даже не было объёма, оно – это изображение было, оно причиняло боль.

В какой-то момент пленница поняла, что единственный способ спрятаться от этих изображений и от себя тоже – это не смотреть, поэтому она забилась в угол, закрыла глаза и пыталась просто дышать. Но не получалось. Изображения были упрямее, они отпечатывались под веками, складываясь в одно слово.

«Предательница».

Всхлипнув, пленница накрыла лицо руками. Как же больно! Как мучительно больно…

Почему? Всё так? Она ведь просто хотела быть счастливой!

«За чужой счёт?» - глаза девушки напротив были спокойными. И было бы не так страшно, если бы эта, говорящая не была копией Ксении! Только глаза были иными, алыми, жадными до чужой крови и до чужой боли. Ах, как же это было больно и страшно. Как же ей сейчас хотелось оказаться, где угодно, но только не здесь. Нет. Не здесь…

«Кто ты?»

«Я та, кто спал всё это время в тебе», - ненастоящая Ксения задумчиво осмотрелась по сторонам.

«Ты знаешь, где мы?»

«Знаю. Я узнаю эту силу. Я с ней уже сталкивалась … не однажды и не дважды. Ты у Зеркальщика».

«Не может быть! Ему же плевать до всего, что не приносит ему дохода!»

«Верно. Ему плевать, но ведь ты замечательно сама всё определила. Его интересует только доход. А ты – доход».

«Я ведь не…»

«Нет, ты именно да».

«Как ты смеешь!» - вскипела Ксения, почти вскакивая с места, и осеклась.

Светоч засмеялась, и её внешность потекла, перестраиваясь, изменяясь, подстраиваясь…

- Я могу быть такой, - сказала она ломким подростковым голосом, и Ксения, всхлипнув, снова зажмурилась, не готовая смотреть на саму себя.

- Н… не надо!

- Нет? Хорошо, - собеседница подумала и изменилась снова. – А так? – женский голос, чуть хриплое поставленное меццо-сопрано. Эта женщина прекрасно пела, но от её ледяного взгляда ледяной росписью покрывалась стена горячей печки.

- Н… нет! Нет! Нет! – всхлипнула Ксения. – Не надо.

- Ты не любишь свою мать?

- А должна? – яростью вспыхнули ещё мгновением назад потухшие глаза. – Правда?

- Кто знает, - Светоч снова вернулась к облику Ксении… Хотя нет, скорее, так могла бы выглядеть её сестра, которой у неё никогда не было. – Так лучше?

- Да, спасибо, - девушка вскинула голову. Губу закусила почти до крови, но… держалась.

- Так-то лучше. А то разнылась, разхныкалась. Успела забыть, сколько лет провела в заточении, не пользуясь моими способностями и моей силой?

- Если бы не та ночь! – Ксения скрестила на груди руки. – То ты уже бы меня покинула!

- С твоей смертью, да. Предпочла бы быть мёртвой?

- Да! Но свободной! И от тебя, и от этой силы, и от этого ярма, и от этих планов! Всем что-то нужно! Вот только от тебя! Меня никто не видел! Никто не воспринимал! Даже не кукла! Я просто сосуд, у которого даже если и образуется пара трещин, ничего страшного, всегда можно починить! А я живая!!! ЖИВАЯ!!! У меня есть свои эмоции, свои чувства, свои желания! Я хочу быть свободной! Даже если это означает умереть!

Светоч негромко засмеялась.

- Надо же. А тебе пошло на пользу и знакомство с разными людьми, и жизнь в реальном мире, не инфернальном, но полуночном. Но понимаешь ли ты, что если я уйду – ты останешься ни с чем? Пусть даже и живой, из-за той самой ночи…

- Я останусь свободной. Это куда важнее.

- Не мне объяснять, - вздохнула Светоч, потом задумчиво потёрла ладони. – Что ж. Скажи мне, тогда. Ты столько лет боялась дать мне простой ответ на простой вопрос, но здесь и сейчас уже можно: чего хочешь ты?

- Счастья и свободы! – почти выплюнула Ксения и съёжилась. – Это так много?

- И да, и нет. Кто-то за всю долгую жизнь не может получить ни первого, ни второго, кому-то это просто даруется, а кому-то приходится сражаться. Ты можешь стать и свободной, и счастливой. Только тебе придётся за это сражаться. Не отступать, не бояться, а сражаться.

- С кем?

- Со мной.

Ксения вскрикнула, Арина, появившаяся в зазеркальном пространстве, обиженно наморщила нос:

- И вот совсем я не страшная.

- А…ри…на?

- Ага, - отозвалась Ринго, устраиваясь бок о бок со Светочем. – Видок не очень, я знаю.

«Не очень»?! Это мягко сказано! Девушка, неожиданно повзрослевшая, выглядела так, словно подралась разом со стаей бродячих кошек. Вся в царапинах и некоторые и кровоточили мелким алым бисером.

- Что? – беззлобно улыбнулась Светоч, понемногу перенимая облик Арины, разве что без царапин. – Защита оказалась посильнее?

- Я бы назвала это иначе. «Подготовленнее». Зеркальщик ждал гостей. Ну, и дождался. Там его развлекают своими попытками взломать его купол. А у него уже живот болит смеяться.

- А ты?

- А меня он не почувствовал. Только в какой-то момент я чуть не уронила всю защиту, тогда и поцарапалась.

- Арин! Что ты здесь делаешь? – Ксения подалась вперёд. – Как ты… Как ты меня нашла?!

- Без труда. Было, конечно, немного обидно, что тебя украли у того, кто тебя украл первым. С первым похитителем договориться было попроще. Но второму мы тоже всю малину попортим. Хотя и не буду скрывать, что это будет сложнее… чем было бы с первым. Тот умён, но ещё юн, можно было бы обыграть. Этого обыграть не получится, придётся идти нахально и дерзко. Вот за этим я и пришла.

- Арин, я тебя не понимаю.

- И боишься, - фыркнула беззлобно Ринго. – Ксю, не бойся. Я пришла предложить тебе то, что ты хотела. Свободу.

- В смысле… как? Нет! – заторопилась Ксения испуганно. – Я не отказываюсь! Я согласна хоть на что угодно! Просто… как? Это же невозможно!

- Почему? Ты сама начала делать всё, чтобы это стало реальностью. Всё началось с твоих трёх лет, - Арина усмехнулась и ударила костяшками пальцев по ближайшему зеркалу. Маленькая трёхлетняя малышка с недюжинным упрямством отвечала там: «Не хочу. Не буду. Не хочу. Не буду». – Ты отказывалась стать Светочем. Ты ненавидела то, в какой семье родилась. Ты ненавидела то, какую участь тебе уготовили с того момента, как стала достаточно разумна для того, чтобы это осознать хотя бы немного. Поэтому, когда «Светоч» к тебе обратился с попыткой наладить диалог, ты на диалог не пошла. Ни в тот год, ни в другой, ни в следующий. Ты любой ценой пыталась спасти свои личные силы, свой личный дар. Впрочем, где-то в двенадцать ты проиграла.

- Я проиграла, - мрачно кивнула Ксения, подняв невидящий взгляд к одному из зеркал.

Просто женщина и девочка-подросток.

Подросток ещё не верит, что его предали. Женщина спокойна и строга. В её глазах нет и тени сомнения в том, что она права в своей уверенности в том, что для дочери лучше. Это её дочь. И матери виднее, что для неё правильнее, полезнее и ценнее.

Опустевший шприц уже отброшен. Место инъекции – с синяком. Женщина и не подумала церемониться.

И Ксении той – подростку было больно физически. А у взрослой Ксении отчаянно болела душа.

Ничего сложного, просто человеческое снотворное и немного инфернального содержания, сложная смесь трав, подавляющая волю. Ненадолго. Буквально на несколько минут. Состав обычно использовался на сложных магических операциях, но…

Но как хорошему врачу достаточно всего пары минут, так и Светочу этого хватило на то, чтобы полностью занять тело ребёнка. Светоч затаилась, чтобы предложить свою помощь в нужное время и нужное место, но… раз за разом следовал отказ, и могущественная сила наказала своевольную девчонку. Она не вмешалась в тот раз, когда только от неё зависело быть Ксении свободной или быть пленницей.

Светоч самоустранилась, не дала подсказок, и на несколько лет Ксю оказалась заточена в чужой темнице.

План могущественного создания был прост: попав в настолько чудовищные условия, слабая девчонка воспользуется силой Светоча для побега. Но, увы, Ксения наоборот любой ценой держалась и отторгала Светоча.

Пока не появилась Арина…

И всё не пошло наперекосяк.

- А потом ты дождалась и встретила меня. И Маэстро.

- Да…

- И к моему недоумению, я это узнала вот буквально только что, первое время ты больше меня ненавидела, чем что-либо ещё, - в голосе Ринго не звучало ничего, кроме равнодушной констатации факта.

Ксения снова вспыхнула, потом кивнула, прямо встретив взгляд Арины:

- Я не понимала, что это я втравила тебя во всю эту суетность между мирами. И считала, что ты отбираешь у меня Маэстро.

- Долго? Так считала?

- Пока не услышала, как вы ругаетесь и планируете следующий этап «романа», и… он меня не поцеловал при тебе и Таше.

Недолюбленный ребёнок, неоднократно преданный, лишённый во многом детства, юношества, счастья взросления, Ксении предстояло познавать мир и его эмоции с нуля. И в числе этого была и ревность, и первая настоящая любовь, и первые чувства. Ей хотелось романа, как в кино, как в книгах. А Маэстро смог ей это дать: и цветы, и сладости, и маленькие сюрпризы, и романтические поездки, и поцелуи украдкой. Ксю получила то, о чём мечтала.

И на пути к её счастью, ей казалось, стояла Арина. Это только по вине Ринго Ксения не могла быть открыто со своим возлюбленным.

Романтический флёр выветрился в тот самый момент, когда было совершенно первое хладнокровное покушение на «любовницу Маэстро». На деле, это было совершенно не первое покушение, просто это было настолько громким и настолько нахальным, что его эхо донеслось до Ксении.

Арина хихикнула, как маленькая девочка. Ну, да, она помнила этот поцелуй.

И да, ей было забавно наблюдать за тем, как Ксения вначале понимает свои чувства, а потом осознает ту ситуацию, которая вообще сложилась вокруг. И совсем не потому что она Светоч, а потому, что тот, кого она любит – Маэстро, а его «любовница» – Ринго.

- Это проблема? – с вызовом спросила Ксю и стушевалась. – Прости, Арин, просто…

- Просто ты влюблена, - Светоч не сводила с неё взгляда, потом повернулась к Ринго. – Ты знаешь, влюблённых я не видела толком. Те, кого я встречала, они бежали от любви, как от ладана. Это интересно?

- Неее, - покачала головой Арина. – Влюблённые – дурные. Думают не пойми как, рассуждают не пойми как, из два плюс два получают десять, из один плюс один не всегда даже два умудряются получить. Нелогичные, не видят причин, не просчитывают следствия, мир вокруг видят в розовом свете, считают, что всё вокруг прекрасно, а завтра будет ещё лучше. И при всём при этом счастливые.

- Звучит как описание тяжёлой болезни с помутнением рассудка, - смешок у Светоча был в точности, как у Арины, и Ксения поёжилась.

Ринго тем временем кивнула:

- Это точно. Вот, смотри сама… Ксю…

Ксения посмотрела на подругу.

- А ты понимаешь, что если у тебя не будет Светоча, у тебя не будет и защиты?

- И что?

- И если Маэстро решит объявить в открытую, что ты принадлежишь ему, то охотиться и целиться будут уже в тебя?

- И что?

- А защищаться ты чем будешь?

Ксю даже не дрогнула:

- Он сможет меня защитить. А если не сможет – значит туда и дорога. Я не хочу иметь ничего общего со Светочем.

- Только со Светочем?

- В идеале бы со всем Светлым родом. Но я не верю в чудеса.

Арина и Светоч переглянулись.

- На самом деле не так уж и сложно. Можно просто уничтожить Светлый род, - сообщила плавно Светоч.

- И кто на это пойдёт? – насупилась Ксения. – Маэстро? Ему это не нужно. К тому же он «пришлый», и акт подобной агрессии ему никто не простит и не спустит. Против него объединятся даже заклятые враги, но… заставят его ответить за это. И вряд ли просто своей кровью, скорее всего запросят виру его жизнью.

- Как насчёт меня? – улыбнулась Ринго.

- Ты умная. Ты на это не пойдёшь.

- Почему?

- Потому что ты умная, - повторила Ксю и вздохнула. – О чем ты говорила, Арин? Что значит ты можешь дать мне то, чего я хочу?

- То и значит. Я могу дать тебе свободу от Светоча.

- Как?

- Ммм, не скажу, что легко. Не скажу, что очень сложно. Это допустимый уровень риска для меня. И допустимый… процент провала. Скажем так.

- Арина … провала?

- Не переживай, шанс провала я возьму на себя. На самом деле, как ты и говорила, ты сосуд. И чтобы избавить тебя от Светоча, надо предложить Светочу другой сосуд,… который готов его принять.

- Ты добровольно готова стать Светочем?! – ужаснулась Ксения. – Ты… вообще… это же… как же…

- Я. Готова. Принять Светоча. Добровольно.

Ксю сглотнула:

- Просто так?

- Тебе придётся заплатить цену. Тройную, - предельно откровенно сказала Арина. – Ты заплатишь кровью. Силой. И … эмоцией.

- Эмоцией? …

- Потеряешь возможность испытывать что-то.

- Навсегда?

Арина взглянула вопросительно на Светоча. Могущественное порождение раздумывало, потом… покачало головой. Отрицательно.

- Нет. Ты слишком упорна, чтобы сдаваться. Слишком упряма. Слишком живая. И себе на уме. Ты можешь потерять одну эмоцию, но навсегда. А можешь потерять три, но …не навсегда. Вернёшь.

- Я могу выбрать?

- Ни да, ни нет, - на этот раз заминка Светоча была куда явственнее и … длиннее. Она откровенно раздумывала, выбирая ответ. – Ты выберешь, но не разумом. Это выберет твоё подсознание, твоя сила воли. И то, насколько ты хочешь победить, а насколько хочешь проиграть. Чего ты хочешь на самом деле – свободы или забвения.

Ксения молча посмотрела на Арину:

- А ты?

- Заплачу тройную цену, - удивила её Ринго. – Кровью, силой и эмоцией. Только эмоцию выберешь ты, а я её просто потеряю «дубликатом».

- Подожди, почему?!

- Потому что на … миг ты станешь мной, а я стану тобой. Ты в полной мере ощутишь то, что ощущала я, а я – то, что ощущала ты. Кровью мы заплатим за то, чтобы начать слияние. Силой – чтобы не сойти там с ума. А эмоцией, чтобы вернуться обратно.

- А если не хватит?

- Смотря чего. Если не хватит крови, то ничего не случится. Просто не начнётся ритуал. Если не хватит силы, значит в какой-то момент опять же ритуал может прерваться, и с каким результатом – заранее неизвестно.

- А что ты назвала «допустимым процентом провала»?

- То, что «здесь и сейчас» ничего не получится, - Арина усмехнулась. – Я здесь не одна, Ксю. Мы пришли вместе. Если у нас получится с тобой решить твою маленькую проблему, то всё пойдёт по достаточному простому сценарию.

- А если нет?

- То конца света не наступит. Мы всё равно тебя заберём, просто… другим путём, нежели запланированным. А потом попробуем ещё раз с тобой. В другое время, в другом месте, с куда более серьёзной и вдумчивой подготовкой ритуала. Но, к сожалению, он спросит и с тебя, и с меня куда более высокую цену.

- Почему?

- Потому что сейчас мы находимся в месте, которое крайне располагает к подобным забавам.

- Забавам? Не ритуал?

- Нет, - хохотнула Арина. – Это – забава. Здесь и сейчас. В несуществующем месте, где по сути не существуешь ни ты, ни я, но в тоже время мы есть. Это магия Зазеркалья, магия, за которую, говорят, однажды Зеркальщик продал свою душу демону.

Ксения помолчала, потом спросила хрипло, ощущая, как горло сжимает спазмом:

- Я не … не …. Я хочу! – крикнула она, даже не став соблюдать видимость приличий. – Я не хочу быть Светочем! Не хочу быть носителем Светоча! Не хочу иметь ничего общего со Светочем!!!

Арина захохотала. Светоч очень женственно, но в то же время так проникновенно накрыла лицо ладонью.

Тело Ксении засветилось.

Вначале маленькая сумеречная искорка зародилась где-то в груди, колким светом серого тусклого солнца она билась в такт её сердцу. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Искорка набирала вес, набирала объём, и уже сердце не успевало справляться с этой мощной силой. В ровном ритме начали появляться серьёзные провалы. Тук-тук. И … пустота. Тук-тук. И пустота.

Тук-тук.

…Пустота…

Ксения испуганно взглянула на свои ладони. Капли крови выступили на поверхности, капли крови были серыми, сумеречными, светящимися.

Глаза Светоча, смотрящие сразу в душу – были такими же.

И это было страшно, на самом деле. Очень страшно.

- Подтверждаешь? – спросила она кокетливо, и даже ресницами изобразила поднятие ветра. – Что не хочешь со мной иметь ничего общего?

- Подтверждаю!

Капли крови растеклись по телу, формируя узоры древнейших рун, рун на языке, который уже не знал Светлый род, на языке, который никогда не ведало человечество, и который давно уже потеряли в Полуночном мире.

Лишь некоторые в Инфернальном мире готовы были признаться в том, что слышали о нём что-то, но ни один в здравом уме и здравой памяти никогда бы не признался в том, что он ведает этот язык.

Крупные и мелкие значки покрывали тело Ксении.

Арина подошла ближе и протянула ладони подруге, чуть улыбнулась:

- Не бойся.

- Арин, я…

- Я знаю. Ты боишься. Это нормально. Как для той, кто постоянно попадает то в неприятности, то в беду, ты боишься стать свободной и счастливой. Но ты больше не будешь одна.

- Никогда?

- За это не поручусь. В конце концов, мы – смертные. И однажды наступит конец для всех. Но для тебя, здесь и сейчас – это новое начало.

И Ксю решилась окончательно, ладони соприкоснулись, пальцы сплелись. Отголосок затаённой боли мелькнул в глазах Арины, но тут же потух.

«Всё хорошо», - читалось в её глазах.

«Всё хорошо», - звучало в мыслях.

И только сердце знало, что да, хорошо, но … больно.

Узоры покрыли тело Ксении, а вместе с ним узоры начали покрывать тело Арины. Туманным покровом светящихся линий, резьбой по телу, резьбой по крови. Отпечатываясь не столько на коже, сколько в душе. Это было… наверное, больно для тела, но ещё больнее это было для души.

Но не Арине. То, что пережила Ксения, для Ринго было лишь пониманием того, что «это было вот так».

Больно было Ксении. И только то, что это была лишь подготовка, только то, что Светоч всё ещё была в её жилах, в её крови и её душе, позволила ей пройти первый этап ритуала.

Второй этап, к бескрайнему счастью Ксении, их разъединил. Она больше не ощущала себя в чужой шкуре. Но она больше не была собой. Она стала пустой скорлупкой, покрытой трещинами от пережитого, с приклеенными пластырями, чтобы скрыть подтёки на потускневших боках.

Ксения была просто почти сломавшимся сосудом, который покидала жидкость. Сумеречный свет, струящийся по её венам, выцветал. Кровь становилась из густой сумеречной обычной красной.

Свет гас, а вместе с ним – гасло и всё вокруг.

Такт за тактом мир погружался в темноту.

Мир вокруг срастался с тишиной, пропитывался ей насквозь. Он звучал в унисон с пустотой, рождая гармонию равнодушия и смирения. И снова все вернулось на круги своя. Тлен, пустота, плен.

Только теперь Ксения была в самом страшном плену - плену своего сердца, своих демонов, своих страхов.

Они не отражались в зеркалах вокруг, они шли изнутри, из её сердца, заглядывали в душу, пытливо смотрели в глаза.

- Помнишь?

- Помню!

- Боишься?

- Боюсь…

Ксении было страшно. Страшно терять что-то, что она считала неотъемлемой частью себя, но ещё больше она хотела наконец-то избавиться от Светоча! Стать свободной! Стать… спокойной. Стать уверенной в себе, стать самой собой.

Если для этого надо что-то потерять? Пусть! Она потеряет! Она потом всё равно всё себе вернёт!!!

Потому что это её. И только.

И никому больше не принадлежит и принадлежать не будет.

Понадобится демонов по лавкам? Ничего страшного! Она в заточении пробыла не один год, а они просто посидят в сторонке. Потому что она так решила!

И демоны начали отступать. Какие-то со смехом, какие-то с задумчивым выражением глазом, какие-то с насмешкой, какие-то с брезгливым презрением. Демоны исчезали, исчезали, исчезали.

Пока не остался всего один демон.

И имя этому демону было Арина Яблочная.

Ревность. Обида. Злость. Зависть. Страх. Опасение. Уважение. Благодарность…

Не счесть было чувств, которые слились воедино.

Мало-помалу лишние уходили. Ушла ревность, потому что Арина не претендовала на Маэстро, выступая вдобавок ко всему защитой для Ксении.

Ушли злость и зависть. У Арины за пазухой не было припрятано камня, она была открыта, спокойна, благожелательна.

Она была… вначале просто спасителем, потом … как-то постепенно стала хорошим другом, потом почти сестрой. Почти – потому что ближе Ринго никого к себе не подпускала. Оправдывалась, что она бы и рада, но … будущее слишком туманно и зыбко, а она не хочет терять близких, потому что это её близкие.

И Ксения уступила.

А сейчас, глядя на своего яблочного демона, откровенно задумалась. А надо ли было отступать?! Да, она помогла в ту ненастную ночь Арине. А потом Арина неоднократно помогла ей самой… Можно сказать, что они сравняли счёт. Но… почему Ксения уступила?

Обида на себя, на своё собственное малодушие, неожиданно остро всколыхнулась изнутри и утихла. Исчезла. Успокоилась.

- Спи, - сказал со смехом яблочный демон в лице Арины. – Мы нашли ответ, который в тебе искали. Нам понравилось. Тебе тоже понравится. Спи, Ксю, скоро увидимся уже там… И держись. У нас получилось, а значит и в реальном мире тоже получится. Ты уже обрела свободу, а там, в реальности, обретёшь и то, что ты так и не назвала.

И темнота исчезла. Вместо темноты вокруг Ксении были серые пушистые перья, они обнимали её гигантскими крыльями-ладонями, укачивая и оберегая. В воздухе стоял запах яблочного не то пирога, не то чая. И на сердце было так спокойно, что Ксю успокоилась и уснула… За ней пришли. За ней придут.

Всё. Будет. Хорошо.

Глава 44. Тринадцатое зеркало

Зал был полон. Хотя, если быть точнее, зал был поистине переполнен. Последние годы, почему-то никто не мог назвать точную цифру, Зеркальщик прекратил вести свои аукционы. Лучший собиратель самых ценных артефактов, лучший их оценщик, он просто … исчез, будто бы кто-то выключил его из жизни Инфернального и Полуночного мира. Он никому не писал. Ничего не искал. Ничего не добывал. Он просто… проводил дни в своём замке, оставив дела идти своим чередом. Его поверенные и доверенные лица сбивались с ног, а Зеркальщик словно хандрил.

Почему при этом на аукцион собрались … столько гостей?

Причина была проста, как ничто другое. Нет нового? Это означает, что распродаваться будет старое, то есть жемчужины коллекции Зеркальщика. Даже если это будет хотя бы один лот из его коллекции, это уже будет невероятнейшим событием, о котором потом можно будет говорить веками!

Гостей было так много, что никого не удивило, что на аукционе появились даже те, кого на подобных мероприятиях ещё не встречал никто и никогда. Вроде древнего Маэстро или Анклава полуночного мира.

Гости сидели за столиками и расселись по лавкам, заняли кресла на балконе, а некоторые даже предпочли устроиться на подоконнике.

На сцене домашнего театра стояла конторка и тринадцать зеркал. Четырнадцатое крайне бережно монтировали сейчас справа у стойки выступающего. Простое, без изысков.

С учётом того, что хозяин этого дома был Зеркальщиком и его сила была связана с зеркалами, это могло означать только одно. Четырнадцать лотов на аукционе. Четырнадцать! Лотов!

Конечно, самые осторожные предполагали, что даже если Зеркальщик перестал вести активную деятельность, у него остались контакты. И вполне возможно, что среди всех этих зеркал спрятаны уникальные артефакты, но всё же не из его личной коллекции. Оптимисты возражали, что даже если хотя бы один артефакт будет из его коллекции – это всё окупит сторицей.

Арина, устроившись за столиком Маэстро, прикрывала ладонью протяжные зевки. Хотелось спать.

- Эй, - Некрос, в какой-то момент не выдержав всего этого, потянул её на себя. – Вип-столик, всё такое, никто не будет особенно пристально смотреть в нашу сторону. Давай ты подремлешь на моём плече?

Ринго честно задумалась, потом вздохнула и отрицательно покачала головой:

- Я пока всё ещё «любовница Маэстро», спектакль должен быть доигран до конца, даже если актёры с самого начала сомневались, что эта пьеса удастся. А она удалась. И нужно всё сделать правильно.

Ливий на мгновение сморщил нос, потом заставил себя улыбнуться:

- Ты ответственно подходишь к своей работе.

- Не всей, - Арина даже не улыбнулась, взглянула на него серьёзно, - далеко не всей. Только к той, которая может иметь далеко идущие последствия.

- Эта тоже из этой … категории? – спросил ровно Маэстро.

- Кто знает. Это может стать работой, за которую я не получу даже достойной оплаты. С тем же успехом это может оказаться достойной сделкой

- Но ты не в курсе.

- Я не всемогуща, чтобы знать всё, я могу знать только некоторые детали… некоторые особенности, некоторые моменты.

- Но, тем не менее, ты уже видишь меня.

Арина сделала вид, что она не понимает, о чём говорит мужчина.

Но Древний был умён. Древний был чертовски умён, поэтому… было лишь вопросом времени, когда он поймёт эту маленькую деталь.

Молчание было более чем достаточным ответом для него. Скрестив на груди руки, он с интересом посмотрел на Арину.

- Надо же. Это ты настолько выросла…

- Ещё недостаточно.

- Для чего?

- Пожалуй, для того, чтобы получить то, за чем я охотилась с самого начала.

- И что же это?

- Возможность защитить тех, кто мне близок, - улыбнулась Арина.

Взгляд Маэстро на мгновение потеплел и тут же снова стал невыразительным и равнодушным.

- Тогда что может быть проще, юная леди? Забирай себе Светлый род по праву… того, что теперь ты его сокровище. И вот к твоим услугам будут все их способности, возможности и прочее.

- И повесить себе на шею ещё и хомут в их лице?! Подтирать им слюни, сопельки, чесать за ушком, спасать, когда они разобьют коленочку, сломают ноготочек? Серьёзно? – Арина фыркнула. – Да я лучше их скопом продам!

- Кому?

- Хм… Пятому. Он оценит такую продажу.

- Юная леди… - тихий шёпот заставил всех троих подпрыгнуть от неожиданности, Арина резко повернулась, уже понимая, что спираль судьбы сжимается всё сильнее и сильнее, сводя в одну точку прошлое, настоящее и будущее.

Она узнала не голос, она узнала то ощущение, которое встретила в тот день, когда прыгнула в своё же прошлое. Она узнала самый тонкий, самый хрустальный колокольчик.

Он не выглядел тем мальчишкой, который тревожил гладь лесного озера. Он не выглядел стариком. Он был просто… обычным. Вот только взгляд остался тем же самым – глубоким, ищущим, полным не жизни, полным печали и тоски. Тоски по несбывшемуся, по ушедшему, по … потерянному.

- Я не знаю вашего отчества, - серьёзно сказала Арина.

- Можно просто Костя. Между нами разница лет, но она не так … велика, чтобы обращать на неё внимание.

- Вы знали, что мы встретимся?

Зеркальщик медленно и печально покачал головой:

- Нет, юная леди, я надеялся ровно наоборот. Что мы никогда не встретимся.

Арина молча смотрела на него, потом протянула тоненькую-тоненькую ниточку познания. Её интересовал даже не ответ на вопрос. Её интересовало подтверждение или опровержение той мысли, что пришла ей в голову.

Мужчина, что выглядел так печально, его слова, поступки, действия.

Как будто…

Он любил. И потерял. И любил так сильно, что не смог смириться с этой потерей.

Познание было коротким, озарение было мгновенным и страшным.

Не просто любил.

По большому счёту Зеркальщик умер в ту ночь, когда умерла бабушка Арины.

Осталась оболочка, сосуд, заполненный болью и печалью.

Потому что задавая себе вопрос, могло ли всё быть иначе, Зеркальщик раз за разом отвечал на него положительно.

Да! Могло.

Всё могло быть иначе. И самая драгоценная для него женщина могла быть с ним. Могла быть жива.

Могла быть счастлива.

У него были планы, решения, идеи, мысли, у него было то, что можно назвать желанием захватить мир (хотя начинать Зеркальщик планировал со Светлого рода). У него было всё, кроме этой женщины.

У них были … отношения, но не было понимания, не было умения находить общий язык и не было умения находить компромисс. В какой-то момент всё пошло наперекосяк, и бабушка Арины поставила ультиматум. Или она… или наполеоновские планы по захвату мира.

Зеркальщик рассудил просто, как только он достигнет того положения, о котором ему мнилось и мечталось, его женщина к нему вернётся. Ведь он к её ногам уронит весь мир.

И он выбрал не её. Он выбрал свои планы, свой мир, свои желания и свои устремления, и не смог этого объяснить своему Идеалу, своей Богине.

Он считал, что говорит ей о том, что завоюет для неё весь мир.

А она услышала его уверенность в том, что она приползёт обратно и будет смиренно просить обратить на неё вновь внимание.

Он считал, что ничего не потеряно, у него есть ещё шанс.

А она, уязвлённая до глубины души, знала точно, ещё одного шанса, не второго, не третьего и даже не десятого, больше уже не будет. Нет. Она не готова к тому, что он растопчет не только её сердце, но и её душу, её честь, её гордость.

Они разошлись. Зеркальщика занимали связи, деньги, достижения.

А она вдруг познала простое человеческое счастье.

Когда он понял, что все его Великие достижения без неё – прах, все его деньги – не более чем груда нарезанных бумажек, было уже совсем поздно.

Она любила своего мужа, который смог достучаться до её сердца. А ещё была беременна.

С этим Зеркальщик справиться не смог. Отступил. Выкинул эту женщину из головы, вычеркнул из своего круга всех, кто с ней общался.

А потом однажды увидел её… со внучкой. Которая была так бескрайне похожа на свою бабушку. И не смог. Решил хотя бы пару слов. Хотя бы попробовать понять, что заставило его Богиню выбрать мир смертных.

Ему хватило всего нескольких минут, чтобы понять. И он не смог простить себе этого понимания.

Кинулся прочь, кинулся опрометью, спасая своё я от уничтожения.

Спас.

Вот только в тот самый момент, когда он спасал своё я от уничтожения на осколки, его женщину убивали.

И тот, кто был близок к тому, чтобы его План стал Реальностью, отказался от него, потому что в душе не осталось ничего. Пустота, на смену которой вместе с осознанием пришла боль.

И время не лечило… Не лечило.

Он просто ждал. Ждал возможности уйти. Уйти туда, где его возлюбленная. Пусть даже и за чертой смерти она будет с другим, Зеркальщика это не пугало. Ему было бы достаточно того, что она где-то есть. Рядом.

Можно попробовать стать ей другом.

Или … может быть… всё-таки дождаться её.

Арина вынырнула из познания преисполненная этой боли. Кровавая слезинка скатилась по её щеке, и Костя смахнул её. Покачал головой и не сказал ни слова.

- Страшно не делать ошибки, - наставительно сказал он Ливию и Маэстро. – Страшно опоздать и прийти тогда, когда уже ничего невозможно исправить. Заходи на чай, Арина, - погладил Зеркальщик девушку по волосам. – Мы поговорим.

Арина кивнула, понимая, что она будет не слушательницей – рассказчицей.

Но её это устраивало.

Не самая высокая цена за знание о том, что к делам последних лет Зеркальщик не имеет никакого отношения…

- Советую обратить внимание на лот номер семь, - Зеркальщик двинулся к своей сцене. – А вам, молодые люди, - обернулся он на Маэстро и Ливия. – Дам совет. Действуйте. Даже если вам кажется, что мир против. Потому что мир можно заставить подвинуться, а вот то, что потеряно, далеко не всегда можно найти и вернуть.

Маэстро к его чести промолчал, а вот Ливий поблагодарил.

Арина, круто повернувшись к Маэстро, тронула его ладонь:

- Ты же не думаешь сделать глупость?! Мы же всё обсудили!

- Действительно, мы всё обсудили. А потому я не вижу повода в твоём недоверии ко мне…

- Ты не можешь…

- Не могу, ты права. Можешь не волноваться, я не наделаю глупостей.

Ринго не поверила, не поверила ни на единую секунду, но смысла возмущаться и требовать ответов не было. К тому же, что она могла?! Переубедить Древнего?!

Ну, конечно. Она может переубедить Древнего, и вся эта мистификация – на самом деле не мистификация, и никакой Ксю никогда не было, и всё вокруг иная реальность…

Арина аж содрогнулась при мысли об этом, потрясла головой: «Надо же, какая дичь приходит иногда в мысли» и посмотрела на Ливия.

Некрос был совершенно спокоен.

Оплот благоразумия и спокойствия.

…Или нет.

Арина никак не могла понять, почему она его не видит.

Более того, оглядываясь назад, Ринго понимала и кое-что ещё. Она никогда не видела Ливия. Видела других. Видела тех, кого действия Некроса затрагивали косвенно или напрямую. Видела то, что не могла себе объяснить.

Но не видела. Никогда. Ливия.

- Что? – негромко спросил Некрос. – Ты нехорошо себя чувствуешь? Мы можем покинуть это место…

- Нет уж, спектакль должен продолжаться… - пробормотала Арина. – Мне просто… зябко, пожалуй.

Серьёзно посмотрев на девушку, Ливий поднялся, снял со своих плеч пиджак и опустил на плечи Арины.

- Так будет лучше. И не спорь.

И она не стала спорить. Послушно кивнула, взглянула на Маэстро и улыбнулась:

- Знаешь… Делай, что хочешь. С планами и последствиями как-нибудь разберёмся.

- Думаешь?

- Нет. Просто … говорю.

- И вся ответственность будет на том, кому придёт в голову тебя послушать?

- Ну, да. А разве не так это работает во взрослом мире?!

- Наверное, так, - Древний чуть улыбнулся. – Мне жаль, что мы встретились именно вот так, Ринго. Будь всё иначе…

- Это была бы совсем другая история, - согласилась с ним Ринго. – А нам бы со своей разобраться.

Маэстро ничего не сказал, повернулся к сцене, будто уловил что-то.

А Некрос удивил сам себя, положив ладонь на плечо Арины, он наклонился к её уху и шепнул:

- Разберёмся. Поэтому, знаешь, ничего не бойся. Всё будет хорошо.

И, позволив себе ему поверить, Ринго улыбнулась, кивнула и тоже повернулась к сцене. Аукцион начался.

Зеркальщик, подойдя к стойке, провёл ребром ладони по чему-то, что зрителям было не видно, и его голос сразу же зазвучал после этого на весь зал. Голос сильный, но … в нём уже ощущалось, что его хозяин рассыпается.

- Дорогие друзья… и не друзья, враги и недруги. Сегодня вы собрались здесь с целью получить что-то невероятное на моём аукционе. И вы это получите. Начну с самого простого. Это не первый после долгого перерыва аукцион. Это последний аукцион Зеркальщика.

Простые слова произвели эффект взорвавшейся бомбы, собравшиеся забурлили так, что от звуковой волны, казалось, затрещали стены. Никто не позволил себе выкриков, но … «не может быть» читалось чуть ли не в каждом взгляде.

Зеркальщик молча ждал.

- Успокоились? – позволил он себе едва уловимую усмешку. – Все должны уходить на покой. Кто-то раньше, кто-то позже. Но это естественный ход вещей. Я не буду передавать никому дела. Я не буду никому передавать свою коллекцию, ни в дар, ни на продажу. Она достанется тем, кого я решу назвать … наследником.

Едва уловимая заминка прозвучала в воздухе и стихла. Зеркальщик сам заинтересовался тем, что ненароком пришло ему в голову, а потом он улыбнулся.

И даже самые древние ощутили, как от этой улыбки по спине прошли мурашки.

- В своё время меня хоронили. Хоронили двенадцать раз. И каждый раз из-за чего-то достаточно уникального. Все отлично знают, что в моей коллекции двенадцать жемчужин. И… - Зеркальщик повёл рукой назад. – Все они здесь.

Грянуло.

Собравшиеся подскакивали, у кого-то от шока перехватило горло, кто-то что-то нецензурно орал, Зеркальщик откровенно наслаждался.

Арина, положив голову на плечо Некроса, пыталась не зевать, но получалось плохо. Зато за этим бедламом получилось хорошо спрятаться. Всего минутку.

Ведь не стоят же эти двенадцать артефактов (а зеркал было четырнадцать), того, чтобы так реагировать?

Ливий взглянул на Маэстро, хмыкнул. Древний весь вытянулся, подался вперёд и выглядел так, словно ему на голову можно было весь мир уронить, он бы не увидел и не отметил.

- Это аукцион, - Зеркальщик поставил на стойку маленький барабанчик. – Но было бы странно, если бы последний мой аукцион не был бы с какой-то причудой. Каждый из этих артефактов может «согласиться» на то, чтобы быть купленным новым хозяином, а может отказаться. Мои помощницы сейчас вынесут всем маленькие зеркала. Если вы хотите поучаствовать в аукционе, вы накрываете зеркало ладонью. И называете свою цену. Это может быть любая цена, не обязательно даже выраженная в денежной форме. Можете предлагать пирог, шубу, машину, квартиру, открытку, воспоминание. Что хотите. Правило только одно. Это или деньги, или то, что от и до сделано вашими руками.

- Как может быть квартира сделана руками? – пробормотала Ринго и взглянула на Маэстро. – Или это магические штучки?

- Магические, - отозвался задумчиво Древний. – Зеркальщик как бы озвучивает, что или ты ставишь денежную сумму, или ставишь свою силу. А свою силу ставить опасно. И чем ты сам по себе более могущественный, тем это для тебя опаснее.

- Почему?

- Потому что ей можно воспользоваться в ряде самых разных ритуалов из разных школ, - пояснил уже Некрос. – Не только некромантия. Почти в любой семье Полуночного или Инфернального мира есть возможность нанести кому-то вред, всего лишь завладев чужой силой.

- Почему никто этим не пользуется?

- Потому что отданная сила должна быть отдана добровольно… - пояснил Маэстро, - и иметь носитель. Физический. Чем больше носитель – тем больше объём вложенных магических сил, а значит и больше влияние.

Ринго задумалась.

Зеркальщик на сцене усмехнулся.

- Как вы можете увидеть тут четырнадцать зеркал. Я искренне хотел одно из них предоставить в самом конце. Это могло стать очень интересным … завершающим аккордом моей карьеры. Но, право слово, поскольку меня обыграли, я с него начну.

С большого зеркала упала ткань.

И внутри… отражалась молодая девушка. В простом светлом платье, прикрытая пледом, она дремала, даже не догадываясь, с какой жадностью на неё сейчас смотрят собравшиеся и не понимают, кто перед ними.

- Дивитесь? – Зеркальщик чуть повернулся. – А я вот хохотал. Минут пятнадцать, пока поводов для смеха не стало. Впрочем, теперь это уже совсем, совсем не важно. Вы смотрите на леди, которая ещё пятнадцать минут назад могла стать… идеальной жертвой для некроманта или демонолога, идеальным сосудом и эликсиром для пары, которая не может иметь детей. В общем-то, перед вами та, кто ещё пятнадцать минут назад была Светочем жизни. Но, заметьте, именно что была… Поэтому она даже не станет драгоценным экспонатом, не станет птицей в золотой клетке. У неё не осталось ничего! Даже в кунсткамере ей теперь не место. Даже не знаю толком, зачем я её продаю! Наверное, потому что мне не нравится отступать от своих идей и своих правил, а ещё я ненавижу число тринадцать. Кто-нибудь… хочет купить это? – предложил Зеркальщик задумчиво и вздрогнул. Повернулся, не веря себе.

Девушка в зеркале больше не спала. Она сидела в кресле, преисполненная грациозностью истинной леди, и держала в руке … зеркало.

- Три, - её голос был преисполнен ровного спокойствия. – Кровавых серебряника.

Зеркальщик сглотнул, Арина взглянула искоса на Маэстро. Древний сидел, молча глядя в стол, только кулаки сжимал так, словно хотел свои же кости превратить в пыль. Никто не смел в зале двинуться. Никто не смел шевельнуться. Волны жути перекатывались от одного угла до другого.

Что-то происходило. Самые чуткие не желали в это вмешиваться. Самые умные не хотели приводить в свою жизнь очень большие неприятности.

А самые тупые не видели в девушке в зеркале ничего ценного.

Зеркальщик смотрел на ту, что не должна была представлять из себя ничего ценного, потом хохотнул:

- Да ладно… Можно даже подумать о том, чтобы не умирать, пока этот спектакль не закончится. Три серебряника раз. Три серебряника два. Три серебряника три. Продано!

Зеркало медленно раскрылось, проливаясь на сцену серебряным потоком. Девушка, заточенная внутри, качнулась, но не упала.

- К чертям все эти планы, - прорычал Маэстро и сорвался с места.

Арина, опять устроившись на плече Некроса, с интересом за ним смотрела. Древний, который считал, что никогда никого не любил, который всегда следовал в первую очередь своим планам и своим целям, своим интересам и своим решениям, только что послал это ко всем чертям… и подхватил оседающую девушку на руки. Положил перед Зеркальщиком три монеты и двинулся к выходу, не сказав никому не слова.

Закрытая дверь перед ним распахнулась сама, а потом тихо-тихо закрылась. Маэстро забрал то, в чём нуждался, и не видел причин оставаться на аукционе дальше.

- Мда… - пробормотал Ливий. – И стоило столько разрабатывать планы?

- Наверное, нет, - легко согласилась с ним Ринго. – А может быть, наоборот, и стоило.

- Почему?

- Потому что он имел представление о том, как будет развиваться всё дальше. У него перед глазами стояла картина того, что он получит. Что он сможет получить. Как он сможет жить.

- Он всегда так жил.

- Всегда. Но… когда же надо делать шаг и окончательно делать выбор между прошлым и будущим? – серьёзно спросила Арина, потом взглянула на сцену. Зеркальщик задумчиво качал головой, глядя на зеркала на сцене.

Потом старчески вздохнул.

- Давайте что ли раскроем тринадцатое зеркало… Чтобы те, кому не интересны мои великие сокровища, могли идти заниматься своими делами… Нет, ну, на моём же поле, кто бы мог подумать…

Тринадцатое зеркало было совсем маленьким. Зеркальщик поставил его на конторку перед собой, погладил раму, покачал головой и медленно снял покрывало. Внутри было пусто, тихо и серо.

- Знаете, - задумчиво сказал Зеркальщик. – Обо мне говорят многое. В числе прочего говорят, что я заключил контракт с демоном, чтобы получить свои способности. Но это не так. Я предлагаю в качестве тринадцатого сокровища то, что может сломать любого или даровать ему то, с чем он сможет жить дальше. Это Зеркало…, которое сработает только один раз. Зеркало для тех, кто хочет познать самое страшное чудовище во всём мире или даже во всех мирах, если хотите. Познать себя. Это «Зеркало Я». И я буду рад, если это зеркало найдёт себе владельца, который будет понимать, что это если и проклятое, то всё равно сокровище.

Арина не думала ни секунды. Если всё собиралось в единую картину, то ещё один кусочек недостающей головоломки только что встал на место. Если она хочет начать собирать картину прошлого в единое целое, то придётся начать с самого простого и с самого сложного – с себя.

Положив ладонь на зеркало, Ринго подняла глаза и… застыла. Взгляд Некроса был полон чего-то очень похожего на ненависть.

- Ли…вий? – хрипло спросила она.

Мужчина едва уловимо улыбнулся:

- Мне жаль.

- Почему?

- Потому что я тебе конкурент, - сообщил он, показывая, что его зеркало лежит у него под ладонью.

- Ну, ты даёшь, - Арина поёжилась, - я подумала, что что-то действительно случилось!

- Ничего не случилось.

- Но?

- Что «но»?

- Так и читается.

- Но я не хочу, чтобы ты владела этим зеркалом.

- Почему? – удивилась Ринго.

Некрос покачал головой, потом негромко сказал:

- Потому что оно проклято. А всё, что оно может дать, ты можешь получить сама своими силами. То, чего ты боишься, это зеркало тебе не покажет. А то, что оно тебе даст, ты знаешь о себе и сама. Нечего брать на себя ещё и это проклятье.

- Ещё? – изогнула Арина удивлённо бровь.

Ненависть в глазах Ливия стала только отчётливее, заметнее, тяжелее.

- Не стоит удивляться, леди светоч жизни, разницу между тобой и моей Рин-Рин я увижу мгновенно.

- Какой талантливый мальчик! – умилилась Светоч. – Не переживай, верну я … твою Рин-Рин. Нет у меня никаких дурных помыслов. Она просто… решает.

- Решает?

- Я дала ей выбор, - могущественная Сущность негромко засмеялась. – По условиям сделки она должна была потерять то же, что и Ксения, но так было бы не интересно. И я дала ей право выбрать. Потеряет она то же самое или это будет что-то ещё.

- Зачем это … вам?

- Я хочу, до того, как исчезну, через неё ощутить себя живой. Чтобы это произошло, она должна понять, что её броня больше её не защищает… И не злись. Тебе же лучше.

- Мне?

- Да, маленький некромант. То, чего она пока не замечает, уже сейчас вижу я. Береги её. Даже лучше не так. Сбереги. Потому что, когда она проснётся, тем, кто этого боялся, не поздоровится. И даже если ты один из них… Будь на её стороне.

Некрос клыкасто усмехнулся:

- Буду, слишком много знающая леди.

- Тогда это ей не надо, - улыбнулась Светоч и убрала руку от зеркала одновременно с Ливием. Арине действительно было не надо уже заглядывать в зеркало, потому что прямо здесь и сейчас она стояла в несуществующем месте перед несуществующим зеркалом и смотрела на себя.

«Добро пожаловать», - смеялась та взрослая Ринго. – «Я тебя ждала. И ты пришла».

«Это хорошо?»

«Пожалуй, плохо. Но теперь мы сможем с этим справиться».

«Почему?»

«Потому что все пешки заняли свои места, и ферзь сделал свой ход. И вопреки тому, на чьей он должен быть стороне, он будет на стороне твоей. Не королевы и не пешки, а той фигуры, что прячется за игровой доской…»

Глава 45. Между

Устроившись на кухне Некроса, Арина пыталась утопить маршмэллоу в какао. Белые облачка не топились, но она очень старалась. Ливий, даже не пытаясь её разговорить, с кем-то общался по телефону. Ринго не интересовалась и не вслушивалась. Ощущения, которые сейчас царили в её теле, были… ну, дурацкими, по меньшей мере. То складывалось ощущение, что она огромная-огромная и держит в ладонях маленький сине-зелёный шарик, то – словно маленькая-маленькая, и чужая нога вот-вот её раздавит. То чудилось ей, что чужие руки обнимают её, то чудилось, что это она обнимает кого-то.

На деле не чудилось, на деле так и было. Где-то в прямом смысле, где-то в переносном. Чудил дар. Чудил страшно, но Арине самой страшно не было. Она просто сидела на стуле, просто пила какао и старалась не упасть. Хотя бы просто не упасть.

Некрос задумчиво поглядывал в её сторону, но ничего не спрашивал (за что Арине искренне хотелось сказать ему огромное спасибо), а ещё не выпускал её из виду. Словно закономерно полагал, что что-то тут не то, и она вот-вот свалится.

Арине очень хотелось сказать ему, что всё в порядке, совсем не обязательно так волноваться, но где-то в начале фразы она путалась в словах и замолкала беззащитно, чем Ливия скорее пугала ещё сильнее.

- Рин-Рин, ты почти спишь, - вздохнул он, закончив разговор и подходя ближе.

Арина, задумавшись, прислушалась к себе, улыбнулась и кивнула:

- Почти сплю.

- Тогда у меня вопрос, почему ты спишь сидя?

- Чтобы вернуться домой, надо или уговорить тебя меня отвезти, или вызвать такси. Ни на одно, ни на другое у меня нет сил. Поэтому я сплю сидя. Я тебе мешаю?

- Мешаешь, - согласился Ливий, подходя ближе и … подхватывая Арину на руки.

- Ну, знаешь! – возмутилась девушка и возмутилась ещё больше, когда сообразила, что на руки её подняли не просто так. – Поставь, где было! Некрос!

- М… Ливий.

- Что?

- Ливий. Пока не назовёшь так, не отпущу, Рин-Рин.

- Что за шантаж?!

- Да ладно, никакого шантажа, просто маленькая просьба назвать меня по имени. Ита-а-ак.

- Ливий, поставь меня!

- Пожалуйста?

- … Пожалуйста, - вздохнула Арина.

- А теперь всё вместе, - Некрос откровенно улыбался, открывая дверь комнаты.

- Ты издеваешься?!

- Ничуть. Просто тебя отвлекаю, - сообщил он, требовательным покачиванием головы закрывая дверь за собой.

- От чего?! Ливий! Ты куда …

- Спать, - сообщил Некрос, укладывая Ринго на свою кровать. – Я даже выдам тебе свою рубашку, чтобы тебе было удобнее. Но ты никуда не поедешь сегодня.

- Ливий!

- Никуда, - отозвался мужчина почти равнодушно. – И имей в виду, будешь сопротивляться, я не буду паинькой, и не пойду спать в свой кабинет, а останусь в своей кровати.

- Ну, и оставайся, - буркнула Арина сердито, накрывая лицо подушкой. – Угрожать он мне тут вздумал!

- Будешь намекать, что мы не раз спали вместе, когда были детьми?

- Нет, - зевнула девушка, поворачиваясь и подтягивая поближе одеяло. – Намекаю, что мне страшно спать сегодня одной, поэтому я не отказалась бы от дружеского участия и человеческого тепла рядом.

- Ты где-то ударилась?

- Не-а… - новый протяжный зевок, и девушка закрыла глаза. – У меня был тяжёлый день… Но как хочешь, заставлять не буду.

- Это что, какая-то обучающая программа для тех, у кого проблемы с социализацией, леди светоч?

Ринго засмеялась:

- Надо же, действительно мгновенно заметил! Нет. Просто она уснула, а я хорошо знаю, что ей будет сниться. Поэтому… я ей объясню, в чём положительный эффект, а ты позаботишься о том, чтобы этой ночью она не осталась одна.

- Что-то мне не кажется, что Рин-Рин оценит подобную помощь, - вздохнул Ливий, вытаскивая из своего шкафа длинную рубашку. – Давай так, леди светоч, ты переодеваешь её… Я тоже переоденусь. Я останусь рядом с ней, просто почитаю книгу.

Светоч хихикнула как маленькая девочка:

- Поступай как знаешь. Что ни говори, а выросшие мальчики … такие мальчики!

Некрос мудро сделал вид, что его это не касается, и вышел из спальни.

Вернулся через пару минут он уже в пушистой пижаме, купленной в память о ностальгии детских времён, устроился рядом с сонно посапывающей Ариной с телефоном, вчитался. Мужчина честно читал пару часов, помогло ещё и то, что книга была действительно интересной. Но… сон был коварен, сон нашёптывал, что пятнадцать минут ещё никому не мешали, так почему бы и не поспать?

Он уснул практически мгновенно, и пятнадцати минут не получилось. Потому что проснулся Ливий утром, в том же положении, что засыпал, и всё так же с Ариной… под боком.

Первая реакция была слегка детской – смущение.

Второй пришла досада, ведь он не собирался спать!

На смену досаде пришло умиление. Арина спала так спокойно… с такой мягкой и нежной улыбкой, что… право слово, от того, что они поспали рядом, никто не умер, трагедии не случилось, а вот она, судя по всему, выспалась.

Это того стоило.

- Кофе сварить? – спросила Арина. И голос у неё был совершенно не сонный.

Некрос фыркнул и поцеловал её в нос:

- Так и скажи, что хочешь кофе. Я сварю.

Арина насупилась и открыла сонные-сонные глаза.

- Откуда ты знаешь?

- Что ты постоянно пьёшь кофе? – усмехнулся Ливий. – А кто подарил тебе турку, которую ты используешь чуть ли не каждый день?

Лицо девушки вытянулось и тут же она насупилась, явно продумывая планы коварной мести, а вот некромант усмехнулся:

- Да ладно, Рин-Рин, не дуйся, что у нас с некромантами связано из страшилок? Ну, «никакой личной жизни» и так далее?

Арина задумалась, откатываясь с его плеча:

- Что они могут в числе прочего общаться с вещами… Что, правда могут?!

- Правда, - кивнул Некрос, с неохотой поднимаясь, - не все, не всегда и не со всеми вещами, но могут.

- А от чего зависит?

- От того, сколько вложено «тебя» в тот или иной предмет. Насколько много твоего тепла, твоей энергии, «души», наконец.

- То есть некроманты читают не столько «предмет», сколько оставшийся в нём… след?

- Вполне можно трактовать и так.

- Читерство!

- Ничуть. Я тебя тоже могу этому научить… - Некрос осёкся.

Арина широко улыбнулась:

- Не сможешь.

- Это сейчас что было?! Ты сомневаешься в моих великих талантах педагога?

- Ни-ни, - Ринго состроила лукавую мордочку. – На самом деле всё гораздо-гораздо проще, Ливий. Просто их больше нету.

- … Чего нету?!

- Способностей. Больше нет. Ни светлой половины, ни тёмной половины. Ни-че-го. Есть только то, что всегда было между и пряталось в сумрачном «между». Я. И мой изначальный дар. Нет больше ясновидения и яснознания, предвидения и прошлого. Ничего нет.

- Но… - Некрос аж сел от изумления.

Подруга не выглядела недовольной или расстроенной. Скорее, умиротворённой.

- Рин-Рин… Ты…

- Ещё пока просто не поняла, что это для меня значит. К тому же, я с удивлением осознала, что я практически ничем из этого не пользовалась. А то, что мне действительно нужно, легко заменяется. Артефактами, зельями, помощью. Я боялась, что наступит конец света, но… как видишь, всё в полном порядке. Даже я.

- Скорее, особенно ты… - пробормотал Ливий, разглядывая её. – То есть, случись что…

- Я буду совершенно беззащитна, без вариантов и исключений. То, с чем с большим трудом, но раньше я бы справилась, в этот раз оставит меня … в абсолютном проигрыше.

- Тогда для меня ещё важнее быть с тобой рядом, - постановил Некрос и поднялся. – Что ты хочешь к кофе? У меня… - он осёкся и улыбнулся. – Что у меня в холодильнике, Рин-Рин?

- Откуда же я знаю?

- Раньше у тебя это не вызывало затруднений.

- Так это раньше, не сейчас.

- Ну… и? – Некрос лукаво улыбался. – Рин-Рин, а вдруг ты не права? Вдруг твоё «сейчас» не так уж и сильно отличается?

- Я проверяла!

- Ну, а теперь проверь сейчас.

- Ливий…

- Что, страшно?

- Естественно!

- Ну, и хорошо, а то мне показалось, что ты потеряла страх.

- Нет, - Арина покачала головой, - я отказалась не от него…

- А от чего?

- От каменного сердца, как назвала это Светоч. От боязни перед отношениями, перед другими людьми, перед страхом потери…

- Не мне, некроманту, это говорить… Но перед всем тем, что и составляет жизнь?

- Ну, да, - Ринго изобразила улыбку, впрочем, она почти тут же увяла.

- Сложно?

- Больно. Когда всего этого не было, всех этих чувств, эмоций, страхов, было проще.

- Почему?

- Потому что я ещё и не умела это ощущать в других.

- А теперь умеешь?

- А теперь да, - согласилась Ринго и опешила. – Ой.

- Ага, - Некрос коварно улыбнулся, - мне совсем не показалось…

- Подожди, что тебе не показалось?

- Флёр. У тех, в ком есть магия, они для некромантов ощущаются не так, как те, в ком магии нет.

- И есть такая заметная разница, что ты её уловил?!

- Точно, - согласился насмешливо Ливий. – Догадливая Рин-Рин.

- И в чём эта разница?

- Во вкусе.

- У магии есть вкус?

- Для некромантов – да. Он не очень ощутимый, не очень… плотный, скажем так, - мужчина задумался, - это, скорее, нечто, чему даже у нас не получается научить своих же учеников.

- Пресловутое шестое чувство? Только для некромантов? И которое присуще далеко не всем?

Ливий опешил, потом рассмеялся:

- Звучит достаточно самонадеянно. Но мне нравится. Но ты уводишь разговор в сторону. Итак, Рин-Рин, что в моём холодильнике?

- Что-нибудь вкусное?

- Ты не отвечаешь, Рин-Рин, ты пытаешься угадать. Так себе решение. Не твоё.

- Но я правда не знаю!

- А тебе знать и не надо. Ты же не знала раньше. Ты пользовалась другим.

- Ты помнишь.

- Я и не забывал. Я помнил и помню всё, что тебя касается.

- Но зачем?!

- На этот вопрос я бы тоже сам хотел бы получить ответ… - Ливий чуть беззащитно улыбнулся.

- Или не хотел бы, - буркнула сердито Арина.

Некрос засмеялся:

- Или не хотел бы. Так всё-таки, Рин-Рин, что у меня в холодильнике?

- Крокодил у тебя там повесился, - отозвалась девушка сердито, - причём в самом прямом смысле!

И аж рот открыла:

- Что?!

Мужской смех стал задорным, торжествующим. А потом Ливий вкрадчиво спросил:

- Скажи же мне, Рин-Рин, как же так получилось?

- Потому что один некромант не знает, что холодильник – это такое место, куда холостяки убирают полуфабрикаты для готовки, а не ингредиенты для ритуалов. Ливий! Ну, холодильник – это место для еды! А не для… ну, ты даёшь. Где ты добыл повесившегося крокодила?!

- Вызвал одно интересное такси и попросил меня подвезти.

- Я не хочу знать, где ты такое такси раздобыл!

- Правильно. Даже знать об этом такси – нарушение правил, а я ещё и воспользовался, - Некрос двинулся на выход из комнаты. – У меня есть печенье.

- Только не то, которое в шкафу! Оно же там лежит уже полтора года!!! – возмутилась ему вслед Арина.

Смех Ливия стал ещё громче, и он вышел.

Ринго осталась на кровати. Растерянно. Недоумённо.

Её дар, её серединное «нечто» было «познанием», возможностью принять и понять всё, что угодно. Именно это позволило ей по большому счёту «принять» в себя Светоч, потому что она познала его.

И сейчас сущность смеялась внутри неё, но не говорила ни слова. Нужно было найти ответ… самой?

Ринго сама неоднократно думала, что Полуночный мир очень милостивый, и если ты теряешь что-то одно, что-то другое ты приобретёшь или усилишь. Она всегда думала, что её… все виды предвидения, предсказания – это эхо из светлой и тёмной стороны. Но что если она была не права? И это её истинный дар прорывался таким образом в светлую и тёмную сторону?

Мысль была очень интересной, заставляла задуматься.

И в очередной раз задаться вопросом, чего хотели все эти… предки, которые были до неё? О чём думали родители? О чём думала бабушка? Что нужно было хозяину Моровой впадины? И почему именно от неё? Ведь, получается, что просьба оставить Зеркальщика в живых, была всего лишь предлогом. Предлогом…

Арина взглянула на руку. Кольцо.

Убийственное кольцо.

«Небольшое кольцо со смертельным подарком». Мор назвал это именно так.

Мор не дождался её утром, когда она проснулась ещё немного иной, чем засыпала.

Словно… сбежал, скрывая что-то?

Арина сердито дёрнула кольцо на пальце, но у украшения явно были другие планы. Не то что сниматься! Кольцо не подумало даже стронуться с места. Ему и так было хорошо.

«Спокойствие», - серьёзно сказала себе Ринго. – «У меня есть источник информации».

Когда она одетой и посвежевшей после душа вышла на кухню, Ливий уже сварил кофе и включил вафельницу. Аппетитные запахи ванильных творожных блинчиков дразнили обоняние, обещая очень вкусный завтрак.

- Ливий… Скажи, пожалуйста, вот у меня… - Арина осеклась.

Ну, конечно, вот так легко всё пройдёт! Конечно-конечно.

Язык не поворачивался, не складывался в простую и очевидную фразу: «на руке кольцо».

Некрос чуть повернул голову:

- У тебя?

- У меня, - вздохнула Ринго и приложила очень картинно и очень красноречиво ладонь к лицу. – Я опять во что-то, да…

- Влипла? – мужчина хохотнул и вернулся к вафельнице.

- Ну, видимо… нет? – озадачилась девушка.

Раскрыв вафельницу, Ливий выложил на широкую тарелку ещё шесть вафелек, разложил новую порцию теста и повернулся. Арина чуть не подпрыгнула. На мужчине был фартук! Фартук сердечком!!! И широкими-широкими бантами.

Она кусала губы секунд двадцать, а под её взглядом мужчина очень сильно старался не покраснеть. Захохотали они оба, в голос, одновременно.

- У твоей любовницы потрясающий вкус, - выдохнула Арина, когда просмеялась.

- Бывшей, - вздохнул Ливий, то ли сожалея об этом факте, то ли гордясь им. – Замуж вышла. Уже ребёнок есть. Счастлива-а-ая.

- Завидуешь?

- Чуть-чуть. Некроманты обычно… не так счастливы в своей личной жизни. Обычно даже наоборот, кардинально несчастливы. Итак, возвращаемся к тому, от чего начали. У тебя…

- Не могу сказать.

- Появилось что-то, о чём ты не можешь сказать, а показать?

Арина покачала головой.

- Оно опасно для тебя?

Новое покачивание головой. Кольцо не несло в себе ничего. Ни зла, ни добра. Это просто было кольцо с ма-а-а-аленькими такими смертельными подарочками. Вот только не снималось.

- Просто ты не можешь о нём говорить, не можешь его показать… а, - Ливий чуть нахмурился, - ты не можешь снять? Чем бы оно ни было.

Ринго даже не смогла кивнуть и сердито нахохлилась.

Мужчина хохотнул:

- Я понял. Цвет изменился?

- Цвет? … - Арина взглянула на кольцо. А ведь ободок был другого цвета. В том смысле, что совсем другого. Он изначально был чёрным, а теперь выглядел серебристым, таким приятно успокаивающим.

Кивнуть она опять не смогла.

Но Ливий каким-то невероятным образом всё равно её понял. Задумался.

Потом медленно кивнул:

- Подобные штучки водятся… в разных местах и в разных … течениях. Но не магии. Исключительно колдуны могут сотворять вещи, про которые нельзя говорить, которые нельзя снять, которые настраиваются на своего хозяина.

- Пока не очень поняла…

- Ты – очень сильный полуночник, давай говорить честно, ты уже сильнее трёх магов из Анклава.

Ринго с неохотой кивнула.

- Остался только мой дед, но он колдун, а это меняет расстановку вещей. И Пятый, который вообще из другой песочницы.

Арина хохотнула, Ливий чуть улыбнулся, ставя перед ней чашку с кофе.

- И попрошу обратить внимание, всё это я говорил совсем не для того, чтобы сделать тебе комплимент. Хотя и для этого немного тоже… - выложив на тарелку последнюю порцию вафель, мужчина устроился за столом напротив чуть смущённой Ринго. – Я сейчас всё же в первую очередь про могущество. Ты могущественный полуночник и это тот случай, когда это имеет значение.

- В каком смысле?

- Даже если артефакт имеет печать невозможности говорить о предмете, то сильный полуночник может эту печать перебить. Но есть исключение.

- Исключение?

- Артефакты, главная цель которых – защитить любой ценой. Они таким образом предотвращают возможность рассказать о них вольно или невольно.

- Невольно? Вроде вампирского очарования?

- И его тоже, - согласился Ливий. – Первым пришло в голову?

- Почему-то да, - чуть растерялась Арина.

Некрос задумчиво кивнул, потом продолжил:

- Есть три признака того, что артефакт может тебе каким-либо образом навредить. Раз – меняет цвет не артефакт, а кожа. Два – боль. В зависимости от того, где находится артефакт, боль будет отдавать в ту или иную сторону. Причем напрочь не связанную с тем, где находится предмет. Например, левая серёжка будет отдавать болезненностью в мизинец на правой ноге.

- Ты серьёзно?! – рассмеялась Арина.

Некрос кивнул:

- Абсолютно. Низкая подвеска на шее заставляет болеть левую ягодицу. Браслет – поясницу. От ножного браслета болит мочка на ухе. От левого – на левой, от правого – на правой. От бархотки и любого высокого ожерелья плотно охватывающего горло начинает болеть щиколотка. Словно подвёрнута. Что осталось? А, кольцо. Кольцо – это самое простое. Вне зависимости от того, на какой руке, на каком пальце, всегда болит голова, в затылочной части.

- Вот уже не первый год в магическом мире, - пробормотала Ринго, - но меня до сих пор удивляют все эти магические штучки. Вот как так?!

- Меня удивляет в тебе это тоже, - хмыкнул Ливий. – А! И третий признак, который обращает на себя внимание, это … страх.

- Страх? – уточнила Арина.

- Перед окружающими. Рассказать, спросить. В общем, какие-либо социальные контакты запрещены, чтобы поведение носителя вредящего артефакта – не показало, что что-то пошло не так. Что изменились какие-то мелкие детали, которые мгновенно увидят близкие.

Арина задумалась.

Ничего из этого про неё сказать было нельзя.

Голова не болела, причём впервые со дня аварии не болела вообще.

Социальные контакты её не пугали и сократить их количество не хотелось. Скорее… наоборот. Ринго оборвала свою мысль.

Кожа тоже никак не меняла свой цвет.

Итого, кольцо не несло в себе вреда, никакого.

Скорее, с учётом того, что рассказать о нём было нельзя, оно действительно несло в себе защитные черты.

Но зачем?

Арина вздохнула, сделала глоток кофе и зажмурилась блаженно, ощущая, как нежная обволакивающая горечь касается её губ в шоколадном поцелуе.

- По такому рецепту я не варила, - пробормотала она, облизывая губы. Воздушная апельсиновая пенка. Ммм… - Ты не думал о том, чтобы поменять профессию? За такого баристу можно… ммм… полцарства… ммм, нет, всё царство отдать разом.

- Значит не зря учился.

- Чему?

- Варить кофе.

- Где?

- У одной интересной вампирессы, - хмыкнул Ливий.

- Вампирессы? – в голосе Арины скепсис можно было черпать ложкой.

- Ладно-ладно, полукровки, - отозвался некромант. – Ты меня поймала.

- Я тебя не ловила!

- Хорошо, ты меня не ловила.

- Ты слишком покладистый! Пойдёт дождь?

- И он тоже, - Ливий улыбнулся. – Ещё по чашке кофе и собираться?

- Ты купил билеты?

- Я купил машину.

- Когда?!

- Вчера, - усмехнулся некромант. – Я долго думал, хочу её или не очень, но в итоге решил, что хочу. Так что мы поедем на моей машине.

- Ливий… - Арина подалась вперёд. – Ты меня пугаешь.

- Чем это?

- Не знаю. Планомерностью?

- Чего?

- Твоих действий. Ты, по сути, делаешь всё, чтобы я не уехала одна.

- Верно.

- И чтобы всегда была под присмотром.

- И это тоже верно.

- Никаких попыток отвертеться?

- Никаких. Если это является действительностью, - вкрадчиво намекнул некромант, - зачем мне от этого пытаться откреститься? Я действительно планирую быть с тобой рядом. И действительно хочу сделать всё, чтобы ты не уехала одна.

- Если я пообещаю без тебя не уезжать, тебя это успокоит?

- Нет.

- Какой мгновенный ответ!

- Потому что меня это не успокоит. Не устроит. И я не буду доволен подобным раскладом.

Ринго покачала головой.

- Ладно. Допиваем кофе и едем собираться. Мне нужно … что ж, для начала мне нужно в магазин. У меня нет ни одного купальника. И ещё мне нужно … купить новую одежду. Мой гардероб не был рассчитан на то, что я вернусь физиологически в правильный возраст.

- Ты ещё обещала рассказать, как это получилось.

- Я помню, - Арина чуть скривилась и улыбнулась. – А давай так.

- Как?

- Я ненавижу покупки, ужасно. Невероятно. Моя история… твоя помощь. И вкусный ужин.

- Приготовленный тобой?

- Хорошо… Приготовленный мной ужин.

- Тогда договорились, - Ливий пододвинул к Арине вафли. – Завтракай. И отправляемся.

- Кажется, я сделала что-то странное, - пробормотала Ринго.

Некрос сделал вид, что не услышал. Только чуть лукаво усмехнулся.

Такое доверие нужно было оправдать. Ну, и совсем немного развлечься.

Чуть-чуть.

В конце концов, переодеть Арину ему хотелось куда чаще, чем это было прилично. Он молчал, не позволяя себе сказать ничего, что могло бы обидеть его самый драгоценный ингредиент, но иногда… хотелось.

А теперь была возможность.

Некоторые желания должны исполняться. Даже если может показаться, что уже слишком поздно. Для желаний поздно никогда не бывает…

Вместо эпилога

Машина стремительно пожирала километры. Арина честно и изо всех сил составляла Ливию компанию, а потом уснула, беззащитно посапывая на заднем разложенном сидении в обнимку с пледом. В мощном пикапе было предостаточно места и на заднем сидении, чтобы удобно устроиться, и в багажнике для покупок, вещей с собой, продуктов на первое время.

Особнячок Ливия относился к тем, которые располагались на «земле», в удалении от городов и деревень. Место силы. Рабочее место некроманта.

И да, в это место он никого не приглашал. Даже деда. По тому, как это место обустроено, можно очень многое рассказать о некроманте. Личного, в числе всего прочего. И даже излишне личного. Да, достаточно важного, чтобы отыскать способ на некроманта влиять. В плохом смысле в том числе.

Почему Ливий вёз туда Арину? Потому что она могла всё это прочитать и без подсказок в виде окружающего мира. Для того, чтобы понять, что он любит, предпочитает, ненавидит, использует, ей не нужно было побывать в его доме, достаточно было просто познать кусочек его силы. А её вокруг Ринго было предостаточно.

Колдуны, не имеющие магии внутри себя, постоянно взаимодействовали с ней из внешнего мира, а потому постоянно эту силу пропускали сквозь себя и постоянно были ей окутаны. Без вариантов, без исключений.

И всё, что потребовалось бы Арине, просто познать клочок этой силы.

Но она держала обещание данное однажды…

Ливий искоса взглянул на спящую подругу. С того момента прошли уже годы. Они выросли. Хочется надеяться, что и повзрослели при этом. Хотя… Они и тогда не сказать, чтобы были детьми. Из неё авария выбила всё детство, из него… ну, о нём разговор особый.

Как и большинство мужчин, Ливий не любил копаться в себе, задавать себе какие-то душещипательные вопросы. Он больше предпочитал действовать.

Жалеть о том, что он сделал, чем о том, что упустил.

Он на своей шкуре познакомился с тем, как жалеть об упущенном… и не понравилось. Совсем не понравилось.

Лучше уж было жалеть о не устроившем его результате, чем о том, что он сидел и смотрел, и потерял даже то, что терять не хотел.

Дорога была пустой, поэтому в какой-то момент Ливий остановился, подъехал к обочине и остановился. Накинул на подмёрзшую в какой-то момент Арину плед, вышел, вдохнул ночной приятный воздух. Прихваченная с собой термокружка с кофе ладонь не грела, она грела сердце. Бодрящий напиток сам по себе был холодным. Когда Арина варила это кофе перед дорогой, она чуть коварно улыбалась, и Ливию стало понятно почему только когда он сделал первый глоток. Кофе был… пряным, холодным, немного обжигающим и действительно бодрящим.

И напиток был таким, и ароматическая палочка, которую Арина подожгла на пару минут, когда они выезжали.

Ливий усмехнулся своим мыслям. Как бы он хотел, чтобы это было вот так…

Просто потому, что они решили отдохнуть, встретиться с друзьями, искупаться в море, а не потому…

Вторя его мыслям, телефон завибрировал в верхнем кармане. Номер не определился, но Ливию и не нужно было, чтобы буквы на экране сказали, кто его вызывает. Он и так отлично знал.

- Слушаю, - дежурно усмехнулся он.

- Забудь, - так же дежурно отозвались на той стороне. И спросили без перехода: - не передумал?

- Нет.

- Она ведь может и не простить.

- Переживу.

- А она?

- Тоже. Она сильная.

Собеседники помолчали.

- Думаешь, стоит оно того? – спросил неизвестный негромко. – Тащить с собой беременную от другого… в приморский город, где жаркие ночи. Вдруг, влюбишь её в себя? Уведёшь из этих нездоровых отношений.

- И уведу, - согласился Ливий. – Хорошая же мысль.

- Ты дурак?! – заботливо уточнили на том конце.

Некрос хохотнул, делая глоток кофе:

- И дурак тоже. Тебе ли не знать.

- Мне… Может, ну, его? Последний раз предлагаю.

- Нет, - Ливий покачал головой, словно собеседник это мог увидеть. – Нет. В этой истории пора расставить точки над «и». Всем. Всем замешанным.

- И чего ты в это полез…

- А я в этом деле с головой замешан, ушами и ногами. По самое горлышко замазан. И стоит у меня всё это уже в глотке. Так что пора бы с этим разобраться. Закрыть эту историю так, чтобы она больше не посмела встать у всех на пути…

- У твоей драгоценной принцессы в первую очередь?

- В первую очередь у меня. Не забывай, что я не альтруист, а честный малый, обычный некромант. Так что…

- Слышь, не прибеднялся бы ты, батенька. Не альтруист он…

- Не альтруист, - кивнул Ливий, глядя в тёмное небо. – Я просто её хочу и иду к своей цели. Не сказать, чтобы это было … красивой причиной для действий.

- Это просто причина…

- Это просто причина, - согласился Некрос задумчиво. – В любом случае, спасибо за помощь, что ли…

- Пожалуйста. Не пожалеешь?

- Нет. Я начал действовать. Если не получится, что ж, тогда и только тогда я пожалею. О том, что мои действия были не успешны. Не достаточно продуманы. Не достаточно обоснованы. Не достаточно… Как угодно, но это я виноват. Это я был недостаточно хорош.

- Не обстоятельства, а ты?

- В прошлом были обстоятельства, а сейчас у меня все карты в руках. И даже припрятан джокер в рукаве.

- Циничный некромант, - хохотнул собеседник. – Ладно. Пойду работать. Береги что ли девочку. Мне ещё надо будет умудриться перед ней извиниться.

- Она поймёт.

- Я знаю. Но от необходимости извиняться меня это не избавит. Ладно. Будь осторожен. Партия уже расставлена, и теперь тот, кто сделает первый ход, может и решить исход партии, и проиграть.

- Я не буду ходить первым. Я подожду.

- Точно, эти твои стратегии…

В телефонном разговоре повисла тишина. Ливий молча пил кофе, собеседник на своей стороне занимался своими делами. Потом он снова спросил:

- Ты справишься?

Некрос пожал плечами:

- Я не один.

- Действительно. Бывай, Некрос. Увидимся уже на той стороне Леты…

- На той стороне, - отсалютовал Ливий ему кружкой, сбросил звонок и повернул голову. – Давно не спишь?

Арина, зевнув, поправила на плечах плед:

- Я бы хотела спросить, давно ли я уснула?

- Часа три поспала. Не так уж и много.

- Много. Я собиралась тебе составлять компанию в пути.

- У меня есть кофе, - сообщил Ливий насмешливо. – И музыка.

- Ты слушал музыку в пути?

- В гарнитуре. Я включил любимую музыку. Хочешь послушать?

Ринго задумалась и кивнула:

- Включи? Не буду же я у тебя забирать гарнитуру. У тебя должны быть свободные руки, мало ли кто-то решит позвонить.

- В самый тёмный час перед рассветом?

- Мало ли, какие тёмные дела в этот тёмный час вершатся?

- Действительно… Самые тёмные, «сон» называется. Может, поспишь? Ещё хотя бы часа полтора. Я потом разбужу. Мы как раз подъедем к неплохому кафе, где можно будет умыться, позавтракать, и двинемся дальше. Завтра ночью мы будем на месте, и ночевать будем уже у меня дома.

- Меня не покидает ощущение, что я что-то упускаю из вида, - пробормотала Арина, - но я не могу уловить, что именно. И почему оно связано именно с тобой.

- Ещё поймёшь. Мы вроде никуда не спешим.

Ринго кивнула, удивляясь сама себе. Впервые за очень долгий срок она действительно никуда не спешила и никуда не опаздывала.

- Тогда иди спать.

- А ты за руль?

- Я за руль.

- Но мне не нравится.

- Совсем не нравится? - давние-давние времена легко всплыли в памяти. Арина не всегда могла объяснить, почему ей не нравится то или иное решение. Оно просто ей не нравилось. Но и Ливий никогда не считал зазорным взять и послушаться пресловутой женской интуиции.

- Совсем! – насупилась Арина.

- Значит, скажи мне, есть ли поблизости отель?

- Нет.

- Гостиный двор?

- Нет.

- Стоянка для пикапов и домов на колёсах?

- Нет, - улыбнулась Ринго.

- А что есть?

- Старая заимка для лесозаготовщиков. Там накатанная колея, машина пройдёт, не оставив следов.

- Позволь я уточню, - слегка опешил Некрос. – Ты предлагаешь ночевать в лесу?! В машине?

- Ну, да. Одеяло у нас с собой есть, пусть и одно. Но заднее сидение достаточно большое, чтобы устроиться с удобством. К тому же, ты тёплый. Это я вечно мерзну. Но у тебя под боком – не замерзну.

- Рин-Рин!

- М?

- … Ты серьёзно?

- Более чем.

- Кто-то из нас двоих… точно сошёл с ума. И это, вот удивительное дело, сегодня даже не я, - усмехнулся Ливий. – Вот навигатор, что делать ты знаешь.

- Знаю! Ты прелесть!

- Э, нет. Я циничный некромант, Рин-Рин. И я ещё придумаю, что с тебя спросить за мою покладистость.

- Беее!

- Детские реакции не к лицу такой красивой… - Ливий хохотнул, - хотя, нет. Тебе – к лицу. Настраивай, давай.

Арина радостно кивнула, протянула руку к навигатору.

Через полчаса пикап уже стоял в окружении густого леса, и казалось подбираются еловые лапы, чтобы постучать в стекло кабины.

Прижав к себе Ринго, Некрос накрыл ладонью её глаза:

- Не смотри. Не слушай. Просто дыши. Просто – спи.

И Арина послушно уснула.

…Так и не дождались их нигде в тот самый тёмный час перед рассветом. Ни там, где была маленькая засада, ни там, где была засада крупная. Не там, где ждали просто «поговорить», ни там, где всё было серьёзно. Не дождались их там, куда была послана команда похитителей (и ради разнообразия совсем не за Ринго). Не дождались их там, где должна была произойти «случайная» встреча.

Их не дождались нигде.

Пикап притаился в тёмной чаще, еловые ветви спрятали его, сокрыли от догляда. Сидя на крыше машины, чистенький внушительный скелет полировал огромный-огромный топор. Под утро будут гости, он знал это куда лучше, чем его хозяин.

Но ради этих гостей даже будить никого не стоит. Потом узнают, впоследствии. У скелета не было мимики, не было эмоций, не было чувств.

Он просто ждал.

Будущее, которое должно было сложиться, зашаталось, как карточный домик под прикосновением бабочки… ещё немного постояло и рассыпалось. Ураганный ветер подхватил тонкие карточки, потрепал за уголок ленивую королеву червей, закинул под зеркало бубнового короля. Пиковый валет прикрыл широким плечом джокера, и скрестила на груди тонкие руки пиковая дама. Изломанные губки кривились в усмешке. Дама тоже знала, что встреча будет, встреча будет неизбежна.

И ради этого дама сделала свой ход.

Первый ход в этой партии…

♠ конец третьей части ♠