Первое, что отметила Арина, войдя в квартиру – это то, что она не была жилой, определённо таковой не выглядела и не была. Холодильник был выключен, были выключены пробки, перекрыты газ и вода.

А ещё здесь было очень много воспоминаний: плохих и хороших, радостных и болезненных, теплых и светлых – но почти все они так или иначе относились к прошлому. Свежих воспоминаний, отпечатка Натальи Викторовны – здесь не было. Хозяйка квартиры стояла в коридоре, словно не решаясь войти, словно боясь, что после этого пути назад не будет.

Арина, поставив свою сумку на пол, огляделась по сторонам.

- Мне не стоило принимать ваше предложение, - пробормотала девочка.

И это встряхнуло женщину, заставило её взять себя в руки и прийти в себя.

- Так. Это уже не обсуждается. Раздевайся. Вешай куртку в шкаф. Если нужны плечики, они наверху… ты не дотянешься, сейчас достану.

Повесив куртку девочки в шкаф, Наталья Викторовна взглянула на неё скептически, отметила что-то в голове и огляделась.

- Боюсь, завтра придётся провести день в уборке, потому что так жить здесь не получится. Придётся навести марафет. Так, смотри. Кухня сразу налево. Холодильник включим сейчас…

- Сначала, раз он выключен, - заглянула Арина в кухню следом, - его нужно вымыть. Мне понадобится губка, мягкая тряпка и чистящее средство. Таз с тёплой водой.

- Ты в этом понимаешь?!

- Я жила с бабушкой долгое время. Ей было тяжело вести хозяйство одной, так что я помогала, - пробормотала девочка.

Наталья Викторовна оглянулась на неё вопросительно:

- Не могу понять. Сколько мы с тобой знакомы? Уже несколько месяцев, почти полгода. Но вместе с тем, я практически ничего о тебе не знаю. Будем исправляться. Мы купили тортик…

- И чистящие средства, - улыбнулась девочка, - вначале нужно убраться хоть немного. И проветрить комнаты.

- Будет холодно.

- Лучше холодно, чем пыльно.

- Хорошо, как скажешь. Пойдём, я покажу тебе комнаты.

Арина кивнула и послушно пошла следом.

Из коридора вели пять дверей.

- Ванна и туалет раздельные. Надо бы поменять сантехнику, но на это у меня никогда не было времени. Первая комната налево – моя. Вторая налево – пустая. Будет твоей. Придётся немного заняться обстановкой. Там сейчас шкаф, стол и стул, диван. Кровати нет, но мы можем её добавить. Комната направо – это библиотека.

- Библиотека?! – изумилась от души Арина.

- Именно. Мой дед был профессором, достаточно известным специалистом в области хирургии. Там, на полках десятки томов, посвящённых медицине в общем, хирургии в частности, философии. Потом я добавила туда труды по своей отрасли. Кстати, на полках ты найдёшь не один учебник, написанный моим дедом. В библиотеке стоит диван, пару кресел и рабочий стол, там отличная инфраструктура, чтобы заниматься.

Заглянув в библиотеку, Арина щёлкнула выключателем:

- А ещё здесь нет света. И я полагаю, жуткое количество пыли.

А ещё вдруг заныло сердце, застучало от чужой боли. Наталья Викторовна сюда определённо не заходила… очень, очень давно.

- Наталья Викторовна.

- Арин, слушай, сократи, пожалуйста, как-нибудь моё имя? Это жутковато слушать, особенно от девочки, которая мне годится только в младшие сестры. Но точно не в дочери, поэтому, пожалуйста, обойдись хотя бы без отчества.

- Я не могу!

- Придётся учиться, - пробормотала Наталья Викторовна из соседней комнаты. – Кажется, у меня были запасные лампочки. Поменяю их завтра утром.

- Хорошо, - кивнула Арина, прикрывая дверь и заглядывая в ту комнату, которой предстояло стать «её». Высокая женщина, которую она сама называла «стальной», стояла у окна, опираясь ладонями на подоконник. – На… На…

- «Таша» можно, - сообщила с улыбкой Наталья Викторовна. – Когда привыкнешь, Арина.

- Хорошо, спасибо. Так, для начала, как насчёт того, чтобы я начала с уборки?

- Я помогу.

Девочка довольно скептически посмотрела на свою старшую подругу. Что-то в возможности получить от неё какую-либо толковую помощь она глубоко сомневалась.

- Как насчёт того, чтобы я занялась этим одна? Пока вы…

- Ты.

- Хорошо, пока ты поменяешь лампочку в библиотеке. И докупишь кое-что из того, о чём мы не подумали сразу. Нам понадобится средство для мытья посуды. Пищевая плёнка, пакеты, средство для уборки. Веник абсолютно жуткий, так что лучше что-нибудь…

Наталья Викторовна резко вскинула ладони:

- Арин! Арин! Давай мы сходим вместе, чтобы купить всё нужное, а потом я помогу тебе убраться. В конце концов, я не настолько безнадёжна, как ты могла бы подумать. У меня есть и хорошие качества. Например, чтобы отмыть санузел, не нужно прилагать много усилий. Как насчёт такой сделки?

- Подойдёт, - согласилась девочка с улыбкой.

- Отлично.

До позднего вечера они на пару с Натальей Викторовной убирались в квартире. К тому моменту, как они обе вымылись и устроились снова на кухне, единственное, что осталось убрать – была библиотека. Но её оставили на воскресенье.

- Всё, сил моих нет, - Наталья Викторовна, держась за поясницу, с трудом опустилась на стул. – Это больно!

- Убираться? – улыбнулась Арина от души. – Я бы сказала, что это не больно, просто, если делать это разом, убирая большой кусок, то это действительно немного проблемно. Лучше заниматься этим постепенно. Например, мне хорошо помогало убираться постепенно. По пятнадцать минут каждый день. Вечером серьёзное, по утрам мелочи. Ну, и вести всё постепенно.

- Я это не запомню! – возмутилась Наталья Викторовна, потом засмеялась. – Тебе придётся меня учить.

- Это определённо будет очень сложно, - состроила Арина уморительную мордочку.

После плотного ужина, причём Наталья Викторовна с удивлением осознала, что девочка действительно готовит удивительно вкусно и буквально на скорую руку, они разошлись по комнатам.

По давней привычке женщина закрыла за собой дверь. Села на кровать. Арина должна была уснуть очень быстро. День был тяжёлый, а ей самой, ещё не слишком пришедшей в себя, это должно было даться достаточно высокой ценой.

Так что… за неё Таша не переживала. Переживала, едва-едва, за себя. Потому что… Она никогда не хотела вернуться сюда. Она не могла видеть эту квартиру. Не могла переступить её порога. Не могла её сдать, не могла её продать. Эта квартира слишком много значила для семьи Наташи, от которой ничего не осталось к этому времени. Только она сама…

Сколько прошло лет? С той самой ночи…

Бабушку она не знала. Первой умерла мама, когда ей было… сколько? От силы года два. «Случайный случай». Наталья в это верила, пока ей не исполнилось четырнадцать и стоя в коридоре, вернувшись после «комендантского часа» она не услышала сердитое:

- Да сколько можно! Эта женщина бросила тебя и твою дочь!

Так Наташа узнала, что мама жива, что она просто их бросила и никогда не вернётся. А примерно через полгода после этого папа нашёл маму… и больше никогда не вернулся. Потому что… погиб.

Дед никогда не рассказывал внучке, как так получилось. Замалчивал всё, что было связано с той ночью, с той историей и всем прочим.

Деда не стало, когда Наталья закончила уже обучение и открыла свой центр. Она была так горда этим. А ночью… Ночью пришли…

Встряхнув головой, женщина наклонилась. Под кроватью был тайник. Совсем маленький, но достаточно было откинуть дощечку, чтобы вытащить то, что там лежало. Маленькая военная фляжка.

«Крепкое пойло», как называл это папа, обожгло горло. Отложив в сторону фляжку, Наталья выключила лампу у кровати и легла. Спать. Нужно просто спать. Она уснула практически мгновенно, но в сон пришло то, из-за чего она никогда не возвращалась в эту квартиру… её личные многочисленные кошмары.

Они всегда приходили очень тихо, всегда со стуком в дверь. Едва уловимо, едва слышно. Потом был зелёный свет…

Арина, вздрогнув, открыла глаза и села на кровати, осмотрелась и… тут же увидела своё тело. Это снова было то самое – скольжение по границе вдоль сна и бодрствования. Не видения, не реальность, нечто совершенно особенное.

Поправив осторожно одеяло, девочка шагнула в коридор, пройдя сквозь открытую дверь. Осмотрелась. Нет, здесь было всё совершенно спокойно. Не здесь? То, что её разбудило?

Заглянув в библиотеку, Арина подошла к окну. Остановилась, разглядывая двор. Внизу была машина. … Точнее не так, внизу были десятки машин, всё-таки это был обычный жилой дом. Но среди всех этих машин, была одна, притянувшая её взгляд, как магнитом. Белая десятка была подсвечена, будто намекая, что нужно сюда заглянуть, стоит это сделать.

Машина была закрыта.

В ней – двое мужчин.

Арина, проникнув через окно, устроилась между двух сидений. Ну, и… что делать теперь?

Никто ничего не объяснял, никто ничего не пояснял. Но почему-то пришло в голову, что есть хороший способ узнать, что эти двое здесь делают. Очень просто способ.

Одну руку Арина положила на глаза мужчине справа, второй ладонью накрыла его губы. А потом провалилась куда-то. Десятка ехала по серым улицам серого-серого города. Сидящий рядом человек был серый. И всё, что вокруг – тоже было окрашено в этот цвет. Не было больше ничего другого. Только бесконечно серый цвет.

Мужчина разговаривал по телефону, точнее даже отчитывался кому-то.

- Она выехала из центра. Да, Да. С одной из своих пациенток. Нет. Девочка. Арина Яблочная. Она останется с ней в квартире. Да, медсестра нам сказала, что врач не даёт разрешения покинуть ему центр. Подслушку установить пока не удалось. Да. Да. Когда? Я не уверен, что получится сегодня ночью. Как насчёт завтра? Нет… Хорошо. Да. Мы сделаем это сегодня. Да. Как несчастный случай. Взрыв газа. Да, такое ещё случается. Она не очень хорошо готовит, решила сделать пирог. Да, квартира сгорит целиком. Из библиотеки? Конечно. Записываю.

Нахмурившись, Арина убрала руки. Этот мужчина… Сердце стучало ровно и спокойно. Такое уже не раз бывало. В том плане, что когда что-то происходило во сне, девочка воспринимала это куда индифферентнее, чем в реальной жизни.

То, что в реальности довело бы её до учащённого сердцебиения и отчаянной попытки спрятаться и не думать, здесь оставляло ей равнодушной. Этот человек определённо обсуждал убийство Натальи Викторовны.

Второй мужчина знал куда меньше. Он был всего лишь водителем. Он должен был только подбросить пассажира до места назначения. А потом вернуть обратно. Ничего не знал. И определённо был в списке смертников.

Что ж. Придётся немного это исправить.

Девочка хорошо помнила тот странный сон, где некто начал менять память спящего. Для неё сейчас эти двое сладко спали. А значит, можно было делать то, что делал тот человек, прямо сейчас.

Овального медальона под рукой у Арины точно не было, зато было кое-что, чем можно было воспользоваться! На зеркале висел автомобильный ароматизатор в виде деревянного овала. Вполне подходящей формы.

Сняв игрушку с зеркала, Арина начала раскачивать её перед открытым взглядом водителя. Поможет или нет, она могла узнать только через пару часов. Если они уедут или если они придут убивать.

- Когда я досчитаю до десяти, ты выйдешь из машины, забыв о том, что должен был когда-то отвезти человека рядом с тобой. Ты забудешь его лицо, ты забудешь его имя. Ты просто вернёшься домой, ляжешь спать, а утром проснешься, уверенный в том, что никогда не был здесь. Напишешь заявление о том, что у тебя угнали машину. Но ты никогда не слышал этого адреса. Ты не будешь отвечать на звонки с незнакомых номеров. Раз… Два… Десять.

Ощущение было такое, что на плечи навалилась гора. Охнув от боли, Арина подняла пальцы к лицу. Под носом было влажно. Сложно бы… у неё пошла кровь. Интересно в этой странной действительности может пойти кровь?!

Повернувшись ко второму мужчине, девочка нервно вздохнула. Дышать стало больнее, но нужно было продолжать. Нужно было закончить это дело до конца.

- Когда я досчитаю до десяти, ты забудешь, зачем ты здесь. Решишь, что за тобой кто-то следил, ты не помнишь, кто именно, что за машина. Этот адрес не имеет для тебя никакого значения, никакого смысла. Ты просто остановился во дворе, чтобы переждать и скрыться от хвоста. Никто не требовал от тебя совершать убийство этой ночью. Если тебя спросят, ты не помнишь, кто такая Наталья Викторовна. Ты забудешь о ней. Ты забудешь об этом адресе. Если вдруг тебя кто-то пошлёт сюда, ты никогда не найдёшь этого адреса и адреса центра реабилитации.

Овальный медальон в руке Арины растрескался и опал на брюки мужчины кусками, а потом и они остались на серой ткани пеплом. Девочка отчаянно и гулко закашлялась, ощущение было такое, что треснули рёбра разом.

Больно, больно, больно!

Боль пронзила с головы до ног, а спустя миг она открыла глаза уже в спальне.

Встать с мягкого дивана было очень сложно, почти невозможно. Но Арина смогла, заставила себя. Прошла к библиотеке, выглянула из окна. Белой десятки там уже не было.

Не приснилось?!

Тихий всхлип донёсся до слуха неожиданно. Девочка дёрнулась и двинулась в спальню Натальи Викторовны, приоткрыла дверь, глядя на спящую женщину. По бледному лицу той катились слёзы.

Она плакала сквозь сон.

- Наталья Викторовна… - позвала от двери девочка, но не получила никакой реакции. Женщина спала и продолжала плакать. – Наталья…

- Наташа…

Сев на край кровати, Арина тронула женщину за плечо, вначале легко, затем чуть встряхнула:

- Таша!

Женщина мгновенно открыла глаза, встряхнулась:

- Арина?

- Ты плакала…

- Я? – подняв ладони к лицу, Наталья вытерла мокрые щеки и кивнула: - действительно. Прости. Я… Я так громко плакала, что ты проснулась?

- Я проснулась немного раньше. А потом услышала. Всё хорошо?

- М… Да.

- Ты меня обманываешь.

- Арина… - женщина вздохнула. – Нехорошо быть такой умницей.

- Чтобы получать стипендию, приходиться, - девочка чуть заметно улыбнулась. – Давай я заварю тебе чай?

- Нет. Не нужно.

- Почему ты плакала?

- Сон. Кошмар… - Наталья покачала головой. – Эта квартира… Я никогда почти не возвращалась в неё. Потому что… Потому что… есть причины. Знаешь, давай свой чай, наверное, я выпью его и лягу спать.

Арина кивнула, когда она вернулась через несколько минут, в комнате уже была включена лампа, а её старшая подруга… курила у открытого окна.

- Докурю и выброшу.

- Ты куришь?

- Нет. Просто иногда, когда не получается успокоиться… Знаешь, врач, у которого трясутся руки – это уже не врач. Это развалина. Несколько лет назад я была такой развалиной. Мне понадобилась помощь психолога, чтобы всё уладить. Друзья свели меня со знакомой девочкой. Сказали, что несмотря на образование, работает она точно не там, где надо. С такой светлой головой… и дурной… впрочем, неважно. Она помогла мне. Но я предпочла избегать квартиры, чем возвращаться сюда и снова встречаться лицом к лицу со своими кошмарами.

- Расскажешь? – предложила Арина. – Обычно это помогает.

- Действительно, - докурив, Наталья затушила окурок, вернулась в кровать. Чай чуть горчил, но она не обратила на это внимания. – Это запутанная история. В которой я не стала разбираться, потому что в своё время мне посоветовали просто забыть про неё. Забыть и научиться жить… по-другому. Я послушалась. Трусиха, наверное, но я полагала, что будет лучше, если я… попробую жить, как есть. Не ввязываясь во всё это…

Арина, протянув руку, погладила женщину по плечу:

- Всё хорошо. Это было правильное решение.

- Спасибо, за чай тоже.

Отставив опустевшую кружку, женщина бессильно закрыла глаза.

- Иди спать.

- Я посижу рядом. Ты скоро заснёшь.

- Да… Хорошо…

От лампы отсветы падали на лицо, заострившиеся скулы, чуть запавшие глаза. А потом Наталья Викторовна уснула. Арина вернулась в комнату, легла в кровать, накрылась и… упала в чужой кошмар.

Это была ночь. За окном – шёл снег. Уже далеко не первый. Снежный покров уже укутал лёгким покрывалом деревья, плотной шубой прикрыл землю. Мороз рисовал на полотнах бесчисленных окон.

По утрам, после ночных морозов, автомобилисты ругались и пытались завести машины. На остановках толпились люди, а простая прогулка по улице красила ресницы, брови, волосы в ледяную краску.

На часах было всего лишь половина девятого, а за окном было уже давным-давно очень-очень темно. Кто-то недавно разбил почти все фонари на улице, так что выглядывать туда совершенно не хотелось.

Наташа сидела за столом, крутя в пальцах ручку. Бизнес-план от неё никто не требовал, но ей самой нужно было понять, в каком направлении развивать клинику. Тонны бумаги, проспектов, карт – она уже не знала, на что смотреть и за что хвататься, чтобы решить, во что именно вкладываться и куда развиваться. Но уже были первые результаты в её центре и именно в её – реабилитационном подразделении, посвящённом травматологии. Первый пациент встал на ноги. Конечно, ещё предстояло не меньше полугода работы, чтобы он начал уверенно ходить хотя бы на костылях, но теперь «Наталья Викторовна» могла поручиться, что после полного курса – он сможет даже бегать.

Это было большое достижение, но стоять на месте было нельзя. Нужно было двигаться дальше и дальше.

А ещё нужно было не вспоминать про того человека, благодаря которому всё это стало возможным… Вспоминать было больно. И совсем немного страшно…

- Наташа! – дед остановился на пороге, улыбнулся: - Сколько можно работать?

- Дед! Имей совесть, - надула губы юная женщина. – У меня не получается составить этот план.

- Может быть, ты слишком спешишь?

- Спешу?

- Да, - дед кивнул. – Дай поработать центру. Посмотри, как идёт работа, что она собой представляет, чего не хватает, чего наоборот слишком много. Посмотри за новейшими разработками. Ты же умница.

- Спасибо тебе, конечно. Но всё-таки, как-то… я бы хотела представлять, что делаю.

- Милая моя, ты слишком много берёшь на себя. Ты не права. Во-первых, позволь всему идти так, как оно идёт. Во-вторых, внимательнее смотри на людей. От людей зависит очень много. Наконец, позволь себе порой плыть по течению, это помогает, и, ещё… Ты не слышишь? Кто-то стучит.

- Да? Поставь чайник. Я сейчас открою.

- Ты кого-то ждёшь, Наташ?

- Нет… - оглянулась она на деда, остановилась у двери, уже когда потянулась к цепочке. – А ты?

- Тоже нет. Знаешь что, не стоит открывать…

- Хорошо, - кивнула Наташа послушно, отошла в сторону и двинулась на кухню. Но не дошла. За её спиной внутренняя дверь в квартиру содрогнулась, по деревянной поверхности пошли ярко-зелёные трещины, буквально светящиеся изнутри.

А потом дверь взорвалась. Наталью отшвырнуло в сторону. Сила взрыва была такова, что её просто пронесло по воздуху, и спустя мгновение она ударилась о стену. При этом не было ни единого звука, всё совершилось в полной тишине.

В глазах всё плыло. Тошнило. Не было сил, чтобы открыть снова глаза. Но Наталья смогла. Арина смотрела на всё стороны и понимала, что не может сдвинуться с места. Зелёные глаза… всё, что она сейчас видела – зелёные глаза старика в дорогом бежевом пальто.

- Спи, - шепнул он Наташе, проведя пальцами по её лицу. Юная женщина вскрикнула, но… некая сила была куда могущественнее, чем она могла бы предположить.

Глаза закрылись, всё, что она видела последним, было зелёное-зелёное пламя, которое охватило всю квартиру…

На этом месте Наталья всегда просыпалась, отчаянно крича.

На этот раз проснуться она не смогла. Зелёное пламя бушевало и бушевало, не вредя ничему и никому.

- Смотри, - шепнул кто-то за её спиной. – Оно не ранит. Оно не обжигает. Оно совсем не страшное. Оно скромное. Ты можешь приказать ему утихнуть. Ну, не бойся.

- Стихнуть?

- Да. Оно не ранит тебя. У этого пламени нет ничего, что могло бы обидеть тебя. Не бойся.

- Дед… Мой дед… Этот… тот кто пришёл. Он сейчас…

- Нет. Этот … зеленоглазый, он пришёл зачистить следы. Когда он вошёл на кухню, твой дед был уже мёртв.

- Но кто его убил?

- Я не знаю. Но я обязательно выясню это.

- Кто ты?

- Не имеет значения.

- Зачем ты здесь?

- Я буду защищать тебя, - Арина, шагнув ближе, закрыла глаза Натальи Викторовны. – Всё будет хорошо. Я буду рядом. А пока просто спи. Больше никаких кошмаров. Этот дом ждал тебя очень, очень долго. Он рад твоему присутствию. Позволь ему укачать тебя. В библиотеке будут шуршать страницы, подбирая для тебя самую светлую, самую замечательную историю.

- Да… Спасибо…

- Всегда пожалуйста, - шепнула Арина, - всегда пожалуйста…

Утром она проснулась от аппетитного запаха кофе, доносящегося с кухни. Сил на то, чтобы встать не было, поэтому девочка только скрутилась под тёплым одеялом, прежде чем заснуть снова. Ощущение было жутким-жутким, хотелось спать так сильно, словно всю ночь она занималась чем угодно, но не спала.

Хотя, скорее всего, это хождение между сном и реальностью, назвать «сном», определённо было нельзя. Силы оно не восстанавливало, а только безумно их тратило. Арина ещё видела, как на пороге комнаты остановилась Наталья Викторовна, взглянула на неё и вышла, оставив на тумбочке у входа запасные ключи и записку.

Арина спала, и снова видела то, что происходило где-то далеко.

В просторном кабинете, где было много-много бумаг, горя, отчаяния и подлости, сидели двое. Один – уже знакомый Арине, отец Антона. Второй – тот убийца, из машины. Сейчас он прикладывал к разбитому лицу лёд и смотрел на Михаила Афанасьевича с неописуемой яростью.

- Это не лезет ни в какие ворота! Девка… Я не просто забыл, что должен её убить! Я забыл адрес! «Угнал» машину, не помню человека, который должен был водить. А теперь вы мне говорите, что это к лучшему?!

- Кто делает такие дела с наскока? – укорил мягко Михаил Афанасьев. – Юрий, ты не новичок, так почему же ты не позвонил и не сказал: «Миш, знаешь, мне тут заказ на убийство одной герлы передали в твоём городе, не скажешь ли ты мне, можно ли её убить». И я бы тебе сразу сказал: «Юрочка, если ты хочешь, чтобы убили тебя, твою жену, твоих детей, твоих родителей, твою сестру, которой вот-вот пора отправляться в роддом, ты можешь задуматься об этом».

- Что?! Что ты такое… Она же… Просто…

- Она не просто «докторица», да-да, Юрочка, я помню, как ты выражался. Она под защитой Маэстро. Поэтому, если он только узнает, что ты думал об этом – тебе не жить. А если бы ты попытался её убить, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

- Хорошо. Ладно. Я понял. Я не трону её.

- И передай своему заказчику, Юрочка, что за покушение на жизнь этой женщины, Маэстро сравняет с землёй город, если потребуется. Но ему будет не жить.

- Я понял, - повторил мужчина с неохотой. – А… тот, кто её защитил? Могу я узнать… кто это?

- Чтобы убить? Кишка тонка, мой друг. Потому что с этим человеком не смог справиться даже я. Уж не знаю, что подобный человек может делать в нашем городе, но думаю, впереди нас ждут интересные дела. А ты иди, Юрочка, иди, тебя ждёт заказчик, а меня – работа.

Арина усмехнулась и открыла глаза.

Кажется, одной проблемой меньше. И одной больше. Теперь её и волновало, и интересовало, что за человек Маэстро и о ком именно говорил Михаил Афанасьевич.

Кольцо странностей вокруг сжималось с каждым днём. А впереди была поездка за гробом в деревню и знакомство с тем, кто может помочь самой Арине остаться в живых.

…Если только захочет…

⇜ Предыдущая глава || Следующая глава ⇝