Наутро Гарри проснулся задолго до звона школьного «будильника» - огромного колокола. У мальчика было время, чтобы аккуратно выбраться из библиотеки, и всё так же аккуратно добраться обратно до лечебницы. Зелье, всё это время настаивавшееся на подоконнике, было закончено.

Оставалась самая малость – ввести его в магическую капельницу подруги.

В сумрачной комнате девочка казалась восковой статуей. Страшный кашель колотил её тело, отпускал и снова начинал колотить.

Яд, сваренный под присмотром профессора Снейпа, был прозрачным, хрустальным. Как вода. Вода… Вода?

Какое-то воспоминание качнулось в душе и тут же стихло, подобно стылой озёрной глади, заманивающей путника в свой омут.

Изначально в огромном котле было двенадцать литров воды (Гарри не считал литрами, просто в котёл он вылил шесть двухлитровых бутылей), а осталась маленькая бутылочка, в которой было всего двенадцать миллилитров. Влить её в капельницу не составило никакого труда.

Потом нужно было только ждать.

Кашель отступил первым. Вслед за ним на щечки девочки вернулся лёгкий румянец, и дыхание стало спокойным. А когда над школой зазвучал колокол-будильник, Гермиона открыла глаза. Немного полежала, не очень понимая, где она находится, повернула голову вбок, на тумбочку. Где просто верещала в голос маленькая белая статуэтка какой-то птички, изо всех сил махающая крыльями.

- Силенцио, - буркнула малышка, махнув в сторону птички. Но палочки в руках не было, и заклинание, естественно, не подействовало. Пришлось искать кого-то, кто мог бы… Гарри дождавшись, когда взгляд подруги сфокусируется на нём, подмигнул ей и скрылся под своей мантией-невидимкой. Он слышал шаги, сюда спешили. Теперь ему предстояло вернуться в свою палату и ждать, когда студенты отправятся на занятия.

После этого можно было уже совершенно «официально» отправляться в библиотеку, чтобы почитать что-то интересное.

Темы, которые проходили на занятиях, одногруппники передавали записками, а очаровательная Дафна копировала и передавала свои конспекты. Вела она их просто замечательно.

А когда Гарри, ещё до карантина спросил, почему у девочки настолько аккуратный и каллиграфический почерк, он узнал, что все маги поголовно обучают детей каллиграфии. И это является исключительно хорошим тоном, благодаря тому, что позволяет не только выработать соответствующий аккуратный почерк. Но ещё и подготовить впоследствии к тому, что ребёнок станет магом, разрабатывая суставы и гибкость пальцев и запястий.

Единственные лекции, которые были написаны другим почерком – были лекции по зельеварению.

Для Гарри передавали конспекты, написанные рукой Драко, ведь у Дафны вёлся углублённый курс по зельям.

Порой Блэку было интересно, что изучают на углублённом курсе, и что нужно делать, чтобы изучать на них материал. Впрочем, что-что, а зелья интересовали Гарри намного меньше, чем чары. На третьем месте была, скорее всего, трансфигурация.

Дождавшись обхода уже вернувшейся мадам Помфри, Гарри выпил комплекс каких-то таблеток, порошков и прочего и двинулся в библиотеку, краем уха услышав, что Гермиона уже успела поставить на уши всех первокурсников, кто имел несчастье оказаться в лечебнице, когда умница-когтевранка открыла глаза.

Девочка жаждала знаний, а, проще говоря, хотела конспекты. Больше конспектов. Самых разных.

Последние новости до неё ещё не дошли, и о том, что где-то рядом «кукует» просто Гарри, она даже не догадывалась.

Сам мистер Блэк, по уже в некотором роде сложившейся привычке, считал, что в библиотеке во время занятий никого не будет. Потому и не таился.

Вежливо поприветствовал мадам Пинс, он сдал то, что брал до этого, прихватил подшивку магических комиксов и толстую энциклопедию по простейшим ученическим чарам и двинулся к уголку, который за почти прошедший год стал на полном серьёзе считать своим.

Для других студентов это был не самый популярный уголок: здесь он находился и на просмотре, и рядом то и дело бегали старшие студенты – семикурсники, а ещё совсем рядом был уголок старостата, где практически всегда были студенты, ответственные за дисциплину.

А ещё старшие курсы иногда над «мальками» любили «прикольнуться», и далеко не всегда эти приколы были беззлобными.

Тем удивительнее Гарри было увидеть в этом месте самого тихого гриффиндорца с потока – Невилла Лонгботтома.

Мальчик судорожно перерывал одну книгу за другой. И впервые Гарри видел на лице этого представителя Гриффиндора не тревогу, не неуверенность и не растерянность, а самый настоящий страх.

- Невилл? – Гарри, убедившись, что рядом никого нет, рухнул рядом с другом. Мельком бросил взгляд на выбранные гриффиндорцем книги: магоботаника, травология, магооранжереи, подписка журналов по разведению магических растений, скрещивание магических растений. – Что случилось?

Невилл поднял немного безумные глаза, он даже не сразу сообразил, кто перед ним находится, потом узнал и его отпустило. Поплыли плечи, мальчишка сгорбился и прошептал:

- Вереск. Гарри, у меня вереск зацвёл.

- Это плохо?

- Он зацвёл чёрным цветом!

Мальчик на мгновение задумался, вспоминая. Да, Невилл уже говорил об этом цветке и о том, что чёрный цвет очень дурное предзнаменование.

Гарри никогда толком травологией не интересовался, поэтому и не мог отыскать в своей памяти ничего, связанного именно с чёрным вереском.

Впрочем, судя по количеству книг, Невилл, искренне заинтересованный в этом предмете, и его обожающий, тоже не знал значение чёрного цвета, кроме расхожего «дурное предзнаменование».

- Как продвигаются поиски? – спросил Гарри, подтягивая к себе стопку книг, стоящую в стороне.

- Маги суеверны… - полноватый мальчик, осознавший, что над ним не будут смеяться, а даже помогут, хлюпнул носом. – Поэтому вереск редко разводят. Я даже не знал, что столько сложностей с ним, пока профессор Спраут не сказала, что цветущий вереск – это признак настоящего мастерства. И пятикурсники берут вереск своим курсовым проектом. А тут первокурсник! Она обещала пятьдесят баллов Гриффиндору, если мой кустарник зацветёт. И ещё личный зачёт за экзамен первого курса… Если мой вереск… Мой вереск…

Если вначале Невилл говорил очень тихо, почти замедленно, через силу, то в конце он практически тараторил, в спешке заглатывая окончания слов.

- Мой вереск должен был зацвести только через три с половиной лунных дня! Золотистым цветом… твоя однокурсница… - мальчик смущённо отвёл взгляд, - мисс Гринграсс спрашивала именно про золотой цвет. Я хотел, чтобы мой цветок расцвёл именно этим цветом… Но он стал чёрным… И мне страшно.

Как успокоить мальчика, Гарри не знал (к тому же, не стоит забывать, что и он сам был ребёнком), поэтому он сделал самое простое – начал искать вместе с Невиллом.

Но книги были равнодушны к его попыткам отыскать хоть слово и демонстрировали о вереске ничтожно мало информации. Нужен был какой-то другой подход, возможно, другая книга.

Когда Гарри просто вскочил с места и, не говоря ни слова, направился к мадам Пинс, Невилл проводил его только изумлённым взглядом.

Что именно библиотекарь, определённо улыбнувшаяся, сказала мальчику в ответ, Невилл не слышал – сидел слишком далеко, а читать по губам честный гриффиндорец не умел, да и не стал бы в любом случае.

Любопытство погрызло мальчика немного и стихло, но чем больше проходило времени, тем оно становилось сильнее. Гарри вернулся только через полчаса, когда любопытство Невилла достигло такой точки, что мальчик был готов уже даже идти искать!

Но Гарри вернулся раньше – перемазанный в пыли, уставший, с огромным талмудом.

Бережно водрузив на стол свою добычу, мальчик протёр лицо рукавом мантии, даже не замечая, что пачкается этим ещё больше, и начал что-то тихо бубнить себе под нос, вытащив палочку и подглядывая в открытую где-то в середине энциклопедию сбоку.

Невилл же с нешуточным разочарованием увидел на принесённой книге с тиснённой обложке, будто из чешуи, заголовок: «Английские и шотландские легенды мира магов от древнейших и до наших времён».

- Я уже искал в легендах, - пробормотал Лонгботтом тихо.

Но слизеринец (вот уж точно избирательный слух!), его даже не услышал. Или сделал вид.

Гарри молча открыл оглавление. Расстроенно посмотрел на чёрные полосы вместо не десятка, а сотен и сотен названий подразделов и страниц, нашёл нужное и прочитал громко:

- Страница одиннадцать тысяч шестьсот семьдесят два. Вереск.

Затаил дыхание, и книга сама медленно раскрылась на нужных страницах. Заполненных страницах!

В другое время Гарри прочёл бы всё написанное, но конкретно с этой книгой нельзя было ждать и тянуть время. Спешить тоже не стоило, а вот поторопиться – уже да.

Взгляд выхватил из контекста нужное словосочетание, и мальчик вчитался.

«Безусловно, вереск, легендарное растение мира магов, используется в зависимости от цвета соцветий в магоботанике, зельеварении, целительстве и артефакторике.

А вот с чёрным вереском связана не одна история с «душком», именно чёрный вереск используется для шарлатанства, магами нечистыми на руку.

Что привело к настолько дурной репутации – оказалось несложно вычислить. Чёрный вереск, действительно, самое настоящее предзнаменование грядущих бед. Всё дело в особенности питания самого цветка. Вереск напитывается через воздух, через солнце, через воду, через магию.

Там, где потоки магии насыщенные, у соцветий будет чрезвычайно яркий цвет. Именно поэтому «места силы» радуют глаза вереском ярко-алым, фиолетовым, королевским пурпурным. Во втором поколении этот вереск, будучи одомашненным, сохранит свой яркий окрас, хотя от магических его свойств останется только пятая часть.

Вереск растущий в местах, где потоки магии чистые, но не достаточно сильны – будет иметь светлый оттенок. Например, так любимый многими оттенок «туманного серебра» является показателем того, что вереск рос в среде, бедной на магические потоки. Вереск этого типа, будучи одомашненным, сохраняет свой цвет, но полностью теряет свои магические свойства уже к третьему поколению.

Чёрный вереск уникален тем, что он может произрасти в любое время, на кустарнике, который до этого радовал своего хозяина любимыми другими цветами. Он попросту произрастает, игнорируя привычные законы магоботаники. Именно из-за доминантности чёрных соцветий, чёрный вереск получил дурную славу.

Чёрный цвет является доминантным не только в «цветовом» характере окрашивания, но и в магическом. Чёрные соцветия на домашнем кустарнике десятого поколения будут такими же насыщенными магией, как и чёрные соцветия, вспыхнувшие у места силы язычников, поклоняющихся кровавому богу.

Всё дело в магии. Вереск, чрезвычайно восприимчивый к магическим потокам, нуждается в сохранении стабильной среды. Именно поэтому так легко сворачиваются соцветия, опадают листья. Кустарник может попросту не зацвести.

Но если обстановка, в которой он находится, переполняется магией «тёмной», хотя это и является технически неправильным термином, вереск вспыхивает чёрным цветом.

Ещё раз. Чёрный цвет вереска – означает, что магические потоки того места, где произрастает кустарник, преисполнены тёмными миазмами».

Больше Гарри ничего прочитать не успел. Книга захлопнулась, с издёвкой прищемив ему пальцы. Обложка, на глазах Невилла, облизнулась! А потом буквы поплыли, меняясь.

Вместо того, что он увидел в первый момент, появилось совсем другое.

«Разоблачение магических легенд Великобритании и Шотландии, или Самые громкие разоблачения XXI века».

- Век всегда меняется, - Гарри погладил книгу по корешку, и она одобрительно заурчала, уже не пытаясь его цапнуть. Правда и открываться не пожелала. – В прошлом он был XX, потом XIX и так далее. Книга была написана где-то в IV веке до нашей эры. Кем – неизвестно. Известно только, что «Книга пустых страниц» является могущественным артефактом. На чём работает – вопрос. Но она в себе собирает все магические легенды, истории, байки, страшилки. Некоторые остаются в её содержимом, и больше не имеют никаких других источников.

- А страны? И такое большое количество страниц…

- В другой стране она покажет другие страны. Но чтобы прочитать, например, про Испанию – надо быть в Испании, и написана она будет на испанском языке.

- А почему… пустых страниц? И… откуда ты о ней знаешь? – недоумевал Невилл.

На это Гарри не сразу смог ответить, потом вздохнул:

- Книгу можно открыть только один раз за год. На каждом курсе содержание меняется и те статьи, которые можно открыть – тоже разные. Книга будет открыта ровно столько, сколько ей «позволено», в зависимости от курса – как и тематики. Или столько, сколько ты сможешь её продержать, когда кормишь. Её запрещено брать первокурсникам без соответствующего разрешения преподавателя. Но поскольку я сейчас нахожусь … вне школьной юрисдикции, мадам Пинс разрешила мне её взять.

Невилл задумался. Спрашивать о том, что такое эти самые «тёмные миазмы» он не стал. Об этом явлении им рассказывали на всех, без исключения, школьных предметах. В рамках курса, который диктовал требования безопасности.

Школа не являлась источником «скверны», как ещё иногда называли эти самые миазмы. Так почему вереск расцвёл чёрным цветом? Особенно, если учесть, что на территории магооранжереи были верески первого поколения, которые цвели совсем не чёрным цветом. Этот садик был гордостью мадам Спраут.

В журнале, посвящённом магоботанике, в прошлом году, перед тем, как Невилл поступил в Хогвартс, была её статья о вереске, и о том, что она не собрала только два или три вида.

На магофотографиях вереск бушевал морем разноцветья. Но чёрного там не было. А теперь вот так, запросто, на ровном месте – чёрный. Как?! Как такое возможно?!

- Это значит, что где-то на территории школы в этом году появился мощный черномагический артефакт, черномагическое зелье или источник мощной черномагической запрещённой волшбы, - сообщил Гарри ровно и добавил: - ты говорил вслух.

Невилл, порозовев, опустил взгляд вниз:

- Наверное, об этом надо сказать преподавателям? – спросил он тихо.

- Скажи, - кивнул Гарри. – И профессору Спраут. И профессору Макгонагалл.

Добавлять, что это не поможет, он не стал.

Маленькому гриффиндорцу нужна была хоть какая-то тень надежды, а обманывать преподаватели умели, как и все взрослые.

Всегда. Во все времена. Особенно, когда им самим было страшно. Особенно, когда им хотелось, чтобы кто-то обманул их самих…