На этот раз профессор Снейп отличился. Впрочем, он всегда любил давать на своих отработках задания или такие, что руки отваливаются в прямом смысле от мелкой резки или отмывания котлов, или такие, что просто извилины в мелкие шевелящиеся узелки запутываются.

В случае Гарри – это был второй вариант. На последнюю отработку перед выходом на учёбу мальчик явился прямиком из лазарета, и что было самым приятным – возвращаться обратно было уже не надо. Все ограничения были сняты, «мистер Блэк» возвращался к учёбе.

Но как с удовольствием напомнил куратор Слизерина: «Мистер Блэк, вы же не думали, что ваши отработки будут так легко списаны? Извольте последний день уж отработать, как положено».

На последний день профессор приготовил зелье, от которого волосы вставали дыбом. Гарри уже совершенно взъерошенный, бегал по кабинету, приговаривая себе что-то под нос, провожаемый ехидным взглядом Снейпа.

О том, что было днём – мальчик благополучно забыл, захваченный задачкой.

- Что ты ему подсунул? – спросил Сириус, устроившись перед камином у себя дома. Тонкс, в виде очаровательной бабушки, просуфлировала. Любой, возникни у него такое желание заглянуть, чем же занимаются преподаватели, увидел бы, что встревоженная бабушка мистера Блэка общается с деканом Слизерина, в попытках выяснить, что это такое было, и почему она две недели не могла связаться с ребёнком! И даже почтовая сова вернулась обратно вместе с отправленным сообщением.

- Одно из зелий малого круга студиозов, - отозвался в ответ профессор, наблюдая за студентом с искренним удовольствием. Шуточное зелье было роскошным. Оно состояло из двенадцати ингредиентов. Не так уж и много, право слово, если учесть, что результат у зелья всегда был. Проблема была только одна. В зависимости от того, в каком порядке добавлять ингредиенты и в каком порядке мешать зелье, по часовой или против часовой стрелки, два раза или семь раз – результат мог кардинально поменяться (вместе с цветом).

Изначально зелье использовалось для того, чтобы… красить стены. Студиозы его замечательные свойства к искажению исходного назначения выявили значительно позднее. И, нет, это случилось даже не в Хогвартсе. Эстеты-французы во время ремонта своих корпусов после Второй мировой войны подрядили варить студентов эту краску. Результат бы совершенно непредсказуем, а сборник «проверенных рецептов на все случаи жизни» ещё лет сорок ходил по рукам.

- Зачем? - не сдержала своего любопытства Тонкс.

Северус пожал плечами, не найдя сходу, как ответить. Во-первых, это было и наградой, потому что наказание мистеру Блэку было назначено несправедливо и нечестно. Ребенок, уже привыкший к тотальной несправедливости взрослых, даже не осознал подвоха, а вот Совет попечителей, до которых, спасибо Драко, уже дошла эта история в самом её неприкрытом виде, успел выразить своё фе.

Да, на отработку профессор выбирал, как минимум, интересные зелья среди тех, что были нужны Хогвартсу, но это не отменяло того, что наказан Гарри был почем зря.

Во-вторых, это было и способом отвлечь внимание ребенка от того, что случилось днем. Наконец, где-то в глубине души Северусу было интересно, получится ли у ребенка что-то особенное.

Правда, в качестве официальной причины он назвал всё же вторую.

- Сегодня кое-что случилось. Немного... неожиданное и настораживающее. Так получилось, что когда я общался с Советом попечителей, отдуваясь за директора по поводу текущей ситуации, неожиданно сработала магическая сигнализация. В лазарете был чужак.

- Не может быть! - ахнула Тонкс.

Сириус, знающий, что в свое время даже Волан-де-Морт не смог проникнуть в Хогвартс, нервно покачал головой.

- Кто? И... Зачем?...

- Зачем осталось вопросом даже для директора.

Профессор отвернулся. Его не было, из всех преподавателей он был единственным, кто не смог прийти в лазарет.

А если бы гость был опасен? Хотя куда уж больше. Корректнее было бы сформулировать, что если бы гость был настроен против ребенка всё закончилось бы тем, что преподаватели нашли только труп ребёнка!

- Фламель. Хогвартс сегодня изволил посетить сам Николас Фламель.

- Зачем??? - Сириус и Тонкс заговорили одновременно.

- Что ему тут потребовалось?

- Я не знаю. Но Фламель явился в Хогвартс... с чемоданом злобомеров и, что еще более странно, в чужом облике.

- Чьем?

- Кальки с Джеймса Поттера. Разве что глаза Лили. Даже не так. Все выглядело так, словно в Хогвартс заглянул очень взрослый правильный Гарри Поттер.

Брови Сириуса поднялись так высоко вверх, что даже спрятались за растрепанной челкой.

- Это было послание для кого-то, - пробормотал Снейп. - Но я лично там не был, я не видел и не могу теперь ни сказать, ни понять, кому это послание назначалось и получил ли его этот респондент...

Сириус нахмурился:

- Зачем? Зачем кто-то пытается найти, вычислить Гарри Поттера? По сути, маленький мальчик, что им нужно всем от него?

- Я не знаю, - Северус измученно покачал головой. Ему категорически не нравилась ситуация вокруг его студента. До сих пор многое душило и болело, до сих пор он не мог справиться со своими чувствами, и растрепанный мальчишка бесконечно напоминал профессору зельеварения его самого...

Тонкс молча смотрела на зеленый огонь камина. Связь разорвалась мгновенно и беспощадно. Это могло значить только одно, в кабинет зельевара пришел лично директор школы...

Гарри, сосредоточенный на задании, даже не глянул на вошедшего. В мыслях мальчика было только одно: желание сделать зелье!

И все его мысли были полны подробнейшими шагами приготовления и только немного еще там было предвкушение, что он сможет, наконец-то, вернуться к квиддичу и немного полетать.

- Северус, мальчик мой, - потеряв интерес к мальчишке, директор решительным шагом прошёл к декану Слизерина. - Нам нужно... Нет! Нам просто необходимо. Необходимо это сделать! Что тебе сказали в Совете попечителей?

- То, что вы и ожидали, директор, - хрипло отозвался Снейп, - ничего нового. Вам виднее и так далее. Несчастные случаи, особенно для такого места, как школа магии совершенно нормальное явление.

- Значит, Совет пока еще не раскололся, и явление Фламеля сегодня можно трактовать исключительно как жест его внутренней воли. Учитель иногда странно себя ведет... Хорошо же, мальчик мой, кто из новых членов совета может быть опасен?

- Никто, директор. Досье на этих людей на вашем столе, вы сами могли видеть, что у них нет другого выбора, как только следовать всем вашим указаниям. Если только...

- Если только?

- Я не знаю от кого именно, но Рита Скитер получила доступ к закрытой информации прошедшего заседания.

- Эта писака, - отмахнулся Дамблдор, - мальчик мой, она совершенно не опасна школе.

- Она нацелилась вряд ли на школу, директор. Она нацелилась на две легенды: Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, и Альбус Дамблдор. Найдет она первого или смешает с грязью второго - неважно, ее устроит любой вариант.

- Мальчик мой...

- Я понимаю, что мое беспокойство, может быть, выглядит немного глупо, но как есть. Профессор, будьте осторожны, Рита Скитер не просто писака. Если бы не то, что мне надо быть очень осторожным, я бы занялся ею...

- Нет, нет, мой мальчик. Жди.

Снейп кивнул.

Они поговорили уже ни о чем несколько минут, и директор ушел, так и не соблазнив своего подчиненного лимонными дольками...

И только тогда профессор позволил себе выдохнуть. Вторжение в разум чрезвычайно могущественного легилимента можно и не заметить, если не знать, кто перед тобой.

Он знал, но даже так было очень сложно уловить чужое вмешательство. О мальчике Снейп вспомнил только когда в его лаборатории пронзительно запахло лимоном. Так могло пахнуть только одно: получившееся зелье!

- Мистер Блэк, - профессор не знал смеяться или сердиться. - Ваше зелье - великолепно. А раз так, я дам вам подсказку, попробуйте сварить его еще раз, только не следуйте инструкциям настолько точно. Порой в них и в правилах нет ничего хорошего...

Удивленно похлопав на своего декана изумрудными глазами, Гарри получил второй подготовленный комплект всего необходимого для зелья и, впервые для себя, остался в лаборатории пугающего профессора в полном одиночестве... Только в комплекте к набору был еще и набор лакмусовых бумажек и карта тех «неправильных зелий», которые могли получиться при нарушении техномагического процесса.

Результаты могли быть совершенно невероятные! И Гарри с полным на то основанием занялся самым правильным для молодого мага делом - начал алхимичить, впервые за все время получая от происходящего такое удовольствие.

Из лаборатории совершенно довольного и чумазого мальчишку забирал уже Флинт. Ему предстояло сопроводить малька до комнаты и уже оттуда отправляться на ежевечернее патрулирование. Неделя Слизерина, когда именно «змеиный» факультет был ответственен за спокойствие Хогвартса, только начинался.

В комнате, когда Гарри появился в спальне, никого не было. Поэтому мальчишка, оставив мантию свернутой на тумбочке, задернул шторы балдахина и с удовольствием уснул...

Что его разбудило через пару часов, мальчик сказать не мог. В комнате было тихо. Похрапывания Крэбба и Гойла глушились и не выходили за пределы кровати.

Магия домовиков.

Ощущая слабое беспокойство, Гарри сел на кровати, отдернул шторку.

Драко был единственным, кто никогда не закрывал свой полог. Гарри полагал, что это тоже связано с тем, что он присматривает за двумя другими мальчиками...

Но сейчас, почему-то... полог на кровати Драко был опущен.

Мальчик мог вернуться в кровать, к тому же правильные слизеринцы так и поступили бы, но что-то внутри него сопротивлялось такому решению. Наверное, шляпа была права и такому безрассудному и досужему мальчишке нужно было бы учиться на Гриффиндоре.

Помявшись, Гарри осторожно потянул за зеленый с серебряной каймой ремешок. Полог послушно и бесшумно сдвинулся, показывая, что можно было не осторожничать. Внутри никого не было.

Можно было бы решить, что Драко просто вышел, но он бы не стал в этом случае надевать уличную теплую одежду.

Что-то было не так.

Набросив на плечи мантию-невидимку, Гарри кинулся в коридор. В общей гостиной в окне, которое уже очень давно ничего не показывало мальчику, хорошо была видна темная высокая тень у озера.

При одном взгляде на нее шрам раскололся нешуточной болью, из глаз брызнули слезы, и мальчику, спасая себя, пришлось отводить взгляд. Именно поэтому, болезненно щурясь, он успел увидеть, как от Хогвартса отделилась маленькая тень. Эта маленькая фигура двигалась очень картонно, дерганно. Словно кукольных дел мастер дергал за ниточки и заканчивал движение на середине, не доводя его до конца.

И далеко не сразу в этой маленькой фигурке Гарри узнал Драко...