Последнее время Герида оставалась с Мастером всё дольше. Для нынешнего времени их отношения были необычны – Маттайя относилась к ней, как близкой подруге, а то и больше, и Гера отвечала ей тем же. Она всегда была рядом, если была нужна, и ей это нравилось. Было так похоже на прошлое, которого не вернуть… хотя и отличалось. Раньше отношения некроманта и его слуг-нежити строились на уважении, на строгих правилах и, крайне редко, на дружбе. У них было иначе, и это тоже нравилось давным-давно мертвой некромантке.

Но последние дни Матти было хуже. Сначала тот злосчастный приступ, после которого на них напали и ударили по ней огнем. Гера боялась, что после этого хозяйка просто сломается. Столько беспомощности, да еще огонь… риск был огромен. Но Маттайя явно куда больше гаргулья, чем она сама осознает. Призыв «ночной» формы и переход в ярость берсерка вместо слез или апатии… Совсем неплохо. К тому же она всё забыла. Так все думали, включая Геру.

Могла бы сообразить, что это временно. После этой гробницы, где Матти переклинило, и она не смогла даже сообразить сама сменить форму – всё стало хуже. Она потеряла веру в себя, всё больше замыкалась. А ещё, что было совсем худо – она почти не спала.

Лич вздохнула, посмотрела на своего слугу-сфинкса, который лежал и смотрел на огонь в камине. Под её взглядом древний монстр повернулся чуть-чуть, качнул крыльями, словно пожав плечами, и вернулся к своему занятию.

Да… она опять не спит, Гера это ощущала. Похоже, придется взять проблему в свои руки. Дольше так продолжаться не может.

Поднявшись из кресла, нежить поднялась к хозяйке, зашла без стука… и одним взмахом руки закрыла все «окна интерфейса», которые изучала некромантка.

Матти вскинулась… и наткнулась на усталый взгляд лича.

– Хватит, – произнесла нежить. – Хватит себя изводить. Ложись в кровать.

– Я…

– Спать, Мастер, – не терпящим возражений тоном велела Герида.

– Не могу, – Матти вздохнула, опять открыв калькулятор способностей.

– Я посижу с тобой. Ложись. И… Мастер, не надо.

– Чего?…

– Калечить себя. Темный целитель днем, машина смерти ночью – твои ипостаси. Так и будь собой. Не надо себя ломать из-за одной беды.

– Ты не понимаешь… я ничего не могла сделать! Вообще ничего! Стоит столкнуться нам с паладином или охотником на некромантов и.. я беспомощна!

Гера вздохнула, коснулась щеки Матти, погладив ее.

– Ты не заметила, да?

– Чего?

– Того, что мы были в одинаковых условиях, если забыть о том, что я – человек в прошлом, у меня нет второй формы, способной расправиться с отрядом противника без особого вреда для себя. Я – некромант, боевой некромант, если точнее. И, если моя магия не работает – я могу только положиться на слугу-нежить, не более. Если я лишусь его – мне конец. Был бы, не будь я уже много веков мертва.

– К чему ты ведешь?.. К тому, что я думаю только о себе?

– Нет, Матти. К тому, что ты зря коришь себя.

– Не понимаю…

– Всё просто, – Гера чуть-чуть улыбнулась. – Я ведь когда-то тоже была живой. Разница лишь в том, что я была боевиком, а не целителем. Если не работает твоя магия – ты можешь не только лечить, ты можешь сменить ещё и форму. Я же оставалась простым человеком. Ну… почти простым. А ведь тогда паладинов было ой как немало, как и бойцов, обученных убивать подобных мне. Ведь боевой некромант на поле боя – поистине страшен. Армии нежити, проклятия, магия смерти…

– И как же ты справлялась с этим?

– Стражи. Слуги-нежить, вроде меня нынешней. Я ведь тоже лича первым призвала. Ох и чихвостил же меня мэтр Роуэл…

– В смысле?

Герида на мгновение замялась, потом кивнула:

– Я тебе расскажу. Я происхожу из древнего, пусть и сгинувшего ныне, рода служителей смерти. Точнее, одной из богинь смерти. Каждый, без исключений, член рода был либо рыцарем смерти, либо жрецом, либо некромантом, либо целителем, либо смертной тенью, как у нас именовали убийц. И те из нас, кто имел дар некромантии – имели и Стражей – слуг-мёртвых, из числа предков. К слову, мой сфинкс – мой родовой Страж, одно из величайших творений основателя рода. Его имя – Ламасу. Его может призвать только архилич, которым я стала благодаря тебе и помощи Майчика. В принципе, мы могли обойтись и своими силами, просто это было бы куда сложнее и дольше. И он пока даже наполовину не раскрылся. Я еще только раскрываю его возможности. Но мы ушли от темы… Для нас было абсолютной нормой полагаться на этих слуг-нежить. Моим Стражем тоже был лич. То есть, в прошлом, такой же некромант, как я сама. Ничего не напоминает?

– А почему ты не призвала Рыцаря или Тень?..

– Потому что мне был нужен наставник и напарник, а не телохранитель. В конце концов, ради безопасности, можно и армию скелетов поднять. И не надо забывать, два боевых некроманта, один из которых уже мертв, так что может не бояться тлетворного влияния магии смерти – это кошмар врага.

– Но один паладин…

– Труп, – улыбнулась Гера. – Если бы ты была в норме – ты бы справилась и с той охотницей, и с гробницей. Да и я хороша, так волновалась за тебя, что не сообразила, когда нужно было тебя страховать.

– В том-то и дело… я, по сути, беспомощна. Могу только лечить, да и то… если мне помешать – буду стоять и просто умирать.

– И потому ты думаешь, как бы стать частично воином и в этой форме? Прекращай.

– А как быть? Всегда кого-то из ребят дергать?

– Мастер, Мастер… ладно. Ты боишься подобной проблемы? Давай её решим, не калеча тебя! Обзаведись Стражем, который будет полагаться на клинки.

– Я не хочу расставаться с тобой, – нахмурилась Матти.

– А я и не предлагаю. Тебе нужна вторая связь.

– Вторая, но… так разве можно?

– Да. У меня же получилось при жизни. К слову, советую не Рыцаря, а Тень.

– Почему?

– У тебя есть твоя обезьянка. А Страж пусть будет нести смерть всем, кто сумеет спрятаться от моей магии.

– И… как это сделать? – Матти нахмурилась, но Гера увидела в ее глазах надежду.

– Укладывайся в постель, Мастер, я расскажу и посижу с тобой, пока ты заснешь.

Маттайя подчинилась, забралась под одеяло, оставив подруге место на кровати. Гера же села рядом и заговорила…

Спустя час она вернулась в гостиную, где сфинкс всё так же смотрел на огонь.

– Родовые секреты раскрываешь, – раздался внезапно его голос. Гера даже не уловила, когда древнее чудовище повернуло к ней голову.

– А кому я еще могу их передать? –усмехнулась Герида в ответ. – Род вымер, некрополь запечатан. Кто знает, может она сможет стать моим преемником?

– Разумно, – Ламасу качнул крыльями. – Жестокосердная Мара оценила бы передачу родового наследия через связь Стража и Мастера.

– Поверю тебе на слово.

Сфинкс едва-едва наметил кивок и вновь перевел взгляд на огонь. О чём думало чудовище, оставалось секретом даже для его хозяйки.

Герида же устроилась прямо на полу, погружаясь в медитацию. Теперь Маттайе предстоит непростой путь… но, если всё пройдет удачно, её вторым Стражем станет та, чью силу признал даже бог войны…

На следующее утро ворчащая нежить разбудила хозяйку не кружкой кофе, а здоровенной коробкой любимых сладостей некромантки, которую поставила прямо на спящую.

– Твой бестолковый кудесник ножа и балалайки прислал, – усмехнулась лич, ловя запущенную хозяйкой подушку.

– Но это же не повод! – возмутилась Матти, засовывая нос в подарок и расплываясь в улыбке. Количество поцелуев, благодарностей и счастливых смайликов в её сообщении ухажеру было запредельным.

– Повод. Как ты?

– Лучше… спасибо… вам всем, – Матти смутилась.

– Супер. Тогда предлагаю начать. А для этого надо посетить одно хитрое место…

– Хитрое?..

– Да. И опасное. Так что зови котейку.

– А Дэя и Яна?

– Не стоит. Так справимся.

– Ну… хорошо. Сейчас я ей напишу… – Матти запустила зубки в пирожное и принялась сочинять приглашение для Май…

Ответ на приглашение пришёл не сразу. Складывалось даже некоторое ощущение, что и само сообщение до ушасто-хвостатой дошло далеко не в тот момент, что было отправлено. Потом пришёл: «положительный мур» с радостным смайликом.

Отправляться предстояло, внезапно, от форта «Обережный» на самой границе Гиблой Пустоши в людских (и не только) землях. Причем встречу назначили не в форте, а за ним, у «дерева висельников», где на мёртвых ветвях даже сейчас висели цепи, крюки и клетки приговоренных.

Матти не понимала, почему здесь, но спорить не стала. А Гера задумчиво царапала отросшими коготками кору дерева, на узловатом корне которого сидела в ожидании кошки.

Ожидать, что она появится нормально, было сложно. Но даже так возмущенное «мяяяяяв» с неба, и верде, приземлившаяся на хвост аккурат под деревом, стала сюрпризом. Погрозив кому-то в небо, Май взгромоздилась на ноги, снова кому-то погрозила, что-то пробухтела себе под нос и…

Воззрилась на напарниц.

– Мя?

– Мя. Привет, котенок, – помахала ей нежить, развеивая когти.

Целительница же сразу сцапала верде, радостно обнимая её.

Громко и радостно наурчав этому, Май аккуратно из рук Матти вывернулась, похлопала в недоумении ушками:

– Ой, какие вы вооружённые-то!

– Гера уверяет, что там нам могут хвосты прищемить… так что я сразу в ночной форме.

– Могут… – Гера хмыкнула. – По земле или по небу доберемся?

Вопросительно взглянув на свой хвост и прижав его к груди, кошка задумалась:

– А по небу на ком?

– Могу я подвезти, может Матти. У меня Ламасу отлично в небе себя ощущает, а у нее… кхм… тоже хорошо летающая пташка, на которой можно пастилу запекать.

– Императорский Феникс, – перевела некромантка. – У меня там удобное полетное место на спине этого самолета пернатого оборудовано.

Кошка даже подпрыгнула от неожиданности:

– Феникс?! Еда?! Тактический запас вкусного мяса?!

– Не еда, а транспорт, – наставительно заявила Маттайя. – А еда у нас есть. И молоко.

– Молоко – не еда! Мясо! С дымком! – облизнулась кошка. – Еда!

– Мясо тоже есть. Пожарим на огне от его перьев, или в жаровне, если хочешь.

– Хочу! Всё хочу! Много мяса хочу! И птичку тоже!

Матти нахмурилась и бросила в кошку простеньким умением целителя «Чувство Недуга». Оно позволяло определить все дебаффы цели и что необходимо для их снятия.

Прочитав полученный отчет, целительница хмыкнула. Похоже, раса верде накладывала определенные ограничения…

Дебафф «мясо-мясо-мясо» на Май можно было перевести как «безумный голод». То есть для неё всё сейчас еда…

Но, главное, Матти могла его снять. Не надолго, правда, но могла.

Целительница погладила светящейся ладонью кошку по макушке, временно снимая дебафф.

– Сейчас покормим, голодяжка, – ласково улыбнулась она.

Взгляд Нимье полыхнул искренней благодарностью.

Меж клыков мелькнул язык, и кошка выдохнула:

– Чтоб я ещё забывала так поесть!!!

– Ага… предлагаю поесть в полете. Не возражаешь? – достала Маттайя свисток призыва феникса.

– Нисколечко.

Короткий свист и из свитка вырвалось пламя, разрослось и опало, являя взорам Императорского Феникса.

Огромная птица осторожно сложила крылья, затем наклонила голову к хозяйке.

Матти погладила мягкие теплые перья (феникс ради этого снизил их жар), и мгновенно очутилась в паланкине вместе с верде.

– Лети за Герой, – велела она птице, принимаясь раскладывать запасы еды вокруг жаровни. – А мы пока покормим котейку…

Май была искренне-искренне этому благодарна.

И тому, что её вот так вот спасли вовремя целительскими чарами, и тому, что кто-то о ней вообще заботится. О ней именно такой, немного дурной, хорошо-хорошо, много дурной.

А ещё – неправильной, не вписывающейся в рамки простых определений. Ни возраста, ни положения, ни расы. В поведении верде было куда больше кошачьего, чем можно было бы себе представить, просто услышав о том, что девушка относится к кошачьему подвиду расы. Она была кошкой настолько, что порой окружающие крутили у виска и смеялись: «не заигрывайся».

Маттайя, Гера – не смеялись.

То ли не видели странностей в поведении знакомой (что было вряд ли), то ли считали, что это не имеет значения, то ли…

Что касалось целительницы-некромантки и её лича, они просто принимали её такой, какая она есть. Матти не волновали странности Май, ей даже нравилась эта её живость, непоседливость и непосредственность. А Гера… Гера просто помнила, что когда-то верде очень многое перенимали у своих звериных «сородичей». Хотя и редко – настолько много.

– Итак! – провозгласила объевшаяся и сыто мурлыкающая кошка. – А куда мы вообще? И зачем? Что делать будем?

– Гере надоел мой психоз, и она решила его прекратить радикально. Создать мне вторую постоянную связь, чтобы обзавестись напарником, ориентированным на физический урон, – призналась Матти. – Куда летим – без понятия, она только сказала, что там может быть опасно. Даже что там делать – без понятия…

– Вторую связь? – удивилась верде, на мгновение снова изменившись. – Я думала, что игроки… а, ну да, игроки не могут. Но у тебя только «название» и осталось. Хотя всё же, – подавшись вперёд, она принюхалась к Матти, задумалась, снова принюхалась. – Ну, да. Ты пахнешь по-местному. В смысле, как местные, NPC и так далее… Игроки или вообще не пахнут, поскольку они набор цифр и прочего, некоторые, которые близки к пробросу – обретают запах.

– О как… ты определяешь «местных» по запаху?..

– И да, и нет. Запах только часть… комплекса намёков, которые позволяют понять, что… и как.

– Расскажешь? – заинтересовалась целительница.

Верде задумалась, свела лапы, развела, задумчиво на них посмотрела. Кончик хвоста кошки подрагивал, чуткие ушки едва видно покачивались.

– Запах… Образ… Цифры. Показатели. Сила вокруг. Аура, если хочешь. Страх или не страх. Отношение к окружающим. Эмоции… Температурное восприятие, восприятие давления, гравитации, восприятие времени, собственного тела. Каждое из них очень интересный триггер. Начинает срабатывать – и ты… я вижу след этого. Например, игроки, оказавшиеся под пробросом в образе не человеческом, начинают сходить с ума. Достаточно быстро. Потом надламываются, изменяется психика, они меняются. Изменяется их восприятие собственного тела, вслед за этим они становятся немного меньше игроками, немного больше живыми. Это всё … вместе и по отдельности имеет смысл, если уметь видеть. Как-то так.

– М-да… ты мне сейчас Яна напомнила. Он не рассказывал, как, но он легко определяет игрок перед ним или тот, кто попал под проброс. Я так не умею. По простым признакам – могу, в бою, например, но не более…

– Мастер, сажай свою птаху. Дальше нам пешком, – раздался рядом голос Геры, и лич указала куда-то вниз.

Матти недоуменно посмотрела на кошку, пожала плечами, и скомандовала посадку.

Внизу их уже ждали Ламасу и Герида.

– Отзывай его. Дальше нам топать пешком… можно на обычных скакунах, если хотите.

– Майчик? Пешком пройдемся или звать наземный транспорт?

Кошка задумалась:

– Пешком. Есть у меня подозрение, что лучше здесь ничего не звать. Во избежание…

– Котя вумная, – улыбнулась Гера, раздвигая густые ветки. – Добро пожаловать в обитель мертвых…

Выглянувшим в проем дамам предстала стена из черного с зелеными всполохами густого дыма. Точнее – огромный купол! Но пока они летели – его там определенно не было.

Но, главное, никакого намека на вход!

– Я вот очень стесняюсь спросить, – снова прихватила Май кончик своего хвоста. – А нам туда очень надо?! В обители мёртвых … там… мёртвые ходят! А если там будет мёртвая мышь?!

– Очень… мне поднадоел кое-чей психоз в духе «я бесполезная обуза и вообще ничего не могу сама». А мышь… нет, точно не будет.

Не дожидаясь спутниц Гера пошла к куполу, но… как-то слегка нервно.

– Все в порядке? – окликнули ее тут же в спину.

– Да… просто нервничаю.

По мере приближения к куполу, который оказался действительно исполинским, зеленоватые жгуты все чаще били в сторону незваных гостей, но не дотягивались, просто нервировали. Пока один жгут не ударил прямо в Геру. Мгновение заминки, за которое никто не успел сориентироваться, и купол полыхнул зеленоватым туманом.

А потом напротив девушек в монолитной стене очертились красивые кованные врата, и с мягким шелестом распахнулись.

За вратами оказалась заросшая долина, с редкими островками деревьев, в глубине которой высилась цитадель, буквально врубленная в небольшое горное кольцо.

Прямо у ворот из праха восстали всадники-нежить девяностого уровня. Всего четверо, но видок у них был внушительный. Впрочем, повели они себя более чем парадоксально. Они спешились и преклонили колено. Даже их немертвые скакуны – и те склонились.

– Эм… Что-то я ничего не понимаю… – растеряно протянула Матти.

Кошка, просунув мордочку под её рукой, смерила Геру задумчивым взглядом, смерила нежить таким же, хмыкнула и сдала:

– А они пахнут одинаково!

Гера усмехнулась.

– И? И они, и я – нежить, – лукаво поддела она Май.

– Не тот запах! Другой!

– Ладно, ладно, – рассмеялась лич. – Когда-то давно это были мои владения. Пока меня не убили. Потому и ворота пропустили нас – они отворились последней главе рода. Хотя, у меня все еще нет уверенности, что мы сможем пройти к цели без боя… – Гера задумалась. – Зато можно наконец забрать мою библиотеку. С желающими могу поделиться, – подмигнула она кошке.

Глаза верде полыхнули ярким огнём, ушки встали торчком.

– Поделиться?! Правда?! Правда?! Правда-правда-правда-правда-правда?! А что надо сделать?!

– Да ничего.

– Поболтать можно и в пути, – неожиданно раздался голос Ламасу. Собственно, это был первый раз, когда он заговорил при посторонних, так что Матти изумленно на него уставилась.

А сфинкс уже брёл по идеальной мощенной дубовыми плашками дороге к цитадели.

Кошка попрыгала за ним стремительной пружинкой. Казалось, что ещё немного, и у неё за спиной отрастут крылья, или она начнёт подпрыгивать в воздухе, чтобы похлопать ногами…

Матти с Герой переглянулись и, рассмеявшись, поспешили догонять.

Цитадель Геру совершено не интересовала. Пройдя через мрачные коридоры, она велела двум скелетам-гигантам открыть огромные створки задних ворот, ведущих в малую долину внутри горного кольца.

Всю дорогу их сопровождали всплески праха, из которых появлялась нежить, приветствующая госпожу, но чем дальше, тем более напряженной казалась лич.

За воротами во внутренней долине их ждало ещё одно поместье, такое же пустое, как и цитадель, разве что более ухоженное.

Гера шла именно туда.

– Дом? – тихо спросила Май.

– Когда-то давно. Цитадель – только крепость, жили мы именно в этом поместье. И я не знаю, как нас здесь встретят… раз появился купол, значит сработало древнее проклятие основателя рода. Оно защитило землю, но пробудило и стража наших главных сокровищ, и нашего некрополя. И как себя поведет Ткачиха я не могу предсказать. Знаю только, что в её силах уничтожить меня окончательно. Не вернуть в мир мёртвых, а стереть.

Нимье задумалась:

– Ткачиха? Ты будешь смеяться, я про неё слышала только один или два раза… Но точно не помню где…

– Ткачиха Судьбы. Как и Ламасу – одно из величайших творений основателя рода.

Матти притихла, молча взяв Геру за руку. Ей и в голову не пришло, что подруга из-за неё будет так рисковать.

– Нет… Я слышала не это, – заупрямилась кошка. – Что-то ещё…

– Что?.. – подала голос целительница. – И что за Ткачиха вообще?..

– Согласно преданиям, Ткачиха была создана Основателем как хранитель секретов и судьбы рода. Сама Жестокосердная Мара, одаривавшая Основателя своей любовью, дала ему искру мантии Смерти для этого создания… Что ты о ней слышала, Май?

Дверь им открыл безупречный дворецкий, мертвеца в котором выдавал только зеленоватый свет в глазах.

Кошка остановилась на пороге, обернулась и пожала плечами:

– Кажется, что нашлись идиоты, которые не только её обнаружили, но и нашли способ пробудить, что-то сделав, а потом её и стащить…

– Я им искренне сочувствую… Как любую Главу меня знакомили с Ткачихой… но, кхм… удовольствие это сомнительное.

На пути им открывали двери, а лич уверенно вела подруг куда-то вглубь поместья, вниз.

Матти просто озиралась, глазея вокруг, и прислушиваясь к беседе. Зачем влезать, когда Май итак все спросит?..

– Да? – Нимье явно придерживалась другого мнения. – По-моему ты просто её не поила так, чтобы она… Ой!

– Нас знакомили в бестелесных формах. Пришли… – Гера подошла к неожиданно огромным и массивным вратам. – Ламасу…

Сфинкс только кивнул спокойно.

С гулким звуком врата пошли в стороны.

За ними был зал, по стенам которого вилось чёрно-зелёное некромантское пламя. В центре зала расположилась парящая над роскошным саркофагом сфера того самого пламени. А, стоило личу переступить порог, из темноты в неё вылетело копье, размером с хороший таран.

Но сфинкс не дремал. Бросившись вперед, он отбил крылом удар и огласил зал угрожающим рычанием.

– Ламас-с-с-с-су… – прошелестел бесплотный голос. – Нес-с-с-сущ-щ-щий мо-о-о-ор…

С резкими щелчками металла по камню из тьмы в свет сферы вышел исполинский паук. Вернее… вышла. Паучье тело переходило не в голову, а в женский торс. Ноги паучихи облегало некро-пламя, оно же пылало в её глазах, а в руках обнаружились два боевых серпа.

– С-с-с-с ч-щ-щ-щем ты пож-ш-ш-шаловал?

– Сопровождаю своего Мастера. Последнюю главу рода.

– Ч-щ-щ-щ-щую… Гос-с-с-сти… или добыч-щ-щ-ща… пос-с-с-смотрим. Рас-с-сполагайтес-с-с-сь….

Щёлкнули по камню ноги, и слуги-нежить притащили обеденный стол! Да ещё и принялись его сервировать! А паучиха отступила в темноту, окутываясь пламенем.

– Ммм, – Май, забыв обо всём (и определенно о правилах безопасности), безбоязненно сунулась к паучихе с вопросом: – а молочка дадут?

– Да-а-а-а-а…. – прошелестел угасающий голос… и паучиха, полыхнув, пропала.

Зато к столу вышла женщина… лет сорока, красивая, ухоженная, с матовой серо-белой кожей, в чёрном платье и чёрной же диадеме. Разве что рук у неё было шесть, и в двух нижних посверкивали знакомые по рукам паучихи серпы.

– Присаживайтесь, – уже куда более человеческим голосом предложила она, устраиваясь по правую руку от места, где должен бы сидеть хозяин. И на том кресле действительно кое-кто сидел. Статуя мужчины не старше тридцати лет, с красивым, но жестким и волевым лицом.

Как ни странно, сфинкс, подойдя к столу, склонился перед статуей, и занял свое место – лишенное стула, зато снабженное удобной ему лежанкой.

Гера тоже уважительно поклонилась статуе, что-то шепнув.

– …Основатель… – вот и всё, что удалось расслышать подругам.

Май огляделась, не поленилась наклониться, выбирая специальный стул для верде (место для хвоста, а как иначе?!), и устроилась на нём с ногами. Атмосферу торжественности, мрачности кошка не воспринимала. То ли намеренно, то ли действительно была такая.

Следом за ней сели и остальные.

Повинуясь щелчку пальцев Ткачихи, нежить расставила блюда и напитки, кошке налили молока.

– Герида? – вопросительно приподняла бровь женщина.

– Верде – Май, моя подруга. Гаргулья – Маттайя, мой Мастер. И моя преемница.

Матти изумленно вскинулась, но Гера и внимания не обратила на это.

– Хитрый ход, – прошелестела Ткачиха. – Можете звать меня Иласса. С чем же ты привела их?

– Маттайя должна обрести второго Стража. Мне нужна Купель… и ты.

– Я? Зачем же?

– Никто, кроме тебя, не сможет соткать для нее узор новой Связи.

– Ясно… – положив в рот кусочек мяса с кровью, Иласса вдруг посмотрела светящимися зелеными глазами на Май. – А ты что забыла в компании некромантов и мертвых, дитя природы?

Кошка облизнула капли молока с морды, задумалась, потом пожала плечами:

– Они правильные. И вкусно пахнут! И позвали меня к себе… Зачем-то!

– Интересно… Интересно… Хорошо, Герида, я открою Купель и помогу соткать узор… Мне нравится то, что ты придумала…

Гера настороженно следила за Ткачихой, но та вдруг усмехнулась.

– А чего стоит твой Мастер, я узнаю, когда она будет в купели… Не боишься, девочка? – посмотрела паучиха внимательно на Матти.

Та ответила ей внезапно твердым взглядом.

– Боюсь. Но не отступлю.

– Похвально. Но слова пусты, если идут не от духа.

– Посмотрим, – не отвела глаз Матти.

Иласса усмехнулась уголком губ, следя за троицей, пришедшей в обитель мертвых. Такие забавные девочки… Но ведь пришли, не побоялись. Это будет интересно. И интересно будет, не заплутает ли в ее паутине та, кого Герида назвала преемницей. Скоро всё будет известно…