Пока остальные хлопали глазами, Янкель спокойно посмотрел на кошку. Вот уж у кого вообще никаких эмоций не вызвало поведение Май или ее новость.

– Зачем? Да и, насколько мне известно, для нас туда пути нет… пожалуй, к счастью.

– А эта гнида отпевание будет проводить в ДВУХ мирах. И там… где нас больше нет, и здесь.

– А вот это уже другой разговор… хочешь испортить ему удовольствие?

Под лапами Май хрустнул край дубового стола, длинные кошачьи когти оставили впечатляющие дыры. Дэй невольно отодвинулся подальше. Сайрен тихо присвистнула.

– Он придёт лично, поглумиться надо мной. Хочу «поприветствовать» его.

Матти просто мягко обняла кошку, тогда как Ян продолжал спокойно говорить:

– Не худший план. Помощь нужна?

– Убить его? – скривились губы верде.

– Я могу! Я могу! – радостно предложила Сай. – Причём так, что ему доступ сюда будет закрыт навсегда и навечно, надо?

– «Тал’ахт’азар»? – заинтересованно посмотрел на паладина Ян.

– В числе всего прочего, – ухмыльнулась та.

– Любимый меч Тейвела, «последняя тень», клинок, дарующий окончательную смерть… по легендам, даже героям и богам. Хранился в главном храме, по информации, которую удалось добыть, никто не смог коснуться меча, а потом явилась одна особа, и меч пропал… как и прочие подобные вещи бога, – пояснил недоумевающим над их беседой товарищам Янкель. – Полагаю, уходя, бог сделал так, чтобы его наследие досталось той, кому он доверял, а не всякому сброду…

Сайрен кивнула, абсолютно ничего не смущаясь, призвала из инвентаря нимб и криво нахлобучила его над своей головой.

– Да! – сообщила она радостно, – я именно такая!

– Эту фреску, вернее, шарж, я в храме тоже видел. Правда, нимб еще там гнутый изображен.

– Гнуть не буду! Последний из третьей сотни! А я ещё тут кузнеца не нашла, чтобы заказать нормальный! – и без перехода паладин подхватила безвольные лапки верде в свои руки. – Эй, кошачья крошка, ты хочешь, чтобы гнида, обидевшая тебя, больше никогда не смогла войти в этот мир?

Май, подняв на неё больные-больные глаза, кивнула:

– Только к нему будет не подойти. Охрана… Он позаботится… всегда заботится о том, чтобы как можно пафоснее обустраивать подобное…

– А это уже не твои проблемы, котейка, – вдруг зло оскалился вожак Стаи. Похоже, ему очень пришлась по душе идея помочь Нимье. Даже слишком… – Мы тоже не детки в ясельках…

Матти, все еще обнимающая кошку и поглаживающая ее плечи, не рискнула признаться себе, что вот такой Ян ее несколько пугает… но идти за ним теперь хотелось еще больше. Верде кивнула, осторожно высвободила лапки и спряталась на плече у Матти.

Дэй, всё это время разглядывающий потолок, неожиданно спросил:

– А мы одни справимся? Или одни справляться и не будем? У меня есть должники… Пара… тройка… десятков… которых можно использовать в любом качестве.

– Надо прикинуть… время на проработку у нас есть, вот и порешаем. Есть ли нужда списывать долги, или управимся сами? И, если подтягивать помощь, кого и сколько. Хотим мы выбить одну цель, или положить там всех?

Спрашивать в деле ли бард, Ян не стал. Дэй мог промолчать, и никто его не осудил бы, а раз подал голос, значит он в деле. С чего? Сам расскажет, если захочет.

– Если одного, – Сайрен лениво облизнулась, – то и помощь, думаю, не понадобится. Вряд ли он притащит армию, а, котейка?

Плечи Май немного дрожал, но голос, когда она заговорила, был чистым и спокойным:

– Зная моего бывшего, он притащит три армии.

– Что ж, это даже веселее… – Ян смежил веки. – Так, сначала надо понять, мы выбиваем одного или всех? Май, сама ты чего хочешь?

– Может быть, мы будем говорить об этом не здесь? – предложила Сайрен. – Мы всё-таки в баре. Котика, ты обещала мороженое и алкоголь.

– Кстати, да, – Матти легко потянула кошку за ушки. – Где мороженка, котейка? Сейчас есть начну тебя.

Гера только вздохнула с этих ненормальных. Но с ними было не скучно. Особенно с таким непосредственным Мастером.

Помимо мороженого и алкоголя верде, взявшая себя в лапы, умудрилась организовать и второе, и разнообразные закуски, и даже маленький бочонок эля (что называется «с собой»). Сама кошка полусидела, полулежала на стуле, разглядывая потолок и тянула молоко. Почему-то синее. Почему-то из бидона, раскрашенного под весёлую стилизацию мухомора… А остальные поглощали разные вкусности, временно отложив все дела и планы. В конце концов, сюда они прибыли отдыхать.

Обсуждать планы по захвату мира…. по устранению одного нехорошего человека решено было на территории Яна, чтобы потом Матти могла забрать котейку развлекаться.

Встретившая компанию Аира окинула прибывших взглядом, задержала его на кошке и хозяине дома, затем фыркнула и удалилась. В гостиной компанию ждало большое ведро, до краев заполненное кофе, нежнейший медовик, а Май персонально вручили молока с травками. После чего темная эльфийка устроилась на подоконнике, лицом к гостям.

– Итак… коль все готовы, давайте решать, что да как мы будем делать, – негромко протянул Ян, устроившись в кресле с большой кружкой кофе.

– Убивать! – радостно протянула Сайрен, принюхиваясь к кофе и параллельно к молоку с травками. Потом ничтоже сомневаясь паладинша прихватила себе большую кружку, начерпала туда кофе и щедро ограбила кошку на молоко… – Правда, – заметила она, – не всех, одного. От крови отмываться долго и лениво!

– Тоже верно… – протянул Янкель, с легкой усмешкой предвкушения. – Одного и всех, кто сунется под руку. С этим понятно. Вопрос второй, просто пришли, угрохали, ушли, или Май пожелает сказать пару ласковых?

Кошка оторвалась от молока, пожала плечами, потом сообразила, что от неё всё же ждут вменяемого ответа:

– Я просто не хочу, чтобы он жил и мог возвращаться в Люми. Меня, пожалуй, порадовала бы возможность сообщить этому уроду, что я очень даже жива, и вполне могу дотянуться до его горла и в реальности. Нет, не могу, конечно, но он этого точно знать не может. И при нечистой-то совести… Так вот… о чём я… А! Да, я была бы рада его припугнуть, но если это поставит под угрозу кого-то из стаи – то я вполне проживу и без этого. Есть примета, что те, кого хоронят при жизни, проживут очень долгую жизнь. Вот буду жить, жить, жить. В стае. А он … пусть живёт в реальности и дохнет там! Сам. Без моего вмешательства.

– Стае это не повредит, так что «порадовать» его сможешь, – протянул Ян. – Если убирать одного, да покромсать тех, кто будет мешаться, управимся своими силами.

– Может подстраховать? – предложил Дэн. – Не из должников, но, тем не менее, парочка отрядов убийц, которые будут из тиши присматривать за ситуацией. Думаю, лишним не будет.

– Не лучшая идея. Чем больше народу, тем выше шанс лажануться…- Ян задумчиво покосился на Матти, поняв, чего так нервничает Дэй. – Хватит и одного… ты же присмотришь, чтобы ни у кого даже мысли не успело возникнуть подойти к нашему доктору?

Сайрен, уже успевшая под негодующим взглядом Дэя, устроиться на ручке кресла, где сидела Матти, смерила некромантку заинтересованным взглядом:

– Так-так-так-так-так. Мастер у нас тёмный целитель, это я уже в курсе, на своей чудесной шкурке прояснила, да и запомнила. Голосистый красавчик-мальчик с музыкальными шпильками – бард и?

– Прости? – опешил от души Дэй. – И?

– Ну, да, – сообщила Сайрен, – у тебя же не один класс.

Матти вопросительно посмотрела на Сайрен, затем на Дэя, опять на нее. Ян встревать не собирался. То ли от души наслаждался происходящим, то ли… решил просто остаться наблюдателем. В любом случае, спасителем барда он выступать не планировал.

– Может быть, ты ошиблась? – предположил Дэй. – В конце концов, мы же…

– Я помню, что мы гаргульи. И хорошо вижу, что у тебя в обороте гаргульи три класса, а вот в человеческом обороте только два. И то ли третий ты не брал, то ли ты от него отказался в принципе. Так, что за второй? Он же не класс поддержки! Ну, же, ну, же?!

Матти ощутимо ткнула паладина пальцем между ребер, затем поймала за ухо и заставила наклониться к себе. После чего громко прошептала на ухо:

– Не наседай! Может у него там стриптизер какой-нибудь, или еще чего, типа прачки!

– А такое бывает?! – опешила паладинша.

– У Дэя – бывает и не такое… – с абсолютно серьезным видом кивнула целительница.

– Тогда пусть он будет стрипти… стрипти… а что делают эти самые стрипти? А они съедобные?!

Вот теперь некромантка быстро, но очень тихо зашептала на ухо паладину, кто такие стриптизеры… Гера все это время сидела, спрятав лицо в макушке Май и дрожа от сдерживаемого хохота, Ян старательно сохранял каменное выражение лица, хотя давалось ему это с трудом.

А вот Дэй с каждым мгновением мрачнел на глазах. И впервые в голову упрямому барду пришло, что вполне возможно один бродячий котёнок не такое уж и плохое пополнение для стаи. Потом словно щёлкнуло что-то. Они здесь живут! Не играют – а живут, и деться теперь уже некуда. К тому же, если ввязываться в сомнительную авантюру (а именно таковой он рассматривал похороны), то лучше, чтобы некоторые знали точно, что он может огреть не только лютней, но и загнать под рёбра агрессорам пару десятков сантиметров идеально отточенной стали.

– Я ассасин, – сообщил он почти весело.

– Разродился-таки, – хмыкнул вожак, который, естественно, был давно в курсе, и того, что за второй класс был у барда. И того, где он проводил свое «свободное» время.

– Моя версия была лучше, – фыркнула Матти, показав тайком ухажёру кончик языка.

Спустя мгновение от оставшегося спокойным Дэя в приват некромантке упало сообщение:

«Впрочем, танцевать стриптиз я тоже умею».

«Надо выдать тебе перо, бумагу, и засадить составлять список того, что ты умеешь такого интересного…», – пришёл ответ.

«Много чего. Например, я потрясающе готовлю блинчики с кленовым сиропом. Примерно каждый пятый. Остальные сгорают!»

«Я запомню…»

– Кхм, – Сайрен, недовольная тем, что развлечение прекратилось, остановилась взглядом на кошке, но Май её разочаровала.

– Гипнотизёр и егерь, третий класс намеренно заблокирован, – мгновенно сообщила она.

– И парочка-тройка очень интересных артефактов? – с явным вызовом намекнула паладин.

Верде на подначку не отреагировала:

– Больше. У меня были возможности побывать в не самых распространённых для игроков местах.

И Сайрен отступила, ощутив, что дальше не только больное место, но и запретная территория. Скользнула взглядом по Яну и споткнулась. Глаза паладина начали округляться, с каждым мгновением всё больше и больше…

Ян с деланым недоумением посмотрел на паладина, изогнув бровь и мысленно усмехаясь. Если она надеялась, что он сейчас что-то скажет… зря. Ведь тогда будет совсем не интересно.

– А… Кхм… А… Но…. Так же…. Так же нельзя?! – жалобно возмутилась, наконец, Сайрен.

– Что-то не так, Тесса?.. – без задней мысли любезно поинтересовался Янкель, которому ликбез об имени паладина провести никто не удосужился.

Май, с интересом наблюдающая за картиной, первая весело засмеялась.

Хрустальный смех прокатился по комнате, вспыхнул в воздухе золотистыми искорками, распался медовыми пушистыми искорками и всё пропало. А над всеми игроками вспыхнул баф. На первый взгляд странный, на второй взгляд – даже и отчасти непонятный.

«Ехидство и незнание дают вам сочетание хаотической удачи в 1313%!»

А на подоконнике тихонько прыснула, маскируясь за кружкой, Аира. Вот уж что незнание и повышенная ехидность с некоторыми творят… Но как он ее, а!

– Что?! Что это такое?! – взвыл Дэй, для которого прошлые бафы кошки оказались не слишком приятным экспериментом. И достижение «блохастая гаргулья» были в этом списке далеко не самым красочным показателем.

Матти звонко рассмеялась и, протянув руку, почесала кошку за ухом.

– Это мой милый домашний котенок, всего-то.

Звонко мурлыкнув, Май потёрла мордочку, взглянула на баф и недоумённо наклонила голову, подёргивая ушками.

Действительно, а что вот это такое значит?!

…Место, где проходили похороны было невероятно роскошным, и вместе с тем – преступно издевательским.

Какое место могло бы подойти для похорон хуже – чем поляна, которая стабильно считалась самым удачным местом для того, чтобы признаться в любви? Или сделать предложение?!

Поляна золотых фей (феи водились, действительно) – входила стабильно в ТОП-10 самых красивых мест, нет, не Люми, всех фэнтези игр последнего десятилетия! Трижды занимала первое место, пока, по словам одного из популярных блогеров, не довезли дополнительной годноты. Да и не стоит забывать, что вкусы игроков имеют тенденцию меняться. Сейчас на первом месте располагалась Долина поющих водопадов – из другой игры, заодно планеты, где практически не было суши…

Тем не менее, Поляна золотых фей – Измассирэль, была творением не чужих рук, чужой души. У бога гаргулий Тейвела была младшая сестра, Сирэль, «Поющая душа». Она не была богиней в полном смысле этого слова (и уж тем более, она вряд ли была богиней в понимании игроков на Люми), она просто была душой. Душой мира.

Нежной, хрупкой, воздушной.

Когда Люми начал умирать, Сирэль отдавала все свои силы. Но их было недостаточно, потому что другие – позволяли миру умирать, помогали, подталкивали мир к краю гибели.

Тейвел пытался защитить свою маленькую сестру, но его сил – не сотворённого бога, а рождённого, выкованного в печали и трагедии, тоже было недостаточно. Он мог бы помочь миру умереть, но не выжить.

И тогда Тейвел заключил сделку.

История летописей умалчивала о том, с кем именно, ходили дурные слухи, разные слухи. Но сходились они на том, что была заключена сделка, и на Лютом мире появилась Измассирэль, «Золотой приют Поющей души». Находясь там Сирэль восполняла свои силы, черпая их из прекрасного окружения.

Было только одно условие для юной поющей – не черпать силы из себя, находясь в этом месте.

И однажды она нарушила это условие…

Золотая поляна потеряла всё: магию, душу, святость, поющую.

Осталась только та самая красота, которая цепляет изнутри и больше не отпускает.

Зелёное ложе было окружено ветвистыми джунглями. В лозах запутались тысячи мелких соцветий, и нельзя было угадать, когда ты тронешь ветку – останутся эти соцветия на месте, или с них вспыхнет в небо разноцветный ворох бабочек?

В самом центре был хрустальный родничок и беседка.

Маленькая, увитая цветами с ног до головы. Внутри было очень светло – вместо привычной «крыши» у беседки был витражный купол, и свет, проходя через него, играл тысячи разноцветных оттенков.

В эту беседку никто никогда не заходил, почему-то казалось кощунством нарушить её покой даже тем, кто был не в курсе игрового ЛОРа. И даже супруг Нимье, чья репутация в последнее время начала терять свои позиции, не осмелился переступить порога.

Гроб (пустой) стоял у самой лесенки, что вела наверх. Мужчина стоял на лестнице.

Даже если не знать его и его репутации, немного нашлось бы людей, которые осмелились бы приблизиться к нему. Здесь мужчина сохранил свою внешность, оставшись человеком. Выше среднего роста, хорошо сложенный, с короткими темными волосами, гладко выбритый, с мужественным жестким лицом и давящим властным взглядом серых глаз. Облаченный в белоснежный с золотым шитьем костюм, он казался если не небожителем, то уж точно владыкой… в этом волшебном месте он выглядел как сказочный король, не принц даже. А еще казался абсолютно неуместным.

Май, сидящая под чарами в числе приглашенных на похороны, смотрела задумчиво. Она никогда не обращала внимание на то, как выглядит этот человек, который был для неё никем и одновременно – самым страшным врагом, тюремщиком, палачом, а теперь ещё и убийцей.

Был.

Сейчас она ничего к нему не ощутила.

Выгорела, перегорела.

Только за поляну, на которой они находились, почему-то было очень обидно.

Яну, сидевшему рядом, обидно не было. Было тошно. А еще почему-то безумно злило, что этот человек посмел попытаться осквернить это место. Но он ждал, сохраняя внешнее равнодушие. Ждал, пока Май подаст знак, чтобы перенести ее к цели. А потом тут всем не до бредней этого самодура будет.

Очень хотелось увидеть, как страх изгонит это высокомерие из глаз человека.

– Прошу прощения, – кошка подёргала невидимыми ушками. – Наверное, не стоило всего этого затевать. Он хоть и подозревает, что я жива, но всё же… одно дело подозревать, другое дело – знать точно…

– Мы сами предложили. К тому же… не помешает подобный акт уж точно.

– Смотря кому… Он мстительный. С него станется попытаться дотянуться. И потом. И не оставлять в покое…

– Пусть попробует. Посмотрим, у кого когти острее, – Ян зло оскалился.

Май опустила голову ещё ниже.

Ян протянул руку и погладил ее, легко потрепал ушки.

– Не стоит киснуть.

– Я чувствую себя здесь так… так странно… Мне уже просто хочется, чтобы этот человек исчез с этой поляны. И похороны не состоялись. И плевать даже на него, на его планы, на его социальную роль и прочее…

– Ну, так дай отмашку и уберем его отсюда… решать тебе, как всё произойдет.

Взгляд кошки, когда она снова подняла глаза на Янкеля, был странным. Она смотрела одновременно и в себя, и как-то очень расфокусировано, пусто.

– Я одного не могу понять, – её голос прозвучал вибрирующим, резонирующим раскатом. – Почему ты допустил это?

– Что? – мужчина слегка опешил и от голоса кошки, и от самого вопроса.

Голова Май повернулась под явно выраженным нечеловеческим углом. Она смотрела и усмехалась.

– Я бы сказала тебе, но зачем попусту бить слова. Не допусти, чтобы на этой поляне проливалась кровь. Хотите убить этого выродка, убивайте в другом месте.

– Кто ты? – Ян как-то даже успокоился. Одержимых здесь он уже встречал… неужели в Май вселился «покойный» страж?

– Долгие века я была стражем этого места. Когда-то я тоже была кошкой, и меня также предал тот, кому я была отдана. Потому и пробудилась, от боли этой ушастой и хвостатой.

– Хорошо. Я не дам проливать здесь кровь…

«Здесь резню не устраиваем. Я вышибу выродка на точку три», – возникло в чате стаи сообщение от Яна.

И тут же упал удивлённый вопрос от Май:

«Почему?»

Янкель вздохнул, посмотрел с легкой, хоть и кривой, усмешкой на беседку. Ну и как отвечать?

«Не стоит осквернять это место… здесь никогда не лилась кровь, и нечего пачкать траву кровью этого. Командуй, когда будешь готова»

«Я никогда не буду готова. Но тогда я могу увести его отсюда. Знаю как!» – пришёл тут же ответ.

«Как?»

«Просто ему покажусь».

«И это ничего не даст. Он просто даст команду тебя убрать и все. Более того, скорее всего команда уже отдана»

«Если у него получится – безусловно. Но гипнотизер я, или погулять вышла?! Меня увидит только он. Ну… и ещё члены стаи».

Своё предложение Май не нравилось. Не потому, что она могла как-то рисковать, нет. Причина была в том, что она не любила свой «человеческий» вид, она и кошачьих оборотней выбрала по большому счёту лишь из-за того, что это позволяло максимально исказить её внешний вид.

И, кстати говоря, у верде была возможность получить слабую «человеческую» форму, некоторый оборот (как у тех же горгулий). Естественно, это было не навсегда, а только на пару-тройку часов. Пользовались этим по-разному, и куда чаще – для удовольствий и развлечений. Штрафы накладывались к действиям в таком обороте тоже впечатляющие, но дело, по мыслям девушки, того стоило.

Всё так же сидящая рядом страж в теле девушки, спросила тихим шёпотом:

– Договорились? Я могу уходить?

– Да. Я позабочусь об остальном, – кивнул Ян.

И практически тут же взгляд Май стал совсем другим, осмысленным. Ойкнув, девушка схватилась за шею, недоумевая, почему её прострелило болью.

– Только не говори, что переела мороженого…

– Мороженого? – купилась доверчивая котейка. – Только холодного молока… А что, нельзя было?!

– Если горло застудила, Матти тебя залечит… всякой гадостью будет поить.

– Я не хочу гадости! – испугалась Май. – Но молока хочется… очень…

Ян только вздохнул и протянул кошке небольшую глиняную бутыль.

– Аира припасла тебе.

Вцепившись в неё лапками, кошка сверкнула глазами и благодарно мурлыкнула.

Молоко было нужно не для великих свершений, а для того, чтобы снова взять себя в лапы. Потом. Когда всё закончится. Нимье знала точно, что так и будет. Закончится. Должно. Обязано.

Ей не было страшно, ей не было зябко, она не нервничала, и ей даже было не особенно интересно, как на её человеческий вид (в который было вложено очень много средств и услуг врачей) отреагирует стая, в которой она была.

Она начала меняться.

Да, у неё много чего не было. В том числе, и свободы воли, но вот в уме ей не смел отказывать даже муж. А ещё, он об этом мог и не догадываться, но Май хорошо изучила его фобии, и сейчас…

Если война объявлена, она должна же была ответить ему тем же?

Облик менялся с неохотой, слезал, можно сказать, с кровью, выламывая кости. Но Нимье всегда была упрямой, к тому же – она просто забиралась в одну конкретную иллюзию.

Больше не было звериной грубости и заостренности черт, были только невероятные плавные линии. И черт лица, и тела.

На самом деле Май была намного ниже, чем гибкая и в то же время мускулистая верде. Не комок мышц, готовых в любой момент сорваться с места, а очень тонкие и лёгкие кости, тоненькая талия и достаточно узкие бедра, идеально пропорциональная грудь.

Огненно-алые вкрапления в копне шоколадных волос стали ярче, заметнее и ещё более естественными. Если для того, чтобы добиться такого же эффекта в игре, системе пришлось играть с красками мелирования и послойного окрашивания, то в реальности у Май были именно такие волосы – никакой краски, и, тем не менее, они были неестественные, нечеловеческие Чистым человеком та, что сидела рядом с Яном, точно не была – Нимье была продуктом генетической инженерии.

Верде Май была удивительным игривым котёнком-ребёнком, которому до взросления, как до первой звезды на Люми.

Человек Нимье была взрослая внешне, с бесконечно старой душой.

Когда она встала, в белоснежном платье, так похожем на подвенечное, замерли все присутствующие.

Ян чуть прикрыл глаза, расслабляя мышцы. По новому для него облику кошки он лишь мазнул взглядом и… никакого интереса в его взгляде не промелькнуло. Да, красива, да искалечена внутренне… и что?

Куда важнее сейчас было держать себя в руках, чтобы не ошибиться. Как ни странно, слово данное стражу, кардинально изменило жажду боя в нем, перенаправило. Теперь он сдерживался чтобы не броситься вперед и не вышибить муженька Май из этого места. Пока еще было слишком рано. А «цель» спектакля застыл, глядя на ту, кого здесь быть не должно. Он же распорядился!

Сложно сказать, испугался ли он именно в этот момент, но он определенно попытался сбежать. Вот только кольцо телепортации не сработало. Не сработал и свиток, словно что-то ему мешало. Оставалось только одно…

Дрогнули пальцы, отдавая на виртуальной клавиатуре приказ к атаке… и интерфейс ответил алым сообщением: «Вы находитесь под Печатью Безмолвия, применение средств связи заблокировано. Если вы не намерено попали в зону действия печати, пожалуйста, покиньте это место». Надпись мигала и сияла, словно издеваясь.

Ян усмехнулся, заметив характерное движение. Хорошо быть предусмотрительным.

А ещё лучше, когда жертва в точности следует тому, что ей прописали – «безутешный муж» кинулся прочь с поляны, а его преследователям только того и было надо…