Кошка задумчиво смотрела на ключ в своих лапах. Что ж, это то, за чем она долго время охотилась. Очень долгое время. С самого начала не знала, что именно ищет, потом нашла, узнала и всё запуталось. Ключ мог закрыть Проброс, закрыть его для всех душ… Но души, попавшие под Проброс, делились на три неравных группы. Одна группа, самая многочисленная, могла благополучно вернуться домой. Их там ждали, берегли их тела и надеялись однажды увидеть, что глаза на любимых лицах открываются…

Вторая группа была самая малочисленная – это были те, кому было не суждено покинуть Люми, больше никогда. Они должны были стать частью Люми, навсегда, стать частью колеса перерождения, которое должно было запуститься уже очень скоро, сразу после того, как вернётся богиня. Но эти люди должны были стать не игроками, но полноправными жителями, полноценными жителями. Это значило для всех (в том числе и для Матти, и для Яна, и для многих других) необходимость учиться, учиться всему заново. Учиться заново – управлять магией, управлять своими силами, навыками, многим другим.

Управлять телом. Одно дело быть игроком и знать, что у тебя есть другой шанс. Другое дело быть жителем Люми и обнаружить, что этого шанса нет. Кошке это не нравилось, категорично не нравилось.

Ей, да, ничего не грозило. Больше не грозило. Она теперь относилась к той самой малочисленной группе, ей тоже можно было жить в этом мире, жить спокойно и привольно. Нимье – важной части этого симбиоза ничего не угрожало. Дэй, который долгое время настороженно относился к кошке, больше не мог этого делать. Даже не потому, что можно было не следовать выбранной им линии поведения, даже не потому, что теперь кошка была его дочерью, к полнейшему ошеломлению барда. Дело было в том, что незадолго до этого она пришла именно к нему. С простой просьбой: раскопать гроб и выключить систему жизнеобеспечения…

Дэй, матерящийся и скулящий попеременно, договорился со своими людьми в мире, из которого пришли Ян и Матти, и выполнил то, что попросила Май, но больше он не мог ничего, даже смотреть в её глаза без содрогания. Упрекать себя ему было не в чем, да и кошка его не упрекала. Оба мысленно поставили точку в случившемся, и начали заново.

Теперь так же заново предстояло начать многим… Слишком многим, чтобы можно было это оставить без присмотра и без второго шанса. Но ведь у кошек же девять жизней? Значит, тем, кто вместо того, чтобы быть игроком, станет жителем Люми тоже получит столько же. Ровно девять жизней кошки. Чтобы они могли выжить, выживать и научиться жить, научиться наслаждаться всем и вся.

Май была горда принятым решением, была горда тем, что у неё могло получиться многое… и ещё большему она могла научиться. Теперь она больше не была бездомной кошкой, она была кошкой гордой, домашней, семейной. У неё была семья… Конечно, Матти ещё не знала, что именно натворила, удочерив кошку, творящую миры. Ей ещё предстояло это выяснить, как и Дэю. Да и стае этой … как и молодому замечательному богу…

Верде негромко засмеялась, да, ей нравилось, ей нравился Люми, нравился настолько, что она готова была оставаться здесь до победного конца, уже не потому, что она хотела отомстить за двух дорогих для себя девочек – за Деву и за Сирэль. Нет, теперь она готова была сражаться за мирное небо Лютого мира.

И всё же, всё же… оставалась третья группа. Непонятная группа. Они могли вернуться домой – в мир родной, … и узнать, что прошло слишком много времени, они получили травмы… Но они могли и стать частью Люми, и обнаружить себя неполноценными… слишком мало времени прошло, чтобы они вросли в мир. Нужен был сторонний помощник…

Старик Лютый появился сразу же, как только кошка поскрябалась в дверь его дома, открыл дверь и впустил её, махнул рукой на стол, где была расстелена карта.

Им не надо было разговаривать, он знал хорошо, что хочет кошка. Май знала не хуже, чего хочет он. Мира. Мира для Люми. Новых богов, новых героев, новых магов и чародеев, новых поэтов и новых путешественников, ученых и творцов.

– Есть идеи?

– Если только смотреть каждого, – вздохнул Люми. – Ничего другого мы не сделаем.

– Может, ещё и бога позовём? Пусть посмотрит. Если кого-то сочтёт достойным, то травмы выправятся, потому что есть бог, есть вера и Чудо с большой буквы, сотворенное волей бога.

Лютый задумался.

– Позвать Яна хочешь ты?

– По крайней мере, предложить, согласится – хорошо, ему же тоже надо учиться быть богом.

Мирослав кивнул:

– Связывайся с ним, кошечка, да будем судить-рядить…

Май, уже переходящая с интерфейса на «живое», на материю магическую, тронула коготком невидимую нить, посылая мысль-сообщение. Она знала, что пока ещё эта мысль отобразится у бога, как текст в его игровом интерфейсе. Но… какие его годы?! Ещё успеет научиться!

«Доброй ночи, юный бог.

Мы тут собрались немного посудить-порядить, о мире поговорить, жителей сортировать.

Присоединишься к нам? Кофе у Лютого ужасный, так что бери свой. А вот от наливки не отказывайся. С первого глотка ужас ужасный, но как вкус распробуешь… Мммм! И никакого алкоголя!»

– Поверю на слово, – ответил Янкель вслух, появляясь рядом с кошкой и почесав её за ушком. – Аира прокачалась, теперь она варит кофе цистернами… Маньячка ушастая.

– С тем учётом, как мы его пьём? – отозвалась кошка тут же, – пусть варит! Всё равно не хватит!

– Чего звали-то? – уточнил Ян обменявшись приветствиями и со стариком.

Лютый повёл рукой:

– Садись, юный бог. Ключ у кошачьей юницы этой, Проброс она хочет закрыть, а значит решить надо, что делать с теми, кто середина наполовину, кто и уйти не может, и вернуться не может без потерь и без проблем.

– Кто только в процессе проброса, я так понимаю, – Ян занял предложенное место. – Ну, давайте попробуем поиграть в вершителей судеб… Краткий ликбез для новичков по процессу можно?

– Да без проблем, – кошка устроилась по левую сторону от Яна. – Три группы. Одна группа может спокойно вернуться домой. Вторая – остаться здесь. Я уже решила их судьбу, а потом закрою Проброс для них. Но есть ещё и третья группа. Они могут вернуться в мир… изначальный, но с травмами. А могут остаться в Люми, но с травмами и здесь. Они могут стать твоей паствой и исцелиться однажды религией и чудом… И их надо просматривать по одному. Есть смысл их оставлять? Ради того, чтобы они обрели однажды свою новую жизнь на колесе, или ради того, чтобы отправились обратно в свой мир, пусть там и останутся с травмами. Ведь они вернутся.

– Задачу понял, – кивнул Ян. – Кстати, тебе велено отдать вот это, – он выдал кошке берестяную фляжку. – А это тебе, – а деду достался берестяной же туесок.

Засунув нос в фляжку, кошка улыбнулась:

– Чарующая ладонь управляющей твоего дома чувствуется. Я потом сама скажу Аире спасибо.

Лютый благодарно кивнул, пряча туесок куда-то.

– Благодарствую. Но давайте займёмся делом. И без того душ много…

Янкель кивнул, давая понять, что готов.

Май прижала лапу к краю карты, и души начали загораться. То один, то другой, то третий огонёк – каждый окрашивался в свои тона. Спустя несколько очень долгих минут, видно было, как кошке тяжело и одновременно интересно, каждая душа покрасилась в цвета радуги.

– Поскольку красный – это цвет бога войны, то в него я покрасила все души, которые точно остаются. Фиолетовые – это те, которые точно отправляются прочь. Оранжевый – предлагаю дать шанс в Люми, они почти проросли, чуть-чуть не хватило. Синий – отправлять восвояси, они только начали процесс, поэтому выйдут… ну, немного головной боли, дурных воспоминаний, тянущей тоски. Ни один из них не перешёл даже чуть ближе. А спектр желтых, зеленых и голубых душ надо просматривать, кого в какую сторону нам проще отправить. Возражений нет?

– Возражений не имею, – качнул головой Ян. – Но почему три цвета под вопросом?

– Середина спектра, – вступил Лютый, задумчиво разглядывая души, оказавшиеся в зоне риска. – Они могли так прорасти в Люми, потому что уже прошло много времени, например, а те, кто в голубом секторе всего пару дней, но идут во врастание семимильными шагами. Ты это, кошка, сказать хотела?

Май радостно закивала:

– Да, да, да!

– Ясно… Соответственно, чем выше спектр, тем тяжелее будут повреждения при отправке восвояси?

– Как правило, да… Те же жёлтые, сам посмотри, они почти вросли. Но что им не хватило? Если времени – это один разговор, если характер поганый – другой. Или взгляни, да чего тянуть, – Май протянула когтистую лапу и аккуратно подцепила одну из голубых душ. – Три дня, Ян. Этот парнишка под Проброс попал три дня назад, и только посмотри, насколько он уже врос: стремительно и беспощадно.

Ян всмотрелся. Было не слишком просто разобраться, как это работает, но он справился… И получил исчерпывающую информацию.

– Ха! Да парнишка алхимик. Увлечён работой чуть больше чем полностью, вот и врос. Для него все это реальнее, чем родной мир, он живёт Люми и… Ну да, умудрился проломить игровые ограничения и создать новое зелье. Это и завершило его проброс. А он и не заметил…

– Живёт один, – дополнил Лютый информацию из того мира, который парнишка ещё считал своим родным. – Интер… инте…

– Интернат, – буркнула Май. – Он сирота. Значит, тянуть его сюда. Никто и не заплачет.

– Ага, – кивнул Ян. – К тому же такой увлеченный алхимик нам не помешает. Миру не помешает интеллектуальная встряска. А это что за тушкан? – мужчина ткнул в рыжую точку, вызывающую у него непонятную неприязнь.

Май вгляделась, задумчиво повращала лапкой и скривилась:

– Убийца игроков. Один из тех, кто в своё время охотился… – глаза кошки на мгновение округлились, – на тебя и на Матти. Потом был бит больно, забился в нору и пытается ещё какие-то планы творить. Переходит в оранжево-желтый, потому как попал под Проброс одним из первых. Но видишь, его даже сам Люми отторгает.

– Ну, вот и пусть катится отсюда. Раз уж у нас чистка шерсти.

– Всех таких? Отправлять восвояси? Кто намеренно чинил вред? – уточнила Май, – я могу скопом их вышвырнуть.

– Давай. Нам и без них тут проблем хватит.

Кошка сосредоточилась, вглядываясь в карту, потом глаза закрыла, снова открыла. Зрачок снова на мгновение раздвоился и снова собрался.

Часть огоньков на карте погасла, как будто их и не было никогда.

– Может я красные и оранжевые погашу? – предложила она буднично. – Всё равно они останутся здесь. Просто я для них Проброс хотела закрыть в последнюю очередь.

– Давай. Может и фиолетовые тогда? Им все равно здесь ничего не светит.

– Тогда вам придётся подождать. Их я сразу верну домой. Кто-то, – мелькнула улыбка на губах кошки, – даже не поймёт, что имел шанс на новую жизнь. Вот та, например, – мелькнула на картой фигура полной женщины лет сорока, – или вот тот, – подтянутый мачо, – или вот те двое… – Над картой всплыли две встрепанные головы рыжих близнецов-сорванцов. – Они попали всего пару часов назад. И без шансов. Решат, что это был баг и сбой. Возвращаю.

– Давай, – кивнул Ян. Огоньков итак оставалось много.

– Тогда и синих туда же? – спросила Май в задумчивости. – Я оставлю только троих, они звучат по-другому. С ними будем разбираться отдельно, а остальных всех скопом кидаю домой. Представляю, какая там беготня сейчас начнётся!

– Да уж… Давай. Всё нам меньше работы.

Лютый хохотнул:

– Действительно, оставшихся и без того нам хватит. Делай, хвостатая, делай.

Май кинула на него задумчивый взгляд:

– А помочь?

– А учиться? – вернул ей вопрос Люми. – Так что сама, сама, шевели ушками.

Кошка надулась, но лапы над картой протянула. Без интерфейса было сложно, действительно, сложно. И вместе с тем – легко. Потому что правила отменялись и условности и ограничения и рамки – всё скопом отправилось в Лету… Можно было делать одно и то же десятками разных способов. И если у Нимье всегда была хорошая голова, то у безымянной кошки, ныне носящей её имя, всегда было всё отлично с фантазиями и их извращённым применением.

Огоньки над картой замигали истерически и начали гаснуть…

Что же до Яна… Он тоже учился. Смотрел, что и как она делает, учился видеть и разбираться в душах. И радовался, что колесо перерождения не ему перезапускать.

На этот раз работа шла куда медленнее – душ Проброс успел поглотить значительное количество… Мелькнул кто-то знакомый Яну, кто-то, с кем пересекалась Нимье – в списке отправляющихся домой. Но куда больше их знакомых пока было сокрыто под алыми огоньками. Тех, кто гарантированно оставался в Люми.

Когда же кончились фиолетовые, пришла пора переходить к тем, чья судьба не была так однозначна. И, хотя их было меньше, чем алых, работы все равно предстояло немало. Этих пока было сложно как-то обобщить, чтобы понять, как ещё уменьшить себе объем работ.

– Я не хочу этим заниматься, – грустно сказала кошка. – Но надо же, да? Надо?

– Надо, – погладил её Ян.

– Ни хатеть… – кошка косо посмотрела на карту, задумавшись о том, не забраться ли на шкаф и не устроить ли там забастовку.

– Молока дать?

– Не… Не надо. Мяска бы… на угольках …

– Хозяин, ты чего котейку голодом моришь? – с укором посмотрел на деда Ян.

Лютый ухмыльнулся, но ответить не успел, кошка перебила:

– Да веган он! Натуральный! И лютый! А я приличная хищница! Траву есть не приучена! Но я придумала!!! Давайте посмотрим на тех, кто в игре меньше недели? В каких они секторах?

– Давай, – бог поморщился. И тут эти травоядные…. – А я скинул Аире просьбу скинуть в обменный ларь мяса на углях. И мы будем его есть, а травоядные нам завидовать!

– Мяса! – подпрыгнула кошка. – Мяса!!!

Подхлёстываемая мыслью о том, что грядёт вкусняшка, она как-то очень легко и быстро выделила группу игроков, более трёх десятков… Проброс с каждым часом набирал силу, и надо было закрывать его обратно. И без того было не понять, скольких ГМ протащил себе в помощь и на помощь.

Двое жёлтые, трое зеленые, остальные голубые.

– Смотрим? – вздохнул Лютый, пододвигаясь ближе к карте.

Что-то подсказывало ему, что придётся вот так, одного за другим просматривать всех…

– Жёлтые, на выброс. Гниль, – подал голос Ян, быстро вникающий в ситуацию. – голубых всех на выброс. Прорастает только одна, и она сама себя загубит. Зелёные… Один только нормальный, но повреждения… Будут очень тяжёлые. Остальные… Не могу понять, но что-то не так.

– Их сюда затягивает не естественным путём, – быстрее всех определил наливающийся гневом Лютый. – Эта мразь со своего материка пытается сюда затащить людей, которые будут ему верны! Тащит себе армию, бандюган!

– Вот зачем ты его пустил? Такую головную боль создал… – Ян задумался. – Котейка, а можешь использовать такую силу затягивания как фильтр? Параллельно задав чистоту?

Май задумалась, задумалась ещё больше, вскочила, начала расхаживать вокруг стола. Задачка была… под стать тем, которыми в своё время развлекалась Дева. Она многому научила кошку. Но ещё важнее абсолютно тактически-холодный мозг был у Нимье, и если это объединить…

То получится…

Получится ли?

Верде уставилась на карту нехорошим взглядом. Карта усомнилась в грядущей самоцелостности и попыталась отползти подальше.

Молодой бог же прихлопнул её тарелкой ароматного мяса… А старику вручил букет ромашек. Салат для деда придавил второй угол карты.

Взвизгнув радостно, Май помчалась к мясу. На этот раз определённо происходило что-то не должное, потому что тарелка отрастила ножки, шестнадцать разом и помчалась прочь под разочарованное кошачье:

– Моё мясо! Это должно было быть моё мясо!

– Лютый, твои шалости?..

– Нет, – дед тяжело хмурился, не понимая, что за чуждая сила ощущается в воздухе. Какая-то ещё сила, посторонняя и ему, и Яну, и кошке. И даже ГМу…

Ян хмуро посмотрел на тарелку, резко выбросил вперёд меч, подхватывая тарелку под донышко и доставляя кошке.

– Вот кто может быть такой наглый?

Ответа не последовало, более того, и порыв чуждой силы исчез. То ли кто-то собравшуюся компанию поприветствовал, то ли «поприветствовал», показав, что у противника есть в запасе не просто козырные карты, но вполне возможно, что завалялся там и джокер.

Май, с аппетитом схватив по куску мяса в каждую лапу, смотрела на карту, откусывая то от одного, то от другого. Кошка была голодна, с каждым куском всё больше и больше пачкалась в мясном соке, но глаза становились всё холоднее и холоднее.

– Тринадцать, – прошамкала она, превращаясь в смешного зверька и заваливаясь объевшимся колобком на карту. Над её лапками, ушками и хвостом остались тринадцать огоньков. – Те единственные, кто вошёл под Проброс не под влиянием ГМ. Остальные – несколько сотен, тянул он. Я всех их выбросила.

Мужчина поднял зверушку, принявшись оттирать её от сока.

– Капец… Ну, получается, мы закончили?

– Не, – промяукала зверька. – Теперь тебе выбирать, что делать с этими.

– Ох… Что там у нас? – Янкель всмотрелся в оставшиеся точки, пытаясь понять, что лучше с ними сделать.

Три желтых, причём один из них явно уходил в рыжин, и остальные пополам: пять зелёных, пять голубых.

Первой в глаза бросилась душа, окрашенная голубым. Неуверенный музыкант, довольно старый человек, пришёл в игру, чтобы найти общий язык с семьёй, которая его игнорировала. А вместо этого вцепился в лютню и пошёл по дорогам, ни о чём не думая. Так же, как ушёл однажды от своей семьи.

– Он убегает от себя, – горестно пробормотала Май. – Это не дело. Я верну его обратно. У него не будут ходить ноги, но он найдёт свою семью рядом. Это будет его наказанием и даром ему одновременно.

Ян кивнул, задумчиво рассматривая другую душу.

Сильный маг, прокачавшийся в сочетание мага и воина с уклоном в подавляющий урон издалека, а потом точечные дуэли. Весьма интересный боец получился… А все что было интересно этому парнишке – посмотреть мир. Он лез везде, получал по носу и опять лез. Он просто радовался этому суровому, но красивому миру. А ещё он искал нового бога. Ему хватило ума не искать в старых храмах. Он искал слухи, проверял их, пытаясь понять, в какой уголок мира отправиться для знакомства с новым богом.

– Этот останется. Он уже влюблен в этот мир. Но проброс зашёл недостаточно, здоровье пошатнется. О фехтовании придётся забыть, если какой-то бог его не примет… Хо, а парень-то не одинок!

Присмотревшись, Ян покачал головой. Мальчишка искал не один, с ним была ещё девчонка, бард и целитель. И она отставала от друга в погружении.

– Если её вытолкнуть обратно, отделается проблемами с чувствительностью, если потянуть сюда, не сможет ходить. Она пришла за ним, слишком разные круги у них, а хотелось быть вместе. Теперь тянет исследовать не реже его самого. Какие будут ваши мнения?

– Голубой огонёк девочка, зелёный – парень? Парень выживёт, девочку может и убить, – кошка перевернулась на спинку, задумчиво побарахтала лапками, – если мальчишку возьмёт себе бог войны… правильный бог войны, а девочка дождётся дочь Мары… У них есть шанс.

– Я бы не отказался. У него есть мозги, он готов бросаться в пекло и не способен на предательство. Пусть ищет. Пожалуй, я даже подготовлю для вот таких ребят возможность найти информацию, а потом и найти способ отыскать «святыню». Лютый, у тебя не завалялось пособия для начинающих богов? Место у меня на примете есть, вопрос в том, как его подготовить.

– Есть, есть, – закряхтел Люми, – как не быть. Выдам я его тебе, выдам. Заниматься будешь. Но с девочкой-то делать? Юлишь ты, хвостатая.

Кошка спрятала улыбку, протянула лапы и … хлоп. Обе души исчезли, словно и не было их.

– Вернутся боги, верну обоих. Заодно и храм правильного бога появиться успеет. Так-с, кто тут у нас. Ой, – скривилась она, – а это тут как очутилось?!

Голубой огонёк подмигивал и подпрыгивал, пытался подтолкнуть то один огонёк, то другой, и снова начинал крутиться.

– Перекати-поле, – покачал головой Лютый. – Этому ни самому покоя не будет, ни тому миру, где он нынче перекатывается.

– Предлагаешь отправить восвояси? – поинтересовался Ян, изрядно удивлённый реакцией старика на шутку про пособие.

– Сам пройдёт, ещё и обижаться будет. Ходить за тобой, скулить, почему сразу не взял? Проще взять, да понадеяться, что найдёт интересную игрушку… и это будешь не ты сам.

– Тогда сам его судьбу и решай… Но и расхлебывать будешь сам.

– Нет уж, – взгляд Лютого полыхнул холодком. – Твой мир, юный бог. Ты здесь сейчас один бог, тебе и решать, принимать мятежную душу, которая всё никак себе подходящий мир найти не может или не принимать.

– Ага, один раз облажался погань пустив, теперь стережешься? – прищурился Янкель. – Хорошо. Пусть будет…

– Бог войны, – не то одобрил, не то похулил Лютый, но кивнул. – Хвостатая?

Кошка каталась по карте, активно ловя огоньки лапками…

– По-моему, – откашлялся старик. – Нас послали…

Ян потыкал пальцем кошку в хвост, поманил фляжкой с молоком.

– Кис-кис-кис?

Кошка отозвалась помахиванием длинного хвоста и полным игнором.

– Я её сейчас за хвост укушу… Котейка, ты там выбрала следующего?

Хвост стал длиннее, гибче, обкрутился вокруг одной души и вдруг бережно-бережно положил на ладонь Яна, подставленную буквально на автомате.

Девушка. Удивительно простецкая внешность и потрясающей силы душа. Потенциальная целительница невероятной силы… и вместе с тем та, которая вообще не верит в магию, даже находясь в игре. Навыки и скиллы магической природы у неё просто не работали!

Система поддержки отвечала, что это баг, они работают над исправлением, техники разводили руками, а девушка всё глубже и глубже проваливаясь в проброс, дойдя до «зелёного» уровня.

– Маре подарим. Она так яро отвергает жизнь, что примет смерть в облачениях жрицы, – зазвучал сильный звучный голос отдельно от кошки.

– Да уж… Забавная девочка. Ещё?

Следующая душа, подманенная хвостом, упала на руки Яна.

Ян вздохнул, всматриваясь.

Девчонка, разрывающаяся между двумя мирами. Тот уникальный случай, когда процесс проброса зашел очень далеко… и повернул вспять.

Веселый огонек в родном мире, в Люми она была угрюмой воительницей, водящей за собой отряд наемников.

«Прощай, кроха», – усмехнулся невесело Ян. Он знал эту девчонку. Пусть ей придется пережить неприятные месяцы восстановления, но ей лучше вернуться.

Следующая душа, подброшенная кошкой, вызвала у Яна гримасу. Гоблин-ювелир, сварливый, ехидный, с ужасным чувством юмора, раскачанный в некроманта. В родном мире – глубокий старик, одинокий и выбравший между бутылкой и игрой – игру.

– Ну, трепи нервы окружающим дальше.

Следующая душа заставила Яна скрипнуть зубами. Еще когда он был врачом, он знал этого человека. Медсестра, работавшая под его началом, потом перешедшая в его собственную клинику. От взгляда на ее тело в «реальности», мужчина принял решение и обрубил для нее дорогу назад. Там у нее никого больше не было, кто-то подстроил аварию, в которой погибла её семья… а сама женщина осталась калекой. Здесь же она стала одной из заводчиков зверей, часто делающей заказы Матти на новичков для разбавления племени.

Еще две души вызвали гомерический хохот. Здесь, в Люми, они открыли цирк! И тупо тащились от этого!

Ян перевел дыхание. Оставалось трое… И почему-то к ним не хотелось лезть.

Спустя минуту он понял, что не зря. Один – воротила преступного мира, содержатель подпольных борделей, сбежавший в Люми… пытающийся. Вот уж чего тут точно не надо.

Второй – черная вдова, решившая попробовать обогатиться теперь в Люми при помощи удачных замужеств… чик, и нет ее больше здесь.

Последний…

– Без понятия, что с ним делать, – протянул Ян.

Коша, успевшая поменять своё местоположение и забраться на плечо Яна, вгляделась в последнюю душу.

Да уж… Такая кого хочешь поставит в тупик. Клинический неудачник, ни там места нет, ни там. Чувствует себя потерянным, загнанным, обессиленным. Ушёл в игру, чтобы обрести себя, но потерял своё «я» ещё больше. В мире реальном суицид совершить не дала жена, а здесь игра радостно давала всё новый и новый шанс.

– Ни там места нет, ни там… – Май взглянула на Лютого. – Что делать, старый?

– Отправим в третье место, – постановил тот. – Зачем мучить ребёнка?

– Третье? – удивился Ян.

– Третье, – хором ответили Лютый и Май.

– Есть мир, откуда пришла я, – просто сказала кошка. – Точнее, там три мира. А у старого есть туда ключ, он отправит эту душу туда.

– Логично… Ну, запускайте. Тебя, между прочим, ищет мать, – ухмыльнулся Ян. – Так что давайте закругляться.

Май вначале опешила, потом подпрыгнула, шерстка на загривке стала дыбом, и выглядела пушистая сейчас так, словно она действительно испугалась.

Ян расхохотался.

Да и старик не удержался, отсмеялся и кивнул.

– Иди, юный бог. Да и я пойду. Последняя часть ритуала – это то, что свершается в тайне, не так ли, хвостатая?

Кошка взглянула на Лютого, подмигнула, лизнула Яна в ухо, потом подумала и попыталась укусить…

Вместо себя бог подсунул кошке кусочек мяса, звонко чмокнул её в нос и пропал.

Люми не задержался и на мгновение…

В комнате воцарилась тишина. На краю стола сидела красивая верде, задумчиво разглядывая карту, подмигивающую ей красными и оранжевыми огоньками.

Оставалось самое сложное и самое простое. Отсечь от прежнего мира тех, кому уже не было туда хода, и закрыть врата…