Основа основ любой игры, вообще любой – это игровая механика. Уже потом к ней подключается код, дизайн и всё прочее. Изначально это просто алгоритмический логический базис, который влияет вообще на всё. Это игровая механика определяет логику квестов и их линейность или разветвлённость. Это игровая механика позволяет игрокам взаимодействовать между собой или вообще никогда не пересекаться. Игровая механика определяет уровень и статы, и то, как совокупность этих параметров проявляется во влиянии на окружающий мир.

Но самое главное, игровая механика может быть крайне жестокой.

Да, Люми – Лютый мир, даже отдаленно не был столь жестокой игрой, как тот же Монолит, где каждый квест мог стать последним, а игрок мог даже не выйти из стартовой локации. Но и в Люми такая разница в уровнях была чудовищной и невозможной. Впрочем, невозможным был уже факт наличия такого уровня – 9999, когда предельно допустимый уровень игроков даже к 100 не мог приблизиться!

Дело пахло керосином…

– И это ты меня ещё читером называла? – протянул Янкель.

И весь кошмар момента разрушил внезапный возмущенный возглас Матти:

– Мусор!? Да ты не охренел ли, пенёк трухлявый!?

В крылатой форме она выдвинулась со своими парными клинками вперёд.

«Пенёк трухлявый» встряхнулся, избавляясь от корки грязи, подпрыгнул, бойким мячиком перекатился и встал всё там же на кургане. Постоял, крутя головой, привыкая к миру заново, наклонил голову, покопался в ухе, вытряхивая особо длинного червя. Снова покрутил головой. Большая часть воинства Яна его самого уже узнала. И этот маленький росточек, и этот старческий «прикид», и длинную белую бороду, и невероятно роскошную пару клинков.

Сам же старичок, узнав некромантку, вдруг протянул к ней руки:

– Внученька моя, девочка моя красивая! Как всегда, не боишься ничего. Красавица моя пришла.

– В глаз дать? Ты какого лешего пропал, а теперь хамишь!? – Матти, покачивая крыльями, двинулась к старичку. – Щас бороду остригу на кисточки для мантикор!

– Рыба моя золотая, – расплылся старик в счастливой улыбке. – Как я скучал! По говору твоему, сиянию души сильному. А здесь я тебя жду, кисонька моя золотая, что у меня уговор с чудным человечком был. Я тебя сюда ему привожу, вместе с остальной кодлой, – выглянув на мгновение из-за плеча подошедшей Матти, старик сделал абсолютно однозначно трактуемое движение «кыш-кыш», и почти все призванные Яном просто вернулись туда, откуда пришли! – Потом отдаю ему тебя, он тебя на глазах у этого парнишки бедового убивает. А я получаю свободу. Вот дурак же, подумал бы…

Май, у которой ноги уже подгибались, рухнула на землю, чуть ли не в истерике захохотав:

– Он сделку заключил о свободе с ДУХОМ всей планеты?!

– А такие болваны существуют??? – вытаращилась на старика некромантка, затем чувствительно ткнула его кулаком в живот и крепко обняла. – Я соскучилась, вообще-то!

– Моя золотая рыбонька, – старческие руки крепко-крепко обняли Матти и тут же отпустили. – Присядь, голуба моя, рядышком. Пока твой молодой человек на меня не бросился. Я старался-старался, чтобы ты его не выбрала, всё сделал для этого. Он сам мне задачу облегчал, поступал так, чтобы тебе от него противно было. Да поди ж ты…

– Не бросится, Дэй хороший, – заверила старика Матти, устраиваясь рядом, на услужливо выросшей ветке. – И вообще, мог бы запомнить, что я творю, что хочу. Ты вон тоже от меня бегал, учить не хотел. И как, получилось?

Дурдом креп, понимание где-то затерялось, подумало, развернулось на полдороге и покатило ото всех сразу. Сайрен, трясущаяся в ознобе, прижалась к Яну.

– Почему вы все так реагируете на него спокойно?! – прошептала она, но шепот её звучал, как самый громкий крик.

Ян в ответ пожал плечами.

– А чего на него реагировать иначе? Не кидается, слюнями не брызжет… А, Маэстро?

Маэстро, стороживший в своё время одну из заповедных локаций старика, пока не ушел с Яном, пожал плечами.

– Он оправился, так что просто дайте ему побыть с внучкой спокойно.

– Но… но… это же… – Тесса нервно переводила взгляд с одного присутствующего на второго, – это же… это!!!

– И? – хмыкнул Маэстро.

– Ты-то чего его боишься? – поинтересовался Янкель.

Старичок смерил Тессу тёплым взглядом:

– А девочка застала время моего кровавого разгула. Хорошо помнит, кто был его виновником и кто был соучастником. Вот и боится. Правда, малышка?

«Малышка», чей возраст равнялся не одной тысяче лет, нервно сглотнула.

– Так то когда было-то… И виновников всех на фарш пустили уже, – хмыкнул неожиданно молчавший доселе одноглазый волк.

– Головой думать молодые боги не умели, за что и поплатились, – пожал плечами Маэстро, бывший старше большинства почивших уже богов.

Ян только кивнул духам.

– В общем, не вижу поводов для паники. В конце концов, если бы нас хотели размазать, не вели бы сейчас задушевных бесед. И, очередной раз, за целостность наших шкур спасибо неугомонной Матти… почему я не удивлен? – последнее буркнул он уже сам себе под нос.

Забытая же Матти дернула легонько старика за бороду.

– Я вообще-то здесь. Мне кто-нибудь что-нибудь будет объяснять-рассказывать, или все же вернемся к теме кисточек? – прищурилась недобро она.

– Ой, голуба моя, – по-старчески вздохнул дух. – Я даже и не знаю, с чего тебе начинать рассказывать…

– А ты все рассказывай.

– Это будет долгая история, рыбонька. Даром что, – бросил острый взгляд старик на Май, нашедшуюся уже у другого места. – Вокруг нас битва кипит такая, что никто не усомнится в ней.

Нимье пожала плечиками, покачала в воздухе коготками:

– Об этой битве могли бы сложить легенды… Но никто не выживет, кроме одного. Такая трагедия…

– Ась? – удивилась Матти. – Так… стоп. Я ничего не понимаю. Ты тут наставник, вот ты и рассказывай, какого… пикси тут происходит!

– Это будет долгая история, рыбка моя. А на Проклятом материке не след вам находиться. К тому же, что слушать бредни старика? Да ещё и тогда, когда нет никого, кто мог бы правоту мою подтвердить или опровергнуть. Вот когда будем, тогда и поговорим. К тому же, не все выживут, девочка моя. Поэтому дай я с тобой последний раз посижу, тобой полюбуюсь…

Матти непонимающе смотрела на старика, а Гера нахмурилась. Ей не нравилось ни то, что старик юлил, ни его намеки на то, что Матти планировалась, как жертвенный баран. И не смотря на это, она все равно ждала, когда же мастер взорвется. Как еще не взбесилась?..

Дэй же наоборот, не просто молчал, а будто воды в рот набрал, понурый… с тоскливым взглядом не на старика – но на Матти. Словно он заранее знал, что случится.

– Не я убью её, – пояснил старик Гере. – Совсем не я. Твоя подруга, – а это было адресовано уже Матти, – это сделает твоя кошачья блохастая подруга.

– Я тебе сейчас начну бороду ощипывать, деда, – затем посмотрела на Май. – А тебя за ухи таскать. Ты определенно понимаешь, что тут творится, и молчишь, – пояснила она… затем перевела взгляд на Дэя. – Тебя тоже касается. И тоже за ухи.

– За что угодно, прекрасная, – криво усмехнулся бард. – Но я думал, ещё не время…

– Было, – согласился старик, потом прижал к себе Матти покрепче. – Всё очень просто, рыбка моя. Пока мы с тобой тут балакали, эта егоза блохастая меня ограбила. Артефакт украла, которым закрывается пробой между мирами. Твоим родным миром, внучка моя ненаглядная. И нашим миром.

– И что? То что еще оставалось от моего тела – давно кремировано. Не улавливаю.

– Не тело, – Май выпрямилась, потянулась, разминая уставшие мышцы. – Кое-что куда более важное. Душа. Душа должна вернуться в мир реальный, в мир, в котором ты родилась, потому что в этом мире больше нет круга перерождения.

– Обойдусь, – фыркнула Матти. – Я, в конце концов некромант. Гера же обошлась.

– Не скажу, что это моя заслуга, – буркнула лич негромко. Ей это все не нравилось.

– В любом случае… какого вы тут в вершители судеб заделались, интриганы доморощенные!? – продолжила яриться Матти.

– Оу, – ухмыльнулась Май почти весело. – Ты такая хорошенькая, когда злишься.

– Это моя девушка вообще-то, – пробормотал Дэй. – Так что не смотри на неё ТАК.

Матти метнула в Дэя убийственный взгляд.

– Ты в той же когорте, между прочим. Я не слепая. И не глухая, – перевела взгляд на Май. – Скажите-ка мне, умники… а кто дал вам вообще право что-то за меня решать?

– Ну все, сейчас бомбанет, – Гера устроилась на спине Ламассу. – Как думаешь, кому прилетит, котенку или старикашке? или этому, герою дамского романа с карманным шампуром?

– Думаю, всем троим, – подошла неслышно Аира.

Ян, молчавший всю эту перепалку, чуть криво усмехнулся.

– А ведь Матти права… – обронил он негромко.

Май и Дэй переглянулись, но слово взял старик. Вздохнув, он погладил Матти по голове:

– Видишь ли, рыбонька моя, они могут это решить, потому что перед ними не стоит вариант стать такими же тварями, как те, которых вы только что крошили и резали на ленточки.

Матти на миг задумалась.

– Так… если сложить все несостыконы, и твой вяк… я тут одна рыжая, хоть и брюнетка… – Девушка неожиданно сладко улыбнулась. – А идите вы все троллю под хвост с вашими планами, решениями и вершениями судеб. Я как-нибудь сама выберу, что для меня лучше. А лучше для меня – оставаться здесь, с вами. Рискнет кто-то спорить?!

– А круг перерождения и перезапустить можно, – хмыкнул Ян. – Или создать нового бога смерти, если уж он так вам нужен зачем-то.

– Лучше уж войны, – хмыкнула себе под нос ангелица.

Дэй и Май хохотнули и … ударили друг друга по ладони с совершенно одинаковым: «Есть!»

– Писец им… – протянула Гера… и Матти ее не подвела. Вытащила из сумки свиток, развернула его на спине старика и размашисто расписалась. Над ее росписью уже стояла подпись Дэя и оттиск лапки Май.

В воздухе прозвенели колокольчики.

Некромантка же важно кивнула… и отвернулась от парочки заговорщиков, недобро глядя на старика. И она совершенно точно собиралась сделать с ним нехорошее.

– Э…. – Май нервно икнула, разглядывая изменение собственного статуса. – Э… А… Э… А… Но… А… я… э…

Дэй выглядел не лучше, он только открывал и закрывал рот.

– Что ты с ними сделала? – заинтересовалась Сайрен, сунулась к личным данным этих двоих (пользоваться этой опцией – «профиль игрока») она уже научилась и радостно захохотала. – Ты её удочерила?!

– Да! – гордо кивнула Матти. – Папина дочка же, раз они так спелись, вот и оформим это!

Дэй покачал головой и самым натуральным образом заржал. Спустя миг к нему присоединились и остальные. Ситуация, доведённая до абсурда, абсурдом и закончилась…

Неожиданно из общего смеха пропал смех Яна. Мужчина застыл, прислушиваясь. Что-то приближалось. Что-то, перед чем вся та шушера душ была лишь пылью под ногами.

– Детишки, хорош ржать… Сюда идет северная пушная зверушка… Валили бы вы отсюда, – негромко протянул он.

– Я не уйду! – вскинулась Сайрен. – Я … я твой меч…

Ян внимательно посмотрел на неё… Кивнул.

Аира просто велела клинкам покинуть ножны.

– Ну ты догадался, да?

– Не сомневался. А вы трое, берите деда и валите отсюда… Нафиг. В идеале, на корабль и прочь с этого материка. Если что, догоним. И никаких возражений.

Май подскочила к Матти и деду, протянула им обоим руки:

– Мы можем поговорить и на корабле, мамочка и прадедушка! – расплылась она в сладкой улыбочке. – Папа, папа, пошли отсюда. Нам тут не рады.

Дэй даже не отреагировал улыбкой, кинул Яну под ноги свой барабан:

– Ударишь, когда нужен будет самый сильный баф. Это лучшее, что мне удалось сотворить. Гармония чистой силы.

– Спасибо. Хватай за хвост свое дите и кыш-кыш. Босс будет шубу делать.

Потрепав за ушки Май, Матти сцапала её за руку… И Дэя за шиворот.

– Не геройствуй. Сайрен, позаботиться о нем… И не забудь обоих доставить на корабль живыми!

– Я выполню вашу волю, Мастер.

– Мне вас пинком ускорить? – рыкнул Ян, ощущающий нечто кошмарное уже совсем близко. – Май, убирай их отсюда.

– Как скажешь, – согласилась Нимье.

Миг, и четверо исчезли. Они ещё были рядом, но уже казались несущественной иллюзией, сном кургана… запутавшимся в рассыпанных мелких косточках.

– Фух… Ну вот теперь можно и надрать кое-кому задницу, не боясь, что детсад зашибут, протянул Ян, провернув в руках мечи.

Корабль мерно покачивался на волнах, дремал на палубе Думат, оставленный «охранять» транспорт, и никого не наблюдалось вокруг.

Дракон лишь приподнял голову за миг до того, как посреди палубы появилась компания беглецов. Непонятный старикан, перед которым древний инстинкт велел склонить голову, пушистая питомица хозяина, шумный питомец хозяина и буйная питомица со своей охранницей.

Склонять голову дракон не пожелал, разумно полагая, что лишь перед хозяином он готов выказывать такие знаки почтения, фыркнул гордо, выдохнул струйку дыма, и вперил немигающий взгляд в компанию. Хозяина среди них не было. Значит скука продолжается…

Матти же, едва они очутились на палубе, удивленно уставилась на штурвал – он начал движение. Словно повинуясь чьему-то приказу, корабль разворачивался и набирал ход против ветра. Далеко не максимальный, но даже той несчастной трети от максимума было немало!

Впрочем, объяснение нашлось быстро. Ян явно поставил точку возрождения на корабле, да и привязку телепорта тоже. И он же наверняка приказал кораблю убираться от опасного берега…

Объяснение… кажется кто-то тут ей капитально задолжал, и девушка очень нехорошо сощурилась.

– Гера… мне рук не хватает, – сладко пропела она, толкая не ожидавшего такой подлянки от любимой жены Дэя в руки довольно оскалившейся нежити. Ну, как Герида могла отказать любимому Мастеру? Сцапала барда за уши, мурлыкнув в одно из них, что оба оторвет, если вздумает чудить.

Матти же поймала старика за бороду, а Май за лапу.

– Ну, голубчики-заговорщики, рассказывайте, какого тут происходит, происходило и произошло. Иначе тебе я бороду ощипаю, а тебе, до-чень-ка, ушки намну. А тебе, милый, Гера оторвет уши. Облегчу вам задачу, я понимаю, что мы не в игре, а это просто другой мир, к которому кто-то как-то приляпал игровой интерфейс. Слушаю дальше. Отмазаться не дам, тебе дед, тоже.

Дед хохотнул басовито:

– Голуба моя, в кого ты такая славная, да буйная?!

– А все тебе расскажи. С вами ж по-другому нельзя, на шею сядете да ножки свесите.

– Не вместимся на шею, – состроила несчастные глазки Май, – а можно меня отпустить? Лапке больно!

– Нельзя! Ты тоже проштрафилась, – но хватку Матти ослабила.

– Я не проштрафилась! – Нимье вздёрнула нос. – Я просто ничего не знаю!

– Ага. Только свистнула какой-то читерский артефакт, рвалась сюда больше всех, и спелась с этой парочкой. А ты ми-лый не корчи там рожицы, тебе еще дополнительно прилетит. Итак. Стоп отмазки. я слушаю.

– Ой, рыба моя, – снова хохотнул дедок, – да ведь правду подружка твоя неразумная говорит. Она сама и не знает чего. А про ту, что знает – не знаешь уже ты, вот и спрашиваешь не у той, что надо.

– Начинаю звереть, – честно предупредила Матти. – Итак, спрошу последний раз, кто начнет рассказывать? Или мне начать с дорогого муженька, который ветошью прикидывался все это время?

– Не имел права сказать, – честно ответил Дэй. – В твоём родном мире есть такое понятие «закон сохранения энергии». В Люми есть схожее понятие «закон сохранения душ».

– Я вся одно большое ухо.

– Если дашь молочка, я расскажу, – хихикнула Май, успев каким-то образом выбраться из цепких рук некромантки и обнять её.

– Хорошо, – устало вздохнула вдруг Матти, покачала головой, отпустила и старикана, полезла в свой инвентарь. Нарыв там фляжку, девушка вручила ее кошке, почесала ту за ухом и легонько погладила. Жестом велела отпустить Дэя. Силы как-то резко оставили целительницу, желание добиваться правды и информации любой ценой – тоже ушло. Стало просто как-то тошно.

«А что, сама виновата… Эйфория у нее непроходящая от нового тела и новой жизни. Дорадовалась? За бабочками да котятками добегалась? Чего тогда теперь на других срываешься, если сама дура слепая?», – пронеслось в голове у Маттайи.

Кошка, оглядевшись по сторонам, подошла к Дэю и … подёргала его за рукав:

– Кофе, – категорично потребовала Нимье.

Матти удивленно посмотрела на кошку… а затем просто забралась под бок Думата, где было тепло, не дул ветер, и можно было смотреть на волны.

Дракон сместил лапу, чтобы ей было удобнее, ободряюще дохнул в макушку.

Влив молоко из фляжки в полученную большую-большую кружку кофе, Нимье с удобством устроилась напротив Матти прямо на палубе, сделала глоток и облизала появившиеся молочные усы.

– Всё началось слишком давно, чтобы можно было уложиться в пару слов и в пару фраз. Начнём с самого простого, мамочка. Знаешь ли ты, кого называешь дедом?

– Когда поняла, что он явно не игрок, предположила, что он ныкающийся почему-то бог. Сокращение имени его меня правда слегка смутило, но мало ли что в голову взбрело.

– В голову взбрело? – дедок подпрыгнул. – Да я! Да я! Я не какой-то там Люми, просто Люми! Я Лютый Мирослав! Дух этой планеты.

– Тогда чего молчал столько времени? Я ж тебя развесив уши слушала. А теперь негодует он… Почти угадала, в общем-то, – вяло огрызнулась Матти.

– Так нельзя было тебе говорить, милая, что это не игра вокруг, а мир живой. Ни в коем случае нельзя.

– А ты у нас такой весь наивный, что намекнуть не мог, раз уж у тебя слепая и недалекая ученица оказалась?

– Не мог, – сердито буркнул Мирослав. – Ты мне как внучка стала. Думаешь, хотел бы я обречь тебя на участь такой вот души неприкаянной, что лишь жрать живое на пути пытается?

– Мне кажется, мы этот вопрос уже обсудили…

– Так это ты сейчас сделала, – вздохнул Дэй, сильно-сильно потёр лицо, потом снова посмотрел на Матти. – Прекрасная, это всё крайне сложно объяснить. Мы… далеко не всегда понимаем, как это работает, но давай я попробую объяснить. Старик Лютый известен как своим нравом, так и умением хранить тайны. А насколько я успел в своё время узнать… хранение его тайн – это залог жизни и послежизни куда большего количества существ, чем одна понравившаяся ему девочка.

Дедок грустно кивнул:

– Вся планета, почитай. Все спящие души. Бродячие души, кто без греха был, кому смог – вместилища физические дал в заповедных лесах, где из них тварей сосущих бы не сделали… Но что я могу один?

– А меня никто и не спрашивал. Ни раньше, ни сейчас. Мое мнение по данному «незначительному» вопросу всем было до звезды, – пожала плечами Матти. – Помощниками обзаводиться не пробовал, раз ты такой могучий?

– Смысла спрашивать раньше не было, – пояснила уже Май, облизывая ложечку, которую активно запускала в креманку. – Понимаешь, мамочка, тут такое дело. … Жила-была планета. Потом на этой планете перес… передрались боги. В процессе своих божественных разборок они грохнули дочь Мирослава Лютого… Пока дух планеты пытался прийти в себя от горя, а заодно достаточно кроваво мстил обидчикам, на планете появился заодно и паразит, который помог сдохнуть почти всем богам.

Матти перевела взгляд на кошку, молча ожидая продолжения.

Май мерно облизывала ложку, даже не фиксируя, что там давно уже мороженого нет.

– Паразит решил, что всё классно, что его всё устраивает. И устроил ещё большую кровавую баню, чем была до этого, окончательно сорвав крышу старику Лютому. Перебил ещё и тех, кого трогать не стоило, поломал много жизней и добился главного. На Люми не осталось НИ ОДНОГО бога…

Лютый хмыкнул:

– Я ведь не мог заниматься всем и сразу. Я оплакивал дочь, пытался выбраться из-под сумасшествия гнилой божественной крови… и не получалось ни первое, ни второе, – взгляд старика затуманился отголоском боли. – На Люми сломалось главное – колесо перерождения. И тут мы возвращаемся к тому, с чего начали. Закон сохранения душ – это закон, согласно которому ни одна душа извне не может поселиться на Люми, если здесь не запущено Колесо перерождения. Это касается только тебя, золотая моя рыбонька. Все остальные, абсолютно все, кем ты была окружена – они принадлежат Люми, их души были порождены этим миром.

– А теперь подробнее… Ну ты – понятно. Остальные?

Дэй прижался спиной к бортику палубы, закрыл глаза, открыл:

– Я родился на Люми, моя Прекрасная леди, если говорить точнее, родился достаточно давно. Если говорить ещё точнее – то я и не умирал. Если мой мир для тебя стал игрой, то твой мир для меня был… тоже чем-то сродни игры. Правда, очень странной. С дурацкими правилами…

– Правила того мира для всех дурацкие, – хмыкнула Матти. – Но кем ты был здесь, раз так вот походя зачем-то мотался в другой мир? Не похоже, что это обычное дело для местных.

Гера устроившаяся прямо на палубе, отвлеклась от своей медитации, кивнула тому, что Матти не назвала родной мир своим, и вернулась к своему занятию.

Дэй несколько смутился, отвёл взгляд в сторону.

Подключился старик, ухмыльнулся несколько зло:

– Плутом, обманщиком, предателем – выбирай любой ответ, рыбка моя.

– Информативно, – серьезно кивнула Маттайя.

– Дэйвидх Коварный, Первый паладин Хозяина Пустынь, не забывший обетов и не поверивший в предательство своего бога, – прозвучал абсолютно равнодушный голос Ламассу. Несущий Мор качнул крыльями, уселся перед Маттайей. – Был известен своим острым умом, хитростью и умением выжидать перед тем, как обрушить возмездие на свою цель.

– Спасибо, Ламассу, – искренне поблагодарила сфинкса некромантка. – Можете продолжать.

Дэй закатил глаза:

– Я искренне старался выглядеть… хотя бы приблизительно таким, какой я есть!

– У тебя получилось… не очень, – прокомментировал Ламассу со все тем же непрошибаемым равнодушием что на лице, что в голосе, что в глазах. – Настоящий был менее… юлил меньше, не боясь говорить правду в лицо. И лучше чувствовал момент. Родной мир жены на тебя дурно повлиял… или это общество того, кто тебе открыл туда дорогу?

– Это сложно сказать… – Дэй задумался, пожал плечами, устроился удобнее. На мгновение изменилась поза, из расхлябанной артистичности в подобранную хищную грациозность. Впрочем, мгновение прошло, и снова расхлябанный рубаха-парень. – Скорее, чужие воспоминания, чужая личность. Приходилось… да много чего приходилось. Неважно это.

Матти молчала, ожидая продолжения. Ламассу же не стал продолжать провокации. Пусть попробуют сами набраться смелости. Раз уж новая глава рода приняла их в свою семью, она имеет право знать правду.

И Дэй, словно придя к такому же выводу, заговорил:

– Я не был религиозным фанатиком. Точнее, я и религия – это были две параллельных прямых. Но Бог пустынь объявил, что паладином его Первым станет только тот, кто сможет его удивить. Тот получит из его рук Чашу, и испитое из этой чаши божественное же вино с каплей божественной крови признает достойного Первым паладином. Я поспорил… – мужчина лукаво прищурился, – что добуду эту чашу. Но я не собирался получать её путём достойного. Я был вором, лукавым пройдохой, талантливым малым. Я украл эту Чашу. Напился из неё обычного вина, потом помял её в драке… о чью-то голову. Ну, и закончилось всё это дело тем, что умудрился напоить из неё бога пустынь, заинтересованного: «а что тут такое ненормальное происходит». Так я стал его Первым Паладином. … Тем, кто был под его рукой, с ним… Кто чтил его заветы. А потом пришёл тот, кого кошка назвала паразитом… и он убил моего бога. … Мало того, он осмелился мне сказать, что мой бог предал меня. Меня. Мой бог предал, – Дэй покачал головой. – Я сделал вид, что смирился, сделал вид, что поверил. Я не мог ничего сделать этому паразиту, поскольку даже природа его была мне непонятна. Он не был богом, он был чем-то иным. Но вот чем? До сих пор не знаю. Я выжидал. Послушно выполнял его приказы. Искал, кто сможет… его планы поломать. А потом получил задание очаровать и обаять огненную душу, пришедшую из другого мира одновременно со мной. Тебя, Прекрасная моя, – взглянул Дэй прямо на Матти, не отводя глаза, чётко и прямо. – Я должен был совратить тебя, приковать к этому миру неразрывными цепями, а потом провести по квесту боли и разочарований. Я не смог ничего из этого. Влюбился, как последний дурак. И первое, что мне пришло в голову – что я должен вести себя так, как тебе никогда не понравиться. Быть почти собой настоящим.

– А я-то думала, чего ты так нарываешься-то постоянно, а Гера морщится от твоих выходок и цедит непонятные ругательства… Стоп… что за огненная душа, блин?!

– Отмеченная огнём. Это всё, что я знаю, – сообщил Дэй мерно.

Матти болезненно поморщилась и как-то сжалась.

– Сгоревшая заживо, – едва-едва выдохнула она… затем попыталась собраться. – Дальше? Зачем я кому-то и вообще, продолжайте.

– Зачем, могу сказать я, – Лютый покряхтел, устраиваясь удобнее, – видишь ли, девочка моя. Мир не может существовать без богов, любому миру боги нужны, как воздух. Пришлый этого не знал и избавился ото всех. Когда он понял, что так нельзя, было уже слишком поздно. Пришлось придумывать что-то ещё. И он придумал. Он разработал план, как получить двух богов разом. Одного из старой гвардии, подчинить себе поломанным и покореженным. А второго, точнее вторую – создать. В дополнение к богу войны из старой гвардии, ему нужна была богиня жизни. Но для богини жизни какая попало душа не подошла. Ему нужна была очень определённая душа… Теперь понятно, что за дела он вёл с другим миром. Он искал исполнителей, души и устраивал им… сожжение.

– В смысле?..

– Паразит, – мечтательно протянула верде, потом резко повернулась к Матти. – Тот самый паразит работал с мужем Нимье, – неожиданно назвала она себя в третьем лице. – Именно он в реальном мире находил подходящие души, проверял, чтобы они вошли в игру. Их проверяли здесь. И если они казались подходящими паразиту, то обладателей этих душ, не обязательно женщин, в реальности сжигали. Эта была та причина, по которой он позаботился о том, чтобы Нимье уже никогда не вернулась в реальность. Она узнала лишнее. Это была та причина, по которой Нимье похоронили живой в гробу…

У Матти явно не сходилось. Она не могла поверить, что то, что она не вылетит из машины и загорится там – подстроено… КАК!?

– Ладно… Это пока не так критично… Два бога… одна новая, один старый, сломанный… ?

Никто не успел сказать ни единого слова, как Матти вдруг подскочила.

– Сайрен!?

Из интерфейса не просто пропала иконка горгульи, словно ее убили и нужно перепризвать. Сайрен в принципе пропала, словно второго стража никогда не существовало. Вторая связь была пуста, словно Сайрен была уничтожена окончательно.