Вытащив книгу из секции мистического детектива (чужие идеи порой наталкивали на идеи её саму), Эми устроилась в читальном секторе и забыла обо всём. Книга оказалась незнакомого автора и с неожиданно приятным сюжетом.

Ряд убийств, неудачник-следователь и удачливая леди-детектив. Записки кровью и мелом, канифолью и серой. Пентаграммы на стенах, порванные ловцы снов. И неожиданно коварный близнец следователя, то появляющийся в сюжете, то исчезающий. Он доставлял массу неприятностей... и неожиданно приходил на помощь.

История была, пожалуй, даже незатейлива, на новые мысли не наталкивала, но зато увлекала не на шутку. Сюжет звучал динамично, слегка цинично, слегка зло... и в то же время, очень обнадеживающе для Эммануэль. Потому что лейтмотивом через всё произведение проходила короткая мысль: «Семья своих не бросает».

Да, у главного героя семья не сказать, чтобы была нормальной... Но право слово, нормальной она не была и у самой Эммануэль. С того же Змея так вообще станется найти её в космосе... Ненормальный мужчина, без которого Эми уже не представляла свою жизнь, мог такое сделать просто из принципа.

Пропала? Вернём!

Не захочет сама? Поможем!

Попробует кто-то помешать? Пусть пеняет на себя!

Змей очень негативно относился к тем, кто стоял у него по пути. И насколько у этого некто были уважительные причины, его волновало мало.

Эми его. Точка.

Да, бывали осечки, как, например, когда он сам вовлекал свою девушку в неприятности. Но… сам же и спасал. Если удавалось. Если успевал до того, как Эми со всем разберётся самостоятельно. Вот в прошлый раз самостоятельно не получилось. Змей нашёл, пришёл и забрал. Да, нашёл с подсказками. Но ведь… нашёл. И забрал в одиночестве, ничьей помощи не просил.

Порой то, что он ничего не говорит, ни о чём не просит, да и помощи как таковой не хочет, неимоверно злило Эми. Как закономерно она подозревала, её собственный подход к делам «я сама», злил Змея не меньше... А то и побольше. Всё же она девушка. Ей положено по гендерным стереотипам быть нежной фиалкой, а не кактусом с гранатомётом старого образца.

Между ними стоял тег «Всё сложно». Всё действительно было сложно.

Но изо дня в день, из года в год... через тревоги, через потери, через страх... через собственную неуверенность они шли навстречу друг другу.

Шли к тому будущему, где они не рядом, а вместе.

То, что их не ломало, делало и их, и их отношения сильнее.

Но... впервые, наверное, Эми серьёзно задумалась, а не пора ли прекращать все эти военные игры и все эти военные тайны? Всю эту грязную работу и бег по острию клинка?

Да. Она хороший оперативник. Но ведь и учёный она тоже хороший.

И больше чем Змея, прадеда и Рашель, она любила только джамп.

Может быть, именно это будущее и стоило выбрать? Наука. Джамп. Безопасность. И те, кого она любит. Кто любит её. Кто надеется, что она будет в безопасности. Что не надо смотреть криминальные сводки, боясь того, что однажды там будет и она. Не случайная жертва обстоятельств, а закономерное следствие её повседневной работы.

Закрыв дочитанную книгу, Эми перевернулась на спину в сплетенном гамаке, задумчиво глядя вверх.

Когда-то малышка Эммануэль Лонштейн пришла в патруль для того, чтобы ей – будущему профессору, было потом проще работать со студентами.

Так может, пришла пора отпустить всё это? И вернуться к тому будущему, о котором мечтала маленькая девочка? Профессорский статус. Свой домик. Огромная собака. И кошка. Любимый мужчина, пусть приёмная, но любимая сестрёнка. … Свои дети.

В этом будущем было много непонятного. Да и что говорить, страшного тоже.

Какое оно? Мирное время?

Какое оно на вкус, на запах? То время, в котором есть завтра? Мирное и спокойное? Когда твоя безопасность зависит от других? Когда твоё утро не начинается со сводок криминальных новостей?

Чашка кофе и свежевыпеченные венские вафли с кленовым сиропом.

Живые цветы на столе и запах хлеба, поставленного в духовку.

Покачивающиеся на ветру занавески…

Уютно.

Стыло.

Одиноко.

«Не быть мне седой аккуратненькой старушкой на пенсии, сидящей тихо с вязанием у окна в кресле-качалке», - хохотнула Эми над собой. – «Мне, скорее, выдастся пенсия на роликах, где-нибудь в парке, с гиканьем в тире с молодыми. Под кофе с зефиром за партией в игру… Да и не больно-то такую скучную хотелось!»

Но чтобы дожить до пенсии, предстояло разгадать загадку станции 004.

А ещё выбраться каким-то образом отсюда.

И для начала по традиции капитана Лонштейн Эми нужна была информация.

Оставался совсем маленький вопросик – где её раздобыть!

Потенциальные источники были.

Во-первых, карантинный сектор.

Во-вторых, таинственная (существующая ли?) помощница Марты.

В-третьих, сама Марта.

В-четвертых, электронные источники на станции.

Наконец, пленник криокамеры…

Кто-то из них очень даже может знать нужное.

Или, если все они не будут нужное знать, можно будет поменять тактику.

Пока имеет смысл опираться на следующие постулаты: пока Эми отсюда деться некуда, и она одна. Как ни крути.

Что делать с приоритетами?

К Марте пока подходить не стоит. К пленнику криокамеры и карантинному сектору она, опять же, вряд ли подпустит. Значит электронные источники и помощница Марты, если она существует.

Если не существует, опять же, не велика беда. Лишь дополнительный вопрос задать, как минимум, себе вопрос, что здесь такое происходит? Пока ни одну информацию из тех, что была у Эми, она не могла принять на веру. Слишком много непонятного было связано со станцией 004 и всей пропавшей этой плеядой.

Несмотря на искреннюю любовь к быстрым решениям, девушке было понятно кое-что ещё. Здесь придётся ждать, выжидать, здесь придётся осторожничать, потому что она на чужой территории.

В карантинной зоне она не получит доступа к той информации, которая ей нужна. Грамотно построенная сеть в подобных местах физически не имеет доступа к внешней сети, поэтому ломать можно до бесконечности. Результата всё равно не будет.

А джамп…

Что ж, джамп в космосе был категорически запрещён.

Известная оригинальная формула не позволяла корректно обсчитать перемещение. И её применение приводило к нешуточным проблемам.

Насколько знала Эммануэль, вопросами выведения новой формулы, занимались разные учёные. Да в принципе, правильнее будет сказать, «многие» учёные, хотя и далеко не все.

Как-то, уже когда Эми получила свой профессорский значок, она разговорилась с прадедом и на профессиональные темы. Зашёл тогда разговор и о джампе, разнообразии формул, которые начали принимать и допускать искажения в оригинальную форму, для того чтобы эффективнее работать в воздушном, околовоздушном, водном и околоводном пространстве.

Вопрос был серьёзным, требовал научных изысканий и качественного компьютерного аппарата для моделирования и обсчитывания математических расчётов.

А возник он из-за неэффективности общей формулы в ряде частных случаев: например, спасатели не могли воспользоваться джампом, для того, чтобы кого-то спасти в водном пространстве.

Нужны были решения, а решения не находились.

Тогда, за чашечкой кофе у прадеда и шоколада у Эми, она и спросила прадеда:

- А ты знаешь? Ну, на самом деле, правильную формулу для космоса?

Тогда прадед очень странно посмотрел на свою талантливую правнучку и отрицательно покачал головой:

- Все мои расчёты сводятся раз за разом к тому, что подобное перемещение уничтожит и того, кто перемещается, и всех вокруг. Но это не точно, - и засмеялся добродушно.

Эми задумалась, озадачилась и начала считать.

У неё было много интересных задачек, будоражащих мозг, в её профессиональной деятельности, поэтому к этой, отложенной задачке, она возвращалась не слишком часто, но постоянно. Раз за разом. Месяц за месяцем. Год за годом.

Частным решением именно этой задачей стала корректировка применяемой Эми формулы прыжка для изменения «графика». То есть той фигуры, которую можно мысленно нарисовать, если поставить точку начала фигуры в то место, откуда прыгнул человек, а вторую точку – в ту, куда он прибыл. Чаще всего, это была прямая, иногда кривая. В своей формуле, которой пользовалась, чтобы сбить со следа преследователей, Эми создавала параболу, вершина которой приходилась на «космические» пространства. За счёт того, что физически перемещение по создаваемой виртуальной линии не шло (собственно, элементарную физику процесса перемещения пока ещё ни один теоретик объяснить не мог, а практики просто пользовались), угрозы здоровью не существовало.

С учётом работы Эми подобное приложение было полезно, но ни на шаг не приблизило её к пониманию того, почему нельзя перемещаться в космосе.

Любая формула, которую она выводила, пересчитанная на квантовом компьютере лаборатории, выдавала безразличный ответ: «вероятность смертельного исхода – сто процентов».

Ни разу не менялась цифра. Ни разу не менялся ответ.

А поскольку не было понимания того, какие процессы лежат сами по себе в корне джампа, отойти от оригинальной формулы и её пересоздать, было невозможно. Приходилось двигаться маленькими шажками.

На мгновение в мыслях Эми мелькнула паническая мыслишка сдаться, просто всё бросить, отправиться в карантинный корпус и … нет, не подождать, пока её спасут, найти формулу джампа в космосе и благополучно сбежать.

Но уже через мгновение ей было и смешно, и стыдно за свою минуту слабости.

Да. Ей было страшно. Страх тихо шептал из-за угла, не вгрызаясь, не кусая, лишь вплетаясь в кости, лишь вливаясь в уши медовым шорохом.

Вкрадчиво и нежно страх уговаривал сдаться, оставить всё, как есть. Забыться…

Предоставить возможность заниматься делами и этим вопросом, кому-нибудь ещё!

Но Эми не могла.

Да, хорошо, она больше не была сотрудницей русского патруля. Но, будем откровенны, лишь его открытой частью. Той, которая указывается во всех документах. В отделе зачистки капитан Лонштейн в белом похоронном костюме числилась по-прежнему.

На взгляд Змея так лучше бы она осталась в официальных списках, чем впрягалась во всю эту грязь, но… то, что казалось ему, и то, что думало вышестоящее начальство, расходилось в векторах направленности.

За капитаном Лонштейн нужен глаз да глаз! Единственное место, где ей может этот пригляд обеспечить единственный же человек, кто может в принципе с ней справиться, - это отряд зачистки!

Эми хихикнула.

Да, выражение лица Змея в тот момент, когда он об этом рассказывал, было совершенно непередаваемым.

Эммануэль ему тогда довольно сказала:

- Видишь, как хорошо у тебя получилось для другого вырыть яму? Получилась такая хорошая, что теперь ты сам из неё выбраться не можешь!1

Змея тяжело вздохнул:

- Ты моя несносная женщина, - невозможно ласково сказал он, - с тобой спорить – бесполезно.

- Вот и не спорь, - одобрила Эми, покивав. – Зачем со мной спорить? Со мной надо соглашаться для целостности собственной нервной системы… Хотя нет, это не про тебя… - она задумалась. – Тебе надо со мной во всём соглашаться, чтобы была цела моя нервная система! Вот!

Дополнить свой спич каким-нибудь очень наглядным примером, Эммануэль не успела. Змей к этому моменту замечательно научился справляться с приступами её нервной говорливости.

Усадив свою девушку на барную стойку, с расчётливостью опытного сапёра, он её поцеловал. Мягко, томительно нежно, осторожно. А потом, закутав в плед, так же расчётливо сдал в массажный салон. На массаж и шоколадное обёртывание.

Потом сам оттуда же забрал и накормил собственноручно приготовленным ужином…

И насмешливо усмехался одними глазами, когда Эми кипятилась, почему он так хорошо её знает?! И требовала сдать информаторов. У него всегда был только один информатор – она сама, вольно, невольно…

Эми чуть прикусила губу.

Она хотела вернуться.

Вернуться к тому, кого любила. Вернуться к тем, кого любила.

В надежде поживы шёпот страха забирался всё глубже в плоть и кости новой пленницы станции 004. Но… Эми не была бы собой, если бы подобные мелочи, могли сбить её с пути. Могли сбить её со следа.

Итак. Электронные источники или занятая помощница.

Кто из них полезнее? Где больше шансов выведать нужную информацию?

Девушка осмотрелась. Слишком большая библиотека. Излишне большая.

На станции был персонал. И пользовались библиотекой все жители станции. Для того, чтобы не терять из вида книги, должен был быть и какой-то учёт. А это значит, что в библиотеке должны были быть и электронные средства взаимодействия с конечным пользователем. Проще говоря, компьютеры.

Не обязательно полноценные станции, это могли быть и терминалы, поисковые и регистрационные.

По опыту работы в выездных лабораторных сессиях Эми могла сказать, как это работает. Ученик регистрирует на терминале вначале свой номер (регистрационную карточку), а потом через всё тот же терминал регистрирует выбранную книгу на свой аккаунт.

И конкретно в данном случае было не очень важно, что за система была здесь: автоматизированная или сработанная под живого человека в психологических целях. И то, и другое решение могло предоставить Эми терминал, просто слегка иной. Просто общаться с ним нужно было бы на другом языке.

По губам девушки скользнула мрачная усмешка.

Что ж. Она приятная пленница. Спокойная, уютная. Не зовут? Не идёт.

Она просто спит…

Спит.

Подтянув к груди книгу, Эми выровняла дыхание, расслабила тело. Она не хотела спать, но нужно было изобразить вид, чтобы проверить, если ли здесь наблюдение.

Должно быть.

Просто обязано.

В библиотеке, Эммануэль на это обратила внимание в первую очередь, не было технического лифта. Более того, его здесь в принципе не могло быть. То есть, два варианта, или её в принципе не позовут ужинать. Раз не в своей комнате, значит, не хочет есть.

Или же, когда подойдёт время приёма пищи, её или позовут, или еду принесут прямо сюда. Проще говоря, или прозвучит электронный сигнал, или кто-то появится.

Простая проверка на то, есть ли здесь в действительности помощница. Потому что Марте невместно. Было что-то в поведении этой дамы, что позволяло её причислить к категории тех, кто считает себя «господами» положениями.

Эми не собиралась в этом никого разубеждать.

Она ждала.

И дождалась.

Вот только того, чего совершенно не ожидала! Помощницей оказалась откровенно современная автономная женская модель гуманоидного робота.

И это было провалом…

Эту модель использовать для получения информации было абсолютно и решительно невозможно. Специфические протоколы защиты данных, крайне специфические методы шифрования, отсутствие возможности удалённого взаимодействия. Эми не сомневалась ни единой минуты. В тот самый момент, когда помощница принесла блюдо, за ней самой крайне внимательно наблюдают. Даже если нет наблюдения в помещении, достаточно было смотреть глазами робота.

В этот момент Эми поняла совершенно точно. Она может выключить из списка получения информации не только помощницу Марты, но и весь карантинный сектор разом. Туда никто девушку не пустит. Ни туда. Ни даже близко.

Можно проверить, но, скорее всего, ничего кроме мощной шлюзовой стены, увидеть не получится.

Помощница патрона этой станции была категорически против расследования…

И это тоже добавляло вопросы в перечень удлиняющегося списка.

А поскольку напрямую пускать не хотят, придётся подумать о том, как эти строгие ограничения обойти.

Задавать прямые вопросы было не только вредно, но и опасно. Соответственно, почему бы и не повторить? Интересная книжка всегда хороший собеседник. А там можно будет и поискать терминал, в процессе изучения библиотечных фондов.

Оставалось только надеяться, что этим терминалом получится воспользоваться.

Эми не обольщалась, вариант, в котором у неё ничего не получится, всё ещё оставался…

Беглый поиск никакого результата не дал, поэтому остановившись на ещё одной книге, Эми вернулась наверх, в читальную сетку. Законченная книга дала повод осмотреть ещё один ряд, но и здесь удача ей не улыбнулась.

Как и рядом ниже.

И ниже.

В этот день Эми так ничего и не нашла. Поэтому вернулась в комнату. Утро начала с того, что побродила по станции. И снова вернулась в библиотеку.

Потом снова.

Снова.

И снова.

Марта не показывалась на глаза.

Пётр Андреевич её тоже к себе не вызывал.

Эми понимала, что это тоже может быть частью психологической обработки. Неизвестность. Непонимание происходящего. Зыбкость и туманность будущего.

Да. Её вроде как наняли на работу, не угрожают, но и ни о чём не спрашивают, ничего не говорят, ничего не объясняют. Не дают информацию. Вокруг был вакуум, как информационный, так и очень даже реальный.

И вот тут крылось первое крупное «но».

«Я слишком давно не отдыхала», - сказала себе Эми. – «А тут такой шанс! Тут столько не прочитанных книг! Загореть не получится, но зато удобный читальный зал, комары не кусают, над ухом никто не жужжит. Кра-со-та!»

Только тот, кто сталкивался и жил с эмоциональным выгоранием, сенсорной перегрузкой, интеллектуальной усталостью, мог по достоинству оценить такой подарок судьбы. И Эми оценила.

Спокойствия в ней на самом деле было куда меньше, чем могло бы показаться со стороны. И ей по-прежнему было страшно, боязно, но… ситуацию изменить она всё так же не могла! Да, хотела. Да, пыталась. Исподволь, аккуратно, двигаясь порой, если честно, косвенными путями. Но… ситуация как застыла на одном месте, так и продолжала там стоять.

И замечательно себя там чувствовала!

А потом, неожиданно для себя, на шестой день отдыха в библиотеке, Эми нашла терминал. И это оказалось полнейшим провалом! Нет, терминал был очень даже подключён и к сети электрической, и к сети всей станции. Был там очень специфический и очень приметный значок на заставке. Вот только ключевая проблема была в другом.

В заблокированном экране. Намертво заблокированном.

Бесполезно было пытаться взаимодействовать с терминалом. Не было никакого окна ввода, невозможно было ввести пароль. Такая система стояла на терминалах военных, околовоенных, патрульных системах. С корневого сервера посылался приказ, и все терминалы, включённые в эту сеть, блокировались до ввода приказа-отмены опять же на том самом корневом сервере.

Если на каком-то терминале не было блокировки, соответственно, не было подключения к заблокированной сети.

Из всего этого следовал очень простой вывод: сейчас ни одно устройство, включённое в заблокированную сеть, не работало, а пребывало в ждущем состоянии…

Эми прикусила губу.

Странно.

На станции в виду технологических конструкций было очень сложно развести отдельные сети. Поэтому для обеспечения информационной и электронной безопасности уже в конструкции подобных механизмов закладывалась трёхконтурная разметка. Одна сеть для управления станцией. Вторая сеть – бытовая, включающая в себя кухонные, технические и бытовые помещения. Библиотека относилась именно к ней. Третья сеть была дублирующей для сети управления станцией.

В карантин ни одна из трёх сетей не шла.

Итак. Что, кто-то выключил бытовую сеть только ради того, чтобы Эми не попала в сетку? Ну, извините, звучит полнейшей, невероятной глупостью!

Эммануэль отдавала себе отчёт в том, что пугало она только для определённых слоёв населения, которое осталось там, на Земле. Здесь, на станции, она ещё не успела ничего сделать! А Пётр Андреевич в принципе не понимал, что она собой представляет…

Соответственно, этот вариант рассматривать можно, но мысленно поставив на него крупный алый гриф «сомнительно».

Получается что? Если это сделали не из-за Эми, значит это было сделано ДО неё. И вот тут сразу же возникает целый веер откровенно недоуменных вопросов. Зачем кому-то по сути обесточить позвоночник станции? Не её мозг (за это отвечала другая сеть), но позвоночник? Руки, ноги, пальцы, нервные клетки?! Бытовая сеть отвечала за роботов-уборщиков, за камеры, за лампы, за сканирующие аппараты, за определённые технические устройства.

И это всё выключено?!

Почему?! Как так?!

А как же всё тогда работает?

Что же, тогда та самая Марта – не выходит с кухни просто потому, что постоянно готовит? … А вот это требовало практически немедленной проверки. По одной простой причине. Если Марта готовит руками, то это означает, что по какой-то причине она не может включить бытовую сеть станции.

И вот в этом месте становилось неважно по какой причине она выключена и по какой причине её не могут включить. В этом месте становилось важно слегка другое.

По губам Эми скользнула слегка злая усмешка.

Невозможно быть в одно время в нескольких местах.

Но и не ото всего можно немедленно и мгновенно оторваться, что означало, что здесь можно было поиграть. Увы, как бы ужасно это не звучало – на чужих нервах. Можно было даже не мечтать о том, что Марта будет союзником. Вооружённый нейтралитет тоже хорош только до определённых пределов.

Ровно до тех, пока сохраняется хотя бы видимость того, что ситуацию можно разрешить малой кровью или дипломатией.

А вот как эта дама себя поведёт, когда спокойная и не доставляющая проблем пленница вдруг начнёт эти проблемы доставлять? Вопро-о-ос. Но вопрос интересный.

Интуиция подсказывала Эми, что что-то с этой дамой не так. Что? Нужно было выяснить. Но не сейчас.

Вначале нужно дождаться еды, а уже потом, в то время, когда по идее нужно начинать готовить, стоит отправиться в кухонную зону. Если Марта там, спросить, не нужно ли помочь. Если не там, в принципе осмотреться.

Включена ли бытовая сеть на кухне? Если да – постоянно или нет? Если включена, можно ли получить доступ к терминалу? Если выключена, то это ещё один повод предположить, что бытовая сеть была выключена до прибытия Эми на базу. И, соответственно, Марта включить её не может. Ни она сама, ни Пётр Андреевич. Или кто-то из них может, но по какой-то причине не хочет этого сделать?

Количество потенциальных причин было столь велико, что говорить о чем-то конкретном без дополнительного расследования, не приходилось. Но если была причина, то её можно было выяснить, вычислить, вызнать. Да на худой конец эмпирически предположить!

Но, что ни говори, с этим можно было работать. С этим можно было что-то сделать.

Как минимум, попытаться.

Данные были логичны, последовательны, понятны. С точки зрения логики, аналитики, они укладывались в схему, в систему, в последовательность, наконец!

И всё бы ничего, но… тут был очень тонкий момент. Совравший в одном, есть ли ему вера в другом?

Эми не знала, кто на самом деле говорил правду о том, что собой представляют эти самые станции. Победители любят переписывать историю. А история со станциями пришлась на непростые времена, там могло само по себе случиться разное.

Проблема была в изначально названном количестве станций. Пётр Андреевич назвал шесть. Эми знала о пяти.

Но это между шестью и пятью кусками кофейного кекса маленькая разница. Но между пятью и шестью космическими станциями разная чудовищная, в тысячи жизней. Простите, но значение имеет…

А вот объяснения пока нет.

Вздохнув, Эми зябко поёжилась и вернулась в читальную зону. Она никуда не спешит, она никуда не опаздывает, она ничего не теряет. Как ни смешно прозвучит, но находясь космически далеко от дома, она сейчас в исключительной безопасности от тех, кто хотел бы добраться до её головы.

Вот только выбравшись из одних проблем, не угадила ли она прямиком в другие? … На этот вопрос ответа Эми не знала…