Несколько следующих дней были полны тишины и спокойствия. Гермиона действительно получила наказание – ассистировать преподавателю, а, точнее, Златопусту Локонсу. Счастье девочки было просто не описать словами.

Она даже задумалась о том, что иногда в нарушении правил есть свои положительные стороны!

Озвучила она это в момент игры в шахматы с Драко, обеспечив этим себе невольную победу. Слизеринец настолько удивился, что проворонил ход Гермионы, который и привёл её к быстрой беспощадной победе.

- Мисс Гермиона Грейнджер говорит о том, что нарушение правил – иногда хороший выбор?! – Драко даже забыл о том, что он лорд, и ему вообще-то подобные эмоции не очень-то к лицу. Маска треснула, обнажая растерянное мальчишеское задорное лицо.

Гермиона немножко смутилась:

- Что?

- Маленькая умница Когтеврана не может такое говорить! – сформулировал Драко возмущённо. – Это же… безобразие какое-то.

- Так маленькая же, - задумчиво вкинул Гарри, как обычно устроившись рядом с друзьями в глубоком кресле. Его даже со стороны и видно-то не было. Впрочем, как на удивление и Дафну, сейчас устроившуюся рядом с двумя свитками рядом. Девочка воевала с дополнительным заданием по зельям, но пока успешнее было оно.

Дафна уже трижды смотрела с тоской на Гермиону, но не решалась попросить о помощи.

Во-первых, она хотела сама.

Во-вторых, не хотелось прямого ответа, хотелось подсказки.

Наконец, это было с продвинутого курса. Ну, откуда мисс Грейнджер будет знать такую тонкость?

- Просто спроси, - подсказал Гарри, - ты больше времени тратишь сейчас на сомнения.

Дафна насупилась, потом хихикнула и кивнула:

- Мисс Грейнджер, понимаю, что мой вопрос немного за пределами курса, но, может быть, ты читала… мало ли… я не могу вспомнить третье системообразующее свойство серебряной волчанки.

Отвлекшись от расставления фигур, Гермиона посмотрела на слизеринку.

- Толченой, резаной или вываренной?

Дафна подпрыгнула:

- Резаной! Я вспомнила! Да! Спасибо, мисс Грейнджер!

«Маленькая умница» только улыбнулась и вновь вернулась к партии в шахматы. Гарри негромко хмыкнул, потом взглянул на Дафну:

- Партию?

- Партию! – жарко откликнулась довольная девочка, - я вот сейчас допишу две формулы и буду готова! Как хорошо же!

Драко и Гермиона переглянулись и … слегка ревниво посмотрели на Гарри. Мальчик, не отвлекаясь от своего свитка, поднял голову, взглянул удивлённо и … не сказал ни слова, снова вернулся к своему свитку, а потом и пересел вместе с Дафной за другой игровой столик.

- Я возмущена, - пробормотала Гермиона. – Играть! И не с нами. Возмутительно.

- Возмутительно, - согласился с ней Драко и улыбнулся. – Грейнджер.

Девочка ответила вопросительным взглядом.

- Не уходи сегодня одна, - серьёзно сказал Драко. – Мы с Гарри тебя проводим.

Гермиона кивнула и вернулась к партии.

Причина? Она тоже слышала про Тайную комнату. Вот только в отличие от прочих, она видела сама эту надпись, своими глазами. Как раз перед тем, как поругаться с Роном Уизли…

К тому же, девочка, которая очень любила Хогвартс и магию в нём, знала и многое за пределами курсов. В числе таких знаний были знания и про Тайную комнату. Она не боялась. После первого курса Гермиона не очень боялась старых легенд, если не было конкретных подтверждений. К тому же её прекрасную голову будоражил сейчас совсем другой человек, и какие-то чудовища не входили в зону её интереса.

Но всё же… в замке было тревожно.

Эта тревожность витала в воздухе, ощущалась, будто сыростью из углов веяло. И хотя Гермиона не отличалась эмпатией (впрочем, как и все маленькие гении), она тоже чувствовала эхо чего-то недоброго. Но не говорить же об этом?

Сыграв ещё несколько партий, друзья разошлись. Драко и Дафна отправились в учебную лабораторию зельеварения. Гарри проводил Гермиону в её башню и оттуда двинулся по замку. Его шаги были не слышны. Картины всё так же не интересовал мальчишка с факультета Слизерин.

Один из многих. Пока ещё один из очень-очень многих.

Что касается самого Гарри – он искренне любил Хогвартс, его мостики и лестницы, переходы и закоулки, картины и парящие свечи. Ему нравилось в замке решительным образом всё: и даже сквозняки, и пустынные коридоры, порой затянутые паутинами. Паутина, как правило, кстати, означала совсем не то, что домовики не успели здесь убраться. Чаще всего это означало, что в коридоре скопилось немного больше бесхозной магии, чем было нормально, и домовики таким простым образом отгоняли детей подальше, чтобы не случилось беды.

Один такой коридор и привлёк внимание Гарри. И даже не паутиной, а… миссис Норрис. Кошка завхоза Аргуса Филча сидела перед этим коридором, не желая даже лапкой заступить за невидимую черту.

Не было похоже, что она кого-то ждёт. Не было похоже, что она за кем-то охотится или от кого-то убегает.

Кошка просто сидела у коридора, просто смотрела внутрь и … боялась?

Это было странно.

Миссис Норрис не боялась студентов, и, порой, гоняла даже семикурсников. Особенно пойманных не в то время, не в том месте.

Но это однозначно, вне всяких сомнений, без исключений и вариантов был страх.

Гарри подошёл ближе, прислушался. Нет, в коридоре царила тишина. Мёртвая, давящая тишина. Плохая.

Ещё шаг. Ещё.

Предупреждающе мяукнула миссис Норрис. Мальчик не слушал её, он внимательно прислушивался к коридору.

Палочка описала в воздухе сложную фигуру, заклинание сорвалось с мальчишеских губ неслышно даже. А потом, подхватив кошку поперёк животика, он сноровисто прыгнул назад, скрываясь за рыцарскими доспехами.

Вовремя!

Миссис Норрис не успела даже возмущённо зашипеть, когда коридор наполнился шумом, гамом, дребезжанием и гулом.

Ударяясь об стены, по коридору пролетел полтергейст, завывая пароходной сиреной:

- Тайная комната снова открыта! Открыта! Открыта! Трепещите глупцы, чьи жизни станут её поживой. Урррррра!

Пивз укатил куда-то вверх, откуда слышались шаги большой группы студентов, и Гарри осторожно опустил кошку на пол:

- Прости, - повинился он, - что схватил.

Когда-то Гарри очень хотел, чтобы у него было домашнее животное. Мечтал о том, что у него будет котёнок, который будет спать рядом с ним, на плече. Но… в месте, которого не было, это было невозможно.

Тогда мальчик повадился разговаривать с бродячими кошками. Особенно – с кошками немного полоумной старухи-кошатницы через дорогу.

Так что и сейчас он, не задумываясь, извинился.

Кошка шипеть на мальчика не стала, внимательно посмотрела. А когда он снова взглянул на коридор и двинулся к нему, заступила ему дорогу, стукнула лапкой по ботинку.

- Не идти? – уточнил Гарри.

Кошка кивнула, развернулась и пошла прочь. Пушистый хвост агрессивно раскачивался, шерсть стояла дыбом.

Она чуяла, но … что толку?

Гарри пошёл вслед за ней. Миссис Норрис оглядывалась, проверяя, что он рядом, уходила и снова ждала.

Около одной из картин, неожиданно пустой, она пошкрябала лапкой, разворачивая её и открывая проход. Снова отступила.

- Мне туда?

Кошка не ответила, она просто молча стояла, а когда Гарри скрылся в коридоре, тихонько двинулась по лестнице. Мальчик, увидев, как картина закрылась, двинулся по коридору. Тихо…

Коридор был чистым-чистым, здесь явно постоянно кто-то ходил. Но никого не было ни слышно, ни видно. Более того, он чётко слышал, как шаги «гасятся», принудительно становясь тише. Чтобы проверить своё подозрение, Гарри даже подпрыгнул, пытаясь произвести как можно больше шума. Не получилось.

Видимо, этим коридором часто пользовались преподаватели.

Это была единственная мысль, которая пришла мальчику в голову.

А затем … он услышал.

Нечто.

Звук, едва слышный, вкрадчивый. … не пугающий, нет. Голос шелестел сквозь камни, просачивался через пол и потолок, заставляя вибрировать кровь внутри черепа. Заболели уши, перехватило горло, стало больно дышать. А потом всё прошло. И то, что было просто непонятным набором чего-то, стало звуком.

«Есть? Еда? Я хочу есть. Где моя еда? Где? Еда? Еда! Еда?!»

Голос исчез. Перестали вибрировать стены, пол и потолок. Гарри молча поднял ладонь к нагревшейся чешуйке на шее, дарованной в лесах Албании прекрасной нагой.

Да, это была тоже причина, по которой мальчик не поверил в легенду о Тайной комнате. Не в том виде, в котором она дошла до его дней, точно… Возможно, крупицы истины в ней и были, но… явно не те, в которые верят остальные.

Пока можно было предположить две вещи.

Во-первых, кто-то действительно считал, что открыл Тайную комнату. Не очень важно, по какой причине он это сделал и как, с какой целью. Важно было то, что кто-то был уверен в успешности своего плана.

Во-вторых, в Хогвартсе появился кто-то очень голодный. Не злой, не добрый. Просто голодный. И этого кого-то чуяла или слышала миссис Норрис.

К сожалению, всё, что у Гарри было, это его слова. С ними бесполезно идти ко взрослым. Поэтому… ещё раз оглянувшись на то место, где он услышал голос, мальчик двинулся дальше. Изучать обожаемую школу чародейства и волшебства, школу, полную чудес и тайн.

К ещё большему сожалению, среди первых и вторых были недобрые и откровенно злые тоже.

И с каждым месяцем Гарри понимал это всё яснее и яснее. Это не было поводом для расстройства (с чего бы, мальчик изначально не считал магию – сказкой). Это было дополнительным поводом для того, чтобы заняться вопросом своей безопасности, что, в свою очередь, возвращало к необходимости получения знаний, навыков и умений. Чем «просто-Гарри» и планировал заниматься.

В конце концов, зачем ещё нужна школа?!