Лестницы, лестницы, лестницы... Двигающиеся, стоящие, спешно поднимающиеся вверх или уходящие плавно и спокойно вниз.

В большом коридоре после обеда всегда было много спешки из-за младших студентов. Это к курсу пятому студенты уже умели планировать своё время, знали, как быстро можно добраться из одной части Хогвартса до другой, а младшие пока этого не умели. И кто-то опаздывал с закончившейся лекции в Большой зал, а кто-то стремительно пересекал коридор, чтобы пораньше прибыть в кабинет следующего урока.

Маленькая мисс Уизли знала совершенно точно: самый тихий мальчик Слизерина не опаздывает на обед, но и почти никогда не дожидается его окончания. Он исчезает после первой перемены блюд тихим приведением. Спокойно проходит по пустым коридорам, но почти никогда не приходит первым к кабинету следующего занятия. Поэтому ждать его там - бессмысленно и бесполезно.

Но всегда можно было подождать его среди окружения лестниц.

Джинни гордилась собой и своей сноровкой ровно пятнадцать минут... Пока мистер Гарри Блэк так и не появился, а коридоры уже наполнились студентами, и время начало поджимать. И уже самой рыжей девочке пришлось срочно убегать на занятие.

В расстроенных чувствах, рыжим вихрем она промчалась по коридору, кого-то сбив и даже не посмотрев кого. Не отреагировала на окрики…

Не увидела она и очень внимательного взгляда того, кого не дождалась. Как не увидела и того, что её поведение привлекало внимание старших братьев. Фред и Джордж Уизли вынырнули из-за плеч Гарри, фыркнули в один голос сердито:

- Глупая девочка.

- Мы позаботимся, чтобы она...

- Тебе не помешала.

Гарри медленно кивнул, но благодарить не стал, да и близнецам его благодарность не была нужна. Похлопав с двух сторон мальчика по плечам и перейдя на свой птичий язык, высокие рыжие парни двинулись дальше по коридору, явно что-то обсуждая.

Гарри же направился к движущимся лестницам.

Если верить расписанию, сегодня у них была практическая пара у мистера Златопуста Локонса. И Гарри было немного интересно, что именно она будет собой представлять. Особенно, с учётом того, что вместо маленького практического зала - собраться курсам предстояло в большом лектории, где обычно были занятия у профессора Бинса... Не одним факультетом, не парой факультетов, а всем четверым.

Гарри даже немного тревожился по поводу этой лекции, когда, перебравшись на нужный этаж, он вдруг снова услышал голос. Тихий надтреснутый, не здесь, не на месте, будто заговорили тихо сами стены:

"Холодно. Почему не приходят покормить? Надо спать...? Кушать?"

Голос, зазвучавший почти над ухом Гарри, начал неожиданно стремительно удаляться. И мальчик, решив, что лучше опоздать на пару, кинулся вперёд.

Поворот, один, второй, третий. И...тупик. Полный тупик, безоговорочный, а голос, страдающий от голода и холода, продолжал удаляться…

Так что, несолоно хлебавши, мальчику пришлось возвращаться.

Не доходя до зала, он свернул к окну, чтобы попробовать присмотреться, в каком именно месте, он сейчас был, но … увы, сориентироваться не получилось. В Хогвартсе было слишком много тайных ходов, потайных комнат и просто тайн. Можно было бы обратиться к привидениям, но подсказывало Гарри что-то, возможно и пресловутое шестое чувство, что это бесполезно. Привидения очень чётко блюли привычный для них распорядок: «вот это смертные», «вот это та часть бытия, где мы играем из себя почти живых», «вот это наши дела, и смертных они не касаются».

Этот посыл Гарри очень четко понял, ещё когда на первом курсе пообщался с Кровавым Бароном. На тот момент он принял правила игры, поскольку толком не понимал, что вообще вокруг происходит и что собой представляет магический мир. Сейчас мальчик продолжал присматриваться, прекрасно понимая, что ему, в какой-то мере чужаку магии, очень многое непонятно из того, что впитывают в себя дети магических семей.

То, что он сам должен был знать просто с пелёнок, но что не знал до сих пор.

Расстраивало ли это Гарри?

Нет.

Чтобы расстроило, нужно чего-то ожидать. А он ничего не ожидал. Ни от кого.

Тихие вкрадчивые шаги оттуда, откуда Гарри пришёл сам, мальчик услышал быстрее, чем его силуэт на фоне окна успел бы заметить хоть кто-то. Значит, там не тупик?

Осторожно отступив в тень ниши с развесистыми цветами, мальчик притаился. Вот уж что-что, а в Хогвартсе, как показал прошлый год, информация лишней не бывала… Никогда.

Вкрадчивые шаги приблизились, и с большим удивлением мальчик увидел… профессора Златопуста Локонса, которого сопровождал очень мрачный Рон Уизли.

Сочетание было слишком удивительным, чтобы не обратить на это внимания… Думать о том, что эти двое просто «встретились» случайно, не приходилось. Гарри лично только что был в тупике… где никого не было. Значит, за этой встречей что-то скрывалось.

Стоило ли этому придавать слишком много значения?

Нет. Нужно было просто запомнить.

По крайней мере, на текущий момент.

А ещё, пользуясь тем, что преподаватель о чем-то заговорил с учеником, повернувшись лицом к нему, можно было незаметно проскользнуть в кабинет, что Гарри успешно и сделал. Осмотрелся и спокойно устроился за Крэббом и Гойлом. Драко, сидящий наоборот перед ними, только едва уловимо хмыкнул.

В прошлом году за могучими спинами слизеринцев отсиживался только Гарри, а вот на втором курсе, оценив за прошедший год его тактику, к беззлобному подсмеиванию Драко, прятались за вассалами лорда Малфоя то Гермиона, то мисс Гринграсс.

Поскольку общая пара была по ЗОТИ, то, естественно, мисс Грейнджер уже устроилась за самой первой партой, абсолютно счастливая. В груди вошедшего Гарри болезненно кольнуло. Возможно, кто-то взрослый и мудрый мог бы подсказать ему, что это ревность. Такая глупая, такая человечная ревность. И мальчик даже многое бы отдал за то, что это было бы именно так.

Но слабому чувству, которое порой всплывало, было совсем другое название – опасение. Здравое опасение перед чем-то недобрым. И возникало это ощущение исключительно при взгляде на Златопуста Локонса. И была ещё одна причина, о которой мальчик даже вслух бы не сказал, но которая имела для него очень большое значение – профессора Локонса не любил профессор Снейп.

И кто бы ни говорил, что профессор Снейп не любит детей, он всегда оставался в рамках этики преподавания, поэтому и речи идти не могло о том, чтобы он за глаза что-то сказал о коллеге. Нет, нет и ещё раз нет.

Гарри хватило взгляда. Брезгливого взгляда профессора Снейпа, брошенного на Локонса в большом зале. Мимолётного, не случайного. Искреннего.

Манера профессора вести занятие, уже у самого Гарри поселило чёткую уверенность в том, что рассматривать Златопуста Локонса как преподавателя не стоит. Бесполезно.

Вот и сейчас.

Он вошёл в аудиторию, продолжая фразу, словно начатую в коридоре:

- Таким образом, есть двадцать шесть известных вариантов происхождения пикси. Из них – часть непедагогичная, часть непрофессиональная, а часть относятся к таким дремучим верованиям, что не стоит на них заострять своё внимание. Мы с вами поговорим об общепринятом варианте – проще говоря, о том, что пикси были созданы тёмными искусствами. И поскольку наш прекрасный предмет называется «защита от тёмных искусств», вам сейчас предстоит сделать именно это – защититься от тёмных искусств!

Вдохновение из голоса Локонса ушло сразу же, как только он увидел вскинутую ладонь:

- Да, мисс Гринграсс?

- Мы не изучали пикси.

- Конечно, мисс Гринграсс. Я знаю. Безусловно. Но вы же не думаете, что тёмный лорд, натравив на вашу мать полчища таких же пикси, спрашивал у неё, проходила ли она их в Хогвартсе? Не спрашивал. Он просто сделал. У вас есть возможность соприкоснуться с тёмными искусствами в безопасном кабинете, в окружении таких же, как вы, студентов. В окружении друзей. И, полагаю, что уже и поклонников. Неужели вы считаете, что они позволят вам пострадать? Я так не думаю, так что… знакомьтесь, пикси.

Оказывается, клетка с маленькой летучей дрянью уже была в кабинете, просто была прикрыта какими-то чарами. Гарри, навскидку, мог назвать сразу три варианта, которые бы обеспечили двойную непроницаемость - и клетки снаружи, и клетки изнутри.

Пикси, увидев и почуяв молодых магов, вначале затихли, а потом начали жутко верещать. Вначале разнородно, разношерстно, потом с каждой новой октавой - всё более гармонично и страшно, пока прутья клетки не расплавились, выпуская тварей на волю... Гарри не задумался ни на секунду, магическое решение проблемы может и подождать, а сначала:

- Вниз! - скомандовал он коротко и уронил вслед за собой под парту Дафну.

Девочка дрожала, как в ознобе, и Гарри искренне не знал, что делать и как помочь ей. Потому что здесь и сейчас Дафна была во власти прошлого, а в настоящем были пикси...

Порождения темных искусств де юре. Но если верить учебнику на латыни, который он начал изучать, де факто к темным искусствам они не имели никакого отношения. Просто побочный эффект очень плохо закончившегося эксперимента с грязной кровью.

Но мальчишка, родившийся в семье магглов, знать об этом был не должен никак. А вокруг были четыре факультета.

Рассчитывать на ум мисс Гринграсс не приходилось.

- Хорошо начали практикум, - пробормотал Драко, лихорадочно перебирая свои знания. Но бесполезно! В его голове не было ничего подходящего, ничего, что могло бы помочь в текущей ситуации, ничего нужного.

Он больше знал о темных Фейри, которых на территории Британии и Шотландии вот уже несколько веков как не водилось. А про пикси - ничего! Хотя они, вроде как, были постоянным бедствием в ...

В голове мелькнуло что-то важное, но тут же пропало. Какая-то мысль. Какое-то воспоминание.

- Они слепые, - пробормотал рядом Гарри.

- Тогда как они... - Драко не продолжил вопрос, сообразил сам. Дети производили шум, но что более важно... - Магия. Они чувствуют нашу магию. Скроем магию – и они нас уже не увидят.

Как справляться с этим - дети прекрасно знали.

И нет, спасибо не ЗОТИ первого года. Спасибо зельеварению.

Некоторые зелья категорически не любили проявление магии рядом с ними, а потому студенты весь первый курс учились свою магию экранировать. И на переводных экзаменах за первый год было как раз зелье, которое требовалось сварить с экранированной магией.

Потом, на других курсах, профессор Снейп говорил, что они научатся ещё и другим вариантам, но самым простым, самым топорным и "дешёвым" относительно магии - было именно экранирование.

- Celare umbra!

Заклинание звучало то тут, то там.

И услышать среди детского многоголосья и непрекращающегося возмущенного крика пикси, что прозвучало два совершенно уникальных заклинания, было сложно. Но возможно. Гарри услышал, а мистер Рон Уизли ещё и записал. И на его беду и то, что он под партой сидит, и то, что он в тетрадь записал имя Гермионы Грейнджер, увидели сразу двое. И если мисс Патил не придала значение увиденному, то вот Невилл увидел, запомнил и решил сразу же сообщить об этом Гарри, как только будет закончена пара…

То, что рыжий Уизли снова обратил внимание на Гермиону, не сулило ничего хорошего.

То, что сразу после имени девочки, в тетради появилась вторая строка, ни Невилл, ни Падма уже не увидели. Впрочем, даже если бы и увидели, это уже ничего не изменило бы. Этот человек выбранную жертву не менял на переправе, даже если обстоятельства были против него, а жертва уже была выбрана и… подтверждена.