Сириус, который вдруг осознал, что он Наследник рода Блэк со всеми вытекающими из этого последствиями, был в состоянии близком к панике. Гарри, понимая, что сейчас он ничего от крёстного не добьётся, тихонько покинул тайную комнату и вызвал на помощь единственного взрослого мужчину, кто пришёл ему в голову и кого он в принципе знал – профессора Снейпа.

Профессор ругался, хватался за голову, спрашивал Магию, как он до этого докатился?! Но на помощь пришёл.

В зале рода посмотрел на стену, на появившийся листочек с именем Гарри, на Сириуса, в прострации на это древо смотрящего, кивнул и сообщил Гарри, что это надолго. Это магический откат в том числе. О том, что там ещё очень много психологии и взрослых заморочек Северус не сказал. Он ужасался сам себе. Ужасался тому, что он делает, тому, кому именно он помогает! Но его попросил его студент, а значит это было важно.

Серьёзно кивнув, словно понял, куда больше, чем было в действительности сказано, словно уловив то, что повисло в воздухе прозрачной нитью недосказанности, Гарри прихватил книгу по латыни с оборотного стеллажа с историей рода Блэк и деловито двинулся в свою комнату. Читать.

Его учебник по ЗОТИ Эмера не вернула. Хотя с ней Гарри уже виделся. В тот самый момент, когда разгадал, что за камень ему подарили.

Мальчик рассудил здраво и логично. Это подарок студенту-второкурснику. Подарки дарят для того, чтобы они были с тем, кому их подарили, правильно?

То, что возможны ситуации, когда дарят что-то иное, бесполезное, для коллекции, одноразовое - Гарри не знал. Пока не знал. Его мир был пусть и логичен, но всё ещё ограничен. И свои выводы мальчик делал на том, что он знал и что представлял.

Итак, раз это подарок - значит, его можно взять с собой в Хогвартс. Опираясь на то, кто такой Николас Фламель, этот подарок должен иметь какое-то магическое применение.

Первая проверка была крайне проста – содержит ли предмет магию? Ответ был: «Да».

Второй виток рассуждений базировался уже на знаниях. Насколько Гарри усвоил из уроков первого курса, магия в простых артефактах делилась на конкретные группы. А кто стал бы дарить что-то сложное, простите, школьнику, пусть даже «отмеченному», хотя что это такое мальчик пока ещё не понял.

Соответственно, раз предмет содержит магию – возможны два варианта. Это может быть простой артефакт или это может быть простой амулет. Амулет может накапливать и манипулировать защитными и отражающими чарами. Артефакт – созидающими и разрушающими. Призрачный профессор Бинс рассказывал об этом где-то на самых первых уроках по магии.

Самое смешное, что несмотря на то, что эти лекции были откровенно скучными, занудными и дотошными, те, кто слушал, мог уловить многое. Гарри был из тех, кто слушал. И запоминал.

Когда профессор ощущал чьё-то направленное внимание к лекции, он словно бы слегка оживал и расцвечивал свою лекцию дополнительными интересными деталями. В числе таких деталей в рассказе об амулетах и артефактах был и набор заклинаний, которыми можно определить, что конкретно перед тобой. Вообще, это Гарри прочитал уже отдельно, были заклинания, которые позволяли определить цвет магии, которая была базисом, вложенным в создание предмета. Но его силы пока, увы, не позволили бы ему это диагностировать, даром, что это было бы очень полезной подсказкой. Из сочетания магии и назначения предмета можно сделать куда больше выводов, чем зная только назначение предмета. Были заклинания, которые позволяли снять отпечаток или эхо силы того, кто сотворил предмет. Были заклинания, которые позволяли по эху определить «подобие» и ингредиенты, пошедшие на создание, и так далее, так далее, так далее.

Итак, возвращаясь к заклинаниям и таинственному камешку. Устроившись в своей маленькой лаборатории, которую для Гарри сделали из соседней комнаты, укрепив всё, как следует, мальчик открыл свои лекции, нашёл заклинания, о которых шла речь, и открыл их в «Карманном справочнике юного мага».

И начал работу, помечая на листе то, что ему удавалось выяснить. Ведь отрицательные ответы – это тоже ответы.

После десяти заклинаний (а это была совсем не тривиальная задача), Гарри можно было выжимать. Но он знал, что перед ним артефакт разрушающего назначения, влияющий на физическую магию. Проще говоря, на магию, которая поверхностно взаимодействует с предметами. Например, если кто-то зачарует перо, и оно начнёт уворачиваться от своего хозяина или не писать, а намеренно оставлять кляксы – такой артефакт позволит эти чары снять.

Именно поэтому сегодня на стене с генеалогическим древом, видя кляксу от чужой физической магии, Гарри просто стёр её этим камешком.

Тогда же, после душа и ужина, он вернулся в свою комнату с расшифрованным камнем. И взгляд упал на конверт.

«Как странно! – подумал Гарри, глядя на плотную бумагу с изумрудными чернилами, - письмо сгорело, а конверт остался. Нет ли и здесь загадки?»

Ему было интересно, поэтому он деловито потёр надпись на конверте своим камнем.

И угадал.

Короткая записка на латыни была ему наградой, ответом и … поздравлением.

«Я проиграл и проиграл Эмере! Кто бы мог подумать, что она будет точнее в своём предположении. Поздравляю, мистер Гарри Поттер! Вы разгадали загадку Стирающего камня и конверта. У вас всё отлично получилось.

Направляю к вам Эмеру со следующей загадкой. И с ней так просто справиться у вас не получится. Но я в вас верю».

Изумрудная красавица с белым шарфом появилась в зелёном пламени, деловито стряхнув с хохолка россыпь искристых снежинок, растаявших на подоконнике, она вручила Гарри книгу, подмигнула и исчезла. Будто и не было её.

А книга осталась.

Не имеющая названия и не открывающаяся.

Не имеющая магии: ни своей, ни эха вокруг неё.

Это была загадка. И это была интересная загадка! А потому, как другие смакуют вино или десерт, Гарри смаковал эту загадку.

Тот же рецепт не поможет, нужен другой. Какой? Возможно отличный от предыдущего в принципе. Что это может быть? И он думал.

Пока было очевидно только одно. Раз вторая загадка пришла после первой, то чтобы её решить, необходимо использовать Стирающий камень. Использовать его правильно, и Гарри думал.

Подспудно он понимал, что загадку решить с наскока не получится, но это было даже приятно. Правильно.

Ведь магия – это не только решения с наскока, это ещё и решения, которые складываются в цепочки. У Гарри было начало цепочки – сам камень и конец цепочки – непонятная книга.

Осталось понять, что между ними и как правильно две части загадки совместить.

Истории своих родов Гарри начал читать постепенно, продираться сквозь архаичный язык и сухие обороты было тяжело, потому он не спешил. Изучал, делал выписки, а потом шёл к древу Блэков и смотрел на связи.

Задавал вопросы Тонкс, задавал вопросы чем-то озадаченному Сириусу, снова начавшему исчезать из дома. Задавал вопросы профессору Снейпу, неожиданно оказавшемуся у них на кухне ранним утром следующего дня, а потом обязательно появляющегося в доме раз в день. Что-то происходило.

Вокруг.

Но это были дела взрослых, и Гарри в них не влезал.

Он занимался своей загадкой. Читал, читал, читал.

И мало-помалу ответ начинал складываться.

Любая магия имеет след. След можно стереть, а можно его спрятать. Чары, прячущие след, относятся как раз к тем, на которые мог подействовать Стирающий камень. Но он для этого был недостаточен силён и недостаточно сложен.

Соответственно, камень надо было усилить и усложнить. Стереть запирающую магию, изучить книгу и раскрыть её!

Звучало просто, но на деле пока дальше усиления камня Гарри не ушёл. Он уже знал, как его нужно усложнить, прочитал внимательно схему и инструкцию по безопасности, но уже дважды устроил взрыв в лаборатории. Проще говоря, что означало, что он пошёл не тем путём.

А утром, накануне запланированной поездки в Косой переулок, Гарри проснулся с выкристаллизованным ответом в голове. Раз не получается чарами, значит, нужны зелья! И он занялся зельями.

Тонкс пыталась сказать Сириусу и Северусу, что с Гарри происходит что-то странное, но мужчины о чём-то разговаривали негромко, изучали какие-то документы, и велели девушке присматривать за мальчиком, чтобы он не пострадал, но не лезть в его эксперименты. Разберётся сам.

Тонкс подобный вариант не нравился, но донести это до мужчин она так и не смогла. Потому пришла сама, когда Гарри, упрямо щурясь на маленький огонёк на краю палочки, пляшущий фиолетовым цветом, подогревал светлеющий на глазах песок в большой стеклянной чаше.

Вокруг уже стояли колбочки с разным содержимым. В воздухе пахло так же, как и в тайной комнате рода Блэков – кофе, корицей и чем-то присолёным. Морским воздухом и магией.

Эксперимент был в самом разгаре. Серый камень лежал скромно на краю стола, притворяясь, что он здесь просто так, ни о чём и ни к чему. Мальчик сосредоточенно работал.

И Тонкс, понимая, что сейчас она будет лишняя на этом свидании с Магией, тихо вышла из лаборатории. Она успеет задать свои вопросы. Просто как-нибудь потом.

Из дальнего угла коридора, ей так и не увиденный, стоял домовик. Кричер ничего не говорил и не шептал, Кричер с недоумением смотрел на пыль в углу и молчал. Если бы эмоцию, которая сейчас владела домовиком, кто-то перевёл в человеческое восприятие, то она бы звучала очень однозначно: «Не понял».

Дом с интересом наблюдал за жителями. Жители чудили, просыпались и оживали.

…В своём доме, забравшись с ногами на кровать, Гермиона Грейнджер запоем читала уже седьмую книгу Златопуста Локонса. Впервые книги за второй курс не были прочитаны заранее и заблаговременно. Мисс Грейнджер на свою голову нечаянно начала с книги Златопуста Локонса и пропала, потеряла голову…

В своём доме Драко сидел с учебником по зельеварения, сосредоточенно делая выписки. Несколько свитков, того, о чём они хотели поговорить с Гарри, лежали уже приготовленные в ящике его стола. И периодически Драко на них поглядывал. Впервые он хотел в школу. Туда, где есть и «предатели крови», надо же, как всё непросто оказалось с этим термином, туда, где есть наследники магглов – как оказалось тут всё ещё сложнее. И … друзья.

Мисс Гермиона Грейнджер ещё пока в эту категорию не вписывалась. Хотя, вернее будет сказать, что Драко ещё пока стеснялся даже для себя назвать её другом.

Но там был Гарри.

Там был равный друг, который смотрел на мир иначе, не так, как сам Драко. И он мог это показать, поделиться своим миром. И это было интересно.

Потому и сидел Драко вот уже который день над учебником по зельеварению. Старинным учебником на латыни. И продирался сквозь него с недюжинным упорством, упрямством и талантом. Но об этом Малфой не догадывался. Крестный, профессор Снейп, о таланте Драко говорил только его родителям.

Гарри же написал другу в последнем письме, что учебники на латыни слегка иные, раскрывают те вопросы, которые они уже изучили на первом курсе по-другому. И Драко пошёл смотреть. Сам. Пошёл и … пропал. Латынь, которую он изучал с трудом и из аристократического упрямства вдруг оказалась ключом к тому, что ему раньше было не ведомо. Магия открывалась для него стороной, о которой он раньше не думал.

Аристократический особняк Малфоев, давно уже не просыпавшийся, давно уже застывший в вековом сне под гнетом слежавшейся магии, чуть встряхивался во сне. Юный наследник баламутил магию в себе, а вслед за ней и магию в доме. И словно в склепе потянуло свежим ветерком. Сами собой шелестели страницы в библиотеке, по утрам тянуло запахом свежей выпечки и с интересом за мальчиком смотрели портреты. Но он не видел, он не замечал. Он открывал для себя не магию уже, но Магию, и за этим не видел уже ничего другого.

А на краю стола лежало распечатанное письмо, и был назначен день, день встречи в Косом переулке. И на эту встречу у Драко уже были такие планы!